Из огня, да в полымя...
Спустя семь лет, новая жизнь...
Ребекка сидела в столовой за чашкой утреннего кофе и, молча, смотрела на то, как молоденькая горничная торопливо протирала пыль с каминной полки. Она была шестой по счету прислугой в их доме, и Ребекка не находила причины, чтобы так оно и оставалось, но, к ее сожалению, не находилось и повода, чтобы ее уволить.
Раздались негромкие шаги, девушка-горничная торопливо закончила прибирать пыль, хоть от ее тщетных усилий не стало и чуточку чище, почти бегом покинула столовую. Через арку, соединявшую коридор и столовую, вошел Виктор. В руках он уже держал утреннюю газету и был настолько в нее углублен, что не заметил кислого выражения Ребекки, которое к слову держалось у нее на лице довольно продолжительное время. А именно с позавчерашнего дня, когда она узнала точные результаты своего обследования в частной клинике города.
«Его можно сколько угодно гипнотизировать взглядом, хоть бы хны», - подумала Ребекка и со звоном опустила фарфоровую чашку на полированную поверхность стола. Звон отвлек Виктора от газеты, но ненадолго, поскольку он сразу, же опустил глаза обратно к сухим сводкам событий.
- Ты сегодня рано проснулась, - заметил он, отхлебнув дымящийся кофе.
- Я хотела поговорить с тобой...
- Это не может подождать до вечера? – Виктор залпом выпил кофе и поднялся из-за стола, - иначе я опоздаю на совещание, - возвестил он, тем самым твердо подводя черту в их разговоре.
Ребекка ничего не ответила, почувствовав, как ее губы предательски затряслись, перед глазами все изменилось и поплыло, искаженное слезами, внезапно возникшими на глазах. Виктор уже было собиравшийся уходить, уловил эту перемену. Он опустился рядом с женой, не забыв кинуть быстрый взгляд на часы, показывавшие половину девятого.
«Господи, но когда, же она перестанет быть такой сентиментальной плаксой?», - раздраженно думал он, глядя, как по щекам женщины заструились слезы. Она всхлипнула, пытаясь прекратить свой плач, Ребекка знала, что ее слезы всегда его раздражали и не более, даже сейчас глядя в его участливое лицо, она понимала, что это была лишь маска. Но что, же таилось за ней? Злоба? Раздражение из-за ее постоянных слез? Виктор прерывисто вздохнул и сжал руки в замок: еще чуть-чуть и у него самого сдадут нервы.
- Я ездила в клинику, - выдавила, наконец, она, на мгновение, справившись с рыданиями.
Виктор опустил глаза.
- И что же там сказали?..
- У нас никогда не будет детей. – Безрадостно сказала Ребекка, повесив голову на грудь. Ее губы беззвучно повторили: «никогда». Женщина слегка дернулась, когда рука ее мужа обняла ее. Он приподнял ее лицо, глядя в зеленые глаза, подернутые печалью и страданием.
- Это... сейчас лечится. – Неуверенно произнес он. Ребекка скинула его руку и резко встала со стула, подойдя к окну.
- Эти проблемы не у тебя, а у меня. Я бесплодна.
По щекам Ребекки вновь потекли слезы, она схватила кусок драпировки, укрывавшей окно, и стала судорожно вытирать им лицо. Раздался звон часов, возвещавших девять часов утра. В столовую вошла молодая горничная, она замерла на месте, заметив, Ребекку, которая все еще терзала шторы, и Виктора, стоящего позади, засунув руки в карманы брюк.
- Исчезни, - беззвучно произнес он, и девушка, тенью вновь скользнула в коридор. Он обнял Ребекку за плечи.
- Успокойся... мы решим это тоже вечером, а сейчас иди в спальню.
Ребекка повиновалась, как привидение, лишенное каких-либо светлых красок жизни, она прошла мимо старой распорядительницы, которая удивленно посмотрела ей в след.
- Мистер Смит? – она осторожно повала Виктора, который вышел следом, на ходу одевая пиджак.
- Катрина, успокойте Ребекку и проследите, чтобы она уснула. – Отрывисто ответил он и хлопнул напоследок входной дверью. Пожилая женщина покачала сокрушенно головой и, захватив с собой темную бутыль из толстого стекла, пошла наверх, где располагалась спальня Ребекки. Уж кто-кто, а она подозревала причину ее реальной депрессии...