Вначале было слово. То, что услышал первым я, было словом нецензурным.
– Обалде-е-еть! – Продолжил недовольно тот же голос. – И дёрнул же меня чёрт поехать «Симвильскими железными дорогами»!
Затем шуршание, хлопок двери, тишина. Когда она воцарилась, на мгновение я снова почувствовал, словно ускользаю в небытие, но меня вернуло на землю ощущение тяжести моего будто бы каменного тела. Оно тут же начало подавать признаки жизни – боль разливалась и пульсировала в голове, суставах, пояснице, да что там! Я чувствовал, будто состою не из плоти и крови, а из одной только боли. И что я и есть сама боль…
Итак, спустя какое-то время произошло открытие века. Немного погодя открылось второе. Смысла в этом было не очень много, перед глазами всё плыло и кружилось, превращаясь в пёстрый мутный калейдоскоп. Что со мной происходит?..
Кажется, я нащупал очки. Пусть реальность и становилась явно чётче, однако она продолжала всё так же бешено мельтешить. Я снова закрыл глаза. Откинулся на спинку сиденья и тяжело выдохнул.
Где я?..
Где бы я ни был, мне определенно не нравилось то, что сейчас со мной происходит. Маленькая комната, тусклый свет, шум, похожий на стук колёс…
А больше всего леденил ужас от того, что я ничего не помнил, даже того...
…Кто я?
Спустя некоторое время мне удалось немного прийти в себя, и первое, что я перед собой увидел, были какие–то бумажки.. Конверты, письма? Для кого они, кто их здесь оставил? Что всё это значит?..
Я попытался прочесть, что написано на первом конверте. Буквы прыгали и сливались меж собой, но всё-таки я смог справиться.
Там было написано «Тебе, Хьюберту Брокенстоуну». Значит, так меня зовут?..
Мне нетерпелось узнать, что же там, и я раскрыл конверт. Письмо, написанное неаккуратным почерком, с кляксами, черканиями. Будто тот, кто писал его, куда-то спешил. Подобно тому, как я торопился разобраться в этом всём.
«Здравствуй, Хьюберт. Если ты читаешь это и не понимаешь, что происходит, - то я мёртв. Ты – тот, кем я был. Я – тот, кем ты стал. Звучит сложно и, может быть, как сериальное клише, однако это правда и это случилось на самом деле. У меня были причины так поступить. И я надеюсь, мои ошибки не коснутся тебя, а ты не наделаешь новых, ещё более чудовищных. У тебя больше нет прошлого, ты – tabula rasa *
Чистый лист
.
Сейчас ты направляешься в город Оазис Спрингс, в твой новый дом. Не пугайся, что он такой необжитый. Я редко бывал там, об этом месте никто не знает. Адрес и все документы находятся в следующих конвертах, это всё твоя собственность.
Прости, что бросаю тебя вот так, это было необходимо. Не пытайся выяснять что-либо обо мне. Я не хочу, чтобы тебе вновь пришлось столкнуться с тем, от чего я убегаю. На нас с тобой слишком большая ответственность.
Прощай. Удачи.
P.S.: Не верь никому. Особенно себе.»
Я открыл остальные конверты и проверил их содержимое. Вопросов возникло ещё больше, и, кажется, некому было ответить на них. Я – человек без прошлого? Сейчас я не был уверен в настоящем, а про будущее и подавно думать. Я не знаю, кто я и зачем еду в этот неизвестный город, я не знаю, что мне делать и как мне быть. А ещё эта раскалывающая тело боль…
За дверью снова послышался шум. И он усиливался. Кто-то шёл сюда.
Дверь распахнулась, и я оказался под прицелом холодных глаз. Всё-таки, зрение уже полностью вернулось, и я видел, кто этот человек. Среднего роста, крепкий, рыжие волосы, и двигался он решительно.
– Ах, проснулся, соня, – это было, видимо, обращено ко мне. Он усмехнулся, перестал пристально разглядывать меня, и направился к своей сумке.
– Ты представляешь, – начал он. – Я не знаю, тебе, наверное, повезло больше, но я как всегда попал в приключение. У меня стащили кошелёк, пока я садился на поезд. Ирония в том, что там не было ни единого симолеона! Понимаешь, да? – смеется.
Я не понимал. Я ничего не понимал.
– Чую, что они уже матерят меня, - продолжил он после небольшой паузы, – Проблема только в том, что там были не деньги, а кое-что другое, очень, нет ОЧЕНЬ ценное. В общем, я в печали!
Почему это человек говорит со мной так, будто знает меня?
– Простите, – собственный голос кажется чужим, - мы с вами знакомы?
Снова взял меня на прицел. Долго и внимательно смотрит, будто готовится к прыжку или выстрелу.
– Где мои манеры? Прости. Меня зовут Брюс.
Улыбается и садится на место напротив меня. Протягивает руку. Не верь никому. Особенно себе.
– Хьюберт Брокенстоун, - говорю ему и пожимаю руку в ответ.
– Хьюберт, значит? – Почему-то в этот момент выражение лица Брюса переменилось. Понятно-понятно.. Скажи, а ты куда путь держишь?
Кажется, не стоило мне ему называть имя. Нет, моё место прибытия я оставлю в секрете.
Отвожу взгляд к окну и делаю вид, будто что-то там заинтересованно разглядываю. Надеюсь, этот господин поймёт, что разговор окончен.
– Ну чего там такого интересного, будто голую Нину Кальенте увидел? Куда едешь, спрашиваю? Может нам с тобой по пути.
Надеюсь, что нет.
– В Оазис Спрингс.
Чёрт! Как это вырвалось у меня?!
– А-а-а, ну вот, как раз. Мне немного дальше. У меня там рабочая база в 40 километрах от Стренджтауна.
Молчу, делаю вид, будто не слушаю.
– Да ты не боись меня, я не кусаюсь. Чё молчаливый такой? Или тебе того, не здоровится?
В меня летят упаковки каких-то таблеток. Честно говоря, я ошарашен и не знаю, как на это реагировать.
– Или не, чё-то другое болит? Ну прости, приятель, всё что есть… Вот вода, если нужно. И это, ещё чем смогу помогу, спрашивай.
Дальше мы едем в молчании. Небо за окном начинает понемногу светлеть, значит, ночь уже на исходе.
Брюс копается в сумке, что-то активно ищет. Я же ещё раз подумал о письме. Паспорт, который оказался в кармане моего пальто, к сожалению, не раскрыл мне никаких тайн. Ответов у меня больше нет, но, может, кто-то другой сможет мне их дать? Наконец я решаюсь.
– Брюс.
Он откликнулся, вопросительно на меня уставившись.
– Спасибо. Мне и правда нужна помощь. Я потерял память. И совершенно ничего не помню о том, кто я. Я не знаю, что мне делать дальше.
– Я и думаю, ты мутный какой-то. Прихожу, а ты распластался на бумажках, я даже сначала подумал, что ты ну это, ну того, эт самое… Но вроде дышал. А оно вона как.
Мы снова погрузились в молчание, тяжелое, долгое. Для меня оно тянулось слишком долго. Брюс выглядел усердно раздумывающим о чём-то. И он уже не смотрел на меня и даже не бросал взглядов.
Хаос моих мыслей был остановлен внезапным щелчком его пальцев.
– Друг, я не верил никогда в судьбу и в прочие подобные штуки, но, кажется это что-то на неё похожее. Короче, тебе повезло, что мы попали в одно купе. Есть у меня одна мысль… Слушай внимательно. Я думаю, я смогу положить твоим терзаниям конец.
Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
будут твои глаза».
И. Бродский, "Натюрморт"
Часть I. Конец и вновь начало
1.01. Выжженная земля 1.02. Первые побеги Бонус. Искушение и его богиня 1.03. День Благословенного дождя 1.04. Оазис Бонус. Верь мне 1.05. Грязь 1.06. На пятьдесят оттенков грязнее Бонус. Не курю 1.07. Задрожит земля... 1.08. ...И хлынет лава 1.09. Пусть тот, кто без греха... Бонус. Точка невозврата 1.10. Куда мечты сбываются
1.11. Белые ирисы 1.12.01.Цветы зла Бонус. Жнец 1.12.02. Цветы зла Бонус. Мрачное воскресенье Бонус. Ненависть и её бог Бонус. Кукла [Одна из них] 1.13. Цветы смерти 1.14. Познавший пустоту Бонус. Танго батерфляй 1.15. Быть отцом дочери Триптих. Любовь нас убивает. Часть первая ... Бонус. Последняя надежда ... Бонус. Творец 1.??. Обнимая тень Эпилог. Ирисы для...
Жизненная цель: Мозговитый чудак (Этот персонаж хочет быть и начитанным, и мастером на все руки!), дополнительная черта Способный ученик (Способные ученики быстрее развивают навыки!)
“Бесстрашный"
Вы должны всегда разыгрывать карточки шанса.
При поломке электропредмета его должен починить сим из семьи.
Нельзя устанавливать сигнализацию в дом.
Основатель и наследники должны прокачать навык ракетостроения до того, как станут пожилыми.
Примечания: не подпускайте к поломавшимся электропредметам наследника. Чтоб починить неопасный предмет (душ, засорившийся унитаз) можете вызвать мастера.
"Веселимся вместе"
Основатель должен создать клуб и увеличить количество участников в нем до максимума до старости.
После перехода на следующее поколения лидером клуба становится наследник.
Основатель (наследник) должен проводить встречу клуба каждую неделю.
Супругом(ой) основателя\наследника может стать только член семейного клуба.
"Газовая Линия"
Под вашим домом проложена газовая линия!
Вы не можете строить фундамент для дома.
Вы не можете строить бассейн.
Вы не можете строить фонтаны.
"Писатель"
По крайней мере один роман должен быть написан каждым поколение династии. Неважно, какого качества роман.
"Случайные черты характера"
Личности ваших симов сопротивляются манипуляциям симовода.
Когда сим переходит в новую возрастную стадию, вы должны воспользоваться генератором случайных чисел, который определит новую черту.
Единственное исключение из этого правила следует тогда, когда вы используете ограничение "Семейная черта". Если вы используете это ограничение, то вы обязаны дать симу фамильную черту характера, когда он будет становиться ребенком или старше.
Достижения и штрафы
Династия
+0.5 балла за основателя (Хьюберт)
V Золотая Корона 2018
Лучший основатель – Хьюберт Брокенстоун
Яркий и запоминающийся, с весьма интригующей предысторией – неудивительно, что Хьюберт Брокенстоун под покровительством Kamille выбился в лидеры. Как и любой начинающей династии, Брокенстоунам еще предстоит долгий путь, полный совершенствования и самых разных приключений, но, по мнению жюри и зрителей, потенциал заметен уже сейчас.
Первый приз жюри получает пряник «10 вопросов персонажу» в исполнении Хьюберта и Брюса из «Саги о Брокенстоунах». Увлекательное интервью с множеством интересных фактов о персонажах, яркими репликами и скриншотами. Такое внимание к деталям подкупает, особенно если учесть, что пряник очень естественно вписан в основной сюжет династии.
~~~
VI Золотая Корона 2019
Лучший текст среди начинающих – Сага о Брокенстоунах
Зрители и жюри единогласно решили, что этого звания заслуживает Сага о Брокенстоунах. Текст Брокенстоунов радует – за прошедший год автор заметно улучшила свои результаты, отчеты стали подробнее, еще образнее и красочнее, чем раньше. Каждое звено в цепи событий неразрывно связано с остальными, что непросто, учитывая многослойность сюжета. Пусть династия пока находится в разделе начинающих, по уровню она вполне может соперничать с ветеранами раздела, поэтому именно Kamille сегодня забирает награду.
Лучшая романтическая сцена – Сага о Брокенстоунах
Жюри выбрало сцену из уже упомянутой Саги о Брокенстоунах, где герои меняются на глазах, отбрасывая прошлое и старые привычки, чтобы открыть сердца друг для друга. Этот момент передан настолько нежно и чувственно, что ни у кого не остается сомнений: именно Kamille достойна короны за лучшее описание романтики. читать
Мы забрели в какое-то заведение в центре города. Я никогда так часто не бывал в подобных местах до того, как встретил Мэй, и то, что я нахожусь сейчас здесь, меня весьма удивляло. Эта девушка сумела нарушить весь уклад моей рутинной жизни и все мои привычки, хотя она появилась здесь лишь несколько дней назад. Но я был рад этим переменам. Они будто бы наконец пробудили меня настоящего.
– Мне нравится эта песня, – улыбнувшись, сказала Мэй.
"А мне нравишься ты" - кричало всё во мне, и это было далеко не единственное, что мне хотелось ей сказать. Сейчас мы были с ней как никогда близко. Однако раньше я не смел позволить себе не только решительных действий, но и настолько дерзких мыслей. Теперь же я чувствовал, что уже теряю то, что останавливало меня. Что пришло то самое время.
Я наконец-то был готов.
– Потанцуем? – предложил я.
Мы вышли на танцпол, и я держал её за руку. Сначала всё было несколько неспешно и робко. Сегодня Мэй не была такой гиперактивной, как пару дней назад, но она нравилась мне и такой - робкой и нежной.
Я положил одну руку на её талию, другую на плечико, её же руки обвили мою спину. Мы улыбались друг другу, глядя глаза в глаза. Её запах манил меня, сладкий и приятный. О, Всевидящий, ни один человек, ни одна женщина встречавшиеся мне до неё не пахли так сладко!
Мэй прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Руками я ощущал, как по её спине ходила мелкая дрожь, и сам был готов затрястись от волнения в этот момент.
Совладать с собой было невозможно, и потому я осторожно коснулся губами её щеки. В ответ она задышала чаще и крепче прижалась ко мне.
Мне захотелось продолжить покрывать мелкими поцелуями её лицо, шею. Волосы Мэй приятно щекотили мою кожу, волновали ещё сильнее.
Чувствовал ли я такое раньше? Точно не с Джейд. С ней каждая близость казалась мне тягостной вечностью, с Мэй же я не хотел, чтобы она заканчивалась. Разум услужливо подбрасывал какие-то схожие образы, сюжеты, но, видимо, это так распалялась моя фантазия. Какая разница, было ли что-то подобное в моём прошлом, если я живу здесь и сейчас? То, что было со мной до потери памяти, больше не имело ни малейшего значения. Всё, что я теперь хотел, было связано лишь с этой женщиной. И она будет моей.
Мне было плевать, видел ли кто-либо нас и будет ли кто-нибудь судачить об этом вскоре. Именно сейчас никого кроме нас не существовало, это было наше время, наш танец.
К чёрту эти дурацкие привычки и предрассудки.
Сейчас или никогда!
Лучшие скриншоты среди начинающих
По мнению жюри, победы в номинации «Лучшие скриншоты среди начинающих» заслужила уже известная вам Сага о Брокенстоунах. Очень живые и эмоциональные скриншоты, на все 100% точно передающие описанные в тексте события. Ни намёка на искусственность, что иногда бывает присуща постановкам. За это Kamille и получает корону.
Жюри присудило победу кадру из истории Брокенстоунов. Накал страстей на этом скриншоте не просто очевиден, он с размаху бьет по лицу. Четкий, выверенный кадр – ничего лишнего, идеально и со знанием дела выполненная обработка. Особенно выделяется освещение, умело расставляющее акценты в нужных местах, чтобы зрительский взгляд перемещался по картинке так, как это задумала Kamille.
Жюри снова с гордостью вручает награду Kamille. Если драма – это в первую очередь эмоции, то экшен – это в первую очередь движение. Одна из самых сложных задач в постановке скриншотов в The Sims, но здесь она выполнена на все сто процентов. А какие яркие эмоции у персонажей!
Лучшее выполнение лотерейных заданий, кнут – 1 место "Публичная жизнь"
А вот еще одно гениальное исполнение «Публичной жизни», на этот раз от Kamille. В бонусе «Redhead's simstagram» мы видим кусочки жизни Брюса Бербериса, умело рассказанные буквально в двух словах и показанные в нескольких фотографиях. Тем не менее, даже не зная персонажа, можно легко уловить его характер и личность. Оформление самого Симстаграма продумано до самых мелочей, не говоря уже о продуманности самого профиля. Снимки и вовсе почти преступно хороши.
Лучшее выполнение лотерейных заданий, пряник – 1 место "Презентация"
Жюри выбрало еще и презентацию Саги о Брокенстоунах. Kamille охватила не только династию в целом, но и почти каждого важного персонажа из нее. Создать презентацию, способную привлечь читателей, сложно не только тем, у кого уже много поколений, но и тем, у кого оно всего одно. И Kamille это определенно удалось!
По мнению жюри, этого звания достойны Брюс Берберис и Эстер Эткинс, персонажи Саги о Брокенстоунах — настолько яркая пара, что ее невозможно забыть. Вроде бы всего один текстовый бонус про второстепенных персонажей, но при этом ощущение не хуже, чем от череды отчетов — потому что здесь вся история (или значительная ее часть) показана и раскрыта разом. Аплодисменты Kamille за такой большой труд!
«Лучшая романтическая сцена»
Следующая номинация говорит сама за себя: «Лучшая романтическая сцена». И побеждает в ней зарисовка из династии Брокенстоун. Что по-настоящему хорошо удаётся Kamille – так это создавать напряжение. Причём не только в драматических или экшен-сценах, но и в романтике. С первых строк ощущаешь пробегающее между персонажами электричество, и только к последней строке, когда зудящее «да или нет?» превращается в совершенно определённое «да», позволяешь себе, наконец, расслабиться. Потрясающий коктейль эмоций, попробуйте его скорее!
Действовать нужно было быстро, пока ни я, ни она не успели друг друга накрутить. Я поднял на неё глаза, и взгляд случайно зацепился за одну неестественную деталь. Я бы не сказал, что это была хорошая идея, стоило придумать что-то... другое. Но, как назло, другие идеи решили не приходить.
– У тебя тесто.
Она хлопнула ресницами и приподняла бровь.
– Тесто?..
Я подошел к ней. Близко. Наверное, даже слишком близко, потому что Мэй немного отшатнулась назад. Она продолжала улыбаться, разве что в глазах её снова виднелась какая-то другая эмоция. Я попытался рассмотреть, но в отражении увидел лишь себя.
Обхватил руками её талию. Мэй не была против, но и не делала ничего в ответ. Просто смотрела на меня будто бы стекленеющими глазами.
Я осторожно прикоснулся к кончику её носа и убрал тесто. Затем неспешно провёл пальцами по её щеке, но... Она издала какой-то утробный звук и замотала головой:
– Не надо, не надо... Только не надо меня жалеть...
Она не отталкивала меня, не убегала, но я чувствовал, словно между нами вырастала стена. И мне почему-то казалось, что ещё немного, и она могла стать нерушимой.
Нужно было действовать решительно. Что ей сказать? Мэй, не надо плакать? Мэй, выходи за меня? Мэй, кажется у нас горит плита?.. Как переключить её внимание?..
– Я порву с ней, – сказал, как отрезал. Выбор был сделан.
Губы Мэй приоткрылись, но она так и не произнесла ни слова. Смотрела на меня своими глазами-бусинками и тогда я обратил внимание на то, как едва заметно подрагивали её веки. Либо она была так расстроена, либо... я мог в корне изменить то, что между нами назревало.
– Ты сказала, что я отстраняюсь. Да, я и правда делал это, но... – пути назад не было,– Исключительно ради тебя. Потому что я тебя уважаю, Мэй. Потому что я желаю тебе только добра... И я тоже не хочу, чтобы кому-то из нас было больно. Особенно тебе.
– Я опять всё испортила? Ты хочешь, чтобы я ушла? – теперь уже подрагивали и её губы. Вся стала дрожать, с каждым мгновением заметнее и сильнее. Я растерялся. В голове вертелось только что-то вроде "Нет, это не ты виновата, это твоя стерва-начальница", или "Что поделать, не мы такие, а жизнь такая", даже откуда-то из закромов памяти появилась фраза "На всё воля Творца", и, наверное, что-то такое я бы и ляпнул... Если бы в тот момент из её рук тогда не брякнулся со звоном венчик. Она вздрогнула. И только тогда, почему-то только тогда я понял.. Насколько же она была до сих пор напугана. Я решил, что больше не нужно оттягивать то, что и так должно было случиться. Это была более чем уважительная причина. Она боялась, она нуждалась во мне, а я... продолжу мямлить и уворачиваться?
– Ты никуда не уйдёшь Мэй. По крайней мере, пока не будет готов ужин. И, знаешь, что я хочу больше всего на свете? Прямо сейчас?
Мэй не шелохнулась.
– Я хочу помочь тебе его приготовить. И не только сейчас. Но и завтра, и послезавтра, и... всегда. Давай поедим, а потом я расскажу тебе всё? Договори...
В номинации «Лучший романтический скриншот» побеждает этот кадр из династии Брокенстоун. Прекрасная композиция, нестандартный выбор фона, плюс приятная глазу обработка. Запомнился еще на этапе подачи заявок, что считаю весомым плюсом, поскольку такое случается далеко не с каждым. Аплодисменты и корону для Kamille!
Лучшее выполнение лотерейных заданий, кнут – 2 место "Трудовые будни"
Уже само название этой истории выражает актуальную для многих авторов проблему: «Не пишется». И развивает ее: муки творчества, перфекционизм, доброжелатели, которых хлебом не корми — дай помешать... Ну и, конечно, вдохновение откуда не ждали. Всё это пережила Мэй и замечательно отразила Kamille, за что она и получает очередную корону.
В этой династии важна каждая песня. Саундтреки в отчётах и бонусах играют большую роль - от создания необходимой атмосферы, до раскрытия характеров персонажей и даже сюжетных событий. Этот трек, как и многие другие, я нашла случайно. Тем не менее, и у него есть своё значение. Я долго не могла подобрать заглавный саундтрек к династии в целом, но теперь сомнений у меня не осталось.
"Ваши воспоминания — всего лишь старый фонарь, висящий на углу улицы, где больше почти никто не ходит."
Луи-Фердинанд Селин
В общем-то, это высказывание не только о воспоминаниях, и не случайно оно в этой теме. Но теперь заканчиваю с серьезными щщами и перехожу дальше.
Что вы здесь встретите:
-Штампы
-Сериальность
-Патологические проблемы с запятыми
-Околонаучное занудство
-Непонятные термины
-Мариводаж (а вот и оно)
-Частые пояснения под звездочкой*
Термин "мариводаж" я вычитала в каком-то журнале в контексте кино - фильмы (французские), где герои что-то друг к другу чувствуют, но ходят вокруг да около. Еще интересная трактовка - "причудливо-витиеватый стиль изложения усиливающий впечатление неправдоподобия."
-"Парадокс Брокенстоунов" (с) Яна Вебер это ещё что?
Цитата:
Это когда открываешь отчет с целью узнать значение переменной x из предыдущего, узнаешь, но получаешь вместо него ещё две неизвестные переменные - y и z. И так с каждой записью. Как у лернейской гидры. Аж голова пульсирует (в хорошем смысле).
А ещё, как сказала Influence:
Цитата:
Если у Брокенстоунов на стене висит ружье, это привет из темного прошлого основателя. И оно еще выстрелит кому-нибудь в голову (возможно, читателю).
Как-то так.)))
-Музыку (очень много музыки)
-Творческие эксперименты
-Странные сюжеты и странных персонажей
-Странные ситуации, в которых с персонажей слетает всякая шелуха
Комментировать что-либо или нет - дело ваше, но я всегда рада читателям - как пишущим, так и скромно наблюдающим со стороны. В общем, никаких ограничений, принуждений и тд. Всё, что здесь происходит - just for fun и не более. Потому что мне хочется. Потому что хочется вам (но это не точно).
Установлены все дополнения, каталоги и игровые наборы до дополнения "Экологичная жизнь" включительно.
Рейтинг 16+, поднимаются специфические (в меру) темы. Если вы слишком впечатлительны, лучше поберегитесь.
Спасибо Influence за проверку!
Приятного чтения!
Последний раз редактировалось Kamille, 26.03.2023 в 20:54.
Спасибо большое, что выбрали нас
Не ожидала, что мы с Венди займем первое место, очень сильные работы у всех участников, и это радует.)
Спасибо организаторам и участникам!
Отдельное спасибо за поддержку Saga и SvSaSv с её мужем. Не знаю, что бы я без вас делала
И ещё спасибо Яне, которой я пока не могу поставить звёздочку.))
Здесь очень большие спойлеры на второе поколение, надеюсь, вас они заинтриговали.)
«Сколько верёвочке ни виться...»
Мама закрывает книгу, оглядывает нас.
— Вот и сказке конец: сколько верёвочке ни виться, всё равно оборвется.
Шэнни и Джек возмущаются: «Ещё, ещё сказку!»
А мне думается «Мамуля, никаких больше сказок, пожалуйста».
Улыбаюсь. Смотрю себе под ноги. Молчу.
Мама сосредотачивает взгляд на мне:
— На сегодня всё, лисята, пора спать.
Шэнни и Джек ворчат, а я тихо радуюсь — мама такая догадливая.
Будто читает мои мысли, как ту же книгу сказок.
Во сне я снова вижу страшные сказки про огромных рыбин.
И Джека.
И то, как одна из этих рыб хватает братика и утаскивает на дно.
Просыпаюсь. Несколько раз считаю до десяти. Встряхиваю подушку. Прогоняю сказку прочь.
... Её склизкая чешуя блестит на солнце, брата обвивает длинный болотно-зеленый хвост, а затем сжимает и стремительно утягивает вниз.
Во тьму.
Ничего не могу с этим сделать.
Папин голос и мамин взгляд больше не успокаивают так, как прежде.
Шэнни о снах я тоже больше не рассказываю — она не понимает, как можно бояться каких-то рыб: они ведь молчат и вообще ни о чем не думают.
Возможно и не думают, но с каждым сном я верю всё больше в то, что они что-то знают.
Потому что и я знаю тоже.
И тоже, как рыбы, не могу сказать об этом ни слова.
Мама больше не читает нам сказок, и я понимаю, почему. Она читает мою.
Она тоже знает.
— Это наше с тобой проклятье, Венди. Или дар. Всё зависит лишь от того, как мы с этими сказками обращаемся.
Я решаю прогнать рыб.
Кто, если не я? Кто спасёт моего брата?
Мне поможет Ириска. Ириска смелая, и я знаю: она любит Джека. Как и он её.
Однажды ночью, после очередной сказки, я пробираюсь к полке с мамиными книгами. Она не разрешает мне их читать, но я решаю подглянуть чуть-чутку. Это ведь не считается?
Нахожу нужный рецепт.
Любовная помощь
Спасет от любой напасти, связав воедино две части
Вам нужны: Локон суженой
(ага, золотистые ниточки ирискиных волос найти не так сложно) Локон суженого
(вот волосы Джека среди наших рыжих найти труднее) Красная шерстяная нить
Связываю их, наматываю нить на пальчик, говорю волшебные слова.
Нить обрывается.
Сказка меняется. Сказка становится страшнее.
И теперь я вижу её даже наяву.
— Деда мне сказку рассказал... — голосит Ириска, и я выбегаю из комнаты.
Не хочу никаких больше сказок.
Мама, это не дар. Сказки — проклятье.
Я проклята.
Ведь не должно было так случиться. Эта нить не должна была...
«...Она всё равно оборвётся».
__________________
Последний раз редактировалось Kamille, 07.11.2020 в 16:16.
Она была для меня очень сложной психологически + работа и прочее...
Отчет совсем не новогодний, так что если не хочется портить себе праздничное настроение, лучше чтение отложить.
Я ставлю рейтинг 16+, потому что темы психологически достаточно сложные.
Вообще отчет, как по мне, получился странным. Возможно, отчасти потому что я дописывала его при поддержке поднявшейся температуры. Возможно, потому что дальше сюжет будет темнее и темнее. Но как есть.
После перерывов так сложно вливаться обратно в ритм (и в работу.))
А еще наконец-таки откроются некоторые важные тайны.
Приятного чтения!
Я завела маленький пабличек в вк, где часто выкладываю скриншоты (в т.ч. закадровые или из будущих записей) и музыку (в т.ч. ту, которая в записи не попала).
Так что можете следить за нами и тут
Я молча следил за тем, как его руки монотонно выкладывали передо мной фотографии, и понимал, что совсем ничего, ни капли не помню из того, что было запечатлено на снимках.
— Мы ведь когда-то очень неплохо ладили, Хьюго, — Макгроу (Назвать его отцом? Как?) смотрел не столько на меня, сколько на снимки в своих руках. Чуть улыбался уголками губ, слегка прищурив глаза, когда касался фотографий взглядом, — Здесь тебе примерно три-четыре года.
Я смотрел на ребенка на фотографии, никак не находил с ним общих черт. Да, цвет кожи похож. Да, волосы. Может, ещё глаза. Но ведь вся эта схожесть могла быть простым совпадением или дефектом пленки.
Я украдкой рассматривал Макгроу и никак не находил с ним общих черт. Мы были жнецовски разными, он и я, — и по характеру, и по внешности. Со стороны невозможно было предположить, что нас связывало хоть что-то… Вернее, не нас, а его и…
Хьюго.
Хьюго Макгроу.
Так звали этого ребенка. Таким было моё имя раньше, видимо, если верить его словам. Я все эти годы искал его, и оно ускользало от меня во снах и обрывках воспоминаний. А оказалось, что вот оно. Прямо под носом. Все это время оно было здесь. Всё это время вся моя прошлая жизнь хранилась в этом кабинете, за переплетом альбома…
В это было сложно поверить.
Я расхохотался.
Макгроу нахмурился, и я почувствовал себя совсем неловко (куда уж сильнее?).
— Почему смеешься?
Хотелось раствориться. Просто исчезнуть. Проснуться? Но… Нет, во сне нельзя чувствовать, как болит голова от нехватки воздуха и как покрываются липким потом руки. Настолько по-настоящему — никак нельзя. Я тут же закашлялся, чтобы хоть как-то сгладить свою неуместную реакцию. Да, все это было похоже на бред, но не мог же я вот так…
— Ничего, всё… В порядке.
— Ты мне не веришь, — сказал он.
Ровным голосом, в котором нельзя было различить хоть какую-то эмоцию, но мне почему-то становилось от этой нейтральности страшно.
— И я тебя хорошо понимаю. Будь я на твоем месте, меня бы тоже не убедили простые слова, но… — Он поднял передо мной одну из фотографий, — Ты же видишь, что всё здесь. Лучшее доказательство того, что всё это действительно было.
Пришлось сжать руки перед собой в замке, чтобы хоть как-то сосредоточиться, но всё уплывало. Всё, жнец подери, уплывало из них, из-под ног, и голову начинало кружить, будто я и сам падал. Я впивался взглядом в черты Макгроу, чтобы найти хоть какую-то опору. Доказать и ему, и себе тоже, что реальность не может быть такой. Что не может картина мира, которую я столь упорно строил на своей амнезии, так вот разрушиться. За один разговор.
Его морщины позволили мне ухватиться за некоторые мысли.
— Когда были сделаны эти снимки?
Давно следовало бороться с привычкой молчать. Был ли смысл бояться вопросов, когда всё летит к жнецу?
Что я терял, если вдруг сделаю что-то не так? Работу, репутацию?
Жнец побери, я уже вроде как терял себя самого, как остальное могло пугать?
— Сказал же, что тебе тут чуть больше трёх.
— Как давно мне было чуть больше трёх?
Судя по тому, что морщин у него на лбу стало больше, вопрос был не совсем ожиданным. Он выдохнул:
— По правде говоря, минимум лет сорок назад.
Я был готов закричать.
— Больше сорока лет назад… Посмотрите на меня! — в тот момент мне показалось, что я уже до неприличия повысил голос, поэтому, остановив себя, дальше заговорил почти шёпотом, — Я... выгляжу на этот возраст? На сорок?.. Может, на пятьдесят?.. Да?
Меня трясло.
— Есть один нюанс.
— Вы... меня разыгрываете. Простите, но я лучше вернусь к работе.
Хотелось обернуться к двери, но Макгроу поднял руки. Я почему-то тут же замер, засмотрелся на них...
— С какой стати ты решил, что я шучу? — он кашлянул, — Разве стал бы я тебе всё это рассказывать, будь это... не знаю... Моей выдумкой? А?
Я отвел взгляд. Не мог смотреть на него, не знал, почему. Голова начинала болеть сильнее.
— С той, что вы говорите мне всё это только сейчас. Это... как минимум, странно.
— Сядь.
— Я провел здесь больше пяти лет, а вы ни разу...
— Присядь, пожалуйста.
Как же меня трясло.
— Так... Хьюго, так сложились обстоятельства. В нашу последнюю встречу мы не очень полюбовно с тобой расстались. Сядь, я же попросил.
— Я не хочу, вы...
— Хьюго, — он положил руку мне на плечо, — Перестань выкать... Уже сыт твоим выканьем по горло за столько лет. Знаешь, — усмехнулся, — раньше от тебя такой вежливости было жнец как трудно дождаться.
Как же мне, жнец (жнецжнецжнец) побери, хотелось отсюда сбежать, и чтобы ничего этого не было. Не со мной, пожалуйста, почему именно со мной?
— Мы... Наговорили друг другу всякого. Потом ты исчез. И вот, когда ты внезапно вернулся... Я просто не знал, как быть. Понимаешь меня? Я и сам думал, что ты меня так разыгрываешь... Ещё и имя такое выбрал...
Он хмыкнул. Снова вернулся к столу, на котором были раскиданы фотографии. Бросил на меня взгляд. Закурил. Я не двигался с места. Молчал.
— А когда я наконец удостоверился, что ты действительно ничего не помнишь, я уже не знал, как сказать тебе правду. Думал, что посмеешься, не поверишь. Ну, как и получилось. Вот и дотянул... — Он выдохнул дым, — Переживаешь, насколько много я знаю о тебе, да?
— Нет, — я мотнул головой. Макгроу усмехнулся.
— Обычно, когда ты волновался, ты вот так чуть склонял голову и потирал лоб указательным и средним пальцами...— он повторил всё это жестами, — Как и сейчас.
Я убрал руку ото лба.
— Ещё ты любишь оборачиваться. Даже если боишься, скорее всего обернешься. Я прав?
— Не замечал...
Он снова усмехнулся, затушил сигарету и подошел ко мне ближе.
— Ну, возможно я не так наблюдателен... Я ведь теперь вижу тебя не так часто.
Дышать было нечем...
— Что не так с моим именем?
Дверь была так близко, и я думал, что, если незаметно отойти от Макгроу, попытаться его отвлечь, у меня получится смыться куда-то из его кабинета. Почему я не замечал раньше, что с моим начальником что-то не так? О, Творец, тогда мне казалось, что он просто неожиданно сошел с ума.
— Хм, Хьюберт... Так тебя всегда называла одна наша... Знакомая. Родственница. Не припоминаешь, нет? Сейчас, подожди...
Макгроу вернулся к альбому на столе, и пока он листал его, я сделал пару небольших шагов назад.
— Нашел... Вот, посмотри на эту женщину. Ты разве её не видел? Сейчас ты носишь ту же фамилию, что и она.
Сколько там оставалось до двери? Ещё три-четыре шага?..
Я не хотел смотреть на фотографию, думал, просто бросить на нее взгляд ради приличия, но...
—...Бесизиль Брокенстоун. Так её звали на самом деле, но мало кто об этом знал. Миру она была известна просто как Зилль.
Это была та женщина с волшебным голосом и мягкой улыбкой. Она... будто смотрела на меня даже с изображения. Всё так же, как и в... воспоминаниях?
— Она... певица?
Макгроу кивнул.
— Странно, что ты не помнишь даже классики. И это ведь... Она учила тебя всякой этой музыке.
Жнец побери, почему я не догадался... Ведь даже Мэй слушала или её песни, или другой исполнительницы с похожим именем...
Никогда бы не подумал, что могу быть связан с такой женщиной.
Но ведь... это могло оказаться простым совпадением. Если она так известна — я мог видеть ее и раньше где-то (на плакатах? на других фотографиях?), не обязательно, что мы с ней были даже знакомы...
Я решил подыграть ему. Так у меня было больше шансов раньше покинуть этот кабинет, а дальше... Я собирался подумать об этом уже потом. Дома меня ждала Мэй, и я не хотел задерживаться слишком долго.
— Это... Моя мать?
— Нет. Твоя — Кейси.
Я впервые посмотрел на него как-то иначе. Сколько же ему было на самом деле лет, если мне... так много? Сколько было лет этой женщине? Что с ней случилось? Что, жнец, вообще произошло, и почему, если всё это действительно было, я ничего об этом не помню?
— Зилль — твоя бабушка, всё верно. Мы все любили её, и она — всех... Особенно тебя.
Он будто бы чуть тише добавил в конце фразы "почему-то", но я решил не переспрашивать.
— Я помню её, она была в тех снах. Она и... Ещё один мужчина. Мой...
— Да-да, конечно, — Макгроу выдохнул, — я знал, что ты упомянешь и его. Великий рок-музыкант всех времен Стайлс Макгроу... Гляди-ка, может, что-то всё-таки вспоминается? Но давай договоримся. О нём ты не задаешь мне никаких вопросов. Потому что я всё равно не отвечу. Он... не стоит того.
Я кивнул и решил сменить фокус на другого человека. Наверное, о ней он рассказал бы больше...
— Как выглядит... Кейси?
— Увы, но... выглядела, — он отвел взгляд, — Я покажу. А вообще... У нас с тобой непростой разговор, а я так и не предложил тебе выпить. Будешь?
Макгроу вернулся к своему столу, открыл нижний ящик и достал еще какой-то альбом, два бокала и бутылку бренди. Я замотал головой. Не хватало ещё потерять её из-за алкоголя, хотя для этого и требовалось влить в себя приличный объем. Макгроу развел руками, мол, да пожалуйста, и наполнил свой бокал.
— Знаешь, я о многом сожалею в своей жизни. Многое из этого многого связано с ней... Я... — он сделал глоток и выдохнул, — любил её, Хьюго. Жнец как любил. Прекрасная женщина.
Он перебирал фотографии с "мамой", рассказывал о какой-то жизни, которую я никак не мог соотнести со своей нынешней.
— Кейси сама с Исла Парадисо, хотя большую часть жизни провела в Сансете...
— Сансет?
— Да... Сансет Вэлли. Наша с тобой малая родина... Кто бы знал, что судьба потом занесет нас вообще на другой конец страны, да? Вот как бывает... Наконец-то нашел. Очень люблю эту серию с ней.
Эту женщину на снимках я тоже не узнавал. Кейси?.. Ну, на нее я был похож хотя бы больше, чем на Макгроу... Раньше никогда бы не подумал, что у меня имелись островные корни. Хотя это было логично — у коренных симландцев редко можно встретить кожу, отличную от бледной.
— Она страсть как любила готовить. У неё даже был свой небольшой ресторанчик, и...
— Подожди...те.
Одна фотография привлекла моё внимание. На ней была изображена Кейси в летнем платьице, голову её украшал венок из цветов, и стояла она рядом с каким-то темноволосым мужчиной. К сожалению, лица его не было видно, так как он стоял спиной, но на мгновение мне показалось, что он был похож на меня. Плечи, шея...
— Кто это?
— Твою-то мать, как это здесь оказалось, — тихо выругался Макгроу, свернул фотографию и спрятал в карман, — Никто... То есть, брат мой, но... Это всё сложно, Хьюго. Очень сложно объяснить.
Как стремительно расширялся список моих родственников...
— А... У вас с мамой нет совместных фотографий?
— Она их не хранила.
— Почему?
— В общем... Подожди, — он снова закурил, а затем продолжил, — Мы не были вместе, как это принято понимать. Когда-то у неё был выбор — я или... Мой брат. Но она... Она связала душу с монетой. Не выбрала даже его. Она выбрала его деньги.
Я не знал, что ответить, и какое-то время мы просто молчали. Запутанный любовный треугольник... Это объясняло, почему он не рассказывал полностью мне о семье. Однако вопреки моим догадкам казалось, что я стал запутываться лишь еще сильнее... Я наблюдал за Макгроу, за тем, как он нервно сбивал пепел с сигареты, как крупными глотками отпивал бренди и морщился.
— Самое обидное, с чем я крупно просчитался, Хьюго, это любовь. Вся эта брехня для юных мальчиков и девочек про розовые сопли... Потом с опытом понимаешь, что всё не так, что реальность совсем другая, правда цвет у этой любви действительно такой, поросяче-розовый — когда эта любовь ломает тебе нос с размаху кулаком всмятку... Вот тебе же это знакомо, да? Тебя тоже обманывали женщины?
— Нет... — Я напрягся, — Я не имел проблем с ними...
Макгроу усмехнулся и потушил сигарету.
— Ой ли? Разве у тебя всё так гладко с Мэй? То есть, — он замялся, — с той журналисткой, если её так зовут...
Неужели он знал о ней?..
— У нас всё хорошо. Я собираюсь на ней жениться...
— Надо оно тебе... Ну, совет да любовь, это ваше дело... И, даже несмотря на такое счастье, не натерпелся до этого?
Неужели он всё-таки знал о Белинде?..
— Н-нет... В моей жизни ничего такого не было.
Он цокнул и махнул рукой. Я успокаивал себя тем, что просто зря накручиваюсь.
— У меня есть еще один интересный секрет о тебе прошлом... Интересно?
— Возможно... — осторожно ответил я, и тогда Макгроу, кивнув, вернулся к предыдущему альбому.
— Надеюсь, ты будешь не сильно шокирован. Это... Серьезные вещи и они могут повлиять на то, как ты будешь жить дальше.
Я думал, что и так уже был удивлен достаточно, и даже не знал, к чему готовиться. Что там такое, в этом моем прошлом, что могло изменить моё настоящее?
— У меня есть две маленькие стопочки фотографий. Я считаю, что тебе нужно увидеть обе, но начать лучше с чего-то одного. Выбирай.
Правая — узнаешь кое-что важное о себе. Левая — выяснишь кое-что про близкого тебе человека.
Я ткнул во вторую. Не потому, что мне не хотелось узнать, что в первой, но потому, что боялся того, что там от меня было спрятано.
— Мудро, — Макгроу кивнул, — Я тоже считаю, что лучше будет идти по-нарастающей.
Прозвучало это как-то жутко, но, когда я увидел снимки из выбранной стопки, я действительно обомлел.
— Это... кто? — только и смог выдавить из себя. Голова заболела еще сильнее.
Жнец побери, это ведь была та самая... Та самая девушка, которая приходила в мои сны, та, к которой в другом видении мы ходили на могилу.
— Неужели не узнал себя?
— Нет, я о...
— О, Лолита... Это твоя жена. Вот — день вашей свадьбы. Хоть убей, точно не скажу, когда это было... Помню только, что в воскресенье. Ты часто говорил, что воскресенье — это любимый день Ло.
Меня затрясло. Если бы я всё-таки не сел, мне казалось, что я мог бы и упасть.
— Мне... жарко. Можно открыть окно?
— Нет. — Макгроу поправил пиджак и снова затянулся сигаретой, — Прости, но нет.
— Как это всё... понимать?
— Ну, понимай, как тебе удобно. Лолита... Интересная девушка. Но мы о ней... Мало что знали. Ты как будто привел её из ниоткуда. О прошлом она ничего не рассказывала, о настоящем тоже помалкивала... Готы бурчали на расспросы что-то невразумительное, а ещё, кстати, ты как познакомил нас со своей невестой, так эта, с косичками, Кассандра, обиделась на тебя за что-то... Мы считали, что это её двоюродная сестра, вы ж секретничали оба, ничего не рассказывали...
Но... вдруг это всё-таки был не я? Не мог же я быть женат?.. Где тогда она? Где... И почему... Как-то это всё не складывалось в голове.
Она готова была треснуть от обилия таких странных противоречивых новостей. Я радовался, что не выпил, потому что меня бы смыло этим потоком мыслей сильнее, а с другой стороны наоборот, жалел, потому что всё это можно было бы списать просто на причуды расслабленного мозга.
— Я всегда желал тебе только добра, мальчик мой. Жаль, что я не смог уберечь тебя... От всего этого. От любопытства твоего... Тебе может показаться странным, что я храню все эти снимки здесь. Знаешь, это дает мне поддержку, и мне так кажется, что семья всё ещё рядом. Это помогает мне помнить о том, о чем забывать нельзя — о своих ошибках. О том, с чем я не справился. Что я потерял.
Мне снова казалось, что я теряю связь с реальностью.
— Я ни жнеца не понимаю...
— Я не смог сделать для тебя всё... Как отец. Как старший друг. А ты сам... Задумывался ли ты когда-нибудь о детях?
— То есть? О чем… ты?
— Об отцовстве.
— Я не знаю. Я ничего не знаю и... не понимаю.
— Похоже, всё-таки что-то подсознательно помнишь.
— Что?..
— Эта самоотверженность, с которой ты кинулся помогать Дриммеру и его дочери... Да-да, всё-таки где-то там глубоко ты за всё раскаиваешься. Что ты думаешь о себе, о том, настоящем? Тебе ведь всегда хотелось узнать, что было там, до того, как ты потерял память?
— Я... уже ничего...
— Тише, спокойнее... Ты наверняка помнишь "Сад наслаждений"*
? Какие там были растения?
— Но ведь... Они ведь вымышленные...
— Да, но с этим можно поспорить... Ты доказал, что можно... Тебе всегда нравилась эта книга. Я купил тебе её, когда тебе было десять. Ты тогда постоянно носился с этой книжонкой, показывал на все сорняки вокруг и называл их этими странными названиями из нее, пытался сам даже рисовать что-то... Ну, к чему и привело... Твои селекционные опыты однажды обернулись большим успехом, вот к чему. К сожалению. Или к счастью...
Он говорил очень быстро, дышал очень громко и смотрел на меня пристально. Я не сразу заметил, что он протягивает мне оставшуюся стопку с фотографиями. Было страшно их брать. Меня бросало то в жар, то в холод. И, жнец побери, я не то что не воспринимал всё происходящее реальностью, я даже не мог назвать это сном.
Я сам будто сходил с ума. Я сам будто видел на снимках, которые всё-таки взял из рук Макгроу, просто какие-то кошмары, галлюцинации, которые подкидывал мой уставший разум.
Время, ускорявшееся до опасных и неприличных скоростей, внезапно остановилось.
— Что. это...
— Это ты, Хьюго... И то чудовище, которое ты создал.
Потом он говорил что-то ещё. Он говорил много, но все слова сбивались в тугой ком, я не мог их понять, связать между собой...
Я видел всё будто со стороны, будто мне показывали дурацкий фильм с белым шумом на фоне, я не мог сказать "хватит! выключите это!", меня заставляли смотреть, сдабривая весь этот сюр обрывками случайно ухваченных фраз:
"Любопытство бывает опасно не только для самого любопытствующего, но и для окружающих его..."
"Твое открытие помогло нам с Белиндой и сотне других людей с той же болезнью"
"Хороший сегодня день, правда, Хьюго? Как говорил один классик, хочется то ли выпить чаю, то ли повеситься"
"Зилль очень тебя любила. Наверное, даже слишком"
"А еще тебя называли Творцом... Были люди, которые действительно думали, что ты — Тот Самый Всевидящий..."
"Некоторые коллеги слишком верили тебе, они погибли за тебя и твои разработки. Может, ты помнишь некоторых из них? Дарлинг Дриммер, например, или вот еще жена Мортимера Гота..."
"Эта змея, Линда, догадалась, через кого меня можно достать... Конечно, она никогда не видела, что Творец — это ты, она не могла знать... но у неё ничего и не вышло. А знаешь, кто ещё пытался дотянуться до меня с твоей помощью? Ты не поверишь, но... эта Мэй. Я узнал от... Некоторых своих людей, что она несколько лет под меня копала. Вот так вот случается в жизни..."
"Боль порождает боль, Хьюго. Зло — ещё большее зло. Увы, этот круг разорвать сложно. Потому что это всё катится, как ком... И даже если ты встанешь у него на пути, попробуешь остановить собой — он не остановится, просто потащит тебя следом"
"Я всегда желал тебе только добра. Жаль, что я не смог тебя уберечь"
Я не знал, сколько прошло времени. Будто бы даже не один час. Не один день. Будто бы целая вечность прошла, прежде чем мне удалось вынырнуть. Это всё было реальностью? Или бредом?.. Шум исчез, и тогда я услышал четко, рядом с собой:
— Это ты, Хьюго. Это сделал ты...
— Остановись... Остановись, пожалуйста, — сказал я ему.
Нужно было успокоиться, продышаться, собрать себя хоть во что-то оформленное. У меня получалось плохо, но пока ещё получалось.
— Что... Я сделал... Что?..
— Ты в порядке? — казалось, что Макгроу даже был обеспокоен.
Я хотел ответить, но мог лишь хватать ртом воздух. Перед глазами всё плыло, будто бы... Будто бы я мог грохнуться в обморок. И голова трещала...
Он подошел ко мне. Положил руку на плечо. Сжал ладонь, но я этого почти не почувствовал. Я вообще еле чувствовал себя...
— Если ты хочешь, я могу не продолжать. Мне рассказывать, что случилось?
Все во мне протестовало, кричало "нет", я пытался замотать головой, хотя бы промычать, что не хочу этого, но...
— Да...
Кого я обманывал. Я так долго шел к этому, что не мог этого не услышать. Даже если мне и не хотелось во всё это верить.
— У этого растения есть интересная особенность. Его сок залечивает любые раны, убирает морщины, в целом делает человека бодрее, здоровее и будто бы... Моложе. В твоем случае произошло кое-что странное. Ты принял этот сок, и... может, догадываешься, что ты приобрел?
Неужели...
— Бессмертие, Хьюго. Бессмертие. Как мы думали до недавнего времени — абсолютное... Но... Благодаря твоему эксперименту, кажется, теперь нашлось лекарство от этого.
— Разве... Кто-либо будет пытаться... избавиться от..?
Я тогда так и не смог сопоставить одно с другим. Что он говорит, жнец побери, про меня.
— Это бессмертие ты получил жуткой ценой... Не все выдерживают такое бремя. Мне тоже, знаешь ли, тяжко знать об этом, но я тебя никому не выдавал... Можешь не переживать.
— Что я сделал?..
— Растение выдает сок только когда получает питание... Жертву. Тебе, наверное интересно, а где же все? Почему никто тебя не искал все эти годы, почему я говорю о наших близких так, будто их давно нет? Ты, наверное, тоже уже понял... Жертвой ты выбрал нашу семью.
У меня перехватило дыхание.
— Я не верю...
— Много кто не верил, что вся семья разом взяла и пропала... Было много шума, но... Из любви к тебе, я всё решил. Всё утихло. Никто не подумал на тебя ещё и потому, что... Ну, скажем, однажды ты здорово… Заставил меня поволноваться. На фоне всего происходящего... Чуть не доставил столько проблем, когда впервые решил испытать своё бессмертие.
— Я не верю в это...
— Ты можешь не верить, но... На реальность твое отношение к этому никак не повлияет. Тебя не взял довольно-таки серьезный яд, но тебя чуть не убили пылинки какого-то... цветка. Странно, да? Их больше нет, Хьюго... Никого. Остались только мы с тобой, и нам с этим жить...
— Это неправда... — что мог сделать мой шепот? А если бы я закричал? Что это бы решило? Что это бы изменило?
— А впрочем, я понимаю, почему ты тогда в тот день так поступил. Ни один простой нормальный человек не сможет жить с таким грузом ошибок и смертей... Там была Кейси... Там была твоя жена... Я не знаю, где в этот момент находился ваш сын и куда он исчез... Если бы я мог, на твоём месте я бы наверное сделал то же самое. Я в это не верил...
— Мне сейчас и самому очень сложно. Наверное, я бы первым же рейсом сорвался в Сельвадораду, чтобы найти способ исправить такую ошибку... Найти эти цветы... Ирисы... Но это я... Не верил...
— Всё что я делал, я делал ради тебя. Ты и без того обрёк себя... Хьюго. Я понимаю тебя, как никто... Это ведь все ради тебя... Потому что даже после всего этого ты ещё способен многим помочь... Тебе нужно ещё обо всём этом подумать.
Я не знал, как быть дальше.
***
Хьюго выходит из кабинета, и Майкл чувствует, что ему становится легче. Будто бы часть бремени спала с его плеч... Будто бы всё наконец становилось таким, как раньше, будто бы... Всё это было таким неважным. Теперь остаётся только ждать. Наблюдать и ждать...
Наблюдал и ещё кое-кто.
Он заметил это уже давно. Не знает, обратил ли Хьюго на это внимание, но, впрочем, не факт, что он и мог бы.
Становится всё интереснее...
Майкл медленно допивает бренди (куда торопиться? Вся вечность будет впереди) и оборачивается.
— Всё слышал? — он усмехается, обращаясь к своему пустому кабинету, — Кажется, настало время решить старый вопрос с Ландграабом. Да, Джеймс?
Из тени кабинета выступает фигура.
***
Ноги не шли сами. Вернее, шли, но я не придавал этому значение. Какой смысл теперь имело это всё, какой смысл был куда-то идти...
В голове шумело, звенело, но сквозь все эти помехи пробивался чей-то крик:
— Она умерла твоими стараниями, да, Хьюберт? Или... Как тебя там называть? Хьюго? Да хрен с ним! — голос надрывно хрипел, — Это правда? Ты...
Я обернулся. Дирк. Он здесь. Неужели, слышал?..
— Это... Ты её убил?
Он злился. Логично. Вены выступили на лбу и лицо так... перекосило. Но какой смысл... Какой в этом был смысл...
— Молчишь... Значит, всё и правда так... Какая же ты... мразь. Куда ты пошёл? А ну, стой! Стой, мать твою!
Дверь за мной закрылась, но он так и не пошёл следом. Я подумал, что Дирк поступил правильно. Даже если он и узнал наконец главную тайну своей жизни, не следовало ему сломя голову бросаться на такого странного человека, с этим связанного. Никогда не знаешь, к чему приведет поспешность. Никогда не знаешь.
Я побрел, куда глаза глядели.
Любимый день Ло — воскресенье.
"Потому что наконец-то вся семья в сборе" — звучал её смех.
"Потому что одиночество — высшая мера наказания, которую ты сам себе выбрал. Ты ведь переживёшь всех нас.
Ты ведь увидишь, как все мы уйдем." — словно дым в лицо...
"Женщины... ты приходишь к ним напиться, наполниться, а в итоге... они сами высушивают тебя без остатка.
Все беды из-за женщин... будто они проклинают нас ещё до того, как мы успеваем появиться на свет."
Ещё больше дыма в моей голове...
"Ты — ошибка кода, погрешность реальности. Тебя не должно было быть здесь. Тебя не должно существовать.
Но после того, как ты разнес себе голову, ты пришел обратно как ни в чем не бывало."
Любимый день Ло — воскресенье...
Что я скажу Мэй?
"Но, впрочем... В какой-то мере мы все наказаны Творцом, Хьюго. Кто бы знал, чем мы перед ним провинились... Мы все одиноки. Всем от нас что-то нужно, какая-то своя выгода.... И, если тебя нельзя использовать, — ты никому не нужен."
Все эти слова...
"Я люблю тебя" — её голос, дрожащий от страсти, смеющийся, шепчущий. Язык её интонаций выучен мной наизусть... Но... Она — это кто?..
Все эти поцелуи...
Что я скажу Мэй?
"Даже Линда... Представляешь, сама Линда когда-то бросалась тебе в ноги. Сама... лишь бы получить твоей... помощи.
Тебя это всегда невероятно раздражало.
Если бы я сказал ей, на кого она замахнула каблук — она бы тут же воткнула его себе в горло. Не перенесла бы."
Все эти слова...
"Смотри, как много мне известно. Этим летом вы ездили отдыхать на Сулани, и по чистой случайности мне известно даже то, как вы там проводили каждый свой день...
Она ведь спрашивала обо мне, да? Через тебя ей было удобно собирать обо мне факты. Боюсь, как бы это не оказалось единственной причиной, почему она с тобой"
Дым сгущался.
"Женщины... Такие женщины. Всё для них — какие-то игры."
Дым сгущался...
"А сам-то ты что интересного обо мне знаешь? Она общалась с тобой о том, что со мной как-то связно? Нет? Как странно!..
Ведь Мэй молодец, так много выяснила. Не исключено, что и про тебя тоже.
Заметь. Я знаю это не потому, что так сложились звезды. Не потому, что ко мне случайно попали эти данные.
Она говорила об этом с приближенным мне человеком.
Может, они знают наши секреты? Кому ещё они могли успеть о них рассказать?"
Что я теперь скажу Мэй?
Что я ей скажу?
Раньше мне казалось, что, если уж моему прошлому и суждено открыться, то это произойдёт подобно тому, как открываются сборники сказок — в носу защекочет от сладковатого запаха старой бумаги, взгляд будет плавно бродить по чуть выцветшим иллюстрациям и пальцы, едва касаясь, будут перелистывать тонкие страницы книги моей памяти, которую мне предстоит неспешно изучать за чашкой чая.
На деле же знакомство с прежним собой оказалось совсем не таким... сказочным. В нос била сладковатая тошнотворная вонь, а я чувствовал себя рыбой, которую выпотрошили, которой не дали ни спокойно умереть, ни просто куда-то исчезнуть — позволили лишь, не отрывая мутных глаз, смотреть на свою требуху, что теперь неприкрытой мерзостью отравляла воздух.
В тот день, когда я наконец обрел свое прошлое, я безвозвратно утратил всякое будущее.
Таким я был на самом деле...
Только и всего.
Ничтожество, заигравшееся в Творца.
"Ты и есть то чудовище..."
... Всё это было ложью.
Любимый день Ло — воскресенье.
Что-то липкое бордовое под головой. Спутанные волосы, как комья, прилипли к холодному лицу, к грязному полу — теперь никак, только срезать их...
И череп будто раскалывается.
А ещё
в вязкой луже
пальцы
нащупывают
пустую гильзу.
От неё до сих пор пахнет гарью...
Любимый день Ло...
Что я теперь скажу Мэй?..
Ничего.
Мне нечего ей сказать.
Мне больше нечего ей сказать.
И незачем.
***
Не заметил, как дошел до дома.
Не знал, сколько прошло времени.
Я был потерян.
Мне... не хотелось быть нигде. Просто не хотелось быть.
— Я уж думала, тебя сегодня совсем не ждать...
Мэй. Моя дорогая любимая Мэй. Душа моя. Любовь моя.
Та пуля, что могла меня и убить.
Несмотря ни на что, она всего этого не заслуживала. Я — да... Для такого, как я, подобная нелюбовь была справедливостью. Любила ли она меня вообще когда-либо? Или просто... использовала?
— Что с тобой случилось?
Она подошла ко мне со спины. Положила на меня руку, но... Я отстранился. Сбросил её.
Больше никогда...
— Что с тобой? — зашептала...
Больше никогда я её не трону.
— Мы расстаемся.
Сказал твердо. Уверенно. Там, в глубине души, я хорошо всё обдумал.
Она никогда не согласилась бы быть с таким, как я.
С безумцем. С убийцей.
— Ты не шутишь, — наконец сказала. Сложно было понять, вопрос это был или утверждение.
Но я не шутил.
Не лгал.
Не был пьян.
Не был болен.
Мне казалось, будто я даже наконец прозрел.
Был трезв, как никогда.
Всё должно было закончиться.
Теперь всё.
Конечно, она не могла в это поверить.
Милая Мэй, я тоже не мог поверить во многие вещи несколько часов до этого. Но реальность есть реальность, она не будет жалеть ни таких девочек, ни других невинных жертв эгоизма.
Поверила бы она, что я, жнец побери, вообще-то женат? Что у меня где-то был или даже еще есть свой ребенок? Что я, возможно, на самом деле сильно старше её?
То, чем я жил — было ложью. Я-прошлый точно был эгоистом, раз позволил сделать эту ложь такой большой.
Причинить боль ещё каким-то людям.
Довольно оставлять своих следов...
— Я собиралась сказать тебе, что у нас будет ребёнок.
Нет... У жизни отменное чувство юмора. Однако, когда шутка повторяется, она становится несмешной. Скорее, начинает раздражать.
— Этого ребенка быть не должно. Я дам тебе денег на аборт.
Утром я ни за что бы не поверил, что посмею такое ей сказать.
У нее задрожали губы. Будто бы она пыталась произнести сразу несколько проклятий одновременно.
А мне почему-то было до неверия спокойно. Будто это не я стоял там, разбивал ей сердце, а кто-то другой, какой-то тип, которого она и я видим впервые...
— А я... Я и не спрашивала твоего разрешения, господин-себе-на-уме. Тебя вообще какая муха укусила? Иди проспись и поговорим уже утром!
— Утром меня здесь уже не будет. И тебе бы лучше уйти.
Буравила меня взглядом. Но держалась.
Она сильная. Это правда так. Я верил, что она это всё переживёт.
Но я видел и то, что она до последнего желала, чтобы всё происходящее всё-таки ей привиделось. Чтобы тот Хьюберт, которого она, возможно, даже любила, обнял её, дал какую-то надежду на будущее...
Ложью я кормил её слишком долго.
— Ты мне никто.
Потому что я сам себе никто...
— Для тебя всё вот это, жизнь, я — всё это понарошку... И в этом твоя беда. Будто всё просто какие-то декорации...
Я не спорил. В чём-то она была права. Но ей очень хотелось, чтобы я просто возразил ей, сказал, что я не такой...
— То есть, ты... хочешь сказать, что столько лет просто... Придуривался? Изображал? Хьюберт... Ты ведь сам хотел семью. Ты говорил об этом!
Жаль, что она не видела, что Хьюберт был мертв. Что его никогда не существовало.
— Мне нельзя. Я не могу.
— Ты просто трус.
— Так что же тебя здесь держит?
Я достал этот нож из слов не затем, чтобы ее ударить. Затем лишь, чтобы обрубить связь, что становилась опасной для неё.
Потому что ничто не бывает вечным. Потому что наше время закончилось.
Моё время — всё...
Если бы я умел молиться, я бы сказал...
...Помоги ей Творец (тот, настоящий, а не я — липовый) забыть это всё.
...Сделай так, чтобы наши пути никогда больше не пересеклись.
...И пусть самым большим недоразумением в её жизни окажусь только я. Чтобы никто больше не причинил ей боли...
Ей оставалась лучшая жизнь где-то там, вдали от меня.
Всё, что оставалось мне — ста-ти-ка. Ва-ку-ум. Пустота.
Ничто.
Решила вписаться вот в этот челлендж тоже, потому что первое поколение идёт уже почти три года.)) Да, за это время история обросла большим числом деталей, чем их было в самом начале, но хочется всё-таки немного ускориться. Не знаю, что из этого получится, но я попробую.
Отсчет ведется в количестве слов.
Спасибо, Яна
01 — 42 02 — 140 03 — 224 04 — 270 05 — 87 Зато наконец-то посидела над скриншотами и начала описывать кое-что связанное с этим
06 — 23 07 — 59(а ещё я доделала все скриншоты к одному из бонусов) 08 — 1611 09 — 613(похоже, мне нужен небольшой перерыв) 10 — 0 11 — 63 12 — 38 13 — 0 14 — 26сразу видно, что идет первая рабочая неделя..)) 15 — 0у меня есть ничтожное оправдание, что с тропикамидными зрачками неудобно печатать и читать 16 — 137 17 — 40 18 — 12 19 — 66 20 — 0сегодня работа меня победила. Или я ее. 21 — 27я могла бы писать больше строчек, но сейчас увлеклась темной магией
Может показаться, что я совсем мало работаю над текстом и историей, но многое остается за кадром - как минимум, следующие достижения января - чуть больше проработала и развила сюжет (особо внимательные наблюдатели могли заметить, что в хрониках появился дополнительный отчет), поработала со скринами, и теперь у меня есть обложки к трем следующим отчетам. Цель на февраль - собрать все эти разрозненные кусочки мозаики и выпустить бонус и отчет. Не знаю, как я буду это делать с работой и подготовкой к соревнованиям (а еще я собираюсь вписаться в очередной конкурс с обработкой скринов), но я буду стараться.
01 — 65как хорошо, думала я, что живу не в новостройке. Никто не делает ремонт. А теперь слушаю дрель с 10 до 20 часов каждый день включая выходные. Такой себе саундтрек. 02 — 135 03 — 107 04 — 46 05 — 21 почему-то больше получается работать над сценой, которая будет не так скоро, как бонус/отчет. 06 — 21поняла почему
Перечитывала тут статью, вот нашла интересную мысль
Цитата:
Когда я испытываю трудности в процессе написания книги, то говорю себе «Тебе стоит поделиться этой мыслью с читателями» вместо «Я должен сегодня поработать над книгой».
Я почетче сформулировала, какую мысль хочу выразить в следующем тексте, и работа вроде потихонечку пошла. Найти бы время.
07 — 59 08 — 11 ну... Хотя бы не в ноль.)) 09 — 93 10 — 12 11 — 37 12 — 0 сегодня я фигачила на работе и ничего не написала 13 — 0 сегодня я фигачила 5 часов в зале, потом в том же зале нафигачилась глинтвейном. З О Ж. И ничего не написала. 14 — 48 15 — 12 изучаю платья рококо и радуюсь жизни. А еще у меня отсняты все скрины к бонусу, правда их еще обрабатывать... 16 — Kamille пишет...
Последний раз редактировалось Kamille, 16.02.2021 в 07:22.
Привет, прости пожалуйста, что это не очень обстоятельный отзыв, и что отписываюсь в основном только по последней главе, но не высказаться хотя бы парой слов о произошедшем невозможно) чтобы не спойлерить другим
Аааа блин капец!!! Бедный Хьюберт, вообще не представляю каково узнавать ТАКОЕ. Просто нереальная жесть, и очень круто выписано, как он психует и в полной панике, вообще его состояние, что он чуть ли не рассудок теряет, потому что это ж на голову не натянешь что он такое мог творить. Ничуть не удивлена, что он моментом расстался с Мэй, да еще и так жестко – да, это было сделано под влиянием эмоций, но иного поведения от него в такой ситуации и предположить нельзя было. Но ситуация капец нереальный просто, она ни о чем не подозревает, и круассаны приготовила, и вино, чтобы сообщить новость о беременности, а тут на нее такое обрушивают после многих месяцев серьезных отношений, да еще и без малейших объяснений, кошмар. Мда уж, "повезло" ей с любимым) Но вот ты была бы не ты, если бы даже в такой главе откровений не насыпала кучу вопросов))) Какая-то мутная эта история и Макгроу какой-то ну совсем не белый и пушистый) Вроде и так все расписал, и фотки все показал, а равно подозрение что он многое недоговаривает. Да, о Хьюберте он много чего рассказал - а о себе самом? Потому что ладно растение, но чтобы Хьюго ради бессмертия убил чуть ли не всю (!!!) свою собственную семью… да ну блин. Ну или может я просто не могу поверить, что он на такое был способен) Чет кажется, что если Хьюберт создал Людоедию, то Макгроу, в свою очередь вполне мог частично приложить руку, чтобы этому прелестному растению было что кушать) Например, он же своего брата на дух не переносил. Плюс он же проводит параллель, что они оба одиноки, и отец и сын. И вон Хьюберту гораздо больше лет, чем он думает и как он выглядит, а как насчет Макгроу? На вид вполне себе бодрый мужчина лет пятидесяти, и выглядит он как отец именно того молодого Хьюберта, которого мы видим на скринах. Ну и еще мутная история с женой Хьюго/Хьюберта, что она появилась из ниоткуда… Он же именно ее и видел на кладбище, кто она такая, откуда взялась? Словом, многое раскрылось, и такие факты для Хьюберта это просто разорвавшаяся бомба, но все равно осталось еще много неясностей, и интересно будет увидеть, как они дальше будут распутываться.
И это и была мечта Белинды, о которой ты еще в той старой презентации писала – стать бессмертной? И еще Хьюберт, наверное, полетит в Сельвадораду чтобы найти эти белые ирисы и попробовать исправить треш, который творил? Или это попозже будет, а пока он просто сбегает куда подальше?
Очень понравились скрины с Дримером где он все слышит) Обожаю, когда так через скрины показывают то, чего нет в тексте) А еще почему-то залипла на длинные волосы Мэй, во-первых они ей очень идут (хотя ей и каре шло, она вообще красавица *_*) а во-вторых эта вроде бы просто деталь внешности прикольно подчеркивает, сколько времени прошло с тех пор как они с Хьюбертом встретились, тоже нравятся такие мелочи)
Офигенный отчет с кучей открытий, спасибо за эмоции) И с прошедшими праздниками тебя!
Привет! Очень рада, что ты пришла.) Хороший комментарий, не наговаривай.)) Спасибо, что поделилась эмоциями!
Цитата:
Аааа блин капец!!! Бедный Хьюберт, вообще не представляю каково узнавать ТАКОЕ. Просто нереальная жесть, и очень круто выписано, как он психует и в полной панике, вообще его состояние, что он чуть ли не рассудок теряет, потому что это ж на голову не натянешь что он такое мог творить.
Спасибо.)) Вот да, я долго думала о том, как он на это всё будет реагировать. И ты права в том, что, несмотря на то, что он уже убедил себя, что спокоен, он на самом деле вообще не спокоен и даже не до конца понимает, что делает.
Цитата:
Но ситуация капец нереальный просто, она ни о чем не подозревает, и круассаны приготовила, и вино, чтобы сообщить новость о беременности, а тут на нее такое обрушивают после многих месяцев серьезных отношений, да еще и без малейших объяснений, кошмар.
Увы, для Мэй вечер на этом потрясениями не закончится.( Но об этом дальше будет в сюжете.
Цитата:
Какая-то мутная эта история и Макгроу какой-то ну совсем не белый и пушистый) Вроде и так все расписал, и фотки все показал, а равно подозрение что он многое недоговаривает. Да, о Хьюберте он много чего рассказал - а о себе самом?
Ты очень верно подметила, что он говорит не всё как есть, а то, что ему удобно в этот момент рассказать.)) И, кстати, далеко не всё в его словах - правда.
Цитата:
отому что ладно растение, но чтобы Хьюго ради бессмертия убил чуть ли не всю (!!!) свою собственную семью… да ну блин. Ну или может я просто не могу поверить, что он на такое был способен)
Постепенно мы ещё будем узнавать о том, кто такой Хьюго и что он вообще делал, так что увидим.))
Цитата:
И вон Хьюберту гораздо больше лет, чем он думает и как он выглядит, а как насчет Макгроу? На вид вполне себе бодрый мужчина лет пятидесяти, и выглядит он как отец именно того молодого Хьюберта, которого мы видим на скринах.
Он образно упомянул причину этого, но, опять-таки, это будет объяснено немножко дальше. Могу только сказать, что у них с Хьюбертом разные причины.
Цитата:
Ну и еще мутная история с женой Хьюго/Хьюберта, что она появилась из ниоткуда… Он же именно ее и видел на кладбище, кто она такая, откуда взялась?
Нуу... Как откуда... От Готов, разумеется.) Если что, речь идёт именно об этой Лолите. Мне кажется, вопросов теперь стало только больше.))
Цитата:
И это и была мечта Белинды, о которой ты еще в той старой презентации писала – стать бессмертной?
Скорее, не совсем даже это - быть вечно красивой. Почти как в этом фильме.
Цитата:
И еще Хьюберт, наверное, полетит в Сельвадораду чтобы найти эти белые ирисы и попробовать исправить треш, который творил? Или это попозже будет, а пока он просто сбегает куда подальше?
Да, сейчас он направляется как раз туда, но больше с эгоистичными планами, поскольку ошибкой он считает не то, что возможно творил раньше, а просто себя. Пока что у него и в мыслях даже нет, что треш этот можно как-то исправить. Или, например, что этот треш может еще повториться.
Цитата:
Очень понравились скрины с Дримером где он все слышит) Обожаю, когда так через скрины показывают то, чего нет в тексте)
Спасибо большое, мне тоже очень нравится такой прием. Ощущение, будто фильм смотришь.)
Цитата:
А еще почему-то залипла на длинные волосы Мэй
Эх, увы, но не так долго ей ходить с длинными волосами.( Чуть выше я уже намекнула...
Спасибо большое за внимание и коммент!) Я постараюсь не затягивать с продолжением. Приходи ещё :3
«В эфире передача…»
— Ненавижу.
«…И с вами я, её ведущий…»
— Пошел ты нахрен.
Жнец. Она как всегда выкрутила громкость до предела. Он ведь просил её так не делать. Но она, жнец побери, никогда не слушает… Зачастую проще добиться понимания от безмозглых птиц, гадящих на его машину, чем от этой капризной дряни.
Майкл бурчит под нос ещё что-то. Линда, ох уж эта Линда… Можно было бы спустить на неё всех псов, но нельзя ведь, она ведь в положении, а потому он переводит стрелки ненависти на дурацкого ведущего дурацкой радиопередачи, которая сейчас так некстати громко и по-дурацки жизнерадостно гремит по всей заправке из его машины... Кстати о стрелках. Майкл сверяется с часами, прежде чем тянется к ручке дверцы.
— Ну надо же, ты что, только сейчас додумался посмотреть на время? — Линда как всегда смеряет его таким взглядом, от которого (он не наблюдал, но уверен) могут вянуть цветы. Гормоны, чтоб их… Дурацкий нрав, чтоб его... — Единственный раз, где тебе нужно было действительно торопиться, а ты копаешься.
Всё, что ты захочешь.
Лопает губами очередной шар из жвачки. Майкл на мгновение замирает, стискивает кулаки и почти тут же их расслабляет — нельзя… Даже если кожа на костяшках пальцев уже готова потрескаться.
Тебе за это почти ничего не будет.
Впрочем, что он там чувствует — далеко не самое главное, он и сам понимает это. Как теперь быть, как теперь ей сказать, что он встрял, что всё: хоть какое-то подобие нормальной жизни закончится у них с последними деньгами, которые оставались в бардачке... Линда, конечно, думает о том же, о чем и он. Жаль, правда, что такое бывает только, когда дело касается...
— Как там с деньгами?
Радиоведущий отчего-то смеется, и Майкл, едва не рыча, щелчком выключает радио. Молча проворачивает ключ в замке зажигания. Закрывает окна. Едут они также в тишине.
В этот раз Линда терпит на удивление долго. Слишком долго...
– Я не поняла, что это за психозы, — она даже перестает лопать жвачку и пытается сделать голос ниже, чем обычно, — Деньги где?
— Нет денег. — Руки Майкла крепко сжимают руль, он смотрит перед собой, будто полностью сосредоточен на дороге.
Будто рядом нет никакой Линды. Будто нет этого дурацкого разговора о проблемах, которым он пока не видит решения.
— Что ты сказал?.. — голос Линды становится тише и звучит теперь не так наигранно. Обычно это не предвещает ничего хорошего — она, скорее всего, уже в бешенстве и сейчас начнет доводить его.
«Денег нет, Линда. Мы в дерьме!» — ему хочется ответить ей вот так прямо, не пытаться прятать действительность за витиеватыми словами. Быть честным. Потому что он и правда не знает, что делать. Потому что его кинули с зарплатой и работой, потому что у него, без гроша в кармане, остаётся на попечении женщина на сносях. Идеальное комбо. Лучше не бывает.
— Помолчи, пожалуйста. — выдыхает он. Ему очень хотелось промолчать, но это бы больше раззадорило её пыл, — Дай собраться с мыслями. Я объясню. Линда… Пожалуйста.
Она фыркает и бурчит что-то, правда, уже не так громко, как могла бы, но теперь Майкл старается не замечать её слов вовсе. Пытается погрузиться в мысли...
Можно, конечно, попробовать ещё что-то продать. Отцовских вещей и автографов у него больше не осталось, но их не сложно подделать, они ведь так жнец побери похожи. Какие-нибудь фанатки точно поверят, если уговаривать их поубедительнее. Но... Много ли с этого можно получить?.. Долго они с Линдой так не протянут, разве что только ноги.
Придется уезжать отсюда. Предстоит скачок цен, плюс сейчас самый разгар сезона и все, кто может, наживаются на приезжих. Придется перебираться куда-то севернее... На север Симвилля, в О'Шим, или даже... Самое печальное, что Майкл на самом деле знает, куда. В Сансет. Туда, куда он больше никогда не хотел возвращаться.
И как сказать об этом Линде?
***
«Ненавижу, когда не смотрят перед собой. Что за нерасторопная курица?..»
В последний момент ему удаётся поймать равновесие, чего не скажешь об этой пигалице: она — в одну сторону, её велик — в другую… Могла бы хоть позвенеть, прежде чем соизволить в него врезаться. До появления велосипедных дорожек эти зожники были осмотрительнее и осторожнее… Майкл сплёвывает кровью и проверяет языком зубы — больно, но вроде даже ни один не шатается… Вроде.
— Прости… — еле слышно пищит незадачливая велосипедистка, прикрывая лицо руками. Жнец, не увидеть, кто это… Ещё и её кудри мешают…
— Ты живая? — спрашивает он. Ему, правда, по барабану, что там с ней, просто так её можно хотя бы разглядеть.
Девица резко охает, поднимает голову и щурится на него. Ну точно, слепая курица… Майкл смотрит на неё и еле сдерживает себя от усмешки — вдобавок, по закону подлости, слепая курица ещё и совершенно несимпатичная… Ламья мать, лучше бы вообще её не окликал…
— Д-да… — снова пищит эта серая мышь, в очередной раз рассыпаясь в никому не нужных извинениях. Пальцы её при этом пытаются суетливо нащупать на асфальте очки, лежащие по другую сторону от неуклюжей владелицы.
Майкл отряхивается, закуривает и снова идёт по своим делам. Через мгновение он забудет об этой дуре, даже не догадываясь, что через какое-то время будет готов набить морду с остервенением любому, кто назовет её так.
***
Я помогу решить все твои проблемы.
— Да у тебя же глаза слипаются. Ты чего ночью не спишь? По бабам шляешься?
Майкл вздрагивает и поворачивает голову в сторону Линды. Сидит, ни о чем не беспокоится...
— Деньги зарабатываю.
— Что-то этого не видно, а? Где они, деньги эти?
Закидывает ноги на переднюю панель, так легко и вальяжно, будто ей никакой живот не мешает сделать это... Как же она его бесит...
— Сядь нормально. Одна резкая остановка, и ты ноги поломаешь, или ещё хуже...
Нужно всего лишь рискнуть...
— Так ты веди нормально машину, не я же за рулем, — Линда хмыкает, но ноги всё-таки ставит вниз, — Угрожать будешь своей Кейси.
Майкл готов смотреть куда угодно, но только не в сторону этой язвы. Он ещё крепче сжимает руль и прикусывает губу.
Физическая боль, к сожалению, бодрит его сильнее.
***
«Ненавижу, когда не смотрят по сторонам. Я ему щас...»
Майкл замахивается, готовясь впечатать всё, что думает, в наглую морду нерасторопного типа. Внезапно рука его замирает, когда он понимает, что перед ним — не тип, и вовсе не морда, а очень даже симпатичные… симпатичное лицо юной девушки.
Ламья мать, “симпатичное” — слишком грубое слово для этой жнецовски красивой пташки. Он следит за тем, как она испуганно хлопает ресницами и ему кажется, что нынешний вечер уже стоит всех вечеров, что он провел в этой дыре, считавшейся баром. Сверху телу становится жарко, а снизу тесно.
— Прости! — какой же звонкий голос у этого ангела…
Кто-то хватает его за руку, и только тогда Майкл понимает, что всё это время так и нависал над столом, держа кулак перед этой милой девушкой. Наверняка, ещё и с открытым ртом. Какой стыд, жнец. Теперь все эти зеваки и их приятели будут перемывать этот случай недели две минимум. “Шикарное” знакомство…
Девушке помогают подняться, она берёт поднос в руки и, пару раз оглядываясь на Майкла, теряется где-то в толпе.
Вот бы узнать, кто она, думает он и закуривает. Жнец как хороша… Он бы с ней… Впрочем, она ему кажется почему-то знакомой, хоть он и уверен, что таких шикарных девушек настолько близко ещё не видел. Вот бы…
— Втюрился, что ли? — ржёт кто-то над его ухом и Майкл вздрагивает от мысли, что позволил себе на мгновение расслабиться.
Майкл думает, что, если тыкнет этому ржущему типу в глаз сигаретой, ему на душе может и станет теплее, но с такой репутацией на незнакомку произвести хорошее впечатление станет той ещё задачей. Он решает игнорировать реплику и продолжает смотреть куда-то перед собой, будто бы там всё ещё была она.
— Не хватало ещё, чтобы из-за таких придурков из бара ушла очередная официантка… — продолжает тот же назойливый голос, удаляясь, — Тем более такая хорошенькая, как Кейси.
Кейси... Эту пташку зовут Кейси... Какой хороший, однако, вечер.
На душе ему всё-таки становится лучше.
Раньше у Майкла были какие-никакие мечты, надежды, планы на будущее...
***
...Теперь же у него есть только долги, обязанности и усталость от этой жизни.
Он всё это время запрещал себе проклинать тот день, когда между ним и Линдой всё это завязалось. Но, хочешь не хочешь, а тут не помогут никакие запреты — ненависть всё равно выгрызает себе своё.
— Зажигалку дай.
— Линда… Тебе нельзя.
— Зануда, дай уже мне прикурить и отстань с нравоучениями.
— Ты о ребёнке вообще думаешь? Ты что творишь?
— Нужен мне он, я его вообще не хотела, — машет она рукой в сторону Майкла, мол, разбирайся сам с этим всем, — У тебя сигареты где, в бардачке?
Майкл пытается держать себя в руках. Спокойно. Надо быть самим спокойствием. Иначе он больше не сможет себя убеждать, что всё под контролем, если поддастся и выплеснет на неё свою ненависть.
— Я их выбросил. Линда. Даже я бросил курить. В твоем случае табак сильнее повредит ребенку, чем в моем.
— Да задрал ты меня! Я... — она замолкает и выдыхает, — Можешь сам делать что хочешь, а мне не указывай. Хочу курить и буду!
Она открывает бардачок и, немного порывшись, достаёт открытую пачку.
— Ты... хотела сказать что-то ещё, — он бросает взгляд на то, как она щёлкает зажигалкой и затягивается.
— Ничего.
— Нет уж, говори. Говори, раз начала.
— Я хотела сказать, я... Я тебя ненавижу.
Ещё пару затяжек они едут молча.
— Ребенку больше повредит не курево, а папаша, который ничего не может ему дать.
Никто из твоих близких не пострадает.
***
«Ненавижу, когда не дают жить нормально»
Именно поэтому ему всегда нравилась ночь. Ночью он был один, самим собой, и делать можно, что хочется. Этому не мешает даже то, что по ночам Майкл обычно работает.
Он прихватывает с собой ящик спиртного (одну-две бутылки же никто не заметит?), устраивается поудобнее на бочке у лестницы и закуривает. С его зависимостью такое долгое воздержание — всё равно, что бродить по пустыне пару дней без воды. А теперь ему хорошо. И Линда не видит, и самому становится спокойнее.
Ночью он чувствует себя наконец живым. Таким, как до всего этого. Жаль, раньше он это совсем не ценил.
Теперь за такую свободу ему приходится платить минимум бодростью.
Внезапно он слышит шум. Нет, крысы так не шуршат, а людей здесь быть не должно в такое время — никогда не было...
Майкл настораживается, но пока что продолжает списывать всё на усталость и опьянение. Показалось, скорее всего...
Внезапное "Ага-а-а..." над самым ухом заставляет его резко протрезветь и вскочить с бочки.
Но... Никого не видно.
Впрочем, весь настрой на отдых у него всё-таки пропадает.
— Вот кто, значит, таскает тут алкоголь, — голос повторяется, и когда Майкл поворачивается на него, то видит странного человека в длинном плаще.
— Т-ты кто, мужик? — голосом Майкл пытается показать, что вовсе не напуган. Что это тот тип должен его бояться.
— Ну, попробуй предположить, — тип ухмыляется. Не боится, зараза.
Он выглядит здесь слишком неуместно, в этом своём пижонском плаще. Как интеллигент какой-то, а не тип, которому нужно решать дела в порту ночью. Слишком странно...
— Как много в тебе ненависти... Майкл, да? — мужик снова пропадает из виду и Майклу становится вовсе не по себе, — Она прямо переполняет тебя... Забавно.
Откуда он... Что он несёт? Майкл напрягается, готовясь при случае ударить в ответ.
— Тебе что здесь нужно? — кричит он в пространство, пытаясь угадать, куда рассеялся этот злючий колдун, — Ты работаешь на владельца грузов? Или... Тебе тоже нужен автограф отца? Кто ты?
— Слишком много вопросов, на которые отвечать не входит в мои планы, — и усмехается.
Вот же жнец выпендрежный... Майкл решает, что как только до него доберется, то точно наподдаст, чтобы он здесь не шастал больше...
Но тип оказывается проворнее.
Что-то отбрасывает Майкла обратно к лестнице и вдавливает в железные перила. Сжимает ему горло и грудную клетку, да так, что он даже хрипеть с трудом может...
Напротив на возвышении стоит тот самый колдун с вытянутой рукой. В его сторону.
Дьявольщина какая-то.
Колдун смеётся.
— Знаешь, что самое забавное, Майкл? Ты ведь ненавидишь в первую очередь себя. Воруешь у себя самого кислород, легкие… Посмотрим, так ли уж тебе плевать на воздух.
Майкл клянется, что бросит пить. Творец Всевидящий, что бы это ни было за пойло, от которого ему так плохо, никакого больше спирта после этой ночи.
Колдун смеется громче. А затем отпускает его.
Майкл падает на асфальт, успевая поймать себя ладонями. Кашляет и пытается надышаться.
— Теперь ты видишь, что я могу. Ты не подумаешь, что слово моё не обладает силой. Майкл, мне есть, что предложить тебе. Славу, власть, деньги... Всё, что ты пожелаешь.
Какой... Странный сон. Майкл судорожно дышит, и между этими быстрыми вдохами и выдохами бормочет:
— Я хочу, чтобы всё это закончилось.
Он тут же просыпается там, на бочке у лестницы. В глаза ему ярко светит солнце. Как никогда ярко.
***
Линда дремлет, а Майклу вспоминается недавний... сон? Он так и не уверен до конца, видел ли в реальности этого странного типа, но всё это время ему кажется, что он слышит его голос.
"Всё, что ты захочешь"
"Тебе за это почти ничего не будет"
"Я помогу решить все твои проблемы"
"Тебе нужно только рискнуть! Рискни своей жизнью, докажи, что ты готов к этому"
"Никто из твоих близких при этом не пострадает"
И он понемногу ему поддается.
О чем говорил тот колдун?
Ах, да. О ненависти.
Ненависть.
Ненавистьненавистьненависть.
Впиталась в него до скрежета зубов, до ломоты в костях.
Ненависть делает людей слепыми, так говорила мать. «Любовь не хуже справляется» — спустя годы будет парировать Майкл, — «Кого она спасла-то? Посмотри, до чего она меня довела, эта любовь. Нет уж, лучше я помру, захлебнувшись своей ненавистью, чем от того, что мне вонзят эту любовь в спину». Мать в его голове на это ничего не ответит. Диалог этот будет идти и спустя годы после её смерти.
Но тогда, в тот самый момент, он ещё не знал, что ей сказать.
Тогда он не знал еще ни любви, ни ненависти.
Майкл выдыхает, смотрит на спящую Линду и улыбается. Он ведь её, наверное, всё-таки любит. Ради этой любви можно рискнуть.
Думает...
Возможно, теперь всё будет по-другому? Если этот колдун не врёт. Если он вообще существует.
Колдун готов исполнить всё, что он, Майкл, пожелает. Всё...
"Линда. Милая. Потерпи.
Больше никакой ненависти, больше никакой зависти, больше никакого зла.
Ты, я, наш ребенок, а может и не один. Уютный дом, свобода от всего и всех — от наших родственников, от нашего прошлого, от того будущего, что это прошлое нам прочило.
Жизнь бок о бок. Спокойная зрелость. Совместная старость. Тепло семейного очага. Тепло…
Нам больше не нужно будет беспокоиться о том, на что прожить этот месяц, где искать крышу над головой на этой неделе, переживать о том, что нам нечего есть этим днем.
Это всё станет таким неважным.
Потому что у нас будет всё.
Линда. Милая. Я... да. Ненавижу себя. Я не могу решить все наши проблемы сам, как это требуется, своими руками. Придется так.
Просто потерпи и…
Прости меня."
Он получит всё, если рискнет.
Майкл зажмуривает глаза, впивается руками в руль, сосредотачивается на своем дыхании. Дышать хочется как никогда жадно.
Как никогда...
Почему он раньше не ценил этого?
И тогда он понимает, что не может. Она, ребенок — не пострадают? Но подвергать их риску — не может.
Перед тем, как открыть глаза, он всё-таки задумывается — а что из всех этих странных мыслей — его мысли? Почему ему кажется, что он слышит за некоторыми, как он считал, своими рассуждениями, голос того странного мужика? В голове крутятся еще какие-то обрывки слов, но остановить их…
Майкл выдыхает, и дыхание его тут же становится паром.
У него остаётся не так много тепла.
На нём странный костюм (он такие никогда не носил), и он, съеживаясь и дрожа, бьёт себя по карманам.
В одном из них обнаруживает зажигалку и пытается окоченевшими пальцами её достать.
Не сразу получается.
Искра... Лишь бы искра... Он щелкает зажигалкой, но ничего не выходит.
Ни огня. Ни искры.
Ни тепла.
— Прости, — слышится ему такое глупое, милое, почти забытое...
Кейси.
"Что ты здесь делаешь? Тебе не холодно?" — он хочет спросить, но слов нет, есть только пар. Зуб на зуб не попадает, настолько его морозит.
Он тянет к ней руки, идёт к ней, спотыкаясь, чтобы согреть. Чтобы согреться. Как ей не холодно в таком платьице?..
Чем ближе он подходит к Кейси, тем больше девушка становится похожа на... Линду. Странную Линду, внешне похожую на ту, что он так хорошо знает, но всё-таки другую. Глаза у неё... более хищные?
— Замерз? — усмехается она злобно, сощуривая змеиные глаза, — Ну так грейся!
Она бросает в него что-то светящееся.
И пламя разгорается.
Огонь трещит. Или... Слышится смех Линды, с её же "Пусть тебе будет жарко до конца жизни!"
И ему жарко. Ему, жнец побери, жарко и больно как в самом настоящем жнецовом пекле, вот только кричать не получается...
Ему кажется...
Что теперь вместо Линды в огне он видит кого-то ещё...
Эта девушка ему не знакома...
Как и тот парень, что появляется вслед за ней. Он протягивает Майклу руку, после чего...
Всё исчезает.
***
"Счастливчик" — так называют его врачи и медсестры в отделении. Машина всмятку, а он отделался всего лишь несколькими гематомами и легким сотрясением мозга. К тому же, всё заживало довольно-таки быстро...
Чего нельзя было сказать о Линде. Она вроде бы пострадала не так сильно, как могла бы, но вот ребёнок...
"Ваша жена? Сожалею", — говорит вслед Майклу врач, открывая дверь в её палату.
Они так и не виделись с того дня, и позвонить он ей не то что не мог... Боялся.
"Она всё равно не хотела этого ребёнка" — пытается успокаивать себя Майкл и натягивает на лицо улыбку, когда видит Линду, пусть и такую бледную, но всё-таки живую. Правда, улыбка его кривится, когда он приглядывается к ней внимательнее.
Линда замечает его и на короткое время поднимает на него взгляд. Улыбается. Глаза её... выглядят странно счастливыми.
— Она чудо, — говорит, — Просто чудо.
Наверное, только тогда он полностью понимает, что натворил.
— Милая... — шепчет он, судорожно подбирая слова в уме. Что вообще нужно говорить, когда происходит такое?
— Подойди ближе, посмотри на неё, — зовёт девушка, — Посмотри... Какая у неё красивая мордашка, глазки. Она... Так похожа на тебя.
Линда прижимает подушку к себе и целует.
У него всё холодеет внутри. Переворачивается.
Что же он натворил?..
Глаза застилает, и тогда он зажмуривается, говорит:
— Прости меня, я не хотел, чтобы так... Линда, я...
— Что?.. — выражение её лица постепенно меняется.
Становится тише вокруг и он слышит, как колотится сердце.
— Я не хотел...
— Ты... Назвал меня "Линда"? Да?
Неужели снова "Кейси"? Жнец...
Она странно смеётся, а затем замолкает. Лицо её искажается до неузнаваемости.
— Прости меня, Линда... — "Какой же я придурок... Только и могу теперь блеять..."
Девушка внезапно с силой сжимает подушку и кричит. Вцепляется в неё зубами. Воет. Смотрит на него зверем, и Майкл думает, что вот теперь для него всё и должно закончиться. Сейчас прилетит Жнец и утащит его прогнившую душу с собой.
— У меня больше не будет детей, — плачет она, — Ты... Как ты мог уснуть за рулём... Ты... Линды больше нет...
Но он всё ещё здесь.
— Линды больше нет... Она умерла, там, со своим ребёнком... — девушка всхлипывает, рычит, — Не смей меня так называть! Никогда больше! Не смей!
Майкл закрывает глаза и поворачивается к двери.
Он. Всё ещё. Здесь.
"Посмотри, мама. Где эта твоя любовь, о которой ты говорила?
К чему она привела?"
Справедливости никакой нет, думает Майкл. Вместо наказания Творца, которое должно было на месте стереть его с земли, в его спину всего лишь прилетает эта жнецовая подушка...
Привет, Kamille! Я тихо вылезаю на форум из реала и ругани, долго откладывала чтение последних отчетов...
Я в шоке, в нереальном шоке. Потеря памяти для Хьюго была благом, ей-богу.
Я понимаю, почему он решил расстаться с Мэй, хотя ее мне очень жалко. Я так понимаю, что аборт она все же не сделает, ведь это династия.
Но все же, что-то в этой истории нечисто. Не удивлюсь, если обнаружится, что Макгроу совершил куда чудовищные поступки, чем Хьюго.
И когда я кое-как уложила в голове историю Хьюго, появилась история Белинды. Мне не по себе стало от фотографий с подушкой, я мистический ужас испытала, если честно. Не могу сказать, что мне жалко Белинду, но я понимаю теперь, почему она превратилась в весьма своеобразную женщину, скажем так.
А Стрейнджервиль случайно не дело рук Хьюго?
привет!) Прости пожалуйста за столь долгий ответ, собиралась написать его с новой записью, но что-то она у меня все откладывается и откладывается. Эх.( Отчасти из-за того, что тоже перманентно нахожусь в похожей атмосфере, что и у тебя.
Цитата:
Я в шоке, в нереальном шоке. Потеря памяти для Хьюго была благом, ей-богу.
Да, это очень тяжело.( Глядя на то, какой Хьюберт сейчас, очень сложно предположить, что он мог что-то подобное сделать или быть к этому причастным. Тут не все так просто, потому что сам Хьюго шокирован не меньше, и просто не может в таком состоянии здраво рассуждать.
Цитата:
Я понимаю, почему он решил расстаться с Мэй, хотя ее мне очень жалко. Я так понимаю, что аборт она все же не сделает, ведь это династия.
Ну да, ребенка она оставит. Ириску, я думаю, уже все читатели так или иначе видели...
Ты права, что тут не все так просто, постепенно клубочек начнет разматываться вместе со всеми узлами... Я надеюсь, что скоро.
Цитата:
Мне не по себе стало от фотографий с подушкой, я мистический ужас испытала, если честно.
Понимаю тебя! Но, увы, ее история сложилась именно так.( А с виду, опять-таки, этого не скажешь, уж слишком глубоко в себе она это прячет.
Цитата:
А Стрейнджервиль случайно не дело рук Хьюго?
По событиям вселенной, в которой существуют Брокенстоуны, стрейнджервилльский инцидент случится примерно в середине второго поколения. Тут сложный вопрос... Прямо - нет, он не причастен, но так или иначе с этим столкнется. Но до этого еще не так скоро.
Спасибо большое за комментарий! С возвращением на форум (и, надеюсь, скоро будут новые весточки от Д'Альвиаров.)
Привет всем! Увы, это не бонус и не отчет, но одна из работ с модельного многоэтапника, в который я недавно вписалась. Здесь вы видите кадры из дебютного клипа Дины, о котором она расскажет вам чуть ниже:
[Дина]: *о клипе и песне Good manners* Мне кажется из названия весь смысл и понятен - дебютный клип, пришла такая хорошенькая миленькая (нет) девочка...
Хотя если копать глубже, это такая сатира на общество. Ну, что все ждут от тебя какого-то идеального поведения, хотя сами не являются таким примером. Но требуют, требуют... Зачастую самым требующим типом оказываешься ты сам. Забавно, да? Сколько можно выдавливать из себя эту идеальность? Ну и пошло оно, ничего идеального нет.
Ладно, забудьте, что я тут наболтала. На самом деле мне просто хотелось напялить на себя это платье. Гребанная детская мечта! Не знаю, самым сложным было даже не надеть этот шкаф... Нет, и даже не снять потом... Я чуть не сдохла в нем стоять, и сидеть особенно! Дышать вообще было нечем! Я даже пожалела о всех тех кусках пиццы, которые схомячила перед этой пыткой... Шучу. Не обо всех. Только о тех двух, которые кто-то успел схавать до меня.
Я бы приложила ссылку на хостинг, но, увы, полноразмерные изображения очень тяжелые. Поэтому даю ссылку на папку, где помимо тех изображений, что вы видите в этом посте, есть еще страница Дины из соцсетей и ее же фото из анкеты. Инджой
Чудесные воплощения Ди - Мет Гала: Единство с природой
Был бы сейчас кнут "Стильный сим", было бы здорово. Хотя, если он мне попадется, у меня есть идея, что там показать. И на лавстори тоже есть, скоро будет.)
О мероприятии Met Gala можете почитать здесь.
А вот тут интереснее и больше фоточек.
На этапнике нужно было изобразить наряд, отражающий видение природы. Что нас с Диной вдохновило?
Небесная твердь
Небо - один из самых постоянно-непостоянных элементов природы, собственно как и сама модель.
На самом деле, у Дины было только одно условие к наряду - лишь бы это было что-то НЕ зеленое (терпеть не может этот цвет).
Если я вам проспойлерила ее полное имя - вы, возможно, догадываетесь из-за чего.
Сага о Брокенстоунах
ЮДЗ-2020 (Венди Берберис)
Челлендж 365 строк
"Не в свое время" - Чудесные воплощения Ди
Линейный вид
