Мартин издал смешок, услышав слова Мери. - Мне казалось, что с другими увечьями это тоже частенько работает. Хотя, возможно, это работает "несмотря на", - мужчина на секунду задумался, выдумывая пример. - Ну например Эрик в "Призраке Оперы". В книге, не его вылизанный образ в мюзикле Шумахера. Мне казалось, даже книжный персонаж очень нравится женщинам, - конечно, сам Мартин был не очень большим любителем подобных фильмов, но Крис подобное кино обожала. Особенно упомянутого "Призрака Оперы" - она, довольная тем, что живет в отдельном доме, выкручивала звук на домашнем кинотеатре и занималась бытовыми делами. Мартин в такие моменты фыркал что-то вроде "Не обращай на меня внимания" и уединялся на террасе с книгой или играл в мяч с племянниками. - Проблема интеллекта по сравнению с другими украшениями - что его не так тривиально распознать, как внешнюю красоту. При этом он не менее многогранный. Мой младший брат Джош работает в какой-то IT-компании, и я уверен, что даже в столь юном возрасте это один из самых умных людей, что я знаю. Но при этом его абсолютно невозможно слушать, он безумно тяжелый в общении человек, - Мартин равнодушно пожал плечами. - Так что я не выделяю какие-то черты, которые для меня первичны в человеке. Скорее, черты, которые меня от человека отталкивают.
Услышав название одной из любимых книг, она неосознанно улыбнулась. Эрик из романа Леру очаровал тринадцатилетнюю Мери и стал, кажется, её первой книжной любовью. Потом таких бессмысленных «влюблённостей» в вымышленных персонажей у неё было достаточно много, но эта, пожалуй, была самой запоминающейся. Наверное, потому что была самой первой. — Книжный Эрик очень, — Мери попыталась выбрать из множества эпитетов, возникших в её голове, наиболее подходящий, — неоднозначный. Батлер, конечно, хороший актёр, но думаю, в этом фильме он не совсем справился с задачей. Да и вообще мне кажется, что образ Призрака достаточно сложно правильно передать на экране. Совершенно не чувствуется то, что эта история о какой-то…Несправедливости, что ли. Леру как-то писал, что если бы у Эрика было нормальное лицо, то его сердце могло бы вместить целый мир, но из-за своего уродства ему пришлось довольствоваться подвалом. В фильме же Эрик – просто бегающий по оперному театру красавчик с прибабахом. Короче, книга в очередной раз оказалась лучше, чем фильм.
Она стояла к Мартину практически вплотную, так близко, что приходилось совсем неудобно задирать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Удивительное дело. Сейчас они, как и неделю назад, просто разговаривали, только теперь физическая дистанция между ними существенно сократилось. О какой-то психологической дистанции речи вообще не шло. С каждым днём она становилась всё меньше и меньше, но вчера, видимо, совсем исчезла. Нить, состоящая из откровений и неторопливых бесед, сшила их вместе так крепко, будто так всегда и было. По крайней мере так сейчас казалось Мери. — И что же тебя отталкивает? — она уже примерно знала, что он ответит, но хотела услышать подтверждение своим мыслям.
- Много что, на самом деле, - Мартин задумчиво проследил за указательным пальцем, которым он провел по щеке Мери. - Знаешь, куча всяких мелочей, которые ты замечаешь в людях и которые подсознательно вызывают раздражение. Обычно я стараюсь обращать внимания в основном на положительные черты человека, чтобы не быть совсем уж неприятным типом в общении, но, например, безответственность и лицемерие у меня отбивают всякое желание искать что-то хорошее, - мужчина слегка надавил подушечкой пальца на щеку Мери и склонил голову на бок, улыбаясь. Было что-то притягательное в том, как она смотрела на него снизу вверх своими вечно серьезными глазами. И было что-то непривычное в том, как она своим присутствием приносила гармонию в душу. Он не помнил, когда в последний раз так чувствовал себя в компании женщины. - Я бы задал тебе встречный вопрос, но, боюсь, тогда это превратится в собеседование. Или в первое свидание. Работу менять я не собираюсь, а ты вряд ли захочешь устраивать свидание в рабочее время, - "К тому же, ты не раз показывала, какие люди тебе не нравятся и вряд ли я что-то новое узнаю." Мартин улыбнулся и наклонился к лицу Мери, словно намереваясь ее поцеловать, но ограничился тем, что тепло чмокнул ее нос. Затем он отстранился и сделал шаг назад, чтобы дать Мери немного воздуха - все-таки он занимал почти все пространство вокруг нее, когда стоял так вплотную.
Когда Мартин поцеловал её в нос, Мери поморщилась. Скорее довольно, чем нет, хотя вообще она достаточно холодно относилась к подобным проявлениям нежности в свой адрес. Частично – с непривычки, частично – из-за того, что это всё казалось ей немного смешным, причём не в лучшем смысле. Тем не менее, поведение Мартина показалось ей скорее милым, чем нелепым, поэтому вызвало лишь лёгкую усмешку. И всё-таки милым и трогательным поцелуям в нос Мери предпочитала нечто более существенное. - Вроде военный, а так сильно промахнулся, - она шагнула вперёд, снова сокращая расстояние между ними до минимума, встала на цыпочки и прижалась своими губами к его. У Мери как-то не ладилось с быстрыми поцелуями, потому что она постоянно увлекалась и поцелуи часто перерастали во что-то большее. Впрочем, на это пока никто не жаловался.
В этот раз у неё всё же получилось не увлекаться. Она отстранилась, сделала шаг назад и буднично добавила: - Вообще сейчас всё происходящее гораздо больше напоминает свидание, чем работу, - Мери обвела взглядом комнату, заметила висевшие на стене часы. День выдался настолько богатым на события, что она умудрилась не заметить, как наступил вечер. - Тем не менее, мой условный рабочий день уже закончился. Я бы ещё посидела с тобой, но дома меня ждёт толпа школьников, с которыми я обещала поиграть в настолки.
На самом деле Мери не очень-то и хотелось уходить, но задерживаться у Мартина второй день подряд было как-то неудобно. К тому же дома у неё и правда было достаточно дел.
Мери собралась, бросила на прощание короткое «до завтра», вышла из дома и направилась в сторону автобусной остановки. Она уже успела забыть, когда в последний раз пользовалась общественным транспортом, но смутно помнила, что эмоции тогда испытывала не самые приятные. Оставалось надеяться на то, что в этот раз дорога окажется на удивление приятной.
Когда Мери ушла, Мартин еще какое-то время молча смотрел на лежавший на столе телефон. Их общение постепенно породило в нем странное чувство. С ней было легко и комфортно. Даже можно сказать, что с ней было по-семейному уютно. И из-за этого Редхорн ощутил укол - дало трещину желание отгораживаться от семьи, которая все это время пыталась преодолеть воздвигнутую им стену. Он так старательно избегал заботы брата с сестрой, что почти забыл, насколько для него это важно.
Он может принести им много боли. Он не идеал старшего брата и дядюшки. Он совсем не такой, какой был еще пять лет назад их Мартин.
Но он может побыть эгоистом. И сегодня - пусть только сегодня - он не хочет снова быть одиноким. А когда жизнь вернется в свою колею, он сможет занять себя чем-то другим и вновь отбросить это чувство.
Мартин взял телефон и набрал номер Джеймса. Он не помнил, когда делал это в последний раз, ведь обычно именно младший брат звонил ему. Ждать пришлось всего два гудка. - Мартин? Все в порядке? - голос Джеймса звучал обеспокоенно, почти нервно. Мартин не смог сдержать улыбки. "Вини во всем этом Мэри МакМёрфи, братец." - Да, все хорошо, просто захотелось поговорить, - повисшая пауза снова стерла с лица Мартина улыбку. Он прокашлялся. - Это, наверное, странно? Может ты занят? Я могу... - Нет, все в порядке. Я просто не ожидал, - вопреки словам, более расслабленно голос Джеймса звучать не стал. - Ты же абсолютно точно в норме?
Между строк читалось "Это же не звонок, который делают перед смертью?". Мартин тихо вздохнул. Это была ожидаемая реакция для человека, которому он уже давно не звонил первым. Но она была приятнее, чем "Еще столько бы лет уши мои тебя не слышали". - Точно, - "Наверное, впервые за последние полгода." Мартин очень плохо умел поддерживать семейные разговоры, поэтому даже для того, чтобы прийти к фразе: - Так... как у вас дела? - ему потребовалось несколько секунд.
Джеймс уже переборол удивление от неожиданного звонка и охотно взял на себя инициативу в разговоре. Мартин слушал рассказ о маленькой Холли, о самом Джеймсе и об их многочисленной близкой родне. Краем глаза он уловил на экране открытого ноутбука уведомление о сообщение от какого-то незнакомого контакта в фэйсбуке и подвинулся поближе, чтобы прочитать. Он даже немного удивился, увидев знакомую фамилию. Кайл неожиданно формальным (для человека, с которым они не так давно пили пиво и обсуждали женщин) тоном просил его помощи в каком-то благотворительном мероприятии. Парень был очень убедительным, да и сам Мартин не видел причин сказать "нет". Прижав телефон к уху плечом, Редхорн занес пальцы над клавиатурой, подумал секунду и ответил. "ОК."
В момент, когда Мартин отправил сообщений, Джеймс вернул его в разговор. Нервное напряжение из голоса ушло практически полностью. - А чем ты занимаешься в последнее время? Скучаешь? "Собираюсь завтра помогать детям следить за детьми из католического сиротского приюта."
Нет, без контекста это точно звучит так, что Джеймс усомнится в его вменяемости. - Не особо. В основном со мной сидит Мери и не дает заскучать, - Мартин закрыл крышку ноутбука и лег на диван, закинув свободную от телефона руку за голову и закрыв глаза. Мозг услужливо визуализировал образ Мери, не дающей ему заскучать. Мужчина усмехнулся. - Мери? Это твоя сиделка, вроде? - пауза. Затем, с ехидством в голосе: - Мери, значит?
Мартин прикусил кончик языка. И действительно, в последний и единственный раз, когда он упоминал ее Джеймсу, она была еще "мисс МакМёрфи". Несмотря на то, что она катастрофически быстро стала ему довольно близка, казалось, будто все так, как и должно быть. Словно всё на своих местах. Только вопрос Джеймса напомнил, что нет никакого "на своих местах". Есть он и его сиделка "мисс Мери МакМёрфи", выполняющая свою работу по контракту. Ей не может быть места рядом с капитаном Редхорном.
Мартин отмахнулся от этой мысли. - Да. Знаешь, когда человек с тобой проводит весь день, с ним приятнее общаться по-дружески, а не формально.
Мартин лукавил. Дело уже было не только в этом, но определенно начиналось с похожей мысли. Да и не мог он сказать "Нам обоим одиноко, поэтому мы говорим о всяком и занимаемся сексом". - Может, тогда расскажешь мне, с кем там мой брат дружески общается целыми днями?
Рассказ Мартина о Мери занял мало времени и напоминал минное поле. Редхорн не хотел давать никаких намеков на то, что их отношения чуть больше, чем дружеские. В большей степени из-за того, что это не было ничем серьезным. Абсолютно точно не было.
Следующее утро сразу заявляло о том, что день будет жарким. Кайл обещал, что они за ним заедут, поэтому у Мартина отсутствовала необходимость выходить из дома раньше, чтобы добраться до незнакомого места самому. Да и Мери наверняка не одобрила бы такого.
Мужчина набирал спортивную бутылку, когда к дому подъехала машина и просигналила. Убрав воду в рюкзак и закинув его на плечо, Мартин вышел из дома. С каждым днем металлическая конструкция на ноге мешала ему все меньше, и пусть он все еще хромал в силу несгибающейся ноги, он хромал бодро и уверенно.
На дороге стояла уже знакомая ему машина Николь, только в этот раз на заднем сидении было посвободнее из-за отсутствия собаки.
Хотя это, скорее, расстраивало.
Мартин забрался в машину, поздоровался с Кайлом и Николь, тепло улыбнулся Мери, и они продолжили свой путь.
Оставшись один, Мартин раскинулся на диване, взяв на колени ноутбук, и незряче уставился на пустую вкладку браузера. Перед глазами то и дело возникало смущенное лицо Мери, украшенное румянцем. Он делал её черты более мягкими, а взгляд – скорее стушеванным, чем привычно строгим. Для человека, настолько свободно относившегося к сексу, она слишком сильно смущалась из-за простого приглашения в театр. Мартин находил это чертовски милым.
Тихий звук уведомления нарушил тишину и вернул Мартина в реальность. Он вернулся взглядом к экрану и недовольно заворчал, увидев сообщение от Крис. Он мог убегать сколько угодно, но рано или поздно всё равно придется встретиться с последствиями своих действий. Джеймс наверняка и так настрадался, сдерживая буйный темперамент сестры.
Хотя, учитывая, как он вёл себя в утреннем разговоре, и поделом ему.
Мартин открыл переписку с Крис и пролистал все сообщения, особо не вчитываясь. Другой рукой он уже набирал её номер. Если он сможет правильно разыграть все карты, то, возможно, получится практически все время разговора молчать, лишь изредка поддакивая. С отцом в юности это почти всегда работало. - Мартин Редхорн, вы с Джеймсом и Джошуа – худшие братья на свете, которые могут с каменным лицом скрывать от сестер критически важные вещи, - раздалось в трубке, едва закончился первый гудок. Крис была в ярости и злобно пыхтела после каждой фразы. Мартин выдохнул, прижал телефон к уху плечом и устроился поудобнее, открывая сайт театра в поисках билетов. «Что же, видимо, мы начнем выяснение с моей ноги.»
До сих пор он требовал от братьев, чтобы те держали операцию над коленом в тайне. Ему даже не пришлось бы ничего объяснять ни Крис, ни Хлое, если бы не огромная махина вместо его ноги на выложенных фотографиях. И хоть дела сейчас обстояли хуже некуда, все же был радостный факт – ярость Кристен вызывала куда меньше неприятных ощущений, чем её жалость. - Я как чувствовала, что ты не просто так потащился черти-куда, а не вернулся домой. И долго ты собирался об этом молчать? Как ты вообще себя чувствуешь? Я пыталась допросить Джеймса, но он рассказал только о том, что тебе делали операцию, не вдаваясь в подробности. Тебе больно ходить? Не сложно одному справляться? Если бы ты сказал мне раньше, я бы приехала помочь, у меня как раз закончился один большой проект и я свободна.
Мартин потер переносицу. Видимо, отмалчиваться слишком долго не получится, а то поток энергии Крис начал смещаться в сторону излишней заботы, и недовольство в тоне стало вытесняться грустным сопением. Если она продолжит говорить, то скорее всего сама себя и расстроит, а этого не хотелось. Тем более не после того, как он трусливо сбежал на день, оставив её злиться и недоумевать. - Все в порядке, ничего страшного нет, - абсолютно неумело соврал Мартин. Крис в ответ громко хмыкнула – ну конечно, кто купится на «ничего страшного», увидев эту мечту современного искусства на его ноге. Вздохнув, Мартин начал рассказывать про травмированное колено, про то, как поиски врача привели его в этот город и про операцию. Крис постоянно перебивала вопросами, на которые он отвечал неохотно и иногда не полную правду. Он всё ещё пытался нарисовать ситуацию приятнее, чем она есть на самом деле, хотя оттенки уже не играли особой роли при такой общей картине.
Постепенно рассказ дошел до послеоперационного периода, и порядком измотавшийся из-за допроса Мартин решил свернуть в другую тему, более неловкую для него, но менее неприятную. Если повезет, то еще и оставляющую меньший простор для вопросов Крис – все-таки она была достаточно воспитанной женщиной, чтобы копаться в такой теме. - А помощь мне не нужна, потому что ко мне после операции приставили сиделку. Она... - Мартин прочистил горло и взмолился Богу, чтобы тот над ним сжалился. – Это она на тех фотографиях. - О, - неопределенно воскликнула Крис. Последовавшая несколько секунд тишины прошли в напряжении, ведь не было понятно, чего же ждать дальше. – Теперь я понимаю, откуда растут ноги у этих ехидных улыбочек Джеймса. Так теперь у тебя появилась ещё одна причина не приезжать к нам? Это вообще нечестно, ты всегда только Джеймсу рассказываешь о своей личной жизни! А я, между прочим, с тобой всегда всем делилась!
Или все-таки недостаточно воспитанной. - Джеймс сам себе надумал то, чему улыбается. – фыркнул Мартин. – Тут не о чем рассказывать, это не имеет никакого отношения к моей личной жизни. Мы просто сдружились с Мери. К тому же послезавтра её контракт закончится, так что тебе не стоит расстраиваться, тут ничего такого нет, - Мартин с ужасом заметил, что последние его слова прозвучали куда тише, чем он хотел. В этот раз он сказал полную правду, но она почему-то радовала ещё меньше, чем необходимость уворачиваться от вопросов про его здоровье. – В любом случае, я тебе обещаю, что отныне ты будешь первым человеком, который будет узнавать об изменениях в моей личной жизни. По рукам?
Мартин понимал, что рассказывать ему до конца жизни будет, скорее всего, нечего, Крис – тоже. Когда она снова заговорила, в её голосе звучала недостаточно тщательно спрятанная грусть. - По рукам. И только попробуй обмануть меня в этот раз, я не посмотрю, что ты упорно избегаешь Солт-Лейк, и достану тебя хоть из-под земли.
Они поговорили еще немного и наконец Мартин смог выдохнуть. И пусть в конце разговора Крис еще раз высказала недовольство его недоговорками, в целом он чувствовал, что она успокоилась. Его и так не особо мучила совесть за то, что он держал её в неведении, но после разговора стало немного легче на душе. Впрочем, про театр он все равно ей не рассказал, вопреки обещаниям. «Это же будет просто жест вежливости, а не какое-то событие в моей личной жизни,» - решил он.
Отложив телефон, Мартин запрокинул голову назад и посмотрел в потолок. Он и раньше часто ловил себя на том, что ему неприятны мысли о том, что они с Мери скоро разойдутся, но в этот раз она кольнула как-то особенно болезненно. Между ними были только секс и дружеские отношения, но она все равно заняла какое-то особое место в его сердце. Даже её своеобразная забота не раздражала, как первое время, и не вызывала желания закрыться в себе, как забота Крис.
Сморгнув и мотнув головой, Мартин вернулся к экрану ноутбука и начал вводить данные кредитки для покупки билетов. Их еще ждет насыщенный день завтра, а потом все опять пойдет своим чередом и встанет на свои места. Он вернется к жизни закоренелого холостяка и одиночки, как и было до этого, а Мери вернется к любимой работе и книгам. Раньше его в таком положении дел все устраивало – он не видел причин, почему должно перестать устраивать сейчас.
Закончив с билетами, Мартин неловко встал, посмеялся с сообщения Джеймса «После стойко выдержанного мной допроса Крис ты должен мне новенький набор острейших ножей для мяса», отправил ему в ответ «Ок» и направился к шкафу. Там на плечиках висели две идеально белые рубашки и темно-серый костюм. Мартин придирчиво осмотрел их и замер, напряженно сведя брови. Достал костюм и кинул его на кровать только чтобы убедится – его нога не влезет в штанину ни при каких раскладах. Беглый осмотр гардероба поверг в еще большее замешательство. Самым приличным, что там было и что он мог надеть, были хлопковые шорты цвета хаки со множеством карманов. Одеться так в театр воспитание не позволяло, и Мартин присел на кровать, задумчиво теребя кончик висевшего вместе с костюмом галстука.
Решение пришло не сразу и вызывало определенные сомнения. Мартин нашел какой-то местный онлайн-магазин одежды с быстрой доставкой и заказал несколько мужских костюмов с бермудами. В обычных обстоятельствах он бы такую одежду не надел – сильно уж она ассоциировалась с воскресным посещением церкви в детстве, когда мама аккуратно поправляла его подтяжки и отряхивала пиджак – но ситуация была экстренной. Время доставки он указал ближе к вечеру, надеясь, что получится провернуть все так, что Мери не заметит его потуги одеться приличнее.
Всю ночь он спал очень чутко из-за внезапно разбушевавшегося ветра. Окна от него поскрипывали, а где-то в доме завывал сквозняк. К утру все стихло, но вышедший ранним утром на крыльцо Мартин присвистнул от удивления. Со стоявшего напротив его дома дерева на дорогу упала большая ветка, практически перекрыв одну полосу. Недовольно покачав головой, он оставил чашку и затащил ветвь с проезжей части под стену своего дома. Кто-то мог спешить и не заметить её, а никаких происшествий рядом Мартин видеть не хотел. Тем более скоро должна была приехать Мери на машине, только вернувшейся к ней из автосервиса.
Вечером, когда Мери уже уехала, приехал курьер с несколькими костюмами на примерку. Надежда найти что-то приличное уменьшалась с каждым костюмом – то нога не пролазила, то пиджак был критически мал в плечах, то ткань была такой, словно этот костюм сшили из мусорного пакета. Беря предпоследнюю упаковку, Мартин уже смирился с тем, что придется ехать в обычных шортах, но в этот раз отражение в зеркале его удовлетворило. Да, он привык к классическим брюкам и выглядел непривычно, но смотрелся неплохо и даже солидно. Придирчиво окинув себя взглядом анфас и профиль, Мартин остановился на этом варианте. Не нелепо – и достаточно. Докинув щедрых чаевых скучающему курьеру, Мартин гладко выбрился и переоделся. Галстук, как и любимые запонки, пришлось отложить, уж слишком они несуразно смотрелись с этим образом. Он застегнул на запястье часы, еще раз придирчиво осмотрел себя, расстегнул пиджак полностью и принялся ждать.
Когда она второй раз за сегодня подъехала к дому Мартина, непонятная дрожь в руках унялась – помогли две выкуренные по пути сигареты. Жаль, что они не избавляли от сумбурных мыслей, которые сейчас успели достать Мери настолько, что у неё начинала болеть голова. Наверное, не надо было разрешать Николь трогать волосы и превращать привычную косу в причёску какой-то принцессы из дурацкого фентези-фильма. Наверное, надо было просто надеть брюки и не слушать Кайла. Наверное, не надо было вчера вообще ни на что соглашаться. «Почему я просто не осталась дома, где тихо, спокойно и никогда ничего не происходит?»
Путь от машины до двери показался невыносимо долгим.
Мери знала Мартина достаточно хорошо, чтобы понимать, что он ни при каких обстоятельствах не позволит себе бестактность вроде того, что когда-то говорил Лео. И тем не менее, она сейчас почему-то очень боялась, что он, увидев её, скажет что-то вроде: «Мы же собрались в приличное место, куда ты пойдёшь в таком-то виде». «Успокойся, блин, ты его последний раз в жизни видишь,» - она попыталась таким образом себя успокоить, но почему-то стало только хуже.
Добравшись, наконец, до входной двери, она нажала на кнопку звонка и мысленно взмолилась о том, чтобы Мартин просто ничего не сказал и они уже спокойно уехали.
Мартин по поводу своего внешнего вида не переживал, хотя каждый раз, когда опускал глаза, думал о странном виде своих полуголых ног в туфлях. Благодаря тому, что обувь ему высылала хозяйственная Крис, подошва была идеально чистой, и он позволил себе надеть туфли заранее и сидеть в них, чтобы потом не тратить время. Мартин успел прочитать с десяток страниц подходившего к концу Лавкрафта, когда услышал привычный звук двигателя. Подъехала машина, хлопнула дверца и по дорожке, ведущей к дому, зацокали каблуки. Мартин бы покривил душой, если бы сказал, что ему вовсе не интересно увидеть сейчас Мери, поэтому когда шаги дошли до крыльца он встал и открыл дверь почти одновременно с раздавшимся дверным звонком.
Совсем как ребенок, который спешит открыть рождественский подарок.
И совсем как ребенок, получивший долгожданный подарок, он удивленно замер на пару долгих секунд.
Конечно, он и раньше видел Мери в платье и с распущенными волосами, но сейчас она выглядела особенно элегантно. Окинув её взглядом с головы до ног, он не смог не отметить открывавший стройную ногу разрез до бедра. В сочетании с закрытостью остального платья выглядело не пошло, но крайне возбуждающе воображение.
Обычно щедрый на комплименты Мартин не сразу смог найти подходящих слов. Его всегда восхищала женская красота, но давно не было, чтобы восхищала настолько. В итоге он взял руку Мери в свою и оставил поцелуй на тыльной стороне её ладони, чтобы затем запечатлеть второй поцелуй уже на её губах. - Ты, видимо, решила усложнить для меня просмотр пьесы, потому что теперь я хочу смотреть только на тебя, - наполовину шутливым, наполовину восхищенным тоном заметил Мартин, закрыл за собой дверь, согнул руку в локте и предложил её Мери. - Пойдем?
Конечно, последний жест он сделал довольно опрометчиво, поскольку всё ещё хромал и в этом плане кавалер из него был не очень, но почему-то сейчас к Мери он не мог отнестись иначе и с меньшим почтением.
Будь она в состоянии делать хоть что-то, она бы непременно отдёрнула руку, которую Мартин поднёс к губам. Ей никто никогда не целовал руки. Было очень неловко, непривычно и даже немного жутко. И почему-то очень приятно. «Ну, по крайней мере, он, кажется, не считает, что я выгляжу плохо.»
Хотя сейчас, если честно, она бы предпочла чтобы он вообще никак не реагировал.
Когда Мартин наконец заговорил, перенервничавшая Мери чуть не ляпнула, что никуда они не пойдут, потому что прямо сейчас она планирует умереть на месте от неловкости. Все переживания, крутившиеся у неё в голове ещё пару секунд назад, теперь перешли в смущение, которое заливало щёки румянцем. Наверное, надо было послушать Николь и согласиться на макияж – из-за слоя тональника Мартин бы физически не мог бы заметить, как Мери сейчас покраснела.
Ей понадобилась пара секунд, чтобы более-менее взять-себя в руки и снова обрести способность разговаривать. - Решил сегодня побыть костылём сам, раз уж у меня ужасно получается? – она усмехнулась уголком рта, но под руку Мартина всё-таки взяла. Было как-то непривычно и смешно, особенно если учитывать тот факт, что идти им было нужно всего ничего. – Пойдём. Но уверяю, с этой штукой, - она кивнула на ограничитель на его ноге, - Из тебя костыль будет ещё хуже.
Они медленно, почти черепашьим шагом – костыль из Мартина правда был никудышный – добрались до машины. Мери уселась за руль и заметила, что руки опять предательски трясутся. Собралась было потянуться за сигаретой, но передумала – само уляжется.
Мартин приехал уже после полуночи, и только после того как лично убедился, что Мери вошла в свой дом. Рассчитался с таксистом и отвернулся от дороги, прислушиваясь к ночной тишине. Несмотря на насыщенный день, возвращаться домой и спать совсем не хотелось. Он лениво скользил взглядом по зданию, растягивая момент. Остановился на импровизированном пандусе – пусть и вынужденном, но жесте внимания со стороны Мери. «Больше мне это не понадобится,» - понял Мартин и склонил голову. Губы его дрогнули в улыбке.
Он понял, что всю эту неделю он был почти счастлив. Эта мысль казалась неправильной, преступной – единственный выживший не имеет права на счастье. Разве он не должен заплатить за то невероятное везение, которое вытащило его из обломков с несколькими переломами? Почему же сейчас он – пусть и немного горько – улыбается? «Ты бы сейчас сказала, что я не виноват.»
Но её рядом не было. Курс лечения закончился, но легче не стало. Он не раз думал о дне, когда их время выйдет, и вот он наступил, вызвав только непонятную пустоту. Черт возьми, а ведь он почти привязался к Мери. И теперь он знал, о чьем счастье попросит у Бога в следующей молитве, и надеялся, что тот откликнется хоть на этот запрос недостойного сына.
Мери выглядела почти такой же измученной жизнью, как и он, но не сделала ничего плохого в своей жизни, в отличие от самого Мартина. Из них двоих она куда больше заслуживала счастья.
Мимо проехала машина и ненадолго осветила дом фарами. Мартин поежился. Он так и стоял в одной рубашке, так и не надев пиджак с тех пор, как его сняла Мери. Пора было завязывать с этой слабостью. У него была цель, у него была привычная жизнь и незакрытый гештальт в армии. За две недели поменялось только одно – в его дальнейших планах появился визит в Солт-Лэйк к семье. Правда, его пока стоило держать в секрете, иначе Крис не даст ему нормально выдохнуть со своей привычкой стоить грандиозные планы и раздувать из мухи слона.
Дома Мартин снял рубашку с бермудами, аккуратно расправил все складки и повесил их на вешалку, аккурат между черным костюмом и светло-голубой рубашкой. Натянул привычную футболку, неспешно доел то, что ему оставила в холодильнике Мери, и отправил Джеймсу сообщение о том, что собирается завтра в больницу. Брат не ответил – видимо, уже спал. Часы показывали совсем уж неприличное время, так что Мартин тоже лег и почти мгновенно уснул.
Приём у Хоупа был назначен на послеполуденное время, поэтому утром у Мартина было полно времени. Привычная холостяцкая рутина шла на автомате: чашка кофе с переваренным до резинового состояния яйцом, быстрая проверка почты и свежих новостей и холодный душ. Брился сегодня он особенно тщательно, такими движениями, словно точил нож. Он поднял взгляд к зеркалу и посмотрел на себя со вновь обретенной решимостью и вернувшейся болью. «Я забыл о вас на непростительно долгий срок, ребята. Но я скоро вернусь. Осталось совсем немного.»
Нога не болела уже давно, и Мартин был уверен, что, хоть и не без помощи физиотерапевта, он скоро восстановится окончательно и вернется в строй. Он так жаждал этого, почти мечтал. Замечательно, что хоть какие-то его мечты сбываются. Здорово, что в его жизни осталась цель. Скоро он начнет идти к ней своей привычной твердой походкой.
Мысленно подбодрив себя: «Ты так долго ждал этого дня,» - Мартин собрался и вышел из дома, по пути заказывая такси. Он надеялся, что в последний раз переступал этот порог хромая на одну ногу из-за негнущейся и пугающей конструкции.
Дом Мартина Редхорна
Линейный вид
