[Ларисса]

FreeSpirit, спасибо большое за комментарий!

Вот, собственно, и продолжение.

4.глава

Мне снилось, как Ян несет меня на руках. Куда-то идет... Потом опускает меня на пол, садится рядом... Гладит по голове, приговаривая: «Потерпи немного!» Потом опять поднимается, берет на руки и снова куда-то несет... Свежий ночной воздух ударяет в лицо. Значит, все-таки мы выбрались. Я вижу огни на парковочной стоянке. Вот меня аккуратно сажают на переднее сиденье, пристегивают. Мы куда-то едем... Потом чувствую, что мне подносят ко рту бутылку с водой.

– Пей, пей! Тебе нужно много пить, чтобы восстановить силы, – голос раздается откуда-то издалека.

Я пью, пью и не могу напиться. Вдруг мне кажется, что я где-то у водопада... Или нет, это скорее горный ручеек... Где я? Птицы щебечут. Солнце пробивается сквозь деревья, ласкает кожу. Мы с Яном, взявшись за руки, кружимся и смеемся.

У него красивый смех. Глаза лучатся лаской. Длинные черные волосы вьются на ветру. Но что-то здесь не так... Я задумываюсь... Разве не должны вампиры бояться солнца? Спрашиваю его об этом. Он смеется еще громче. Останавливается. Прижимает меня к себе, увлекая на траву.

– А с чего ты вообще взяла, что я – вампир?!

– Не знаю. Просто поняла это.

Вот я вдруг вижу себя со стороны. Это вроде бы я, и как будто нет. Другая девушка. На ней длинное белое платье. Я сроду не носила таких платьев. Волосы распущены, раскинулись в беспорядке по траве, плечам. У меня волосы острижены коротко, под каре.

– Люблю тебя! – шепчет девушке Ян, целуя ее в губы.

Вдруг я понимаю, что это вовсе не я. Странно как-то. Ощущаю легкий укол ревности. С чего бы это? Кто я? Кто они?..

Я проснулась лишь на закате. Солнце светило в маленькое оконце, окрашивая комнату в оранжевый цвет. Наверное, я проспала весь день. Я огляделась. Сегодня утром жена священника привела меня в эту комнатушку на чердаке, снабдила всем необходимым и ушла. Я рухнула в кровать и провалилась в сон.
Теперь же я чувствовала себя намного лучше, отдохнувшей и очень голодной.
Я встала, ища глазами свою одежду. Но на комоде обнаружила лишь стопку чужого сложеного белья. Я развернула то, что лежало сверху. Это было легкое летнее платье. Белое и длинное. Что-то шевельнулось в воспоминаниях, заставляя мозг воскресить виденный сон. Да, платье было точно таким же, как в моем сне. Что же «оживет» следующим?

Я спустилась по лестнице вниз. Какая-то девушка возилась на кухне, готовя ужин.

– Привет! – поздоровалась я.

– Привет! – девушка обернулась ко мне, и я обомлела во второй раз за последние десять минут. Она была очень похожа на незнакомку из моего сна.

Что это за чертовщина? Вещий сон? Или простое совпадение?

– Ты Мари? А я Лизбет, дочь отца Шотта. Питер – мой папа. Как отдохнула? - Лизбет приветливо улыбнулась мне, кивнув на стул. – Присаживайся.

– А где... все? – я села, продолжая рассматривать девушку.

– А кто тебе нужен? – Лизбет рассмеялась. – Может, я смогу чем-то помочь?

– Да нет, я хотела поговорить с отцом Шоттом или...

– С Яном, – закончила за меня Лизбет. – К сожалению, ни моего отца, ни Яна здесь нет. Сразу же после проповеди они оба уехали. Тебе стоит поговорить с моей мамой. Но у нее сейчас экскурсия.

– Экскурсия? – непонимающе переспросила я.

– Да. Она экскурсовод. Историк. Ты думала, что монастырь находится в нашем полном распоряжении? Нет, мы здесь живем и работаем. Папа – приходской священник, мама - искусствовед, историк, эксурсовод. Здание монастыря – исторический музей. Это уже давно не наша собственность. Когда-то эти земли действительно принадлежали нашим предкам. Церковь была подарена еще в тринадцатом веке барону Иоханну Шотту. Он основал здесь монастырь. Даже сам потом, уже в старости, стал его послушником. Вот такие у нас корни. А ты-то откуда? Каким ветром тебя занесло в наши края? Хотя я знаю, что не имею права расспрашивать о делах папы и Яна, обо всем, что касается этого парня, – Лизбет продолжала щебетать, словно пташка, не давая мне вставить и слова, избавляя тем самым от необходимости пояснять мое присутствие в их доме. – Знаю только, что Ян приходится нам каким-то дальним родственником.

Скорее всего, родителям удавалось каким-то образом скрывать от Лизбет истинное положение вещей. Да и не мудрено, девушка была еще та говорунья. Или она очень искусно притворялась, пытаясь расположить меня к беседе и вывести на откровенность? Тем временем Лизбет, готовя салат, продолжила:

– А ты давно его знаешь?

– Кого?

– Яна, – она рассмеялась. – Не просто так ведь он о тебе печется. Хотя, думаю, Ян — парень очень непостоянный. Прости!.. Я не хотела тебя обидеть...

Она виновато покосилась на меня.

– Да нет, ничего... А с чего ты это взяла? – я решила поддержать разговор.
Хочет поговорить о Яне? Что ж, похоже, она не совсем равнодушна к нему. Или мне только показалось?

– Эм... – она вдруг замялась и покраснела.

Ну, так и есть! Вот кровопийца-донжуан! Неужели между ними что-то есть? Ведь и сон мой неспроста.

– Ну, просто... Ян видный парень. Уверена, девушки так и вьются около него. Как ты с этим справляешься?

Этот небрежный тон... Она что, пытается выяснить, есть ли между нами что-то? Пытается скрыть свои чувства к нему?

– Ну... он не так непостоянен, как тебе кажется, – я решила уйти от прямого ответа и не раскрывать карт.

В этот момент в комнату вошла мать Лизбет, тем самым прервав наше перемывание косточек бедному Яну. С Кетрин Шотт мы уже были знакомы. Она сначала обеспокоено перевела взгляд с Лизбет на меня и обратно, потом с улыбкой обратилась ко мне:

– Как Вы себя чувствуете?

– Лучше. Намного лучше. Спасибо!

– Вот и славно! Надеюсь, у нас еще есть время немного поговорить. Лизбет, скоро ли ужин?

– Примерно через полчаса.

– Хорошо. Пойдемте, Мари!

Меня привели в большую библиотеку, до потолка забитую фолиантами, какими-то статуэтками, даже два огромных глобуса и небольшой телескоп нашли здесь свое место. Тут пахло пылью, немного нафталином, какими-то травами и лавандой – видимо, от моли. В лучах вечернего солнца витали пылинки.

Госпожа Шотт расположилась за столом, сомкнув кисти рук в замок, и поджала губы, глядя на меня. Я села напротив.

– Я в курсе, почему Вы здесь, – она помолчала. – Все это, конечно же, ужасно.

Интересно, печать легкой печали и сострадания на ее челе настоящие? Я поспешила одернуть себя. Что за мысли лезут в голову? Откуда такое недоверие? Но когда смерть наступает тебе на пятки, невольно станешь подозрительной. Я поспешила заверить саму себя: если Ян меня сюда привел, пытаясь укрыть от Виктора, значит, он им доверяет. А можно ли доверять Яну? Он сам сказал, что не стоит.

– Я уверена, у Вас уйма вопросов. Но не на все из них я вправе дать ответ. Так же, как и Ян. Он привез Вас сюда с целью сохранить Вам жизнь. Этого достаточно. Мы постараемся обеспечить Вам неприкосновенность. Наша семья уже очень давно и тесно связана с вампирами. В городе живет стая оборотней. Мы – своего рода противостояние вампирам. Но так уж сложилось, что последние три века моя семья и семья Яна тесно переплелись. Конечно, тогда, в конце 17-ого века, влюбившись в дочь оборотня, он еще не был вампиром. Что произошло потом, как он стал тем, кто есть, он расскажет сам, если сочтет нужным. Сейчас Вам этих знаний достаточно. У нас Вы можете чувствовать себя в безопасности.

Что уж тут скажешь? Я была поражена тем, что узнала. Так вот как связаны Ян и отец Шотт! Они просто его потомки. А бедняжка Лизбет и не подозревает, что Ян ее пра-пра-пра... и еще раз пра-дед. Или знает? Вот так дела! Но могла ли я чувствовать себя в безопасности рядом с оборотнями? Мне казалось, что почва уходит у меня из-под ног, мой маленький мирок, в котором я до сих пор жила, рушится, переворачиваясь вверх дном.

– Ваша дочь знает обо всем этом? – я спросила первое, что пришло на ум.

– Нет. Ее время еще не пришло. Ей всего четырнадцать. Она еще немного молода для всего этого.

– Четырнадцать? Она выглядит намного старше.

– Да, это нормально. Дети у нас взрослеют рано.

Я помолчала какое-то время, пытаясь переварить услышанное, собрать мысли воедино.

– А куда, собственно, уехал Ян? – я вспомнила, что этого он мне так и не сказал.

– В Констанц. Его ждут на совете Старейшин.

– Из-за вчерашнего инцидента? Там решат и мою судьбу? – я прямо взглянула в глаза госпожи Шотт.

– И Вашу тоже. Но то, что Вы стали невольным свидетелем этой отвратительной сцены, еще не все. Не в этом причина, по которой собрался совет Старейшин.

– А в чем же?

Женщина явно медлила с ответами.

– Это политика, дитя мое! Политика. И Вам, Мари, об этом лучше ничего не знать. Это другой мир, – она тяжело вздохнула, поднимаясь с кресла. – Скажу лишь одно слово – Виктор. Все это касается непосредственно Виктора. Пойдемте ужинать. Стол уже накрыт.