[Madlax]

Квартира Саюри Хамасаки.
Проходили дни, недели, месяцы. Всеобщий пыл потихоньку остужался, по телевидению все меньше говорили об уходе группы со сцены, газеты перестали писать выдуманные ситуации, и ручей повседневности вернулся в свое русло.



Саюри сидела на диване, лениво попивала сок из трубочки и, от нечего делать, переключала каналы телевизора. Два месяца она не видела ни Асуку, ни Ли, ни Сейко. Только Мидори иногда к ней заскакивала во имя старой дружбы. Вот и сейчас она ждала ее в гости. За окном начинались первые заморозки: оголенные деревья печально провожали взглядом пешеходов, небо принимало бледные оттенки, готовясь выплеснуть из себя обжигающий снег. Но его все не было.



Натянув на себя рукава свитера и скрестив ноги, Саюри откинулась на диван. Мидори опаздывала. Обычно она до чертиков пунктуальна, и обычно она всех ждет, а сейчас, по-видимому, ее что-то задерживало.



Наконец, терпение Саюри лопнуло, и она достала сотовый телефон. На другом конце провода раздался голос: «Абонент занят или находится вне зоне действия сети».
«Черти что», - проворчала девушка и бросила телефон на подушку. Но внезапно раздался писк домофона.
- Неужели! – уже вслух психанула Саюри и направилась к аппарату. Через пару минут на пороге она встретила Мидори. Саюри, подняв на нее глаза, слегка оторопела: вид гостьи был… странным. Нет, скорее, растрепанным и напуганным.



- Привет. Что с тобой? Ты как привидение увидела, хех, - попыталась пошутить Саюри, приглашая девушку внутрь. Но та не двинулась с места.
- Эй, да что с тобой? Что-то случилось?
- Саюри… Асука в больнице…

Где-то в Токио.
Обычно пробки на дорогах в Токио очень редки, но сегодня был сильный гололед, что затрудняло передвижение. Девушки, запыхавшиеся и разозленные, ехали в такси, в больницу. По словам Мидори, Асука потеряла управление за мотоциклом (черт ее подговорил ехать в такой гололед?) и врезалась в столб. Свидетели этого происшествия быстро вызвали скорую, и ее отправили в больницу. Мидори не сказала, как узнала об аварии, да и Саюри некогда было об этом думать: сейчас она спешила к Асуке. Она хотела увидеть ее, удостовериться, что с ней все в порядке, что она не повредилась и не ушиблась, обнять ее…



- Мать вашу, вы можете быстрее ехать?! – не выдержав давление, крикнула в ухо разъяренная экс-вокалистка.
- Слушайте, дамочка, я вам что, волшебник? Я не могу вот так «раз!» и убрать эту пробку. Гололед сегодня ужасный.
Саюри буркнула что-то в ответ и нервно уставилась в окно. Одна минута… две… пять…
- Все, с меня хватит! – прорычала девушка, открыла дверь и выбежала из машины.
- Саюри, куда ты!..

***
Девушка бежала всю дорогу, не зная усталости. Она несколько раз поскальзывалась, один раз даже упала, но упорно продолжать бежать по направлению к больнице. Внезапно за ее спиной послышался гудок автомобиля. Девушка повернула голову и увидела знакомого в нем человека.
- О, белый кролик бежит! Смотри, допрыгаешься еще и свалишься где-нибудь!
- Заткни свой рот и открой дверь! – почти надрывным голосом крикнула она.
- Куда ты так спешишь? – с той же издевкой спросил Хиро.
- Езжай, куда я тебе скажу.

Больница. Палата Асуки Куроки.



- Я все не пойму: на кой черт тебе в больницу? – Хиро следовал за сестрой, хотя та «настойчиво давала понять», чтобы он катился, куда следует.
Увидев в коридоре брата девушки, Саюри подошла к нему.
- Здравствуй. Сокко, где она? Что с ней?
- С ней уже все в порядке, ее перевели в обычную палату сразу после обследования. Сказали полежать несколько дней, а потом можно и домой. Черт, Саюри, я в шоке… сколько раз говорил ей не ездить на мотоцикле, это опасно… ладно, хорошо, что все обошлось.



- Да, теперь я чуть-чуть успокоилась.
- Боже, вы про эту девчонку? Асу… Аса… - Хиро поднял глаза на потолок и перебирал кучу вариантов ее имени, кроме «Асуки».
- «Асука», идиот. Пора бы и запомнить.
- Точно, Асука. Твоя подружка… вот что значить, спа… - но тут, не договорив предложение, послышалась звонкая пощечина. На щеке Хиро красовался отпечаток.



- Ты… самая подлая мразь, которая только существует… мне противно осознавать, что я в родстве с такой сволочью. Хиро, ты – бесчувственный эгоист! Она попала в аварию, а ты стоишь и смеешься над тем, кто с кем спит, мать твою! Пошел ты!
Саюри развернулась и по наводкам Сокко зашла направилась в палату к Асуке. Хиро остался стоять посередине коридора и провожать взглядом разгневанную сестру.



Открыв дверь, девушка тихо вошла в палату, где лежала Асука, укрытая одеялом. Около нее стояла капельница, волосы были собраны в хвост.
- Боже… - Саюри аккуратно присела возле пострадавшей и провела рукой по ее волосам. С ее глаз впервые за долгое время потекла слеза. Обогнув щеку, она упала Асуке на лицо. Та, раскрыв свои ясные глаза, взяла девушку за запястье.
- Моя Саюри… - она нежно коснулась кончиков ее пальцев.
- Асу… - недоговорила посетительница, опустилась к ней ближе и поцеловала, - прости меня… я подлая свинья. Я сознаюсь, что поступила неправильно, и пойму, если ты больше не захочешь меня видеть.



- Глупый кролик, - улыбнулась в ответ девушка, - это я чувствовала себя виноватой и все время боялась тебя потерять. Прости меня.
- Нет ничего хуже, чем понять, как дорог тебе человек, когда ты его теряешь.
…Выпал первый снег…



***
Всю ночь Саюри пробыла вместе с Асукой.
Вскоре девушка выписалась и переехала к Саюри.
Хиро понял, как дорога Саюри ее подруга, и очень просил отца вернуть группу в свет.
Саюри поняла, что Хиро не такой ублюдок, как всегда ей казался.
Отец дал добро.
После возвращения Lilium, группа выпустила новую песню под названием «Непорочная лилия».



Kalafina - Oblivious

«Когда сердце навстречу мечте,
Трепещет и бьется в груди,
Тогда дева навстречу судьбе,
Двери откроет любви.

Девичье сердце – что бутон.
Его лишь тронь любви словами,
И он распустится цветком,
Словно радуга над нами.

Себя забыть в порыве страстном
Мечту ловить, презрев опасность.
Остановить в одно мгновение
Нельзя любви прикосновения».

Конец.