Не правда, что Иллеана потеряда душу, превратившись в вампира. Разве может существо без души погрузиться так глубоко в отчаяние? Да, отчаяние - слово для этой записи, оно пропитывает её от первого до последнего слова.
Голос в голове напоминает всхлипы, совсем тихие, даже детские. Действительно ли старая Леа ещё жива - где-то там? Или нет ни старой, ни новой, и Иллеана Вальтерс всегда оставалась Иллеаной, Леа, просто очень изменившейся?
Запись, начиная с "33", будто написана надрывным криком и сорванным голосом.
Просматривая сейчас историю Иллеаны, стартуя смертью Квентина, хочу сравнить это всё с нечеловечески длинными стадиями реакции на потерю. Леа, человек, вдова - первоначальный ужас, отупляющий, как когда единственный выживший в катастрофе так и сидит среди горящих обломков и искарёженных тел, не пытаясь подняться и обезопасить себя. Иллеана, вампир, новорождённая - опасно углубившееся без должного контроля шоковое состояние; выживший замыкается в себе, отстраняется от реального мира. (Не так ли было с Леа? Выдерни её родные сразу же из тошнотворной весны в Эмбер Бей, увези куда-нибудь далеко, заставь шевелиться... случилось бы всё это?) Иллеана сейчас - волна эмоций, резко пришедшея отступившему шоку на смену: ужас, и боль, и потеря, и одиночество (не забываем, выживший ведь
единственный). Отчаяние. Три страшные стадии. Преодолеет последнюю - жизнь вернётся.
И, дьявол, как я рада смерти Гийомет. Это она заперла Леа за дверью с табличкой "шок".
Кстати, подозреваю (пальцем в небо - тыц-тыц)), что охотник - это Джереми. Не просто так он профессионально метал топоры в прошлом отчёте.
Цитата:
Сообщение от Hyacinth
Вампирам не снятся сны, а мертвые остаются в земле.
|
Как тонко.
...меня посетила страшная догадка о некрофоне. Оо Но пока промолчу.