Первое, что я помню – магазин игрушек. Светлое место, где тысячи таких же игрушек, как я с надеждой ожидали лучшего будущего. Представьте: куклы Барби, игрушечные машинки, конструкторы, мягкие игрушки и еще множество других друзей детства и каждый, каждый мечтает о доме, любящем ребенке, для которого он будет любимой игрушкой. Однако далеко не все мечты сбывались – мы лишь игрушки, ничего больше. Но у нас была цель, мы знали, для чего были созданы – нести радость детям.
Тогда я был молод и наивен, и думал как все, и тоже надеялся. Помню, сидя на своей полке вместе с другими медведями, я провожал глазами каждого покупателя в магазине и пытался угадать, кто же пришел именно за мной.
Шли недели, может даже месяцы, не знаю. Вполне возможно, что прошла всего пара дней, я никогда не умел следить за временем. Я совсем уже загрустил, думая, что уже никто никогда не купит меня, как моя жизнь резко изменилась. Это был ничем не примечательный день, когда пришла она. Женщина, уже не молодая, одетая элегантно, но немного старомодно. Она долго ходила по магазину, будто бы выбирала что-то особенное, и не дай бог ей выбрать не ту игрушку. Никогда прежде я не видел, что бы игрушку выбирали так тщательно. Моему удивлению не было предела, когда она взяла меня с полки, внимательно осмотрела и пробормотала себе под нос: «Да, это именно то, что мне нужно».
Она выбрала меня! Из всего разнообразия игрушек она выбрала меня! Был ли я рад? Да, тогда мое сердце буквально ликовало! Я ведь уже думал, что никто никогда меня не купит, и я до конца своих дней просижу на этой полке. Правда, потом мне сказали, что под Рождество меня в любом случае кто-нибудь да купил бы – все знают, какой ажиотаж наступает в это время. Но пока я был неимоверно счастлив, меня даже распирала гордость – она наверняка выбирала что-то особенное, раз задержалась в магазине так надолго.
Оказалось, она выбирала подарок своему единственной и любимой внучке. Не знаю, зачем так старалась – у внучки было все, что ее душе угодно. Ее родители погибли много лет назад, и кроме бабушки и дедушки у него никого не было. Те же всячески баловали ее и покупали девчонке все, что она не попросил бы. Конечно, не трудно догадаться, какая она была – капризной и абсолютно не сносной.
Но тогда я был совершенно ослеплен свалившимся на меня «счастьем» и ничего не замечал. Ну а девчонка, после стольких лет я и не помню, как там ее звали, сначала будто бы обрадовалась подарку (не удивлюсь, если это был очередной ее каприз), но этого хватило ровно на два дня, а потом я был торжественно посажен на полку и забыт на довольно долгое время.
Но тогда я решил, что все дело во мне и это я делаю что-то не так. Я погрузился в размышления, долгие размышления. Быть может, я так до сих пор так и думал бы, если бы не появилась она – игрушечная пони, моя первая подруга. Наши дни проходили в наблюдении за тем, как девчонка устраивала многочисленные истерики по поводу того, что ей купили и что не купили. Она расшвыривала по комнате свои игрушки и орала так громко, будто бы ее как минимум убивали. Не лучшие ощущения мы тогда пережили.
А по ночам мы с Пони беседовали, на самые разные темы: о жизни других игрушек, о людях и о детях. А точнее о том, что заменяет нас детям.
- Ты понимаешь, - шепотом говорила Пони. – Век нашего величия подошел к концу. Мы больше не нужны детям! Айфоны, игровые приставки, компьютеры – вот, что им теперь нужно. Посмотри на нее, - и Пони кивала в сторону спящей хулиганки. – У нее есть все. А у некоторых нет ничего. И поверь мне, такие дети, если получают игрушку, берегут ее.
И она взяла нас обоих и понесла прочь из спальни. «Точно, конец», - подумал я, мысленно прощаясь с Пони. Где мы теперь окажемся? На помойке?
Но судьбе было угодно не отправлять нас на помойку – как оказалось, ни с того ни с сего наша истеричка решила заняться благотворительностью. Теперь мне уже никогда не узнать, что же тогда на нее нашло. Но как бы то ни было, мы с Пони оказались в коробке, направленной по почте в неизвестном направлении. Ну как сказать, неизвестном…
Спустя серию продолжительных трясок и осторожных разговоров с моей подругой, все наконец закончилось – мы услышали, как кто-то нетерпеливо пытается открыть коробку, потом мы увидели свет и силуэт.
Девочка с длинной косой взвизгнула от радости и закричала: «Мама, мама, смотри, что прислали! - она выхватила меня из коробки. – Плюшевый мишка! Посмотри, я всегда мечтала о таком! – счастливая улыбка не сходила с ее лица. Не отпуская меня, девочка вытащила из коробки и Пони. – Не может быть, мама!» - и девочка крепко прижала нас обоих к груди.
Семья Риты была очень бедной. До сегодняшнего дня ее единственными игрушками служили лишь немногочисленные предметы кухонной утвари. Неудивительно, что девочка так обрадовалась нашему появлению. С тех пор для нас с пони настали совершенно другие времена. Каждый день теперь мы выполняли нашу основную задачу - радовать детей. Так я впервые за долгое время узнал, что же такое счастье. Пони была права – та, у кого никаких игрушек кроме нас не было, ценила нас и считала любимыми игрушками. А та, у которой было все, просто забыла про нас и на долгие годы оставила на полке.
Счастье для любой игрушки – быть любимой и исполнять свой «игрушечный» долг. После долгих лет я наконец обрел это счастье. Но надолго ли? А об этом, дорогие читатели, вы думайте сами.
Ваш Плюшевый Мишка.