Дверь приоткрылась, и в комнату тихонько, практически бесшумно прошмыгнул астеничного телосложения молодой человек с растрепанными рыжими волосами – только благодаря им неприметный серый мышонок не сливался со стеной. Человек, вальяжно расположившийся в кресле, хмыкнул, подняв глаза на вошедшего. Тридцать три несчастья - так подобных созданий называют на земле, и обычно они не представляют особого интереса. Но этот был особенным. От него веяло неуверенностью, затаённой обидой то ли на весь мир, то ли на самого себя, и… болью.
- Здравствуй, - произнес хозяин, слегка улыбнувшись своему неприветливому гостю, казалось, напрочь забывшему о приличиях.
Паренек всё-таки ответил на приветствие сухим «добрый день» и присел в кресло, опустив голову. Что-то сильно беспокоило визитера – это прекрасно читалось в его печальных каре-зеленых глазах, настороженно глядящих исподлобья.
Юноша нервно покусывал губы, не зная, с чего начать. В первый момент появилось желание сбежать, укрыться от этого хитроватого проницательного взгляда и приглашающей улыбки. Слишком уж они были благодушны для такого, как он.
- Мне птичка одна нашептала, что у тебя есть для меня очень интересная история, - шатен указал рукой на пустую птичью клетку, стоявшую на столике неподалеку. - Не стоит так волноваться. Мне доводилось слушать самые-самые страшные рассказы, - он иронично усмехнулся, пододвинув к гостю чашку с горячим чаем. – Ну, давай, начинай, а я буду тебя внимательно слушать.
Рыжеволосый чувствовал, что гостеприимному хозяину уже не терпится услышать что-нибудь интересное. Но это будет не слезливая история неразделённой любви или неоценённого таланта. Вряд ли она способна вдохновить.
Но… что бы это ни было, разве можно заставлять его ждать и дальше? Конечно же, нет.
- Я Матс, - неуверенно произнес гость, стараясь не смотреть этому определенно подозрительному молодому человеку в глаза. – Моя история такова, - его сипловатый голос звучал очень тихо и устало.
***
Нужно было оставаться таким, как все, делать то, что говорят и жить той жизнью, которую за тебя уже успели распланировать. За неповиновение нас ждала казнь, самая страшная, какая только могла быть. Сопротивление бесполезно. Всякое отклонение от установленной диктатором нормы подлежит срочному лечению, словно бы это какая-то опасная и заразная болезнь.
Они создали механических драконов, чтобы защитить нашу слабую на то время страну от захватчиков. Этих громадин называли героями нашего времени, защитниками, спасителями, хотя на самом деле это были настоящие машины убийств, уничтожавшие всех непокорных. Нас кормили многообещающими лозунгами и говорили о светлом будущем.
Я все еще отчетливо помню день, когда мне во время экскурсии в музей показали механического дракона – огромного, величественного, могучего. Мой восторг перед этим созданием был просто неописуем. Точно также их восхваляли, холили и лелеяли все остальные, приравнивая чуть ли не к божествам, снизошедшим на нашу землю с небес, чтобы защитить. Не помню ни одного человека, плохо отозвавшегося о «героях нашего столетия, сражающихся ради торжества правосудия».
Моё мнение об этих чудищах кардинально переменилось в один момент. Правда, слишком поздно.
Кажется, удача меня всегда обходила стороной – я так и не смог ничего достичь в своей обычной земной жизни. Прожил свои жалкие годы практически впустую, был обузой и самым настоящим неудачником.
Я хотел написать книгу, мне казалось, что я смогу, ведь в детстве мне нравилось писать небольшие рассказы. Начать работу так и не успел – вечные проблемы в жизни и постоянные сомнения в себе, своем успехе мне мешали. Когда-то я мечтал о том, что буду писателем, но с каждой попыткой эта мечта казалась мне все недостижимей и призрачней. Отчаялся и бросил эту идею. Я отказывался от многих перспектив, пугаясь падения с огромной высоты, и, в конце концов, загнал себя в угол, устроившись работать в местную газету редактором за сущие гроши. И ведь никто мне не мешал – все испортил себе сам, загубив собственную жизнь.
Девушка по имени Сульви, которую я искренне любил, использовала меня. Обманывала и пользовалась моим трепетным отношением к ней. Мы никогда не были вместе, нет, она бегала за каким-то крутым парнем, к тому же, сыном владельца популярного паба, а меня звала лучшим другом и самой главной опорой, тем самым разбивая мне сердце. Но я ей всё прощал, позволял собой вертеть, как вздумается. Прекрасно ведь знала моё к ней отношение, но все равно продолжала мучить. Все уши прожужжала про своего любимого, от которого чего-то требовать даже и не пыталась, ведь у нее был я.
Наивный, я думал, что рано или поздно или он наиграется ею, или она разочаруется в нём и поймёт, кто был всё это время её верным рыцарем. И мы будем счастливы.
Близких друзей, готовых поддержать, у меня не было. Люди уходили и приходили, часто наши пути расходились, и мы больше никогда не встречались.
Жизнь была серой, честно, я не видел в ней особого смысла. Моё существование было бессмысленным. Ради чего я жил? А ради кого я умер? Что я сделал? Чего смог добиться? Ничего.
В последнее время меня терзали вопросы о смерти. Думал, заметит ли вообще кто-нибудь, что я умер, да и каково это – уйти.
Я ни разу не отважился сделать что-то полезное, но нашел в себе силы совершить то, что казалось мне лучшим выходом, а на деле обернулось огромнейшей ошибкой. Я стал механическим драконом.
Вы удивлены? Не похож? Слишком жалок, не правда ли? Это верно, преображение мало изменило мою сущность.
Каждая «машина будущего» стоила самого дорогого для человека – его собственной жизни, его бессмертной души. Я был готов её отдать, цена не играла для меня особой роли, терять уже было нечего. Такая смерть казалась мне единственной возможностью перестать прозябать в безвестности, заявить о себе на весь мир. На такое ведь не каждый может решиться. Вот я и подумал, что, быть может, эта жертва и есть моё настоящее призвание, моя судьба. Это называли проявлением героизма и преданности своей великой родине. Теперь я задаю себе вопрос, а стоило ли оно того? На самом деле, нет, людям эта жертва на пользу не пошла, только несправедливому, жестокому государству.
Получив второе рождение в теле механического дракона, я стал героем, преобразился, изменился, хотя – вот ирония судьбы - остался в памяти людей таким же нытиком и тряпкой. Пустым местом. Обо мне никто даже и не вспомнил.
Но мне нравилось чувствовать себя сильным и могущественным, не таким, как раньше, и я готов был простить этому миру то, что ему наплевать на меня прежнего. Казалось, теперь мне дозволено то, чего я не мог раньше. Эта безграничная сила… Она опьяняла. Она убеждала в правоте. Теперь я понимаю, что проявил слабость, поддавшись ей и забыв о самом главном – о том, что когда-то сам был простым человеком, о чём-то мечтал, смеялся и плакал. Пусть ничего не сложилось, но я был собой, был настоящим. Теперь же моё сердце очерствело, словно бы под стать металлическому корпусу и устрашающему виду.
Когда-то меня в обличии дракона называли героем, но все изменилось. Некоторые трагичные для моей страны события пролили свет на нашу истинную природу, показав, для чего мы созданы на самом деле.
Правительство становилось жестче, в народе, что вполне естественно, пошли волнения. И тогда механические драконы стали использоваться не для защиты моих сограждан, а для их подавления. Первый день этой войны правительства против своего народа был поистине страшен. Это была бойня на окраине в столице, в гетто, куда сгоняли «бракованных» людей, поражённых в своих гражданских правах. Кровавая бойня, парализовавшая ужасом всю страну. Ведь драконам ничто не могло противостоять, не было для них ни смерти, ни суда.
Я монстр, убийца, мои руки по локоть в крови. Ко мне не нужно быть снисходительным.
Я убил множество невинных людей, при жизни же я никому не желал такой мучительной смерти, отчего чувствую себя еще паршивее. Если бы я встретил их теперь, у меня даже не хватило бы наглости вымаливать прощение. Никто этой «справедливости» не заслужил. Почему люди умирают из-за того, что не такие? Неужели от этого кому-то становится лучше? Зачем нужно пресекать все то, что выходит на рамки дозволенного? После общения с другими призраками мне стало ясно, что Сейея – это ужасная страна, так как все там до сих пор решается такими методами. Ох, почему я был так слаб, так глуп,
позволив появившейся силе и положению одержать верх?
***
- Тебе пора избавиться от своей ненависти, – произнёс его визави после долгого, напряжённого молчания. Голос его был спокоен, меж бровей пролегла задумчивая складка. Такая серьёзность вызывала доверие, и в душе падшего героя вспыхнул огонёк надежды. Его не только выслушали, но и поняли.
В руках хозяина кабинета появилась толстая книга в твердом переплете, от которой исходило едва заметное голубоватое свечение.
– Уверен, теперь тебе станет легче, - он вновь приподнял уголок губ в своей фирменной загадочной улыбке. – Вся твоя боль теперь находится вот здесь, - он постучал ногтями по обложке. – Страницы этого сборника пропитаны разными эмоциями, в конце концов, писать же надо от души. Спасибо, что подарил частичку себя этому произведению, навсегда увековечив в нем обагрённый твоей и людской кровью кусочек истории этого несовершенного, но чрезвычайно занимательного земного мира. Твои страдания не были так уж напрасны. Теперь ты можешь отдохнуть. Прощай. Я обещаю, что все будет хорошо.
Матс закрыл глаза лишь на секунду, и каково же было его удивление, когда вместо роскошной гостиной он увидел перед собой лазурное небо, зеленые холмы и прозрачное озеро с кристально чистой водой. Подул приятный прохладный ветерок, принесший с собой запах кошеной травы, детства и свободы. Откуда-то доносилась ласкающая слух незамысловатая флейтовая мелодия.
Щурясь то ли от непривычно яркого солнечного света, то ли от слёз, молодой человек осмотрелся вокруг, надеясь отыскать того странного юношу.