Не знаю, как я отношусь к Набокову. Противоречиво. Но здесь я нашла что-то такое... такое особенное, тягучее, душераздирающее и тёплое одновременно. Тоска путешественника, который никогда толком и не путешествовал, сожаление о том, чего никогда не будет.
Пустяк — названье мачты, план — ... 1926
Пустяк — названье мачты, план — и следом
за чайкою взмывает жизнь моя,
и человек на палубе, под пледом,
вдыхающий сиянье — это я.
Я вижу на открытке глянцевитой
развратную залива синеву,
и белозубый городок со свитой
несметных пальм, и дом, где я живу.
И в этот миг я с криком покажу вам
себя, себя — но в городе другом:
как попугай пощелкивает клювом,
так тереблю с открытками альбом.
Вот это — я и призрак чемодана;
вот это — я, по улице сырой
идущий в вас, как будто бы с экрана,
я расплывающийся слепотой.
Ах, чувствую в ногах отяжелевших,
как без меня уходят поезда,
и сколько стран, еще меня не гревших,
где мне не жить, не греться никогда!
И в кресле путешественник из рая
описывает, руки заломив,
дымок из трубки с присвистом вбирая,
свою любовь — тропический залив.
В. Набоков