[Hyde]

От автора

Тут не хватает одного скриншота. Но это на совести Яны
А если честно, то у меня май будет слишком перегружен, поэтому задерживать проду на месяц-два из-за 1 скрина не вижу целесообразным.
И да, тут все еще много текста и мало скриншотов

Дженсен. 2045. Убежище.

Целых пятнадцать лет прошло после того, как люди смогли вернуться с гор на землю. Воздух уже не был таким гиблым, как в первые годы после катастрофы, но все же – пребывание на нем несло смерть. С момента «Потопа» ученые искали выход, но не могли найти его. Очень многие наработки потерялись, сгинули под волнами, которые должны были нести жизнь. Через несколько месяцев проснулся Дюмаль, и возникли другие вопросы.
И вот, спустя пятнадцать трудных лет, которые чаще сопровождались неудачами, наконец, был построен город. Вернее, большая станция, которая изначально была разработана для строительства на других планетах. Но теперь уже и родная Земля стала чужой. Город назвали 2045 в честь года, в котором завершилось его строительство. Нынешнее «правительство» и большая часть мирного населения пожелала остаться в горах. А вот ученые наоборот горели желанием изучить новые условия жизни, отправившись в лаборатории. И теперь вовсю шел набор персонала, который будет обслуживать станцию. Тех. специалистов, что находились сейчас на 2045, и так не хватало, что говорить о военных, которых выделили еще меньше. Предполагалось, что щит, возведенный вокруг периметра станции, должен защитить всех, кто находился внутри него. Да и военные больше предпочитали оставаться в горах, потому что они почти круглосуточно находились на подходах в убежище, справляясь с угрозами, которые там таились. А их было не мало.
Такие часы, как этот, солдаты привыкли проводить на учениях или в спортзале. Именно туда послали группу представителей. И если остальные держались тихо, так как чувствовали себя не в своей тарелке, то один из них – главный, – чувствуя свою ответственность, шел вперед.
– Дженсен Ашер? – заходя в зал, спросил он так, чтобы все его услышали.
– Тут, – ответили ему. Вслед за этим группа представителей услышала, как штанга легла на стойку. Мужчина пошел на голос и звук. Он остановился, окидывая взглядом военного. Тот был молод, но несмотря на это уже командовал отрядом. Как только мужчина подошел, Дженсен вернулся к прерванному занятию, снова взяв штангу.
– Лейтенант, вы и ваши люди…
– Нет, – откликнулся Дженсен, прерывая его.
– Что?
– Я сказал – нет. Мои люди не отправятся на эту чертову космическую станцию защищать задницы ученых. У нас есть более важные дела.
– Но…
– Осторожнее.
Солдат явно начал игнорировать бюрократа, который пытался привлечь его внимание. Встав, он перекинул штангу ему. Именно об этом он и предупредил собеседника. А сам пошел дальше. Представитель же теперь стоял, пытаясь удержать штангу от победоносной встречи со своими ногами. Кое-как вернув ее на место, он поспешил за лейтенантом.



– Вы не имеете права отказываться, – кинул он, думая, что план в его голове был идеальным рычагом для согласия. – Знаете, как это бывает? Свернул не в тот тоннель и…
Мужчина врезался в широкую спину, а затем отступил, победно улыбаясь. Но долго это выражение лица не продержалось. Медленно улыбка поблекла и он попятился. Ашер посмотрел на него, прищурив глаза. Нет, он ничего не сказал, просто стоял и смотрел. И последнее, что помнил зарвавшийся представитель, это как его вышвырнули из отсека с казармами.
Весь следующий день Дженсена не покидало ощущение, что это не конец, а только начало. И он не ошибся. Не то, чтобы этот бюрократ мог испортить ему жизнь, просто он всячески пытался. А лейтенант был только и рад. Залезть в самое пекло – да хоть сто раз.
Иногда у подчиненных Ашера складывалось впечатление, что их командир – полный псих. Когда их в очередной раз послали в самую задницу, лейтенант только ухмыльнулся и взял на несколько обойм с патронами больше, чем всегда. Любой приказ, который следовал после той встречи, он воспринимал так. Но это задание было полной крышкой.
Солдаты собирались в рейд почти до самой земли. И дело было не в том, что им не хватало снаряжения или огневой мощи. Просто тем, что поджидало их, там - была неизвестность. Никто не заходил так далеко. Пары радиоактивного газа и потоки изгаженной воды, а также твари, которые могли это выносить. Но ни у кого не возникало мысли, что кто-то может и не вернуться обратно. Они знали, что командир их вытащит. Из любой мясорубки. Так как он всегда оказывался в ее эпицентре. Почти всегда.
Джен ходил по небольшому помещению, где располагали все доступные карты. Да, он знал о том, на что подписался, но сейчас он не был уверен в том, что надо идти туда. Но поставить этого выскочку на место, только ради этой мысли он готов был ринуться в пасть гончей. Шестьдесят килограмм мяса с острыми зубами, которая перекусит тебя быстрее, чем ты скажешь слово «мать». Вот только Дженсен чувствовал, что гончие станут их самой малой проблемой.
– Кто не хочет идти, может остаться. Я сам виноват в этом всем, поэтому вы не обязаны совать задницы на адскую сковородку, – лейтенант смотрел на отряд, который был готов к выходу за пределы убежища. Действительно, он бы понял, если бы нашлись те, кто не пойдет. Сейчас это были больше личные проблемы, нежели их прямые обязанности.
– Мы что, бабы, отсиживаться за стенами?
Джен улыбнулся. Да, это были его люди, и было глупо считать, что они не прикроют его спину, точно так же, как и он их.
Отряд подошел к последней створке, отделяющей мирное убежище от темного нового мира. Кивнув помощнику, Ашер взялся за рукоятки механизма и потянул. Дверь открывалась медленно, даже когда они приводили в действие механизм в четыре руки. Люк разгерметизировался и отъехал в сторону на механизме, похожем на руку. В сущности, он был точной, но уменьшенной копией главного входа в убежище. За ним оставался еще километр безопасного пространства, так как через каждый равный промежуток располагались аванпосты.
Дженсену пришлось остановиться у последнего. По правилам он должен был доложить о том, куда они идут и зачем. Но, кажется, все уже и так все знали.
– Ты, конечно, любишь мясорубку, Ашер, но… даже для тебя это слишком.
– Это приказ, – просто ответил он. Хотя оба понимали, что это не просто и далеко не приказ. Так же, как и то, что если лейтенант вернётся, то придумают задание похуже.
– Ну, если что я поставил на тебя, - старшина усмехнулся, записывая их отряд в бумаги. – Поэтому если твоя задница не вернётся, – я проиграю очень крупную сумму.
– О, я постараюсь сделать так, чтобы твой карман не опустел, – откликнулся Дженсен. Впрочем, умирать в его планы также не входило.
Дальнейший путь проходил в тишине. Относительной, потому что в тоннелях никогда тихо не бывало. Тут гулял ветер, взявшийся из щелей в потолке. Капала вода. А еще иногда было слышно,как шумит подземная река. Даже шаги военных были приглушены этими звуками. Но все равно никто не говорил. В основном общались жестами. Или, предугадывая следующий шаг, в точности выполняли маневры.
На очередном перекрестке отряд разделился. Это было опасно, так как, в случае чего, подкрепление не успело бы прийти. Но первый помощник Ашера был уверен в своих силах.
Зал, в который их вывел тоннель, был почти идеальной сферической формы. Правда, пришлось постараться, чтобы попасть к нему. Где-то на четверти пути проход закрывали лианы, и приходилось убирать их с пути и следить за обстановкой. Они же и скрыли отряд, который расположился в тоннеле, не доходя до зала, вместе с тенью.
– Кэп?
Ашер, не отрываясь, смотрел на точки, которые перемещались по карте, вокруг которой они сидели. Пара человек прикрывало тыл, еще двое следили за тем, что ждало их впереди. Хоть по человеческим меркам добраться до уступа, где сидел отряд, было нелегко, но какой дурак забудет об осторожности в такое время? Дженсена же волновало не то, как предполагаемый противник может к ним забраться, а его количество. Точек на карте было много, но, судя по движениям, там внизу шла охота. Некоторые точки, несколько минут замиравшие, в следующую секунду резко и стремительно перемещались к другим.
– Дженсен! – повторил громче второй помощник.
– Не называй меня «кэп», – только и откликнулся он. – Долбанные приборы.
Ашера злил не тот факт, что предполагаемых врагов было много. А то, что они не могли знать точно, кто это. Новый вид или из тех, о которых они уже знали? Ядовитые, бронированные или просто крупные? Точки на карте не показывали ничего из вышеперечисленного. Это были просто красные отметки, все одинаковой формы и цвета. Из плюсов был только тот факт, что отряд знал, откуда выйдет группа Б, и где они с ними смогут встретится, даже не имея связи друг с другом. Пока лейтенант просчитывал дальнейший путь, некоторые члены группы устроили шутливую перебранку по поводу трусливости некоторых личностей. Но перебранка стихла после того, как второй зам пригрозил отправить зачинщиков в виде приманки вниз. Действительно, кто тут был полным идиотом?

План, который в итоге они выбрали, предусматривал все возможные варианты при минимальном риске потерять кого-либо из людей. Все понимали, что даже при очень хорошем раскладе шанс потерять людей всегда существовал. А тут расклад был 50\50, но в обязанности Ашера входило вернуть всех домой живыми. Просто потому, что это из-за него заварилась вся эта каша. Но, чего не ожидал Дженсен и любой из них, так это того, что погибнут все. Что это банальная западня, основанная на том, что их предадут и поставят под обстрел. И чего более всего не ожидал Ашер, так это чувства дежавю. Того, что он уже когда-то стоял на поле, усыпанном телами и залитом кровью. Что его ноги уже были запачканы ею по колено из-за трупов врагов под ними. Того, что это станет его могилой.
Когда перед глазами стоит красный туман, тело пронзает боль, а где-то вдалеке звучат голоса, то волей-неволей понимаешь, что ты жив. Вопреки гребанным заговорам, подставам и всем недругам назло, ты все еще на этом свете. Разбитый настолько, что тебя, кажется, собирают по частям, ты здесь. Валяешься на операционном столе.
Дженсену не в первый раз приходилось просыпаться в лазарете. Как и всегда, тут витал запах медикаментов и стерильности. А еще иногда появлялись медсестры, проверить, пришел ли он в себя. Так было и в этот раз, вот только в углу сидел его первый зам. Помятый, порезанный, но живой. И, кажется, он был рад видеть своего «кэпа» живым. Правда, поговорить им не удалось, как бы не пытался спровадить Дженсен врача, тот остался непреклонен. Хотелось бы Ашеру знать, кто напугал медика настолько, но не стал. Впрочем, он узнал об этом позже. Обо всем, что случилось, и о том, что он отстранен от обязанностей на какое-то время.
Лейтенант не любил Древних. Вернее, он их не трогал, пока они не трогали его, а так как среди военных таковых не водилось, то обычно он и не задумывался о них. Но не думать о том, кто спас ему жизнь и кому он теперь обязан, Ашер просто не мог. Потому что Даниель Дюмаль успел влезть во все его дела, пока военного собирали по кускам. Образно говоря, ведь тело осталось целым, за что большое спасибо госпоже Судьбе. Но ничто и никогда не проходит даром, поэтому Джен все ждал, когда же его настигнет расплата за такое волшебное спасение. Но ее все не было.
Через несколько месяцев, его, наконец, выписали. Было уже просто невмоготу валяться на больничной койке и плевать в потолок. По привычке, выработанной тренировками с самого детства, на сборы ушло не больше десяти минут. За это время успела зайти медсестра и передать последние указания от врача. Она была моложе него лет на пять. Едва вступила в совершеннолетие, но все равно мило улыбалась, поправляя выбившиеся из пучка пряди волос.
– Заигрываете с персоналом?
Девушка встрепенулась и, обернувшись, что-то пролепетала и ушла. Как будто и не было.
– Мне казалось, что я свободен. – Джен смотрел на вошедшего. Тот был в белом халате, но, как показывал опыт, не все то врач, что одет так. Пришедший был на голову ниже его, но смотрел так, словно было наоборот. Не высокомерно, нет. Просто он был древнее и мудрее. Солдат присмотрелся. Прошелся взглядом по иссиня-черным волосам, которые были собраны в небрежный хвост, что колыхался, стоило его хозяину двинуть головой. Телу, которое явно не было привыкшим к физической подготовке, скрытое под водолазкой. Спустился до ног и вернулся к глазам. Ашер знал, что весь этот облик – обман, а его посетитель может оторвать ему голову одной рукой. Да, он поборется перед смертью, но Древний все равно победит.
– Чем я обязан такой честью? – не дождавшись ответа, снова подал голос военный. – Правду говорят о тебе. Но я все равно скажу то, зачем пришел. Мое имя…
– Даниель Дюмаль, – перебил его Джен, – это все?
– Нет, вообще…
– Кажется, у меня уже был подобный разговор, и ответ тогда звучал, как «нет». На данный момент ничего не изменилось.
Древний молча продолжал смотреть на него. Наконец, видимо поняв, что спорить с Ашером бесполезно, он развернулся. Но не ушел, вопреки желанию лейтенанта.
– Идемте. Если вы не настроены говорить по-человечески, то будем это делать в более привычной для вас форме.
Дженсен хотел было поинтересоваться, что тот имеет в виду, но не стал. И хоть у него не было причин идти за Даниэлем, но любопытство победило.
Они покинули медицинский отсек и прошли по пролетам, которые соединяли одни части убежища с другими. Дюмаль направился к казармам и зашел туда, как будто к себе домой. Он шел уверено, словно уже был тут, но Джен не мог вспомнить, что видел его раньше. Древний остановился только один раз, перед залом, где устраивали спарринги. Там он скинул белый халат и вышел в центр следующего помещения.
– Что, правда? – Ашер скептически посмотрел на него. Не то, чтобы он боялся этого существа, но он знал, что тот был силен. Да и устраивать спарринг с тем, кто всю свою жизнь проторчал с пробирками, пусть и несколько человеческих жизней, было не честно. Тут дело было в опыте, а не в размере силы.
– Док, меня ведь только выписали! – шутливо воскликнул он, опираясь плечом на косяк и сложив руки на груди.
Дюмаль фыркнул, тряхнув головой. Его хвост снова устроил пляску в воздухе от этого движения.
– А я давно не обновлял кровь, поэтому силы наши равны. Но если вы боитесь, лейтенант, – последнее слово он выделил с особой интонацией, явно издеваясь, – то я вам еще и поддамся.
– И зачем это? – вздохнув, Джен сбросил с плеча сумку, снял свитер и подошел к Древнему.
– Предлагаю пари. Выиграете вы – останетесь здесь, и вас больше не будут преследовать. Выиграю я – вы отправитесь со мной в 2045. Все просто.
– Док, вы действительно настолько наивный?
– Нет. Но признай, что тебе нечего терять. Ты же уверен, что победишь. Да?
Выражение лица у Даниеля не менялось. Казалось, что оно постоянно было дружелюбным с милой улыбкой на губах. Он стоял, чуть наклонив голову на бок и сложив руки на груди. С хитрым прищуром он смотрел на Дженсена, ожидая, что тот ответит. Или сделает в ответ. Этакий полностью расслабленный кот, который лежит на ветке и смотрит на тебя, думая: «Опять человек делает какую-то бурду».
– Хорошо, устроим спарринг, – Ашер наконец кивнул и сделал пару шагов назад. Не то, чтобы у него внезапно появилось желание драться, он просто решил проучить назойливого ученого, надеясь, что тот от него отстанет.
Но чего точно не ожидал Джен, так это того, что ему понравится. Хоть Даниель в его понимании и был лабораторной крысой до мозга костей, но он не рванул слепо в атаку. Они кружили какое-то время по залу, пока один из них не сдался и кинулся вперед. Но все равно эти действия не были слепыми. Они отбивали удары и выпады друг друга. В обманчивости вида Даниеля лейтенант убедился после того, как ученый, – которого удерживали в захвате и прижимали к чужому телу, не давая особо пошевелить руками, – одним движением перекинул его через плечо и уложил на мат.
Ашер проморгался и вмиг оказался на ногах. Дюмаль стоял чуть в стороне и улыбался, смотря на него.
– Можете собираться, – произнес он.
– С чего бы это? – усмехнулся Дженсен и пожал плечами. – Во-первых, я согласился устроить спарринг. Во-вторых, ну никто не подпишет приказ о переводе на основе разговора.
Лейтенант прошел мимо Древнего, качая головой. Да, он понимал, что это выглядит, не совсем красиво, но сколько можно повторять одно простое слово, состоящее из трех букв? Или это особые знания всех повернутых на исследованиях мозгов, которые такие простые слова не воспринимают? Военный почти дошел до двери из отсека, рассуждая на эту тему, когда его рванули обратно.
– Что?.. – прифигевший Дженсен обернулся на ученого с намереньем выяснить, что еще тому надо и куда он может пойти, если не понимает по-хорошему. Дюмаль стоял рядом, едва не наступая на ноги.
– Почему ты так не хочешь работать со мной?

Ашер мог поклясться, что еще некоторое время назад голос Даниеля был другим. И дело было не в интонации или том, что он говорил едва ли не тише полушепота, которого можно было не заметить за дыханием. А в том, что он был чужим, как будто принадлежал третьему человеку. Но, если конечно зрение его не обманывало, на мате они находились вдвоем.
– Я не… – Дженсен хотел сделать шаг назад, но не мог оторвать взгляда от синих, цвета полуночи, глаз. И хоть ученый все еще держал его, но это было больше похоже на то, что одна рука лежит поверх другой.
- Соглашайся, Ашер, – повторил Дюмаль, – ведь тебе нечего терять в этом богом забытом месте. И, в конце концов, ты не может противостоять Мне.
Губы Древнего оказались еще ближе. И хоть Дженсен мужчин не любил, а Древних не любил еще больше, но сейчас ему было на это наплевать. Он видел перед собой Дюмаля, который едва ли не вжимался в него, а все остальное было просто не важно. Также Ашер понимал, что тот прав, и он действительно не может ему отказать. «Будь ты проклят, чертов Древний».
– Ладно, хорошо, – произнес он, заставляя себя сделать шаг назад. – Я поеду на 2045.
Древний несколько раз моргнул, а затем убрал руку, будто обжегся, и отошел еще дальше. И хоть Дюмаль выглядел полностью расслабленным и спокойным, но все же военный успел уловить чужое удивление. Сродни тому, что испытывал он сам.
– Мы отправляемся завтра, – обронил Даниель, поспешно уходя из казарм.
Проводив собеседника взглядом, Ашер только сейчас заметил, что у них были зрители. У лейтенанта едва не задергался глаз. Теперь еще выслушивать подколки отряда на тему того, что он чуть не разложил на полу у всех на виду гребаного ученого. Древнего. Мужика.
– Если кто-то скажет хоть слово, я его отправлю к Марте дежурить.
Фраза возымела эффект, все молчали, но по едва сдерживаемым улыбкам Ашер понял, что это еще не конец. А день вроде так хорошо начинался.

Дориан. 2054. Лаборатории 2045.

День, когда его позвали на 2045, был странным днем. Нет, тогда не произошло ничего из ряда вон выходящего. Мужчина как всегда встал, привел себя в порядок, позавтракал и отправился на работу. А потом, как по щелчку, он уже сидел в челноке, который вез его на станцию.
Грей наблюдал за тем, как они заходят на посадку. Челнок влетел в шлюз, открывшийся в барьере. На миг он завис, давая возможность прекрасно разглядеть станцию сверху.
– Вы привыкнете и к свету и к тому, что над вами небо, в которое упасть нельзя.
– Что? – Дориан отвлекся от своих мыслей и посмотрел на солдата, сидящего напротив. Тот также летел из отпускного обратно на работу. Но все время до этого момента молчал. Вернее, спал. Грею пришлось повторить свой вопрос, так как шаттл влетел в ангар, где стоял тот еще гул.
– Многие, кто в первый раз покидают убежище, теряются на таком большом пространстве. Под горой ведь нет неба, да и коридоры относительно узкие, – солдат пожал плечами.
– Мне нет дела до просторов и до неба, – откликнулся ученый. В руках он держал письмо, которое на деле являлось приказом о переводе его на станцию и заодно описывало с кем, где и над чем он будет работать.
– Как скажете.
Челнок тряхнуло в последний раз. Двигатель постепенно затих. Они наконец приземлились. Попрощавшись с пилотом, Грей вышел в ангар, где кипела жизнь. Челноки привозили и увозили ученых и солдат. Ремонтные бригады бегали по мосткам от одного к другому, иногда переругиваясь и грозя товарищам, что скинут их вниз. За девять лет станция превратилась в огромный муравейник. Тут разрабатывались не только проекты по восстановлению земли, но и всевозможное оружие, техника и все то, что могло помочь справится с новым миром.
– Нравится?
Грей повернулся на голос, отвлекаясь от созерцания недра ангара, которое уходило глубоко вниз. Или это была лишь игра его воображения, вызванная тьмой там внизу. Мужчина перед ним добродушно улыбался, сверкая синими глазами.
– Я так полагаю, вы Дориан Грей? – продолжил он. – Я Даниель.
Что ж, не то, чтобы Грей ожидал увидеть кого-то более зрелого, но и таким молодым в его понимании даже Древний быть не должен был. К тому же, если Дюмаль был настолько старым, как о нем говорили, то хоть что-то в его облике должно было говорить об этом. Но ничего не было. Ни морщин, ни седины. Только черные, как смоль, волосы и темно-синие, как океан, глаза.
– Да, – ученый запоздало протянул руку Даниелю. Тот пожал ее так же легко, как и сделал бы любой другой человек.
– Идем, я покажу вам тут все. И познакомлю с теми, кто будет работать с нами. Ашер, в первую очередь, думаю, вы с ним подружитесь, а то мне так и не удалось. Он вообще винит меня в том, что я бессовестно затащил его на станцию шантажом. Хотя такого не было!
Древний пошел вперед, и, казалось, говорил сам для себя. Его хвост подскакивал в такт движениям, как будто разделяя негодование хозяина. Дюмаль вообще охотно болтал без умолку. За то время, что они ходили по станции, он говорил, говорил и говорил. По большей части он, конечно, рассказывал об устройстве станции, но иногда вставлял свои комментарии.
2045 была поистине гениальным сооружением, и ангар был лишь малой частью этого здания. Словно паучья сеть, оно занимало обширную часть земли, где воздушные шлюзы соединяли основные постройки между собой. Они вмещали в себя лаборатории, столовые и жилые отсеки всех ученых, военных и инженеров, живущих на станции, и могли вместить еще больше. И самое главное находилось в центре этой паутины. Клочок того, что осталось от старой земли. Искусственно воссозданный сад с деревьями, травой, кустами и птицами. Последние сидели в просторных клетках, но их выпускали, когда не было опасности того, что они вылетят из «ядра» и затеряются на 2045.

Спустя около часа ходьбы Даниель наконец остановился у одной из дверей. Грею на мгновение показалось, что тот не хочет заходить внутрь, но он все же сделал это. Шлюз отъехал в сторону и оба вошли внутрь. Это оказался отсек казарм, где располагался тренировочный зал. Просторное помещение со снарядами, матами и всем прочим инвентарем, который мог помочь военным в тренировках. Не было тут только стрельбища, но, учитывая размеры станции, где-то таковое все же находилось. Тут было не сказать, что много народа. Основная их масса отрабатывала удары по центру зала. Кто-то стоял в стороне и наблюдал. Третьи входили и выходили из раздевалки и распределялись между первыми двумя группами или покидали их.
– Капитан Ашер, если вы отвлечетесь от битья носов, то я вам продемонстрирую вашего нового друга, чью задницу будет охранять ваш автомат, – голос Даниеля был веселым, хотя по виду Древнего нельзя было этого сказать. Его лицо продолжало быть непроницаемым. Дориан задумался о том, что тот говорил при встрече. Кажется, там мелькала фраза о том, что с этим Ашером он не подружился и, как человек любопытный, Грей решил при случае узнать, почему.
– Доктор Даниель Дюмаль.
Даниель посмотрел на того, кто произнес эту фразу. Если это здешний капитан СБ, то понятно, почему на станцию перебираться желающих мало. Нет, Дориан не сомневался в умениях этого человека, но слишком тот был молод. Лет тридцать, если судить по внешнему виду. Но ему ли жаловаться, когда самому только стукнуло двадцать пять?
– Капитан Дженсен Ашер, – передразнил его ученый. Тон обоих был приторным, а у военного так вообще звучал так, как будто они как минимум находились наедине, а лучше всего в кровати. Бровь Древнего от этой интонации дрогнула, но осталась в прежнем положении. Оба смотрели с вызовом, ожидая, когда второй сломается. Но этого не происходило. У Грея возникло большое желание поинтересоваться, а не мешает ли он им. Но тут Дженсен перевел взгляд на него.
– А тебя, Док, как сюда затащили? – поинтересовался он. Голос на этот раз был обычным, и на том спасибо. О том, что его уже как-то называют, Дориан внимания обращать не стал. На самом деле привык за то время, когда учился. Да, даже в мире после катастрофы подростки остаются подростками. Правда, что ответить на этот вопрос, мужчина не знал. Его сюда и не затаскивали, ведь он согласился сам. Долго рассуждать над ответом не пришлось, Даниель избавил его от обязанности отвечать.
– Некоторые люди просто соглашаются на предложения. В отличие от тех, кто даже спустя несколько лет, – как старшеклассница, – ноет о том, что его заманили шантажом.
– Это был не шантаж, – Ашер покачал головой. Или, вернее сказать, тряхнул, как будто желая избавится от наваждения. – Ты и сам не знаешь, что это было, Дюмаль. А когда узнаешь… хотя, нет. Я не хочу знать, что это было.
Даниель только глубоко вздохнул. Он не стал отвечать, но Грей заметил, что Древний переменился в лице, когда Дженсен сказал, что он не знает, что там было. Дориан о новой расе знал не больше остальных. После того, как Дюмаль проснулся и рассказал о себе, за ним последовали другие и, как оказалось, среди людей таких было не мало. Не половина, но достаточно. С представителями этого вида сам Грей работал несколько раз. Более того, его профессором в университете, – что было условно при новом образе жизни, – был Древний. Правда, больше всего людей пугал именно создатель станции. Никто не знал, как на него подействует излучение, которое он получил в день катастрофы. Но пока, глядя на него, Дориан не мог сказать, что тот отличается от своих собратьев.
– Думаю, что среди всего вашего диалога, мы пропустили фразу: «Приятно познакомиться», – пока эти двое не дошли до семейной ссоры, «Док» решил перевести тему в первичное русло.
– Капитан-лейтенант Дженсен Ашер, – военный протянул ему руку, отвлекаясь от Даниеля.

– Дориан Грей, – мужчина пожал руку. В отличие от приветствия старшего ученого до этого, рука у Ашера была тяжелой, и поэтому рукопожатие было естественнее. Грей задумался на мгновение об этом и пришел к выводу, что Дюмаль слишком сильно контролировал свою силу и эмоции, от чего они порой казались картонными.
Особо разговаривать с напарником Дюмаль не дал. Едва люди перекинулись парой слов о том, что они будут работать вдвоем, как Древний повел Грея дальше. Решив, что вернется к Дженсену после, ученый последовал за ним. Они наконец дошли до ядра станции, где располагался сад. В прошлый пробег у Дориана не было возможности осмотреть его вблизи, но сейчас она ему предоставилась. Растения, которые здесь росли, были известны только из книг по ботанике. Под землей, в убежище, выращивали только овощи и некоторые фрукты. Последние вырастить было труднее всего из-за условий. Для дерева под землей не было места, а для некоторых кустов то не хватало тепла, то солнечного света. Здесь же, за стеклянными перегородками, хватало и того, и другого. По саду ходили люди, обрабатывая землю и растения, и кормили птиц в клетках. Этих обитателей привезли из убежища, но они прекрасно себя чувствовали. «Какая-никакая свобода,» – подумал Грей, глядя на них. Хоть те и сидели в клетках, но их выпускали в сад, где было достаточно места. Иногда ученый ловил себя на мысли, что птицам повезло больше, чем людям. Они жили в тех же условиях что и до катастрофы, их кормили, поили, давали гулять. Им не надо было приспосабливаться и заниматься исследованиями мира, который еще тридцать лет назад был родным, а теперь готов был убить, едва ты выйдешь за барьер.
– Отец так и знал, что вы потеряетесь.

Дориан вздрогнул и обернулся. Он не был параноиком, но и не любил, когда к нему подкрадываются. В такие моменты он чувствовал себя, как ребенок, которого застали за какой-то шалостью. Даже несмотря на то, что мужчина ничего такого и не делал.
– Отец? – он изогнул бровь, глядя на девушку, которая подошла. Та улыбнулась и пожала плечами.
- Даниель. Он стал моим приемным отцом после того, как спас в день потопа. Я была одним из брошенных в приюте детей, но он нашел меня, воспитал и научил быть тем, кто я есть.
Последнюю фразу девушка произнесла с интонацией, отличной от той, что была до этого. А Грей задумался над ее словами. Он сомневался, что в день катастрофы Дюмаль спас новорожденного, хотя кто его знает? Но его все равно не покидало стойкое ощущение того, что во внешности девушки что-то не так.
– Ты – Древняя, – сомневаясь в своей правоте, сделал вывод ученый.
– Мое имя – Летисия. Но вы можете звать меня Летти. И вы правы, я Древняя, и именно это меня спасло. Даниель почувствовал мою природу, что привело его ко мне. Странно, но живя в приюте я думала, что меня не берут потому что со мной что-то не так. Но ребенок не может понять, что именно, и я просто огорчалась. А теперь у меня есть простое объяснение. Я не человек… всего лишь.
– И что ты умеешь? – любопытство все же взяло верх, и Грей слегка сощурился. Он не собирался никого допрашивать, но порой умения Древних поражали ум. Хоть они и были в большинстве своем привязаны к нескольким основным направлениям.
– Создаю иллюзии, но не могу наложить их на себя. Но я с детства не пользовалась способностями. Тогда в основном мои иллюзии были воплощением страшилок, которые мне рассказывали дети постарше. А сейчас просто не подворачивалось случая их использовать. И нет, чтобы вы не подумали, я не могу задурманить вам мозги или прочесть мысли.
– Я знаю, – Дориан кивнул. Еще во время учебы его профессор рассказывал, что Древних, способных воздействовать на разум, было не так много. Они в основном были представителями второй ветви расы, которая почти вымерла к моменту начала катастрофы. Те, что остались, брали свое начало от Каина, те, что ушли – Майрона. Второй был родным сыном Лилит – первой из представителей этой расы. Второй, лишь человеком, который смог стать подобным своей матери. По легендам, что дошли до текущего времени, Лилит, будучи бессмертной, вложила свое сердце в грудь сына, и тот спустя год восстал подобный ей. Как все было на самом деле, никто не знает. Но, как говорят, в каждой истории…
– Вы спокойно относитесь к Древним, – по тону Летти можно было понять, что она удивлена. И это не удивительно.
– Древние всегда жили среди нас. От того, что люди о вас узнали, мир другим не стал, – Грей пожал плечами. Реальной угрозой для людей были они сами и новая Земля. Но, как и всегда, человек предпочитал бояться чего-то меньшего, считая это пределом. Так было просто легче жить, не трясясь за стеной в ожидании, когда из-за нее выйдет Бугимен.
– Я так понял, мы будем работать втроем + Ашер и его люди, когда надо будет выходить за барьер. И вот тут вопрос. Древние же не покидают убежище и станцию…
– Думаю, вы уже поняли всю ситуацию, – девушка улыбнулась шире, подтверждая догадку Дориана. Единственным человеком в их команде был он, значит, и прогулки по Земле оставались ему. Улыбка сама собой появилась на лице мужчины. Он до последнего опасался, что его везут сюда, чтобы запереть в четырех стенах, дразня видами за окном. Но все оказалось наоборот. И вот это было самой блестящей новостью за день.
– Значит, у меня будет возможность все посмотреть и потрогать своими глазами и руками.
Летти рассмеялась, кивая головой. Уж кто-кто, а она понимала, чему он радуется. Можно было спорить на все, что угодно – девушке и ее отцу было трудно находится так близко к открытиям, но не иметь возможности самим к ним прикоснуться. То есть, они, конечно, изучали образцы, но их приносили другие.
В лабораторию они пришли спустя еще час. Летисия рассказывала об отце, но как бы Грей не пытался узнать, что произошло между военным и Древним, никак не получалось. Девушка только пожимала плечами. Когда же перед ними снова предстал Даниель, Дориан вообще убрал эту тему из разговоров.
– Вижу, вы познакомились, и это хорошо, – поприветствовал их Дюмаль. – А то я уже начал волноваться, что надо посылать отряд на ваши поиски. Теперь же, когда с формальностями покончено, мы можем начать работу?
В этот момент Грей снова почувствовал себя студентом. Над ним снова стоял Древний, чьи знания были безграничны. К тому же, это было новое место. А там дальше огромный мир, который только и ждет, чтобы его поняли и приняли.