Настало время мне, наконец, поведать самую печальную главу своей жизни. Я долго пыталась это скрыть, но видит бог, мне это не удалось.
В годы моего замужества я провела ни мало дней гостя у моей милой Энни, когда Эмме вздумывалось погостить у приемного отца.
Первое время меня это пугало, но потом это перестало волновать.
Причиной этому была маленькая Теодора, или Дар Божий, так я назвала свою дочь.
В тот день ей исполнилось пять и мы с мужем отмечали это, поедая пирог на веранде.
Был чудесный солнечный день и моя девочка, наряженная в розовое кисейное платьице, была так счастлива!
В те дни мы с Эшли были близки друг другу как никогда. С самого дня моих родов целых пять лет он очень был мягок и внимателен со мной. Ведь это был его первый ребенок после стольких лет! Теодора стала чудом для нас обоих.
Зачем я только отпустила ее гулять в тот день! Кажется, всего пять минут назад она играла на солнце, и вот ее нет! Не помня себя от страха, я помчалась со всех ног туда, к купальне.
«Теодора!» кричала я, «Пожалуйста, Теодора!»
«Господи, не делай этого со мной, не делай этого с Эшли!»
Я силилась разглядеть что-то в мутной воде, но не могла.
Тогда я содрала с себя платья и стала спускаться, скользя на склизских ступенях.
Услышавший мои крики Эшли тоже примчался к бассейну.
Не сказав ни слова, он молча разделся и присоединился к поискам.
Через пару минут мы нашли ее. Вызывать доктора было поздно. Эшли не мог даже плакать
Он не плакал и на ее похоронах, только хмурился и молчал. Сразу после похорон он потребовал, что бы я уехала к Энни. Мы сильно поссорились в тот день. Купальня принадлежала Эмме, и если бы он только смог ее осушить… Кроме того, я не могла отделаться от мысли, что Эмма прокляла мою дочь в день ее рождения. Но я не снимаю с себя вину. Я прекрасно знаю, что своей беспечностью погубила мою девочку.
С тех пор прошло еще 5 лет. Последние остатки любви Эшли ко мне угасли. Я же больше не стремилась к примирению. Правда, вынуждена была сменить черное платье на лиловое.
Я все чаще бывала у Энни. В тот год муж купил для нее небольшой домик, что бы мы могли как можно больше времени проводить вместе.
Насколько легче здесь дышалось, чем в мрачном Груби Тауэрс!
Однажды утром Энни получила письмо и позвала меня, что бы я могла его прочитать.
«Что там, Энни, зачем мне читать твое письмо?» сказала я.
Едва я увидела подпись, как затряслась от ужаса и волнения. Письмо прислала Эмма.
Она не могла даже написать мне, так сильно меня ненавидела. Из письма я узнала, что Эшли… погиб.
Обстоятельства его гибели были описаны очень туманно, но выходило, будто он проводил какой-то научный эксперимент, в котором Эмма ему ассистировала. (Я и раньше много раз слышала, что падчерица разделяет увлечения своего отчима, но как только не пыталась внушить мужу, что это занятие не подходит для девушки, он только отмахивался)
Наверное я была просто поражена этой внезапной новостью. Хуже всего было то, что в письме содержались намеки, будто бы Эшли из-за моего вечно плохого самочувствия был сильно утомлен и потому невнимателен...
Я выехала в тот же день. Мне предстояло лицом к лицу встретиться с героиней моих кошмаров, только горе помогало мне сохранять мужество.
На вид Эмма ни капли не изменилась с того дня, когда я ее видела в последний раз 15 лет назад (Если не считать видений и кошмаров!) А ведь ей было уже 29 лет.
На этот раз она вела себя безукоризненно вежливо. Она сообщила, что похороны уже состоялись, так как она и ее дед и бабка посчитали, что я буду слишком взволнована, что бы на них присутствовать. Было вскрыто завещание, по итогам которого дом доставался Эмме, а мне выделялась очень солидная сумма содержания.
«Вот и все, что я могу вам сказать», холодно заявила она «Вам не стоит отпускать свой экипаж, так как, откровенно говоря, в этом доме в ваших услугах более не нуждаются!»
Мне нечего было ответить. Поэтому я села в карету и вернулась обратно в Фокс Кло.
Я хотела лишь переждать у Энни, когда смогу приобрести собственное жилье, но она не отпустила меня. «Этот дом с самого начала был ваш, мисс Анабель, и вы это знаете» только и сказала она.
