- Теперь к внутренним новостям. Президент Федерации Петр Алексеевич Романов во время официальной пресс-конференции пообещал, что к концу этой недели все сухопутные и морские границы страны будут закрыты на неопределенный срок. Так же будут доступны только междугородние полеты, - ведущий новостей на экране небольшого плоского телевизора на стене продолжал вещать в своей обычной строгой манере, но глаза обоих находящихся в комнате людей - брата и сестру Нарышкиных - не были прикованы к экрану. Вечерние новости доносились до них лишь жалкими, порой бессмысленными вне контекста обрывками, но выключать телевизор никто не торопился - Нарышкины когда-то пообещали отцу, что будут смотреть новости хотя бы раз в день и, хотя он на этом больше не настаивал, привычку сохранили.
- Настали времена, когда нам, стало необходимо позаботиться о себе, - теперь на экране мелькал сам президент со своей блестящей, как бильярдный шар, лысой головой и хитрыми яркими глазами. - Конечно же, нам невероятно жаль тех людей, кто в панике бегут из охваченных эпидемией стран, однако мы просто не можем позволить себе впустить их на территорию страны. Они могут быть уверены в том, что не больны, однако они вполне могут принести вирус с собой. Мы просто не можем позволить заразить наших людей и поставить мир под угрозу пандемии, поэтому я решил последовать примеру стран центральной Европы и Скандинавии и...
- Блин, Жень, выключи это уже, сил больше нет слушать! - воскликнула сестра, быстрым темпом строгающая салат за кухонной стойкой.
- Что, Насть, тебе жаль беженцев, что не смогут теперь попасть на нашу бесценную территорию? - встрепенулся лежащий до этого с закрытыми глазами на диване парень.
- Нет... То есть, конечно... Да не в них дело, - раздраженная девушка с силой ударила ножом по морковке. - Просто не выношу этого типа. И эти разговоры бесконечные об эпидемии, они угнетают.
- Не боись, сестренка, ученые говорят, что сюда болячка не дойдет, а если и дойдет, то много ущерба не принесет - климат у нас слишком холодный.
- Закроем эту тему, Жень, просто закроем, - вздохнула девушка. Брат молча кивнул и потянулся за пультом, чтобы переключить канал. Теперь на экране во всю бренчал на гитаре какой-то смазливый парнишка.
В комнате воцарилась неловкая тишина, нарушаемая только нескладной какофонией из телевизора, а так же Настиным размеренным строганием овощей. Спустя какую-то вечность, длиною в пять минут, Женя как бы между прочим заявил:
- Кстати, папа решил все-таки сдать их с мамой комнату.
- Что? Он же говорил...
- Да, но... Им в институте опять урезали зарплату, почти на треть, говорят, из-за того, что финансирование исследований «болячки» увеличили, а это значит, что ученым стали меньше платить - деньги на деревьях не растут.
- Ох, ну так мы пошли бы работать, зачем... - Я тоже ему это сказал, но он даже слышать об этом не хотел. Говорит, нам нужно сосредоточиться на школе - у тебя выпускной класс, а мне девятый хорошо закончить нужно. - Эх, ладно, - девушка поправила косу. - Еще неизвестно, сколько времени потребуется...
- Жильца уже нашли, - отрезал парень, предугадывая, что скажет сестра.
- Так быстро? И кто это? Ты уже знаешь? - Настя буквально завалила брата вопросами.
- Да я даже фото видел. Курица какая-то. Марина Соболева, кажется. Веселенькая жизнь нас ждет.
- Марина? Знала я одну Марину... - задумчиво произнесла Настя.
- Что за Марина? - спросил было Женя, но в следующее же мгновение его осенило - в начальной школе Настя дружила с девочкой, которую звали Марина, только вот не Соболева, а какая-то другая. Такая милая девочка, типичная любительница кукол Барби и розовых пони. Она часто ходила в гости к Нарышкиным и часами играла с Настей в ее комнате, Женя никогда не мог понять, что же такого интересного они находили в куклах и плюшевых мишках. А потом Марина уехала. Совершенно неожиданно, не сообщив об этом почти никому. Так получилось, что она не успела с Настей даже попрощаться. Позже сестра выяснила, что ее лучшая подруга с мамой переехали куда-то очень далеко, кажется в Новосибирск или куда-то еще. Так и не узнав нового адреса или телефона Марины, Настя пыталась найти ее в соцсетях - безрезультатно. Очень обижало ее и то, что сама Марина не шла на контакт - она-то знала и адрес, и телефон Насти.
Шли годы, Настя завела новых друзей - не очень много, но девушка и не нуждалась в огромных компаниях. Периодически она вспоминала бывшую подругу - тогда она могла часами говорить о ней с мамой, Женей или, изредка, папой, но с каждым годом имя Марины упоминалось в квартире Нарышкиных все реже и реже, пока, казалось бы, Настя не забыла ее окончательно.
- Да, папа сказал, что шестнадцатого эта Марина придет к нам, - возвращаясь к реальности, Женя вспомнил еще кое-что важное.
- Сегодня шестнадцатое, - буркнула Настя, перемешивая в миске салат, который она уже успела нарезать и сгрести вместе.
- Ой, тогда она... - Женя не успел довести мысль до конца - раздался громкий звонок в дверь. - Наверное, это она, пойду открою.
***
Риша побаивалась новой жизни, что ожидала ее буквально за порогом квартиры номер двадцать четыре в девятиэтажном доме на улице Володарского. Это ее отчим настоял на том, чтобы она переехала хотя бы на время в столицу.
- Там сейчас безопаснее, - сказал он. - На всех въездах в город строгая проверка, а мы живем рядом с границей, притом наименее охраняемой, нам с твоей мамой будет спокойнее, если ты будешь под защитой стен Кремля-2, - так называлась стена, построенная вокруг города несколько лет назад, когда новому мэру пришло в голову не только выпереть оттуда всех незаконных жителей, но ограничить въезд новых. У Марины была прописка в квартире бабушки с дедушкой, она вполне могла жить у них, но мама, окрыленная идеей, что Рише нужно привыкать к самостоятельности, нашла ей съемную комнату где-то на краю города. Шикарно, просто шикарно.
Первым делом, оказавшись в столице спустя семь лет, Риша, конечно, обновила статус, в котором говорилось о том, как убого в районе, где она теперь живет. Затем она разослала лучшим подружкам поцелуйчики и сообщения одного содержания: «Уже скучаю, оторвемся, когда вернусь! Чмоки-чмоки:*» . Теперь она остервенело звонила в дверь, как ей казалось, последние минут десять (на самом деле чуть больше одной). Наконец, дверь распахнулась, и Риша увидела какого-то подростка с растрепанными волосами.
- Я ж сказал, курица, - громко крикнул он куда-то в кухню и сразу же расплылся в улыбке. - Ты это проходи, не стесняйся.
- Я и не стесняюсь, - Риша гордо вошла в квартиру, считая, что вполне может считать себя оскорбленной.
- Прости моего брата, - из кухни вывалилась девушка с длинными волосами, заплетенными в косичку и в коротком черном сарафане, из числа тех, что так не нравились Рише. - Он просто... - вдруг она запнулась, а ее глаза, казалось, чуть ли не вылезли из орбит. - Это все-таки ты! Васильева! - тон девушки казался удивленным, притом скорее неприятным образом. Тут и Марина сообразила, кто стоял перед ней несмотря на все изменения во внешности - Настя Нарышкина собственной персоной. Бывшая лучшая подруга, с которой Риша не виделась добрых семь лет!
- Девочки, я, пожалуй, оставлю вас наедине, - с довольной ухмылкой брат Насти - кажется, его звали Женей - и скрылся за ближайшей дверью.
- Так значит, Соболева? – процедила Настя сквозь зубы, подойдя чуть ли не вплотную к бывшей лучшей подруге. – Твоя мама все-таки вышла замуж.
- Да, - брякнула Риша, лихорадочно соображая, как объясниться перед Настей.
- И, конечно же, я узнаю об этом последней, спустя семь лет, так трудно ведь было сказать, что ты переезжаешь, не волнуйся, Настя, наша дружба – не пустое место для меня, - девушка не кричала, но в ее голоса отчетливо читались злые нотки, как будто она высказывала все то, что накопилось у нее в душе за все эти годы.
- Я…. Я… все объясню, - из глаз Риши неожиданно брызнули слезы, пришлось опустить голову и закрыть лицо рукой.
- Да-да, конечно, я вся во внимании!
Риша, не спрашивая разрешения хозяйки, подошла к дивану и уселась, запоздало понимая, что это могло лишь подлить масло в огонь.
- Я хотела тебе сказать, знала еще за полгода, что рано или поздно мне предстоит этот разговор, - срывающимся голосом начала Марина. – Но я струсила, не знала, как ты на это отреагируешь, поэтому оттягивала разговор, как могла. А потом, прямо перед отъездом забегалась, и сама не заметила, как стало слишком поздно. Хотела позвонить перед отъездом в аэропорт, но оказалось, что мама уже купила мне новую сим-карту, а старую выбросила, а твой номер и вся информация остались там, - Риша посмотрела на Настю и заметила легкую ухмылку на ее лице, приняв это за хороший знак, она решила высказать все до конца:
- Понимаешь…
-Да, я все прекрасно понимаю, - огрызнулась Настя. – Понимаю, что это, Мариночка, совершенно точно демонстрирует твое отношение ко мне, а именно, как к пустому месту. Есть я – хорошо, нет меня – еще лучше. Ты отправилась в новую жизнь и оставила все старое за бортом, в том числе меня, понимаю. Поняла, что что-то упустила и сразу сдалась, не стала искать способ контактировать со мной, даже адрес мой с перепугу забыла, хотя до этого лет пять пешком ко мне ходила. Правильно, зачем я, плевать, что я тоже человек, с какими-то чувствами, что я переживала за тебя, пыталась выйти на связь. Тебе все легко – номер потерялся, вот и славненько, ты сделала все, что могла, Настю Нарышкину можно смело забыть, - она замолчала и отвернулась от бывшей подруги.
- Настя я… Я попробую все исправить
- Ничего ты не исправишь! - воскликнула гневно Настя. - Невозможно прервать что-то на много лет, а потом продолжить как ни в чем ни бывало! Всему когда-нибудь приходит конец, в том числе и дружбе, - она замолчала, заставляя Ришу замереть в ожидании. Настя ничего не говорила бесконечные три минуты, а затем сухо и буднично заявила, поставив точку и в этом разговоре, и в любых взаимоотношениях с Ришей:
- Не задерживайся с оплатой.
