[Hyde]

За окном гулко бил дождь. Огромные часы у стены отбивали секунду за секундой, а он не мог уснуть. Слишком многое за сегодня заставило его задуматься.
Он лежал в уголке тёмном уголке гостиной, прячась от назойливых лучей света. Сегодня хозяйка была одна, она пила чай и читала книгу в кресле, и он мог бы с ней посидеть, но ему не хотелось. Его беспокоили мысли. Хозяйка никогда в жизни, наверное, не поверила бы в то, что у её кота есть на уме что-то, кроме инстинктивных желаний комфорта и удовлетворения потребностей. Но она бы ошиблась. И сейчас он совсем не был этому рад.
Дело в том, что Джоуи – так звали кота – не находил себе покоя с тех пор, как в предрассветное время он уснул, и его посетил странный сон.

«Приходи ночью на свалку, – манил его неведомый голос, – если ты хочешь изменить свою жизнь, то приди…»
Не то что бы жизнь кота не была малиной, но образы, представшие перед ним, захватили ему дух. Неизвестно, кто и зачем его зовёт, не видение ли это – это же всего лишь сон, но казался таким реальным…
И он решился. Что толку, что терять? Хозяйка ничего не спросит, всё равно она его не поймёт. Отпустить может запросто – Джоуи часто по ночам выходит на охоту, погонять грязных крыс в подворотнях, но он никогда не приносит жертв в дом и, более того, довольно часто их отпускает, не принося хозяйке никакого дискомфорта.
Дождь почти перестал, можно было вылезать. Джоуи вспрыгнул на подоконник. Хозяйка заметила это мимолётное движение.
- Возвращайся скорее, – предупредила она, – мне кажется, дождь ещё не кончился…
Махнув ей в ответ хвостом, он спрыгнул.
На улицах сильно пахло сыростью от дождя, но капли сильно поредели и теперь только плюхались тут и там, оставляя после себя круги в лужах. Джоуи старался держаться около стен, прячась под крышами и навесами от стекающих капель, и тенью бродил по укрытым туманом ночным переулкам. Он знал, где находится свалка, знал очень хорошо, но не понимал, что и зачем зовёт его туда. Он продолжал идти вперёд, шлёпая чёрными от грязи лапами по небольшим лужам, и в то же время беспокойно думал о том, к чему приведёт его путешествие. Зябкий ночной ветер овевал его шёрстку, заставляя ёжиться от страха, холода и неуверенности.
Скоро показалась свалка. Горы промокшего под дождём металлолома слабо мерцали в свете луны; абсолютный беспорядок немного обеспокоил кота, шёрстка на его загривке приподнялась. Здесь было тихо, но совсем не так, как дома или в остальном городе. Что-то в этом месте пугало и беспокоило Джоуи.

Атмосфера была отторгающей, и он подумал было бежать, забыв обо всех своих целях, но тут услышал, как кто-то ковыляет сзади:
- Ага. Кот.
Джоуи испуганно обернулся и попятился. Прямо на него двигался человек довольно потрёпанного вида, в грязной и раскроившейся одежде, с немного безумными блестящими глазами. Он странно улыбнулся, глядя на кота.
- Кто-то всё-таки пришёл. Замечательно.
Джоуи больше не хотел ни минуты здесь оставаться. Этот человек казался ему неправильным, зловещим, и наверняка дальнейшее нахождение здесь не привело бы ни к чему хорошему. Кот продолжал медленно пятиться, чтобы рвануть, отойдя на достаточное расстояние от источника беспокойства. Тот продолжал стоять на месте.
- Не бойся меня, котик. Скажи, чего ты хочешь? Я застрял в этой дыре надолго. Я хочу тебе помочь.
Не слушай его. Уходи…
- Да ладно! Скажи мне. Ты хотел бы побыть человеком?
Что за сумасбродство он несёт? К сожалению, Джоуи понимал смысл его слов, и от того не становилось легче. Пожалуйста, просто уходи…
- Джоуи. Так тебя зовут? Скажи мне, ты хотел бы быть человеком? Ах да, ну да. Просто взмахни хвостом, если так.
Что это, откуда человек знает его имя?
Тут Джоуи кое-что понял. Безумие и неправильность этого человека заключались в его скрытой сути. Кот знал, что испокон веков в рядах людей существуют колдуны, но ему никогда прежде не доводилось встречаться с такими. Но что он хочет? Зачем задаёт эти вопросы?
- Ну же, Джоуи. Скажи, что хочешь. У меня есть для тебя сделка.
Если мозгом он так отчаянно хочет рвануть с места, то почему ноги встали на месте, а уши прислушались к словам незнакомца?
- Я предлагаю тебе так. На семь ночей и шесть дней мы поменяемся местами: я стану котом, ты станешь человеком. Потом мы вернёмся на свои места. Идёт, Джоуи? Ты хотел бы попробовать?
Почему предложение незнакомца звучит так заманчиво?
Если это правда, то он всего-навсего побудет человеком несколько дней, попробует то, что никогда больше не выдастся. Это неплохая идея.
Джоуи неловко переминался с ноги на ногу, думая. Мысленно он всё больше склонялся к тому, чтобы завязать сделку. Хотя червячок сомнения его не отпускал.
Впрочем…
Ладно.
Он взмахнул хвостом.
- О, это означает «да»? Прекрасно, – колдун нездорово засмеялся, – значит, по рукам… Точнее, по лапам.
Он лукаво улыбнулся, и в следующий же миг началась пугающая трансформация. Колдун превращался в кота прямо на глазах у Джоуи. У того затряслись лапы. Ему было холодно, страшно, а ещё ощущение какой-то ошибки теперь не отпускало его.
Но было слишком поздно.
Потому что началась и его трансформация. Резкая боль ослепила его, тело подвергалось пугающим мутациям, и Джоуи оставалось только сцепить зубы, закрыть глаза и кричать где-то внутри, потому что тело ему больше не поддавалось.
Спустя бесконечно долгие минуты мучений Джоуи просто повалился на землю. Перед ним пробежало что-то тёмное, задев своей шёрсткой. Он не понимал, не осознавал того, что с ним произошло, но с каждой минутой приближался момент, когда его сознание проснётся и почувствует изменения.
Наконец-то голова потяжелела. Джоуи всё ещё не догадывался, что лежит на земле, озабоченный тем, что не ощущал своих лап, ставших теперь ногами и руками. Он постепенно приходил в сознание, и с каждой осознанной мыслью становилось только хуже.
Ночь была долгой и лунной. Джоуи не догадывался, что хозяйка сейчас беспокойно кутается в одеяло и смотрит на луну за окном.
***
Соглашаясь на предложение, Джоуи, конечно, совсем не подумал о том, как будет жить. Он знал некоторые законы людского мира благодаря наблюдениям за своей хозяйкой и другими людьми в городе, и одним из них было то, что все должны ходить в одежде. Всегда. Он вспомнил об этом, когда прошёл через этап осознания и смог приподняться на руках. Он никогда прежде не видел такого человеческого тела, но, наверное, оно было нормальным – кто же знает, что люди прячут под одеждами. Это его и удивило – оказывается, они все изначально вот такие, а одежду откуда-то берут и зачем-то в неё кутаются. Скоро понимание пришло само собой – минуты на серой земле не проходили незаметно, и вскоре Джоуи – или кем он теперь был – почувствовал, что ему совсем не комфортно без одежды. На его счастье, он обнаружил, что в результате превращения загадочный колдун сбросил то, во что был одет. Его одеяния были грязными, неопрятными и неудобными, но Джоуи необходимо было согреться, так что он укутался в одежду. После некоторых попыток и восстановления в голове образа колдуна он понял, как правильно натягивать на себя эту одежду, и теперь был при полном параде, даже со рваной шляпой на голове. Этого было мало.
Шесть дней были никчёмным сроком для полноценной жизни в человеческом облике, потому что большая часть времени уйдёт на познание. И в то же время шесть дней казались невыносимо долгим сроком – Джоуи хотел домой, обратно в своё тело.
И как понять этот мир людей, ему было сложнее всего сообразить.
***
Ему предстояло узнать, что такое деньги. Он часто видел, как хозяйка напряжённо пересчитывает бумажки и кругляши, лежавшие на столе, но никогда не понимал, что это и почему они так беспокоят хозяйку. Похожие предметы он нашёл в карманах своих новых брюк (когда обнаружил, что они есть) – всё-таки колдун не оставил его в полной нищете, пусть Джоуи ещё и не знал, что это такое.
За ночь Джоуи попытался освоить произношение звуков – он слышал множество разных слов от всех людей, рядом с которыми ему доводилось находиться, но не имел прежде представления, как их воспроизводить. В конце концов ему это удалось, удалось даже сложить некоторые звуки в слова, и он считал это большим триумфом. Хотя этого было всё ещё недостаточно, чтобы разговаривать с людьми – он слышал от них множество разных слов, особенно по новостям (там они все были какими-то неприятными и вызывали не очень хорошие ощущения). Освоил он и ноги – подняться и сохранить равновесие было сложно, в отличие от кошачьего тела, в котором всё это привычно и «отрегулировано». Но, к счастью, его кошачья сноровка никуда не делась, так что в конце концов ему удалось благополучно встать сначала на четыре, а потом даже на две конечности, как делали все люди. Ими было сложно передвигать, чтобы вызвать движение, но он помнил, что люди поднимают ноги. Ночь была долгой, было долгим и ранее утро, а чуть ближе к завтраку он всё-таки научился кое-как ходить и скоро уже перемещался по городским улицам, не переставая удивляться новым открытиям. С такой высоты город выглядел совсем иначе; в глаза начали бросаться некоторые детали, которых он раньше не замечал. Люди были теперь на одном уровне с ним, но одно точно не поменялось – они проходили мимо всё так же равнодушно, как и прежде. Хотя раньше они иногда ругались, если он мешался под ногами, а теперь просто старались обходить стороной, если он замаячил на горизонте; маленькие люди раньше тянули к нему ручки, иногда трогали, заливисто при этом смеясь, а теперь родители за руку уводили их подальше от него. Быть человеком ему не нравилось.

В конце концов он обратил внимание на кафе. Толпы людей сновали вокруг, то и дело заходя внутрь, и Джоуи стало интересно, что там такое. Подойдя ближе, он заметил пищу на прилавке, и всё встало на свои места – это место, где люди питаются. Недолго думая, он вошёл внутрь.
К его большому счастью, внутри действительно скопились толпы людей; многие стояли у прилавка, где на полках торчала разнообразная выпечка. Иногда Джоуи доводилось пробовать с рук хозяйки кусочек булочки, но обычно она была совсем не сладкой и выглядела абсолютно иначе, так что связать увиденные лакомства с чем-то знакомым ему не удалось. Толпа людей, странных и очень серьёзных, его напугала и мгновенно растоптала всю его решительность. Тем не менее, стоило ему увидеть людей у самого прилавка, всех, как один, державших в руках странные фишки, он весь обратился во внимание. Он смотрел на то, как они обменивают кругляши в руках на шуршащие пакетики для переноса выпечки, и не переставал удивляться. Но, наблюдая за каждым следующим покупателем, он понял, зачем нужны эти штуки. За них людям что-то дают, в данном случае еду, и это соответствовало его воспоминаниям о хозяйке. Теперь он понимал, почему она всегда была не в настроении, пересчитывая то, что у неё было. Некоторые из людей возле кассы держали в руках бумажки – у них была та же функция, только вот в ответ люди получали не только пакет с едой, а ещё и кругляши. Это казалось выгоднее. Абсолютно никто из этих людей не подходил к прилавку и не брал булки сам – значит, люди так не делают и он не должен был. Он не понимал, для чего все эти лакомства тогда стоят там, но продавщица брала булки оттуда – значит, это может делать только она? В любом случае, он хотел есть; он не представлял, какие на вкус все эти изделия на полках, но люди брали их из рук продавщицы и ели, то есть сейчас это самый простой способ достать еды. Он стал в очередь.
Предыдущая покупательница радостно улыбнулась продавщице, и, пихая булку в сумку, попрощалась. Настал его черёд. Увидев Джоуи, продавщица на секунду обомлела, но тут же расплылась в счастливой улыбке и спросила, чего он хочет. Он не понимал ничего в числах, даже не знал, зачем они были написаны, поэтому выбрал то, что казалось ему приятным, и протянул всё, что нашёл в кармане брюк колдуна. Продавщица, до этого бойко засовывавшая еду в пакет, теперь остановилась, глядя на монеты в его ладони.
- Извините, на эти деньги Вы ничего не сможете купить, – она вся как-то замялась, а Джоуи, несмотря на немного непривычные слова, всё понял. У него недостаточно кругляшей, чтобы поесть. Он не знал, что делать и что сказать, поэтому, ошарашенно глянув ей вслед, развернулся и поспешил покинуть здание.
Ему здесь не нравилось. У всех тех людей было такое же количество кругляшей, но почему-то им та девушка за кассой не отказывала. Он не знал, что у монет есть разное достоинство, и теперь расстроился. Он был голоден и брошен. На улице моросил мелкий дождь; редкие капли опускались на его волосы и потрёпанное пальто колдуна. Джоуи не был похож на всех этих людей, опрятно одетых и чистых. Он был другой, наверное, за это его и ненавидели.
Теперь ему было некуда идти. Он всё ещё безошибочно помнил дорогу домой, но что дома? Он не скажет ни слова хозяйке, да и, тем более, судя по размещению солнца, сейчас её нет дома. Он мог бы забраться внутрь и прятаться там, но она посчитала бы его чужим и выгнала. У него больше нет дома и нет хозяйки. Это всего лишь на семь ночей, но они казались вечностью. Он не хотел прожить эти дни впроголодь и умереть, как самый несчастный и брошенный домашний кот на свете. Он не хотел больше ловить мышей в подворотне и сомневался, что у него вообще получится делать это своими неуклюжими руками. Да и не любил он их никогда, ему не нравился даже их запах, не то что вкус, он ловил их только ради развлечения и не убивал. Сейчас это всё казалось таким далёким, забытым и невозможным, как будто огромная толстая стена встала между ним и его настоящей сущностью. Теперь всё казалось бессмысленным – вся сделка, всё, что он чувствовал, эта ночь до тех пор, пока он не сменил своё тело, казалось сном и фантазией, и в то же время его настоящее тело и образ жизни были ему гораздо ближе, чем всё происходившее сейчас.

Все люди суматошно куда-то торопились, лица незамедлительно сменялись, а он продолжал стоять на месте, не понимая, куда теперь идти. Ему хотелось лечь и отдохнуть, но делать так на улице не было безопасно даже для котов.
Он променял полный комфорт на болезненное состояние безвыходности. Колдун обманул его, хотя даже не сказал ни слова – своё решение Джоуи принял сам, и теперь жалел и готов был практически на всё, чтобы отмотать время назад и вернуться в тот момент, когда он ещё лежал дома и не хотел идти на колени к хозяйке. Как же он был глуп! Её колени были самым надёжным местом на свете, а она была единственным человеком на свете, которому он доверял. Он вспоминал её мягкие руки, ласковый голос, тёплые объятья… Он всегда предпочитал быть одиночкой и не так часто спал у неё в ногах, отнюдь не всегда давался на руки и всегда был верен себе, считая её какой-то приставкой к его бытию. Это не было так, не было и наоборот. Они существовали вместе, вот только она, это видела, а он нет.
И теперь ему предстояло пережить с этим шесть долгих дней и ночей. И кто знает, чем они закончатся.