Иногда Эльвира рыдает, бьет кулаками в стену, разбрасывает вещи. В глубине души Владимир даже радуется подобным моментам — они означают, что она еще может что-то чувствовать. Но такое бывает редко. Большую часть времени Эльвира лежит без движения, глядя в одну точку, и ему приходилось проверять дыхание, чтобы убедиться, что она жива.
Она жива, но лишь внешне. Перестала реагировать на раздражители, даже на самого Владимира, подобравшегося непозволительно близко. Когда-то Эльвира, тогда еще Элен, устроила сцену просто за то, что они проснулись в одной кровати. Теперь же он может прижиматься всем телом, но она вообще никак не реагирует.
Владимир готов убить того, кто довел его любимую женщину до такого состояния. Того, кто загнал Эльвиру в ловушку, о которой она сама не подозревает.
Убийце было недостаточно сделать дело, он еще и подстроил всё так, чтобы подозреваемой оказалась Эльвира. Ее заманили в дом, вынудили оставить отпечатки на месте преступления, а потом доказывать, что она невиновна. Конечно, Владимир постарался избавиться от всех следов их пребывания в доме, но...
Кто-то хочет загнать Эльвиру в угол, даже не пытаясь скрыть свою личность. Маска рядом с трупом означала Маскарад, а кто еще может заботиться об его соблюдении с такой театральностью? Нет, он явно недооценивал гадости, на которые способен Лоусон — просто для того, чтобы полюбоваться чужими страданиями.
Владимир подписал ему приговор уже в тот момент, когда увидел бессознательную Эльвиру рядом с телом Хэмминга. Исполнить задуманное мешает только страх оставить ее одну.
Тем более, этот страх более чем обоснован.
Будь Владимир наемным работником, он мог бы попросить отгул до тех пор, пока Эльвире не станет лучше. Увы, отпрашиваться было не у кого. Когда кто-то из его людей сообщил о новой партии товара, Владимир был вынужден уехать, чтобы проконтролировать сделку. Он был уверен, что запертая снаружи дверь, устойчивая к взлому, обеспечит безопасность Эльвиры. Так и получилось — она оказалась защищена от внешнего мира, но не от самой себя.
Эльвира встретила его, лежа на диване и не подавая признаков жизни. Ее рука безвольно свешивалась, указывая на пол, где в луже крови лежала разбитая бутылка.
Владимир проклял тот день, когда устроил этот долбаный домашний бар.
Он подскочил к Эльвире, начал тормошить ее, пытаясь нащупать пульс. К счастью, вампирская регенерация уже подействовала, и на запястье осталась лишь небольшая царапина. Встреть кто-нибудь Эльвиру на улице, и не заметил бы изменений.
- Что такое? - Эльвира наконец открыла глаза, обдав Владимира запахом алкоголя.
Он выдохнул, облегченно и в то же время злобно. Стоило отлучиться на пару часов, и вот тебе! Женщина, жизнь которой он оберегает, сначала попыталась покончить с собой, затем, не преуспев, напилась и заснула, будто ничего не произошло. Владимир злился на Эльвиру, но гораздо сильнее — на самого себя. Ведь именно он совершил огромную ошибку, оставив ее одну.
Владимир сминал пустую пачку от сигарет, пытаясь успокоиться. Сегодня особенности вампирского организма спасли Эльвиру, но кто знает, не придет ли завтра ей в голову идея выпрыгнуть из окна? Он избегал даже смотреть на нее — любой контакт будет расценен как повод пожаловаться на неудачную попытку самоубийства, и тогда Владимир точно не сдержится.
- Ты пришел?
Это было последнее, что он ожидал услышать от Эльвиры. Не обвинения, не рыдания, а именно признание в том, что она его ждала.
- Конечно, пришел, дуреха.
- Не злись на меня, - тон Эльвиры неожиданно стал мягким, совсем не характерным для нее. - Я сделала это потому, что хотела тебя увидеть, но,- она развела руками, - что-то пошло не так.
- Это была большая глупость, Эль.
- Прости. Я не могла иначе.
Что-что, Эльвира просит прощения?! Даже если бы с неба спустился единорог, Владимир и то удивился бы меньше.
- Я всё понимаю, Эль, - Владимир поднялся с дивана. - А теперь, если ты не возражаешь, я здесь приберусь.
Да, он ведет себя совершенно по-свински. Следовало обнять Эльвиру, вытирать ее слезы и обещать, что будет всегда защищать ее. Именно этим он и занимался последние пару недель, но сегодняшний случай стал последней каплей.
Боль Эльвиры наполняла каждую его клетку. Еще одна попытка успокоить, и Владимир сломается сам. Поэтому он вынужден отдаляться от нее, чтобы хоть один из них выстоял.
- Не уходи.
Эльвира схватила пальцы Владимира с какой-то особой нежностью. Никогда раньше она не прикасалась к нему сама.
- Без тебя было очень плохо. Не хочу, чтобы ты опять ушел.
Эльвира прижималась к нему, обнимала за шею, поглаживала по голове, и стена, тщательно воздвигаемая Владимиром, рушилась. Он не мог сопротивляться тому, о чем мечтал с самой первой встречи.
- Иди ко мне.
Губы Владимира чувствовали ее дыхание. Он прикрыл глаза, подаваясь навстречу Эльвире.
Неужели это действительно происходит?
Эльвира сама притянула лицо Владимира к себе и поцеловала — смело и горячо, как будто они делали это неоднократно. Он даже не успел осознать происходящее, но уже отвечал.
В свое время Владимир познал немало женщин, обученных доставлять удовольствие. Но никогда он не испытывал такого сильного желания, как в этот момент.
Ее тело было таким мягким, податливым... И легким. Владимир почти не ощущал веса на своих руках, открывая плечом дверь в спальню.
Эльвира что-то шептала, он даже не пытался разобрать слов. Но одно против воли ворвалось в голову Владимира:
- Мэттью...
Владимир думал, что ослышался. Но следующая фраза Эльвиры не дала ему усомниться.
- Не останавливайся, пожалуйста. Я так долго тебя ждала, Мэттью...
Значит, так? Она порезала себе вены только затем, чтобы воссоединиться со своим теплокровным? Это его она ждала, его просила не уходить и его представляла всё это время. Глупо было надеяться на иное.
Владимир резко поднялся с кровати и покинул спальню, не обращая внимания на мольбы Эльвиры, переходившие в рыдания.
***
Эльвира осторожно поднимается с кровати, и Владимир тут же бросается к ней. Если всё сложится удачно, он, быть может, уговорит ее поесть.
Не замечая протянутую руку Владимира, Эльвира, держась за стенку, направляется в ванную. Оттуда доносятся характерные звуки, и его облегчение вмиг улетучивается.
Для похмелья — слишком поздно. Что могло случиться? Неужели кто-то скормил ей яд замедленного действия? Неужели она сама что-то приняла?
- Эль?
Эльвира не успевает ответить, оседая на пол. Владимир едва успевает ее подхватить.
Он брызгает в лицо Эльвиры водой, и с облегчением отмечает момент, когда она наконец открывает глаза и начинает слизывать капельки с губ.
- Хочу есть, - наконец говорит Эльвира.
Напряжение, державшее Владимира всё это время, начинает рассеиваться. Кажется, он даже улыбается.
- Сейчас. В холодильнике есть плазма, я принесу.
Эльвира отрицательно трясет головой.
- Не надо. Я хочу есть, а не пить.
Владимир недоумевающе смотрит. Для него слово «есть» всегда имело единственное значение. У бывших смертных как-то иначе?
- Мне впервые захотелось человеческой еды, - поясняет Эльвира. - Не знаю, с чего вдруг.
***
Спустя полчаса Владимир вносит в комнату пакет из супермаркета.
- Я не знал, что нужно, поэтому взял всего.
Эльвира уже не слышит, набрасываясь на еду. Она откусывает от здоровенного батона, роняя крошки на пол, отщипывает от чего-то зеленого, разрывает упаковку с чипсами. Чипсы ему знакомы, смертные подельники часто таким балуются.
- Тебе лучше? - спрашивает Владимир, когда Эльвира наконец перестает жевать.
Она кивает. А затем зажимает рот и снова бросается в ванную. Владимир вздыхает: так и знал, что от этой еды ничего хорошего не будет.
Когда он возвращает взгляд в сторону уборной, Эльвира стоит, облокотившись о стену, и что-то считает, загибая пальцы на другой руке.
- Шлик, - наконец подает голос она. - Я спрашиваю один раз, и ты отвечаешь честно. Ты знал кого-нибудь из вампиров, способного к размножению?
- Знал. Моих родителей, например.
- Что? - Эльвира резко поворачивается, прожигая его взглядом. - Биологических родителей? Ты же говорил, что вы все бесплодны.
- Я не это говорил, Эль. Я сказал, что смертные после превращения становятся бесплодными.
- Но ты каким-то образом родился! А еще я слышала историю про вампиршу, которую казнили за беременность от смертного. Сам скажешь, где соврал?
- Я не врал. Я умолчал о том, что родился вампиром, по причине, которую ты сама назвала. Принято считать, что мы неспособны иметь детей, но это не значит, что исключение будет счастливым. Наоборот, если кто-то из Собратьев умудрился зачать, о нем сообщают Шерифу, и тот... принимает меры. Как к нарушителю, так и ко всем его родственникам.
- Обалдеть, - выдыхает Эльвира. - Значит, молчал, боясь, что тебя сдадут. А как, в таком случае, ты прожил столько лет? Над твоими родителями не было власти?
- Не было. Там, где я вырос, о Маскараде никто и не слышал. В то время рождение вампирского наследника считалось большим почетом, а сейчас это преступление.
- Какая прелесть. А почему ты тогда заливал мне про бесплодие?
- Потому что со смертными именно это и происходит. По крайней мере, я не знал никого, кто мог бы иметь детей после превращения. Таких, как я, сейчас почти не осталось — Маскарад нас очень не любит.
- Значит... - Эльвира погружается в раздумья, а затем ее взгляд резко становится безумным. - Если твои родители были фертильными, значит, и ты можешь зачать? А если можешь ты, то есть шанс и у меня? Эта способность может передаваться при обращении?
- Я не знаю, Эль. Ты — единственная, кого мне довелось обратить.
- Так, значит, я могла забеременеть?
- Я не медик, - Владимир разводит руками.
- Значит, нужен медик. Отвези меня в больницу.
- Это опасно, нас могу поймать.
- Опасно — то, что со мной происходит. Ведь у вампиров не должно быть тошноты на пустом месте и человеческого голода?
- Нет, - Владимир в очередной раз вздыхает. - Ладно, поехали, самим нам эту проблему не решить.
***
Когда-то, проходя первый в жизни осмотр у гинеколога, Элен Моррис не понимала, почему этого нужно бояться. Ну, подумаешь, всего лишь еще один врач. Что он может узнать об ее теле такого, чего она не знает сама?
Сейчас Эльвира Слэйер смеется над той самонадеянной девчонкой. Теперь на ее месте — взрослая женщина с медицинским образованием, которая понятия не имеет, что происходит с собственным телом.
И она ужасно боится вердикта «всего лишь» врача.
- Не кайф тебе, - наконец произносит гинеколог, завершив осмотр.
Кажется, врачебная этика подразумевает иной стиль речи, или это распространяется только на легальные клиники? По дороге Владимир обмолвился, что учреждение подпольное, и здесь все «свои». Затем успокоил, что органами они не торгуют, а лишь оказывают медицинские услуги тем, кому не нужна огласка. Эльвира заметила пренебрежительный взгляд врача, когда ту вводили в курс дела — видимо, гинеколог приняла ее за проститутку, приехавшую избавиться от нежелательной беременности.
- Что это значит?
- То и значит, что ты залетела. Сразу на чистку, или перетрешь с хахалем?
- Мне... нужно подумать, - выдавливает Эльвира, дрожащими пальцами застегивая юбку.
Врач ничего не отвечает, возвращается на рабочее место и закуривает.
Эльвира выходит из кабинета и буквально падает в объятия Владимира. Можно было бы сказать, что она рыдает на его плече, но после всего, что произошло, слез не осталось.
- Я должна сделать аборт, да? - выдыхает Эльвира. - Иначе меня убьют?
Владимир не отвечает, поглаживая ее по голове.
- Как же всё это странно, Шлик. Я никогда не хотела детей, я смеялась, когда слышала, что аборт — это убийство. Как, мол, можно убить то, что нежизнеспособно само по себе? И вот теперь...
- Эль, - Владимир наконец подает голос. - Ты не обязана это делать. Если захочешь, я найду убежище в городе, где нет фанатиков Маскарада. Я буду тебя... вас защищать, я избавлюсь от Лоусона...
- А дальше что, Влад? - Эльвира горько усмехается. - Так и будем всю жизнь прятаться? Маскарад никуда не денется, рано или поздно за нами придут, чтобы убить сначала ребенка, потом меня, затем тебя. Это, по-твоему, выход?
Владимир молчит, но Эльвира прекрасно понимает, как сложно ему сдерживаться.
- Да, ты права, я ничем не могу помочь. Прости, Эль.
- Ты не виноват.
Эльвира в последний раз обнимает друга, расправляет плечи и направляется к кабинету гинеколога.
***
Здесь солнечно.
С момента становления вампиром Эльвира видела свет дня только сквозь задвинутые шторы перед тем, как отойти ко сну. Но сейчас она стоит на залитой солнцем полянке, не чувствуя ни малейшего дискомфорта.
Эльвира вытягивает руки вперед, подставляя их солнечным лучам. Никаких ожогов, только приятное тепло. Как странно.
Что-то легко касается ладони. Это стрекоза, она спокойно сидит на руке Эльвиры, переливаясь в лучах.
Тишину нарушает внезапный шорох травы и топот бегущих ног. Из кустов появляется маленький мальчик и несется прямо к Эльвире.
Достигнув цели, он тянется к ее руке. Эльвира протягивает ладонь со стрекозой. Мальчик поднимает голову.
Эльвира видит свои глаза — карие, какими они были до превращения. И нос Мэттью.
Стрекоза отрывается от ладони и взлетает, поднимаясь к солнцу. Диск светила сначала приобретает холодный оттенок, а затем превращается в хирургическую лампу.
Эльвира просыпается от удара о твердую спинку больничной скамьи. Потирая ушибленный затылок, приподнимается и оглядывается. Никакой послеоперационной палаты, ее просто выставили в коридор, когда закончили.
- Ты в порядке, Эль?
- Ага, - Эльвира кивает. - Просто заснула.
Не смей меня выдавать, командует она своему просыпающемуся сознанию. Я должна быть сильной, это только моя боль.
- Тебе нужно отдохнуть после операции. Пойдем, - Владимир протягивает руку. - Я распоряжусь, чтобы подготовили палату.
- Не надо, - опираясь на его руку, Эльвира поднимается. - Поеду домой, не могу больше здесь находиться.
- Никуда ты одна не поедешь, - тон Владимира становится жестким. - Пересидишь здесь пару дней, затем я найду жилье.
- Найди сейчас. Мне невыносимо здесь торчать, всё напоминает...
- Ладно. Сейчас договорюсь.
Тянется к телефону, но неведомый абонент опережает его. Кинув быстрый взгляд на дисплей, Владимир отходит к окну. Эльвира тянется за сигаретами — на тот случай, если разговор будет долгим.
- Здесь нельзя курить, цыпа, - выдает проходящий мимо тип. - Главнюк башку свинтит.
Эльвира уже собирается послать его вместе с «главнюком» подальше, но вовремя вспоминает, что находится на опасной территории. Здесь она — не ценный сотрудник, выходки которого терпят только по этой причине. Местный главврач наверняка сам нечист перед законом, поэтому вряд ли будет церемониться с нарушителями спокойствия.
Но и отказываться от задуманного она не собирается. Еще раз взглянув на Владимира, не перестающего болтать, Эльвира идет к выходу. Она слишком долго сидела взаперти, пора бы уже вдохнуть свежего воздуха.
Оказавшись на крыльце, Эльвира наконец затягивается, тревожно озираясь. Никто не прогоняет, прекрасно. Комок боли, пульсирующий изнутри, становится чуть меньше, когда она выдыхает дым.
Чтобы отвлечься, Эльвира разглядывает окрестности. Пройди она мимо этого здания, ни за что бы не угадала, что внутри. Больше похоже на заброшенный склад, чем на больницу.
Ничего общего с государственным учреждением: ни пандуса для колясок, ни детской площадки, ни социальной рекламы со счастливыми детскими лицами. Здесь ничто не напоминает о том, чего лишилась Эльвира, и это прекрасно. Только бы продержаться подальше от того, что психологи называют триггером травмы, и дальше будет легче.
- Не дадите прикурить? - слышится голос сзади.
Рука Эльвиры ныряет в карман куртки, одолженной у Владимира. Здесь столько всякого барахла, что зажигалка находится не сразу. А еще говорят, женщины слишком много с собой таскают...
Наконец Эльвира нащупывает искомое. Уже готова развернуться и поделиться с товарищем по вредной привычке, но внезапно замирает, пораженная ужасной догадкой.
Этот голос ей знаком.
И в тот же момент Эльвира чувствует легкий укол сзади. Она не успевает ничего понять, как уже оседает на землю.
Последнее, что видит Эльвира — лицо Бриджит.
техничка
Разумеется, Эльвира не беременела, и лобызания с унитазом постановочные. Чипсы поедались уже после того, как челлендж был отыгран, поэтому мы ничего не нарушили.
бонусы Альтернативные варианты скриншотов.
Ванная Владимира + его же
гостиная.
А в роли медбрата из нелегальной клиники снимался... да-да, Эрни Рэндом. Не знаю, зачем он у меня в Бриджпорте)
