[katsol]

Она шумно вздохнула, приятно вздрогнув от прикосновений, и пугливо уткнулась лицом в его сильную грудь, дабы он не успел прочитать в её глазах то, что со страшной силой рвалось в этот миг наружу, скручивая мысли в тугой узел невысказанных громких слов, опалённых всепоглощающими эмоциями к мужчине, стоящему сейчас перед ней. Эстелле стоило просто невообразимых усилий, чтобы обуздать этот подкатывающий к горлу порыв откровенности, который, возможно, может сейчас же погубить это робкое счастье. И она уже не сможет каждый день видеть своего любимого мужчину, обнимать его, разговаривать, предаваться страстям, смотреть вместе с ним старые французские комедии до утра или же, стоя вот так, просто обнимать его, такого большого и теплого, упиваясь родным ароматом его кожи, не имея сил до конца надышаться им.

Осколки стекла неприятно захрустели у неё под ногами, а на душе безмерным океаном будущих слёз уже начинала зреть печаль. Темная, глубокая и неизбежная, которая, мгновения спустя, подхватит обломки её растоптанной любви и понесёт в неизведанное завтра, словно бумажные кораблики по весенней талой воде…
Слёзы безостановочным потоком хлынут из глаз уже в прихожей, где Эстелла в спешке набросит пальто, небрежно обернув шею серебристым шарфиком, мгновенно напитавшимся горькой влагой. Оглушительный хлопок двери, хруст снега под ногами. У калитки Эль обернётся, будто надеясь, что Луис в последний момент опомнится, одумается, побежит за ней, чтобы вернуть, извинится и укроет её израненное сердце своим теплом от лютого зимнего ветра… Но нет, всё тихо, лишь соседский пёс одиноко воет в ночи, да снежная крупа бьется в окно дома.

Династия Löwenfeld