Глава одиннадцатая. Про счастье.
Десять месяцев. Именно столько мне предстояло провести в Мунлайте без Шэннон - но на этот раз я знал, что когда они закончатся, она вернётся ко мне. И такое ожидание было не в пример легче предыдущего!
Несколько раз звонил мистер Ворлок, но от новых заданий я отказывался, ссылаясь на большую занятость на кафедре. Отчасти это было правдой: когда забирал Уилфрида из капсулы после поездки в Египет, я столкнулся в коридоре с Главным Алхимиком (как пафосно именовалась должность заведующего) и узнал о себе много интересного, в частности - что я неслыханный разгильдяй и задолжал им научных работ за 9 лет. С большим трудом мне удалось вспомнить, что я вообще-то числюсь на кафедре Алхимии каким-то там сотрудником. Честно говоря, я считал, что должность эта номинальная, необходимая для того, чтобы Академия могла отправлять меня в командировки. Оказалось - нет, и не трогали меня только по приказу мистера Ворлока, но раз сейчас он в отъезде, никто не помешает стребовать с меня за все годы тунеядства… Отсутствие Главы Академии на рабочем месте не стало для меня сюрпризом, мало того, я специально подгадал к этому свой визит. Да, я не был уверен в том, что именно он подстроил ловушку в Египте, но рисковать не хотелось - теперь мне было что терять.
С Шэннон мы каждый вечер созванивались, постоянно переписывались в течение дня, и хоть не видеть её было тяжело, ожидание такое общение всё же скрашивало. Шен рассказывала о своих достижениях и неудачах, вспоминала смешные случаи - например, как проспала всю лекцию после ночной подготовки к какому-то тесту, причём на первой парте, и преподаватель ничегошеньки не заметил, а когда проснулась, выяснилось, что уже началась другая лекция, что-то про электронные схемы, но уйти незамеченной она не смогла, пришлось слушать, и спать как на зло больше не хотелось…
Обучение на новой специальности Шэннон нравилось, по её словам, она попала в “своё русло”. Я был рад за неё и не забывал ей об этом сообщать, чувствовал, что ей это приятно. Пару раз предлагал приехать в кампус, но она отвечала, что тогда не сможет сосредоточиться на учёбе. Я мысленно отгонял картинки нашей встречи и не настаивал.
***
Мы сидели на мягком ковре, глядя на пляску язычков пламени.
На новогодние каникулы Шен приехала домой, и я впервые пожалел, что не предусмотрел в доме камин. И хоть иллюзия у меня вышла вполне правдоподобная, это было всё же не то. Пусть романтические посиделки у камина и являлись избитым клише, менее уютными они от этого не становились. Так приятно было сидеть, привалившись спиной к дивану и заключив Шэннон в кольцо рук, чувствовать её тонкие пальцы в своей ладони и просто наслаждаться моментом… Это, конечно, уже
после бурной встречи, растянувшейся на три дня с перерывами на сон и (иногда) обед. Уилфрид к концу второго дня уже просто забился в свой кошачий домик, полагая, что на его территории нам делать нечего… Увы! Но не надо раскидывать своих резиновых мышек по всему дому, если хочешь, чтоб тебя не трогали!
Но сейчас мы уже восполнили все пробелы и могли спокойно посидеть у огня.
- Знаешь, я давно уже хочу тебе сказать, да всё откладывала… - Шэннон повернулась ко мне, как-то смущённо заглянула в лицо и на следующей фразе отвела взгляд, - Спасибо тебе. За то, что не расспрашивал. За то, что просто был рядом. Мне действительно было нужно разобраться самой…
Я понял, о чём она говорила, и внутри всё невольно замерло - ликующему сердцу не хотелось возвращаться в те месяцы ожидания и воскрешать почти стёртые счастьем тревоги. Но теперь я чувствовал, что ей нужно выговориться, избавиться от этого - чтобы отпустить и шагнуть в нашу новую жизнь с лёгким сердцем. Поэтому я легонько провёл пальцами по её щеке, и когда она подняла глаза, сказал:
- И я всегда буду рядом.
- Всегда, - ответила она эхом и улыбнулась.
- Но признайся уже, что тебе любопытно, что там за тёмная история такая! - толкнула меня плечом Шен, когда мы закончили целоваться.
- Конечно, любопытно! Просто я очень, очень терпелив! - с напускной важностью ответил я, запуская руку ей под кофточку.
- Э, нет, теперь я буду вознаграждать твоё терпение! - шутливо воскликнула Шэн, уворачиваясь, - Так что потерпи!
Мы, смеясь, покатились по ковру, но довольно быстро успокоились, и Шэннон начала рассказывать.
Это была очень странная история. Властные родители, перекладывающие свои желания и мировоззрение на дочь. Другая семья (коллеги отца, Альберта Грегсона), где, как казалось маленькой Шэннон, царили любовь и взаимопонимание. Весёлая и смешная малышка Либерти и её брат Маркус, с которым Шэн с удовольствием бы поменялась местами - он и сам об этом сказал однажды, когда девчонки “совсем достали его своими шумными играми”, отвлекая от экспериментов. Как заболела Либерти, и они не виделись несколько месяцев кряду. Как негодовал отец, когда Грегсон ушёл, прихватив бОльшую часть разработок, и основал отдельную компанию, чтобы обеспечить лечение дочери от хронической болезни с длинным названием. Как запретил какое бы то ни было общение с семейством “предателя”, но Шэн всё равно сбегала к подружке в гости или в больницу. Как однажды ночью она проснулась от звука голосов родителей, удаляющихся по коридору в сторону кабинета - мать что-то непрерывно приговаривала, а голос отца даже узнать было трудно, так он дрожал. “Это вышло случайно, случайно, чёрт, где мой телефон, это всё случайность!” - повторял он. Дверь закрылась, голоса стихли, а Шэн слишком испугалась, чтобы выходить - или что-то спрашивать наутро.
А какое-то время спустя её просто поставили перед фактом брака с Маркусом по окончании научно-медицинского факультета Университета Симфорд. Чтобы отец мог получить компанию погибшего в автокатастрофе Грегсона без лишней шумихи, а Либерти - дорогостоящее лечение.
- Мне тогда показалось это таким героическим поступком - спасти жизнь подруги ценой собственной свободы, пусть она и не узнает об этом… Маркус мне не особенно нравился: зануда, печётся только о своём комфорте, ну да мне тогда никто ещё не нравился. А раз других вариантов нет, то почему бы и не совершить столь благородный акт самопожертвования! Да, подростком я была тем ещё… Плюс, довольно покладистой, хоть внутри уже и начинало зреть зёрнышко противостояния. Ох, ты бы видел, что было, когда я после первого курса “радикально сменила имидж” и факультет! Помню, меня тогда всё так достало, и учёба, и Маркус, который вдруг взялся диктовать мне, что делать и как себя вести, чтобы не испортить ему репутацию будущего великого хирурга - я просто сорвалась! И поставила родителей перед фактом, как они всегда делали это со мной! О, им совсем не понравилось! Но, как я сейчас понимаю, компания была отцу нужнее даже, чем Либерти - лечение. Поэтому, наверное, они тогда всё стерпели. А я почувствовала, что не обязательно делать всё, как они велят - но не в том смысле, что “а ну-ка пущусь во все тяжкие только им назло”, а что я могу сама выбирать свой путь. И тут я встретила тебя…
Она улыбнулась, и мы долго смотрели друг на друга, словно вернувшись назад во времени, и я проигрывал в голове все события с новой точки зрения, и понимал, насколько был слеп, чего не хотел или боялся замечать…
- Давно ты с ними разговаривала? - спросил я какое-то время спустя, имея в виду её родителей.
- В конце августа, после экзаменов. Когда поговорила с Маркусом. Да, мы виделись в кампусе - он получал диплом, - наверное, выражение моего лица изменилось слишком явно, потому что Шэннон поспешила пояснить, - Он сам звонил, ещё летом, хотел сказать, что всё отменяется, но я решила тогда, что он снова заведёт свою волынку, ещё и про сестру что-то сказать пытался… А она как раз просила не говорить, что уезжает в какой-то китайский монастырь проходить альтернативное лечение. Вот и получилось так, что пришлось высказать ему всё лично осенью. А оказалось вон оно как… Ещё я потом слышала, что он последние пол года встречался с Рианной, моей знакомой! А если Маркус позволил себе отношения на публике, это значит, он по уши влюбился! Было время, когда я звала на вечеринки в общаги всех мало-мальски знакомых девушек в надежде, что ему кто-то понравится, и он от меня отстанет. Получается, сработало! Пусть и не сразу. Отец был в бешенстве, конечно. Пытался сперва обвинить меня в срыве договора, но прямо во время беседы получил какое-то письмо и сунул трубку матери. Судя по тому, что я слышала на заднем плане, Маркус разделил компанию между своей мамой и моим отцом, и тот побежал договариваться о полном выкупе… Впрочем, слышно было плохо: мать требовала отчёта о состоянии моего обучения и сообщила, что после получения диплома я смогу вернуться домой. А я сказала, что выхожу замуж и возвращаться не собираюсь. Она там просто дар речи потеряла, и я повесила трубку, пока она не пришла в себя.
Не думаю, кстати, что они приедут на свадьбу, даже если выяснят адрес…
- А между прочим, кого позовём-то? - поспешил сменить тему я, пока она не увязла в не самых приятных мыслях о родителях, - Уже пора бы приглашения рассылать…
Свадьбу мы решили устроить летом, вскоре после окончания учебного года. Много гостей не планировалось, так что и подготовка не должна была занять много времени. Пара столиков на заднем дворе, стереосистема, торт - этого, по словам Шэн, было более чем достаточно. Праздничные украшения, памятуя о дне помолвки, она доверила мне. Сама же вызвалась заняться списком гостей и рассылкой приглашений. Правда, я подозревал, что с такой интенсивной учёбой времени на это у неё не будет, и, похоже, оказался прав.
- Шон приехать не сможет, просил передать, что вышлет в качестве компенсации ящик мелков для бильярда. А вот Кимберли… - Шэннон с энтузиазмом переключилась на обсуждение приглашённых и даже побежала за листом бумаги, чтобы нарисовать план расстановки столиков. Я наблюдал за ней и улыбался. Я был счастлив.
***
- Мяу!
Уилфрид уставился на меня, как на сумасшедшего. Не знал, что коты так умеют.
Я спустил рыже-полосатую кошку с рук, и она тут же кинулась к Уилфриду - знакомиться. Тот отступил на шаг, потом обошёл вокруг новенькой, которая поворачивалась за ним, норовя обнюхать, и снова глянул на меня, как бы спрашивая, кого это я приволок и зачем.
- Это Кайя, - пояснил я другу, - Проходил мимо приюта и не смог устоять. Будет подарок Шэн на свадьбу, а тебе - подружка, а то ты до сих пор сам не свой после смерти Герцогини ходишь. Не обижай уж девушку, будь добр.
Кот скептически шевельнул усом и ушёл в гостиную, не удостоив рыжулю больше ни единым взглядом.
Впрочем, так продолжалось недолго: уже на следующий день они во всю играли и вылизывали друг друга, так что к приезду Шэннон в доме царила полная идиллия!
Диплом Шэннон получила без особых проблем, правда, не “красный”, но это было и не важно, в НИИ принимали с любым, а там уже она сможет проявить себя. Для меня же главное было, что она вернулась домой, довольная и полная надежд на будущее!
***
Глядя на то, как Шэннон спокойно относится к свадьбе, можно было бы заподозрить её в минимум трёх браках за плечами. Нет, она радовалась украшенному двору, вполне бурно и искренне; ехидно поинтересовалась, не дальтоник ли флорист, когда на торте оказались цветы тёмно-розового, а не “нашего акцентного” оранжевого цвета; чуть не прищемила мне дверью нос, когда я заглянул в спальню поинтересоваться, куда всё же повязывать банты котам - на хвост или на шею -, потому что примеряла свадебное платье, которое я видеть, конечно, не должен…
Но всё это было не чрезмерно, без метаний из крайности в крайность, и в её глазах всё время горел какой-то тёплый огонёк. Я даже не удержался и спросил её, неужели она совсем не волнуется, на что Шэн ответила:
- Какая, по большому счету, разница, где стоит торт и насколько ровно повязаны банты на стульях? Буду я, и будешь ты. Остальное неважно. Я странная девушка, да?
- Ты удивительная.
И позже, когда я надевал ей на палец кольцо под аркой из цветов, я понял, что чувствую то же самое. Я слышал поздравительные возгласы, улавливал краем глаза знакомые и не очень лица, что-то отвечал, произносил речи, резал торт, организовывал “змейку” на танцполе - но всё время видел перед собой её глаза, полные солнца, её улыбку, медный блеск её волос. Тысячи мыслей отражением тысячи чувств плескались во мне, но я не мог облечь их в слова - я был слишком счастлив!
***
- Ну и как тебе замужем? - спросил я, когда мы плавно покачивались в танце, глядя на опускающиеся сумерки.
- Приятно до чёртиков, - довольно зажмурилась она.
- Хочешь, сбежим? - я кивнул на рассеившихся по двору гостей, которые, казалось, готовы были заскучать и вспомнить, по чьей вине, собственно, здесь оказались.
- Очень хочу!
Мы тихонько прокрались в дом, насыпали котам еды во все миски, какие только нашли, заперли дверь, а я установил охранное заклинание, которое должно было выпроводить всех посторонних с участка при наступлении темноты. Потом мы оседлали Пегаса Второго, Шэннон покрепче ухватила меня сзади, и так вот романтично мы умчались в аэропорт: помимо кошки у меня был подготовлен ещё один подарок в виде свадебного путешествия. Франция, виноградники, закаты и никаких подземелий!