Вечность отражается в глазах её. Не та, мертвенно-стылая, дарованная ей как благо или проклятье, а та, что была неизмеримо больше. Величественнее. На темных зрачках мелькают отблески звёзд, тоже величественных и древних.
Вики всегда нравилось следить за небосводом – там, в магическом мире, небо всегда было невероятным. Земное, увы, уступало по волшебству и красоте, но это была всё та же бескрайняя вечность, раскинутая прямо над головой. В такие редкие моменты в раздумьях Вики появлялись странные полузабытые образы, которые обычно не врываются в дневные мысли. Тогда она думала о своей судьбе и месте в этом мире, о Маре и Тодде, о смерти. О свободе и лёгкости, захватывающих в полёте, о ветре, холодящем разгоряченное лицо. О своих драконах.
Днём, когда сияние древних звёзд было не видно, она старалась не думать о настолько серьёзных вещах. О том, что теперь нельзя было вернуть. Так было проще жить.
Что, если звёзды – это точки, когда-либо поставленные в чьих-либо судьбах? Как много их там, наверху. И как много тех, которые растворились в пустоте, не оказавшись на ночном полотне вечности. Которые так и не были поставлены в чьих-то жизнях. Впрочем, жизнь Вики давно превратилась в затянувшееся многоточие.
Магический мир пал. Мара, королева фей, была мертва, как и другой её давний приятель – аптекарь Тодд. У неё, Вампирессы Вики, ничего не осталось. Даже драконов. По необъяснимой воле Человека Тайны она оказалась в этом странном мире, и нашла приют среди местных, пусть и куда более слабых, но всё-таки вампиров. Но... Они даже не переносили дневного света! Как долго они смогли бы провести в пустоши под палящим солнцем, где Вики прожила достаточную часть своей вечной жизни?.. Впрочем, как вскоре выяснилось, слабыми они были из-за своей диеты. По сравнению с королевской кровью драконов, кровь людей – всего лишь жалкий суррогат, а здешние сородичи в основном питались именно ею, не считая совсем уж отбросов, предпочитавших крыс. Ей было сложно привыкнуть к тому, что теперь и самой неизбежно придётся менять свой рацион. И с силами, привычными для обитателей Магического мира, придётся попрощаться... Разве что у неё пока ещё остаются некоторые запасы драконьей крови.
И как же ей здесь тоскливо... Как здесь душно. И людишки эти, и местные вампиры – какой же бессмысленной суетой они заняты! Вики скучала по прошлому, хотелось выть на луну от тоски по своим давним друзьям, но назад дороги больше не было. Магического мира больше не было. Теперь даже маги-монеты точно пыль, ничего не решают.
– Ночь убийственно хороша! Тебе нравится, Вики?
Вики молчит. Она не любит, когда кто-то отвлекает её от мыслей. Ей не нужно оборачиваться, чтобы узнать обладательницу звонкого голоса. Лара. Болтушка-хохотушка Лара, которой она…
– Желаю, чтобы ты мне ответила!
… проспорила выполнение всех прихотей на сутки.
– Да, – нехотя вздыхает Вики, – и правда, убийственно.
И что её дёрнуло решиться на спор?.. Впрочем, Вики знает ответ на этот вопрос. Любопытство. Простое любопытство. Вики всегда считала, что подобные развлечения подходят только для смертных, не знающих, как провести своё и без того недолгое время жизни. Однако Мара и Тодд тоже нередко были не прочь заключить пари или посоревноваться друг с другом в чем-то. Вики всегда держалась в стороне. Считала себя выше подобных смертных забав… Глупая была затея. Этот спор не дал ей ни на миг почувствовать себя ближе к погибшим друзьям.
Лара хихикает.
– Я смотрю, ты готова к сегодняшней ночи… Я уже столько желаний заготовила, ты обалдеешь! Ух, зажжём!
Вики закатывает глаза, а затем всё-таки поворачивается к Ларе. Та излучает какой-то неподдельный детский восторг, настолько живой, что это слишком диссонирует с её клыками и розоватыми радужками. Если бы не эти детали, можно было бы подумать, что перед Вики просто беспечная смертная.
Беспечная смертная, которую волнуют только всякие глупости.
– Значит, так! – бодро начинает она, – для начала, я хочу... А, может, и не для начала, а после, но, в общем... – дальше она что-то тараторит, и Вики перестает её слушать вовсе. Без сомнений, Лара уже и не вспомнит, о чём говорила первым делом, когда дойдёт до своего последнего пункта.
Как её вообще угораздило связаться с ней? Что ж, как бы ни раздражалась Вики от компании шумной вампирши, это был не самый плохой вариант для неё. Да, она и близко не стояла с королевой фей, но было в ней что-то... Отдалённо напоминающее Мару. Вики слишком любила свободу и независимость, но в незнакомом мире у неё просто не остаётся выбора. Лара хорошо ориентируется в этой среде и готова помогать едва ли не во всём.
Странная она, конечно, эта Лара. Как она сама признавалась, когда-то не так давно она ещё была человеком. И Вики это прекрасно чувствовала – всё то, что Вики понимала под человечностью, так и лезло без спросу из её новой знакомой. От этой настойчивой человечности можно было задохнуться.
–... А, после того, как ты засунешь его безвкусную мазню ему прямо в... О, – болтушка неожиданно притихает, наблюдая за чем-то внизу, – мой сир.
Вики словно бы выныривает из своих размышлений, переводя взгляд туда, куда уставилась Лара. Не сказать, что такая резкая перемена темы нехарактерна для неё, учитывая, что своё внимание Лара редко когда может сосредоточить на чём-то одном. Но в этот раз Вики почему-то настораживается. И замечает внизу у двери две тёмные фигуры.
– Твой.. кто? – переспрашивает она, не находя смысла в её словах.
– Мой сир! То есть... Приёмный сир, – поясняет Лара, понимая вопрос по-своему, – Взял меня под крылышко. А мой настоящий сир, ну, то есть, тот парень, который подарил мне Объятья, почти сразу... того... Не повезло ему. Я бы тоже недолго протянула, если бы не он, – она кивает в сторону фигур.
Вики не отвечает, но не потому, что так и не привыкла к местным терминам. Скорее, не желая спросить что-нибудь лишнее. Что-нибудь такое, что заставит Лару болтать ещё несколько часов без умолку.
– Ну, наставник он мой, то есть, – наконец догадывается Лара без ненужных вопросов, – Его теперь так редко видно, что аж...
Фразу она не договаривает, но громко вздыхает.
– Это который, – всё-таки поддерживает разговор Вики, – тот, что ближе к двери?
– Нет, – сильнее, чем нужно, мотает головой девушка, – тот, что в капюшоне. Уж его-то я всегда узнаю. Если он тут всё-таки появился, значит его позвал сам князь, а значит... Вики! – неожиданно громко восклицает она.
Нездоровый блеск в глазах болтуньи подсказывает Вики, что ничем хорошим такая взбудораженность для неё не закончится.
Лара переходит на шёпот:
– Короче, забудь всё, что я уже успела нажелать... Я хочу знать, что нужно от моего сира князю. Устроишь?
Вики в который раз за день проклинает себя за тот спор.
***
Незаметно пробраться вслед за типом в капюшоне не составляет труда. Вики пока ещё не утратила способности проворачивать подобный трюк, но всё-таки старается беречь силы и не растрачивать свои способности на подобные пустяки.
Да чтобы она ещё хоть раз...
Впрочем, наблюдать со стороны она умеет лучше всего. Пока тебя не видно – у тебя есть преимущество. Стоит себя выдать – ты теряешь его, и действовать приходится необдуманно. В игре в прятки Вики нет равных.
На какое-то время она становится незримой для окружающих, и обнаружить её смогут только при соприкосновении. Осторожно шагая чуть поодаль ото всех, она оказывается в кабинете князя, а затем так же осторожно ступает в дальний тёмный угол, чтобы её точно никто никак не заметил. Отсюда всё равно открывается хороший обзор, да и слышимость достаточна.
Тип останавливается у большого старого стола по центру, спиной к которому по другую сторону сидит какой-то другой тип. Пришедший не снимает капюшона. Спустя некоторое время, человек за столом разворачивается, и Вики узнаёт в нём князя Сан Мишуно. Его рот растягивается в хищной улыбке.
Представление начинается.
– Кого я вижу, – князь говорит медленно звучно низким голосом, чётко произнося каждый звук. Вики тут же вспоминается Министр Магии, пытавшийся на всех своих выступлениях говорить в похожей манере, – А мы уж думали, что ты пропал насовсем.
– Я бы попросил без болтовни, – голос типа в капюшоне, напротив, звучит приглушенно, быстро и резко. Впрочем, тон он держит подчеркнуто нейтральным, – Что нужно?
– Вот как? – Князь усмехается, и будто бы нарочито делает паузы между словами выразительнее, – Ты заявляешься сюда, и смеешь вот так ко мне обращаться? Ну и ну, как всегда дерзко…
– Лекции сам себе читать будешь, – парирует неизвестный, – Почему ты до сих пор не избавился от Дикаря?
Вики напрягается, пытаясь понять, о ком идёт речь.
– "Дикаря"? – насмешливо интересуется сидящий в кресле, – Кто этот "Дикарь"?
– Тот, которого пресса окрестила Кровавым Псом. За ним слишком заметный след.
– Хм... Я напомню тебе, что мы вообще-то не занимаемся отловом животных.
– Штрауд, – шипит тип в капюшоне, – Тебе будет не до смеха, когда за твоей башкой придёт Охота. Он же нарушает твой Маскарад!
Князь чуть отклоняется на спинку кресла, а затем скрещивает пальцы. "Не только голосом, но и жестами пытается показать, кто здесь главный" – отмечает про себя Вики.
– Он нарушает "мой" Маскарад не более, чем кое-кто, чье имя начинается на «Джей» и заканчивается на «мс». Забавно, да?
Вики понимает по тону Штрауда, что тот говорит о типе в капюшоне. Тип, вопреки всему, ничего не отвечает, и пауза на этот раз становится слишком длинной.
– А теперь, как ты и хотел, перейдём к делу, – снова говорит князь, поднимаясь со своего места, – Мы бы и сами решили эту деликатную проблему, но так будет... Правильнее?
– В чём проблема? – отзывается Джеймс и начинает медленно подходить к нему ближе.
– В одном сородиче, чей любопытный нос давно пора укоротить. Насовсем. Понимаешь, – наигранно вздыхает Штрауд, – Мы предупреждали его. По-хорошему предупреждали. Но наш друг слишком упёртый...
Штрауд небрежно вытаскивает из кармана какой-то листок и кладёт его на стол.
– Кто, как ни ты, справится с этим лучше, – кивает на стол князь, и Джеймс берёт листок в руки.
Вики кажется, будто воздух начинает электризоваться.
– Нет, – глухо говорит тип в капюшоне и кладёт лист обратно.
– Нет? – удивлённо переспрашивает Штрауд.
– Я не буду этим заниматься, – твёрдо говорит Джеймс.
В помещении становится душно.
– Нет, дорогой мой, ты не понял. Я не спрашиваю, будешь ты это делать или нет. Я говорю тебе разобраться – и ты с ним разберёшься.
– Иначе что?
– Я предлагаю тебе самому выбрать его участь. Иначе за тебя это сделаем мы. И не только с ним, но и с его семьёй.
– Ты даёшь мне какие-то гарантии, что не тронешь их?
– Милый Джеймс. Гарантии есть только у смерти. Остальное слишком непостоянно, ты и сам знаешь. Она ко всем придёт, вот только тогда, когда посчитает нужным.
Джеймс подходит к нему ближе.
– Он, значит, тебе мешает, – Джеймс переходит на шипящий шёпот, – А Пёс, сжирающий всех подряд, нет?
– Было бы из-за кого убиваться, Джеймс. Тут одни шлюхи да бомжи. Если тебя так волнует твой Дикарь, иди сам с ним и разберись. Помни только, что я своего одобрения на это не даю.
– Ты...
– И не прикрывайся беспокойством за Маскарад. Как и перчатками... Все мы понимаем, почему для тебя это так важно. Но... Знаешь? Смертной больше, смертной меньше. Если и ты понимаешь, о чем я. Ты сам...
Джеймс резко бросается на Штрауда. Люди князя тут же срываются к ним, но замирают в паре метров, повинуясь его жесту.
Джеймс плотно прижимает клинок к его шее, заставляя слегка задрать голову.
– Ты даже обратиться не успеешь, Штрауд, – почти спокойным тоном произносит Джеймс.
Князь в ответ ухмыляется, а затем тихо смеётся.
– Ух ты, это же серебро. Сам-то не обожжешься?
Они какое-то время ещё стоят неподвижно, будто позируют для полотна. Наконец Джеймс опускает руку, не пряча при этом клинок. Он осторожно отходит назад, разворачивается, не поднимая ни на кого головы, а затем направляется к выходу.
– В этой игре может быть только один победитель, Джеймс, – невзначай бросает ему вслед фразу Штрауд.
Джеймс медлит, еле слышно отвечает:
– Я не играю, Амброз.
Но князь это прекрасно слышит.
– Тогда ты заведомо проиграл, – ухмыляется, затем морщится, потирая шею, – И помни про заказ.
Джеймс уходит молча, не останавливаясь. На ходу он почти незаметно достаёт из кармана какую-то склянку и быстро выпивает её содержимое.
Вики и сама уже собирается уходить, но в последний момент замечает взгляд князя в свою сторону. Она очень хочет надеяться, что это была лишь случайность. Ведь не мог же он узнать, что она здесь?..
****
К удивлению Вики, Лара слушает её, почти не перебивая. Она непривычно сосредоточена и серьёзна.
– Этот ваш князь... Он всегда такой? – спрашивает Вики, закончив рассказ. Она не упустила отмеченных деталей, не поделившись только сомнениями, что её могли заметить.
– Чему ты удивляешься? – машет руками Лара. – Это же Штрауд. Он любит давить со всей дури по больному, да и вообще… Он черствее прошлогоднего хлеба.
– Хлеба?.. – хмурится Вики, – Что это?
Лара вздыхает и складывает руки.
– Ну сразу понятно, что ты первородная... Ладно, не важно. А вообще, я хотела сказать тебе спасибо. За это всё...
Вики кивает и снова переводит взгляд на дверь в логово князя. Теперь там внизу никого не было, да и вообще мир вокруг словно притих. Эта ночь отличается от прочих – обычно к полуночи здесь собирается куда больше сородичей, да и город, укрытый темнотой, кричит в уши громче.
Этот мир кажется безумным. Чем дольше Вики находится здесь – тем больше странностей проявляется вокруг. Этот мир намного страннее Магического.
– Твой Джеймс... То, что он капюшон так и не снял, и прячет руки, да и то, как к нему обращаются...
Вики не спрашивает, почему сам Джеймс позволяет себе так много по отношению к князю. Он не выглядит так, как прочие приспешники Штрауда, держится слишком свободно. Возможно, ей хочется узнать причину, но... Вопросов и без того слишком много.
– Я бы рассказала тебе, но не могу – это не мои тайны. Скажу разве вот что – не слушай всё, что про него трындят. А трындят много разной ерунды.
Этот город, Мишуно, кажется злобным зверем. Сейчас он будто бы притаился и ждёт, пока в его ловушку не попадётся какая-нибудь наивная жертва. Что ещё можно сказать о городе, порождающем таких тварей, как...
– А этот... Дикарь. Пёс. Кто он?
– Да жнец, завёлся у нас тут один буйно-помешанный. То, что он творит – ну полный отрыв башки… Иногда буквально. Сюда, бывает, забредают глупенькие девчонки, ну, некоторые пьют у них немного, ну и всего. А этому варвару надо непременно убивать. Хрен знает, почему ему это спускают с рук. Вон, кстати, глянь... Очередная дурочка. Не сидится же дома!
Стук каблуков Вики улавливает раньше, чем из-за угла показывается розовое пятно.
Ловушка сработала?..
– Хоро-ошенькая, – протягивает Лара, – Такие обычно в наш район редко попадают. Но, раз попала, значит, умом особо не блещет.
"Смертная как смертная" – думает Вики, продолжая следить за девушкой. Её никогда особо не интересовали ни немаги, ни люди вообще. Зачем беспокоиться за того, чей век так недолог? Но Мара... Мара их так любила. Вики никогда не могла понять этого – что привлекало королеву фей в смертных, в жалких людишках, не приносящих никакой пользы ни тому, ни этому миру? "В тебе больше человечности, чем ты думаешь, Вики" – сказала она когда-то, чуть не оскорбив этим саму Вампирессу. Видимо, Провиденье, или то, что они здесь называют "Творцом Всевидящим", словно насмехаясь, постоянно сталкивает Вики с человеколюбами.
– И что ты в ней нашла? – фыркает Вики.
– Ну... Я тебе так на раз-два не объясню, – хмурится Лара, – Но я, например, никогда не видела вампиров талантливее, чем людей. Понимаешь, мы лишь отголоски. То есть... Мы паразиты. Может, у вас, первородных, с этим как-то иначе, но обращенному оскотиниться слишком просто. Зверь... не дремлет.
– Слишком метафорично...
– Да нет. Всё как есть. У каждого из нас есть внутренний Зверь, и человечность – это единственное, что не даёт ему прорваться наружу. Вот у Пса, например, походу напрочь её отшибло. Кстати... – Лара умоляюще смотрит на Вики и кладет руку ей на плечо, – Есть у меня тут ещё кое-какое желание, и... Если ты его выполнишь, я больше ничего не попрошу. Ты для меня и так уже много сделала, Вики.
– Чего же ты хочешь?
– Припугни её... Не сильно. Я бы и сама попробовала, но боюсь перестараться. У тебя, наверное, с самоконтролем получше... Не хочу, чтобы дикарь до этой девчухи всё-таки добрался. Пусть лучше уйдёт.
Вики не нравится эта идея, но...
– Это последнее, – кивает она.
Вики ловит себя на мысли, что ей нравится видеть улыбку Лары. Королева фей улыбалась почти так же.
***
Вики следует за ней по пятам, тихо крадясь позади. Чего бы не искала здесь эта смертная, её чувство самосохранения было атрофировано не полностью – она хотя бы озирается по сторонам, стараясь двигаться не слишком быстро. Но... Каблуки. Всё портят её каблуки. Вики уверена, что, если не учуяла, то услышала её к этому моменту как минимум половина вампирского района.
И тогда Вики задумывается – как ей быть, если кто-то всё-таки решит напасть на эту глупую смертную? Лара не просила её защитить, Лара просила её напугать, да так, чтобы та побыстрее унесла отсюда свои каблуки. И если на эту девку кто-то кинется... Она не станет её спасать. Она ей никто. Она – просто смертная, до которой ей нет никакого дела. Но тогда желание Лары не будет выполнено... Значит, Вики не может себе позволить слишком долго мешкать.
В очередной раз, когда смертная оборачивается, Вики наконец-то решает – "Пора".
Она резко отпрыгивает и приземляется рядом с ещё ничего не понимающей глупышкой. Быстро зажимает ей рот рукой, чтобы не закричала и не собрала сюда вообще всех, а другой крепко схватывает, не позволяя вырваться.
Девушка дергается и начинает дрожать. Она пытается выдавить из себя хоть сколько-нибудь громкий звук, но Вики не даёт ей возможности разомкнуть губы. Тогда смертная пускает в ход руки. Вики запоздало вспоминает, что человек – не дракон, а, значит, те приёмы для усмирения, что она умеет делать, здесь не сильно помогут. Вдобавок ко всему, Вики и сама начинает злиться, а потому ей приходится держать в узде и саму себя. Не так уж была неправа Лара, боявшаяся перестараться... Жертва кусает её пальцы, и тогда Вики решает, что с неё хватит. Она резко отпускает руки, и девушка, не ожидавшая этого, падает на землю ладонями вперёд. Неуклюже поднимаясь, она не пытается оглянуться. Сердце её стучит оглушающе громко, и лишь только быстрый звук удаляющихся каблучков перекрывает его.
Вики отряхивается, и с брезгливостью осматривает укушенную ладонь.
Больше никогда. Больше никогда никаких споров. Ни-ког-да.
Лара неожиданно оказывается рядом.
– Где она? – сбивчивым голосом спрашивает вампирша, – Где... Убежала?
– Будет дурой, если не убежит, – отвечает Вики.
И тогда, когда Лара с облегченным видом начинает улыбаться...
Крик прорезает ночь, точно нож полотно – грубо, резко, бесповоротно. С этим звуком начинается жизнь. С ним же теперь, скорее всего, эту жизнь отбирают.
Лара вытягивается, как по струнке. Что-то странное происходит с её лицом, но Вики уже не успевает его рассмотреть внимательнее – сыпя ругательствами, Лара срывается с места, и бежит на крик.
Вики медлит. События развиваются слишком быстро. Снова суета... Снова суета и необходимость принимать слишком скорые, слишком необдуманные решения. Впрочем, эта проблема – не единственная. Вики понимает, что заблудилась. Ей было проще простого ориентироваться в Дремучем лесу Магического мира, но никак не в каменных джунглях Сан Мишуно. Здесь действуют свои законы и порядки. И действуют они не в пользу Вики.
Пытаясь найти хоть что-нибудь, она надеется только на одно – Лара, всё-таки, большая девочка, и, несмотря на всю свою показную дурашливость, всё же была не такой уж и слабой.
Наконец Вики находит Лару на одной из крыш. Не сказать, что вампирша выглядит невредимо, но по крайней мере она была жива, пытается улыбаться, глядя на Вики, и...
– Ты... Что ты делаешь? – Вики не отрывая взгляда следит за тем, как Лара прижимает своё запястье к губам смертной, сжимая и разжимая кулак.
– Как что? Спасаю её, Жнец подери! – голос Лары взволнованно дрожит, – Вот упырь-то, а... Он же её почти всю выжрал, хоть бы очухалась. Я его скинула прям отсюда. Надеюсь, что сдох. Тварина, – она сплёвывает кровью, поморщившись, – Не, ну ты представляешь? Это же надо...
Договорить Лара не успевает. Расслабилась, она слишком расслабилась... Всё происходит так быстро, что Вики даже не сразу реагирует – Дикарь прыгает на Лару откуда-то сверху, валит на землю, и... Из-под вампирши медленно растекается лужа крови.
Лара ещё жива. Она ещё дёргается, пытается, дрожа, встать, поскальзываясь на собственной крови. Протягивает вперёд руку – то ли для того, чтобы попросить о помощи, то ли затем, чтобы попробовать проползти вперёд.
Слышится хруст и хриплый крик – Дикарь со всей дури наступает на руку Лары. Следующий его удар приходится на её шею. И снова. И снова. И... снова, до тех пор, пока Лара не затихает и не перестаёт шевелиться.
Пока Вики судорожно думает, что она может сделать, Пёс переводит своё внимание на неё. Глухо рычит. Оскаливает окровавленные клыки.
В горящих глазах его она видит лишь животную ярость. И безумие.
Словами решать с ним что-либо бессмысленно. Она и не собирается.
Вики осторожно пятится назад, не спуская глаз с Дикаря. Краем глаза она отмечает, что смертную отбросило куда-то в сторону. Впрочем, Вики тут же забывает об этом – у девушки не было никаких шансов. Даже у Лары их было куда больше. А вот у неё самой...
Кровь драконов всё ещё даёт ей преимущества. Она всё ещё сильнее среднестатистического местного вампира.
Она, в конце концов, была той, кто приручал драконов. Она была одной из тех, кто разнёс до основания Министерство Магии. Она перебила их всех за Мару и Тодда.
И какой-то местный вампир будет пытаться её запугать?..
– Ближе, тварь! – угрожающе шипит она, готовясь защищаться или нападать.
Она вспоминает, каково это – чувствовать настоящую ярость, не сдерживаемую почти ничем. Такую, которая захлестнула её при виде растерзанных крылышек Мары. Такую, которая разгорелась подобно пожару, в котором остался Тодд. Такую, которая поднималась в ней и сейчас, потому что...
Лара. За Лару она его и прикончит.
Пёс стремительно подаётся вперед. Вики вскидывает руки, чтобы встретить Дикаря, как тот заслуживает, но… Кто-то сбивает его с ног.
Единственное, что удаётся заметить Вики в быстрых атаках – руки того, кто кинулся на Пса. Он в перчатках, в таких, как у… Джеймса.
Rick Schaffer - Downtown Hub /Unused Alternate
Пёс падает на землю с растерзанным чем-то острым горлом. Издаёт последний хрип, после чего наконец-таки становится неопасным. Удостоверившись, что Дикарь мертвее мёртвого, Джеймс направляется к Ларе.
Джеймс садится перед ней на колени. Кровь пачкает его одежду, руки, но он словно бы не обращает на это внимания вовсе. Он бережно поворачивает тело Лары на спину, и невидящий взгляд её устремляется в небо, к звёздам. В вечность. Он долго смотрит на её застывшее, будто каменное, лицо, а затем проводит по нему рукой, ладонью смыкая её веки. Он и сам закрывает глаза, и, склонившись над Ларой, начинает что-то негромко шептать. Вики подходит ближе, и до неё обрывками доносится "... По воле Всевидящего... Ибо Творец всемилостив... Даёт испытания лишь любимым детям...". Затем смолкает. Оставляет поцелуй на лбу Лары. Медленно поднимается и направляется к смертной девушке.
– Я знаю тебя, – говорит Вики, – Ты – Джеймс.
Он подходит к лежащей в стороне смертной и прикладывает пальцы к её шее. "Проверяет пульс? Но зачем?" – думает Вики, однако это далеко не всё, что её удивляет.
– Я бы и сама справилась с Псом, – снова говорит она, наблюдая за реакцией Джеймса. Но тот продолжает молчать, лишь осматривает девушку.
Когда он поднимает её тело на руки, Вики совсем перестаёт понимать происходящее. Смертная виснет на его руках, как тряпичная кукла. Как неживая. Но Джеймс держит её осторожно и бережно. Медленно шагает к лестнице.
– Зачем тебе эта полумертвая смертная? – спрашивает Вики, уже не надеясь получить от молчаливого Джеймса хоть какого-нибудь ответа.
– Уже не совсем, – всё-таки отвечает он, пусть и не сразу.
– Не совсем что? Нужна? Или не совсем мертвая?
– Не совсем смертная, – глухо произносит Джеймс, – Лара перестаралась.
Лара... Болтушка-хохотушка Лара, наверное, была слишком доброй, слишком человечной для вампира. Для человека. Для этого мира.
– Куда ты? – спрашивает Вики, но на этот раз Джеймс снова не отвечает. Во всяком случае, словами. Он смотрит на неё, и в этом взгляде Вики улавливает что-то... Что она пока не может понять.
Было бы логично, если бы он не пришёл. Этот сумрачный мир – мир одиночества, где каждый сам за себя, где доверять нельзя даже себе. А он... Он говорит и ведёт себя как безумец, который из последних сил пытается хвататься за обрывки своей, возможно, прошлой жизни. За свою человечность. Будто несется с такой скоростью, что и сам не заметил, когда преодолел свою точку невозврата.
Вики смотрит на него внимательнее, и тогда в голове её всё становится предельно ясно – Джеймс осознаёт, что делает. Он делает это по своей воле. Грань, за которую ему больше не вернуться, он преодолел слишком давно, и у него просто нет повода сбавлять скорость и останавливаться перед чертой.
Вики могла бы остаться как всегда в стороне, но...
Она не может не пойти за ним.
Вечность отражается в его взгляде. Холодная, горькая вечность.