Thrice - Black Honey
текст/перевод
Той ночью Мег снится маковое поле.
Она бежит, сминая босыми ногами цветы, пока в один момент не спотыкается и не целует носом землю. Через всё тело электрическим разрядом проходит боль, но Мег не сдвигается с места - только вдыхает цветочный запах и тянет руки к лепесткам. Сдохну, думает. Ну и пусть. Может, так даже лучше будет.
Когда она закрывает глаза, перед внутренним взором всё ещё пляшут красно-чёрные маковые пятна.
Потом, с пробуждением, они исчезают. А боль остаётся. Во сне она была растянута от макушки до кончиков пальцев на ногах, но теперь концентрируется в одном месте – зубе мудрости слева вверху. Мег осторожно касается его языком, и чуть не воет. Вовремя, твою мать.
Матрац скрипит, но Сандра не просыпается – просто переворачивается с живота на спину. Счастливая сучка. Мег пару секунд раздумывает, а не лечь ли обратно, но проклятое выспавшееся тело отказывается расслабляться снова. Тогда она поднимается с кровати, и, придерживая щеку, выскальзывает на кухню мотеля.
Дэн, конечно, скорее руку себе откусит, чем расщедрится на съём квартиры. Все его небогатые сбережения наверняка ушли на дурацкий переход в дурацкую третью параллель. Мег всерьёз думает, а не сообщить ли ему о зубной боли, но тогда о переходе можно будет забыть, и дурацкая Сандра расстроится, что не попала на концерт своей дурацкой рок-группы. Поэтому Мег просто стоит и курит. Окно всё равно не открывается, и можно было спокойно делать это сидя за столом, но привычка, мать её, так и тянет к любому подобию форточки в помещении.
Они приходят минут через десять. Сандра, расслабленная и сонная, и Чарли, собранный и бодрый до тошноты.
- Тебе плохо? – слышит Мег в спину и кривится.
Дурацкая Сандра со своей дурацкой танафазией отвратительно хорошо замечает любые признаки болезни у других.
- Мне отлично. Обожаю старые обшарпанные мотели. Может, сейчас позавтракаем? – предлагает Мег.
- Мы будем ждать папу, - качает головой Чарли. – Ночёвка вне дома – не повод нарушать семейные традиции.
- Да ты достал. Хоть раз можешь от протокола отступить, или мозгов не хватает на импровизацию?
Чарли смотрит на неё, его глаза янтарно поблескивают в предрассветной темноте кухни. А потом встаёт и молча принимается варить овсянку. Завтрак проходит в тишине.
В дверях Мег ловит Чарли за предплечье и разворачивает к себе.
- Извини, что сорвалась. Спала плохо.
- Я понимаю, - говорит Чарли.
От этого становится ещё хуже.
****
- Есть какие-нибудь вопросы? – спрашивает тупая докторша.
Мег открывает рот, но язык отказывается поворачиваться, потому что та обколола её мальрапидином. И, конечно, не догадалась задать этот вопрос до того, как речевой аппарат Мег превратится в пудинг. Она же тупая.
- А вштшпдётнтак? – тьфу. – Чшпшт пдёт не так?
Тупая докторша качает головой.
- Всё пойдёт, как нужно. Вероятность ошибки при переходе стремится к нулю, если вы соблюдаете правила. Какое-то время способности омега-синдромника могут находиться в спящем состоянии, но спустя несколько дней они восстановятся. Точно хорошо себя чувствуете?
Мег пытается закатить глаза, но они не закатываются. Мелькает мысль всё-таки сказать докторше про зуб, чтобы та дала обезболивающего, или даже вырвала его голыми руками. Сдерживается в последний момент.
- Я могу проводить вас к капсуле.
Мег отмахивается и поднимается с кушетки сама.
****
Это нормально, думает Мег. Когда пересекаешь межмировую границу, может появиться ощущение невесомости, как будто тело находится в резервуаре с водой. Она читала об этом в инструкции. Но когда ноги судорогой сводит от холода, Мег вдруг открывает глаза. И понимает, что вода – настоящая.
Слабость испаряется вмиг. Мег двигает конечностями, хотя едва ли их ощущает. Выныривает раз или два, видит сероватое небо и сосны. А потом опять уходит под воду.
Ей приходится собирать силу по каплям из каждого уголка своего тела, чтобы её хватило для решающего рывка. И она делает этот рывок. Выдыхает чуть ли не с криком, крутит головой вокруг, и, определившись с направлением, плывёт к берегу. Счастье, что синдромница. Или подохла бы прямо здесь.
Мег выбирается из воды (пальцы скользят по глине, оставляют полосы, не хотят цепляться), переворачивается на спину и только тогда ощущает, как вымоталась. Зуб, о котором она из-за импровизированного самозатопления почти успела забыть, снова напоминает о себе игриво пульсирующей болью. Вот дерьмо. Она должна была очнуться в капсуле бриджпортского портала, это она хорошо помнит. Река и сосны вряд ли являются порталом. По-хорошему, они и Бриджпортом вряд ли являются. Мег не то чтобы много знает о переходах, но сейчас, когда во рту привкус тины, а мокрые джинсы впиваются в задницу, она с удивительной ясностью осознаёт, что что-то действительно пошло не так.
А тупая докторша – ещё тупее, чем она думала.
Мег пытается встать, и – она готова в этом поклясться – слышит скрип собственных костей.
Выберусь отсюда – всех прикончу, думает она, пока взбирается наверх по холму (камни острые, до лестницы ещё добрых десять метров). Все по струнке ходить будут, все долбанные сотрудники долбанного портала. И Дэн.
Сквозь сосны виднеются дома, и Мег воспревает духом. Высоток с бриджпортских рекламных проспектов не видно, но, подобравшись ближе, Мег замечает стенд с надписью «Добро пожаловать в округ Махт» на тотенбуржском. И всё становится на свои места.
Она не пересекала межмировую границу. Её просто выбросило в соседнюю страну. Досадный, но вовсе не смертельный инцидент. Сейчас она доберётся до посольства, объяснит им ситуацию, и её оперативно доставят назад в Симленд. Возможно, поселят в гостинице и дадут еды. Или оплатят дантиста.
Мег выходит на полупустую улицу, и беспокойство снова охватывает её, как полчаса назад, когда она выныривала на поверхность и глотала ртом воздух. На неё пялятся – потому что на неё всегда пялятся – и это тоже подливает масла в огонь. Но это не причина. Причина – рыжие. Которых, какого-то хрена, много. Здесь, в Тотенбурге, где их последние лет пятнадцать видеть не очень рады.
Жуткая догадка тянет щупальца в её мозг, и Мег нервно смеётся. Ну, нет. Она тут же выхватывает взглядом первую попавшуюся по дороге женщину, и идёт на неё, как таран.
Та ускоряет шаг и пытается уйти в сторону, но не на ту напала.
- Какой сейчас год? – спрашивает Мег.
- Мне нужно идти.
Мег хватает её за локоть и сжимает. Женщина смотрит на неё так, словно сейчас заплачет.
- Год какой, спрашиваю? – повторяет вопрос Мег, медленнее и чётче, чем в первый раз. – Тебе сказать сложно?
- Пятьдесят третий, - говорит женщина. – Отпустите пожалуйста.
Она дёргает руку на себя и стучит каблуками прочь. А Мег остаётся стоять, где стояла. Сквозь её голову, от уха до уха, прокатывается звон колокола. Бомммм. Пятьдесят третий, мать его. Ещё даже не было войны. И межмировая граница ещё не открыта, её откроют только через семнадцать лет. Когда ей исполнится одиннадцать.
Зуб вновь принимается болезненно пульсировать, и это слегка отрезвляет. Мег вытягивает перед собой руки, смотрит на них, ожидая, что те вот-вот начнут растворяться в воздухе. Мальрапидиновая дымка туманом стоит перед глазами, но руки всё ещё есть. И сама она тоже есть. Мег для верности сжимает пальцы в кулаки и разжимает снова. Ничего.
Когда она вернётся, ей выплатят компенсацию такого размера, что она сможет симолеонами камин растапливать. То есть, если, конечно. Если она вернётся.
Мег сканирует улицу взглядом на предмет людей в полицейской форме и, к своему удовлетворению, не обнаруживает ни одного. Зато обнаруживает вывеску над зданием через дорогу. Тотенбуржский ей даётся не очень, но есть слова, которые она способна прочесть на любом языке. Обычно они славно выстраиваются в один ассоциативный ряд со словом «выпить».
Мег входит в бар, как утопленница из фильма ужасов. С волос ещё капает, а полные воды кеды противно хлюпают с каждым её шагом. Хлюп-хлюп, сейчас перегрызу вам глотки, дергийские ублюдки. Она не оборачивается, но знает, что оставляет после себя глиняные следы.
Парочка рыжих у входа начинают шептаться и показывать на неё пальцами, но Мег делает вид, что не слышит, и садится у стойки.
- Принеси пива из холодильника, - негромко командует она бармену. – Только бесплатно, потому что денег у меня нет. Понял?
Бармен кивает, и спустя секунду ставит перед ней бутылку тёмного эля. И Мег успокаивается. Работает. Значит, мальрапидиновая докторша зря панику подняла. Плевать, в какую временную петлю она угодила, пока она – Омега, она выживет где угодно.
Попивая эль, Мег принимается перебирать варианты. Найти Дэна и попросить о помощи? Придётся пересекать границу округа, что даже с омега-способностями не так просто, но если делать всё тихо, нет ничего невозможного. С другой стороны, сейчас он может и не знать о своём будущем намерении выносить левкианского ребёнка, и что-то ей подсказывает, что он не поверит, вздумай она заявиться к нему и представиться дочерью. Есть вариант подождать, пока она родится и здесь тоже (шесть лет всего, подумаешь), но если Дэн увидит, что из неё выросло, он не даст ей приют тем более. Скорее задушит младенца подушкой и закопает на заднем дворе среди розочек Исенары. Интересно, она-нынешняя тогда тоже умрёт? Или нет?
Додумать эту мысль Мег не успевает, потому что дверь за её спиной открывается снова, и в бар входит какой-то тотенбуржец. Молодой, наверное, немногим старше неё. Рыжие у окна перестают шептаться. Тот расфокусировано смотрит вокруг.
- Вы все убили мою маму, - говорит он. – Я вас сейчас тоже убью.
Мег ждёт, что сейчас он бросится на кого-нибудь с кулаками, и на всякий случай отодвигает эль подальше, но тотенбуржец просто переминается с ноги на ногу. Псих, понимает она. Ещё одного война покалечила.
- Скип, иди отсюда, - говорит один из рыжих (тот, что похож на лису).
- Ты убил маму, - крутит головой Скип. – И я тебя убью.
- Что тебе непонятно во фразе «иди отсюда», кретин? – рычит второй (тот, что похож на барана) и подходит к тому вплотную.
Скип что-то невнятно скулит, и Баран пинает его ногой. Тот скулит громче и сгибается пополам, и этого Мег выдержать уже не может.
- Руки от него убери, - командует она и толкает Скипа рукой в сторону. Тот послушно отшатывается. – Не видишь, что он больной? Хочешь грушу для битья – найди такого же здорового увальня, и упражняйся сколько влезет.
Лисья Морда тихо смеётся. Мег смотрит на него, ожидая, что тот вмешается, но он просто стоит.
- Тебя забыл спросить, - щурится Баран и тоже косится на Лисью Морду. – Проваливай. Тебе здесь не левкоева богадельня.
Мег делает шаг вперёд, так что почти слышит его дыхание.
- Я сказала, убери от него руки, - медленно повторяет она. – А потом встань к стенке и стой там, как хороший мальчик.
Лисья Морда смеётся теперь уже в голос, в то время как остальные посетители становятся тише воды. И именно в этот момент, глядя на искажённое злостью лицо Барана, Мег вдруг отчётливо понимает сразу две вещи.
Во-первых, внушение не подействовало на бармена. Что бы ни заставило его принести ей дармовой эль, это была его собственная воля.
А во-вторых, и Баран, и Лисья Морда одеты в куртки защитного цвета и носят на шее абсолютно бесполезные, но очень пафосные солдатские жетоны. Это значит, что они – патрульные. А она – в заднице. И очень глубокой.
Осознание накатывает на Мег так сильно и так неожиданно, что она не успевает толком сориентироваться. Поэтому, когда кулак Барана рассекает воздух и летит ей прямо в челюсть, она не успевает выставить даже простейший блок. Проклятый зуб взрывается болью от удара, и Мег падает на пол.
Лисья Морда всё ещё смеётся, когда в её глазах выключается свет.
****
Мег пытается встать до того, как окончательно очнётся. Какое-то время она сидит вот так, в темноте, с мороком перед глазами, и слушает шум в голове, как от старого телевизора. Пока он вдруг отчётливо не складывается всего в одно слово:
- Села.
Сперва она думает, это её мозг по-ублюдски комментирует действия её же собственного тела, но перед глазами начинает проясняться, и она снова видит две рыжеволосые фигуры из бара.
- Видишь, никто не сдох, - заключает тот, кого Мег окрестила Лисьей Мордой. – А ты боялся.
Он подходит к месту, где она лежит и слегка пинает её ногу носком ботинка. Мег пытается пнуть в ответ, но конечности словно ватные. Она хватается за голову и нажимает пальцами на виски – так перед цветовой шум перед глазами исчезает, и к пальцам приливает кровь.
- Ноги свои убрал, - бормочет Мег в сторону Лисьей Морды.
Тот цокает языком и качает головой, мол, ах, как нехорошо. Манерный ублюдок.
- Ты дерзкая для нелегалки, – хмыкает он и кивает на её руку. – Я что-то номера не вижу.
Мег переводит взгляд туда же. Запястье иностранки не имеет права быть таким беззащитно голым в этот исторический период. Либо у тебя есть браслет, подтверждающий право на пребывание, либо жди проблем. Мег снова смотрит на железный жетон, что свисает с шеи Лисьей Морды, и вздыхает. Вот что за день.
- Откуда ты такая взялась? – спрашивает он и садится перед ней на одно колено.
- Не твоё дело. Дай пройти.
Мег пытается встать, превозмогая боль в колене, как вдруг тяжёлый толчок опрокидывает её обратно на матрац. Баран, о котором она уже успела забыть, скалится, глядя на неё сверху вниз.
- Ты вообще не сечёшь, что ли? Да мы тебя в участок упечь можем! Будешь там рассказывать, почему браслета нет, когда тебя по кругу пустят.
Мег хмыкает. Только что он был белее мела, от страха, что мог убить её тогда, но сейчас, когда понял, что она целёхонька, решил гиперкомпенсировать собственную робость.
- Ну так упеки, начальник, - предлагает она и вытягивает ноги на матраце.
Баран перевёл неуверенный взгляд на Лисью Морду, и тот покачал головой.
- Иди. Я с ней разберусь.
- В смысле? – переспрашивает тот. – Ты что, оставишь её?!
- Иди, сказал, - Лисья Морда придаёт тому ускорения толчком в плечо, и Баран нехотя слушается.
Мег провожает его мутным взглядом.
- Эй, руки убери, - шипит она, когда Лисья Морда тянется к её ноге.
- Не ори, психованная, - тот закатывает её штанину почти до колена. – Я тебе рану обработаю.
Мег косится на то, что он назвал раной – кожа чуть содралась и на колене, наверное, синяк, но обычно она на подобное даже внимания не обращает. Впрочем, мешать Лисьей Морде протирать свою ногу спиртом она не спешит. Может, потому что изображение перед глазами всё ещё мутное.
- Меня зовут Симус Освальд, - он поднимает на неё взгляд на секунду, а потом снова обращает его к ноге. – А тебя?
Та молчит, и он не переспрашивает. Просто заматывает её ногу бинтом. Ещё гипс наложи, придурок, думает Мег, но вслух больше не огрызается. Он внушает ей тревогу, и она пока не понимает, почему. Возможно, потому что действительно может сдать её властям в любой момент. А может, как раз потому что не делает этого. Она оглядывается вокруг, и понимает, что они находятся на каком-то заброшенном складе: в полу трещины, по углам коробки, за окном ещё один точно такой же склад. Вероятно, он ошивается здесь, чтобы не тратить на комнату жалование патрульного. Тот факт, что он такой же нищий студент, как и она, заставляет её беспокойство чуть утихнуть.
- У тебя зуб болит? – спрашивает Симус, закончив с её ногой.
Боль именно в этот момент превращается из неосознанной в осознаваемую, и она хватается за челюсть.
- Могу помочь, - усмехается он.
- Обойдусь, - цедит Мег.
Получить кулаком в лицо от дергийца второй раз за день было бы слишком.
- Я не об этом, - ещё шире усмехается тот. – На, покури.
Мег берёт сигарету у него из рук, и от нетерпения у неё даже пальцы подрагивают. Сколько она не курила, сутки? Мег затягивается и тут же кашляет так, словно хочет выкашлять лёгкие через рот.
- Что за ерунда?!
Симус хохочет и забирает косяк.
- Это чёрный мёд, - поясняет он и затягивается сам. – Из мака делают. Попробуй, боль снимает.
Мег кривится и падает обратно на матрац. Он ещё и наркоман. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от дергийского ублюдка? Она лежит так какое-то время, стараясь унять морок в голове и слушая шаги, пока они не начинают затихать. Мег нехотя отрывает голову от матраца.
- А ты куда?
- У меня смена, - отзывается он. – Ты можешь остаться.
Мег ощущает облегчение такой силы, что даже в кончиках пальцев покалывает – и сама себя презирает за это. Оставаться на ночь в обиталище хайриста идея со всех идиотская, но она слишком устала.
- Эй, Симус, - кричит она ему вслед. – Я Мег.
Тот вскидывает руку с поднятым вверх большим пальцем, не оборачиваясь, и выходит. Мег снова роняет голову на матрац и отключается.
****
Когда он возвращается, она всё ещё лежит лицом вниз. Слушает, как он ходит вокруг, шуршит пакетом и стучит мебелью. Какое-то время она не подаёт признаков жизни, раздумывая, стоит ли напомнить о себе, и когда он в очередной раз стучит ботинками о пол рядом с матрацем, Мег поднимает голову.
- Привет, - просто говорит ей тот и шагает с пакетом к ящикам. – Хочешь есть?
- Хочу, - отзывается Мег, хотя есть она не хочет.
В горле словно ком от тошноты, а проклятый зуб болит сильнее от одних только мыслей о еде, но она знает, что это ненадолго. Она не ела сутки. Ей во что бы то ни стало нужно засунуть в себя хоть что-то, даже если этот рыжий подсыплет в еду цианид.
- На, - он протягивает ей тарелку и усаживается рядом.
Близость её тела его совсем не смущает, несмотря на недавнее знакомство, и она едва подавляет желание отодвинуться. Смутное беспокойство снова начинает зарождаться где-то в желудке. Мег поднимает взгляд на его лицо, но не видит там ничего опасного. Он смотрит спокойно, словно каждый день рядом с ней сидит.
- Ешь, - он кивает на тарелку. – Это всё тебе.
Она опускает взгляд туда, куда он показывает, и почти моментально чувствует, как во рту начинает скапливаться слюна. На тарелке немного жаренного картофеля, отбивная и колбаса, и Мег думает, что он вряд ли всё это купил. Но сейчас ей плевать. Она берёт картофель руками и принимается запихивать себе в рот.
- Как ты прошла через границу? – спрашивает Симус.
Мег не торопится отвечать – делает вид, что пережёвывает отбивную. Еда холодная, но сейчас ей кажется, что вкуснее она не ела ничего в жизни, поэтому легенда о её попадании в страну придумывается с трудом. Мысли шевелятся медленно, словно они чугунные.
- Реку переплыла. Там нет пограничников, - говорит она и вновь принимается жевать.
Симус хмыкает и качает головой. Не поверил.
- Зачем?
Мег пожимает плечами.
- С отцом поссорилась. Взбесилась и убежала.
- Наверное, сильно взбесилась, - снова качает головой тот.
Мег отчего-то раздражается, но не подаёт виду и отставляет прочь пустую тарелку.
- А ты зачем? – спрашивает она.
- Что зачем?
- Приехал сюда.
Симус тянется к жетону и прокручивает его между пальцами. Мег не знает, демонстративный этот жест или механический, но кажется, что второе.
- Воры наглеют, если их не контролировать, - поясняет он. – Мне тоже хочется быть к этому причастным. К контролю.
От степени дикости сказанного уши Мег едва в трубочку не сворачиваются – ей даже на секунду кажется, что он шутит. Но нет. В проклятом пятьдесят третьем никто даже думать не мог шутить над такими вещами.
- А меня ты зачем сюда притащил? – спрашивает она. – Я ведь тоже воровка.
Вопрос звучит настолько жалко, что Мег кусает себя за язык – надо же было так подставиться. Но Симус реагирует на удивление спокойно. Как будто ждал, что она спросит.
- Ты не воровка, - говорит он. – Твои корни вообще на другой планете. Здесь ты сама можешь выбирать, на чьей ты стороне.
Мег хочется сказать, что она уже выбрала, но отчего-то не говорит. Ответ её успокаивает, хотя ей кажется, что он сказал ей не всё.
Она укладывается на матрац обратно, не сняв одежду, и Симус следует её примеру – даже на край не отодвигается. Всего чуть руку протянуть – и он смог бы её обнять.
- Ты что, здесь спать собираешься?
- А ты видишь здесь другой матрац?
Мег фыркает и отворачивается.
- Можешь пожить тут пока, - шепчет он ей в спину. – Я буду работать всё лето. Подумаешь пока, как со своими предками разбираться.
Мег не отвечает. Она закрывает глаза, сворачивается калачиком старается не слушать его дыхание сзади.
****
Она просыпается от ощущения чего-то влажного на шее. Секунда уходит на то, чтобы открыть глаза и увидеть, что тело Симуса вжимает её собственное в матрац. А на шее – его язык. Стоило этого ждать. Проклятье, она ведь так и знала.
Мег с рыком хватает его за ворот куртки и рывком переворачивает их обоих, так, чтобы оказаться наверху.
- Слушай сюда, рыжий ублюдок, - сквозь зубы цедит она, устроив локти по обе стороны от его головы. – Ещё раз тронешь меня своими ублюдскими руками, я их у тебя вырву и в зад тебе затолкаю. Понятно, как это?! Или показать?!
Симус ошарашенно молчит секунду или две, пытаясь переварить гневную тираду, а затем вдруг разражается хохотом. Он смеётся так громко и заливисто, что Мег на секунду ослабляет хватку.
- Херни своей перекурил? – рычит она, но тот только смеётся сильнее.
Гнев в ответ на его непрошенное сближение сменяется гневом в ответ на глупую реакцию. Что смешного она, лотарио возьми, сказала?
- Да ладно тебе, не бесись, - он высвобождается из её ослабевших рук. – Не хочешь – не надо. Тебе каждый день предлагают, что ли?
- Не твоё дело.
- Я так и думал.
Он поднимается с матраца, и тот отвечает противным скрипением пружин.
- Ты куда?
- На смену, - зевает Симус. – С тобой скучно.
Мег ложится на матрац и снова сворачивается калачиком, но закрывать глаза не спешит. Смотрит, как он возится со своими вещами, что у лифта, но из-за темноты не может разобрать, что именно он делает. И только услышав характерный запах дыма, понимает.
- Можешь спать пока, - бросает он ей и затягивается. – Я днём освобожусь. Пойдём веселиться.
Мег хочет уточнить, включает ли веселье расстрел хорошеньких тотенбуржских детишек, но язык отказывается ворочаться во рту, и она оставляет попытки. Второй раз, без тела Симуса рядом, она засыпает быстрее.
****
Когда Мег просыпается, солнце стоит высоко. Хочется вымыться и переодеться – у неё в карманах всё ещё скрипит песок – но мысль поискать одежду Симуса она решительно отвергает. Обойдя весь второй этаж склада, она находит доисторический умывальник. Струя воды течёт тоненькая, но она несколько раз набирает полные ладони и трёт лицо. На губах остаётся вкус ржавчины.
Вниз она спускается осторожно, словно Симус может сторожить её у входа, но тому, похоже, и в голову не приходило, что она может уйти куда-то. Она – нелегалка, без денег и документов, но с крайне заметной внешностью. Он прав.
Мег обходит склад вокруг, пытаясь понять, далеко ли они её затащили, но сразу же выходит на уже знакомую улицу. Вывеска бара, где она вчера получила кулаком в челюсть, заставляет её едва ли не подпрыгнуть от восторга – сейчас эта забегаловка ей почти как дом родной.
Она садится за барную стойку и бесцеремонно укладывает на неё ноги. Смотрит на вчерашнего бармена, мол, ну? Тот без лишних слов приносит ей бутылку пива.
Мег делает глоток и прикрывает глаза от наслаждения. Она бы поела, но бармена решает не просить. Не хочется разрушать ни с чего возникшую между ними магию молчаливого послушания.
В такое время бары пустуют, поэтому она всерьёз удивляется, когда слышит слив бачка и скрип двери в туалет. В проёме показывается Баран, и Мег хмыкает. У патрульных тут, похоже, резиденция.
Она откидывается на спинку стула и закладывает руки за голову, стараясь выглядеть как можно более беззаботно – нельзя дать твари понять, что она его боится. Мег прислушивается к себе, пытаясь понять, так ли это на самом деле, и понимает, что нет. Она не боится его ни капли. Симус, с его вкрадчивыми речами и бесплатной едой внушает ей гораздо больший ужас, чем этот комок тупой агрессии.
- Ты теперь, значит, шлюха Симуса? – подаёт голос Баран, подойдя к ней вплотную.
- Ага, - кивает Мег, - придётся тебе потесниться.
Тот скалится. Она смотрит на него в отражение выключенного телевизора, и думает, что понимает, почему он злится. Симус оставил её у себя против его воли. Наверное, они редко расходятся во мнениях, раз теперь он чувствует себя таким уязвлённым.
- Может, мы тебя на двоих поделим? – кривится Баран. – Будешь держать рот открытым – не стану выбивать себе зубы.
- Не буду, - вздыхает Мег и всё же сползает со стула. – В зеркало себя видел, выбиватель?
Тот собирается ещё что-то сказать, но замолкает, когда двери в бар распахиваются настежь.
- Проснулась? – спрашивает Симус с порога.
Его рыжие волосы сливаются с древесиной дверной рамы, и Мег ловит себя на мысли, что больше не воспринимает его чужеродным элементом. Вчера рыжие казались здесь лишними, словно их неумело добавили графическим редактором, теперь же он кажется тут таким же органичным как антисанитария в ночлежке для бездомных.
- Я спать, - бросает Баран Симусу и направляется к двери. – Надоела твоя воровская тусовка.
Мег ждёт, что Симус разозлиться и начнёт возражать, но тот даже взглядом его не провожает. Вместо этого он тоже подходит к барной стойке и делает глоток из её бутылки. Мысль о том, что этого горлышка только что касались её губы, странно будоражит. Мег отнимает у него бутылку после первого глотка и отпивает из неё сама.
- Ты не злись на него, - говорит Симус. – Он не всегда такой. Просто ты его бесишь.
Мег хочется сказать в ответ, что тот бесит её тоже, и спросить, не бесит ли она Симуса, но вовремя прикусывает язык. Смотрит на него, и понимает – он ждёт, что она это скажет. Она делает ещё глоток и тот едва заметно усмехается.
- Пойдём, - говорит Симус. – Я обещал тебе веселье.
- На смену возьмешь? – уточняет Мег.
- Нет. Нечего тебе там делать.
Он направляется к двери, и она, чуть подумав, идёт за ним.
****
Симус перезаряжает пистолет одним быстрым движением и заносит руку над головой. Мег смотрит, как глупые птицы кружат над их головами, и думает – ну же, давай. И Симус стреляет. Враз отяжелевшая тушка голубя падает на землю. Он торжествующе смотрит на Мег и она едва сдерживается, чтобы не сказать ему что-то снисходительное, мол, ты моя умница.
Когда в его руках оружие, его кукольные черты лица становятся какими-то демоническими – как любые черты, если смотреть на них в свете костра. Лиса – это не маленькая собака. Она не будет вилять хвостом.
- На, попробуй, - он протягивает пистолет ей.
Мег берёт его и пытается прицелиться, как это только что делал Симус. Лотарио знает, как именно. Птицы ведь и не думают перестать кружить.
- Двумя руками схватись. Не бери с меня пример, я бывалый.
Он кладёт свои руки поверх её, и Мег вздрагивает.
- Вот так, - шепчет Симус ей на ухо. – Поняла?
- Поняла. Ты достал лапать меня.
Симус смеётся своим серебристым смехом, и Мег, чтобы не слушать его, стреляет наугад. Не попадает, конечно. Но смеяться Симус перестаёт.
- Верни, чудила, - он протягивает руку ладонью вверх. – Ты ещё хуже, чем я думал.
Мег возвращает, стараясь не выказать сожаления, но почти сразу забывает о нём, когда Симус сбивает сразу двух птиц подряд. На этот раз не оглядывается на неё в поисках одобрения, и это прибавляет ему ещё несколько очков в её глазах. Мысль, что также легко он мог бы выстрелить и в неё, странно будоражит.
Солнце успевает сесть, и теперь его лицо демоническим больше не кажется. Кажется мутным. Черт почти не видно, и на его месте можно представить кого угодно другого.
- Пойдём соберём их, - предлагает Симус. – Ты ощипываешь, я готовлю.
Мег кивает и поднимается следом. Они идут вдоль крыши к винтовой лестнице, как он вдруг останавливается и смотрит вниз.
- Этого чего нелёгкая занесла? – бормочет он.
Мег тоже смотрит вниз и видит Скипа – больного парнишку, защита которого стоила ей пары синяков от Барана.
- Да туалет ищет, наверное, - пожимает плечами она. – Ну его. Пойдём вниз?
Симус оставляет её вопрос без ответа. Вместо этого он снова прицеливается. Щурит глаз, выравнивая позицию, и у Мег внутри всё леденеет.
- Симус, ты чего? Он же ничего не сделал.
Тот оглядывается на неё и вдруг смеётся. Прячет пистолет и демонстрирует ей пустые руки.
- Да я пошутил, - говорит он. – Чего распсиховалась сразу?
Они спускаются на второй этаж склада, и Мег больше ничего не говорит. Только сердце бьётся так, словно она бежала.
****
Симус сидит в двух метрах от неё, но когда он выдыхает дым, ей кажется, что он выдыхает ей в лицо. Его взгляд мутнеет, как всегда от наркотика, и сам он становится мягче. Он такой кажется ей безопасным.
Зуб пульсирует болью чуть сильнее чем обычно, и изменившееся выражение её лица от Симуса, конечно, не укрывается.
- Дать попробовать? – предлагает он и протягивает ей самокрутку.
- Обойдусь, - крутит головой Мег.
Тот усмехается.
- Да там всего ничего того опиума. Смесь с табаком. Я бы чистый курил, но трубки нет.
Мег медлит, и он встаёт с матраца. Вкладывает косяк ей в руку и сжимает его её пальцами.
- Хватит мучиться. Он снимает боль.
- Хорошо, - неожиданно для себя говорит Мег.
Она не то чтобы собиралась, но руку отчего-то не разжимает. Может, потому что боль теперь едва ли возможно выносить, а может, ей просто надоело с ним спорить.
- Куда собралась? – кричит он ей, когда она направляется к лестнице.
- Покурю и вернусь, - бросает ему Мег.
На крыше прохладнее, чем когда они отсюда уходили. Желудок крутит от плохо переваренной голубятины, а зуб взрывается болью, но с каждой затяжкой она ощущает, что ей и правда становится легче.
К странному привкусу она так и не привыкает, но ради побочного эффекта готова его потерпеть. Мег запахивает рубашку плотнее, и думает вдруг о том, что успела почти забыть, где оказалась. Чужой рыжий мир сузился до неё, Симуса и этого склада – так можно почти не думать, что происходит за его пределами. Может, так и должно было случиться? И её не зря занесло на поколение назад?
Дома она – тварь. Зелёный ублюдок. На неё там всю жизнь будут коситься и ожидать привычных поведенческих штампов, согласно ярлыкам, которые общество на неё навесило. Просто потому что она не такая. Здесь не такие все. Симуса презирают уже по факту рождения рыжеволосым, поэтому, лотарио с ним, пусть её презирают тоже.
Она спускается вниз и сразу идёт к умывальнику. Снимает с себя всю одежду и долго застирывает её ржавой водой. Трёт пятна огрызком мыла, оно забивается ей под нестриженные ногти, но она думает – пусть она вся пахнет им, а не речной тиной.
Развесив одежду на коробках в углу, она идёт назад к матрацу. Симус никак не комментирует её наготу, пока она не садится на него верхом и не склоняется так, что её лицо оказывается точно напротив его. И целует. Тот отвечает, но лениво – как будто ему сложно.
Поэтому когда он вдруг рывком переворачивает её и оказывается сверху, Мег едва сдерживается, чтобы не взвизгнуть.
Одной рукой он держит её запястья за головой, а второй снимает с себя куртку.
- Какая у тебя категория? – спрашивает он.
Мег хмыкает.
- Не залечу.
Симус кивает. Отбрасывает только что снятую футболку в сторону и приникает губами к её шее.
- Я знал, что ты передумаешь, - шепчет он ей между поцелуями. – По тебе было видно.
- Закрой рот, - цедит Мег.
Ощущения его языка на коже воспринимаются теперь иначе. Он отрывается на секунду от её ключицы и нависает над ней так, чтобы она видела его глаза.
- Точно хочешь, чтобы я его закрыл?
«Нет» думает Мег следующие десять минут.
****
Симус пахнет дымом, и она сильнее зарывается носом в его волосы, чтобы чувствовать именно его запах. Он ей позволяет, даже гладит её пальцы своими, когда её руки обнимают его со спины.
Она ждёт, что он что-нибудь скажет – ещё раз предложит ей остаться на лето – но он не предлагает. Сыто смотрит на неё из-за плеча и снова затягивается. Тогда Мег говорит это себе сама – я останусь с тобой на лето. Я навсегда с тобой останусь.
Эта мысль кажется крамольной, и ей даже думать её стыдно – но так как она не высказывает её вслух, ей никто не возражает. Она погружается в эту мысль, как Симус погружается в наркотическое опьянение, и ощущает почти такую же эйфорию. Ей не нужен сок маковых коробочек, чтобы почувствовать себя счастливой. Ей нужно всего лишь растянуть этот момент на всю оставшуюся жизнь.
- Чего притихла? – спрашивает Симус. – Голодная? Я могу что-нибудь принести.
Мег крутит головой и сжимает его так, что на его коже остаются белые следы от её ногтей.
- Не надо. Так сиди.
Докурив, Симус всё же тянет её за собой на матрац, и ещё долгих два часа она не ощущает зубной боли вовсе.
****
- Вставай.
Мег едва продирает глаза, и понимает, что Симус уже одет.
- Куда?
- На смену, - отвечает Симус. – Ты же хотела посмотреть, как я работаю? Вот и посмотришь.
Мег не хочет смотреть. Она вообще вставать не планировала ещё часов шесть, но так как она сама ему плешь проела на эту тему, отказывать она не решается. Вместо этого она плетётся к импровизированной ванной, уныло протирает раствором ржавчины лицо и, сняв выданную ей Симусом футболку, снова надевает свою одежду. Песок она как следует не промыла, поэтому он всё ещё похрустывает, когда она пытается распрямить складки неглаженной рубашки. Зуб, ощутив, что она проснулась, напоминает о себе болью на полчелюсти, и Мег едва слышно скулит. Ощущение волшебства, наполнявшее её последние пару часов, сгинуло. Как и не было его.
Они выходят на улицу – Мег едва за ним поспевает. Она зевает, и порыв холодного ветра вызывает такую боль в зубе, что она едва не скулит. Заскулила бы, но Симус сейчас выглядит так, что скулить при нём не хочется.
- Эй! – кричит вдруг он и Мег поднимает голову.
У склада напротив стоит Скип с большим ящиком в руках. От окрика Симуса он ящик, впрочем, роняет – но аккуратно, и тот падает, не перевернувшись.
- Ты воруешь у меня, Скип? – спрашивает Симус.
Он говорит тихо – так, как говорят, находясь в шаге от собеседника – но тот его, похоже, слышит. И крутит головой.
- Покажи, что в ящике.
- Не покажу.
- Скип!
Тот приподнимает крышку ящика, и Мег видит коричневатую субстанцию. Она никогда такой раньше не видела, но она знает, что это. Чёрный мёд. То, без чего Симус и дня не мыслит. И Скипу вряд ли этот ящик кто-то подарил.
- Тебя кто-то сюда послал, Скип? – вкрадчиво продолжает Симус.
- Т-ты убил маму, - хнычет тот.
- На вопрос ответь. Тебя кто-то послал, чтобы забрать у меня ящик?
Тот крутит головой.
- Я сам его забрал! Потому что ты убил мою маму!
Мег медленно, как в кино оборачивается к Симусу и видит гримасу, в которую превратилось его лицо. Бред, который нёс Скип всё это время, вдруг обрёл пугающую осмысленность.
- Симус, - на выдохе произносит Мег. – Это правда ты?
Тот сжимает челюсть и, не глядя на неё, стреляет. Глаза у Скипа круглеют, пока он падает – мол, это я? Это что, правда происходит? Он с глухим стуком приземляется на землю, и Мег только тогда понимает, что громкий звук, от которого у неё закладывает уши, издаёт она. Это она кричит так, что едва не глохнет от собственного крика.
- Да заткнись уже! – рычит Симус и оборачивается к ней. – Достала орать! Ящик возьми и пошли.
Мег послушно замолкает. Сердце бьётся так сильно, словно всё её тело кровь качает. Она поднимает ящик и приносит Симусу, и тот без разговоров берёт его у него из рук.
- Пошли, - он кивает на склад.
- А смена?
- Нахрен твою смену. Пошли, сказал. И перестань реветь.
Мег семенит за ним. По лицу и правда стекают слёзы, но внутри всё почему-то спокойно. Как будто они текут независимо от неё. Как будто тело поняло, что надо бы плакать, но мозг больше не способен на эмоции. Как будто она выкричала всё минуту назад, и больше ничего не осталось.
Симус бросает ящик у порога и кивает на матрац.
- Ложись.
Мег ложится. Не раздевается даже. Чуть прикрывает глаза, но наблюдает за ним, пока он возится у ящиков. Думает, он примется скручивать косяк, но он разводит что-то водой. А затем набирает в шприц и вкалывает себе в вену.
Мег больше не смотрит. Слышит, как матрац скрипит под его весом. Старается откатиться к самому краю. Дыхание Симуса, громкое и рваное, выравнивается через несколько минут, но она ещё долго лежит так, натянутой нитью, и не смеет открыть глаза.
****
Мег слишком взбудоражена, чтобы спать, но в какое-то подобие сна она погружается. Равномерный стук собственного сердца в такт с дыханием Симуса погружают её в какой-то транс. В один момент её глаза вдруг распахиваются сами, и она понимает – пора.
Мег осторожно садится на диване и оборачивается к Симусу. Осторожно касается рукой его лба – он холодный, хотя вспотел, и его бьёт дрожь. Только что он пугал её до истерики, но теперь она не видит, чего в нём можно бояться.
Наверное, он просто решил, что та женщина – лёгкая добыча. Она была бедна, воспитывала умственно отсталого сына, и он решил, что если изнасиловать её и убить, ему ничего за это не будет. А может, он просто был не в духе. Он ведь такой эмоциональный. Она просто попалась ему под руку, а у него был заряженный пистолет и расширенные зрачки. Наверное, он потом испугался. Может, даже жалел. Может, он никогда себя за них обоих не простит. Но её это больше не касается. Мег бросает на него последний взгляд и идёт к выходу. Пора выбираться отсюда.
Она спускается вниз и направляется к бару. Внутри пусто, хотя дверь открыта, и Мег думает – тем лучше. Открывает холодильник, полоса света заливает тёмное помещение, но она не сразу замечает, что кто-то стоит за её спиной.
- Пиво? – слышит Мег.
Оборачивается. Бармен стоит за её спиной – такой же невозмутимый, как в те два раза, что они виделись.
- Нет. Водки, - отвечает она.
Тот достаёт бутылку из-за прилавка, открывает и протягивает ей. Мег делает несколько глотков, а потом полощет рот и выплёвывает в стакан. Принимается осторожно расшатывать больной зуб, а затем одним резким движением выбивает его.
Перед глазами пляшут красные мушки, и бармену приходится подхватить её, чтобы не упала.
- Эй, ты в порядке?
Мег кивает и делает ещё несколько глотков из бутылки. Во рту боль настолько сильная, что мозг будто не может её всю сразу осознать – поэтому загружает большими порциями, одну за другой.
- Принести лёд? – предлагает бармен.
Мег мотает головой.
- Я ухожу.
Бармен кивает, и больше ни о чём её не спрашивает. Наверное, и так всё понял.
- Слушай, - оборачивается она уже у выхода, - ты зачем меня послушался тогда? Не я же здесь главная.
Из-за разрывающей боли ей приходится опереться о косяк двери. Ничего, говорит она себе. Теперь будет лучше. Теперь всё будет хорошо.
- Ты же своя, - отвечает бармен.
Мег кивает. Она понимает тоже.
****
Когда она подходит к реке, небо светлеет. Больше не приходится спотыкаться о корни и камни. Мег намеренно выбирает самый крутой обрыв и осторожно подбирается к краю.
Она не знает, сработает ли это. Она даже не знает, почему решила, что сработает – но знает, что обратно она точно не вернётся. Ей нравится, что она попала сюда через реку. Река – это всегда определённость. Она выйдет из неё в своём времени или её вытащат отсюда пограничники, синюю и мёртвую, пару дней спустя. Её устроит, в общем-то, любой из этих вариантов. Только бы не выплывать.
Нога соскальзывает со склона и Мег едва успевает перевернуться в воздухе, чтобы погрузиться в воду головой.
****
Вокруг столько маков, что края им не видно. Мег падает спиной на маковую подушку, и даже не ощущает удара о землю – так густо они растут. Симус падает вслед за ней. Срывает цветок, щекочет ей шею и улыбается – так, как никогда не улыбался, пока она его знала. Он выглядит лучше, посвежевшим и отдохнувшим. А ещё зрачки у него нормального размера.
- Тоже скучаешь, Мег? – спрашивает он. – Я – да.
Мег крутит головой и закусывает губу, чтобы не заплакать.
- Вернись ко мне.
Он бросает ей цветок. Мег отмахивается. Смотрит на его нечеловечески красивое лицо и вздыхает.
- Не могу.
- Ты всё можешь, Мег, - улыбается Симус. – Мы можем всё, что захотим.
Мег открывает глаза, и понимает, что слёзы душат её не во сне, а в реальности. Вот только солнечный маковый мир исчезает, и заменяет его серая реальность. Сейчас даже одиннадцати нет, наверное. И зря сидя заснула, всё тело затекло.
- Мег?
Мег поднимает голову и видит Сандру, что застыла в нерешительности у порога. Видеть её щенячий взгляд нет сил, поэтому она снова роняет голову на колени.
- Я не помешала?
- А если скажу да, ты свалишь?
Та не отвечает, но Мег по звукам шагов понимает, что она подходит ближе и садится рядом. Вот же прилипала.
- Есть новости, - говорит Сандра. – Папе звонили из Межмирового Общества. Сказали, что твой зуб мог спровоцировать ошибку при переходе. Они работают над тем, чтобы избежать этого в будущем, но папа всё равно подаёт на них в суд. Марта говорит, у нас отличные шансы озолотиться.
- Я счастлива, - бормочет Мег.
На какое-то время в комнате воцаряется тишина, но, зная Сандру, ненадолго, конечно же.
- Мег, - снова подаёт голос она и придвигается ближе. – Не хочешь поговорить? Ты ни с кем не разговариваешь с тех пор, как вернулась. Я знаю, ты всё это не любишь, но иногда бывает легче, если поделишься с кем-то тем, что тебя беспо…
- Ой, не нуди, - перебивает Мег и поднимает голову. – Это что, пиво?
- Да, - она протягивает ей бутылку. – Пронесла через стражу. Хочешь?
Мег приникает к горлышку и делает несколько больших глотков. Идеально.
- Ты хороший человек, Сандра, - говорит Мег. – Но сейчас уйди вон, пожалуйста.
Сандра кивает и бредёт к двери. Оборачивается уже из коридора.
- Мег, ты зови, если передумаешь. Я всё пойму, правда. Что бы ты ни рассказала.
- Иди уже, - рычит Мег, и та захлопывает за собой дверь.
Пиво кончается быстро, но она ещё долго сидит так, глядя перед собой, и стискивая пальцами бутылку.
****
Эта идея приходит ей в голову на паре по религии. Пока Пиджен распинается о путешествии Александра в Северные Земли, она занимается простой математикой на полях своей тетради – если в пятьдесят третьем Симусу было каких девятнадцать-двадцать лет, то сейчас ему лет сорок шесть. Лотарио знает, куда его могло за это время занести, и не скурился ли он своей дрянью насмерть, но у неё есть ведь шансы его найти? Он не может её не вспомнить. Она найдёт его, и он согласится её хотя бы выслушать. Может, с этого момента их история пойдёт иначе – она вытащит его из дыры, в которую он сам себя загнал, и они получат свою личную сказку. А может, он пошлёт её к дьяволу, и она хотя бы закроет этот проклятый гештальт. Она должна попробовать. Она не простит себя иначе.
Мег забрасывает вещи в сумку одним движением и идёт к выходу. Пиджен пытается её окликнуть, но она показывает ей средний палец напоследок и вылетает из аудитории.
В третьем по счёту архиве она его и находит – дело Симуса Освальда, где фотокарточка один в один совпадает с её уже чуть потускневшими за эти несколько недель воспоминаниями. Мег скользит глазами по строчкам с биографией и военными подвигами, пока не доходит до самой последней. Перечитывает её несколько раз, пока не осознаёт со всей трезвостью, что её план можно закопать в землю, рядом с костями Лотарио.
Потому что Симус Освальд умер в шестьдесят третьем – ровно шестнадцать лет назад. Спустя десять лет, как она бросила его, дрожащего и сломленного, на старом матраце посреди заброшенного склада. Теперь она больше никогда его не увидит. Кровь стучит у неё в висках, пока она думает, что никогда – это очень, очень страшное слово.
****
Он подходит к ней во время перерыва на обед. Улыбается самой обаятельной в мире улыбкой, но Мег даже не смотрит на него. Любому другому человеку в университете не пришло бы в голову к ней подсаживаться, когда она сидит с таким лицом – но этот человек, конечно, не таков.
- Слушай, Мег, тут такое дело, - начинает Питер, не обращая ровно никакого внимания на её вполне однозначные невербальные сигналы, - мне друг байк одолжил на пару дней, а сестра пропуск подогнала. Можем вечером пойти покататься.
- Нет, - отвечает Мег.
Ещё совсем недавно она почку продала бы за эти его слова. Сейчас же он не вызывает в ней ничего, кроме досады.
- Ну, или завтра, если у тебя не получается.
- Я что, тихо говорю? – Мег поднимает на него глаза. – Иди отсюда.
Питер пожимает плечами и уходит. Он не обиделся и на затаил зло, Мег это знает. За это он ей и понравился. Тогда, ещё в прошлой жизни.
****
Она потом будет вспоминать этот день как головоломку – ну какова была вероятность, что она вообще пройдёт мимо этой аудитории в это время? У неё ведь даже пар нет по вторникам. И в корпусах она не бывает после пяти. Но с другой стороны, какова была вероятность, что безупречная машина портала именно на ней даст сбой и отправит на целое поколение назад?
Однако, именно во вторник она там и оказывается – в Западном корпусе около шести вечера. Та дверь почему-то приоткрыта, и Мег сама не знает почему, но заглядывает туда – чтобы в следующую секунду едва не потерять сознание. Симус, Симус Освальд сидит там. С другой причёской, и чуть помладше, чем она его помнит – но безусловно он.
Мег встряхивает головой и несколько раз моргает, чтобы проверить, не наваждение ли это – но Симус никуда не исчезает. И она решает – к лотарио, пусть он даже галлюцинация. Во второй раз она этот шанс не упустит.
Распахнув дверь пошире, она проходит внутрь и садится рядом с ним. Тот поднимает голову и смотрит на неё, нахмурившись.
- Здесь подготовительные курсы по физике, - поясняет он. – Ты перепутала аудиторию.
Мег вглядывается в его черты, анализирует и сопоставляет со скоростью сверхмощного компьютера, и приходит к выводу, что нет, не он. Похож, но не он.
- Как тебя зовут? – спрашивает она.
- Снай, - ошалело отвечает он. – Снай Фокс.
Мег улыбается, глядя на него, и понимает, что в буфет она не пойдёт. Не сегодня.
- А я Мег. Тоже физикой интересуюсь, вот и пришла. Объясни, как это решать?
Она тыкает в первую попавшуюся задачу в его учебнике и тот, преодолев первое смущение, принимается объяснять. Мег слушает каждое его слово, и ощущает, как внутри от эйфории словно распускается цветок. Он алеет, наливаясь сладким медовым ароматом, и она вдыхает его, ощущая, что с каждым таким вдохом тугой узел внутри неё слабеет. Спустя всего несколько мгновений он развязывается совсем, и Мег впервые за долгие недели чувствует, что может дышать полной грудью.
