|
Let's Rock!
Адрес: Россия, Тула
Возраст: 31
Сообщений: 796
|
Бонус "Буря" 3 часть
От авторов ^__^
Всем привет!) Мы наконец-то собрались с духом довыкладывать окончание "Бури", бонуса, который мы делали около года. За это время мы многому научились и поняли, какие наши ошибки (и то что нам все еще нужно учиться работать в паре друг с другом), прокачались в писательстве (еще прокачиваться и прокачиваться, но уже лучше, чем в начале) и съемке скринов. Сейчас потихоньку пилим продолжение основной истории. Что-то уже готово, что-то еще очень долго и нудно делать, но мы стараемся. Спасибо тем, кто читает. Обнимаем. 
P.S. Музыка в истории чаще всего (думаю, будет понятно где именно) должна заканчиваться там, где заканчивается кусочек истории (длительность некоторых треков больше, чем время чтения кусочка), поэтому останавливайте трек перед разделителем (или дослушайте) и включайте следующий))
Приятного чтения!
"Буря"
3 часть
Ветер раскачивал старые деревья в парке, заставляя их издавать страшные, скрежещущие звуки. Как будто вторя им, кряхтя и разваливаясь на ходу, к большому каменному зданию подъехала карета. Раньше здесь была лечебница, но, по странному стечению обстоятельств, она закрылась много лет назад. И так и не открылась снова.
Штрауд сам вышел на улицу встречать Главу. Выскочив из кареты, старик торопливо подошел к вампиру. Позади него встал охранник. Рука мужчины плетью свисала вдоль тела, в другой он держал ружье, на которое Штрауд неодобрительно покосился. Вампир не любил, когда такие вещи оказывались рядом с ним, даже если их не собирались использовать.
— Куратор… — голос Главы едва уловимо дрожал.
— Это досадная неприятность, но я знаю, что случилось и разберусь с виновными.
— Сообщество, как и всегда, готово помочь вам…
Вот только Сообщества больше не было. Штрауд опустил взгляд на Главу. Человек хорошо держался, но страх витал вокруг него в воздухе. Имея целое здание охотников на вампиров, он не организовал оборону, а позорно сбежал. Он испортил все его планы, попав под удар дурного молодняка! Зато Штрауд узнал, кто ставил ему палки в колеса. Штерн и виконт Брегеле. Если Штерну не хватило мозгов сдохнуть от пули охотников, Штрауд сам найдет и убьет его. С виконтом сложнее. Древним вампирам было запрещено убивать друг друга… Какое удовольствие ему бы доставило нарушение этого запрета! Жаль, что с уничтожением Сообщества это превратится в проблему. Было удобно иметь инструмент для уборки таких досадных помех… А то, что осталось, нельзя считать хоть сколько-то серьезной силой.
И ведь Штрауд предупреждал Главу, а этот напыщенный старик его не послушал! Хотя... Он еще пригодится.
— Конечно. Пойдемте, нам нужно многое обсудить. Вашему человеку помогут внизу, можете не беспокоиться.
Охранник посмотрел на Главу, но тот, даже не поворачиваясь, махнул ему рукой. Штрауд мысленно усмехнулся. Доверять вампиру — плохая идея.
— Конечно, Куратор, конечно, мне еще многое нужно вам рассказать, — Глава прошел за Штраудом в здание. Здесь он может чувствовать себя в безопасности…
***
Штерн выбрался из здания на крышу. Его замысел отправился коту под хвост, а репутация оказалась уничтожена. Вампира разрывало от злости на себя, Штрауда, засевшего в своей норе, и людей Сообщества. Проклятые старики! Не будь их в театре… Только благодаря их командам охотники смогли дать отпор! А Штерна чуть не пригвоздил к полу какой-то человек, еще и врезав по зубам палкой! Какой позор!
Хорошо, что виконт быстро объявил отход, и почти никто не пострадал. Кроме младших вампиров. Но их никогда особо не считали. А хуже всего было то, что на улице охотников стали ловить жандармы, значит, всему делу пришел конец. Да был хоть кто-то в этом городе, кто не знал о том, что происходит?! Впрочем, Штерн давно хотел перебраться в столицу, и, скорее всего, сейчас для этого самое лучшее время.
Обратившись в мышь, заваливаясь в стороны от сильного ветра и дождя, Штерн полетел прочь из города. Да, погода была не самая хорошая для полетов, но другого выхода у него не было — нужно хотя бы улететь подальше от театра…
Вдруг он почувствовал, что больше не один.
Кто-то преследовал его, оставаясь невидимым в окружающей темноте. Собравшись сесть куда-нибудь, чтобы осмотреться, Штерн при вспышке молнии заметил что-то большое… И оно падало прямо на него. Вампир ускорился, уходя от удара, но его все равно зацепило чем-то острым, разрывая крылья, опрокидывая и кидая на землю. Прикрываясь разорванными руками, Штерн упал на мокрую брусчатку. Не давая ему опомниться, что-то обхватило его и рывком утащило в воздух.
***
— Нельзя поймать всех, кто состоит в Сообществе! Оно вернется! Всегда возвращалось. Поверьте, это не самый страшный удар, наши круги в других городах…
Глава проиграл. Торжественный вечер, который должен был все изменить, превратился в самый большой провал в его жизни.
Штрауд не знал, успокаивал ли Глава себя или пытался в чем-то убедить его. В сущности, ему было все равно. Как на охотников, так и на вампиров, погибших при нападении. Они сами выбрали свой путь. А другие города… Сил Сообщества там не наберется и на четверть того, что было здесь.
— Подобные случаи иногда случаются, нельзя предвидеть все. Как я уже говорил, я не сомневаюсь в вашей верности. Мы займемся исправлением всех этих… неприятностей, но немного позже. А сейчас есть еще одно дело, с которым вы можете мне помочь, — Штрауд говорил тихо, но отчетливо.
— Конечно, все что в моих силах…
— Я хотел бы предложить вам стать частью нашей семьи.
— Правда? Это будет честью… Я рассматривал этот вариант много раз. С возможностями, которые я получу... Ведь наша договоренность осталась в силе?
— Да. Конечно, в силе.
Штрауда не удивил блеск в его глазах. Глава был уже стар, и у него было все что нужно для вампира — коварство, хитрость, ум… Но после такого промаха не могло быть и речи о том, чтобы он стал одним из них. Штрауд подошел к Главе и с размаху всадил шприц ему в живот.
То, что выглядело крепким снаружи, внутри оказалось гнилым и мягким. Глава такого не ожидал. Не издав ни единого звука, с глазами, полными обиды, он упал на колени, прижимая руки к груди. Конечно, действовать так грубо было необязательно… Но Штрауд почувствовал мрачное удовлетворение.
— Может немного пощипать, — Штрауд проверил пульс Главы. Хмыкнув, вампир встал на ноги. Сыворотка была очень активной, и организм человека уже начал перерождаться. Этот процесс займет некоторое время, но долго ждать не придется — граф пожертвовал стабильностью сыворотки ради эффективности и скорости, а если что-то выйдет из-под контроля… У него было средство, чтобы все быстро закончить.
Штрауд взвалил Главу на плечо и потащил на крышу. Там больше места, чем здесь, а места понадобится много. Гибрид человека и кваргена, единственного естественного врага вампиров...
С каким же трудом он достал образец тканей этого существа! А использование предварительно очищенной от V-фактора плазмы вампира как катализатора обращения? Это же поистине гениальное решение! Жаль, что ему было не с кем этим поделиться. Конечно, не считая Физикула, но это было даже хуже, чем болтать со стеной.
Глава стал третьим существом, на котором он испытал влияние подобной сыворотки. Первыми были Ваторе, правда в их случае формула сильно отличалась. Создавая ее, он хотел получить вампиров с большей человечностью и меньшей подверженностью деградации, поэтому использовал очищенный V-фактор, а не ткани другого существа... И возможно, даже получил. Вот только Ваторе выскользнули у него из рук. Он зря разочаровался в сыворотке до того, как провел полноценные испытания. Кто же знал, что они обратятся, несмотря на пожар?! Превращение защитило их? Или они выбрались раньше, придя в себя? Стоило бы исследовать их восприимчивость к огню... Впрочем, если его надежды оправдаются… То они будут у него еще до утра.
В первую очередь Штрауд старался для себя. Он был древним вампиром и уже прочувствовал изменения, которые с каждым годом становились все сильнее. Но если средство оказалось эффективным, то он сможет замедлить процесс деградации! И не только у себя! Это значит, что его влияние многократно возрастет. Вся эта паршивая, изъеденная жучками и молью аристократия обратится к нему! Тогда он вспомнит всех, кто перешел ему дорогу.
А Глава станет послушным, сильным и нужным рабом. Хоть Сообщества теперь и нет, это существо заменит его. И то, что у Главы были зачатки разума до превращения, делает его особенно ценным образцом. Настоящие кваргены крайне тупы, но отчасти это замещается силой и тем, что большую часть жизни они проводят в летаргии. Глава же станет чем-то большим...
Вот только остается вопрос, кто же третий в компании Ваторе? Штрауд не любил факторы, которые невозможно учесть, а особенно такие, которые на ходу могут разорвать карету на части. Все равно он это узнает. Они не смогут оставить Главу в покое, а значит скоро придут сюда. Или Глава сам их найдет… Но для начала у Штрауда было для него другое задание.
***
— Если он меня не обманул, то мы на месте.
Дом спрятался в глубине городского парка. Здание не выглядело заброшенным — все стекла были целы, а сквозь маленькое окошко над дверью мелькали огоньки свечей. Казалось, люди вышли ненадолго и вот-вот вернутся, но... Поваленные деревья, дорога, которую не убирали от опавших листьев и заросшие мхом скамейки…
— Паршивое место. Почему-то от него мурашки по коже, — Калеб не верил в предчувствия, но что-то подсказывало ему, что внутри не будет ничего хорошего.
— Сможешь потом его сжечь. Если мы выживем… В смысле, выберемся отсюда, — Лилит улыбнулась и добавила, — смотрите, это так мило. Нас уже ждут — даже свет зажгли.
Они переглянулись и подошли ко входу.
В эту секунду на крыльцо что-то тяжело обрушилось сверху, обдавая их волной грязи и ржавчины. Раздался скрежет разрываемого железа. Калеб кинулся к двери и распахнул ее, пропуская Лилит и Умброса вперед, а потом с силой захлопнул створки изнутри. Снаружи что-то упало. Все стихло, оставив только стук дождя, прерываемый далеким громом.
— Похоже, они настояли, чтобы мы зашли в гости, — Калеб привалился к двери спиной и вздохнул. Как же сильно он устал...
Внутри было чище, чем в театре. Пахло пылью и чем-то еще (Калеб не понял чем именно), но не было того сладковатого запаха гнили, которым прошлое здание пропиталось насквозь.
Прямо посреди холла был садик, окруженный уходящими от пола до потолка окнами. Растения в нем давно погибли, и через пыльные стекла проглядывали только засохшие скрюченные ветки. Коридор, уходящий вглубь, был перегорожен несколькими кроватями, на которых валялись отвратительные, пожелтевшие матрасы. Когда Калеб попадал в больницу, там были похожие кровати.
— Что это было? — Лилит вопросительно посмотрела на Умброса и покосилась на стоящую на столе деревянную руку.
Умброс не ответил. Он молча ходил по комнате, как будто что-то ища глазами.
— Нас загнали в мышеловку, а потом захлопнули в ней, — тихо сказал Калеб. Прямо над ним с потолка свисала петля, под которой валялся сломанный стул.
— Эй, ты куда?
Умброс бросился вверх по лестнице. Калеб и Лилит побежали за ним. Не задерживаясь, они пролетели второй этаж, который отличался от первого только незажженными свечами, и выбрались на пустую крышу. Дождь с ветром и не думали утихать. Здесь, без закрывающих их зданий или деревьев, они казались гораздо сильнее.
— Здесь ничего нет! Может, лучше поискать внутри?! — Калеб попытался докричаться до Умброса, но тот, казалось, не слышал его.
— То, что я ищу! Оно где-то рядом! — Умброс быстро обошел крышу, остановившись только у досок, которыми был завален проем над двориком. Тени вокруг шевелились в такт его шагам. Калеб хотел спросить, что же такого ищет Умброс на пустой крыше, но его уже опередили.
— Смотря, что ты ищешь.
Недалеко от них появился человек. Он шагнул из облака темноты и самодовольно, как будто оценивая, уставился на Калеба, осматривая его и Лилит с головы до ног. Лицо было плохо видно, но его слова с легкостью прорывались через шум ливня.
— Как я и ожидал, вы все здесь. Что же, вечер сегодня не так и плох. Меня зовут граф Владислаус Штрауд. И если вы хотите знать, кого благодарить за ваше спасение, можете поблагодарить меня, — человек слегка поклонился.
— Спасение от чего? — Калеб крикнул, но его голос потонул в ударе грома.
— От смерти. От ухода туда, откуда нет возврата.
— Так это ты сделал это с нами?! — Лилит подошла ближе к брату.
— С тобой — да. Твоего брата обратила не менее известная леди, чем я. И я рад видеть, что все прошло даже лучше, чем я думал! А вот ваш спутник… У меня он вызывает смешанные чувства. Нужно внимательнее выбирать себе… друзей.
За спину к Штрауду в облаке брызг, отлетающих от крыльев, приземлилось что-то отдаленно похожее на человека. Как будто одна из горгулий со стен театра решила немного размяться. Калеб пригляделся — на существе был одет костюм, который он уже сегодня видел. Глава?!
— Потрясающе, правда? — Штрауд положил руку на плечо существа. — Это сплав абсолютно разных форм жизни! И мне удалось их объединить! Между прочим, вы тоже получили субстанцию подобную той, что совершила это чудо. Вы ведь слышали истории о вампирах? Не замечали в себе странностей? Вы более устойчивы к солнцу, ваши чувства остались почти такими же, как и до обращения…
— Но мы не просили тебя делать это с нами! — Калеб шагнул вперед.
— Всегда лучше получить второй шанс! Неужели было лучше оставить вас умирать? И что бы осталось — безмолвная куча обожженных костей? Я дал вам иную жизнь. Вечную, пока не погаснет солнце! Вы нужны мне, Калеб и Лилит. Вы — вампиры и вам нужно развиваться. Только я смогу дать вам это! Пойдем со мной, и вы убедитесь… — дождь немного утих, и Калеб рассмотрел лицо того, кто говорил с ними. Может, когда-то оно и было красивым, но теперь оно напоминало маску, вырезанную из дерева. Штрауд был совсем седым. Сколько же ему лет?!
— Ложь, — слова Умброса ударом хлыста разбили речь Штрауда, — он с самого начала решил обратить именно вас. Он один из тех, кто управлял Сообществом, он знал, что собирается делать Глава, и он поддержал его решение.
— Вздор! Я граф вампиров! Какой смысл мне связываться с теми, с кем мы сражаемся?! — Штрауд окинул Умброса презрительным взглядом. Существо, как будто чувствуя настроение хозяина, подалось вперед.
— Намеки на это были в дневнике человека по имени Гюстав. Наверняка тебе знакомо это имя? Он писал, что Глава говорил одно, но потом менял свое мнение на противоположное. Случайно, именно после этого происходили встречи с вампирами. Удивительно, почти всегда Сообществу получалось устроить засаду! Ведь можно разбираться с неугодными не только своими руками!? А связь через картину — это гениально! — Умброс сложил руки на груди. — Кто увидит средство для общения в плохо написанном холсте?
Лицо Штрауда скривилось в презрительной гримасе, еще больше исказив странные пропорции.
— Я сам писал эту картину…
— Сначала вы были нужны для чистого эксперимента, — Умброс слегка повернул голову к Калебу и Лилит, — и если бы не... ваш брат, вас просто бы забрали. Сочетание тяжелой болезни и родственных связей делало вас неплохими подопытными. А оставив вас в огне, он или решил, что ничего не получится, или устроил еще одну проверку действию своего вещества. Огонь убивает вампиров, но вы здесь. И сейчас вы нужны ему как очень особенные, живучие, но подопытные кролики.
— Да, мне интересно как прошел процесс вашего обращения! Но только как тому, кто может дать вам то, что вы заслуживаете! — Штрауд пошел в их сторону. — Вампиры уже давно изменились…
— Не забывай, я еще здесь. — Умброс перегородил Штрауду дорогу.
— Ты... Я ненавижу, когда меня перебивают. Ты знаешь слишком много для человека, — процедил Штрауд, — можешь слишком много для вампира… Что ты такое на самом деле?
— Я был там, когда все случилось. Прятался под полом, скрывался на пыльном чердаке, таился в трубе, пока не встретился с тем, кто помог мне добраться сюда. Я не человек, Штрауд, и не вампир. Я то, что таится в самых мрачных углах и склепах, что разделяет звезды на небе, то, что было и то, что останется.
Воздух вздрогнул. Внутри дома что-то с треском сломалось. Несколько досок вырвало из крыши, подбросив высоко в воздух. Стало еще темнее, чем было, хотя это и трудно представить. Крышу задернуло чем-то похожим на смесь дыма и тумана. Пытаясь закрыть Лилит собой, Калеб отступил назад. Начиналось что-то, где они были лишними.
***
В это время из пола и стен в подвале пробились десятки полуматериальных черных щупалец. Они хватали пробирки и швыряли их на пол, отрывали от стен привинченные трубы, заставляя жидкость из них с шипением вырываться наружу. Они слепо расползались по всем помещениям, сея хаос, пока не добрались до синтезирующего аппарата. В нем, в специальных капсулах лежали частицы того самого вещества, которым когда-то одним выстрелом раздробили мрак на множество частей.
Вывернутые из прибора капсулы, раскалываясь, упали прямо в лужи кислоты, разлитой по полу, и вспыхнули белым пламенем. Умброс достиг своей цели.
Через несколько минут уже всю лабораторию охватил огонь. Стены вздрогнули. Взорвались баки синтеза, в которых от нагрева скопился ядовитый газ. Перекрытия первого этажа рухнули вниз, в подвал, обрушивая в пламя оставшиеся от лечебницы вещи. Все то, над чем трудился Штрауд, было уничтожено.
***
Дом сотрясался от ударов тьмы. Откуда-то потянуло дымом. Высоко в небе под раскаты грома одна за другой сверкали молнии. Дождь лил так, как будто где-то в небесах из пулемета расстреляли огромный чан с водой.
Крылатое создание взмыло в воздух и пока не появлялось. Штрауд, превратившись в серое, шипящее существо, пытался атаковать Умброса, но тот, окруженный короной из тьмы, просто стоял на месте.
Вампир был быстрым, но тьма оказалась быстрее. Опередив вампира на доли секунды, одно из щупалец схватило его и несколько раз сильно ударило им по крыше.
Раздался яростный вой. Штрауд исчез.
Здание вздрогнуло. Окна первого этажа выбило взрывом, а доски посреди крыши ощутимо просели внутрь.
Показавшись при вспышке молнии, исковерканный Глава пикировал на Умброса со спины.
— Умброс! — Калеб бросился вперед, но было уже поздно.
Существо врезалось в Умброса. Но, слишком сильно разогнавшись, оно не пригвоздило его к полу, а прокатилось по крыше дальше. Умброс отлетел в сторону. Издав странный свист, тьма начала рассеиваться. Тварь на четвереньках подползла к Умбросу и занесла над ним руку с широко расставленными когтями.
— Впечатляет, но не слишком, — держа в руках небольшой чемоданчик, напротив Калеба снова возник Штрауд. В его облике ничего не выдавало последствий драки. — Возможно, будет правильнее принять мое предложение? Только я смогу раскрыть то, что вложил в вас. А еще, может быть, мы пощадим вашего друга… Решай.
Калеб отступил на шаг назад. Вот только Лилит там не оказалось.
Она вдруг появилась позади Штрауда, размахнулась и чем-то ударила его в спину.
— Это тебе за Стефана... И за маму.
Чемоданчик глухо упал вниз. Штрауд издал сдавленный хрип, скорее похожий на каркающий смех, и, развернувшись, схватил девушку за горло. Из его спины торчала деревянная ручка какого-то инструмента.
Калеб кинулся на вампира, но тот отбросил его небрежным движением руки.
— Върви на майната си, Штрауд… — просипела Лилит, схватившись за руку Штрауда.
— Отвратительно, — вампир поморщился, — но вы решили сами. Я дал вам выбор. Пожалуй, мне хватит образцов ваших тел.
Он с силой швырнул Лилит на крышу и поднял одну из досок, закрывающих проем.
— Нет! — Калеб попытался встать, но рука, на которую он опирался, совсем ослабла, и, вместо того, чтобы быстро подняться на ноги, он рухнул на мокрые доски. Одним движением, как муху, Штрауд пригвоздил девушку к крыше и повернулся к нему. Его лицо исказилось, став подобием ужасной маски, которую одевают на страшный денек…
И Штрауд улыбнулся.
Раздался странный визг. Умброс медленно поднимался на ноги, а крылатая тварь, охваченная со всех сторон, как коконом, черными щупальцами, болталась в воздухе. С треском, похожим на рвущуюся ткань, существо лишилось одного крыла и безвольно полетело в каменный колодец посреди крыши. Проломив доски, Глава рухнул вниз, а из колодца вырвался сноп дыма вперемешку с искрами.
А потом ком шевелящейся тьмы врезался в Штрауда. С отчаянным криком вампир попытался стряхнуть его с себя, но раскачиваясь и хватаясь руками за воздух, он вдруг оступился и сорвался вниз.
Кое-как поднявшись, Калеб проковылял к Лилит. Стараясь не смотреть на ее раны, он с усилием выдернул доску из крыши и поднял сестру на руки. Вот и все. Конечно, он не верил, что от Штрауда можно избавиться просто так, но у них хотя бы появилось немного времени. Осталось только решить, как спуститься вниз…
Ноги Калеба подкосились. Прижав Лилит к себе, он неловко сел на крышу. В ушах медленно и тяжело стучало сердце. Как военный барабан из книги… Надо чуть-чуть отдохнуть…
Пронизанный тьмой к нему подошел Умброс. Тени клубились за его спиной, расползаясь драной простыней вокруг. Что-то в нем изменилось... Калеб растерянно посмотрел на него.
— Умброс? Мы же победили…
— Он не хотел вам вреда, но его здесь больше нет. Его здесь больше нет. — Голос звучал искаженно, почти как в гостинице вечером, но теперь в нем почти не осталось человеческих ноток. Как будто включили старую и потертую граммофонную пластинку, и звук продирался через сотни царапин, глубоких и не очень. — Вы хорошо выполнили свою цель и больше не нужны.
Мир вокруг Калеба стремительно затянуло черной пеленой. Звуки гасли один за одним, как и все ощущения. Последними пропали холодные капли дождя на лице, и Калеб остался один в полной темноте. Рука прошла. Казалось, что он засыпал, проваливаясь во что-то теплое и мягкое. Теряя сознание, Калеб улыбнулся. Значит, все закончится вот так. Ну это хотя бы не больно.
— Это транспорт будущего! Вот увидите, — хоть их и заносило на скользкой брусчатке, Гумбрехт крепко держался за руль автомобиля, — еще несколько лет и не останется никаких карет!
— Ты его так ведешь, что это нас скоро не останется, — стараясь побороть приступ тошноты, побледневший Леопольд прикрыл глаза. Огастес сочувственно посмотрел на охотника, который уже раз десять сказал, что даже от поездки в экипаже испытывает приступы головокружения.
— Это бессмысленно! Если ты хотел похвастаться машиной, это можно сделать и потом! — рядом с Гумбрехтом впереди сидела Твердислава. — Это город! Искать человека тут, прямо посреди такой бури, даже если об этом и просит твой приятель — неразумно!
— Они скорее всего отправились в парк, после той разбитой кареты дорога идет туда или к заводу. Рядом с печами им делать нечего. А в парке, если они не поехали через него напрямик, как раз была заброшенная лечебница Святого Гиппия. Может, она еще не до конца развалилась... — глубоко дыша, Леопольд стал что-то искать на двери машины. — Где в этой адской повозке открывается окно...
— Я обещал сделать так, чтобы с ними все было хорошо. Насколько это возможно... — вздохнул Огастес. — Они ведь увязались за Главой, и это может очень плохо закончиться.
— Если только для этого старого ублюдка! Те доказательства, которые ты собрал, положат всему этому окончательный конец. И в каком смысле похвастаться? — Гумбрехт покосился на женщину. — Я что, юнец, чем-то хвастаться? И вообще, это не моя машина!
— Так ты её украл!
— Я потом обязательно верну, — мужчина пожал плечами, — даже постараюсь сильно не разбить.
Загремев сзади, на очередной кочке от машины что-то отвалилось.
— Вот видишь, пока ты не начала ворчать, все было хорошо. Женщина на корабле…
— К тому, чтобы в ваших головах, которыми только орехи колоть, появилось хоть пару разумных мыслей, — фыркнула Твердислава.
Где-то вдалеке в темноте мелькнул оранжевый всполох. Гумбрехт хмыкнул.
— Ты был прав, Лео. Все-таки они в парке.
— Может, ты не будешь так петлять? Это станет самой лучшей благодарностью.
Огастес посмотрел вперёд. ”Если только это дерево не загорелось от молнии…”. Жаль, машина не могла ехать быстрее. Остается надеяться, что они успеют...
***
Калеб приоткрыл глаза. Солнце, прощаясь с миром на ночь, опускалось за горизонт, а воздух наполнял запах смолы, древесины и цветущих деревьев, в листьях которых, гудя, носились майские жуки. Какой же странный сон ему приснился… Хорошо, что он уже выветривается из памяти.
Пару раз качнувшись, Калеб встал с кресла-качалки и потянулся. Такой хороший вечер! Еще и булочки на столике рядом! Выходит, он опять проспал весь день. А ведь сегодня должны были привезти ульи! Давно он хотел их купить, но все руки не доходили. А, ладно. Наверняка Андриа сама встретила повозку.
Калеб подошел к окну. Изнутри, приглушенная разговорами, доносилась музыка. Стефан выучил новую мелодию? Надо будет сказать ему, что на этот раз она какая-то не такая. Что-то с нотами… А может, со смычком?
Как же давно он не видел брата...
— Калеб, ты проснулся, — Андриа вышла из дома и обняла Калеба, — а все самое интересное уже прошло.
— Да? А было что-то интересное? Стефан приехал?
— Ты растолстел и стал забывчивым. Мой муж превращается в медведя! — Андриа засмеялась, — главное, не засни на всю зиму. Лилит пела под скрипку! Вся деревня собралась послушать! А Стефан у нас уже неделю. Ты, наверно, еще спишь!
— Неделю? — что-то не так. Голова у Калеба начала кружиться. Вроде бы он не ранился… А ощущение такое...
— Ну да, вы с ним с утра еще чинили ограду. Её ветер повалил. Он сейчас детям играет…
Андриа опустила глаза и вскрикнула. Калеб проследил за её взглядом... Из его ноги торчала черная, кривая ветка, и по ней на землю лилась кровь.
— Как же это я... Сейчас, нужно замотать чем-нибудь… — Калеб оглянулся по сторонам. Андрии не было, а над домом начинал подниматься дым. Трава, укрывающая землю, пожелтела и скрючилась, загудел холодный ветер, и с неба, вперемешку с пеплом и снегом, сорвался поток дождя. Калеб оглянулся назад — деревня, далеко внизу, горела.
Скрипка продолжала играть — надрывно, сменяя ритм и громкость. Стефан! Надо вытащить его оттуда! Калеб вырвал из ноги скользкую от крови палку и, продираясь сквозь неизвестно откуда взявшиеся ветки, бросился к теплому свету из открытой двери.
Там, за столом, сидел дядя Гюстав и с невозмутимым видом ел из тарелки сырое мясо. Улыбаясь, он помахал Калебу.
— Племянничек! Как я рад тебя видеть! Смотри, я обо всем позаботился, — дядя показал на блюда. Стол ломился от отвратительных угощений.
— Дядя, там пожар…
— Какой пожар? Сядь, поешь! Ты такой худой, бледный. Того и гляди, вся кровь… Испаскудится!
Гюстав закашлялся в приступе истерического смеха, уронив миску, которая тут же раскололась, вывалив на пол своё содержимое. Калеб вздрогнул и прохромал мимо. Сквозь пустой дверной проем он заметил бледную Лилит, которая без сознания лежала на кровати матери и обнимала обломок старого дерева.
— Сейчас... Я только за Стефаном схожу, и мы к тебе обязательно вернемся… Сейчас…
Музыка прервалась. Споткнувшись о револьвер на полу, Калеб вбежал в следующую комнату. Перед раздавленной, испачканной в грязи скрипкой на коленях сидел Стефан и с болью смотрел на испорченный инструмент.
— Я… не справился… — он поднял глаза на Калеба.
— Там пожар, Стефан… Скрипка ничего, ты новую купишь… — Калеб попытался поднять брата, но руки соскользнули с него, как если бы тот был полит маслом.
Сзади рухнули перекрытия. Дядин смех потонул в грохоте горящих балок. Лилит! Что же делать?! Калеб с отчаянием посмотрел на брата :
— Стефан, там Лилит! Давай выбьем окно! Может, мы еще успеем к ней с улицы!
— Я не могу. Патронов больше нет…
— Каких патронов?! Помоги мне, слышишь?!
Калеб из последних сил подхватил Стефана и потащил его к окну.
— Голова кружится… Дышать нечем…
— Держись, еще немного и всё получится!
Почти осознанно посмотрев на Калеба, Стефан вдруг кивнул и, выпрямившись, встал рядом с братом. Они с силой навалились на окно. Дерево затрещало. Со звоном бьющегося стекла рама вывалилась наружу. Калеб вытолкнул Стефана и вывалился за ним вслед.
Их обступили смутные фигуры. Воздух наполнился шепотом, который всё усиливаясь, сложился в бесконечно повторяющийся крик. Фигуры подняли винтовки…
Прогремел гром. Следом вернулся шум дождя, и Калеб снова почувствовал холод воды на лице. В нос сразу же ворвался резкий кислый запах. Откуда он? Может это дым, которым затянуло все вокруг? Рядом с Калебом шевельнулась Лилит и, осматриваясь, приподнялась на локте.
Недалеко от них на коленях стоял Умброс. Держась за голову, он раскачивался и шатался в разные стороны, а вокруг него коконом собирался черный туман… Как вокруг тех вампиров в их первую встречу.
Но теперь Калеб знал, кто перед ним.
— Стефан!
Умброс резко повернулся.
— Вы больше не нужны! Почему это так... сложно... понять?! — голос Умброса срывался то в крик, то в хриплый рокот. — Вы… бегите… умрите... отсюда!
Калеб встал, но ноги после сна еще плохо слушались его.
— Стефан! Это я, Калеб!
Умброс посмотрел Калебу прямо в глаза. Туман разошелся в стороны… Шарф, которым Стефан закрывал лицо, раскрутился и упал вниз.
— Уходите.
— Нет! А как же ты?!
— Я не справляюсь с этим! Быстрее! Уходите отсюда, черт возьми!
Туман снова охватил его, и Стефан, не в силах удержать мрак, поднялся и отступил к огню.
Крыша горела. Через щели пробивались языки пламени, которые, казалось, совсем не боялись капель дождя. Центр крыши уже целиком был охвачен огнем...
Калеб, шагнув вперед, остановился. Наверх, держась за стенку колодца, лезло… что-то.
Серое существо, отдаленно напоминающее летучую мышь, покрытое кровоточащими язвами и клоками шерсти. За спиной билось единственное крыло. Глава?! Раздался визг, смешанный с бульканьем, и оно выползло на оставшиеся доски. Стефан завалился назад, а мрак, сгустившись, вихрем окружил существо. Он не собирался отдавать Стефана никому… Но Калеба он в расчет уже не брал.
— Калеб, здесь можно спрыгнуть!
— Спускайся! — Калеб посмотрел на сестру. — Я заберу Стефана!
Лилит кивнула, закатив глаза. И никаких споров? Калеб вздохнул. Сейчас она мало чем могла ему помочь… Теперь все зависело от него.
Парень бросился к брату и попытался поднять его на ноги, но руки снова соскользнули с него, как во сне. Что-то отделяло его от мира…
— Ну нет, только не сейчас! Стефан, черт возьми, вставай!
Калеб кое-как схватился за одежду Стефана и закинул его руку себе на плечо. Казалось, он стал невероятно тяжелым. Мрак лез в глаза, нос, мешал вдохнуть, но Калеб не обращал на это внимания.
Если он не поторопится, им конец — Глава совсем рядом. Издавая булькающие, похожие на смех, звуки, он уже нагонял их. Мрак замедлял его, но не мог остановить совсем.
Вдруг парень оступился. Он попытался сохранить равновесие, но Стефан безвольно повис на нем, и они оба завалились на крышу. Доски опасно прогнулись. Калеб попытался встать.
Он не успеет вытащить Стефана... Но успеет спрыгнуть... Ведь вес Главы крыша долго не выдержит…
Калеб посмотрел на брата.
Нет, больше он не будет бояться.
— Лилит, уходи отсюда! Быстро! Я пойду следом! Только подниму Стефана... — он хотел закричать, но слова вырывались сиплым шепотом. Он не успеет поднять его... Но он не бросит брата одного. А Лилит должна спастись.
Девушка вскрикнула, а потом Глава дернулся и завизжал.
— Эй, ублюдок! Я здесь! Я вампир, слышишь?! Тебе же так были нужны вампиры!
Лилит сидела у раскрытого чемоданчика Штрауда и швыряла колбы оттуда в Главу. Жаль, что это не поможет… Глава догнал их. Занося руку для последнего удара, он встретился взглядом с Калебом, и что-то в этом взгляде заставило его задержаться...
Схватив одну из склянок, упавшую рядом, Калеб выпрямился и бросил ее прямо в морду, в которую превратилось лицо Главы.
Расколовшись, колба выбросила из себя сноп серебристой пыли, разогнавшей туман и блеском отразившей огонь внизу… А потом каждая из тысяч мельчайших крупинок вспыхнула, загораясь в воздухе маленьким солнцем.
Визг существа смешался с искаженным криком Стефана. Крыша затрещала…
Калеб и Лилит шли по дороге к выходу из парка. Они шлепали по лужам насквозь промокшими ботинками и молчали.
Он не знал, как у них получилось. Несмотря на ослепительную вспышку, они успели спрыгнуть до того, как доски вместе с существом, в которое превратился Глава Сообщества, провалились вниз. В огонь… Калеб никогда не видел такого яркого и горячего огня…
А потом буря стихла, и гроза ушла куда-то на восток. Все закончилось. Они спаслись. Хотя, где-то глубоко Калеб почувствовал небольшой укол грусти. Если бы все осталось, как в начале того странного сна… Может, он и не захотел бы оттуда возвращаться.
Интересно, пока они спали (или… это был не сон?), Лилит видела что-нибудь подобное?..
— Там, перед входом… Ты сказала, что я смогу сжечь этот дом, а он и правда сгорел... — Калеб улыбнулся.
— В следующий раз буду лучше следить за словами. Может, это какая-то вампирская способность?
— Спроси у Хроноса. И заодно расскажи ему, что ты сказала этому Штрауду. Думаю, он будет в восторге.
Лилит попыталась засмеяться, но тут же сильно закашлялась. Ей досталось… Как и ему. Калеб шел, прижимая к животу пораненную руку, и почему-то хромал. Наверно, подвернул ногу, когда прыгал с крыши... Но, как говорил Хронос, если что-то не убило вампира сразу, он выживет… Вернее, продолжит влачить свое жалкое существование. Жаль, что некоторые раны не заживают до конца. Калеб потрогал лицо. Почему-то там, на крыше, ему показалось, что оно снова покрылось ожогами…
Он облизнул пересохшие губы. Жажда плыла где-то вдалеке, но уже давала о себе знать. Через время станет хуже, но теперь Калеб знал, где можно достать кровь. Стефан подсказал адрес врачебного кабинета на краю города...
Стефан… На какой-то миг они снова были вместе.
“Я не справился. Я хотел только отомстить… И не смотрел на цену. Но вы справитесь. И сможете защитить тех, кого полюбите. Может, мы ещё увидимся. Через год, через десять лет, через сто… Я не прощаюсь, на всякий случай. И еще, если найдете мой дневник, конечно же случайно, не читайте его. Если узнаю, что вы его открывали, я откуда угодно достану вас, маленькие негодники! И... Простите меня. Мне жаль, что все так получилось".
Стефан ушел. А они молча пошли в другую сторону. Пришло время навсегда покинуть это место.
Скоро начнется рассвет…
Калеб уже знал, что они не останутся в этом городе. Сейчас им лучше держаться подальше от Штрауда и его помощников, но пройдут года, и они сполна спросят у него за все, что случилось. Больше нет растерянных Ваторе, прячущихся под крышей... Теперь они справятся. Осталось только решить, что они будут делать прямо сейчас…
— Я слышал, что далеко на севере ночи длятся по половине года. Думаю, места для вампира лучше не найти.
— Но дни ведь тоже по полгода, — Лилит остановилась, вглядываясь вперед.
Калеб не успел ответить — из-за поворота, мелькнув фонарями, выехала машина. Пытаясь скрыться, они бросились в сторону и встали за деревьями, растущими недалеко от дороги. Только сейчас Калеб полностью прочувствовал, насколько он вымотан… Какие-то неправильные они вампиры. Где же бесконечная сила, могущество и прочее? Да и возлежать на обшитой красным бархатом кровати ему не хотелось… Что там еще писали в той книге про вампиров? Но это все не то. Вот пирожков бы...
Машина затормозила прямо напротив них, и Калеб тихо выругался. Вот тебе и пирожки. Дверь машины, издав сдавленный скрип, открылась...
— Не бойтесь, мы не враги! Я Огастес! Мы уже встречались… немного раньше, в гостинице. Калеб и Лилит, верно?
Голос принадлежал человеку, который вместе с Андриа охранял ту женщину из Сообщества. Стоя за деревьями, Калеб переглянулся с Лилит. Тогда Огастес не показался ему плохим человеком, но то, как они расстались... И ведь, если он обманывал, у них совсем не осталось сил драться… Через мгновение Калеб кивнул сестре и вышел из-за дерева.
— Там все уже закончилось? — Огастес показал рукой в сторону пожара.
— Да, наш вечер уже свободен. Правда мы немного намусорили, — Калеб пожал плечами.
— Подвезти вас? Заодно расскажете, как все прошло.
Калеб грустно улыбнулся. Со светом от фар, отражающимся в очках, Огастес напомнил ему какого-то странного жука.
— Ты не боишься?
Из машины высунулся бородатый мужчина.
— Нет, он не боится. Ведь с ним мы.
— Это мои друзья, — Огастас показал рукой на человека, — Гумбрехт, Леопольд и Твердислава. Они…
— Я знаю, — Калеб кивнул. Если их с Лилит еще не убили, значит все не так и плохо. Тем более, по разговору, который он слышал в театре, эти охотники не показались ему негодяями… Вот только он вампир, а они уж точно не были друзьями вампиров.
— Приятно познакомиться, — мужчина вышел на улицу и оперся на машину, от которой в этот момент что-то отвалилось, — вот же современные механизмы… Тронь не так, и они сразу разваливаются.
— От такого обращения и бронемашина бы развалилась, — мужчине ответил женский голос из машины. В ответ Гумбрехт вздохнул и покачал головой.
— Она всегда бурчит, не обращай внимания. А эта рухлядь, которую вы подожгли, уже давно никому не нужна. Я про лечебницу, не про Главу… — Охотник незаметно подмигнул Калебу. — И кстати, вы тоже можете нас не бояться. Далеко не все заслуживают того, чтобы на них охотились... Так что запрыгивайте, упыри, довезу куда нужно. Кстати, как вы устроили такой фейерверк?
Калеб хотел ответить, но со стороны здания раздался рев, разрывающий тишину во всем парке. Твердислава и Леопольд вышли на улицу. Вскидывая на плечо какое-то странное оружие, мужчина присвистнул и похлопал женщину по плечу.
— О-ля-ля! А я же говорил, что самое интересное еще впереди! Ты проспорила мне пятьдесят крон! Итого… выходит, я тебе теперь ничего не должен!
— Знаешь что... Впервые за черт знает сколько времени мне не хочется тебя прихлопнуть на месте, француз. Ты был прав.
Гумбрехт покосился на Калеба и Лилит.
— Думаю, мусор придется убирать нам. Так что не обижайтесь, но дорога домой немного откладывается. Повеселитесь с нами? Или подождете здесь?
Штерн очнулся на каком-то пыльном чердаке в окружении мусора и старых вещей. Сначала он даже не понял, как туда попал, но потом память услужливо ему напомнила. То, что схватило его, когда он бежал из города… Оно бросило его здесь. И, судя по пульсирующей боли в плече, Штерна наградили тем же, что он обычно давал другим…
Вампир чувствовал себя бревном. Его рот растянулся в глупой полуулыбке, направленные к окну глаза застыли, а руки и ноги, согнувшись в неестественном положении, отказывались его слушаться. Хорошо, что вампирам не обязательно дышать, иначе он давно бы задохнулся. Штерн даже не смог согнать с себя поганых крыс, которые по нему ползали. Одна из них, особо наглая, даже немного пожевала его за ухо, и он, с каким-то издевательским удовлетворением, услышал как она, фыркнув, убежала.
А ведь он что-то слышал про ос, которые кусали пауков, а потом, беззащитных, утаскивали к себе в норы. Штерн не помнил, что происходило потом. Кажется, насекомые откладывали внутрь своих жертв личинки… Но та тварь совсем не была похожа на осу. Может, на какую-то ненормальную осу…
Наверняка, его просто оставили на потом. Как закуску.
Штерн с напряжением наблюдал, как к нему медленно полз луч солнца, пробравшийся внутрь через круглое, заросшее паутиной окошечко. И это было гораздо хуже крыс. Впервые с того времени, как он стал вампиром, Штерн по настоящему испугался. Умереть самому — это далеко не то же самое, что убивать других… Страх пронзил его не хуже ножа, ведь еще несколько минут и он станет пеплом. Вампир попытался дернуться, но, как и все прошлые попытки, это ни к чему не привело. Хотя… у него получилось слегка шевельнуть пальцем на руке. Так было еще ужаснее принять то, что случится.
Солнце уже попало на его одежду, когда Штерн боковым зрением увидел, как в дальнем углу комнаты что-то зашевелилось. Он пытался повернуть хотя бы глаза… Но это было не нужно. Каким-то шестым чувством он понял — теперь к нему подбиралась не крыса.
Не издавая звуков, оно ощущалось как что-то большое, медленно прижимающее своим весом к полу, но при этом полностью невесомое. Свет, постепенно наполнявший небольшой чердак, померк. Но недостаточно. От руки вампира начал подниматься слабый дымок… Если бы Штерн мог, он бы закричал.
Когда его голос заговорил с ним в его же голове, вампир чуть не сошел с ума, но, выслушав то, что ему предложили, смирился. В конце концов, или так, или превратиться в кучку пепла. Даже уступить немного места в своей голове… Он был готов и не на такое. Любые условия, никаких колебаний. Штерн слишком любил свое существование, чтобы отказать. Солнечное пятно было почти у его лица…
Через минуту на полу уже никого не было, не считая склизлого и липкого пятна на том месте, где лежал вампир.
Следующие несколько лет Калеб и Лилит провели, помогая раненым. После того, как война добралась до их страны, в госпиталях стали нужны те, кто не знал усталости и мог работать всю ночь. И там было проще достать так нужную им кровь…
Еще перед отъездом из города Калеб собрался с духом и все-таки поговорил с Андриа, но о чем был их разговор останется загадкой для всех, кроме них. Больше их пути не пересекались. Калеб никогда не забывал о той, кто научила его не бояться залезать на деревья, а Андриа всегда помнила о том, кто поздно осенью читал ей стихи.
Лилит, хоть и с некоторыми усилиями, смогла полностью контролировать жажду. Её голос после встречи со Штраудом навсегда остался хриплым и грубым, а бок иногда продолжал болеть — слишком глубоко засели занозы от доски. Плечо Калеба зажило. Вот только его лицо от жажды или волнения так и покрывалось пятнами, похожими на ожоги... Но на этом изменения не прекратились. Спустя время, Калеб и Лилит заметили, что прямой солнечный свет стал меньше ранить их. И это было необычно для вампиров… Хотя ни Лилит, ни её брат не смогли называть себя вампирами даже спустя много лет. Ведь они не перестали быть и людьми.
Эдит Ваторе, не выдержав потрясений, тяжело заболела и много дней пролежала с лихорадкой, а когда очнулась, то забыла обо всем, что случилось, кто она и как ее зовут. Так до конца и не оправившись, она поселилась в доме, где жил брат Андриа — Рэду. Семья охотника не оставляла её без присмотра, и Эдит прожила в той деревне до конца своих дней, заботясь о маленьких детях и напевая тихие песни. Только зимой, когда начинал идти снег, она, сама не понимая почему, сильно расстраивалась и не могла оставаться в комнате одна.
Когда Калеб и Лилит услышали о том, что Эдит выжила, их радости не было предела. Но, к сожалению, женщина так и не узнала их…
Огастес отправился в Париж, но попал туда только после окончания войны. Все это время Андриа, решившая остаться его помощницей, была рядом с ним. Они прошли еще через много приключений, странных, опасных и удивительных и, в конце концов, попали на родину Огастеса — Шотландию, где поженились и основали большую, крепкую семью.
В доме Стивенсонов никогда не стихали разговоры, песни и рассказы о старых подвигах… Пусть и слегка преувеличенные, они звучали особенно громко, когда к ним в гости приезжали Гумбрехт, Леопольд и Твердислава.
Сообщество больше не возродилось. Кто-то успел сбежать, но остальных удалось поймать и судить. Доказательства существования вампиров, представленные защитой, суд счел несущественными и вынес полностью обвинительный приговор. Затем, когда страна вступила в войну, всем стало уже не до них, а после того как случайный снаряд устроил пожар в месте хранения бумаг, даже следы этого дела затерялись в истории.
Штрауд, сбежав после пожара в заброшенной лечебнице, отправился на север. Неизвестно, куда он спешил и достиг ли своей цели, но по пути он на себе ощутил весь ужас войны. И это повлияло на него не в лучшую сторону. Его отношение к другим вампирам и людям сильно изменилось, но кроме членов Совета Вампиров, который он организовал после случая с Сообществом, никто не знает как.
Штерна еще несколько лет замечали в городе. Но он стал другим — из самовлюбленного, всеми силами пытающегося выбиться в аристократы вампира он превратился в бормочущую себе под нос тусклую тень, незаметно скользящую где-то в грязных подворотнях. Говорят, он погиб, сражаясь с каким-то слишком сильным врагом… Но, может быть, это всего лишь слухи.
Калеб пытался найти Хроноса, но в склепе его встретила только тишина и дырявая кастрюля. Убор решил не отступать от своих принципов и сбежал еще до того, как началось что-то опасное. Калеб и Лилит до сих пор не теряют надежды однажды встретить и поблагодарить его, хотя с годами на это все меньше и меньше шансов.
Стефана Ваторе больше нигде не видели. Но иногда, если прислушаться ночью, недалеко от места, где была деревня, можно услышать мелодии, которые кто-то тихо наигрывает на скрипке… Может, это всего лишь обман слуха. Может, это звенят натянутые между деревьями веревки, или причудливо искажаются песни птиц, которые вьют гнезда в руинах старого замка. Но не стоит забывать, что ночь всегда скрывает больше, чем может показаться...
Последний раз редактировалось SvSaSv, 15.01.2022 в 13:51.
|
|