[LaChouette]

Предисловие

Всем привет.
Долго не возвращалась сюда, так как год выдался тяжелым и нервным (вы и сами все знаете...).
И все время казалось, что веселиться - это совсем не в тему.
Но в конце концов, жизнь продолжается, и надо ее жить.
И симс - это то, что всегда отвлекало и подзаряжало.
Поэтому, встречайте отчет.
***
Этот отчет я задумывала давно, но дался он мне очень... туго.
В итоге, он получился не таким, как хотелось, но я решила оставить его в этой версии, а не в столе.
В конце концов, не для удовольствия ли мы ведем династии?
Приятного чтения.

2-9. Переходя Рубикон

Переходя Рубикон

Наступил день приема в Бриджпорте. Мы с Малькольмом договорились снять один номер в отеле, и провести время вместе.
Перед отлетом в Бридж я нервничала, так как мне предстояло сообщить Кроулли, что он станет отцом. Из-за этого я сама не сразу сообразила, что и я стану мамой. Я хотела детей, просто не сейчас, не вот так… Хотелось родить ребенка, когда я переловлю кучу мерзавцев, спасу культурное наследие Аль-Симары, в общем, когда наконец-то захочу обрести тихую гавань. Когда мы с Кроулли будем вместе по-настоящему…
Я успокаивала себя тем, что такой крутой поворот в наших отношениях, наоборот, подтолкнет Малькольма к действиям. Его сын уже подрастает, жену он не любит, общению с его семьей я препятствовать не буду - все должно сложиться наилучшим образом. И все равно, при мысли о разговоре с Кроулли было очень волнительно и даже страшно.
Бриджпорт встретил своей привычной серостью, даже в солнечную погоду, и небоскребами, которые в этот раз давили на меня, закрывали собой небо, вызывая приступы клаустрофобии.

Прием Службы был устроен с размахом. В самом сердце города, в самом высоком небоскребе, на самом последнем этаже, в самом ночном из ночных клубов-баров… В общем, по самому высшему разряду. Все таки, не каждый день все агенты собираются вместе, и могут не таиться, а пообщаться друг с другом вне обязательств секретности и миссий. Атмосфера царила расслабленная, играла живая музыка. Некоторые гости танцевали на танцполе под всполохами светомузыки. Все были одеты в официальный дресс-код, поэтому зал пестрил ярким разнообразием нарядов и цветов тканей.
Я даже не думала, что наш департамент состоит из стольких агентов. Мы с Малькольмом держались вместе, так как были непосредственными коллегами. Приходилось держать себя в руках, не подавать виду, что мы давно друг другу больше, чем коллеги. Перемещаясь между группками людей около танцпола, мы общались на разные светские темы. Никаких серьезных тем, не позволяет секретность, да и сама повестка мероприятия. Я уклончиво отказывалась от шампанского, ссылаясь на прием лекарств.

Кроулли был как рыба в воде, оказалось, что он знаком со многими агентами. Я отвлеклась от мыслей о беременности и думала о том, что никто не знает о нас. Мы были рядом, в обществе, так близко и… все равно были вынуждены хранить нашу тайну. Это немного расстраивало, но по крайней мере сейчас мы должны были скрываться не из-за семейного положения Малькольма. Статус-кво наших отношений был под угрозой, и это не позволяло мне расслабиться и наслаждаться происходящим.
Мы ничем не выдавали себя, хотя мне хотелось кинуться к нему и наконец выпалить новость, что он будет отцом, и наконец прервать весь этот затянувшийся карнавал между нами.
Когда гостей приема стало больше на танцполе, музыканты сменили репертуар. Множество пар танцевали вальс, затем фокстрот, все это походило не на собрание секретных агентов, а на настоящий бал, где собрались аристократы.
- Неужели, все они умеют так хорошо танцевать? - спросила я Кроулли на ухо.
- Помнишь нашу первую встречу? На приеме в Аль-Симаре? Для того задания тебе же пригодились танцы. Агент должен быть готов ко всему.
Наш разговор прервала новая композиция. Оркестр заиграл танго, и Малькольм протянул мне руку, приглашая потанцевать с ним. Я заметила, что в глазах у него на миг будто вспыхнули дьявольские огоньки.
Мы и другие пары вышли на танцпол. Наша пара оказалась в самом центре паркета. С первых движений я поняла, что накал между нами больше скрывать невозможно. Мы двигались как единое целое, как пламя, что бушевало у меня в груди. Расстояние между нами то увеличивалось, то уменьшалось до соприкосновения всем телом. Мы сливались в объятиях и расходились, будто расставаясь. Этот танец был метафорой наших отношений.

Я отдавала в этом танце всю свою страсть, любовь, все свои чувства. Я боялась, что скоро наше хрупкое счастье может распасться на осколки. Но здесь и сейчас мы соприкасались телами, душами, и не было никого вокруг, кроме нас, в самом центре танцпола...

В конце танца мир вернулся обратно, но я будто с трудом вернулась в реальность. Голова кружилась, люди вокруг аплодировали нашей паре. Кроулли, довольный собой, слегка кланялся, держа меня за талию. Я отогнала все мысли и вернулась в прежнее невозмутимое состояние.
После банкета, уже в ночи, когда агенты стали расходиться, мы отправились в отель. Я боялась этого, но и ждала. Мне хотелось наконец-то нормально обняться и поговорить. Хотя при мысли о разговоре мне становилось немного дурно.
Мы зашли в номер. Из панорамного окна был виден весь город. В свете своих огней Бриджпорт смотрелся великолепно. Я засмотрелась на вид, когда сзади подошел Кроулли и провел рукой мне между лопаток.
- Ты была великолепна сегодня. Такая красивая…
- Спасибо, - я легко улыбнулась и повернулась к нему, - Мальк, ты знаешь…
- Тс-с-с, ничего не говори. Я весь день ждал этого момента, - он притянул меня к себе для глубокого, медленного поцелуя.
Его теплые руки скользят по моей спине. Я обнимаю его за шею и чувствую, что он весь горячий. В беспорядочных поцелуях мы помогаем друг другу избавиться от одежды и оказываемся на кровати. Наконец-то мы можем побыть вместе по-настоящему…

Позже мы лежали на кровати, обнявшись. Мысли о важной новости снова вернулись в мою голову, и я не могла найти себе места. Я встала с кровати и прошлась по комнате.
- Хей, Олимпия, ты куда? - Кроулли сел на кровати, и я подошла к нему.
Я стояла над ним и смотрела на него. Он коснулся моей ноги сначала руками, потом губами, начал медленно подниматься поцелуями все выше, обхватив бедро ладонями. Я дрожала, но не от желания.
- Кроулли, я…
Он что-то промычал, не отрывая губ от моей кожи.
- Малькольм, послушай…
Он поднял на меня взгляд, нахмурившись. Я обхватила его лицо ладонями, смотря ему прямо в глаза:
- Я беременна.

Он замер, будто не понял смысл фразы. Потом отвел глаза:
- Что? - он качает головой, будто стряхивая с себя какую-то вуаль.
- У нас будет ребенок, - произношу я почти шепотом.
- Стой… Стой… Стой, - Малькольм встает и проходится по комнате, - Этого не может быть.
- Но это так, - я начинаю понимать, что разговор принимает не самый приятный оборот.
- Это все так невовремя, я..
- Почему невовремя? Мне кажется, нам пора перейти на новый этап, - я перебиваю его.
- Какой еще новый этап? - Малькольм садится на кресло, и подпирает голову руками, упертыми в колени, и продолжает бормотать что-то себе под нос.
- Ты не любишь свою жену, твой сын уже достаточно большой и уже все понимает. Ты давно хотел уйти, но не мог. Мне кажется, мы могли бы…
- Да нет никаких нас! - теперь уже Кроулли перебивает меня резким восклицанием, почти что криком, - Этот ребенок вообще ни к чему сейчас, понимаешь? Я не могу оставить семью. Мара скоро родит, и вообще, все же было хорошо у нас с тобой и так…

- Мара.. что? - я опускаюсь на постель. В груди холодеет, а ноги не успевают подкоситься, так как я успеваю сесть. Его жена снова беременна? Что-то не сходится.
- Пойми, Олимпия. То, что между нами с тобой - это как праздник. Нам и так хорошо. И большего мне и не надо.
- И… что ты предлагаешь? - я мямлю, пытаясь собраться с мыслями.
- Давай ты разберешься с ребенком, и мы забудем все это как страшный сон, - его интонации смягчаются, он будто пытается меня успокоить этой фразой, - Я готов помочь тебе. Деньгами.
- Страшный сон? - я прихожу в себя и чувствую ярость, - Я беременна от тебя. Там, - немного нелепо указываю на живот, - твой ребенок. Ты говорил, что у тебя бытовой брак, что ты меня любишь, что у нас-то с тобой отношения! - моя речь ускоряется, я уже почти готова разрыдаться.
- У нас с тобой отношения, ты права. Но у меня есть ребенок. Есть семья. И менять я ничего не хочу, - Малькольм откидывается на кресле в расслабленную позу. Сколько хладнокровия в его интонации и позе! Тут-то мне наконец и открывается его настоящее лицо.
- Господи, какая же я дура! - я истерично смеюсь и прохожусь по комнате, - Повелась на твои рассказы, прониклась к тебе сочувствием. Да я верила тебе! - мой тон становится истеричным.
- Я не солгал тебе ни разу, - невозмутимо отвечает Малькольм.
- Ну да… А прямо сейчас?
- Послушай. Меня утомляет этот разговор. Давай сейчас закроем эту тему и обсудим ее завтра, на свежую голову, - он встает и предпринимает попытку обнять меня.
Я резко отстраняюсь, не позволяя к себе прикоснуться:
- Ну уж нет. Знаешь, у меня будто глаза открылись сейчас. Я была так слепо в тебя влюблена, что… А впрочем, неважно.. - я в спешке начала натягивать платье.
- Куда ты собираешься? Подожди, - Кролли хватает меня за плечо, но я резко вырываю руку.
- Прощай, Малькольм.
Я подхватываю сумку, которую так и не успела разобрать по приезде, и выбегаю из номера. Бегом долетаю до лифта, и понимаю, что за мной никто и не следует.

Поменяв билет на ближайший рейс до Нью-Тренда, я отправилась домой на рассвете. В самолете я проспала весь путь даже без снотворного. В душе была пустота и отрешенность. Я даже не обдумывала все произошедшее, позволяя мыслям просто плавать в голове.

Накрыло меня уже дома. Я лежала в постели и просто беззвучно плакала. Хотелось дать себе пощечину, даже десяток пощечин. Мне было стыдно за свою наивность, мне было больно, сердце мое было разбито. Я любила Кроулли, я чувствовала себя с ним живой. Он разделял мои интересы и взгляды, нам было весело. Мы хотели друг друга. Мы работали вместе, были как одно целое. Ничего этого теперь нет. И не просто нет, все это вмиг обесценилось, стало грязным, в тот момент, когда я поняла, что для него это ничего не значит. Я ненавидела его, но еще больше я ненавидела в тот момент себя.
Когда прошли сутки, которые я пролежала в кровати, то рыдая, то забываясь сном, в дверь постучали.
- Нельзя, - я ответила хриплым от долгого молчания голосом.
- Олимпия, все хорошо? - в комнату без разрешения вошла мама.
- Да, я просто сильно устала, - я натянула одеяло так, чтобы лица не было видно.
- Как прошел корпоратив? Я слышала, как ты приехала, но ты не выходишь уже так долго…
- Все замечательно, - я не тратила силы на ложь.
- Что с тобой, дочка? - мама присела на край кровати рядом со мной.
- Я натворила дел, - я повернулась к ней лицом, высунувшись головой из-под одеяла.
- Что случилось? - на лице мамы появилась тревога, - Все серьезно?
- Серьезнее некуда, - я равнодушно уставилась в потолок.
- Не пугай, пожалуйста. Расскажи, что произошло, - мама ласково погладила меня по бедру через одеяло.
- Я… Я ошиблась кое в чем. Точнее, кое в ком.
- Тебе.. сделали больно? - мама сделала паузу, - Олимпия, я знаю, что мы не были с тобой сильно близки, но я твоя мама. Я люблю тебя. Скажи, что произошло.
- Я рассталась со своим возлюбленным. Плохо рассталась. А еще я беременна, - я выпалила это все очень монотонно и быстро, чтобы нельзя было разобрать.
- Ты… что? Я правильно услышала?
- Что ты услышала? - я чувствовала себя неловко.
- У тебя будет малыш?
- Да. Только у меня.
- Боже, это же прекрасно! - мама вытянулась на кровати рядом, в попытке обнять меня, - Олимпия, послушай, что я сейчас скажу…
Я посмотрела на нее. Глаза мамы были полны радости, но еще я увидела в них сочувствие, и… тепло?
- Когда я забеременела Констанцией, у меня были те же чувства. Я чувствовала себя самой одинокой в этом мире, и беременность, признаться, местами даже омрачала мое настроение. Мне было очень страшно. Я только начинала новую жизнь в Хиддене, и она шла наперекосяк. Я понимаю тебя, Олимпия. Но самое главное, что ты сейчас не одна. У тебя есть мы. Мы твоя семья. И мы тебя не оставим, - она чмокнула меня в лоб, совсем как ребенка.

Я вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которую успокаивает мама. Захотелось спрятаться под одеяло, и чтобы она обнимала меня долго-долго. Я подтянула под себя ноги, обхватила маму рукой и снова горько заплакала. Мы долго разговаривали в тот день. О маминой молодости, как она терзалась в то время, как нашла в себе силы жить дальше. Ближе к вечеру я уже была без сил, нервное потрясение измотало меня. Мама бормотала что-то утешающее, гладила меня по волосам и осталась со мной, пока я не уснула.
Этот разговор дал мне силы, по крайней мере, встать с кровати. Я добралась до полицейского участка, где подала прошение о переводе к другому куратору. Глава регионального отдела Службы был против, так как у нас с Кроулли была слаженная и результативная команда, но я убедила его не проводить расследование и удовлетворить прошение. Когда мне сказали, что поиск куратора может занять какое-то время, я предложила оставить меня одиночкой. Мне очень хотелось вернуться на работу, пока я еще могла это делать по состоянию здоровья. Это противоречило правилам, но я задалась целью разорвать эту бюрократическую цепь проволочек. Я собрала все свои рапорты о миссиях, характеристики из участка и даже выпросила у моего начальника в полиции рекомендательное письмо.
Через некоторое время мой запрос удовлетворили. Так я стала соло-агентом по контролю контрабанды и сохранности ценностей и объектов культурного наследия.
От Кроулли не было ни весточки. Поначалу так было даже легче, я могла забыть о нем на несколько часов. Я с головой окунулась в процесс смены напарника, и это тоже помогало отвлечься. Но затем мысли о нем возвращались, а понимание того, что он еще и не ищет разговора или встречи, делало душевную боль невыносимой. Я страдала. И хоть я и скучала - я не хотела прощать его, его ложь была мне омерзительна, а стыд напоминанием о том, как глупо мои чувства были отвергнуты. Нашей любви (а можно ли это назвать любовью?) больше не было.
Спустя время я решила, что надо быть последовательной - вычеркнув Кроулли из своей рабочей жизни, я решила вычеркнуть и из личной. Переписки, контакты и все, что могло служить о нем напоминанием, было уничтожено.

Я также переваривала мысль, что я скоро стану мамой. После того, как тоска по Кроулли немного отпустила, я поняла, что эта мысль - одна из немногих, что поднимает мне настроение. Я поняла, что несмотря на то, что все сложилось не лучшим образом, я готова родить ребенка и рада этой мысли. В тот момент я осознала свое желание быть матерью. И пусть я представляла себе все совершенно иначе, я была счастлива хотя бы в этом.

Но в новой роли я пока себя не ощущала - слишком свежей была рана от разбитого сердца. Пока шло разбирательство по моему переводу в агенты-одиночки, я находилась дома. Что есть силы я избивала манекен для боя, вымещая всю злость за случившееся. Когда я утомлялась, или когда в комнату прибегала мама с криками, что мне так делать сейчас нельзя, я успокаивалась. На смену гневу приходило опустошение. Я пыталась найти себя и в других занятиях - однажды, когда я наведалась в библиотеку за литературой для беременных, я обнаружила там зал для творчества. Там стоял станок скульптора, а на нем размещен кусок глины. Я взяла стеку в руки и мне так захотелось ткнуть ею в этот податливый кусок. Я так и сделала. Следуя своему порыву, я просидела над глиной несколько часов, которые я не заметила. Меня наконец посетило спокойствие, пускай и совсем ненадолго. Так я открыла для себя новое хобби. Скульптура тренирует во мне терпение, и дарит ощущение удовлетворения от созидательного процесса. Более умиротворяющего занятия я не могла себе придумать.

Также, я стала больше гулять. Говорят, это полезно беременным, да и я порой не могла найти себе места, поэтому просто слонялась, так как на душе было неспокойно. Я бродила целыми днями по городу, и мысли сменяли друг друга: мысли о прошлом были полны тоски, а мысли о будущем - надежды и веры в лучшее.

В одну из таких прогулок я блуждала по тенистому парку. Я думала о ребенке и поглаживала живот, находясь полностью в своих мыслях. Вдруг, из-за поворота тропинки на меня кто-то налетел и стукнулся лбом о мой лоб.
- Боже, извините, пожалуйста, - незнакомец придержал меня за плечи, осматривая, все ли в порядке.
Я узнала в нем своего недавнего знакомого, Портера:
- Может, когда-нибудь вы перестанете меня сбивать? - я решила съязвить, хоть мне и было совсем небольно, - На машине чуть не задавили, теперь вот живым щитом давите…
- О, Олимпия, это вы? Прошу прощения еще раз, - он добродушно улыбнулся, - Действительно, каждый раз случай нас буквально сталкивает друг с другом.
- Какое-то дурацкое клише, - пробормотала я себе под нос, - Да ничего, я не злюсь. Все в порядке. Хорошего дня! - перестаравшись с дружелюбием, я улыбнулась и проследовала дальше по тропинке.
- Стойте, - вслед воскликнул Портер, - Позвольте пройтись с вами?
Не дожидаясь моего согласия, он нагнал меня. Он был одет в спортивный костюм.
- Ну пройдитесь, - я немного помрачнела из-за прерванного одиночества, - Вы, должно быть, бегали?
- Да, так и есть. Кстати, вы так и не воспользовались моим предложением сходить в ресторан.
- Я очень много работаю, - я шла, опустив голову и разглядывая траву под ногами, - Не берите на свой счет.
- Я и не думал. Но мне очень хотелось бы провести с вами время. Я уже не в первый раз чуть ли не наношу вам увечья… О, давайте свернем здесь.
Мы свернули с тропинки, прошлись под ветвями деревьев, что обрамляли собой парк, и оказались на фермерских полях. Я никогда не была здесь, предпочитая прогуливаться только по дорожкам, и поэтому замерла, любуясь рядами ярких цветов и бескрайними лугами.
- Тут красиво, - я повернулась вокруг своей оси.
- Да, очень люблю тут прогуливаться. И здесь никто никогда не ходит.
- Вы поэтому меня сюда вытащили? - я посмотрела на него с напускной подозрительностью.

- Ха-ха. Нет, просто захотелось показать это место вам.
- Вы какой-то чересчур дружелюбный, вы не находите? Зачем вам водить меня в ресторан, показывать красивые места? - мы стали прогуливаться вдоль рядов цветов.
- Я работаю в шоу-бизнесе. Там связи решают все. Считайте это профессиональной деформацией.
- И все же?
- Вы какая-то чересчур подозрительная, вы не находите? - он вернул мне мою подколку, - На входе в ресторан вы просто мне понравились. После - оба раза, сейчас и тогда, вы были очень грустной, а мне просто хочется поднять настроение приятному человеку. Вам кажется это странным - проявление доброты?
Я опешила, так как крыть мне было нечем. И в тот же момент нашлась:
- Бескорыстной доброты не бывает, - я снова опустила глаза. Какие ненаивные рассуждения от самой наивной дуры на планете.
- Ну и тяжелая же у вас жизнь, если вы и вправду так думаете. И вообще, давайте перейдем на “ты”?
- Идет.
- Не хотел показаться тебе странным или подозрительным. Просто привык быстро завязывать знакомства. Плюс, в городе я многих знаю, а многие знают меня, поэтому было странно увидеть новое лицо. И мне правда было бы интересно узнать тебя поближе, а может, и поднять настроение.
- Ну, я не такое и новое лицо в этом городе. Просто часто в разъездах. - я упорно игнорировала его намеки о встрече.
- Ооох, Олимпия, получается, ты и город с воды не видела?
- Как-то не довелось.
- Как много вы потеряли! Если ресторан это тривиально, то поездка на катере вам понравится. Приглашаю вас прокатиться со мной послезавтра, - Портер так возбудился, что снова перешел на “вы”, - Покажу Нью-Тренд с новой стороны.
Отказываться в который раз мне показалось неприличным, да и Портер располагал к себе своей вежливостью и открытостью.
- Заинтриговал, - я улыбнулась, - Давай покатаемся.

Катер несся по глади воды, подлетая на каждом гребне волны, почти не касаясь поверхности. Я ощущала себя как на американских горках, когда все нутро реагирует на резкие подъемы и спады.
- Ты был прав! Это весело, - сказала я, весело смеясь. В глаза летели соленые брызги.
- Я знал, что ты оценишь, - сказал Портер с хитрой улыбкой.
- И откуда же ты знал? - я разглядываю его лицо.
- От тебя исходит какой-то ореол риска, знаешь… Не объяснить. Но почувствовал сразу. С тобой надо идти на свидание куда-то в горы. Или погружаться с аквалангом…
- Ты что, со мной флиртуешь, что ли? - я смущенно отворачиваюсь и смотрю на берег, проносящийся мимо.
- А тебя это напрягает? Может быть только чуть-чуть.
- Не напрягает. Но вынуждена сообщить, я не планирую никаких романтических отношений. Поэтому можешь флиртовать вхолостую.
- Ого.. Так категорично.
- Да, вот так. Извини.
Повисла небольшая пауза. Я немного напряглась - ждала расспросов, что со мной не так, почему я не хочу отношений. Однако, их не последовало.
- Что ж, не хотел тебя задеть этим. Просто шутки. Наша поездка никого ни к чему не обязывает. Для начала надо хотя бы стать друзьями, чтобы выяснять отношения. О! А теперь моя любимая часть маршрута. Смотри!

Портер начал маневрировать, береговая линия острова изогнулась, и нам открылся вид на центральную часть города. Небоскребы высились над портом, а над ними возвышались горы. И все это омывалось огромным океаном… Я смотрела на город, распростертый передо мной как на ладони, и думала, что также распростерто передо мной мое будущее. Оно может быть любым, и все только в моих руках.
- Спасибо, - я накрыла руку Портера своей, - Мне это было нужно.
- Не благодари, друг, - Портер улыбнулся искренней улыбкой и заглушил двигатель.
И затем, мы молча наслаждались видом Нью Тренда, дрейфуя на катере в океане.
Захватывающие виды провоцировали на философские рассуждения о жизни.
Все будет хорошо?
Нет, не так. Все будет хорошо.
Потому что я хозяйка своей судьбы, и не собираюсь никого спрашивать о праве на счастье.

Техническое

Т.к. сюжет немного рассинхронизировался с игрой, технички в этом отчете будет мало (также будут скрины из событий прошлого отчета).
Большая часть будет в следующем отчете.
Кстати, хочется поделиться болью - ноут стал греться, и такой большой и интересный городок тянет слабо. Надо было брать ограничение с переселением, ей-богу
Пока не знаю, что буду с этим делать.

Антея

Констанция

Марсус

Олимпия