1. Привет, Инфлюенс! Ты много пишешь о любимых тропах, даже делала несколько бонусов с самыми любимыми. Возможно, появилось несколько особенно интересных за последнее время? Или наоборот, тех, что раздражают?
Привет! Этот вопрос — приятный сюрприз, обожаю разбор тропов.
Мой черный список возглавляет «Всё было понарошку». Вживаешься так в историю, сопереживаешь персонажам, строишь теории — и бац, на самом деле герой глючил, спал или вообще умер! Если, скажем, персонаж в финале ранен, и аудитории дают ложную надежду; или он видит кошмар (который показался реальностью) и мчится это предотвратить, — мощно и прекрасно. Но когда развязка обесценивает всю историю, то же самое делает автор. Лично со мной, ведь не будь я вовлечена, до конца бы не дошла.
На втором месте «Это всё ты». Например, герой расследует преступление, которое сам совершил, о чём до финала не подозревает (из-за провалов в памяти, расстройства личности, участливых «друзей») и потому выглядит бессильной жертвой. Я же люблю волевых героев, ответственных за свои поступки в любой ситуации. И авторов, которые эту ответственность осознают, а не переваливают на голоса в голове и третьих лиц.
Поэтому обожаю троп
«Вигилант», где герой сам вершит справедливость, не получив ее свыше. Или когда он сам о себе заботится при наличии опекунов, как троица «33 несчастий». Второе — еще и мое любимое (в искусстве) болезненное взросление.
Другая моя любовь —
«Красная сельдь», умышленно ложные подсказки. В Life is Strange селёдка так хороша, что даже знавшая спойлер я ее проглотила. В «33 несчастьях» блестяще обыграно буквально. Увидите подобное в моих текстах, знайте: мечта автора сбылась.
2. Многие опытные читатели формируют для себя «красные флаги» и «зелёные флаги» в текстах — приёмы или маркеры, которые видны уже с первых страниц и позволяют быстро определить, стоит ли автор дальнейшего внимания. Есть ли у тебя что-то подобное?
Еще бы! Первый мой красный флаг — затянутое начало: экспозиция ради экспозиции, описание ради описания, болтовня ради болтовни. Если к третьему абзацу сюжет не продвинулся ни на шаг, до четвертого я не дочитаю. Если абзацы по триста слов, не дочитаю и первый.
Красный флаг №2 — монотонные, универсальные, неживые диалоги. Если у персонажа есть личность, будет и самобытная речь. А зачем мне истории без личности?
№3 — ошибки всех сортов и языковые извращения: капслок, лапслок, многоточия не к месту. Особенно т/и: либо дай герою имя, либо обходись без обращения. У меня от истории должна болеть душа, а не глаза.
И последний красный флажок — название русского текста на иностранном языке. Даже если за ним прячется хорошее произведение, даже если я понимаю этот язык, автор уже выставил барьер, зачастую неоправданный. Сюда же просимовское Dynasty, вместо которого, если уж так хочется щегольнуть знанием английского, должно быть Legacy (от оригинального названия
Legacy Challenge).
Ну а зелёные мои флаги — всё противоположное красным. Также скачок в будущее, обычно кульминацию, в самом начале, после чего история возвращается к хронологической завязке. Это сложно, но если сумеете, я ваша.
3. Если бы ты решила написать и издать книгу, какому жанру отдала бы предпочтение? Чем книга отличалась бы от твоих нынешних проектов?
Триллер или детектив. Отличалась бы в первую очередь новизной: элементы триллера у меня редки, детективы я писала примерно никогда. Также, возможно, я бы поменяла место действия на реальный мир (хотя не факт) и описывала бы его тщательнее, как и персонажей (что уже делаю).
Почему «бы»? Потому что подписать договор с издательством значит продать творческую свободу и превратиться в производителя. Как раз недавно читала про
героев-пустышек, которых делают в угоду потребителю. Для меня это неприемлемо, поэтому лучше останусь сетевым автором, которого всерьез не воспринимают, но и не доят.
4. Есть ли для тебя разница между тем, что любишь писать, и что любишь читать?
Есть, это пейзажи. У Ефремова, Герберта и Говарда их смакую, над своими же сценами вою, потому что не передам атмосферу так красочно, как эти авторы. Понятно, что решение в регулярной практике, но что за преодоление без нытья?
Еще ироничный автор, который вылазит из текста и комментирует происходящее, как настоящий рассказчик. Например, Лемони Сникет и
Чак. Читать такое люблю, писать нет: в моих текстах от любого лица автор тождественен герою. Кроме разве что
этого, да и то с натяжкой.
5. Комфортно ли ты ощущаешь себя в роли критика? Есть ли правила, которых ты придерживаешься, оставляя негативный отзыв?
Не комфортно. Далеко не все хотят знать о своих ошибках, что и подтвердил недавний обмен. Я расписала плюсы и минусы работы, рассказала, как исправить последние, мне же отписались «всё хорошо, но чего-то не хватает», да и тот отзыв потом удалили вместе с моим. И это не единственный случай. Если автору нужны лишь восторги, даже самый деликатный критик ему враг. А я хочу с авторами дружить.
Поэтому негативные отзывы пишу именно так — с позиции друга, который видит проблему и не может о ней молчать. Это подразумевает вежливость, обоснование и решение. Также всегда отмечаю достоинства текста — будь их мало, я бы даже не дочитала. Напоследок задумываюсь: а оно автору надо? А мне? Если хотя бы на один вопрос нет твердого да, отзыв не пишу.
6. Во времена застоя на форуме (если использовать это достаточно мягкое слово) где ты находишь мотивацию продолжать создавать и выкладывать?
В своем упрямстве. Если долбить стену, однажды ее пробьешь… в соседнюю камеру. Без иронии, это тоже результат: в соседней камере может найтись товарищ.
В лотерее, темах месяца и прочих челленджах: рамки мотивируют сильнее, чем полная свобода. Порой какая-нибудь фраза или игровой контент подкидывают идеи, которые тут же хочется реализовать. Но лучше всего, конечно, мотивируют отзывы. И возвращаемся к первому абзацу: когда из соседней камеры молчат, ломать стену бессмысленно, будь ты хоть стократным оптимистом.
7. Можешь ли ты представить какой-нибудь из своих проектов в другой форме? Скажем, в виде обычного литературного текста без скринов, или наоборот, в формате комикса/графического романа?
Ироничный факт: в расцвет Просимса я поглядывала на Фикбук и завидовала тамошним авторам, которым не нужно возиться со скринами. Но предложи к ним присоединиться, я бы возмутилась: отказаться от иллюстраций и музыки? Нет, все выразительные средства одинаково важны. Однако у судьбы оказалось прекрасное чувство юмора: именно на Фикбуке я укоренилась. И поняла, что «выразительные средства» были моими писательскими костылями. Так я научилась описывать внешность и мимику, вплетать музыку в текст, и графически-музыкальные бонусы стали дополнением. Ссылка на них как соусник: хочешь — добавь, не хочешь — и так будет вкусно.
Что до графического романа — нет. Для него у меня слишком мало графики и слишком много текста. Текст мне всегда первичен, он несет отпечаток личности, графика же более объективна. Вот пример из
Максфилдов: на
иллюстрации просто пухлые губы, герой же их сравнивает с разваренным вареником. Или «Дюна» Фрэнка Герберта — там внутренний мир героя настолько преобладает над внешним, что даже старательный Вильнёв сумел вместить в фильм лишь половину книги. Можно, конечно, совместить визуал с голосом рассказчика, но если начистоту, многие ли этого рассказчика слушают?
8. Авторов часто спрашивают, не жаль ли им убивать персонажей. Но тебя об этом спрашивать не стоит — все и так знают, что нет 
Возможно, есть что-нибудь другое, что тебе бывает морально тяжело сотворить с персонажами, даже если того требует сюжет?
Развязка «Третьего из двух». Это не плохой хороший конец, это ужасный хороший конец. Писала его и плакала не только из-за любви к пейрингу, еще и потому, что почти всё пережитое Макс сама же стерла из реальности. Именно этим меня эмоционально придавила Life is Strange, а до нее — «Эффект бабочки».
Что еще мне морально тяжело сотворить с персонажами — калечить и унижать их во всех смыслах. Пытки, изнасилование, травля, притеснение, продолжите сами. Если первые два пункта еще могу передать без подробностей, то третий — одна из причин, почему я так и не закончила второе поколение Слэйеров. Не представляю, как это описать достоверно, сохранив за героем человеческое достоинство. А смерть животных, пусть даже миллион раз оправданная сюжетом, мне невыносима, потому ее избегаю. Смерть персонажей-детей и беременных тоже долго была под запретом, да и сейчас морально тяжела.
Однако каждый раз, когда перешагиваю свои авторские табу, я вывожу текст на предельный эмоциональный уровень. Хочешь, чтобы читателю было больно — проживай эту боль на максималках. Это не только писательская тренировка, но и работа над собственными страхами, поэтому каждый подобный текст — мой повод для гордости.
Такой повод я желаю каждому читателю. Если мое интервью сделало вас хоть чуточку увереннее и сильнее, если хотя бы побудило задуматься, значит, мы с интервьюером всё сделали правильно.
До встречи!