[Greety]

Захар таки прислушался к моим словам – пристроил отдельную комнату. Но каково было мое удивление и восхищение, когда я узнала, что спальню он устроил на втором этаже! Теперь их дом не кажется хиленькой избушечкой. И вполне можно еще завести детей: места предостаточно!

А пока Захар достраивал дом, я тоже трудилась в поте лица. Надо зарабатывать деньги! С утра до вечера я сижу за машинкой, шью все: от прихваток до одеял. Барыня с удовольствием покупает мои изделия. А недавно за все старания наградила меня золотым значком «Почетный портной»! И подкинула идею моделировать одежду. Я обязательно попробую!

Манефа тоже интересуется выкройкой и шитьем. Но я пока не разрешаю ей подходить к машинке, не дай Бог, повредит себе ручки острыми иглами! В последнее время она все чаще стала убегать в баню. Спрячется там и рисует одежду. У нее большие задатки портного! Думаю, у нее будут получаться хорошие вещи.
Маркиз не смотря на то, что в соседском доме появилась кошка, не уходит ни на шаг от своей любимой хозяюшки! Не думаю, что он сможет подружиться с кем-то еще. Вчера вот тяпнул меня за ногу. Не было, видите ли, еды в миске. Ух, звереныш! Зато с Манефой милый мурчащий котенок!

Ох, а чего у нас приключилось в начале весны! Ребятишки работали в огороде, боролись с сорняками. В это время как из ведра лил дождь. Неожиданно сверкнула молния. Она попала прямо в стоящую перед домом березку! Во страху было, когда все заметили, что она горит! Хорошо, хоть не успела она совсем сгореть – ливень потушил ее. Но натерпелись все… До сих пор вспоминаем с ужасом!

Той же весной шел призыв в армию. Тихон уже совершеннолетним был к этому времени. И все мы понимали, что ему придется идти служить. Понимали, но будто сговорясь, помалкивали. Однажды я видела, как Тишка смахнул слезу, стоя на крылечке. Он потом долго всматривался вдаль, вероятно размышляя, что ему приготовила судьба, тяжело вздохнул и больше ничем не показывал свои переживания.
А вот Пантелей не мог сдерживать своих эмоций. За ужином перед днем ухода сына, тихонько разрыдался прямо за столом. «Успокойся, батя, все нормально будет» - решительным тоном произнес Тихон, хлопнув ладонью по столу. Мы аж вздрогнули. Но это подействовало на Пантелея – он успокоился.

А на утро как ни в чем не бывало Тихон первым делом направился рыбачить. Тогда ему не очень везло с клевом. Поймал только старый башмак, невесть откуда взявшийся в нашем пруду (поди какой-нибудь путник закинул его: скорей бы уж достроить забор!). Этот самый башмак мы повесили на стену в память о нашем Тишке.
После неудачной рыбалки Тихон переоделся, взял приготовленную мной котомку, подошел ко мне и сказал: «Ну, бывай, мать. Не поминай лихом! И прости за все обиды». Да, вот так и сказал. Поклонился мне, поцеловал и ушел… Больше ни с кем не попрощался.

Я видела, как из-за угла за нами подсматривала Манефа. Она обиженно надула губки, а потом куда-то отчаянно побежала. Я знаю, она тоже любила брата и, видимо, ей стало обидно, что он не попрощался с нею.
Да, Нефочка, несмотря на то, что разлад в семье остался в прошлом, к сожалению, нет в нашем доме крепкой дружбы. И тот факт, что ты являешься остальным детям лишь сводной сестрой, вероятно, навсегда отдалил тебя них…

Но не все так печально и грустно. Наши дела пошли в гору – я продавала много вещей, в огороде завязывались плоды. А Маша с Архипом, несмотря на смех и подколки остальных, потратили целый день на раскопки. Они уверяли, что на нашем участке обязательно должен быть зарыт сундук с сокровищами. Меня удивлял больше всего тот факт, что чересчур усердствовала именно Мария. И с каких это пор она почувствовала тягу к деньгам?
И ведь выкопали они клад! У них получилось! Как я хотела оставить это богатство у нас в избушке, но дети на следующий день все утащили к барыне и счастливые вернулись с четырьмя тысячами злотых.

Я не знала, как подойти с серьезным разговором к Маше. Она уже давно готовит на всю семью, при необходимости без лишних слов пропадает в огороде, помогает по хозяйству. У нее твердый, невозмутимый, волевой характер. Я ведь хотела назначить ее своей преемницей и наследницей. Но, решившись все-таки переговорить с Марией, я поняла, что моя старшая дочь уже давным-давно сделала свой выбор и ни перед чем не остановится, чтобы добиться своей цели. Вот только раньше я не осознавала этого и старалась не думать о ее пристрастиях… В общем, Мария желает основать в нашем захолустье монастырь. А ведь это благородная цель! Все было бы прекрасно, если бы… если бы она не была моей дочерью. Ведь для своих детей мы планируем счастливую жизнь в браке с кучей ребятишек. И честное слово, я ощущаю в ее выборе свою вину. Ведь, насмотревшись всех этих похотливых, грешных моих и Пантелеевских похождений, она не вынесла ничего прекрасного из понятия «семья».
Марию я благословила!

Но как бы то ни было, вопрос о наследнике оставался открытым.
Архип мечтает о своем собственном доме и наотрез отказался перенимать уже нажитое хозяйство. А Марфуша всегда тянулась к Маше. И я с ужасом думала о том, если она пойдет в монастырь вслед за сестрой. Спросив, не желает ли она стать наследницей, Марфа потупила взор (впрочем как всегда, когда я затеваю с ней какой либо разговор) и отказалась. Она объяснила это тем, что еще не решила, останется ли жить в этом доме, размышляет о монастыре… За такие слова следовало отшлепать ее как следует. Но я только вздохнула и отправилась доделывать очередные занавески. Я так устала!..
Буквально на днях Манефе исполнилось шестнадцать. Она долго вертелась у зеркала, рассматривая новое платье, которое я ей подарила. Девушка с добрыми зелеными глазами и белокурой косой. Да, уже девушка! Кажется, вот только недавно она улыбалась мне своей беззаботной младенческой улыбкой, свернутая в пеленках по самый подбородок. А теперь такая высокая, стройная, почти взрослая… И все так же улыбается - непринужденно и беззаботно.

Вечером этого же дня я завернула красивые, только что купленные ткани в сверток и вручила его своей доченьки со словами: «Вот это тебе. Сделаешь когда-нибудь шедевр и подаришь своей дочери, моей внученьке, с пожеланиями правильно распоряжаться наследством!.. Ты умненькая девочка, все сделаешь правильно!» Манефа очень удивилась и на всякий случай переспросила: «Я правильно поняла, что ты избрала меня наследницей?» А как же иначе, доченька моя, как же иначе. Вот только теперь я понимаю, насколько правильный сделала выбор…

Хотя на улице лил дождь, я не лишила себя радости подняться еще раз на свой любимый холм. Это мое укромное местечко. Именно сюда я приходила, когда мне было особенно грустно и тревожно. Отсюда виден наш дом, дом Захара и избушка Прохора. Смотришь вниз и кажется, что весь мир подчиняется твоей воле. Здесь успокаиваешься, глядя на ночное звездное небо и наблюдая за красочной жизнью леса, отдыхаешь от домашних хлопот и душевных переживаний.
Нет, я не собираюсь помирать в скором времени! Надеюсь, успею еще поднадоесть своим деткам, а может даже внукам! Но я понимаю, что закарабкаться на этот холм у меня больше не получится. Старость все же берет свое…