[Мариэль]

Ой, мамочки, достаю валокордин...

Серия 3
Не рой могилу близким.

Не зря в народе говорят: “Не бывает так хорошо, чтобы небыло плохо”.
Как-то вечером я сидел у себя в участке и писал очередной отчёт (Не люблю я это бумагомарательство). Настроение моё было приподнятое, то ли от отменного кофе, то ли оттого, что отчёт складывался сам собой, и мне не пришлось напрягать голову.
Вдруг по участку разнёсся пронзительный, как пароходная сирена, голос моего шефа.
- СТРАЙКЕР! КО МНЕ, ЖИВО!
Поверьте, привыкнуть к такому невозможно, и я, от неожиданности, опрокинул кофе прямо на клавиатуру.
- Спокойно, Кертис, спокойно! – прошипел я, багровея. – Вот сейчас ты зайдёшь к шефу и… треснешь его по башке его же дипломом в стальной рамке!!!
Только не подумайте ничего такого, мой шеф – Джим Дьюти очень неплохой человек, но его манера ТАК ОРАТЬ может довести до белого каления даже буддийского монаха.
Выдернув провод от, уже безнадёжно испорченной, клавиатуры, я поспешил “на ковёр”.
- Входи, мой мальчик, входи!- ответил шеф на мой стук в дверь.
Я, удивлённо, поднял бровь. Дьюти был в замечательном настроении. Обычно напоминавший больного филина шеф, сейчас порхал по кабинету как бравый орёл. Наконец, он плюхнулся в кресло и, довольно, потёр ладони.

- Для тебя есть чудесная работёнка! – радостно заявил он. – Хватит тебе пылиться в офисе, сегодня мне позвонил сам мистер Сокс и…
- Кто?! – не поверил я своим ушам.
- Мистер Бенджамин Сокс. – терпеливо повторил шеф Дьюти. – Конечно, он позвонил не лично мне, а Блумбергу, он уже мне. Так вот, мистер Сокс желает, чтобы ты (и ни кто другой) возглавил охрану главного офиса “Траст”.
В эту секунду у меня появилось ощущение, что на мне рисуют огромную такую мишень. Я вскочил как ужаленный.

- Вот уж дудки! С каких это пор полиция занимается частной охраной?
- Сядь и заглохни! – рыкнул Дьюти. – Работа не пыльная, деньги, мягко говоря, отличные…
- А, так Блумберг продал нас с потрохами! – ощерился я.
- Заглохни, я ска… погоди-ка. – Задумался шеф, но через секунду взревел как раненый медведь. – Паршивец! Он действительно продал наш участок! Провёл меня как сопляка!
Теперь Дьюти вскочил и, потрясая кулаками, начал высказывать мне, что он думает о Блумберге и всём его семействе.

Я, как мог, старался его успокоить… но Дьюти так умеет матюгаться, невольно заслушаешься.
Внезапно шеф замолчал, вытаращил глаза и левой рукой схватился за сердце.

- Твою мать! – прохрипел он.
Я, привычным движением, усадил шефа в кресло и сунул ему в руку пузырёк с таблетками. Такие приступы происходили с ним всё чаще, стареет дядька, да и работа нервная. Шеф Дьюти заглотил пару таблеток, помолчал и, хлопнув ладонью по столу, буркнул:
- Так ладно, с Блумбергом разберёмся потом. Ты, сынок, не переживай, поработай чуток на “Траст”. И не перебивай меня. Денег подзаработаешь, да и нароешь материал для своего расследования. Чего глазёнки-то на меня вылупил? Я бы не сидел за этим столом, если бы не знал абсолютно всё про своих подчинённых и даже то, что Саливан и Паола вытворяют в туалете.
Шеф, вымученно, улыбнулся.
- Как вы узнали? – шокировано пробормотал я.
- Иди уже. – Голос Дьюти снова стал колючим, значит, таблетки начали действовать.
Я подумал, что всё-таки хороший у меня начальник, но тут вспомнил о незаконченном отчёте, который мне придётся теперь писать вручную, и задумчиво посмотрел на диплом в стальной рамке.

* * *

Я вернулся домой ближе к полуночи, рука ныла от проделанной работы (кхм, я вообще-то отчёт писал). Даже не поужинав, я разделся и приготовился отбыть в царство Морфея, но у меня заголосил мобильный. Я смачно выругался, но быстро сменил гнев на милость, когда увидел на дисплее номер Джулии.
- Здравствуй, родная.
- Здравствуй, Кертис, ты не спишь?
Внутри у меня всё потеплело.
- Кертис, ты не мог бы завтра отвезти меня на работу? – голос Джулии показался мне дрожащим.
- Что-то с машиной?
- Нет, машина в порядке… слушай… мне страшно.

Сон как ветром сдуло.
- Что случилось?! – занервничал я.
- Уже несколько дней подряд, когда я еду на работу, за мной кто-то следит. Доезжает со мной до офиса, потом стоит некоторое время, а затем уезжает. А ещё я иногда вижу эту машину по ночам возле моего дома.
- Почему ты раньше мне этого не сказала?!
- Я не придала этому особого значения, не хотела тебя беспокоить.
В этом вся Джулия.
- Ты запомнила марку или номер машины?
- Это был белый Пикап, номер я не видела… - её голос срывался.

- Может мне лучше приехать сейчас? – я не на шутку разнервничался.
- Не стоит, я заперла дверь и собираюсь принять снотворное, а то уже неделю не сплю нормально.
- Ты уверена, что мне не нужно приехать?
- Ну… наверное да. Мы ведь увидимся завтра?
- Да, конечно! Я позвоню тебе перед выходом.

Я до сих пор проклинаю себя за то, что не помчался сразу к Джулии домой.

Ночью я плохо спал, ворочался с боку на бок. Наконец, из за горизонта, лениво показывая рыжий бок, выплыло солнце. Я сразу вскочил, принял ледяной душ и влез в свою униформу. Было ещё рано, но я решил, что Джулия уже проснулась, и набрал её номер.

- Молчит. Наверное, она ещё спит. – Пробормотал я после очередного гудка.
Но мне как будто вожжа под хвост попала, я решил дождаться Джулию возле её дома.

Каково же было моё негодование, когда я увидел там белый пикап и, садящуюся в него, девушку неординарной внешности. Так, похоже, старая знакомая. Эту разрисованную руку и бритую голову я узнаю из миллиона.

Эта девица, по имени Мадлен Ласт, когда-то проходила у нас по подозрению в проституции и продажи наркотиков. Тогда она выкрутилась, но теперь… а что теперь? Мне ей предъявить пока нечего, разве что Джулия может дать показания, да и то толку не будет, мало ли в Нью-Йорке белых пикапов.
Тем временем Мадлен, похоже, узнала меня. Она весело улыбнулась своими, вечно потрескавшимися, губами и помахала мне. Я аж чихнул от такой наглости. Девица открыла окно своей машины и, высунув голову, хрипло заявила:
- Не рой могилу близким, худо будет.
- Я думаю, ты знаешь, что бывает за угрозы?
- Кто угрожает? Я? – фальшиво удивилась Мадлен – Это так, совет по старой дружбе. Не совались бы вы не в своё дело, мистер Страйкер. А мне вы всегда нравились. Люблю я таких конфетных мальчиков, дамская слабость, знаете ли.
Я поперхнулся, Ласт, глядя на меня, расхохоталась.
Номер машины я записал в блокнот, в это время бывшая проститутка ударила по газам и скрылась за поворотом.
И почему мой колокольчик интуиции не забил тогда тревогу? Я напрягся только когда увидел незапертую входную дверь дома Джулии.

Я постучал об косяк двери.
- Джулия, ты зде… - вопрос камнем застрял у меня в горле.
Боже… мир потерял для меня краски, когда… когда я увидел Джулию лежащую в, расплывающейся, луже крови.

Дальше всё помнится смутно… Кажется я кричал, звал на помощь, вызвал 911… не помню. Помню только, что упал перед Джулией на колени, пытался остановить кровь, но… резанная рана брюшной полости… мало кто выживает. Я гладил её по волосам, умолял простить. Она была ещё жива… Джулия подняла на меня свои угасающие глаза и улыбнулась мне с такой тоской, словно ей было жаль не своей жизни, а жаль уходить от меня.

Еле слышным шепотом, Джулия попросила обнять её, а когда я сделал это, она шумно выдохнула и… закрыла глаза, не перестав улыбаться.
На руках у меня осталось лишь, ещё тёплое, тело… самой Джулии уже небыло.

В теле жизнь едва теплится,
Всё позади, и страх и боль.
А в небо рвётся, словно птица,
Душа твоя, мой умирающий король.