Любит - накрашенных личностей с логическим складом ума Не любит - толстых Жизненная цель - наука Характер:
неряха - 6
интроверт - 4
созерцатель - 7
зануда - 3
зараза - 5
Война забрала у меня все, страну, любовь, семью, Короля. В той войне не было ни романтики, ни великой цели. Кругом и всюду был только долг. И каждый из нас был ведом только долгом. Воины шли за нашим Королем, и я шел среди них. Я – оруженосец Короля, второй сын графа фон Вальде. В тот день, когда наша последняя атака захлебнулась в крови и таком же алом закате, я стал рыцарем и графом на последние пару минут. Мой отец, старший брат и два младших погибли на первой линии защиты. А мой Король опирался на мои плечи, едва переставляя ноги, и харкал кровью. Посвящение в рыцари было торопливым и, наверное, бессмысленным. Но кто я такой, что бы судить о деяниях Короля. Он знал, что все кончено и потеряно, он упорно впивался пальцами в землю, когда ноги не выдержали и мы повалились. Король притянул меня к себе последним рывком, сухими, обветренными, окровавленными губами яростно прохрипев мне на ухо «дождись меня». Его глаза закрылись и лицо разгладила печать смерти за несколько мгновений до того, как наш мир поглотила Мгла. Полог шатра рвануло и сорвало. Перед глазами мелькнула черная сталь. Больше не было заката. Пара мгновений, только на то, что бы обернутся. Обернутся и почувствовать, как наваливается всепожирающая Тьма. Едва успевая осознать, что теперь ничего нет. Нет замка фон Вальде на зеленых холмах среди алых гранатовых рощ. Нет дома. Нет родины. Нет прекрасных серых глаз, что провожали на войну. Резко и зло, на долю секунд всколыхнув давящее марево темноты взвыл где то последнее заклинание безумный и отчаянный маг.
Все исчезло, утонуло, погибло.
Только вспыхивает в груди сердце и с губ срывается дикий, безмолвный крик. Во Тьме нет ничего.
“Аристократическое самообладание” (“Noble Composure”)
Баллов: 1
-Все 10 поколений не имеют права заснуть на полу ,или справить нужду туда же. Младенцы, малыши и гости попадают под это ограничение. Сон лицом в тарелке не считается нарушением.
- Основатель и наследники должны иметь интерес к культуре 10 до того, как станут пожилыми. “Писатель” (“Storyteller”)
Баллов:1
-По крайне мере один роман должен быть написан каждым поколение династии, кроме 10-го. Неважно,какого качества роман. Вы должны написать историю своей семьи. “Бесстрашный”(“Fearless” )
Баллов: 1
-Вы должны всегда разыгрывать карточки шанса.
-При поломке электропредмета его должен починить сим из семьи.
-Нельзя приобретать сигнализацию в дом или машину.
- Основатель и наследники должны иметь интерес к преступности 10 до того, как станут пожилыми
Примечания: не подпускайте к поломавшимся электропредметам наследника. Чтоб починить неопасный предмет(душ, засорившийся унитаз) можете вызвать мастера. “Одна дорога” (“One way street”)
Категория: ограничения
Баллов: 1
-Сим не может использовать эликсир жизни.
-Эликсир из коровы может использоваться.
-Можете использовать эликсир жизни для зарабатывания баллов.
Ужасно нравится, как показаны отношения Джульетты и Хиз. Какие-то такие очень вхарактерные скриншоты получились, особенно тот где Джульетта "ходит кругами". И разговор с Венкой у нее отличный вышел, очень такой настоящий что ли? Такая гамма чувств...
Осирис - пупсик и лапочка, надеюсь будет обладать изрядной долей семейного характера, а то вон как его бабуля отжигает, в ее-то возрасте!
Венка зато вот все как-то о племянничке, о Хиз и Джульетте, о работе, о родителях, а о своей семейной жизни - почти ни гу-гу. Только разве что Джонатана разок помянула. Непоряяяядок! Пора бы уже и наследничков, того, заводить!
О, и семейная галерея! Ужасно люблю скрины с галереями! У фон Вальде она более чем колоритная, к тому же. Четверо вьюнешей всех мастей и размеров, и, как венец коллекции, прекрасная Равенне *_*
А Даламар и вправду совсем не изменился! Зато описание "оргии" крайне повеселило
они с Джульеттой использовали а потом убили донора, но все вышло немного драматичнее
ты как всегда в своем стиле... конееечно, убили донора эито недостаточно драматично...))
Цитата:
Фрея вышла немного смешная из-за обработки, внушительно она выглядит в ведьминском платье.
да вообще люблю Фрею..) она такая... соединяет в себе непримиримость и суровость государственного чиновника и шалость подростка))
Цитата:
Вдруг еще Джонатан подсуетится и заделает Равеннэ наследника
никакого спойла.....))
Innominato,
Цитата:
Ужасно нравится, как показаны отношения Джульетты и Хиз.
я раааада) они так... мимолетом... и еще с ветренностью и поверхностью Хиз... в общем, я переживала..))
Цитата:
а о своей семейной жизни - почти ни гу-гу.
только для тебя... ) в следующем отчете будет много Джонатана... честное слово)) а то муж он или кто..))
Цитата:
Зато описание "оргии" крайне повеселило
да Вел с Ли как то вообще подружились... особенно после отъезда Эйна... вероятно Венка подсознательно тянется хоть к какой то опоре..))
Добавлено через 4 минуты
Ну и, собсно... да, думаю ни для кого не новость, что автор тормоз..) вообще то сакраментальная дата была вчера, но все равно... итак, праздник!)) династии фон Вальде, страшно сказать, два года... кто бы мог подумать... за это время мы осилили 5 поколений... *феспалм* но ничего, все только впереди!)) еще года два и, глядишь... но я все таки надеюсь, что следующие пять поколений мы победим быстрее..))
Enlil, Вах вах вах.Какие скорости отчетов!) Какие страсти)))
Брай все такой же красивый в старости) И кстати женушка его еще краше стала!) Черты так смягчились, мммм, супер!))
Подготовка к свадьбе дело понятно муторное, кто ж спорит)))) Но оно того стоит ^_^
И как она моглаааа? Как она Джульке могла изменить!?!?!? Да еще и с мужчиной! НЕТ ЕЙ ПРОЩЕНИЯ! Она пала в моих глазах... Хотя дитетко наверное красивое вырастет)))
Свадьба свадьба, все прекрасно, ля ля ля)) Блин, прям завидно)) Тоже хочу что меня мой любимый называл "Жена" Аааааа, ну ладно) потерпим))
Я поражаюсь любви Джульетты, хоть ей и сделали так больно, она не отказывается от любимой! И пусть хоть с пропастью, но все же помогает как может! Это... Это так... Прекрасно и печально конечно =((( ее все таки предали, а она прощает... Неужто бывает такая любовь?
П.с. Подарок Даламара прекрасен!) Я нашу лисичку прям и не узнала там) А может она и впрямь очень изменилась))
Что то как то мало о семейной жизни вещается?) требую подробностей)))))))
С запозданием, но поздравляю с таким сроком!) надеюсь конечно остальные 5 поколений пробегут быстрее)))
В свадебное путешествие мы с Джонатаном отправились почти через год после, собственно, непосредственно свадьбы. Я, нынче безработная, в кои то веки была свободна и полностью принадлежала семье, Джонатана же надо было только поуговаривать. Родители поддержали эту идею с энтузиазмом, сходу решив не мелочиться и, дабы не утруждать ненаглядных отпрысков проживанием в подозрительных гостиницах, приобрели шикарную двухэтажную дачу на самом берегу моря. Лично я подозревала, что Даламар таким образом пытался приучить меня к ведению домашнего хозяйства в отсутствие, по его мнению, жизненно необходимого мне родительского ухода и дворецкого.
Каждое утро начиналось неизменно. Я готовила завтрак, мы садились в просторной, полупустой столовой, где стол стоял у самого окна, открывая совершенно божественный вид на море, и Джонатан что-то рассказывал. В большинстве своем это были возмущения по поводу интриг шоу-бизнесса и бездарных коллег. Рассказывал он живо, с энтузиазмом, размахивая ложкой и брызгаясь слюной. Как это ему есть не мешало, диву даюсь.
Большую часть времени я, пожалуй, проводила в море. С погодой, увы, нам повезло не очень и в первую неделю нашего отпуска было прохладно, меня это не останавливало, а вот Джонатан отказывался лезть в воду наотрез. Он валялся на диване в беседке на берегу, смотрел куда то вдаль и, очевидно, думал о чем то своем, творческом и музыкальном. Когда я, попискивая, выбиралась на сушу, он улыбался, а я неслась в дом за полотенцем, постоянно мной забываемым. Потом возвращалась, садилась рядом, на песок, и, постепенно начиная дремать, слушала шум моря и его голос.
- Старайся аккуратнее, не двигайся лишний раз, - инструктировал он, вдруг взявшись за кисть и краски. Он возвышался, аки капитан корабля, обозревающий свои морские владения, я же, кряхтя, лохматая и кусаемая комарами, корпела над песочным замком. Внимание любимого было приятно, бурное воображение уже представляло мой портрет на фоне моря в нашей спальне. Любимый рисовал. Комары кусали.
По вечерам, когда Джонатан оккупировал телевизор, я отлавливала проходящих мимо нашего дома местных жителей. Большинство из них, конечно, сбегали и, думаю, еще долго по острову будет передаваться из уст в уста страшная легенда о рыжей ведьме, но некоторые останавливались и мы премило проводили время. Я рассказывала им веронские предания и пересказывала сказки прадеда Аствелла, они учили меня местным приветствиям и танцам. Получалось у меня не очень, эдакая кривая каракатица, но аборигены относились ко мне с доброй снисходительностью. Из дома доносились звуки постоянно сменяющихся каналов.
Как только потеплело, мне удалось вытащить супруга на просмотр местных достопримечательностей. А то что это такое, приехали в экзотическую страну, и даже не посмотрели храм какой? Нет-нет-нет. Подхватив ненаглядного под белы ручки, я поволокла его в какие-то лабиринты. В лабиринтах любимый расслабился. Выпытав у местного гида легенду о исполняющем желания источнике, он, пока я невинно бултыхала в водичке ладошкой, извел на источник добрые сотни три симолеонов. Что то горячо шептал про менеджера и басиста, однако что загадал таки не признался.
На рынке я вцепилась было мертвой хваткой в какое то творение местных рукодельников. Какой то жутковатый деревянный утконос на подставке, блестящий, покрытый лаком… я уже видела его на полке даламарова кабинета. Джонатан же внезапно уперся рогом, высказал все, что думает и обо мне, и об утконосе, после чего вцепился в запястье и уволок смотреть какие то кактусы. И еще с неделю после этого припоминал мне несчастный сувенир. Ну да, кактусы, маленькие, сморщенные, страшные, куда лучше и куда более эстетичны. Куда уж мне, глухой деревне…
Утешали меня весьма бурно и прям на лавке в не слишком укромном уголке очередных бань. Хотя кто кого еще утешал, вопрос неоднозначный. Поначалу было раздражающаяся и нервничающая, страшно психовавшая, я вскоре почти в совершенстве освоила тонкое женское искусство хрупкости, беззащитности и дурости. Тут хлопнуть ресничками, тут печально вздохнуть и опустить взор, закусить губу с совершенно идиотским видом, ненароком подскользнуться на камушке, невинно зазвать его на лавочку, сокрытую меж кустов… И вот уже я ерзаю на его коленях, а руки его обжигают талию… и не только талию, конечно. Джастин велся так, что первое время меня подмывало спросить, не идиот ли он, однако потом как то привыкла. Кроме того, утешения в целом и ощущение девичей хрупкости в частности были очень даже ничего.
При посещении пиратского корабля, естественно полностью безопасного и оснащенного всеми возможными удобствами для туристов, я едва не стала вдовой. До сих пор не проявлявший особого авантюрного рвения, Джонатан вдруг полез на пиратскую доску. Как бы там ни было, в ту трагичную минуту я чуть было не лишилась мужа, от верной гибели его спас только местный сторож, маленький, толстенький, но удивительно сильный, судя по тому, как ловко он ухватил моего ненаглядного за воротник.
Душевные раны от близкой гибели Джонатан на этот раз отправился лечить самостоятельно. Самостоятельно, это в смысле без моего участия. Пока я охала и предлагала приложить ко лбу или еще куда, лед, какая то мимопроходящая туристочка совершенно неожиданно признала в Джастине музыканта. Робко выпрошенный автограф исцелил его быстрее любого льда, уколов и нежных ласк. Волшебным образом исцеленный Джонатан тут же перестал реагировать на окружающий мир в лице меня и моих намеков разной степени тактичности. В общем, в итоге он мурлыкал с этой поклонницей, а я яростно крошила бедное чучело бутафорным, вхламину тупым тесаком.
Эйфории от автографа хватило еще на неделю. После знаменательного дня поклонницы почему то валом не повалили, у порога не дрались и вообще, видимо, очень умело маскировались. Джастин снова впал в тоску. Ничего его не радовало, ни море, ни печеньки, ни мое мурлыканье. Жалобы и возмущения прерывались на время приема пищи, после чего снова возобновлялись, желательно трагично, на берегу моря, гордо и одиноко. Желательно в моем присутствии.
Придя к выводу, что словами тут не поможешь, а спально-лавочные утешения уже не имеют прежнего эффекта, я перешла к действиям более решительным. Два билета на экскурсию. Ооо, это должно было быть экзотично и незабываемо. В общем-то незабываемо и оказалось, хотя бодрости Джонатану не добавило, скорее напротив. Странно, странно, а говорили эти насекомые обладают целительными свойствами. Видимо врут, мерзавцы.
Следующие три дня Джонатан стенал лежа, а я, обмазавшись детским кремом, трогательно меняла на его лбу мокрую тряпочку. Судя по его страданиям, мой супруг снова был на волоске от смерти, против которой приехавший врач посоветовал аскорбиночку ему и валерьяночку мне.
Его мучения прекратил тот же вездесущий гид, умудрившийся продать Джонатану карту сокровищ, точное захоронение которых находилось, вот чудо, прям на нашем участке. Тут же забывший про смертельную болезнь, Джонатан вооружился лопатой и перекопал добрую половину нашей, весьма немаленькой, территории.
А я стояла у окна. На плите, отчетливо начиная пованивать, подгорал рис. Часовая стрелка давно перевалила за полночь. А я все смотрела, как за окном, в темноте, что-то копает мой муж. Муж. Мой.
Почти в самом конце отпуска нашу спальню таки украсила достопамятная картина. Повесили ее, как и планировалось, над кроватью, только вот, как не вешай, при взгляде на нее меня посещали смутные сомнения.
- Милый, - устало вопросила я, разглядывая розовое, синее и единственно опознаваемое дерево. – Милый, картина прекрасна, но меня мучает один вопрос… если я не ошибаюсь, где то там должна быть я. Так где?
- Нет, ну что ты придираешься?! Я старался, рисовал! Для тебя, между прочим!
- Я ценю. И глубоко извиняюсь… но… где? Я сидела на пляже в одном купальнике, мне было холодно и меня кусали комары. И, на мой взгляд, я имею право понять, где скрывается сей трагичный сюжет.
- Я решил не рисовать тебя…
- Ага… понятно… - действительно, чего уж тут было непонятного.
В день нашего отъезда я долго стояла на берегу. Снова холодало. Собранные сумки давно уже стояли на пороге, Джонатан все бродил по дому в поисках второго носка, а я улыбалась и, не видя, глядела в голубую даль. Полоска воды сливалась с небом, стирая границы, превращаясь в что-то бескрайнее, нереальное… в которое хотелось упасть, закрыв глаза. Я устала. Кто бы знал, что отпуск может так утомлять.
Какая-то безрадостная получается картина. И не только та, что на стене в спальне, увы. Джонатан-Джастин (я пропустила двойное имя прежде, или это какой-то новый псевдоним зазвездившегося?) и раньше, конечно, склонен был к... неумному поведению, но теперь ощутимо перегнул палку аж в нескольких местах. Вообще создаётся впечатление, что он резко сменил поведенческую модель на нечто женское. Оо То есть все отпускные закидоны, капризы и нелепости, так утомившие новобрачную, кажутся характерными скорее для туповатой жёнушки сильно моложе благоверного, чам для взрослого мужика. Как-то так.
Короче, свадьба свершилась только-только, а я уже засомневалась в жизнеспособности этого брака. И жить сомнениям, по крайней мере, пока Джонатан, Джастин или как бы он ни именовал себя не перестанет прикидываться экзальтированной барышней.
Лилиьет, нет, это не двойное имя, это автор тормоз) в процессе написания думала о неком Джастине и что надо бы как то его уже того... вот и запуталась) вот, сижу сейчас вычленяю)
Цитата:
Вообще создаётся впечатление, что он резко сменил поведенческую модель на нечто женское.
я бы сказала проблема скорее в том, что они с Равеной толком и не знают то друг-друга... сколько они там встречались то, дай бог памяти, месяц? как то не очень много) да и Венка склонна к некой идеализированости людей и отношений, сначала живет вся в собственных впечатлениях и представлениях, а потом до нее начинает доходить, что где то тут подстава..) так было и с танцевальной группой, и с учебой, и с хахалем ее первым, тоже не помню как звать, Арим, кажется, и с работой... разве что Рокэ удачно умер))
О-хо-хо, начало - вообще не смешно, я из-за того же пятнадцать минут назад со своим домоседом чуть-чуть не поссорилась, спасли те самые невинные глазки и закос под блондинку.
Какое счастье, что он у меня, по крайней мере, не музыкант и иже с ним)
Ну а теперь по сути)))
Равенночка, солнышко, не переживай, они все только прикидываются сильными и смелыми, а по факту - ей-богу, как дети малые, неразумные. Разница только в любимых игрушках - тебе вот нытик попался. Не переживай, и с такими живут... А валерьяночку тебе доктор правильно прописал, хорошая это штука, полезная. Ты душеньку-то себе не рви, а немножечко ему подыграй, да польсти чутка - и будет тебе счастье)
Enlil, медовый месяц в райском местечке - неплохо для начала семейной жизни. Джонатан вынес все мозги своим нытьем Х_Х Как-то оно, и правда, не по-мужски совсем.
Венке валерьяночка-то и правда не помешает, в то вся испереживалась бедняжка, так и того, коньки отбросить от нервов недолго, а нам оно совсем не надо! Нам наследников надо! Жду-не дождусь просто!
И любуюсь "Каменским замком", красивое место, надо будет обязательно его приобрести и нам в собственность тоже.
Hayley, дада, мужики, они такие... тяжка наша женская доля, глаз да глаз за ними)) Innominato, наслееедников им)) терпи! ты и так знаешь больше всех!)))
Ну, в очередной раз извиняюсь за долгое отсутствие) что делать, такое со мной бывает)
Дополнительно извиняюсь за нижеопубликованный отчет... да, там все очень сурово со скринами, после внезапного фортеля компа, замены куллера, материнки, блока питания и системы, восстановлению скрины не подлежали... хотя очень-очень жаль! Как бы там ни было, дико извиняюсь и делаю, что могу)
Родной дом встретил меня привычным уютом очага и новым мужским лицом. «Не слишком ли много стало мужчин в доме?» - вяло, устало, подумалось мне. Юноша был молодым, симпатичным, ухоженным и модным. Зеленые глаза смотрели из под неровной, дизайнерски стриженой, челки, с знакомой теплотой и незнакомыми лукавыми искорками.
- Джулиан?
Он рассмеялся и обнял меня.
За время нашей разлуки братец вырос. Нет, он остался тем же, рост, вес, размах плечей и все такое… и все же он явно стал старше. Хотелось бы мне знать, не заслуга ли это Ядвиги. Одежда, прическа, легкая небритость – строго и стильно. Умиротвереная уверенность в каждом жесте, осознание собственного достоинства без глупой скромности и дурных претензий. Джулиан повзрослел. Вспоминая такие, казалось бы, недавние студенческие годы, я с неожиданной тоской чувствовала себя… да, именно старой, бездарной дурой.
Родители сияли и нарезали вокруг сына круги, а Джулиан улыбался непривычно много и открыто. Я помнила его другим. Быть может я просто всегда плохо его знала.
Джулиан всегда отличался от нас с Эйном спокойствием, упорядоченностью и целеустремленностью. Даламар ценил это. Я, в общем то, тоже относилась с должным уважением. Довольно скоро брат, вырвавшись из цепких родительских объятий, сообщил, что устроился в больницу санитаром.
- С твоим образованием? С твоим дипломом? В государственную больницу? Санитаром? Джулиан, ты достоин большего. Неужели не нашлось более подходящего места? - серьезно сообщил Даламар. Джулиан самозабвенно принялся расписывать перспективы и достоинства, а я залпом допивала чай. Бывает с Даламаром такое вот эдакое. Тем не менее он умудрился вырастить бюолее-менее самостоятельных и самодостаточных детей. Хвала ему и честь. По крайней мере я на это очень надеюсь.
Мой ненаглядный супруг, сразу с аэропорта помчавшийся на музыкальную студию и появившийся только три дня спустя, помятый, взлохмаченный и причудливо бритый местами, увеличению мужского поголовья в доме не обрадовался. Поголовье, впрочем, тоже не испытало восторга от его лицезрения. Так я впервые узнала, что мой брат умеет не только искренне, задорно смеяться, но и холодно, резко цедить фразы. Сразу стало очевидно, что мы родственники. Я насмешливо сообщила, что у меня сразу потеплело на сердце, за что была удостоена испепеляющим Даламаровым взглядом. Что ни говори, он получается у него совсем не дурно, за двадцать четыре года совместной жизни у нас обоих было время, у него – натренировать, у меня – выработать иммунитет.
Празднование дня рождения Ли планировалось провести в тесном семейном кругу. То есть присутствовать были должны сами родители, дядя Брайан и тетя Фрея, Хиз с Джульеттой и крошкой Осирисом, я с Джонатаном, Джулиан… итого – девять с половиной людей. Даламар отказался от помощи дворецкого и божился сам приготовить праздничный ужин на всю эту ораву. С кухни уже через полчаса начало ощутимо попахивать гарью. Ядвиге предстояло сходу познать все прелести заботы нашего семейства. Да, именно в этот вечер Джулиан представил нам свою невесту - невероятно похорошевшую, цветущую, сияющую и безумно счастливую Ядвигу. Скромная, симпатичная, аккуратная, она завоевала Даламарово сердце мгновенно. До конца вечера он с трогательной корректностью ухаживал за потенциальной невесткой, зачастую несколько пренебрегая законной женой. Ли, впрочем, относилась к этому с пониманием и легкой улыбкой, как и я, она прекрасно видела в его глазах отчетливо читающееся, жадно алчущее «ВНУКИ!». Дядя Брайан с малюткой Сиром на руках явно способствовал его энтузиазму.
Джулиан с Ядвигой были намерены выждать полагающийся приличиями срок, однако я брякнула «Вы три года встречаетесь, куда уж приличнее? Или нынче положено только по получении пенсионного удостоверения?». Само собой заслужила за бестактность коронный отцовский ВЗГЛЯД, после чего Даламар сам предложил Ядвиге переехать к нам.
- Я строю теплицу, и мне никак без помощи умелых юных рук, - заявил он и я подавилась откровением, вспомнив мешок навоза на заднем дворе. Очевидно, это и была упоминаемая «теплица».
Стараниями Ядвиги, аккуратной и никогда не отказывающей в помощи, целеустремленной, хотя и не всегда знающий, как книжную премудрость претворить в жизнь, теплица вскоре обзавелась не только стенами, но даже и помидорными грядками. Даламар пребывал в полном восторге, по утрам за чашкой кофе шипел мне, что ему совестно смотреть на мои пижамные штаны с дыркой на колене, когда Ядвига спускается на завтрак при макияже, и обещался приготовить из выращенных помидоров на их свадьбу.
- Я бы на твоем месте еще подумала, становиться ли женой… судя по всему инициация будет сопровождаться нехилой опасностью для жизни, - хмыкала я и Ядвига розовела так стремительно, что Джулиан задыхался от восторга.
Свадьба проходила в сумерках, все в том же семейном составе. Это было безумно красиво даже до появления невесты. Зеленая изгородь вокруг семейного алтаря, белоснежная арка под густой сенью старого клена, по семейным преданиям посаженого еще пращуром Аствеллом, теплый голубоватый свет магических светильников, мягко освещающий уютные улыбки гостей. В ожидании брачующихся я заняла место на лавке между Ли и Такхизис, непривычно облаченная в шелк (вырез на спине спускался до самого непотребного и вечерний ветерок зябко касался обнаженной кожи, щекотал, легко вздымая пряди отросших волос) и проведшая во славу брата часа три в салоне красоты, после чего, измученная, но красивая, сбежала оттуда сломя голову.
Ядвига появилась, как видение. Молочного цвета платье – легкий ворох ткани, перехваченный под грудью лентой, волосы собраны в высокую прическу и аккуратные пряди оттеняют стройную шею. В ее руках букет, а в глазах робость и вера. Джулиан, в отцовском фраке под старину, ждет ее у алтаря, не отрывая от нее глаз. «Интересно, - приходит мне в голову мысль, - моя свадьба смотрелась так же потрясающе?». Глаза скашиваются на Джонатана на соседней лавке почти невольно. Вряд ли. Я помнила белое пианино, огромный торт, розовый цветок в собственных рыжих волосах. Помнила цветы, названия которых я никогда не знала, белые, красные, бордовые, на столах, покрытых бледно-лимонными скатертями с зелененькой кромкой. Помнила, как яркий свет пробивается сквозь клетчатые шторы банкетного зала. Я помнила все настолько хорошо, что это казалось кощунством. Интересно, запомнит ли Ядвига о своей свадьбе хоть что-нибудь кроме сияющих глаз супруга?
Над свадебной церемонией пологом расстилалась ночь, звездная, лунная, и в ее ласковых объятиях под тихое «да» мой брат и моя подруга стали мужем и женой.
Среди негромкого, но такого искреннего смеха, домашнего тепла, шутливых тостов, я казалась себе особо неприкаянной и несостоятельной. Видя счастье новобрачных, улыбалась и чувствовала себя чуждой…
Оказаться, наконец, в своей комнате, в гордом одиночестве, я была рада. Шум в столовой затих, дворецкий в поте лица устранял послепраздничный бардак, а домашние разбрелись по своим спальням. Прислонившись лбом к холодному зеркалу, я прикрыла глаза, вздохнула и прослушала, когда дверь открылась.
- Равенна, - негромко произнес Джонатан, касаясь пальцами моей обнаженной спины. Мурашки тут же сориентировались и скучковались в точке касания. – Ты сегодня потрясающе выглядишь…
Я мстительно медлила оборачиваться, зная, чем все закончится. Кажется остаток ночи обещался быть не таким уж холодным и одиноким.
Прошло едва ли чуть больше месяца после свадьбы, когда Джулиан, сияя, как начищенная кастрюля, сообщил нам две радостные новости. Первая – его повысили до какого-то там ассистента, я не очень поняла название и суть его медицинской деятельности, но наиболее главным и существенным, на мой взгляд, в его сообщении было слово «повысили». Вторая новость вызвала реакцию куда более бурную. Ядвига была беременна. А я то думала, что она такая зеленоватая в последнее время ходит. Как бы там ни было, через каких то месяцев восемь у меня должен был появится племянничек или племяшечка, а у Даламара и Ли долгожданный внук или внучка. Ядвига держалась мужественно и твердо переносила все радости токсикоза и стремительно округляющийся животик.
- Как это, чувствовать, что внутри тебя растет новая жизнь? – спросила я ее как то, осторожно трогая ее пузико. Ядвига измученно улыбнулась.
- Появляются новые друзья, поддержку которых чувстствуешь беспрестанно… их имена – Унитаз, Кровать и Соковыжималка Даламара. С нетерпением жду, когда дитятко начнет брыкаться… говорят это незабываемо. Забудешь тут такое…
Я впервые помнила, что бы мы поругались с Джонатаном так серьезно.
- Джонатан, что ты думаешь о детях? – зажав его в спальне спросоня и закрыв дверь на замок, вопросила я.
- Да-да, твой брат будет замечательным отцом, - рассеянно отозвался супруг и предпринял попытку прорваться наружу.
- Несомненно. А о наших детях?... Милый, мы женаты три года, я хочу детей.
Джонатан раздраженно морщился и не оставлял попыток оттеснить меня от двери.
- Какие еще дети, Равена? Эти маленькие сопливые паршивцы? Ты и готовить то не умеешь, как ты детей воспитывать будешь? А мне сейчас не до их и не до твоих капризов! У меня может вот-вот подписаться контракт, я должен быть свеж, бодр и сексуален. Как ты себе это представляешь в доме, полном ночных воплей и грязных пеленок? Мне еще предстоит испытание в виде твоего племянника. Очень надеюсь, что они будут обитать на втором этаже и меня это не затронет. Так что уволь и дай, наконец, пройти!
В первые мгновения я, обремененная журналистским образованием, даже онемела, не найдясь, что на это можно ответить. Да и потом я не помню, что именно орала, истерично, истошно. Зато хорошо помню хлопнувшую за Джонатаном дверь.
Я все таки надеялась, хотела верить, что Джонатан одумается, извинится, придет однажды и скажет, что погорячился, что просто не выспался в тот день. Но он не приходил.
Осень только-только вступала в свои права, но погода уже вела себя очень странно. Небо было низко и свинцово-серое, стремительно темнеющее, будто в предвестье бури. В своей коричневой кофте мне все отчетливее становилось холодно, но до дома было еще далековато. В последнее время я вообще много гуляла, рвалась из дома неизвестно куда, наугад, часто уходя довольно далеко. Но только сегодня природа подложила мне такую свинью.
Ветер взметнулся, отбросив волосы мне на лицо, и я негромко выругалась, вторя раздавшемуся звуку далекого грома. Дождя еще только не хватало. Подняв лицо к небу, я выставила ладонь, на которую, к безмерному моему изумлению, тут же легла… нет-нет, мне, должно быть, почудилось! Это что, была снежинка? Моему воспаленному воображению тут же в красках представилась картина, как я погибну, занесенная снегом по пути домой в первых числах сентября. Идиотская была бы смерть, что ни говори.
Однако, по здравому размышлению и пристальному оглядыванию, оказалось, что смерть в одиночестве мне не грозила. Или, вернее, грозила не мне. Чуть поодаль на небольшом холме темнел, возвышаясь, массивный каменный крест. Старый памятник неизвестно кому или чему. Он был, конечно, довольно примечателен и сам по себе, но рядом с ним притулилось нечто, подозрительно напоминавшее человеческую фигуру. Крайне подозрительно. И достаточно любопытно.
При ближайшем рассмотрении это оказался молодой человек. Наверное, молодой и, кажется, вполне симпатичный… по крайней мере различить подробнее под покрывающей его лицо гарью, кровью и пылью было проблематично. Однако даже сквозь кровь и иже с ним была видна невыносимая, нездоровая бледность, так дико выглядевшая на фоне длинных, смолянисто-черных волос и черной кожи одежды, подранной во всех мыслимых и немыслимых местах. Небо снова разразилось громом и я, вздрогнув и закусив губу, осторожно дотронулась его плеча.
- Ведьма… - судорожно, яростно прохрипел он, вцепившись в мою руку с такой силой, что я едва не завопила от боли. – Ведьма… - отчаянно просипел он и распахнул глаза. Совершенно бешеные глаза, разделенные зеленым столбиком зрачков и полностью залитые черным.
Enlil, Джонатан - полнейшая скотина. Убила бы.
Ну как так можно! "Бодр, свеж и сексуален" он, по ходу бывает разве что в перерывах между бурчаньем и нытьем, читай - очень редко.
А Джулиану и Ядвиге - мои искренние поздравления!))