Шаловливый солнечный зайчик соскочил с подоконника на подушку, перепрыгнул на слегка оттопыренное ухо темноволосой девчонки, раскинувшейся в своем беспокойном девчоночьем сне по всей кровати.
Было еще слишком рано. Спальный корпус, словно часовой в дозоре, хранил безмятежную утреннюю тишину, укутавшую округу толстым ватным одеялом покоя.
Детский дом спал. Спал мирно и спокойно, как спят дети, у которых впереди новый непредсказуемый день.
Очередное зимнее утро ворвалось в открытые двери многоголосым гомоном. Будто взрыв разметал в воздухе пестрые комочки жизнерадостных пичуг, носившихся во всех направлениях с деловым и в то же время беспечным видом. Дом зашевелился, потягиваясь и сонно вздыхая, наполняясь звуками и движениями: неторопливыми - чувствующих свое превосходство старшеклассников и стремительными - неугомонной и деятельной малышни.
- Как звать? - спросила Сашка, критично рассматривая нового плюшевого медвежонка своей подружки Жени.
- Мишка, - пожала плечами Женя.
- Ничего так...
- Отличный! - почти возмущенно воскликнула Женя. - Это моя лучшая игрушка! Я его очень люблю. Я и сплю с ним вместе.
- С Мишкой? - с подозрением уточнила подружка.
- С мишкой, - кивнула Женя.
Сашка разразилась звонким смехом.
- С Мишкой! - повторяла она сквозь смех, не в силах остановиться, и показывала пальцем на Женю. - Ой, не могу!
- Что смешного? - обиженно проговорила Женя. - Можно подумать ты с игрушками не спишь?! Я знаю про твою Машку! Ты сама рассказывала!
- Так я с Машкой сплю, с девочкой, понимаешь? А ты с мальчишкой. Фу, противно! - девочка скорчила брезгливую физиономию.
А мишка, на самом деле, действительно был отличный, большой, с мягкой шерсткой и рычал, если его перевернуть или, как говорила воспитательница - хрюкал, потому что на рык издаваемые медведем звуки походили мало. Сашка тоже хотела быть без ума от «своего» мишки. Никогда не расставаться с ним надолго, водить с собой на прогулки, нежно укладывать спать рядом с собой, одевать в платья и раздавать щедрые тумаки любому, кто грубо и неуважительно отнесется к игрушке.
- А ты бы хотела, чтобы твои игрушки ожили? - спросила Женя.
- Конечно, хотела бы! - ответила Сашка. - Жаль только что это невозможно.
- А вот и возможно! - заявила Женя. - Я способ знаю.
- Врешь, - с недоверием смотрела на подругу девчонка.
- Не вру! – возмутилась та. - Я бы твою Машку оживила.
- Когда бы ты это ты ее оживила?
- На Новый год, - улыбнулась Женька.
- Не правда все! Почему раньше тогда не рассказывала?
- Знала, что ты не поверишь. Зря вообще рассказала, - с досадой произнесла девочка. – Я вот оживлю своего Мишку и замуж за него выйду…
Полночи Сашка не спала и ворочалась, придумывая заклинание для оживления игрушек. Одно она уже придумала раньше и опробовала его на кукле Маше, но оно либо не подействовало, либо Машка и перед ней притворялась, что не ожила. Саша две ночи караулила свою куклу, чтобы поймать ее с поличным, когда она встанет и пойдет, ведь всем известно, что по ночам, когда их никто не видит, игрушки оживают и живут своей жизнью. Все было бесполезно, Маша не двигалась ни ночью ни днем, независимо от того, одна она находилась в комнате или в обществе хозяйки.
Теперь Сашка придумала новый способ оживления – загадать желание Деду Морозу. Если и на этот раз не сработает, скажет, что Женя сама виновата, раз посоветовала неправильный день. Пусть только попробует уличить ее во лжи. А если Дед Мороз не придет? А если наоборот совсем? Оживет Машка и станет новой лучшей подружкой Жени, а Сашке придется играть с другими бездушными игрушками в полном одиночестве. И в прятки не с кем будет поиграть, и в песочнице летом одной копаться. Скучно. Девочка испугалась подобной перспективы ни на шутку и стала ворочаться в постели еще сильнее, пока не разбудила Людку, спавшую на соседней кровати.
Накрывшись с головой от испуга, малышка, наконец, уснула.
С самого утра Сашка не находила себе места. Она проснулась рано и долго разглядывала серое небо сквозь пыльное оконное стекло и пелену сильного снегопада.
Мысли в голове вихрились и путались, и девочка не могла сконцентрироваться на чем-то определенном. Сидя в столовой, она попыталась было выполнить простейшую операцию - попить чай, но, находясь сознанием где-то далеко, разлила заварку на стол, даже не заметив этого.
После завтрака девочка уселась за стол и принялась рисовать портрет мамы. Такой, какой она ее помнила, какой она уснула год назад. Она уснула... а потом пришла бабуля-соседка, долго охала, отвезла в театр, а когда они вернулись домой, в квартире сидел дядя милиционер. Он сказал, что мама уехала далеко и навсегда и попросила тетю Наташу из интерната присмотреть за Сашкой. Но малышка не сомневалась, что мама обязательно вернется. Она помнила ее кудрявые каштановые волосы до плеч, серые добрые глаза и красное платье с белым кружевным воротником.
Его не было. Настроения, то есть. Заниматься тридцать первого декабря - вообще варварство, а уж в воскресенье - просто преступление. Настроение, то есть, было. Но - не новогоднее. Сашка оказалась слишком не собрана, и как следствие, просто не нашла сил ответить хоть на один вопрос воспитательниц... И как назло, и Наталья Евгеньевна, и Эльвира Валентиновна, и Ирина Родионовна, словно сговорившись, набросились именно на нее.
Никогда еще Сашка не получала столько замечаний за один день. Когда она проходила по коридору, за спиной рождалось шипение и смешки. Девчонки свято клялись, что Сашка совсем с головой не дружит, а некоторые даже подозревали, что она влюбилась в Кольку, противного, словно нечёсаного, мальчишку из 11 комнаты. Но все это не так страшно… сегодня исполнится ее заветное желание, сегодня «новогодняя елка» и придет Дед Мороз.
Интересно, а чудеса бывают? Сашка ни разу не видела настоящего чуда, даже на прошлый Новый год, когда рядом была любимая мама. Что может измениться сейчас, ведь вокруг только чужие люди, куча детей жаждущих праздника, подарков и … чудес. Вот была бы она «особенной», как говорили взрослые девочки. Например, дочка Натальи Евгеньевны, директора – «особенная», она всегда получает то, чего хочет, все были в этом уверены. Сашка очень хотела стать «особенной» и оживить свою Машку. Тогда все бы увидели, какая она, Александра Соколова. И, может быть, следующий Новый Год она бы уже встречала в семье и у нее были бы мама, бабушка и тетя, которые бы непременно суетились вокруг праздничного стола, а папа с дядей спорили, какой включить канал… Да, на самом деле Сашке очень хотелось чтобы мама вернулась…
Как и другие дети, Сашка изредка слышала разговоры в кабинете Натальи Евгеньевны. Старшие говорили, что именно к ней и приходят родители. Значит, если мама вернется, то она обязательно придет к воспитательнице. Но чаще всего забирали потерянных младенцев. Тех, кто постарше очень редко находили родители.
...Нам нужен грудничок, мальчик...
...Девчушку бы с золотыми кудрями... только здоровую...
...Простите, я вынуждена вам отказать. Такого ребенка у нас нет...
...Мне бы кого постарше. Девочку...
...Вы уверены, что сможете воспитать ее? Это трудный ребенок...
...
...Извините, но она прекрасно помнит свою умершую мать... ...Она умерла от порока сердца, странно, что она смогла выносить и родить здорового ребенка...
...Но ведь...
...Вряд ли она признает другую женщину...
...Но прошел целый год, она могла забыть, да и...
- Спорим, он пришел за мной! – шепнула Сашке проходящая мимо Людка.
- Тссс, - приложила палец к губам Саша, и девочки продолжили подслушивать.
...Посмотрите на фотографию моей жены...
...А она согласна немного изменить внешность?..
...Ради ребенка?.. Она бездетна, у нее трое детей умерли при родах, последний раз были осложнения, удалили матку... Она пойдет на все...
...Но в интернате много детей, почему...
Сашка не сомкнула глаз и весь тихий час. Он был полон волнений и лишь под самый конец, пришла к ней дрема, склеила реснички, приказав спать. Но даже во сне Сашка прислушивалась к каждому звуку и ждала. Ждала новогоднее чудо. Зеленую ель с запахом терпкой смолы. А с ней и Деда Мороза…
Проснувшись, девочка сразу побежала в большой зал, где стояла лесная красавица.
Ель расправилась, распушилась, готовая принарядиться бусами, серпантином, гирляндами и праздничной мишурой. Сашка любовалась мохнатыми ветками и оттаявшим мощным стволом.
- Ну, вот и все,- сказала она про себя,- полдела сделано. Теперь только произнести желание на ушко Деду Морозу…
Когда дети собрались у входа в зал, Наталья Евгеньевна недовольным взглядом окинула мужчину, топтавшегося у дверей.
- Я же вам сказала, после десятого января, у нас праздники, выходные...
- Но я собрал документы, - растерянно сказал он.
Только это никак не подействовало на воспитателя, она просто отвернулась от посетителя и молча вошла в помещение.
- Мама Наташа, а почему вы так грубо обошлись с этим дядей? - тут же полюбопытствовала четырехлетняя Ксюшенька.
- Потому что дядя этот - Бармалей, который хочет помешать нам встретить Новый год! - тут же нашлась воспитательница, отворачиваясь от посетителя.
Дети стали водить хоровод, только усыновитель остался на пороге...
Новогодний праздник… Наталья Евгеньевна и Дед Мороз сидели под елкой. Каждый детдомовец садился на колени к сказочному Деду и рассказывал, что он попросил. После шли долгие клятвы, мол, вел ребеночек себя хорошо, а в следующем году - еще лучше обещает. Иногда дети намекали о потерянных мамах, и сказочный Дед все время отбалтывался - есть у меня список пропавших мам, и я ищу их не только в Новый год... И в руки детям давал красивых кукол, машинки, конструкторы...
- Я не хочу подарка, - угрюмо сказала Сашка, садясь на колени к Деду Морозу. – Я куклу оживить хочу.
- Трудный случай, - фыркнула в сторону директриса.
- А что... - начал сказочный Дед, но девочка его перебила.
- Мне кроме мамы ничего не нужно, а Машка точно сможет ее найти, она волшебница!
- Посмотри, - ласково ответил ей Дед Мороз, доставая из мешка красивого мишку. - Это прислала тебе твоя мама.
- Не верю! - вырвалось из уст малышки, и она бросилась бежать, крепко прижимая к груди только что полученный подарок.
Какая же буря бушевала и в глубине Сашкиной души! Опять какой-то ненужный подарок, опять игрушка, опять эти слова: "Мама просила передать!" Нет, мама никогда не передала бы подарок даже через Деда Мороза, она бы приехала сюда и сама отдала в руки коробку, перевязанную широкой лентой с огромным бантом.
- Это был неправильный Дед Мороз, Сашка! - раздался вдруг бархатный бас.
Девочка, не веря собственным ушам, подняла заплаканные глаза на высокого плечистого мужчину в красном бархатном халате. Его густая серебристая борода, покрытая снежинками, поблескивала в оранжевом свете от окон. А за его спиной стояла... белая-белая машина, из которой вышла высокая женщина с каштановыми волосами до плеч одетая в длинное красное платье с белым воротником.
Слезы ручьями хлынули из глаз, и она кинулась к ней... к маме...
И она не слышала короткого тихого разговора Деда Мороза с женщиной.
- Мы что, можем забрать ее прямо сейчас?
- Директор разрешила. Документы после десятого подпишут.
- Мама! Мама! - радостно кричала малышка, протягивая к ней, счастливой и такой же заплаканной, как и она, тоненькие детские ручки.
Она села с ней на заднее сиденье машины, а когда сказочный Дед завел мотор, сказала:
- Прости меня, что я ушла тогда... но... я хотела найти твоего папу. Я даже не предполагала, что он работает Дедом Морозом.
И она стянула с головы водителя колпак, белый парик и бороду…
Последний раз редактировалось Лалэль, 07.01.2013 в 10:51.
Причина: Добавлено сообщение
Одним ранним июльским утром Петечка Силиванов, обычный студент-ботаник, умер. Захлебнулся собственной кровью, двадцатилетний неудачник. Он никак не мог нормально существовать с разбитым в дребезги лицом, поэтому пришлось срочно просыпаться. Беспокойный Силиванов подскочил на кровати, ощупал несчастный нос, помотал вполне целой головой и вздохнул уже гораздо спокойнее. Рассказал бабушке за завтраком о жутком и до коликов реальном видении, а та его успокоила — ничего страшного, всего лишь дурной сон.
Этим же днем, возвращаясь из университета домой, студент получил ногами в череп от дворовой шпаны целых пятнадцать раз. Правда, примерно раз десять злобные мальчишки промахнулись, а остальные удары пришлись вовсе не туда. Отчаянный Петр нелепо извивался изо всех сил и выкрикивал «тепломагистраль» на разные лады, чем крайне смущал противников. Что самое удивительное, обидчиков он умудрился прогнать и, обессиленный, повалился прямо на асфальт. Именно тогда, лежа на спине точь-в-точь, как в злосчастном сне, он догадался, что это был отнюдь не рядовой кошмар, а натуральный вещий ужас. Даже ребятня и подворотня совпали вплоть до мельчайших подробностей. Студент, конечно, удивился, подумал, что впредь стоит прислушиваться к видениям из страны Морфея, но к вечеру уже как-то подзабыл. Говорят, что девичья память короткая, но либо не только девичья, либо Петечка был слишком женоподобным. Признаться честно, порой он вел себя совсем как баба.
Грядущей ночью Силиванову ничего не приснилось — он попросту стал укладываться в постель исключительно во второй половине дня, потому что сессия и все дела. Конечно же, приключившаяся история совсем вылетела из побитой головы. Свободное место заняли формулы и определения, которые, впрочем, тоже вскоре исчезли. Минут за пять до начала экзаменов, по закону подлости.
И вот, значит, прошла еще пара месяцев, и Петечке явилось новое предсказание: он весь в белом угостил восхитительную блондинку навороченным коктейлем.
Но внезапно таинственная девушка собралась уходить, и огорченный до глубины души Силиванов на свою голову догнал ее. Прямо на его глазах красотка ужасным образом видоизменилась: выросли огромные ногти и зубы, а матовая персиковая кожа покрылась лоснящейся шерстью. В конце концов, былая привлекательность полностью исчезла из ее облика, равно как и скромность. И аккурат когда мохнатая девушка попыталась наброситься на студента, он проснулся. Проснулся чувственно так: с криками, визгами, брызжа соплями в разные стороны.
Надо сказать, что сны к Петечке приходили не часто. Если быть точнее, то никогда - он привык созерцать тягучую пустоту. Еще будучи мальчиком преклонных семнадцати лет, загадал под бой курантов видеть в темное время суток интересные истории. И вот, спустя три года, его желание сбылось душной июльской ночью, а потом еще раз, в сентябре. Но парнишка почему-то совсем не радовался. Не понимал, гаденыш, своего неожиданно навалившегося счастья.
Второй сон не спешил так скоро сбываться, прошла неделя, прежде чем Силиванов отправился на вечеринку по случаю начала нового учебного года. На часах было еще совсем детское время, по телеку в баре показывали «Спокойной ночи, малыши», когда Петечка преподнес очаровательной блондинке в невероятно обтягивающем красном платье бокал с ломтиком ананаса на краешке. Они немного пофлиртовали, девушка заметила, что Силиванов довольно милый собеседник и взглянула на мерцающий экран. Мультик кончился, а плюшевые герои детской передачи вовсю прощались с маленькими телезрителями. Блондинка резко сорвалась с насиженного места, взмахнула перегидрольными локонами и, совсем позабыв свою крошечную сумочку, покинула помещение. Все повторялось снова, абсолютно с теми же деталями, которые парень видел семью днями раньше. Он хотел было догнать незнакомку, хотя бы отдать вещи, и даже ринулся в погоню, но вовремя остановился. На следующий день студент узнал, что на соседней от бара улице погиб молодой парень — дикие псы напали.
В тот вечер Петечка пылал счастьем, как никогда — все-таки немного изменил грядущую судьбу. Радовался ровно до тех пор, пока ему не приснился сон на предпоследней неделе декабря. Про огромные пожары, истерически бегающих вокруг людей, мародерство и прочие ужасные вещи. Громкоговорители со всех столбов призывали к спокойствию, просили не поддаваться панике. Никого не волновал хорошо поставленный голос диктора и слова о здравомыслии. В толкучке гибли затоптанные дети и животные, но по сути, даже эти носящиеся граждане тоже были безусловно мертвы. Заранее.
И вот, когда Петя проснулся, совершенно невозмутимый и безмятежный, он знал, что новый сон о конце света тоже вещий. К сожалению, он не догадывался, какого дня это произойдет, за беготней и мельтешением не заметил ни одного календаря. Между тем, все ближе крался новый две тысячи тринадцатый год, и различные СМИ профессионально нагоняли страху перед народом: радио вещало мрачные песни, по телевизору крутили художественные и документальные фильмы на околоапокалиптические темы, ученые высказывали свои точки зрения. Нагнетали тоску, как могли, короче. Получалось отлично, кстати говоря, к тому самому дню Петечка валялся в глубокой яме депрессии.
Время шло и шло, но ничего с катастрофическими последствиями так и не случалось. А вдохновленный Силиванов, весь в предвкушении долгожданного конца света, на все деньги со стипендии и бабушкиной пенсии накупил крупы, консервов и спичек. Уже начинало казаться, что старался парень зря. Интернет пестрел злобными шутками, по телевизору прогоняли обычные новости — премьер и президент съездил ив глубинку, дума обсуждает будущие законопроекты, в столице ожидается похолодание, возможны осадки.
С одной стороны студент сильно радовался, что апокалипсис откладывается, а с другой собственное самолюбие нещадно страдало. Уверился же, что сны вещие, должно сбыться со всеми подробностями, а тут тишь, гладь да божья благодать. Посему было решено как-то отвлечься, глянуть какое-нибудь кино, чтоб поменьше расстраиваться. К слову сказать, Петечка совсем не любил кинематограф и смотрел что-то крайне редко. Выбор в программе передач его немного испугал, и парнишка доверился вкусу бабушки, она ведь искушенный зритель. Женщина включила какой-то канал на кабельном, не особенно вдаваясь в чтение аннотаций, ей понравилось название, и этого уже достаточно. С первых же минут происходящее на экране Силиванову не понравилось — бегающие люди, паника, разграбленные магазины. Все выглядело ужасно знакомо, и нагнетало тоску о несбыточном.
— Что за чушь?! — воскликнул студент, полный негодования.
Прогуляться — именно то, что нужно в такие моменты. Поэтому не раздумывая ни минуты, Петя оделся и выскочил на улицу, считая фильм форменным издевательством. Город готовился к наступающему новому году — всюду гигантские наряженные елки, эпилептически мигающие гирлянды и прочие праздничные атрибуты.
— Мальчик,— скрюченная, дурно пахнущая старушка схватила его за руку. От неожиданности Силиванов поскользнулся на обледеневшем тротуаре и чуть не грохнулся носом вниз.
— Чего? — шмыгнув, Петя неловко отцепился от тетки и поправил глупо съехавшую шапочку.
— Ты особенный, но красная женщина со знаком зверя, которую ты встретил, убила твой дар. Нужно обязательно вернуть его, ведь тебе предначертано спасение человечества!
— Что? — без тени вежливости, с совершенно неуместным напором переспросил Силиванов.
— Будь внимателен,— заговорщицки прошептала бабка.— В гастрономе номер пять живет новый диктатор, он всего лишь шампиньон, но кто знает, что замышляют эти проклятые грибы. Ох, кровавые нас ждут времена, ох кровавые…
Где-то с минуту Петя мог только моргать, он даже забыл как дышать — настолько глубоко погрузился в состояние ступора. Значит, он точно Великий Предсказатель! Нелепые высказывания про деспота из растительного мира, его почему-то абсолютно не смутили, подумаешь завихрения старческого маразма. Главное, что тетка попала в точку о блондинке, остальное не имеет значения.
Оставив городскую сумасшедшую размышлять о тиранах из ближайшего магазина, Силиванов побрел дальше. Неожиданно сам для себя, завернул в тот самый бар, где веселился в далеком сентябре. И что еще удивительнее, там сидела та самая девушка, так внезапно сбежавшая с вечеринки.
— Привет, меня ждала? — выдал Петя, сам офигев от собственной наглости и вальяжного тона.
— Конечно,— улыбнулась блондинка и поправила ворот откровенной красной блузки. В декольте показалась морда ощетинившегося волка. Татуировка.
Силиванова переклинило. «Знак зверя», все совпало. Сон после той роковой ночи, когда парень познакомился с блондинкой, не сбылся. Следовательно, именно она виновата в исчезновении дара. Действовать стоило безотлагательно.
— Пойдем ко мне, кино посмотрим, а? — самоуверенно предложил Петя, совсем не ожидая получить согласие.
Но шикарная девица молча оделась, повисла на руке новоиспеченного Предсказателя, и они выплыли в морозный переулок. Силиванов еще точно не знал, что собирается делать, никакого плана действий у него не было. Решил положиться на волю случая, в зависимости от обстоятельств. В конце концов, на великое русское «авось», которое частенько выручало парня в учебе.
Шли пешком, благо до дома совсем недалеко, аккурат мимо того самого гастронома номер пять. Конечно, ребята зашли и купили последний килограмм шампиньонов на развес. Не успели они выйти, как здание вспыхнуло огнем. Парочку отбросило взрывной волной к стене с противоположной стороны улицы вместе с осколками стекла и элементами рекламных вывесок.
Когда Силиванов очнулся, блондинка рядом истекала кровью от многочисленных порезов, кусок пластика с надписью «мясо» торчал из ее груди точно там, где скалил зубы нарисованный волк. А сумасшедшая старушка тем временем пыталась вырвать из скрюченных пальцев Пети пакет с назревающим диктатором.
— Я тебя сожру, чтоб людям жизнь не портил, ты отправишься прямиком в ад, паскуда!
— У вас в желудке ад? — сам не зная зачем, уточнил Предсказатель заплетающимся языком и разжал ладонь.
Женщина не ответила, лишь забрала полуфабрикат и скрылась за углом. А вокруг бегали люди, воруя продукты с раскуроченных прилавков, совсем как в его сне. Петя облегченно вздохнул, улыбнулся и со спокойной душой потерял сознание.
Уже в больнице, глядя выпуск новостей, Силиванов узнал, что милого сердцу апокалипсиса не случилось. Все, конечно, сбылось, пусть не столь масштабно, как он видел, и не конец света совсем, а банальная утечка газа. Во второй части сюжета сообщали, что в локальной катастрофочке имени Предсказателя Пети погибла маньячка, убивавшая студентов второкурсников. Девушка успешно пользовалась собственной привлекательностью и кормила доверчивых ребят крысиным ядом.
— Так вот почему она так легко согласилась со мной пойти,— разочаровался парень,— ну и поделом ей.
Вот так и выяснилось, что Петечка в очередной раз спас себя, а никакое не человечество. Городская сумасшедшая, кстати, самоотверженно отравилась шампиньонами, и именно она уберегла планету от неминуемой гибели, благородно сожрав дерзких тиранов. Грибочки-то, знаете ли, были крайне кровожадно настроены. Но что такое одна безумная старуха в сравнении с семью миллиардами?
Последний раз редактировалось Лалэль, 07.01.2013 в 10:48.
Говорят, что жизнь — словно зебра — состоит из белых и черных полос. Вот только для меня явно забыли добавить светлых оттенков. Стоило выкарабкаться из одних неприятностей, как тут же на мою бедную голову обрушивалась новая волна проблем. Я, Андрей Владимирович Григорьев, хронический неудачник. Если что-то хорошее со мной все-таки происходило, то очень редко и быстро заканчивалось. Блеклые моменты счастья на фоне постоянных неудач выглядели, как жалкие подачки нищему от богачки-судьбы, чтобы тот окончательно не умер с голоду. Кому-то на небесах явно нравилось издеваться надо мной.
За один месяц потерял машину, работу и любимую девушку. Железного коня угнали, а ведь я за него даже не успел выплатить кредит. Усталые полицейские с добрыми глазами, принимая заявление, посоветовали ни на что не надеяться, а страховка из-за неправильно оформленных документов пролетела мимо, как лист фанеры над славным городом Парижем. С работы уволили, видите ли, в мире финансовый кризис, в фирме решили сократить штат, и в моих услугах они больше не нуждались. За неуплату коммунальных услуг бдительное ЖКХ отключило в квартире электричество и воду. Вот вам и конец света — трагедия в масштабе одного человека. Как апофеоз всех бед, ушла невеста. Женщине, с которой я намеревался связать судьбу, нарожать детей и встретить старость, лузер был не нужен.
Так накануне Нового года я остался один, в темноте и долгах. И в то время, когда все человечество пребывало в предпраздничной эйфории, я предавался унынию и придумывал безболезненный способ добровольного ухода из жизни. Ничего такого делать, конечно, не собирался, но мысли о самоуничтожении навязчиво лезли в голову. Я сидел на кухне перед зажженной свечой, подъедал из холодильника скоропортящиеся продукты и вспоминал времена, когда еще был счастлив, полон надежд, и все мечты сбывались. На фоне картин прошлого нынешнее состояние казалось еще более удручающим и беспросветным. Становилось все жальче и жальче себя несчастного.
[
Лет десять назад между мной и младшей сестрой состоялся разговор, ничего особо примечательного, но я почему-то запомнил его.
— О чем ты мечтаешь? — спросила Валерия.
— Проспать целые сутки, — устало вздохнул или зевнул я в ответ.
— Это несерьезно.
— Хочу собственную квартиру в Москве.
— А еще?
— Машину.
Лера фыркнула, и я на всякий случай уточнил доверительным тоном: «иномарку». Можно подумать, что семилетняя девочка умела исполнять желания. Но она не унималась:
— И все?
— Работу хорошую, чтобы получать три-четыре тысячи баксов в месяц, — выпалил на одном дыхании.
— Как скучно.
Похоже, я не произвел на нее впечатления. Детям подобные фантазии кажутся приземленными и банальными. Ну не тянут они в понимании ребенка на Мечту всей жизни. Старших братьев им трудно понять. В этом возрасте маленькие девочки грезят о розовых единорогах, лихо скачущих по многоцветным радугам, пряничных домиках с мармеладной начинкой, миленьких котятах и щенятах, которых так и хочется слегка придушить в объятиях, исключительно в порыве самых нежных и искренних чувств. И даже немного печально, что со временем все пройдет, детство кончится и жестокая реальность развеет по ветру воздушные замки, построенные в воображении. Я же собирался приложить все усилия, чтобы это случилось как можно позже, потому что самому пришлось повзрослеть слишком быстро. Каким наивным дураком я был тогда.
— А знаешь, чего я хочу? — Валерия сжала рукав моей рубашки и посмотрела в глаза, как заглянула в самую душу. — Чтобы папа не умирал.
Мы рано лишились отца. Однажды ночью он вышел на лестничную клетку и повесился на перилах. Лера еще прибывала в счастливом возрасте неведенья и не могла осознать полноты утраты, она только и умела, что агукать, ползать на четвереньках и какать в подгузники. Я же спустя много лет не мог вспомнить ни себя, тогда еще одиннадцатилетнего пацана, ни отца. Вместо его образа, голоса и пережитых мной эмоций возникала лишь непроницаемая завеса черноты. Ужасно, что я забыл родного человека, но даже профессиональные психологи не смогли мне помочь. Сохранилось лишь горькое, как хинин, чувство вины, разъедающее солеными слезами глаза. Но и оно со временем притупилось и спряталось, словно выжидая подходящего момента для триумфального возвращения. Я неудачник, которого отец лишил счастливого отрочества.
Думы о детстве, когда приходилось вытирать сопли и менять памперсы младшей сестре вместо того, чтобы бегать во дворе с другими мальчишками, еще больше омрачили безрадостное настроение. Захотелось куда-нибудь выйти. Я обзвонил друзей, чтобы напроситься к ним в гости, но у всех оказались более важные дела. Набрал номер мамы… Зря. Она стала просить денег — Лерочке надо оплатить следующий семестр в институте, купить подарки преподавателям, чтобы сдать сессию, а еще сестричка хотела новый айфон. Вот так, вынь и положь. Мои проблемы никого не волновали. Я обязан помогать семье. Это мой долг. Звучало как аутотренинг, направленный на уничтожение собственной личности. Внушал сам себе, а шея болела все сильнее и сильнее, на ней удобно устроилось и свесило ножки слишком много седаков.
Начало казаться, что стены квартиры стали давить, не хватало воздуха, а тьма за пределами маленького островка света свечи сделалась еще гуще и зловещей. Еще немного и я, как истеричная баба, начну рвать на голове волосы и рыдать в голос. Быстро оделся и вышел из квартиры, морозный воздух немного освежил и привел мысли в порядок. Все не так плохо, как виделось в начале, в кармане есть несколько смятых купюр. Их хватит на бутылку, чтобы напиться и забыться. Хотя скорее всего, я отравлюсь неликвидом и проведу праздники в обнимку с унитазом — самым верным товарищем, но только пока есть холодная вода.
В любимый минимаркет я так и не попал, на его месте оказался магазин игрушек. Еще вчера здесь продавали продукты, а сегодня уже плюшевых мишек. Конечно, куклы людям нужнее, чем хлеб, молоко и дешевое бухло. Развернуться бы и уйти, но я стоял, как идиот, перед витриной и разглядывал представленный на ней товар. А посмотреть было на что: нарядные фарфоровые куклы в старинных платьях, домики с крошечной мебелью и прочая ерунда, от которой приходит в восторг мелюзга. Но заинтересовала меня заводная карусель, рядом с остальными игрушками она выглядела старой, словно сменила уже не одного владельца. Лошадки по кругу, над ними цветной купол, а сбоку маленький ключик, если повернуть его, то миниатюрные скакуны начнут двигаться под незатейливую мелодию. Я знал это, потому что в детстве у меня была такая же. Точнее, она стояла высоко на буфете, чтобы я не мог дотянуться и сломать. Родители заранее предполагали, что обязательно испорчу семейную реликвию, поэтому запрещали трогать ее. Никто не помнил, как карусель попала в дом, но считалось, что дед принес с войны в качестве трофея из самого Берлина. Отец иногда доставал игрушку и заводил, а я лишь наблюдал со стороны.
— Вам что-то понравилось? — мне помешали предаваться ностальгии.
Мужчина на пороге магазина разглядывал меня с интересом и едва заметной ироничной усмешкой. Странный тип, высокий и нескладный, длинные руки дергались как у марионетки, которой пытался управлять неумелый кукловод. Слишком мрачно одет для продавца игрушек и говорил с явным немецким акцентом.
— Присмотрели подарок ребенку? — не отставал он. — Зайдите внутрь, взгляните поближе.
И я послушался, пошел, словно покорный бычок на веревочке, а наглый торгаш нетерпеливо подталкивал меня в спину. Интересно, он со всеми клиентами бесцеремонно обращался? Но поздно было возражать, продавец уже достал с витрины карусель и поставил на прилавок.
— Поверните ключик.
Как под гипнозом я подчинился. Внутри игрушки заработали скрытые механизмы, заиграла знакомая до слез музыка, и лошадки начали медленно вращаться.
— Какая прелесть, — мужчина восторженно хлопал в ладоши, но я уже не слышал и не видел его.
Та самая карусель из детства, и хвост у одного из коней отколот! Я вспомнил все. Как мог забыть такое? Пригласил в гости девочку, которая очень нравилась, и, желая произвести на нее впечатление, достал с буфета запретную вещь. Для этого понадобился стул, и пришлось встать на цыпочки, но я дотянулся, кончиками пальцев подвинул к краю и, конечно же, уронил. Она не разбилась, только бедная коняшка лишилась хвоста. Поставил игрушку на стол и завел ее. Мы с гостьей улыбались, но праздник длился не долго — в комнату ворвался отец, лицо испуганное, в глазах страх и испарина на лбу. Он накричал на меня и выпорол в присутствии подруги. Я рыдал и орал, что ненавижу его, хочу, чтобы он умер. А маленькие лошади все бегали и бегали по кругу.
А ночью его не стало.
— О чем ты мечтаешь?
Очнулся, когда заходил в подъезд, подмышкой чертова карусель, куртка нараспашку и шапку где-то потерял. Даже думать не хотел, как удалось заполучить игрушку, вряд ли бы мне хватило денег. Решил отдать ее в магазин на следующий день.
В кармане настойчиво зазвонил мобильник. Я ответил — бывший начальник просил возвратиться на работу, сулил прибавку и новый кабинет, говорил, что погорячился, уволив меня. Я пообещал подумать, тайно ликуя в душе. Жизнь-то начинала налаживаться!
Дома ждал еще один приятный сюрприз — в ярком электрическом свете празднично накрытый стол и Валя, моя девушка. Мы обнимались и целовались, она просила прощения и клялась, что никогда больше не бросит и впереди нас ждет только хорошее, доброе и светлое.
Уже поздней ночью, засыпая на моем плече, Валюша вспомнила, что звонили из полиции: скоро я получу машину обратно. А я-то уже не верил в чудеса. Выходит, правда, что мечты сбываются.
Разбудила меня карусель. Она издавала жуткие звуки, крутилась против часовой стрелки, и все коники двигались задом наперед.
— Кажется, я сломала ее, повернула ключик не в ту сторону, — пролепетала Валя.
— Какого черта ты к ней вообще полезла? — заорал я.
Любимая плакала, а я кричал и не мог остановиться, оскорблял и говорил гадости, еле сдерживался, чтобы не ударить. В итоге собрал ее вещи и выкинул за дверь, туда же выставил хозяйку. Психовать прекратил только под утро, когда остановилась карусель, и стихла издаваемая ей какофония. Только тогда осознал, что натворил, и бросился искать Валюшу. Ее не оказалось ни на лестничной клетке, ни во дворе, и к соседке она не заходила. Бегал по улицам и звал любимую. Возле минимаркета я, наконец, остановился — накануне вечером здесь находился магазин игрушек, а теперь опять продуктовый. Что за чертовщина? Не верил глазам, это разум затеял странную игру. Но сколько бы ни пялился на здание, я видел все те же витрины, заклеенные объявлениями о скидках и акциях, подвыпивших алкашей у входа, клянчащих у покупателей десяточку в честь праздника, шелудивую псину, ожидавшую подачки. Все как всегда.
Вернулся домой. Продолжая носиться по району, словно безумный, Валюшу не найти. Набирал номер девушки, слушал, как чужой равнодушный голос сообщал «абонент вне зоны доступа». Дозвонился до ее матери с попытки десятой…
Валя умерла. Сбила машина, когда девушка переходила дорогу возле дома. Ночью, одна, зимой — я видел как наяву и ненавидел себя больше всех на свете. Это не скрывшийся с места аварии водитель убил ее, а я. Только я во всем виноват. Я разрушаю все, к чему прикасаюсь.
Открыл окно и влез на подоконник, в последний раз осмотрел комнату: на столе карусель, а рядом маленький ключик. Повинуясь внезапному порыву, спустился на пол и завел игрушку. Теперь она вращалась как надо, по часовой стрелке, и музыка звучала спокойная и красивая.
— О чем ты мечтаешь?
— А знаешь, чего я хочу? — Валерия сжала рукав моей рубашки и заглянула не в глаза, а в самую душу. — Чтобы папа не умирал.
— Я тоже. Я хочу этого больше всего на свете.
Ночью разбудил странный звук, кто-то ходил по квартире. Может, это чудище или воры забрались? Мало ли что привидится в одиннадцать лет. Я прислушался: точно, шаги и скрип входной двери. Стало страшно.
— Папа? — тихо позвал я, встал с кровати, вышел из комнаты и прокрался по коридору.
Отец стоял на лестничной площадке и держал в руках ремень.
— Иди спать, поздно уже, — устало ответил он.
— Нет, не поздно, — я подошел к нему, обнял и заплакал. — Прости меня папочка, пожалуйста, прости. Я тебя очень-очень люблю и не хотел говорить тех плохих слов. Прости. Только не умирай, прошу тебя. Я хочу, чтобы ты всегда был с нами.
Отец вздохнул, вдел ремень в брюки и похлопал по плечу:
— Пойдем, я расскажу тебе сказку на ночь.
— О чем?
— Про сбычу мечт.
Конец
Последний раз редактировалось Лалэль, 07.01.2013 в 10:52.
Сильный порывистый ветер сдувал с крыши только-только налетевший снег. Рэйчел бережно доставала из коробки стеклянные шары и, по очереди рассматривая каждый из них, вешала хрупкие украшения на елку. Один за другим разноцветные стекляшки вперемешку с радужными огоньками гирлянд прыгали по пушистым веткам.
Девушка улыбалась. Ведь она думала о Нем.
Вот на дне коробки показалось золото звезды, которой было суждено завершить последние приготовления к празднику. Рэй достала наконечник и стала рассматривать в нем свое отражение, которое сразу же разбежалось по пяти четким и ровным граням. Она усмехнулась и, встав на цыпочки, аккуратно надела украшение на самый кончик зимней красавицы. Елка переливалась всеми цветами радуги, освещая небольшую гостиную съемной квартиры. Рэйчел сняла ее два года назад, когда только-только поступила в университет. Там она и познакомилась с Оливером. Сын богатеньких родителей сразу увидел в неприметной Рэйч что-то такое, чего не было в других девушках. И ее искренняя, чистая душа смогла по-настоящему полюбить его. Не за деньги, как это обычно бывает. А просто так. Без всякой фальши и вымысла.
Ее старенькая Nokia завибрировала, заставив девушку вздрогнуть. Рэйчел моментально схватила трубку.
Оливер обещал подъехать через 10 минут. Брюнетка сорвалась с места и понеслась на кухню – зажигать свечи. Это был их первый совместный Новый год.
***
Дверь распахнулась и в узкую прихожую устало зашел Оливер. Шарф из натуральной шерсти слегка запорошило снегом, на дорогом кожаном пальто остались складки от сиденья новенького «Audi». Рэй сразу кинулась ему на шею, хоть снежинки и кололи обнаженные руки. Она боялась долго находиться одна.
И вот на маленьком кухонном столике тесно стоят заботливо приготовленные Рэйчел блюда. Все без изысков, как он любит. Маленькие свечки роняют свой тусклый свет на все это новогоднее безобразие. Он нежно взял ее холодную ладонь и посмотрел в эти бездонные голубые глаза.
– Рэйч, мне нужно тебе кое-что сказать…
– Что?
Немного замешкавшись, он достал из внутреннего кармана бархатную синюю коробочку.
– Ты же знаешь, как я люблю тебя… И сегодня я решил… Нет, решил я уже давно, просто думаю, что время настало… Рэйчел, ты выйдешь за меня?
В ее душе перевернулось все, что только могло перевернуться. Эти заветные слова она ждала почти два года. Казалось бы, это так мало, но только не для них двоих. Конечно же, она согласилась.
Они сидели, обнявшись, на диване и ждали боя курантов. Незаметно стрелка добежала до цифры 12. Начался Новый Год. Каждый загадал желание. Каждый загадал свое, но одно на двоих, которому не суждено было сбыться…
Они смеялись, дурачились. Они были счастливы. Но тут Оливер случайно задел лямку ее летней маячки, которая покорно сползла с юного плеча. Рэй быстро поправила ее, но этот нежданный порыв уже нельзя было остановить. Новогодняя ночь стала их первой совместной ночью…
***
Она, сладко потянувшись, приоткрыла один глаз. Оливер судорожно застегивал пуговицы дорогой кашемировой кофты.
– Что случилось? – с тревогой спросила Рэйчел.
– Маме плохо. Похоже, отравилась чем-то… Мне нужно ехать.
– Езжай, конечно…
– Я позвоню, солнце, – бросил он, и через пару мгновений громко хлопнула входная дверь.
Девушка встала, накинула теплый халат и направилась в душ. Горячая вода быстро смыла все остатки новогодних иллюзий. Осознание того, что скоро она выйдет замуж, пришло с большим опозданием.
Но иногда судьба приподносит нам такие подарки, которых мы никогда бы не попросили сами. Оливер мчался по безлюдным улицам города, сильно давя на педаль газа. В глазах немного расплывалось, но он останавливаться он был не намерен.
Вдруг грузовик резко выехал на встречную...
Удар.
Проходит час, два, три… А он все не звонит.
Она еще не знает, что теперь абонент навсегда недоступен.
В тревоге Рэйч звонит его родителям. Пара слов на другом конце провода – и старенькая Nokia падает из бледных ладоней на ковер. За ней направляются большие горячие слезы.
Его больше нет.
Такого. Не. Может. Быть.
Она еще долго сидела и плакала, запачкав ковер черными каплями. Мысль, что она больше никогда не увидит его, не обнимет, не дотронется холодными пальцами его щеки, никак не приживалась в ее юном сердце. Сейчас его разорвали на части, разрубили на маленькие кусочки.
Рэй резко сорвалась с места и, натягивая по пути истертую курточку, выбежала из квартиры. Дверь она даже не закрыла. Ее ноги неслись по ступенькам дома, поднимая девушку все выше и выше. И вот она уже взобралась на самый верх, пролезла в маленький проем и оказалась на самой крыше.
Если его нет – то и ее тоже не может быть. Как зима не может быть без снега, как птица не может без неба, как роза не может без воды, так и она не может без него. Одна половина не может существовать без второй. Рэй подошла к самому краю и посмотрела вниз. Там, внизу, проезжали машины, люди слонялись по улицам. Никому нет дела до ее горя. И она решила. Надо всего лишь шагнуть.
Она много чего боялась в жизни. Она всегда боялась высоты, одиночества, темноты. Но больше всего она боялась смерти. Один шаг – и она будет с ним. Всегда. Рядом.
Но нет. Не смогла. Слабость победила ее.
Девушка в бессилье опустилась на колени и заплакала еще сильнее. Ведь нужно жить дальше. Несмотря ни на что…
***
Прошло полгода. Лето издевалось над жителями, постоянно изнуряя их палящим солнцем. Рэйчел как обычно вышла погулять вечером по парку. На скамейке целовалась влюбленная парочка, кто-то выгуливал собаку, вот дедушка с бабушкой идут под ручку, наверное, тоже гуляют. Рэй смотрела на этот мир с улыбкой. Теперь не столь важно, что Новый год забрал у нее единственную любовь. Ей есть для кого жить.
Девушка свернула на пляж. Сняв босоножки, она тут же ощутила ласковое прикосновение песка на усталых ногах. Море было спокойно. Она снова вспомнила об Оливере. Но больше она не плачет. И не будет плакать. Никогда.
Последний раз редактировалось Лалэль, 07.01.2013 в 10:50.
Единственное яркое воспоминание из детства - старичок на улице с барабаном лотерейных билетов... Знаете, на всяких ярмарках обязательно найдется стеклянный барабан со сложенными бумажками в нем. Иногда я даже выигрывал какую-нибудь мелочь. Но в тот раз старичок возник как будто из ниоткуда. Или я просто не заметил, наверно, я был не в лучшем настроении. Уже и не помню, выиграл я тогда что-нибудь или нет.
В этот раз я прошел мимо ярмарки. С деньгами не густо, надо как-то дотянуть до конца месяца, ведь рассчитывать мне не на кого... По дороге зашел в магазин, докупить молока. На лестничную клетку я поднимался разве что не жонглируя - пакет порвался по дороге. Поэтому я не сразу заметил, что вместе со мной в дом вошел кто-то еще. А может, и нет. Если быть честным, я придумал это уже потом - что мальчик вошел в квартиру вслед за мной. Просто я не видел другого способа. Но сейчас, думая над этим, я понимаю, что способ был - он появился сразу внутри квартиры. Даже и думать не хочу, как такое возможно.
Я поставил пакеты молока на стол в кухне, повернулся и только тогда заметил черную голову. Мальчик лет десяти, с неуловимо знакомыми глазами, смотрел на меня.
- Кто ты? - спросил я.
- Не знаю... - прошептал он.
- Сколько тебе лет?
- Не знаю...
- Как ты сюда попал?
- Выбрал тебя...
- Как?
- Не знаю...
- Почему?
- Не знаю... Мы похожи.
Тут я замолчал, не зная, что ответить. Кажется, малыш был прав. Я не мог объяснить, но его взгляд, жесты, походка - все напоминало мне о ком-то важном, кого я забыл давным-давно. Тогда я вздохнул и полез в холодильник, чтобы найти ему перекус. За ужином мы решили, что я назову найденыша Максимом. В этом тоже было что-то символичное.
Вот так все и произошло. Максим оказался самым обычным мальчиком, я был точно таким же. Иногда несносный сорванец, иногда ленивый, но в целом - добрый, просто очень неопытный. Я старался воспитать его. И всюду меня преследовали неуловимые воспоминания. Как сны, забывшиеся сразу после пробуждения, но слово за словом, образ за образом, вспоминающиеся в течение дня.
Чем больше я был с ним, тем больше узнавал и вспоминал себя. Вот он в порыве эмоций рассказывает мне о школьных друзьях - и смахнул рукой тарелку со стола. Вот он с горящими глазами играет в приставку, одолженную у одноклассника. Вот он сорвался с места на зеленый, не заметив несущегося на всех парах автомобиля...
Я схватил его за куртку, дернул на себя и вздрогнул. Словно бы почувствовал, как кто-то, большой и сильный, точно так же вытащил из-под колес когда-то... Кто-то, кого я очень хорошо знал... Кто-то с синими глазами и черными волосами.
- Дядь Миш? - Макс подергал меня за руку. Я проморгался.
- Ты что, не знаешь, что надо смотреть по сторонам? А если бы я не успел? Макс, зима на дворе, машина и так-то не может остановиться мгновенно, а на ледяной дороге? Да раскатала бы тебя, и мокрого места не осталось бы!
- Я забыл, - попробовал он оправдаться.
- Нельзя забывать о таких вещах, - сказал я чужим голосом с чужими интонациями. Как будто слышал такие же слова давным-давно и просто повторял, имитируя манеру речи.
- Ну вот, опять красный... - всплеснул руками Макс.
Снега в этом году было не так уж и много, гораздо больше было реагентов и песка, превративших дорогу в кашу из грязи. Я постоянно одергивал Макса, который по невнимательности так и норовил зайти в лужу. Он вертел головой, разглядывая разукрашенные магазины, и в его синих глазах отражались разноцветные лампочки. Я улыбался внутри, его восторг был приятен и заразителен. Все-таки хорошо иметь младшего брата... Поначалу я думал, что мы вышли только за покупками, но, похоже, прогулка затягивалась. Максу нравилось таращиться на украшенные улицы и бегать, изображая из себя супергероя. Я же обратил его внимание на одну из витрин.
- Видишь этого деда Мороза? У моей бабушки такой же стоял. Когда я был маленький, я его боялся, он казался мне таким важным.
Макс улыбнулся. Не так, как он улыбался раньше. Спокойно, немного снисходительно, немного умиленно - как взрослый. Я вздрогнул. Он сейчас не был похож на младшего брата... Скорее, на старшего. На старшего... У меня был старший брат? Да нет же, я совсем его не помню. Но в душе мелькнуло узнавание. Как когда вспоминаешь какой-то эпизод из предутреннего сна. Необходимое воспоминание было совсем близко, ускользало, как только я пытался его ухватить, но оставалось рядом...
Я так глубоко задумался, что сам не заметил очередной лужи. Ноги разъехались в разные стороны, я взмахнул руками, но удержаться было не за что. Спина промокла и замерзла сразу же, куртка отяжелела.
Надо мной склонился Макс. Этого хватило. Поверх его образа невольно наложился другой. Молодой мужчина, почти юноша, примерно моих лет. Черные волосы, синие глаза. Улыбка, чуть снисходительная, чуть умиленная. Старший брат Максим. Кусочки начали складываться в картинку с такой скоростью, что я едва успел выдавить из себя:
- Быстрее домой, мне ужасно холодно!
До двери я долетел почти в беспамятстве. Сказал Максу, что мне нужно согреться в ванне, что было полуправдой. Только в ванне, в полном одиночестве, я наконец смог связать все воспоминания в узор.
Мне тогда было тринадцать или четырнадцать. У меня были родители, бабушки и дедушки... И старший брат. Однажды мы поссорились. Не могу сказать, что мы ссорились редко. Все-таки он был старший и любил брать меня под контроль. Но тогда случилось что-то феерическое. Тогда я выкрикнул... Я выкрикнул ужасную вещь...
"Да лучше бы ты сдох, и родители тоже!"
Вот, что я ему сказал. Я помню ужас на его лице. Ужас и боль. Чтобы сделать еще больнее, я схватил куртку и выскочил на улицу. Был конец декабря, поздний вечер. Я думал, пусть поволнуется...
Прожил он после этого недолго... Кажется, он и родители умерли одновременно.
Я вышел хмурый, Макс, пытавшийся что-то мне рассказать еще через дверь, даже притих. Я всегда был материалистом, но теперь мне, кажется, надо было поверить в невозможное. Умерший десять лет назад старший брат вернулся ко мне. Судьба свела меня с этим ребенком без судьбы и без имени, чтобы вернуть мне то дорогое, что я потерял... Но заслуживаю ли я этого? Я прошел в комнату. Елка, которую мы с Максом наряжали неделю назад... Вот сюда я хотел положить подарок, уже три дня прятавшийся на антресоли. Здесь удобно лежать, положив голову на сгиб локтя.
- Миша...
Тот самый голос. Шаги, странным образом тяжелее, чем обычно. Большая ладонь погладила меня по плечу. В Новый год мой старший брат, которого я так обидел, которого я проклял и обрек на смерть, мой любимый старший брат вернулся ко мне, хотя я и не заслуживал этого.
Я сел. Странным образом мое тело стало меньше и легче. В этот Новый год я вернулся в свои четырнадцать лет, чтобы провести последний Новый год со своим старшим братом, как полагается.
- Все хорошо. Мы снова вместе.
- Макс?
- Пошли. Нам нечего больше делать в этом наваждении.
И тогда я вспомнил, как старик с лотерейными билетами предложил мне все поменять.
Последний раз редактировалось Лалэль, 07.01.2013 в 10:53.
Дети собрались вокруг большой ёлки. В кресле сидел дедушка с маленькой внучкой на коленях и улыбался в усы.
- Деда, расскажи сказку! – попросил один из внуков.
Дед помолчал немного, раздумывая, а потом слегка кивнул головой. Дети, радостно переглядываясь, расселись кто куда – на диваны, кресла, и прямо на пол.
-Я расскажу вам историю, но помню я ее плохо. Декабрь расскажет лучше, - дед закрыл глаза и начал рассказ тихим глубоким голосом.
…Началась наша история в далёкой Голландии, во времена королей. Зима в тот год выдалась на удивление холодная. Люди старались поменьше бывать на улице, предпочитая сидеть у камина и рассказывать истории. Все ставили ёлки – так же, как и мы. Беднякам доставались красавицы, украшенные скромнее, богатым, конечно же - богаче. В глазах детей блестели искорки счастья, ведь впереди праздники!
А тем временем в одном богатом доме няня расчесывала золотые волосы девочки, а та время от времени недовольно вскрикивала. Весь вечер нянечки наряжали девочку. «Украшают меня, как ёлку!» - думала она, но терпела. Попробуй посиди спокойно, когда сегодня Рождество! Но намного больше ее беспокоили ребята, которые сейчас мерзнут где-то на улице.
Мальчик натянул рукава своего рваного свитера на озябшие ладони. Прислонившись спиной к стене старого заколоченного дома, он только и думал о том, как бы не заснуть. Ведь все знают, что нельзя спать в мороз – замерзнешь! С неба закапали холодные зимние слезы – снежинки. Мальчик поджал босые ноги под себя. С улицы послышался шум, и на какой-то миг он увидел детей, радостно спешащих куда-то, и желающих всем прохожим… «Счастливого Рождества» - прошептал мальчик, и прикрыл уставшие глаза – всего на секундочку…
- С Рождеством! С Рождеством! – слышалось в богатом доме со всех сторон. – Поздравляем! Пришла пора загадывать желания! Что ты хочешь для себя, Маайке?
- Ничего, - отвечала девочка, удивляя этим всех обитателей дома.
Только услышав звон колоколов, девочка зашептала: «Пусть все будут счастливы, пусть никто не мерзнет, никогда! Санта, подари всем на Рождество немного теплоты, пожалуйста! Как хорошо было бы уметь летать, как птички!»
Маленький мальчик открыл глаза. Колени его уже занесло снегом, и он испуганно вскочил на ноги. Тут зазвенели колокола. И мальчик, забыв про холод, зашептал: «Спасибо, что у меня есть жизнь, спасибо, что у меня есть ноги и руки, спасибо, что у меня есть бабушка, Санта, сделай так, чтобы она чаще улыбалась! Сделай так, чтобы все улыбались, на Востоке, и на Западе! Хотел бы я полететь туда…» Сон тут же сморил его опять.
Девочка шла в одиночестве по замерзшим улицам Амстердама. В руке она несла корзинку. Девочка заглянула в один из дворов, освещенных луной, и тихонько вскрикнула. Она тут же опустилась на колени перед спящим мальчиком, и стала трясти его за плечи.
Нехотя открыв глаза, он увидел испуганный взгляд золотоволосой девочки.
- Улыбнись, - прошептал он. – Сегодня Рождество!
Девочка радостно засмеялась и протянула ему плед из корзинки, которую она принесла с собой.
- Согрейся, - сказала она. – С Рождеством!
Девочка взяла мальчика за руку.
- Как ты меня наш…
- Тсс! Слышишь? – девочка приложила палец к губам мальчика. – Что-то звенит!
Звон слышался все ближе и ближе, и вдруг из-за поворота вырвалась снежная буря, а за ней выскочили сани, запряженные оленями!
- Это Санта, Санта! – захлопала в ладоши девочка.
Зимний волшебник вмиг оказался рядом с ребятами.
- У вас обоих прекрасные желания. Станьте же снегирями, и летите, летите ввысь, несите счастье людям, и будьте счастливы!
На щеках ребят заиграл счастливый румянец. Они взялись за руки и взлетели ввысь, восторженно чирикая.
… Все спали возле ели, снежная завывающая буря кончилась, а дед молча улыбался в усы…
Последний раз редактировалось Лалэль, 07.01.2013 в 10:55.
С раннего детства Дениска знал, что хранить секреты непорядочно. Так говорил дедушка, а он уж точно не мог ошибаться.
- Пронырливый старикашка, - вздыхала иногда мама, прикуривая помятую сигарету после очередного скандала. – И как таких земля носит? Черт его знает…
Руки у нее дрожали, и пепел ярко-оранжевыми искорками сыпался на пол, насквозь прожигая липкий линолеум.
Маму Дениска не любил (и вовсе даже не из-за порчи семейного имущества), а к деду относился с уважением и некоторой долей по-детски наивного благоговейного ужаса. Тот был, как водится, строгим, но справедливым, и без повода внука ремнем не охаживал.
Только хранить секреты было нельзя.
Когда Они пришли впервые, Дениске едва исполнилось семь. В тот раз это произошло с шариковой ручкой в его руке – в ней вдруг появилось что-то недоброе, зловещее; того и гляди подскочила бы сама собой и воткнулась в левый глаз по самый ярко-зеленый обгрызенный колпачок.
Швырнув ставшую опасной письменную принадлежность на пол, мальчик стремглав выбежал из комнаты. Это был самый что ни на есть секрет.
«Обыкновенные детские фантазии», - отмахнулся тогда дедушка. «Очень странно. Обычно они придумывают монстров под кроватью», - возразила ему мама, обшаривая ящики кухонного стола в поисках зажигалки.
«Шизофрения», - вздохнув, сообщил пожилой психиатр с густыми пшеничными усами.
Это было уже после того, как Они вселились в старенькое, рассохшееся пианино и едва не заставили Дениску выпрыгнуть из окна. «Людей мучают не вещи, а представления о них, - сказала мама по дороге из больницы, вцепившись побелевшими пальцами в истертый поручень вагона метро. – Ничего не бойся».
Она была права: пианино не сделало ничего плохого. Это все Они.
Лекарства со смешным названием «нейролептики», выписанные врачом, совсем не помогали.
Всего через год Они научились проникать в Денискины мысли, воровать их и раздавать другим, упаковывая в невидимые мешочки из разноцветной, блестящей подарочной бумаги. Больше всего доставалось дедушке – он ведь так любил чужие секреты.
Доктор называл все это ассоциативным автоматизмом. И еще – синдромом Кандинского-Клерамбо. Выписывал другие таблетки, которые снова не помогали.
Спастись от Них получалось только под кроватью; может, дело было в металлической сетке, а может, в толстом слое пыли на полу, но заглядывать туда Они почему-то боялись.
Хуже становилось в праздники, будто повсеместная суета и хорошее настроение только злили Их. Вот и сейчас, в канун Нового года, Они все назойливее пытались пробиться в голову; Дениска чувствовал, как скребут по вискам Их когти, оставляя глубокие, не видимые никому, кроме него самого, царапины. «Впусти нас, - шептали Они, сгрудившись вокруг кровати. – Впусти!» Неподвижный, тяжелый воздух в комнате тихо потрескивал от напряжения.
- Денис, - донесся дедушкин голос из кухни. – Полночь почти, давай к столу.
«К столу, - вторили Они. – Выходи. Впусти». Дениска опасливо выглянул из-под кровати; комната отозвалась звенящей тишиной.
«Выходи!» - буркнул кто-то прямо в ухо, а через мгновение почти неслышный до этого шепот в голове взорвался радостным ликованием. «Впустил! Сдался!»
- Иду, - крикнули Они его голосом, до боли сдавив связки. – Секундочку!
Старая елочная гирлянда дважды мигнула и погасла. Они подняли Денискину руку и осторожно отодвинули в сторону свесившийся почти до пола край покрывала. Сунули ноги в разношенные домашние тапочки.
- Иду, дедушка, - снова сказали Они и, шаркая, поплелись в сторону гостиной.
Там, на самом верху полированного шкафа, лежало заряженное охотничье ружье.
Последний раз редактировалось Лалэль, 07.01.2013 в 10:56.
- Адель, - парень явно был раздражен тем, что его напарница так медленно собирается. Он как всегда старался быть пунктуальным, рассчитывал каждую минуту и секунду, - Мы не на неделю мод едем, а на место преступления. Там тебе не понадобится женский шарм.
- Перестань, Ролло. - подала голос она, крутясь перед зеркалом. - Еще осталось много времени. К тому же, я хочу произвести хорошее первое впечатление, - девушка всегда старалась располагать к себе людей, с которыми ей приходилось работать или общаться. Причем, нельзя не согласиться с тем, что у нее это получается хорошо. Девушка весьма гибка в общении, и она прекрасно умеет налаживать отношения. Что Адель расстраивало в Ролло, так это то, что он не такой, как она. Наверное, самый главный минус, который девушка для себя выделила – это его прямолинейность и неумение иногда о чем-то умолчать или приврать.
- Могла бы сделать это заранее. Нет, надо прийти ко мне в номер и ещё раз что-то там попытаться подправить, - Ролло ворчливый, да? Что же, в чем-то он явно прав. - Мало того, мы вряд ли будем «общаться» сегодня.
- Извини, я уже все, сейчас приду, - девушка, удостоверившись, что у нее все нормально, вернулась в прихожую. Оделась Адель на удивление быстро, так что можно было со спокойной душой покинуть помещение и отправиться на место преступления.
- Наконец-то, - фыркнул он, выйдя из гостиничного номера, который превратился в их импровизированный штаб и временное место жительства Ролло по совместительству. Такой шум устроили из-за этого преступления.
Кто знал, что в напарники для этого расследования ему подкинут старую знакомую, с которой Ролло доводилось учиться вместе в ГСУ? Это похоже, скорее, на сон, нежели на правду. Неделю назад этих двоих представили друг другу снова, сказав, что они вместе будут работать некоторое время.
Казалось бы, для нового дела и не понадобится такое детальное расследование. Все было слишком просто и неинтересно.
То была холодная декабрьская ночь. За окном бушевал непокорный ветер, и снегом завалило практически все вокруг. Штормовое предупреждение, плохие дороги, катастрофически низкие температуры, ха-ха!
Гостям, которые пришли на праздник к семье Ламберт, было в любом случае все равно. У них была там своя атмосфера.
В огромном особняке проводился настоящий бал, о котором когда-либо мечтала любая девочка, по поводу дня рождения наследницы семьи – Элизабет «Принцессы» Ламберт. Было приглашено множество гостей из высшего света, для которых специально заказали самые дорогие угощения и деликатесы. Они танцевали вальсы, пили шампанское и разговаривали на какие-то свои, слишком «возвышенные» темы. Все счастливы, все довольны, все купаются в роскоши и пользуются такой гостеприимностью хозяев.
Но как переменились их настроения, когда принцесса всего бала была обнаружена в своих покоях мертвой. Никакого насилия, следов от побоев или ран.
Но все, как один, уверены были в том, что Элизабет убита, даже так.
Казалось бы, что может проще?
Ролло шел на это задание с такой же уверенностью. Он до сих пор не понимал, почему Ламберты подняли такой шум. Неужели их состояние и то, что эта семья является хозяйкой фабрик известных по всему миру BJD-кукол, позволило устроить такой ажиотаж?
Адель же считала, что такая внезапная смерть не может наступить просто вот так, жертва не может просто лечь и вдруг умереть, и что за этой трагедией обязательно что-то стоит. Осталось только выяснить, какова же причина. Да, есть вероятность, что здесь нет вины человека, с этим девушка была согласна.
Всю дорогу до особняка они в основном молчали, задумавшись о чем-то своем, иногда переглядываясь друг с другом. Адель ловила себя на мысли, что ей нравится наблюдать за погрузившимся в свои мысли Ролло. Он был достаточно симпатичен для того, чтобы беззастенчиво на него смотреть, пока никто не видит. Казалось бы, не так стыдно любоваться привлекательным в каком-то плане молодым человеком.
- Ты меня нервируешь, перестань, – как ни странно, именно так детектив и реагирует каждый раз, замечая Адель, пристально за ним наблюдающую. Его всегда поражало то, сколько внимания она уделяет его лицу, постоянно в него всматриваясь и протяжно вздыхая. Его удивляло то, как падки были женщины на «симпатичные личики».
Все они такие.
Интересно, сколько бы это могло еще продолжаться?
Автомобиль, в котором они ехали, остановился очень резко и внезапно, что тот час же вернуло детективов из своих мыслей на Землю.
Кроме их такси около красивых ворот у особняка Ламберт стояло несколько полицейских машин, что не могло не огорчить Ролло.
Он просто не мог работать с этими блюстителями порядка, которые иногда недооценивают сложную работу детектива, и либо не доверяют тебе, либо требуют чего-то космического и невозможного. Это так раздражает.
Так же уже начинали подтягиваться журналисты, которых не любили здесь за то, что они частенько пишут какую-то ерунду и постоянно лезут, где не просят, а еще за то, что их просто слишком много. Но, увы, от статьи «Принцесса Ламберт умерла!» никуда деться нельзя.
Покинув машину, детективы направились на место преступления, куда их пустили и без лишних танцев с бубнами и идентификаций личности при помощи анализа ДНК, а то бывает, что придешь на работу, а тебе скажут, что ты – это не ты.
Спальня, в которой и нашли тело девушки, была очень красивой. О такой только мечтать и мечтать. Чего стоит одна мягкая кровать, на которую хочется прыгнуть с разбега, как последний идиот, выставив себя не в самом лучшем свете.
- Разойдитесь. Ролло Александерсон и Адель Уайт, - в этот же миг все присутствующие блюстители порядка, как по команде, пустили детективов на само место преступления. - Похоже, вы знали, что мы придем. Тем лучше для вас.
- Осмотри все вокруг, - парень уже успел стать негласным лидером в дуэте. Хотя, Адель даже и не пыталась претендовать на это место. - Следы, хоть что-нибудь, что указывает на то, что здесь на момент убийства она была не одна.
С этими словами он внимательно осмотрел тело Элизабет.
Парня сразу же насторожил крохотный след на внутренней части руки близ локтя, похожий, скорее, на след от шприца.
Кстати, выглядела ранка довольно свежей, и она сделана явно этой роковой ночью. Не смотря на это, Ролло не заметил ничего, что могло указывать на то, что жертва хоть как-то сопротивлялась. Если бы она и пыталась сопротивляться, то потеряла бы свой прилизанный и ухоженный вид. Возможно, что убийца не хотел поднимать лишний шум, оглушив Принцессу. Кроме того, он был явно очень аккуратен и осторожен, что можно полагать хотя бы из-за того, что каких-либо других повреждений намеренно или из-за неосторожности у девушки не было
Но вопрос: «Убийство или самоубийство?», еще открыт, и никто еще не делал окончательных выводов. Это только первое впечатление Александерсона.
Он сразу же поставил на ближайшее время несколько задач, связанные с расследованием:
Первая - пообщаться с членами семьи. Нужно было знать все, за что можно уцепиться: от наследства, которое Принцесса должна была получить, до последнего любовника.
Вторая цель - раздобыть список гостей и, опросив тех же членов семьи, установить, кто был с Элизабет в последний момент, кто вел себя подозрительно. Почему? Очень высок шанс того, что убийца был среди гостей. Он был не слишком важной персоной, и его уход, ровно, как и возвращение, можно легко не заметить. Возможно, что в момент, когда все были увлечены танцами или очередной игрой, он смог уйти с Принцессой…
Это то, что поражало Адель в Ролло больше всего – его умение построить почти целую картину всего вечера, основываясь на какой-то информации. Причем, нельзя сказать, что он где-то попытался намудрить или приврать да? Не его эта сфера – фантазии, выдумки… Он не умеет врать или ошибаться. Боится?
Адель, тем временем, вдруг встретила на месте преступления свою знакомую из участка, которая собиралась взять Элизабет на экспертизу. Правда, нельзя сказать, что эта женщина была вообще как-то связана с криминалистикой. Она была похожа скорее, на добрую школьную учительницу начальных классов своим мягким и приятным характером, нежели на человека, который имеет дело с настоящими трупами.
В любом случае, она с радостью согласилась помочь и выслать результаты как можно скорее, хоть её сотрудничество с детективами и не всегда одобряется.
Возвращаясь в холл, они встретили дворецкого в одном из коридоров. Как же им повезло!
- Здравствуйте, - голос у дворецкого был просто, как это обычно называют, бархатным. - Ролло Александерссон, Адель Уайт, да? Я дворецкий семьи Ламберт, можете звать меня Мейсон, - этот человек вписывается в привычный образ каноничного дворецкого, на которого все подозрение падает в детективах. Знаменитое клише, разве нет? Особенно обидно, когда сюжет закручивают, закручивают, а потом говорят: «Убийца - дворецкий».
- Доброе утро, - произнесла девушка, улыбнувшись. Что же, а её напарник отделался одним лишь кивком. Какой невежливый молодой человек. - М-мейсон, не могли бы вы нам посодействовать в расследовании? – она очень надеялась на то, что убийца – не дворецкий. - Нам очень это важно, любая информация – на вес золота.
- Я знал, что вы это спросите, - Мейсон печально вздохнул, - Итак, что вы хотите узнать?
- Мы бы хотели знать об отношениях с членами семьи, если вы знаете, а также о её поведении на празднике, - подал голос Ролло. Он был немного ошеломлен подобной расположенностью дворецкого к ним, но, правда, очень приятно слышать то, что человек собирается помочь. Мало того, Мейсон выглядел абсолютно «чистым», и чего-то, что могло бы выдать его неискренность, молодой человек не заметил, - А еще нам нужен список гостей, - нет, он не злоупотребляет его помощью.
- Пройдите в комнату отдыха. Не желаете чаю, кофе? - произнес он, проведя «гостей» за собой.
Адель уже хотела согласиться, как вдруг Ролло встрял в разговор:
- Нет, мы не желаем.
Комната отдыха, в которую их так любезно пустил погостить дворецкий, была выполнена более сдержанно и строго, нежели роскошная «королевская» спальня Элизабет. Не смотря на это, она все равно казалась очень дорогой и отделанной со вкусом.
Дом был слишком большим по мнению Адель, и она действительно не понимала, зачем здесь столько комнат. Порой ей казалось, что в таком особняке можно легко потеряться и, наверное, здесь иногда становится страшно ходить по ночам. Такие дома годятся для фильмов ужасов.
Дворецкий был очень пунктуальным, появившись в назначенном месте ровно через пятнадцать минут с подносом в одной руке, на котором красовался красивый чайный сервиз, и со списком гостей в другой. Он довольно хорошо выполнял свои обязанности, что заметил Александерссон. Причем не только работу дворецкого, но и долг гражданина, который обязан был помочь блюстителям порядка в расследовании своей очень ценной информацией.
- Прошу, не стесняйтесь, чувствуйте себя, как дома, - Мейсон протянул список гостей Ролло. Детективы решили не огорчать такого гостеприимного дворецкого, и все-таки взяли угощения, на которые тот и потратил все пятнадцать минут. Присев, он начал рассказывать:
- После смерти особняк погрузился во мрак. Эмили, сестра Элизабет, заперлась в своей комнате, безудержно рыдая. Отец подавлен горем. Единственный человек, сохранивший спокойствие – мачеха, Миссис Ламберт. Именно она обратилась в полицию, именно она настаивала на том, чтобы начать расследование.
- Они с мачехой были в хороших отношениях? – поинтересовалась девушка.
- Нет, на самом деле, нет. Миссис Ламберт достаточно плохо знала обеих дочерей, чтобы судить о них. Она вышла замуж за хозяина дома три месяца назад.
- Тридцать гостей, - произнес Ролло, внимательно осмотрев полученный список гостей. - Погодите. «Шарлотт Суон и её сопровождающий». Это как понимать?
- Она пришла со своим хостом, - пояснила Адель, выхватив список у него из рук и вернув его Мейсону. Девушка, как ни странно, разбиралась в таких вещах. - Это платный кавалер, который сопровождает свою госпожу на каком-либо вечере. Танцует с ней, например. Это выглядит романтично.
- Что, стыдно было прийти в одиночку? - фыркнул парень. - Не понимаю я, в чем смысл этих платных кавалеров или хостов. В конце концов, мужчина – это не брелок, который ты можешь повесить себе на телефон, и не браслет, который ты носишь у себя на руке, - гордый, очень гордый молодой человек. Он не мог терпеть, когда так обращаются с людьми.
- Хосты не принимаются за вещь, - вздохнула девушка. - Но они и не являются кем-то близким для той, кого он сопровождает. Мейсон, а вы не могли бы сказать, как себя вела Элизабет на празднике, пожалуйста?
- Она была всем довольна. Как всегда, счастливая и радостная, - ответил дворецкий. - Правда, во время игр в бильярд она и пропала. Пока одни гости играли, другие оставались в зале. Помнится, там были дебаты касаемо судьбы фабрик семьи Ламберт.
- Почему же она ушла? – поинтересовался Ролло. - Кто с ней был? Кто еще ушел?
- Она не любила бильярд,- покорно ответил Мейсон, - а про судьбу компании, трактованную одним из гостей, ей просто не хотелось слушать, хоть она и являлась наследницей, которая должна была получить большую часть состояния и все фабрики.
- Кто против кого играл? – это был последний вопрос, на который нужно было знать ответ. От него зависел дальнейший ход расследования.
- За первым столом играли Шарлотт Суон и Анна Уильямс. Кажется, две леди о чем-то очень горячо спорили...
- Понятно все, – перебил его молодой человек, - Скажите, а вы знаете сопровождающего Шарлотт Суон хоста? Есть какие-то отличительные приметы? Что-нибудь необычное? Как он себя вел?
- Сопровождающий постоянно вился вокруг Мисс Суон, но, казалось, что его эта женщина не интересовала. Он предпочитал скрывать свое лицо за маской, а об имени молчать. Но все равно было у этого хоста что-то такое знакомое. Манера речи, сложение, походка. Чувствовалось что-то… - озадачив своим ответом детективов, Мейсон на секунду задумался. – Нет, мне показалось.
- Если вы что-нибудь вспомните, звоните. Все будем рады выслушать, - ослепительно улыбнувшись и вручив свою визитку, произнесла девушка, которая решила лишний раз не донимать дворецкого. - Ах, да, у вас нет номера телефона Шарлотт Суон? Мы хотели бы с ней связаться.
Адель прекрасно поняла, к чему клонил её коллега с этими расспросами. Правильно, ведь она – далеко не дурнушка, которая в дуэте для просто красоты и баланса. Девушка знала, о чем сейчас думал её напарник, и эти мысли казались ей единственными верными в данной ситуации.
Получив номер её домашнего телефона, детективы покинули особняк Ламберт со спокойной душой – все, что можно было сделать там сегодня, было сделано, остальное зависело только от этих двоих.
Они благополучно вернулись в свой импровизированный штаб, дабы приступить ко второму шагу в этом деле, которое обоим казалось довольно простым. Главный подозреваемый, которого детективы выделили, казалось, никак не может быть связан с Элизабет. Но так как нужно проверять все версии, то ничего не оставалось, кроме как проверить и её. К тому же, это был пока единственный подозреваемый, не считая клише «Убийца-дворецкий».
Кто? Хост, конечно же!
Адель, только вернувшись в номер Ролло, попыталась дозвониться до Суон, которая была единственным источником информации на тот момент. Шарлотт взяла трубку, к счастью, с первого раза, поэтому детективам не пришлось названивать ей по десять раз, как иногда бывает.
Опрашиваемая очень смутилась, когда услышала в трубке незнакомый голос, обладательница которого заявляет, что она – детектив Адель Уайт, ведущая расследование убийства Элизабет Ламберт. Хотя, её смутило даже не то, что ей звонит незнакомый человек, который назвался детективом, а то, что этой неизвестной девушке нужна информация о её хосте, который сопровождал свою госпожу той роковой ночью. Она действительно не понимала, как её кавалер был причастен к этому? Хотя, конечно, ей казалось, что тот был с ней всегда, даже когда та отвлеклась на споры с Анной Уильямс и последующую игру в бильярд на невозможное желание. Но, видимо, испугавшись, она все-таки рассказала все, что знала о своем хосте. А такой информации было очень мало.
Он приехал в город неделю назад, в субботу, и Суон узнала о нем, как о таком платном кавалере, через десятые руки. Хост представился под псевдонимом «Джон Доу».
Даже больше информации удалось извлечь из описания его внешности. Худое лицо, заметные скулы, миндалевидные и узкие серые глаза, тонкие губы, нос с небольшой горбинкой. «Джон» был среднего роста и хорошо сложен. Он не подходил на роль идеального хоста, но что-то в нем зацепило Шарлотт.
Впервые встретив его, Суон сразу же поняла по его виду, что тот был не из самой обеспеченной семьи, что выдал недорогой костюм и плохая обувь. Манеры его нельзя было назвать идеальными, но он был вполне неплохо осведомлен в вопросах об этикете и правильном поведении. Сам «Доу» играл хоста превосходно, так же, как и скрывал свою истинную личину. На данный момент его местоположение неизвестно, так как он покинул Суон после сразу бала.
Выведав всю информацию, Адель тот час же обратилась в участок. Именно умственный труд, получение информации посредством общения - работа для детективов, а поиск людей при помощи полученных данных, их поимка – работа оперативников. Между ними есть различие, не так ли? Итак, она сказала, чтобы полицейские шли по горячим следам хоста, указав вокзал – первое место в этом городе, где тот был, день приезда, его приметы.
Ролло все равно хотел набиться к ним в команду, потому что считал, что так эффективней. Если они и найдут его знакомых, то следующим в игру вступит детектив, который будет с ними общаться.
- Так что ты остаешься здесь, а я еду с оперативниками по следам хоста. Никаких вопросов и возражений, - кушая свое мороженое, произнес он. Адель, пока была возможность, смотрела телевизор. Она любила иногда посмотреть сериалы, когда как напарник считал, что телевидение изжило себя, и настало время интернета. - Прекрати смотреть свои мыльные оперы, - мелодрамы уже вообще потеряли свой смысл.
- Но ведь в этой серии они должны были пожениться, - вздохнула девушка, все равно выключив телевизор. Осторожная и уступчивая, идущая по жизни, как по минному полю. Она знает, что надо говорить. Даже страшную правду скажет деликатно. - Подожди, ты едешь с оперативниками? Как? Ты никуда не едешь, извини, в другой раз.
- Что? – переспросил Ролло, нахмурившись откусив кусочек от своего подтаявшего мороженого. - Я еду, - он хотел отличиться, как и всегда.
- Ты собираешься общаться с людьми, выпытывать у них информацию. Прости, но, по-моему, ты не совсем годишься на эту роль, - ответила девушка. – Ты же сам знаешь, что не умеешь.
- Предлагаешь свою кандидатуру? – поинтересовался он, сложив руки на груди. - Нет, нет и нет.
Адель же знала, что она гораздо лучше подойдет на эту роль. Ролло годится для интеллектуальной работы, но никак не для общения с людьми.
- Я не предлагаю, - заметила Адель, встав с дивана. – Хотя, если ты настаиваешь, – она усмехнулась.
- Ты не едешь.
- Почему я не могу поехать? Почему ты едешь?
- Потому что я так сказал, - сказал Александерссон.
- Ты же знаешь, что не можешь общаться с людьми, которых опрашиваешь, нормально, - вздохнула девушка. - Пусть этим займутся оперативники, а мы, основываясь на полученной информации, узнаем чуть больше о его мотивах.
Только этого упрямого и гордого молодого человека ей не удается убедить. Ведь они оба знают, что и как должно быть. Адель не была слишком настойчивой в спорах и чаще уступала, но так как это касается работы, то она постаралась не сдаваться так быстро, что ей не удалось. Поэтому она отпустила Александерссона на все четыре стороны, доверившись ему и оставшись работать в городе.
Этим же вечером ей позвонила знакомая из участка, рассказавшая о проведенной экспертизе, которую пытались сделать как можно скорее именно для детективов. Ролло был прав в том, что именно после яда наступил летальный исход. Яд среднеазиатской змеи – нейротоксин, поражающий нервные клетки и мозг. Вероятно, убийца оглушил свою жертву, а затем ввел при помощи шприца в организм дозу, которая вполне может убить человека. Откуда бы Элизабет его сама взяла – неизвестно, так что, вероятно, здесь присутствовал кто-то второй.
И теперь можно было действительно подозревать хоста.
Он был незаметен. Мало кого интересует какой-то хост, когда в зале есть известная поп-звезда, которая подарила один из своих синглов принцессе, или владелец сети известных кофеен, которые делают кофе из каких-то особых зерен. Вероятно, он специально выбрал такую незаметную роль, набившись к Суон в хосты. Это было всего лишь прикрытие, чтобы в нужный момент, когда хозяйка отвлечется, похитить Элизабет и убить её. Действительно, какие подозрения падут на сопровождающего какой-то гостьи, который ходит за ней по пятам?
И если тот думал, что его никто не найдет, то он ошибся. Как сказал Ролло:
- Приехав в новый город, побывав в каком-то месте, человек обязательно оставляет свой след, но не все они доступны для глаз обычных людей.
Адель, пока ее напарник уехал искать информацию о подозреваемом вместе с оперативниками, осталась в городе. Работы у нее не было целую неделю, сколько времени и отсутствовал Александерссон. Наверняка, если бы она сама поехала, заставив Ролло остаться в городе, то тот бы просто сошел с ума. Он же трудоголик, который готов работать все время. Возможно, это одна из причин, почему ему приспичило уехать на поиски. Вторая – его упрямство.
Не смотря на это, девушка продолжала втайне им восхищаться как детективом, который серьезно подходит к своему дело. Это происходило неосознанно, и она старалась изгонять подобные нехорошие, на её взгляд, мысли из головы, потому что порой это все переходило на личности и на вопросы: «А если бы мы…»
Это же просто неприемлемо в работе.
«У нас деловые отношения», - уверяла себя девушка.
Все те семь дней она провела без работы, пытаясь занять себя чем-то. В участке Адель такая не нужна никому – у них и своих работников хватает, с делом - застой, так как что-то предпринимать перед отъездом Ролло запретил. Как давно она так отдыхала?
Посмотрела свои любимые мелодрамы до конца, где все, наконец, поженились и зажили счастливо, пообщалась со старыми друзьями, прошлась по зимним улицам своего городка, наблюдая за проходящими мимо парочками, которые обсуждали планы на Новый Год. Предновогодняя суета, дух Рождества…
Всех это коснулось, кроме Адель. Она была не совсем уверена в том, что вообще сможет его отпраздновать. Да и с кем? Все занято работой, какой Новый Год? Её это сильно огорчало, но, с другой стороны, девушка старалась убедить себя в том, что это её абсолютно не волнует. Елки, гирлянды, венки, подарки, праздничный стол…
Как же было грустно, что ничего такого она сама не сможет запланировать. Некоторые, о чем-то жалеющие, пытаются убедить себя в том, что это им не нужно. Адель вскоре перестала сопротивляться самой себе, и поняла, как же ей не хватает праздника. С кем-то. С подарками, с угощениями, а не на работе, так как расследование может не завершиться к празднику. Ей оставалось лишь с тоской, но без зависти в глазах наблюдать за теми, кто может порадоваться этому празднику. Что же, она была рада за них.
Когда напарник вернулся из своего недолгого «путешествия», она была даже рада его приезду, потому что ей не придется жалеть о том, что весь праздник проходит мимо нее, так как просто не хватит времени на подобные мысли.
К тому же, она просто была рада видеть знакомое лицо.
Казалось бы, получив СМС-сообщение: «Я жду тебя в номере. Не смей опаздывать», Адель была готова прямо сейчас приехать к Ролло и кинуться ему на шею.
Спасибо, что живой.
«Девятнадцатое декабря.
Этим утром отправились на вокзал, чтобы выяснить, откуда приехал «Джон Доу».
Оперативники, во главе с Логаном-приставалой, выяснили, что точно такой же молодой человек, каким его описала Шарлотт Суон, приехал из соседнего небольшого городка, до которого ехать на поезде всего одну ночь. Как оказалось, его звали Оран Редмонд.
Население города небольшое, здесь почти все друг друга знают, так что мы быстро справимся».
«Двадцатое декабря.
Мы приехали в туда, сняв несколько номеров в дешевом отеле «Кардемон».
Два оперативника отправились в совсем другую часть города, а Логан-приставала и я отправились в местный популярный среди молодежи паб..
Логан-приставала решил выпить, когда как я опросил бармена, который рассказал нам, что знает такого парня, которого зовут, Оран Редмонд.
Он частенько тут бывает, иногда попадает в нередкие драки.
Бармен слышал, что Оран вырос в неблагополучной семье, без отца. Они жили с матерью очень бедно, денег едва хватало на еду.
После смерти самого близкого человека, тот устроился на работу и говорил, что копит деньги на нечто большое и все обязательно приведет в норму.
Тащил пьяного прилипалу до отеля».
«Двадцать первое декабря.
Мы наведались в участок, чтобы узнать чуть больше об Оране Редмонде.
С нами неохотно, но все-таки поделились информацией.
Оран Редмонд родился 6 августа 1981 года в роддоме номер пять. Впервые появился в участке в возрасте четырнадцати лет, когда подрался со своим одноклассником – дела дошли до больницы.
Был проблемным ребенком, коим остался до сих пор.
Последний раз появился в участке тринадцатого ноября, попав в драку в баре «У Лесли».
Был её участником, но не инициатором.
Работал официантом в недорогом ресторане «Малиновка», но был уволен».
«Двадцать второе декабря.
Мы отправились на место его предыдущей работы, в ресторан «Малиновка», который находился в другой части города, дабы узнать еще немного информации.
Оран живет на Зеленой улице, дом шестой, вместе со своей родственницей – так нам сказал его бывший коллега, которому доводилось общаться с Редмондом.
А еще нам всем дали бесплатный обед».
«Двадцать третье декабря.
Мы отправились в роддом номер пять с целью найти информацию об Оране и его семье, которые, как ни странно, были давно утеряны. Тем временем, два наших оперативника отправились в администрацию за документами.
Тогда мы попытались отправиться к нему домой, но нас не пустила его родственница.
Я начал подозревать, что она с хостом заодно».
«Двадцать четвертое декабря.
Мы отправились снова к нему домой, в этот раз Логан-приставала взял с собой пистолет оружие.
И нас пустили. Перепуганная женщина лет шестидесяти, которая являлась его дальней родственницей, рассказала много о своем Оране. Она старалась говорить толково, хоть её голос во время нашего разговора дрожал.
Мать Орана, давно-давно, встречалась с одним молодым человеком, который бросил ее после рождения сына. Она умоляла его хотя бы о какой-то материальной помощи, так как та была на мели. Но он бросил её, не желая ничего выслушивать.
Ведь он – еще молодой и глупый Мистер Ламберт, владелец известных по всему миру фабрик.
У Орана уже давно были планы касаемо получения наследства.
Тем временем, двум оперативникам, которые пытались достать часть документов в администрации города, благополучно вернулись с доказательствами его родства с Ламбертами».
«Двадцать пятое декабря.
Мы выписались из номера и отправились домой, все еще шокированные последней новостью, и отправились по горячим следам, отыскав хоста в недорогом отеле. Связи оперативников делают все, и это меня поражает. Нам удалось с ним пообщаться – Оран упирался, орал, кричал, говорил, что это все клевета, и мы ничего не докажем. Мне на глаза попалось его приглашение на новогодний бал-маскарад, где тот был прописан как «сопровождающий Дженнифер Вуд».
Все ясно».
- Ты описываешь каждый свой шаг, да? – улыбнулась Адель, убрав его записи, сделанные в дороге, в сторону. - Какой системный.
- Вообще-то, нет, - он слегка смутился, потому что если бы тот писал все, то девушка была бы сейчас хотя бы в недоумении.
- Все-таки, ничего себе, - удивленно прошептала Адель, - Не может быть, что бы наш хост был его незаконнорожденным сыном. Э-это все разъясняет.
- Оран хочет наследства, и это понятно, - ответил Ролло, скрестив руки на груди. – Оно перешло от Элизабет к младшей сестре, так что теперь и Эмили в опасности. Убив обеих, он сможет спокойно объявиться, наверняка с какими-нибудь документами, которые подтверждают отцовство Ламберта, и получит все. Оран свой хитрый план достаточно продумал. Правда, хост не знал, что с ним свяжемся мы, и что его отмазки не сработают.
- Чего еще ожидать от человека, который прожив всю жизнь в бедности, вдруг узнал, что он - незаконнорожденный сын владельца известных по всему миру фабрик BJD-кукол, - вздохнула она, покачав головой. – Итак, куда мы теперь едем? – поинтересовалась Уайт, вновь восхищенная своим напарником.
Ролло, снова почувствовавший себя лидером, сказал, что надо срочно связаться с Эмили. А лучше, если устроить встречу и феерическую расстановку точек.
Им удалось дозвониться до Ламбертов и кое-как организовать встречу с совсем недавно пришедшей в себя Эмили, новой наследнице компании. Она была настроена скептически, и поначалу не хотела ни с кем видеться, но узнав, кто они такие, девушка с неохотой согласилась.
У нее убили сестру.
Она хочет, наконец, тишины и покоя.
Те встретились с ней лично и, убедившись, что никто не подслушивает их разговор, началась говорить, что Эмили в опасности. Для своеобразных переговоров они выбрали комнату, которая являлась своеобразным кабинетом Ламберт младшей. Хотелось бы заметить, что дизайн здесь более простой и современный, не такой роскошный и не такой серьезный. Возможно, детективы специально выбрали именно эту комнату, потому что им самим удобней там находиться?
Какова же была реакция девушки на то, что некий хост, вероятно, собирается её убить?
Ей не хотелось выслушивать какие-то глупые шутки, и поэтому она захотела вышвырнуть обоих детективов за шкирку, потому что они несли просто ужасную нелепицу про то, что у нее есть брат, хоть и не совсем родной. Она уже собиралась так сделать, как вдруг Ролло торжественно вручил ей документы, полученные в той самой недельной поездке, а так же привел кое-какие аргументы.
Эмили пришлось в это поверить, хоть и с трудом. С трудом – это мягко сказано.
Когда все пришли в себя, пришлось сразу же перейти ко второму шагу – план по поимке преступника.
- Он будет в том же амплуа, наверняка, - сказала Адель, - Я слышала, в особняке семьи Линкольн будет маскарад по поводу Нового Года, по масштабам даже больше вашего.
- У меня на него есть приглашение, - сиплым голосом произнесла Эмили. - Но я туда не пойду.
- У Орана номере, во время внезапного визита, моим сопровождающим удалось найти приглашение на тот же маскарад, и, да, он там прописан как сопровождающий некоей Дженнифер Вуд, - добавил Ролло, сложив пальцы в замок.
- Почему бы нам не взять ваше приглашение и не отправиться туда? – девушка пыталась быть серьезной, но ей не удавалось скрывать свою заинтересованность в самом балу. Мечта любой девушки.
- Ты-то понятно, будешь Эмили, но как же я? – поинтересовался её напарник, надеясь на то, что она не выкинет самый очевидный и плачевный вариант для него.
- Ты будешь моим хостом, - ответила Адель. – Стой, почему я?
- Что?! Ты с ума сошла?! – он это предвидел. – Я не опущусь до такого, - гордо заявил парень, все еще не переменив своего мнения касаемо хостов. – А ты будешь Эмили потому, что никто другой не сможет изобразить изящную женщину так же, как это сделаешь ты. Никогда не понимал, что ты делаешь здесь, а не в доме мо-од.
Эмили же оставалось только молча наблюдать за этой парочкой и отдать ситуацию в их руки. Она решила довериться этим двум, раз уж им удалось убедить её в самом абсурдном и невозможном на свете.
Желала мести этому человеку, Орану Редмонду? Боялась за себя?
Трюк с получением отдельного приглашения для Александерссона, чтобы его пустили, прошел успешно, все костюмы, которые бы потребовались для игры в светскую парочку, были получены.
Этот день приполз медленно и неторопливо, и с нетерпением оба ждали его по своим причинам.
Правда, Адель пришлось нацепить на голову парик, и еще ей было маловато платье Эмили, которое та собиралась одеть, а Ролло просто чувствовал себя очень скверно, так как быть хостом для него слишком низко. Мало того, никто ему не заплатил.
Дорога до места назначения была не так длинна, поэтому совсем скоро детективы прибыли на место назначения. Перед тем, как покинуть машину и пройти внутрь, они дозвонились до участка и сказали, что уже напали на след преступника и требуют, чтобы хоть кто-нибудь был поблизости, дабы забрать Орана.
Вручив приглашение, Адель, в роли Ламберт, и Ролло, в роли её хоста, прошли в зал, где и проводился бал по поводу Нового Года. Случайно тем людям, которым времени не хватает на празднование, удалось попасть на настоящий маскарад. Как же им повезло, наверное.
Здесь все было, как в сказке. Красивые дамы, облаченные в роскошные наряды, танцевали вальсы со своими настоящими джентльменами. Сам зал выглядел очень хорошо, еще лучше его делали только новогодние украшения. Но это был другой мир, не мир для этих двоих. Красивая, блестящая, разноцветная, дорогая, но такая ненастоящая. Комплименты, которые оказываются сладкой лестью, улыбки, которые оказываются ухмылками.
Оставалось только надеяться, что никто не подойдет к этим двоим, кроме Орана, дабы пообщаться.
- Давай хотя бы притворимся парой, - произнесла Адель, вцепившись в руку своего «хоста».
- Давай сначала поймаем гада, - ответил он, внимательно осматривая толпу и пытаясь не думать о своей напарнице, которой так не хватало романтики.
Рядом стояла толпа девушек, которые говорили друг другу жеманности и перешептывались. Будущие светские львицы. Порой они начинали громко смеяться и даже глумиться над кем-то или чем-то.
Около стола собрались, в основном, пары. Они говорили о каких-то былых временах, говорили о высоком и критиковали молодежь за её отношение к жизни. Интеллигенция.
Одна парочка выбивалась из этой массы интеллигентов. Женщина общалась со всеми, а её своему кавалер, кажется, только делал вид, что слушал, внимательно наблюдая за толпой, пытаясь найти что-то или кого-то. Его лицо было полностью скрыто под маской, что давало повод для подозрений и сомнений.
- По-моему, это он. Посмотри, как он бегает глазами по толпе, пытаясь тебя найти, - произнес Ролло, бросив взгляд на незнакомца, - Надо привлечь его внимание. Если это он – подашь мне кивком сигнал, я последую за тобой.
- Он нас заметил, - ответила Адель и почувствовала, как начинает сосать под ложечкой.
Она ни за что не призналась бы Ролло, что боится. Боится не справиться, боится, что в их продуманный сценарий вмешается какая-нибудь случайность. Она умела обращаться с оружием, могла постоять за себя, но никогда раньше ей не приходилось испытывать на себе, что значит быть потенциальной жертвой. Всегда была тем, кто обычно спасает жертв, а не тем, кого нужно спасать.
Всё происходящее вдруг стало для неё нереальным, словно она смотрела откуда-то со стороны на зал, гостей, лицо в маске, и на себя, идущую навстречу своему будущему убийце. Какие-то ничего не значащие фразы, шутливый обмен любезностями – она даже толком не помнила потом, что за чушь несла. Мало того, обаянию самого незнакомца было просто невозможно противостоять.
Один раз незнакомец, оставив свою госпожу, пригласил Адель на танец, обсыпая её комплиментами, порой даже слишком льстивыми и неправдивыми.
В результате, он ожидаемо предложил ей «сбежать от этих нудных ханжей», и, пройдя какими-то полутёмными коридорами и балкончиками, они оказались в скудно освещенном кабинете. Ничего не скажешь, романтическая обстановочка. Зато никто не помешает.
А он хорошо знал этот дом.
- Не желаете шампанского? – поинтересовался он, держа в руках два бокала с напитком. Девушка прищурилась, пытаясь понять, что здесь происходит, и что с этим шампанским не так. Нельзя же просто так предложить выпить, не подсунув какую-нибудь дрянь. – Я что, зря готовился?
- Нет, благодарю, - дрожащим голосом произнесла Адель, пытаясь сохранить самообладание и не начать паниковать. - Не стоит.
- Что же, тогда перейдем ко второй части, - убийца, в чем сомнений уже не возникало, появился за её спиной. Адель уже могла чувствовать его дыхание на своей шее, настолько тот подобрался близко. Она вдруг начала чувствовать себя еще беззащитней и слабее перед своим врагом, когда тот попытался «приобнять» её сзади.
- Нет, не стоит.
Она была уже готова сказать себе с абсолютно каменным лицом: «Прощай, жизнь, это конец».
Кажется, с нее слетел парик.
- Неужели вы двое думали, что у меня нет второго варианта? Но нет, я не настолько глуп, чтобы убивать агента, - прошептал убийца, - Никто не найдет тебя. Знаешь, что здесь в одной комнате ведутся строительные работы? Ты станешь достоянием этого особняка, это же такая честь – стать своеобразной частью светской жизни. Но если ты попытаешься сбежать от такой чести, то я обещаю, что пуля от моего пистолета окажется у тебя в голове.
Он снова повел Адель куда-то по темным коридорам, ни на секунду не ослабляя хватку. Девушка и не пыталась сопротивляться, так как знала, что Оран выстрелит в нее. Исход будет тот же.
Скоро они оказались в небольшой кладовке.
Сердце её забилось еще быстрее. В горле ком. Перед глазами вдруг пронеслась вся жизнь.
Неужели это конец? Где же Ролло, герой, который должен прийти и спасти её от Орана Редмонда, настоящего убийцы? Никому не хочется погибнуть так, будучи закатанным в бетон.
Убийца оглушил Адель, но та, за миг до того, как потерять сознание и рухнуть на пол, услышала знакомый и как никогда приятный для ушей голос:
- Руки прочь от нее!
Очнулась Адель в какой-то комнате на софе. Вокруг ходили люди, шумя и о чем-то переговариваясь. Они все изредка бросали взволнованные взгляды на девушку, с сочувствием на нее смотрели, качая головой.
Тепло.
Погодите…
В чьих она там объятиях? Нельзя же так пугать.
- Уже очнулась, - произнес Ролло, - Спящая крас… агент.
- Где я?– спросила она, мягко улыбнувшись парню, которого была рада видеть как никогда раньше.
- В одной гостиных комнат особняка Линкольн. Ты не помнишь? Ох, нашлась мне тут любительница поиграть из себя страдающую амнезией, - пробурчал он. - Тебя оглушил Оран, ну же.
- Похоже, что я должна тебя поблагодарить, - сиплым голосом произнесла девушка, тихонько хихикнув. - Спасибо за спасение, Ролло.
- Ну, я… - у него, кажется, уже входит в привычку смущаться из-за каких-то слов или фраз Адель, - А я предвидел, что что-то пойдет не так.
- Где сейчас Редмонд? – ей нравилось наблюдать за краснеющим Александерссоном. Он милый? Да, он милый.
- Его поймали. Думаю, сейчас Ламбертов ждет знакомство с новым членом семьи, - ответил молодой человек. – Как ты себя чувствуешь, хоть скажи.
- До свадьбы заживет. Смотрю, ты очень смелый, раз решил налететь на Орана с пистолетом.
- Вообще-то, я очень испугался, - кажется, что на его лице появилась едва заметная, но такая приятная и неожиданная смущенная улыбка.
- И, да, кстати, с чего это ты полез обниматься? – на самом деле, ей это даже нравилось. Тихо, только это секрет.
Адель в душе радовалась тому, что провела этот праздник так экстремально, а не как обычно: елка, праздничный стол, телевизор и одиночество.
Нет, Уайт проведет его вместе со всеми теми, кто находится здесь, считая Ролло, в котором та вдруг увидела верного и всегда готового помочь напарника. Он ей казался человеком, в котором нет «живого места», и что все мысли его забиты одной работой. Говорят, что противоположности притягиваются. Так, Ролло может оставить работу и быть в паре с Адель, так, они могут стать чуть ближе, и, возможно, когда-нибудь поймут, какую роль играют в жизнях друг друга.
Вскоре кто-то прокричал, что всего одна минута осталась до Нового Года, и все присутствующие, включая детективов, принялись вместе считать под бой часов с кукушкой, висевших в этой комнате на стене:
- Один! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь! Девять! Десять! Двенадцать! С Новым Годом!!
История детективов не заканчивается на этом расследовании, нет.
Судьба сведет их вместе, чтобы те осознали, наконец, что не могут друг без друга.
Последний раз редактировалось Лалэль, 07.01.2013 в 10:57.
Катерина, я жутко расстроена тем, что ты хочешь встретить Новый Год снова одна и просто не позволю тебе угробить еще один год в своей жизни одиноким началом. 23 декабря в два часа дня я должна лицезреть твою персону в Шереметьево. И только подумай не приехать! "
Я вновь и вновь пробегала по экрану глазами, вчитываясь в ровные строки. Пальцы на секунду замерли над клавиатурой и стали печатать ответ.
"Алиса, я не могу так воспользоваться твоей добротой! Да к тому же работа и..."
Тьфу ты. Я откинулась на спинку кресла и стала теребить краешек шарфика, обернутого вокруг моей шеи - в последнее время побаливало горло. Немного, совсем чуть-чуть. Алиса всегда была моей подругой, но принимать такое приглашение сейчас было как-то неудобно. Да ну, к черту. Я стерла все, что было написано.
"Хорошо, я буду там в назначенное время. "
***
- И откуда у тебя такие средства, чтобы устроить нам Новый Год в Египте? – мы с Алисой сидели в зале ожидания в аэропорту. Небольшие чемоданы были уже на борту самолета, мы же ожидали объявления посадки. Подруга читала журнал, держа его на коленях, а руками заплетая свои густые мелированные волосы в косу. Сколько ее помню, а это очень долго, она всегда заплетала свои волосы во время ожидания. Даже если они были завиты.
- Помнишь моего брата? – она даже не подняла глаз.
- Мишу? Да уж, его не забудешь, - перед глазами встал образ высокого долговязого парня с руками, покрытыми шрамами и татуировками. Правда, обычно он прятал их от любопытных глаз за длинными рукавами рубашки.
- Ну так вот, ему перепала путевка на двоих. Но пары у него нет, да и работой завалили под новый год, вот он и отдал ее мне.
Я кивнула головой и закашлялась. Алиса подняла глаза от журнала и покачала головой.
- Где это ты так умудрилась заболеть? Вроде, из дома выходишь только на работу. Даже меня не навещаешь.
- На сквозняке посидела на работе. Под открытым окном. Даже не заметила, что оно открыто, пока его не закрыли.
- Совсем ты скиснешь на этой работе. И вообще, пора бы уже о вечном задуматься… Точнее, о семье.
Я усмехнулась.
- Кто бы говорил. Сама же руками и ногами отбиваешься, когда речь заходит о замужестве.
- Ну ты не путай сладкое с мягким, я-то хоть не одинока. Когда захочу – замуж выйду, а у тебя даже претендентов на роль второго главного героя в сием действе нет!
- Ма-ам, ну это все-таки моя жизнь! – дружный смех, вызванный этой фразой, был прерван командой двигатся ко взлетно-посадочной полосе.
***
Египет встретил нас не палящим солнцем, а серым небом, покрытым тучами, и противным мелким дождем. С унынием смотрела я на дрожащие от падающих на них капель листья пальм, на мокрый асфальт, на бушующее море, которое открывалось во всей красе по мере приближения автобуса к отелю. Показываемый фильм оказался неинтересным, любимая книга была в багаже, зарытом во внутренности автобуса, ну а плеер валялся дома, забытый его хозяйкой. Ничего не скажешь, хорошее знакомство с этой страной.
- Ради такой погоды не стоило ехать в Египет. Достаточно дождаться весны в Москве, - я нашла отличное убийство для скуки – тихое бухтенье и выражение недовольства над ухом Алисы, с не меньшей скукой осматривающей пассажиров, которых, кроме нас, было совсем мало. Всего восемь человек, что удивительно. Я объяснила это себе тем, что не особо-то популярен тот отель, куда мы отправляемся.
- Синоптики обещали хорошую погоду на протяжении всей следующей недели, так что будь подругой, потерпи эту облачность чуток. Зато здесь на удивление влажный и теплый, а в Москве ты бы сейчас мерзла. А еще там сыро и грязно.
- Ладно, просто непривычно… встречать Новый Год в таком месте.
Алиса улыбнулась.
- Все бывает впервые.
Впереди показалось большое здание песочного цвета, с огромными окнами и великолепным порталом, с увитыми зеленью балконами и с садом, покрытым легкой дождевой дымкой. Если первое впечатление о курорте в целом было весьма противоречивым, то отель превзошел все мои ожидания. Поблагодарить Алису еще раз – галочка. Найти фотоаппарат и запечатлеть эту красоту на пленку – галочка.
***
Кроме нас в отель заселилось еще три наших соотечественника – молодая семейная пара с очаровательной девчушкой. Ну а всего русских в отеле было восемь – та самая семья, отдыхающий недоолигарх лет тридцати, парень и девушка, ищущие в этом месте красоту и уединение, ну, и мы. Все были молоды, веселы – сдружились на этой основе мы быстро. Людьми все оказались приятными, щедрыми и на редкость добрыми. За общением пролетели незаметно два полных веселья дня, на второй из которых выглянуло солнце…
Чертов фотоаппарат, купленный по дешевке на местной барахолке. Сначала я просто не могла подобрать нужные для фотографирования настройки, потом тряхнула фотоаппарат, наивно полагая, что что-то изменится. Изменилось, а как же. Он просто выключился и перестал включаться. Никогда не отличалась особой блондичатостью мышления, но тут что-то конкретно так переклинило мои мозги. Еще одна встряска - и одна из батареек полетела на землю, а я, чертыхаясь, кинулась за ней.
Меня опередили.
- Miss, you dropped it (дальше английские реплики переведены сразу для удобства чтения), - плавность английской речи ввела меня в замешательство и я с интересом уставилась на мужчину, протягивающего мне эту злополучную батарейку. Волевые черты лица и умные глаза, сияющие внутренним светом сквозь стекла очков, сразу захватили мой разум.
- Спасибо, - я взяла батарейку и лихорадочно стала вспоминать курс английского в школе. Увы, уроки я самым наглым образом прогуливала, поэтому кроме самых необходимых слов и фраз вспомнить больше ничего не могла.
- Меня зовут Пол, - мужчина добродушно улыбнулся и протянул мне руку в дружелюбном жесте. Я пожала руку в ответ. По телу прошелся электрический разряд. Приятный, надо сказать. И многообещающий.
- Увлекаетесь фотографией? - Пол кивнул на несчастный фотоаппарат-мыльницу, которую я держала в руках.
- Почти.
- Может, вам помочь? - я обратила внимание на то, какой стала речь мужчины - из беглой и невнятной она превратилась в четкую, медленную и простую. Наверняка же это от того, что он понял, что особыми познаниями в области английского языка я не блещу. Даже немного стыдно стало.
- Да, пожалуйста.
Подходил к концу пятый день отдыха. Пол оказался на удивление приятным не только внешне, но и внутренне человеком, поэтому я согласилась и на вторую, и на третью встречи с ним. Языковой барьер был помехой первое время – когда рядом носитель языка, слова сами собой появляются в голове. Я бы польстила себе, если бы сказала, что могла без опасения быть непонятой разговаривать с Полом, но общение было полноценным. Не за счет речи, нет, за счет языка тела и жестов. А еще милых ухаживаний англичанина в виде букетов цветов, коробок конфет и порой непонятных мне комплиментов.
Новый Год все русскоговорящее население нашего отеля решило праздновать вместе. Мужчины нашли где-то елку, притащили ее в один из номеров и украсили тем, что имелось в нашем распоряжении. Дамы подсуетились и затарились на ближайшем рынке алкоголем и продуктами. Администрация решила не соваться в развлечения русских, поэтому просто наблюдала за нашими приготовлениями. Ближе к началу торжества (которое я называла просто – «общая попойка») к нам присоединились и наши иностранные друзья.
Я сидела на диване, временами делая небольшие глоточки из бокала с шампанским. Застолье, вопреки ожиданиям, решили не устраивать. Просто поставили вдоль стен столы и на них свалили выпивку и закуски. Кто-то пошутил, что не сбудется в этом году его мечта заснуть лицом в тарелке с оливье. В итоге он чуть не почувствовал, какого это – лежать лицом в тарелке с тортом. Постарались молодые мужчины нашей компании. Праздник раскрепостил всех, никто не стеснялся шутить с совершенно незнакомым человеком, смеяться на всю комнату, делиться впечатлениями относительно Египта и личными наблюдениями с небольшим, но теплым обществом, которое собралось здесь.
Ближе к полуночи по Москве мы собрались у телевизора ждать боя курантов. И всем было фиолетово, что в Египте до нового года был еще один час. Послушав речь президента, сопровождаемую тихими, но едкими комментариями кого-то из мужчин, я поудобнее устроилась на диване (что было непросто, ибо сидело на нем человек пять и все впритык) и подумала, что в этом году все будет иначе, чем в прошедшем. Я надеялась, что все будет лучше. Ведь встретила-то я этот год не дома перед телевизором с тарелкой салата и шампанским, а в блистательной и веселой компании молодых и веселых людей, наполненных плещущей через край энергией и оптимизмом.
Первый удар курантов.
И они меня заразили этой любовью к жизни и радостью.
Второй удар.
Я чувствовала это, считая удары вместе со всеми.
Третий.
И улыбаясь всем и каждому.
Четвертый.
И посылая кокетливые взгляды в сторону Пола, тоже пришедшего сюда.
Пятый, шестой, седьмой, восьмой.
Только когда меня вытянули из серой рутины, я поняла, что жизнь моя прежняя никуда не годится.
Девятый, десятый, одиннадцатый.
И я постараюсь это исправить.
Двенадцатый.
Пусть следующий год не будет ни лучше, ни хуже, пусть он будет другим.
***
Ласковая улыбка, добрый взгляд сквозь очки – странно, но после нашего поцелуя я обратила внимание именно на это. И всегда обращала внимание на это. Уже третьи сутки.
Скоро отлет из этого места, а я держусь за него всеми силами, пытаюсь по максимуму насладится последними деньками. Именно положила в новогоднюю ночь начало роману, поцеловав Пола. Признаюсь, не обошлось без нескольких бокалов шампанского и чего покрепче, но я совершенно не жалела. Надо сказать, это было даже прикольно – теперь мы проводили с ним больше времени и языковой барьер исчез совсем. А зачем речь, когда можно все сказать через поцелуи, легкие взмахи ресниц, прикосновения и прочие жесты? Мы, наверно, походили на парочку немых – он молчит, я молчу. Так и ладили.
Одно жаль – я чувствовала, что начинаю привыкать к Полу. Привыкать и привязываться.
Четырнадцатого февраля я встречала вместе с Алисой. Уже в Москве. В этот день я особо сильно жалела, что не узнала никаких контактов Пола. Черт, я даже фамилии его не узнала! А вот поняла я, что влюбилась, слишком поздно – уже сидя дома и глядя на слякоть, мешанную-перемешанную сто раз колесами автомобилей. То, что казалось простой привязанностью, оказалось любовью.
За месяц я, как и хотела, переменила свою жизнь. Новая, лучшая работа, снятая квартира вместо небольшой комнаты, салоны красоты и новый образ… Алиса с улыбкой смотрела на эти перемены во мне. Одного мне не хватало, но это было чисто моя ошибка.
- А как тебе это платье? – мы остановились у витрины и я придирчивым взглядом осмотрела маечку, которую выдавали за платье.
- Только если под джинсы.
- У, вредина! – Алиса рассмеялась. В сумке зазвонил телефон. Доставая его, я случайно выронила кошелек.
- Мисс, вы уронили, - слова произнесенные на кривом русском языке до боли знакомым голосом заставили мое сердце затрепетать, обернуться, и кинуться на шею моему новогоднему чуду, нашедшему меня.
Последний раз редактировалось Лалэль, 07.01.2013 в 10:59.
Тайный Санта 2012-2013
Линейный вид
