[Arrien]

Это первая глава романа, который был начат, но так и не продолжен. Может быть отклики читателей вдохновят меня на большее

Священная ночь.
Ветер за окном постанывал, приводя в движение рои безмятежно сверкающих ледяных пчелок. Природа, скованная холодом перелома зимы, безмолвствовала: безропотно и печально пушистые ели стояли, опустив свои ветви, похожие на мохнатые лапы, под весом навалившегося снега. Даже луна хоть и посмела появиться на небосводе, чтобы осветить эту волшебную ночь, но казалась безучастной. Даже она будто знает, что в эту ночь свершается гораздо более важная вещь – рождение нового года, новой жизни.
Новая жизнь! Это ощущение обновления, очищения каждый год осыпается на всех благочестивых, что возносят молитвы и живут согласно законам Всевышнего. Даже строжайший пост и жесткие предписания по поводу поведения в эти дни никогда не омрачали той радости, с которой праздника Священной ночи ждали истинно верующие люди. Еще бы не ждать. Это настоящее счастье – собственными силами очистить свою душу от всего того мусора, что засоряет ее круглый год. Никто, за исключением может верькизовых слуг да его же созданий не спит в эту ночь, проводя ее, преклонив колени во имя Святого Архангела, сына Всевышнего, вознося мольбы о сохранении души.

Все подряд, даже ничем неприметные домики казались какими-то таинственными, волшебными. Особенно радовали огоньки двух свечей в моей комнатке. Пламя едва вздрагивало и время от времени могло вдруг метнуться в противоположную от входа сторону. Его отсветы бегали по бревенчатым стенам, иногда задевали лезвие, лежавшего на столе ножа. В комнате летала, поднятая недавней возней пыль, будто зависая в воздухе. Паук в дальнем углу потолка доплетал свое серебристое полотно. Вот негодник! Только вчера я убрала оттуда продукт его творчества. В доме пахло душистыми сухими травами с небольшим привкусом гари – как напоминание о том, что здесь когда-то был пожар.
А в прочем, я отвлеклась от молитвы, это не хорошо. Пришлось закрыть ненадолго глаза и продолжить читать священные строки, будто выбитые с малолетства где-то глубоко внутри. Теперь уже ничто не отвлекало от строгого предписания этой ночи – молиться.
Ночи, которые посвящаешь такому занятию всегда кажутся длинными, будто тянутся целую вечность. Но никто никогда не пренебрегает предписаниями, если хочет прийти в новый год чистым.
Сегодня днем долго падал снег, и сугробы намело такие, что увязнешь, как только шагнешь, по самую макушку. Зима выдалась нынче морозная и снежная. Дороги стали не только труднопроходимыми, но и трудно проезжими – даже кони шли по пузо в снегу, высоко задирая копыта. Сани сплошь и рядом застревают в сугробах. Хоть бы в следующие пару дней снега еще больше не мело. А то как же я смогу добраться в Варог? Полеты еще пока не изобрели.
Нет, ну что же это такое! Такой праздник, а я все думаю о чем-то постороннем. Может быть и хватит уже стоять на коленях перед идолом Архангела. Ведь он мудр и проницателен, он знает, что я вовсе не пою псалмы во славу Всевышнего. А лицемерие ему ни к чему, да и к тому же он милостив, может и не разгневается. Холодновато что-то становится, надо бы растопить снова камин.
Поднимаясь с колен и подбирая с пола вязаную подушечку, я заметила, как что-то мелькнуло за окном. Ветви старой вишни быть может? Огонь в печи вовсе и не исчез, он просто ждал, как покорный, маленький и нежный щенок, когда ему кинут палочку. Точнее охапку принесенных вчера сосновых ветвей. Почувствовав спасительный для него хворост, огонь осторожно лизнул тонкий прутик, будто пробуя его на вкус. Затем, живо потрескивая и наполняя теплом не только комнату, но и душу, он стремительно разросся и «жевал» уже почти всю охапку.
Не найдя, чем себя еще занять, я вытащила из своей небольшой кожаной сумки для бумаг чистый свиток, пододвинула к себе чернильницу и, обмакнув перо в темную зеленоватую массу, принялась писать.
«Дорогой дядюшка Бельтер, да хранит Архангел Вашу душу!
Я удачно добралась до своего дома в Чалках , без каких либо серьезных происшествий. Попала в небольшую метель, но это абсолютно не страшно, я даже не сбилась с пути. Будьте добры, дядюшка, поберегите свое больное сердце и не тревожьтесь понапрасну: я уже вовсе не маленькая и способна себя защитить.
Вернуться в Варог я думаю через пару дней, когда завершу все здешние дела. Я пошлю вам весточку, в какой именно день я собираюсь вернуться.
…
С любовью, Элестин Айну До Рель.»

Прежде чем поставить щедрую на росчерк подпись, я несколько раз пробежала короткое, но емкое письмецо. Ничего лишнего, все как учили. В дополнение к свитку, скрученному туго-туго, я добавила милый белоснежный бантик, перевязав им письмецо. Завтра же отправлю его адресату с первым же почтовым обозом.
В избушке моей стало лишь немного теплее: сухой хворост быстро прогорел, оставив лишь немного тепла. Однако другого ничего и не было, только и осталось, что до упора набить им печь.
Ночь стояла тихая, ветер, какой и был, уже утих в предутренних сумерках. Собрались небольшие тучки и луна, еще недавно так ярко светившая в окошко, спряталась в их невесомых кружевах.
Что-то все же нарушало гармонию, сложившуюся вокруг. Что-то очень весомое, но не заметное сразу.
Тишина… ничего не происходит. Быть может мне это кажется? Ну нет же, я не крестьянка какая-нибуть! И не обыватель, каких сотни. Я от рождения очень сильный маг, я не могу так сильно ошибаться…
В момент, когда у меня в голове мелькнула страшная догадка, пламя свечей вдруг вспыхнуло очень высоко, затрещало, зашипело и погасло, вовлекая еще недавно уютную комнату во мрак, ужасающий до глубины души. Кажется, весь дом задрожал от страха, потому как с крюка на печи сорвалась глиняная амфора с маслом и разлетелась в дребезги, выпустив наружу масло. Оно стремительно растеклось по полу. Охваченная паникой от непонимания, что происходит, я бросила сумку с бумагами, которую держала в руках на стол, из нее посыпались чистые свитки и исписанные листы.
Нужно зажечь свет, немедленно! Мурашки бегают по телу. Что же это такое? Почему так долго не зажигается спичка?
- Antre! – вроде бы произнесла я. Рот открылся, но слово, нужное мне никак не шло на ум, а когда я его наконец вымолвила, оно прозвучало так, будто и не я вовсе я говорю. Не мой, чужой, незнакомый, слабый и высокий голос.
Подчиняясь магическому призыву, огонек на фитильке свечи загорелся не сразу: ведь мой голос дрожал, да и вся я дрожала, не было уверенности ни в своих силах ни в чем-либо еще, да и фитилек остался очень маленький. Даже чудно, что он вообще загорелся.
Зажженная свеча мгновенно рассеяла сгустившийся мрак, и даже появилось ощущение, что именно он и ничто другое стали для меня объектом ужаса. Но это не так. Я чувствую, это не просто боязнь темноты.
Вот только в комнате по-прежнему нет ни единой живой души. Никого нет здесь! Никого! Почему же так стучит кровь в висках? Почему холодок сковал меня и до сих пор не отпускает? А пламя свечи до сих пор дрожит.
- Кто здесь? – архангел, как же это глупо! – Выходи! Немедленно!
Никто, естественно не появился.
Быть может, тут и правда никого нет? Я ошиблась? Ночью в темной одинокой избушке на окраине села много чего привидеться может.
От чего же это пламя так дрожит? Да и в печке, очевидно, потухло в тот же миг, что и свечки…
Архангел! Еще одна догадка и вовсе выбила из меня все мужество. Цепляясь за нее я закрыла глаза и попыталась размерить дыханье. Да, да, вот она, рябь по мерцающей глади магического фона! Как же я не догадалась сразу! Огонь ведь своеобразное зеркало магического фона. В доме находится невидимое магическое существо. Призрак? Пламя свечи дрогнуло, будто кивнуло мне. Да, именно он.
«Возьми себя в руки, Лест, возьми! Как можно так паниковать? На что же ты тогда годишься, трусиха!» - умоляла я сама себя.
Но на самом деле, как бы не был грозен тот, кто навестил меня в эту ночь, как бы он не был опасен, мне стало мгновенно легче от своей догадки: знать, кто твой враг – это УЖЕ путь к спасенью. Но на сей раз не стоит расслабляться слишком сильно. Призраки приходят, чтобы забрать душу – это единственное что я запомнила из скучных лекций магической теории, что вот уже семь лет мне читают мои преподаватели. А вот практики по призракам еще и не было совсем. По одной простой причине – никакой особой практики и не существует.
- Выходи. Покажись! Я знаю, кто ты, я знаю, что ты здесь.
Молчание. Ни единого слова. Я лишь почувствовала, как кто-то тяжело вздохнул прямо у меня за плечом. Это на секунду вновь лишило меня самообладания, я ринулась в другой угол комнаты, туда, где стоял стол. Нога неожиданно проскользила по полу, ее повело назад. Я закрыла глаза, ожидая через миг что упаду, ударившись об пол и вывернув вторую ногу.
Но этого не произошло. В последний момент что-то мягко подхватило меня и бережно вернуло на ноги. Однако радоваться этому я не спешила. Каким недоуменьем, наверное, наполнены мои глаза. Призрак помог мне? Он не позволил мне упасть? Брр, по-моему это чья-то больная фантазия. Или я сплю? Может правда уснула, за чтением молитв?
Даже ущипнула себя, чтобы проверить. Не сон.
Однако же ногу я всеже успела неслабо подвернуть и сейчас она надрывно ныла, пришлось очень осторожно – я чувствовала, как кто-то чуть придерживает меня за руку, готовый подхватить снова – прохрамать к плетеному креслу, что стояло у стола.
- Спасибо! – похоже я даже улыбнулась… совсем схожу с ума!
Пламя свечи дрогнуло снова, зашипело, но на этот раз не погасло.
Дом наполнился покоем и тишиной, даже печка вновь засветилась, вновь ожившим пламенем, вторая свеча сама собой загорелась.
Всевышний, господин мой, что же это здесь произошло? Неужели я пережила нападение призрака? Но…. Разве нападение? Кто-то на меня нападал что ли? Как бы странно это не казалось, призрак не позволил мне упасть, поберег меня, пока я неверной поступью добиралась до кресла. Нет…. Не нападал. Чт… Что это?!
Лишь случайно я заметила лист бумаги, что вывалился на стол из сумки. Он лежал чуть в стороне от всех, такой приметный, явно нарочно подсунутый прямо мне под нос. Голубые, яркого небесного оттенка чернила на нем еще не просохли, блестели и светились чьей-то магией. Почерк не знакомый, витиеватый, круглый. С красивыми завитушками. Будто бы взятый из какой-то старинной книги.
Машинально я прочитала оставленное послание несколько раз. После случившегося, мне очень сложно дался смысл, вложенный в слова.
«Не будь соломинкой, будь сильною и смелой:
Проигрывает тот, кто испугался хоть на миг.
И пусть сегодня страх сдержать ты не сумела,
Прими мое «прости» вместе с цветком омелы».
И правда, рядом с листом лежала веточка омелы с красивыми белыми ягодками. Она была живой, зеленой. По ее листочкам бежали капельки воды, будто это роса. А нежно-розовый бутон едва раскрылся. Юный и прекрасный.
Откуда бы зимой могли взяться живая веточка, да еще с цветком? Но эта мыcль пришла мне, когда прибрав учиненный мной и призраком беспорядок, устроилась спать в своей кровати. Почему-то страх ушел бесследно, я чувствовала только тепло и спокойствие. Наверняка потому что страх сменился твердой уверенностью в собственных силах: призраки не забирают души тех, кто не отдает их добровольно. Запоздало я вспомнила это, но именно оно и принесло мне покой: мне ничего не грозит.