Победитель первой мировой премии в номинациях "Лучший опытный демиург", "Лучший мировой писатель", "Лучший мировой художник", "Мастер остросюжетной сцены", "Мистер мира"
4 октября 1481 года в бургундском городе Аваллон появился на свет мальчик, нареченный именем одного из герцогов Ада. Впоследствии ему, уже мужчине, придется пройти сквозь невыносимые пытки, непреодолимые преграды, умирая, останавливаясь, снова возрождаясь к жизни для новых препятствий...
Но ради чего? Возрастное ограничение - 14+ (начиная со второй части - 16+)
Хочу сказать спасибо всем-всем, кто поддержал идею с мирами, Big_game, без которой все это так и осталось бы в мечтах, Хильдушке за вдохновение, пинки, поддержку и жилетку, Venera.D за мою свадьбу, без которой ничего бы не было, а также всем-всем читателям, и людям, помогающим мне в этом нелегком деле! Я вас очень-очень люблю! 2012-2013 года. I часть
Согласно сюжету, действие разворачивается на северном побережье Франции, в первой половине XVI века. Я не гонюсь за исторической точностью того времени, когда происходит события мира (ну не учебник же истории я пишу ^^), однако, пытаюсь максимально приблизить мир к тому периоду и пытаюсь достичь этого за счет упоминания\добавления исторических фактов и личностей. Можно сказать, что это условное Возрождение с блэкджеком и... Кому надо, тот продолжит : D
Если пройтись по жанрам - то это сплошная солянка. Единственное, чего можно ждать в малых количествах или не ожидать вообще - магии и иже с ней. Я пытаюсь максимально приблизится к реальности, помните же?
В мире возможны сцены, которые вас могут напугать, расстроить, отрицательно повлиять на ваше мировозрение и пошатнуть вашу веру в мораль. И еще - хэппи энд для меня почти всегда не натурален, поэтому можете ждать любой концовки, вплоть до "Тогда Хуан и узнал, что его жена - на самом деле его сестра...". Ну, это я чисто для примера.
Upd. от 2014 года
В новый год - с новой частью, господа!
Место действия: южная Англия, таймлайн тот же, что и в первой части. Жанр определенный: философская притча, а точнее сплошные треш, упоротость и обращение к античным философам. А если серьезно, то детям я читать это не советую: все равно не поймете все.
Любви нет. Шучу, конечно, просто тут она занимает не настолько главенствующее место, как ранее. Но попереживать за судьбы гроев я вас заставлю, как истинная злюка, да ^^
Особую благодарность хотелось бы выразить Venera D., за ее пинки, упоротость и нереальную любовь к Людвигу. Танюша, ты просто космос ^^
Ну в общем да, вот оно. Двое суток беспрерывного втыкания в комп, создания поз\обработки\написания\нытья\работы
Сразу несколько ремарок:
1. Про 12 лет это Данте, конечно, загнул. Не, ну мало ли, вдруг кто примет за чистую монету
2. Гадание с венком, вроде, славянское, но я писала этот спин-офф не напрягаясь историческими и этническими факторами, ради своего и вашего удовольствия. В конце концов это просто показалось мне милым, так что почему бы и да?)
3. Спин-офф является смысловым продолжением этого бонуса, действия происходят два года спустя знакомства Данте с Бриной и четко за 10 лет до событий первой части. Данте 25, Брине 16 (моя ровесница ).
4. Нижний город - мой синоним к трущобам хД
5. Скринов 10 на 4,5 тысячи слов и разбросаны они неравномерно. Ну вы поняли хД
Все картинки увеличиваются до оригинальных размеров. Советую сначала прочитать и посмотреть иллюстрации в общих чертах, а кому захочется рассмотреть царапины\волосы\веснушки - тогда уже велкам в биги.
Шел дождь. Улицы нижнего города были пусты, и лишь иногда не отбрасываемые никем тени проскальзывали вдоль стены. Свет из мутных окон оставлял на отражавшейся в луже луне грязные разводы. Мерное гудение дождя способствовало спокойствию, работе бедного студента, вязанию многодетной матери, прячущимся в алькове молодым любовникам, беспокойному сну стариков. И тем острее разрезали это спокойствие чьи-то спешные шаги и далекий крик:
- Поймаю – шкуру сдеру и повешу на пояс!
Идущий человек, услышав это, вздрогнул и обернулся, а подумав о возможной погоне, и вовсе перешел на бег. На его виске была свежая кровоточащая царапина, и кровь стекала к подбородку тонкой струйкой, смешиваясь с дождевой водой и грязью. Да и вообще, мужчина весьма плачевно выглядел – спутанные волосы, порванная рубаха, насквозь промокшая и грязная одежда.
У ее порога стояла лужа. В нее, как в зеркало, гляделся некогда добротный и кирпичный, теперь же слегка обветшалый одноэтажный дом.
Жалобно хлюпнула вода, и в дверь едва не врезался плечом человек. После наделанного им шума не пришлось даже стучать.
- Данте? – протерла сонные глаза открывшая дверь Брина . Мужчина неловким жестом отстранил ее, ворвался в дом и дрогнувшим голосом бросил:
- Закрой дверь.
Девушка молча послушалась и прислонилась к стене, осматривая рухнувшего на табуретку Данте и оценивая всю тяжесть ситуации.
- Ну, что же произошло? – недовольно поинтересовалась Брина, скрестив руки на груди. Ее клонило в сон и прощание с уютной кроватью очень сильно сказывалось на ее настроении, но недовольства высказывать она и не думала – в конце концов, внезапный визит Данте (пусть и в непонятном состоянии) после его долгой отлучки был ей даже приятен.
- В общем, я назвал одного громилу в таверне вислоухим боровом, и он кинул в меня кувшин, - мужчина замолчал и потупил глаза.
- И только?
- Ну, там была небольшая потасовка… А вообще, они сами виноваты! – голос Данте опять сбился и он поднял мутные и совершенно нетрезвые глаза на девушку. Та наконец оценила, во что ей обойдется этот неожиданный визит, и с обреченным придыханием изрекла, подходя к мужчине:
- Да ты пьян, как церковник после службы! – девичья ладошка в изящном жесте закрыла рот Данте , тем самым прерывая на корню любые возражения. – Пойдем, будем снова человека из тебя делать.
Хрупкой девушке, еще совсем недавно ребенку, было сложно справиться со взрослым нетрезвым мужчиной, к тому же слегка пошатывающимся: помыть голову, заставить снять превратившуюся в черти-что рубашку и лечь на кушетку, а в особенности – обработать рану, потому что в пьяном Данте просыпалось что-то мальчишеское, и то, с какой он мольбой заглядывал в ее глаза, когда она стояла над ним с банкой жгучей мази, не способствовало акту помощи, но Брина держалась стойко.
Когда темноволосое недоразумение, наконец, заснуло, совершенно измотанная девушка рухнула в любимое кресло и свернулась калачиком. Она проявила стойкость и верность этой ночью. Она была довольна собой и уверена, что он на ее месте поступил бы так же. Правда, в отличие от нее, потом он опять пропал бы. Ушел, едва убедившись, что с ней все в норме. Он всегда уходил.
Утро началось с потока холодной воды. Брина ошарашено вскочила, пытаясь продрать глаза. Она вовсе не понимала, что происходит, а то наказала бы стоящего напротив обидчика. А так она просто стояла, глядя перед собой широко раскрытыми от неожиданности глазами. На удивление же бодрый Данте отбросил опустошенное только что ведро и хлопнул девушку по плечу.
- Просыпайся, красавица, уже полдень, а я жутко голоден, - мужчина окинул взглядом мокрую и зло глядевшую на него Брину, почесал затылок и сделал шаг в сторону двери. – А я… А я пока пойду дров нарублю. Тебе же нужны дрова?
Ответа Данте решил не дожидаться и быстро юркнул на улицу. Девушка, в очередной раз удивившись его выносливости (чувствовать себя так хорошо, после такой ночи-то!), от безысходности крикнула ему вслед:
- Ты невыносим!
Несколько эксцентричное поведение Данте ее немного злило, но не удивляло. Она привыкла к непринужденной активности и искрометности этого человека, его красноречию, обаянию… И он умудрялся вести себя в ее доме, как хозяин! И Брина ничего не могла поделать ни с ним, ни с собой.
Обычно трапеза Брины была весьма скромная, тем паче, что делить ее было не с кем, но как что-то может быть обычным, когда в доме хозяйничает Данте? Поэтому стол если и не ломился от всяких лакомств, то хотя бы выглядел весьма аппетитно: Брина, ведомая присущим всем женщинам инстинктом, постаралась на славу. Волосы ее высохли у очага, а мокрое и холодное платье она давно сменила.
- Ты давно приехал? – спросила девушка, поставив кувшин с водой на стол и сев сама.
- Вчера ближе к вечеру. Сразу в таверну поспешил – нужно было там встретиться с одним человеком, и это не терпело отлагательств, - Данте косо глянул на девушку, словно ища ее реакции. Или одобрения?
- Тебя очень долго не было.
Данте молча смотрел Брине в глаза, не обычным своим взглядом взрослого, когда тот смотрит на ребенка, а совершенно твердым, как когда он смотрел на равных. Лица обоих были серьезны, между бровей мужчины залегла глубокая морщина.
- Я облажался: за мной шло преследование. Пришлось укрыться у брата, и они вроде как сбились со следа, - наконец произнес Данте, пожав плечами.
- Уверен?
- Иначе я бы к тебе не заявился.
Они замолчали. Но это было ненадолго – Брина быстро сменилась в лице и теперь глянула на друга, вопросительно изогнув бровь.
- Погоди, у брата? У тебя есть брат?
- Ага, - кивнул мужчина, подавляя желание передразнить это выражение лица девушки. – Не единокровный, но родной. Мы с ним, правда, лет пятнадцать, может чуть меньше, не виделись, и я был удивлен, что он вообще меня узнал.
- Ты никогда о нем не рассказывал, - пожурила Данте Брина, слегка прищурив глаза.
- Ты никогда не спрашивала, - мужчина откинулся на спинку стула и на секунду задумался. – Да и не надо было.
- Ну а теперь-то расскажешь? – Брина сцепила руки перед собой на столе и опустила на них голову, вопросительно глядя на друга.
- Да что там рассказывать… - Данте снова задумался. – Мы с ним росли вместе, потом он ушел из семьи… Меня тогда как раз выгнали из дома пинками, сказав, что я могу сам зарабатывать. В общем, я не знал, как, но один человек… научил, - на губах мужчины появилась кривая усмешка, почти сразу же исчезнув. – Мне было тогда лет десять.
- Ты убивал уже в десять лет? – наверное, чуть громче, чем следовало бы, спросила девушка.
- Ну не в десять, чуть попозже. Лет в двенадцать. Я вообще страшный человек, - усмехнулся Данте и скрестил руки на груди. – Да и вообще, это было давно и неправда. Вот ты можешь представить меня двенадцатилетнего? Лично я – нет. Ну и чего ты сидишь? Прекрасная погода, чистые улицы, все цветет, лужи на пол-улицы и прочая, и прочая, и прочая… В общем, грех не прогуляться. А то ты какая-то слишком сонная, - мужчина вскочил, как ни в чем не бывало, наиграно-осуждающе глядя на девушку.
- Да потому что кое-кто чуть не выломал мне ночью дверь и приперся сюда в крайне нетрезвом виде, так что мне пришлось половину ночи приводить этого кого-то во вменяемый вид! – возмутилась Брина, принимая протянутую Данте руку и вставая со стула.
- Кто бы это ни был, это точно был не я. Я ночью спал, - не подразумевающим возражений тоном отрезал Данте и потащил девушку на улицу; бедняга едва успела запереть дверь.
Погода и правда была чудесна. Яркое солнце успело высушить лужи, но в воздухе не было той удушливой густоты, присущей летнему зною (ибо весна была в самом разгаре): он был чист и свеж. Казалось бы – какой свежий воздух в нижнем городе, но, видимо, природа решила умыть сегодня все человечество,
- Так ты не против, если я некоторое время у тебя перебьюсь? Нет пока ни желания работать, ни желания перебиваться от города к городу в отвратительных постоялых домах со слоем пыли с мой палец, а небольшой отдых я могу себе позволить, - мужчина галантно взял Брину под локоть, когда та, немного дезориентированная ярким светом, чуть не наступила в лужу.
- Но ведь… - попыталась протестовать девушка, воспользовавшись положением и беря Данте под руку. – Только если не будешь мешать моей работе, - продолжила она, решив, что сопротивляться себе же дороже.
- Работе? – словно невзначай спросил Данте и вопросительно поднял бровь.
- Работе, - подтвердила Брина, не обманувшись обыденным тоном мужчины. – Я занимаюсь вышивкой на заказ. Давеча был один казус… Я тебе потом расскажу. Неприятная история, незачем тебя ей обременять в такой день, - девушка состроила невинные глазки, на что ее собеседник лишь фыркнул.
- Зачем я тебя вообще выгуливаю, если ты мне ничего рассказать не хочешь?
- Так ты меня выгуливаешь только ради разговоров и информации? Коварный, - Брина демонстративно освободила свою руку и скрестила обе на груди в обиженном жесте.
- Мелочь, да ты много о себе возомнила! Зачем мне еще проводить время в твоем обществе? – с издевкой в голосе спросил Данте, и увидев, что девушка лишь больше насупилась, оглянулся в отчаянных поисках; затем нагнулся, быстро, изящно, с подлинной грацией. Когда он распрямился, в руках держал слегка влажный цветок и прилипшую к нему травинку. – На, держи цветок и зародыш цветка и не хмурься, а то морщины как у меня появятся.
- Зародыш цветка? Ты серьезно? – Брина рассмеялась и глянула на друга, как на идиота.
- Не, ну почему бы и нет? – наивно спросил Данте, отодрав от стебля цветка травинку и заправив его за ухо Брины. Та улыбнулась и инстинктивно поправила растение в волосах. А вот была бы зима, ей бы пришлось дуться, пока не надоест.
Данте стоял спиной к солнцу, полуобернувшись к девушке, поэтому она не заметила, как резко изменилось его выражение лица, но заметила, что смотрел он куда-то ей за спину. Брина попыталась обернуться, но не успела: мужчина с окликом «Пригнись!» положил ладонь ей на голову и с силой толкнул вниз. Она не смогла удержать равновесие и упала на колени на брусчатку, и в этот момент над головой ее что-то просвистело. Данте не наклонился – сделал быстрый шаг, почти скачок, назад, и глянул на вонзившийся в деревянную стенку дротик, лишь слегка оцарапавший ему подбородок. Стук сердца оглушил его, раздался по всему телу, которое словно управлялось другим человеком, пока мужчина вынимал его из стены. Движения были на уровне инстинктов, они были отточены за десятилетие и абсолютно не управлялись. Кровь отхлынула от лица и, как казалось, даже сердца. Напавший же действовал как-то медленно – успел только достать второй, когда в руку, чуть повыше локтя, вонзилось наконец-то нашедшее цель орудие, и брызнула ярко-алая кровь. Человек выронил второй дротик и прижал ладонь к кровоточащей руке, пытаясь вынуть это подобие кинжала, которое нанесло не смертельное, но болезненное ранение, но по какой-то причине не смог. Данте так и остался стоять, не опустив руку после броска: за всплеском адреналина последовало торможение реакции при виде обезвреженного противника. На лицах обоих просто застыло одно и то же выражение, пустое, искаженное.
Подоспевшая на чей-то окрик стража умелым пинком поставила нарушителя на колени и заломила руки, даже не потрудившись вынуть кусок стали из плеча. Данте из-за смены положения очнулся от прострации и, забыв, что рандеву с правоохранителями лучше ограничить, подошел к напавшему, резким движением поднял за подбородок его лицо, рассматривая его с нисколько не скрываемой злостью. Расширенные зрачки, покрасневшие глаза; губы непрестанно что-то бормотали, что-то бессвязное; кожа была бледна. Данте знал, что это означает, но предпринял заведомо безрезультатную попытку спросить:
- Кто ты? – человек в ответ промолчал, глядя пустыми мутными глазами. Не понял вопроса, не понял простой человеческой речи. Он и сам не был человеком – тень, жалкое подобие, кукла. Но за него ответил стражник:
- Безумец, из тех, что в последнее время в округе шатаются. На жителей нападают. Прикрыть бы их лавочку, но выследить не можем. Абсолютно невменяемые, пытались в чувство привести, так у них сразу реакция какая-то странная. Да и поймать не всех вышло… Вы целы? – наконец-то замолк болтун. Данте раздраженно осмотрел толпу, что начала собираться вокруг, кинул последний взгляд на напавшего и решительно кивнул.
- Да, все отлично, мне пора. Хорошая работа! – его лесть подействовала, как и предполагалось. Стражники, сдерживая гордое выражение лица, обратили все свое внимание на новоявленного пленника, словно вообще забыв о существовании жертвы, которая и оказала весь отпор. «Хорошо, что на лезвии не было яда», - подумал Данте, вытирая кровь с лица.
Брина стояла в отдалении. Ее ладони и колени саднели от падения, благо что последние спасла плотная ткань платья. Глаза ее были расширены, рот слегка приоткрыт, словно она хотела, но не решалась задать какой-то важный вопрос. Все это время она могла лишь безмолвно наблюдать за развернувшейся перед ней сценой. Времени прошло чуть больше минуты, но казалось, что вечность. Данте подошел к ней, и девушка невольно содрогнулась, увидев его лицо. Его глаза потемнели и болезненно блестели, страху нагнетали и сдвинутые брови, кожа была бледнее обычного – Брина знала это выражение лица, знала, чем оно вызвано, видела его раньше и боялась. Оно появлялось, когда мужчина проявлял жестокость – в бою, во время тренировки, убийства. Оно делало его непохожим на самого себя, словно это был вовсе не тот Данте, не ее. И этот взгляд, словно из самых темных глубин его души, никогда не сулил ничего хорошего.
Мужчина приобнял ее за плечи и быстро увел от внимания толпы, затем и вовсе от всего этого скопления подальше. Остальные только мешали и выводили его из себя праздной глупостью – а это могло плохо закончиться, ибо насколько адекватным убийцей он себя не считал бы, никто не был застрахован от ошибок после всплеска адреналина. Когда голоса зевак затихли далеко позади, он усадил еще слегка дрожащую девушку на скамейку и взял ее ладони в свои, ненавязчиво рассматривая содранную кожу. Брина поняла, что это был сигнал, что она может задавать вопросы – он никогда не оставлял ее вопросы без ответа, даже невысказанные.
- Что это было? – это был единственный вопрос, который волновал ее. Данте вздохнул и ответил, не поднимая глаз:
- Человек под наркотиками, какими-то действительно сильными. Он был абсолютно невменяем и не осознавал, что делает, но все же что-то вынудило его напасть… - мужчина задумчиво провел пальцем по линиям на ладонях девушки и накрыл их своей – она одна почти полностью закрывала обе. – Меня немного утешили слова стражи, что это не единичный случай и не охота за кем-то из нас, но впредь ты должна быть крайне осторожна. По крайней мере, пока рядом нет никого, кто смог бы тебя защитить. Договорились? - Брина кивнула и опустила взгляд. – Хорошо. Пойдем к реке, там народа нет. Да и руки заодно отмоешь.
Данте убрал руки и девушка глянула на свои ладони как-то изумленно – они все еще были в ссадинах и разбавленной пылью крови. Странно, ведь боли она уже не ощущала.
До реки оба дошли в полном молчании. Данте был задумчив, но по-прежнему сосредоточен, Брина боролась со своим состоянием шока. Ей было легко с ним справиться – плечом она почти физически ощущала защитника; именно поэтому когда река показалась из-за зарослей деревьев, девушка уже чувствовала себя хорошо – ее успокоили и слова Данте, и слова стражи. Это не их проблема. Это проблема напавших. Вероятность того, что это повторится, казалась ей ничтожно малой. Брина легкой походкой подошла к кромке реки, села на подсушенную солнцем траву, опустила в воду руки и поежилась – здесь было по-весеннему прохладно. Данте неспешно подошел и как-то слишком грузно рухнул рядом. Девушка наклонила голову, скрывая лицо выбившимися из косы прядями, и в сотый раз прокляла свой язык, который она не умеет держать на замке.
- Это же была случайность?
- Конечно, - для Брины было облегчением услышать этот ответ от человека, которому она безоговорочно доверяла и она решила больше не забивать этим голову. А вот самому Данте осталось размышлять, солгал он подруге или нет.
Брина вымыла руки, отряхнула их, достала из волос цветок, который чудом там удержался, и положила его на колени. Ненадолго задумалась, осмотрелась и, сорвав несколько находящихся ближе всего свежих цветов, начала плести венок.
- Что ты делаешь, зачем мучаешь бедные зародыши фруктов? – устало спросил Данте и лег на землю. Брина поймала его взгляд и фыркнула.
- У тебя, я смотрю, везде одни зародыши, - незло огрызнулась она и вернулась к своему занятию.
- Ну а как иначе. Время – зародыш бесконечности, дерево – зародыш поддерживающего мир столпа, рыба – зародыш монстра, который поглощает подплывших к краю света моряков, - пожал плечами мужчина.
- А люди?
- Люди… - Данте задумался. – Ну лично ты, например – зародыш милой умной девушки.
- Зародыш? – уточнила Брина коварным тоном.
- Зародыш, - уверенно подтвердил мужчина, не скрывая усмешки в глазах.
Брина промолчала, но когда через полминуты венок был готов, гордо и быстро возгрузила его на голову Данте.
- Можешь гордиться – у тебя на голове целое кладбище из искореженных зародышей растений, - девушка встала и отряхнула подол платья.
- Зародышей фруктов, - деловито поправил Данте, снял венок и начал крутить его в руках. – Как вы там в детстве гадали? Пускали венок по течению, суженого искали?
- Да, - довольно протянула Брина, хихикая про себя.
- Учти, если мне не понравится жених, которого мне венок приведет, я буду винить тебя, - грозно сказал мужчина, опустил венок на воду и встал, наблюдая за пестрым пятном на прозрачной воде. Оно проплыло немного по течению, потом начало плыть ближе к берегу и закончило свой путь в камышах, откуда доносились громкие песни лягушек. Данте наклонился к Брине и тихо произнес заговорщическим тоном:
- Я на такое не согласен. Давай уйдем быстрее, пока мне никто из тех камышей не предъявил претензий на руку, сердце и все остальные мои части тела. И вообще, я передумал, я еще слишком молод, чтобы связывать себя какими-либо узами.
Девушка рассмеялась и позволила увлечь себя от реки.
Солнце близилось к горизонту, а парочка бодро продвигалась обратно к городу через заросли шиповника. Как и подобает истинному джентльмену, Данте пропустил девушку вперед – пущай она кусты раздвигает, ибо на пути к реке она шла по проторенной именно им тропинке. Ветви вновь сдвинулись после его вмешательства, и теперь путь к городу предстоял не самый легкий, но это уединенное, прекрасное место на берегу определенно стоило затраченных для его достижения усилий. Мужчина любил его – в этих краях он был чаще всего и именно потому нашел здесь уединенный уголок, где можно спрятаться от всего мира. Временами Данте был ужасным мизантропом.
Задумчиво глядя в узкую спину идущей впереди Брины, он размышлял. Размышлял о том, какой же она все еще ребенок: доверчивый, искренний и, несмотря ни на что, светлый. По крайней мере, она становилась ребенком рядом с ним, и тогда Данте чувствовал ответственность, словно именно он должен за нее отвечать. Брина была необычайно взрослой девушкой для своих шестнадцати лет, но как она любила забывать обо всех преподнесенных ей жизненных уроках, которые сделали ее такой! Этот их сегодняшний разговор о нападении лишний раз все доказывал. Мужчина не верил в случайности. Он всегда старался сокращать количество своих врагов к минимуму, но год за годом оно росло – излишек профессии. А еще он знал, что люди в таком состоянии, в каком был напавший на них человек, не подвержены внезапным приступам агрессии к окружающим, и к тому же они редко бывают столь хорошо экипированы.
Он сказал Брине, что это была случайность. Он солгал, теперь он знал это точно; она поверила, хотя, вероятно, и почувствовала ложь. Ну и пусть – она слишком юна, чтобы страх постоянно точил ее душу своими отвратительными когтями, а от остального Данте сможет ее уберечь. Он верил, что сможет, и он хотел этого – в конце концов, этот жизнерадостный комок стал неотъемлемой частью его жизни за два года.
Размышления прервала ветка, которая больно хлестнула углубившегося в себя Данте по лицу. Мужчина громко чертыхнулся и невольно поднес руку к полыхнувшей болью щеке.
- Ох, прости, я думала, ты придержишь ее. Ты там цел? – обернулась к нему Брина. Данте не мог видеть ее лицо, потому что закрыл глаза, в припозднившейся попытке защитить их, но слышал в ее голосе улыбку.
- Наверно. И не вижу тут ничего смешного, - буркнул он.
- Да ладно, не дуйся. Я не хотела, просто у тебя такое забавное выражение лица, - девушка подошла к нему и отняла руку от лица. - Всего лишь пару царапин, глаз не пострадал.
- Еще бы глаз пострадал, - пробормотал Данте и несколько раз моргнул. – Не представляю, как я жил бы с одним глазом. Я бы сначала тебя наказал, а потом забился бы в угол и грустил.
- Да ладно, хватит ныть. Тем более, тебе очень идут царапины. Добавляют загадочности и мужественности. Ты даже похож на Синюю Бороду, только без бороды. Данте, тебе нужно отпустить бороду! – не унималась Брина, сияя улыбкой.
- Не паясничай! – шутливо одернул ее мужчина и легонечко щелкнул по носу. – Тем более, зачем мне борода, когда у меня есть щетина.
- Щетина – зародыш бороды, - девушка показала язык.
- Зато ее здорово чесать. Давай иди уже вперед, а то стоим в зарослях и кричим, как ненормальные. Вот сейчас придут волки…
Брина не дослушала, хихикнула и бодро двинулась вперед, да настолько бодро, что не ожидавший такого Данте еле поспел за ней. На дороге они уже пошли плечо к плечу.
- Кстати, что там за казус с работой? – спросил Данте, с грустью думая о том, какие же иногда царапины бывают болезненные, и как ему не повезло за сутки получить их несколько. Девушка понизила голос:
- Да наши, в общем, захотели храм ограбить. Я и еще несколько людей отказались – все-таки опасное дело, пропавшие из храма вещи легко выследить, но подавляющее большинство с таким энтузиазмом согласилось... Не знаю, крыса какая у нас завелась, или просто так карты легли, но в ту ночь как раз пара стражников в церковь зашли, - тут Данте усмехнулся. – Да-да, именно стражники, вроде как помолиться, но я в этом вовсе не уверена. В общем, почти всех повязали, кто не пошел или улизнул – залегли на дно. Если это все-таки крыса, то лишняя осторожность не помешает. Да я и не хочу работать в одиночку.
- Может у вас кто-то особо религиозный в компании есть, решил отомстить за осквернение церкви? – абсолютно несерьезным тоном поинтересовался мужчина.
- Тебе лишь бы посмеяться! – Брина в сердцах всплеснула руками.
- Да ладно. Ты сделала правильные выводы из всего этого, молодец.
- Ты говоришь так, словно я – твоя ученица, - фыркнула девушка.
- Ну а кто еще? – Данте усмехнулся, слегка прищурившись. Показав друг другу языки, парочка глянула на небо, - Ну что, домой?
- Да нет, что там делать, а день все равно уже потрачен. Пойдем лучше в город, сегодня возле таверны гуляние какое-то в честь праздника весны намечается.
- Возле таверны? – Брина, заметив недовольное лицо друга, усмехнулась:
- Тебя никто не заставлял этой ночью пить. И вообще, мужчина ты или не мужчина? Неужели великий и ужасный Данте стал бояться вышибал? С каких это пор?
Мужчина прищурился.
- И когда это ты стала такой язвительной?
- У меня отличный учитель по язвительности.
- Просто великолепный. Сильный, смелый, умный, красивый, притягательный…
- … скромный.
- Не без этого, - усмехнулся Данте и дружелюбным жестом похлопал девушку по плечу.
До города они добрались к сумеркам. В это время улицы умирали и, подобно фениксу, возрождались – работяги, уставшие, разбредались по домам, рынок пустел, уличные торговки уже давно стряпали ужин мужьям, дети готовились отойти ко сну. И в это время просыпались другие: молодежь, оторвы, азартные игроки, падшие женщины, музыканты, бездельники. Обычно они ютились по тавернам и злачным местам, но сегодня был особый день, и город выставлял цветы наравне с уродствами напоказ. На улицах уже была слышна музыка, и чем ближе ты к ней приближался, тем больше видел веселых лиц на своем пути. Это был праздник жизни, из тех, где все равны, преступники пьют на брудершафт с порядочными людьми, старики – с молодыми, распутные мужчины – с добропорядочными женщинами.
Данте с Бриной заняли столик у таверны, неподалеку от сцены с музыкантами. Мягко освещенные фонарями и фонариками улицы, украшенные цветами, расслабляли, приятная, бодрая музыка, дополняемая ритмичным стуком каблуков танцующих об улицу, пробуждала где-то в глубине души тепло. Когда совсем стемнело, и на небе появились звезды, началось самое веселье, ибо люди уже успели повеселеть от выпивки, но не успели напиться. Музыканты заиграли бодрее, как безустанные титаны, служа людям. Веселью толпы не могла помешать даже близость стражи.
- Пойдем танцевать? – Брина поднялась и протянула Данте обе руки.
- Что? – голос мужчины прозвучал немного обескуражено.
- Ты сам мне тут недавно доказывал, какой ты прекрасный человек, так покажи теперь, какой же из тебя танцор! К тому же сам меня ты в толпу не пустишь, потому что ведешь себя как строгая нянька, - девушка фыркнула. Она знала, на что давить, чтобы получить желаемое, и, надавив на самолюбие Данте, добилась своего. Он встал и приобнял ее за талию, увлекая к толпе танцующих, бурча недовольно:
- Могла бы спасибо сказать, за то, что забочусь о тебе, а не ставить мне это в вину.
Брина только рассмеялась, поднялась на цыпочки и чмокнула Данте в щеку, одарила самым невинным детским поцелуем, самым чистым и оттого ценным. Хладнокровный убийца смущенно улыбнулся: ну как можно сердится на такое дитя, даже понарошку!
Парочка вклинилась в толпу танцующих. Одной рукой мужчина прижал к себе подругу, другую заложил за спину. «Надеюсь, ты хорошо танцуешь», - шепнул он Брине и закружил ее в диком ритме танца, одинаковом для всех. Девушка растерялась, чуть не споткнулась и судорожно вцепилась в плечо Данте. Она впервые танцевала с ним, и не могла не признать, что танцует он прекрасно: дискомфорт от своего незнания движений, которые почему-то знали все вокруг, она ощутила только в самом начале, когда была ошарашена быстрым темпом. Потом она привыкла и просто позволила партнеру управлять ею: он умело поддерживал ее в равновесии, давал безмолвные советы, показывал все движения, и его шаги чудесным образом становились ее. Брина подхватывала на лету, и, ощутив себя среди остальных более-менее уверенно, полностью отдалась танцу. Впервые она испытала настолько сильные чувства от, казалось бы, обычного дела. Музыка проникала в тело, и словно становилась его составляющей; двигаться в одном, четком, общем ритме, ощущать себя частью чего-то целого, единого, прекрасного – это было волшебно. Окружающее стало размытым пятном – остались только музыка, движения, она и обнимающая ее сильная рука. Девушка и не заметила, что невольно улыбается – она просто не могла иначе выразить обуревающие ее чувства. Она искренне жалела, что раньше не открыла всю магию танца, но была рада, что это сделал для нее Данте – умелый и чуткий учитель, лучший из возможных.
Сам Данте тоже улыбался – восторг Брины был заразителен. Он недоумевал, что она нашла в простых, цикличных движениях, но это ее счастье позволяло ей полностью отдаться танцу, и он удивленно осознал, что из тех многочисленных женщин, с которыми ему приходилось танцевать – в грязных тавернах, в приличных заведениях, пару раз даже на званых приемах – она была просто лучшей. Приятное тепло передавалось ему от кончиков ее пальцев, от блестящих глаз, от сбившегося дыхания, и он все больше отстранялся от мира, забывал об окружающих людях, об окружающем мире. Между их телами было целомудренное расстояние, но все же они были как никогда близко. Каждое их движение становилось все более и более ритмичными, пока, наконец, ее шаг не стал его шагом, и ее дыхание не стало его.
Волшебство момента резко оборвалось с последним аккордом. Брина почувствовала разочарование и вместе с тем – усталость. Дыхание сбилось, раскраснелись щеки, растрепались волосы и с непривычки заболели ноги. Музыканты отошли – промочить горло, набраться сил перед новым подходом, растянулась и толпа танцующих. Те, кто в последние минуты танца были до неприличия друг к другу близки, удалялись парочками, кто соблюдал расстояние – благодарили за танец и расходились, кто к своей компании, а кто – пить в одиночестве. Данте с Бриной двинулись обратно к облюбованному ими ранее столику; Данте слегка поддерживал подругу за локоть; оба молчали, словно слова могли разрушить остатки тех ощущений, что были испытаны.
Первым распрощался со сладостной негой Данте. Он был мужчиной, вполне опытным, и оттого менее прочувствовал момент. А, может, он просто боялся, боялся самого себя и своих эмоций.
- Ты хорошо танцуешь. На удивление, - мужчина неловко улыбнулся, чтобы как-то смягчить свои слова.
- Спасибо. Ты тоже. Считай, ты доказал, что танцевать умеешь, - засмеялась Брина. – Но из-за тебя я жутко хочу пить!
- Из-за меня? – притворно удивился Данте. – Ты сама захотела, я тебя никуда не тащил! – наткнувшись на жалостливый взгляд девушки, он демонстративно закатил глаза и встал. – Хорошо, так уж и быть, сейчас принесу что-то.
Но он даже не успел выйти из-за стола, как на его плечи легли женские руки – необычайно изящные и ухоженные – и приятный, томный голос промурлыкал его имя.
Последний раз редактировалось EvilChild, 07.04.2020 в 17:37.
Причина: savepic умер и унес с собой картинки
EvilChild, ух, я всё-таки к тебе приползла :'DDDD Хотела вот нормальный комментарий оставить, но бонус к спин-оффу все нормальные слова выбил Всё было хорошо, я сидела, читала, пила чай, хихикала над Людой (надо же так имя сократить хдддд), Люсей и Винни, пока не дошла до этой фразы:
Цитата:
Сообщение от EvilChild
- Типа, сольемся воедино и все такое?
Нет, серьёзно, я аж чаем подавилась х) А дальше и вовсе упороло до такого момента, что я аж прониклась той мягкой туалетной бумагой. Ну вот не могла мне раньше написать, что в том бонусе всё упорото? Я бы как миленькая прибежала, только упоротость может действительно развеселить меня))
Раз уж я резко перешла на оффтоп, то и резко вернусь к бонусу. Сама идея ну очень классная, нет ничего лучше перепалки демиурга с такими тупыми, но горячо любимыми подопечными, я думаю, что все обладатели своих любимчиков и вдоволь насмеялись, и пустили скупую мужскую слезу, вспоминая своё же тёплое отношение к своим. Не знаю, как у других, а я сразу своих двух оболтусов вспомнила х))) А вообще, что-то меня понесло, точно не воспринимать всерьёз
Было бы круто, если на второй годовщине миров организовали праздник в формате анонимного клуба замучившихся демиургов или же то же самое, только вместо хозяев симы х)) Не знаю, есть ли у вас вообще в планах с Катей такой мини-праздник, как и в прошлом году опустим тот факт, что я его благополучно пропустила х)
Ну что ж, что-то я уже прилично написала по бонусу, теперь перейдём к самому спин-оффу. Боже, меня так умиляют такие милые бескорыстные взаимоотношения Брины и Лашанса *-* Прямо как брат и сестра, не знаю, конечно, может, такое и у лучших друзей бывает, но ассоциативно лезут только родственные отношения. Все эти философские фразочки про зародыши, уход за Люсьеном после попойки, как он защитил Брину от какого-то психа - всё это вызывает такие тёплые чувства, что невольно умиляешься. Отдельно хочется выделить эпизод с танцем, думается мне, что с этого момента началось настоящее влечение между ними. Не, ну правда, так двусмысленно выглядит, что я подумала немного о нечто большем, чем просто дружба. Однако больше о них мы уже ничего не узнаем, но и этой милой вспышки тёплого света было достаточно.
Ну и как всегда по традиции мои восторги в адрес твоих скриншотов и подобранной музыки - эту песню я точно забираю в свой плеер))
Жду продолжения спин-оффа)))
Кааакая же это милота. Просто мимими. Я всю главу сидела с улыбкой умиления на лице, ибо читая про эту парочку не умилиться просто невозможно. Сначала я умилялся с пьяного Данте ( спаивай его почаще, хД ), потом с пробуждения Бриныча ( хотя я б за такое пробуждение, самое меньшее, убил, хд. Да и Брина бы его тоже как-нибудь покарала, я уверена, он просто вовремя за дровами ушел . ), затем с "выгуливания" ( обижающаяся Брина и способ примирения очень позабавили, даже так: зародыш цветка убил нафиг, хД ), ну, в общем, практически со всего, . Но милота милотою, а ты не ты будешь, если не впихнешь какой-нибудь интригующий момент: догадок кто и зачем послал этого недо-киллера пока, правда, у меня особо нет ( ну как нет, есть, но я пока орать ее особо не буду, хд ), так что я жду разъяснений, хех.
Дальше опять должна быть волна "мимими" по поводу зародышей цветов-фруктов ( шутка про зародыши вообще офигенна : D ), венка, размышлений Данте и вообще все так мимимими. Слов нет, одно "мимимими".
Описание праздника офигительно, будто сам там побывал, честное слово, а от описания танца аж захватывает дух. И все опять таки мимимими и тут... Концовка. Мда, мурлыкают тут всякие да руки распускают .-. Атататата. Шиппер Данте/Брина негодует .__.
Ну и напоследок, КАКИЕ СКРИНЫ КГПАГК *_____* ( ну как тут не закапсить ну ). С превиликим удовольствием рассмотрела биги всех. От пятого ( взгляяяяд лаквшкц ) и последнего просто упал и умер нафиг.
В общем, я сказал все, что хотел, и жду вторую главу :з.
chaser, как я рада, что ты приползла <З Располагайтесь, берите чай, печеньки С:
Цитата:
Сообщение от chaser
надо же так имя сократить хдддд
Как кое-кто в бонусе отметил, у меня небольшие комплексы по этому поводу хD
Цитата:
Сообщение от chaser
Я бы как миленькая прибежала, только упоротость может действительно развеселить меня))
Да у нас что ни бонс - то упоротость хD Но хорошо, впредь буду извещать об упоротости в этой теме С: Мы таки проверенный поставщик упоротости, лучшей упоротости не найдешь таки даже на Дерибасовской.
Цитата:
Сообщение от chaser
Сама идея ну очень классная, нет ничего лучше перепалки демиурга с такими тупыми, но горячо любимыми подопечными
Да у нас что ни глава, то перепалка хД Эти сволочи не хотят жи работать. Ну по крайней мере одна сволочь Таки ответ на таки кат
А вот идея с анонимными алкоголиками демиургами хороша, я перетру с Катей по ее поводу С: И да, надеюсь, этот день рождения миров вы проведете с нами <З
Цитата:
Сообщение от chaser
Боже, меня так умиляют такие милые бескорыстные взаимоотношения Брины и Лашанса *-*
Я тоже просто тащуусь с них <З
Цитата:
Сообщение от chaser
Однако больше о них мы уже ничего не узнаем, но и этой милой вспышки тёплого света было достаточно.
Што значит не узнаем, а нафига я пишу еще три главы? хD Ты не смотри на названия, этот спин-офф как затевался посвященным взаимоотношениям этой парочки, так и остался. Ну только я добавила чуть-чуть сюжета, интриги и драмы ^^
Цитата:
Сообщение от chaser
эту песню я точно забираю в свой плеер))
Забирай-забирай, она того стоит *_*
Спасибо вам большое за визит! ^__^ Venera D., какиииие люди С:
Цитата:
Сообщение от Venera D.
спаивай его почаще, хД
Не дождешься хD Он и так на съемках постоянно навеселе (пруфпик - наши аватарки), так мне его еще и по сюжету постоянно спаивать? хD Н уж нет уж
Цитата:
Сообщение от Venera D.
Брина бы его тоже как-нибудь покарала
Я тебе в привате напишу, как :Р
Цитата:
Сообщение от Venera D.
зародыш цветка убил нафиг
Шож ты так : О Мне было бы стыдно, если бы меня убил зародыш цветка хD
Цитата:
Сообщение от Venera D.
Концовка. Мда, мурлыкают тут всякие да руки распускают .-. Атататата. Шиппер Данте/Брина негодует .__.
Негодуй, негодуй полностью! Ненавидь Далию так же, как это делаю я! хD
Цитата:
Сообщение от Venera D.
С превиликим удовольствием рассмотрела биги всех. От пятого ( взгляяяяд лаквшкц ) и последнего просто упал и умер нафиг.
Воскресай давай, я прнс новую порцию <З
Часть 2. Данте и Далия
Женщину звали Далия – так она назвалась в день их знакомства. Тогда Данте был у кузнеца, рассматривал предоставленный его вниманию изящный, остро отточенный меч и жалел, что он слишком массивен для его профессии. Непривычная для окружающей обстановки фигура сразу привлекла его внимание – ровно в такой же степени, как мужчина привлек ее. Тогда еще незнакомка, она кинула на Данте быстрый взгляд из-под густых ресниц и улыбнулась одними уголками губ. Она сразу заприметила импозантного молодого человека и с легкостью смогла сама привлечь его внимание: кто знает, может, это превратится в яркое знакомство… Если кавалер этого пожелает, конечно.
Данте окинул пытливым взглядом повернувшуюся к нему спиной женщину и не смог не отметить множества ее достоинств: прекрасную, изящную фигуру, густые, угольно-черные волосы, грация в движениях. Усмехнувшись, мужчина покачал головой и вернулся к выбору оружия, краем уха слушая разговор женщины и Гранта – кузнеца, его хорошего знакомого и мастера на все руки.
- Простите, - как-то неловко начала Далия, словно опасаясь подходить к кузнецу поближе. Это опаска была ничем иным, как желанием остаться подальше от отвратительной жары и душного, сухого воздуха, от условий, в которых мужчина работал. – Мне нужно оружие. Небольшое, но болезненное, исключительно для самозащиты. Я слышала, что вы лучший кузнец в регионе…
Грант, шлифующий очередное свое изделие, поднял покрасневшие от бесконечного дыма глаза на стоящую неподалеку женщину, и на его потемневшем лице промелькнуло что-то вроде ухмылки – из-за бороды было сложно понять.
- Боюсь, мадам, вы ошиблись, кухонные ножи продают вверх по улице.
Обычно кузнецы не прочь поболтать с клиентами, но этот был исключением. Он любил работать, не отвлекаясь, и очередной покупатель мог получить разве что недовольный взгляд, если даже не услышать тихие проклятия в адрес всего человечества. Данте все это прекрасно знал, и видел, что женщина отступать явно не намерена и настроена очень воинственно – об этом свидетельствовали поднявшиеся от резкого вздоха узкие плечи - и потому решил вмешаться. В конце концов, почему бы не помочь даме.
- Извините его за колкость, он много работает и устает, он не привык к каким запросам, - Данте встал между женщиной и кузнецом ровно в тот момент, когда с губ незнакомки была готова сорваться ответная едкая реплика. За спиной мужчина услышал легкий смешок Гранта в ответ на его, возможно, излишне показушную выходку. – Но я с удовольствием могу помочь вам с выбором.
Далия улыбнулась. Она поняла, что не по доброте душевной сей молодой человек предложил ей свою помощь, но против знакомства абсолютно не была. Особенно когда сама судьба предоставила такой повод.
- А я с удовольствием доверю вопрос своей безопасности вашим рукам, - кокетливо ответила она, словно смущенно опустив вызывающий взгляд. Этот диссонанс был крайне выигрышным, словно придавал перчинки в, и без того слегка сгустившийся, воздух
Данте усмехнулся и подошел к изученной им стойке с кинжалами, пробежал пальцами по навершиям, ни одного не касаясь, и аккуратно вытащил баселард – длинный, тонкий и абсолютно не предназначенный для скрытного ношения.
- Если под него сделать ножны, например, на ногу, - мужчина окинул неоднозначным взглядом собеседницу.
- У него слишком тяжелая рукоять, - поморщилась та, словно не заметив взгляда Данте. Ее внимание привлек другой кинжал, очень сильно напоминающий шпагу и весьма изящный. – А что вы скажете по поводу этого?
- Только если вы купите себе в довесок шпагу, - поймав непонимающий взгляд Далии, мужчина поспешил объясниться: - Это дага, он используется в основном как дополнительное оружие при фехтовании шпагой. – Данте на секунду задумался, поставил на место баселард и выудил из крепежа уже другой клинок. – Мизерикорд, прекрасное орудие, его используют иногда даже для того, чтобы пробить кольчугу или попасть между пластинами брони. Его, к слову, очень легко спрятать. Неподготовленному человеку сложно убить кого-то – но вот обездвижить можно вполне.
Далия взяла кинжал из рук мужчины, крепко сжав его рукоять. Данте усмехнулся, задушив на корню фразу о том, что «кинжалом милосердия» в таком неудобном положении можно разве что траву срезать. Далия еще некоторое время задумчиво повертела оружие в руках, а потом повернулась, словно намереваясь спросить цену, но так и застыла, вспомнив недружелюбие кузнеца. Впрочем, тот все равно ее опередил:
- Двадцать экю и вперед, с защищенной душой за пределы кузницы.
Далия молча расплатилась, явно с неохотой приблизившись к Гранту для этого; куда более охотно она подавала руку Данте для вежливого поцелуя, когда прикосновение губ даже не ощущается кожей.
- Вы не из этих краев, да? – поинтересовалась женщина.
- Да, но я очень часто бываю тут проездом, - мужчина отчетливо понимал, что Далия хочет затянуть разговор, да и взгляд ее очень красноречиво говорил, что она была бы не прочь продолжить общение в другой обстановке. Данте мысленно усмехнулся и, словно наслаждаясь разочарованием на милом личике, проронил: - Было приятно познакомиться, но, боюсь, пора прощаться.
- Что ж… - повисло секундное молчание. - Тогда прощайте.
Далия попрощалась как-то сухо, от нее словно исходило осуждение; но ее взгляд при этом не отталкивал, а больше притягивал, подобно взгляду сладострастного демона. Ни на секунду больше не задержавшись, женщина повернулась и двинулась в сторону от кузницы. Данте провожал ее взглядом.
- Сколько ты просишь за тот клинок, над которым сейчас работаешь? – поинтересовался он, чуть повернув голову к Гранту , но не отрывая глаз от удаляющейся спины.
- Сорок экю, - будто пропел кузнец, любовно притирая еще не засверкавшую во всей красе сталь тряпкой.
- Да ты смеешься! Он что у тебя, из золота сделан? – Данте повернулся уже целиком и притворно округлил глаза. – Я, конечно, понимаю, что это кропотливый труд, но кто станет просить такую цену! Да даже самый отпетый жулик больше тридцати не попросит.
- Мы здесь мусора не держим, так что или катись к черту, или плати полную сумму.
Данте задумался и начал очень медленно медленно идти спиной к улице, по которой только что ушла Далия.
- А скидку сделать по старой дружбе? – обиженно протянул он.
- Нет – значит нет, - Грант снова наклонился над шлифовальным камнем.
- Я еще уговорю тебя! А пока попридержи этот кинжал, и только попробуй сбагрить его кому-то! - недовольно кинул Данте, поворачиваясь и быстрым шагом двигаясь вдогонку женщине. Впрочем, шла она медленно, и поэтому даже догонять ее особо не пришлось.
- Я тут подумал, что некрасиво было не предложить вам свою компанию в качестве сопровождения до дома. Ну, раз вы задумались о самозащите, значит вам есть чего боятся, а как я могу оставить девушку одну на улице в таком положении… - мужчина двигался бесшумной тенью за спиной Далии и потому не заметил ее самодовольную улыбку.
Спустя час Данте вернулся все в ту же кузницу, подкидывая в ладони ярко-алое, налитое яблоко. Солнце стояло высоко в небе и успело порядком нагреть землю, и поэтому все, включая Гранта, спрятались в тени от назойливых всепроникающих лучей. Кузнец устроил себе перерыв и неторопливо потягивал пиво из огромной грубой кружки. Остывали угли в печи, и от нее больше не возносился отвратительный дым. Данте прислонился спиной к поддерживающему навес столбу и вгрызся в яблоко.
- И чем она тебя привлекла? Глупа, как и все, - задумчиво начал Грант. У него всегда развязывался язык, когда он отдыхал, и алкоголь был от него на расстоянии вытянутой руки.
- Не глупее многих, - пожал плечами мужчина, тщательно работая челюстями. – Ну и мы-то знаем, что в женщине главное не ум, - Данте выдержал паузу, кузнец широко усмехнулся, и усы его весело подпрыгнули вверх, - а богатый внутренний мир.
- Что-то когда мы с тобой в таверне сидели, ты охмурял отнюдь не служанку с богатым внутренним миром.
- Вот тебе обязательно взять и испортить всю романтику момента, - насупился Данте. – А вдруг я изменил свои взгляды на мир за последнее время.
- Ты еще скажи, что остепениться решил, - кружка пива стукнула о стол. У Гранта у самого была жена, но относился он к ней как и ко всем остальным женщинам – как к приятному дополнению к обеду. Он считал неправильным то, как молодежь делает из «прекрасных дам» культ, ибо не тому его деды учили, ох не тому…
- Да нет, ближайшую жизнь я жениться не собираюсь, - Данте последний раз укусил яблоко, и огрызок сломался под его зубами пополам. Мужчина недовольно поморщился из-за неприятной горечи сердцевины и положил остатки яблока на стол, рядом с наполовину опустошенной кружкой. А зря – в следующую минуту они бы ему пригодились. – Кстати, как там тот клинок, что я просил для меня отложить? Ты его отшлифовал?
- Да, - довольно протянул кузнец. – И представь, на него сразу нашелся покупатель, который отвалил требуемую цену!
В этот раз глаза Данте округлились непритворно, и он пожалел, что не может прямо сейчас, в сердцах бросить огрызок в самодовольного предателя.
- Да как тебе не стыдно вообще! – возмущенно воскликнул он, не зная, что клинок лежит в укромном месте и ждет своего хозяина. Ну а что, с Гранта и продать его станется.
С Далией они снова встретились на следующий день, и эта женщина смогла очаровать Данте своим природным обаянием. Она смогла создать вокруг своего образа ореол неизведанности, некой таинственности, и умело его поддерживала. На глядящий в душу его взгляд она отвечала дерзкой усмешкой в глазах, абсолютно не испытывая неловкости; вкрадчивые попытки узнать, что у нее на душе, встречала напускной покорностью и неощутимой издевкой. А что до Данте…
Он любил ее длинные смоляные волосы.
- Это просто неприлично! – женщина сильнее натянула капюшон на голову, но волосы все равно были мокрыми и теперь по спине пробегал неприятный влажный холодок. Плащ Данте, недавно вернувшегося из очередного путешествия, оказался крайне отвратительным союзником в вопросах защиты от дождя. – Только ранняя осень, а уже такие ливни!
- А я люблю ливни, - усмехнулся мужчина, слегка слукавив. Он любил ливень, когда дождь барабанил по крыше, а не по спине, а весь холод оставался снаружи теплого уютного помещения, а не пробирался прямо до костей.
- Этому можно только посочувствовать, - улыбнулась Далия. – Я люблю звонкоголосые дожди, они приятнее. Ливень – он другой; словно сотни розг падают с неба, как кара за преступления. Он даже в какой-то степени сродни карающей длани молнии.
- Но ведь можно посмотреть и с другой стороны. Это же благодать для садовников, крестьян, для самой земли и растений.
- А как же люди? Бездомные, вынужденные терпеть эти нестерпимые капли, бьющие по телу, этот холод, это неудобство мостовых?
- Может, это станет рычагом, из-за которого они станут искать лучшей судьбы?
- Ты думаешь, они не ищут?
- Значит, ищут недостаточно.
Далия остановилась и подняла глаза на Данте:
- Не стоит их за это винить. Ты знаешь, каково это, жить как они, чтобы судить?
- Знаю. Лучше, чем ты полагаешь, - Далия поджала губы, удивленно глядя на собеседника, который тоже остановился. Ее взгляд остановился на его лице, по которому стекали прозрачные капли, на морщинах, которые, как она думала, возникли просто от возраста. Неужели он моложе, чем она полагала?
- Прости, - почти шепнула она и молча двинулась дальше. Парочка уже подходила к дому Далии. Женщина стряхнула с себя задумчивость и, когда стала под навес, оказавшись вне досягаемости дождя, сняла плащ и с благодарной улыбкой вернула его Данте.
- Благодарю, месье, вы оказались необычайно щедры.
- Не стоит благодарностей, мадмуазель…
- Мадам, - Далия некоторое время наблюдала за реакцией мужчины и явно оказалась ей довольна: тот лишь поднял бровь в немом вопросе. – Мадам veuve*
вдова
.
- Вот как, - хитро прищурился Данте. Его бы не испугало даже замужество этой дамы – ведь он был строго намерен завоевать ее сердце несмотря ни на что. Ну, и все остальное впридачу.
- Ну я пойду, - мило, но с долей иронии, улыбнулась женщина и одним ловким жестом заправила все прилипшие к лицу пряди за ухо.
- Удачи, - Данте запечатлел на ладони Далии поцелуй, а, когда закрылась дверь, подумал, как этот простой жест убирания прядей за ухо привлек его внимание. Она умела управляться со своими волосами – они всегда были красиво убраны и выглядели потрясно.
У нее на голове был пучок, и ее волосы не так сильно намокли. А вот ему свои пришлось отжимать…
Он любил ее блестящие карие глаза.
Данте сидел с Далией и слушал ее жалобы на нерадивых работников – муж после смерти оставил ей небольшое дело, на которое можно было прожить, и за которым она старательно присматривала. Вокруг разливался тяжелый запах цветов, многократно усиленный жарой. Этот запах внезапно разбавился другим, в разы менее приятным. Мужчина поднял глаза и увидел проходящую недалеко печальную процессию. Люди, несмотря на, казалось бы, трагичность положения, спешили к кладбищу с недовольными лицами. Немудрено – при такой погоде мертвых лучше хоронить сразу же.
Жаль, что не все этого поминают.
- Никогда не понимала, почему мертвых окутывают белым саваном. Это разве не цвет чистоты, невинности и жизни? – поделилась своими мыслями Далия, пытливо глядя на провожающего взглядом труповозку Данте.
- Черный, - не поднимая глаз ответил он.
- Что?
- Цвет жизни – черный. Белый – цвет смерти, цвет старческих седин. Ну, и еще чистоты, невинности и чего ты там говорила – но разве смерть не есть величайшим очищением всей жизни?
- Надо же, - женщина запнулась. – А почему тогда черный – цвет жизни?
- Символ молодости, покоя. Земли, вероятно, - Данте откинулся на спинку скамьи и посмотрел на Далию своим особым пронизывающим взглядом. Она стойко его выдерживала, но глаза опустила первой. А жаль – мужчине нравилось, когда она на него так смотрела.
- Но это же еще и цвет грязи, порочности и похоти.
- Знаешь… У меня молодость на самом-то деле вовсе не ассоциируется с чистотой и невинностью, - усмехнулся Данте. – Сейчас не те времена. Многим приходится взрослеть, оставаясь детьми. Вот как прошло твое детство, Далия?
- Я… Меня выдали замуж в четырнадцать, - женщина закусила губу. – Ты прав.
- Я всегда прав, - Данте нарвался на шутливо гневный взгляд карих глаз.
- Вы слишком самоуверенны, месье.
- Самоуверенность не дает разочароваться в себе, пока ее не отбрасываешь, - мужчина провел пальцем по линии подбородка Далии. Та отстранилась с видом обиженного святого.
- Вы явно хотите разочароваться в себе.
- Прямо жажду.
Он любил ее соблазнительные губы.
В тот день валил хлопьями снег. Они почти не разговаривали и сидели в приемной Далии. На ее волосах и ресницах еще не растаяли снежинки, а губы обоих были чертовски холодны и иногда предательски подрагивали. Это был заледеневший поцелуй, при нем вместе с дыханием в сердце врывался мороз.
Было у Далии еще много качеств, за которые Данте ее любил, более… приземленных.
Однако своей любви к этой женщине он очень долго не признавал – просто не хотел осознавать.
- Не сжимай рукоять слишком сильно, так будет тебе же хуже, - тихо сказал Данте, одной рукой держа Далию за локоть, а второй придерживая ее кисть с кинжалом – женщина попросила его помочь ей в обучении самозащите. Ну, попросила, весьма недвусмысленно намекнув, что на улице слишком душно, а у нее дома полно места. А Данте не спешил, словно в насмешку растягивая урок. Он чувствовал, что его ученицу интересует не то, как правильно держать нож, а его слегка сбивчивое дыхание у нее возле уха, но нарочно оттягивал момент.
Далия перестала сжимать клинок до побеления костяшек.
- Хорошо. Когда нападаешь на человека, целься в следующие места, - Данте повернул женщину к себе и начал легкими прикосновениями показывать все точки на ее теле – виски, шейные позвонки, сонная артерия…
- Откуда ты все это знаешь? – усмехнулась девушка.
- Достаточно просто знать, как устроено тело, - с недвусмысленным намеком в голосе ответил мужчина. Для Далии у него была своя легенда – для нее он был костеправом. Особенно играть роль не приходилось, ибо Данте было положено по статусу знать человеческое тело. Несколько, конечно, другого характера были его знания, но это не было заметно. А что касательно навыков обращения с оружием, так это хобби. Ну не собирался же он рассказывать о своей жизни все.
Для этого у него была Брина. Которая, к слову, о Далии не знала даже понаслышке.
- Продолжим? – поинтересовался Данте, и речь пошла о сердце и том, как в него попасть и не наткнуться на ребра. Руки мужчина опустил чуть пониже – на талию, явно не намереваясь наглядно демонстрировать еще и эту часть урока. Далия, хитро ухмыльнувшись, помешала намерениям учителя дерзким поцелуем. Изучение слабых точек на теле человека они продолжили уже более отстраненно и в горизонтальном положении.
***
- Данте… Надеюсь, мисс, вы не против, что я его украду? – хитро спросила Далия, положив ладони на плечи Данте.
- Я как раз хотел отойти. Брина, я скоро вернусь, - прежде чем девушка успела открыть рот, ответил за нее Данте, вышел из-за стола и позволил Далии увлечь его в толпу. Две фигуры очень быстро скрылись с глаз, а одна, одинокая, осталась сидеть за столом, грустно подперев щеку кулаком.
- Я против, - тихо прошептала она самой себе, рассматривая деревянные жилки на столешнице. Эта женщина не уточнила, на сколько она хотела украсть ее Данте.
- Тебя так долго не было! Я соскучилась, - проворковала Далия, с готовностью отвечая на поцелуй. Они завернули в одну из тех узких улочек, до которых звуки празднества лишь долетает в виде шума толпы и отдельных людей света; в одну из тех, где уединившейся парочке никто не помешает.
- Только сегодня ночью вернулся. Жутко устал, вымотался, еще и день сегодня был какой-то бешеный, не отдохнул, - вздохнул Данте и положил голову на плечо женщины в порыве эмоций.
- А почему бешеный?- Далия провела рукой по рассыпавшимся по ее плечу смоляным волосам.
- Да было несколько неприятных моментов, да и постоянно на ногах.
- Это не из-за той ли прелестницы, что ждет тебя возле таверны? – усмехнулась женщина.
- И из-за нее тоже, - Данте на секунду задумался, потом поднял лицо и, прищурив глаза, спросил: - Ревнуешь?
- Да. А ты надеялся, что тебе все так с рук сойдет? Ну уж нет, дорогой, пока буду любить – буду и ревновать, - как-то грустно ответила Далия. В темноте ее глаза болезненно блестели.
- Да брось ты, нашла к кому ревновать. Она просто моя подруга, и к тому же еще ребенок, - улыбнулся мужчина.
- А я уж думала, что ты с возрастом начинаешь менять предпочтения в плане возраста женщин.
- Ну ты же знаешь, кто единственный владеет моим сердцем.
- Ты.
- Именно. Было бы странно, если бы я отдал его кому-то, - парочка рассмеялась и быстро затихла. Слов у обоих пока не было.
На небе давно загорелись первые звезды, и их робкий свет разбивался о холодные камни, из которых были построены большинство домов. Стоило их коснуться, и по коже пробегали мурашки от того мороза, что быстро овладевал всем телом. В это время город был особо красив, и кипела ночная жизнь: в тавернах, за пределами таверн, на самых темных и омерзительных улицах города, за прочными стенами… Во всем в этом была какая-то поразительная гармония и даже романтичность – не зря тема ночных улиц волновала умы писателей и поэтов. Красота в уродстве, думал Данте, обнимая Далию и смотря на небо. Думал он и том, что не будь этого уродства, не было бы и его.
- Данте, - Далия аккуратно сложила руки на груди мужчины и заглянула ему в глаза. – Нам надо поговорить.
Данте вздрогнул. По законам жанра, разговор сейчас должен был быть не самый приятный, по крайней мере, для него – иначе не было бы этого бесполезного вступления. Он временами поражался, как порой женщины любят излишние слова и пафос, и при этом умудряются винить в этом грешке представителей сильного пола. Особенно те, общение которых с оными представителями ограничивалось уговорами относительно цены.
От серьезных разговоров в повседневной жизни мужчина любил сбегать – как и многие из тех, кого они не раздражают до такой степени, что доходит до рукоприкладства. Особенно если зачинщик разговора – женщина.
- Даю тебе пять минут. Мне уже пора к Брине возвращаться – девчонка сегодня пережила нападение, не хотелось бы, чтобы еще и меня долго ждала.
Далия отстранилась, открыла рот, но слова так и застыли на языке. Женщина поджала губы, отвернулась на секунду, потом тихо спросила:
- Нападение?
- Да, - Данте немного удивленно приподнял бровь. – Стража сказала, что это не единичный случай и что такое случалось и раньше… Но человек, конечно, был неадекватным – под каким-то наркотиком, может быть, не знаю, - мужчина посмотрел на Далию, которая слушала его, слегка наклонив голову. – Ты же знаешь, я в последнее время не особо часто в этих местах бываю, так что не в курсе, что тут происходит.
- Так вот почему ты этот день бешеным назвал, - Данте кивнул. Далия смотрела на него некоторое время, почти не мигая, а потом тряхнула головой, опустила взгляд и мягко улыбнулась. – Знаешь, поговорим потом. Иди к своей мелкой – она тебя, наверное, уже заждалась.
Мужчина был даже рад, что карты легли так: легко поцеловав свою даму на прощание, он двинулся обратно на площадь, где происходило празднество. Только вот незадача – нужный ему проход между домами оказался завален ящиками, привезенными к чьему-то дому.
Брина сидела все там же, где он ее оставил – но не одна. Рядом с ней сидело двое мужчин, на столе стояла початая бутылка; сделанные Данте выводы были очевидны. Но подойдя к столику, он услышал разговор компании – девушка тихо огрызалась на предложения познакомиться поближе и просила оставить ее в покое. Эти ее попытки спровадить двух взрослых – приблизительно ровесников Данте – мужчин были, как не сложно догадаться, абсолютно безуспешными. Она могла бы встать и уйти при желании, о чем гуляки напоминали ей с прескверной улыбкой на лице, но не делала этого по одной причине, абсолютно понятной ее нерадивому спутнику. Данте почувствовал себя немного не в своей тарелке – то была проснувшаяся в самый подходящий момент совесть. По его подсчетам, он задержался минут на десять – так сколько держала словесную оборону несчастная Брина? В глазах сидевших рядом с ней мужчин горела решимость, они пришли сюда не за разговорами – сколько несчастная девушка приложила сил, чтобы держать их в узде? И все из-за Данте – из-за него она сидела здесь и не могла уйти.
- Девушка ясно дала понять, что не хочет вас видеть, так что пошли отсюда, - Данте подошел к столику, пытаясь вложить в сухую фразу максимальную угрозу. Пьяницы глянули на него, видимо, оценивая силы и решили не связываться. «Мужланы», - сквозь зубы процедил мужчина им вслед и повернул голову к Брине. Та нервно терла ладони, нахмурившись, опустив глаза.
- Тебя не было больше получаса, - сухо отметила Брина, не поднимая взгляд.
- Прости, я не хотел задерживаться настолько, просто… - но договорить Данте девушка не дала.
- Ты меня бросил одну на чертов час! – перебила она его, постепенно повышая голос и слегка преувеличивая. С каждым словом речь становилась все более жестокой и обрывистой – слишком непохожей на ее обычные фразы. – Ты обещал прийти скоро, но приперся черт знает через сколько с абсолютно отсутствующим выражением лица, как будто все так и должно быть! Да ты представляешь, как трудно было держаться с этими уродами?
- Да я не виноват, что заблудился и мне пришлось оббегать половину этого квартала! – вспылил Данте, тоже повышая голос. Он не хотел признавать, что заблудился в городе, где проводил столько времени, но пришлось. Себя он успокаивал тем, что обходя заблокированную улицу, пропустил поворот – луна со звездами скрылась за тучами, и в подворотнях было очень темно. – И вообще, могла бы просто уйти. Я не идиот, догадался бы, где тебя найти.
- Если бы я ушла, то потом выслушивала бы нотации, что не дождалась тебя. Господи, какая я дура, - добавила Брина уже тише, резко поднимаясь и поднимая лицо. Мужчина отметил, как сильно блестели ее глаза, но не желал признавать, что от слез. – Вы всегда уходите и бросаете меня на произвол судьбы. Вы все такие.
Бросив это, девушка развернулась и быстро двинулась, почти побежала в сторону дома. Данте, даже не глянув в ее сторону, двинулся в абсолютно противоположную; эта неожиданная истерика со стороны всегда спокойной и разумной девушки разозлила его. В какой-то степени разозлила из-за того, что в чем-то Брина была права. В какой-то степени разозлила из-за того, что ситуация вышла из-за его контроля. В какой-то степени разозлила из-за того, что они ссорились впервые – до этого были только шуточные пререкания и подобными обвинениями никто не кидался. Да и вообще особых причин для такой истерики Данте не видел – ну правда, не может же этот всегда правый человек быть виноватым? Да и извинился он, в конце-то концов.
А еще ему не давала покоя последняя фраза Брины.
Идти после долгого ночного променада под хмурым, нависающим небом, кроме как к ней домой, ему было некуда. Ни речей, ни извинений – ничего Данте не готовил, когда открывал знакомую дверь. Дом пустовал, и только в комнате Брины горел свет: тонкая полоска тянулась из-под двери по полу. Мужчина несмело подошел и рука его замерла, так и не постучав. Он прислушался. Мертвую ночную тишину резал только глухой шелест деревьев. Данте коснулся дубовых досок, из которых была вырезана эта дверь, и провел по ним рукой в почти нежном жесте.
А тем временем в комнате, свернувшись калачиком на кровати, прислушивалась к звукам Брина. Она не сомневалась, что половицы скрипели именно под ногами Данте, словно узнавала звуки его шагов. Да и ключи были только у него. Девушка ждала стука – ждала с болезненным нетерпением, и в то же время боялась его услышать. Однако, шаги просто удалились, и девушка разочарованно вздохнула.
Данте, оставаясь гостить у Брины, довольствовался не самым удобным спальным местом: скамьей у входной двери. Спать на ней было жестко и не особо приятно, ибо мужчина не помещался на ней целиком из-за не самого среднего роста, но вполне терпимо. Тем паче что словно в качестве извинения хозяйка давала приятное на ощупь, но, увы, тоже не самое мягкое одеяло в качестве подушки и еще одно в довесок – укрыться. На эту самую немудреную и уже застеленную (стало быть его тут ждали и выгонять не собирались) постель Данте и лег, что было сопровождено жалостливым скрипом скамьи. Сон не шел. Зато пришло другое, точнее, другая.
- Ты не спишь? – тихо спросила Брина, плотно закрывая за собой дверь спальни.
- Нет, - Данте приподнялся на локте и посмотрел на девушку. Его привыкшие к темноте глаза различали каждую черточку ее лица, различали на нем смущение. Для Брины же его лицо оставалось под завесой тьмы – она только что вышла из освещенной комнаты в темную.
- Я хотела извиниться. Не знаю, что на меня нашло тогда, просто была как сама не своя, меня вывели из себя эти двое… Я не хотела срываться, - девушка дернула уголком рта и посмотрела на Данте, пытаясь увидеть его реакцию.
- Да ладно, ничего страшного. Я тоже вел себя как кретин и не захотел войти в твое положение, - мужчина пожал плечами.
- Ты больше не сердишься? – Брина подошла к скамье и села на самый краешек.
- Нет, но знаешь, повод есть. Что ты там говорила последним, про то что «все такие»? Что ты мне недоговаривала все это время, что мы знакомы, чего я не знаю, м?
Брина слегка улыбнулась.
- Это долгая история.
- А я и не спешу, - Данте потянул Брину за руку и заставил лечь рядом с собой, слегка придерживая ее за талию, чтобы не упала на холодный пол. Девушка взвизгнула и захихикала от неожиданности, а потом облизнула пересохшие губы и начала:
- Я говорила о брате…
- У тебя есть брат? – поднял бровь Данте. – Ты не рассказывала.
- Ну ты понимаешь, что я отвечу, - мужчина улыбнулся, вспоминая утренний разговор. – Помнишь, как ты меня нашел? Ну, как мы познакомились? Я не всегда была вынуждена так зарабатывать на жизнь. Раньше, как мне кажется сейчас, когда-то давным-давно, я жила с братом. Наши родители умерли очень рано, я их помню смутно, ну и вся забота обо мне легла на его плечи. Он был человеком честным, работал не покладая рук на благо нашего маленького семейства. Он всегда говорил мне, что я вырасту, встречу хорошего человека, с которым мы полюбим друг друга и будем жить счастливо, - девушка грустно усмехнулась. – Он действительно хотел, чтобы я нашла свое место в жизни… а потом пропал. В один прекрасный день ушел работать и не вернулся. Я плакала, искала по общим знакомым, пыталась обратиться к страже – все тщетно. Потом у меня отобрали дом и вышвырнули на улицу; выбор был невелик: бордель или кража; ну а дальше ты все знаешь. Он тоже ушел и оставил меня одну, - Брина на секунду замолчала. – Я действительно никогда не рассказывала тебе о прошлом.
- Сегодня прямо день откровений – мою историю ты слышала утром, - улыбнулся Данте.
- Угу, - сонно протянула Брина, уже явно не находясь в состоянии вставать и возвращаться в уютную постель. Мужчина не переминул это отметить:
- Смотри за ночь не скатись на пол.
- Не скачусь, - буркнула девушка, прижимаясь щекой к белой, пропитавшейся ночной прохладой, рубахе, и засыпая, убаюканная чувством выполненного долга и тем, что ей удалось выговориться – и тогда на площади в том числе.
Как ни странно, к утру на пол скатился именно Данте, а Брина так и осталась мирно посапывать на скамье, что была ей в самый раз и не скрипела при каждом движении легкого тела девушки. А вот мужчина явно себе что-то отморозил – на холодном полу-то.
Последний раз редактировалось EvilChild, 07.04.2020 в 18:00.
Причина: savepic умер и унес с собой картинки
ох, не думала, что эта идея, рождённая в упоротом бреду, будет клёвой о_о Если вы всё-таки с Катей в итоге решитесь её взять, я тебе отпишу всё, что думаю о каждом х)) И да, этот др я точно с вами проведу, если только внезапно куда-нибудь не уеду)
. Ты меня прости, тормознутую идиотку, я думала, что в каждой записи - новая девушка, а после одного спойлера я и вовсе в этом убедилась. Так что здесь чисто виновато моё тугодумство.
Ну а теперь перейдём непосредственно к записи. Заранее извини, что комментарий будет небольшим, у меня клавиатура лагает на некоторых клавишах.
Если честно, я до прочтения записи просто не понимала, при чём здесь Далия. Вроде она не мелькала в основных записях, а,по моему мнению, самым дорогим человеком для Лашанса как была, так и осталась Брина. Даже в этой записи, где она и не является центром, но всё же этот эпизод в конце для меня выделился больше, чем взаимоотношения между Далией и Лашансом. Нет,их отношения очень круто описаны, но это необыкновенное тепло между Данте и Бриной пленяет куда больше *-*. А Лашанс/Далия ассоциируются со страстью и льдом. В них есть что-то очень горячее, но всё это сбавляется то ледяным ливнем, то холодным нравом Далии. Ты здорово совместила несовместимое,что очень и очень круто, умело совмещать противоположности не каждый может.
Ну и, как я тебе обещала, выскажу все свои мысли по поводу скринов. Вот честно, если бы ты мне не написала, я бы и в жизни не догадалась, в каких условиях ты снимала. Хоть на одном скрине я увидела кое-что, но всё равно пришлось вглядываться ради интереса)) Так что это лишний раз подтверждает,какой ты профессионал в своём деле.
Жду продолжения спин-оффа))
Я дополз наконец, о да. Перед тем как писать этот коммента, я главу перечитала, и знаешь, почему-то Далия меня бесит как-то меньше, чем раньше. Но оно и понятно, она круто прописана, и наблюдать за их с Данте взаимодействиями ( ни хачу говорить "отношениями", нит XD ) очень даже интересно, беседы у них занимательные (не, правда занимательные, хд ). Если бы у меня уже не было ОТП ( которому эта Далия мешает >__> ), я бы их может даже пошипперил, а так - Далию в даль : D.
И да, до чего ж крутой у тебя вышел кузнец. И я не только про скрин, хД. Вообще персонаж получился суровый достаточно, мужицкий такой, хд. В общем, такой, какому кузнецу и надо быть С:
От концовки я умилился. Ну они такие мимимимимимимимимимимииммимими, что я даже сказать ничего больше не могу. Просто, мимимими. Из-за этого мой комментарий получается жутко маленьким, но у меня и правда приступ умиления, ничего не могу поделать, хд. К слову, саундтрек к этой части подобран очень подходящий, спасибо, я залип на нем ^___^.
И да, поражаюсь твоим скринам я все-таки. Несмотря на противную игру, они все равно получились потрясающими. Данте под дождем вообще вечность рассматривать можно :З.
В общем, Яныч, вдохновения тебе и времени, да не глюканет опять твоя игра, ибо я третью запись хочу :З.
*вылезла из-под стола, куда заползла после бонуса* Правда, я не умею писать длинные комменты..... сорри.
Я прочла все. С начала и до конца, не отрываясь.
Посмеялась, поплаааакала *утирает слезки* и снова посмеялась, дойдя до бонуса.
Такие характерные персонажи, такая судьба (как в жизни). Сюжет, скрины и все остальное на высоте. Ты умничка, Янчик!
А уж знакомые лица ну или , но все равно
Venera D., EvilChild, дамы... я вас путать начала
А музыка какая! МУЗЫКАААА!!!!! Мои уши цветут и пахнут (ну логично же, если они вянут от плохой музыки, то от хорошей..... кхм).
Ждем продолжения!
ПС: а еще я очень настойчиво ищу, где бы поставить Лайк!
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 12.09.2014 в 17:24.
Хайдааа, как я тебя рада видеть, ты не представляешь ^^ Твой комментарий был очень приятной неожиданностью)
Спасибо огромное за похвалу, мне очень приятно слышать ее из твоих уст ^^
Цитата:
Сообщение от Hyde
Venera D., EvilChild, дамы... я вас путать начала
Мы специаально D
Цитата:
Сообщение от Hyde
А музыка какая! МУЗЫКАААА!!!!!
Да, музыка мне самой нравится
Цитата:
Сообщение от Hyde
Ждем продолжения!
Скоро ^^
А пока я упорно пишу уже отснятую главу (и она выходит довольно-таки большой), наши герои страдают фигней из-за отсутствия работы
Твой комментарий был очень приятной неожиданностью)
Намек понял, будем появляться чаще... или нет
На самом деле, меня заела моя совесть, которая долбила меня молотом тора по голове: ты почему еще не прочла? Вперед!
Тем более, как все знают, я не люблю симс 3. Но твои скрины заставляют их полюбить)
Ну вот я и прочла...правда теперь совесть мучает меня по другому вопросу, но это мелочи. Совесть она на то и совесть.
По поводу бонуса:
*тут должен быть кадр из старых мультиков, где волк видит шикарную женщину и у него вылетают глаза и отваливается челюсть. а потом он присвистывает, но я ее не нашла*
В общем, эта глава далась мне очень тяжело. У меня сейчас не самый приятный отрезок в жизни, куча всяких проблем на плечах висит, и мне хотелось бы сразу сказать спасибо Венерке за то, что она не давала мне раскиснуть и исправно слушала мое нытье. Если бы не она, главу вы не увидели бы еще очень долго. Танюша, ты просто космос <З
Скринов много (и каждый из 24 кликабелен ). Текста очень много. Я замучилась, со всем этим работать, но зато я опять поменяла стиль обработки. Мне даже нравится
А еще мы встретим старого знакомого, с которым Данте был связан и которого недолюбливали ни он, ни читатели. Заодно и рожу его увидим впервые
И да, эта и следующая главы очень и очень мрачные и тяжелые.
Приятного прочтения <З
Не рекомендуется к прочтению и просмотру лицам, не достигшим 13 лет.
- Простите… - идущая по узкой улице с корзинкой старушка отшатнулась от обратившегося к ней мужчины, жутко напугавшего ее своим видом. Бледный, с большими кругами под мутными глазами, с потемневшими от грязи, неухоженными волосами, осунувшимся лицом, он производил неприятное впечатление. Неприятное настолько, что его попытка что-то спросить была прервана тихим бормотанием на непонятном диалекте и маханием руки, мол-де идите, молодой человек, своей дорогой. Время было очень раннее, больше никого на улицах не было заметно, и человек опустил руки от отчаяния. От долгой дороги его ступни были стерты до крови, ноги и спина болели непрестанно, а о нормальном длительном сне в удобной постели он и вовсе забыл. Впрочем, о последнем он забыл очень и очень давно – лет пять назад. Пять лет, которые казались бесконечными. Пять лет, которые были наполнены саднящей душу тоской. Пять лет созерцания неприступных стен. Пять лет ежедневно этот мужчина произносил одну и ту же молитву, и в конце ее, с придыханием, тихо шептал одно-единственное слово. Праздношатающийся стражник, прислонившись к закрытому оконцу в массивной двери, мог бы услышать севший голос:
«Доверяю Тебе, так как Ты - верный, всесильный и милосердный. Ты дашь мне отпущение грехов, милость и вечное спасение. Аминь».
И конец этих слов: «Брина…».
Вот уже целый месяц мужчина искал свою сестру. Он ожидал, что придется постараться, что за пять лет она могла переехать куда угодно, но все равно был готов выть волком раз за разом теряя ее след и искренне радовался, снова находя его. Он не задумывался о своем пропитании, отдыхе – лишь бы узнать, что его сестра жива и здорова, что у нее все хорошо, хотя бы увидеть ее. Брина бросало в дрожь при одной мысли о том, что его малышка могла погибнуть под натиском большого мира, и он упорно пытался гнать от себя эти мысли. Получалось не всегда – долгими ночами, устроившись на ночлег под сенью деревьев на холодных и твердых камнях, он смотрел на звездное небо, и его сердце сжималось в груди от подступавших мыслей. Тогда мужчина закрывал глаза ладонями и предавался отчаянию, позволяя себе минутную слабость – в остальное время он должен был быть сильным.
Он верил и надеялся. И он не хотел думать о том, в каком состоянии может обнаружить сестру, которую не видел целых пять лет.
***
Яркая вспышка света разрезала пасмурную тьму улицы на секунду, и затем ужасающий рокот прокатился по земле, подобно зову разбуженного дракона. Брина невольно вздрогнула, искренне жалея, что не может задернуть занавески, которых просто не было. Глупо пугаться непогоды, но девушка ничего не могла с собой поделать. Раскаты грома внушали ей какой-то животный страх на уровне подсознания. Темные тучи сгущались над совершенно сухой землей, и было что-то неправильное в том, что небо не скупилось на гнев, но не слезы. Девушка покачала головой, отгоняя дурные мысли, и вернулась к уборке. Она знала – работа убивает дурные и откровенно глупые мысли как ничто иное.
От дурной погоды слегка клонило в сон, и скамья, на которой лежала стопка свежих одеял, манила к себе. Брина была почти готова поддаться, когда раздался стук в дверь. Настолько тихий, робкий, что девушка сначала приняла его за стук дождя, наконец-то пролившегося на землю, и только после того, как он замолк и затем повторился более настойчиво, осознала свою ошибку и подошла к двери.
Прошло две секунды между тем, как Брина открыла дверь и тем, как она прислонилась к ней же в немом непонимании. Она даже не удивилась. Сначала не узнала, потом просто не поверила. Ей было одиннадцать лет, когда пропал Брин. Образ почти стерся из памяти, оставив лишь разводы рыжей шевелюры и зеленых – как у нее – глаз, но стоило девушке увидеть гостя, как в сверкнувшей в тот момент молнии она тотчас узнала лицо брата. Только волосы стали подлиннее. И кожа огрубела. И вообще, выглядел он не ахти. Но, тем не менее, живой и здоровый, стоял перед ней.
«Как?» - одними губами шепнула Брина, скользя взглядом по внушительной фигуре брата.
«Не узнала?» - на мгновение испугался Брин, и кровь прилила к его лицу. Он-то сразу узнал этот задорные нос и веснушки, которых, почему-то, стало меньше. Однако стоило признаться – растрепанная одиннадцатилетняя девочка угадывалась в стоящей перед ним девушке только благодаря братскому чутью и неизменному цвету волос и глаз.
После растянувшейся на непозволительно долго секунды, Брина вздрогнула и кинулась к Брину на шею, зарываясь лицом в потертую ткань рубахи.
- Где ты был? – спросила девушка дрожащим голосом, зависнув на брате мертвым грузом.
- Ну, тише-тише… - парень осторожно отнял сестру от себя и заглянул в ее блестящие глаза. Порыв ледяного ветра растрепал его и без того небрежно собранные волосы, и глаза ослепила очередная молния.
- Пойдем, пойдем в дом, - пискнула Брина, увлекая брата в теплоту и уют дома, к запаху свежеиспеченных булочек, от которого рот Брина сразу заполнился слюной. Но какая еда, когда столько слов не сказано и столько вопросов не задано!
- Так где ты был? - повторила свой вопрос девушка, снова прижимаясь в отчаянном объятии к парню, словно до сих пор не веря, что он состоит из плоти и крови.
- Я попал в неприятности, малышка. В очень большие неприятности. Я бы никогда не бросил тебя по своей воле, - Брина почувствовала укол совести – года два назад, когда рана еще была достаточно свежа, она эгоистично винила его за то, что он так поступил. – Помнишь, я работал в библиотеке одного мужчины, месье Понда? Ты видела его пару раз, по-моему. Его убили, меня обвинили в соучастии убийце. Благо что рекомендации у меня были идеальны, и меня не повесили без разбирательства.
Юноша грустно улыбнулся, когда сестра отстранилась от него, заглядывая в лицо глазами, в которых сияла заглушаемая легкой грустью радость. На лбу его стали заметны слишком глубокие для его возраста морщины, кожа казалась земляной в обрамлении ярко-огненных волос.
- Как это произошло?
- Да обычно, я отлучился из библиотеки за шваброй, услышал крик, вбежал обратно в библиотеку, а там стоит он… сущий демон. Чуть постарше меня, с темными, как сама ночь, волосами и глазами. Пока я стоял в ступоре, он положил окровавленный кинжал на лежащую рядом на столе книгу и был таков. Стражу я привел сам. Они искали убийцу по моему описанию, потом решили, что я соучастник и бросили в темницу. Хорошо, хоть не повесили на меня чужое преступление, а то я бы здесь не стоял. Ох, малыш, - Брин коснулся лба сестры потрескавшимися губами. – А чем ты живешь? Чем занимаешься?
Брина замялась, не зная, что ответить. Ее брат всегда был человеком, тщательно придерживающимся общественных правил, и на воров у него была одна управа – руку долой и все дела. А если она еще скажет, что сейчас предоставляет кров наемному убийце…
- Я… - начала девушка неуверенно.
И тут дверь отворилась.
- Ты представляешь, я не смог найти точильный камень! Нет, это не потому что я плохо искал и вообще, хозяйка должна иметь… - и тут Данте замер. – О, прости, не знал, что у тебя гости.
Брина обрадовалась возможности (увы, зная Данте – недолгой) перевести тему и заговорила с облегчением в голосе, не обратив внимания на резко поменявшееся лицо брата.
- Данте, это Брин, мой брат; Брин, это Данте, мой хороший друг.
- Ты… - произнес парень, видимо, обращаясь к Данте, потом перевел изумленный взгляд на сестру, - друг… Как?
- Что тут вообще происходит? – поинтересовался все еще стоявший в дверях мужчина, удивленно приподняв бровь и усмехнувшись. «Тот самый, о котором ты мне рассказывала? Долго же ты возвращался к сестре, парень».
Эту усмешку Брин помнил, он видел ее в кошмарах на протяжении всего своего заточения в темнице, и теперь сомнений не оставалось. Этот человек, конечно, очень сильно изменился, как и все вокруг, но его черты лица были вырезаны в памяти парня.
- Чертов убийца, - прошипел сквозь зубы Брин, хмуро глядя на Данте и еще не зная, что собирается предпринимать. Как он лелеял мечту о мести тому, кто отобрал у него почти все, и вот до осуществления оставался лишь шаг, но неожиданность встречи не давала сосредоточиться.
- О, я смотрю, Брина уже рассказала обо мне, - мужчина широко улыбнулся, не останавливаемый даже тем, что его поведение, присутствие да и сам факт существования явно выводили из себя брата Брины.
- Я не… - начала девушка, но потом ее осенила догадка и она резко осеклась. Старше Брина, с темными волосами и глазами... Тихонечко чертыхнувшись про себя, она попыталась исправить ситуацию: - Брин, он всего лишь мой друг, он мне очень сильно помог…
Парень отвел взгляд от лица соперника и стал скользить им по уютной обстановке маленького домика.
- Что значит «всего лишь друг»? – обиженно протянул Данте глядя на Брину. – Значит, как спать со мной, так это мы сразу, а как лучшим другом называть, так это нет.
- О-ох, заткнись ради всех святых, пока не поздно, - посоветовала Брина, но было уже поздно.
- Спать?! – взревел Брин, снова переводя разъяренный взгляд на лицо мужчины.
- Да ну не в том смысле! Что ж люди такие нынче испорченные пошли? – притворно удивился Данте и слегка напрягся – почуял неладное. И правильно сделал, потому что в следующую секунду Брин схватил топор, прислоненный до этого к ножке стола.
- Брин! – окрикнула брата девушка, не рискнув пытаться отобрать у него оружие.
- Эй, парень, он тупой, шрамы от него останутся и не заживут, - Дате стал боком продвигаться к выходу, абсолютно без страха играя с огнем. Ну, не совсем без страха – все-таки получить топором в лоб не хотелось.
- А ну стой, чертов убийца! – Брин замахнулся. Его сестра пискнула и повисла у него на руке, не давая завершить бросок, Данте невольно замер, прижавшись к двери.
- Ты еще громче проори, чтобы это все слышали! – возмутился он и продолжил, уже тише, но более возмущенно: – Да и вообще, что я тебе такого сделал, я тебя уж точно не убивал! Я вообще тебя впервые вижу!
- А ты вспомни пять лет назад… Старик, живущий в двухэтажном выбеленном доме, я, на которого чуть не повесили твою вину. Я был наказан за твою провинность, - парень опустил топор, но все еще держал его наготове. Брина стала за его спиной, готовая в любой удобный момент обезоружить брата.
Данте непритворно нахмурился, вспоминая то, о чем говорил парень. Его немного удивило это заявление, но покопавшись в памяти, он вспомнил и эту рыжую шевелюру, и мутно-зеленые глаза. В глубине души что-то скрипнуло, когда пришло осознание, что это из-за него Брин попал в темницу…
- Из-за тебя я был разлучен с Бриной!
… и из-за него Брина была низвергнута в самую грязную пучину улиц – чистый, невинный ребенок. Но ни одна из этих мыслей не отобразилась на лице мужчины, он лишь сдержанно и очень натянуто улыбнулся.
- Ну, прости, запамятовал.
- Мерзавец, - выплюнул оскорбление парень.
- Что есть, то есть. Хотя мог бы поблагодарить, что не дал твоей сестре помереть с голоду или на плахе, пока ты прохлаждался в каменных стенах подземелья.
- Да как ты вообще смеешь! А кто виноват в том, что ей грозила такая участь?
- Эй, я просто делал свою работу! Или мы теперь будет обругивать лесоруба за то, что он уничтожает деревья, или скотовода за то, что его свиньи поедают траву и пачкают все вокруг? Да я Брину даже не знал тогда, я не знал последствий своих действий, и ты не имеешь права винить меня за это.
Брина слушала эти препирательства, закрыв лицо руками, и чувствовала, как в ней начинает закипать злоба. Она струилась чувствительными ниточками огня по кончикам пальцев и щекам. Мужчины явно противостояли друг другу, прикрываясь девушкой, как священным щитом, на за всем этим таилась не любовь к подруге и сестре, а эгоизм и мелочность. Для каждого главное было переспорить другого и в своей слепой вражде они забыли, что она тоже человек, она чувствует. И в то же время Брине было нестерпимо смотреть на ссору двух самых близких ей мужчин. Она чувствовала, что ей предстоит выбор – но они используют его как последнее средство для победы.
Она не допустит этого.
Когда струящаяся под кожей ярость начала обжигать, девушка резко отняла руки от лица и встала между ссорящимися. Те сразу замолчали – искаженное лицо не могло принадлежать милой и доброй Брине, которую оба знали.
- Вы оба прекратите сейчас же, - срывающимся голосом начала девушка. – Успокоитесь, выйдете за дверь и вернетесь уже помирившись, разобравшись друг с другом и оба живые и здоровые.
Данте тихо кашлянул.
- Я живым и здоровым точно не вернусь, если он не бросит топор, - кивнул он в сторону Брина и тут же уточнил, прищурив глаза. – Не в меня, конечно.
Девушка бросила суровый взгляд на брата и тот, выругавшись сквозь зубы, положил злосчастное оружие на его законное место.
-Теперь идите! – Брина для пущей убедительности топнула ногой, но этого можно было и не делать - ее голос не сулил ничего хорошего ослушавшемуся ее человеку. Данте и Брин переглянулись и вышли. На улице по-прежнему стояла отвратная, тревожная, не предвещавшая ничего хорошего погода. Мужчины некоторое время шли в молчании. Первым его нарушил Данте:
- Брина и Брин? Звучит как чья-то дурная шутка.
- Наша мать умерла при родах, это было ее желание – так нас назвать. Отец спорил, но после смерти не посмел ослушаться воли покойной. А сам он умер спустя три года, - парень поморщился и продолжил: - Знаешь, я не смогу тебя терпеть, даже ради нее.
- Жаль, Брина расстроится, - Данте наигранно равнодушно пожал плечами.
- Радуйся, что я тебя не убил при первой возможности.
- А по-моему это твоя сестра удерживала твою руку от того греха, в котором ты так усердно меня винишь. Не то, чтобы ты был неправ… Но знаешь, ты слишком вспыльчив и энергичен для человека, последние пять лет питавшегося помоями и спавшего на циновке на ледяном полу.
- Меня это не сломило.
- Тюрьма не может не сломить человека. Правда, у всех это проявляется по разному, - отметил Данте, потерев переносицу.
-Действительно, кому как не тебе это знать, - усмехнулся Брин и остановился: - Уходи, пожалуйста, добровольно.
- Ты не думал о Брине? Она ко мне привязана…
- Но не ты к ней. Ты вообще хоть раз был привязан к кому-нибудь действительно сильно? Ты вообще умеешь любить по-настоящему, убийца?
Данте оглянулся. Дом Брины остался далеко позади - они долго шли от него вниз по улице молча, каждый думая о своем. Мужчина помнил это место. Именно здесь неделю назад на них напал тот сумасшедший. Он даже смог отыскать глазами место, где он сорвал травинку, когда они в шутку ссорились, и стену, в которую вонзился метательный нож. Трава пожухла, стена потемнела.
- Знаешь, возможно, ты прав, - Данте смело встретился взглядом с Брином. – Я ухожу. Счастливо вам оставаться.
Мужчина развернулся и ушел, его примеру последовал Брин. И они двинулись – каждый в свою сторону. Но Данте не знал, почему так легко отступил.
«Надеюсь, ты сможешь взять ее под свое крыло, как это в свое время сделал я…»
***
Таверна «Полуночное солнце» была идеальным прибежищем для таких, как он: ежедневно здесь собирались опытные воры, элитные наемники и дорогие проститутки. Дела здесь можно было смело обсуждать во весь голос, и это не обеспокоило бы ни прислуживающих тут девушек, ни окружающих. Стража благоразумно обходило это место стороной, и не только потому, что оно было расположено не в самом благоприятном районе города и здесь легко можно было получить удар ножом в незащищенную кольчугой шею. В этом месте всегда сохранялся тревожный порядок – дебоширов не любили и вышвыривали их отсюда навсегда. Странно для таверны, не правда ли?
В этот вечер здесь было малолюдно, но тем отчетливее были различимы шепотки. Люди судачили о появившейся недавно группировке обученных убийц, чей мозг дурманят (черной магией – говорили некоторые) и уже в таком состоянии посылают на дело. Если их ловили, то, очнувшись от дурмана, они испытывали сильнейшую боль, бормотали несуразности и абсолютно не управляли своим организмом. Многие не выдерживали и погибали в ужасных условиях темницы, те, что были посильнее, ничего не помнили и не вспоминали даже под самыми изощренными пытками. В любом случае, что те, что те жизнь заканчивали в качестве корма для червей.
Данте слушал эти разговоры, перемешивающиеся с окриками на нерадивых служанок и женским смехом. Мужчина нервно чесал подбородок, глядя в никуда. Ему не нравилось то, что он слышал. Во-первых, это значило, что та встреча недельной давности не была случайностью. Во-вторых, у него появились конкуренты.
В такой задумчивости его и застал опустившийся рядом Батист.
- Ты задержался, - отметил Данте, возвращаясь реальности и глядя на мужчину. Он не ожидал объяснений, сказав эту фразу как дань вежливости, заместо не принятого у них приветствия. Батист был намного старше его самого, но заметно это было только по залегшим на лбу и у рта морщинам: в легких светлых волосах нельзя было найти седого волоса, а глаза блестели даже сквозь толстые стекла. А еще он был истинным гением своего дела, иначе не дожил бы до такого возраста. Сейчас, кинув взгляд на мужчину, Данте впервые за долгое время работы вместе задумался, сколько же лет его напарнику. Многих из них жизнь вовсе не молодит…
- Я отказываюсь работать с тобой, - прямо начал Батист, в упор глядя на сидящего напротив. Данте резко выдохнул.
- И какого дьявола ты принял такое решение? – твердо спросил он, не ожидая услышать такую фразу. За неделю он вволю отдохнул и теперь мог с чистой душой и огромным удовольствием уехать далеко от этого города. Тем более после истории с Брином.
- Ты слышишь, о чем судачат люди? – мужчина кивнул на зал, в котором последние десять минут, что Данте тут сидел, говорили только об одном. О том, что вспоминать вовсе не хотелось. – Большинство слухов близко к реальности.
- Откуда тебе это знать?
- Я говорил с представителем этих... наемников. Они желают распространить свое влияние, им не нужна конкуренция. Пытались вербовать меня – я отказался. Сегодня же ночью уеду, потому что желаю умереть в старости и сытости, а не от несчастного случая, - Батист на секунду замолчал, а затем снова заговорил, приглушив голос: - А еще они ищут некоего Дантилиана по прозвищу Демон.
Данте недоверчиво прищурил глаза.
- Никогда не называл себя «Демон». Это просто не могу быть я.
- Ты думаешь, где-то недалеко может расхаживать еще один Дантилиан? Лично я сомневаюсь, - скептически отметил мужчина.
И действительно, вряд ли какой-то человек в здравом уме и памяти, да еще и с благословения церкви, назовет свое дитя именем демона, что добрые мысли у людей подменяет дурными. Демона… Данте нахмурился. Это прозвище ему не нравилось почти так же, как и свое имя – излишне пафосное. Он находился в растерянности. Вроде и его имя, а вроде и нет.
Все-таки второго Дантилиана вряд ли можно сыскать.
- Ты уверен, что не ослышался?
- Проблемы у меня с этой… шайкой, группировкой – называй, как хочешь, - но не со слухом.
- Зачем им меня искать? Для вербовки? – раздраженно спросил Данте, не представляя, какое он может иметь отношение к тем полубезумным людям, о которых шла речь. Он в одиночку абсолютно не представлял особой конкуренции. Для этого ему нужен был посредник... которого у него больше нет.
- О нет, дорогой, вербуют они исключительно посредников. Знаешь, какие у них методы получения исполнителей? - Батист начал легко стучать указательным пальцем об стол, словно задавая ритм своей речи. На его запястье были четки – талисман, который должен приносить удачу. – Они находят воина, смелого, хорошо себя показавшего в боях, дают ему какую-то привезенную с Востока дрянь и он идет выполнять данное указание, как послушный мул. Если выживает – возвращается за новой дозой, если нет… - мужчина сделал характерный жест ладонью, – долго они не живут. Некоторых прирезают в темнице, не дождавшись от них трезвости ума, другие настолько страдают, что не могут сказать ни слова. Все, как говорит молва. – Батист на секунду замолк. – Тебе знакомо понятие «ассасин», Данте?
Убийца потер лоб ладонью, вспоминая, где он читал об этом. Помнится, был он еще юношей вхож в дом одного человека с на удивление обширной библиотекой. В книгах многое говорилось про Восток.
- Гашиш, - вспомнил Данте. – На востоке его использовали люди называющие себя «ассасинами». Дурман… Те, о ком ты говоришь, принимают его?
- Они называют себя так, так что вероятнее всего.
- Гашиш использовался для массовых убийств, а не единичных, - Данте отметил неточность в складывающейся картине.
- Так и мы не на Востоке. Жалкая пародия, вероятнее всего, - Батист пожал плечами.
За столом повисла тишина. На соседнем плясала явно нетрезвая девица, а вновь входящие в помещение люди несли с собой уже ночной холод. Данте тяжело вздохнул.
- Ты говорил с главным?
- Нет, со слугой. Я даже не знаю, кто у них главный.
- Но и кроме этого ты знаешь очень много. Я бы даже сказал, что слишком много.
- Теперь и ты тоже, - Батист посмотрел на напряженно сидящего Данте, придерживающего голову рукой, и перевел взгляд на ноги девушки, что танцевала рядом.
- За нами следили, - наконец, констатировал Батист.
- Ты уверен?
- Да, меня бы просто так не отпустили после всего, что я узнал. Поэтому я настоятельно рекомендую тебе не пытаться разобраться во всей этой грязи, а взять себе какое-то менее созвучное с настоящим имя и уехать ближе к побережью. Можешь назваться Люсьеном и продолжить заниматься своим делом: они нескоро распространят влияние до юга. А имечко тебе подойдет.
Данте знал, что мужчина говорит искренне: тандем посредника и исполнителя требовал от обоих абсолютного доверия друг к другу, и оно входило в привычку. С Батистом убийца работал уже более пяти лет, с тех самых пор, когда осознал, что быть одновременно карающей дланью нечестивого правосудия и его ушами и глазами очень и очень сложно. Данте не представлял на месте напарника кого-то другого и абсолютно не любил перемены. После этого разговора он чувствовал себя как в воду опущенным. Поиск нового посредника займет много времени, потому что искать придется через знакомых, и еще дольше времени займет привыкание. Если его самого не найдут раньше, конечно.
- Знаешь, Данте, - Батист встал и размял шею. – Если ты действительно перешел дорогу целой организации настолько, что они готовы тебя вырыть из-под земли, я тебе искренне сочувствую. Дожить тебе до старости, приятель, и пожелай мне того же.
Мужчина откланялся и вышел вон, оставив Данте наедине со своими мыслями. Сначала они упорно не желали приходить, потом навалились все сразу: и незаданные вопросы, и невысказанные предположения. То, что рассказал Батист, было не из приятных, но посредника за это можно было только благодарить: врагов следует знать в лицо, и это, пусть и немного искаженное лицо, Дантилиан теперь видел: оно нависло над ним с немой угрозой. Бежать, как ему посоветовали? Это будет проявлением слабости. Или, все-таки, благоразумия? Не страшно иметь во врагах подневольного человека, страшно иметь обладающего властью. Ведь вряд ли он не угодил кому-то из шестерок этой… шайки.
Или его ищут вовсе не поэтому?
На столе остались лежать четки Батиста. Убийца взял их в руки и покатал их в ладонях, задумчиво глядя на потемневшее от времени распятие. Дерево потрескалось, нитка прохудилась и, казалось, вот-вот порвется. Мужчина усмехнулся и положил вещь обратно на стол. Если Батисту она еще нужна – он вернется. Если нет… то он наверняка уже знает свой конец.
- Худые сообщества развращают добрые нравы, - Данте услышал голос над собой и поднял глаза к источнику звука.
- Люди с истинно добрыми нравами не станут частью худого сообщества.
Его собеседник ухмыльнулся и сел напротив. Туда, где недавно сидел Батист.
- Вам есть, что ответить Библии.
- С ней-то мне как раз не о чем разговаривать, - Данте скрестил руки на груди и поглядел на собеседника. Моложе его, светловолосый и абсолютно не похожий на местного.
- Данте, верно? Меня зовут Франциск, - убийца кивнул и поднял бровь. Ему вовсе не нравилось, что его знали в таком месте по имени. – Меня к вам послали.
- И кто же так безошибочно описал вам мою внешность и предсказал, что я буду именно здесь этим вечером?
- Никто ничего не предсказывал, увы. Можно сказать, мне просто повезло. Возможно, это судьба.
Данте рассмеялся:
- Да вы фаталист.
- Не без этого, - и Франциск вмиг стал серьезнее. – Пославший меня наслышан о ваших… успехах и хотел бы поручить вам одного человека.
Мужчина посмотрел на блондина. Насколько он может доверять ему после услышанного сегодня? Не ловушка ли это? Батист смог бы во всем этом разобраться и проверить достоверность заказа, но он ушел в аккурат перед разговором – эка незадача!
- Я вас слушаю, - спросил Данте и посмотрел на то, как и без того тонкие губы Франциска растянулись в самодовольной улыбке. Было что-то в этом человеке, что убийце абсолютно не нравилось, что-то в его жестах и мимике, но приятный голос и хорошо поставленная речь располагали к себе.
- Женщина. Мадам Далия Лерой. Черные волосы…
Далия. Данте не мгновение закрыл глаза, и лицо этой женщины предстало перед ним. Он поймал себя на мысли, что она уже не сводила его с ума, а просто являлась окутанная легким флером приятных воспоминаний. Далия… после той ночи, когда она чуть ли не убежала от него, он пытался поговорить с ней раз, пытался просто увидеть – но слуга сказал ему, что мадам не желает его видеть и закрыл дверь перед носом. Когда Данте попробовал забраться в комнату женщины через окно, он не обнаружил там вообще ничего: ни мебели, ни хозяйки, словно их там никогда и не было. Он мог бы попытаться ее найти, но стоит ли? Нет. В его жизни появились вещи поважнее и проблемы посущественнее.
Он мог попробовать найти ее снова, уже не для простой светской беседы, но все-таки это Далия…
- Передайте своему хозяину, что я отказываюсь, - перебил Франциска Данте.
- У меня нет хозяина, - коротко отрезал тот и продолжил уже более мягко: - Дело в цене, месье?
- Дело не в цене. Я не буду выполнять этот контракт, - мужчина поймал себя на мысли, что при отказе вспомнил не о романе с Далией, а о настойчивом совете Батиста переехать куда-то на юг, где его не достанут.
- Понимаю, - блондин неопределенно пожал плечами и жестом подозвал к себе смазливую служанку. Данте подождал, пока он отошлет ее обратно, повелев принести вина, и встал, держа руку на рукояти меча.
- Полагаю, на этом разговор окончен? Тогда спешу откланяться.
- Месье, - окликнул уже повернувшегося спиной убийцу Франциск. Данте остановился и слегка повернул голову, отмечая, как его раздражает то, что блондин вальяжно положил ноги на стол, за которым он только что сидел. – Когда передумаете – возвращайтесь.
«Если передумаю», - мысленно поправил Франциска Данте и твердым шагом двинулся к выходу. За спиной раздался стук падающих четок Батиста.
Его напарник за ними уже не вернется…
День выдался на удивление отвратным и полным дурных вестей. Над городом стояла глубокая ночь, а возле таверны слышался звон стаканов и грубый хохот, утопающий в гуле толпы. Хоть ночная прохлада и взбодрила Данте, но он все равно чувствовал себя уставшим и разбитым. «Подумаю надо всем завтра», - решил он.
Успокоение в конце дня ему принесло блестящее в свете фонаря тело какой-то девицы из таверны, где он хотел перекусить и отдохнуть. Ну, на соломе хоть спать удобно.
***
Брина металась по комнате.
Еще утром она выставила из дома двоих мужчин, из них не вернулся ни один. Девушка сначала занималась своими делами, но когда солнце стало клониться к закату, серьезно обеспокоилась. Как она корила себя, когда обегала дом, потом площадь, на которой он расположен. «Может, договорились до того, что засели где-то в таверне?» - подумала Брина и уселась на скамью, пряча лицо в ладонях. Она чувствовала себя плохо, щемило где-то в области сердца. «Не нагнетай», - велела она сама себе, но что-то это не очень помогло. Начинало темнеть. Ни Данте, ни Брин не появились.
И тут в дверь постучали.
Девушка кинулась к двери, и уже придумала слова, чтобы начать отчитывать непутевых мужчин, но они так и застыли на ее губах – там никого не было, и лишь бумажный конверт в странных пятнах лежал на земле. Брина уже подняла его и занесла в дом, когда поняла, что эти пятна – ничто иное, как кровь. Глаза девушки расширились, и дрожащими руками он порвала бумагу.
На пол упало две вещи – еще один конверт, в этот раз более тонкий, но все равно перепачканный кровью, и что-то синеватое и слизкое. Брина нагнулась и осторожно тронула это кончиками пальцев. Когда к ней пришло осознание, она вскрикнула и, дрожа, села на пол рядом с содержимым злосчастного конверта.
«Господи, нет…»
Это был человеческий язык.
«Господи, нет...»
Ее пальцы окрасились кровью. Алые следы от нее были везде – на полу, на стенах, на ее теле, они мелькали перед глазами.
Язык уже начал синеть, но все равно кровоточил. Или это была не кровь?
«Господи, нет…»
А на грубом, не открытом ей конверте виднелась надпись «Для…»
***
- Вот же черт... – тихо ругался Данте, отряхивая одежду от прилипшей к ней шелухи. Не то, чтобы он настолько трепетно к ней относился, но если бы он этого не сделал, то выглядел бы, по меньшей мере, глупо. Было раннее утро, только-только начало светать и еще не пропели третьи петухи; у мужчины слипались глаза, но пора было выдвигаться в путь. Кое-как натянув на еще не гнущиеся ноги штаны, Данте встал. Тело слегка побаливало, а ночь не принесла успокоения и отдыха.
Дощатый пол скрипнул, когда мужчина прошелся по нему. Он остановился у окна и размял шею. Оно давало слишком тусклый свет, и поэтому комната находилась в полумраке. Ночью было свежо – понял мужчина, проводя ладонью по холодной коже руки. Но утренние тучи так и не пролились дождем... От мысли о влаге Данте жутко захотелось пить.
Застегнув куртку, мужчина зевнул и посмотрел на девушку, которая скрасила его ночь: она еще спала. На мгновение его охватило какое-то наваждение, ведь он видел только ее длинные рыжеватые волосы и обнаженную, слегка смуглую кожу... на которой не было веснушек. Данте покачал головой и натянул перчатки. Эта мысль сразу же бесследно вылетела из его головы.
Мужчина прикрепил к поясу меч и собрался было выйти, когда дверь тихо скрипнула и открылась.
Вошедший мужчина был высок, и казался еще более внушительным из-за рыжей бороды. «Данте, тебе нужно отпустить бороду!» - вспомнилась убийце фраза Брины и он очень некстати улыбнулся, ибо вошедший принял улыбку на свой счет. Ну, сначала он ее вообще не воспринял, глядя то на Данте, то на протирающую глаза девушку.
- Папа? – тихо спросила она вскакивая и накидывая на тело первую попавшуюся тряпку. Кажется, это было ее платье.
- Антуанетта? – спросил мужчина, разглядывая дочь.
Данте наконец-то проникся ситуацией и уже не просто улыбался, а тихонечко посмеивался. Смехом он и привлек к себе внимание.
- Ты... ты... – повернулся к нему мужчина и покраснел от злости. «Похоже, дочка умело туманила папаше мозги», - усмехнулся Данте и решил подлить масла в огонь.
- Это не то, о чем вы подумали, мы просто... изучали строение человеческого тела, - убийца пытался не рассмеяться в голос, но выставил свои жалкие потуги сдержать хохот напоказ.
- Нет, ты переспал с моей дочерью!
- Да ладно! – воскликнул Данте и не сдержался, позволив смеху вырваться наружу.
- Ты должен на ней жениться!
- Да вы представляете, на какую жизнь вы ее обрекаете этой фразой? Не завидую своей жене. А вообще, я не собираюсь брать попорченный товар!
- Попорченный? – взревел мужчина и обратил мечущий молнии взор на девушку.
- Папа...
Но Данте уже выскользнул из помещения на свежий воздух и громко рассмеялся, закрыв глаза. Впрочем, долго тут оставаться было опасно для свободы, и мужчина двинулся к конюшне, где его уже ждал оседланный (полезно иногда бывает припугнуть конюха на ночь) конь. Ловко вскочив на него, Данте прокашлялся и пустил лошадь шагом.
Ярко-рыжий мужчина, слегка рыжеватая девушка... Невольно напрашивались сравнения. А что если бы эту фразу сказал Брин? Что, если бы он потребовал брака Данте и Брины?
«Ты вообще хоть раз был привязан к кому-нибудь действительно сильно?» Данте бы согласился. В конце концов, общие интересы, близкое знакомство... Да ему просто было с ней хорошо. И даже факт брака не кажется нелепым: они оба ходят по нити над обрывом.
«Ты вообще умеешь любить по-настоящему, убийца?»
А что, если умеет? Человек, убивая, меняется, но не становится же абсолютно каменным. Данте снова вспомнил о Брине и пожалел, что отступился и уезжает только потому что так захотел ее брат. Но, возможно, ему виднее.
Но тут голову стали одолевать тяжелые, темные мысли. Данте не мог понять, в чем дело и пытался поймать хоть одну из них. Чувство, будто он что-то забыл...
« А еще они ищут некоего Дантилиана по прозвищу Демон.»
А его с легкостью можно найти благодаря Батисту и...
- Брина, - выдохнул мужчина. Они приходили к его напарнику, но тот молчал. Они могут прийти к его подруге. Она тоже не скажет им ничего про него, но что, если дело дойдет до пыток? Это значит, что девушка в опасности!
Данте пришпорил коня и пустил его галопом. А потом все словно замедлилось: громкий крик «Стой!», появившаяся впереди маленькая фигура в темно-зеленом платье, тревожное конское ржание, и невыносимо режущие руку даже сквозь перчатку поводья.
Он сумел ее не убить и вовремя остановить лошадь. Сердце колотилось, а ладони под кожей перчаток вспотели. Спешившись, Данте подошел к Брине и отвел от ее лица руку, которой она до сих пор прикрывалась от несущегося прямо на нее животного.
- Тебе жить надоело? – крикнул он и только потом вгляделся в лицо девушки. То, что он увидел, его поразило. Глаза ее покраснели, словно она не спала всю ночь, сутки назад собранные в косу волосы растрепались и выглядели неряшливо, платье смялось, лицо было бледно.
- Ох, Данте, - вопреки ожиданиям, Брина не стала вырывать руку, а прижалась к груди Данте и всхлипнула. Тот недоуменно положил ей руки на плечи, неловко прижимая к себе. – Я боялась, что не успею тебя найти.
- Тише, тише, - попытался успокоить девушку мужчина, услышав, что слова переходит во всхлипы, и почувствовав, как затряслись тонкие плечи под его руками. Брина отстранилась от него и отвернулась, пытаясь удержать слезы; лицо ее пылало, а глаза болели. Как бы она себя тревожно не чувствовала, она до этого момента не позволяла себе подобной слабости. Еще рано рыдать, думала она. Или уже поздно...
- Брина, что случилось? - Данте схватил девушку за плечо и резко развернул к себе. Возможно, схватил слишком крепко – та скривилась от боли.
- Где Брин? Когда ты с ним расстался?
- Еще вчера утром, - мужчина был удивлен такому вопросу и озвучил свои мысли: – Неужели он не вернулся к тебе?
Брина молчала и только смотрела на него своими большими зелеными глазами, блестящими от слез. Данте начинало раздражать то, что она не отвечает на его вопросы.
- Что случилось? – уже требовательнее и тверже повторил он, еще сильнее сжимая хрупкие плечи.
- Я... мне кто-то подкинул отрезанный человеческий язык. Совсем... свежий, - на удивление спокойно ответила Брина. Данте затаил дыхание.
- Это может...
- Как тебя зовут, Данте? – прямо спросила девушка, перебивая убийцу. – Это ведь не твое полное имя, верно?
Мужчина на секунду замолчал, серьезно глядя в еще детское личико. Таким же взглядом, каким он смотрел на нее неделю назад.
- Меня зовут Дантилиан, - честно ответил он, не интересуясь, к чему этот вопрос. Его начало терзать дурное предчувствие.
Брина сняла с плеч до этого больно сжимавшие их руки и отошла на шаг назад. Возле выреза платья, там, где пальцы касались обнаженной кожи, остались розовые следы.
- Дантилиан ДеСота?
- Дантилиан... – эхом повторил Данте за девушкой. – Откуда? Как ты узнала мою фамилию? – ошарашено спросил он, удерживая себя от того, чтобы снова схватить Брину за плечи в настойчивом жесте.
- К языку прилагался конверт, - девушка достала испачканную бумагу из-за пояса. Мужчина взял ее, невольно отмечая, как на ней много было крови. Красивая ровная надпись, слегка размытая, гласила «Для Дантилиана ДеСота». – Я не открывала его. Сразу подумала о тебе – ты единственный, кто мог бы знать... этого человека. Себя, - Брина снова спрятала руки в ладонях. – Я подозревала, что это ты, и боялась ошибиться. Данте, а что, если это язык Брина?
Дантилиан ДеСота разорвал конверт. «Он отказался говорить. Приходите за вашим другом на закате к таверне «Осиное жало»». Совсем недалеко от дома Брины, в получасе ходьбы, отметил Данте.
- Когда ты все это получила?
- Вчера, еще до заката, - как-то хрипло ответила девушка.
Значит, это не Батист попадает под определение «ваш друг». Остается только Брин. Данте с жалостью посмотрел на отвернувшуюся девушку, которая боялась увидеть его реакцию на прочитанное, подошел к ней сзади, обнял и поцеловал в макушку.
- Не плачь, все хорошо. Я разберусь со всем этим и верну тебе твоего Брина. Хоть из-под земли достану!
Они добрались до него через Брину, как он и опасался. Только по-своему. Сам он ни за что не пошел бы никуда, но ради этой рыжей малявки был готов на многое. Он чувствовал себя виноватым. Он опоздал...
Только почему они взяли Брина, а не его? Они оба были легкой добычей. Зачем весь этот спектакль?
Ему еще предстояло это узнать. А пока он стоял посреди узкой, безлюдной улицы, смотрел на рассвет над крышами домов и шепотом успокаивал Брину, чуть ли не засыпающую от усталости на его плече.
- Дантилиан ДеСота... – почти неслышно повторила девушка его имя, словно пробуя его на вкус.
Мужчина вздрогнул. Это имя доныне знал только один человек, но тот был слишком далеко. Так откуда же?...
Последний раз редактировалось EvilChild, 07.04.2020 в 18:08.
Причина: savepic умер и унес с собой картинки
Song of angels
Всё было хорошо, я сидела, читала, пила чай, хихикала над Людой (надо же так имя сократить хдддд), Люсей и Винни, пока не дошла до этой фразы:
ну или 
, но все равно 
). Текста очень много. Я замучилась, со всем этим работать, но зато я опять поменяла стиль обработки. Мне даже нравится 
Линейный вид
