Этот малолетний нахал выиграл в пятый раз, и уличить его в жульничестве нам с мужем так и не удалось. Слишком умный и хитрый… Опасное сочетание. Для родителей…
- Мам, так на что сыграем, - поинтересовался сын, тасуя колоду. – Разрешишь мне трехнедельный поход в джунгли? Позволишь провести серию опытов? Или, может…
- Нет уж, - прервала я фантазии вконец обнаглевшего сына. – С меня хватит, играй с девочками на поцелуи. Больше пользы будет.
С гордым видом, стараясь не демонстрировать истинных эмоций, я покинула «поле битвы». За мной слинял и муж. Робин остался сидеть за столом. Он смотрел на фишки. Задумчиво, внимательно. Надеюсь, не додумается и туда какой-нибудь свой «приборчик» запихнуть. С него станется…
Вечером в комнату, где мы с мужем спокойно читали книги, вбежала Дзинтара.
- Мама! Я видела бабушку!
- Я тоже, вон портрет висит и даже не один, - кивнула я на стену.
- Да нет же, дух бабушки!
- Ну тоже не страшно. Сама знаешь, бабуля зла не сделает.
- Знаю. Просто… Так странно, ко мне-то она еще ни разу не являлась. Велела, когда девушкой стану, не связываться с парнем по имени Стэн. Вот еще, стану я с мальчишками возиться! Все они дураки!
- Даже братья? – улыбнулась я, делая мысленно себе в голове заметку по поводу Стэна.
- Ну… Робин и Рамир вроде нормальные, но тоже вредные. И потом, от них-то все равно никуда не деться.
Слышали бы парни, какой высокой оценки удостоились от Дзинтары. И я сейчас безо всякой иронии это говорю. Сама любящая сестра двух старших братьев, так что знаю в этом толк.
***
Время летит слишком быстро. Я нахожу в своей шевелюре седые волосы, и начинаю варить очередное зелье, чтобы хотя бы временно их спрятать. В душе-то мне все еще 17…
Рамир из мальчишки превратился в красивого юношу. Ох, теперь и за ним глаз да глаз нужен. А еще говорят, что чем старше дети – тем спокойнее на душе у родителей. То ли я неправильная мать, то ли все вокруг врут.
Дзинтара, хоть еще и совсем девчонка, совершенно неожиданно заинтересовалась моим ремеслом. Давай расспрашивать, какое зелье да как готовить.
Я попыталась отшутиться, мол, рановато за столь серьезные вещи тебе браться, для начала на обедах для семьи потренируйся (можно подумать, наше питание – совершенно несерьезная вещь). И ведь приготовила! И даже вкусно получилось. Мужская часть семьи вообще по две тарелки умяла, не заметила. Дочка потом ворчала, что толком и не попробовала свой шедевр.
Потом, правда, выяснилось, что ей Робин помогал. Но исключительно по части нарезки. Потому что, цитирую: «Не желаю пробовать обед, приправленный кое-чьей кровушкой».
Робин… Он вроде и самый старший, и рассуждает, как взрослый, но именно из-за него сердце мое не на месте. Ну не должны себя вести так 16-летние подростки. Он должен на девушек заглядываться, с приятелями проказничать. А этот… То на звезды глядит в какое-то странное устройство, которое собирал вместе с людьми с Большой земли из обломков.
То какие-то карты изучает, частью от руки нарисованные. То буквально «пытает» наших соседей, тех, что не совсем местные.
А то просто пропадает на весь день. У меня сердце не на месте, а он как ни в чем ни бывало возвращается, мол, где был, там уже нет.
Оцеолла пытаетя с ним поговорить по душам, даже за книжкой. Намекает аккуратно, мол, сын, тебе надо бы профессию осваивать, а то с голоду ведь родители не вечные, с голоду помрешь.
Он кивает, с отцом на охоту сходит. И ведь хорошо получается, словно дух деда вселяется в него в такие моменты. А затем опять так вздохнет тяжко: «Папа, поверь, то, что я делаю, очень важно. Потом расскажу».
Муж вздохнет, ко мне приходит. Мол, снова не вышло вразумить олуха. И строго так на меня смотрит. Он давно предлагает полностью Робина кормить перестать. Мол, что сам добудет – то и пусть ест. Но мне такой подход диким кажется. Отговариваю, как умею, от столь суровых мер. Пока получается…