Автор: Агнесса К. Обработка скринов: Kamille Жанр: Фэнтези, драма Возрастные ограничения : 16+ Посвящается Роману Курганникову Аннотация:
Обычная студентка из Миддлберийского колледжа сталкивается с загадочным существом, ранее ею невиданным.
Множество вопросов, предположений, порождают страх и ужас. Один случайный день. Одна случайная встреча. Одна человеческая жизнь. Сможет ли это что- то изменить в нём? Существе, лишенном эмоций и созданном убивать. Саундтрек:
Вы когда-нибудь задумывались над тем, сколько в небе звезд? Или, сколько вдохов делает человек за свою жизнь? Сколько снов ему снится? Думаю, такие вопросы на любителя... Для тех, у кого есть время и желание думать об этом. Могу мысленно поднять руку! Да, да, я из таких. Самая большая моя страсть — это жизнь; во всех её красотах и недостатках. Мне бы хотелось иметь девять жизней, нет, двадцать, или лучше сто! Хотя, возможно, мне и этого было бы недостаточно. Никогда не понимала людей, которые заканчивают жизнь самоубийством – глупые, безответственные люди! Мне кажется, было бы справедливо переводить остаток не прожитой жизни самоубийц другому человеку. Как деньги, с карты на карту.
– Ева! Ева!
Звонкий голос моей соседки по комнате прервал очередной сеанс медитации с личным дневником. Дени ворвалась в комнату широко распахнув дверь, но та все равно захлопнулась.
– Ой, привет! Я так запыхалась пока бежала! Не могу отдышаться. А что ты там пишешь?
– Всё тебе надо знать! – Ворчу я, не серьёзно, можно сказать, с иронией.
– Да я знаю, можешь не ехидничать! Философские вопросы дело – тонкое! – Дени подмигнула и разразилась звонким хохотом на всю комнату.
– Что? Ты читала мой дневник! – Взглянула я подозрительно, прищурив глаза. Некая пауза, возникшая в диалоге, ответила на мой, теперь уже риторический вопрос. Я сейчас лопну от злости! Быть этого не может! О, нет, держите меня семеро!
– Не надо на меня так смотреть, ты сама его оставляешь на кровати!
Ушам своим не верю! Никакой дисциплины и манер!
– Да. Но. Это. Моя. Кровать. – Я пытаюсь произнести каждое слово, делая максимальную паузу. Мои щёки пылают багровым оттенком.
– В студенческой общаге всё общее, чтоб ты знала. И, не переживай ты так, я не прочла более двух страниц, я не такой философ, как ты и проблемы суицида, количество звёзд на небе, меня не интересуют. – Дени снова рассмеялась, но не так эмоционально, как несколько минут назад.
– Бесстыдница! - Не выдержала я. Иногда моя соседка совсем бесцеремонна!
– Ладно, извини. Я, собственно, почему так прибежала… Ты же сегодня работаешь?
Дени уставилась на меня своими голубыми глазами, в которых было столько надежды, что я немного опешила. Не знаю, может от того, что она так невозмутимо делала вид, что предыдущего разговора не было, или от чего- то другого, я уставилась на нее и застыла в позе немой сцены.
– Ева, просто скажи: «да» или «нет»?
Немного собравшись с мыслями, я наконец-то, ответила.
– Да, работаю.
– Какое счастье! Я, просто, посчитала твои смены, и у меня выходило, что сегодня у тебя выходной! Я безумно рада, что просчиталась! Всё дело в Эрике Паткенсе, из параллельной группы, он пригласил меня в кино! – В голосе Дени я уловила какой-то «победный» оттенок.
– Во-первых; ты просчиталась, у меня действительно, именно, сегодня должен был быть выходной. Элеонора попросила подменить её, из-за каких-то личных проблем. Во-вторых; причём тут твоё кино и моя работа?
– А при том, что после фильма мы придём в эту самую комнату и... –Дени недоговаривает, взмахивает обеими руками, указывая на «просторы» нашей комнаты.
– Ладно, не продолжай, я всё поняла. – Моя соседка по полной программе вкушает прелести студенческой жизни, особенно, часто увлекаясь недельными романами с однокурсниками. – Я в душ, и на работу. – С этими словами я удалилась в уборную комнату. На часах было четырнадцать тридцать, следовательно, нужно поторопиться, моя работа не терпит опозданий, нужно быть на месте к шестнадцати ноль-ноль.
Я учусь в Миддлберийском колледже, что находится в Миддлбери, штат Вермонт, США. Обучение здесь обходится, мягко говоря не дёшево, поэтому себе на жизнь я зарабатываю вкалывая в вечерние и ночные смены в одном из местных баров. Ну, а моим родителям, живущим так далеко от меня, если точнее, в Ирландии. Им повезло меньше всего – они оплачивают мою учёбу. Это я ещё не треплюсь о том, что помимо меня в нашей семье ещё двое детей – младшие сестрёнки: Лиз и Джуд, они погодки. Лиз, старшая, учится в девятом классе, Джуд в восьмом.
Сегодня на улице прохладно и зябко – это свойственно для здешнего климата, особенно, в ноябре месяце. Ночью был проливной дождь, сырость и прохлада тому прямое доказательство и неотъемлемое последствие. Я ступала шаг за шагом, медленно вдыхая свежесть после пасмурной и дождливой погоды. Мокрые листья, опавшие с осенних деревьев, прилипли к асфальту, создавая впечатление влажного жёлтого ковра.
Я шла внимательно рассматривая созданные природой причудливые узоры из листьев под ногами. Мои мысли возвращались, то к выходке Дени, лишенной всякий манер и совести, то к дому, воспоминаниям о моих родителях и сестрёнках.
– Ай! – Вскрикнула я, от мощного толчка в спину, грохнулась на тот самый «влажный ковёр». Приземлилась на колени и локти, из-за чего мои штаны и куртка были испачканы. Однако больше всего меня беспокоил сильный удар в спину, я не могла понять, что послужило источником моей боли. С небольшим трудом я поднялась на ноги и стала смотреть по сторонам, никого не оказалось поблизости.
Думаю, простояла так минут пять, пытаясь найти объяснение случившемуся. Озиралась по сторонам, рассматривала отдаленные кустарники и деревья, выискивая что-то, или кого-то. Все было непримечательным. Все та же улица, все по-прежнему сырая погода, все те же листья под подошвой. На часах было пятнадцать сорок пять – это означало для меня, что нужно поторопиться. Слегка отряхнув одежду, я продолжила путь. Все пятнадцать минут, которые шла, мою голову не покидали мысли о произошедшем. Но, в конце концов, я сделала вывод: скорее всего, – это банальный остеохондроз?.. Я читала об этом в статье. Резкие сильные боли в области поясницы, именно так и случилось. А от болевого шока я упала, тем самым и послужило ощущением толчка в спину. Успокоив себя таким умозаключением я вошла в бар.
– Привет, Ева! Переодевайся и подмени меня за барной стойкой. – Это Кэндис, но знакомые и друзья зовут её Кэнд. Она старше всех здешних официанток. Нужно ли говорить, что основная часть работающих в баре официанток — это студентки? Кэнд около тридцати, однако точный ее возраст мне неизвестен. У неё стрижка-карэ и строгий взгляд. Она мать-одиночка воспитывает двух маленьких детей.
Я медленно поплелась в нашу «комнату отдыха» в подсобку. Там мы переодеваемся и оставляем свои вещи. Не знаю, кто назвал её комнатой «отдыха»? Ни разу мне не приходилось отдыхать здесь, а работаю я уже около двух лет. Бросив сумку на диван, я стала снимать свои вещи. Место, поражённое остеохондрозом, давало о себе знать, причём очень сильно. Когда на мне не осталось ничего кроме нижнего белья, я почувствовала, что жутко замёрзла. Ну, конечно, окно было открыто!
– Ну и чёрт с ним! – Сказала сама себе, быстро одевая форму.
Неожиданно я услышала хруст, где-то позади... возле окна. Обернувшись, не заметила ничего не обычного.
– Что за день сегодня! – Заворчала я, негодуя. То, Дени с откровениями про мой личный дневник, то этот остеохондроз, теперь ещё какая-то хрустящая нечто за окном!
Почти всю смену я простояла за барной стойкой, подливая двойной виски какому-то очень нетрезвому мужчине. Ещё была компания дамочек, кажется, у одной из них через пару дней свадьба, вот они и устроили пьяный девичник. Так же три бутылки шампанского заказала парочка, которая явно, хотела уединиться, но по не понятным мне причинам, эти двое сидели облизывали друг другу рот, при этом, никого не стесняясь! Сегодня понедельник, и поэтому мы до двух. Я обожаю этот день недели, потому что, во все остальные дни бар закрывается в четыре часа ночи. Когда мы закончили уборку, на часах было три-ноль-пять. Клод, один из охранников, всегда отвозит меня после работы в общагу. Он, почти, никогда не смеётся, а ещё на лице у него шрам. Кто-то мне рассказывал, что он сидел в тюрьме за разбой.
Неужели я добралась до своей кроватки! Первая пара у меня начинается в девять-тридцать, так что времени поспать не так уж и много. Пришлось принять обезболивающее, так как боль в спине не утихала, я легла спать, и мгновенно провалилась в сон…
Последний раз редактировалось Агнесса K., 04.05.2020 в 21:03.
Причина: Добавлено сообщение
Где я? Мозг в моей голове начинает медленно работать. Я плетусь по кладбищу босиком, мимо заброшенных могил. Такое странное чувство, что ноги ватные, и ещё очень холодно. Этот могильный холод я чувствую от кончика своих пальцев на ногах, до мочек уха. Начинаю соображать, как сюда попала, но ничего не выходит. Как будто, каждый раз, когда я напрягаю мозг кто-то нажимает кнопку «стоп». Однако мои умственные способности не полностью исчезли, потому, что чувствую, как наступаю на что-то мокрое и тёплое, снова и снова. Опускаю голову вниз, с трудом пытаюсь сосредоточить взгляд, у меня плохо получается, перед глазами всё плывёт. Наконец-то, удаётся разглядеть что-то тёмное..
Да, эта лужа у моих ног определённо тёмная. И она увеличивается, пока я стою. Стоп… мокрые не только ноги в области ступней, но и лодыжки, бёдра, живот, грудь... В этой последовательности я провожу рукой снизу-вверх, до самой шеи. Моя шея. Именно она является источником всей этой мокроты… Ужас пронзает меня на сквозь. Это кровь. Моя кровь…
От резкого звона будильника я вздрагиваю и просыпаюсь. На часах семь пятнадцать утра. Неохотно высовываю руки из-под одеяла и выключаю раздражающий звук будильника.
– Это, просто, невозможно, снова дождь льет, как из ведра! – Ещё одно утро началось с одного и того же моего восклицания. На протяжении последних двух недель наш городок заливает дождь. И столько же мы не видели солнце. Обуваю мягкие любимые тапочки и плетусь на кухню.
– Доброе утро, Ева! – Слышится сонный голос позади меня. Я, конечно же, узнала его. Это Брайн. Мой сосед по секции в общежитии.
– О, Брайн, как бы я хотела, чтобы это утро действительно было добрым! – Промямлила я, заваривая себе зелёный чай.
– Тебя тоже достал этот дождь?
– Это мягко сказано. – Потираю сонные глаза, надеясь таким образом, прогнать дрему. – Ты не слышал, что говорят синоптики, когда этот потоп с неба закончится?
– Вчера я смотрел выпуск новостей, там говорили, что-то про мощный циклон, и, бла-бла-бла. –захихикал Брайн. Улыбаюсь ему уголками губ.
– Ясно. – Я ответила коротко, так как мне не хотелось продолжать беседу. Не потому, что мой сосед по секции дотошный, или мне не нравиться его компания, а просто очень хочется тишины. Ненавижу дождливое утро.
– Ты сегодня рано встала, к первой паре?
– Угу… у меня аналитическая математика в восемь-тридцать. – отвечаю я, продолжая искать в кухонном шкафу обезболивающее.
– Понятно. Ты что-то ищешь?
– Таблетки. Ты не видел? Кажется, когда я убиралась здесь, то где-то натыкалась на них.
– Видел.
Я резко, как ошарашенная, обернулась и уставилась взглядом наркомана во время ломки.
– Замечательно. Ты скажешь где он? – В моих глазах блеснула надежда. Сейчас обезболивающее было мне необходимо, прям, как воздух. Мало того, что после кошмаров, снившихся всю ночь, у меня жутко болит голова, так и спина уже две недели не стихает!
– Ты забрала его позавчера. – отвечает Брайн, он внимательно смотрит на меня. Мне не нравиться его взгляд. Как на наркоманку глазеет. Хотя, наверное, я именно так и выглядела.
– Что ж, придётся по пути зайти в аптеку. – С этими словами я залпом выпила кружку зелёного чая и возвратилась в свою комнату.
Стоя перед зеркалом, отметила, что ужасно выгляжу. Я никогда не была красавицей, моя внешность ничем не примечательна, этакий обычный стандарт. Ту, что я видела сегодня своем отражение выглядела ниже моей привычной самооценки. На серо-бледном лице выделялись большие синеватые круги под глазами.
Веки, как бы нависали сверху, отчего создавалось впечатление, что это не что иное, как последствия алкогольной вечеринки. И, наконец, мои губы были очень сухие, при малейшей мимике они давали маленькие трещинки, которые приносили некий дискомфорт. Спрятав свои недостатки под маску тонального крема, я двинулась в путь, постигать знания и снова размышлять о насущном.
Последний раз редактировалось Агнесса K., 05.05.2020 в 16:23.
«И выходили они днем из домов своих с кольями и крестами и хотели поймать они Познавшего Кровь. И блуждали они в неведении, ибо не знали, что среди них есть те, кто служит Познавшему…»
(Евангелие от Ламии гл. 6 ст. 7:3).
Единственный звук, что доносится до меня – это бешеный стук сердцебиения, от этого сонные артерии выглядят еще аппетитнее, чем ранее. Теплая, свежая кровь ритмично пульсирует под тонкой прослойкой кожи. Крики, мольбы о помощи и пощаде. Это делает процесс моего господства над низшим существом более увлекательным, пробуждая, так знакомые, во мне жестокость и ярость. Жажда… Кровь… Я теряю рассудок… Я безумен….
Убить, я должен убить… Ты мой заклятый враг. Ты – Бруха.
Беспорядочный поток мыслей проносится в голове. Чёрт возьми, я зол, как Каин на Авеля! Ярость ударяет в виски с каждым новым ударом, который наношу противнику. И в который раз, я вижу её – Ламию… Она всегда является мне, когда я делаю одно и тоже – уничтожаю врага. Я мог бы смотреть на неё вечно: длинные чёрные волосы прикрывают обнажённую грудь. Тёмно-алые глаза пристально наблюдают за каждым моим движением. Её тело напоминало влажный окровавленный шёлк.
– Occidere! Patefacio sursum sanguis in nomine Cain! (1) – Я никогда не видел, чтобы её губы шевелились, но точно знал, слова принадлежали именно ей.
Она повторяла их снова и снова, громче и громче, пока я не доводил начатое дело до конца. А затем исчезала, будто, сновидение. Перед моими глазами противник, которого я только что жестоко убил, превращался в истерзанное до неузнаваемости тело человека. Теперь я точно знал, что это был не бруха, а человек, запах «живой» крови был везде. Пелена с моих глаз постепенно исчезала, а чувство ярости заменялось замешательством. Я стоял в луже человеческой крови, рядом лежал истерзанный кусок мяса. Голова трещала. Голода больше не было, но возникло другое, необъяснимое чувство.
Прошло около пяти веков, как я осознал свое безумие. Оно – это моё проклятье. Приходится жить с этим, за столь долгое время мне не удалось преодолеть этот недуг. Я был смертным: умел дышать и чувствовать, пока вампир, из клана Малкавиан не решил создать себе дитя. Наступила вечная тьма. В одночасье, привычный для меня мир исказился в черном мраке и умер. Хотя, возможно, это я умер для мира, в котором жил. Мой создатель был из рода Малкавиан – этот клан, самый унизительный, и самый не уважаемый в мире вампиров. Я с этим полностью согласен. Вампиры из этого рода безумны. В прямом смысле этого слова. Половина из них в прошлой жизни были пациентами психиатрических лечебниц, маньяками, серийными убийцами. Другая половина-укушенные первыми. Я понятия не имею как, но ненормальный ген передаётся с кровью укушенному – и, после обращения ты становишься навсегда проклятым, совершенно обезумевшим вампиром-убийцей из клана Малкавиан! Это безумие не возможно контролировать, оно сильнее тебя. Есть один-единственный, трудновыполнимый способ устоять этому – не пить кровь – именно кровь человека позволяет прогрессировать этому гену. Но у этого способа один существенный минус – если не пить кровь, можно сдохнуть. Семь тысяч двести сорок три раза я пытался умереть, мучая себя голодом. Но инстинкт самосохранения берёт своё. Ненавижу род, к которому принадлежу! Или правильней сказать принадлежал? Когда моего создателя постигла окончательная смерть, я стал свободен. Я ушёл из клана. Моим новым убежищем стал клан Вентру – известные среди сородичей, своей алчностью и высокомерием. Не сказать, что я в восторге от этих кровососущих, но это всё же лучше, чем обезумевшие от жестокости маньяки-убийцы. В мире вампиров, помимо названных мною кланов существует ещё одиннадцать. Все вместе, кланы, образуют братство тринадцати, во главе которых стоят тринадцать патриархов, по одному представителю из каждого клана. Возможно, «братство» не совсем приемлемое слово, так как, внутри всей этой системы идут свои междоусобные войны. Таковы традиции. Такова воля Каина и Ламии. Это превыше всего.
– Риманн! – послышался голос позади меня. Я повернулся и тот час узнал Люцфера – солдата, одного из Вентру.
– Люцфер! – произнёс я, отдавая почтение.
– Ты знаешь, для чего я здесь... В сотый раз, мне приходится искать тебя, чтобы прочистить твои полоумные мозги. Ты снова растерзал до смерти человека. Но сейчас тебе повезло. Голифаций хочет видеть тебя. Следуй за мной. – Глаза Люцфера горели ненавистью и презрением. Он не переносил ни одного из Малкавиан. Держу пари, если бы он что-то решал, то давно бы истребил мой бывший клан и всех выходцев из него.
– Зачем я нужен ему? – Не унимаюсь, продолжаю стоять на своем месте, не шелохнувшись. Надеясь, тем самым, вывести из себя подосланного кровопийцу. Он злобно буравит меня взглядом.
– У тебя будет возможность задать этот вопрос лично. А пока не заставляй меня ждать. – Лицо Люцфера ещё более выражало отвращение. Мне ничего не оставалось, как последовать за моим новым собратом. Я ничуть не удивился, когда он приковал мою руку серебряными наручниками к своей. Прикосновение серебра к его телу, не вызывало никакого дискомфорта. Это не удивительно, он же солдат, годы, а может даже века, ушли на привыкание к серебру. Ему это отлично удалось. Кожа коснулась холодной стали, меня пронзила сильная боль, из-за которой я, прямо, взвыл в голос. По ощущениям, будто, руку отрезают очень медленно тупым лезвием. В области запястья тот час образовались волдыри и язвы. Ну конечно, в этом весь Люцфер! Он прекрасно знал, что я не посмею ослушаться и конечно же последую за ним, как и приказал Голифаций. Но сам процесс его очень увлекал. Его внутреннее эго просто ликовало! Как только замок на наручниках щёлкнул, мы вмиг помчались со скоростью пули, а может даже и быстрее. Мы бежали мимо людей, машин зданий. Никто не мог нас заметить. Единственное, что могли ощутить люди – это не большое дуновение ветерка, касающееся кожи.
– Чёрт! – Выкрикиваю я, и задеваю кончиками пальцев правой руки спину какой-то девушки. Это всё из-за грёбанного Люцфера! Девушка тот час от моего прикосновения упала на колени. Секунда – и мы мчимся за границей города. Я чую, до сих пор, запах, он такой родной, напоминает о доме. От этой незнакомки пахнет Ирландией. Она, должно быть, ирландка, никаких сомнений быть не может. Я не был на своей родине с тех пор, как меня обратили. Создатель запретил возвращаться на родную землю. Позже, я конечно встречал моих земляков-людей, но это было очень давно. А сейчас этот запах взбудоражил во мне что-то тёмное... Жажду? Воспоминания о давно умерших родных? Мою человеческую жизнь? Снова безмерная тоска и безысходность подступила к моему мертвому сердцу...
– Думаю, теперь можно отпустить тебя. – Прервал мои размышления Люцфер. Он снова наградил меня брезгливым взглядом, и глупой улыбкой. Замок наручников щёлкнул, серебряный плен закончен.
Мы шли по огромному каменному коридору, кое-где горели свечи. Я бывал здесь несколько раз, поэтому знал, что в конце этого пути будет большая серебряная дверь. Как только мы подошли, двери широко распахнулись, давая понять, что нас давно ждут.
– Сир. – Проговорил Люцфер и склонился в поклоне.
Голифаций подал своему солдату руку, тот почтенно поцеловал её и удалился.
– Я рад тебя видеть, сын мой. – Проговорил Голифаций.
– Моё почтение, сир. – Я проделал всю ту же ерунду, что и Люцфер, затем Голифаций указал рукой на огромный стол по середине комнаты. Нам предстоял разговор. После того, как мы сели, Голифаций пристально смотрел в мои глаза некоторое время и молчал.
– Я вижу, что ты обеспокоен чем-то. – Нарушил тишину сир.
– Возможно. Вы же знаете, я безумен, поэтому беспокойство – моё постоянное состояние. -Промолвил я твердо.
– Да, так и есть. Но ты теперь стал другим, Риманн! Ты больше не из клана Малкавианн. Ты – Вентру. – Проговорил спокойным голосом Голифаций.
– Я знаю и благодарен Вам, за то, что приютили меня, и указали путь к спасению. Но, на самом деле, спасения нет. Это знаете Вы, и это знаю я. Ничего нельзя изменить. Когда меня постигнет окончательная смерть, я буду так же безумен, как и в минуты обращения. – Мой голос был уверенный, в нём были слышны нотки безысходности.
– Ты не плохой вампир, Риманн! Нет твоей вины в том, что твоим создателем стал Малкавианн. У каждого из нас своё проклятие…
– Я бы отдал всё, чтобы изменить это. – Отрезал я.
– А что, если я скажу тебе, что есть шанс. Шанс избавиться от безумия? – Глаза сира горели красно-жёлтым огнём. Я не понимал, о чём он говорит. Но надежда уже теплилась где-то там в моём мёртвом сердце.
– Шанс? Что вы об этом знаете?
– Я долго живу на этой грешной земле. И могу сказать, что видел твоих сородичей, которые полностью излечились от этого недуга.
– Н-но как? – удивлённо спросил я, до конца не веря во все сказанное.
– Я могу помочь тебе, если ты поможешь мне.
Я молчал. В моей голове вертелось огромное количество мыслей. Возможно ли такое, что я полностью излечусь от своего проклятья? Если Голифаций говорит правду, что есть шанс, почему я об этом никогда не слышал. Размышления прервал голос сира.
– Риманн, я понимаю, тебе трудно поверить в это. Но то, что я сказал – правда. Конечно, не всё так просто…
– Что надо сделать? – Слова будто вырвались из моих уст, я аж привстал.
– Всё очень серьёзно. Готовится война. Большая война. Патриарх Вентру обсуждал проблему с братством тринадцати. Тебе известно, что никто не имеет такого большого влияния, как клан Бруха. Они и ещё девять кланов хотят использовать людей для пропитания в открытую. Создать, так сказать питомник. Но мы знаем, к чему это приведёт. Люди этого так не оставят. Церковь сделает всё, чтобы нас уничтожить. Эти полоумные придурки думают, что они-центр Вселённой! – после произнесённых фраз, Голифаций закрыл глаза и нахмурил брови. Его лицо выражало всю тяжесть бремени, которое ему приходится нести. Я был далёк от всех этих разборок, но сейчас, стоя перед сиром, мне казалось, что я понимаю настороженность и озадаченность нашего господина.
– Риманн! – Нарушил тишину сир. – Мы оба знаем, что главным оружием Бруха в этой войне будут Малкавиане. Твой род безумен, у них нет никакой системы правления. По сути, Малкавиане – это волки. Волки-одиночки. Они никогда не придерживались заповедей Каина, любого другого вампира за такое постигла бы окончательная смерть. Однако только не твой род. И ты знаешь почему. Потому что, нет более жестокого, более безумного и кровожадного воина, чем Малкавиан. Безумие – самое главное оружие, которое есть у вас. И Бруха это знают. Каждый день они пополняют свои ряды твоими сородичами. Я узнал, что Бруха в обмен на службу, обещают им лекарство от безумия.
– Откуда оно у них? – Начал я, пытаясь одновременно переварить полученную информацию.
– Мы не знаем этого.
– Что именно вы хотите от меня? – Если честно, я не понимал, куда он клонит и, чем я могу помочь.
– Риманн, ты тоже Малкавиан, но ты Отступник. И таких отступников тысячи! Все вы сделали правильный выбор, покинув ваш родной безумный клан. Ты страдаешь от своего проклятия, но ты не видишь, что уже меняешься. Осознание того, что безумен, это уже огромный шаг вперёд. Ты осознал, и ты покинул клан!
– Я не один такой сир!
– Знаю… вот поэтому и говорю тебе всё это. По сути, ваш клан Малкавиан, претерпевает эволюцию! Теперь есть новый клан Отступники Малкавианн! Только вы не можете построить систему правления. Кто-то должен это сделать! Объединить всех отступников! Вы, более разумны, чем ваши собратья! Вот скажи, что ты думаешь по поводу войны?
– Не знаю… возможно это глупо, а возможно, и нет…
– Я хочу, чтобы ты объединил всех отступников, и присоединил их к нашему клану Вентру! – Глаза Голифация вновь засверкали, в них читалось предвкушение и сила идеи, которую он задумал.
– Это не возможно… – Возразил я, было внутри меня сомнение, что нарастало, и, словно, мерзкий червь проникло в мою голову, не давая поверить в такое.
– Ещё как возможно, сын мой! Вы такие же жестокие воины, как и Малкавианне, только вы боритесь с безумием. И у вас отлично получается! Это единственный шанс на спасение, Риманн!
– Я знаю, что ушёл из родного клана, но безумие не покидает меня, сир! Я не могу бороться, хоть, и понимаю, что болен навеки! Моих стараний мало… Я такой же, как и мой создатель… Этого не изменить…
– Но ты же хочешь излечиться? Стать одним из нас? Вампиром, который контролирует свои действия и эмоции? Ты ведь думаешь, что лишён эмоций, не так ли?
– Я определённо знаю, что ничего не чувствую…
– Кроме страданий… А ведь это тоже эмоции. Вы, Малкавианне, можете чувствовать лишь боль, страх, ярость, ненависть, всё тёмное… Мы – Вентру, можем чувствовать и что-то светлое… Любовь, страсть, радость, счастье, даже сострадание. И главное, мы умеем контролировать свои чувства… свой голод...
– Тогда, научите меня… – с этими словами я упал на колени и кровавые слёзы потекли из моих глаз. – Научите меня, сир… – не переставал я умолять…– Прошу Вас!
Мои щеки стали влажными от слез. Не помню, позволял ли раньше давать волю чувствам. Однако, сейчас я ревел так, словно, мальчишка, одновременно сомневаясь в услышанном и надеясь, что это все правда. Невыносимо тяжело бороться с внутренними демонами, из-за которых, фактически, лишаешься последнего рассудка. Голифаций склонился и обнимает меня.
– Я достану для тебя это лекарство, и помогу тебе, если ты поможешь всем нам!
– Сделаю всё, что вы скажете, сир… только помогите мне вернуть себя…
*-Occidere! Patefacio sursum sanguis in nomine Cain! (1)-Убей! Выпусти кровь во имя Каина!(от лат.)
Последний раз редактировалось Агнесса K., 07.05.2020 в 00:47.
Вот уж не думала, что со мной приключится такой недуг как «депрессия»! Всё из-за моего преподавателя в университете. Мистер Пьери считает, что я стала хуже заниматься. Конечно, мои попытки объяснить, что плохо чувствую себя последние две недели, не произвели на него впечатления. Окончательным его вердиктом стало заявление – если в ближайшую неделю я не исправлю отметки по аналитической математике, то он подаст не удовлетворительные сведения в деканат. Вот как можно за неделю исправить четыре не удовлетворительные работы!
Я медленно убирала грязную посуду со стола, который несколько минут назад покинули наши посетители. В голове, то и дело мелькали мысли об учёбе, моей ответственности, обо всем происходящем. День был совершенно обычный. Обыкновенные занятия в университете, привычный рабочий день в баре. Но всё как-то смешалось в серую массу. Я, будто, совершенно не замечала громкий звук музыки, танцы, веселье гостей, всю рабочую суету.
– Ева, нужно обслужить пятый столик. – Улавливаю знакомый голос. Это Кэндис. Хмурюсь, когда оборачиваюсь к ней лицом, только мои губы раскрываются в попытке задать интересующий вопрос, как она, словно, прочитала мои мысли, принялась выгораживать другую официантку, слегка теряясь в показаниях. Рассказывает о плохом самочувствии Мэгги, как та, только что, не грохнулась в обморок с готовым заказом на подносе. О моем самочувствии никто не поинтересовался. Внешний вид у меня точно уж хуже – краше в гроб кладут. Я киваю Кэндис в знак согласия.
На часах ноль-ноль-пятнадцать. Я так же, неторопливо пробираюсь сквозь толпу танцующих людей к указанному столику. Чем ближе подхожу, тем чётче становится силуэт незнакомца, которого предстоит обслужить. Чёрные, словно, крыло ворона волосы взъерошены. Глаза удивительного жёлто-карего цвета. Взгляд… Нахмуренные брови и суженные глазные щели выражают ненависть… Возможно ярость или отвращение. Правильных очертаний бледные губы чуть трогает злорадная ухмылка. Или нет? Цвет лица мужчины был, явно, не здоровый. Какой-то бледно-синеватый, может быть, землистый. Одет он во всё чёрное. На вид лет двадцати пяти, не больше. Одним словом, от одного его вида у меня включился инстинкт самосохранения. Не осознано, я сделала шаг назад. Незнакомец не отводил глаз. Пристальный, тяжёлый взгляд вызвал у меня приступ головной боли. Сделав глубокий вдох, чувствуя дрожь по всему телу, я подошла к посетителю.
– Добрый вечер! – Мой голос предательски дрогнул.
Молодой человек не ответил. Он продолжал прожигать меня своим пристальным взглядом, усиливая, как мне казалось, головную боль.
– Что вы будете заказывать? – Голос продолжал дрожать. От этого щёки сделались ярко-красными. Дыхание участилось. И снова молчание. Этот тип, что, издевается? Я не знала, что делать, растерялась… Мои глаза опустились, и теперь были направлены в пол. Представляю, как это смотрелось со стороны!
– Стакан воды… – Послышался строгий, приказной тон незнакомца.
– Одну минуту, сэр. – Произнесла я, так и не подняв глаза, после чего, удалилась за заказом. Быстро передвигая ногами.
Как только я скрылась из глаз этого странного посетителя, сразу проскользнула в уборную. Щёки и всё лицо горело, капельки пота выступили на лбу. Умывшись прохладной водой, ещё несколько минут я стояла и смотрела на себя в зеркало. Головная боль стихла. Кажется, необоснованное чувство тревоги и страха
покидает. Пульс и дыхание становятся ровнее. Больше всего на свете мне сейчас хотелось быть дома. Не в своей комнате в общежитии, а в Ирландии, там, где мои родители и сёстры. Я не заметила, как слезинка проскользнула из глаз и скатилась вниз по щеке, оставляя после себя мокрую дорожку. Я скучаю по дому. Будь я там сейчас, мне не пришлось бы находиться во всей этой суматошной атмосфере. Нужно было возвращаться. Утерев слезу ладонью, я вернулась к барной стойке.
– Кэндис, стакан воды. – Сказала я с вернувшейся ко мне уверенностью и спокойствием.
– Что с тобой, ты плакала? – Коллега удивлённо нахмурилась.
– Нет, всё в порядке. Просто приступы мигрени, иногда, возникают совсем не вовремя. Мне нужен стакан воды для пятого столика. – Я взглянула на Кэндис своим умиротворенным взглядом, думаю, она не собиралась меня дальше закидывать вопросами.
– Ева, посетитель за пятым столиком ушел минуты две назад. – Кэндис смотрела на меня широко раскрыв глаза, на её лице явно читалось удивление.
– Ушёл? – Я в тот же миг обернулась и увидела, что действительно за столиком никого нет. Слава Богу! –подумала я. Напряжение покинуло тело, я сделала глубокий вдох. Это к лучшему, у меня не было никакого желания обслуживать этого мужчину! Странный тип, надеюсь, больше не увижу его никогда. С этими мыслями я продолжила свою работу.
Рабочий вечер и ночь, выдались напряжёнными. Я устала, очень устала. Закончив уборку, я плелась в нашу комнату отдыха, чтобы переодеться и отправиться домой. Распахнув дверь, включила свет… Ужас, страх, оцепенение. Не знаю, что ещё почувствовала я, когда увидела того незнакомца, сидевшего сегодня за пятым столиком… Я находилась в таком ступоре, что даже закричать не получилось.
– Ева… – Произнёс он твёрдо. Его глаза были ярко-красного цвета. Я не могла ничего ответить, возможно, потеряла дар речи от страха?
– Я хочу попробовать тебя… – Он смотрел пристально в мои глаза и очень медленно начал сокращать дистанцию, что была между нами, всё ближе и ближе… Я, по-прежнему молчала, хоть, рот раскрывался в попытке закричать, что есть силы. Мое горло, как будто, сковало цепью и стало тяжело дышать. Ноги, что казались мне сейчас неподвластными, сдвинулись с места и зашагали назад, пока спиной я не уперлась в дверь.
– Ты пахнешь моим домом. Ты – ирландка? Отвечай!
– Д-да... – Не думала, что начну говорить, но это случилось.
Молодой человек подошёл ко мне вплотную, но я не чувствовала его дыхания. Затем он провел рукой по моим волосам, щеке и подбородку.
– Закрой глаза…– Прошептал он куда то в шею.
Последний раз редактировалось Агнесса K., 07.05.2020 в 00:49.
После разговора с Голифацием, я отправился к озеру. Очень люблю это место. Мне кажется, когда я там, то на некоторое время забываю о своём безумии… Мне предстояло всё обдумать. Голифаций подал надежду. Всё, что нужно в этой бесконечной мрачной жизни – это исцеление. И не важно, какую цену за свободу придётся заплатить, главное я хочу получить то, что подарит мне новую жизнь. Жизнь с чувствами и эмоциями, контроль над собой. Сир желает, чтобы Отступники объединились, создали новый клан. Только сейчас я понимаю, что это очень умный ход для Вентру… Получается, мы должны убивать друг друга. Своих сородичей, пусть и совсем спятивших от проклятья, но они моя кровная семья. Нас всех объединяет кровь с геном безумия. Наверное, это именно то, чего я хочу. Я никогда не стал бы таким, как сейчас. Ненавижу их всех! Я буду следовать указаниям Вентру, сделаю всё, что требуется, а когда получу лекарство, стану одним из них.
Вторым моим поводом для беспокойства сегодня был голод. Необоснованный голод. Я ел пару дней назад. Но, кажется, я знал причину моего вновь разыгравшегося аппетита. Её запах. Дом… именно так пахнет мой дом. Когда меня обратил создатель, он приказал больше никогда не возвращаться туда, где я родился и вырос. Никогда не разговаривать со своими родными, не пить их кровь. Как благородно, правда? Исчезнуть, просто исчезнуть навсегда из мира, в котором я существовал. Мысли о моей необычной незнакомке разжигают во мне желание. Я хочу её кровь выпить всю без остатка, чтобы хоть на миг ощутить дом… Возникшее желание овладевает мной. Нужно идти. По запаху, мне не составит особого труда найти её. Ещё одна приятная деталь идёт мне на ум. Я дотронулся до неё своей рукой. Вы спросите «и что такого?» А я отвечу вам – у вампиров есть много преимуществ над людьми. Вот одно из них: когда мы касаемся кожи человека, то как бы, устанавливаем связь с жертвой. Это на уровне подсознания. Связь заключается в том, что мы можем даже на расстоянии управлять настроением, снами, чувствами и даже здоровьем. Я могу заставить её бояться, страдать, или страстно желать меня. Могу сделать один из её снов, а может даже и все, самыми ужасными и запоминающимися на всю жизнь. Или могу причинить ей физическую боль, даже не дотрагиваясь пальцем. Да, пожалуй, ради этого стоит быть вампиром!
Шаг за шагом я был ближе к моей жертве, чем меньше оставалось расстояния между нами, тем сильнее я ощущал её. И, вот, я стою перед дешёвым баром. Кучка не трезвых людей громко разговаривают и жестикулируют стоя на лестнице.
– Интересно, она что, выпивает там? – Произношу вслух. – Я не очень люблю кровь, перемешанную со спиртным. Поэтому алкоголики для меня под запретом. Снова я подхожу ближе и ближе. Запах… Запах...Запах. Останавливаюсь у открытого окна, но только снаружи. Этот дурманящий аромат привел сюда. Я знаю, она там, и одна. Тёмно-коричневые словно шоколад волосы развиваются по спине… Кожа, цвета спелого персика обнажается, освобождаясь от плена тесной одежды. Спина…Тонкие изгибы талии…бёдра…ноги…Она стоит посередине комнаты, напротив большого зеркала. Лишь минуту спустя, я понял, почему девушка разделась до нижнего белья. Она просто переодевалась, её новое одеяние-платье розового цвета, белый фартук и забавный чепчик на голове. Официантка! Определённо, она, работает здесь официанткой!
Увлекшись изучением моей будущей жертвы, я не заметил, как сильно сжал ветку дерева в руке, отчего та громко хрустнула. Девушка тот час обернусь. Она не могла меня видеть. А вот разглядеть её лицо мне удалось. Пухлые бледно-красные губы слегка приоткрыты. Зелёные глаза выражали удивление и смотрели куда-то вдаль. На мой вкус, красавицей её не назовёшь. Обычная серая мышь. Конечно, тело определённо лучше лица, хотя, я не видел грудь и живот.
В этот самый момент, мне почему то вспомнилась одна девушка, похожая на неё. Такая же обычная мышь. Я пил её, потом взял силой и убил. Воспоминания, словно картинки в голове, переключались со всем кровавым сюжетом, причиняя боль. Да, я чудовище. Но всякий раз, когда я пью их, занимаюсь сексом, мне хочется остановиться и не убивать. У вампиров есть такая возможность. Можно просто зачаровать – это как гипноз, после такого, человек никогда не вспомнит о случившемся. Это всё моё безумие. Я не в силах остановиться и превращаюсь в жестокого маньяка-убийцу. Тело растерзанно так, что его не узнать. В последнее время, я предпочитаю пить мужчин. Но если попадётся девушка, я не смогу ограничиться одной… убью как минимум троих за раз, но всё равно будет мало… Всегда мало. После этих воспоминаний, я вдруг подумал: если я выпью и убью её сейчас, то возможно не скоро встречу человека с запахом моего дома. Моей Ирландии. И что же мне остаётся? Следовать за ней по пятам, как бездомный щенок? Наслаждаться ароматом, оттягивая судный день? Рано или поздно я сорвусь, и эта девушка и предстоящее убийство ничем не будет отличаться от предыдущих. Стоп! Если я полон решимости избавиться от безумия, я могу потренировать свою волю. Возможно неделю, или чуть больше я смогу потерпеть? Так и сделаю. С этой мыслью я отправился в своё логово, домом назвать его язык не поворачивается. Старый, заброшенный дом, посреди пустынного поля, на окраине города. Время забрало всю красоту и вид, которым наградил его архитектор. Окна наглухо заложены кирпичем, чтобы солнечный свет не проникал внутрь. Куча пыли и паутины были единственными моими соседями. Я не любил это место, оно ничем не отличалось от могилы. Вечный мрак, тишина и одиночество.
Все две недели я таскался за девкой по пятам. Она действительно работает официанткой в том дешёвом баре, ещё учится в колледже, живёт в студенческой общаге. Она – самая убогая и странная из тех, кого я встречал. Я сделал эти две недели её жизни ещё более ужасными. Её мучали кошмары по ночам, сильные боли в области моего удара. На это было даже весело смотреть, как и без того не привлекательное лицо становится уродливым. Практически, перестала употреблять пищу и воду, много работала, плохо спала, и ужасно училась. Всё это напоминало игру «кошки-мышки». Я знал, что убью её. Мне вовсе не хотелось, я никогда не хочу убивать. Это произойдёт само-собой, когда вновь сорвусь.
Когда наступала ночь, я приходил туда, где она спала. Смотрел через окно на маленький комок свернувшийся под одеялом. Видел, что ей снилось. Две недели мой голод не давал покоя. С каждым днём он только усиливался. Я знал, что это скоро наступит. Безумие придёт. Голод, запах, её лицо – манили, словно, наркотик.
Сегодня ночью, когда я шёл в бар, где она работала, то свыкся с мыслью, что на этом все закончится. Ненавижу это заведение. Толпа пьяных и обкуренных людей радовались жизни. Наслаждались жизнью. Я сел за столик. Мне не составляло никакого труда слышать, о чём она разговаривает с барменшей, или её дыхание, я видел, как она выдыхает. Небрежной походкой девушка пробиралась сквозь толпу и разносила заказы. Наконец, ко мне подошла официантка. Блондинка, с аппетитной и открытой грудью спрашивала, чего я желаю. Ох, если бы, она знала на самом деле, то не стояла бы сейчас передо мной. В любой-другой раз, я несомненно занялся ею, но не сегодня, не сейчас… Я взял её за руку, направил взгляд, в её голубые глаза и сказал:
– Мой столик должна обслужить официантка по имени Ева. Ты поняла меня?
-Да, сэр… – Выражение на её лице, будто, застыло. Это обычное явление. Я зачаровал её.
Блондинка медленно развернулась и направилась прямо к барной стойке. Я слышал, как она просила обслужить мой столик, ссылаясь на плохое самочувствие.
И как они обсуждали предстоящий заказ с моей жертвой. И, вот я вижу, как обладательница вкусного запаха направляется ко мне. Медленно, она пытается рассмотреть меня, как бы, даже изучить. Чем ближе девушка подходит, тем шире открываются её глаза, дыхание и сердцебиение учащается. Она напугана. А я ведь даже ещё ничего не сделал! Наверное, в этот момент выражение моего лица было озлобленным. Это и напугало её. Практически подойдя вплотную, девка сделала шаг назад. Я знал, что сейчас сделаю ей больно. Мой пристальный взгляд вызвал у неё приступ сильной головной боли. Она стояла и просто смотрела на меня.
– Добрый вечер! – дрожащим, полным боли, голосом произнесла девушка. А она молодец. Вся трясётся, а дар речи не потеряла.
– Что вы будете заказывать? – Продолжила она. Её щёки пылали ярким румянцем. Если она не успокоится, то сердце выпрыгнет из её груди. Дура! Я не знаю, чем именно, но она раздражала меня. От того, что я две недели играюсь с ней, или от её страха, неловкости, точно не знаю… Она опустила глаза в пол и стояла как вкопанная. Это была глупая идея прийти сюда, да и ещё и разговаривать с ней. С едой грешно играть!
– Стакан воды. – Говорю обыкновенной для себя интонацией.
– Одну минуту, сэр. – Промямлила она и удалилась за заказом, так и не подняв глаз.
Я наблюдал за ней, пока силуэт девушки не скрылся из вида. А потом я слышал её. Она зашла в уборную. Включила воду… всплеск… умылась. Мне надо уйти отсюда. Это была плохая затея. Двумя минутами позже, я оказался на улице, подошёл к окну, через которое две недели назад наблюдал за ней. Я заберу её отсюда, когда она войдёт. Заберу в своё логово и там сделаю всё, чего так долго ждал.
Проходил час за часом. И вот я слышу её шаги, она направляется в ту самую комнату. Окно открыто. Секунда – и я внутри. Включился свет. Она смотрит на меня. Я ощущаю оцепенение её тела. Дыхание, пульс в области сонной артерии так и манит. Это становится сильнее меня. Я чертовски голоден! Её кровь пахнет моим домом! Я желаю покончить с ней здесь и сейчас!
– Ева! – Слова срываются с моих губ, я чувствую, как от желания мои глаза наливаются кровью. – Я хочу попробовать тебя... – подхожу ближе и ближе, медленными шагами. Она по-прежнему молчит. Просто стоит и смотрит.
– Ты пахнешь моим домом. Ты – ирландка? Отвечай! – Я повышаю голос на нее, требуя незамедлительного ответа.
– Д-да…
Я провожу рукой по её волосам, щеке, подбородку. Наклоняю голову немного в сторону, обнажая шею. Кровь под тонкой кожей пульсирует в бешенном ритме.
– Закрой глаза. – это будет последнее, что она услышит в этой жизни, перед тем, как я вопьюсь клыками в ее плоть.
Последний раз редактировалось Агнесса K., 07.05.2020 в 00:50.
Закидываю ее к себе на плечо, и мы мчимся в сторону моего логова. Я крепко держу свою жертву в руках. Девушка даже не вырывается, мне кажется, она потеряла сознание. Ещё тридцать секунд и мы будем на месте. В голове прокручиваются картинки, мысли о том, что я буду делать с ней. Это даже забавно. Не одну свою жертву я не выслеживал так долго. Сейчас примерно три часа ночи. Восход будет через часа два-три. Я должен успеть насладиться до того, как сумерки сменятся рассветом. Очень существенный недостаток вампиров – солнце. Как только оно восходит, мы становимся пленниками. Мы вынуждены ждать заката. Бывают дни, когда удача улыбается нам – это дожди или пасмурная погода.
Когда я бросил девушку на пол, она была ещё без сознания. Официантка из бара лежала на полу, словно, спала крепким сном. А я смотрел на неё и чувствовал, как внутри разгорается что-то не очень хорошее.
Я закрыл глаза, и вдыхал её запах. Снова и снова. Затем склонился, над телом так близко, что мои губы касались её щёк, шеи, лба. Я нюхал её. Как вдруг она открыла глаза. Девушка уставилась на меня, даже не моргала, но самое интересное, она молчала. Не кричала, не пыталась вырваться, убежать, не молила о пощаде. Просто молчала. От удивления, я тоже ненадолго остолбенел и уставился на неё. Скажем прямо, этот ход событий как-то не входил в мои планы. Она что, не боится? Или в ней куча гордости и высокомерия?
– Я сейчас убью тебя. – Произнёс я совершенно для себя неожиданно.
– Зачем? – Спросила она спокойно.
– Видимо у тебя такая судьба, быть убитой сегодня. – Усмехнулся я издевательским тоном и пожал плечами.
– Ты маньяк? – Не унималась девка.
Я громко рассмеялся. А потом подумал: я же действительно серийный маньяк-убийца. Моё веселье куда-то пропало…
– Тебе доставляет удовольствие убивать беззащитных людей? – По её щеке скатилась одинокая слеза. Голос был пронизан обидой и ненавистью.
– Да. – Бросил я яростно.
– А как же твоя семья? Если бы с кем-то из них случилось такое? Как бы ты чувствовал себя? Если бы какой-то маньяк убил твою мать, человека, которого роднее нет на этом свете?
Её слова, причинили мне боль. Я знаю, что сказанное ею – обычная бывальщина. Но мне было больно. Сразу вспомнились слова Голифация о том, что мы, Малкавианне – можем чувствовать только всё тёмное. Я не видел свою мать много веков. И знаю, что она умерла давно. Однако мне не известно, как это случилось; от старости в тёплой постели, или несчастный случай, или убийство… Я не мог вернуться в родные края. Там были другие вампиры. Моя семья не была застрахована от их клыков.
– Какой-то такой же больной ублюдок, как ты, заставляет страдать твою мать. Корчиться от боли и страха. Испытывать не человеческие муки… А она, умирая молит мучителя о пощаде, точно зная, что ей никто не поможет, никто не спасёт и даже не услышит..
– Заткнись на хрен! – Заорал я. Официантка слишком много разговаривает.
– Ты будешь гореть в аду! – закричала она мне в ответ. Рыдания вырвались неудержимым потоком из её груди и глаз.
– Я уже в Аду. – Произнёс я тихо…
Перед моими глазами медленно появлялась пелена. Она всё дальше и дальше уносила меня от места, где я сейчас находился. Звуки рыдающей девушки постепенно отдалялись. Из белой пелены возникло кладбище, на котором я увидел три могилы. Они были рядом друг от друга. Я подошёл ближе, чтобы прочитать надгробные таблички и узнать, кто здесь похоронен. Мюринн О’Коннор (22.04.1473-12.03.1513), Джед О’Коннор (17.09.1467-12.03.1513), Лиам О’Коннор (25.01.1498-12.03.1513). От увиденных имён и фамилий, у меня закружилась голова. Это были моя мать, отец и брат. Дата смерти была одинаковая у всех троих. Умерли в один день… Как это случилось?
– Fili, iste Bruch occiderunt.(1) – Я услышал позади себя знакомый голос. Это Ламия. В этот раз мне не хотелось смотреть на неё. Тем более после того, что она сказала. Я слышал шаги, Ламия приближалась ко мне сзади. – Occidere! Patefacio sursum sanguis in nomine Cain!(2) – После этих слов я упал на колени и взвыл! Я кричал, был бешенным, мои глаза орошали кровавые слёзы. Моей боли не было предела. Ламия повторяла свой короткий монолог вновь и вновь, раз за разом… Я поднял голову, и увидел за могилой матери одного из Бруха. Он боялся. Он видел ярость и ненависть в моих глазах. Он знал, что я убью его! Моё тело заполнилось ранее невиданной мне силой. Секунда, – и я держу убийцу родных в своих руках. Он вырывается и что-то бормочет. Но уже слишком поздно. Со всей своей силы я впиваюсь в глотку противнику.
Наслаждение, удовлетворение, даже восторг! Вот, что я чувствую, убивая Бруха. Ещё немного и ему конец. Кровь повсюду, на полу, стенах, даже на потолке. Голос Ламии удаляется, становится тише, а вскоре и вовсе утихает. Могилы родных растворяются в белом тумане. Я лечу… Словно, падаю вниз от куда-то сверху. Чувство полёта восхитительно! Я чувствую радость, возможно, счастье. Я счастлив в эти секунды, которые парю.
Я снова в своём логове. Девушка… Та самая, моя жертва лежит передо мной с окровавленной шеей. Больше никаких увечий на её теле нет! Значит, во время своего очередного приступа агрессии, я пил её кровь?! Дыхание… Я слышу, как она дышит! Не может быть! Я не убил и не растерзал ее, как остальных. Почему? В порыве страха и неизвестности я встаю с колен и хватаюсь руками за голову. Может я переборол свой недуг? Или научился контролировать чувства? Огромный поток мыслей прокручивается в голове. Я снова чувствую радость. Да, это определённо радость! Кровавые слёзы маленькими ручейками скатываются из глаз. Это слёзы счастья! Я смог контролировать! Я не убил! Искоса бросаю взгляд, на девушку, лежащую без сознания.
– Ты даже не представляешь, как тебе повезло! – Произношу я вслух.
Рана на шее моей жертвы зияет. Она может умереть от потери крови. Но это не будет моей виной. Я не убил её. Какое-то не понятное чувство внутри не даёт покоя. Она беззащитна, словно, ребёнок. Висит на волоске от смерти. Сердце издаёт удары всё медленней и медленней. Дыхания почти не слышно. Она умирает. В луже собственной крови, пережив минуты страха и ужаса, умирает…
– Да чтоб меня! – Выругался я.
Не отводя глаз, я подхожу к беззащитной, раненой девушке. Провожу рукой по её губам, волосам. Она не должна умереть здесь и сейчас.
Я кусаю свою руку, в области запястья и подношу к её губам. Аккуратно, надавив большим пальцем на подбородок, приоткрываю рот девушки. Капли моей крови стекают на её язык и зубы. Это поможет. Спасёт от смерти. Ещё одно преимущество вампиров – кровь. Наша кровь исцеляет людей. После проделанной процедуры я поднимаюсь и беру девушку на руки. Медленными шагами направляюсь в часть моего логова, называемого спальней. По середине огромной комнаты расположена большая кровать. Больше никакой мебели нет. Если конечно не считать кучу паутины. Я укладываю девушку рядом. Сегодня я буду спать в кровати, а не в гробу. Сердце официантки постепенно возвращается к обычному ритму, дыхание восстанавливается. Теперь ей ничто не угрожает. Она спит, просто спит, со мной…
(1)Fili, iste Bruch occiderunt.- Сын мой,это Бруха убили их.(от лат.)
(2) Occidere! Patefacio sursum sanguis in nomine Cain.- Убей! Выпусти кровь во имя Каина!(от лат.)
Последний раз редактировалось Агнесса K., 07.05.2020 в 21:08.
Холодно. Дрожь пробегает по всему моему телу. Наверное, одеяло сползло во сне. Открываю глаза и вижу лишь полумрак. Странно, я всегда оставляю включённым ночник. Стоп… Я не дома. Медленно прихожу в себя. В один миг в голове прокручиваются события последнего вечера. Странный мужчина, его слова, затем, укус, кровь. Должно быть, я умерла? Иначе, как объяснить, что после произошедшего со мной события, чувствую себя абсолютно здоровой?! Машинально ощупываю руками шею и не нахожу, каких-либо признаков раны или увечья. Вот черт… Я обдумываю случившееся и на ум приходит только один возможный вариант, но он такой бессмысленный и не серьезный. Я – мертва? А как же яркий свет в конце туннеля? Не знаю, встреча с ангелами, или с кем я должна встретиться после смерти? Может, за какие-то свои грехи я попала в Ад, поэтому здесь сплошная темень? Другого объяснения у меня нет. Немного привыкнув к темноте, осознаю, что лежу на кровати. Под пальцами ощущаю мягкую простынь. Аккуратно, стараясь не издать ни звука, встаю. Мои ноги коснулись ледяного пола. Я жутко замерзла. Кажется, в этой комнате нет ничего, кроме кровати и едва горящих свечей в углу. Но что-то мне подсказывает, нужно двигаться, как можно тише. Дверей я не вижу.
Возможно, стоит прислониться к стене и двигаться вдоль неё, одновременно ощупывая, может быть, удастся найти проход. Ведь должен же здесь быть выход. Шаг за шагом, я медленно изучаю стены в темноте на наличие, каких-либо отверстий. У меня создается такое впечатление, будто, я брожу по кругу. Где я… в башне? О, кажется, что-то есть! Пальцами рук нащупываю дверную ручку. Плавным движением тяну ее на себя. Дверь сдвинулась с места издав жалобный скрип. Однако, за ней меня ждала такая же тьма. Я с осторожностью передвигаю ногами, покидаю свою комнату, попадая в другую. Ничего не видно, хоть глаз выколи. Как же я испугалась, когда что-то нащупала руками. Ступеньки… это ржавая лестница. Надеюсь, что это выход на свободу. Кое-как поднимаюсь по ней, в какой-то момент спотыкаюсь и падаю вниз. Продолжаю подниматься на вверх и все сильнее ощущаю холод. Зубы начинают непроизвольно цокать. Помню это место. Мои мысли прервал скрип половиц откуда-то снизу. Я обернулась на звук, но рассмотреть ничего не смогла. У меня едва не начинается паническая атака, но я приказываю себе успокоиться и ставлю перед собой цель выбраться наружу. С этими мыслям устремляюсь вперед, но снова ударяюсь обо что-то твёрдое и холодное. Да это же…
Часть 2.
– Далеко собралась? – Произношу я издевательским тоном, смакуя каждое слово. Девушка опешила и пытается всмотреться в мое лицо. Она, разумеется, узнала меня и вспомнила все, что произошло с ней несколькими часами ранее. Какая шустрая, однако, пыталась улизнуть из моего логова. – Что же ты молчишь? Воды в рот набрала?
Пытаюсь придать своей гримасе устрашающую улыбку.
– Я мертва, верно? – Произносит она с дрожью в голосе.
Её умозаключение заставило меня в миг содрогаться от смеха.
– С чего это ты так решила? – Меня не покидает усмешка.
– Я вспомнила, что ты сделал со мной… – Ее глаза пристально уставлены в мои. Девушка задумывается ненадолго, – Это было ужасно больно, а сейчас ничего… ни ран, ни боли.
– Ты должна радоваться этому, а не искать объяснение!
– Кто ты? Что ты сделал со мной?! – Уже более уверенно произносит девушка, кажется, теперь она лишилась остатков недавней паники и страха.
– Ты прекрасно знаешь ответы на свои вопросы!
– Нет, – продолжает настаивать на своем, – Не знаю!
Как же эта особа женского пола действует мне на нервы. Я изо всех сил стараюсь держаться, что мне дается очень нелегко, к сожалению, могу над ней только издеваться или прогнать вон. Первый вариант уже наскучил, а второй неисполним.
– В таком случае, позволь представиться, – лучше начать из далека, чтобы эта девушка усваивала все сказанное мной. – Я – Риманн О’Коннор, тебе это, конечно же, ни о чем не говорит. – Ее губы раскрываются, но я не даю ей возможности произнести и словечка. – Твое имя я знаю, Ева.
Она смотрит на меня широко распахнув глаза.
– Позволь мне уйти, Риманн, пожалуйста! – С этими мольбами Ева сделала шаг вперед и стала ближе ко мне. Я злобно взглянул на нее. Страх охватил ее всю, она вернулась на свое прежнее место. – Я клянусь, что никому ничего и никогда не расскажу!
– Уйти? – Переспрашиваю девушку, на что получаю кивок. – Ну-у, даже не знаю, – не скрываю в голосе нотки издевки. На самом деле, отпустить ее было бы хорошей идеей, но я не могу. Пока что. – Мне вовсе не хочется тебя отпускать. Ты… ты, - делаю короткую паузу и пытаюсь подобрать подходящее по смыслу сравнение – …мое противоядие, лекарство.
– Пр… Лекарство? – Удивленно произносит Ева, ее брови поползли вверх. – От чего?
– Ах, милая, если бы ты только знала… – Не договариваю и погружаюсь в собственные мысли, те уносят меня, куда-то вдаль. Скорее всего, на окраину Ирландии.
– Я… я… не желаю ничего знать, пожалуйста, отпусти меня. Умоляю! – Она упала на колени перед мной и начала шмыгать носом. Ее плечи судорожно задрожали.
На такую картину я наблюдал сверху-вниз. Тело девушки дрожало от холода, на лице появились маленькие ручейки из глаз. Я чувствовал страх, что исходил от нее. Слышал ее биение сердца и частое дыхание. Ева была такой беззащитной. Она просто оказалась не в то время в не в том месте. С этого все и началось. И, теперь я примеряю на себя роль ее палача или ангела смерти. Стою и думаю, убить ту сейчас или подождать. Ева первая, кого я оставил в живых. Я смог остановиться и подарил ей жизнь. Ее кровь утолила мой голод. Ненадолго, конечно. Однако это было незабываемо. Я с удовольствием пил бы ее еще много-много раз… Вкус и запах моей Ирландии. Пожалуй, знаю, как поступлю с ней. Заставлю ее все забыть, зачарую своим взглядом. Она никому ничего не расскажет, а когда я вновь захочу ее, разыщу и выпью. Отличная идея! Я могу так делать достаточное количество раз!
– Встань и подойди ко мне! – Приказываю той. Девушка подняла голову на меня. Затем, пошатываясь, встала на ноги и неуверенной походкой подошла ближе.
Я, слегка прикоснулся до ее подбородка, сжал пальцами и притянул. Глаза Евы сверкали, как два алмаза, от слез, но она не отводила взгляд. Она боялась. Сильно. Но изо всех сил старалась не подавать виду.
– Ты не должна отводить взгляд. Слушай внимательно что я буду говорить, поняла? – Снова получаю утвердительный кивок на свой вопрос. – Ты забудешь все то, что я сделал с тобой. Всю ту боль и весь страх. Сотрешь из памяти наше первое знакомство в баре. – С прищуром смотрю на нее. – Когда я сосчитаю до трех; ты выйдешь из этого дома и отправишься к себе в общежитие. Будешь идти не оборачиваясь, и, никогда не вспомнишь место, в котором была. Ты поняла меня?
Я говорил очень медленно, изредка переходил, когда считал нужным, на полушепот. Начал отсчет вслух: – Один… два… три. – Отпускаю ее подбородок, делаю шаг назад. Ева, находясь под гипнозом, развернулась и неторопливыми шагами направилась в сторону единственного выхода отсюда. Через пару минут дверь захлопнулась за ней. Я не мог увидеть через окно, как она уходит. Солнце к тому времени уже встало…и до его заката для меня это означало лишь одно. Я – пленник, мой мир мертв...
Я помню точно, как бежала не оглядываясь и не останавливаясь. Потоки прохладного ветра ударяли в лицо. Было очень холодно. Мои босые ноги стерлись в кровь от камней и жесткой, сухой травы. Рук, я, практически, не чувствовала. Слезы не прекращали литься ручьем из глаз. Повсюду, какие-то поля и только открытая местность, нет никаких признаков цивилизации. Понятия не имею, сколько прошло времени, прежде чем сумела разглядеть, где-то в дали узкую полоску, напоминающую дорогу. Задыхаясь от жажды, ужаса и окоченев от ноябрьской температуры, холодного ветра и отсутствия, какой-либо теплой одежды и обуви, у меня иссякли силы. Я упала на землю, обхватила себя руками, и громко закричала, насколько это было возможным. Потом… кажется, потеряла сознание. Больше ничего не помню. Темнота.
Когда я раскрыла глаза, то с трудом смогла понять, где находилась. Белые, как снег, стены. В правой руке, в области локтевого изгиба, находилась прикрепленная пластырем игла. От нее тянулся шнур. Я подняла голову, заметив рядом с кроватью стоящий штатив, к которому был прикреплен сосуд, с неизвестной бесцветной жидкостью. Осознаю, что нахожусь в больнице. Наконец-то, я была в тепле, но чувство страха так и не исчезло. Ужас произошедшего не покидал меня. В голову врезались картинки, отчетливые образы: страшные, обезумившие, красные глаза, невероятная сила и жестокость. Вспоминаю его слова, как он сказал, что я забуду… Забуду все.
– Господи, помоги мне… – Почти шепотом произношу эти слова, все еще не веря в то, что произошло. Предмет моего ужаса и страха не был человеком. Однозначно, нет. Тогда, что это было, а точнее, кто? И, возможно ли все это?
Случившееся никак не поддавалось логике. Я так погрузилась в свои мысли, пытаясь понять и дать этому объяснение, что даже не заметила, как в палату, кто-то зашел.
– Эй! Как ты? – Меня вернул в реальность приятный голос мужчины. Трудно сказать, сколько ему было лет, возможно, около двадцати трех – двадцати пяти. Никогда не имела способность угадывать возраст людей по их внешности, но парень выглядел молодым и симпатичным. Блондин с голубыми, обеспокоенными глазами, он смотрел на меня. Не дождавшись моего ответа, смазливый незнакомец подошел ближе к кровати и по-доброму улыбнулся. – Ты что-нибудь помнишь? Мы с друзьями нашли тебя без сознания, недалеко от проселочной дороги. Ты была жутко замершей, совсем, как ледышка… и на тебе не было теплой одежды.
– Спасибо… – Едва слышно произношу я. Эти слова благодарности, на которые у меня хватило сил.
Блондин аккуратно провел костяшками пальцев по моей щеке, одарив меня очередной ослепительной улыбкой.
– Так, ты помнишь, что с тобой случилось?
Я отрицательно покачала головой.
– Не уверена… не знаю… – Мой голос звучит растерянно и слабо, – Как… как вы оказались поблизости?
– Мы охотились. Тебе повезло, не думаю, что кто-то смог бы тебя найти там. – Наблюдаю за его движением руки, которая проводит по светлым волосам.
– Какое сегодня число?
Незнакомец без раздумий отвечает: – Восемнадцатое ноября, – он говорил спокойно, его тембр голоса меня успокаивал и убаюкивал, как колыбельная.
Я попыталась вспомнить примерную дату, когда видела чудовище с красными, как кровь, глазами, но на ум ничего не шло. Растерявшись, уставилась в одну точку, будто, это поможет найти ответ.
– А какое было число, когда вы меня нашли?
– Ты, похоже, совсем ничего не помнишь… – Парень озадаченно смотрит на меня, – Это было сегодня. Примерно, – он поискал настенные часы, но тех не оказалось, – …в половине десятого утра, сейчас половина четвертого дня.
Слабо киваю на сказанное. Предполагаю, времени прошло не так много. Вчера ночью, после работы я оказалась в том заброшенном доме, а сегодня рано утром сбежала оттуда.
– У тебя что-нибудь болит? – Спросил заботливо блондин.
– Нет, все в порядке, спасибо. – Теперь я улыбнулась ему. – Как тебя зовут?
– Тайлер.
– Я – Ева. Приятно познакомиться, жаль только ситуация не очень хорошая для знакомства. – Не могу найти объяснение, но на моих глазах навернулись слезы. Тайлер вытащил один бумажный платок из открытой пачки с тумбочки, которая стояла рядом с кроватью и нежно вытер скатывающуюся слезу с лица. Затем, таким же образом провел указательным пальцем по моей нижней губе.
В этот момент его взгляд был сосредоточенным и очень серьезным. Действия парня вызывали у меня странную реакцию, что аж сердце было готово выпрыгнуть наружу, ох, какие это недолгие, но приятные прикосновения.
– Врачи сказали, что ничего серьезного с тобой не случилось. Простое переохлаждение, – начинаю понимать, что блондин имел ввиду, когда говорил про везение. – Все анализы в норме.
Он перестает возиться со мной.
– Где ты живешь? Я могу отвезти тебя домой.
– В общежитии Миддлберийского университета, – отвечаю, приподнявшись на локтях. – Я готова к поездке домой.
– Хорошо, – Тайлер останавливает меня, – Я позову медсестру, чтобы она сняла это, – намекает на катетер в моей руке.
Мы ехали по прохладным улицам Миддлбера, освещенных тусклым светом фонарей. Тайлер был крайне любезен, он расспрашивал о моих увлечениях, учебе, друзьях, казалось, ему все интересно.
Всю дорогу я старалась не подавать виду, что чем-то обеспокоена или взволнована. Различные мысли то и дело крутились вихрем в голове, мешая отвечать на вопросы парня. Когда машина затормозила перед знакомым зданием, Тайлер помог мне выйти и проводил до дверей общежития, попросив номер телефона, чтобы позвонить завтра и узнать, как мое самочувствие, не валяюсь ли я еще где полуголая...Это заставило меня слабо улыбнуться. Мы попрощались.
Оказавшись в своей комнате, где все так привычно, каждый угол знаком, тревога начала отступать. Если можно так выразиться. Я чувствовала себя в безопасности. Здесь мои вещи, мои соседи по лекциям, очень тепло и в воздухе витает запах фаст-фуда. С того момента, как только открыла глаза в больнице, не переставая прокручивала всю цепочку произошедших событий. Бар, заказ странного мужчины, раздевалка, снова он, затем, холодное, сырое помещение… Ужасная боль во всем теле. Темнота. Мужчина и его слова, о том, что нужно все забыть. Больница. Но как это возможно? Ладно, допустим, что этот тип похитил меня из бара. От страха, должно быть, отключилась, а проснулась в темном помещении, куда он меня притащил. Я запомнила его алые, налитые кровью глаза, эти белые клыки… Помню, как он укусил меня в шею, теплые струйки потекли по коже. Каким-то образом, спустя время очнулась абсолютно здоровой и без каких-либо следов? И что значит, забыть все, будто этого и не было вовсе… Это существо серьезно думало, что я все забуду? Моя голова разрывалась от всплывающих вопросов, на которые не находилось ответов. Помимо этого, мне нужно было придумать, как поступить дальше. Пойти в полицию, где придется рассказать невероятную историю, неподтверждённую наличием какими-либо доказательствами, следами – и, что дальше? Меня посчитают шизофреничкой. Письмо родителям, затем, лечение в «особенной» больнице определенного профиля, и прощай университет?! Нет! На такой вариант я не согласна, но что тогда делать? Как все сопоставить в голове и какой сделать вывод? Куча вопросов! Я совсем в растерянности. ЧТО СО МНОЙ СЛУЧИЛОСЬ?
Мне стало душно… Я подошла к зеркалу, обратила внимание на румянец, который, как бархат, украшал мои щеки, придавая коже лица здоровый вид. Мешки под глазами, куда-то исчезли, чему была рада. Глаза, наоборот, блестят, словно, два светлячка. Губы, слегка влажные, соблазнительного розового оттенка. Волосы же приятно струятся по шеи, кончики касаются рук и груди. Я, определенно, утром выглядела иначе. Хуже…
Мое любование собой прервал стук в дверь, от которого я тут же вздрогнула. По позвоночнику пробежался холодок лишь при мысли, что это он… но через несколько секунд, эти опасения рассеялись, как дым. К счастью, голос за дверью принадлежал Брайну.
– Ева, ты дома? – Обеспокоено расспрашивал тот, стоя по ту сторону двери, пока я ее не раскрыла настежь.
– Привет, Брайн! – Улыбнулась ему натянутой улыбкой.
– Ева, что случилось? Ты не вернулась вчера с работы, не появилась на паре. Не отвечала на звонки и смс-сообщения весь день… – Приятель обнял меня по-дружески, а я осталась стоять, как вкопанная. – Дени забила тревогу. Она сообщила в деканат о твоей пропаже, мы уже хотели идти в полицию.
Пропустила друга в комнату, где прошел весь разговор, в котором постаралась выдать ложь за действительность. Не говорить же ему всей правды. Сначала я выдавила из себя наигранный смешок и свела все к сарказму.
– Да-а, я в курсе, что ситуация «такая себе», ха-ха. – Однако по выражению лица Брайна понимала, насколько это выглядело не смешно и не правдоподобно. Тогда, я невинно опустила глаза вниз. – Я потеряла свой мобильник! – Печально вздыхаю для того, чтобы придать немного реалистичности. – А вчера мне неожиданно позвонила мама… ну, до того, как потеряла телефон. Она сказала, что они решили навестить меня… После работы я поехала к ним в отель, где они остановились. Весь сегодняшний день провела с семьей. – Делаю паузу и прочищаю горло. – Пришлось прогулять учебу.
Изобразила на лице неловкую ухмылку, будто, эта ситуация сущие пустяки. Дени умудрилась, как обычно, раздуть из мухи слона.
– Ясно… – голос моего друга звучал растеряно, но он не удержался от комментариев. – Странно все это… не в твоем стиле, что ли, пропадать так внезапно.
Пожимаю плечами.
– Я думала, что никто не заметит моего маленького исчезновения, – снова пыталась изобразить веселое выражение лица. Кажется, Брайн мне поверил.
– Ладно, мне пора. Ладно, мне пора. Мы собрались устроить сегодня общий просмотр. Это премьера сериала про вампиров. Девушки, что-то по ним тащатся в последнее время. – Он посчитал этот факт забавным и хихикнул. – Набрали пива, чипсов, попкорна… Слушай, а может ты к нам присоединишься?
Я уже не слышала, что мне говорил парень. Вампиры… Замерла, как статуя, на месте. Дрожала, прям, как тогда от мерзкого холода. Прокручивала в голове последовательность недавних событий. Противные мурашки покрыли мое тело гусиной кожей, и я, как будто, снова вернулась туда… в то место, где какое-то существо, чудовище со страшными красными глазами, причинило мне боль. Оно укусило меня… пило мою кровь… Так, это и был вампир?
– Ева… Ева! …ты слышишь меня?.. Ева! – доносился до меня эхом голос Брайна, – Ева!!!
Парень немного опешил от моей внезапно затянутой паузы. Он подскочил ко мне и принялся трясти, надеясь, что тем самым, сможет привести в чувства.
Перед глазами возникают видения прошлого. То, как незнакомец впивается своими острыми зубами в шею, тут же мое тело обмякло в его объятиях, а из получившихся дырочек обильными струями стекает кровь. Картинка за картинкой. Все отчетливее и отчетливее… До тех пор, пока не осознаю, что мой друг с паникой в глазах уже с силой трясет меня за плечи.
– Да-да! – Выпаливаю я быстро, настолько, что парень резко отстранился и странно на меня посмотрел. – Конечно же, с удовольствием посмотрю с вами сериал. Только сначала приму ванную!
– Ну, ты мечтательница, напугала меня! – Дружелюбно произносит Брайан, от неловкости он заливается краской. На его щеках образовался румянец. – Отлично, присоединяйся к нам! – Парень кивнул одобрительно и поспешил на выход.
Я осталась одна в комнате. Вновь вернулась к своему занятию, обдумывая новую версию. Что моим похитителем и злостным обидчиком был никто иной, как вампир. В это трудно поверить. Мы живем в двадцать первом веке, где процветают информационные технологии и наука. Зомби, вампиры и прочая не существующая ерунда, является всего лишь вымыслом кинематографа.
Вновь заострила внимание на этой фразе… Вампир.
Не знаю почему, но возникло желание посмотреть тот сериал. Возможно, я узнаю что-то больше про этих кровопийц?
Теплые капли воды приятно стекали по коже. Я смывала с себя события, которые произошли со мной накануне. Вместе с ними смывала и страх.
Примерно, в половине десятого вышла к ребятам, которые расположились на диване и в креслах для просмотра нашумевшего сериала про вампиров. Брайн сидел на одном из диванов и как сторожевой пес, стерег мне место рядом с собой. Заметив меня, он радостно подскочил, сделал пару комплиментов, предложив пиво и попкорн. Я, застеснявшись от его слов, согласилась на второй вариант, усевшись все-таки рядом с ним.
Надо сказать, между героем сериала и моим обидчиком – не было ничего общего. Этот персонаж, хоть, и выглядел устрашающим, но был больше приближен к подобию человека, нежели тот монстр, которого встретила я. А история любви, завязавшаяся в первых двух сериях, между героями, окончательно поставила меня в тупик. Нет, то существо, которое встречалось мне, нечто более ужасное и кровожадное, лишенное всяких эмоций. В следующих эпизодах, так и не увидев сходства с моим похитителем, я немного заскучала, сериал показался неинтересным и предсказуемым. А еще эта дурацкая, назойливая реклама о серебряных украшениях с ониксом, что определенно, выводило из себя. Наступила полночь. Так получилось, что мы посмотрели несколько серий, а потом начали обсуждать, делиться впечатлениями.
Я постаралась как можно незаметнее покинуть ребят, хотелось добраться до постели и уснуть. День выдался тяжелым, надеюсь, следующий окажется лучше. Не успела зайти в комнату, как моя соседка, Дени вернулась с очередного романтического свидания. Но перед этим, чего только мне не пришлось услышать о себе… Столько упреков и претензий, от которых голова разболелась. Кто бы мог подумать, что мое исчезновение ТАК озадачит всех, в том числе и соседку.
Рассказала ей аналогичную историю, что и Брайну. Еще немного Дени дулась на меня, но затем, мы обе легли спать. Сон настиг меня быстро, отчего тело расслабилось, а мой мозг погрузился в мир сновидений.
Последний раз редактировалось Агнесса K., 11.05.2020 в 17:01.
Цена свободы/Price of freedom
Линейный вид
