[katsol]

Форма: сборник историй.
Жанр: поскольку это я, то без фантастики мы никак не обойдёмся, в остальное время попробуем писать реализм.
Аннотация: В последнее время (память говорит, что это последнее время длится чуть менее трёх лет, а внутренние ощущения настаивают, что не менее трёх жизней)) я постоянно что-то пишу, посему накопилась у меня уйма всяческих рассказов, историй, очерков, зарисовок и другой дребедени. А поскольку написать меня сподвигает в основном какой-нибудь конкурс, то здесь чаще всего будут выкладываться конкурсные работы, которые я ещё и проиллюстрирую скринами из этого следует то, что серии будут небольшими и незатянутыми, хотя не факт.
Автор, фотограф и редактор: katsol
Проверила: Gackt
Возрастные ограничения: 14+

История первая. Чёрный океан
История вторая. Трудности мага
История третья. Промахнувшийся амур
История четвёртая. Оживающее зло
История пятая. Посвящается Луже...

За оформление громадное спасибище великолепной чудеснице Алиссе!!

[katsol]

Holy Sinner, спасибо-спасибо-спасибо огромнейшее!!!! Ой, а давай на «ты»? Мы тут всех любим и со всеми дружим, поэтому вот))) Уииии, как я рада новому читателю!!!! Ну да, я буду выкладывать все работы, не только выигравшие, часто бывает, что моё личное мнение с голосующими не совпадает))) например, рассказ писался через пень-колоду и откровенно мне не нравится, но занимает почему-то первое место и наоборот)) Да, когда я писала про средневекового мага это был один из первых моих конкурсов и чего-то я так загадочно строила фразы, стараясь туда побольше впихнуть))) Плюс специфика, что написать нужно не больше странички, а все мои задумки традиционно туда не вмещаются и приходится резать))

Я даже не имела бы ничего против пыток, чего все так испугались?

)))) окей, напишу как-нибудь и про пытки, хотя не знаю, вдруг не потяну)))

И история про циничную невесту очень позабавила.

Спасибо!!! Она мне тоже нравится)) И да, ты права, Лукрецию банкротство вовсе не остановило)) Хотя мне Алехандро вовсе не жаль, взял бы на себя смелость и прямо сказал, что жениться не хочет, что его за ногу привязали что ли))
Спасибо-спасибо!!!

Irene, спасибо-спасибо-спасибо тебе громаднейшее!!! Спасибо, что понравились обновления!!

Мне очень импонирует то, что ты не задерживаешься на одной теме, пишешь в совершенно разных жанрах, будь то мистика, фантастика, или просто смешная, но в то же время в чем-то горькая житейская зарисовка))

Ну да, это же рассказики, такой шанс попробовать себя в разных жанрах, это в мире/династии уже взял какой-то стиль будь добрый придерживайся его всё время, а тут красота, можно писать по-всякому.

Катюш, если порыться по творческим темкам этого форума и кучи прочих, то можно обнаружить очень много тезок среди главных и второстепенных героев, так что извиняться не за что))

Ой,я рада, спасибо!!! Просто мне как втемяшилось тогда это имя и хоть ты тресни. Хотя вот Лукреция из третьей истории в оригинале была «Мерседес», но я всё же переписала))

Забавный такой этот Боромир, имеющий привычку мешать магичкам, когда они колдуют))

Ага, мне он тоже понравился))) такой вот типичный подросток, искренний, неуклюжий и доверчивый))

Эх, бедный Алехандро, который никак не может отделаться от цепкой возлюбленной Лукреции, которая ни за что не хочет отпускать денежный мешок))

Это точно))) Хотя вообще-то сказал бы прямо ртом, дескать, не хочу я на тебе жениться и всё, а то всё вампиров придумывает)))

за своей погоней за внешним лоском они столько всего не видят, того, что гораздо важнее... А может, даже и не способны увидеть, и это тоже грустно)

Это правда, Лукреция просто танк, который видит цель и не видит препятствий, даже не хочет смотреть по сторонам. Это грустно, конечно, но такие тоже есть.

Ох, боюсь, Люци и на это найдет управу, выяснит, что никакого банкротства там не предвидится, и все равно останется с ним, так что ему придется просто ее убить)))

))))) ох, возможно-возможно))) Но скорее всего они просто разведутся в итоге, Лукреция посчитает, что лучше быть отвергнувшей недостойного (но побывавшей замужем), чем женой такого хлюпика и пойдёт дальше к сияющим вершинам)))

Кстати, Алехандро же играет Тим Лейс, да?)) Похож симик))

Оу даже не знаю))) Я взяла какую-то симку рандомную, переделала её в мальчика, но мальчик получился страшный и я понажимала несколько раз «случайное лицо», потом чего-то там подправляла вроде, может это случайное лицо и было Тимовым, не знаю))) Нос, наверное евойный точно))
Спасибо-спасибо тебе!!!

[katsol]

От автора

Это история из "Тайного Санты", в теме которого побились картинки-каты, поэтому там её не прочитать, а я её во-первых, нежно люблю, а во-вторых, слегка причесала, поэтому пусть будет здесь.
Заявка мне досталась следующая "страшная-престрашная история, но с хорошим концом" и, честно говоря, это задание надолго выбило меня из колеи. Дело в том, что я практически ничего не боюсь, точнее боюсь, конечно, но все мои страхи можно отнести к категории "ой, что-то может случиться с моим близкими" или "караул, что-то пойдёт не так". Согласитесь, для страшной истории это всё-таки совсем не то, а всяких там упырей, вурдалаков, некромантов и иже с ними я почему-то упорно не пугаюсь. Вот и как было написать историю о чём-то страшном, что тебя самого не страшит? В общем, ходила я долго, поперебирала сто тысяч вариантов и нашла, наконец, то, чего действительно забоялась. Честно говоря, оно пугает меня до сих пор, потому что никто не гарантирует того, что такого не может быть на самом деле.

читать

- Анфиса, ужинать будешь?
Хороший вопрос. Буду ли я ужинать, если последний раз ела без чего-то час дня, а сейчас половина восьмого и я, уставшая дочь, едва переставляя ноги, притащилась, наконец, с этой чёртовой занудной работы.
Глухо бросив: «Да», - сажусь за стол, хватая из хлебницы булочку, и жадно вонзаюсь в неё зубами.
Фу-уу!! Вкусовые рецепторы явственно различают тошнотворный, мерзкий привкус плесени, едва сдержав моментально возникший рвотный рефлекс, несусь к туалету.
- Мам! Они же испорченные!
- Кто испорченный?
- Булки.
- Не морочь мне голову, - отмахнулась мама, - сегодня купленные, мы с отцом ели, это тебе вечно всё не так. Я тарелку поставила, садись, ешь.
Придирчиво осматриваю надкусанное хлебобулочное изделие. Выглядит свежим, но приближенный к нему нос выдаёт обратную информацию. Воровато оглядываясь, сую предмет преткновений в мусорное ведро и не без опаски отправляю пару нанизанных на вилку макаронин в рот. Остальная еда вроде бы в порядке. Ладно, спишем на глюки, и не такое бывает в мире. Вперив взгляд в окно, и почти не замечая вкуса, дожёвываю оставшееся на тарелке.
Покончив с приёмом пищи, отправляюсь к своему самому лучшему другу — компьютеру.

Вот с кем, с кем, а с ним готова провести все ночи и дни, не отвлекаясь на еду и сон. Но у местных божеств похоже совсем иные планы и только-только я вышла на очередной уровень любимой игрушки как бац, потух свет во всей квартире. Естественно, домочадцы тут же стали толкаться в поисках свечек, тихонько при этом переругиваясь, я же осталась сидеть на месте, только выглянула в окно, убедившись, что эта проблема общая для всего квартала, значит слабая надежда на то, что манипуляции с пробками возымеют какое-то действие, пропала.
Ладно, лягу спать, коли так. От досады испытываю огромное желание пнуть что-нибудь как следует. Подсвечивая мобилкой, нахожу пижаму, переодеваюсь и залезаю под одеяло. Ну, хоть раз удастся выспаться.
Перед тем как окончательно уплываю по волнам сна, запах плесени снова слегка щекочет мои ноздри.

Кап по капле. Мало-много жизни-смерти на весах? Если честно, нету строгой, страшной кары в небесах…
Что-то шевельнулось. Заворочалось в потаённых запылённых уголках, тяжело плеснуло и смрадной удушливой жижей пролилось оземь. Она проснулась. Еле-еле выплывая из чертогов ледяного небытия, получила хоть и крохотную, но вожделенную порцию силы, едва ощутимый глоток, который, впрочем, позволил ей начать различать очертания чего-то в такой привычной за последнюю вечность темноте.

Ночь проходит спокойно, подорвавшись утром ни свет ни заря сумрачно сморю на будильник и неохотно плетусь в ванную осуществлять водные процедуры. Испытываю привычное раздражение, глядя на не закрученный кем-то из домашних колпачок зубной пасты и небрежно брошенное на сушитель полотенце. Оно же так не просохнет, чёрт бы всех побрал, разве трудно развесить как надо?
Льющаяся из душа вода почему-то очень странно пахнет. Спешу побыстрее выдавить на мочалку чуть ли не четверть банки геля для душа и миндальный аромат перебивает всё на свете.
Сегодня моя очередь готовить завтрак, поэтому открываю холодильник, задумчиво изучая имеющиеся там продукты, потом лезу в кухонный шкаф. Крупы все закончились, значит, на покупку булок ума хватило, зато пару пачек риса мы взять не догадались. Ладно, есть молоко, можно сделать блинчики. Выливаю содержимое пакета в миску, и в нос мне шибает уже знакомый неаппетитный запах.

Медленно-медленно кладу пустой пакет на стол и делаю шаг назад. Испорченное молоко совершенно нельзя не заметить, оно просто не может так пахнуть и быть абсолютно свежим внешне.
Может, бывают обонятельные галлюцинации?
Рассердившись, бегу в свою комнату, хватаю флакон духов и брызгаю на кухне в воздух. Как ни странно это помогает, и завтрак я готовлю без приключений, но при первой же попытке отведать приготовленное блюдо отвратительный вкус заполняет рот.
Мигом одеваюсь и выскакиваю из дома. Меня глушит непонятная ярость. Едва не срываюсь на ни в чём не повинных маршруточников. Нет, они, естественно, далеко не агнцы божии, но этот раздирающий душу гнев в моём рыке явно был перебором. Дядечка посмотрел на меня как на умалишённую, но сигарету в окошко всё же выбросил.
Ненавижу, блин.

Темнота потихоньку наполняется, раскрывается, принимается клубиться. Чёрные искалеченные покорёженные пальцы, подрагивая, пытаются вернуть чувствительность.

- Фиса, что с тобой? Я ведь только хотела спросить.
- Отстань, не видишь, что мне некогда?
Почти отталкиваю коллегу, подошедшую к моему столу наверняка по какому-то делу. Сколько можно грузить меня непонятно чем? Неужели сложно разобраться самим?
От рассыпанных по полу бумаг явственно тянет плесенью.
Выскакиваю в коридор.
Клокочущая, неистовая злоба застит глаза, толкаю сисадмина, почти впечатывая его в стенку.
- Чокнутая.
Дёргаюсь будто от удара хлыстом. Медленно оборачиваюсь.
- Ты что-то сказал?

Ещё… да-а… невыносимая скованность, зажатость, замкнутость почти преодолена. Неподъёмная плита качнулась, старинные печати нарушены. Наконец-то.

Парень, кажется, его зовут Вадим, испуганно оборачиваясь, бегом покидает поле боя, не удовлетворив до конца мою жажду разрушений. Порванная рубашка явно не венец, она только распалила меня, раздразнила едва уловимым ароматом его страха, только зря вскипятила адреналин, подогревая и без того горячую кровь.
Запах плесени стал отчётливее.

Ш-шелестом иссохшейся кожи она прокладывает путь к свободе, почти неверимой, недостижимой. Нутро истосковалось, истерзалось в собственных недопереваренных субстанциях, жаждет отличного от полуистлевших остовов, свежая кровь, хотя бы немного…

- Анфиса?

О да, мой дорогой и любимый начальник отдела, конечно, ты удивлён, конечно, не ожидал увидеть здесь меня к тому же с ножом в руках.
Замер? Остолбенел не столько от увиденного, сколько от моего взгляда, неумолимо вперившегося в твои глазёнки? Теперь ты понимаешь кроликов? Скоро тебе придётся самому разделить их участь.
Испуганно смотришь на остриё ножа, на его играющее в солнечных лучах лезвие. Это почти совершенно, красиво, идеально, но достойным штрихом становится алая капля, окрашивающая его холодную стальную кромку. Жаль, что она не смешивается с потной дорожкой, стекающей с твоего лба.
Делаю надрез чуть сильнее…
Из него ощутимой волной исходит запах тлена.
И мне это уже нравится.

Всё, плотина прорвана, вибрируя, постанывая, изнывая от нетерпения, вырывается, выдвигается, воцаряется, заполняя, разливаясь на всё отведённое пространство. До чего хорошо-о-ооо.

Внезапная слабость стреноживает тело, лечу вниз, почти не чувствуя соприкосновения с полом, нож, звякнув, падает рядом. Воспользовавшись заминкой, хозяин кабинета пытается спастись бегством.
На секунду закрываю глаза
А вот открываю их уже не я.

Новая, лакомая, сладкая игрушка. Ладненькое подвижное тельце – всё лучше нескончаемого обездвиженного сидения в тёмном небытие, спелёнутом, перевязанном, сдавленном, полузадохшемся анабиозе. Ничего, теперь всё иначе, теперь это моё. Теперь я могу, наконец-то, осознать себя.
Теперь могу побыть свободной.
Столько, насколько тут хватит жизненных сил.

С ужасом наблюдаю сквозь собственные глаза то, как поднимаюсь с пола, выхожу из кабинета, закрыв двери. Не чувствую тела, не ощущаю мышц, не могу руководить собственными движениями. Закрыта! Заперта в собственном организме, будто в танке, ведомом чьими-то неизвестными руками.

Улыбаюсь.. До чего приятно ощущать. Видеть. Слышать. Чувствовать. Осязать. Глупцы, идиоты, бестолочи, никто никогда не ценит напрасно дарованного сокровища БЫТЬ.
Теперь пора на поиски новых эмоций – единственно ценного перед лицом вечности багажа

Чувствую себя мухой в янтаре, в глыбе равнодушного льда, вмороженной намертво, навечно с времён динозавров и до следующего тысячелетия. Лишена возможности хотя бы побиться в истерике, мне просто нечем это сделать.

Нахожу паренька… порывшись в архивных файлах памяти бывшей владелицы, выуживаю имя. Вадим.
Он настороженно смотрит, но когда я, приблизившись, включаю половые гормоны, на поцелуй отвечает с удовольствием. Мужчины такие же, как и раньше.

Боже! Что я делаю? Зачем? Остановись! Нет! А ты, придурок, зачем? Нет, это не могут быть мои действия, мои желания? Почему? Почему-у?
Потом нечто в моём теле довольно потягивается и покидает кабинет.
Просто смотрю.
Смотрю на то, как пинаю пьяного на улице, ворую конфеты в супермаркете, как дарю коробку первому встреченному ребёнку. Пробираюсь на рок-концерт, кричу там. Лезу через забор и сигаю в чей-то бассейн.
Довольно долго созерцаю картинку движущихся бортиков, значит моему телу понравилось носиться по водной глади.
Ужасно!
Отвратительно понимать, что больше не могу управлять собой, у меня нет ничего кроме жуткого осознавания собственной беспомощности. И того, что так может продолжаться всегда.
Память о вечности, тайное знание потихоньку просачивается в то, что осталось от меня и дикая боль от того, что не смогла удержать собственную свободу в руках, отдаётся в душе, единственном, что от меня осталось.
Если бы у меня был рот, я бы открыла его в немом крике, когда кто-то при помощи моего тела бросается всё в новые и новые приключения, абсолютно не заботясь моими представлениями о морали и нравственности.
Если бы у меня было бы сердце, оно бы заходилось в бешеном паническом ритме, когда кто-то в моём теле осуществлял такие вещи, на которые у меня бы не хватило ни фантазии, ни извращённого любопытства.
Если бы у меня были руки, я закрыла бы ими рот, осмеливающийся извергать такие словесные конструкции.
Если бы…
Но моё тело безбожно предало, чутко подчиняясь чужому намерению.
Если бы у меня были глаза, в них стояли бы слёзы.

Жадность. Во мне проснулась жадность, я, задыхаясь, поглощала всё больше и больше, всё круче и круче, всё сильнее и сильнее. Разве можно испытать всё, разве можно объять мир, вместить в единицу времени столько событий, переживаний, наслаждений и ощущений? Можно. И это далеко не предел.
Ещё хотелось давным-давно позабытого сладкого чувства, которое испытываешь, держа в собственных цепких пальцах чью-то жизнь. Осознание власти над живым существом, контроль над самым ценным, что только может быть на свете…
Но к этому вернёмся завтра. Биологические конструкции столь несовершенны, что требуют длительного покоя для восстановления энергии.

Глаза закрываются, и становится темно. Панически мечусь разумом, заточённым в незримые оковы, пока до меня доходит, что тело просто заснуло.
Блуждаю в потёмках, темнота настолько густа, плотна и реальна, что я почти чувствую её удушливые, гнетущие объятья.
Даже этот странный намёк на ощущение переполняет мою сущность надеждой. Нельзя сдаваться, даже если врага не видно, нельзя бросать собственную жизнь, даже если выхода нет, нельзя… мысли пробуют иссякнуть в обессиленном неверии, но я всё же пытаюсь держаться, нужно искать, нужно стремиться наружу...

- О-о, я и не искала источник внутри. У тебя ещё кое-что осталось? Отдай.

- Нет! Кто ты?

- Какая разница, знание всё равно тебе не поможет. Отдай

- Что отдать?

- Желания… стремление… жизнь… силу. Отдай и тебе будет спокойно здесь.

Не отдам, чувствую непонятную дрожь, чёткое знание, что это поможет, это откроет, это освободит, я сильнее! Я много не помню, многого не знаю, но я могу вырваться. Я… я… хочу жить! Чёрт возьми, хочу! Это моё тело, это я должна просыпаться, вскакивать с кровати, давая мышцам разгон, это я должна хотеть, бежать, стремиться, узнавать, жить! Я должна жить, это моя жизнь, моя!!

- Твоя жизнь окончена, она прошла, давным-давно прошла, - торопливо говорю неведомо откуда берущиеся слова, но я уверена, слишком уверена в правоте, - ты умерла, умерла, оставь чужое тело и уходи!

- Смешная. Как ты можешь прогнать меня? Откуда в тебе могут быть силы?

Напрягаюсь. Я живая! Я ещё столько не успела, не сделала, не смогла, Я должна жить.
Должна!
Эта жизнь принадлежит мне!
… это странно, но тьма отступает.
Солнце постепенно осветляет мир сначала едва виднеющимся заревом, потом вспухающим огненным диском, поднимающимся над линией горизонта, потом медленно, подчиняясь неизменному ритму, выплывает полностью.
Я наблюдаю это собственными глазами, всё ещё лёжа на земле, чувствуя, что затекли конечности, в желудке урчит от голода, саднит левая кисть, болит правое колено, а внутренности сжимаются от не до конца развеявшегося ночного холода…
Всё ещё не поднимаясь, начинаю кататься в дикой истерике, захлёбываясь слезами и смехом одновременно, но всё это пустяки.
Потому что я жива.
Потому что теперь я буду по-настоящему жить.
И так будет всегда.

[katsol]

Посвящается Луже

Жила-была лужа. На первый взгляд могло показаться, что она — самая обыкновенная. Такие ничем не примечательные лужи тысячами (а может быть и миллионами, кто их считает-то?) появляются на любой горизонтальной поверхности после какого-нибудь дождя. Но наша героиня была особенной. Ещё во время её рождения, когда капли с неба весело падали вниз и лужи ещё, собственно, были не совсем лужами, а весёлой, правда, грязной водичкой, струящейся по городским улицам, один профессор, который очень куда-то спешил, вдруг выронил прямо в неё стопку книг, которую неловко держал двумя руками. Книги рассыпались, да так неудачно, что некоторые из них упали раскрытыми страницами прямо в заполненное дождём углубление близ тропинки. «Вот какая незадача», — сокрушаясь, сказал профессор (он был очень воспитанным человеком). Ну, раз выронил — надо собирать. И вот поклажа собрана, отряхнута, насколько это возможно, от воды и путь продолжен дальше. Вроде бы всё, инцидент исчерпан, но не тут-то было.
Оказывается, что, падая со страниц книжек, капельки успевали прихватить с собой информацию, которая была на них напечатана. Вода так развлекается (а вы думали, почему то кофе проливается на газету, то дождь намочит курсовую работу, а то и вовсе книга упадёт в ванну, правда если залили клавиатуру чаем, то сами виноваты, вода электроникой мало интересуется), но зачастую относится к этому несерьёзно, что может быть интересного в этом нелепом нагромождении слов да понятий.
Но наша лужа почему-то не отмахнулась от тех крошечных песчинок знаний, которые попали в её владения, а, наоборот, бережно сохранила и потихоньку изучала себе на досуге, которого, к слову, у луж предостаточно.

Одна из книг была толковым словарём, другая — что-то по философии, третья — учебник психологии а четвёртая — сборник стихов.
Долго перебирала она абзацы да предложения, как иные модницы перебирают в шкатулке украшения, любуясь и любовно разглядывая каждую, смаковала их, раскладывала веером у себя в… даже не знаю, чем лужи думают. Информации было много, а значит было чем заняться.
Но вот на следующее утро лужа вдруг преобразилась, она была теперь не обычная там лужа, которые отличаются друг от друга только местоположением, глубиной да диаметром, а это теперь была лужа с личностью. Даже вот так: Лужа.
«Я мыслю, следовательно, я существую», — думала она. — «А если я существую, надо же что-то делать! Не могу же я просто тут располагаться и ждать, когда солнце меня высушит. Кто обо мне узнает? Какой след я оставлю в истории?»
И Лужа принялась думать. Чем же можно таким обозначить свою личность? Придумать идею? Открыть новое течение? Ну, не буквально, конечно, чай не речка. А, ещё добрыми делами прославляются, да только как это доброе дело совершить, ежели лежишь распластанная возле тропинки и только людям мешаешь, тут только запас ненормативной лексики пополнить можно.
О, можно принести в мир красоту. Хоп, листик упал кленовый, зелёный, красивый и поплыл словно лодочка. Ну да разве этим что-то изменишь? Вон сколько в мире луж, в каждой что-то да лежит, а в некоторых даже не листики, а цветов лепестки каких-нибудь плавают да взор радуют. И что? Нет, желательно бы что-то такое, такое... Ох, если б знать ещё что именно.

И через некоторое время, часа через четыре, к Луже пришла мысль. Красоту в мир можно принести иначе, например, написать стихи. Вот и славненько, можно приступать.
Написать стихи, написать стихи. А о чём? Как написать, это разобраться-то несложно, вон сколько примеров есть, а вот о чём. Например, можно про себя:

С неба упала вода
Из неё теперь получилась я.


Нет, как-то некрасиво получилось, всё-таки, нужно пробовать ещё.

С неба упала вода
Теперь так будет всегда

Да, рифма хорошая, но вот смысл. Не всегда же с неба вода падает, есть же и ясные дни. Ой, как же это сложно, совместить и рифму и смысл. Но нужно стараться дальше, пробовать и пробовать.
Несколько часов провела Лужа пытаясь сочинить свои первые стихи, подбирала слова, припоминала, что удалось ей узнать из словаря — работа кипела. И вот что у неё получилось к вечеру:

С неба упала вода
Дождик прошёл этой ночью.
Вовсе не будет вреда
Если кого-то намочит
Лужи теперь есть вокруг
Но не спешите ругаться
Лужа-то, может быть, вдруг
Умной как вы оказаться.

Уф. Придумала. Вроде бы неплохо, немного в конце хромает, но для первого раза, учитывая, что всего-то сутки отроду, так вообще шедевр. И Лужа загордилась, ай да Лужа, ай да поэт! Брызнула капелькой на птичку, что хотела попить воды — нечего тут, пусть идёт к другим бесталанным лужам, которым нечего сказать миру! И ещё пуще разлилась от важности.

Ну а птичка что, птичка убралась, правда рассказала своим товаркам, что лужа эта какая-то странная, лучше бы держаться от неё подальше. Пернатые и улетели. Но без птичьего пения скучновато, да и дерево рядом пригорюнилось. Оно-то ни в чём не виновато, оно не прогоняло птиц, а теперь никто не него не садится, не ерошит осеннюю листву взмахами крыльев, не перебирает маленькими лапками по веточкам. Да, нехорошо получилось.
Луже вдруг стало стыдно. Какой же из неё поэт, если она других обижает. Как же красоту в мир приносить, если поступаешь некрасиво.
«Вернитесь, птички, простите меня!» — кричала Лужа.
А они уже давно разлетелись по другим деревьям и не слышали Лужу. Но прилетели другие, которых Лужа уже не прогоняла, а наоборот, ласково плескала водичкой да кусочек булочки кем-то брошенный подогнала к краю.
Так и вечер наступил за всеми событиями, а потом и ночь. Лужи ночью не спят, а предаются мыслям, потому что в это время обычно ничего не происходит, а значит, ничего не отвлекает от дум.
И размышлялось о том, что вот стихи она написала, а как об этом кто-то узнает? Хорошо бы люди, потому что ни деревья, ни птицы, ни ветер стихов не понимают, да и не нужны они им, собственно. Только вот проблема, люди-то не слышат и не понимают ничьи голоса кроме своих. Как же донести своё творчество?
Может написать? Лужа попросила дерево над нею сбросить несколько листиков и при их помощи выложила на поверхности воды букву «с», принялась за слово «неба», но только дописала его до половины, как подул ветер и буквы снова стали разрозненными листиками, которые беспорядочно себе плавали. Нет, так ничего не получится, надо придумать что-то другое. Но ничего не придумалось, и Лужа загрустила.
Наступило утро, зачирикали воробьи, проснулись голуби, заспанные люди заспешили на работу. По тропинке шла девушка и плакала.

Неизвестно что там у неё случилось, бросил парень, поссорилась с родителями, потеряла кошелёк или просто стало очень грустно от несовершенства мира. Шла она себе и шла, опустив голову, и смотрела, как ноги в синих туфельках нехотя переступают по земле. Потом остановилась, подняла голову. Надо же, вон дерево, которое сплошь обсели воробьи и весело чирикают, вот у кого тоски не бывает, пойти что ли туда. Девушка подошла к дереву и присела над лужей.
Лужа смотрела на девушку, и ей было так жалко её и хотелось приободрить чем-нибудь. Но чем приободришь-то если ты простая лужа? И наша героиня стала изо всех сил желать, чтобы у девушки было всё хорошо. Может развлечь её своими стихами, всё равно не услышит, но вдруг почувствует? И Лужа стала громко (говорить? думать? передавать?) то что насочиняла накануне.
Девушка улыбнулась, провела рукой по поверхности воды и сказала: «Ах милая лужа, вот ты лежишь тут и не знаешь как сложно жить на этом свете. Но и жить-то тебе всего ничего, как должно быть ужасно, если солнечный денёк, которому все радуются, приносит тебе смерть. Да… ну по сравнению с этим мои проблемы ерунда, хотя это так больно».
Тут девушка поднялась и с удивлением произнесла: «С неба упала вода». А потом: «Дождик прошёл этой ночью». И так она повторила весь стих.

«Ух ты, надо же словно напел кто, не мои это стихи, я так не сочиняю. Но надо записать», — задумчиво проговорила девушка и удалилась в ту сторону откуда пришла.
Лужа была счастлива! Её стихи проникли в мир и помогли хоть одному человеку хоть и в таком пустяке — подняли настроение, но это большое достижение! Лужа радовалась и веселилась и даже обязательно бы запела, если б знала как.
А потом через много-много времени девушка издала сборник своих стихов (она оказалась поэтом), в котором были такие стихи:

С неба упала вода
Дождик прошёл этой ночью.
Вовсе не будет вреда
Если кого-то намочит
Лужи теперь есть вокруг
Но не спешите ругаться
Лужа-то, может быть, вдруг
Умной как вы оказаться.

А вместо названия была надпись: «Посвящается Луже». Все думали, что Лужа это чьё-то прозвище, а иначе почему написано с заглавной буквы, но это была та самая Лужа, которая однажды осенью лежа под деревом, решила сделать мир чуточку красивее.

И что же случилось с самой Лужей? Выглянуло солнце, и она высохла. Но девушка была неправа, это была не смерть, просто Лужа стала частью облачка, потом пролилась на землю, напитала водой цветы, попала в грунтовые воды, а оттуда через артезианскую скважину в дома людей, потом в реку, испарилась, опять стала частью облака, опять пролилась на землю и так далее по новой. И, насколько известно, решила продолжать своё дело. Так что если однажды под душем вам придут в голову какие-нибудь стихи, пусть даже они будут непохожи на ваши, не спешите отмахиваться от них, может быть, это бывшая лужа говорит с вами…