Название: И ныне и присно Автор сценария и иллюстраций: Matildacat Жанр: фентези Возрастные ограничения: 14+ Одобрение: Айжель, за что ей моя искренняя благодарность Все пейзажи, интерьеры и прочие бэкграунды являются авторскими, собраны мной по фрагментам в Фотошопе из множества исходников, и могут быть размещены на сторонних ресурсах только с моего разрешения и с обязательной ссылкой на первоисточник.
В сериале множество героев, поэтому Галерея будет пополняться портретами, по мере появления персонажей.
Я попыталась создать свой собственный мир с географией, историей, некоторыми расами и существами, мифологией и космогонией, поэтому я буду вести этот раздел для того, чтобы читателям было легче ориентироваться в рассказе. Статьи иллюстрированного Глоссария будут появляться по мере развития сюжета.
- Кажется, мы его теряем, господа, - резким каркающим голосом произнес мужчина с крупным горбатым носом, указывая на голографическую карту, висящую над письменным столом, - Приборы зафиксировали сильное напряжение материи, чреватое Большим взрывом. Даже более сильное, чем в прошлый раз.
Он и еще двое его собеседников сидели в стильно обставленном кабинете на сто двенадцатом этаже небоскреба, принадлежащего Корпорации TCSA (Trans-National Corporation and Space Administration).
- Какая разница, мистер Кроу, одним миром больше, одним меньше? - по-змеиному тихо прошелестел второй мужчина, глядя на него круглыми немигающими глазами, - У Корпорации есть более перспективные подопечные, до всего просто не доходят руки. По моему мнению, стоит дать возможность событиям течь своим чередом.
- Как Вы можете быть столь бесстрастны, мистер Снейк, когда речь идет о судьбе целого мира? – с эмоциональностью, не вяжущейся с официальной обстановкой, воскликнул третий, самый молодой из них, человек с удлиненным, несколько лошадиным лицом, - Ведь в наших силах предотвратить катастрофу.
- Ах, молодость, молодость, - вновь негромким, вкрадчивым, голосом проговорил Снейк, - Уверяю Вас, мистер Капри, рано или поздно, но это пройдет. Я же привык руководствоваться принципом разумной необходимости. Считаю нецелесообразным распылять силы на спасение заштатного, находящегося на задворках Вселенной, мира. На мой взгляд, стоит сосредоточиться на более перспективных проектах.
- Просто, этот мир всегда был мне симпатичен, - слегка покраснев, смущенно ответил Капри.
Первый собеседник подошел к окну, задумчиво разглядывая панораму гигантского мегаполиса, и его хищный, немного птичий профиль четко вырисовывался на фоне начинающего темнеть неба.
- Сам по себе этот объект не имеет особой ценности, - наконец, проговорил он, - Но в последнее время произошло несколько глобальных катастроф в разных уголках Вселенной. Господин Президент крайне недоволен, считая работу Корпорации малоэффективной. Если мы допустим еще одну потерю, нас ждут крупные кадровые перестановки. Надеюсь, никто из вас не хочет оказаться на бирже труда? Прошу вас в кратчайшие сроки разработать план спасения и предоставить ваши соображения к следующему совещанию. Мистер Капри, Вас я назначаю ответственным, молодость молодостью, но пора уже браться за самостоятельные проекты. Все свободны.
Последний раз редактировалось Matildacat, 06.09.2013 в 19:48.
Неясное молочно-бледное пятно …
Неясное молочно-бледное пятно, смутно белеющее где-то наверху …
Неясное молочно-бледное пятно, смутно белеющее где-то наверху, наконец-то превратилось в щелястый потолок сарая, сделанный из грубо обструганных и плохо пригнанных досок. Через прорехи в крыше вниз падали косые солнечные лучи, и в них роились и плясали золотистые пылинки, как мошкара возле горящей свечи.
Ян попытался разлепить заплывшие глаза, но левый так и не открылся. Он с трудом приподнялся на локтях, стараясь встать. Все тело пронзила острая боль, особенно болели сломанные ребра, в пересохшем горле першило, и во рту ощущался металлический привкус крови. Все же ему удалось сесть и даже немного переместиться по-крабьи, но на большее сил уже не хватило. Юноша застонал и, хрипло дыша, привалился к стене, едва вновь не потеряв сознание. Через несколько минут боль унялась, превратившись в тупую, ноющую муку. Ян облизал запекшиеся губы, очень хотелось пить. «Где я? – подумал он, оглядывая помещение одним глазом, - Похоже на сеновал. Но почему я здесь?»
Память возвращалась урывками, какими-то судорожными толчками. Разрозненные фрагменты, состоящие из видов, лиц, звуков, запахов, суматошно кружились в голове и никак не хотели складываться в цельную картину. Сватовство… Туманный перевал… Лавина …. Любава. «О, Боги, Любава! – мысль панически забилась в висок, как заблудившаяся птица об стекло, - Где она? Что с ней сделали?» Ян, держась за стену, поднялся и, превозмогая боль и головокружение, побрел к выходу. Путь до противоположной стены казался бесконечным, но его боль больше не имела значения, потому что он должен уберечь, защитить, оградить от невзгод ту, которую любил больше всего на свете.
- Эй, кто-нибудь, - кричал юноша, барабаня в запертую дверь, - Откройте! Выпустите меня отсюда!
Ответом ему была тишина, не враждебная, а просто совершенно безразличная к его переживаниям и тревогам. Ян опустился на земляной пол, поняв, что с таким же успехом мог биться о скалу. «Надо что-то делать, - устало подумал он, - Надо как-то выбраться отсюда». Он пошел по периметру, осматривая и ощупывая стены, выискивая отошедшую доску или какую-нибудь дыру. Щелей было много, в некоторые из них даже можно было просунуть палец, но стены оказались крепкими, и выбраться не представлялось никакой возможности. Заглянув в бреши, юноша узнал улицу родной деревни, но, по непонятной для него причине, она была совершенно пуста.
Ян вернулся на сеновал и повалился на сено, одурев от духоты и жажды. Он пытался что-то придумать, найти какой-то выход, но ни одной умной мысли не приходило, и он не заметил, как уснул.
Его разбудил какой-то неясный гул, как будто много голосов разной степени громкости и тональности хаотично и несогласованно произносили что-то, но каким-то непостижимым образом в этом хаосе прослеживалась некая общая закономерность, общее настроение, пугающее и тревожащее неотвратимостью грядущего события. Ян на коленях подполз к той стене, из-за которой шум был особенно громким, и приник единственным открывающимся глазом к щели.
Улица, ранее поразившая его пустынностью, с этой стороны переходила в утоптанную площадку и была полна народу. Люди выглядели возбужденными, они нервно озирались по сторонам и жались ближе к домам, оставляя середину площади пустой. Ян узнал многих из них, он хотел крикнуть, что он здесь, попросить, чтобы его выпустили, но отчего-то слова застревали в горле, и он просто стоял на коленях и молча смотрел, будто ожидая чего-то.
По толпе прошла волна, все головы, как по команде, повернулись в одну сторону. Ян тоже устремил туда взгляд и вначале увидел идущего Михая, а вслед за ним нескольких мужчин, обступивших плотным кольцом кого-то, кого юноша, как ни старался, не мог разглядеть.
- Ведут, ведут! – выдохнула толпа.
Ян, еще ничего не понимая, вдруг вздрогнул от неожиданно охватившего его озноба, как будто в жаркий летний полдень его стегнул ледяной северный ветер.
Люди расступились еще сильнее, будто стремясь слиться с домами. Кольцо мужчин вышло на середину площадки, оно расширилось, и Ян примерз к стене, потеряв способность двигаться, думать и чувствовать.
В образовавшемся пространстве стояла Любава в порванной грязной рубашке, сплошь покрытой бурыми пятнами. Ее босые ноги распухли и были черны от грязи и запекшейся крови. Спутанные, свалявшиеся волосы потеряли золотистый цвет и казались тусклыми и безжизненными, как шкурка мертвого зверька. Она выглядела потерянной, будто бы не понимая, зачем ее сюда привели. Ее глаза перебегали от лица к лицу, на миг останавливались, изучая его, но, не узнав, бежали дальше, словно ища кого-то. Она так и не нашла того, кого искала, и ее лицо от этого страдальчески сморщилось. Она стала смотреть поверх голов толпы и несколько раз хрипло выкрикнула: «Янко! Янко!»
Ян рванулся к ней, забыв, что их разделяет крепкая стена сарая, что-то крикнул в ответ, но сведенное горло не пропустило ни одного звука, и лишь безмолвно шевелились его пересохшие потрескавшиеся губы.
Над площадью повисла плотная, почти материальная тишина. Казалось, что колесо времени прекратило свое вращение, и все вокруг выглядело, как раскрашенная миниатюра на наугад открытой странице книги. Внезапно из толпы послышался чей-то судорожный жалкий всхлип, и будто бы, подчиняясь прозвучавшему приказу, один из мужчин поднял с земли камень, медленно, словно неохотно, замахнулся и послал его вперед. Камень ударил Любаву в плечо, развернув ее на пол-оборота, и ее рука повисла, как плеть. В ее глазах появилось безмерное удивление, но в следующий миг второй камень попал ей в ногу, заставив ее упасть на колени.
Все изменилось, мирная деревня больше не казалась мирной. Дома и окружающий пейзаж выглядели зловеще, охваченные сполохами, похожими на черную загустевшую кровь багрово-красного умирающего солнца, медленно уходящего за горизонт. Лица людей, наблюдающих за казнью, были полны тем страшным животным возбуждением, которое отнимает разум и чувства, заполняет души неутолимой жаждой низменных наслаждений, как безжалостный божок, ненасытно требующий все новых и новых кровавых жертв.
Лица палачей превратились в страшные белые маски с бездумно-неумолимыми глазами живых мертвецов. Их тела равномерно наклонялись за новыми камнями и руки в размеренном ритме посылали их в сторону девушки. Камни ударялись о ее тело с противным чавкающим звуком, равнодушные к тому, что жертва уже упала и больше не шевелится.
Ян замер, застыл, перестал дышать, намертво примерзая взглядом к этой картине, в реальность которой невозможно было поверить, просто потому, что так не бывает, так не может быть, так не должно быть. Но это было, происходило прямо сейчас, и бездушные камни летели в это родное любимое лицо, разрывая плоть, калеча и убивая, неумолимо и необратимо. Ян бился о стену, царапал шершавые доски, пытался расширить щель, вырывая ногти. Его рот, похожий на черную зияющую рану, был широко раскрыт, извергая хриплые звуки, как рычание умирающего зверя, изрыгая страшные смертельные проклятия палачам. Жгучие слезы лились по лицу, не облегчая, а, как кислота, разъедая душу, и он размазывал их окровавленными руками.
Умершее солнце еще посылало миру из-за горизонта прощальные лучи, когда все закончилось, и растерзанное тело Любавы унесли. Ян лежал на спине, бездумно уставившись в потолок, не видя его. Он не помнил, сколько времени кричал, не помнил, как оказался на сене. Что-то светлое и живое сломалось в нем. Какая-то важная деталь его души оказалась такой же хрупкой и непрочной, как хрустальный флакон, и ее осколки ранили в кровь сердце, но он этого не чувствовал. Он не хотел умирать, но не потому, что хотел жить, а просто потому, что больше вообще ничего не хотел. Он не знал, сколько прошло времени – минута или век, какое сейчас время суток и года, он не знал, что с ним будет дальше, ему было все равно.
Снаружи послышалось какое-то шуршание, затем дверь отворилась, и высокий человек тихо выругался, ударившись головой о низкую притолоку сарая. Ян не повернул лица, продолжая лежать в полном оцепенении. «Кажется, это за мной, - равнодушно подумал он, - Значит, все скоро закончится».
Человек, повозившись у входа, засветил фонарь, и маленький язычок пламени выхватил из темноты высокие скулы и шрам, идущий через все лицо. Троян присел перед Яном и тронул его за плечо.
- Янко, тебе уходить надо, - негромко сказал парень, - Они задумали утром выпороть тебя на площади. Это ничего, можно перетерпеть, но Михай ведь не успокоится, пока тебя со света не сживет, очень он зол на тебя.
- Зачем? – вяло спросил Ян, не глядя на приятеля, - Любава умерла и мне теперь жить не зачем.
- Нехорошо получилось, - виновато согласился мужчина, - Не по-людски как-то. Нельзя за такое убивать, разве же любовь преступление? Эх, я бы и сам ушел, не по нутру мне все это. Да только мать у меня старая, а на руках братишка и сестренка малолетние, на кого я их оставлю? А ты иди, парень. За околицей тебя твоя матушка дожидается попрощаться и Ласточка оседланная стоит. Хоть и велико твое горе, Янко, а все же надо жить.
- Это из-за меня произошло, это я ее убил, - тихо сказал Ян, и голос его дрогнул, наконец-то окрашиваясь эмоциями.
- Нет на тебе крови, - убежденно проговорил Троян, - Не виновен ты, что полюбил. Это Совет так решил, послушавшись Михая и старосту. Уходи, Янко, может, там, в большом мире, все лучше устроено.
«Любовь не преступление, - подумал Ян, - Преступление – убивать за любовь. Это те, кто вынес приговор и привел его в исполнение – преступники. Я покараю их, каждого, кто к этому причастен, отомщу за Любаву. Значит, мне нужно набраться сил. Значит, мне нужно жить».
- Идем, - решительно сказал он, садясь на сене, - Не хочу ни минуты дольше оставаться в этом гиблом месте.
Ян пошатнулся, поднявшись, Троян подставил ему плечо, мужчины, как неясные тени, растворились в ночи.
- Я вернусь, - сказал Ян на прощание, - Я обязательно вернусь, и тогда небесам станет жарко. Палачи получат по заслугам.
- Не стоит, Янко, - проговорил Троян, - Месть никогда ничего не решает. Любаву уже не вернуть, а себя можешь потерять.
Ян взглянул в глаза другу. Так ничего и не ответив, он отвернулся и погнал Ласточку к Туманному Перевалу.
Мы больше не вернемся в Загорье, поэтому я помещаю первую статью в Глоссарий, посвященную этой стране.
Загорье
Небольшая страна на самой западной оконечности Виконии. Расположена на полуострове, глубоко вдающемся в Великий океан, с севера, запада и юга окружена высокими Скалистыми горами, круто обрывающимися в море. Лишь на востоке существует Туманный перевал, связывающий Загорье с остальным материком.
Эту страну населяют рослые крепкие люди с белой кожей, голубыми или серыми глазами и светлыми волосами.
Самое большое поселение в Загорье – деревня Эмеральдовые Холмы, являющаяся центром и неформальной столицей этой страны. Кроме нее существуют еще несколько мелких сел и отдельных хуторов.
В Загорье нет централизованной власти, в каждом поселке управление осуществляет Совет под предводительством старосты. Совет является выборным органом, он избирается сроком на пять лет посредством общего тайного голосования, правда, избирателями являются лишь мужчины, достигшие 16-тилетия. Совет состоит также из одних мужчин старше 30-ти лет. Староста избирается членами Совета на тот же срок. Совет одновременно исполняет функции органов законодательной, исполнительной и судебной власти. Правда, новые законы принимаются крайне редко, потому что загоряне очень консервативны и предпочитают жить, руководствуясь вековыми традициями.
В Загорье царит явный патриархат, однако женщины пользуются уважением, и обидеть женщину считается большим позором. Любая женщина может подать жалобу в Совет.
В каждой деревне непременно присутствует ведунья. Как правило, это пожилая женщина, имеющая большой жизненный опыт и умеющая лечить людей и домашний скот с помощью трав и заговоров. Ведунья имеет большое влияние в селе, и к ней первой приходят женщины со своими бедами и обидами. Нередко авторитет ведуньи настолько высок, что даже староста вынужден советоваться с ней при принятии решений.
В Загорье нет каст и сословий, все жители считаются равными и степень уважения к ним зависит лишь от их поступков и личных качеств.
Основная масса населения занимается сельским хозяйством, выращивая злаки и корнеплоды для собственного потребления и прокорм скота, а также разводя овец и лошадей. Овец разводят ради шерсти, из которой прядут тонкую пряжу и окрашивают ее в разные цвета с помощью минеральных и растительных красителей. Также здесь выращивают редкую породу лошадей абрикосовой масти, которая встречается лишь в этих краях. Эти кони считаются лучшими рысаками в мире, обладающими высокой скоростью и выносливостью. И шерсть, и рысаки известны далеко от этих мест и пользуются неизменным спросом, несмотря на их довольно высокую стоимость.
Загоряне не любят путешествовать и крайне редко и неохотно пересекают Скалистые Горы. Торговля происходит в самом Загорье на ежегодной осенней ярмарке, на которую стекаются купцы и торговцы из разных уголков материка.
В Эмеральдовых Холмах имеется мельница и кузница, где изготавливаются сельскохозяйственные орудия и подковывают лошадей.
В Загорье царит строгая моногамия, разводы запрещены. Юноши и девушки могут вступать в брак при достижении 16-ти лет. Нравственные законы здесь очень строги: внебрачные отношения считаются позором, а прелюбодеяние является серьезнейшим преступлением.
Все жители Загорья знают грамоту. В Эмеральдовых Холмах устроена школа, в которой дети обучаются письму и счету назначенными Советом наставниками. В этой же школе есть общественная библиотека с книгами, купленными на общинные деньги.
В стране не существует регулярной армии, потому что из-за специфического географического положения Загорье никогда не подвергалось нападению захватчиков. Впрочем, при возникновении подобной угрозы Совет может объявить мобилизацию для организации народного ополчения. Местные мужчины не умеют управляться с мечом или другими видами холодного оружия, но являются прекрасными наездниками и лучниками, приобретая этот навык на охоте.
Жители поклоняются Астарте и искренне веруют в нее.
- Ну, хорошо, девочка, погуляй пока, - Ян похлопал ладонью по шее Ласточку, - Вижу, что ты устала. Иди, пощипай травку.
Парень опустился на землю, привалившись к теплому от солнца валуну, поросшему мхом. Он скакал всю безлунную ночь, переходя с галопа на рысь и обратно, рискуя в темноте свалиться с лошади и свернуть себе шею. Он не боялся погони. Во-первых, он был уверен, что загоряне, даже по наущению Михая, не станут его преследовать. А во-вторых, все самое страшное с ним уже случилось, и он больше ничего не боялся. Просто, невыносимые воспоминания мучили его, хотелось поскорее оказаться как можно дальше от мест, где он потерял все. Да и бешеная скачка отвлекала его от тяжелых мыслей, а упруго бьющий в лицо ветер охлаждал и облегчал не только телесные, но и душевные раны. Но кобыла, в отличие от него самого, нуждалась в отдыхе, и Ян остановился на привал у самого подножия Скалистых Гор.
Припозднившаяся, но уже вступившая в свои права весна, как долго отсутствовавшая хозяйка, деловито наводила порядок в своем огромном доме. Она запускала в бездонно-голубое небо пухлые белые облака, будто латала прохудившуюся за зиму крышу; ткала и покрывала холмы и луга мягкими травными коврами с яркими узорами цветов; шила новые зеленые наряды кустам и деревьям. Все вокруг радостно отзывалось на ее ласковую заботу: весело щебетали птицы, порхали бабочки, соперничающие красотой с цветами, жужжали пчелы и шмели, собирая сладкий нектар. И только Ян не замечал окружающей красоты, тягостные думы одолевали его, он не мог спать, сразу же просыпаясь от кошмаров. Но избитое тело ломило, глаза слипались от бессонной ночи, и юноша задремал, уронив голову на грудь.
Но поспать не удалось: почти сразу он вскочил, выкрикивая имя той, которую потерял навсегда, потому что оказался на площади, где вновь свистели камни, а он опять не сумел ее спасти. Душу захлестнули боль, гнев и ненависть. «Я покараю их всех, - подумал он, сжимая кулаки, - Я отомщу за нее».
Спать больше не хотелось, и Ян достал флейту. Его губы и пальцы были разбиты, и инструмент, будто бы чувствуя его боль, отозвался рыданием. «Я буду тверд, - подумал Ян, - Отныне - никакой жалости. Я должен найти учителя и стать мастером меча. И тогда я вернусь. Сохрани, Астарта, всех палачей для меня, ибо я хочу сам казнить их».
Дав короткий отдых Ласточке, Ян погнал ее на горный серпантин, стремясь к Туманному Перевалу. Он ехал вперед, следуя поставленной цели, как пущенный снаряд, не позволяя себе поддаваться горю, заглушая свою боль. Он шел с сухими глазами, запекшимся сердцем и мертвой душой. Его душа умерла, забитая камнями на пыльной деревенской площади.
Ближе к вечеру Ян добрался до Пенного Брода. Он хотел ехать дальше, но паромная переправа была уже закрыта, и ему пришлось заночевать в той самой гостинице, где он останавливался в прошлый раз. Постоялый двор был переполнен, и ему досталась крошечная каморка возле кухни, похожая на чулан.
Юноша почувствовал голод и вышел в общий зал. Народу было много, все столы заняли постояльцы, и Ян примостился рядом с подвыпившим немолодым мужчиной в добротной одежде, на поясе которого висел меч. Человек с интересом разглядывал паренька, особое внимание он уделил футляру с музыкальным инструментом.
- А играть ты на этой штуке умеешь? – спросил он, когда Ян закончил есть.
Парень молча кивнул.
- Может, сыграешь? Менестреля сегодня нет, а без музыки скучно.
Ян молча покачал головой.
- Я смотрю, ты не очень-то разговорчив, - усмехнулся мужчина, - Но, если ты хороший музыкант, я мог бы предложить тебе работу. У меня есть две дочери, и они обе любят музыку. Я могу предоставить тебе комнату, пропитание и несколько золотых в месяц, чтобы ты играл для них и моих гостей по вечерам.
- Мне не нужна работа, - ответил Ян, - Но я могу принять твое предложение при одном условии: я играю для твоих дочерей, а ты обучаешь меня искусству боя на мечах.
- Искусству боя? - удивился мужчина. Он прикоснулся к клинку, висящему у него на поясе, и продолжил, доверительно понизив голос - А, вот что ты имеешь в виду. Я не воин, а купец, меч у меня скорее для устрашения, на человека с оружием редко нападают. Но на самом деле, я и пользоваться-то им толком не умею. Для охраны каравана я нанимаю профессиональных стражников. А тебе, парень, нужно искать рыцаря Храма Змей, вот кто настоящие воины! Но в этих краях ты их не встретишь, эти места мирные, для них здесь нет дела. Их можно найти дальше на восток, за Майеной, ближе к Срединному Хребту. Ты их сразу узнаешь: рукояти мечей у них змея обвивает, а навершие сделано в виде змеиной головы. Но уж очень они важные и гордые, вряд ли ты сумеешь их уговорить обучать тебя, они учеников не берут.
- Я сумею, - упрямо сказал Ян, - Пусть только повстречаются мне, а я уж сумею.
Небо на востоке едва начало розоветь, а Ян уже подъезжал к переправе. Но оказалось, что он прибыл не первым: пространство у реки было заполнено лошадьми, запряженными в тяжело груженые телеги, купцами из разных стран, одетых в необычную одежду, и суровыми вооруженными людьми, охраняющими караваны. Ян с трудом протиснулся к воде, провожаемый грубыми окриками и недовольными взглядами. Заплатив перевозчику, он взошел на паром, ведя в поводу Ласточку, и пристроился рядом с перилами, зажатый между повозками. Не все желающие уместились, но паромщик в энергичных выражениях остановил посадку и отдал приказ отваливать. Мускулистые парни без рубашек, подпоясанные широкими кушаками, споро завертели рукоятку лебедки, паром вздрогнул и отчалил, быстро набирая скорость.
Ян обернулся, глядя на удаляющийся берег. Он с удивлением подумал, что с того времени, как он был здесь в прошлый раз, прошло чуть больше месяца. Он вспомнил, с каким радостным восторгом ехал по улицам незнакомого городка, жадно впитывая в себя звуки и краски, как замирало его сердце от ожидания и предвкушения того прекрасного, что ждет его впереди.
«Нет, не месяц прошел, а целая эпоха, - думал он, - Нет больше того наивного глупого паренька, верящего, что жизнь прекрасна. Теперь я знаю, что жизнь жестока. И единственное, что у меня осталось, это моя ненависть, моя месть. Только они теперь имеют значение, лишь ради этого я должен выжить».
Ян отвернулся и всю дорогу смотрел только вперед. С прошлым, как он тогда думал, было покончено навсегда.
Дальнейший путь он плохо запомнил. Он проходил через какие-то города, городки и деревни, останавливаясь лишь на ночлег. Он играл в гостиницах на флейте за постель, еду и корм для Ласточки. Случалось, что ночь заставала его далеко от жилья, и он спал, если удавалось, зарывшись в стог сена, или прямо на голой земле, завернувшись в плащ. Он не обращал внимания на окружающие его красоты, но внимательно всматривался во встречных людей, надеясь отыскать рыцаря Храма, и расспрашивал о них в гостиницах и тавернах. Он шел уже несколько недель, но ему так и не посчастливилось повстречать ни одного из них. Но он не отчаивался, ему некуда было спешить, для осуществления планов мести у него впереди была целая жизнь.
Ян скакал в седле по незаселенной местности, уже два дня минуло, как он проехал последнюю деревню. Но его это не слишком волновало: луга были покрыты сочной травой, а с помощью лука он с легкостью добывал для себя обед. Он ехал по редколесью, перемежающемуся большими открытыми пространствами. Из земли там и сям выдвигались огромные гранитные валуны и, временами, Ян пробирался, как по лабиринту, видя лишь замшелые стены и небо над головой.
Коридор между скалами расширился, и юноша оказался в каменном кармане. Внезапно, сверху со всех сторон с гиканьем и полузвериным рычанием стали спрыгивать странные создания, никогда ранее им не виданные. Они были низкорослыми, намного ниже его плеча, но крепкими и коренастыми, с кривыми ногами и длинными руками, в которых они держали шипастые булавы и круглые кожаные щиты. Их кожа была темной, покрытая шерстью, а лица - плоские и широкоскулые, с низкими лбами, широкими носами и глубоко посаженными маленькими глазками. Ян вначале подумал, что это какие-то животные, но эти существа были одеты в штаны и куртки. Но самым удивительным казались их прически: виски были выбриты, и их макушки венчались пышными гребнями, переходя в длинный хвост, достающий до поясницы. Эти создания вели себя очень воинственно, они явно нападали. Они громко гортанно выкрикивали короткие слова и фразы на незнакомом языке. Один из нападающих, который был ближе всех к Яну, замахнулся булавой, издавая боевой клич. Ласточка, испуганно заржав, взвилась на дыбы. Ян от неожиданности не удержался в седле и кубарем слетел на землю. Кобыла, высоко взбрыкивая ногами и бешено кося глазом, умчалась прочь, провожаемая улюлюканьем нападающих.
Ошеломленный Ян вскочил на ноги, твари обступили его со всех сторон. Из оружия у юноши имелся лишь лук, но враги стояли слишком близко, и стрелять было уже поздно. Парень, судорожно оглядевшись, подхватил толстую палку как раз в тот миг, когда они на него напали. В Эмеральдовых Холмах Ян был пастухом, и защита стада от волков входила в его прямую обязанность, так что некоторый опыт боя у него имелся. Он, держа палку за середину, стал действовать ей, как боевым посохом, вбивая по очереди оба ее конца в головы, грудь и горло нападающих. Существа, не ожидая сопротивления от безоружной жертвы, были удивлены и немного попятились назад.
Юноша воспрянул духом и стал сражаться еще стремительнее, вертясь на месте и поражая ударами тяжелой палки врагов. Твари отступали, уже готовые обратиться в бегство, и, казалось, что победа близка, но Ян не заметил, как один из них подобрался сзади и опустил тяжелую булаву ему на затылок. Мир вокруг Яна стремительно закружился, и в гаснущем сознании промелькнула последняя мысль: «Я не успел отомстить».
- Любавушка, ненаглядная моя! Хочу любоваться тобой, хочу целовать тебя.
- Янко, какой ты ненасытный! – со смехом проговорила она, вырываясь, - А вот, догони сначала.
Девушка шутливо оттолкнула парня и, звонко смеясь, побежала по летнему лугу. Ее легкие босые ноги утопали в буйном разнотравье и ярких цветах, волосы летели за ней, как золотистое облако, она раскинула руки, словно крылья, и вся она была похожа на птицу, готовую взмыть над землей.
Юноша счастливо засмеялся в ответ, вбирая в себя взглядом ее стройную фигурку. Он уже был готов бежать за ней, но отчего-то тревожно сжалось сердце, какое-то плохое предчувствие закралось в душу. Ян не мог понять, что его беспокоит. Он взглянул в безоблачное небо и увидел крошечную черную точку, похожую на парящего ястреба. Точка стремительно увеличивалась в размерах, превращаясь в дыру, внутри которой зияла абсолютная, чуждая всему живому, пустота, от одного взгляда на которую у парня кровь застыла в жилах. Пятно, как черная неопрятная клякса, зависло над девушкой и стало медленно опускаться.
- Любава! – отчаянно крикнул Ян, - Беги!
Девушка, не расслышав его слов, обернулась на голос и помахала ему рукой. Юноша застыл, прирастая к месту. Пустота опустилась на Любаву, поглощая ее, и через миг, стремительно превращаясь в точку, исчезла.
- Любава! – выкрикнул Ян, потрясенно оглядывая опустевший луг.
- Любава! – юноша открыл глаза, вскакивая в постели и все еще повторяя ее имя.
Поняв, что это был сон, он грустно вздохнул и изумленно огляделся вокруг. Он сидел на узкой жесткой кровати в одних подштанниках и распахнутой на груди нательной рубахе. В незнакомой комнате было очень светло от льющихся в раскрытые окна солнечных лучей. Она казалась просторной, возможно, оттого, что была почти пуста. Кроме кровати, в ней разместились простой деревянный стол без скатерти, вокруг которого стояли стулья с высокими прямыми спинками, скамья у окна из неокрашенных досок и большой сундук, окованный железом. Ни ковра на полу, ни занавесок на окнах не было. Единственной вещью, выбивающейся из общего аскетического стиля, была резная этажерка с гнутыми ножками, на которой лежали какие-то мелочи, и стоял небольшой портрет в овальной раме с изображением красивой женщины.
- Очнулся, герой, - послышался густой низкий голос входящего в комнату человека, - Очень неразумно путешествовать безоружным. Правда, с палкой ты неплохо управляешься: я насчитал с полдюжины снарков с раскроенными головами.
Вошедший мужчина был не просто высок, он был настоящим гигантом, превосходя в росте не маленького Яна на целую голову. Широкие плечи и крупные руки свидетельствовали о большой физической силе, а прямая спина и упругий шаг говорили о том, что он сведущ в ратном деле. Его темные, с сильной проседью, волосы падали на плечи и были перехвачены на лбу кожаным шнурком. Мужественное, суровое, будто бы высеченное из гранитной скалы, лицо бороздили морщины, придающие ему величественный и мудрый вид. Единственной странностью, поразившей Яна, были его глаза: невидящие, абсолютно белые, лишенные зрачков. При этом человек передвигался уверенно, при разговоре поворачивал лицо в сторону Яна и казался зрячим.
- Кого? – удивленно спросил парень, услышав незнакомое слово.
- Снарки, - пояснил человек, откидывая полу плаща и садясь на скамью, - Это в их засаду ты угодил. Довольно трусливые твари, мне достаточно было лишь обнажить меч, как их будто ветром сдуло. Твоя лошадь вся в мыле прискакала к моему дому. Я прошел по ее следам и, как раз, вовремя, твой затылок уже познакомился с их булавой.
Ян его почти не слушал, все его внимание было приковано к мечу, висящему на поясе мужчины и выглянувшему из-под откинутого плаща. Ян заметил длинный двуручный меч в дорогих, богато украшенных ножнах, но не это заинтересовало юношу. Его взгляд не отрывался от рукояти, которую обвивала серебряная змея.
- Ты рыцарь Храма? – спросил Ян, не очень вежливо перебивая мужчину, - Что это за место?
Тот изумленно приподнял бровь.
- Ты похож на пастуха и, судя по всему, недавно оторвался от своего занятия, - заметил он, - Не ожидал, что ты знаешь о Храме. Меня зовут Ролан Д`Этойль, я, и вправду, паладин. Мы находимся в роще Каприкорна, а я ее Хранитель.
- Боги послали мне тебя, - воскликнул парень, - Я уже больше месяца безуспешно пытаюсь отыскать одного из вас.
- Что же за дело у тебя к нам? Кто ты?
- Меня зовут Ян Младич, но мое имя ничего тебе не скажет. Мне нужен учитель, самый лучший. Я должен овладеть мечом. Ты обучишь меня.
- Нет, - жестко ответил Ролан, - Ты пару дней пролежал в забытьи, и все это время твердил о мести. Кто тебя обидел, пастух? Кто-то увел любимую овцу твоей матушки или из-за чьей-то подножки ты расквасил нос? Возвращайся домой, мальчик. Меч – это не игрушка.
- Я слышал, что рыцари Храма заносчивы и надменны, - ответил Ян, - Конечно, разве, по-твоему, у такого простого паренька могут возникнуть проблемы, серьезнее украденной овцы или разбитого носа!
- Я не хотел тебя обидеть, - смягчился Д`Этойль, - Просто, ты должен уяснить одну истину: месть никогда ничего не решает, зато можно потерять себя навсегда.
- Я уже слышал это, - горько сказал юноша, - Легко учить со стороны, не испытав того же, что и я. Ты не можешь судить меня, рыцарь, ты не терял так много, как я.
- Я могу тебя судить, мальчик, - сурово сказал Ролан, и его каменное лицо окаменело еще больше, - Я потерял любимую, я потерял друга, и едва не потерял себя.
Мужчина молчал несколько минут, по его лицу пробежала тень, и углы губ скорбно опустились. Наконец, овладев собой, он заговорил:
- Я был очень молод, когда закончил обучение в Храме и получил звание паладина. На обряде посвящения я поклялся защищать неправедно обиженных и не использовать меч в своих собственных интересах. Я ушел в большой мир, преисполненный идеалами добра и справедливости, мечтая о подвигах во имя Света. Мой лучший друг, маг Эльтан, разделял мои воззрения, и мы вместе прошли полмира, плечом к плечу сражаясь со злом. Во время своих странствий я повстречал прекрасную девушку Беллатрису и страстно полюбил ее. Я долго не смел открыть ей своих чувств, но, наконец, решившись, попросил ее руки. Она не приняла моего предложения, но, видимо, пожалев меня и не желая меня обидеть, мягко пообещала подумать. Я же, в силу своей юношеской самоуверенности и полного отсутствия опыта в подобных делах, принял ее вежливый отказ за согласие.
По делам Храма я вынужден был отправиться в далекие края. Я уехал, взяв с Эльтана обещание позаботиться о Беллатрисе. Мое отсутствие длилось более года, и за это время я не получал никаких известий ни от друга, ни от возлюбленной. Наконец, дела позволили мне вернуться. Я ехал в радостном предвкушении встречи с любимой, но меня ждал жестокий удар: Беллатриса стала женой Эльтана. Мной овладели гнев и ярость, я считал, что друг предал меня. В бешенстве я явился в его дом и, не слушая оправданий и объяснений, вызвал его на поединок. Эльтан не хотел сражаться со мной, но я напал на него, вынудив защищаться. Я слыл отличным бойцом, закаленным во многих битвах, но и Эльтан был очень сильным магом. Мы сошлись в страшной схватке, не на жизнь, а на смерть, и долго никто из нас не мог взять верх. Все же мне удалось поразить его, но он, умирая, послал в меня заклинание ледяного огня и выжег мои глаза. Беллатриса же, узнав о гибели мужа, прокляла меня страшными проклятиями и покончила с собой.
После ранения я долго находился между жизнью и смертью, а когда пришел в себя, с ужасом понял, что натворил: я использовал меч для решения своих проблем, своими руками убил лучшего друга и погубил женщину, которую любил. Раскаяние мое было велико, но повернуть время вспять я не мог. Я отправился в Храм сложить с себя звание паладина. Но Совет под председательством Лорда Командора, учитывая мои прежние заслуги и искреннее раскаяние, постановил следующее: я должен был уединенно поселиться возле Рощи Каприкорна и провести здесь год в размышлениях и молитвах. Если по истечении этого срока это волшебное создание покажется мне и осенит меня своим благословением, то мне даруется прощение, звание паладина сохраняется за мной, и я назначаюсь Хранителем этой рощи. С тех прошло уже более пятнадцати лет, но до сих пор страшные проклятия Беллатрисы звучат в моих ушах, и сердце сжимается от ужаса и стыда за содеянное.
Д`Этойль замолчал, погрузившись в воспоминания. Ян тоже молчал, находясь под впечатлением от рассказа. Наконец, он сказал:
- Я понимаю твою боль, Ролан, я тоже потерял любимую, но вся наша вина заключается лишь в том, что мы полюбили друг друга, а ее заставили заплатить за это непомерную цену.
И Ян рассказал историю своей короткой любви. Старый рыцарь внимательно выслушал его, а затем сказал:
- Твое горе безмерно, мальчик, и твой гнев понятен. Но ответь мне правдиво на один вопрос: что для тебя важнее – месть или любовь? Стал бы ты и дальше лелеять планы отмщения, если бы твоя любимая была с тобой? Отказался бы ты от мести, если бы Любава вернулась к тебе?
- Как смеешь ты играть словами, паладин? – гневно воскликнул Ян, - Для чего ты тревожишь мои раны бесполезными предположениями? Какое мне было бы дело до ее убийц, если бы она была жива? Я увез бы ее далеко-далеко и сделал бы все, чтобы она забыла о случившемся, хотя сам вряд ли забыл и простил. Оставь свои шутки для более подходящего случая.
- Я не шучу, Ян, такими вещами нельзя шутить. Вернуть умершего из Мрачных Чертогов очень сложно, но возможно. Сделать это может лишь человек с чистым сердцем и светлой душой. Я думаю, что у тебя может получиться.
Обновлена портретная галерея
Поздравляю всех с наступающим Новым Годом!
Последний раз редактировалось Matildacat, 31.12.2011 в 00:26.
Молодец! Я восхищена вашим талантом излагать свои мысли настолько захватывающе и интересно. Вы просто настоящий писатель!
Хочу отметить, что меня порадовало владение фотошопом. Представить только! Сколько работы проделано в скриншотах. Иллюстрирование, лично для меня, всегда было тяжким и сложным занятием, ибо совместить написанное с иллюстрацией, передать своё представление - очень сложно.
Я, порою, заблуждалась в сюжетах и понятиях.. Но задумка и мысли мне предельно ясны.
Творческих успехов и вдохновения!
Адриасса, большое спасибо за комментарий, надеюсь, что дальше будет не менее интересно. Мне приятно, что Вам понравились иллюстрации. Я не имею возможности скачивать большое количество контента, комп. не тянет, поэтому в игре я не могу создавать интерьеры. Да, честно говоря, я и не люблю фотографировать, мне гораздо интереснее создавать пейзажи и интерьеры из фрагментов, совмещая их в фотошопе.
Мы встретились с необычными созданиями, это не полностью придуманная мной раса, но все же я наделила их некоторыми оригинальными чертами, и чтобы было более понятно, кто они, я размещаю новую статью Глоссария.
Снарки
Отдельная раса человекоподобных существ. Низкорослые, не более 1 м 50 см, коренастые, кривоногие, с длинными руками, свисающими до колен. Темно-бурая кожа покрыта волосяным покровом. Лица широкоскулые, плоские, с низкими лбами, маленькими, глубоко посаженными глазами и длинными узкогубыми ртами. Волосы темные, жесткие и прямые. Снарки выбривают виски, оставляя на макушке пышный гребень и длинный хвост, свисающий на спину. Их одежда состоит из штанов и курток из толстой домотканой ткани и крепких грубых сапог. Воины защищают грудь и спину металлическими круглыми бляхами. В качестве оружия снарки используют небольшие круглые щиты из буйволиной кожи и булавы с металлическими шипами, иногда обходятся толстыми обструганными дубинами.
У снарков есть свой язык, крайне примитивный и с ограниченным лексиконом, в основном включающий названия конкретных предметов, явлений и действий, абстрактные понятия практически отсутствуют. Впрочем, снарки понимают Общий язык и в состоянии на нем объясниться, хотя он все же слишком сложен для них.
Эта раса живет большими племенами, имеющими строгую иерархию. Во главе племени стоит вождь, выдвигаемый из самых сильных и умных индивидуумов. Эта должность не переходит по наследству, а является выборной, хотя вполне может быть и узурпирована. Вторая по значению должность – шаман, имеющий огромное влияние в племени, она является пожизненной. Высшая каста - воины, которые, в основном, занимаются грабежом и разбоем, а в перерывах промышляют охотой. Снарки довольно трусливы, в бою предпочитают значительный численный перевес, поэтому нападают только на одиноких странников, небольшие караваны, женщин и детей. Если исход сражения склоняется не в их пользу, воины без промедления бегут с поля боя. Взаимовыручка снаркам не свойственна, они никогда не заботятся о раненых и бросают своих убитых. Иногда большие отряды снарков разоряют людские деревни, унося все ценное, угоняя скот и насилуя женщин. Они также захватывают пленных, но не в качестве рабов, а потому, что человеческое мясо считается у них деликатесом. Следующей прослойкой являются ремесленники, самая низшая каста – крестьяне. Женщины занимаются приготовлением пищи и воспитанием детей, и не имеют почти никаких прав.
Свои поселения снарки устраивают в непроходимых лесах, выжигая для этого большие площади, или на горных плато, защищенных скалами. Они строят хижины из кирпичей из необожженной глины, смешанной с резаной соломой, крыши также покрывают соломой. Окон в подобных строениях нет, лишь круглые отверстия под потолком для отвода дыма из очагов, расположенных на земляном полу в центре хижины.
Снарки занимаются примитивным земледелием, выращивая злаки и корнеплоды, и животноводством, разводя свиней и коз.
У этого народа имеются ремесла: гончарное дело, ткачество и грубая обработка металла для изготовления сельскохозяйственных орудий, а также доспехов и оружия.
Снарки не знают верховой езды и никак не используют лошадей. Для обработки полей и в качестве тягловой силы используются буйволы.
У снарков царит полигамия, мужские особи берут себе в жены от двух до четырех женщин. Дети считаются общими и воспитываются женщинами совместно.
Изобразительное искусство не развито совсем. Снарки практикуют лишь ритуальные или воинственные танцы под аккомпанемент больших барабанов.
У этой расы отсутствует письменность.
Официальную религию они не исповедуют, зато поклоняются своим собственным богам и имеют довольно стройную версию происхождения мира.
Легенда снарков гласит:
Когда-то, очень давно пробудился от вековечного сна Белый Шаман на облаке в полной темноте, и стал он бить в большой барабан. Этот звук разбудил могучего бога Улуру. И спросил Улуру у Белого Шамана:
- Зачем ты стучишь в барабан? Почему не даешь мне спать?
И ответил Белый Шаман:
- Я стучу в барабан, потому что здесь очень темно.
И создал тогда Улуру большой купол и прилепил к этому куполу желтое Солнце и красную Луну, и голубую Луну, и еще множество белых звезд. И понравилось Улуру то, что он сделал, и снова улегся Улуру спать.
Но Белый Шаман снова стал стучать в большой барабан. И вновь пробудился Улуру и спросил:
- Почему ты снова стучишь в барабан?
И ответил Белый Шаман:
- Это облако слишком ненадежное и непрочное, поэтому я стучу в барабан.
Тогда Улуру создал под куполом большую землю, и поднял он горы, и пустил реки, и окружил он эту землю океаном. И понравилось Улуру все созданное, и он снова уснул.
И опять Белый Шаман стал стучать в барабан. И пробудилась ото сна жена Улуру, богиня Ишара, и спросила у Белого Шамана:
- Зачем ты стучишь в барабан? Почему не даешь спать мне и моему супругу и господину, Улуру?
И ответил ей Белый Шаман:
- Я стучу оттого, что пустынна и безжизненна эта земля.
А Ишара была беременна. И извергла она из своего чрева всякие растения и цветы, и разных животных и людей. И раскрылась ее утроба и вышли из ее лона снарки. И сказала Ишара, указав на них:
- Вот народ мой и моего супруга Улуру. Им мы отдаем землю. А чтоб не забывали они об этом, повелеваем мы бить им в большие барабаны, поклоняться нам и возносить нам восхваления и благодарности.
Ян не знал, что и думать. Он не сомневался в искренности слов Д‘Этойля, рыцарь производил впечатление разумного и благородного человека, но ведь он мог заблуждаться. Разве не является смерть необратимой? Разве возможно вернуть человека из-за грани небытия? Все эти истины он усвоил с самого детства и никогда не подвергал их сомнению. Рациональная часть сознания твердила Яну, что не стоит обольщаться, не следует допускать бесплодные надежды, которые принесут лишь разочарование и новую боль. Но другая часть его существа жадно уцепилась за эту призрачную возможность, хваталась за соломинку, ненадежную и непрочную. Пусть боль, пусть разочарование, но вдруг это правда, вдруг это возможно?
- Как? – только и сумел выдохнуть юноша, с трудом справляясь с бешеным сердцебиением.
- Для того чтобы ты понял, мне необходимо зайти издалека, - ответил Ролан, - Рассказать об устройстве нашего мира и его истории. Наберись терпения, мальчик, и выслушай меня внимательно.
Когда-то давно, в незапамятные времена, наш мир Эладор состоял из единого материка. Всем сущим правили великий Бог Рейвен и его возлюбленная и супруга Богиня Астарта. Их правление было милостивым и мудрым, все живущие процветали, в мире царили добро и справедливость, и не было распрей и раздоров. Тучные стада плодились и размножались, земля давала по три урожая в год. Это время называют Золотым Веком. Но потом все изменилось: по неизвестным для смертных причинам Боги рассорились, и началась их вражда. Рейвен и Астарта собирали под свои знамена огромные армии, которые сходились в жестоких битвах на полях брани. Поля и пастбища опустели, и вместо ржи и пшеницы пашни были усеяны костями погибших в боях воинов. И длилась эта распря очень долго, не одно поколение успело побывать в сражениях. Это время называется войной Ворона и Змеи, потому что на плече Рейвена сидит черный ворон с белым пером, а левую руку Астарты, от запястья до плеча, обвивает лазоревая змея.
Но никто из Богов не мог взять верх, потому что их могущество было одинаково велико.
Тогда Рейвен спустился к самому центру земли, и там огненные элементали выковали для него из расплавленной магмы величайший артефакт, обладающий невероятной мощью – Чашу Огня. Рейвен несказанно обрадовался этому и был уверен, что теперь-то Астарта признает его главенство и склонит перед ним колени. Но Богиня поднялась на вершину самой высокой горы, которая доставала до самого неба, и там воздушные элементали выковали для нее из ветров Чашу Льда, такой же могущественнейший артефакт, как и у Рейвена.
Боги сошлись в смертельной схватке, Рейвен выпустил из чаши волну огня, уже заранее торжествуя победу. Но Астарта послала в ответ ледяную стрелу. Лед и пламень столкнулись, и мир содрогнулся.
Земля дрожала, как в предсмертных конвульсиях, гранитные горы крошились и плавились, моря испарялись, а на их месте воздвигались новые горы. Океан бушевал, низвергая на берег огромные волны, смывающие все живое, леса умирали от пожаров, и даже солнечные лучи не могли пробиться сквозь тучи дыма и пепла. И не было в Эладоре безопасного места, и множество людей и животных погибло в том страшном катаклизме. Материк раскололся на два континента, которые сейчас называются Викония и Лирий.
Глядя на корчащийся в агонии мир, Рейвен и Астарта заключили перемирие, поняв, что если они не остановятся, то править будет просто некем. Рейвен воцарился в Лирии, а Астарта простерла свое милостивое влияние над Виконией. В знак доброй воли Боги обменялись Чашами. Они не могли пользоваться артефактами друг друга и, таким образом, они пытались избежать искушения использовать их вновь.
С тех пор прошло уже много столетий, и до сих пор Чаша Огня хранится в Виконии, а Чаша Льда спрятана где-то в Лирии. Правда, в последнее время равновесие очень хрупко и непрочно, поговаривают, что в Лирии собираются войска, но пока это все лишь на уровне слухов.
- Зачем ты рассказываешь мне все это? – нетерпеливо спросил Ян, - Я не герой и не собираюсь сражаться со вселенским злом. Я простой человек и меня волнуют простые земные интересы. Ты сказал, что можно вернуть Любаву, только это важно для меня. Скажи же, как это можно сделать?
- Я понимаю твое волнение, мальчик, - спокойно ответил паладин, - Но я не просто так занимаю твое внимание. Все, что я рассказал тебе, очень важно. Все дело в Чашах. Кроме того, что они являются сильнейшим оружием, они имеют другое значение и наделены иными возможностями. Чаша Огня символизирует все материальное, является квинтэссенцией плоти этого мира. Чаша же Льда является символом всего эфирного и олицетворяет духовное содержание всего сущего. Так вот, если осенить умершего Чашей Огня, то его дух вновь облечется телесной оболочкой, а стоит лишь провести над его головой Чашей Льда, как его тело наполнится душой. Человек оживет и будет таким же, как и прежде, сохранив свою личность и память. Правда, для осуществления этого тебе нужно сделать совсем немного: отыскать и добыть Чаши, найти вход в Мрачные Чертоги и суметь вернуться оттуда живым.
Ян вскочил с кровати, не обратив внимания на иронию в последних словах Ролана, и в волнении расхаживал по комнате, забыв, что он лишь в одном нижнем белье.
- Нельзя мешкать ни минуты, - горячо воскликнул он, - Дай мне меч, паладин, и расскажи все, что ты знаешь о местонахождении Чаш. Я должен немедленно отправиться в путь.
- Не горячись, юноша, - рыцарь даже не сдвинулся с места, - Я не зря спрашивал тебя о мести. В Мрачных Чертогах обитает Пожиратель, он питается заблудшими душами, погрязшими в злобе и пороке. Миновать его может только человек с чистой душой, не омраченной ненавистью и злобой. Ты еще не готов, Ян.
- Кто же определит мою готовность? – с вызовом спросил юноша, - Кто будет мне судьей? Ты? А что, если я обману тебя?
- Смири свою гордыню, мальчик, - сурово ответил Д‘Этойль, - Меня обмануть непросто, но возможно. Но не я буду твоим судьей. Это место не просто так называется Рощей Каприкорна, он и в самом деле обитает здесь. Никто не знает его истинной сущности, но считается, что он так же стар, как сама Вселенная. Он был всегда, задолго до рождения Богов, ибо даже Боги смертны, а Каприкорн вечен, как мир. Он беспристрастен и не вмешивается в мирские дела, и каковы его цели, смертным не известно. Редко кому удается увидеть его, лишь людям, очистившим свою душу, он показывается ненадолго. Я прожил здесь более 15-ти лет и видел его лишь однажды.
- У меня нет 15-ти лет, паладин, - все так же вызывающе воскликнул Ян, - Моя любимая томится в Царстве мертвых. О своей душе я позабочусь позже. Может быть.
- Самая главная битва - не на поле брани, - торжественно произнес Ролан, - И проходит она не с мечом в руке. Самое важное сражение идет в душе, оно вечно, пока существует человечество, оно происходит и ныне, и присно, и во веки веков. Ты свою битву еще не выиграл, Ян. Но я не держу тебя, ты волен идти. Каждый сам выбирает свой путь.
Ян остался. Слова Д‘Этойля запали ему в душу, и он часто размышлял над сказанным. Ролан стал обучать юношу искусству боя на мечах. Ян с азартом взялся за дело, мечтая изучить связки и удары, но рыцарь заставлял его часами стоять на одной ноге, согнув в колене другую и держа меч над головой в вытянутых руках, заявляя, что необходимо овладеть балансом. Вначале Яну удавалось продержаться всего несколько секунд. Он злился, считая все это бесполезной тратой времени, но постепенно он научился стоять в этой позе так долго, как хотел, с удивлением ощущая, что его тело становится послушно мысленным приказам, оно превращалось в инструмент, в смертельно-опасное оружие.
Паладин был слеп, но научился обходиться без помощи глаз. Он и Яна учил этому, заставляя его слиться с окружающим пространством, почувствовать его, стать единым с полом под ногами, с мечом, как будто это продолжение руки, с врагами, которые могут окружить его. Он завязывал парню глаза и стремительно атаковал его со всех сторон, понуждая Яна не просто отражать удары, но и предвосхищать их.
- У тебя должна появиться дополнительная пара глаз на затылке, - говорил он.
У Яна долго ничего не получалось, он суматошно вертелся на месте, бессмысленно размахивая мечом, от которого Ролан с легкостью уклонялся. Но постепенно, каким-то непонятным для него образом, к нему пришло чутье, и он почти безошибочно угадывал направление ударов, ориентируясь по малейшим звукам, по изменившемуся дыханию противника, и по другим почти незаметным признакам, которые его мозг научился воспринимать и анализировать.
Первое время юноша ходил весь в синяках и ссадинах, оставленных учебным мечом Ролана. Все мышцы и связки ныли, потому что ему приходилось выворачивать свое тело под невероятным углом и на грани возможностей растягивать мышцы, почти разрывая их, чтобы отбить атаки Д‘Этойля. Но, как он ни старался, после выпадов Ролана у него добавлялись новые кровоподтеки, а у противника не было ни царапины.
- Ты убит два раза и трижды тяжело ранен, - бесстрастно говорил рыцарь.
Яну хотелось расплакаться от обиды, но он лишь упрямо стискивал зубы и продолжал тренировки. Впрочем, иногда учитель скупо хвалил его, отмечая его отличную реакцию и высокую скорость.
А еще Ролан учил Яна контролю над эмоциями, говоря, что в бою необходимо спокойствие. Он заставлял юношу вызывать в воображении пламя и сжигать в нем гнев, злость, волнение, пока его голова полностью не освободится от всех посторонних мыслей. Это упражнение оказалось не менее трудным. Мысли постоянно прокрадывались в голову, и это вызывало злость. Но Ян справился и с этим. В конце концов, наступил момент, когда для достижения спокойствия, ему больше не требовалось пламя, достаточно было послать мысленный приказ.
Ян проникся большим уважением и дружескими чувствами к Ролану, и старый рыцарь испытывал к нему симпатию. В перерывах между тренировками они много разговаривали. Д‘Этойль был высоко эрудированным человеком с обширными знаниями, и он восполнял пробелы в образовании нигде не учившегося Яна. Паладин рассказывал, что в конце войны Ворона и Змеи были созданы две военные школы. Храм Змей был основан приверженцами Астарты, в нем обучались юноши от 14-ти до 18-ти лет. Это было прогрессивное образовательное учреждение, где, кроме тактики и стратегии боя, учащимся прививались знания из области истории, теософии и космогонии. В противовес Храму была основана Башня Воронов. О ней мало, что было известно. Рыцарь знал лишь, что ее выпускников называли Птенцами Рейвена. Они предпочитали скрытный характер боя, нападая внезапно и стремительно, носили темную одежду, в бою закрывали нижнюю часть лица черной тканью, и на их плечах было клеймо в виде раскрытых вороновых крыльев. Ролан говорил, что Птенцы – это самые главные и самые опасные враги паладинов.
А еще они разговаривали о жизни, о душе, о добре и зле. Ян частенько с юношеским запалом спорил с Д‘Этойлем, скорее больше из упрямства, но, к своему удивлению, он ощущал, что вся злость и ненависть уходят из его души. Оказалось, что эти чувства неглубоко укоренились в нем. Они постепенно растворялись, и тот добрый открытый парнишка, каким Ян был раньше, возвращался.
Могущественный Бог мира Эладор. Обычно изображается в виде высокого темноволосого мужчины с красивым мужественным лицом и мрачным демоническим взглядом. Одет в черные камзол и штаны, а также в высокие, до колен, ботфорты. На плечи накинут белый плащ, перехваченный на груди золотой застежкой в виде ворона с раскрытыми крыльями, на поясном ремне – такая же пряжка. Атрибутом Рейвена является черный ворон с белым пером, сидящий у него на плече. Его геральдические цвета – черный и золотой. Из растений ему посвящены кипарис и черный пион. Тотемными животными Рейвена считаются ворон и черный леопард. Стихии Рейвена – огонь и земля, его камни – черный опал и рубин.
Этому Богу приписывают вспыльчивый характер, неукротимый нрав и воинственность, его легко прогневить и сложно умилостивить. Склонен к тоталитаризму, нетерпим к возражениям, требует безоговорочного подчинения себе. При этом его считают мудрым дальновидным, хотя и жестким, порой, до жестокости, правителем и гениальным военным стратегом.
Рейвен считается покровителем военных, политиков, охотников и торговцев. Моряки, путешественники и игроки в кости также считают его своим благодетелем и возносят ему молитвы о послании удачи. Поклоняющиеся ему считают, что прежде, чем предпринимать любое начинание или путешествие, необходимо провести молебен в его честь. При закладке нового дома или других построек под фундамент кладут фигурку этого Бога. Считают также, что ковать оружие и доспехи можно лишь после вознесения молитв Рейвену.
Статуи этого Бога устанавливают в пещерах или гротах, на равнинах их окружают камнями. Вокруг идолов расставляют свечи или лучины, которые зажигают во время богослужения.
В космогоническом значении Рейвен является олицетворением плоти, первичной материи, из которой состоит Вселенная в целом и Эладор в частности.
Долгое время он почитался наравне со своей супругой Богиней Астартой. Но его раздражало растущее влияние Астарты, и он потребовал от нее признания его главенства, желая быть единственным в сонме богов Эладора. Однако Богиня не склонила перед ним главу, считая, что воинственность Рейвена принесет миру неисчислимые бедствия. Разъяренный Рейвен бросил ей вызов и развязал войну, которая закончилась перемирием.
После войны Ворона и Змеи Рейвен воцарился на Лирии, где поклонение ему является официальной религией.
После Разлома мира супруги так и не примирились, продолжая жить раздельно. Рейвен удалился из Эладора и уединился в Горних Пределах, в западной части кроны Мирового Древа. Предположительно, он проводит время в пирах, охоте и азартных играх в обществе прекрасных валькирий.
Обладает могущественным артефактом, известным как Чаша Огня, который в настоящее время хранится в Виконии.
Не исключено, что он вынашивает новые планы войны.
Астарта
Могущественная Богиня мира Эладор. Изображается в виде красивой голубоглазой женщины с волнистыми рыжевато-каштановыми волосами, нежным лицом и кротким взглядом. Одевается в пышные платья с оборками и воланами всех оттенков бирюзы, носит многочисленные серебряные украшения в виде змейки. Атрибутом Астарты является лазоревая змея, которая обвивает ее левую руку от запястья до плеча. Ее геральдические цвета – голубой и серебряный. Ее растениями считаются голубая пихта, ирис и магнолия.
Животные, посвященные Астарте – змея и лань. Ее стихии – вода и воздух, ее камни – дымчатый топаз и изумруд.
Предания приписывают Астарте мягкий кроткий нрав, но, если ее рассердить, то гнев ее страшен. Она считается матерью всего сущего, простирающей свою ласковую заботу над людьми, животными и растениями. Астарта почитается, как Богиня плодородия, урожая и семейного очага. Девушки возносят ей молитвы с просьбой удачного замужества, а женщины молят о послании потомства и благополучном разрешении от бремени.
Эта Богиня также считается покровительницей крестьян, пастухов и ремесленников, мореходы и путешественники молятся ей о послании хорошей погоды и попутного ветра. Люди, отправляющиеся в дальний путь, надевают на шею амулеты с ее изображением или берут с собой ее статуэтки.
Перед проведением сельскохозяйственных работ, таких как посевная или уборка урожая, вся деревня собирается на торжественный молебен, сопровождающийся игрой на музыкальных инструментах, песнями и хороводами.
Музыканты и менестрели также почитают Астарту своей покровительницей, прося у нее вдохновения.
Статуи Астарты обычно устанавливают в красивых рощах и украшают цветами и зелеными веточками.
Осенью к подножию ее статуй приносят плоды и небольшие снопы пшеницы и ржи.
В космогоническом значении Астарта является олицетворением духа, всего эфирного, символизирует души людей, животных и растений.
Долгое время Астарта делила пантеон со своим супругом Богом Рейвеном, уравновешивая его вспыльчивый характер. Но супруг желал единолично управлять миром и потребовал от нее признания его верховенства и полного подчинения. Астарта же, зная его крутой нрав, была обеспокоена судьбой мира под его правлением и отказалась выполнять его притязания на абсолютную власть. Рейвен развязал кровавую войну, и Богиня была вынуждена принять в ней участие, скрепя сердце и скорбя о погибших.
После окончания войны Ворона и Змеи она стала официальной Богиней на Виконии.
Огорченная размолвкой с супругом Астарта удалилась от мира и уединилась в Горних Пределах в своем дворце, расположенном в восточной части кроны Мирового Древа. Проводит время, возделывая сад, в котором произрастают прекрасные растения и гуляют чудесные животные, а также развлекаясь музыкой и танцами с нимфами.
Обладает могущественным артефактом под названием Чаша Льда, который добровольно отдала на хранение в Лирий.
Один из двух могущественнейших артефактов мира Эладор, принадлежащий Богу Рейвену. Представляет собой золотой кубок с неугасимым огнем, украшенный черными опалами и рубинами. В не активированном состоянии огонь остается холодным и ничего не поджигает.
Чаша покрыта рельефными узорами. Ее держатель выполнен в виде прекрасного обнаженного юноши с раскинутыми крылами вместо рук. Расширенная часть кубка украшена горельефом в виде ворона, держащего в клюве извивающуюся змею, и сжимающего в когтях меч.
Во время войны Ворона и Змеи Бог Рейвен спустился к центру земли, и по его приказу огненные элементали выковали эту Чашу из расплавленной магмы. Этот артефакт был изготовлен в качестве мощного оружия для достижения победы над Астартой. Использовать Чашу, как оружие, может лишь Рейвен. Механизм ее работы не ясен, известно лишь, что из нее извергается столб пламени чудовищной силы, сжигающий и плавящий все, что попадается на его пути, включая камни и железо.
После Разлома мира Рейвен передал Чашу на хранение в Виконию, где она находится и по сей день.
В космогоническом понимании Чаша Огня символизирует все материальное, является квинтэссенцией плоти этого мира.
Огненная Чаша может использоваться для оживления мертвых: при осенении ею умершего его дух вновь облекается телесной оболочкой. Таким образом, можно получить армию бездушных существ, не ведающих боли, страха и усталости и подчиняющихся командам того, кто поднял их к полу-жизни. Использовать Чашу в таком качестве может любой субъект, который владеет ей в данный момент. Совершенно очевидно, что Рейвен не знал об этой возможности или не понял ее важности, поэтому-то и не применил ее в таком качестве в войне Ворона и Змеи. Но, беря во внимание изощренный ум и беспринципность этого Бога-воителя, опасность осуществления подобной возможности исключать нельзя.
Чаша Льда
Один из двух могущественнейших артефактов мира Эладор, принадлежащий Богине Астарте. Представляет собой серебряный кубок с голубоватым сиянием, украшенный дымчатыми топазами и изумрудами. В не активированном состоянии лед имеет комнатную температуру, но при этом не тает.
Держатель кубка представляет собой изящную обнаженную женщину, тело которой кольцами обвивает змея, а в расширенном ложе плещется лазоревая жидкость, распространяющая вокруг себя ледяное свечение.
В период войны Ворона и Змеи Астарта поднялась на высочайший горный пик под названием Коготь Дракона, и элементали воздуха выковали для нее из северных ветров эту Чашу. В настоящее время эта гора не сохранилась, стертая с лица земли во время Разлома мира.
Этот артефакт был изготовлен как мощное оружие для защиты от Бога Рейвена. Использовать Чашу таким образом может лишь Астарта. Физические основы работы Чаши не понятны, при этом сохранились свидетельства очевидцев, что она извергает ледяные стрелы, замораживающие и крошащие все, встречающееся на их пути, включая камни и железо.
После достижения перемирия в войне Ворона и Змеи Чаша Льда была отправлена в Лирий, точное ее местонахождение держится в строжайшей тайне.
В космогоническом понимании Чаша Льда является символом всего эфирного и олицетворяет духовное содержание всего сущего.
Ледяная Чаша может быть использована при оживлении мертвых, но работает исключительно в паре с Чашей Огня: после облечения духа умершего в телесную оболочку с помощью Чаши Льда можно вдохнуть в тело душу. Пользоваться Чашей в этом качестве может любой, у кого она окажется в руках в этот момент.
Военная, жестко структурированная организация, состоящая из подразделений рыцарей и военной школы. Была основана по инициативе Союза независимых государств незадолго до окончания войны Ворона и Змеи сторонниками Астарты. Местонахождение Храма, который одновременно является штаб-квартирой рыцарского Ордена и учебным заведением, держится в строгой тайне, известно лишь, что он расположен где-то на севере Виконии.
Во главе ордена стоит Лорд Командор. Эта должность является выборной и пожизненной, в особых случаях рыцари могут инициировать процедуру отлучения и избрать нового главу Ордена. Лорд Командор может также взять самоотвод, например, по причине старческой немощи или болезни.
В Храме обучаются юноши от 14-ти до 18-ти лет разных сословий и званий, которые здесь не дают никаких привилегий. Обучение длится пять лет и проводится опытными наставниками. Во время обучения курсанты безотлучно живут в Храме и им не позволено общаться ни с кем из внешнего мира. Учебный курс включает в себя овладение разными видами холодного и стрелкового оружия, включая луки и арбалеты, конную езду, тактику и стратегию боя, а также историю, теософию и космогонию. Кроме этого, юношей обучают придворному этикету, риторике, музыке и танцам.
После окончания обучения выпускники подвергаются испытаниям, где они демонстрируют усвоенные знания и навыки. Успешно прошедшие испытание посвящаются в рыцари и зачисляются в армейские подразделения. Особо выдающиеся ученики получают сан паладина. Они имеют относительную самостоятельность и автономность, подчиняясь напрямую лишь Лорду Командору, и исполняют разнообразные поручения, необходимые Храму. Таинство обряда посвящения в рыцари и паладины держится в строжайшем секрете и разглашению не подлежит.
Армия подразделяется на легионы, численность которых доходит до ста воинов, ими командуют Лорды Капралы. Десять легионов объединяются в когорты, которыми командуют Лорды Лейтенанты.
Рыцари являются единственной регулярной армией в Виконии, выступая гарантом мира на всем континенте. Орден служит всем государствам, входящим в Союз, получая от них денежные пожертвования на содержание армии. При этом он является самостоятельной политической силой и не подпадает под юрисдикцию ни одной страны и не подчиняется ни одному королю или владыке. Армия призвана защищать континент от внешних угроз, но при возникновении локальных конфликтов выступает в качестве миротворческих сил.
И ныне и присно
[/url]
[/url]
[/url]
Линейный вид
