1 день.
- Тише, котёнок, мама спит. – Слегка приоткрываю глаза.
Теперь каждое утро у нас начинается именно так. Наша малышка обладает очень интересной привычкой вставать в полпятого утра; когда мы только-только привезли её из роддома она начинала плакать, чтобы мы вставали. А теперь, просыпаясь, она тихо произносит “Папа, папа”. Чарльз быстро встаёт и уносит своего маленького котёнка в столовую.
В свою детскую она переедет чуть позже, когда подрастёт. Чарльз выходит вместе с ней и сидит до шести, пока я дремлю в кровати. Я не стала говорить своему мужу, что после рождения дочери мой сон стал очень чутким, и любой шорох может меня разбудить. Звонит будильник в 6 часов. Приходится вставать, ведь сегодня особенное утро: мой первый рабочий день после декрета, и, откровенно говоря, я была рада выйти на работу: уже стала скучать по своим ребятам. Входя в столовую, вижу, как Чарльз возится с нашим маленьким котёночком.
Он же слышит, что дверь открылась, и поднимает на меня глаза. Малышка делает тоже самое.
- Мама. – Котёнок тянет ко мне свои маленькие ладошки. Подхожу и беру её на ручки. Наше синеглазое солнышко сразу же хватается своими маленькими ручонками за мой локон. – Мама.
- Доброе утро, молодая мама. – Чарльз встаёт с пола. Теперь он часто называет меня именно так. Ведь теперь я не просто его любимая жена, но и к тому же мать его ребёнка.
- Доброе утро, молодой папаша. Котёнок, отпусти, пожалуйста, мои волосы, мамочке больно. – Китти отпустила, но тут же уткнулась носом мне в плечо. – Маленький котёнок сегодня будет сидеть с папой дома. Ты же будешь хорошей девочкой, правда? – Она смотрит на меня своими ясными синими глазами. Потом переводит глаза на Чарльза и протягивает ручку.
- Папа. – Чарльз подходит, и наша кроха переходит с материнских рук на отцовские. Я же отправляюсь готовить завтрак всем членам нашей семьи. После завтрака иду одеваться и вот уже слышу машину, приехавшую за мной.
- Ну всё, я побежала. Ведите себя хорошо оба, пока меня не будет дома. – Я поцеловала родных и побежала к машине. Интересно, как там мои товарищи поживают. Жаль, что не смогу застать Мистера Робинсона: он просто сегодня не выйдет на работу.
А вот и участок. Иду по столь знакомым коридорам: такое впечатление, будто не была здесь лет сто.
Вот и мой кабинет. Открываю дверь и понимаю, что мои подчиненные явно по мне скучали. Ден стоит с гитарой в руках, Барри, Нелли, Клер и несколько практиканточек держат в руках бокалы.
- К нам приехал, к нам приехал наш начальниииик дороооогой. – Все дружно, включая меня, засмеялись. Мне дали один из бокалов и слово взяла наш главный эксперт-токсиколог Клер Уорингтон.
- Уважаемая Миссис Ксавьер. Мы, то есть весь дружный коллектив ваших подчинённых, хотим от всей души поздравить вас во-первых.. – Она сделала паузу. – С долгожданным выходом на работу. Ну и во-вторых, с рождением прекрасной дочери, которую, надеюсь, вы нам покажете на вечеринке в её честь. Уррраа!!! – Мы чокнулись бокалами. Я села за свой любимый стол. Никогда не думала, что буду по нему скучать.
- Дорогие мои подчиненные, знаете, я так по вам соскучилась. – Но не успела я договорить, как зазвенел телефон на столе. Вот так всегда! Не успеешь на работу прийти, так он начинает разрываться. – Орора Ксавьер слушает.
- Ксавьер? А, ну да, ты же сегодня на работу вышла. Прости, замотался. Прими мои поздравления. – Это был голос инспектора Трентона.
- Благодарю, инспектор.
- Я, конечно, рад был бы сказать, что звоню просто так, но, к сожалению, я по делу. В доме 43 найден труп.
- А не проще сказать - произошло убийство.
- В том-то и дело, что неясно, убийство ли, пока факт один: найден труп. Так что хватай эксперта и выезжай, я и Алек тебя ждём. – Боже, неужели рабочие будни начались? Даже не верится.
- Хорошо, до встречи, инспектор. – Я положила трубку и посмотрела на своих коллег. На их лицах читалась одна мысль: “даже отпраздновать нормально не дают”. – Извините, друзья мои, работа прежде всего, так что все по местам. Барри, готовь прозекторскую, к нам сейчас клиента привезут. А ты, Ден, в лабораторию, бери чемоданчик криминалиста и поедешь со мной. Работа началась, дамы и господа. – Коллеги со вздохами разошлись, а мы с Деном поехали на место преступления (преступления ли?).
Дом принадлежал известному коллекционеру, чей труп мы и нашли в его собственной спальне. Первый осмотр трупа указывал на признаки самоубийства, но, с другой стороны, интуиция судмедэксперта подсказывала, что здесь не всё так просто.
- Ладно, Ден, ты занимайся отпечатками, а я к нашим следователем отправлюсь. Поболтаем о том о сём. – Я направилась в соседнюю комнату к инспектору Трентону и его помощнику Алеку.
- Значит, так, пиши, голова лошади 48 на 57. – Инспектор измерял картину, на которой была изображена лошадь, точнее, её часть. Алек записывал с его слов, меня же они пока не заметили.
- Это картина или что? – Фотограф сделал снимок.
- Картина, 1912 год. Так, ещё одна картина. – Фотограф подошёл к инспектору,а тот недовольно на него посмотрел. – Ну не меня снимай! Снимай всё, что вокруг. Значит, картина, портрет девочки 73 на 89.
- В скобках в позолоченной раме, правильно?
- Правильно. – Трентон подошёл к шкафу и взял из него какую-то коробочку. Открыв её, я увидела то, что уже видела в руках убитого. – О, вы когда-нибудь видели такие спички? Том, сними крупно. Ну и что это за спички?
- Это, дорогой инспектор, старинная и очень раритетная вещь, которую не каждый коллекционер может себе позволить. – Трентон обернулся на меня.
- А, Орора, рад тебя видеть в рабочем строю. – Он подошёл и пожал мне руку.
- И вам доброго утра, инспектор.
- Доброе утро, Миссис Ксавьер. Как ваша малышка? – Алек не встал со своего места, но глаза у него светились добротой и искренним приветствием.
- Доброе утро, Алек. Малышка растёт, сегодня с ней Чарльз дома остался. А вы, я гляжу, занялись делом, судя по изобилию старинных предметов в этой комнате, освободитесь вы этак через недельку.
- Орора, протокол есть протокол. Хотя я уже вызвал дополнительно ребят, которые это всё опишут. А теперь ты, пожалуйста, поподробнее расскажи то, что ты можешь сказать предварительно относительно мертвого владельца этих сокровищ.
- Пока немного. Явных повреждений нет, мёртв порядка 5 часов, предварительно могу сказать, что, вероятно, причиной смерти стали вот такие спички, которые ты только что держал в руках.
- С чего ты взяла?
- А пойдём. я тебе покажу. – Я повела их в комнату к нашему уважаемому трупу. Приоткрыв ему рот, я продемонстрировала его содержимое. Точнее, пинцетом вытащила одну головки спички, три спички без неё наш покойный держал в руках. – Посмотри, Люцифер собственной персоной. Это его работа.
- Это что, ритуальное убийство?
- Это, мой дорогой, фосфорные спички 19 века. По всей видимости, из его коллекции.
- Это вот те, что я держал несколько минут назад?
- Именно, и это очень ядовитая штука. Поэтому для начала могу сказать, что он умер от отравления фосфором. Белый фосфор, как я отметила, вещество очень и очень токсичное, и чтобы им отравиться, достаточно всего-навсего одной спичечной головки. Поэтому я прогнозирую смерть как самоубийство.
- Обалдеть. Ладно, раз ты всё осмотрела, предлагаю двинуться в полицейский участок, тебе всё равно труп не выдадут, пока тут всё не осмотрят, а мы сможем поговорить. – Мы так и сделали. Машина довезла нас до участка, а в коридоре Трентон наконец поинтересовался этими старинными спичками.
- Первую спичечную мануфактуру открыли в Австрии в 1833 году.
- Очень интересно.
- Тогда рабочие в очень больших количествах умирали от некроза челюсти, поскольку микрочастицы белого фосфора попадали с их рук в рот.
- Но наш антиквар проглотил не одну головку и не две.
- А достаточно всего одной, я тебе говорила. Кстати, в то время этим способом с успехом пользовались самоубийцы разных сортов: банкроты, мужья неверных жён. Всё-таки это очень удобно. Взял спичку, откусил головку, проглотил и прощай жизнь.
- Мда, хорошее название для этих спичек – Люцифер.
- Дословно “Носитель света”, если переводить с латыни. Такое название дали спичкам для рекламы. – Трентон слегка засмеялся.
- Интересно.
- Но мы привыкли называть Люцифером дьявола. Кстати, эти спички полностью оправдали свое название.
- То есть?
- В конце 19 века прошла целая волна спичечных самоубийств.
- И ты считаешь, что у нас тоже самоубийство? – Мы остановились перед кабинетом, на котором висела табличка «Инспектор Уильям Трентон».
- Ты знаешь, очень похоже на то. – Правда, вместо того, чтобы войти, мы сели на два стула, стоящие рядом.
- А наш антиквар, он банкрот или рогоносец?
- Это ты лучше у родственников поспрашивай, тут я тебе не помощница. – Я посмотрела на дверь. – Слушай, пойдём к Трентону, а? – Уильям поднял голову на табличку и с улыбкой на лице перевёл взгляд на меня.
- А его там нет. – Мы ещё немного поговорили.
А когда мне позвонили с извещением о том, что труп погрузили и сейчас повезут в лабораторию, я распрощалась с собеседником и отправилась к себе. Правда, когда я пришла, его ещё не привезли, зато Ден был здесь и все сидели в комнате отдыха, пили чай и кофе.
- Я вот, например, не сомневаюсь, что этот антиквар сам наглотался этих спичек.
- Кстати, по слухам, полученным от наших сыскарей, этот, как вы все его называете Антиквар, был последнее время в плохих отношения со своей женой. – Я села на диван рядом с Клер, а Нелли встала и пошла к чайнику.
- Орора, ты чай будешь?
- Конечно, а по-твоему, зачем я пришла? Сделаешь, птица моя? – Нелли кивнула и стала возиться с чаем. – Так вот относительно дела. Соседи говорят, что они часто ссорились, скандалили. – Ден скептически взглянул на меня.
- Ну не могла же женщина набить полный рот спичек мужику?! – Нелли дала мне чашку с чаем, а сама устроилась поближе к Дену.
- Да, и если говорить о применении силы, то на теле или лице должны были остаться следы, а их нет, вы же сами сказали.
- И вообще, Орора, откуда взялись сомнения относительно версии самоубийства? – По-моему, Ден лютовал.
- Понимаешь, Ден, вот инспектор Трентон мне высказал одну важную вещь. Для коллекционера-антиквара его коллекция ну наисвятейшее из всех святых. Вряд ли он испортит свой экспонат.
- Ну, чужая душа - потёмки. Вдруг по каким-то причинам он изменил своим принципам и решил использовать коллекцию.
- Мы с инспектором в этом сомневаемся. – Клер взглянула на меня и улыбнулась.
- И пока вас интуиция не подводила. А скажите, миссис Ксавьер, как хранились эти спички? – С тех пор, как я стала начальницей, Клер перестала называть меня по имени. Сначала мне это не нравилось, а позже я просто перестала обращать внимание.
- В кожаной коробочке, а что?
- Нужно, конечно, провести экспертизу, но я почти уверена, что причиной смерти антиквара стали не эти спички.
- Почему?
- Потому что им лет полторасто. А чтобы фосфор в течение такого времени сохранил все свои ядовитые свойства, спички должны были храниться в специальном растворе. – Вот он, эксперт-токсиколог! Дальнейшая работа составляла только вскрытие трупа, составление отчёта и выдачи экспертам тканей и частиц, которые были получены при вскрытии.
И вот вечером я приехала домой, немного усталая, но очень счастливая. Во-первых, из-за того, что я вновь вышла на работу и всё ещё не растеряла своих профессиональных качеств, а во-вторых, оттого, что сейчас я снова увижу свою малышку и своего мужа.
- С возвращением, дорогая. – Чарльз держал малышку на руках, я подошла и поцеловала сначала его, а потом нашего маленького котёнка.
– Вы ужинали?
- Нет, мы тебя ждём.
- Мама, ждём. – Наша малышка улыбалась и тянула ко мне ручку, намереваясь схватить за локон. Скажу честно, эта странная привычка моей дочери меня очень сильно озадачивала. Но, в конце концов, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. А плакала наша малютка благодаря родителям очень редко. И вот я иду готовить ужин, потому что моему супругу это лучше не доверять. А когда он был готов, мы все вместе сели ужинать. Чарльз в очередной раз открыл вечернюю газету, уж сколько я ни ругалась на эту его привычку, да всё как об стенку горох.
В итоге мне пришлось смириться. Я посадила Китти за детский стул и стала её кормить.
- Ну, как первый рабочий день после декрета? – Чарльз перелистнул страницу.
- Да нормально, я вновь в строю. Не успела сесть за свой стол, как позвонил Трентон и пришлось ехать к моему новому клиенту в дом 43. – Чарльз опустил газету и посмотрел на меня. Знаете, создавалось впечатление, что у него глаза на лоб сейчас вылезут.
- Это, случаем, не к самому знаменитому и богатому антиквару современности?
- Именно к нему, более того: это он - мой клиент, а что, ты его знал? – Посмотрев на своего мужа, я увидела яркий огонёк в глазах и даже поняла, из-за чего именно. Дело в том, что о некоторых пристрастиях своего супруга я бы не хотела узнавать вообще. Например, о его страсти к так называемому антиквариату: приезжая из командировки, он вечно привозил всякие статуэтки, вазы и остальной древний мусор, который я периодически порывалась выбросить. Однако мои попытки всегда бессовестно пресекались. Теперь у нас был не дом, а сборник всякой доисторической ненужной всячины. Я всерьёз задумалась о постройке подвала, куда можно было бы эти противные коллекции убрать, чтобы они не захламляли дом.
- Нет, но о его коллекции легенды ходят. Я как-то был на выставке некоторых его экспонатов во Франции. – Глаза моего обожаемого супруга наполнились мечтательной пеленой. – Чудесная коллекция. А что с ним случилось? Несчастный случай или всё-таки убийство?
- Там вопрос в другом: убийство это или самоубийство. И что-то мне подсказывает, что первое более правдоподобно и намаемся мы с этим делом…
2 день.
Нет, ну как в воду глядела. Это ж надо, нет ну хотя бы раз ошибиться и устроить себе легкое дело, так нет! Всегда в точку попадаю. Сейчас я сидела за своим рабочим столом и читала отчёт о проделанной моей дорогой Клер химической экспертизе, которая подтверждала, что во рту антиквара были найдены спички из его собственной коллекции, однако состав спичечных головок отличался от ядовитого фосфора, который мы обнаружили в желудке. И в итоге версия самоубийства серьёзно зашаталась. Впрочем, плюсы есть: я, по крайней мере, не лишилась своей интуиции эксперта, что не могло меня не радовать.
- Инспектор, здравствуйте. Я получила отчёт об экспертизе фосфора. Поэтому могу сказать, что придётся вам искать убийцу. – Даже разговаривая по телефону, я могла понять, насколько сейчас у инспектора недовольное лицо.
- Хорошо, я сейчас пришлю Алека за вашим заключением.
- Уильям слушай, давай я сама принесу его, кстати, у тебя же сегодня допрос?
- Ну да, и ты хочешь присутствовать?
- Если это возможно.
- Конечно. Буду ждать тебя в комнате за стеклом допросной. – Да уж, давненько я не присутствовала на допросе. Хотя мне ещё интересно увидеть тех, с которыми жил и дружил наш покойный. В общем, я опущу наше приветствие и объяснение инспектору по поводу заключения и перейду сразу к допросу одного из подозреваемых.
Я осталась за так называемым обманным стеклом, а Трентон приступил к допросу любимого пасынка убитого. Тот поведал весьма занимательные вещи о жизни своей родной мамы.
- А откуда вам известно, что ваша мать изменяла вашему отчиму?
- А он мне сам рассказал.
- То есть он всё знал?
- Да. Однажды он неожиданно вернулся домой и застал своего лучшего друга Сандера наедине с моей мамой.
- И как он к этому отнёсся?
- Отчим любил маму. Он хотел, чтобы она была счастлива.
- А этот Сандер, кто он?
- Коллега моего отчима, тоже антиквар, коллекционер старинного русского искусства.
- Вот как. – Дальнейший допрос был достаточно скучным и по сути даже не важным. Самое главное мальчик сказал, и поэтому следующим, кого вызвали поговорить, был коллекционер старинного русского искусства. Правда, на этот раз допрашивать Трентон отправил Алека, а сам решил постоять вместе со мной, послушать и посмотреть со стороны.
- Мы были друзьями, понимаете. Больше 30 лет дружили. И в горе и в радости, как говорится, вместе. А вы намекаете на то, что я убил его?!
- Мы обязаны рассмотреть все версии, тем более, что у вас был мотив.
- Не было мотива. Да, я спал с его женой. Но это любовь, понимаете, никакого отношения к гибели Арнольда она не имеет! – Признаться, эти допросы мне всегда очень быстро надоедали, и, посмотрев на лицо своего инспектора, я поняла, что его тоже не слишком интересуют слова этого так называемого влюбленного.
- Послушай, Уильям, у нас налицо два мотива: или женщина, или коллекция.
- Женщина - может быть, но я всё же думаю, что он умер из-за своей коллекции. Кто станет владельцем сокровищ после смерти антиквара?
- Разумеется, жена, при условии, что в его завещании не указан другой человек.
- Завещания вообще не было, Оророчка. Поэтому это точно будет жена. А вот она, в свою очередь, является любовницей другого любителя древностей. А стать обладателем прекрасной коллекции - слишком большой соблазн. И это мотив. – Трентон вдруг положил руку мне на плечо. – Знаешь что, Орора, готовься к обыску в доме Сандера.
Сказано - сделано. И обыск принёс очень неожиданные и в тоже время ожидаемые плоды.
- Так значит, вот как нужно хранить этого Люцифера, чтобы спички оставались ядовитыми. – Инспектор держал баночку, внутри которой находились спички в том самом растворе, о котором мне говорила Клер.
- Да, и Сандер хранил их правильно.
- А почему же наш антиквар этого не делал?
- Я могу только предположить, что он хотел просто обладать ценными спичками.
- А Сандер?
- А Сандер, видимо, ценил вещь в её первозданном виде. Да ты же сам у него узнаешь, как только с нами распрощаешься.
- Видишь ли, что получается, Орора: и спички у него ядовитые, и бумажка занятная имеется. – Инспектор достал из своего портфеля документ и передал его мне. – Из этого договора следует, что после смерти антиквара вся его коллекция переходит в фонд…
- “Искусства провинций XIX века.” Учредителем которого является Сандер.
- Круг замкнулся. О, привет, Клер, дорогая. – В мой кабинет зашла наша любимая Мисс Уорингтон.
- Виделись, инспектор. – Она подошла ко мне. – Вот результаты экспертизы: белый фосфор, изъятый на квартире Сандера, не потерял своё отравляющее действие.
- Что и требовалось доказать. – Инспектор был счастлив. А вот к нам ещё и Ден в гости заглянул, и, похоже, с новостями. – Привет, Ден.
- Добрый день. А у меня, Орора есть интересная информация. Отпечатки пальцев на банке из-под Сандеровских спичек принадлежат Биллу Фебору, пасынку покойного антиквара.
- Ну и что? – Взгляд инспектора принял обычный озадаченный вид. – Он же был у него в гостях, мог трогать эту баночку.
- Нет, там только его отпечатки. Кто-то ОЧЕНЬ аккуратно протёр баночку, а потом наш Билли ОЧЕНЬ аккуратно взял её в руки.
- Ты поняла, что он сказал? – Это Уильям обращался к Клер. На что она удовлетворительно кивнула. – А я нет.
- Специально для наших юридических друзей. – Ден взял кусочек своего халата. И взял баночку со спичками. – Кто-то тщательным образом протёр баночку. – Ден нам продемонстрировал, как это было сделано а потом подал её инспектору, держа краешком халата. – Инспектор Трентон. – Наш дорогой Уилл с непонимающим выражением лица взял в руки поданную ему чистую баночку. – Вот если бы я вовремя не снял отпечатки пальцев с этой баночки, то ваши отпечатки можно было бы приобщить к делу и передавать в суд. – Знаете, в этот момент было сложно не засмеяться, увидев выражение лица нашего инспектора. В ответ на шутку он так же аккуратно взял край моего халата и, так же аккуратно протерев баночку, закутал руку в рукав и поставил её на стол.
- С вами не забалуешь.
- Стараемся, инспектор, стараемся.
В итоге из-за новых обстоятельств было решено ещё раз вызвать на допрос наших подозреваемых, но это уже было на следующий день.
3 день.
Я в очередной раз напросилась послушать допрос. И начали наши инспекторы с пасынка.
- Значит, просто заинтересовались спичками?
- Да, видел такие же у отчима, взял в руки посмотреть.
- А вы знали, что спички отравлены?
- Как-то об этом не задумывался. Пока не увидел, что мистер Сандер хранит их в банке с раствором. Я тогда даже спросил, почему мой отчим хранит их по-другому.
- Билли, между прочим, просто хочу напомнить, что чистосердечное признание учитывается судом. – Стандартная процедура всех инспекторов на половине допроса - напомнить вероятным подозреваемым о чистосердечном признании, вот сейчас и посмотрим, как он поведёт себя.
- А мне не в чем признаваться. Я бы многое отдал, чтобы мой отчим на тот свет отправился. Да за его этот особняк со всей рухлядью можно дом в Бриджборте купить и жить, не зная забот! – Да уж, заботливый и любящий пасынок, ни дать, ни взять. Хотя это не ново.
- Ну ладно, а что случилось, когда вы взяли посмотреть эти спички?
- После этого Сандер мне чуть ли не по шагам расписал, как можно убить отчима и выйти сухим из воды. И буквально после этого через 3 дня я снова был в квартире у Сандера и он оставил меня один на один со шкафом, где стояли эти злосчастные спички. Меня тогда, не знаю, обуяло какое-то чувство и я взял одну спичку, но когда вышел из его дома, понял, что не надо было этого делать и сразу её выбросил. Наверное, всё-таки действительно есть ангел хранитель, который помогает нам не делать плохих поступков. А вот Сандер наверняка реализовал свой план через кого-то другого, мама мне говорила, что он спит и видит, как бы заграбастать коллекцию отчима. – Забавный паренёк, с одной стороны, признался, что хотел отравить, с другой - обвинил любовника матери. Что же про эту же историю скажет сам Сандер?
- И чем был вызван этот интерес?
- Не знаю. Билли попросил разрешения достать из шкафа спички, я разрешил. – Какой добрый дядя. Лучше бы чашки какие-нибудь доисторические показывал молодому поколению, а не ядовитые спички.
- А вы говорили Билли, что Люцифер - это яд?
- Ну да, я рассказал ему, и упомянул о своем желании сохранить их такими же, как 150 лет назад.
- Знаете, просто напомню, что без добровольного признания сложно рассчитывать на условно-досрочное освобождение. – Стандарт. Что ответит владелец орудия преступления?
- Вы зря меня пугаете. Хотя, если откровенно: да, была у меня мысль, чтобы Билли украл у меня парочку спичек. Я ему даже рассказал случай про одного антиквара, и мне кажется, что парнишка понял, что я намекаю на его отчима. И вот где-то через несколько дней я оставил Билли одного в гостиной, а сам пошёл на кухню, а когда вернулся, я увидел, как он поспешно закрывает дверцы шкафа, а баночка уже стоит не на том месте. Поэтому я уверен, что Билли убил своего отчима. От его матери я знал, что он мечтает переехать в Бриджборт с помощью его особняка. – Весёлая картинка получается! Ладно, продолжат они уже без меня, а то голова начинает болеть от этих любящих пасынков и лучших друзей убитого. И как так только можно?! Сколько работаю (а я уже немало кручусь в этой сфере), никак не могу привыкнуть к мелочной человеческой натуре. Ужас!
Дабы бы не отходить от дела, я перейду сразу к нашему разговору с инспектором у меня в кабинете.
- У нас есть два подозреваемых, на них есть улики и у обоих есть мотив. Значит, Орор, позволь уточнить. Спички в руках и во рту антиквара из его коллекции не ядовиты.
- Анализ это подтвердил, но в крови и желудке смертельно опасный фосфор из коллекции Сандера.
- Ну и как они туда попали?
- Возможно, через пищу. – Трентон вдруг испытывающе посмотрел на меня. Этот взгляд означал, что он что-то пытался вспомнить.
- У тебя есть фотографии дома?
- Из них можно было бы сделать целых 3 больших альбома. Тебе какие нужны?
- Ясное дело, кухни, где же ещё могут готовить? – Я достала фотографии, которые просил у меня мой дорогой инспектор. Тот внимательно рассмотрел фотографии идеально убранной кухни, где вся посуда была аккуратно вымыта и расставлена по местам. На ум пришла идея, что кто-то старательно заметал следы.
- Что скажешь? – Трентон показал мне фотографию.
- Пустое мусорное ведро.
- Именно пустое. Скажи, Орора, ты каждый день выбрасываешь мусор?
- Во-первых, в моём доме это делает мой муж, а во-вторых, каждые два дня, а что?
- Ничего, просто не нравится мне это. Дом Антиквара до сих под присмотром, значит, мусорный контейнер около его дома не увозили. – Он взял в руки телефон. – Алло, Алек, слушай, быстро в дом антиквара и привези всё, что находится в мусорном контейнере около их дома и тащи в лабораторию. – Бедный Алек и бедные мои эксперты. Но Трентон был прав, мы могли найти очень важные улики. Однако ждать нашего мусорщика пришлось достаточно долго, поэтому я предложила перейти в комнату отдыха попить кофейку.
- Главное, чтобы Алек что-то ценное привёз. Ооо, богатеем, какие запахи-то у нас, ммм. – В комнате отдыха находилась Клер и, судя по запаху, готовила что-то вкусное, в состав которого входила курица. Она повернулась к нам лицом и осуждающе на меня посмотрела.
- А вы, миссис Ксавьер, опять кофе идёте пить, целыми днями дела, кофе, дела, кофе. Нет, сегодня будете есть курочку по-домашнему, с чесночком.
- Мисс Уорингтон, я же просила вас не подкармливать меня на работе. – Я осуждающе посмотрела на свою подчинённую, а потом почувствовала, как меня кто-то подталкивает к изумительно пахнущей пище. Угадайте, кто это был?
- Давай, давай Орора, кушай, кушай.
- Ну как же… - В этот момент меня посадили на стул.
- У меня тут мысль одна пришла в голову, не сбивай, сядь и ешь. – Он повернул голову в сторону Клер, цедившей чай. – Мисс Уорингтон, голубушка, а вот если бы вы решили нас с Миссис Ксавьер отравить.
- Отравить? Чем?
- Ну разумеется, белым фосфором. Вы бы тоже курочку приготовили?
- Миссис Ксавьер я бы никогда не отравила. – Во-во, мой сотрудник! Я довольно улыбнулась и вернулась к еде. Божественно…
- Ну это-то понятно.
- А вот вас, Инспектор Трентон, убить обязательно надо! За то, что не даёте мне покоя даже во время перерыва и пристаете со всякими вопросами. Кстати, угощайтесь. – Чёрный экспертный юмор, ну что поделать, профессия такая.
- Спасибо большое. – Уильям сел и приступил к своей порции. – А если по сути?
- Если серьёзно, то я бы, наверно, потушила баклажаны, потому что белый фосфор хорошо растворяется в жире, но он слегка горчит, поэтому я бы добавила сладкого соуса. Вот, пожалуй, и всё. – Не хотела бы я быть её врагом, если честно. Через некоторое время мы услышали звуки за дверью, и сразу же перед нашими глазами предстал Алек.
- Здравствуйте. Оооо, как у вас тут вкусно-то. – Он подошёл к нам.
- Фу, фу. Как от тебя воняет то, отойди, а лучше вымойся. Где тебя носило? – Инспектор отгонял Алека как муху, летающую над блюдом.
- Это куртка так воняет. Окей, инспектор Трентон давайте в следующий раз вместе по помойкам поездим, хорошо?
- Ладно, ладно, повесь куртку и рассказывай.
- Значит, так, было всего около 12 пакетов мусора, поскольку мусор вывозят раз в неделю, то они достаточно все свежие, я все пакеты передал девочкам на экспертизу.
- Так значит, наш антиквар мог принимать яства как в обществе любимого пасынка, так и в обществе лучшего друга, фосфор могли подсыпать оба.
- Не могли. – Все удивлённо посмотрели на Алека.
- То есть как?
- А я ещё не успел сказать, в общем, и у Билли, и у Сандера на момент убийства железное алиби. Я проверял.
- Как алиби?
- Билли в момент убийства был на даче у своей девушки, а Сандер в Старлайт Шорз на аукционе.
- Ойли. Так что же они молчат оба? – Инспектор посмотрел на меня, и я оторвалась от курочки, надо бы не забыть взять рецептик.
- Как молчат? Они оговаривают друг друга, причём активно и без зазрения совести.
- И не боятся сесть в тюрьму, потому что на суде они предъявят это алиби.
- И они пытаются повести нас по ложному следу. – Алек смотрел на нас озадаченными глазами.
- До чего у тебя сообразительный парнишка.
- Моя школа, Орора. Иди сюда, парнишка, присоединяйся к нашей трапезе. – Алек подошёл к нам и тоже положил себе немного курицы.
- Так кого они покрывают?
- Ты не только сообразительный, но и наглый! – Под взглядом инспектора Алек только улыбнулся, но затих.
- А покрывают они того, кто, как сказала моя любимая Клер, может приготовить тушёные баклажаны. – За всей этой суматохой со спичками и нашими явными подозреваемыми мы забыли очень важную персону - дорогую и безутешную вдову нашего убитого антиквара. Возникло ощущение, что мы наконец-то просто сложили два и два. После экспертизы мусорных пакетов мы обнаружили отравленную тушёную курицу, здесь мы нашли остаток смертельной спички. С помощью камеры слежения в магазинах мы подтвердили, что продукты покупала жена антиквара, ну а всё остальное было делом техники.
- Как там твоё расследование? – Мы, то есть, я, Чарльз и наш котёночек сейчас сидели в гостиной, малышка играла с ксилофоном, я читала книгу, мой супруг смотрел новости, а теперь решил поинтересоваться моей работой.
- Закончилось. Отравителем оказалась жена покойного.
- Ревность?
- Наследство. Как нам удалось узнать, в 18 лет она с маленьким ребёнком на руках вышла замуж за богатого и далеко немолодого антиквара, разумеется, не по любви. Сначала было терпение, потом она его возненавидела, и вот с его смертью она хотела подарить сыну жизнь в большом городе, а любимому мужчине коллекцию. Вот и вся история, на которую легла печать Люцифера. – Мой супруг только беззаботно улыбнулся и снова стал слушать, что говорил диктор. А я углубилась в книгу. Однако через некоторое время я увидела краем глаза, что Китти потихоньку ползёт в сторону Чарльза, и неотрывно стала следить, что будет дальше. Взглянув на Чарльза, я поняла, что он также следит за передвижением нашей дочери. И вот малышка подползла вплотную к своему любимому папе, оказавшись рядом с его ногой. Чарльз осторожно передвинул ногу, опасаясь, что зацепит ребенка. Но наш котёнок настойчиво подползла еще ближе – ее очень заинтересовали шнурки на туфлях Чарльза. Он опять передвинул ноги, руководствуясь тем, что ребенку не стоит трогать туфли ручками. Тогда Китти ухватила мужчину за брюки и подтянулась, после чего встала на ножки. Так как это был первый раз, когда она поднялась самостоятельно, то ножки стояли не очень уверенно. Малышка закачалась, теряя равновесие. Чарльз стремительно наклонился – и поддержал дочку. После чего взял на руки, она же, сияя, смотрела на него.
- Папа. – Потом повернулась ко мне. – Мама. – Я подвинулась ближе к моим любимым, и хотела заправить за ушко выбившийся чёрный локон моего главного сокровища, но наш котёнок поймал мой палец своей крохотной ручкой. – Люплю.
Бонус
Династия Ксавьер
Ну а Чарльз не зря же работает в полиции, интуиция у него тоже не дремлет и все это ему активно не нравится=)
. Ее тоже, свою любимую женщину, он уступил Чарльзу. Я, наверно, тебе до окончания всего первого поколения буду об этом напоминать 
Линейный вид
