- Большой человек крепко спит!
Услышав знакомый насмешливый голос, Франсуа открыл глаза и одним рывком вскочил на ноги. Сон моментально улетучился.
На поваленном стволе старого дерева сидел Бун и, снисходительно глядя на него, ехидно улыбался.
- Крепко спишь!
Франсуа в недоумении тряхнул головой. Бун скосил глаза на прислонённый к дереву автомат.
- Твой. Он сегодня тебе пригодится.
Франсуа недовольно поморщился и взял своё оружие.
- Бун видел следы! Бун знает, что тут было!
Франсуа молча извлёк из кармана герметичный портсигар и достал оттуда сигарету. Бун оживился и протянул руку.
Угостив проводника сигаретой, Франсуа щёлкнул старенькой Zippo, дал ему прикурить и закурил сам. Бун с наслаждением затянулся. Франсуа сел рядом с проводником.
- Ты давно тут? - спросил он.
- Бун тут был уже этой ночью. Ты спал, не мог видеть.
- Не знаю, как это получилось…
- Ты думаешь как белый, многое не знаешь и многое не видишь.
Франсуа настороженно покосился на Буна.
- Они унесли убитых. Много убитых. Совсем воевать не умеют, - Бун поднял ладони с растопыренными пальцами и подогнул два.
- Я не считал. Но мы им хорошо вломили.
Бун отрицательно начнул головой.
- Сражались вы хорошо, но дальше всё было очень плохо. Ты ничего не видел, Бун всё видел. Белого увели люди Аганы. На реке шевелился зверь. Одну лодку разбил, четырёх людей Аганы на дно утащил. Бун и старик едва удержались в своей лодке. Много вещей утонуло.
Слушая проводника, Франсуа насторожился. Он начал догадываться, что хочет сказать Бун.
- А девушка?
- Она у Аганы. Его люди начали стрелять в нашу лодку гранатами, не попали, но разозлили того, кто перегораживает своим телом течение реки. Он разбил их лодку, нас сильно задел, почти опрокинул. Плохо, зверь шевелится. Высокая вода, много еды.
- Так значит, она выпала из лодки?
Бун кивнул головой.
- Значит, они оба сейчас в руках Аганы?!
Бун молча кивнул.
- Ты спал. Та, которая всё видит, сказала Буну, что делать.
Франсуа знал, что "той, которая всё видит" Бун называл Хелену. Видимо, из суеверия он боялся называть её по имени, и насколько Франсуа успел заметить, Бун по-настоящему боялся этой немки.
- Она сказала Буну, что теперь делать! А что делать мне, она не сказала?
Бун одарил Франсуа насмешливым взглядом.
- Бун проведёт тебя, Бун укажет дорогу. Отец девушки и та, которая всё видит, уже тут. Но он не может быть везде. Ты должен стать тенью её отца. Бун идёт к Агане, чтобы передать ему сказанные слова. Агана хитрый, как шакал, он не верит словам.
- Что я должен сделать?
- Убить! Ты должен убить людей Аганы. Всех, что сейчас сидят в дозорах. Агана должен думать, что отец девушки совсем близко. Агана злой человек, а злой человек похож на носорога. Если его раздразнить, он перестаёт думать.
- Это тебе сказала та, что всё видит? - спросил Франсуа.
Бун кивнул.
- Агана уже ошибся. Его люди не должны были приходить сюда.
* * * * * *
Заложив руки за спину, Агана стоял на веранде и с непроницаемым выражением лица наблюдал за продолжавшейся уже минут пять экзекуцией.
Двое его охранников с азартом били длинными прутьями привязанного к вкопанному во дворе столбу молоденького парнишку.
Это делалось по его приговору, приговору генерала Аганы. В вещах паренька была обнаружена одна из украденных им камер. Вторую этот мерзавец успел отдать своему братцу, который уехал с интендантом в Макуа и наверняка уже продал её там.
После того, как эта белая сказала, что две камеры, которые Агана уже считал своей собственностью, украдены, его адъютанты устроили обыск в бараках, служивших казармами для рядовых бойцов. Уже через час камера была обнаружена.
Приговор Аганы был жесток: пятьдесят ударов прутьями и смерть!
Может быть, участь паренька и не была бы столь печальна, если бы не этот проклятый Бун с его ультиматумом!
Агана давно бы велел пристрелить или прирезать этого бродягу, если бы не его знание каждой тропинки в джунглях и на болотах. Он был отличным проводником, и Агане часто приходилось прибегать к услугам этого странного человека, когда регулярная армия Конго пыталась в очередной раз уничтожить его людей и самого генерала. Бун пользовался огромным авторитетом и у контрабандистов, и у бойцов его армии. А главное, он был нужен Агане.
Придёт день, и генерал без сожаления расправится с этим парнем, но не сейчас.
Когда сегодня утром Бун пришел в деревню, Агана сразу понял, что он заявился неспроста. Так оно и было.
- Отец белой девушки великий воин, и он прислал меня, чтобы я передал его слова. Он сказал: Агана воин, захватил его дочь в бою, он уважает Агану как равного себе и хочет, чтобы ты без промедления отпустил его дочь. Он знает, что ты захочешь получить за неё выкуп, и он готов принять твои условия, но разговор об этом он будет вести с Аганой только после того, как дочь придёт к нему.
Они оба были мбоши, и Агана, и Бун. Они вели разговор на родном китуба.
Бун, как всегда, сидел на полу, раскачиваясь в такт своим словам, которые, по обыкновению, произносил нараспев.
- Белые лжецы, её отец обманул Буна, как несмышлёную девчонку, - возразил Агана.
Перед тем как что-то ответить, Бун засунул руку в бездонный карман своих брюк и извлёк оттуда завязанную узелком грязную тряпицу. Положив её перед собой, он неспешно развязал узел и аккуратно расправил тряпку на полу. Подойдя ближе и увидев то, что в ней было завёрнуто, Агана в ярости заскрежетал зубами.
На лоскуте ткани лежали отрезанные человеческие уши.
- Сколько твоих людей сейчас находится в дозоре? - спросил Бун, глядя ему прямо в глаза.
- Шесть постов по два человека в каждом, - на автомате ответил Агана.
- Тогда считай! - произнёс Бун, раскладывая отрезанные уши в два ровных ряда. - Ни один из этих людей больше не вернётся из дозора.
Присутствовавшие в комнате охранники Аганы многозначительно переглянулись. Сам Агана налившимися яростью глазами смотрел на двенадцать правых ушей, разложенных на тряпке.
- Немедленно проверить все посты! - прохрипел он.
Один из присутствовавших в комнате адъютантов стремительно выбежал вон.
С непроницаемым, словно у сфинкса, лицом Бун взглянул на Агану.
- Когда Бун говорил, что отец белой девушки великий воин, он говорил правду. Бун не глупая женщина, которая бросает слова на волю ветра. Бун не лживая торговка, расхваливающая гнилое мясо! Бун мужчина, Бун знает, что надо говорить! Бун своими глазами видел такое, во что сам никогда не смог бы поверить! Бун говорит тебе: согласись с тем, что хочет её отец, тебе нет в этом позора. Он велел передать тебе: как только он увидит, что его дочь в сопровождении его людей переправится на ту сторону, увидит, что ей нет от тебя никакого вреда и обиды, он сам придёт к тебе.
Агана пристально посмотрел на Буна.
От этого холодного, презрительного взгляда тряслись поджилки у бойцов его армии, но только не у Буна.
Он лишь улыбнулся в ответ по-детски наивной улыбкой.
- Так что передать?
Агана в задумчивости прошелся по комнате.
- Сам, говоришь, придёт?
- Да, как только его дочь вернётся, он придёт к тебе. Сейчас он ждёт её возле моста через Линквалу, - ответил Бун.
- Белые или так глупы, или слишком самоуверенны! Он даже не скрывает, где сейчас находится, - усмехнулся Агана.
Бун, прищурившись, скривился в саркастической ухмылке.
Агана понял эту ухмылку.
- Когда он хочет увидеть её?
- Он хочет видеть её сегодня. Он сказал: "Бун, приведи мне её. Я буду ждать до полуночи. Если не приведёшь, то я заберу жизнь Аганы и его воинов!"
- Так дела не делают! - возразил Агана.
Ему явно была не по нутру вся эта ситуация. Белый или издевался над ним, или что-то задумал.
- Агана могучий воин, а поступает, как девушка, которая никак не выберет жениха, - съязвил Бун.
- Зачем он хочет придти?
- Чтобы дать тебе то, что ты должен получить. Он сказал, что ты получишь или всё, или ничего.
- Почему я должен верить твоим словам?
Бун криво усмехнулся.
- Потому, что у тебя остаётся второй его человек. Он знает о втором белом. Он придёт и заберёт его.
Агана вновь прошелся вдоль комнаты. Он понимал, что теряет важный козырь, но у него уже был свой план. Потеряв часть, он получит всё!
Агана резко обернулся.
- Хорошо, я согласен! Сегодня вечером ты уйдёшь с ней. Я отпускаю девушку. Но передай её отцу, что если это обман, то второй человек умрёт в страшных муках, и его смерть будет не на мне!
- Он не собирается тебя обманывать, - спокойно ответил Бун.
- Договорились! Жди её вечером на окраине деревни. А сейчас уходи!
Когда Бун ушел, Агана долго стоял возле окна, наблюдая за тем, как несколько солдат укрепляют вкопанный в землю для предстоящей экзекуции столб. На его губах играла зловещая ухмылка.
Кивком головы он подозвал к себе адъютанта.
- Сейчас же отбери десяток лучших бойцов из моей охраны и скрытно веди их к мосту! Учти, там возможна засада. Только тихо! Чтоб ни одна тварь про это не узнала!
И, наклонившись к самому уху подчинённого, тихо процедил сквозь зубы:
- Буна пристрелить, как собаку! Возьмёшь папашу, перехватишь девчонку - она твоя, делай с ней, что хочешь. Не выполнишь - сдеру шкуру с живого! Понял? Повешу всю твою родню, детей на дверях дома распну! Сколько твоей старшей, двенадцать?
Выпрямившись, Агана оскалился в зловещей ухмылке.
- Выполняй! - рявкнул он.
Проводив взглядом выбежавшего подчинённого, он подошел к столу, за которым сидел очкарик. Тот живо вскочил со стула и вытянулся в струнку.
- Объяви общее построение. Я хочу выступить перед своими людьми! И проследи, чтоб этот вор был в сознании!
Агана устало сел прямо на стол.
- Возьми людей и прочеши все окрестности, прилегающие к деревне! Усилить караулы! И выкинь это! - он брезгливо покосился на отрезанные уши, аккуратно разложенные Буном на полу.
* * * * *
Из сарая, в котором её заперли, Ирен не могла видеть того, что происходило перед зданием миссии, но её буквально трясло от исходящей оттуда волны ужаса и боли, которые она чувствовала.
Там явно творилось нечто страшное.
Ирен сразу подумала о Манфреде, но, настроившись на эту волну и попробовав уловить источник, она сразу поняла, что ошиблась. Это был не Манфред.
Зато она сполна смогла оценить то, что в подобных случаях чувствовала Хелена. Расплата за подобный дар оказалась жестокой. На некоторое время Ирен потеряла ощущение реальности, при этом на неё обрушилась ужасная головная боль, которую можно было сравнить с той болью, которую она испытала, придя в сознание после полученного удара прикладом.
Ближе к вечеру дверь импровизированной темницы распахнулась.
- Генерал хочет тебя видеть! - коротко произнёс охранник.
Довольно грубо схватив за локоть, он выволок Ирен на улицу и потащил к зданию миссии.
Ирен увидела, что перед зданием выстроились нестройные шеренги армии Аганы.
В центре двора находился врытый в землю столб, а перед ним на коленях стоял парень, спина которого представляла собой кровавое месиво. Ирен успела увидеть его глаза, и в них - выражение муки и телячьей обречённости. На веранде, скрестив на груди руки, стоял Агана.
- Красавец, хоть портрет пиши! - со злостью подумала Иран.
Подведя её к крыльцу, охранник козырнул Агане, развернулся и поспешил к нестройным рядам солдат.
Рядом с Ирен встал тот самый очкарик, что прошлой ночью допрашивал её.
- Сейчас ты уйдёшь с Буном. Я отпускаю тебя, - торжественным тоном заявил Агана. - Мы не воюем с женщинами! Бун отведёт тебя к твоему отцу.
- А как же мой человек? Он останется тут? - спросила Ирен.
- Твой отец должен придти сюда и забрать его сам! Таков уговор. Всё, иди, ты свободна!
Очкастый взял Ирен за локоть.
- Будет лучше, если ты уйдёшь немедленно, - услышала она его тихий шепот.
Очкарик не проронил ни слова, пока вёл её через деревню, и только когда они вышли на дорогу, ведущую за околицу, он тихо, словно опасаясь, что их кто-то услышит, сказал:
- К мосту через Линквалу не ходи, там люди Аганы. Они ждут, чтобы перехватить тебя и твоего отца.
Ирен несколько удивлённо посмотрела на него. Но то, что она прочла в его мыслях, вовсе не было желанием помочь. Он хотел заполучить малолетнюю дочь того, кто повёл боевиков к мосту, и сейчас этот неудавшийся учитель решил воспользоваться предоставившейся возможностью.
Ирен содрогнулась от омерзения. Она настолько была подавлена всем происходящим, что не сразу заметила приближающуюся к ним сухощавую фигуру её проводника.
- Бун! Господи!
Как же она была рада его видеть!
Перекинувшись несколькими словами с очкариком, тот кивнул Ирен.
- Идти! Бун отведёт!
Следуя за проводником, Ирен несколько раз оглянулась. Очкарик ещё долго стоял на окраине и смотрел им в след.
На расстоянии километра от деревни дорога делала плавный поворот в сторону Ликвалы. Тут уже начинались густые заросли акации. Пройдя по дороге ещё метров пятьсот, Бун неожиданно сдёрнул с плеча автомат и, схватив Ирен за рукав, настойчиво потянул её в сторону обочины.
- Бежать! Очень сильно бежать! – тихо, но требовательно произнёс он.
Ирен покорно последовала за ним.
Так быстро она, наверно, ещё никогда не бегала. Холодок страха придавал ей сил. Ирен буквально чувствовала, как смертельная опасность дышит ей в затылок.
Ловко лавируя в прогалах колючего кустарника, Бун мчался впереди Ирен, при этом успевая оглядываться и следить за тем, чтобы она не отстала.
Завидуя ловкости этого парня, раздирая себе в кровь лицо и руки, задыхаясь от быстрого бега, Ирен ломилась следом за ним.
* * * * *
Во дворе миссии полыхали костры, озаряя своим светом волнующуюся толпу солдат и придавая всему происходящему какой-то потусторонний вид.
Бойцы, видевшие, как Агана отпустил белую девушку, роптали. Он понимал, что их гнев сейчас сдерживает только страх перед ним.
Стоя на веранде, Агана резко вскинул руку. Толпа моментально притихла.
- Солдаты! Воины! Братья! Вы - будущее нашей многострадальной страны! Вы опора свободы и залог грядущего порядка! - громко произнёс он. - Я разделял с вами все лишения и триумфы! Мы вместе голодали и гнили в малярийных болотах! Вы самые выносливые, самые умелые и самые мужественные бойцы, каких только можно представить себе! Вы не боялись летящих в вас пуль и не отступали перед врагами!
Настанет день, и ваши дети и внуки с гордостью скажут про вас: вот те, кто принесли нам свободу! Вот те, кто проливали свою кровь, чтобы мы жили сыто и счастливо!
Но путь к заветной победе мы прокладываем нашим оружием! Каждый из вас знает, каким образом боеприпасы и амуниция попадают к нам, с какими трудностями это связано! - сделав многозначительную паузу, он прислушался к реакции толпы.
- Но теперь всё изменится! - яростно потрясая сжатыми кулаками, выкрикнул он. - Мы не будем больше кормить шакалов-контрабандистов, наживающихся на нашей праведной борьбе и втрое задирающих цены! Отныне мы берём всё в свои крепкие руки! Сегодня мы с вами одержали большую победу, не сделав ни одного выстрела!
Белые думают, что они хитры! Но они ошиблись! Мы перехитрили их!
Завтра ваши товарищи, которые сейчас ждут в засаде, притащат сюда и эту белую шлюху, и её отца! Им ничего не останется, кроме как, поджав хвост, принести нам гарантию наших будущих побед!
У нас будет самое лучшее и самое современное оружие!
Если меня спросят: "Кем ты гордишься?", я отвечу: «Своими воинами»! Вы самые лучшие бойцы!
- Да! - заревела толпа.
- Кто принесёт свободу нашей стране?!
- Мы! - потрясая оружием, до хрипоты орали воины.
Агана вновь поднял руку, призывая их к тишине.
- Но среди нас есть ещё те, кто, забыв, что такое совесть и честь, наплевав на наше общее дело, обкрадывает нас! Нас, своих товарищей! Вот этот человек! - вскинув руку, Агана указал на несчастного парня, до сих пор стоящего на коленях возле врытого посередине деревенской площади столба.
Порывшись в кармане, Агана извлёк оттуда патрон.
- Посмотрите на него! Сейчас он трясётся от страха! Жалкий вор! -
подняв руку с зажатым патроном, он выдержал паузу. - За каждый такой патрон мы платим контрабандистам по доллару! За каждый автомат - по двести или даже по триста долларов! Этот же человек украл у нас всех две тысячи долларов! - Агана вновь замолчал и, выдерживая паузу, воззрился на волнующуюся толпу солдат.
- Скажите мне, чего достоин такой человек?! – с пафосом вскричал он.
- Смерть изменникам! Смерть ворам! Смерть предателям! - взревела толпа.
Агана с торжествующим видом взирал на беснующуюся массу бойцов.
Неспешно сойдя со ступеней веранды и взяв заранее прислонённый к стене топор, он подошел к сжавшемуся от ужаса парню.
- Смерть! Смерть! Смерть! - неистовствовала толпа.
Встав чуть сбоку от несчастного и расставив пошире ноги, Агана поднял топор над головой приговорённого.
- Смерть! Смерть! Смерть!
Резкий взмах - и тяжелый топор с хрустом обрушился на шею обречённого парня.
Одуревшая от речей своего вождя и вида крови толпа солдат взорвалась многоголосым воплем восторга.
А над ещё вздрагивающим в агонии телом стоял, торжествуя, Агана, и в его безумных глазах играли отсветы пылающих костров.
Продолжение следует.
* * * * *
"Необъяснимое" - Третий сезон.
Жестоко!
...уши! Бррр...
Линейный вид
