Вы должны всегда разыгрывать карточки шанса.
При поломке электропредмета его должен починить сим из семьи.
Нельзя устанавливать сигнализацию в дом.
Основатель и наследники должны прокачать навык ракетостроения до того, как станут пожилыми.
Примечания: не подпускайте к поломавшимся электропредметам наследника. Чтоб починить неопасный предмет (душ, засорившийся унитаз) можете вызвать мастера.
"Заводчики"
Баллы: 1
Присоединять к семье можно животных только одного вида (кошки, собаки).
За всю династию присоединенных животных должно быть минимум 5.
"Одна дорога"
Баллы: 1
Сим не может продлевать жизнь и избегать смерти любыми способами.
"Писатель"
Баллы: 1
По крайней мере один роман должен быть написан каждым поколением династии. Неважно, какого качества роман.
"Право первородства"
Баллов: 1
Наследником может стать только первенец вне зависимости от пола.
Если рождается двойня или тройня наследником становится, тот кто родился первым.
"Семейная черта"
Баллы: 1
При создании основателя в CAS, выберите одну из трех черт характера, и сделайте ее ‘семейной чертой’ для вашей династии. После этого, каждый сим, рожденный в семье, становясь наследником, должен иметь эту черту.
"Случайные черты характера"
Баллы: 1
Личности ваших симов сопротивляются манипуляциям симовода.
Когда сим переходит в новую возрастную стадию, вы должны воспользоваться генератором случайных чисел, который определит новую черту.
Единственное исключение из этого правила следует тогда, когда вы используете ограничение "Семейная черта". Если вы используете это ограничение, то вы обязаны дать симу фамильную черту характера, когда он будет становиться ребенком или старше.
"Спеши медленно"
Баллов: 1
Нельзя ускорять переход симов в следующую возрастную категорию. Нужно ждать, пока сим вырастет сам.
Нельзя использовать любые способы, чтобы приблизить сима к следующему дню рождения или смерти от старости. Омоложение и продление жизни любыми игровыми способами разрешено и приветствуется.
Если из-за глюка возраст сима сбросился, можете вернуть его к исходному состоянию любыми способами, включая моды. В этом случае ограничение не считается проваленным. Это исключение действует только в случае глюка, нельзя использовать его как уловку, чтобы побыстрее вырастить сима.
"Добрый симовод"
Баллы: 1/2
Основатель и наследники должны умереть только естественной смертью от старости.
Если все симы, проживающие в семье, умрут от старости, добавляется 1 балл.
Симы, выехавшие из династийного дома, это ограничение не выполняют и могут умереть по любой другой причине.
Если на династийном лоте умрут посторонние симы (например, мастер по ремонту умрет от удара током), ограничение не провалено.
Если с основателем/наследником происходит несчастный случай, приведший к смерти, ограничение провалено.
"Постоянство"
Баллы: 1
У Вашей семьи есть твердые требования к жилью.
Свойства участка выбираются только один раз за всю династию - и остаются неизменными, сколько бы раз семья ни переезжала.
Coming soon...
0.5 балла за основателя
Все, включая The Sims 4: Eco Lifestyle
Всем привет!
Эта династия — наш с мужем Neget93 небольшой (нет) литературный эксперимент. Мы вдохновляемся книгами Тэрри Пратчетта, Нила Геймана, сериями игр Resident Evil, Evil Within, Alan Wake, Control, The Darkness, Devil May Cry (все, кроме перезапуска), Dishonored и The Wolf Among Us. До их уровня мы скорее всего не дотянем, но честно будем пытаться. Так же вдохновляемся и музыкой, которую частично будем выкладывать сюда.
Будем рады всем, кто заинтересовался!
Тему проверила Influence, спасибо!
Последний раз редактировалось SvSaSv, 04.03.2021 в 13:15.
Они приехали в деревню за три дня до того, как началась война. Семья из четырех человек — мать, два сына и дочь.
Сначала они собирались уплыть на корабле за океан, но двоюродный дядя матери, Гюстав, в письме убеждал их, что будет тяжело найти место безопасней, чем ее родная деревня далеко на юге. “Я думаю, что война быстро начнется, и еще быстрее закончится, но может повлечь за собой большие разрушения. Наша страна придерживается нейтралитета, здесь нечего делать армиям и военачальникам. Местные солдаты не отличат гаубицу от мортиры, так что, пока разум не покинет правителей, воевать никто не соберется. Ты знаешь, мы всегда рады тебе и детям, и, конечно же, мы будем вас ждать”.
Старший сын, Стефан, был настроен не слишком радостно, но все остальные надеялись на лучшее. Старались надеяться. “На все это нужно смотреть проще. Может, дядя просто перегибает палку? Не думаю, что все может повернуться так плохо!”.
Сестра всегда смотрела на все с надеждой. В этом она походила на их отца, который был полностью уверен, что в любом случае все будет хорошо, если в это верить и держать нос по ветру. Жаль, что это не помогло его кораблю пережить шторм. Никто бы не удивился, если бы даже сейчас он открыл дверь, влетел в комнату, как порыв ветра, и, разбрасывая плохо лежащие легкие вещи, стал бы рассказывать, как он переплыл море на куске палубы, питаясь акульим мясом и собирая дождевую воду. Но, увы, все знали, что так не будет. Отец остался только на старой фотографии в гостиной.
Братья поддержали дядю, а Калеб даже немного обрадовался возможности посмотреть мир. С его болезнью было сложно решиться даже на путешествие за город, не говоря уже о более продолжительных странствиях. Когда случайная глубокая ссадина может привести к тому, что ты истечешь кровью, стараешься вести себя как можно осторожнее.
Стефан же просто не собирался воевать “за напыщенных аристократов, которым даже все равно как тебя зовут, и которые потом напишут мемуары о том, как храбро они сражались. При этом сидя в штабе и придумывая, куда послать пару сотен очередных смелых идиотов, которых еще до обеда размажет по земле снарядами из пушек”.
Они уехали из города, в котором жили, в начале лета. Несколько поездов везло их через весь континент, через несколько стран и границ. Калеб не отлипал от окон, стремясь рассмотреть все как можно подробнее, а Стефан вслушивался в тревожные новости, о которых судачили другие пассажиры поезда. Что-то начиналось, и этому было далеко до чего-то хорошего.
В той лесной стране, в которой прошло детство их матери, они пересекли на экипаже горы и выехали к морю, возле которого их и ждала та самая деревня.
***
Старый дом был не в лучшем состоянии, но дядя вместе со Стефаном привели его в порядок. Когда-то в нем жила их мать, но, когда она уехала, дом опустел, и за ним приглядывали только одним глазом. Он стоял отдельно от других домов, на небольшом возвышении, так, что с него можно было увидеть все окрестности разом.
К ремонту дома его не подпускали, боясь, что он скорее навредит себе, чем принесет пользу. Поэтому Калеб, проживший всю жизнь в городе, большую часть времени ходил и с любопытством смотрел по сторонам. Местные жители казались ему… странными. Впрочем, ведь так и должно было быть? Сначала все необычное кажется немного странным. Ко всему, он плохо понимал, о чем все говорят, зная только несколько слов, которым его научила мать. Этого хватало для повседневных нужд, но было явно маловато для нормального общения. Первое время над ним даже посмеивались, хотя и не со злости.
Калеб часто гулял возле моря. Здесь оно отличалось от того, что он видел раньше, в том городе, откуда они уехали. Если бы его спросили, скорее всего, он не смог бы объяснить это словами – и там, и там была огромная гладь воды, но казалось, что это море было меньше и спокойнее. Он ощущал его как-то по-другому.
Иногда они с Лилит ходили вдоль берега, разговаривая и мечтая о том, что они будут делать, когда война закончится. Ей было сложно привыкнуть к местной жизни, и хоть Лилит и старалась не показывать этого, Калеб, как мог, поддерживал её. Стефан с матерью почти все время проводили в делах, так что больше ей было не с кем пообщаться, ведь её знания местного языка были еще хуже, чем у Калеба.
Вместе, захватив с собой корзину с пирогами, они часто ходили в сторону старого маяка, пытаясь разнообразить этим достаточно однотонную жизнь в деревне. Они даже сформировали что-то вроде своего тайного общества, хотя так и не придумали ему название.
А вот их мать, Эдит, чувствовала себя здесь в своей тарелке. Было видно, как она соскучилась. Она бойко объясняла всем, что ей нужно, и как это лучше организовать. С этим Эдит справлялась даже лучше чем дядя, который все больше молчал и угрюмо пыхтел в бороду. Странно, казалось, что Гюстав выглядел скорее озадаченным, чем обрадованным их приездом. Может причина была в том, что война началась в соседней стране, а он уверял, что это будет намного дальше? Но ведь это никто не мог предугадать, и они даже и не думали злиться на него за это.
Хотя Калебу казалось, что причина кроется в чем-то абсолютно другом.
Пару раз он видел, как дядя разговаривал с людьми, которые были не слишком похожи на жителей деревни. В один из таких случаев Гюстав заметил Калеба, и, растерявшись, быстро закончил разговор. Даже не помахав ему, дядя почти побежал в другую сторону. После этого Гюстав стал избегать его, продолжая при этом общаться со Стефаном и Лилит. Калеб попытался рассказать про это матери, но она отмахнулась от него. “Гюстав слишком занят. Ты можешь просто окликнуть его, если думаешь, что он тебя не заметил. Нет, это нужно ставить не туда! Да, не туда и не это! Ох, Калеб, поговорим позже.”
Время от времени Калеб стал просыпаться по ночам. Ему казалось, что он слышит, как кто-то ходит вокруг дома, глухо повторяя какие-то ритмичные стихи.
«Глаза проколи, кости найди, огонь разведи, руки не сожги…».
Но ему часто снились кошмары, и он списывал это на них.
***
Жаркое лето вяло перевалило за половину. Калеб, предвкушая вкус великолепного меда, который он должен был забрать с пасеки за деревней, спокойно шел по улице и наслаждался воздухом, остывающим после жаркого дня. Его даже не смущали летающие над ним комары. Хотя, пожалуй, всё-таки смущали.
Когда за его спиной раздались отдаленные ругательства, он не обратил на это особого внимания. Здесь такое происходило достаточно часто. Но судя по тому, что звук усиливался, его источник приближался к нему. Калеб заинтересованно обернулся.
Там, прямо на него, вырывая из дороги куски земли, несся приличных размеров свин, скорее всего возомнивший себя лошадью. Недалеко от него, по дороге бежала девушка, пытаясь его догнать, но свин, набрав приличную скорость, уверенно вырывался вперед, оставляя преследовательницу позади. Калеб не совсем понимал смысл того, о чем кричит девушка. Но догадаться было не сложно.
Тут парень совершил первую ошибку — он подумал, что сможет остановить «поросеночка» и, широко расставив ноги и руки, перегородил дорогу. Проблема была в том, что свинку неожиданная преграда впечатлила, но не настолько сильно, чтобы ради этого сворачивать с прямого пути — и они встретились.
Здесь Калеб совершил вторую ошибку — он обхватил свина двумя руками и повис на нем. Калеба потащило по дороге, и он мог поклясться, что пересчитал собой каждый камешек. В конце концов, свинья остановилась, и наездника догнали вместе с транспортным средством. Свинку схватил какой-то мужчина, а Калеб упал на землю, пытаясь отдышаться. Он приложил руку к лицу и выругался — конечно же, он ухитрился рассечь скулу. Через несколько минут им будет можно пугать детей. Нужно быстрее попасть домой. Правда, то средство, облегчающее течение гемофилии, помогало не слишком сильно...
В этот момент к нему подбежала та девушка, что бежала за свиньей.
— Все хорошо, это нормально, не пугайтесь... – Парень провел рукой по щеке, размазывая кровь.
— Ты что, совсем дурак?
— Что?
Калеб удивленно посмотрел на девушку, на секунду даже забыв о том, что правое колено стремительно наливалось болью.
— Я же кричала тебе — с дороги! Да это чудище моего брата по улице таскало, а он побольше, чем ты раза в два!
— Я хотел помочь, — Калеб развел руки в стороны, и в этот момент колено предательски согнулось. Он вскрикнул и упал на него.
Девушка подхватила Калеба и потащила его к дому.
Казалось, что она почти не напрягалась, только бурчала под нос что-то про розовое чудище, колбасу и Сочельник. Да, это было не самое лучшее знакомство, но если он сейчас не умрет, оно определенно того стоило.
***
После того случая Калеб пролежал в кровати почти две недели, и большую часть этого времени из-за сильно ушибленного колена. Для него даже приглашали местного доктора, невысокого полноватого мужчину, который попросил его больше так не рисковать.
“Хорошо, что ваша болезнь протекает не в самой тяжелой форме, но я уверяю, что не стоит этим злоупотреблять. Ведь все могло кончиться гораздо хуже. С таким здоровьем нужно более трепетно относиться к себе, тем более здесь, где до достижений современной медицины как до океана, а то и еще дальше”. Выписав ему какие-то желтоватые горькие таблетки, доктор распрощался и ушел, оставив Калеба наблюдать свежеокрашенный потолок, что было далеко не самым увлекательным занятием. Радовало только то, что он смог забрать с собой часть книг из библиотеки, но надолго их не хватило.
Через несколько дней начались дожди. А в мире уже во всю силу начали греметь пушки.
Стефан поехал в ближайший город, искать работу. Музыкант в деревне был нужен не так часто. А Калеб начал общаться с той девушкой, с животным которой он попытался познакомиться.
Её звали Андриа. За небольшое время она смогла войти в их с сестрой компанию, оживив прогулки по берегу моря. Андриа не слишком ладила с другими молодыми жителями деревни, может потому, что больше думала о путешествиях, чем об обычных молодежных развлечениях. Поэтому, слушая рассказы о других странах, которые Лилит вспоминала со слов отца, она, казалось, забывала про все на свете. Но и она открыла им другой мир — показала, где лучше всего смотреть на закаты и рассветы, отвела к старым руинам замка в лесу и даже научила нескольким местным песням. А её брат, охотник, рассказывал им о живущих в лесах зверях и птицах.
В целом, воровство вишен в соседней деревне было далеко не самым веселым, что они успели до начала дождливой осени. Это спасало Калеба от тяжелых мыслей, которые постепенно заполняли его голову.
Все продолжалось вплоть до того, как в начале декабря выпал снег…
«Раз заболей, два заболей, ночью усни, утром сгори…»
***
“Калеб, ведь оно того не стоит. Можно поискать лестницу или что-то такое. За эти несколько минут с ним ничего плохого не случится. Не должно, по крайней мере...”
Калеб стоял возле невысокой груши и смотрел на толстого рыжего кота, забравшегося на верхушку дерева. В ответ зверь злобно зыркал сверху. Судя по всему, он был достаточно раздосадован положением, в которое завела его судьба. Или он сам влез в веревку, или кто-то обмотал ее вокруг него. Кот ухитрился запутаться, причем так, что если бы он спрыгнул, то, скорее всего, задохнулся бы.
Лилит еще задерживалась дома, а Калеб договорился с ней и Андриа провести собрание их маленького тайного общества и заодно прогуляться к морю.
— И что с тобой делать? — Калеб оглянулся, но не увидел поблизости ничего подходящего, для того, чтобы было легче добраться до верхних веток.
— Ладно… Попробуем залезть, кажется тут не слишком высоко, — Калеб потер руки, а кот настороженно уставился на него.
Дерево не выглядело опасным — достаточно толстые ветки начинались не слишком высоко от земли. Примерившись, Калеб, ухватился рукой за ствол и поставил ногу на ближайший выступ. Его нельзя было назвать опытным древолазом (или как должен называться человек, который лазает по деревьям? Калеб решил подумать об этом на досуге), ведь его опыт пока ограничивался тремя не слишком высокими вишнями, но инстинктивно он догадывался, что все делает верно. Испачканные в грязи ботинки скользили по коре, но Калеб старался это учитывать.
Груша слегка наклонилась под весом человека. Калеб почти достал до кота, но тот отодвинулся еще дальше, не понимая, что задумал этот странный человек, решивший вдруг конкурировать с котами в древнейшем ремесле древолазания. Парень вытащил из кармана небольшой складной нож, который ему подарила Андриа, дотянулся до веревки и начал осторожно перерезать ее петли, затянувшиеся вокруг ветки и ствола. Животное смотрело за его движениями и раздраженно махало пушистым хвостом во все стороны.
— Так-так… Осталось уже немного, потерпи… — Калеб почти разобрался с веревкой. Все было лучше, чем казалось вначале. Почувствовав свободу, кот уже почти решился спрыгнуть вниз, но задумчиво посмотрел на человека.
— Нет, как хочешь, а спускайся оттуда сам! Я тебя снимать не буду! — У него просто не хватит длины рук снять этого толстомордого негодяя. Веревку с ветки он убрал, так что кот не задохнется, а вот дальше пускай разбирается самостоятельно.
— Так, теперь осталось спуститься самому… — Калеб оперся ногой на ветку, и тут его ботинок предательски соскользнул. Он попытался удержаться, но схватился руками за воздух и полетел вниз.
Сверху на него посыпались гнилые груши, куски веток и вялой листвы. Кот истошно заорал на закачавшемся дереве.
— Вот же черт! — Калеб сел на землю и потряс головой, вытряхивая из волос мусор. Плащ испорчен. А это была одна из немногих теплых вещей, которую он еще и взял у брата. Теперь ему просто обеспечен нескончаемый поток насмешек. Хорошо хоть дерево не такое высокое, и он не слишком сильно ударился. В основном ногой, которая теперь неприятно пульсировала. Колено снова отозвалось глухой болью. Будет обидно опять попасть в постель из-за такой мелочи. Калеб встал на ноги и посмотрел на штаны и плащ, испачканные в гнилых грушах. Нет, снегом это не оттереть… Придется пройтись до дома, может быть он успеет найти хоть что-то, что можно одеть вместо испорченной верхней одежды.
— Калеб, ты в порядке? — к нему на встречу быстро подходила Лилит.
— Да, все хорошо. Просто решил немного полежать в грязи, говорят это полезно.
— Ты опять? Что теперь случилось? Выкладывай, Калеб Ваторе! Ты опять ловил свиней? Или теперь это что-то побольше?
Калеб, вздохнув, рассказал. Его сестра была доброй, но в её духе было и разозлиться, и тогда даже его брат Стефан, у которого совсем не мягкий характер, показался бы милым пусечкой. Странно, но у него начинала покруживаться голова, наверно, он ударился сильнее, чем ему показалось.
— Просто прекрасно. Ладно, пойдем домой, у Стефана было что-то еще в синем чемодане. Иначе придется звать твою ненаглядную к нам домой.
— Не начинай, мы просто друзья.
— Да-да, а Луна просто камешек с неба. Стой, что это?
Лилит испуганно опустила взгляд вниз. Возле ноги Калеба, стекая с грязной штанины, в грязь натекла большая лужа крови.
— Наверно, погулять сегодня не получится. Странно, даже и не больно…
Калеба никогда не пугал вид крови, но в этот раз голова у него закружилась как-то по-особенному. Он закрыл глаза и сел прямо на землю.
***
Калеб пробил ногу гвоздем, который торчал из обломка лежащей под деревом старой доски. Для его болезни кровь остановилась довольно быстро, хоть пару дней позже он и чувствовал себя не слишком хорошо — казалось, что перед глазами летают мелкие назойливые мухи. Он почти не вставал с кровати, настолько сильно кружилась голова. Но потом стало легче. Калеб даже смог выйти на улицу — полюбоваться на обновленный дом, пообщаться с Андриа и, наконец, дочитать ей поэму, одну из тех, что случайно попали в сумку с книгами. Хотя он и не считал их чем-то серьезным, Андриа была в восторге, и даже пыталась сочинять что-то сама.
Прошло уже больше недели, как он неудачно влез на дерево. А вечером того дня у него началась лихорадка.
Доктор приехал на следующий день. Осмотрев ногу Калеба, которая снова начала болеть, он сильно расстроился, хоть и старался не подавать виду. После этого, он позвал Эдит и Лилит в соседнюю комнату и о чем-то долго с ними разговаривал, но самому Калебу было не до этого. Челюсть начало сводить судорогой, мешающей разжать зубы, стало тяжело глотать. Он попытался заснуть, но сон не приносил облегчения.
Вечером приехал дядя. Он сказал, что им будет нужно на несколько дней уехать в город — у его хороших друзей важное событие, и они все приглашены. Когда он узнал про болезнь Калеба, первое что он сказал — на пару дней найти для него сиделку. Лилит возразила, что в таком состоянии они не бросят Калеба на кого-либо, на что дядя предложил взять его с собой в город, ведь вполне возможно, что там кто-то сможет чем-нибудь помочь. “Там даже есть небольшая больница! Нам тем более нельзя терять время и нужно поспешить!” — дядя прошелся по комнате, гулко стуча каблуками по деревянному полу. “Мы не сможем ничего сделать, — Эдит подняла опущенную голову, — только если он сам справится. Доктор сказал, что все может быть совсем плохо. Завтра он придет еще раз, и принесет какие-то лекарства, от которых будет немного легче. Я никуда не уйду отсюда, пока все не закончится, так или иначе”.
“Эдит, это важно. Я бы не стал просить, если бы не было необходимости!” — Гюстав остановился и внимательно посмотрел на женщину, на что та только помотала головой. В другой ситуации она бы заметила что-то странное в изменившемся выражении его лица, но сейчас ей было далеко не до этого. Дядя кивнул, и, не глядя по сторонам, молча вышел из комнаты.
“Какой-то прием, да?” — Лилит посмотрела на Эдит. “Не обижайся на него. Просто иногда другие думают, что лучше знают, как сделать тебе хорошо. Даже лучше, чем ты сам. Проведаешь Калеба?”. Лилит кивнула и пошла в дальнюю комнату, а Эдит встала у окна. Хорошо, что скоро приедет Стефан, может с ним будет полегче…
Где-то на улице закричала сова. Когда-то ей рассказывали, что это не слишком хороший знак. Но что могло быть хуже, чем то, что происходило сейчас? Она снова почувствовала бессилие, как тогда, когда в море пропал ее муж. Иногда, как бы сильно ты не любила, приходится просто ждать.
***
Через несколько часов приехал Стефан. Бросив сумку на пороге, он кинулся к матери и сестре. Но все что он мог сделать сейчас — это попытаться всех утешить.
— Погода портится, в городе уже начиналась метель, скоро она доберется и сюда. Лучше покрепче закрыть окна.
Закрывая лицо от промозглого ветра, Стефан вышел во двор и захлопнул ставни, запирая их на засов. Не слишком удобное устройство. Проходя мимо окна комнаты, где лежал Калеб, он старался не шуметь, чтобы не потревожить брата. Уже возвращаясь домой, он заметил какого-то человека, который стоял недалеко от изгороди и пристально смотрел на дом. До него было не слишком далеко, но из-за падающего снега было сложно что-то рассмотреть.
Поудобнее перехватив палку, которой он помогал себе закрывать окна, Стефан пошел в его сторону.
— Эй, тебе что нужно? — вместо ответа незнакомец быстрым шагом пошел по улице.
— Эй! Черт, ерунда какая-то, — посмотрев вслед человеку пару минут, Стефан вернулся в дом. Ему показалось, что где-то в центре деревни зажгли костер. “Чего только не придумаешь сослепу”, — он тряхнул головой и закрыл дверь.
Стефан уже не увидел, как возле изгороди снова появился тот самый человек.
Метель усиливалась. Казалось, что тьма сгустилась, и свет луны, вырывающийся из разорванных облаков, выхватывал из неё только летящие друг за другом снежинки. В деревне происходило что-то странное. Между домами сновали плотные тени, которые пытались заглянуть в закрытые ставнями окна. Или это просто ветер, гоняющий по улицам снег?
***
Снег не прекращался даже днем, а солнце только изредка проглядывало из-за тяжелых, серых туч.
Эдит не могла долго находиться возле сына, не в силах ему помочь. Калеба накрывало судорогами, которые следовали друг за другом через неравные промежутки времени. Они могли начаться даже от громкого звука. Казалось, что тело прокалывала огромная игла, и все мышцы одновременно напрягались до хруста в костях. Хуже всего было то, что во время судорог у него перехватывало дыхание. Лилит не отходила от него, пытаясь сделать хоть что-то, но ее усилия не приносили никакого результата. Уже было видно, что он не переживет еще несколько таких ночей.
Тяжелая темнота опустилась на деревню. Странно, но днем Стефан никого не видел. Он решил, что все сидят по домам из-за метели.
Огастес Стивенсон приближался к своей цели. Несколько дней назад его догнало письмо, где его друг, местный врач, упоминал о симптомах странной болезни, которая поразила нескольких местных жителей. Он предполагал, что они смогут его заинтересовать. Весьма интересные симптомы, включающие в себя признаки кровопотери и светобоязни. Огастес давно интересовался такими, поскольку они указывали на вполне определенные вещи.
Из-за метели ему пришлось немного задержаться в городе, и он добрался позже, чем хотел сначала. Еще и снег, который начал таять, делал дорогу особенно тяжелой. Но примерно к полудню он вышел на окраину деревни.
Первым, что его насторожило, стал отдаленный запах гари. Не дыма от дров, а тот, которым пахнет сильный пожар. Подойдя ближе, Огастес осмотрел деревню с небольшого возвышения. И правда — некоторые дома сгорели. Но не похоже, чтобы огонь перекидывался с одного дома на другой, как это бывает обычно…
Недалеко, скрытый за изгородью и деревьями в саду, стоял дом, сильно пострадавший от пожара. Более того, даже отсюда, было видно, как сильно вокруг него утоптан снег. Значит, есть повод посмотреть на него поближе, все равно дорога проходит мимо. Когда Огастес подошел к дому, он увидел, как далеко в конце улицы один из местных быстро спрятался от него во дворе своего дома.
Изгородь была сломана, а дверь дома лежала на земле. Все так торопились помочь с тушением пожара?
На снегу, там, где был вход во двор, виднелись крупные темные пятна. Огастес присел возле одного из них и, взяв немного снега в руку, растер его между пальцами. Кровь. Примерно сутки, может немного меньше. Значит, здесь был не только пожар.
Огастес подошел к упавшей деревянной двери. Странно, с уличной стороны даже осталось немного краски, а вот изнутри дерево обуглилось… Дверь была закрыта, когда пожар разгорался? Ситуация принимала скверный поворот, учитывая лежащий возле двери мусор, которым по всей видимости пытались завалить ее с улицы. Прямо возле порога в золе тускло поблескивали пустые гильзы. Кто-то отстреливался? В голове у Огастеса начинала вырисовываться картина, как все происходило…
***
Свет от огня освещал пространство перед домом. Стефан выглянул в щель — собралась целая толпа. Но что им нужно?!
— Мы, носители света и огня! Мы знаем, что скрывается в этом доме! И мы пришли искоренить это! Покажите, что воля ваша чиста, и мы снизойдем к вам в нашей благодати! — надрывный крик разносился откуда-то из середины толпы.
— Кто вы такие? — Стефан приоткрыл дверь и выглянул на улицу.
— Мы те, кто защищает простых людей от порождений, таящихся в тенях! Враг затаился в вашем доме! Он прячется в тех, кого вы любите!
— Что за чертовщина? Здесь нет никого, о ком вы говорите! Уходите отсюда! — Стефан сжал револьвер. Проклятье, если бы он знал, что оружие понадобится не только для защиты от собак, он бы купил что-то посерьезнее! Или, как минимум, побольше патронов…
— Человек, кровь которого как вода и бледен как мел! Он источник заразы! Отдайте его нам, и мы будем милосердны!
— Что? Калеб? А он-то здесь причем? — Стефан растерянно посмотрел на стоящих за ним мать и сестру.
— Что нам делать? — Лилит испуганно взглянула на брата. Тот нахмурился. Теперь только он отвечает за их жизни. Еще и Андриа, которая пришла посидеть с Калебом... Так попасть! Были бы здесь его друзья из города...
— Уходите сейчас же! Не приближайтесь!
— Не противьтесь нашей воле и не познаете горечь нашего гнева! Мы даём вам немного времени подумать, и не тратьте его впустую! — голос замолчал, и толпа затянула какую-то нудную песню, похожую на гимн. В деревне уже что-то горело.
— Я знаю, кто это, — в дверях появилась Андриа, — правда я слышала о них только по слухам. Они гоняются за туманом, думают, что уничтожают вампиров. Несколько лет назад многих из них повесили, но, наверное, не всех. Они не уйдут просто так.
— Вам нужно бежать, — Стефан серьезно посмотрел на женщин, — я задержу их сколько смогу. Калеба мы отсюда не вытащим, ему слишком плохо.
— Я никуда не пойду! — Лилит с отчаянием посмотрела на брата. Эдит медленно кивнула, но, казалось, что в этот момент она была где-то далеко.
— Стефан прав. Мы не великие воины, и оружие только одно, — Андриа поддержала Стефана, — мой брат, охотник, он живет недалеко отсюда. Если мы скорее побежим, то успеем к нему! Сможешь потянуть время?
— Устрою им парочку сюрпризов. Думаю, смогу немного продержаться, — они с Андриа посмотрели друг на друга, и все стало понятно без слов. “Я уведу отсюда женщин, чтобы ты не боялся за нас. Держись до конца, а когда все станет совсем плохо, беги”.
— Вот и хорошо. Нужно только тихо открыть окно и вы сможете быстро добежать до брата Андрии, а уже он доберется сюда и поможет мне. Когда спуститесь с холма, вас не будет видно.
Эдит молча села на стул. Все происходящее было для нее слишком тяжелой ношей. Столько пройти, убегая от одной войны, и найти ее здесь.
— Все будет хорошо. Одному мне будет легче. Нужно только быстрее все сделать.
— Я пойду, проверю брата, — прикрывая глаза, Лилит бросилась в соседнюю комнату.
Стефан приоткрыл окно, выходящее на задний двор. Чертовы ставни! То, что они закрывались снаружи, было удобно только тогда, когда ты не оказывался в осаде. Он выругался и с силой пихнул их изнутри, не обращая внимания на расколовшееся стекло. Дерево треснуло, и окно распахнулось, впустив внутрь холодный воздух. Хорошо, что эти сумасшедшие продолжают распевать свои песни! А что если они окружили дом? Стефан высунулся в окно — позади дома никого не было видно. Если только они не спрятались ниже по холму...
— Можно идти! Андриа! — он подал девушке руку, и та, пригнувшись, выскочила в окно. Следующей пошла Эдит. Осталась только Лилит.
— Лилит! Лилит, ты где? Черт возьми, где она? — Стефан обеспокоенно посмотрел в сторону комнаты Калеба, но ответа не было, — я посмотрю, куда она делась. Бегите! Она догонит!
Андриа кивнула, и повела Эдит к спуску с возвышенности. Женщина механически пошла за ней, не разбирая дороги. Хотя бы она не стала упираться…
Держа револьвер наготове, чтобы в случае чего их прикрыть, Стефан дождался, когда женщины начнут спускаться с пригорка. Дальше начинался лес. Там они смогут затеряться гораздо легче.
Отойдя от окна, он зашел в комнату, где лежал Калеб, и бросился к лежащей на полу сестре. Девушка ни на что не реагировала, скорее всего, она потеряла сознание от волнения. Он тут же проверил пульс, поднял ее на руки и положил на вторую кровать. Как же не вовремя!
Калебу, казалось, стало легче — он уже не дергался от каждого шороха. Стефан приложил руку ему ко лбу. Он не слишком разбирался в температуре, но лоб брата был прохладным — значит, лихорадка уходила. Если бы не этот цирк с факелами… Теперь он просто обязан продержаться.
— Стефан! — кто-то зашипел с улицы. Андриа?! Он подбежал к окну. Девушка стояла внизу и выжидательно смотрела на него, — где Лилит?
— Ей стало плохо. Бегите быстрее! Я буду ждать.
Андриа кивнула и молча побежала через сад. Остается надеяться, что она успеет…
Стефан вернулся к входу. Песни подозрительно затихли. Он приоткрыл дверь и выглянул в щель — с двух сторон к нему подкрадывались люди. Стефан вскинул револьвер и выстрелил перед ними в землю. Снег облачком взлетел перед ногами одного из них, заставив отступить.
— Еще шаг и я буду стрелять прицельно! Немедленно отойдите!
— Ты сопротивляешься нам?! Наш гнев будет страшен! Если ты защищаешь тьму, то ты часть её, и все, кто с тобой, такие же!
— Вы же дали мне время подумать! Но если кто-то ещё подойдет сюда, я вышибу его мозги на землю, и это мой гнев! — Стефан взвел курок и с грустью посмотрел на кучку патронов, лежащую рядом. Долго ему так не продержаться.
***
Огастес прошел дальше. Судя по всему, пожар начался с крыши — она сгорела почти целиком. В некоторых местах остались куски потолочных досок, хотя огонь охватил помещение полностью. Мужчина наклонился и поднял лежащий в углу обугленный и искореженный револьвер — вот из него, скорее всего, и отстреливался тот, кто был тут заперт. В барабане остались только пустые гильзы, значит, он стрелял до конца. “Слабая модель. Он не рассчитывал драться всерьез…”
В первой комнате слева от входа на полу валялись остатки книг и одежды, причем как мужской, так и женской. Среди вещей даже лежало несколько украшений. Кто-то разбросал их уже после пожара. Мародеры? Вполне может быть. Но не похоже, что это было их основной целью. На удивление, некоторые вещи остались практически целыми — их бы наверняка забрали.
Осталась только кухня и дальняя комната, в которую вела цепочка застывших капель крови. Значит, там может быть что-то интересное. В этот момент возле входа что-то хрустнуло. Огастес быстро обернулся. Прямо на него смотрел внушительный ствол ружья, которое держала в руках девушка.
***
Отдающий команды голос не замолкал, но после того как Стефан подстрелил нескольких нападавших, у них слегка поубавилось энтузиазма. Наверное, они не привыкли получать отпор. Толпа разделилась, и люди спрятались, пытаясь нападать внезапно. По двери стреляли из какого-то оружия.
Стефан не был хорошим стрелком. Но несколько раз он куда-то попал, и даже смог отбить атаку одновременно с двух сторон, когда они снова попытались обойти дом. Хотя нападавшие и не были похожи на тех, кто хорошо понимает, что делать, сил одного человека было слишком мало, чтобы долго их сдерживать. Как жаль, что тот, кто громче всех кричал, спрятался вдалеке! Стефан с удовольствием заставил бы его замолчать.
С той стороны стрелки были еще хуже, чем он. Они только наделали дырок в двери, даже не задев его. В какой-то момент парень даже поверил, что сможет продержаться до прибытия помощи.
А потом в дом полетел факел.
По всей видимости, с ним решили разобраться побыстрее. Как назло, Стефан заметил это слишком поздно, когда внутри уже стало тяжело дышать и воздух начало заволакивать сизым дымом.
Дом смогли обойти. Он просто не успел добежать к приоткрытому окну, когда оно захлопнулось, придавленное чем-то снаружи. Закашлявшись, он кинулся к выходу, когда его бедро вдруг разорвало болью. Стефан, запнувшись, упал. В него все-таки попали. Не целясь, он несколько раз выстрелил в сторону двери, увидев, что кто-то ходит рядом с ней. Или ему показалось?
Закрывая глаза, он думал только о том, что не справился.
***
— Мы опоздали. Когда мы пришли, дома уже горели, а этих… людей уже не было, не считая нескольких убитых. Двоих из них подстрелил Стефан.
— А остальных? — Огастес едва смог объяснить, кто он. Девушка выглядела крайне взволнованной, и ружье, которое она держало крепко, но не совсем уверенно, вызывало у него некоторые опасения. Впрочем, он понимал её. Жившие в этом доме люди были её друзьями.
— С остальными разобрались местные. Раньше их боялись. А сейчас испугались только сначала. Жаль, что вообще испугались.
— И что было дальше?
— Утром мы вернулись сюда. Двери уже не было — кто-то открыл её снаружи. Но что самое странное, внутри не было тел — ни одного, — девушка грустно посмотрела на него, — кроме…
— Кроме чего?
— Я покажу. Но, если можно, я не буду туда заходить.
Девушка кивнула в сторону дальней комнаты, куда Огастес так и не дошел. Он вопросительно посмотрел на неё.
Гюстав смог вернуться в деревню только ранним утром. Он даже нашел подходящую повозку. Уже как несколько дней он винил себя в том, что не убедил Эдит быстрее уехать из деревни. В том, что позволил себе на собрании ляпнуть, что видел в их деревне кого-то похожего на вампира…
Просто Гюстав слишком заигрался. Показать кольцо, сказать тайные слова или сделать жест, где нужно… Это же даже забавно! Кто думал, что в их время может начаться такое! Вампиров не бывает! Хотя ему и показывали какие-то вещи, доказывающее обратное, он мыслил трезво. Творить такие злодеяния ради борьбы с несуществующими легендами!
Правда, когда ты с этими людьми, то очень многое даётся легче. Они занимали разные должности, и всегда были рады помочь одному из «своих». Но ему же было нужно привлечь к себе особое внимание! Кто же знал, что все повернется так?!
Кто-то, кроме него в деревне подтвердил, что видел что-то подозрительное. Но почему ему не сказали, что именно? После этого он забеспокоился. А вдруг пальцем показали на них?
Хорошо, что все случится только завтра. Может, теперь он будет более убедительным, скажет, что нашел лекарство или ещё что-то такое. Просто нужно вытащить их отсюда! Может быть, предупредить ещё кого-то? Нет, всех все равно не спасти!
А потом он быстро пойдет и про все расскажет. Он уже написал письмо.
***
Когда они выехали к дому, он едва ли не взвыл. Он опоздал. Над деревней поднимался дым, а их дом, с заваленной рухлядью дверью, сгорел.
— Что же тут случилось? Никак разбойники! — человек, который ехал рядом с ним, беспокойно оглядывался.
Гюстав схватил лампу и спрыгнул с телеги. На улице никого не было. Недалеко от изгороди лицом в снег лежал человек. На снегу багровели пятна крови.
— Жди здесь! — он крикнул человеку, который в ужасе привстал на телеге, и побежал к дому. Обжигая руки, он отбросил то, чем завалили дверь и распахнул ее. В лицо пахнуло мерзким запахом, смесью горелой ткани и плоти. Он вбежал в дом.
Звать кого-то было бесполезно. Он быстро осмотрелся.
Никого. Может, они успели убежать? Нет, на полу лежал револьвер… Стефан как раз говорил ему, что хочет купить себе оружие…
Он прошел дальше, пригибаясь. В комнате Калеба и Лилит уцелел потолок… Что же он наделал?!
В деревне внизу он тоже видел сгоревшие дома… Хватит игр. Он прямо сейчас пойдет и отправит письмо, а потом… Он зашёл в комнату. Нет, сбежали не все. На обгоревшей кровати лежало то, что осталось от Калеба.
— Извини, Калеб. Я не хотел, чтобы все так случилось, правда, не хотел... Я организую похороны…
Ему показалось, что тело шевельнулось. Да, рука согнулась, затрещав покрывавшей ее коростой, и протянулась в его сторону. Что же это?!
Гюстав отшатнулся, и в этот момент в его шею кто-то вцепился сзади.
Человек, оставшийся в телеге, вздрогнул от раздавшегося из дома истошного вопля. Подвывая и дрожа от страха, он развернул телегу и, нахлестывая лошадей, повел ее прочь. Он не захотел сталкиваться с тем, что заставляло издавать такие звуки.
Эти звуки преследовали его в кошмарах до конца жизни.
***
Лилит зашла в комнату, и закрыла за собой дверь. Тут почти не были слышны завывания снаружи. Две свечи из трех догорели.
Им нельзя бросать тут Калеба! Но оставлять с ним одного Стефана… Если они убегут все вместе, их догонят. Проклятые уродцы! И все это происходит прямо сейчас?! Да остаться в их городе было бы куда безопаснее!
Она подошла к Калебу. Гримаса на его лице разгладилась, а дыхание стало более ровным. Правда, на подушке появилась кровь… Откуда? Лилит наклонилась, присматриваясь…
В эту секунду мир вокруг неё покачнулся, а шею пронзило болью. Она хотела дернуться, но тело не слушалось её.
Свеча погасла.
Когда последние искры сознания покидали ее, она почувствовала, что падает куда-то очень далеко. Над ней быстро сгущались сотни теней, которые уходили в бесконечный фрактальный круг, делились и соединялись друг с другом в бесконечном танце…
***
— У тебя есть какой-то план?
От опустившейся на комнату тьмы отделилась тень и подошла к фигуре, склонившейся над Лилит.
— Я совру, если скажу, что его нет. Но он пока что туманен. Нам нужны такие, как они. Те, кто будет помнить, какие люди на самом деле.
— А третий? С ним что?
— Он нужен только для того, чтобы потянуть время. Этот путь обращения, который нам поведала графиня Шеннон, все равно требует небольшого ожидания.
Фигуры растворились в темноте. Дверь открылась, и в комнату вбежал Стефан.
«Про свет позабудь и в ночь уходи, страхом стань и страх породи...»
***
— Творец сохрани! — Огастес вошел в комнату, и, хоть Андриа и предупреждала его, не смог сдержать рефлекторного рвотного позыва.
То, что лежало на полу, было тяжело представить в человеческом виде, но всё же это был человек. Из того, что видел Огастес, со своими жертвами так расправлялись только звери. Голодные звери.
— Это все, что мы нашли внутри. Мертвых… Других мертвых не было. Мы не знаем, что случилось — может они дождались, пока все задохнутся внутри и забрали тела? — девушка не отвела взгляд.
— Очень странно...
Огастес отвернулся и вышел из комнаты. Смотреть там было больше не на что.
— Кто-нибудь из этой семьи выжил? — он внимательно посмотрел на девушку.
— Зачем это вам?
— Я детектив, как я и говорил. Те люди, кто напали на деревню — я ищу оставшихся, которые скрылись от правосудия. Это первая атака с того времени, как с ними разделались, и сразу настолько жестокая. У них должна была быть какая-то веская причина. Еще погибшие есть? — Сейчас Огастесу была нужна вся доступная информация, хоть он немного и изменил свою настоящую цель. Параллельно разобраться с этими негодяями будет хорошим делом. Девушка с недоверием посмотрела на него, но, вздохнув, кивнула.
— Трое человек, те, кто решились дать отпор. А из этой семьи... Выжившая есть, но вы мало что от неё добьетесь. Может, когда её брат приедет из города.
— Значит, я подожду. Можете не сомневаться, я найду их.
Огастес не стал уточнять, кого именно. То, что на самом деле его интересовали другие существа, он предпочел не говорить. Иногда, хорошие люди могут быть гораздо опаснее, чем плохие вампиры.
Мы тут ненадолго отлучались, но темку не забросили )) Потихоньку доделываем 6 отчет и бонусное продолжение "Ночных огоньков" (опять длиннющее, привет бонусу про Лэрри и Хьюго), которое хотели в прошлом месяце на тему "Буря" выложить, но что-то пошло не так Зато наконец-то решились поучаствовать в челлендже "366 фактов"! (это все Kamille и её огромная поддержка! ) Будем выкладывать сюда факты о мире династии, по мере их продумывания, написания и чтобы не наспойлерить чего лишнего, хехе ))
1. Обычный мир — мир, почти полностью соответствующий нашему, но с некоторыми отличиями (одна из множества параллельных реальностей). Большинство событий происходят именно в нем (пока что…)) Тут карта с расположением основных городов.
2. Мир-за-Стеной — собирательное название для мира, параллельного обычному. Там живут множество различных существ, сказочных, мифологических и прочих, даже не известных в нашем мире, развита магия, преобладают старые формы социального устройства. Все земли там делятся на королевства, которые до 1975 года по нашему времени находились в относительно стабильном положении, но после того, как наследник одного из самых крупных королевств пропал, и прошедшей после этого гражданской войны, многое в Мире-за-Стеной пришло в движение. Магия в некоторых областях стала уступать место прогрессу, в частности паровым и электрическим технологиям, но консервативно настроенные королевства и другие существа видят в этом ту же угрозу, что заставила жителей Мира-за-Стеной в прошлом покинуть обычный мир. Напряжение продолжает расти, хоть и сдерживаемое прошлыми союзами и людьми Управления.
3. Между Миром-за-стеной и нашим миром есть несколько устойчивых, стабилизированных порталов, которые точно гарантируют безопасность того, кто их использует. Все они находятся под контролем Управления. Существуют незаконные порталы, но никто не может гарантировать то, что использующий их не отправится прямиком внутрь горы или не окажется на высоте птичьего полета, хотя рискующие все таки находятся. Существуют приборы, несколько увеличивающие вероятность хорошего исхода, но они стоят очень больших денег, и не попадают в руки простых людей.
4. О существовании Мира-за-Стеной и живущих рядом необычных существах официально не знает никто, кроме имеющих к ним прямое отношение. Они давно встроились в современный мир, но сохраняют маскировку, так, что даже находящиеся рядом с ними люди не могут распознать что-то необычное. Но эта ситуация нарушилась после событий в Аппалузе Плейнс, которые привели к появлению духов. Тогда и поползли первые слухи, в дальнейшем, только усиливающиеся.
5. Третий отдел в целом. В него входит Управление и Третий отдел нашего мира. Занимаются предотвращением и расследованием преступлений, совершенных другими жителями этого мира и пришедшими из-за Стены. В функции Третьего отдела входит контроль за пересечением границ миров, а в функции Управления — контроль и участие в жизни Мира-за-Стеной. В том числе, в решении конфликтов, где иногда люди из Управления играют роль арбитров.
6. Второй отдел — контроль, хранение и уничтожение артефактов, исследования и накопление информации. В Мире-за-Стеной эти функции выполняет гильдия ведьм и чародеев. Временные хранилища есть в каждом отделении Третьего отдела, но основное находится во Втором. Точное его местонахождение неизвестно. Хранилище из Аппалузы относится к Третьему отделу, в виде исключения.
7. Первый отдел. Внемировой контроль. Наиболее могущественные артефакты, наибольшая секретность и руководящая роль над остальными отделами. Могут вмешиваться в ход конфликтов, но делают это крайне редко. Последнее время новостей оттуда было очень мало, а некоторые директивы оттуда отдают очень странными, если не сказать хуже, нотками. Руководство Второго и Третьего отделов предпочитают закрывать на них глаза, но сколько это еще продлится, не знает никто.
8. Хранилище. Специальная комната, существующая в некотором смысле без привязки к реальности, которая может открывать двери в разные места. Используется как постоянное место хранения многих артефактов, книг и прочего, сама при этом являясь артефактом. Собственность Третьего отдела, полученная благодаря работе Хьюго Фейдена, но ей иногда пользуются и другие отделы. Ответственным за неё также был Хьюго, до своей гибели.
9. “Сфера” — специальный отряд третьего отдела, специализирующийся на необычных существах, способных представлять значительную угрозу людям. Существует отдельно, создан после 1975 года. Существует в нескольких вариациях, которые зависят от страны происхождения. В их снаряжение, помимо обычных предметов, могут входить легализованные или ограниченно легализованные артефакты, применяемые исключительно для достижения их целей.
— существо, один из участников Сказки. После поражения в попытке захватить трон одного из Королевств, оказался выброшен в обычный мир, причем оказавшись разбитым на три человеческих тела. Спустя двести лет, с помощью сообщников из Управления, Мира за Стеной и обычного мира смог вернуться. Используя недописанную Сказку, он повторил те события, которые привели к его изгнанию и разделению в обратном порядке. Устранив наследника престола и захватив один из важнейших артефактов, он хотел триумфального возвращения на родину. Но его план не оказался реализован до конца - потеряв скорлупу волшебного ореха, который считался символом власти, он не смог быстро собрать своих союзников. Он затаился, придумывая новый план. Принц Ватиан Трюфель, единственный наследник престола, бесследно пропал, как и орех, и с тех пор о них нет никакой информации.
11. Ки-трагг — существа, напоминающие термитов или муравьев. О них нет единого мнения — доказанным является тот факт, что они создают тоннели в ткани реальности, иногда попадая в самые странные места. Точки соединения тоннелей с реальностью достаточно нестабильны, что затрудняет исследования, как и малое количество контактов. Доказано, что они могут изменять реальность, слушая доминирующий разум, например, достаточно сильного мага, при этом даже изменяя свой внешний вид. Предположительно, у ки-трагг должна быть королева, но нет даже описанных следов этого существа. Предположение основано на случае контакта с существом-солдатом и существами-добытчиками. Нет даже примерного предположения, где находятся их тоннели на самом деле.
12. Кваргены — единственный естественный враг вампиров. Достаточно крупные существа до 3 метров в высоту и до 5 в размахе крыльев, с вытянутой мордой, отдаленно напоминающей драконью, и пастью, усеянной длинными и острыми зубами. Существо, способное замедлять метаболизм до уровня практически полного его отсутствия, при этом покрываясь защитной оболочкой, идентичной камню, с чем связывают ошибочное принятие их за статуи декоративных горгулий. Чрезвычайно быстры, сильны и эффективны. Питается вампирами, но достаточно редко. Вампиры в большей степени нужны им для размножения, как вместилище юной формы существа. Слюна кваргена обладает мощным нейротропным действием, особенно на вампиров, вызывая полный паралич, но не убивая. Юная форма кваргена развивается в течении полугода, все это время вампир находится в сознании в темном месте, а существо постепенно поглощает его изнутри, используя его метаболические процессы в своих целях. В конце цикла вампир погибает. В состоянии анабиоза кваргены могут пребывать многие десятки лет. В настоящее время чрезвычайно редки. Не замечены в обычном мире, с чем связывают предположение о том, что вампиры сбежали от них из Мира-за-стеной.
13. Вампиры. Существа, которым в большей или меньшей степени необходима для существования кровь других. Известно несколько ветвей вампиров — Первая, полумифическая, Вторая, из которой в живых доподлинно осталась только графиня Шеннон Копур
, Третья и Четвертая. Вторая ветвь считается на данный момент старейшей, другой её представитель, граф Арман, погиб при странных обстоятельствах. Они наиболее чувствительны к солнцу, но для поддержания не-жизни им не нужна кровь. Третья ветвь — им уже практически постоянно нужна кровь, и они не могут похвастаться вечной жизнью — их время ограничено приблизительно 350-400 годами, но некоторых их способностей нет у других вампиров. Четвертое, появившееся во многом благодаря графу Штрауду, более стабильно, сочетает способность к практически неограниченной жизни с постоянной жаждой крови. Граф Владислаус, хоть и считает себя частью Второй ветви, относится скорее к Четвертой.
14. Смерть эмоций — один из бичей вампиров. Эмоциональная деградация, уничтожающая чувства и эмоции, является в некотором смысле самоцелью многих из вампиров, позволяя полностью отстраниться от мира людей, став чем-то большим. Но для некоторых, которые стремятся сохранять свою человечность, это большая проблема. В нынешних условиях только Четвертая ветвь имеет большую устойчивость к ней, но тем не менее ей подвержены абсолютно все высшие вампиры. Уборы и прочие, несмотря на меньшие способности и силы, страдают ей меньше, что позволяет считать деградацию одним из “аристократических” признаков.
Одни из самых странных существ, живущих в мире. О них высказываются самые поразительные теории - то, что они являются главными охранниками существования мира, или то, что они обладают коллективным разумом… Но это не больше чем предположения. Всерьез исследовать керамических гномов? Они хранят еще множество тайн, встречаясь даже на средневековых гравюрах и внезапно появляясь на фотографиях.
Как и вампиры, эти существа делятся на несколько видов, но полностью их классификация гораздо шире. В общем плане, феи — существа, обладающие разумом и ограниченной способностью к волшебству, которая хоть и не может сравниться с таковой у ведьм и магов, но также представляет интерес. Более узко, к феям относятся пикси — небольшие разумные антропоморфные существа, с адаптирующимся и нет под восприятие людей речевым аппаратом, способные к магии и нет, и Fada Magna, феи, нормальный размер которых близок к человеческому. В настоящее время практически все феи ушли в Мир-за-стеной, в обычном мире остались или отдельные существа, или группы (“Дом” в Бриджпорте).
17. Скраг Боунс — владелец антикварного магазина, заодно продающий легальные артефакты тем, кому они нужны. Нет такой вещи, которую он не смог бы через какое-то время достать. Точно известно, что он не стал уходить в Мир-за-стеной со всеми по каким-то странным причинам и приехал откуда-то с востока Европы, но кто он — остается загадкой. Он связан чем-то с Элизой Панкейк, которой никогда не отказывает в помощи, чего не скажешь про других полицейских третьего отдела. Однако, в чем причина этого, никто не знает. Есть причины думать, что он не так честен, как хочет казаться, но доказательств этому нет.
18. Механические доспехи — последний писк моды в доспехостроении Мира-за-стеной. Усиливают защиту и физические возможности носителя, позволяя орудовать тяжелым оружием, но крайне дорогие, сложны в ремонте и требуют внешнего источника энергии. Первые модели ненадежны, могут заклинить во время использования или после получения урона, а источник энергии в виде замкнутого контура высокого давления может выйти из строя, иногда с летальными последствиями для оператора. Поэтому устаревшие модели чаще используются бедными рыцарями на турнирах, наемниками или бандитами, которые также могут непрофессионально их модифицировать, иногда создавая по настоящему монструозные конструкции. Известны случаи, когда в поврежденные доспехи некроманты пытались вживлять энергетический контур, создавая големов, но они единичны.
19. Темный облик — отражает тот момент, когда вампир превращается из живого существа в нежить. Пример — Калеб Ваторе
умер во время пожара, одним из основных признаков темного облика у него являются ожоги на лице и теле. У кого-то основным являются признаки утопления
, отравления или прочих причин. Также, темный облик может отражать возраст вампира.
20. Почему вампиры не могут пить кровь других вампиров? Кровь вампира, попадая в организм обычного человека, в сочетании с кровопотерей, приводит к обращению. Попадание крови вампира в организм другого вампира приводит либо к отравлению (в большинстве случаев), либо к развитию опасных мутаций, приводящих к гибели или выпадению в длительную летаргию. Организм вампиров чрезвычайно устойчив, но кровь вампира, наряду с чесноком, осиной и серебром, является для него сильным повреждающим веществом.
21. Вампирический фактор — одно из составляющих преобразующего эффекта крови вампира. Фактически, что-то похожее на вирусный агент, но с необычной наследственной информацией. При его устранении, что удалось графу Штрауду в 1915 году, в кровь вампира можно вводить другие вещества, например выделенные образцы ДНК, которые будут служить матрицей для изменения живых существ. Это крайне сложно контролируемый процесс, но графу практически удалось взять его под контроль. Увы, вещество, использованное им при процессе создания микроскопического фильтра для холодной фильтрации, крайне сложно найти, а все запасы погибли при аварии в запасной лаборатории. Граф возглашает большие надежды на современные технологии, но пока что у него не выходит воссоздать фильтр. Наиболее близкое вещество, подходящее по структуре, это серебро, но оно вызывает мгновенное разрушение крови вампиров.
22. Религия мира — вера в Творца. Главным символом является зеленый кристалл, а основными заповедями — забота о себе, удовлетворение потребностей, поддержка близких. Есть несколько более странных заповедей, но официальная Церковь зачастую опускает их.
23. Лэрри Бертрауд. Один из старейших работников Третьего отдела. То, что он встревал, иногда помимо своей воли, в самые важные события прошедшего века, не требует доказательств, как и его скверный характер. Известен слишком неординарными подходами к решению встающих на пути проблем. Даже находясь практически на пенсии, продолжал активное участие в работе Третьего отдела, сформировав неофициальный отдел в отделе, работая только с некоторыми людьми, среди которых была, к примеру, Элиза Панкейк, и достигая в такой связке больших результатов. Не смотря на долгий стаж работы, не продвинулся в карьере дальше должности старшего детектива.
24. Уэйн Алек — известный автор детских книг с странными подтекстами. Выискиванию в них смыслов, подсмыслов и подподсмыслов посвящают целые статьи, причем иногда прихоящие к диаметрально противоположным друг другу выводам. Доходит до того, что взрослые ждут выхода его книг с гораздо большим ажиотажем, чем его прямая аудитория. Впрочем, детям его книги нравятся без всяких скрытых смыслов.
— музыкальная викинг-метал группа, была очень популярна в 1970-х. Были с гастролями во многих частях мира, и каждый концерт был по своему запоминающимся. После конца 70-х популярность группы пошла на спад, и никто не знает, что стало с её участниками. Вещи, относящиеся к группе, считаются ценными раритетами в среде музыкальных коллекционеров, так как их почти невозможно достать.
Потом все обязательно упорядочим.
__________________
Последний раз редактировалось SvSaSv, 30.04.2021 в 21:47.
А вот и то самое продолжение "Ночных огоньков" )) Впереди еще целая, такая же по объему, часть. Эту разбили на две, чтобы было удобнее читать. А еще, тут больше 6000 знаков, поэтому +1 балл ))
P.S. К Говарду обязательно вернемся после следующей части бонуса!
По городским меркам, третий дом на улице Пекарей считался очень неплохим. Недалеко от центра, парочка лавок с самыми нужными вещами неподалеку, и даже сама улица, освещенная фонарями. Еще, в доме был консьерж, который чаще всего ничем не был занят, но даже то, что он просто был, уже много значило.
Когда в дом вошел высокий, крепкий мужчина, консьерж, которого звали Бойко, уже собирался закрывать дверь на ночь. Почти все жители уже были дома, да и время было поздним. Прищурив глаза от света, мужчина подошел к Бойко, который сидел за столом с одиноко горящей свечой, и приподнял шляпу. Бойко вскочил и слегка поклонился.
— Что угодно господину? — Консьерж всегда старался быть вежливым на работе. Никогда не знаешь, кто подкинет монетку-другую.
— Простите за поздний визит, я по срочному делу. Гюстав Ландгрейн сейчас дома?
— Господин Гюстав уехал сегодня рано утром и еще не возвращался. Извините за такой вопрос, а вы, случайно, не Стефан?
Мужчина был очень похож на племянника, про которого рассказывал Гюстав. Ландгрейн частенько любил поболтать, поэтому оба консьержа уже знали, что к нему в деревню приехала семья из Европы — кажется, откуда-то с севера Австрии. Или Германии? Бойко это не сильно беспокоило, но мужчине могло быть приятно, что его узнали. Человек кивнул, не меняя выражения лица.
— Он рассказывал про меня?
— Да, и про вас, и про то, что вы играете на скрипке. Очень хвалил. Все говорил, что скоро собираетесь устроить концерт. Обязательно попрошу у него билетик!
— Скрипка… — мужчина на секунду задумался, и отвел глаза, — да, возможно. Он не говорил, когда вернется? Можно мне пройти и оставить ему кое-что?
— О, не утруждайте себя! Я передам все, что нужно. Господин Гюстав не сказал когда прибудет, очень спешил. Письмо?
— Я сам отнесу.
Что-то было не так с тем, как человек сказал это. Широкая улыбка, горевшая на лице Бойко, немного угасла. Монетки от такого точно не дождешься. А Гюстав его еще и нахваливал.
— Хорошо, третий этаж, пятая квартира. У нас у каждого жителя есть свой ящичек для писем. Ящичек господина Ландгрейна висит возле его двери, на нем цифра 5.
Человек кивнул и молча прошел на лестницу. Бойко проводил его взглядом и вернулся за стол. Теперь еще дожидаться, пока он вернется…
Через пару минут дверь снова открылась, и в комнату быстро вошли несколько человек. Их лица были наглухо закрыты шарфами. Бойко даже пикнуть не успел, когда ему под нос сунули тускло блеснувший ствол револьвера. Этого он очень не любил.
— Человек, зашел сюда только что. Куда пошел? — глухо пробубнил человек из-за шарфа. Бойко сглотнул и махнул рукой в сторону лестницы.
— Т-третий этаж…
— Тихо тут! Хоть писк услышу — убью! — человек врезал по лицу Бойко, отчего тот неловко шлепнулся на пол.
Надвинув шляпы на глаза, люди побежали на третий этаж, а Бойко заполз под стол – в этот момент решения лучше для него не существовало. Даже оттуда было слышно, как с верхнего этажа раздался выстрел. Бойко вздрогнул, отчаянно заныл и поглубже забился в свое укрытие. Просидев так несколько минут, он услышал приглушенный грохот со стороны лестницы, как будто по ступенькам скатился мешок с картошкой. Он старался даже не дышать, боясь издать хоть какой-то звук.
Мимо него, с другой стороны стола, простучали тяжелые шаги.
— Можешь выходить.
По столешнице что-то негромко звякнуло. Дверь закрылась. Выдохнув и немного подождав, на четвереньках, Бойко медленно выполз наружу. Потом он не смог вспомнить, когда обмочился — раньше, или в тот момент, когда взглядом встретился с синим, неестественно перекошенным лицом человека, лежащего на лестнице.
***
Три месяца спустя
Пошла вторая неделя, после того как они выбрались из леса и поселились в городе. Калеб смотрел в окно. Оно выходило на улицу, которая цветом не уступала небу — такая же серая и неуютная. Но если по небу ветер гнал облака, то по брусчатке летел какой-то мусор. Их комната, продуваемая всеми ветрами, с маленьким круглым окошечком была под самой крышей старого дома на краю города. Попасть в нее можно было только по шатающейся деревянной лестнице, ведущей на чердак. Раньше ей пользовались не слишком часто — комнату использовали как склад уже бесполезных вещей, старой мебели, каких-то досок и мешков, которые были нужны настолько, что уже давно покрылись приличным слоем пыли. Лилит предположила, что им её сдали скорее из жадности, а не потому, что долго не могли найти жильцов. Удивительно, что хозяева вообще согласились на это, ведь выглядели эти двое далеко не лучшим образом, хоть и пытались привести себя в порядок. Зато они были не самыми требовательными постояльцами — их не волновал холод, хотя для вида они и жаловались несколько раз, они исправно платили и не поднимали шум по ночам. Денег, которые они забрали у незадачливого насильника, напавшего на Лилит ночью, должно было хватить еще на несколько недель оплаты вперед.
Но это все не слишком волновало Калеба. Гораздо больше его беспокоило другое. Жажда. То, что нельзя было утолить никакой едой или напитками, кроме крови.
Он ничего не помнил с того момента, как заснул, лежа дома в постели с лихорадкой, до того как очнулся в подземелье. Всю его прошлую жизнь заволокло туманом, из которого, как куски льда, выплывали воспоминания. Как будто-то кто-то постепенно включал свет и подсвечивал экспонаты в музее, в каком-то странном, одному ему известном, порядке. Воспоминания приходили только днем, когда он спал, хотя теперь он мог не спать вовсе. В постель он ложился скорее по привычке, и чтобы хоть немного приглушить ноющее, сводящее с ума чувство. Хоть частицы рассудка и вернулись к ним достаточно быстро, чтобы не бросаться на всех подряд, пришедшая в первые дни жажда была ужасающей.
Но в том, что с ними произошло, были и плюсы — их реакция ускорилась, они стали хорошо видеть в темноте и совсем перестали ощущать холод. Теперь Калеба не могла убить никакая случайная рана, ушиб или торчащий откуда-то гвоздь, ведь раны стали затягиваться очень быстро. Но не раны от солнца. От света кожа превращалась в дымящуюся, твердую корку, после которой оставались яркие, долго затягивающиеся кровоточащие рубцы. Что бы случилось, если бы они остались на свету подольше, Калеб предпочитал не думать. Хотя одной из первых его мыслей, когда он понял, в кого превратился, было выбежать на улицу днем и продолжать бежать до тех пор, пока от него не останется только пыль… Калеб чувствовал, что такие же мысли бродят и в голове у Лилит. Но у них еще были дела, а солнце вставало из-за горизонта каждый день.
Ближе к тому времени, когда они решились перебраться в город, Лилит вспомнила о том, что было в тот вечер, когда сгорел их дом. Обрывочно и не полностью, с лицами, словами и звуками, которые смешались в одно, она вспомнила и рассказала Калебу — это стало началом их пути обратно к самим себе.
Они вернулись в деревню ночью, когда никто не мог их заметить, и увидели то, что осталось от их дома. Это было больно. Место, которое могло стать им новым домом, стало тем местом, где все разрушилось.
Калеб вспомнил про мать и брата, про Андриа, и про то, что с ним случилось. Он вспомнил даже наглую морду кота, которого пытался спасать с дерева! И свое падение, которое могло так трагически закончиться. Но теперь болезнь прошла. Хотя болеют только живые.
Вдвоем они прятались в остатках катакомб под руинами замка в лесу. Их показала им Андриа, та девушка из деревни, которая стала для них близкой подругой. Лилит предложила встретиться с ней, но Калеб не хотел, чтобы их видел кто-то, кто знал их до обращения. Ваторе стали чудовищами, кошмарами, которыми пугали детей по ночам, и он боялся увидеть отражение этого ужаса в глазах того, кого любил.
***
Он навсегда запомнил, как они охотились на человека в первый раз.
В ту ночь в лес пришли шесть человек. Они разбили лагерь недалеко от руин, а потом устроили засаду — скорее всего, хотели ограбить одну из повозок, которые иногда, срезая путь, проезжали по старой лесной дороге. Даже если бы они хотели чего-то еще, брат и сестра не смогли бы себя остановить, ведь крови из птиц и животных было слишком мало.
Они спугнули их, сидящих в кустах возле дороги — теперь для Калеба и Лилит это было несложно, ведь никто из тех людей не ожидал увидеть в лесу ночью кого-то, похожего на двух оживших мертвецов. От страха, забыв о том, зачем они пришли, а некоторые даже выронив оружие, люди срывались со своих мест и бежали, чтобы оказаться оттуда как можно дальше. Но их вылавливали. По одному. Рассудок в тот момент ушел на второй план — вместо него заработали более древние инстинкты, которые наложились на измененные и искаженные превращением тела. Потом Калеба ужаснуло то, что со стороны это было похоже на какую-то жестокую игру — они смеялись, слыша крики ужаса тех бегущих во все стороны людей, а ведь мужчины были похожи на бандитов или дезертиров... Насколько же ужасны они с Лилит были в тот момент?!
Калеб первый догнал одного из людей. От человека сильно пахло костром и застарелым потом — было похоже, что он жил вдали от дома уже несколько дней. Тем же лучше — его бы не стали искать. Кровь лилась в горло потоком, сначала успокаивающим жажду, а потом приносящим удовлетворение, и Калеб не смог остановиться до тех пор, пока тело человека безвольным мешком упало на землю. Но ему было нужно еще.
Тогда же в Калеба первый раз попали из оружия.
Надеясь, что ужасные создания остались позади, двое людей почти убежали, когда вампиры настигли их. Вылетев на поляну, Калеб схватил одного человека, а Лилит другого, но тот, вырываясь из захвата, дернулся в сторону. Пытаясь сделать хоть что-то, он выстрелил в Калеба, чья голова торчала из-за плеча его товарища, но Лилит уже врезалась в стрелка и прокусила ему шею. Он успел спустить курок — пуля ушла ниже и, пройдя через человека навылет, ударила Калеба в грудь. Он отшатнулся, но устоял на ногах, а человек замертво упал в снег. Калеб не почувствовал почти ничего, кроме раздражения и злости.
Дело закончили волки, стая которых бродила неподалеку. Потом, животные быстро сообразили, что в этих местах можно находить легкое пропитание — заодно это скрывало следы брата и сестры.
Калебу было тяжело. Вся его жизнь была связана с кровью, но если раньше она слишком стремилась наружу, то теперь ему было нужно все время поглощать её. Он никогда не причинял никому вреда или боли, а теперь был вынужден жить только за счет других, иногда даже теряя над собой контроль.
В одну из ночей, почти перед рассветом, Лилит от жажды чуть не напала на местного охотника, бродившего по лесу, но Калеб успел ее остановить. Пропажу местного быстро бы заметили, и еще, ему показалось, что он узнал человека. Как будто очень много времени назад он знал его, но черты лица стерлись из памяти. Уже потом Калеб вспомнил, что это был брат Андриа, тот самый, кто рассказывал им про лес, и тех, кто в нем обитает. Если бы он знал, как они используют эти знания!
В конце одного из дней, когда солнце еще немного виднелось над горизонтом, они покинули свое убежище. Переждав день на заброшенной ферме, на следующую ночь двое уже были в городе. Где-то там жил их дядя, но Калеб и Лилит понятия не имели, где именно — они так и не успели съездить к нему раньше.
Одной из причин того, что они отправились в город, стало то, что несколько раз в лесу ночью они видели странных людей. Простой человек не мог бы двигаться настолько быстро и бесшумно. Только вампиры... Или кто-то похуже. Эти люди искали кого-то, как раз в тех местах, где прятались брат и сестра. Хорошо, что про остатки катакомб знали только они и Андриа… Лилит настояла на том, что пока не стоит связываться с теми, кем стали они сами. Особенно, если ими заинтересовались... Она не уточнила, была это интуиция или плохое предчувствие, но Калеб решил прислушаться. Если бы не быстро растаявший снег, их бы нашли очень скоро — к сожалению, даже вампиры не могли не оставлять следов.
В городе им стало в чем-то проще. Ночью, в некоторых районах, можно было встретить негодяев, которые были не против заглянуть в чужие кошельки и выжидали тех, кто решил поздно прогуляться или случайно перебрал в пивной. И они дожидались — Калеб и Лилит любили прогуливаться ночью. Правда, почему-то, те, кто ожидал, были не слишком рады этим встречам — брат с сестрой не походили на подвыпивших или спешащих куда-то горожан. Скорее на тех, кто превращал бандитов из охотников в жертв. Но уже тогда Калеб старался сдерживать себя, пытаясь сохранять людям жизнь.
Он решил, что должен отомстить тем, кто напал на их дом. Хотя то, что теперь они и правда стали вампирами было достаточно иронично. А что будет потом — Калеб решил пока не думать.
***
В письме, которое они нашли возле двери, было два листа бумаги. На первом, обрывке, неровно оторванном от целого листа, было несколько строк, написанных рукой их дяди — о том, что он раскаивается, признает вину и готов перечислить имена всех тех, кто виновен в случившемся. Дальше ничего не было. На втором листе было написано, где и когда их будут ждать — улица Мельницы, третий переулок, возле статуи морякам, немного раньше полуночи. И подпись, больше похожая на случайную кляксу. Под ней различалось только начало буквы С.
— Ты точно уверен, что стоит доверять неизвестно кому? — Лилит сидела на небольшой кровати и внимательно смотрела на Калеба.
В стекло стучали редкие капли холодного дождя — начиналась весна. Эдит говорила им, что весной в их саду в деревне вырастают очень красивые цветы… Калеб помотал головой.
— Если бы я знал. Но мне нужно делать хоть что-то! Я должен хотя бы встретиться с тем, кто это прислал! Тем более, это похоже на правду…
— Мы должны. Не забывай, я тоже хочу узнать, кому можно сказать спасибо за то, что случилось, — Лилит подошла к нему и встала у окна.
Калеб боялся за сестру. Девушка лучше чем он перенесла то, что с ними случилось, но и изменилась сильнее. Она стала более жесткой, чем была раньше, и сильнее погружалась в преследование тех, кому выпадала роль стать их жертвами. Если бы он до конца понимал, что с ними происходит! Те, кто их обратил, наверняка знали больше, но Калеб опасался этой встречи. Может, зря… Но если верить легендам о вампирах, которые он слышал раньше — у него было достаточно причин для опасения.
— Я один пойду. Если что, сможешь мне помочь.
— Да, Калеб Ваторе может попасть в неприятности, в этом-то я точно уверена! — Лилит улыбнулась.
Калеб подошел к люку, ведущему вниз, в дом. Где-то там снова начинался обычный вечерний скандал. Калеб не знал, сколько сил должно быть в людях, чтобы поддерживать такой крик долгое время и, более того, терпеть друг друга.
В воздухе царил противный запах какой-то еды, которую начали готовить несколькими этажами ниже. Калеб поморщился — в усилившемся обонянии были не слишком приятные стороны. Хорошо, что их комната щедро продувалась сквозняками… Ветер как будто не замечал преграды у себя на пути и почти без остановки проносился через неё сквозь щели ветхой крыши, трещины в дереве и незаметные дырки в стенах.
— Уже уходишь? Времени еще много, — Лилит продолжала стоять у окна, оперев голову на руку. Она обернулась на Калеба, который надевал пальто.
— Угу, хочу пройтись немного, — Парень провел рукой по коротким, еще не отросшим после пожара волосам и надел шляпу.
— Тогда встретимся на месте. Я тоже пройдусь. Чуть позже.
***
— Вы не нашли их?
В круглом помещении лаборатории плясал разведенный в камине огонь, который, отражаясь от стеклянных и металлических поверхностей, наполнял комнату причудливыми отблесками. В кресле перед камином сидел худой мужчина с седыми волосами и вытянутым, как будто высохшим лицом. Он снисходительно рассматривал двух стоящих перед ним людей.
Первый — полный, как будто только что вылез из постели после затяжного похмелья, второй — потоньше, аристократически бледный, с длинными уложенными назад волосами. Они были одеты в странные костюмы, которые скорее подошли бы для музейной выставки — отороченные мехом воротники, красный бархат и сукно. Если бы ему давно было не все равно, он бы рассмеялся. Люди опустили глаза в пол, пытаясь спрятаться от его взгляда.
— Они в городе, это точно. Появились слухи о маньяке, который пускает людям кровь и бросает лежать на улице кверху задом. И ведь они помнят, что на них напали! Никто из местных вампиров не стал бы кусать так грубо!
— Я знаю это и без вас, — сидящий встал с кресла и подошел к ним, — мне нужно что-то более ощутимое, чем просто слова. Например, эти двое здесь. Как они могут столько времени скрываться от вас?! Двое новообращенных! От вас, которые прожили уже несколько жизней?!
— Мы не чувствуем их! — один из людей поднял голову и тут же оказался возле потолка, беспомощно болтая ногами в воздухе.
И это одни из самых старых вампиров в городе?! Он дал им достаточно времени для такого дела! Если бы не его работа с новыми версиями сыворотки… Зато, у них нашлось время достать и напялить это старье! Глупцы! Мужчина схватил его за шею и с силой швырнул вампира вниз. Затрещали кости.
Полный вампир невольно дернулся в сторону, испугавшись, что другой своим телом обрушит на него вещи с каминной полки, за которые потом граф устроит с ним то же самое, но колбы на ней даже не звякнули. Растирая руки, мужчина спустился вниз.
— Так включите то, что называется разумом, а не опирайтесь только на чувства. Если бы я не был так занят, я бы сделал все сам, но мне приходится отправлять вас.
То, что осталось от длинноволосого, дернулось несколько раз и стало медленно вставать на ноги.
— Делайте свое дело. Если будут нужны еще помощники, берите того, кто вам нужен. И… Выбросьте это тряпье и оденьтесь нормально. Эта ваша новая мода отвратительна! Вы смотритесь позорно, а не устрашающе.
Два вампира молча вышли из комнаты. Длинноволосый, держась рукой за перекошенную спину, шел, медленно переставляя ноги. Теперь, чтобы полностью восстановиться потребуется немало времени… Лучше не попадаться на глаза графу, когда он в таком настроении.
Граф дождался, когда они выйдут, и подошел к висящей на стене картине, накрытой тканью. Он сорвал полотно и секунду пристально всматривался в нее, пока краски не пришли в движение, меняя летний пейзаж на убранство небольшой комнаты.
Пришла пора раздать пару указаний.
***
Ближе к полуночи на город опустился туман. Пробираясь по узким переулкам между старыми домами, он рассеивал свет редких фонарей, приглушал звуки и искажал очертания всего, к чему прикасался. Люди уже спали в своих домах, а по улицам, глухо стуча ботинками по брусчатке, лишь изредка проходили патрули жандармов.
Лилит ждала брата возле поворота, за которым скрывался неказистый памятник, изображающий то ли героя войны, то ли человека, который впервые попал на корабль и по этому праздничному случаю нарядился капитаном. Надпись на табличке давно стерлась, а объяснить одновременно мужественное и растерянно-веселое лицо статуи чем-то еще было сложновато.
Памятник стоял на небольшой набережной, построенной на берегу мелкой, но широкой реки, которая делила город на две части. Девушка подошла к нему и встала в темный угол между двумя домами. Опершись спиной о стену, она попыталась рассмотреть мост, выделявшийся из тумана только рядом горящих вдали огоньков. Один из них перемещался туда-сюда, выдавая жандармов, которые прогуливались по мосту, коротая дежурство.
Если бы Лилит волновал холод, она бы уже начала приплясывать на месте — кто бы их сюда ни позвал, он не отличался особой пунктуальностью. Калеб тоже задерживался, что было достаточно странно, особенно зная, насколько раньше он вышел из дома. Впрочем, она бы не удивилась, если бы узнала, что по пути он опять нашел себе какие-то проблемы.
Наконец, вдалеке из тумана раздались торопливые шаги. Калеб? Лилит уже хотела выйти из своего укрытия ему на встречу, как вдруг почувствовала, что не может сдвинуться с места. Возле неё, в темноте, что-то зашевелилось, но она не смогла повернуть даже голову. Ее как будто парализовало.
Калеб подошел к памятнику и, не замечая её, быстро оглянулся. Вслед за ним из тумана появились два человека.
— Какой сюрприз, — один из людей поднял руку на уровень груди, — ты сам зашел туда, куда нужно. Здесь нам никто не помешает. Можешь не кричать.
В руках человека появилось что-то похожее на спутанный клубок, светящийся тусклым зеленым светом. Повинуясь движению пальцев, оно ринулось в сторону Калеба, но нити рассеялись, так и не долетев до своей цели. Другой человек возник у парня за спиной и схватил его, но Калеб, наугад двинув локтем ему в челюсть, вырвался из захвата.
От неожиданности тот отступил назад, схватившись за лицо.
— Фука, ты мне фелюфть вывифнул… Фак фы офин из наф? Но пофему мы не пофуфстфофали? Подофди… — тон человека резко изменился, подскочив почти до писка, — фак эфо мы фебя ифем?! Йофан! Дерфи ефо!
Хрустнув вывернутой челюстью, человек налетел на Калеба, но тот увернулся и, поднырнув под рукой у нападавшего, побежал к ограде набережной.
Люди окружали его — с одной стороны усатый Йохан, с другой резко побледневший, похожий на утопленника, второй. Калеб посмотрел вниз — там, за оградой, распласталась река. Интересно, вампиры могут обходиться без воздуха?
— А теперь наш выход, — слова прозвучали над самым ухом у Лилит, и оцепенение спало. Она дернулась и неловко выскочила из тени.
Неизвестные быстро развернулись к ней.
— Еще одна! Да нам сегодня сопутствует удача, Йохан! Парень твой, а девушка моя.
— Почему парни всегда достаются мне?!
Вампиры двинулись к брату и сестре.
Разрываемый невидимым ветром, туман пришел в хаотичное движение. Тени вокруг Йохана сгустились в почти осязаемый кокон и он, неловко семеня ногами, подошел к ограде и оперся на нее. Его возмущенное шипение перешло в сдавленный писк.
Пользуясь ситуацией, Калеб с силой толкнул его сзади, и тот, перевалившись через забор, упал в реку, которая недовольно булькнула в ответ. Калеб проводил его взглядом — из Йохана получился бы очень плохой корабль.
Услышав плеск, оставшийся вампир остановился и, даже не сообразив, что именно случилось, развернулся в сторону Калеба. Парень виновато развел руки в стороны.
— Ты утопил Йохана? Как?! Ладно, мне одному за вас больше дадут! — Резко переместившись, он оказался позади Лилит и, мерзко завизжав, схватил её. Она ударила его в живот — но тот только улыбнулся, сверкнув клыками.
— Или ты идешь со мной, или я... Откушу ей голову! Она тут же умрет мучительной смертью! Поверь, даже вампиру не пережить такое!
— Да и откусывай! Она все равно только и делает, что все время бурчит, — Калеб, сложив руки на груди, смотрел куда-то на землю рядом с ногами вампира. Чем бы это ни было, кажется, оно сейчас на их стороне...
— Что? — Вампир и Лилит с одинаковым удивлением уставились на Калеба.
Внезапно вампир упал на колени и закричал. Тьма медленно окружала его. Отбежав в сторону, Лилит увидела, как вырастающие из брусчатки туманные щупальца хватают его и притягивают к земле.
— Что ты?! Что ты такое?! Отпусти меня! Я не хочу обратно в воду! Не хочу! — Крик вампира становился все громче. Оттолкнувшись ногами, он приподнялся над землей, и, обратившись в летучую мышь, попытался улететь.
Но что-то пошло не так. Чуть выше памятника он снова приобрел человеческий облик и, закричав, упал на него сверху. Что-то треснуло — голова статуи, гулко ударившись о камни, подкатилась к ногам Калеба. Вампир, упавший вслед за ней на землю, встал на ноги и, подвывая и поскуливая, неловко побежал из переулка.
Из угла, не замеченный раньше, к Калебу и Лилит вышел человек.
Глава Сообщества спал неспокойно. Мысли, которые весь день крутились у него в голове, мешали крепко уснуть. Отчаявшись, он сел на кровать.
В небольшой комнате на стене тускло горела лампа — Глава не любил темноту. Из-за ее отражения в стекле, вид на улицу казался бесконечным черным океаном, с плавающими в нем горящими окнами соседних домов.
В Сообществе появился предатель. И, как оказалось, это не глупец Ландгрейн, который пропал три месяца назад. За последние две недели арестовали еще нескольких из них, и хорошо, что арестованные не знали ничего такого, что могло бы сильно навредить Сообществу. Но ведь кто-то же подсказал, кого именно можно схватить… Гюстав, которого, скорее всего, уже не было на этом свете, не мог этого сделать. Но, что иронично, с его глупости все и началось.
Первый “вампир”, с которыми они разобрались спустя столько лет, притаился среди родни Гюстава. В ту ночь Глава сам командовал людьми. Конечно, это были уже не те охотники, которые устроили небольшую войну в горах, когда власти пытались их арестовать, но он еще воспитает им достойную замену.
Возвращение из тени получилось для Сообщества даже более громким, чем он рассчитывал — благодаря какому-то детективу история грянула во всех газетах. Конечно, жертвы среди простых людей немного подпортили общую картину, но кто позволял им вмешиваться в происходящее?! Хорошо, что это удалось сгладить слухами о жутких нечеловеческих криках в пожаре и горящих тенях, мелькавших в дыму. Еще стало удачей, что в ту ночь все собаки в округе подняли громкий вой, так что сформировать нужное настроение в целом получилось.
Глава боялся, что Гюстав мог оставить какое-то послание. Если это так, и оно попадет не в те руки, то у них могут начаться проблемы. Если бы не тот случай, Гюстав смог бы добраться до очень высокого положения. Он не понимал, не знал как, но этот человек, кроме того, что быстро занял хорошее место в Сообществе, даже не вдаваясь в детали их убеждений, смог узнать много такого, чего знать ему не полагалось. Это и помогло Главе согласиться с доносом о том, что родственники Гюстава связаны с темными силами… Если бы Ландгрейн лучше следил за языком, он бы убрал его одного.
В конце концов, все получилось как нельзя лучше. Нездешняя семья, нелюдимы, бледный мальчик, истекающий кровью… Все подошло, как нужно. До настоящих вампиров они добирались не раз и не два, но чаще всего это оставалось за закрытыми дверьми склепов и катакомб, а вот для показательного случая вампиры могли быть и не совсем настоящими. Нельзя было упускать такую возможность. Особенно сейчас, когда пора снимать маски. Пожалуй, это время даже можно немного приблизить...
Но его беспокоило другое. После всего, он решил, что Гюстав больше не нужен Сообществу, и послал нескольких человек рассказать ему об этом, но они не успели — Ландгрейн уехал из города. Его решили немного подождать, чтобы разобраться с ним, когда он вернется. Ночью их нашли убитыми. Причем убитыми так, как это не смог бы сделать человек… Или вампир. Хотя у этих тварей и был целый арсенал подлых штучек, о такой Глава никогда не слышал. Все, кроме одного, который свернул шею, падая с лестницы, его люди были задушены. Но никаких следов на их телах не было! Даже сам Куратор задумался, когда Глава рассказал ему про это. А с его знаниями и опытом это было очень странно.
И что было хуже всего, консьерж, сидевший в доме в тот момент, постоянно твердил, что это сделал племянник господина Гюстава — Стефан. Но этого не могло быть — он сам видел, как Стефан, который пытался отстреливаться от них, сгорел в доме, вместе с остальными. Все-таки нужно было заставить этих струсивших идиотов взять его живым! Он и правда мог быть вампиром и каким-то образом выбрался наружу, несмотря на то, что они развесили связки чеснока по всей ограде и окропили все подходы к дому специальной жидкостью. Куратор говорил, что это невозможно, но Глава сам допрашивал того человека, и он не мог врать. Он на самом деле видел Стефана Ваторе, или кого-то, кто искусно притворился им. А Гюстава потом так и не нашли.
Еще и новости о маньяке, пугающем и оставляющем отметки на шее, похожие на следы от укуса... Но если это и правда дело рук вампиров? Выживших в пожаре… Или каких-то еще. Тогда странно то, что они не убивали людей, ведь после того, что произошло, их мог одолеть гнев, или желание отомстить за собратьев. А ведь это можно было использовать. Он не раз и не два обводил вокруг пальца существ ночи, и знал, за какие веревочки дернуть, чтобы добиться нужного ему результата. Заодно, несколько пойманных вампиров станут неплохим подспорьем для претворения его Плана в жизнь.
Глава вскочил с кровати и подбежал к двери. Возле нее тут же появился один из его людей и, слушая, склонил голову.
— Я начинаю Собрание. Скажи, пусть Рыцари сообщат всем, — и когда человек ушел, он вернулся в комнату. Теперь в городе соберутся самые важные из тех, кого он называл своими соратниками. И только он, Глава, знал кто они на самом деле. Сначала они вытравят предательство, разберутся с этой мелкой, но раздражающей неприятностью в виде остатка от той надоедливой семейки, и он расскажет всем о своем Плане. Сообществу пора перестать прятаться в тени, и сейчас для этого самое подходящее время!
Осталось последний раз обсудить это с Куратором. Для таких случаев у Главы был особый способ связи.
Они стояли на набережной, вдали от большой улицы. Лилит все же настояла на том, чтобы уйти подальше — они быстро покинули обезглавленный памятник, и прошли к месту, где река делала поворот. Когда стало тихо, с моста, где стояли патрульные, раздались крики. Жандармы хоть и не слишком спешили узнать, что случилось в темноте, но все-таки могли проверить — вдруг на месте преступления еще осталось что-то ценное.
На вопрос, кто он, мужчина ничего не ответил, но за его помощь, Калеб был готов ему это простить. У всех есть маленькие тайны, и некоторые из них лучше всего держать при себе.
— Зачем? — Калеб смотрел на быстро бегущую внизу воду.
— У нас есть общие враги, и, помогая вам, я помогу себе.
Лицо человека не было видно даже усилившимся зрением Калеба — шарф закрывал нижнюю часть его лица, а глаза прикрывал капюшон. Но голос… Голос человека казался ему смутно знакомым.
— И ты знаешь, кто наши враги? Откуда? — Лилит посмотрела на человека. Но на человека ли? «Я просто заставил их думать о том, чего они боятся больше всего, как будто в мире больше ничего нет, кроме этого»…
— У меня есть свои места, чтобы узнавать о том, что мне нужно. И по ним ходят слухи о двух новообращенных вампирах, которых ищут уже несколько месяцев. Как раз с того времени, как случилось нападение Сообщества на деревню, где вы жили, — мужчина посмотрел на другой берег реки, — а за некоторое время до этого, один человек случайно показал, что принадлежит к Сообществу. Он очень нервничал, и я решил проследить за ним. Это был ваш дядя, Гюстав.
Калеб переглянулся с Лилит. Разве это возможно? Может, дядя был и не самым лучшим человеком, но такое… Это плохо укладывалось в голове. Почему же он их не предупредил? Лилит вспомнила, что вечером накануне пожара он пытался уговорить их уехать в город… Выходит, он знал о том, что случится? Но почему не сказал прямо? Мама, Стефан… Почему?
— Это дядя... Гюстав виноват в том, что случилось?
— Да. А скорее, его глупость. Но, благодаря ему, теперь у нас есть это, — человек достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул Лилит, — там есть все необходимое для того, чтобы воплотить мой план в жизнь.
Лилит посмотрела на листок, где не хватало верхней части, а ниже шли имена. Напротив некоторых стояли кривые знаки вопроса.
— Это главные люди в Сообществе. Они называют себя охотниками на вампиров, но на самом деле они не больше, чем обычные бандиты, слишком много о себе возомнившие. Некоторое время назад они сделали одну вещь, которая принесла мне немало неприятностей. Как и вам.
— А где он сам? Я бы с радостью поговорила с ним… про все это, — Лилит сжала кулаки. Хорошо, что эмоции у вампиров слабее, чем у людей.
Калеб не мог поверить, что это правда. «Я организую похороны…». Он несколько раз вспоминал эти слова, сказанные голосом дяди, но не мог вспомнить, где и когда он это слышал.
— А вы не знаете? — человек повернулся к Лилит, — впрочем, сейчас это не настолько важно. Он пропал примерно в то время, когда случился пожар, и его пока что не нашли. Письмо я взял в его квартире, он хотел отправить его, но не успел. А если знать, кто ждал его возвращения домой, то про это письмо догадывались и в Сообществе.
— Я… Мне все равно, что с ним. Я в деле. Лилит?
Лилит пожала плечами.
Хоть Калеб и не помнил пожара и нескольких дней после, Лилит красочно описала все то, что происходило, пока он умирал, лежа на кровати, а Стефан пытался сдерживать людей, которые кричали, что Калеб вампир, и требовали отдать его им. И теперь, когда у них появился настоящий шанс расплатиться с теми, кто виноват в смерти Эдит и Стефана, они не могли его упустить. Кем бы ни был незнакомец.
— Как нам хотя бы называть тебя?
Незнакомец задумался. Может, раньше у него не было слишком большой нужды в имени? Или в том, что может на время его заменить…
— Пусть будет Умброс. Неплохо звучит. А теперь, если вы согласны помочь мне устроить Сообществу концерт, идите за мной. Я знаю одно… существо, которое поможет вам понять, на что вы способны на самом деле. А еще, он может знать, зачем вы нужны вампирам. Он живет здесь недалеко, на кладбище. Его зовут Хронос, и он убор.
— Кто? — Калеб первый раз слышал это слово.
— Вы скоро узнаете. У него мерзкий характер, но он умеет держать язык за зубами.
***
Ворота городского кладбища заскрипели, пропуская Умброса внутрь. Калеб поморщился от противного звука. В таких местах всегда что-то скрипит, шуршит или скребется. Хотя если говорить про то, что скребется, Калебу было гораздо неуютнее в их комнатке под крышей. Там, где-то внутри стен постоянно возились мыши, и это крайне его напрягало. Мелким пищащим зверькам было абсолютно плевать, что теперь рядом с ними живут страшные ночные существа. Это полностью противоречило легендам, которые Калеб слышал раньше. Так что или они с Лилит, или мыши, но кто-то из них точно были неправильными.
Большинство места на кладбище занимали старинные памятники, склепы и деревья, покрытые только начинавшей пробиваться листвой. Проходя мимо их рядов, Лилит опустила глаза вниз. Кто придумал, что вампиры должны жить здесь? От тоски можно свихнуться за пару дней, а не то, что за вечную жизнь! Девушка думать боялась о том, что теперь её время ограничено только желанием немного позагорать. Она даже жалела, что способность трезво размышлять вернулась к ней в полной мере. До этого было легче.
— Мы пришли. Не обращайте внимания, как там пахнет. У Хроноса несколько необычные предпочтения в питании, как для вампира, — Умброс встал возле двери одного из склепов и несколько раз громко ударил в неё кулаком.
— Хронос! — он приблизился к двери, — я знаю, что ты там, стоишь возле двери и ждешь, что я уйду! Открывай быстрее!
Дверь открылась со звуком трения камня о камень.
— Что-то ты зачастил. Знаешь, что бывает, когда люди видят полоску на полу? Они начинают ломиться внутрь! Я уже устал её каждый раз прятать! Так что, кем бы ты ни был на этот раз, я попрошу… — из приоткрывшейся двери высунулась носатая и лысая голова существа с красными светящимися глазами, и подслеповато уставилась на гостей, — о, ты не один. Еще лучше. Всем расскажи, что я тут живу! Только нашел подходящее место, так всякие начинают...
— Хронос, если ты не замолчишь прямо сейчас, я лично вышвырну тебя на улицу. В полдень. У меня к тебе дело.
— Если дело, тогда заходите. Неизвестно, кто тут шастает по ночам. Дверь только за собой задвиньте, — голова спряталась внутри, а дверь открылась шире. Сразу за ней начиналась лестница.
Калеб закрыл склеп, потянув за импровизированную руку из куска железа, и они, вслед за Умбросом, спустились вниз. В нос сразу же ударил какой-то отвратительный запах. Умброс не соврал.
Внизу была небольшая комната, тускло освещенная коптящими свечами. Вдоль стен стояло несколько старых гробов и небольшая тумба, на которой был кристалл, слабо светящийся зеленым светом. Еще там лежала книга в потертой кожаной обложке, и стоял пустой глиняный кубок. Это склеп верующих в Творца?
— Где ты достал свечи? Хотя, не отвечай, — Умброс прошел внутрь и сел на один из гробов.
— У меня еще есть, но тебе я точно не дам, — Хронос стал переставлять какие-то глухо звенящие емкости в глубине склепа, — что у тебя за дело? Выкладывай быстрее, я еще поесть хотел.
— Это Калеб и Лилит Ваторе, — Умброс кивнул брату с сестрой и показал рукой в сторону одного из гробов, — садитесь, у нас достаточно времени.
— Нет, времени у нас мало! Я не люблю посторонних, поэтому лучше не тянуть.
— А это Хронос. Зол и противен, но он нам поможет. Они вампиры, Хронос. Новообращенные. И их нужно немного обучить. Ты говорил, что умеешь кое-что такое, что могут высшие…
Умброс не успел договорить. Хронос поставил свои горшки на пол и с настороженным видом обошел Калеба и Лилит вокруг, приглядываясь и принюхиваясь, хрипя носом.
— Вампиры? Они? Если ты шутишь, то это очень плохая и странная шутка. Даже для тебя, а я знаю, какое у тебя бывает отвратительное чувство юмора.
Калеб поморщился и отвернулся, когда убор прошел мимо, а Лилит не выдержала и зашипела на Хроноса.
Тот отскочил назад, произнеся какое-то вычурное ругательство. Умброс развел руки в стороны.
— Как видишь, я серьезно.
— Изненадан съм, Тъмнина*... Я первый раз вижу такое. Они ведь не пахнут! Вампиры всегда пахнут особенно. А я всегда доверяю своему носу! Или он и мои глаза обманывают меня? Нет, такого быть не может. Где ты их взял? И кто их обратил?
— Понятия не имею. Но мне нужно, чтобы ты научил их тому, что умеют такие, как они. Увы, сам я этого сделать не могу.
— Ты и так мог слишком много до всего того, в което си се забъркал*…
— Хронос… — в голосе Умброса послышалась угроза. Калеб посмотрел на него. Что же за тайну он скрывает?
— Молчу. Да, я могу вас научить. Я вампир, и хоть к нам, уборам, и относятся с презрением, на самом деле мы многое можем и гораздо более приспособлены к жизни, чем обычный кръвопиец, — Хронос выпятил грудь, — но нужно будет время. Я помню, что я должен тебе, поэтому просить ничего не буду...
— И хорошо. Калеб, я оставлю вас на Хроноса. То, чему он вас научит, сильно нам поможет. Никто не знает, что он здесь, так что вас не найдут. У меня есть ещё дела.
— Мог бы и дослушать. Всегда ты так. Пойду, достану еще свечей, — убор ушел в дальнюю сторону комнаты.
— Мы остаемся здесь? — Лилит с досадой посмотрела на Умброса.
— Ненадолго. Уже скоро нам будет некогда ждать. А я пока кое-что подготовлю для наших общих друзей…
***
*Я удивлен, темнота (болгарск.)*
*во что ты ввязался (болгарск.)*
***
— Я хочу видеть графа Штрауда!
Перед дверью в особняк графа было темно. Пространство освещалось только небольшой газовой лампой на стене. Стоявший перед входной дверью с недовольным видом рассматривал ее и угрюмо поглядывал по сторонам. Нет бы завести дворецкого, подходящего графу по статусу! Нет, граф использовал какое-то странное существо, которое даже призраком назвать нельзя!
— Это невозможно. У графа чрезвычайно важная работа, я не могу никого пропустить. Можете немного подождать, если располагаете запасом времени.
Этот… Физикул и его монотонная речь, которая звучала сразу и ниоткуда, и отовсюду, действовали Штерну на нервы. Когда накануне такие новости, возня со стекляшками может и подождать! Граф слишком много времени уделяет науке, в тот момент, когда он нужен в реальном мире!
Новости, что охотники на вампиров хотят устроить собрание в городе, раззадоривала Штерна. Холодный расчет и отсутствие лишних эмоций никогда не давались ему легко, а теперь, когда в городе будут люди, которые убили некоторых его собратьев, он не мог остаться в стороне. Нужно приготовить охотникам теплый прием… И медлить тут нельзя.
Штерн покачал головой.
— Тогда передай ему, что его хотел видеть Штерн, а ты… — Штерн на секунду задумался, пытаясь решить, как обозвать эфемерное создание, но так ничего и не придумав, выпалил, — ты его не пустил!
— Как скажете, господин.
Штерн развернулся на каблуках и спустился с крыльца.
С того времени, когда граф стал общаться с вампирами второй ветви, он изменился. Конечно же, Штерн уважал контессу Шеннон, но её склонность к интригам и хитросплетениям начинала ему надоедать. Особенно после того, как она втянула графа во все это — он стал более скрытным и отстраненным, а по его словам стало сложно понимать, что он имеет в виду на самом деле. Где те прямолинейные заявления о могуществе, которые были у учителя сто лет назад?! Ладно, пускай Штрауд продолжает греметь пустым стеклом и дальше. Есть аристократы, которые ещё помнят, как правильно обращаться с теми, кто смеет поднимать на них оружие! Виконт Брегеле, к примеру. Уж он не откажется от хорошей драки, а вместе с ним и некоторые младшие вампиры.
Воздух вокруг Штерна потемнел, и вверх взлетела небольшая летучая мышь. Где-то на горизонте уже начинали серо-синей горой собираться тучи, с которых через несколько дней началась буря, которую многие запомнили как самую сильную в их жизни...
***
Граф Владислаус Штрауд заканчивал одну из реакций синтеза. Переключив клапан нагревательной камеры, он наблюдал, как зеленая жижа перетекла в охладитель, затем набрал ее оттуда в массивный шприц из мутного стекла. Он поднял его на уровень глаз и удовлетворенно кивнул. Пожалуй, он получил один из лучших результатов за последнее время! Фильтр из нового вещества просто поражал. И оно столько лет гнило в подвале у этих неучей, любителей серебра и осиновых колов?! Казалось, этот фильтр мог отсеять даже самые мельчайшие частицы!
Образец тканей существа, который ему доставили, был в идеальном состоянии, а значит, и действовать сыворотка должна начать быстро. Генетика, родственная вампирам, но качественно иная… Этот эксперимент должен будет многое доказать.
Штрауд открыл ящичек, наполненный льдом, и положил шприц туда, а затем нажатием нескольких кнопок извлек из охладителя какую-то деталь. Как же жаль, что запасов материала хватило всего лишь на один фильтр! Конечно, он сохранил образец во второй лаборатории, но его было так мало…
Знать бы еще, куда запропастились эти двое недоделков…
Даже немного неудобно, что ему пришлось соврать вампирше, которая была с ним во время пожара в доме Ваторе. А как иначе, если не высокими словами, было заставить её преобразить парня? Для чистоты эксперимента обязательно был нужен другой вампир. Хорошо, что она полностью уверена в том, что он сказал ей… Будет меньше вопросов. Ведь даже для него стало сюрпризом то, что они обратились после пожара. Перенести одновременно преобразование, болезнь и огонь! Ведь парень был уже не жилец. Поразительно. Значит, примененная им при их перерождении сыворотка подействовала. А то, что их не заметили при первых поисках, указывает либо на побочные проявления, либо на качественно новые. И это требует внимательного изучения…
Правда то, что Ваторе связались с какой-то дрянью, вызывало некоторые опасения. Когда один из вампиров, отправленных им на поиски, под утро вернулся к нему и рассказал, кого он видел, и что началось потом, Штрауд ему не поверил. Особенно после слов о том, что Ваторе сами напали на них. Он рассказал, что его с головой захлестнул ужас, перебивая мысли и затмевая разум, так, что он даже забыл, где находится. Но когда через некоторое время пришел другой, насквозь провонявший тиной, отбросами и испачканный в каком-то жире, и точь-в-точь повторил рассказ первого, Штрауд прислушался. Но помогло это не слишком сильно — он не понимал, о чем они рассказывали, но они точно описали внешность Ваторе. Конечно, он тут же отправил нескольких вампиров обыскать тот район, но никто ничего не нашел. Ваторе, которых обратили меньше трех месяцев назад, не могли творить такое самостоятельно, значит, кто-то им помог. Но кто? И что ему нужно? Появление новой силы могло исказить все его планы, а могло и сыграть на руку. Ещё и Сообщество, которое слишком активно зашевелилось, могло доставить проблемы. И все именно сейчас! Все отвлекает его от исследований!
Штрауд позвонил в небольшой колокольчик, и из полутьмы, окружавшей комнату, раздался голос.
— Пока вы работали, к вам приходил господин Штерн, — у голоса не было видимого источника, он звучал отовсюду одинаково ровно.
Физикул был одним из побочных явлений с треском провалившегося эксперимента с призраками, который проводил Штрауд. Механизм его появления так и остался для Владислауса загадкой. Физикул был услужливым, в мгновение ока появлялся в любом месте дома и выполнял ещё много полезных дел, поэтому граф решил не искать способ устранить необычное создание.
— Что он хотел?
— Увы, об этом он ничего не сказал. Но он злился и был чем-то сильно раздражен.
Штерн! Всегда, когда все идет туда, куда нужно, появляется какая-то помеха. Проклятая заноза в… пятке. И это его ученик? Будет не слишком хорошо, если он выкинет какую-нибудь глупость. Нужно отправить кого-то и найти его. Мир меняется, а глупцы, подобные ему, не замечают этого. Для них продолжаются старые времена, которые давным-давно закончились. Люди уже сами стали своим самым большим кошмаром…
— Он сейчас не настолько важен, — Штрауд посмотрел на часы, — Физикул, приготовь карету. Мне нужно будет отправиться в город, провести несколько испытаний.
— Будет выполнено, граф, — голос затих.
В его маленькой лаборатории, дома, Штрауд мог незаметно заниматься небольшими, не совсем разрешенными даже с точки зрения таких, как он, экспериментами.
Но, увы, она не подходила для чего-то большего. Вторая лаборатория, про существование которой знали только некоторые из вампиров, скрывалась в подвале заброшенной лечебницы в старом парке. Время от времени, работать там было удобнее — некоторые эксперименты, которые он проводил, могли повредить его дом и прекрасную коллекцию, которую собирали все члены семейства Штрауд, не говоря уже о его любимых органах. Если что-то и могло принести графу хоть какое-то удовольствие, так это его совершенное исполнение мелодий на этом инструменте…
Штрауд внимательно осмотрел пальто, на котором не было ни одной лишней соринки, и пошел к выходу. Конечно, он мог попасть в город быстрее, но это потратило бы слишком много его сил. К тому же, экипажу, которым каким-то образом управлял Физикул, не нужен был кучер. Запряженная лошадьми карета, летящая по дороге сама по себе, стала своеобразным отличительным знаком графа Владислауса Штрауда.
***
Спустя три дня Штерн стоял на крыше дома, оглядывая лежащий внизу город. Солнце село, отбросив последние лучи из-за густых туч, оставивших над горизонтом только узкую полоску неба. Дождь, который то начинался, то заканчивался, обещал скоро перерасти во что-то большее. Начиналась ночь.
Виконт, его род и еще несколько вампиров отозвались на призыв Штерна, пообещав помощь в мести охотникам. Но многие и отвернулись, зная, что это не одобрят Штрауд и Шеннон, и хоть отказавшие и обещали молчать, кто-то из них теперь точно доложит графу и контессе. Никогда нельзя верить слову вампира. Но это уже не будет так важно — Штрауд все равно не сможет ничего изменить. Сидя в лаборатории, сложно влиять на решения других.
Если ночь принесет плоды, то он, Штерн, сможет претендовать на титул рыцаря, и это тешило его самолюбие. Может, даже больше, чем его желание отомстить… Вампиры редко грустят о гибели других вампиров. Но, хоть это и так, на счету тех, кто сегодня в городе, слишком много обид. И парочка из них нанесена лично Штерну. Это злило, но не так сильно, как три дня назад. Если дать чувствам остыть, то на ситуацию всегда можно посмотреть под другим углом.
Конечно, охотники не простые люди, но и вампиры будут готовы к встрече. А ему пора поговорить с тем, кто расскажет, где будет собрание. Про вторую часть договора он не думал…
Штерн спрыгнул, в падении превращаясь в летучую мышь. Это был один из его любимых трюков. Он не заметил, как одна из декоративных горгулий на крыше, скрипнув каменной шеей, слегка повернула голову в его сторону. Не только он готовился к сегодняшней ночи.
***
Убор оказался не самым лучшим учителем, но он, и правда, много знал, несмотря на внешний вид.
Уборы, как оказалось, не нападали на людей, предпочитая более простое пропитание, от вида которого Калебу становилось слегка не по себе. Но сам факт того, что есть вампиры, которым не нужна кровь для существования, его удивил и обрадовал.
Хронос был трусом, о чем он с гордостью заявил сразу, как началось их импровизированное обучение. Но свою трусость он смог превратить в преимущество — пробираясь по улицам города, Хронос умел прятаться так, что никто не мог найти его даже при очень большом желании. Хотя никто его особо и не искал…
Погасив свечки, убор взял в руку осколок камня.
— Теперь, я посчитаю до пяти, а вы оба должны забыть, что вы здесь. Не думайте ни о чем, можете даже закрыть глаза, но это для вялых хренов. Растворитесь в темноте, представьте, что вы её часть! Начинаем!
Хронос отвернулся, а Калеб закрыл глаза и попытался убрать мысли из головы. Было сложно. Откуда-то сразу появилась жажда, скребущая и кусающая, как голодная мышь у них дома. Мыши… А тут есть мыши? Но что им тут есть… Не воровать же Хроносову стряпню!
— Плохо! — в живот Калеба врезался камень. Больно не было, но обида это с лихвой заместила. Калеб открыл глаза.
— А тут уже лучше, — убор внимательно посмотрел на полуразмытый силуэт, в который превратилась Лилит, — пожалуй, человек тебя заметил бы с другой стороны улицы, не смотря в твою сторону, и с грязными, залапанными очками. Повторяем!
Такие упражнения все повторялись и повторялись…
Еще он рассказывал, как правильно оглушать людей с помощью тех самых зеленых нитей, которые использовал против Калеба один из вампиров, как быстро перемещаться на короткие дистанции, как сохранять силы и какие рецепты снадобий есть для того, чтобы лучше переносить лучи солнца. Древние уборские рецепты предполагали наличие весьма специфичных ингредиентов, и, как признался сам Хронос, он никогда их не готовил, но он просто обязан был поделиться такой глубокой мудростью.
Когда у них стало получаться скрываться, Хронос заставил их ходить, не думая о происходящем, но при этом как бы наблюдая за ситуацией со стороны, и это стало еще одной пыткой. Сказать, что все шло не слишком хорошо, это не сказать ничего. Убор смог умотать даже то, во что они превратились. Будь они живыми, скорее всего он убил бы их не столько сложностью упражнений, сколько своим характером. И это не считая запаха в склепе.
Через время приходил Умброс и приносил с собой небольшой ящик для Хроноса, который был слишком занят для поиска пропитания, и бутылку для Калеба и Лилит. Кровь утоляла жажду точно так же, как и выпитая из человека. После того, как всё закончится, Умброс пообещал познакомить их с хирургом, который зачастую лечил людей кровопусканием. Конечно, полусвернувшаяся кровь из бутылки не заменит того захватывающего тебя с головой чувства, которое возникало при преследовании цели... Но от него ведь можно отказаться и перестать охотиться! Главное, чтобы Лилит смогла. Но захочет ли она?
Когда они отдыхали, по вечерам, Калеб слушал шум дождя, который глухо доносился сверху. Он начался в ту ночь, когда они пришли сюда и, судя по всему, прекращаться не спешил. Пару раз откуда-то доносился грохот, похожий на раскаты грома. Весна пришла с парадом, стреляя из пушек и стуча в барабаны.
Калеб не знал как, но он чувствовал наступление ночи даже здесь, спрятавшись под толстым слоем камня. Хронос, когда он сказал ему про это, вспомнил про вампиров, которые не могли бодрствовать днем, даже спрятавшись глубоко в подземелье.
— Наверно, из них только одна осталась. Контесса Шенон Копур. Я никогда не видел её, но говорят, она хитра так же, как и сильна. Рядом с такими легко нарваться на неприятности. Все эти споры, у кого клыки длиннее... В общем, держись от нее подальше, если встретишь когда-нибудь… — кряхтя, убор достал горшок из темного угла и рукавом смахнул с него пыль.
— Еще каким-то образом графиня смогла замедлить то, что такие как вы, со временем усыхают. А может, раньше вампиры были другими, Вторым ведь страшная куча лет… Был еще один — граф Арман, но про него можете подробнее расспросить вашего друга с шарфом на лице. Они были достаточно близко знакомы, хоть теперь и не узнали бы друг друга даже с пары шагов.
— Скажи, Хронос, кто он? Он же не просто так нам помогает.
— Я лучше промолчу, сам рано или поздно узнаешь. Не хочу закончить, как граф Арман. А он может мне это устроить, поверь. Это не просто откачалка, который крутит тенями, как хочет.
— Кто-кто? — Калеб повернулся к Хроносу.
— Так в тех местах, откуда я пришел, называют чудиков, — убор сам усмехнулся своей шутке.
Когда Хронос не бурчал, он вполне мог рассказать что-то интересное, например, про другие виды вампиров, или про страну, откуда он пришел… Но убор упорно молчал про свое прошлое. Судя по некоторым словам, которые иногда проскакивали у него в разговоре, раньше он был военным, но на этом все, что Калеб смог узнать про Хроноса, заканчивалось.
— Сложные вы. Прямо как ваше второе лицо — обычный вид так, прикрытие, а на самом деле как обратились, так и останетесь теперь… Но некоторые ухитряются меняться и дальше. У уборов все попроще. Мы как картошка — прямо круглая, сбоку круглая.
— А весной усы начинают расти? — лукаво улыбнулась Лилит.
— Тьфу на тебя. Я им тут про одно, а она мне про усы. Кстати, не хочешь бульона? — Убор подошел с горшком к Калебу, — я его почти неделю настаивал. Думаю, тебе понравится.
— Лучше откажусь, — Калеб поморщился и помотал головой.
— Ну, не хочешь, как хочешь. Лилит?
Девушка сидела на лестнице и рассматривала горящий огонек свечи, вставленной в канделябр над алтарем. Пропустив вопрос Хроноса мимо ушей, она спросила его о другом.
— Ты сказал, что вампиры усыхают?
— Конечно. Со временем ваши чувства будут глохнуть, как эхо в большой комнате, становясь все тише и тише. Сначала будет хуже, станете пытаться сотворить что-то этакое, чтобы растрясти кости, но потом смиритесь. Хотя, как по мне, плоховато быть бесчувственным чурбаном. Но тут как посмотреть. Кто-то говорит, что так даже лучше — не грустно, не весело, совесть не гложет и хрен не стоит.
— Это скоро начнется? Чувства… Не то, о чем ты сказал последним, — Калеб поднял глаза к потолку, где от копоти свечей уже получились большие черные круги.
— Я что тебе, гадалка? Откуда мне знать? — убор сел в угол и открыл горшок, звякнув крышкой, — а теперь отстаньте, бульон подошел, — и с шумом отхлебнул из горшка. Удовлетворенно крякнув, он плюнул на пол мелкую кость и усмехнулся.
— Вкууусен! А настоялся то как! Не хотите — как хотите, мне больше достанется.
***
На четвертую ночь Умброс пришел позже, чем обычно. Двигаясь так, как будто пытаясь разогнать скованность в затекших мышцах, он стряхнул с пальто капли от дождя и выложил на гроб развернутую бумагу с какой-то картой. Калеб с Лилит подошли с разных сторон и посмотрели на лист.
— Все меняется. Нам нужно будет действовать быстрее, чем я думал. Если точнее, то прямо сейчас. Та, кто нам нужна, здесь, — Умброс показал место на карте, — гостинца Крина. Сара Минарос, одна из Рыцарей Сообщества. Гюстав поставил её на третье место после Главы. Если мы доберемся до неё, я заставлю её сказать, где найти его… И не только его. Она приехала в город пару часов назад. Не одна, с ней охрана и ещё какие-то люди. Сначала мы тихо разберемся с ними, а потом узнаем все, что нам нужно.
— А откуда?... — начал Калеб, но осекся. Умброс вдруг неловко присел на гроб рядом с картой. Калеб подался вперед, чтобы помочь ему, но тот остановил его, подняв ладонь вверх.
— Все в порядке, немного повредил ногу. Нам это не помешает, — Умброс поднялся, оставив на полу несколько темных капель крови.
— Я уже начала думать, что ты сделан из камня, — Лилит переглянулась с Калебом. С их другом что-то было не так.
— Я могу устроить парочку сюрпризов, но этот в них не входит, — Умброс показал рукой на лежащий на полу сверток, — там одежда. Кое-что получше, чем то, что на вас. Хронос, я думаю, нам не помешало бы немного проветриться.
— Затруднявам! — Хронос насупился, но увидев, как на него посмотрел Умброс, хлопнул руками по бокам и пошел к лестнице наверх.
Умброс вышел вслед за ним. Уже на улице, под дождем, он несколько минут постоял молча, а потом тихо спросил:
— Они освоились?
— Как если бы моя бабка попыталась станцевать балет, — Хронос с раздражением посмотрел на небо, — но у них есть задатки для чего-то большего, гораздо большего. Они не похожи на других, Тъмнина, и я не знаю, хорошо это или нет.
— Как будто ты знал много других вампиров. И осторожнее с именами, Хронос. Они смогут хоть что-то?
— Все вампиры могут многое, но им будет нужно больше времени, чтобы показать себя. Ты же знал их раньше, верно? Нынешний ты. Слишком церемонишься с теми, кто нужен один раз.
— Даже если это и так, это ничего не значит. Мне нужно, чтобы они не подвели в нужный момент, Хронос. Что будет потом, то будет потом, — Умброс сложил руки на груди, — а сейчас у меня осталось мало времени, и мне нужно успеть раздать последние долги.
— Только сделай маленькое одолжение. Когда соберешься наконец издохнуть, отползи в какие-нибудь кусты подальше от них, хорошо? — Хронос посмотрел на Умброса, примерно в то место, где под капюшоном должны были быть глаза.
— Я сам решу, что мне делать и как, без твоих советов. Думаю, они уже готовы, — Умброс развернулся и вошел в склеп. Хронос, постояв еще несколько минут на улице, зашел за ним.
Дождь замедлялся, каплями выбивая дробь на камнях, которые окружали склеп. Убор хрюкнул от досады. Все-таки хорошее место. Жаль, что придется снова уходить. После этой ночи многое встанет с ног на уши… И это может задеть даже его. А он был слишком большим трусом, чтобы явно лезть в дела, где замешан Умброс. Какие же все-таки дурацкие имена он себе берет!
Сара Минарос сидела возле окна и с тревогой смотрела на улицу. В свете фонаря, возле ворот стояли два человека, присланных Сообществом. Они, и еще трое, которые сейчас находились в другом крыле здания, должны были охранять её… И заодно присматривать, чтобы она не выкинула чего-то лишнего.
Её страх можно было понять — не каждый решится предать Сообщество, особенно в день, когда должно состояться какое-то грандиозное собрание. Но после того, что она увидела в деревне несколько месяцев назад, что-то сломалось у неё внутри.
Она сама нашла детектива, который написал статью в газету о случае в деревне и разворошил улей, который здесь назывался жандармерией. Правда, ничего путного из этого не получилось. Но теперь, сидя здесь и ожидая того, кто доставит ей приглашение, она чувствовала, что наконец-то сможет хоть что-то изменить.
В комнате рядом ждали детектив и его помощница. Пока что они не сказали ничего о своих планах в жандармерии, ведь Сара точно знала, что люди Сообщества есть и там, и если они раньше времени узнают о том, что место собрания стало известно посторонним, то все сорвется. А это пора было прекратить. Сообщество стало прибежищем садистов, главным из которых был Глава. Как шепнули ей на ухо, именно он решил разделаться с семьей одного из членов Сообщества, потому что стал подозревать его в предательстве. У неё не было родственников, но Сара представляла, что почувствовал этот человек потом, когда узнал о случившемся. Она не сможет исправить то зло, которое они творили раньше, но больше это не повторится.
— Сара, все еще ничего? — в комнату вошел детектив. Рыжий, с приглаженными назад волосами и очками, которые увеличивали глаза, он напоминал ей скорее большую и странную рыбу, чем борца с преступностью. Но он хорошо знал свое дело.
— Ты зря суетишься. Всему свое время, — вслед за детективом вошла его помощница, Андриа.
Девушка выглядела серьезнее, чем её спутник. Широкоплечая, с уверенным выражением лица, она сосредоточенно набивала патроны в барабан револьвера. Если честно, Сара больше доверяла ей, чем Огастесу, в каждом вопросе которого чувствовалось несколько смыслов и подсмыслов. Такому человеку легко сболтнуть лишнего, просто поговорив несколько минут за чашкой чая. Андриа спрашивала именно то, что спрашивала, поэтому в их дуэте больше разговаривал Огастес.
— Пока никого.
В дверь постучали. Огастес с Андриа отошли в комнату, сохраняя дверь в поле зрения. Сара осторожно открыла её — на пороге стоял человек невысокого роста и протягивал небольшой запечатанный конверт.
— Специальная доставка Саре Минарос. Вас уже ждут, — человек склонился и отошел от двери. Сара кивнула и сделала специальный жест рукой. Человек ответил тем же, улыбнулся, и вернулся в холл. Как же она могла сомневаться, что такую вещь доставит кто-то не из Сообщества? Она закрыла дверь, и вернулась на свое место возле окна. Дрожащими руками она начала открывать конверт.
— Это оно? — Огастес подошел к ней.
— Да. Доставил их человек. Творец, я уже думала, что он убьет меня. Мне кажется, что все уже всё знают. Проклятье...
— Не переживайте, мы с вами, все будет хорошо. Что там?
— Сейчас, плохо открывается. Бумага на основе ткани. Всегда ведь нужно выделиться... — в эту секунду Сара посмотрела на улицу. Охранников, которые должны были стоять на улице, не было.
— Огастес…
Электрическая лампочка, висящая на потолке, лопнула. Сара закричала, а дверь с треском распахнулась внутрь.
***
Охранник даже не пискнул, когда Калеб схватил его сзади, второй упал на землю от жеста Лилит. У неё с оглушением отношения складывались гораздо лучше, чем у Калеба.
— Всего два охранника? Я рассчитывал на большее, — он осторожно уложил человека на землю. От парня несло чесноком, и от этого у Калеба зачесалось в носу. Скорее всего, бедолага съел несколько головок перед ночью.
— Может, кто-то еще внутри? — Лилит начала открывать дверь, когда кто-то изнутри сильно толкнул её. Она отшатнулась, а из двери выскочил невысокий человек и припустил бежать вдаль по улице.
— Лилит, разберись с ним. Калеб, ты со мной, — они прошли через небольшой дворик, скрытый за ограждением и подошли к двери, ведущей внутрь гостиницы. Умброс толкнул её, и они зашли в небольшое помещение, из которого начинались два коридора, расходящиеся в разные стороны. За стойкой никого не было.
— Я проверю слева, ты — справа. Встретимся здесь.
Калеб кивнул и быстрым шагом пошел по коридору. На полу, под дверью самой последней комнаты, просачивалась тусклая полоска света. Он почти дошел до нее, как в этот момент дом вздрогнул, где-то зазвенели разбитые стекла, а двери, одна за другой с грохотом открылись внутрь. Та, что была прямо перед Калебом, слетела с петель и с треском врезалась в стену.
Кто-то направил на него револьвер. Его глаза быстро привыкали к темноте, и когда Калеб увидел лицо той, кто это сделала, он чуть не вскрикнул.
И снова большущее спасибо Kamille за огромную поддержку, без которой у нас не было бы столько вдохновения, и помощь с текстом, без которой этот бонус выходил бы еще медленнее (и в нем бы было куда больше ошибок)
Калеб застыл на месте. Андриа? Почему она здесь? Это невозможно…
Андриа была из той жизни, которую он заставил себя забыть. Теперь ему там больше нет места. Теперь он слишком опасен. Но ведь… Он не чудовище! Он может контролировать себя! Тут же вернулись предательские мысли, которые мучили его всё время. Вдруг то, чем он был тогда, в лесу, вернется, и он не сможет себя сдержать?
Калеб с усилием проглотил подкативший к горлу комок. Ему все-таки хотелось встретиться с Андриа, хоть он и пытался себя обмануть.
— Это ты? Это правда ты? Но как? — Андриа медленно опустила оружие.
Калеб перевел взгляд на женщину позади Андриа. Не слишком похожа на поджигателя… Андриа защищает её? Почему? Но сейчас он должен закончить все быстро, и так, чтобы сюда не успел прийти Умброс. Когда он сказал, что заставит Сару говорить, его тон не обещал для неё ничего хорошего. А значит, могут пострадать и её спутники. Как будто услышав его мысли, Андриа отступила назад, ближе к женщине. Калеб зачем-то слегка вытянул руку, словно пытаясь удержать её, но тут же одернул себя.
— Я… Мне нужна Сара Минарос. Она знает, где Глава Сообщества.
— Она не знает. Сообщество помешано на секретности, — Огастес кивнул, не поднимая револьвер. Все равно оружие здесь было бесполезно.
Калеб резко повернул голову в его сторону. В темноте, отразив какую-то долю света, неизвестно откуда попавшего сюда, блеснули очки.
— Огастес, это… Калеб. Я говорила тебе. Но теперь совсем не понимаю, что происходит… — голос Андриа задрожал.
— Почему вы защищаете её? — Под взглядом Калеба женщина замерла. Если бы она знала, кто перед ней… Встречала ли она вампиров до этого? Настоящих, а не тех, кого было удобно так называть?
— Она помогает нам разобраться с Сообществом, а мы пытаемся оградить её от неприятностей, — Огастес развел руками и прислушался. Дом задрожал. Что-то двинулось к ним, хлопая дверями и звеня разбитыми стеклами. Сара упала на колени. Для неё все это было уже слишком.
— Мне нужно знать, где этот ублюдок! Быстрее! — Калеб сжал кулаки. Умброс разозлился, а значит, он не будет долго разговаривать. Нельзя, чтобы он навредил кому-то из них!
— Мы можем узнать об этом вместе, мы ведь на одной стороне… — Огастес осекся и посмотрел на дверной проем.
Умброс перешагнул порог. Казалось, что темнота уплотнилась до состояния чего-то материального, поглотив самые мельчайшие фрагменты света.
— Нет.
Ноги Огастеса подкосились, когда человек в капюшоне посмотрел на него. Что-то липкое заполнило его легкие, мешая вдохнуть, а мир вдруг подернулся тусклой красной пеленой. Револьвер выпал из его руки, глухо ударившись об пол. Ни до, ни после он больше не чувствовал такого… и не хотел бы почувствовать снова.
— Нет! Пожалуйста, не надо! — Андриа наощупь вырвала письмо из рук Сары и протянула Калебу, — здесь все, что нужно! Больше ничего нет!
— Умброс! Он ни в чем не виноват! — Калеб с отчаянием посмотрел на человека. Тот, с видимым нежеланием, отвернулся, и выхватил письмо из руки Андриа. Огастес захрипел, шумно вдыхая, а Сара тихо бормотала что-то под нос, не поднимаясь на ноги.
— Уходим, — Умброс дрожал. С ним происходило что-то странное. Что могло так вывести его?!
Не найдя сил посмотреть на Андриа, Калеб вышел из комнаты вслед за Умбросом. Кто же он теперь в её глазах, если не чудовище?
***
Пока они шли на улицу через дом, по которому, казалось, прошел ураган, Умброс молчал.
— Та девушка, внутри… я знал её раньше, — Калеб прищурился от мелких капель, падающих с неба.
— Да, я… так и подумал. Надеюсь, в конверте что-то стоящее.
— А если нет?
— Тогда я сделаю так, как думал поступить сначала. И… не нужно больше никого посвящать в наше дело. У нас нет стороны, мы не вершим что-то хорошее, мы просто восстанавливаем справедливость.
Калеб кивнул.
За воротами их уже ждала Лилит. Она посмотрела на дом, зияющий разбитыми окнами, и присвистнула.
— Пришлось устроить небольшой диссонанс. Могло быть и хуже, — Умброс рывком распечатал конверт и протянул письмо девушке. Она быстро пробежала взглядом по тексту.
— Слова-слова-слова… Это что, какое-то сборище? Улица Бордо, красный дом?
— Не совсем то, что было мне нужно… — Умброс взял у Лилит письмо и быстро прочитав его, положил обратно в конверт, — да, кажется нам повезло, сегодня у них встреча… И это не так далеко отсюда, — придерживая левый бок рукой, Умброс выпрямился и, слегка подтягивая ногу, пошел вперед.
Калеб взглянул на дом в последний раз. Он не заметил, как оттуда на него в ответ посмотрела Андриа.
***
Они стояли на крыше напротив здания бывшего театра. Никакого оживления внизу не было, только, не останавливаясь, проехали несколько экипажей, и куда-то протарахтела машина. Если бы не письмо, было невозможно догадаться, что их цель именно здесь.
— Наверно, раньше там было красиво, — Калеб внимательно рассматривал здание. Грязь, разбитые стекла и ползущие по стенам ветки какого-то растения... Почему же его забросили?
— В таком виде тоже есть своя красота, — Умброс, не поворачиваясь, смотрел в сторону дома, — но сейчас не об этом. У меня проблемы с тем, чтобы никому не попадаться на глаза, и фунт пуль не улучшит мое состояние, поэтому вы проберетесь внутрь и проследите за Главой. Вдоль всего здания идет галерея, окружающая зал. В неё ведут все окна. Если Глава будет на втором этаже, он обязательно пройдет по ней. Но он наверняка на первом, может, в какой-то из комнат рядом со сценой. Только не могу понять, как они попадают внутрь…
— Звучит не слишком сложно, — Лилит хмыкнула, — осталось всего ничего — не получить эти пули нам.
— Вам хватит и одной. Поэтому действуйте осторожно, и не привлекая внимания. А когда он соберется убегать — дадите мне знак, — Умброс повернулся и протянул два небольших шарика, — зажигать не нужно, просто крепко сожмите в руке и бросьте в окно.
— От чего убегать? И если не понятно, как они попадают внутрь, то откуда они будут выходить?
— Я устрою им сюрприз… У них просто не останется времени выбирать дорогу, — Умброс медленно пошел к спуску, — и вам тоже не стоит там задерживаться. Собрание наверняка будет в большом зале, во втором слишком мало места. Наверху есть вход на балкон, оттуда можно незаметно посмотреть вниз. Но он уже давно закрыт, с тех пор как чуть не обвалился на зрителей.
— Ты так хорошо знаешь, как там все устроено, — Лилит с удивлением посмотрела на Умброса.
— Был там раньше несколько раз. Они уверены, что никто кроме своих не знает об их встрече. Но у охраны, как минимум, есть серебро и фосфор. Моя удача, что я не вампир, — он показал рукой на бок, — иначе я уже не стоял бы здесь.
— Там, в доме… — Калеб внимательно посмотрел на Умброса.
— Да, досадная неприятность, но сильно не мешает. Смотрите под ноги, когда будете внутри. Удачи нам всем, — и он спустился вниз через люк. Казалось, что на крыше даже стало немного светлее.
Калеб хмыкнул и тихо пробормотал себе под нос:
— Он прав, нам нужно быть осторожнее. И с ним тоже. Откуда начнем?
— Если снизу не пройти, то пойдем сверху, — Лилит махнула рукой в сторону домов рядом с театром. В такт с её движением в небе сверкнула молния.
***
Глава приехал к месту собрания одним из первых. Неоправданная спешка, но эта идея преследовала его уже слишком долго. Он боялся, что многие из Сообщества не оценят её, может, выступят против, или… попытаются навредить ему.
Один раз, ночью, ему даже послышалось, что убийцы пришли за ним и уже крадутся по коридору, но за дверью никого не оказалось. Чувство страха приходило снова и снова, поэтому охранники, которые обычно были в отдалении от его комнаты, теперь дежурили возле двери, по двое, причем пары не становились рядом. Если один и окажется ненадежным, второй обязательно защитит.
Все детали встречи оставались в полном секрете. Предатель… В том, что он был, а то и не один, Глава не сомневался. Но через несколько дней бояться ему будет уже нечего. Завтра они выступят с официальным обращением к властям, и эпоха тайн в истории Сообщества закончится! Они смогут доказать, что вампиры — это не просто сказки!
— Все приглашенные здесь? — он обратился к человеку, который шел за ним.
— Все. Правда, из вашего «особого» списка не прибыла Третий рыцарь. Послание ей отправили. Может, проверить, что случилось?
«Сара! Точно. Я всегда знал, что это кто-то из рыцарей. Слишком много прав…»
— Не сейчас. Завтра утром нанесем ей визит. Должно быть, какая-то веская причина. Усильте охрану. Наблюдайте за окружающими улицами… И крышами. В случае чего, сразу же сообщите.
Человек кивнул. Сейчас этот дом выдержал бы штурм, а серебра в пулях хватило бы на несколько приличных гарнитуров.
— И еще. Приехал Гумбрехт Суинна… с компанией.
Глава скривился. Только этого не хватало. Гумбрехт был одним из лучших еще живых охотников, но он искренне терпеть не мог Сообщество. Что могло понадобиться этому старику здесь? Конечно, ради приличия, они отправили ему приглашение, но кто знал, что он ответит? Вечер будет не таким идеальным, как хотелось бы…
— Это прекрасно, просто прекрасно. Такой опытный человек будет очень полезен. Передайте ему мое личное приветствие. Подготовьте место, я скоро начну.
***
Штерн ждал. Он терпеть не мог, когда кто-то заставлял его ждать. Особенно, когда уже ждали его самого.
Наконец, из тени вышел человек, закутанный в шарф так, что не было видно его лица.
Прихрамывая на левую ногу, мужчина подошел к Штерну и молча протянул ему конверт. Так же молча Штерн взял его, но тут же зашипел и отдернул руку. Серебро! Бумага с серебром?!
— Вот как… — человек хмыкнул, поднял конверт и сам достал свернутый лист бумаги.
Штерн с опаской развернул его и, прочитав, удовлетворенно кивнул. Все еще лучше, чем он думал. Бывший театр. Никто не сбежит…
— Твоя часть договора, — человек сложил руки на груди.
Штерн улыбнулся. Такая наивность его даже умиляла. Из теней позади человека вышли два вампира.
***
Когда из самого ближнего окна исчез силуэт охранника, Калеб, ускорившись, прыгнул так далеко, как только смог, но немного не долетел до одной из горгулий, украшавших крышу театра. Только изогнувшись он сумел схватиться за ее ухо и, подтягиваясь, залезть наверх.
Лилит уже собралась прыгать вслед за ним, как скульптура, за которой не ухаживали с того момента, как ее здесь поставили, с грохотом упала на землю. Грязь только немного смягчила удар, превратив его из очень громкого в просто громкий. Девушка быстро отошла назад и покрутила пальцем у виска. Застывший на крыше Калеб только виновато развел руками в стороны.
Внизу кто-то подбежал к окну.
— Что там?
— Вот же рухлядь, еще один уродец отвалился. Прям по балкону попал, зараза, я чуть в штаны не наделал.
— Второй уже?! Это… А вдруг на крыше кто?!
— Да какой полудурок тут будет лазить?! Будь кровосос, он бы мышью попробовал пролететь. Забыл, чего рассказывали? Закрою я лучше окно.
— Может не надо? Тут ссаньем воняет!
— Заткнись. Лучше сходи на крышу и проверь там все хорошенько.
— Иди к черту со своей крышей, сам лезь, если возиться неохота…
Хлопнув, окно закрылось.
Лилит показала пальцем на себя, потом на первый этаж. Калеб в ответ скрестил руки и помотал головой, но девушка лишь махнула на него и пошла к спуску. Главное, чтобы ее самоуверенность не привела к беде…
Калеб свесился с крыши и осторожно спрыгнул на небольшой балкончик. Спасибо тем временам, когда они с Лилит и Андриа лазали по деревьям, и он хоть немного смог победить свой страх высоты. Хотя высоту вишен и здания театра было сложно сравнивать...
Наклонившись, он осмотрел коридор, который расходился в разные стороны, и пролез внутрь через пустую раму. Внутри здания пахло влагой и плесенью, а полусгнившие ковры липли к подошвам ботинок. Ко всему примешивался назойливый запах чеснока, и Калебу приходилось зажимать нос, чтобы не чихнуть. Теперь ему лучше держаться подальше от чесночных булочек…
Два раза он чуть не попался, прячась между декоративными колоннами в коридоре. Но люди просто проходили мимо, с неохотой светя фонарями только в самые темные места. Судя по обрывкам фраз, указания, которые им дали, противоречили друг другу, и они сами запутались, чего от них хотят — или искать кого-то, или сделать так, чтобы с улицы ничего не было заметно.
Одного из людей, сидящего в углу, возле окна, он заметил только потому, что тот почесался. Рядом с ним к стене была прислонена винтовка. Значит, они готовы к неприятностям… Но только к тем, которые могут начаться снаружи.
Калеб подошел к месту, где коридор расширялся. Судя по креслам и пустым цветочным горшкам, он вышел в то место, где отдыхали люди в перерыве между актами спектакля. Позади послышались шаги. Оглянувшись в поисках укрытия, Калеб нырнул в ближайшую дверь.
— Проклятая картина. Тяжелая… Ну зачем она понадобилась ему прямо сейчас?
— Может, там красотка какая. Глянем?
— Да нельзя, запретили же. А то еще глаза вытекут…
— От картины? Что за сказки? — говоривший фыркнул, — ну тебе жалко? Приоткроем покрывало и дальше понесем. Никто не догадается.
— А, хрен с тобой, черт языкастый. Только давай шустрее.
Раздался стук дерева об пол. Калеб осторожно выглянул и увидел спины двух людей. Пятно света упало на портрет ушастого старика, который напряженно позировал художнику, придерживая рукой отворот пальто.
— Тю, мужик. А страшный-то. Как мой папенька с перепоя, когда его дядя Казимир за уши оттаскал.
— Да причем тут твой дядя?! И зачем оно Главе? Гляди, прям как живой, даже кажется что моргает.
— Может это дед его. Похож вроде. Ладно, быстрее давай. Но ничего не было!
— Да не было, не было. Я-то думал, там — о! А там — о…
Люди быстро отдалились. Если они несут картину главе, то проследить куда именно — неплохая идея... Судя по направлению, они пошли к лестнице на первый этаж. Значит, Калебу с ними не по пути. По голосам, которые слышались через ветхие перекрытия, там гораздо больше людей. Остается надеяться, что с Лилит все хорошо... А ему придется искать дверь на балкон. Калеб оглянулся, запоминая, как можно быстрее сбежать. Прыгать через окно с такой высоты… Не хотелось бы проверять прочность своих костей таким способом.
***
Штерн приземлился, поправляя разорванный воротник. Кем бы ни был этот... человек, он был достойным противником. Штерн скривился от мысли, что позволил себе испугаться. Через глаза соперника на него посмотрело что-то… Нехорошее. Даже для вампира. Жаль, что пришлось сказать ему, где лаборатория графа. Но это не имеет слишком большого значения…
Странные дела. Но что бы ни происходило в этом городе, он исполнит все задуманное. Скрытые во тьме, его обступили вампиры.
Первым среди всех стоял виконт Брегеле, даже после обращения сохранивший свой могучий облик. Штерн поклонился — одновременно виконту и всем. Они слушали! К его горлу подступил комок — он всегда, до дрожи в коленках, любил такие моменты. Из головы почти выветрился позор последней схватки.
— Я знаю, где они. Время пришло.
***
Умброс вышел на улицу и подставил лицо под дождь, смывая прилипшую грязь. Очередная неприятность… Ему все тяжелее было сохранять самоконтроль, значит, сил у него оставалось все меньше и меньше. Малейшая слабина и то, что он держит внутри, полностью возьмет дело в свои руки… Пока он мог находить баланс между тем, что хочет оно, и тем, что нужно ему, но сколько еще он выдержит? Жаль, что все кончается. Но он сразу знал, что долго это не продлится — в конце концов, он умер еще несколько месяцев назад… Умброс посмотрел на руку, на которой появился глубокий порез. Рана не кровоточила, но и не закрывалась.
Небо раскололось от грома. Это к лучшему — меньше людей будет лишний раз выглядывать в окна. Он поправил капюшон, потуже затянул промокший шарф на лице и быстро пошел в сторону красного дома. Самое время проверить, как там Калеб и Лилит. Умброс всегда знал, что они справятся. В отличие от него…
The Tale of the Ledbetter family. Ordinary World
Тема ноября: "Температура"
Кнут декабря: "Вдохновение"
Челлендж "366 фактов" (25 из 366)
Зато наконец-то решились поучаствовать в челлендже "366 фактов"! (это все Kamille и её огромная поддержка! 
И небольшой спойлер далекого (нет) будущего Ледбеттеров )))
Бонус "Перед бурей" (16+)
Эту разбили на две, чтобы было удобнее читать. А еще, тут больше 6000 знаков, поэтому +1 балл ))
Привет, второе поколение :3
Кнут марта: "Фантазии на тему "Буря"
Кнут апреля: "Разноцветная жизнь"
Линейный вид
