Сказка не для детского сада. Детишкам до четырнадцати лет читать с осторожностью
*FNO - (the) Family of Nuna Oziris, первоначально сериал назывался "Семья Нуны Азирис"
История про инопланетянку "в законе", её приключения, а так же приключения её близких и родных.
Серий33 и не делайте большие глаза ) Время действия:с 1947 по 2008 годы, сериал
охватывает жизнь четырех поколений.
Место действия: пограничный городишко Стренджтаун
Жанр: Фантастика, детектив, драма и чуть-чуть лав стори
Режиссер, автор сценария, костюмер, гример, стилист:некто Скромница
Оформление первого поста Nikiroz
Правообладатель: я и только я Ограничения: PG 14+ - написано для лиц старше 14 лет. Детям до 16 лет рекомендую читать вместе с родителями хи-хи-хи
так и вижу, как каждый из вас сорвался с места и побежал звать папу с мамой читать мой серик)) Но правила обязывают меня это сказать. Почему выставлен такой рейтинг? Присутствует эротика в легкой форме, сцены насилия, а также в сериале много такого, что детям будет просто непонятно без объяснения взрослых (я так думаю).
Серия 2. Родственные связи: Джуффина: Школьный автобус (окончание)
"После такого знакомства, всех этих переживаний, мы с мальчиками просто не могли не подружиться. Надо же, столько лет прошло, а я их по-прежнему называю "мальчиками". Ничего не поделать, хоть мы и сами уже родители, в глубине души мы всё те же девочки и мальчики, молодые, неиспорченные... Где ты, юность, когда кажется, что всё легко и просто?
Тогда мне казалось, что наши мальчики такие взрослые, такие умные... а ведь они были ненамного старше нас, Джейку было двадцать два, Ксавьеру восемнадцать. Так ведь, во-первых, в этом возрасте разница в пять- шесть лет ещё кажется огромной, а во-вторых, они и правда казались старше своих лет. Теперь я знаю, почему: тяжелая жизнь заставляет взрослеть раньше времени.
Про нашу тесную дружбу ходило столько слухов, родителям всё это обычно очень не нравится, но мне повезло, мама верила мне больше, чем сплетникам. Мне тогда и в голову не приходили всякие пошлости, мы ведь были, по большому счету, дети. Как-то, много лет спустя, я начала расспрашивать мальчиков, и они тоже заявили, что тогда просто не воспринимали нас с Аэлитой как "женщин". Да и какие "женщины" из двух сопливых девчонок ? Как сказал Джейк, надо быть больным на голову, чтобы что-то такое вообразить.
А вот день, когда я поняла, что серьезно влюблена, помню хорошо. Да, это был ещё один день моего детства, который я не забуду никогда... Двадцать седьмое марта тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. Мне вот-вот должно было исполниться пятнадцать.
Дело шло к вечеру. Настроение было ужасное, и я отправилась загорать, чтобы развеяться. Вообще-то, мне это ни к чему, тон моей кожи от загара всё равно не изменится, мне просто всегда нравилось валяться на лежаке и смотреть на прозрачную, с крапинками солнечных лучей воду в бассейне. Я так медитирую.
Замечтавшись, я не сразу заметила, что ко мне идёт мама, а когда заметила, было поздно. Я не могла даже сделать вид, что я читаю книжку, она была уже в двух шагах и всё отлично видела. Но мне повезло, как оказалось, мама вовсе не собиралась ругать меня за безделье, не до того ей было.
Длинный черный плащ, ботинки на плоской подошве, белоснежная сорочка, белые перчатки, волосы стянуты в узел и спрятаны под кепкой, на глазах темные очки. Грация пантеры, готовой к прыжку. Не сразу и скажешь, что перед тобой взрослая женщина, мать двоих детей. Выходя "на дело", мама всегда одевалась "под мальчика".
- Опять?!! - Мама усмехнулась: не опять, а снова.
- Что на этот раз?
- Да, есть один банк...
- Наш?!!! - я представила себе городской банк, окруженный полицейскими и журналистами, и плакаты с портретами мамы на каждом углу. Нашедшему вознаграждение.
- Да нет, конечно! - мама посмотрела на меня чуть ли не с сожалением, не ожидала она услышать от меня такую глупость - я никогда не гажу там, где живу.
Глаза у мамы горели, видимо, она и правда не может жить без дозы адреналина. Несомненно, деньги она могла бы зарабатывать и более спокойными способами, но тогда жизнь была бы совсем неинтересной. У меня из глаз брызнули слёзы. Мама оторопела:
- Джуффи! Что такое?
- Тебя убьют, - всхлипывала я, - а как же мы?
- Глупости, - раздраженно ответила она, - ты прекрасно знаешь, что никто меня не убьёт. В худшем случае, арестуют, да и это маловероятно.
Я опустила голову. Слезы текли, текли, я всхлипывала, но никак не могла перестать плакать.
- Ты же не из-за меня плачешь, - мама взяла меня за руку, - ну что случилось? Джуффи? Плохая отметка в школе? Нет? Проблемы на работе?
Когда мне исполнилось четырнадцать, мама настояла, чтобы я начинала работать. Устроила меня работать в мэрию, в архив. Политическая карьера меня привлекала, я мечтала стать мэром или даже губернатором, а пока приходилось заниматься бумажной работой.
Я выдавила из себя: - Юрий разбился...
Мама только вздохнула. Юрий Гагарин всегда был моим героем, с того самого дня, как я, вместе со всем миром, впервые услышала о нём. До тринадцати лет я даже мечтала стать женщиной-космонавтом, потом это желание прошло, но восхищение перед кумиром детства осталось. И вот, теперь его не стало.
- Совсем, насмерть?
- Да, - ответила я, всхлипывая, - у самолета отказали тормоза, - никаких тормозов у самолета не бывает. Но я бы ни за что тогда не поверила, что мой герой не справился с управлением. До сих пор не верю.
- Дочка, - мама погладила меня по голове,- ничего не поделаешь, судьба. Все летчики рискуют жизнью, и каждый из них может разбиться.
Она достала носовой платок и начала вытирать мое зареванное лицо.
- Даа, - капризно ответила я, - а всех грабителей ловят. И сажают в тюрьму. Надолго!
Мама только смеялась. Она явно не верила в профессионализм нашей полиции.
Конечно, ма любит опасность, но еще больше она любит нас – папу, меня, даже вредного братишку Джуффа тоже любит, как-никак, он их с папой сын. Она не будет рисковать собой.
- Мне пора, - мама в последний раз утерла мне слезы, заставила хорошенько высморкаться, - приеду, ещё поговорим... Ты присмотришь сегодня за Джуффом? Ужин в холодильнике, почитаешь ему сказку, спать уложишь в десять.
-Ну, вот ещё, - скривилась я, - мы что, опять одни дома?
-А папа на ночном дежурстве, - развела руками мама. Понятно, значит, папа не в курсе, чем занимается наша мама по ночам. Я не удержалась и пошутила на этот счет.
- Твой папа - хмыкнула мама, - да он до сих пор уверен, что я работаю секретаршей!
... Мама уехала, и тут же ко мне подбежал братишка.
- Джуу, почитай мне сказку, - загундосил он. Я с тоской подумала, что весь вечер придется с ним возиться, и тут меня осенило: папа на дежурстве, мама вернется нескоро...
- Бегом за мной – схватила братика за руку, и потащила за собой в гостиную. Поставила его перед собой, чтобы хорошо видеть, и потянулась к телефону. Сначала позвонила Аэлите:
- Привет, подруга! Я одна дома, урра! Устроим девишник?
-Как? Ты ничего не знаешь? - обычно спокойная, как рыба, Аэлита визжала в трубку так, что уши закладывало. Перевела дыхание, - наши мальчики же вечеринку устраивают!
-Что? Как?
- Прощальная вечеринка.- Аэлита удивилась, что я не в курсе – Ксавьера в армию забирают.
У меня потемнело в глазах и ноги подкосились. Почему мне никто ничего не сказал?
- Алё, алё! - испуганно кричала подруга на том конце провода. Я снова подняла трубку:
- Аэлита, мне очень нужно попасть туда, но Джуффа не с кем оставить. Не посидишь с ним?
- Ну ты даешь, подруга, - недовольным тоном отозвалась та, - я тоже хочу на вечеринку.
В порыве раздражения я хотела высказать Аэлите все, что о ней думаю, но сдержалась.
-Хорошо, - ледяным тоном ответила я, - заезжай за мной, как стемнеет.
-А как же Джуфф? Ты же не можешь оставить его одного дома?
-Я решу проблему, - пообещала я таким тоном, что Аэлита наверняка представила себе, как я привязываю братика к креслу и затыкаю ему рот кляпом. И повесила трубку.
Минут пять я смотрела на братишку, перебирала в памяти всех своих знакомых и гадала, кто согласится побыть нянькой. Ничего лучше не придумала, как позвонить Баку Гранту.
Бак Грант был моим давним поклонником, и готов был ради меня на всё, даже посидеть вечер с моим младшим братом. Многие в городе думали, что когда-нибудь он станет моим женихом, но сомневаюсь, что его упёртый отец был бы рад этому браку.
- А что мне с ним делать? - с ужасом спросил он, как только я поставила перед ним ребенка.
- Почитаешь ему сказку... - я чмокнула Бака в щечку, и убежала наверх, переодеваться.
Мальчики привыкли видеть меня в школьной форме или скучных домашних платьях, конечно, в них я выгляжу пигалицей, только-только из песочницы. Я выбрала тунику с глубоким вырезом, обувь на высокой платформе, и мне казалось, что я стала выглядеть, как взрослая женщина. Но на самом деле я была всего лишь девчонка, которая вертелась перед зеркалом и надеялась, что уж сейчас она точно выглядит если не на девятнадцать лет, то на семнадцать уж точно. Девчонка, которая взяла мамину тушь для ресниц и размалевала губы ярко-красной помадой, да вдобавок ещё и нацепила на себя какие-то пластмассовые бусы, браслеты – тогда они как раз входили в моду. Она придирчиво осматривала себя в зеркало, потом подмигнула своему отражению – я была уверена, что мой наряд сразит всех наповал. Таким нарядом и правда можно сразить кого угодно. Всю его нелепость скрашивала только молодость и свежесть, которые никакой, самый ужасный наряд и макияж не испортит.
Был почти час ночи, когда я увидела наконец, как к дому подъезжает какая-то машина с потушенными фарами. Машина посигналила: включила фары, выключила, и так три раза.
Я бегом сбежала по лестнице. Бак и Джуфф смотрели какое-то ночное шоу.
-Бак, это не для детей, - на ходу крикнула я, - уложи ребенка спать, - и выскочила за дверь раньше, чем он успел спросить, а куда это я. Через двор я кралась на цыпочках, не хотелось,чтобы соседи меня заметили. Аэлита, тоже разодетая в пух и прах, сидела за рулем.
- Что так долго? - напустилась я на неё, едва залезла в салон, - не могла пораньше приехать!
- Пришлось ждать, пока все уснут, - оправдывалась она. Развалюха, которую её дяди почему-то ещё не сдали в металлолом, долго отказывалась заводиться, и наконец, тронулась с места.
Не судьба нам было в тот вечер попасть на вечеринку. Где-то посреди дороги тарахтелка поломалась. Аэлита полезла копаться в моторе, а я со злости пнула колесо:
-Всё бесполезно, мотор сдох... Чтоб её!
-За машину меня дома убьют, - мрачно сказала Аэлита, опуская крышку.
-Невелико сокровище, - прорычала я и пояснила, - я про тачку...
Можно было попробовать добраться домой; к утру, возможно, мы уже спали бы в своих постелях. Но мысль о том, что сейчас наши мальчики на вечеринке танцуют с какими-то девицами, а мы торчим посреди дороги, беспомощные, привела меня в бешенство.
- Пойдем пешком, - скомандовала я и потащила Аэлиту за собой.
Пока мы брели, спотыкаясь на высоких каблуках, мама вернулась домой. У неё тоже выдалась тяжелая ночка: выручка в банке оказалась меньше, чем грабители ожидали, да вдобавок охрана ранила одного из них. Мама чертыхнулась: все шло не так, как она планировала. Можно было пробиваться двумя дорогами: или закоулками, или по центральным улицам. Мама не сомневалась, что при всей медлительности полиции, главные улицы уже перекрыты, но и на объездных путях их могли ждать сюрпризы. Она сжала зубы и ударила по газам. Автомобиль помчался по главной улице.
Всё это мне рассказал позже мамин друг, Джон Смит. Он клялся, что над маминой головой свистели пули, а она, не обращая внимания, разогнала машину и понеслась через полосу заграждений. За ними были баррикады - куча мешков с песком. Мама произвела в уме нехитрые аэродинамические подсчеты, слегка сбрасывая скорость... А потом был прыжок... Джон говорил, что тогда ему показалось: это всё. Но тяжелая машина спланировала легко, как бабочка, на глазах изумленных зрителей перелетела через препятствие, и изящно приземлилась. Всех пассажиров при этом изрядно тряхнуло, но, как ни странно, машина осталась на ходу. Что мама и доказала, разгоняясь, пока ошеломленные полицейские пытались понять, что случилось. Ещё и посигналила им, издеваясь.
Потом, когда они прибыли на место встречи, все бросились выражать ей свое восхищение, а босс увеличил полагающуюся ей долю. Мама, уже на своей машине, вернулась домой, размышляя по пути, что бы такое подарить мне на день Рождения.
Подъехав к дому, мама почувствовала неладное. Отпечатки автомобильных шин, свежие... Что бы это могло значить? Она припарковала машину, поднялась в дом. Дверь была не заперта, окно слегка светилось, как будто кто-то смотрел телевизор в темной гостиной. Мама сняла измазанный плащ, кепку, причесалась у зеркала и пошла на свет.
В гостиной Бак Грант и Джуфф, несмотря на поздний час, играли в настольный хоккей. Маме стало совсем плохо, она быстро сообразила, что к чему.
- Здрасте, - осипшим голоском поздоровался Бак. Мама не удостоила его приветствием:
- Джуфф, чисти зубы и в постель, - и повернулась к Баку, - где Джуффина?
Бак развел руками: не знаю. Мама схватилась за сердце. Точнее, за грудь, потому что у неё сердце расположено не как у людей, а чуть ниже и правее.
Я в это время ковыляла, под руку с Аэлитой, по пыльной дороге. Вечеринка у наших мальчиков давно закончилась, они выпроводили всех и просто сидели, ожидая, когда за Ксавьером придет машина. Ксавьер пытался привыкнуть к форме новобранца и то и дело проводил рукой по своему роскошному чубу, с которым скоро предстояло расстаться.
- Как думаешь, почему девочки не пришли? - спросил он Джейка.
- Понятия не имею, - тот сразу догадался, о ком идет речь – Забыли, или не смогли .
Ксавьер вздохнул: - Но ведь теперь мы не увидимся целых два года.
- Я уверен, они будут тебе писать. И потом, - Джейк хлопнул его по плечу, -всё к лучшему. Сам же понимаешь, мы с тобой – плохая компания для девочек из приличной семьи.
- Знаешь, что я сделаю, когда вернусь? - совсем невпопад спросил Ксавьер - Женюсь.
- Да? - Джейк удивленно посмотрел в его сторону, - и на ком же, разреши спросить?
- Не догадываешься? На Джуффине, конечно, - Джейк чуть не сел мимо кресла:
- С ума сошел! Она же совсем ребенок, ей ещё и пятнадцати нет!
- Когда я вернусь, ей уже будет семнадцать.
- Ага, прекрасный возраст, чтобы выходить замуж! И потом, кто же её тебе отдаст?
- Как ты не понимаешь, она мне просто нравится! Я никогда не встречал девушки лучше.
- Не хочется тебя обижать,- мягко сказал Джейк, - она может встретить кого-то лучше, чем ты. Посмотри на вещи реально: что ты ей можешь предложить?- Ксавьер опустил голову.
- Эх ты, - Джейк снова потрепал его по плечу, - сам еще ребенок. Вернешься, тогда и разберемся – в глубине души он был уверен, что за это время братишка сто раз передумает.
Послышался шорох шин по песчаной дороге. Джейк выглянул на улицу:
- Проше пана, карета подана, - действительно, за новобранцем приехал военный автомобиль.
- Не хочется мне уезжать, - вздохнул тот.
- Подальше от начальства, поближе к кухне, и армия не страшна, - Джейк пытался шутить.
- Да я не боюсь, просто не хочется уезжать без прощания. Передашь девочкам привет?
- Передам, передам! ты служи, не волнуйся - Парни крепко обнялись на прощание.
Большие мальчики не плачут, это все знают. Ксавьер побежал к машине, надеясь, что никто не увидит в темноте, как он утирает слёзы. Закинул мешок, помахал рукой Джейку... Тот долго ещё провожал глазами удаляющийся автомобиль. А едва тот скрылся за поворотом, как появились мы, радостно бросились к нему и затрещали как сороки.
- Жаль, что вы не успели попрощаться с Ксавьером, - сказал он, когда смог вставить слово.
- Как, - вскрикнула я, - а он уже уехал?
Он указал, в какую сторону уехал автомобиль, и я бросилась туда, как будто могла догнать, как будто могла ещё всё исправить... Когда Джейк меня нагнал, я уже успела пробежать метров сто, не меньше, он еле-еле смог меня поймать:
-Джуффи,остановись, остановись! Ксавьер все равно не вернется.
- Куда его забрали? В какие войска?
- В воздушные войска,- Джейк и не знал, что бьёт меня по живому. Все летчики рискуют жизнью, и каждый из них может разбиться. Я плакала, не думая о том, что тушь растечется.
Джейк увел меня домой, и там я выпила всё, что осталось после вечеринки. Друзья пытались меня удержать, но я страшно хотела напиться и напилась буквально вдрызг.
Пробуждение было ужасным. Тогда я впервые узнала, что такое похмелье после весёлого вечера, когда пьёшь всё без разбору. Для неокрепшего организма это был удар.
- Проснулась, принцесса? - Джек принес мне стакан воды, - Как себя чувствуешь?
Чувствовала я себя отвратительно, и не могла вспомнить, что было вчера. Когда вспомнила, стало ещё хуже. Аэлиты уже не было, наверное, убежала потихоньку, ещё утром.
-Уже полдень, - сообщил Джейк, - куда тебя отвезти? Домой или в школу?
Я подумала, что домой мне пока лучше не соваться. И выбрала школу, хотя это тоже оказалось не лучшей идеей. Незаметно в школу войти не удалось, как раз была большая перемена. Была надежда, что среди этой суматохи меня никто не заметит, но не тут-то было.
- Смотрите, кто идёт, - и передо мной, мгновенно, как из-под земли, выросли мои одноклассницы. Как раз те, кто меня недолюбливал больше всего. Хотела пройти мимо них, но они загородили мне дорогу. Начали громко обсуждать мой внешний вид, мою одежду, прическу, даже то, как я пахну. Я терпела, тем более, вокруг нас никого не было, и я еще надеялась уладить дело миром. Но, когда одна, самая бойкая, сказала что-то вроде:
- Наверняка, она ночевала у своего черномазого дружка, - кинулась на них с кулаками.
Мама показала мне несколько приемчиков, на тот случай, если ко мне кто-то начнет приставать. Я кусалась, царапала ногтями, пинала их всюду, куда только могла достать. Собрались любопытные, вызвали директора с завучем. Закричали на нас, чтобы мы прекратили драку, пришлось подчиниться. Представляю, какое зрелище предстало перед ними: я, в непотребной одежде, растрепанная, с размазанным макияжем, измазанная кровью. Другие участницы драки выглядели так же плохо.
Что началось потом, лучше не вспоминать. Нам не разрешили даже умыться, считая, что пусть родители увидят, в каком мы виде. Родителям позвонили сразу. Приехала мама. Одного взгляда на неё мне было достаточно, чтобы понять, как я влипла: она была в той же одежде, что и вчера, когда уходила. Значит, не переодевалась и не ложилась спать. Всё, что происходило потом, в учительской, в машине по дороге домой, тоже вспоминать не хочется.
Меня заперли на ключ, сообщив, что никакого дня рождения в этом году у меня не будет, и вообще, из дому я теперь выйду, только чтобы идти в школу. Я сняла макияж, переоделась, улеглась на кровать. Могли не стараться, теперь я и сама никуда не пойду.
Кажется, что эти два года промчались незаметно, и вот я снова валяюсь на кровати в своей комнате, и платье почти такое же. Но я выросла. Мне уже семнадцать лет.
Настроение у меня ужасное, но я переодеваюсь, спускаюсь вниз, папа отвозит меня в школу. Могла ли я тогда знать, что вижу его в последний раз? А он меня? Ничего я не подозревала, как обычно, вышла без особой охоты к доске – решать уравнение. Преподаватель начинает проверять моё решение. Как на грех, урок ведет завуч.
-Mademoiselle Aziris! Que cela ? Qu'il vous arriva ? Une telle impression que vous n'avez pas aucunes connaissances selon supérieur le mathématicien. Est-ce qu'avec telles connaissances vous comptez livrer les examens de fin d'études et entrer à l'université?(Мадемуазель Озирис! Что это? Что с вами случилось? Такое впечатление, что вы не имеете никаких знаний по высшей математике. Неужели с такими знаниями вы рассчитывайте сдать выпускные экзамены и поступить в университет?) - ну да, конечно. Кто мне в прошлом семестре поставил отлично, не вы ли? Захочу, и окончу школу с золотой медалью, просто сегодня настроение не то.
Щурясь от яркого солнышка, я вполуха слушаю, как завуч критикует моё решение, пытаюсь понять, в чем же была моя ошибка, потом оставляю это занятие и начинаю просто глазеть по сторонам. Смотрю на своих одноклассниц, зная, как они меня не любят. Сочувствует мне только Аэлита, от остальных сочувствия не жди. Особенно от тех трёх девиц, что сидят на первых партах. Это им досталось от меня в тот раз, и я с удовлетворением замечаю, что, после того, как я выдрала тогда им волосы, все три до сих пор ходят с короткой стрижкой.
Я перестаю смотреть на них, обвожу глазами класс, знакомый до последней черточки на партах. На улице яркое солнце и яркое небо, но на окнах шторы, чтобы мы не отвлекались и в классе, как всегда, темно и немного душно. Каким же милым все кажется сейчас, каким постылым казалось тогда.
Аэлита тайком отдергивает штору и смотрит на улицу. Видно, как вытягивается её лицо, и она от неожиданности говорит вслух то, чего говорить не надо:- Так это же Ксавьер!
Я срываюсь с места, не обращая внимания на возмущённый окрик учительницы:
-Mademoiselle Dzhuffina, où vous ?(Мадемуазель Джуффина, куда вы?)
Больше всего я боюсь, что Аэлита обозналась, и что тогда мне делать, не знаю, я понимаю, что в класс мне больше не вернуться. С усилием толкаю от себя тяжелую дверь – и вот он, улыбающийся, потерявший волосы, но нарастивший мускулы. Мир вокруг расцвел яркими красками. Я сбегаю по ступенькам, запрыгиваю на мотоцикл позади него, обнимаю:
- Ты? Это правда ты?
-Правда я. Как ты жила без меня, солнышко?
- Не очень, - честно отвечаю я. Какие письма мы писали друг другу, какие слова находили, а теперь встретились – и не знаем, что сказать друг другу. Ксавьер снимает фуражку, нахлобучивает её мне на голову:
-Поехали?
Я даже не спрашивала, куда... Неважно. Хоть на край света."
- Мааам, мам, - кто-то слегка потряс её за плечо, Джуффина вздрогнула, очнулась, и сначала ей показалось, что сон продолжается. Она никак не могла понять, почему Ксавьер так вдруг помолодел. Так это же не он, вспомнила она. Это мой сын. Удивительно похож.
- Мам, - Юри смотрит на неё с удивлением, - ты чего? Все уже вышли, только тебя и ждем.
Джуффина выходит из автобуса. Девочки отряхивают юбки, мальчики расправляют пиджаки. Какие славные детки у нас получились, подумала она. Дети Джуффины и Ксавьера, Аэлиты и Джейка. Кто знал тогда, что всё так получится?
Она берется за фотоаппарат, делает несколько снимков. Оглядывается:
- Клара, ты не сфотографируешь нас всей семьёй?
Клара кивнула, взяла у неё фотоаппарат, Джуффина отбежала назад, встала рядом с дочерью. Клара велела всем улыбаться, сделала снимок. Вот он.
Последний раз редактировалось Лалэль, 09.03.2012 в 01:11.
Скромница, я, в принципе, уже практически всё Вам сказала через квип, но повторю и при всех!
Мне очень нравится Ваш стиль и верность ему, манера письма, чистота языка, очень радует Ваш синтаксис.
Сюжет развиваете интересно. Очень понравилась ретроспектива, начатая Вами в прошлой серии и завершенная в нынешней. Очень живой и естественный переход из прошлого в настоящее получился. Похвально!
Про побег из школы с любимым я молчу просто, меня за живое задело. Ну, Вы знаете, о чём я )))))
Скромница, Набрела на твой сериал с помощью подписи человечка под именем Cappssollka....
Очень понравился сюжет! Замечательные скрины, замечательный текст, всё просто прекрасно!!!
Только мне хочется чего нибудь из ряда вон выходящего, дерзкого и неожиданного...
Но это твое решение, каким делать сериал... Спасибо большое тебе за трату времени и неиссякаемый энтузиазм и творчество!
А пока я подписываюсь и с нетерпением жду следующей серии!!!
Серия 3. Родственные связи: Джуффина: Первый день осени (начало)
Иногда случается, накатит на человека что-то, и он вдруг начинает вспоминать прошлое, ещё и анализировать при этом разные факты. И, скажем мы вам, не так-то просто выйти из этого состояния. Джуффина все утро пребывала в глубокой задумчивости, и это замечали многие – её дети, другие ученики, их родители, учителя, - все, с кем пришлось общаться. Однако, невнимательность, отсутствующее выражение лица и невпопад ответы, - все было ей прощено. Джуффину в школе любили, и странное поведение ей не поставили в вину. Ей сочувствовали: как же, бедняжка, наверняка переживает, что вот, у детей праздник, но их отец, увы, не сможет на него прийти. Конечно, там, на небе, он наверняка все видит , и гордится и детьми, и их матерью, но конечно, лучше бы он был сейчас с ними. Какой бы не был муж, но он все-таки муж, говорили кумушки друг другу, а вдовья участь – невеселая участь.
Узнай Джу, что о ней думают, наверное, пожала бы плечами. Настолько мысли, которые ей приписывали, были не похожи на то, что она чувствовала на самом деле. Она помнила о погибшем муже, но печаль об умершем полностью растворилась в другой, светлой печали, по ушедшей молодости. Молодость была наполнена любовью, счастьем, светлыми надеждами... Что ждет впереди – неизвестно, но то, что прошло, в будущем уже не повторится, как не мечтай. Будет что-то хорошее, может быть, но не то, совсем не то...
Погруженная в свои раздумья, Джу потеряла счет времени, и домой, конечно, опоздала. Только столкнувшись нос к носу с Аэлитой и увидев её не слишком радостное лицо, она запоздало взглянула на часы и присвистнула. Время подходило к полудню.
- Я ведь просила тебя прийти вовремя! - отчитала её Аэлита,- у меня полно дел, а приходится сидеть с твоим ребенком. Ну вот где ты пропадала так долго?
Джуффина развела руками: не знаю, мол. Гуляла.
- Ты, между прочим, в отпуске, а мне ещё нужно поработать, - упрекнула её сестра, - так вот, в одиннадцать звонила твоя няня, сказала, что задержится буквально на полчасика, и с тех пор мы сидим во дворе и ждём. Теперь сиди и жди её сама, - Аэлита неодобрительно покачала головой, и удалилась в дом. Будь на месте скромной Джуффи язвительная Нуна, обязательно, хотя бы про себя, заметила бы, что полное тело Аэлиты трясется при каждом движении, как малиновое желе на тарелке. Джуффина же только вздохнула.
Аэлита была права отчасти: она действительно вышла в отпуск, но отпуск взяла за свой счет, и не просто так, а на время сессии – Джуффина ещё надеялась получить высшее образование, хотя бы к тридцати двум годам. Ей бы сейчас не с ребенком возиться, а засесть за учебники, но разве сестре это объяснишь.
Ребенок самозабвенно возился в песочнице, лепя куличики. Песочницей в семье служил надувной бассейн, наполнявшийся или водой, или чистым песочком, в зависимости от того, собирались дети измазаться или искупаться. Бассейн был старый, кое-где уже подштопанный, ведь в нем играло уже третье поколение детей. Игрушки передавались от старших к младшим, и, скорее всего, младшие донашивали бы одежду старших – Джейди курточки Юри, Роза кофточки Эвы, если бы их мама не возражала.
Джуффина ещё раз тяжело вздохнула. Её любили все вокруг, но в своей семье она не могла найти понимания, как ни странно. Откуда возникла эта неприязнь между дружными сестрами? Джуффи, как ни старалась, не могла найти объяснения. В то, что всему причиной банальная ревность, она не верила.
- Привет, сынок, - она потянулась поздороваться с малышом Тэдди, тот радостно протянул к ней грязные ручонки. Тут Джу сообразила, что надо бы переодеться, не так уж много у неё приличных костюмов, чтобы можно было выделить один для визитов в песочницу.
- Я сейчас, - малыш оттопырил нижнюю губу, собираясь зареветь, но она погрозила ему пальцем, - тихо, мамочка сейчас вернётся.
Джуффи, стараясь не шуметь, прошла в свою спальню. Ей почти никогда не удавалось побыть дома утром, и она удивилась, как же тут тихо, когда никого нет. Занавески слегка колыхались от легкого ветерка. Джу невольно принюхалась: а ветерок-то вкусный, пахнет корицей и ванилью. Похоже, на кухне готовятся булочки. Или нет, пончики. Да, верно, пончики с яблочным повидлом, подаются к деловому ланчу. Джуффина выучила меню наизусть, могла по запаху определить, что именно готовят, и с закрытыми глазами перечислить любой ингредиент любого блюда. Интересно все-таки жить в одном доме с людьми, которые содержат семейный ресторан. Кстати, а что будет на обед у нас самих?
Костюм был бережно повешен на вешалку. Джу влезла в повседневные джинсы, натянула маечку попроще – и все за какие-то пять минут, быстрее одевается разве что пожарный. Когда у тебя такой беспокойный ребенок, как Тэдди, оставлять его без присмотра больше, чем на три минуты, просто опасно. Конечно, она подумала о том, чтобы взять с собой книгу. Но только подумала, и мысль пропала раньше, чем она успела застегнуть ремешки на босоножках. Может, бывают детки, которые смирно играют в песочек, пока их мамы вникают в азы экономической теории, но мой сын точно не такой.
-Ну что, малыш, во что поиграем?- Джу забралась с ногами в песочницу. Тэдди очень любит, когда мама участвует в его играх – Будем печь пирожки из песочка?
Она возилась в песке, разговаривала с ребенком, но беспокойное сознание не желало оставаться здесь и сейчас, так и норовя унести её в прошлое. Так, копаясь в песочнице, она не могла не вспомнить, как на этом самом месте высилась большая гора хлама, а она, девушка, не привыкшая к тяжелой работе, собирала этот мусор в пластиковые пакеты...
"Нечасто увидишь невесту, которая приезжает в мэрию не в машине, а на мотоцикле; не в окружении счастливых родственников, а одна-одинешенька, держась за руку жениха. А ещё, не знаю, как сейчас, а в мое время очень редко можно было встретить девушку, которая выходила бы замуж, не достигнув совершеннолетия. Вот я как раз и была такой невестой.
Видели бы вы их вытянувшиеся лица! Но расписали нас быстренько, без лишних проволочек, даже, как положено, поздравили и пожелали счастья на новом отрезке жизненного пути – что-то такое. Буквально через полчаса все формальности были завершены, и все желающие могли наблюдать, как новоиспеченный муж помогает юной супруге забраться на мотоцикл. Наш свадебный кортеж был очень скромен – он да я, ни родителей, ни друзей. Мы смеялись и пели, Ксавьер разогнал мотоцикл до такой скорости, что с меня фату чуть-чуть не сорвало ветром. Это было самое необычное свадебное шествие в том сезоне. Люди оглядывалось на нас, махали руками, кто-то улыбался, а кто-то менялся в лице и долго ещё смотрел нам вслед, выпучив глаза. Какой-то ушлый репортер успел нас сфотографировать, и назавтра эти фотографии поместили в нашей местной газете, вкупе со статьей, в которой подробно описывалось, как я, девушка из приличной семьи, сбежала с парнем – иммигрантом из Мексики, да ещё и расписалась с ним. Насколько мало все эти перешептывания за спиной меня волнуют сейчас, много лет спустя! Тогда же я об этом совсем не думала. Я размахивала свадебным букетом, улыбалась и махала рукой в белой перчатке прохожим, и не было на свете невесты счастливее.
Только один раз у меня кольнуло в груди – мы ехали по главной улице, и вот-вот должен был показаться из-за поворота мой дом, теперь уже не мой, дом моих родителей, но Ксавьер резко свернул с главной улицы в переулок. Когда он повез меня узкими, кривыми улочками, где я толком-то и не бывала никогда - стало ясно, что меня не просто так катают по городу, а везут куда-то, и значит, мне готовят какой-то свадебный сюрприз. Я собиралась спросить, куда мы едем, но передумала, вспомнив, что около часа назад дала клятву следовать за этим человеком, куда бы он не отправился."
... Заржавевшие ворота открывались со скрипом, зато жених открывал их с таким сияющим выражением лица, как будто эти старые, требовавшие основательной чистки дверцы вели, как минимум, в волшебную страну Сезам.
- Правда, здесь здорово? – высокий Ксавьер нежно обнял свою темноволосую спутницу, .
Джуффина никогда не была здесь раньше, но дом узнала сразу, потому что он был, в своем роде, уникальный. Дом Нигмополусов знали все, и пользовался этот дом не очень хорошей славой, говорили, что по ночам там появляются приведения. Мама запрещала Джуффи приближаться к нехорошему дому, мол, не место это для молодой девушки. Она теперь и сама видела, что не место, но у её мужа, видимо, было другое мнение. Когда Джуффина и Ксавьер ещё собирались пожениться, они часто говорили о том, как хорошо иметь свое гнездышко, но большие дома им были не по карману, а в маленьком доме не будет места для детской. Дом пользовался нехорошей славой, зато стоил недорого и в нём было полно места, а приведениями разве напугаешь молодёжь? То, что для Джуффины казалось ужасным жилищем, для Ксавьера показалось шансом наладить жизнь.
"Дочка, - Джуффина снова вспомнила Нуну, - когда ты выйдешь замуж, никогда не спорь с мужем. Можешь делать, что находишь нужным, но даже и не вздумай говорить ему, что он не прав. Сразу тебе говорю, это бесполезно, потому что муж прав всегда! Поверь на слово женщине, которая живет с твоим отцом уже девятнадцатый год и почему-то до сих пор его не пристрелила: брак – это терпение, терпение, терпение." Джуффи, юная жена, возраст семнадцать лет и три месяца, стаж семейной жизни около полутора часов, решила последовать совету и сделать вид, что всё отлично, пусть даже это не так.
Ксавьеру удалось приоткрыть ворота лишь наполовину, Джуффина проскользнула во двор и встала, как вкопанная. Ей захотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, правда ли она все это видит или у неё галлюцинация. Потрескавшаяся от жары земля, остатки сада, где культурные растения почти исчезли, занесенные песком, вытесненные сорными травы и пустынными колючками. Кладбище, одного вида которого хватило бы, чтобы более робкая девушка подхватила юбки и бежала, куда глаза глядят. Все вместе сильно напоминало съемочную площадку фильма ужасов, с одной поправкой – это было не кино. Картину запустения завершала та самая куча мусора, как мы уже писали, на самом видном месте.
- Эй, есть тут кто? - спросил Ксавьер. Тяжелая дверь скрипнула, и Джуффина, испугавшись, схватила его за руку. На крыльцо вышел Джейк.
- Братишка, ты нас напугал, - упрекнул его Ксавьер, а Джу вздохнула с облегчением.
- Мои поздравления! А мы не ждали, что вы так быстро приедете. Решили сделать вам свадебный подарок, вычистить как следует этот хлев.
- Мы? Ты там не один?
- Аэлита попросилась помогать.
Аэлита, в отличии от Джуффины, не бросала школу, получила аттестат. Она была тихой, домашней девочкой, звезд с неба не хватала, о высшем образовании и не помышляла, собиралась поступать в кулинарный техникум и мечтала стать шеф-поваром. Последние три месяца она хвостиком ходила за Джейком, и, как подозревала Джуффи, вовсе не затем, чтобы набраться опыта в кулинарном мастерстве. Ну или не только ради этого.
- Откуда эта куча мусора?
- Из дома, - пожал плечами Джейк, - мы решили пока выносить все сюда... А что?
Новобрачная постепенно возвращалась к реальности. Она потихоньку начала осознавать, что все, что её окружает – дом, и не какое-то абстрактное жилище, а её ДОМ, место, которое ей предстоит вычистить, вымыть, и наполнить, по возможности, уютом. Джуффина, обойдя кучу мусора, поднялась на крыльцо. Прежде,однако, чем ей удалось взяться за ручку двери, Ксавьер остановил её:
- Ты что, родная... Невесте не положено самой входить в дом! - и, подхватив девушку на руки, легко перенес её через порог. Джейк и Аэлита, которая, оказывается, пряталась за дверью, встретили их аплодисментами.
В доме все оказало далеко не так ужасно, как во дворе, Аэлита и Джейк и правда успели тут прибраться. Мусора на полу не было, но не было и многого другого. Можно сказать, что в доме не было ничего, кроме ящиков и чемоданов с их вещами, сваленных в кучу у дверей. Единственное, за что зацепился её взгляд – пианино. Джуффина молча отдала свадебный букет жениху и села за инструмент. Она играла по пожелтевшим нотам отрывки какой-то музыкальной пьесы, и снова почувствовала себя, как в сказке.
- Здорово играешь, - восхитился Ксавьер, снова передавая ей букет. Джуффи кивнула.
После прогулки по дому оказалось, что меблирована только одна комната – там стоял потрепанный диван, какой-то сколоченный из досок стол и даже небольшой телевизор, покрытый слоем пыли. Наверняка, до их приезда тут жил бездомный.
Джуффи толкнула дверь в ванную и хихикнула. Братишка Ксавьера и её сестренка отмывали грязную ванну, тихонько шушукались и даже не заметили, что они не одни.
- Кажется, они тоже скоро... - прошептала она на ухо жениху. Тот ответил, тоже шепотом:
- А ты брось им букет... Только, по-моему, кто бы его не поймал, результат не изменится.
Джуффина рассмеялась "Раз, два, три!" и бросила букет. Аэлита, которая случайно его поймала, сперва не поняла, что это такое, а потом радостно запрыгала на месте.
"Первая брачная ночь? Мы ночевали все вместе, прямо на полу, в спальных мешках, и парни по очереди дежурили, охраняя наш сон от тех, кто мог бы забраться в дом. Романтика...
С утра я по собственной инициативе решила уничтожить мусорную кучу перед входом. До полудня я упаковывала мусор в черные мешки, они мне ещё долго повсюду мерещились. По-моему, таких мешков я набрала штук двести, не меньше. Я как раз пристраивала очередной мешок к мусорному баку, когда к дому подъехала мама.
Если перед кем мне и было стыдно, то только перед родителями, - ведь я, в каком-то смысле, их подвела. Мы не общались уже три месяца, с тех пор, как я сбежала из школы, и я не могла себе представить, чего от них ожидать. Не удивилась бы, если бы мама даже накинулась на меня с кулаками, но она, вместо того, слегка поцеловала меня в щеку, как целовала и раньше, встречая из школы. Потом посмотрела на мою руку с золотым колечком:
- Добро пожаловать в клуб Замужних женщин, девушка! Домой-то пригласишь?
Я только кивнула, от волнения у меня пересохло в горле, и повела маму в дом. Она вела себя так естественно, как будто каждый день бывала в таких местах.
По дороге к нам присоединился Ксавьер:
- Здравствуйте! не знаю, как вас сейчас называть...
-Можно просто Нуна, - любезно разрешила мама, - лишь бы не мама и не тёща. Зятёк...
Мы проводили маму в ту, единственную пригодную для житья комнатку. Она с презрением взглянула на грязный диван и уселась на какой-то ящик, непринужденно закинув ногу на ногу. Предстоял серьёзный разговор.
Мама внимательно посмотрела на меня, под её пристальным взглядом я покраснела.
- Ну что? Носик повесила, загрустила? Утомилась? Домой хочешь?
Я решительно помотала головой, хотя, конечно, мама угадала мои тайные мысли.
- А ты отпустишь Джуффи пожить домой, если она согласится? - спросила мама моего мужа.
- Конечно, если она захочет. Я понимаю, что ей здесь не нравится.
-Догадливый, - усмехнулась мама и снова перевела взгляд на меня, - поедешь, Джуффи?
Слезы подступили к глазам, но я снова отрицательно замотала головой:
- Нет, я остаюсь.
- Мда - вздохнула мама, - отцовский характер... У кого-нибудь в этом доме есть покурить?
До этого мама никогда не курила на моих глазах. Ксавьер достал пачку сигарет:
-Угощайтесь, пожалуйста, - и щелкнул зажигалкой.
Мама усмехнулась, выбрала сигаретку, закурила и вдруг так и замерла, держа сигарету между тонких пальцев. Прислушивалась.
Два голоса, мужской и женский, которые шепотом переругивались. Знакомый женский голос говорил:"Пусти, мне же интересно!", а мужской:"Нечего вмешиваться в чужие дела!"
– Молодые люди, выходите к нам, здесь лучше слышно!
В комнату ввалились сконфуженно хихикающая Аэлита и сердитый Джейк.
-Здравствуй, Аэлита! А с этим юношей, мы, кажется, незнакомы...
Джейк представился. Мама вспомнила про сигарету, сделала затяжку и закашлялась:
- Кхе-кхе... Где сигареты брал, зятек? Сто лет не курила такие крепкие.
- Это армейские, - пояснил Ксавьер, протягивая ей пепельницу.
- Да, - глаза у мамы затуманились, - когда мне было столько же лет, сколько вам сейчас , все было армейское... Армейские сигареты, армейские брюки, армейские ремни и ботинки...
- Армейская тушенка, повидло из сухого пайка, - с такой же ностальгической улыбкой продолжил Джейк, вспоминая военное детство. Мама посмотрела на него удивленно:
- Да. Когда я приехала в этот город... - я удивилась, мама никогда об этом не говорила.
- Война уже закончилась, но люди жили очень бедно. Продукты выдавали по карточкам, или можно было их купить, но по ужасно высоким ценам, или в обмен на золото или какие-то другие ценности... У меня не было ничего, все, что у меня было – то, что на мне надето, и по тем временам это было все равно, что ничего. Не знаю, что бы я делала, если бы не Джон Смит. Мы познакомились в ту ночь, как я приехала, а под утро он уже притащил меня к себе домой, чтобы я могла взять у его мамы платье и переодеться.
- А как же то, в чем вы приехали? - не удержался Джейк. Мама смущенно кашлянула:
- Нам пришлось это закопать, - она не стала уточнять,что это был космический скафандр.
- Я вообще плохо представляла, что мне нужно, схватила первое попавшееся платье, босоножки, простите, юноши – нижнее бельё... то ужасное платье я вернула назад буквально через пару дней, как только смогла купить другое. Но тогда выбирать не приходилось. Мы зарыли мою одежду под яблоней, спеша успеть до рассвета.
Джон выпотрошил для меня свою копилку, набралось что то около пятидесяти симелионов - надеюсь, когда-нибудь эти деньги вернутся к нему в тысячекратном объёме. Джонни посоветовал мне пойти к одной соседке, которая сдавала комнаты проезжающим. Час был ранний, но я все-таки смогла разбудить старуху, которая, хорошенько обругав меня для начала и взяв плату за сутки вперед, проводила меня в комнатку, где мне предстояло жить. Умывальник, треснувшее зеркало, слегка шатающийся стул, кровать и комод. На полу ковер, бурый от пятен, обои в разводах, ну и это бы ничего, но клопы! Впрочем, я так устала, что мне было на все наплевать. Я легла в постель с намерением поспать денька три.
Однако никто не дал мне этого сделать. Вечером того же дня хозяйка принесла в мою комнату керосиновую лампу, поставила её так, чтобы свет бил мне в лицо, но это не подействовало. Тогда она принялась трясти меня за плечо, сдернула с меня одеяло и заставила проснуться.
Пока я продирала глаза, она крыла меня отборными ругательствами, стараясь донести до моего ещё спящего сознания ту мысль, что, если я заплатила за комнату, то это ещё не значит, что я могу здесь жить, сколько мне вздумается. Тут тебе не приют для бездомных! Коль скоро я дрыхну целый день, вместо того, чтобы, как все добрые люди, работать, значит, я собралась добывать себе пропитание другим путем, воровством или проституцией. Если я промышляю грабежом, то придется заплатить за комнату вперед, а то неизвестно ещё, смогу ли я что-нибудь украсть завтра или буду сидеть без денег; ну, а если я собираюсь продавать себя, что, конечно, моё личное дело, - здесь хозяйка в грубой форме выразила сомнение, что на такое кто-то вообще позарится – но в общем, я вольна делать что захочу, только таскать сюда мужиков она не разрешит. Словом, она потребовала от меня, чтобы я сейчас же пошла на заработки, а если я и дальше собираюсь валяться в постельке, то могу катиться на все четыре стороны. Слава Богу, сейчас война – да-да, она так и сказала "Слава Богу, война", - в городе полно беженцев, которым нужны комнаты.
Я выслушивала её тираду, пока окончательно не проснулась,а потом мне это надоело, и я, применив силу, выставила её вон. Она продолжала ругать меня, стоя под закрытой дверью, а я тем временем быстро одевалась, почесывая искусанные клопами места. Тщательно вымыла лицо и руки и впервые взглянула на себя в зеркало. Разглядеть что-то было непросто, потому что зеркало треснуло прямо посередине, и хозяйка заделала дыру деревянной дощечкой, считая, что квартирантам и такое сгодится. Однако и то, что я увидела, меня не радовало. После долгих поисков я нашла в комнате забытую кем-то помаду, гребень и пару шпилек. Я попыталась заколоть волосы так, как тогда модно было носить; как смогла, накрасила губы - надо сказать, вышло кривовато.
В общем, я критически осмотрела себя в зеркале и поставила себе твердую троечку за внешний вид. Вышла к хозяйке и решительно заявила ей, что ухожу по своим делам, и вернусь под утро, но если она посмеет тронуть хоть что-то в моей комнате, - и я перечислила ей все, что с ней произойдет. Наверное, прозвучало убедительно, провожала она меня с уважением.
Однако моей твердости хватило только на то, чтобы выйти на улицу. Только я вдохнула свежий ночной воздух, как меня замутило, голова закружилась, и, не сделав и десятка шагов, я упала на землю, прямо под куст. Я-то забыла, что людям нужно ещё и есть.
- И вот, - мама выпустило колечко дыма, - сидя на этой гребаной лужайке под розовым кустом, я впервые всерьёз осознала всё, что со мной происходит. Я поняла, что я в этом мире совсем одна, и могу делать что хочу, никто мне не указ, но и плакать, если со мной что-то случиться, тоже никто не будет. Я сделала свой выбор, уж верный он был или нет, время покажет. Со временем у меня появились деньжата, я даже выкупила у старой карги её дом, потом я встретила твоего отца, через некоторое время появилась ты... Не знаю, может быть, если бы я выбрала честную жизнь, все тоже со временем наладилось бы, но подозреваю, что все закончилось бы быстро – однажды я бы снова упала и не поднялась. Но это все лирика, Джуффи. Я тебе все это рассказываю затем, чтобы ты поняла – самое главное в жизни сделать выбор, ну а когда выбор сделан, иди до конца и не жалуйся. Так ведь?
Глядя на маму, трудно было представить, что эта красивая, ухоженная женщина когда-то валялась на земле, не в силах подняться, носила одежду с чужого плеча и не знала, будет ли обедать завтра. Но раз он так говорит, значит, всё так и было.
- Так, мамочка, - согласилась я.
- Сама понимаешь, не такой судьбы я для тебя хотела, но раз уж так вышло... кстати, сколько с вас содрал этот мошенник? - Мама имела ввиду хозяина дома. Ксавьер пробурчал сумму.
- Ну надо же, и это только за аренду... Радовался бы, что кто-то позарился, - мама вытащила из сумочки связку ключей, - держите,- никто и не подумал протянуть руку за этой связкой.
- Берите, - настойчиво повторила мама, - Я знаю, что такое жить без дома, - видимо, последняя фраза убедила моего мужа, потому что он все-таки взял ключи.
- Ну вот, - с облегчением сказала мама, - а сейчас я принесу, Джуффи, твои вещи. Я ведь на сто процентов была уверена, что ты не согласишься со мной уехать.- я густо покраснела.
- Да, и ещё – как это вышло, что вас расписали, ведь тебе семнадцать? В мэрии мне сказали...
- Мам, - быстренько перебила я её, - всё так и есть, - у неё даже глаза округлились:
- Да ты что! А ты ещё курить мне разрешаешь! - быстренько затушила сигарету, - молодежь, - укоризненно покачала головой, посмотрела на меня, на моего мужа, который нежно обнимал меня, на наши счастливые, чумазые лица и ещё раз повторила про себя:
- Бабушка!Я стану бабушкой! - маме только-только должно было исполниться сорок лет..."
... -Бабушка! - радостно закричал Тэдди, Джуффина вздрогнула от громкого крика и оглянулась, ожидая увидеть Нуну, но оказалось, малыш имел ввиду свою няню. Джуффина выслушала её сбивчивые объяснения, передала ей ребенка и отправилась в ванную, чтобы как следует отмыться от песочка...
(Продолжение следует)[/center]
Последний раз редактировалось Лалэль, 09.03.2012 в 01:14.
Серия 4. Родственные связи: Джуффина: Первый день осени (продолжение)
Джуффина отправилась в ванную, чтобы как следует отмыться от песочка. Испачканную одежду она, скомкав, бросила в корзину для грязного белья. Открыла кран, чтобы в ванну набиралась вода, добавила чуть-чуть пены. Давно перевалило за полдень, приближалось утомительное, жаркое время, когда лучше оказаться в ванне, полной прохладной воды, чем трудиться на солнцепеке. Или в душном офисе. В этом смысле Джу приходилось не легче, чем какому-нибудь работяге, в поте лица вскапывающему огород или мостящему дороги. На работе всегда находились какие-то неотложные дела, и обеденный перерыв откладывался чуть ли не на час, а потом ей, чтобы приехать домой к обеду, ещё приходилось в самое пекло ехать на общественном транспорте. Иногда Джуффине удавалось часок-другой поспать днём, но это случалось далеко не каждый день, а уж о том, чтобы среди дня поваляться в ванне, она и не мечтала. Сейчас, в отпуске, она могла позволить себе такую роскошь. Пока ванна заполнялась водой, она старательно вымыла лицо и шею, вытащила свою косметичку, решив посвятить хотя бы полчаса уходу за собой. Нанесла на лицо скраб, смыла, придирчиво осмотрела лицо в зеркале: кажется, морщин ещё нет, хотя от такой жизни им давным-давно пора было бы появиться. Вот, в шевелюре уже появились первые седые волоски... Придется закрашивать, что ли? Джуффина со вздохом собрала волосы на затылке – мыть голову на этот раз она не собиралась, а в ванне полежать была не прочь. Подумала и начала накладывать на лицо питательную маску: ухаживать за собой, так по полной программе.
Закончив с косметическими процедурами, Джу отдернула занавеску. Проверила температуру воды, опустив туда руку – прохладная, но в меру – и нырнула туда, блаженно вздохнув. Впервые за долгое время она почувствовала, как она устала.
Полностью расслабится, тем не менее, не удалось, что-то ей мешало, но что? Не сразу она поняла, что всё дело в тонком, еле ощутимом запахе ванилина и яблок, который проникал к ней даже из-за закрытой двери, смешиваясь с косметическими запахами кремов, пены для ванн и мыла. Как она может, задумалась Джуффина, торчать у плиты в такую жару? Да мало того, Аэлита готовит такие вкусности, а сама ни крошки не съест: вбила себе в голову, что ей неприменно надо похудеть, и морит себя голодом. Результат,честно говоря, виден не очень, зато бедняжка скоро в голодные обмороки падать начнет.
Зачем всё это, спросила себя Джу? Для мужа? Ему, кажется, все равно... Чтобы мне досадить? Да что же я ей такого сделала-то, не понимаю! Откуда это маниакальное стремление быть не хуже, чем я?
Люди вообще редко бывают довольны своей внешностью, подумала Джуффина, и Аэлита в этом смысле ведёт себя, как обычный человек. Но если бы она спросила меня! Я бы рассказала ей, что у нас, инопланетян, есть один секрет, который отличает нас от людей...
"Самый ценный подарок на день Рождения мама сделала мне, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Пожалуй, такого щедрого подарка мне больше никто никогда не делал.
Младенцем я была, мягко говоря, не очень симпатичным, но родители все равно надеялись, что я вырасту и стану покрасивше. Однако превращения гадкого утенка в лебедя не произошло: я росла, становилась девочкой, потом юной девушкой, но внешней красоты, как ни крути, не прибавлялось. Как бы мы с мамой не старались приукрасить действительность, все равно - из зеркала на меня смотрела все та же очень странная девочка с острым личиком, приплюснутым носом, выдающимся вперед подбородком... Ну это то ладно, но что мне было делать с огромными глазами, полностью черными – это ведь раз увидишь, на всю жизнь испугаешься! И никому не объяснишь, что у меня всего лишь расширены зрачки из-за особенностей генетики. С тех пор, как меня перевели в новую школу, я настолько остро почувствовала себя уродиной, что повсюду ходила в темных очках, их у меня было пар десять, не меньше – мне казалось, что в таком виде я хоть как-то становлюсь похожа на нормального человека. Если бы можно было, я носила бы их и в школу, но это воспрещалось школьными правилами. Дошло до того, что я начала носить темные очки даже дома, пока папа с мамой не пообещали забрать их у меня все, если я не перестану маяться дурью. В то время все было наоборот: я пыталась брать пример с Аэлиты, которой было все равно, что думают о ней окружающие. Но как ни старалась, не могла смириться с тем, что я такая дурнушка.
Мои родители, в отличии от большинства родителей некрасивых дочек, не считали, что моя "некрасивость" такая уж проблема. Они не попрекали меня, не сетовали вслух на то, что, кроме них, я вряд ли кому нужна буду; но они и не делали вид, что я у них раскрасавица, а те, кто этого не понимает, просто завистники и грубияны. Как я теперь понимаю, это и была единственно правильная линия поведения. Папа, кажется, никогда и не возлагал на меня особенных надежд; а мама, как выяснилось потом, просто ждала, пока я подрасту, чтобы открыть мне тот самый секрет.
Когда мне исполнилось четырнадцать, она решила, что время пришло.
День рождения начался с того, что мама разбудила меня рано утром:
- Просыпайся, именинница! С Днем Рожденья тебя, с Днем Рожденья тебя, с Днем Рожденья, с Днем Рожденья поздравляю тебя! - и захлопала в ладоши.
Я улыбнулась, хотя вовсе не разделяла маминой радости по поводу очередного дня рождения. Настроение у меня было не очень хорошее – накануне я обнаружила у себя прыщ и весь вечер тихонько проревела в подушку, жутко жалея себя. Такой подарочек ко дню Рожденья! Как мне надоело быть тинейджером!
Мама дождалась, пока я встану, обняла меня, чмокнула в щечку:
- Привет, именинникам!- и шутя помахала мне рукой. Видимо, она искренне была рада за меня, а вот мне что-то совсем было невесело.
- Ладно, ты давай пока одевайся, а потом я к тебе ещё зайду – мама, как и я, была в ночнушке, наверное, недавно встала и сразу ко мне.
Что-то в этом "я к тебе ещё зайду" показалось мне подозрительным. Наверное, бодренький тон, которым эти слова произносились. Обычно таким тоном мама начинала разговаривать, когда нам предстоял какой-то щекотливый разговор. Например, таким тоном она сказала мне один раз: "Дочка, мой руки и садись обедать, а я тебе кое-что расскажу". Предупреждать же надо! Ладно, суп был не очень горячий, а то я бы могла получить ожог, когда пролила его себе на колени. Видите ли, мне пора знать, что моя мама мне вовсе не мама! Моя "мама" – мой папа! Каким образом я появилась в папином животе, я попросила мне не рассказывать, но аппетит был испорчен напрочь, и школьный сарафан тоже. Или, например, таким же тоном она прочитала мне лекцию на тему, откуда дети берутся и как все это между мальчиками и девочками происходит. Я-то считала себя экспертом в этих делах, потому что уже пару раз успела поцеловаться кое-с-кем. Оказалось, до эксперта мне ещё расти и расти. Что будет на этот раз, интересно?
- Ты готова? - снова открылась дверь, мама просунула голову в комнату. Я к тому времени успела надеть только нижнее белье.
-Дальше можешь не одеваться, - мама кивнула головой, вошла и заперла за собой дверь. Начала стягивать через голову свою кружевную ночнушку. Я была слегка шокирована: никогда не видела маму без одежды. Она, как и я, осталась только в нижнем белье.
- Дочка, - начала она, стоя пред зеркалом в таком нескромном наряде, - я хочу кое о чем с тобой поговорить. Подойди поближе.
У меня вертелся на языке вопрос, почему такой важный разговор обязательно нужно проводить без одежды. Но маме, очевидно, виднее. Я подошла.
- Что ты видишь? - спросила мама, глядя куда-то вниз, может быть, на свой плоский живот.
- Тебя, - я развела руками. Разговор начал меня забавлять.
- Правильно, - кивнула мама, по-прежнему не поднимая глаз,- ты видишь моё тело, телесную оболочку. Люди оценивают друг друга по тому, что видят – я вздохнула: что есть, то есть.
- Скажи, Джуффи, ты никогда не мечтала изменить свое тело? - мама взглянула мне в глаза.
В мои ужасные, состоящие целиком из зрачков, глаза.
Я сообщила маме то, что она и так знала – что только об этом я и думаю.
Она даже не стала спрашивать, на кого я хочу стать похожей. Это было понятно без слов: если кумиром среди мужчин для меня всегда был Гагарин, то лучшей женщиной, идеалом я считала Мерлин Монро. Я ходила на все фильмы с ее участием, и не раз, часами слушала пластинки с записью ее песенок, моя комната была увешана афишами с ее фильмов и ее портретами. Но приблизиться к этому идеалу?!!!! Я знала, что это невозможно.
- Инопланетяне отличаются от людей, дочка, - сообщила мама очередную истину, - они знают, что телесная оболочка- это ничто более, чем сгусток материи, и им можно управлять.
Я вздохнула ещё тяжелее. Уж маме-то было хорошо известно, что я со своим телом воевала, как могла. Одно время, когда меня посетила навязчивая мысль стать женщиной-космонавтом, я стала усиленно заниматься спортом и даже вошла в городскую команду по легкой атлетике. Но осуществлению мечты это никак не помогло.
- Мам, я стараюсь, но ты сама видишь, что из этого выходит.
- Не перебивай, - мама начала сердиться, - я тебе говорю про трансформацию тела. У нас это знаю все, даже маленькие дети, правда, мало кто этим пользуется, но мне в путешествиях весьма пригодилось... Меня этому научили родители, ну а тебя кто ж научит, если не я.
Мама напряглась, даже выражение лица у неё изменилось, похоже было, что она испытывает сильное напряжение. Она задрожала, как дрожат люди, когда выходят из ледяной воды. Потом мелкие толчки перешли в крупные, казалось, по маминому телу прокатываются волны. Вспыхнул яркий синий свет, мама легко подпрыгнула, как будто непонятная сила подбросила её в воздух ...
... И снова опустила. Только это была уже не мама, а существо, не похожее ни на что, что я видела раньше. Я бы ни за что не узнала её, не будь на нем маминого нижнего белья.
Но мне легче было поверить, что маму украли и вместо неё сбросили "это", одетое в её бельё, чем в то, что она сама по себе превратилась в это нечто.
Мы молчали довольно долго. Я потому, что от изумления лишилась дара речи. Нечто тяжело дышало, видимо, ещё не успокоившись после превращения.
-Ты что?- сказало оно, наконец, маминым голосом,- боишься меня?
Я присмотрелась повнимательнее. Нет, ни за что бы не сказала, что это существо, безбровое, без ресниц, с огромными зрачками- как у меня – и есть моя мама. Это было не человеческое тело, а действительно – спрессованный кусок материи. Я протянула руку, потрогать, и вздрогнула от легкого удара током. По коже - если можно это так назвать- то и дело проскальзывали небольшие электрические разряды, похожие на синие молнии, но в тысячу раз меньше. В комнате, как после грозы, запахло озоном, и я ощутила на губах легкий металлический привкус.
- Не бойся меня, - сказала мама, а это была действительно она,- не бойся, - она смотрела мне в глаза, и я почувствовала, как внутри меня поднимается что-то, как будто волна накатывает, и я начинаю дрожать, как в лихорадке. Какая-то часть меня ещё слабо кричала "нет!", но я уже выгнулась в прыжке... а дальше я ничего не помню...
... Вспоминаю, что прошло несколько минут, прежде чем я осознала, что со мной происходит. Посмотрела на свои ноги, руки...
-Да, - подтвердила мама, - это и есть настоящая ты. Как то, что ты видишь – она развела руками, или как это у неё называлось - настоящая я. Я бросилась к зеркалу, мама встала у меня за спиной...
...Трудно подобрать подходящие слова, чтобы описать то, что я там увидела.
Череп, по форме напоминающий яйцо, полное отсутствие ушей и носа, надбровных дуг, как и самих бровей, а так же ресниц, волос на голове... Нечто яйцеголовое, уродливое, обтянутое зеленой кожей или что-то там. Наибольший шок в жизни я получила, увидев себя в зеркале... Я опять потеряла дар речи. Мама неправильно поняла моё молчание:
-Что?! Мы все такие и никто не стесняется! Как люди не стесняются того, что они люди, как звери не стесняются своих клыков и шкур! Между прочим, там, откуда я прилетела, манекенщицы не разгуливают, - обиженно закончила она.
Мое сознание слегка отвлеклось, занявшись обдумыванием вопроса: была ли мама на своей планете красавицей или дурнушкой? Имеют ли они вообще представление о красоте и уродстве? Или это только наша, человеческая особенность – сравнивать себя с другими? Хотя что я говорю! Наша, человеческая! Посмотрело бы на себя в зеркало, человек.
- К этому надо привыкнуть, - негромко сказала я, - осознать- протянула руку, провела пальцем ( или что это у меня было) по своему отражению в зеркале.
- Думаю, тебе не придется привыкать,- успокоила меня мама, - если бы мы с тобой путешествовали по галактикам, то, конечно, в таком виде тебе было бы удобнее. Но мы на Земле, поэтому... - она взяла меня за плечи и слегка отодвинула от зеркала, - знаешь, в путешествии я всегда принимаю вид особи той расы, с которой общаюсь. Вот, живя на Земле, я превратилась в женщину. Довольно удачно превратилась, кстати, раз умудрилась даже родить ребенка, хотя это в моей природе не заложено. Сейчас, - она приготовилась превращаться обратно. На этот раз её тело лишь слегка выгнулось, снова вспыхнуло синим светом, и начало меняться на глазах. Буквально через несколько минут она уже стояла передо мной в своем обычном виде, похорошевшая, даже помолодевшая как будто.
- Круто, - восхитилась я, - а... - тут я запнулась, - ты можешь принимать любой образ?
-Любой, дочка, - кивнула мама, - теоретически любой. Экспериментировать не пробовала, отнимает много энергии.
- А я? - я протянула к маме руки – или как их там, - могу стать кем хочу?
Мама не стала обнадеживать, но предложила мне попробовать. Главное, сказала она, четко видеть себя такой, какой ты хочешь стать. И понемногу представлять, как это происходит.
Конечно, я знала, какой образ мне хочется принять. Я зажмурилась, и внутренне сосредоточившись, начала детально представлять, как я превращаюсь в Мерлин. До последней черточки представляла, как меняются мое лицо, глаза, волосы, моё тело...
Я открыла глаза и не удержалась от разочарованного вздоха.
Да, я действительно превратилась в Мерлин. Если представить себе Мерлин четырнадцати лет, с ярко-зелёной кожей, зелёными глазами (даже белки глаз зелёные).
-Нравится? - мама обняла меня за плечико – Я всегда знала, что ты будешь красавицей.
-Глаза, - осторожно спросила я , - почему они зеленоватые? И кожа
-Ну, Джуффи, - мама развела руками, - это уже генетика. Видишь, у меня кожа тоже не совсем обычного цвета.
-Но глаза!
-Это все фикция, Джуффи. Это просто образ глаз, какие бывают у людей. Сделаны из того же материала, что и вся ты, потому тоже зеленые, - я обиженно надулась.
-И кстати, - мама провела рукой по моим волосам, - этот цвет волос тебе не очень... Может, вернешься к черному цвету?
- А можно вот так... частями?
- Конечно,- мама погладила меня по головке, - сменить прическу, цвет волос, отрастить их или укоротить, убрать круги под глазами, морщины или, - щелкнула меня по носу, - прыщи – это все пара пустяков. Попробуй.
Черный цвет волос мне шел. Мне даже стало нравиться то, что я видела в зеркале.
-Красотка, - мама обняла меня, - ну что? Довольна подарком?
- А это навсегда? Я буду так выглядеть в любом возрасте?
- Это не секрет вечной молодости, у любого тела ресурсы истощаются. Но если будешь правильно питаться, избегать стрессов и заниматься спортом, то сможешь выглядеть хорошо в любом возрасте.
-Мне придется привыкать - я смотрела на свое новое отражение.
-Привыкнешь, - пообещала мама. Я поблагодарила маму за подарок. От души.
-Не за что, - и она начала тормошить меня, - собирайся, гулять пойдем. Наденем лучшие платья, и все умрут, глядя на такую красоту.
Была суббота, а в субботу с десяти до двенадцати в нашем городе час прогулок, все, кто не на работе, выходят в город, погулять, пока ещё не очень жарко. Мы встретили много людей, знакомых, не очень знакомых, и многие подходили к нам, говорили что-то вроде: "Нуна, так это твоя дочка?" или "Джуффина, это ты, что ли? Как выросла!" Некоторые мужчины, думая, что мама не видит, тайком посылали мне воздушные поцелуи.
Мама шла рядом, и я буквально чувствовала, как она мной гордится. Особенно в тот момент, когда мы повстречали Эрин Грант-Синглес, с дочерью. Мама с ней раскланялась, а та изо всех сил старалась сделать вид, что все идет как обычно, хотя у неё от удивления глаза чуть из орбит не вываливались. Между мамой и Эрин шла давняя борьба: обе были красивы, обе обеспечены (Эрин за счет богатого генерала Гранта, а мама за счет собственной смекалки), умны и образованы (мама, конечно, университет не заканчивала, но книг прочитала достаточно, чтобы блистать эрудицией в любом обществе). Правда, дочь Эрин, Диана Грант, считалась первой красавицей, а я нет, но теперь и эта несправедливость была исправлена. Один-один, как говорится.
Кстати, Диана училась в моем классе и была одной из моих недругов. Это ей я повырываю волосы, клоками, так что придется носить короткую стрижку, но это потом . В тот раз мы поболтали немного и разошлись, причем я с трудом удержалась, чтобы не оглянуться. Уж очень хотелось посмотреть на их удивленные лица, уверена, они ещё минут пятнадцать смотрели на наши спины.
-Мам, - спрашивала я , - а инопланетяне могут превратиться в кого угодно? И в президента?
-Возможно, только президент будет немного странным, - смеялась она – зеленый или синий.
-А как тогда отличить человека от того, кто им прикидывается?
- Никак, - ответила мама, - только инопланетянин может увидеть себе подобного... - тут она почему-то встала, как вкопанная. Мимо нас шла женщина, не оглядываясь на нас, не здороваясь. Кажется, маме она была незнакома, потому она так резко замерла на месте, разглядывая эту женщину.
- Мам, - я тронула её за руку, - пошли, неприлично так пристально рассматривать людей.
- А, да, - она пошла вперед, но оглянулась, посмотреть на незнакомку, - не знаешь, кто это?
-Я думала, ты всех в городе знаешь, - простодушно сказала я, - это же первая жена генерала Гранта. С ней никто не здоровается, потому что она развелась с мужем и бросила детей.
Женщина почувствовала, как мама на неё смотрит, обернулась и сверкнула недобрым взором. Не обида, не раздражение, не досада, а именно ЗЛО было в её глазах. Мне стало не по себе: за что она на нас так смотрит? Неужели за то, что мы её разглядываем?
Мама взяла меня за руку и повела прочь, подальше от этой недоброй женщины...
...-А инопланетяне все умеют превращаться?
-Нет, не все.
-И поэтому инопланетян стареют?
- Да, потому что живут, как люди. За все приходится платить.
- А кто я больше – человек или инопланетянка?
-Не думай ни о чем, - говорила мама мне, - не задавайся вопросом, кто ты больше, инопланетянка или человек. Просто живи, радуйся жизни, а не то с ума можно сойти".
Джуффина вздохнула и в очередной раз вернулась к реальности. Интересно, Аэлита тоже могла бы изменить свое тело по желанию или это ей не дано? Жаль, что я не могу найти слов, чтобы начать этот разговор. Тем более, сейчас, когда она так плохо ко мне относится.
Вернуться из мира грез в мир реальный ей удалось не сразу, наверное, поэтому Джу и не услышала, как в ванной кто-то ходит. Совершенно не подозревая подвоха, она отодвинула шторку и соскочила на пол.
Тогда она и увидела... мужа своей сестры, который, не подозревая о её присутствии, спокойно брился.
Джу взвизгнула, и постаралась по возможности прикрыться руками, Джейк стоял к ней спиной, но в зеркале, в которое он смотрелся, все было отлично видно. Хорошо хоть, от пара, стоявшего в ванной, зеркало сильно запотело. От неожиданности он так и замер с бритвой в руках.
Джу прикинула, как бы дотянуться до полотенца, но оно, как на грех, висело слишком далеко. К тому же, чтобы его взять, надо было убрать одну руку...
Джейк очнулся первым
-Не смотрю, не смотрю, - сказал он и, не поворачиваясь, протянул ей заветное полотенце. Пока Джу заворачивалась в полотенце, оба думали, как сгладить неловкую ситуацию.
- Юри брал сегодня твою бритву, - брякнула Джу первое, что на ум пришло.
-Я заметил, что она мокрая, - машинально ответил Джейк, - прости, но дверь не была заперта, я не знал, что ты тут...
Все правильно, с ожесточением подумала Джуффина. Вторую дверь я, конечно, закрыть не догадалась. Человек проснулся после ночной смены, полусонный пошел умываться – неужели можно требовать от него, чтобы он сперва отодвинул шторку и убедился, что в ванне никого нет? Замечталась, идиотка... Аэлита узнает – убьёт, с её-то ревностью.
Аэлита не ревновала мужа разве что к фонарному столбу. А уж к симпатичной сестре-вдовушке – постоянно. Джуффина и Джейк дружили с юности, но ревность Аэлиты грозила перечеркнуть эту дружбу напрочь. Вот и не было в семье лада, и все чаще возникал вопрос: а не пора ли им разъехаться подобру-поздорову? Но слишком многое было прожито, дети росли, как братья и сестры, и поменять что-то в привычном укладе было бы очень сложно.
Джуффина замоталась в полотенце и выскочила вон, Джейк так и смотрел ей вслед круглыми от удивления глазами...
Джуффина вбежала на кухню, там никого не было, хотя на плите, как всегда что-то готовилось. Она кинулась к кухонной мойке, собираясь смыть с лица крем. Это была специальная мойка для посуды, и, заметь Аэлита, что кто-то в ней умывается, этому кто-то пришлось бы плохо, но Джу было уже на все наплевать.
Она хорошенько умыла лицо, и, кажется, почти успокоилась, но тут у неё за спиной раздался какой-то громкий хлопок. Джу вздрогнула и обернулась...(Продолжение следует)
Комментарии действующих лиц к нашей статье:
Джуффина Озирис: "Вот это да! Вот это литературная обработка моего рассказа!Вам не кажется, что концовка вышла эээ... слишком эротичная? Не чересчур ли, в газете для семейного чтения? Впрочем, в сравнении с теми слухами, что ходили о моей личной жизни, это ещё очень скромно и... да-да, я в курсе, как ни странно, что обо мне говорят. Не спрашивайте, откуда.
Анджи, а кто вам мог это рассказать? Мой муж? Хотя нет, вряд ли он стал бы об этом распространяться. Мне даже интересно стало, откуда вы все это узнали?Я имею ввиду эпизод в ванной? Нас там, кажется, было только двое. Гхм... сомневаюсь, что Джейк стал бы вам об этом рассказывать."
Джейк Шайк: "Странно, что вы так подробно расписали этот эпизод с душем и полотенцем. Обыкновенная бытовая ситуация, ну, неловко вышло, но с кем не бывает. Или вы хотите навести читателей на мысль, что я увидел Джу голой, соблазнился и подумал, что неплохо бы закрутить с ней роман? (смеется) Ну что вы. Совсем не поэтому я на ней женился. Я кстати, совсем даже и не помню этот эпизод, вот, сейчас только вспомнил, когда прочитал. И мне, вслед за Джу, тоже хочется спросить: кто же вам мог всё это рассказать? (после минутного размышления) За нами кто-то следил? Вот городок-то, слухи разносятся с быстротой молнии. И ведь говорить-то не о чем, так нет же."
Несмотря на настойчивые расспросы, мы остались тверды. Если мы будем рассказывать, откуда мы берем информацию, с нами никто не будет иметь дела. Семья Озирис собралась на экстренное совещание, после которого все члены семьи дружно махнули на нас рукой и дали нам разрешение печатать все, что мы посчитаем нужным. Слухи нужно опровергать, сказали они, и уж лучше показать в нужном свете правду, чем позволить дальше плодиться бесконечным домыслам. Правда в данном случае такова: Джейк и Джуффина официально заявили, что в ванной вдвоем не мылись и вообще в то время в интимных отношениях не состояли. Все слухи по этому поводу – только слухи, которые могут рассматриваться как клевета и преследоваться в судебном порядке.
Посмотрим, какие ещё слухи они опровергнут в следующей статье... Не пропустите!
Последний раз редактировалось Лалэль, 26.09.2009 в 17:45.
Скромница, я прочитала только последнюю серию, но мне невероятно понравилось.)) Однако мои обственные серики отнимают кучу времени... Не могу прочесть начало... =(
Ну, Мария, держись! После двухнедельных каникул пришел ещё один верный читатель (хм… как-то не очень звучит это «ЕЩЁ один», ну да ладно!) Всё по-прежнему очень реалистично и интересно. Мне нравится Ваша верность стилю. Путаюсь понять, в чем секрет этой легкости в чтении, не припомню, чтобы я читала что-то с таким погружением, с таким запоем. (Хотя, если напрячь девичью память, то что-нибудь всплывет… ммм… пожалуй, «Записки Евы» читались так же легко. Ну, не о них сейчас речь).
Про ошибки не буду при всех, потом на ушко шепну ))))) Одно скажу: за пробелами следи, пустяк, но мне, например, глаз режет. Прокомментирую особо понравившиеся вещи:
«Я тебе все это рассказываю затем, чтобы ты поняла – самое главное в жизни сделать выбор, ну а когда выбор сделан, иди до конца и не жалуйся».
Правда жизни и мудрость Нуны. 5 баллов!
Собственно, как и здесь:
«Люди оценивают друг друга по тому, что видят – я вздохнула: что есть, то есть».
«- Бабушка!Я стану бабушкой! - маме только-только должно было исполниться сорок лет..."
... -Бабушка! - радостно закричал Тэдди, Джуффина вздрогнула от громкого крика и оглянулась, ожидая увидеть Нуну, но оказалось, малыш имел ввиду свою няню».
Очень хороший переход, я прочувствовала его не меньше самой Джу.
«Видите ли, мне пора знать, что моя мама мне вовсе не мама! Моя "мама" – мой папа!»
«Да мало того, Аэлита готовит такие вкусности, а сама ни крошки не съест: вбила себе в голову, что ей неприменно надо похудеть, и морит себя голодом».
Думаю, можно не говорить, что меня здесь зацепило )))) Мы ведь поняли друг друга?
З.Ы. по-моему, ошибочка есть
«Каким образом я появилась в папином животе, я попросила мне не рассказывать, но аппетит был испорчен напрочь, и школьный сарафан тоже».
Не буду называть, что за стилистический прием здесь использован, дабы не пугать мирное население )))))
А конец серии… ммм… как раз, то, что я люблю! С нетерпение жду продолжения. Умение заинтриговать сложно переоценить.
И ещё… не люблю читать с монитора. Книгу хочу )
Наконец дошли руки, ноги и глаза до сериала нашей скромной подруги
сначала как-то ленилась, не тот жанр, которым я упиваюсь Однако же действительно интересно!
Главное, что я ценю в любом произведении, будь то книга или же сим-сериал (дада, их я тоже причисляю к литературе, если они стоящие, а твой, несомненно - стоящий) - это не только какая-то основная тема, идея, но и мораль. я считаю, что любое произведение должно хоть чему-то, да учить.
ты молодец! Табуретка подчеркнула лишь два момента, где ярко видно, что твое творчество - не пусто в моральном плане Однако же, таких моментов много, и это не может не радовать
FNO [фантастика-детектив]
)
)))) Мы ведь поняли друг друга?
Линейный вид
