Ойгерд ещё ни разу в жизни не пил тёмного эля, и хмельной напиток быстро ударил ему в голову. Юноша даже пожалел, что погорячился и заказал себе не обычную, а пинтовую кружку.
Теперь, когда он уже влил в себя никак не меньше полпинты и изрядно захмелел, Ойгерд твёрдо вознамерился допить её всю.
“Я не мальчишка, я настоящий мужик! И должен это доказать!”
Оторвав взгляд от кружки, юноша с удивлением обнаружил сидящего рядом мужчину. Вытаращив на Ойгерда свои слегка навыкате глаза и забавно топорща густые усы, тот увлечённо о чём-то рассказывал.
- Негоже служанке подтрунивать над своим господином! Правильно сделал, что велел ей убираться вон! Уважаю, настоящий мужик!
Странное дело! Слушая его, Ойгерд припомнил, что этот мужик подсел к нему за стол сразу же после того, как девушка-кабатчица принесла кружку заказанного эля. Он даже представился, но Ойгерд решительно не мог вспомнить его имени.
Бушевавший в крови эль вкупе с царящим в таверне гомоном и визгливыми звуками скрипки мешали парню сосредоточиться.
Решительно отбросив условности, Ойгерд без обиняков спросил:
- П-прости, а как тебя зовут?
Его непосредственность нисколько не смутила, а скорее даже позабавила собеседника. Сипло рассмеявшись, он панибратски похлопал парня по плечу.
- Да ты, дружок, совсем окосел. Эко тебя с кружки эля повело! Я Увхур! Увхур, сын плотника. Приключенец Увхур. Забыл?
- Приключенец Увхур, - мотнув головой, повторил за ним юноша. - А это так важно, ну, что сын плотника?
Небрежно пожав плечами, мужчина криво усмехнулся.
– Я привык так представляться.
Дверь распахнулась, и в таверну ввалилась шумная компания квартальных стражей.
Встречать их вышел сам хозяин, рыжеволосый рябой дагд.
Поприветствовав воинов, он повёл их в дальний конец зала, где уже суетились две девушки, накрывавшие стол.
- Ну и погодка! Ветер, холод собачий, да ещё льёт как из ведра! Хорошо, что смениться успели, - скидывая с плеч промокший плащ, простужено произнёс один из стражей.
Одного звука его голоса хватило, чтобы, похолодев от испуга, Ойгерд едва не сполз под стол.
“Десятник Зоран! Не приведи Дану, увидит меня пьяным! Непременно матери доложит, а то и вовсе выпороть велит!” - отодвигаясь в тень, подальше от стоявшей посередине стола масляной лампы, подумал он.
Встреча с квартальным старшиной явно не входила в его планы, но сегодня парню определённо везло.
Сидевшая за одним из столов компания мастеровых дружным хором затянула популярную развесёлую песенку, мотив которой тут же подхватил и бродивший между столиками скрипач.
Разговаривавшие о чём-то своём стражи поспешили пройти мимо отчаянно горланивших мастеровых.
Как только воины начали рассаживаться за накрытый стол, одна из хозяйских дочерей задёрнула тяжелую лоскутную занавеску, отделившую почётных гостей от всех прочих посетителей таверны.
Облегчённо вздохнув, Ойгерд потянулся за своей кружкой.
Взглянув на него, Увхур криво усмехнулся и, притопывая в ритм песни, затянул следом за мастеровыми:
«Лергис славный был вояка, всё о подвигах вещал.
Говорил, что в каждой драке супостата побеждал.
Меч свой вострый и тяжелый он "братишкой" называл
И хвалился, будто в битвах он им головы срубал.
Раз Лергис увидел снорка на дороге в час ночной
И, со страху обезумев, бросился бегом домой.
А потом уже в таверне собутыльникам вещал,
Будто нынче на дороге ужас страшный повстречал. »
Увхур хриплым голосом пел, искоса поглядывая на своего собеседника.
«Говорил он им, как грозно закричал ужасный зверь
И хвостом своим лохматым поднял пыльную метель.
Когти - острые кинжалы, глаз в ночной сияет тьме,
А от рыка громового листья сыплются с ветвей.
Ну и Лергис, ну и Лергис, ну и Лергис, ой-ой-ой!
Заикается немного, ну а так-то он герой!»
Не замечая его ироничного взгляда, Ойгерд сделал несколько больших глотков эля и, громко рыгнув, поставил кружку на стол.
- А ты решительный малый, - изобразив на лице гримасу уважения, произнёс приключенец. - Сразу видно, ты не из тех балбесов, что слоняются по городу да всячески шкодят. Ненавижу тех, кто держится за подол мамкиной юбки. У тебя большое будущее, парень!
Слова достигли цели.
Картинно облокотившись на стол и придав лицу выражение таинственной грусти, юноша со значением изрёк:
- Я Ойгерд, родной брат королевы Амелии Прек…Прекрасноволосой… И… и мне выпала честь первым встретить посланниц Исхода! На моих глазах Колодаи убила сноркеров и спасла…
Увхур схватил парня за руку и, крепко сжав её, прошипел:
- Тише! Тише, сударь! Негоже, чтобы все эти пьянчуги нас услышали. Ни к чему привлекать к себе внимание этого сброда. Оно нам надо?
Приложив палец к губам, Ойгерд понимающе кивнул.
Отпустив его руку, приключенец сел на своё место и, прихлопывая в ладоши, как ни в чём не бывало, продолжил петь.
Впрочем, теперь песенку о Ларгисе нестройным хором горланили почти все присутствовавшие в таверне:
«В это время за лощиной, сидя в доме у родни,
Кроха-снорк, трясясь от страха, прячет в узел пироги.
- Ты куда, дружок, собрался? Отчего ты весь дрожишь?
Отчего ты так испуган? Отчего ты так смердишь?
- Я не робкого десятка, - отвечает снорк родне,
- Но такого нынче страху натерпелся я во мгле!
Я сегодня на дороге чудо жуткое узрел.
Я вообще-то малый смелый, но сегодня заробел.
Эта жуткая скотина так орала, пыль подняв,
Что уж с жизнью я простился, сам едва не полиняв!
Мы должны бежать скорее, коли жизнь нам дорога.
Дайте только мне штанишки, те, что чистые пока!»
Перейдя к последнему куплету, выпивохи запели ещё громче:
«И с тех пор в краях тех дальних уж не селится никто.
Испугались твари дикой, разбежались все давно.
Меч валяется тяжелый у дороги, ржой покрыт.
А его хозяин смелый весь от ужаса дрожит.
Ну и Лергис, ну и Лергис, ну и Лергис, ой-ой-ой!
Заикается немного, ну а так-то он герой!»
Закончив петь, приключенец взглянул на глупо улыбавшегося юношу и с долей ехидства произнес:
- Вы, сударь, совсем запамятовали, что и сами представились, и имя своей матушки назвали, когда рассказывали, как нынче повздорили со служанкой.
Перестав улыбаться, паренёк уставился на собеседника.
– Разве я говорил?
Увхур утвердительно кивнул.
- Со служанкой? – помрачнев, пробормотал Ойгерд.
В затуманенном элем сознании с новой силой закипела обида. - Ну да! Ласка, дура деревенская!
- Ты, сударь мой, говорил, будто выгнал её за то, что она имела наглость постоянно высмеивать тебя, - осторожно напомнил Увхур.
- Дело в том… - понизил голос Ойгерд. - Дело в том, что знаки внимания, которые я оказывал одной очень высокородной даме… Они сильно забавляли эту грубиянку. Она выс… высмеивала мои чувства!
- Так, может, ты сам дал повод? Не секрет, что подчас и женатые господа заводят интересные отношения со служанками. А уж пылким юношам сами боги благоволят. У вас с ней ничего этакого не было? Может, она таким образом мстила тебе?
Щёки Ойгерда зарделись румянцем. Гордо вскинув голову, он метнул в сторону собеседника гневный взгляд.
– Да ты!.. Да как можно такое предполагать?! Да ты!..
Поспешно приложив ладонь к груди, приключенец склонил голову.
- Ради всех богов, прости! Я нисколько не хотел тебя обидеть. В наше время, когда все позабыли заветы Праматери и раскрыли свои души скверне человеческой, когда кругом падение нравов и разврат, неожиданно встретить столь просвещённого и духовно возвышенного юношу. Чистая любовь к прекрасной даме стала редкостью, не то что в былые времена.
Некоторое время Ойгерд пристально смотрел на своего собеседника, пытаясь уловить в его словах лукавство, но прямой взгляд Увхура развеял его сомнения.
Решив, что собеседник говорит с ним вполне искренне, юноша расстегнул ворот камзола и, не обратив внимания на то, как вдруг изменился взгляд приключенца, извлёк из внутреннего кармана белый кружевной платочек.
Подавшись всем корпусом в сторону Ойгерда, Увхур впился в платок хищным взглядом.
- Это принадлежит ей? – взволнованно прохрипел он.
Теребя в руках шелковый платок, юноша молча кивнул.
- Как зовут твою даму сердца?
Не замечая волнения своего собеседника, Ойгерд поднёс платок к лицу и мечтательно закрыл глаза.
- У неё прекрасное, волшебное имя. Её зовут Голубка. И клянусь… клянусь богами, что во всём Поднебесном мире не сыскать дамы краше её. А если кто усомнится в этом, я готов сразиться с ним не на жизнь, а на смерть!
- Голубка?! Уж не о Белой ли волшебнице ты говоришь? Теперь-то каждому известны имена предвестниц Исхода.
Глаза Ойгерда подозрительно заблестели.
- Она сейчас очень далеко, - дрогнувшим голосом ответил он, убирая бесценный платок.
Сочувственно приподняв брови, приключенец кивнул.
– В народе ходит слух, будто Белая волшебница сейчас в Норвике и творит там истинные чудеса.
- Если бы в Норвике! – вздохнул юноша. - Матушка писала, что Голубка сейчас с войском на Карн… Каринфельде.
- Ого! С войском?! Так это значит, что Увэ решил…
- Это значит, что раньше весны она в Норвик не вернётся, - Ойгерд горько вздохнул и, будучи не в силах более сдерживать свои эмоции, залился потоком пьяных слёз. - Никогда! Слышишь? Никогда мне не быть с нею.
Увхур без лишних церемоний тряхнул вконец раскисшего юношу за плечо.
- Эй, парень! А ну, прекрати это дело!
- Что мне делать?! Что?! Я люблю её! Понимаешь?! Я жизнь отдам, чтобы только быть с нею вместе!
- Ну, хватит сопливые пузыри пускать! Смотреть противно! Мужик ты или девка?! Слушай меня, и я помогу тебе!
Шмыгая носом, Ойгерд изумлённо воззрился на собеседника.
- Чем ты мне поможешь, коли о ней уже сейчас… сейчас говорят не иначе как о третьей жене императора?!
- Кто так говорит? – крепко сжав плечо Ойгерда, спросил Увхур.
- Так все и говорят.
- Да кто все?! Служанка, которую ты выгнал, так говорит? Тётки с соседней улицы? Кто?!
- Н-н-не... – мотнул головой юноша. - Ну… все говорят. Преподобная говорит, рыжая говорит. Я ведь слышал, всё слышал… Так получилось. Они о своём говорили, а меня не видели, а я всё слышал.
Видя, что паренёк совсем раскис, Увхур в отчаянии прикусил губу и вновь немилосердно тряхнул его.
- Эй, парень! Что ты слышал?
- Я?!
- Ты! Ты!
- Эта… ну, та, что светлая… не та, которая кузина лорда, а та, другая… Та Ленора, а эта другая, вот она говорила.
- Какая ещё кузина Ленора? Какая другая? Эй, парень!
Ойгерд потянулся было к недопитой кружке эля, но Увхур предусмотрительно отодвинул её подальше.
Ойгерд горько вздохнул.
- Ленора, кузина лорда Лансера и одна из жён им… императора. А та, вторая, не помню, как её зовут, но она тоже жена. Вот она и говорила, что весной госп… госпожа Колодаи длж… должна поехать в Норвик и привезти Голубку сюда, и что в начале лета свадьба.
- Погоди! – глубоко вздохнув, Увхур попытался унять охватившее его волнение. - Ты хочешь сказать, что у вас дома вот так запросто бывают сама Преподобная Мать и императрицы?! – буравя юношу горящим взглядом, спросил он.
- Ну да. Почти каждый вечер, - ответил Ойгерд и громко расхохотался.
Его очень позабавило то, как вдруг вытянулось лицо этого славного парня.
- Они не доверяют придворным и приходят к нам, чтобы об… обсудить свои дела. Госпожа Колодаи, она ведь по сей день живёт у нас, - успокоившись, пояснил он и, сам не зная зачем, вдруг добавил, понизив голос до шёпота: – Потайной ход, он ведёт из нашего дома прямо во дворцовый сад. Только… - и, придвинувшись вплотную к собеседнику, шепнул ему в самое ухо. – Ну, ты п-пони... понимаешь, что это тайна?
Слегка выпятив нижнюю губу, от чего выражение его лица стало таинственно-важным, Увхур прикрыл глаза и медленно кивнул головой.
- Ты мне друг, - обняв его, прошептал Ойгерд. – Друг! Я знаю такое, что ведомо лишь… - многозначительно приподняв брови, он ткнул пальцем вверх. – Соображаешь, кому? Но пока это великая тайна!
Увхур придвинул парню его кружку эля и, терпеливо дождавшись, когда тот сделает несколько глотков, осторожно напомнил:
– Великая тайна…
И тут Ойгерда буквально прорвало.
- Ещё какая! – важно качая головой, заговорщически прищурился он. - Ты слышал, что Преп… Преподобная Мать должна пройти испытание в Альта Тауле? – зашептал он в самое ухо приключенца.
- Каждому сопляку известно об испытании неугасимым пламенем! – ответил Увхур.
- Точно! – Ойгерд прицелился в собеседника указательным пальцем и, сделав многозначительную паузу, голосом, каким обычно читают заупокойные молитвы, торжественно изрёк: – Она прошла это испытание.
Такого оборота дел Увхур явно не ожидал, и на этот раз его изумление было более чем искренним.
- Прошла? Когда?!
- Третьего дня. В присутствии Первожрицы, верховных мей… мейстеров из Совета старейших и трёх пру… поручительниц. А сегодня она и матушка Амаранта отбыли в Хольм.
Всё ещё сомневаясь в правдивости слов пьяного юнца, Увхур припомнил, что днём, во время праздных шатаний по улицам Верхнего Тирина, он видел, как две орденские кареты выезжали из ворот дворца, сопровождаемые конной охраной.
Тогда он не придал этому факту особого значения, ведь с момента Исхода сёстры Ордена зачастили с визитами во дворец, да и в самом городе их чёрные одеяния стали почти привычны. Но если связать воедино то, что он видел, и слова этого болтливого сопляка, то выходило…
Увхур пристально посмотрел на своего визави и, стараясь придать голосу выражение непринужденности, уточнил:
- Да неужто правда? Отчего вдруг в тайне?
- Да чтоб м-мне в следующей жизни гулем родиться, коли вру! – осенив себя знаком Дану, с горячностью воскликнул Ойгерд. – Скрыт… скрытность потому, что опасаются, будто Лига может пойти на злод… на жуткое злодейство. Все знают, что убийцы Лиги и за Предвестницами охотились, да ничего у них не вышло.
Соглашаясь с ним, Увхур машинально кивнул, но тут же, спохватившись, сделал вид, будто поправляет ворот колета.
- Я ведь сказал, что слышал разговор после того, как они вернулись. Тогда-то они и упомянули Голубку... - погрустнев, закончил Ойгерд и потянулся к своей кружке, но Увхур опередил его.
- В общем, так, – решительным тоном произнёс он, схватив парня за руку. - С элем больше не дури! Коли уж обзавёлся дамой сердца и желаешь её заполучить, так запомни раз и навсегда, что эль в таких делах не помощник. Нечего сопли распускать да ныть впустую!
Сморщившись от боли, Ойгерд враждебно уставился на собеседника.
- И не надо на меня так смотреть! – отрезал Увхур. - Ты отличный парень и нравишься мне. В моих силах помочь тебе, и я тебе помогу, потому что знаю, как это сделать! Ты говорил, будто до смерти влюблен в свою Голубку. А теперь как на духу скажи: ты действительно хочешь, чтобы она стала твоей? Готов ли сражаться за свою любовь к ней?
- Но её пророчат в жёны самому императору! Как я могу? – растерянно хлопая глазами, промямлил юноша.
- Ну, друг мой, если ты такой слабак, то у тебя и простую деревенскую девку увести не грех! Слушай меня, и Голубка станет твоей!
- Но она сейчас на Краф… Каринфельде! – смутился Ойгерд.
Соглашаясь с ним, Увхур утвердительно кивнул.
- Да, на Каринфельде, и что с того? Ты хочешь сказать, что в Данахт она сможет вернуться лишь поздней весной, когда на севере сойдут льды?
- Да-а.
- И пусть возвращается весной. Пойми! Ещё ничего не сделав, ты уже в шаге от своей цели! Ты родной брат королевы Данахта, а Голубка её гостья, и вы уже с ней знакомы. Ну, соображай!
- Не понимаю, – искренне признался Ойгерд.
- Да что тут непонятного?! – нетерпеливо вздохнул приключенец. - Каринфельд сейчас недосягаем, там уже зима, холод, бури такие, что ни один пикси не долетит до острова. До весны Голубка оторвана от мира. Тебе нужно оказаться в Норвике сейчас. Для достижения твоей цели Увэ и твоя сестра - самые лучшие и надёжные союзники. Парень ты благородный, вот и поступай благородно. Без утайки откройся своей матушке и сестре, расскажи о своих чувствах к Голубке королю Увэ. – Увхур сжал руку Ойгерда, чтобы придать силы своим словам. - Это для тебя она любимая женщина, а для них, как и для всех прочих, она всесильный маг, Белая волшебница! Великое благо для семьи заполучить такую невестку, и они сделают всё возможное для этого, тебе же останется лишь покорить сердце возлюбленной.
Ойгерд наконец-то всё понял. В его глазах на миг вспыхнуло, но тут же угасло выражение надежды.
- А император, куда мне против него? – упавшим голосом произнёс он.
Увхур лукаво прищурил глаз.
- Боюсь, что ты упускаешь одну тонкость. Если императору по традиции полагается иметь трёх жён, отчего Голубка не стала его третьей женой ещё до Исхода?
Не найдя ответа, Ойгерд лишь пожал плечами.
Положив руку ему на плечо, Увхур улыбнулся.
- Не знаешь? А всё ведь так просто! Тут всё дело в политике. Вот представь, что ты - это он. У тебя уже есть две жены. С одной ты не намерен расставаться, а вторая, оказывается, принадлежит знатному роду. Благодаря её кровному родству ты заручился поддержкой одного из самых влиятельных и сильных кланов, но этого мало, чтобы противостоять врагам. Возьмёшь ли третью жену из таких же пришлых, как ты сам, или станешь сватать в императрицы женщину из сильного союзного клана?
Решительно грохнув кулаком по столу, Ойгерд стремительно вскочил с лавки.
- В Данахт! Непременно в Данахт! Сегодня же!
- Тише! Тише! – прошипел Увхур и, схватив парня за пояс, с силой усадил на место. - Сядь, успокойся, ночь на дворе! Такие дела по горячке не делаются!
Оглядевшись, Увхур придвинулся поближе к юноше.
- Слушай меня внимательно. Завтра в полдень я буду ждать тебя возле старой ратуши. Приду не один, а с парочкой парней, но ты не пугайся. На них можно положиться. Они поедут с нами, вчетвером безопаснее. А теперь... - Увхур поднялся из-за стола. - Теперь я провожу тебя до дома.
"Сидония - Хроники потерянного Рая" (роман в стиле фентези)
Но всё правильно - отрицательные персонажи тоже нуждаются в прорисовке, без этого и читать неинтересно.
Напомнило стишок про храбрых портных:
Линейный вид
