Сразу оговорюсь, что, несмотря на присутствие колдунов, демонов, призраков, оборотней и прочих вампиров, это, прежде всего, сказка о любви. И, стало быть, ни натурализма, тем более чернухи, ни трэшей с флэшами, ни кровищщи, ни психоделики тут нет и в помине. Впрочем, эльфов, гномов, оседлавших драконов принцесс с лазерными мечами и прочего, что часто понимают под словом «фэнтези», тоже нет. А есть мистика (точнее, сказочность), есть тайны, плавно перетекающие в загадки и обратно, есть очень лёгкая эротика, немного юмора и много-много романтики. Кто любит такие вещи — милости прошу. Кто не любит — что ж, я вас честно предупредила.
Возрастные ограничения: 13+. (И лет где-то до двадцати, вряд ли больше. Впрочем, душевная молодость, то бишь психологический возраст, тоже считается.) Посвящается Змею, любимому мужу, благодаря которому моя жизнь даже в самые трудные моменты похожа на прекрасную сказку.
Действие происходит в несуществующей стране и не то чтобы в параллельном, но, скажем так, проходящем по касательной к нашему, мире. Когда-то много лет назад, на острове с романтическим названием Вранова гора жили колдуны и ведьмы, и происходили таинственные события, похожие на чудеса. В наши дни всё это, конечно, давно забылось и ушло в область сказаний… Или всё-таки не совсем? Ведь недаром по острову до сих пор бродят призраки, а красавец граф, нынешний владелец Врановой горы, так подозрительно смахивает на вампира…
Отправляясь в круиз до овеянного легендами острова, юная Власта лишь собиралась хорошо провести время, да мечтала встретить большую любовь. Ей и в голову не могло прийти, что услышанное на экскурсии старинное предание, обычная, на первый взгляд, байка для туристов, окажется так тесно связано с жизнью… С её собственной жизнью и любовью.
EvilChild и Lady_Kelly, большое спасибо, что читаете, и огромное - за то, что отписываетесь. А то я уже и в тему перестала заходить. Что толку любоваться на "молчание ягнят"? Только расстраиваться.
Цитата:
и опять неисправный комментатор отписывается, дабы автор не волновался, что его произведение не читают.
За что я тебе бесконечно признательна!
Цитата:
странное происшествие со склепом и Лили. Кстати, последняя заставила меня смутиться. Ну не глюки же у Власты? Тогда зачем Лили воскресла?
А, может, она и не совсем умерла?
Сцена на кладбище вышла чуть более чем пугающей О_О Эти все руки, зомби и иже с ними... Бррр, хорошо, что все обошлось.
Цитата:
Но думаю, что там будут свои заморочки.
Уж не без этого...
Цитата:
Эта серия мне даже подняла настроение на все выходные) Спасибо тебе за это!
Это тебе спасибо за такую реакцию.
Цитата:
Картинка, на которой девушка (предположительно Лили) открывает глаза, приятно меня удивила).
Здорово! Признаюсь, это наш первый опыт создания "гифок"...
— Что? Что такое? — от вскрика Яны Власта так и подскочила на лавке, однако по довольной улыбке на лице подружки поняла, что бояться нечего. А Янка уже летела к двери, явно торопясь покинуть домик колдуна.
— Власта, скорее, бежим на улицу!
— А кто там?
— Те, кого уж точно можно не опасаться! Давай быстрее, а то вдруг уедут без нас!
Увидев, кто сидит в остановившейся у крыльца коляске, запряжённой парой гнедых лошадей, Власта обрадовалась не меньше подруги. Потому что на козлах вальяжно развалился белобрысый матрос Штефан, Янкин поклонник, а на пассажирском сидении покуривал трубку не кто иной, как милейший пан Кашпар. Выскочившие из дома колдуна подружки готовы были кинуться им на шею.
— Штефан, как я рада тебя видеть! — восклицала Янка.
— Пан Кашпар, вы здесь! Какими судьбами? — ахала Власта.
— Так мы это… За вами приехали, — объяснил матрос, смущённый столь неожиданно горячей встречей. — Ясновельможный пан меня попросил — а я и не против...
— Но откуда ж вы узнали, что мы здесь? — девушки изумлённо уставились на профессора.
— Ворон на хвосте принёс, — посмеиваясь, отшутился тот. — Ну что, дорогие мои паненки, едем в замок? Если мы хотим успеть на бал, мешкать не стоит!
Девушки не заставили долго себя упрашивать и с помощью Штефана мигом забрались в коляску. Лошади, погоняемые матросом, рванулись с места, и подружки вздохнули с облегчением — кажется, на сегодня все приключения были позади. Перебивая друг друга, девушки принялись рассказывать своим спасителям, что с ними произошло этим вечером, скрыв лишь, о чём именно попросили колдуна. Слушая оживлённое повествование, Штефан громко хмыкал, а профессор качал головой.
— Жаль только, что мы пропустили праздник нечистой силы, — посетовала Власта. — Так хотелось на нём побывать! Пан Кашпар, но вы ведь расскажете нам, что там было?
Однако собеседник только рассмеялся в ответ.
— Милые мои паненки, неужели вы до сих пор ничего не поняли? Ваши недавние приключения на дороге, на кладбище, в лесу и в доме колдуна — это и была ночь нечистой силы. По индивидуальной, как сказали бы в туристическом агентстве, программе. Придуманной специально для вас и старательно разыгранной для вас же любезными жителями острова.
— То есть как это? — изумилась Власта.
А Янка задумчиво кивнула:
— Я подозревала что-то в этом духе… — согласилась она после небольшой паузы. — Особенно меня смутила речь «призрака Витольда». Он разговаривал, как современный человек, а не как средневековый колдун. И потом пани смотрительница, которой вдруг, ни с того, ни с сего, вздумалось откровенничать с нами... Всё это, конечно, было шито белыми нитками.
— Выходит, это всё просто спектакль? Нас обманули, никакого духа Витольда на самом деле нет, и наши заветные желания не исполнятся? — Власта готова была заплакать от разочарования.
— Ну-ну, не стоит отчаиваться, — профессор ласково потрепал её по руке. — Заветные желания — такая хитрая штука… Не так уж и редко они сбываются.
— Угу, — поддакнул Штефан. — Только обычно это происходит, когда уже нафиг не надо…
Янка хихикнула, а Власта даже не услышала шутки. Она всё ещё была очень огорчена:
— Могли бы и предупредить нас заранее, пан Кашпар, — обиженно пробурчала она. — Тогда я бы, по крайней мере, не повелась, как идиотка, на этот дурацкий розыгрыш!..
— Увы, никак не мог, — деликатно возразил профессор. — Я ведь и сам ничего не знал до сегодняшнего вечера. Для туристов в ночь Ламеса каждый раз здесь придумывается что-то новое. В прошлом круизе, например, все вместе искали клад…
— А сегодня, получается, ночь нечистой силы была у каждого своя? — уточнила Янка.
— Именно так, — кивнул собеседник. — И, думаю, вскоре, на балу, вы услышите много интересных рассказов.
При упоминании о бале Власта встрепенулась и тотчас забыла о своих печалях.
— Вспомнила, что давным-давно хотела спросить! Пан Кашпар, обещайте, что вы ответите на мой вопрос!
— Постараюсь. Если, конечно, это в моих силах…
— Тогда расскажите, как выбирают королеву бала!
— Вообще-то это секрет, — немного помолчав, отвечал профессор. — Но вам я, так и быть, его раскрою… Королеву бала объявляют перед началом танцев. И назначает её — заранее — сам владелец замка. Это да-а-вняя традиция…
Сказав так, пан Кашпар отчего-то негромко вздохнул и снова задумчиво смолк. Затем встряхнул головой, точно отгоняя некстати явившееся воспоминание, и поторопил возницу:
— Штефан, друг мой, а нельзя ли скорее? Времени до начала бала осталось не так уж много.
Впрочем, беспокоился профессор напрасно. Добраться до замка удалось быстро, даже быстрее, чем планировали, и у девушек остался в запасе почти час, чтобы переодеться, причесаться и накраситься. Нарядные, счастливые, с горящими от предвкушения глазами, подружки были так хороши, что это отметил даже обычно ехидный и острый на язык Лешек, который пришёл за ними, чтобы проводить в бальный зал.
— Ты похожа на Золушку, — сказал он сестре, — из этого самого девчачьего фильма… Ну, который вы, словно нанятые, смотрите каждое Рождество, из года в год.
— «Три орешка для Золушки», — понимающе кивнула Янка. — Да, действительно похожа. Только наша Власта ещё красивее.
В огромном бальном зале было шумно, оживлённые голоса почти заглушали негромко играющих музыкантов. Хозяин замка ещё не появился, но гости собрались уже почти в полном составе и наперебой обсуждали свои недавние приключения. Пан Кашпар оказался прав — ночь нечистой силы каждый провёл по-своему. Мирослав спасал Катку, которую похитили зомби, семья Ламаров — Ленка и её родители — водили на опушке леса хороводы с эльфами и феями, а Петра с Барборой побывали в подземелье замка в гостях у привидений. Впрочем, кое-кто, например, Зденек, который сновал по залу с камерой в руках и делал фотопортреты гостей в бальных нарядах, наотрез отказывался отвечать на расспросы, что с ним произошло этой ночью. Точно так же вёл себя и Лешек — однако по блаженной улыбке, не покидавшей его физиономию, Власта легко догадалась, что брат весьма доволен свиданием с прекрасной русалкой.
Улучив момент, когда Янка увлеклась разговором с паном Кашпаром, Лешек отвёл сестру в сторону.
— Слушай, Властка, ну ты это… — проговорил он, чуть запинаясь. — Дома всё-таки обойдись без подробностей. А то предки как узнают, что вы одни ночью по лесу шлялись, так башку с меня снимут. Я ведь обещал, что присмотрю за тобой в круизе…
— Вот именно — обещал! — лукаво прищурилась Власта. — А сам бросил нас на произвол судьбы. И сегодня, и вчера… Про вчерашние твои посиделки в кафе с пивом, я так понимаю, тоже не рассказывать?
— Да уж сделай милость…
— А про русалку?
— И про руса… Постой! А про неё-то ты откуда знаешь? — вытаращил глаза Лешек.
— Ворон на хвосте принёс! — смеясь, процитировала Власта пана Кашпара. — Ладно, так уж и быть, не скажу ничего родителям. Но только при одном условии!
— Что ещё? — нахмурился брат.
— Дай слово, что будешь на балу Янкиным кавалером! — потребовала Власта. — Чтобы ей не пришлось сидеть в углу в то время, когда другие танцуют.
— Только-то? — обрадовался юноша. — Да это-то пара пустяков. Я уж думал, ты сейчас попросишь невесть что!..
— Значит, даёшь слово?
— Да не вопрос.
— Лешек, я тебя обожаю! — воскликнула Власта и повисла у него на шее. — Ты лучший брат в мире!
То, что в зале наконец-то появился Ладислав, Власта поняла, даже не оборачиваясь к двери — и по оживлению среди гостей (особенно гостий), и по стуку своего, вдруг затрепетавшего в груди, сердца. Музыканты заиграли нечто бодрое, то ли туш, то ли марш — от волнения Власта не обращала внимания на музыку. Чувствуя, как вмиг похолодели и сделались точно деревянными руки и ноги, она думала лишь об одном: сейчас объявят выбранную Ладиславом королеву бала… И действительно, вслед за графом в зал вошёл слуга, который нёс на бархатной подушке сверкающую и переливающуюся в ярком свете ламп диадему.
— Слушай, это же настоящие бриллианты! — громким шёпотом произнесла невесть как оказавшаяся рядом Барбора. Власта невольно покосилась на неё и увидела, что глаза блондинки так и горят алчным огнём.
— Да не может быть, — усомнилась стоящая слева от мачехи Петра. — Такие крупные!..
— Настоящие, я тебе говорю! Уж я-то в брюликах разбираюсь!
— Вроде кто-то говорил, что после бала диадему дарят королеве, — поделилась Петра.
— Врут! — не поверила Барбора. — Она же хренову тучу денег стоит!.. Хотя я бы не отказалась от такой…
— В придачу к графу, да? — подмигнула ей падчерица.
— Ну да, граф такая лапочка… Не хуже диадемы, — охотно согласилась Барбора. — Интересно, он и впрямь такой классный любовник, как об этом болтают?
— А ты проверь, — хихикнула Петра.
— Да уж не боись, проверю. У меня уже всё схвачено…
— Вечно всё самое лучшее тебе достаётся, — завистливо вздохнула младшая блондинка и только что не облизнулась, поглядев на хозяина замка.
Невольно ставшая свидетельницей этого разговора Власта хотела было отойти в сторону, но в собравшейся толпе сделать это было не так-то просто. Пришлось остаться на месте, хотя стало так противно, словно она ела яблоко и вместе с мякотью случайно откусила половину червяка.
— Ваше сиятельство, начинаем? — спросил секретарь у графа, и тот ответил ему приглашающим жестом.
Пан Главунек вышел на середину зала, следом за ним шагнул слуга с диадемой на подушке.
— Дорогие гости, прошу минутку внимания! — торжественно произнёс секретарь, дождавшись тишины. — Скоро пробьёт полночь, и с последним ударов часов начнётся бал в честь ночи нечистой силы. По старой традиции его откроют своим танцем хозяин замка и та прекраснейшая из девушек и женщин, кто станет сегодня вечером королевой нашего бала. Осталось решить, кто же это будет…
Он замолчал, специально интригуя публику, опустил взгляд на диадему, зачем-то поправил её, хотя она и так лежала аккурат посередине бархатной подушки. Затем поднял голову, медленно обвёл глазами зал, посмотрел туда, где стояла Власта, отвернулся в другую сторону, снова покрутил головой, поводил глазами по выжидающим лицам собравшихся и опять повернулся к Власте. Приветливо улыбнулся, взял в руки диадему и, под музыку, двинулся по направлению к ней. Власта вся подобралась, замерла… и в этот момент вдруг почувствовала резкую боль в ноге, заставившую её невольно вскрикнуть. Опустив взгляд, девушка успела заметить, как мелькнул над полом острый каблук алой туфельки Барборы. А сама блондинка, стоя рядом с Властой, даже не смотрела на неё, только улыбалась неестественной улыбкой — хотя ударила её очень сильно и явно нарочно. От боли и неожиданности Власта совершенно растерялась, не зная, как ей поступить — возмутиться или сдержаться и сделать вид, что ничего не случилось. Меж тем пан секретарь с диадемой в руках уже приближался к ним.
— Королевой сегодняшнего бала будет пани… пани Барбора! — во весь голос, эхом отозвавшийся от высоких сводов зала, провозгласил он.
В первый момент Власте показалось, что она ослышалась. Как это Барбора, почему? Королевой бала должна была стать она, Власта! Граф должен был выбрать её! От потрясения девушка даже забыла о боли в ноге. Но пан Главунек под торжественную музыку и всеобщие аплодисменты уже водрузил диадему на блестящую от лака причёску Барборы, затем почтительно взял новоиспечённую королеву под руку и повёл к Ладиславу. Как раз в это время откуда-то послышался бой часов, оповещающих, что настала полночь. Граф, изящно склонившись, поцеловал руку Барборы, спросил о чём-то и кивнул секретарю.
Едва звук последнего удара часов растаял в высоте под сводами, грянула музыка. Зазвучало известное танго, страстная и чувственная мелодия, которая раньше очень нравилась Власте, но теперь, в чём она уже нисколько не сомневалась, обещала сделаться самой ненавистной на всю жизнь. Потому что видеть пару в центре зала показалось настоящей пыткой. Хотя, даже несмотря на сжигающую её ревность, девушка вынуждена была признать, что танцуют Ладислав и Барбора превосходно. Да и смотрятся вместе просто потрясающе: он весь в чёрном, гибкий и грациозный, буквально излучающий сексуальность и сдержанную силу, и она — в экстравагантном красном брючном костюме, высокая, тонкая, надменная и в то же время покорная, словно с каждой минутой всё меньше может противиться охватившей её страсти.
— Великолепно!
— Сколько экспрессии!
— Какая красивая пара!
— Они словно созданы друг для друга! — шептались зрители, стоявшие в кружок и с восхищением наблюдавшие за танцорами. А несчастная Власта едва дождалась окончания танго. Ей казалось, что музыканты уже вообще никогда не прекратят играть, и этот безмолвный гимн чувственности, который столь увлечённо исполняли граф и Барбора, так и будет продолжаться вечно…
Но вот, наконец, музыка смолкла, танцоры замерли в эффектной позе, и под сводчатый потолок опять взлетел плеск аплодисментов.
— Вальс! — крикнул Ладислав, едва переведя дыхание. Музыканты заиграли вновь, плотное кольцо зрителей, любовавшихся танго, распалось, кавалеры стали приглашать дам. Власта нашла взглядом подругу и просияла, увидев, что перед Янкой склонился в вежливом поклоне Лешек. Но тут на глаза вновь попался Ладислав, который опять танцевал с Барборой, и настроение снова ухудшилось, да настолько, что Власта сразу вспомнила о травме, нанесённой каблуком Барборы. Переступив с ноги на ногу, она чуть не закричала от резкой боли.
— Разрешите пригласить вас на тур вальса? — спросил, подойдя, пан Кашпар, но Власта только помотала головой.
— Боюсь, буду вынуждена отказать вам, пан профессор. У меня что-то с ногой…
— Что случилось? — встревожился тот.
— Ничего страшного… Надеюсь. Я, наверное, её подвернула, — она силилась улыбаться, но это было очень трудно, боль разгоралась с каждой секундой.
— Обопритесь на мою руку, вот так, — пан Кашпар осторожно поддержал Власту. — Пойдёмте, я помогу вам дойти до кресла. Или, может быть, лучше проводить вас в вашу комнату?
Власта с тоской поглядела на вальсирующего Ладислава. Он что-то говорил во время танца своей даме, Барбора томно похохатывала, бриллиантовая диадема королевы переливалась на её причёске всеми цветами радуги. Нет, видеть это было выше Властиных сил!
— Да, наверное, лучше в комнату… — пробормотала она. — Если вас не затруднит…
— Нисколько, — заверил её профессор.
Идти было очень тяжело, особенно по лестницам, каждый шаг причинял такие мучения, что Власта чувствовала себя андерсеновской русалочкой. В конце концов, пан Кашпар попросил её остановиться на лестничной площадке и, извинившись, снял с неё туфельки на высоких каблуках. Босиком стало немного легче, но боль и не думала отступать, и, добравшись, наконец, до комнаты, Власта тотчас же в изнеможении рухнула на кровать и застонала в полный голос. Пан Кашпар присел рядом, осмотрел и деликатно ощупал ногу, а потом озабоченно проговорил:
— Вы сказали, что подвернули ступню? Не похоже, тут совсем другое. Счастье ещё, что без перелома обошлось, просто сильный ушиб… Похоже, вас ударили чем-то тяжёлым и острым. Скорее всего, каблуком дамской туфли. И ударили нарочно. Кто-то очень хотел, чтобы вы не смогли танцевать сегодня вечером… Ведь так?
Вместо ответа Власта только разрыдалась от боли и обиды — чаша её терпения была переполнена и выплеснулась через край. Пан Кашпар ласково обнял девушку и стал гладить по голове, точно ребёнка.
— Успокойтесь, моя милая… Ничего страшного не случилось. Уже завтра ваша нога пройдёт, и всё будет хорошо…
— Ах, пан Кашпар, вы не понимаете… Не в ноге дело…
— Да всё я понимаю, дитя моё.
Последние слова он произнёс с какой-то странной, непривычной интонацией, как будто даже с досадой. От удивления Власта даже перестала всхлипывать, невольно подняла голову и бросила на своего собеседника заинтересованный взгляд. Увидев, что она уже не плачет, профессор попросил разрешения покинуть её буквально на минуту, и не успела Власта снова разреветься, как он уже вновь постучал в дверь. В одной руке у пана Кашпара была баночка с мазью, в другой — маленький стаканчик, в какие обычно наливают лекарства.
— Вот, выпейте это, — профессор протянул ей стаканчик. — А я пока займусь вашей ногой.
Власта, как все нормальные люди, терпеть не могла лекарств, но не стала капризничать, послушалась и одним глотком выдула содержимое стаканчика, оказавшееся, к счастью, не таким уж противным на вкус. И мазь, которой пан Кашпар смазал ушиб, тоже не вызвала отвращения, а пахла даже приятно, травами и луговыми цветами. Вернув опустевший стаканчик, Власта почувствовала, что у неё легонько закружилась голова. Точно после бокала шампанского, которого она так и не успела попробовать на балу.
— Так и должно быть, — успокоил её пан Кашпар. — Ноге легче? Вот и славно. Теперь я пойду, а вы ложитесь спать. Доброй ночи.
— Хорошо, — пробормотала Власта. У неё и впрямь начали слипаться веки. — Спасибо вам… Вы сегодня весь вечер меня спасаете. Только, пожалуйста, скажите Лешеку и Янке, что я ушла, а то они будут волноваться…
— Конечно, скажу, уж будьте покойны.
После ухода профессора у Власты едва хватило сил переодеться в ночную рубашку, вынуть шпильки из волос и кое-как смыть косметику. Ещё каких-то четверть часа назад она была уверена, что ни за что не уснёт, до утра будет лить слёзы и считать себя самой несчастной девушкой на свете. А вышло так, что, едва добравшись до кровати, она упала на неё, даже не успев разобрать постель, тотчас забылась сном и улетела в царство на удивление светлых и приятных ночных грёз.
Проснувшись, Власта почувствовала себя бодрой, отдохнувшей и, как ни странно, не такой уж и несчастной. Нет, конечно, воспоминания о несостоявшемся (для неё) бале не доставляли никакой радости, но, по крайней мере, не причиняли и боли. Как и нога, раненая каблуком Барборы. Ещё вчера на синюю и распухшую ступню было страшно смотреть — а сегодня от опухоли не осталось и следа, о травме напоминали лишь затянувшаяся ссадина на подъёме, да синяк величиной с монетку в полкроны. Власта осторожно пошевелила ногой — вообще не болит, хоть спортом иди заниматься. Вот спасибо пану Кашпару!
Было ещё очень рано, всего половина седьмого, но Янка уже успела вернуться и лечь. Покосившись на сладко спящую подругу, Власта решила не оставаться в комнате. Тихонько, чтобы не разбудить Янку, оделась и направилась в ванную, а оттуда — дальше по коридору, в прекрасный холл, ведущий на галерею, соединявшую гостевую часть замка с западным, жилым, крылом.
Власта думала, что в столь ранний час, да ещё после бала, не встретит никого на своём пути — но ошибалась. Стоило дойти до середины балюстрады, как дверь, ведущая на галерею, распахнулась, и в холле появилась Барбора. Видок у неё был неважный или, если выражаться точнее, весьма потрёпанный. Шикарный алый костюм, произведший вчера фурор среди гостей бала, изрядно помялся, стоячий воротник надломился аккурат посередине, на вечернюю причёску не осталось и намёка, волосы в беспорядке рассыпались, макияж стёрся, под глазами залегли тёмные круги. Барбора еле ковыляла на своих высоченных каблучищах-шпильках, и воспоминание о вчерашнем контакте с ними заставило Власту на всякий случай отступить подальше. Подняв голову, блондинка увидела, кто идёт ей навстречу, и её лицо скривилось в злобной усмешке.
Один из любимых авторов Власты писал, что женщинам порой бывает достаточно единственного взгляда, чтобы обменяться жизненным опытом, биографией, надеждами и мечтами. Нечто подобное и произошло в тот миг в холле замка. Власта сразу же интуитивно поняла, что Барбара возвращается совершенно измотанной после ночи, проведённой с мужчиной. Мужчиной, в которого она, Власта, успела за эти два дня влюбиться по уши… А он, как выяснилось, предпочёл другую. Обессиленная Барбора посмотрела на соперницу с торжеством — но и Власта не растерялась, окатила её в ответ взором, полным презрения. И гордо прошествовала мимо, стараясь ступать как можно легче и изящнее — чтобы блондинка воочию убедилась, что её подлый удар каблуком не нанёс никакого вреда.
Так и не сказав друг другу ни слова, соперницы разошлись. Барбора поплелась дальше, в свою комнату, а Власта толкнула застеклённую дверь и вышла на галерею.
Утро было чудесным. Солнце только-только поднялось над горизонтом, на листьях деревьев, чьи ветви с любопытством заглядывали в галерею, ещё лежала роса. Наперебой пели птицы, почти над самой головой пролетел крупный ворон, сел на ограждение, и, наблюдая за ним, Власта не сразу заметила, что находится в галерее не одна. Поодаль, у двери в западное крыло, стоял Ладислав и смотрел на неё с той самой нежной и чуть ироничной улыбкой, которая буквально сводила её с ума. Взглянув на него, Власта невольно отметила про себя, что выглядит герой её грёз просто великолепно, словно вышел пройтись не после бурной ночи любви, а после долгого безмятежного сна.
— Доброе утро! — приветливо обратился к ней, подойдя поближе, хозяин замка. — Куда же вы исчезли вчера? Я искал вас, хотел пригласить на танец, но вас нигде не было.
— Ничего, вы и без меня не скучали этой ночью, — вырвалось у Власты раньше, чем она успела обдумать свои слова. Какое счастье, что её в этот момент не слышала их классная наставница, пани Тереза! Вот бы влетело от неё «фиалке» за подобную несдержанность… Пани Тереза очень строго следила за поведением своих учениц, и к старшим классам Власта начала понимать, что в этом есть и хорошие стороны. Когда обстоятельства требовали вести себя достойно, она всегда представляла, что пани Тереза рядом и наблюдает за ней. Обычно помогало. Но, видимо, не сейчас, когда граф подошёл ближе, так близко, что Власта почувствовала тонкий аромат его парфюма, от которого тотчас закружилась голова. Девушка вся подобралась, напряглась, словно натянутая тетива, а Ладислав заглянул ей в лицо:
— Я чем-то обидел вас, Власта?
— Нет, что вы! — смутилась его собеседница.
И правда, какое она имеет право сердиться на него? За что? За то, что её не выбрали королевой бала? Так никто и не обещал, она сама себе невесть что напридумывала… А уж про Барбору и речи не может быть!.. Коли у них с графом всё сладилось, то тут ничего не попишешь. Совет да любовь, третий лишний и… как это Янка любит говорить? Насильно мил не будешь, вот.
— Я пойду, — буркнула девушка и сделала шаг в сторону гостевого крыла. Пани Тереза наверняка одобрила бы подобный поступок. Вот только Ладислав не был пани Терезой и не собирался так легко отпускать Власту. Он быстро обошёл её и преградил ей дорогу, положив руку на ограждение галереи.
— Не уходите, — попросил он. — Не хочу, чтобы мы с вами расстались вот так…
— Расстались? — голос предательски дрогнул. В вихре всех событий, закруживших её на Врновой горе, совершенно вылетело из головы, что остров рано или поздно придётся покинуть. А ведь они и впрямь скоро должны будут вернуться на теплоход. И это случится не далее как — О Боже! — сегодня после полудня… Сообразив такое, Власта вмиг забыла и о своих обидах, и об уроках пани Терезы.
— Разве мы больше не увидимся? Вы не спуститесь к завтраку? Не придёте проводить нас, когда мы будем покидать замок? — почти умоляюще спросила она.
— Нет, — покачал головой Ладислав. — Терпеть не могу расставаний. Как, наверное, любой человек, переживший слишком много потерь… — он чуть слышно вздохнул, но тут же добавил с прежней улыбкой:
— Ведь гораздо лучше говорить не «прощай», а «до свидания»… Зная, что встреча обязательно состоится вновь. Не так ли?
Тут Власта совершенно растерялась. Как понимать эти его слова? Он действительно намекает на то, что хочет увидеть её ещё раз — или просто так играючи сыплет вежливыми фразами, которые на самом деле ничего не значат? А граф тем временем продолжал:
— Власта, — произнёс он, столь выразительно глядя на неё, что сердце так и замерло в груди, — если вы позволите… Я хотел бы сделать вам небольшой подарок. Просто безделушку, маленький сувенир, который напоминал бы вам о Врновой горе… И о её владельце. Надеюсь, вы не будете против?
Все слова, даже простое «да» застряли у Власты в горле. Она только и смогла, что кивнуть в ответ.
— Тогда идём! — Ладислав развернулся и жестом пригласил гостью проследовать с ним в западное крыло. Власта повиновалась и, шагая рядом с графом, удивлялась про себя, что ослабевшие ноги ещё не отказались её держать. Хотя, может, ноги тут были и ни при чём? Быть может, она не шла вместе с ним, а летела, как счастливые влюблённые на картинах Марка Шагала? Во всяком случае, чувствовала она себя именно так…
На вид западная часть замка ничем не отличалась от гостевой — то же роскошное убранство в старинном стиле. Но у Власте было ощущение, что тут всё иначе — ведь здесь жил Ладислав! Он ходил по этим коврам, пользовался этой мебелью, смотрел на эти картины… И потому каждая деталь обстановки комнат и коридоров, через которые они проходили, казалась ей чем-то священным.
— Прошу вас сюда, — граф распахнул одну из дверей и пригласил свою гостью в небольшую комнату с единственным окном, выходящим во внутренний двор. На столике у зеркала стояла резная шкатулка, Ладислав открыл её и достал серебряный с чернью медальон на тонкой цепочке. В отличие от диадемы королевы бала, эта вещица не выглядела ни роскошной, ни претенциозной, скорее, наоборот, смотрелась неброско и скромно — но была очень изящной и явно старинной работы.
— Вам нравится?
— Да. Очень…
Как ей могло не нравиться что-то, что было в его руках?!
Встав за спиной у Власты, его сиятельство сам надел на неё цепочку с медальоном. Когда его ловкие горячие пальцы, застёгивавшие замок, нежно дотронулись до её шеи и задержались там явно намного дольше, чем требовалось, это прикосновение буквально обожгло девушку, и она невольно вздрогнула. Их глаза встретились в зеркале, и Ладислав так посмотрел на Власту, что её из жара тут же кинуло в холод. Он стоял близко, настолько близко, что почти касался её, и она всей кожей, каждой клеточкой, чувствовала эту близость, заставлявшую её терять рассудок. А ещё этот запах его парфюма, от аромата которого комната так и плывёт перед глазами…
«Если он сейчас обнимет меня, — пронеслось в мигом закружившейся голове, — у меня просто не будет сил сопротивляться. Я отдамся ему прямо здесь, на ковре… И никакие мысли о пани Терезе меня не остановят…»
Но, к её величайшему разочарованию, ничего подобного не произошло. Застегнув замок, Ладислав опустил руки и отступил назад, ей ничего не оставалось, как сдержать свои чувства огромным волевым усилием, повернуться к нему и, скромно потупившись, как можно более вежливо поблагодарить за подарок.
— Что ж, я не ошибся, эта безделушка действительно очень вам идёт, — отвечал он. — И, знаете, Власта, у меня будет к вам одна просьба…
— Всё, что угодно!.. — и вновь слова вырвались раньше, чем она успела их обдумать.
— Мне было бы очень приятно, если б вы надевали мой подарок как можно чаще, — тихо и вкрадчиво произнёс граф. — Носили бы его и вспоминали обо мне.
— Обещаю, что всегда буду носить его! — горячо заверила Власта. И, мысленно послав ко всем чертям пани Терезу, добавила:
— И что… Что всегда буду помнить о вас!..
Ещё раз на прощание взглянула она в его светлые, на удивление светлые при таких тёмных волосах, серые глаза, стараясь запомнить их навсегда. Кто знает, доведётся ли ей увидеть Ладислава вновь? Право, она отдала бы всё на свете, чтобы это произошло ещё хотя бы раз, один-единственный раз…
Власта вернулась к себе в комнату как раз вовремя, буквально за несколько минут до пробуждения Янки. До завтрака оставалось ещё немало времени, и подружки успели пересказать друг другу все последние новости. Власта узнала, что бал удался на славу, Янка не просидела в углу ни одного танца — не сходила с доски, как это называлось в старину. Её постоянно приглашали разные кавалеры, но больше всего она танцевала с Лешеком. Петра, глядя на это, чуть не лопнула от злости. Она аж трижды сама приглашала Лешека на танец, но тот каждый раз после этого вновь возвращался к Янке. Так что если бы не тревога за Власту, исчезнувшую вдруг непонятно куда, то Яна была бы в сплошном восторге от бала. К счастью, волновались они с Лешеком недолго, вскоре появился пан Кашпар и сообщил им, что Власте стало нехорошо, но заверил, что теперь уже всё в порядке и беспокоиться не о чем, Власта ушла к себе и легла спать.
— А Ладислав? — не удержалась от вопроса Власта.
Янка отвела глаза.
— Он искал тебя, — проговорила она после небольшой паузы. — Несколько раз подходил ко мне и к Лешеку, спрашивал, где ты.
— Правда? — Власта так и засияла. — А с кем он танцевал?
— По-моему, чуть ли не со всеми дамами.
— И с тобой?
— Меня тоже приглашал, но я сказала, что устала и хочу отдохнуть.
— Вот как? — изумилась Власта. — А почему? Неужели тебе не хотелось потанцевать с ним?
— Нисколечко не хотелось. Я же не ты, — хмыкнула Яна. — Зато кому хотелось, и очень — так это королеве бала. Все обратили внимание на то, что Барбора положила глаз на его сиятельство. Она всю ночь так и вилась вокруг него…
— Ну что же, и вполне добилась своего, — поморщилась Власта. — Наверняка они ушли вместе, да?
— Я за ними не следила, — небрежно ответила Янка и тут же сменила тему. — Ой, только что заметила!.. А что это у тебя на шее?
Лицо Власты снова осветилось улыбкой.
— Ты не поверишь — это подарок Ладислава!
— Интересный какой медальон… — проговорила Яна, рассматривая украшение. — Явно старинный. А что там внутри?
— Увы, ничего. Он, к сожалению, не открывается.
— Правда? А выглядит так, как будто можно открыть… Но когда же граф успел подарить его тебе?
— Сейчас я тебе всё-всё расскажу! — заверила Власта. — И лучше, наверное, с самого начала. Знаешь, почему я ушла с бала?..
* * *
Последние часы пребывания на острове пролетели не просто быстро, а стремительно. Граф действительно не пришёл проститься с ними, это сделал за него секретарь, передавший гостям от имени его сиятельства пожелания счастливого пути и вообще всего наилучшего.
Когда все двинулись к теплоходу, Власта подошла к гиду.
— Хотела лично попрощаться с вами, пан Главунек, и поблагодарить за прекрасную экскурсию,— с чувством произнесла она. — Здесь было замечательно! Я это путешествие не забуду никогда в жизни.
Её так и подмывало добавить «И передайте, пожалуйста, его сиятельству…» — но что именно передать, Власта так и не смогла решить, и потому оставила эти слова при себе.
— Что ж, рад услышать, что вам настолько понравилось на Врновой горе, — отвечал тем временем секретарь графа. — Но, думаю, мои заслуги в этом вы явно преувеличиваете. Меня вам благодарить не за что… во всяком случае, пока. И прощаться с вами я тоже пока не спешу. Совсем не исключаю, что мы ещё свидимся.
Удивленная столь неожиданным ответом Власта подняла на него взгляд и чуть ли не впервые за всё время пребывания на острове увидела, что лицо гида совсем не напоминает маску. Он улыбался, но это была очень странная улыбка. Ни описать выражения его лица, ни тем более объяснить его значения Власта ни за что бы не сумела. Казалось, этот загадочный человек смотрел на неё со снисходительной усмешкой — но в то же время в его глазах явно читалось нечто похожее на исследовательское любопытство, вроде того, с каким учёный наблюдает за поведением экзотических животных в дикой природе. Увидев такое, Власта совершенно растерлась. Ей было чертовски любопытно, на что намекал гид, но задать ему вопрос она не отважилась, и потому лишь торопливо распрощалась с ним и побежала догонять Лешека и Янку.
* * *
И вот туристы уже вновь на борту «Альбатроса». Опять матросы убирают трап, капитан командует сниматься с якоря, вновь ревут, включившись, мощные двигатели, плещет взбаламученная винтами вода и звучит с берега напутственный марш... Однако теперь эти приготовления к отплытию не только не радовали Власту, а совсем напротив, расстраивали до горького комка в горле, грозившего вот-вот выплеснуться наружу потоком слёз.
Почти час простояла она на корме скользящего по реке теплохода, сжимая в пальцах висевший на шее медальон и с грустью наблюдая, как тает вдали Врнова гора. А когда остров окончательно скрылся из виду, отправилась в каюту к брату.
— Лешек, а ты фотографии на комп перекачал?
— Нет, ещё не успел, а что?
— Перекачай, будь другом, а? Я хочу их посмотреть!
— Я вообще-то собирался… — начал было Лешек, но, взглянув на несчастное лицо сестры, тут же замолк на полуслове. — Ладно, сейчас сделаю. Только пошли в холл, а то тут даже сесть вдвоём негде.
Выходя из каюты, они увидели в коридоре Петру, которая разговаривала с Каткой и Мирославом. Молодожёны интересовались самочувствием Барборы, до них дошли слухи, что она больна, это правда? Петра отвечала, что мачехе действительно нездоровится, у неё даже был корабельный врач, сделал какой-то укол, но лучше не стало. Заметив Лешека, Петра тотчас забыла о Барборе и призывно заулыбалась ему, но Власта решительно потянула брата за руку и увела подальше. У неё и так было мерзейшее настроение, и портить его ещё и общением с Петрой совершенно не хотелось.
Просмотр фотографий несколько отвлёк от грустных мыслей и даже почти развеселил. Каждый снимок, появившийся на экране, становился точно маленьким подарком, поскольку вызывал то или иное приятное воспоминание, от которого делалось тепло на душе. Кафе на мельнице, дом колдуна, «Фонтан долголетия», склеп Лили, высокая башня, интерьеры замка… То ли благодаря наставничеству Зденека, то ли сам по себе, но за время поездки Лешек неплохо преуспел в искусстве фотографии, чуть ли не все снимки удались, может, и не отлично, но, во всяком случае, хорошо. Все — кроме двух. Два кадра резко выделялись из общего стройного ряда, два совершенно размытых цветных пятна, настолько нечётких, что походили скорее на картины художника-авангардиста, нежели на необработанные фотографии.
— Что бы это могло быть? Так расплылось… Вообще ничего не разберёшь. Хоть убей, даже понять не могу, что это такое я снимал, — недоумевал Лешек.
— Зато я, кажется, знаю, что это, — со вздохом произнесла Власта. — Это фотографии графа, которые ты по моей просьбе сделал в столовой.
— А, точно! Именно они. Вот фигня, как же я так с ними облажался? Может, автофокус сбился? Хотя нет, на других-то снимках всё нормально…
— Ладно, что уж теперь гадать, — махнула рукой Власта. — Тебе комп больше не нужен? Тогда дай его мне, пожалуйста.
Завладев ноутбуком, она вышла в интернет и набрала в поисковой строке «Ладислав Враногорский». Власта была уверена, что система выдаст ей сейчас целую гору ссылок и картинок — и тем сильнее удивилась, обнаружив, что в сети нет ни одной фотографии того, кто столь сильно её интересовал. Да что там фотографий, даже упоминаний практически не нашлось, не только о нём самом, но даже о его владениях. Вся собранная информация о Врновой горе оказалась весьма скудной и сухой, ни единого намёка на романтические легенды и личность владельца. Такую, чёрт его возьми, привлекательную личность, что от одной мысли о ней что-то сладко и тоскливо сжималось внутри…
Крайне разочарованная, Власта отнесла компьютер в каюту Лешека и на обратном пути встретила пана Кашпара, что было весьма кстати. Охотно приняв предложение составить компанию, она отправилась с ним в бар на верхней палубе и, усевшись за столик, тут же засыпала профессора вопросами, почему так трудно найти в интернете сведения об острове.
— Такое чувство, будто Врновой горы вообще не существует на свете! — жаловалась она.
— А я ведь уже говорил вам об этом, — отвечал её собеседник. — В первый же день круиза. Разве вы забыли?
— Нет, теперь начинаю припоминать… Вы рассказывали, что граф Ладислав не любит внимания к своей особе.
— И не только Ладислав. И его отец, и его дед старались держать в секрете как свою жизнь, так и всё связанное с Врановой горой…
— А почему, как вы думаете? Что они скрывают?
Профессор только развёл руками в ответ:
— Не могу вам сказать. Мои знания о Врновой горе не распространяются так далеко. Впрочем, должен признаться, я мало интересуюсь бурной личной жизнью графов Враногорских. Гораздо сильнее меня привлекают легенды острова и те необъяснимые мистические события, которые там периодически случаются.
— Да, пан Кашпар! — осенило вдруг Власту. — Я же вспомнила, что давно хотела вам рассказать! Но всё как-то не до того было…
И она во всех подробностях поведала своему собеседнику, что произошло с ней в первую ночь на острове в склепе Лили — о свете изнутри, об открытой двери, о мёртвой девушке в гробу, которая вдруг открыла глаза, о том невероятном ужасе, который она, Власта, испытала, встретив этот взгляд, и о том, что, когда спустя всего лишь несколько минут она вернулась к склепу в обществе графа, дверь усыпальницы уже была заперта.
Пан Кашпар слушал её чрезвычайно внимательно.
— Любопытно… Очень любопытно, — бормотал он.
— Ну не могло же мне всё это почудиться, правда? — взывала к собеседнику Власта. — А мне никто не верит. Янка сказала то же самое, что и Ладислав… что и его сиятельство, — торопливо поправилась она. — Ну, что никакой Лили там не было, а были приготовления к Ламесу. А вы как думаете?
— По-моему, это совершенно исключено, — покачал головой профессор. — Склеп Лили — совсем не то место, которое стали бы использовать для балагана. И то, что входную дверь в него действительно не отпирали уже много лет, полностью соответствует истине.
— Но как же я тогда туда попала? — недоумевала Власта. — И что это было — то, что я видела?
— Боюсь, дитя моё, что вы видели привидение. Самое что ни на есть обычное привидение, — пан Кашпар говорил об этом, как о каких-то совершенно обыденных, само собой разумеющихся вещах. — Помните, я ведь неоднократно повторял вам, что остров полон загадок и нераскрытых тайн? С одной из них вам пришлось столкнуться в ночь накануне Ламеса. А то, что вы сумели зайти в усыпальницу, наводит меня на мысль, что всё подстроила сама Лили, точнее, её призрак. Если хотите, она подшутила над вами подобным образом. И, должен заметить, вам очень повезло, что её шутка оказалась столь безобидной. Нередко призраки ведут себя гораздо коварнее, а встречи с ними заканчиваются куда трагичнее.
— Пан Кашпар… — от удивления глаза Власты стали круглыми, как монеты. — Вы это говорите серьёзно?
— К сожалению, да.
— Нет, правда? Вы на самом деле верите в привидения?
— Кажется, я уже сообщил вам, что преподаю в университете демонологию? — невозмутимо отвечал профессор. — Так что я не просто верю в привидения — я убеждён, что они существуют, и могу представить тому целую серию доказательств. Отныне ваша история тоже включена в мой список.
— С ума сойти можно!..
Довольно продолжительное время ошеломлённая Власта молчала, пыталась осмыслить услышанное, но слова пана Кашпара упорно отказывались укладываться в её голове. Не так уж легко современному человеку, всю жизнь воспитывавшемуся в материалистических традициях, поверить в то, что он имел дело с призраком. И потому, после некоторых размышлений, девушка пришла к выводу, что, как ни грустно это признавать, но, похоже, её собеседник несколько не в себе. Говорят, с учёными такое случается от чрезмерного увлечения наукой… Что же, если так, это многое объясняет. Но тут пан Кашпар нарушил повисшую за столиком паузу.
— Если б я мог дать вам совет, дитя моё… — проговорил он, легко дотронувшись до руки девушки.
— То что бы вы сказали?
— Сказал бы так: лучшее, что вы можете сделать в данной ситуации, — перестать думать обо всём этом. Я попросил бы вас побыстрее забыть и Лили, и её склеп, и всю Врнову гору вместе взятую. А самое главное — навсегда выкинуть из головы графа Ладислава со всеми его пылкими взглядами, нежными вздохами, игривыми намёками и прочими пошлыми приёмчиками из арсенала дешёвого донжуана, — увлекшись, профессор заговорил неожиданно жёстко, обычно такая манера была ему совершенно не свойственна. — Но вы ведь не послушаете меня…
— Не послушаю, — кивнула Власта, которой совсем не понравились подобные слова. Как он смеет так говорить о Ладиславе! Она так обиделась, что даже в голову не пришло спросить, ни чем вызвана подобная антипатия пана Кашпара к графу, ни откуда, собственно, её собеседнику известно про взгляды, вздохи и намёки.
— Что ж, именно этого я и ожидал, — сдержанно констатировал профессор. — Хотите ещё кофе?
* * *
В последний день круиза Власта с Янкой после завтрака отправились к бассейну и увидели там Барбору в шезлонге под зонтиком. Девушки даже остановились, настолько удивил их вид мачехи Петры. Ещё несколько дней назад это была цветущая молодая женщина, энергии которой могла бы позавидовать средних размеров электростанция. Теперь же Барбора лежала неподвижно, совсем без сил, казалось, ей трудно было даже пошевельнуться, словно из неё выпили все жизненные соки. Она похудела, побледнела, осунулась, словом, выглядела настолько больной, что подружкам даже стало её жаль.
— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросила Власта, забыв на время о коварном ударе каблуком.
— Ужасно… — последовал слабый ответ, больше похожий на стон. — Я очень больна.
— А что с тобой? — вступила в разговор и Яна.
Барбора лишь вяло пожала плечами и поправила завязанную на шее косынку.
— Понятия не имею… Этот корабельный врач такой идиот, даже диагноз поставить не может…
— Может, тебе сойти на берег в ближайшем городе и обратиться в больницу? — предложила Власта.
— Ну вот ещё!.. В какую-то неизвестную деревенскую больницу… — скривилась их собеседница. — Нет уж, я доберусь до дома, а там наш семейный врач обо мне позаботится. Зря что ли мы ему столько денег платим? Если уж ложиться в клинику, то только самую лучшую, самую дорогую…
Девушки переглянулись. Даже в болезни Барбора оставалась верна сама себе.
«Уважаемые гости, послушайте важное сообщение! — заговорило в этот момент корабельное радио. — Напоминаем, что сегодня в шесть часов вечера капитан «Альбатроса» приглашает своих гостей на традиционный ужин, который и завершит наше путешествие. На ужине вас всех ждут приятные сюрпризы, а те, кто сумеет победить в конкурсе и занять три лучших места, получат замечательные призы от туристической компании…»
Что там говорилось дальше, Власта уже не прислушивалась. Лишнее напоминание о том, что круиз близится к концу, расстроило её окончательно. Опустив голову, она побрела по палубе, сама не зная куда. Молча следовавшая за ней Янка тщетно искала слова поддержки, но никак не могла придумать ничего подходящего.
— Привет, девчонки! — салютовал подружкам проходивший мимо Зденек. — А чего это вы здесь?
— А где ж нам быть? — удивились те.
— Как это — где? — в свою очередь удивился долговязый. — В холле на главной палубе, конечно. Разве вы не слышали про конкурс? Около ресепшена как раз выставили призы — идите взгляните.
— Ой, да ну… — отмахнулась Власта. — Какие-то конкурсы, призы… Небось, ерунда какая-нибудь. У меня сейчас нет настроения даже думать об этом…
— А вот это ты напрасно, зайчик, — вдруг подмигнул ей Зденек. — Настоятельно рекомендую сходить посмотреть на призы. Глядишь, и настроение улучшится…
— Ты на что это намекаешь?
— Я? Да Боже упаси! Ни на что. Просто по-дружески советую.
— Идём, Янка, — Власта потянула подругу за руку. — Я этого гнусного типа давно раскусила. Такое чувство, что он ничего не говорит просто так… Пошли, взглянем, что там такое.
В холле уже собралась довольно приличная толпа, и девушкам пришлось некоторое время подождать, чтобы пробиться сквозь неё и увидеть призы, выставленные на всеобщее обозрение. А когда это, наконец, удалось сделать, Власта тихо ахнула и крепко сжала руку Янки. И было с чего. На мольберте, занявшем почётное место в самом центре холла, красовался великолепный портрет Ладислава Враногорского. Его сиятельство был запечатлён на холсте в столь романтическом образе, что у Власты даже дыхание перехватило. Она так и застыла на месте, будучи не в силах отвести взгляда от изображения героя своих грёз.
— Прекрасный портрет, очевидно, написан настоящим мастером, — заметил подошедший к девушкам пан Кашпар. — Обратите внимание на бокал, который граф еле-еле придерживает кончиками пальцев. Возникает такое ощущение, что бокал вот-вот упадёт, и прольётся его содержимое — то ли вино, то ли кровь… И плюс ещё поза. Фигура выглядит спокойной, даже расслабленной, но в то же время она — точно сжатая пружина. Неподвижность обманчива, мнимое спокойствие — не что иное, как секундная пауза кобры, приготовившейся к броску. Очень, очень точно подмечена и передана суть натуры графа…
— А вы, я смотрю, не слишком-то жалуете его сиятельство, пан Кашпар, — усмехнулась Янка.
— Возможно, я имею на то причины? — ответил профессор и отошёл в сторону.
Власта слышала этот разговор, но пропустила мимо ушей. Её взгляд был прикован к портрету, а в сознании билась пойманной птицей одна мысль — нужно хоть костьми лечь, но выиграть этот злосчастный конкурс и получить первый приз. Портрет Ладислава должен принадлежать ей, Власте, — и больше никому на свете!
— Янка, ты знаешь, в чём заключается конкурс? — обернулась к подруге Власта. Та удивлённо взглянула на неё.
— Конечно, знаю, по корабельному радио только об этом и говорят. Неужели ты ни разу не слышала?
— Не-а, — покачала головой Власта.
— Ну да, понимаю, тебе не до этого… В общем, будет конкурс на лучший букет. Днём, во время остановки в Стеджове, теплоход чуть ни не до бортов загрузят свежими цветами из университетских оранжерей, и все желающие поучаствовать в соревновании смогут сделать букеты. Потом их выставят в большом зале, и каждый пассажир на теплоходе получит специальный жетончик, который отдаст за тот букет, который сочтёт лучшим. Чей букет наберёт больше всего жетончиков — тот и победитель. А цветы на прощание подарят всем пассажиркам «Альбатроса» перед выходом на берег.
— Яночка… — в глазах Власты, глядевших на подругу, была самая настоящая боль. — Я умру, если не выиграю этот конкурс…
— Да я понимаю… — растерянно отвечала Янка. — И постараюсь помочь всем, чем могу. Букет пойдём делать вместе. И в голосовании, разумеется, мой голос будет только за тебя, думаю, что и голос Лешека тоже… Может быть, удастся ещё кого-то уговорить, хотя это нарушение правил…
— Постой, у меня, кажется, есть идея! — Власта снова крепко сжала руку Яны. — Скажи, а в правилах что-нибудь было сказано насчёт подготовки к конкурсу? Например, что нельзя предварительно посмотреть картинки в интернете?
— Нет, ничего такого не было...
— Вот и отлично! Тогда я бегу к Лешеку за ноутбуком!
Власта даже на последнюю экскурсию не пошла, так увлеклась изучением через интернет приёмов флористики. По счастью, основы этого искусства им преподавали в школе, поэтому необходимо было лишь освежить в памяти подзабытые знания, да поискать в сети картинки с образцами для подражания. Так что на соревнование она явилась полностью подкованной и была даже разочарована, обнаружив, что кроме них с Янкой в заваленный цветами салон на средней палубе пришло ещё только четыре человека. Как выяснилось, конкурс не вызвал особого ажиотажа среди отдыхающих, очевидно, большинство туристок предпочитали получить в подарок готовый букет, а не составлять его своими руками.
Девушки сразу поняли, что находящиеся здесь две пожилые дамы и маленькая Ленка Власте не соперницы — они просто кое-как складывали цветы вместе, и процесс создания букета был для них явно важнее результата. Но вот то, что в конкурсанты вдруг затесался Зденек, стало для Власты и Янки полной неожиданностью. Как и его неожиданно открывшиеся способности. Фотограф, как оказалось, явно знал толк во флористике, цветы так и мелькали в его длинных узловатых пальцах, медленно, но верно превращаясь в настоящее произведение искусства.
— Ну что, девчонки? — кивнул он подружкам. — Поборемся? Спорим, я вас сделаю, как щенят?
— Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого сделает, — пробурчал матрос Штефан, как раз в этот момент втащивший в салон новую охапку цветов. — Паненки, — заговорщицки подмигнул он Янке и Власте, укладывая свою ношу перед подружками, — я для вас специально самые красивые цветы оставил. И если вам ещё чего нужно будет, вы только скажите — из-под земли достану!
* * *
На капитанском ужине Власта не могла ни есть, ни пить своё любимое шампанское. Даже к прощальному подарку шеф-повара теплоходного ресторана — огромному торту, изображающему парусный корабль на волнах, — не притронулась. Почти против воли взгляд Власты то и дело обращался в ту сторону, где стояли на отдельном столе сделанные ими конкурсные букеты. Три из них не представляли собой ничего особенного, но два — произведение Зденека, числившееся под номером четыре, и их с Янкой творение, получившее номер пять, — были, если судить объективно, одинаково хороши. Какой же из букетов больше понравится публике?
Казалось, этот проклятый ужин никогда не закончится… К тому времени, когда улыбающийся аниматор вышел, наконец, на середину зала и попросил тишины, у Власты уже почти не осталось сил ждать.
— Ну вот и настало время подводить итоги нашего цветочного конкурса! — объявил в микрофон ведущий. — Давайте вместе посмотрим, какой букет собрал наибольшее число жетонов? Итак, букет номер один… Ну-ка, ну-ка… Три жетона. Что ж, и это неплохо. Поздравляем участника, сделавшего этот букет. Ваши аплодисменты! Идём дальше. Букет номер два…
— Это мой, мой! — заорала на весь ресторан Ленка.
— Замечательный букет, Ленка, ты просто молодец! Сейчас мы посмотрим, сколько жетонов он собрал… Ого, целых семь! Ленка, мы тебя поздравляем! Аплодисменты Ленке! Теперь переходим к третьему букету. Неужели? Только один жетон? Обидно, очень обидно, такой чудесный букет явно заслуживает большего…
— Господи, ну сколько же можно, что же он так тянет… — не выдержав, шепнула подруге Власта, которая уже вся изъёрзалась на стуле. Янка успокаивающе положила ей ладонь на руку:
— Терпение, Власточка, терпение… Уже немного осталось.
— Четвёртый букет у нас собрал… Погодите-ка, дайте как следует подсчитать эту кучу!.. Да, совершенно верно, тридцать один жетон. Браво! По-моему, у нас уже наметился победитель. Прошу — аплодисменты!
Зденек получил тридцать один жетон! У Власты даже руки опустились. Это конец! Туристов на теплоходе от силы пятьдесят человек… А наверняка ведь ещё и не все проголосовали...
— Ну, и, наконец, настала очередь пятого букета! — аниматор перевернул коробочку, из которой, к удивлению Власты, вдруг высыпалась целая гора жетонов. — Ого, сколько! Ну-ка, подсчитаю как следует… Прошу минутку тишины, а то я собьюсь…
— Откуда ж там взялось столько жетонов? — шёпотом спросила Власта, которая всё ещё не верила своим глазам. В ответ на что Янка, стрельнув взглядом в сторону Зденека, наклонилась к самому её уху и прошептала:
— Скажи спасибо Штефану. Он признался мне по секрету, что подбил чуть не всю команду голосовать за нас… Команда ведь тоже выбирала лучший букет.
— Сорок шесть, сорок семь, сорок восемь… — бормотал тем временем аниматор. — Да, всё верно, сорок девять жетонов! Так что побеждает в нашем конкурсе флористики букет номер пять! Ура-ура! Ленка, Зденек, Власта, прошу вас сюда, ко мне!
От счастья весь зал плыл у Власты перед глазами. Конечно, ей было приятно, что все радуются за неё, хлопают, что-то кричат… Но главным было всё-таки не это, а портрет Ладислава, который аниматор уже подготовил к вручению, сняв тёмную ткань, до поры до времени прикрывавшую холст.
— Итак, дорогая Ленка, — обратился ведущий к девочке. — Ты сегодня молодчина, ты сделала один из самых лучших букетов и заняла третье место в конкурсе! Мы поздравляем тебя с победой и дарим вот такую замечательную бейсболку с надписью «Альбатрос»! Учти, это часть нашей формы, больше ни у кого в мире нет такой. Только у команды теплохода — и теперь вот у тебя!
Под гром аплодисментов он водрузил бейсболку на голову сияющей от удовольствия девочки и повернулся к Зденеку.
— Теперь твоя очередь. Второе место — это очень здорово, и приз ты получаешь соответственный. Вручаю тебе этот замечательный портрет, который, безусловно, мог бы украсить любую художественную галерею — но достался тебе. Гип-гип ура Зденеку!
В шуме общих криков и аплодисментов Власта не сразу поняла, что происходит, и даже оторопела. С чего вдруг портрет отдали Зденеку, если первое место получил её букет? Но аниматор тут же разъяснил ситуацию.
— Настало время поздравить нашего главного победителя! — закричал он. — Дорогая Власта, ты заняла первое место, твой букет оказался лучшим! И приз, который ты получишь сейчас, тоже будет самым лучшим! Смотрите и завидуйте, пани и панове! От имени нашей туристической компании я сейчас вручаю Власте открытую путёвку на два лица! Это значит, что в следующем году ты, Власта, в любое время сможешь поехать в любой круиз, в какой только захочешь! Хоть в речной, хоть в морской, по собственному выбору, в любую точку земного шара! И совершенно бесплатно! Ну не ура ли?
— Ура! — дружно грянули зрители, устроившие настоящую овацию. А Власта стояла, как громом поражённая. В пылу борьбы за победу ей даже в голову не пришло, что портрет Ладислава может оказаться не первым призом. А эти идиоты из туристической компании сочли, что путёвка лучше портрета… Оно, конечно, и могло быть так, если б в следующем году Ламес вновь пришёлся на полнолуние. Но подобных совпадений, увы, в природе не бывает. Круиза до Врновой горы в будущем году уже не планируется, следующий состоится лет примерно через двадцать… А раз так, то на чёрта ей сдалась эта злосчастная путёвка?
Из подобной ситуации оставался только один единственный выход — убежать в каюту, хлопнуться на койку и горько разрыдаться. Именно так Власта и поступила.
"Да что ж ей так не везёт-то?" - эта мысль неотступно преследовала меня во время чтения четвёртой серии. Но, предполагаю, такая полоса невезения должна смениться полосой тотального везения. Или же мы узнаем таинственные причины происходящего и поймём мотивы поступков каждого героя. Не просто так Барбора заболела после бала - с ней случилось что-то очень непонятное и неприятное. (Она действительно страшна на картинке.) Меня терзает любопытство - при каких обстоятельствах граф и Власта встретятся, и когда это, собственно, произойдёт) Так что требую продолжения банкета, образно говоря)
Ну всё, я вернулась из отпуска, по чуть-чуть разгреблась с делами и отписываюсь везде, где читаю, вот добралась и до сериалов))))
Оооо, я просто в восхищении от приключений девчонок! Ух и страсти-то какие ночью через лес шастать, а потом ещё и на кладбище угодить! Честно говоря всю дорогу переживала не столько за них (они ведь главные героини, по-любому с ними ничего не случится), а очень мне было жалко, что не попадут они на бал, не успеют и Ладислав будет расстроен и Власта, не говоря уже о Янке. Но потом, хорошенько подумав, решила, что автор просто не сможет нас лишить такого удовольствия на бал посмотреть. Ворон очень понравился! Что-то мне кажется, что не просто это ворон, может чья-то душа воплотившаяся, дух Врановой горы, например, или сам колдун так развлекается, то вороном прикинется, то призраком.
Очень понравилось, что Янка не загадала себе любовь, действительно, зачем насильно просить любви. А к Власте граф вроде бы и сам благоволил, тревожно мне стало от её желания, как бы своими попытками не сделала она хуже. Проклятие какое не разбудила или ещё чего-нибудь. И призрак такой... вежливый и обходительный, мне понравилось!
И конечно же бал!!!! Ееееей!!!
Я уже перестала переживать, что девчонки на него не попадут, конечно попадут, во-первых, желание ведь должно исполниться, а во-вторых, ну быть того не может чтобы они вместо бала плутали по ночному лесу.
Ох, оказалось, что всё было разыграно... Жаааль. А как они разыграли бы для всех туристов, это ж сколько народу нужно? Или хотя похоже на правду, вон Лешеку русалка досталась (бедная Янка!). Ох и сколько ж это надо было попридумывать и поразыгрывать! (А если б Янка миллион долларов загадала, интересно как бы выкручивались))))
О и я как-то не поняла с Барборой, она же вроде бы замужем за отцом Петры? И они так в открытую рассуждают о графе и проверке его качества как любовника. Капец просто!
А-ааа, жалко, что не Власта стала королевой бала. Но вот как-то, когда сильно на что-то рассчитываешь, никогда так не получается. Но Барбора та ещё зараза, ну вообще!!
Ооо, а потом... Неужели Власта нравится пану Кашпару? Очень-очень-очень жаль, что такой долгожданный бал для Власты не принёс радости.
Ух, когда читала сцену разговора между Ладиславом и Властой, а особенно про медальон... Ох как это было здорово, я сама вся сжалась в комочек, чтобы не пропустить ни буквы, казалось воздух наэлектризовался. Но... ничего не произошло. Эх, томит нас с Властой автор, чтобы мы совсем уж извелись. И что-то такое подозрение ко мне закралось, что не с Ладисловом Барбора прошаталась всю ночь.
Но потом оно прошло это подозрение, когда почитала как Барборе было плохо на корабле. Может этот самый граф, например, вампир? Или вообще он мёртвый и таким образом раз в несколько лет высасывает жизненную силу жертвы и питается таким образом? Поэтому даже не поцеловал Власту, потому что оберегал от себя? Вот и пан профессор что-то о нём знает...
А, и ещё хотела упомянуть ещё в прошлый раз, что и Зденеку нравится Власта. Она похоже совсем нарасхват))))
Ой, очень переживала за героиню во время конкурса. Она-то на нём победила, но вот приз получила не тот, который хотела. Эх, а со Зденеком поменяться ей в голову не пришло? Но он прямо такой молодец, стопроцентно ему нравится девушка. И что-то мне подсказывает, что в следующей серии он так и поступит и Власта обретёт желаемый портрет (который, кстати, просто великолепный!!! я ещё в первом посте долго его рассматривала)
Ох как хочется узнать, что дальше. Конечно же это не последний раз, когда Власта увидит графа! Жду-жду-жду продолжения!!!
Очень понравилась атмосфера сериала, легкий слог автора, персонажи и прекрасные виды за окном теплохода.)) Оладушка, спасибо Вам за удовольствие от чтения этой романтической фантазии.
В голове сейчас куча мыслей по поводу загадок сериала, например, подобная подозрениям katsol,
Цитата:
Сообщение от katsol
Может этот самый граф, например, вампир? Или вообще он мёртвый и таким образом раз в несколько лет высасывает жизненную силу жертвы и питается таким образом? Поэтому даже не поцеловал Власту, потому что оберегал от себя? Вот и пан профессор что-то о нём знает...
От портрета я в полном восторге, граф там получился настоящим красавцем, окутанным ореолом таинственности. Я бы и сама не отказалась от такого.) Могу себе представить, что чувствовала Власта, когда выиграла вместо него две путевки. Горе победителю!
Записываюсь в постоянные читатели.
__________________
Последний раз редактировалось Realive, 06.10.2012 в 05:34.
Дороги мои, огромное всем спасибо за чудесные отзывы!
Честно говоря, Fиона попала в "яблочко" - автор действительно решил потеряться, устав от хронического молчания в теме. Было такое чувство, что играю спектакль перед пустым залом, в котором одиноко сидит на первом ряду милейшая Lady_Kelly.
Но тем сильнее была моя радость, когда увидела в теме столько приятных лиц. Ура, зал не пуст! А раз так, то спектакль продолжается.
Цитата:
Сообщение от Lady_Kelly
Но, предполагаю, такая полоса невезения должна смениться полосой тотального везения. Или же мы узнаем таинственные причины происходящего и поймём мотивы поступков каждого героя.
Ты совершенно права. Конечно, дело не в банальном невезении, всё не так просто... И мотивы всех поступков героев обязательно выяснятся - только далеко не сразу.
Цитата:
Ну всё, я вернулась из отпуска, по чуть-чуть разгреблась с делами и отписываюсь везде, где читаю, вот добралась и до сериалов
katsol, несказанно счастлива тебя видеть!!!
А то я уж совсем загрустила из-за того, что ты пропала (то, что у людей бывают отпуска, мне и в голову не пришло ).
Надеюсь, ты хорошо отдохнула?
Цитата:
Что-то мне кажется, что не просто это ворон, может чья-то душа воплотившаяся, дух Врановой горы, например, или сам колдун так развлекается, то вороном прикинется, то призраком.
Интересные какие версии у тебя... Не буду пока ничего говорить, дабы не рушить интригу, скажу только одно: конечно, ворон - это не просто ворон.
Цитата:
О и я как-то не поняла с Барборой, она же вроде бы замужем за отцом Петры? И они так в открытую рассуждают о графе и проверке его качества как любовника. Капец просто!
Ну вот такая она дэвушка свободных нравов.
Цитата:
Конечно же это не последний раз, когда Власта увидит графа
Разумеется не последний! Ещё много серий впереди.
Цитата:
Очень понравилась атмосфера сериала, легкий слог автора, персонажи и прекрасные виды за окном теплохода.)) Оладушка, спасибо Вам за удовольствие от чтения этой романтической фантазии
Realive, это вам спасибо за отклик. Право, когда видишь, что тему регулярно просматривают, но практически не комментируют, то просто руки опускаются...
Цитата:
портрет (который, кстати, просто великолепный!!! я ещё в первом посте долго его рассматривала)
Цитата:
От портрета я в полном восторге, граф там получился настоящим красавцем, окутанным ореолом таинственности. Я бы и сама не отказалась от такого.) Могу себе представить, что чувствовала Власта, когда выиграла вместо него две путевки.
Торжественно покаюсь: мопед, то есть протрет не мой. Картинка самым беспардонным образом сворована из игры "Дракула ориджин" и немножко адаптирована под симов.
Если кому интересно, расскажу связанную с этим историю. Сериал (как задумка литературного произведения) был возник очень давно, но я всё колебалась, заниматься ли им или плюнуть, не возиться с картинками (делать которые я совсем не умею). И вдруг наткнулась на заставку к игре про Дракулу. Смотрю - и глазам не верю. Вот он, Ладислав, именно такой, каким я его себе представляла! Как будто художник заглянул в моё собственное воображение. Спешно решила, что это знак свыше, попросила добрых людей сделать похожего сима, потом доделывала его сама... Получилось, увы, хуже чем не очень. Но другого, увы, взять негде. Так что автору остаётся только надеяться, что текст компенсирует недостатки иллюстраций.
Серия пятая «ВОТ И ЛЕТО ПРОШЛО, СЛОВНО И НЕ БЫВАЛО…»
«Альбатрос» ещё только приближался к пристани Златицкого речного вокзала, когда вышедшие на палубу друзья разглядели на стоянке машину Боговичей. А спустя пару минут Власта с Лешеком заметили и отца, который прохаживался около автомобиля и, прикрыв рукой глаза от заходящего солнца, всматривался вдаль.
— Ну вот мы и дома, — проговорила Янка.
— Угу. К сожалению, — буркнула в ответ Власта. Её глаза всё ещё были красными от недавних слёз.
Подруга улыбнулась.
— Да ладно тебе. Можно подумать, ты не соскучилась по дому.
Власта только пожала плечами. Да, конечно, она соскучилась… По их уютному дому на Кленовой улице в респектабельном пригороде Златиц, по своей комнате, по папе и маме, по бабушке Эльжбете, по служившей у них с незапамятных времён семейной паре Зузанне и Мартину и даже по толстому ленивому коту Эскамильо. Но, как ни стыдно было в этом признаваться, если бы у неё был выбор, то Власта, не колеблясь ни минуту, променяла бы встречу с родными на хотя бы ещё одну встречу с графом Враногорским…
Внизу уже подавали трап, с берега кричали и махали руками встречающие. Настал тот момент, о котором говорил Ладислав. «Не люблю расставаний». Эти слова, произнесённые милым сердцу голосом, всё время звучали у Власты в ушах, пока они прощались со всеми попутчиками, с которыми успели подружиться в круизе — с паном Кашпаром, с молодожёнами Каткой и Мирославом, с Ленкой и её родителями... Все дамы покидали теплоход с охапками цветов в руках, и от этого постоянного напоминания о злосчастном конкурсе на душе становилось ещё более скверно.
Единственное, с кем не жаль было расставаться — так это с Петрой и её мачехой. За время обратной дороги Барбора так и не успела поправиться и походила на бледную тень себя же самой. Спускаясь на берег, она еле плелась, буквально повиснув на руке у встречающего их водителя. Петра же тем временем остановила Лешека, отвела подальше от посторонних ушей и теперь что-то оживлённо говорила ему, то и дело кокетливо пряча лицо за большим букетом.
Руки Янки и Власты тоже были заняты цветами, а их вещи нёс матрос Штефан. Едва сойдя с трапа, парень отозвал Яну в сторону. Власта деликатно отвернулась, но всё равно слышала, что неудачливый поклонник просит у её подруги номер телефона, а та отвечает, что не видит смысла в продолжении знакомства — ведь Штефан будет в плавании до самой осени, а когда закончится навигация, уже она, Янка, отправится в школу, и ей будет не до общения. Штефан, однако, настаивал, разговор грозил затянуться. Власта уже решила идти к папиной машине одна, как вдруг её окликнул знакомый голос:
— Эй, зайчик! Притормози-ка на минутку.
Она нехотя остановилась. Желания разговаривать со Зденеком сейчас не было никакого. За время круиза неприятное впечатление, которое он произвёл на неё с первого взгляда, переросло в стойкую антипатию. Конкурс же стал последней каплей. Власту не смягчило даже то, что напоследок Зденек поделился с ними всеми сделанными во время круиза фотографиями. Его снимки, конечно, оказались очень хороши — но Ладислава ни на одном из них не было. Зденек повёл себя как дисциплинированный турист и ни разу не нарушил запрет фотографировать его сиятельство.
— Что тебе? — не слишком учтиво отозвалась Власта.
— Да вот, хочу тебе подарок сделать… Маленький, так сказать, сувенир на память о Врновой горе и её владельце… — он противно хихикнул.
— Что-что?!
— Да ничего! Чавочка с хвостиком… На, короче, — и долговязый сунул ей в руки здоровенный пакет, в котором лежало нечто прямоугольное, большое, но плоское.
— Зденек… Что это?
— Зайчик, ну сколько можно тупить? Портрет это. Тот самый.
— Ты отдаёшь его мне? — Власта всё ещё не могла поверить неожиданно свалившемуся на неё счастью.
— Да так уж и быть, отдаю, — хохотнул долговязый. — Мне он всё равно без надобности. Я-то его на стенку не повешу и молиться на него не буду. В отличие от некоторых…
— Зденек… — Власта только что не вырвала пакет из его рук и прижала к груди, чуть не выронив при этом свои цветы. — Так неожиданно… Спасибо тебе!..
— Да не на чем, зайчик! Владей на здоровье. Только не целуй его слишком часто, а то дырку в холсте процелуешь.
Зденек громко заржал, весьма довольный своей шуткой, подхватил чемодан и уже хотел идти, но Власта его остановила.
— Подожди, Зденек, я не могу просто так взять его у тебя... — она порылась в сумке и достала голубой конверт с логотипом туристической фирмы. — Вот, держи взамен мой приз.
И без того длинное лицо парня вытянулось ещё больше.
— Зайчик, у тебя с головой всё в порядке? Разве можно разбрасываться такими вещами? Ты хоть знаешь, сколько может стоить путёвка в морской круиз?
Но Власта только отмахнулась. Объяснять, что портрет графа для неё в любом случае дороже всех сокровищ мира, она не стала.
* * *
— Даже не верится, что я уже дома… — проговорила Власта, откидываясь на спинку кресла-качалки. — Представляешь, ба, я, когда проснулась утром в своей кровати, то в первый момент не поняла, почему не слышно плеска воды за окном…
Пани Эльжбета подняла глаза от книги и улыбнулась:
— Знаешь, у меня было то же самое после круиза. Я вдруг вспомнила… Точно такое же ощущение.
— Ну да, вы же с дедушкой тоже были в речном круизе, провели в нём свадебное путешествие, — кивнула Власта. — Ты как-то говорила… И куда же вы ездили?
— Туда же, куда и вы. Вниз по Ярне до Врновой горы.
— Да что ты! — Власта аж подскочила, и кресло под ней громко скрипнуло от резкого движения. — Ты была на острове! Неужели? И как тебе? Понравилось?
— Разумеется, понравилось, — чуть рассеянно отвечала бабушка. — Это же было свадебное путешествие…
— Ну расскажи, расскажи, мне же интересно!
— Да я мало что помню… — задумчивый взгляд пани Эльжбеты был устремлён через перила веранды далеко в сад. — Всё-таки больше сорока лет прошло. Я тогда была очень молода и, сейчас уже трудно в это поверить, довольно недурна собой…
— Не напрашивайся на комплименты, ба, ты у нас до сих пор красавица! — горячо заверила внучка. — А уж тогда — представляю себе! Небось, в том путешествии ты очаровала всех мужчин?
— Ну уж и всех, — усмехнулась бабушка. — Не преувеличивай. Хотя, скажу тебе по секрету, был там один студент… Сейчас уже и не вспомню, как его звали. Вроде бы, его фамилия была Новак... Но мы все так и называли его, вроде как в шутку, — пан Студент.
— И что же? Он ухаживал за тобой?
— Что ты, как можно! — возмутилась пани Эльжбета. — Я ведь на тот момент была уже замужней женщиной. Нет, он вёл себя как истинный джентльмен и не позволил себе ничего предосудительного. Но я сердцем чувствовала, что он влюбился в меня сразу же, как только мы познакомились…
И пани Эльжбета надолго замолчала, углубившись в воспоминания о своей далёкой юности.
— Скажи, ба, — Власта осторожно завела разговор на тему, которая интересовала её больше всего, — а ты видела хозяина замка?
— Графа Марека Враногорского? Разумеется, видела, как же иначе. Он принимал гостей за обедом… А когда меня выбрали королевой полночного бала, мы открыли торжество своим танцем...
— Ты была королевой бала! — Власта снова чуть не вылетела из кресла-качалки. — С ума сойти! И что же граф?.. Что там у вас было?
— В каком смысле? — пани Эльжбета оперлась локтем о перила, поправила очки и строго посмотрела на внучку. — Что ты хочешь этим сказать?
— Ну… — несколько смешалась та. — Я хотела узнать, как выглядел граф… Марек, да? А то ходят слухи, что все мужчины в роду графов Враногорских — писаные красавцы…
Бабушка снова помолчала некоторое время, а потом произнесла:
— Что ж, это редкий случай, когда слухи не обманывают. Его сиятельство и впрямь был очень интересным мужчиной… Женщины буквально сходили по нему с ума. Даже умирали от любви к нему, и это не преувеличение…
— Пани Эльжбета, Власточка! — позвала, выглядывая на веранду Зузанна. — Вот вы где! А я вас по всему дому ищу. Идите скорее, обед давно готов.
— Идём, нехорошо заставлять себя ждать, — пожилая дама поднялась из кресла. И Власта поплелась за ней, досадуя, что любопытный разговор прервался так не вовремя. Теперь неизвестно, когда у бабушки вновь будет настроение удариться в воспоминания, и будет ли вообще…
* * *
Прошло уже больше недели после возвращения из круиза, но Власта всё никак не могла настроиться на привычный образ жизни. Душой она была ещё там, на Врновой горе, и ежедневно вновь и вновь прокручивала в памяти каждую минуту пребывания на острове и, в особенности, каждую мелочь, которая так или иначе была связана с Ладиславом.
Его подарок она, как и обещала, носила постоянно, даже спала в нём, и снимала, только когда залезала под душ. Домашним Власта наврала, что купила медальон в антикварной лавке одного из прибрежных городков, и всех эта версия вполне устроила. А вот столь счастливо доставшийся портрет пришлось спрятать в глубине шкафа. О том, чтобы повесить на стену своей комнаты изображение красивого молодого мужчины, не могло быть и речи — мама ни за что не позволила бы. В вопросах нравственного воспитания дочери пани Эва была очень строга, её любимая фраза звучала так: «До окончания школы — никаких романов!» Властино целомудрие блюли весьма сурово, ей запрещалось даже увлекаться фильмами о любви и гулять допоздна, не говоря уже о большем. Так что приходилось встречаться с парнями тайком, с кучей предосторожностей, и завидовать белой завистью Янке. У той из родителей имелась только мама, но они с дочкой были подругами, и Янка обсуждала с ней все свои любовные дела. Власта же, напротив, привыкла держать всё в себе и ни с кем не откровенничать дома, разве что с Лешеком — и то не всегда. И, разумеется, вернувшись из круиза, ни намёком не обмолвилась маме о том, что влюбилась. На все настойчивые расспросы пани Эвы о владельце острова (её почему-то очень сильно интересовала его персона) Власта, дабы не выдать себя, отвечала, что видела графа лишь пару раз, и то мельком, даже не сумела его как следует рассмотреть.
Начало учебного года стремительно приближалось, казалось бы, сейчас самое время насладиться остатками каникул. А Власте совершенно не хотелось никуда идти и никак развлекаться. Все дни она проводила дома и если не пересматривала неизвестно в который раз фотографии круиза и не любовалась украдкой на вытащенный из тайника портрет его сиятельства, то сидела в саду или на веранде, гладила толстого кота Эскамильо и с утра до вечера мечтала… Сами понимаете, о ком.
Конечно, Власта отлично понимала, что вероятность ещё хотя бы раз увидеть графа практически равна нулю. Слишком уж в разных сферах они вращаются. Однако влечение, которое она испытывала к Ладиславу, с течением времени не только не ослабевало, но как будто даже наоборот, становилось сильнее день ото дня. Может, постоянно дразнивший её долговязый Зденек прав, и впрямь всему виной старинное колдовство, делающее всех мужчин в роду Враногорских столь неотразимыми? Иногда подобные мысли приходили в голову Власты, но она только усмехалась им. По её мнению, Ладислав не нуждался ни в каком колдовстве, он и без всякой магии запросто мог свести с ума любую женщину…
* * *
В тот вечер семья собралась за ужином позже обычного, поскольку отец задержался на работе. И когда он появился в столовой, то по выражению его лица домашние сразу поняли — что-то стряслось.
— Франтишек, у тебя что-то случилось? — встревожено спросила пани Эва.
— Да, случилось, — кивнул её муж. — У меня сегодня умерла пациентка.
— Как это грустно… Сколько ей было лет? — поинтересовалась бабушка.
— Месяц назад исполнилось двадцать шесть.
— Надо же, совсем молодая… И отчего она умерла?
— Самое неприятное, что выяснить это толком не удалось, — поделился Франтишек. — Подозревали анемию, онкологию, было ещё несколько вариантов диагноза — но ни один из них не подтвердился. Все анализы оказались в норме — а пациентка меж тем таяла на глазах. И сегодня у неё вдруг, неизвестно почему, остановилось сердце.
— Ужас какой! — ахала пани Эва. — А кто она такая? Я её знаю?
— Её ребята знают, — папа кивнул в сторону Власты и Лешека. — Они вместе ездили в круиз. Это пани Дудкова.
— Барбора! — вскричали в один голос брат и сестра.
— Она была с вами в круизе? — почти одновременно спросили взволнованными голосами мама и бабушка.
— Да… — потерянно отвечал Лешек. — Такая эффектная блондинка… Её даже выбрали королевой бала.
— Вот как? Что ты говоришь? — разахались мама с бабушкой.
Власта больше не прислушивалась к разговору за столом. Известие от папы неприятно поразило её, она даже перестала есть. Ей было всей душой жаль Барбору. Конечно, покойница была жуткой стервой, один этот подлый удар каблуком на балу чего стоил… Да и к Ладиславу Власта продолжала её ревновать. Но всё равно, когда умирают молодые люди, это представляется ужасной несправедливостью!
* * *
— Действительно, как-то очень странно, — согласилась Янка. — Она была такой энергичной — и вдруг сгорела, почитай, в считанные мгновения. И непонятно, из-за чего…
Подруги сидели на летней веранде своего любимого кафе в старом городе и в который уже раз за эти дни обсуждали смерть Барборы.
— Может, её отравили каким-нибудь медленно действующим ядом, который не оставляет следов? — предположила Власта.
— А кто, интересно, отравил? Кому она мешала? Разве что тебе, — хмыкнула Янка. — Признайся, это ты из ревности подсыпала яд в её бокал?
— Ну, знаешь!.. — возмутилась Власта. — Нехорошо шутить такими вещами. И потом, почему именно я? У Барборы был такой мерзкий характер, она кого хочешь могла вывести из себя… Наверняка у любого из обслуги на теплоходе и в замке нашёлся бы повод её отравить. Хотя, прости Господи, нельзя так говорить о покойнице.
И на несколько минут за столиком повисла пауза.
— Поверишь ли, Яночка, — призналась вдруг Власта. — Меня так и подмывало спросить у папы, не было ли у Барборы двух характерных ранок на шее… Похожих на следы от укуса… Я всё время думаю о том, что когда мы видели её последний раз, на шее у неё была косынка… Словно специально повязанная с целью что-то скрыть…
— Думаешь, она стала жертвой вампира? — хихикнула Янка. — Если так, то берегись — ты будешь первой, к кому она явится с того света, чтобы пить кровь.
— Тебе смешно…
— Конечно, смешно, — отвечала Янка, потягивая через соломинку коктейль. — Ты же знаешь, я не верю в упырей, призраков, зомби и прочую ерунду. Как бы их сиятельство ни старался, напуская на себя этакий мистический имидж, но на вампира он не тянет. Уж скорее на эту роль годится его секретарь… Так что выброси эти глупости из головы и лучше расскажи, как дела у Лешека. Ты что-то давно ничего о нём не говоришь.
— У Лешека? Да всё в порядке, что ему сделается… — Власта вдруг почему-то так сильно заинтересовалась своим пирожным, что не могла отвести от него взгляда. — Отдыхает, набирается сил перед новым учебным годом, наслаждается жизнью дома, а не в общаге…
— Власточка, — Яна положила ладонь на её руку. — Не пытайся меня обманывать, у тебя всё равно не получится. Я же вижу, что ты от меня что-то скрываешь. Расскажи всё как есть.
— Ты действительно этого хочешь? — подняла глаза Власта.
— Да, хочу. Предпочитаю лучше узнать горькую правду, чем пребывать в блаженном неведении. Говори, что там с Лешеком?
— Ладно, ты сама попросила. В общем… В общем, Лешек начал встречаться с Петрой, — собравшись с духом, выпалила Власта. — Ночь после похорон Барборы он провёл с ней. И сегодня, насколько я знаю, у них снова свидание, он предупредил родителей, что вернётся только утром… А вот теперь скажи — тебе и впрямь нужно было это услышать?
— Да, нужно, — кивнула помрачневшая Янка.
— Зачем, скажи? Ты же всё равно не перестанешь его любить после этого.
— Но по крайней мере буду объективно оценивать ситуацию. И понимать, что шансов у меня нет.
— Вот и у меня нет, — вздохнула Власта, отодвигая пустую тарелку из-под пирожного. — Вообще никаких. Где я — и где его сиятельство… А я всё равно не могу его забыть…
— Ну, это пройдёт, — попыталась утешить её Яна. — Время лечит все раны. На тебя просто подействовала вся эта романтическая мишура — замок, старинные легенды, ареол тайны… Да и сам граф тоже постарался запудрить тебе мозги, вон, даже медальон подарил. Но это забудется, и твоя влюблённость тоже пройдёт. Вот увидишь, скоро ты встретишь хорошего парня, полюбишь его, он полюбит тебя, и всё у вас будет хорошо.
— Не знаю, — покачала головой Власта. — Сомневаюсь, что я когда-нибудь смогу забыть Ладислава…
* * *
Как пролетели последние дни летных каникул, подружки и заметить не успели. Но вот осень уже подошла вплотную к порогу, настало время собираться в школу. Как уже говорилось, Власта и Янка учились не в родном городе, а в школе-пансионе при монастыре святой Виолы, находившейся в двадцати с небольшим километрах от Златиц, на другом берегу Ярны. Столь близкое расположение было очень удобно, поскольку позволяло проводить дома почти каждые выходные. Если не было никаких важных дел, то в пятницу после дневных занятий они уезжали в Златицы и возвращались в школу в воскресенье вечером.
Утром тридцатого августа Власта с папой заехали за Янкой, жившей в центре города, чтобы вместе отправиться в школу. И первое, что сделала Власта, обосновавшись на новом месте, — это сбегала к Старому Йожину, привратнику, выполнявшему также всякого рода поручения учительниц и учениц, попросила вбить в стену над её столом гвоздь потолще и понадёжнее и торжественно укрепила на нём портрет Ладислава. Наблюдавшая за процессом Янка наморщила нос, и её гримаска не ускользнула от Власты.
— Ты что, против? Не хочешь, чтобы портрет в нашей комнате висел его портрет? — с вызовом спросила она.
Янка пожала плечами.
— Власточка, не обижайся… Но, по-моему, это и вправду лишнее.
— Вот как? Могу я узнать, почему?
— Во-первых, это вряд ли понравится нашим воспитательницам. Сама подумай, в комнате у старшеклассницы — и вдруг портрет мужчины. Ты же знаешь, что по школьным правилам нам разрешено ставить на тумбочки или вешать на стены только фотографии семьи — но ни в коем случае не фото парней, и не постеры с певцами и актёрами.
— А вот и нет! — тут парировала Власта, которая давно подготовилась к подобному разговору. — Я уже подумала над этим. Портрет Ладислава — это совсем не то же, что фотка парня. И уж тем более не постер с эстрадной звездой. Это произведение искусства! Маслом на холсте, в раме, с подписью художника — всё как полагается. А произведения искусства нам в комнате иметь разрешено!
— Тут ты, возможно, и права, — вынуждена была согласиться Янка. — Да только…
— Но что «только»? Что? — Власта завелась, теперь её было не остановить. — Он что, тебе неприятен?
— Да, мне он действительно не нравится, — решилась признаться Яна. — А так как я очень люблю тебя и всей душой желаю тебе счастья, то мне хочется, чтобы ты поскорее его забыла.
— Вот ещё новости! — Власта удивлённо посмотрела на подругу. — И за что же, скажи пожалуйста, его сиятельство попал у тебя в немилость?
Яна пожала плечами.
— Трудно сказать… Это, скорее, интуиция, чем какие-то конкретные факты. Я слишком мало его знаю. Но взять хотя бы ваш утренний разговор в галерее, о котором ты рассказывала… И подаренный им медальон, который ты носишь, не снимая… Согласись, то, что граф принялся строить тебе глазки, едва только вылез из постели с Барборой, не делает ему чести.
— Но мы же не знаем, что и как там у них было, — кинулась Власта на защиту своего возлюбленного. — И было ли вообще что-нибудь. Может, это всё только наши домыслы.
— Может быть, конечно, — вынуждена была согласиться с ней Янка. — Но я всё равно почему-то не верю графу Ладиславу. Сердцем чувствую, что он совсем не тот человек, который может сделать тебя счастливой. И очень боюсь, как бы по милости ихней светлости не вышло с точностью до наоборот…
* * *
Утром тридцать первого августа по древней школьной традиции старшие ученицы собрались в небольшом помещении около привратницкой. Встреча после долгих летних каникул всегда грела душу Власте, она была рада видеть всех своих одноклассниц — и хорошенькую, похожую на цыганку, Доминику Ковальскую, сестру того самого Вашека, с которым у Власты так и не вышло романа, и её подругу, здоровенную флегматичную Анку Миткевич, лучшую спортсменку школы, и даже скучную, правильную до занудства круглую отличницу Иду Сметанову. Не доставлял никакого удовольствия только тот факт, что ещё целый год придётся общаться с ненавистной Петрой, которая, разумеется, тоже находилась тут, сидела, вытянув через всю комнату ноги в новеньких туфельках из крокодиловой кожи и выглядела так беспечно, точно в её семье и не случалось никакого несчастья. Стараясь говорить как можно громче, чтобы её обязательно услышала Янка, Петра рассказывала подружке Монике, преданно бегавшей за ней все школьные годы, как шакал Табаки за Шерханом, все подробности, вплоть до самых интимных, своей интрижки с Лешеком. Возмущённая такой наглостью Власта уже собралась вмешаться, но тут вошла классная дама, и шум тотчас утих.
— Все здесь? — поинтересовалась пани Тереза, окидывая девушек строгим взглядом. — Петра, убери ноги из прохода и сядь прямо! Надеюсь, вы все понимаете, насколько ответственный у вас нынче день. Анна, немедленно выплюни жвачку! Сегодня в школу приезжают новенькие… Власта, помолчи, пожалуйста, сейчас говорю я! Скоро каждая из вас, по очереди, выйдет встречать будущую ученицу первого класса. И, как это принято у нас в школе, приехавшая девочка станет её протеже. Весь год вы будете опекать свою воспитанницу, приучать её к жизни в школе, помогать ей в учёбе и отвечать за её успехи и поведение. Встретив сегодня новенькую, вы должны будете показать ей школу, объяснить правила, помочь обжиться на новом месте. Также вам нужно будет поговорить с её родителями, рассказать всё, что их интересует…
«О, холера...» — вздохнула сидевшая рядом с Властой Анка и демонстративно зевнула, а Доминика, не выдержав, подала голос:
— Да помним мы всё это, пани Тереза!..
— Это вы сейчас так говорите! — возмутилась классная наставница. — А как дойдёт до дела, так сразу выяснится, что все всё забыли. Знаю я вас — в голове одни только тряпки да мальчишки! Тем более после каникул. Вот в прошлом моём выпуске была одна девочка…
Громкий звонок прервал грозившую затянуться тираду и возвестил, что прибыла первая новенькая. Поправив очки на носу, пани Тереза непонятно зачем заглянула в список, хотя, разумеется, и так знала наизусть фамилии своих подопечных и их алфавитный порядок.
— Первой идёт встречать новенькую Властислава Боговичова, — объявила она. — А следующей будет очередь Яницы Буковны.
Сопровождаемая ободряющими репликами подруг, Власта вышла из комнаты и направилась к воротам. Она немного волновалась в предвкушении встречи с будущей подопечной. Всё-таки быть наставницей — это большая ответственность. Вдруг она не справится? А ну как достанется в воспитанницы какая-нибудь противная, избалованная и капризная девчонка, этакая маленькая Петра? И возись с ней целый год, поменяться-то нельзя…
Но когда из въехавшей в школьные ворота красной машины появились тоненькая светловолосая женщина и девочка в голубом сарафанчике, Власта так и ахнула от приятной неожиданности. А девочка с радостным визгом кинулась к ней и с разбегу повисла у неё на шее.
— Власточка, милая, это ты! Как я рада тебя видеть!
— Я тоже очень рада тебе, Ленка! — отвечала будущая наставница. И при этом ничуть не кривила душой — встреча с маленькой попутчицей с «Альбатроса» действительно доставила ей огромную радость. Ленка и её мама, пани Ламарова, вытаскивавшая в этот момент дочкины сумки и чемодан из багажника, были для Власты частью путешествия на Врнову гору, а потому один их вид вызвал в душе целый рой приятных воспоминаний.
Отправив Старину Йожина с Ленкиными вещами в спальню для первоклассниц, Власта надолго застряла во дворе с новенькой и её мамой. Пани Ламарова рассказала, что именно после знакомства с Властой и Яной, такими умными, образованными и воспитанными, настоящими светскими барышнями, им с мужем пришла в голову мысль отдать дочку в школу при монастыре святой Виолы. И надо же, как повезло — выяснилось, что в первом классе как раз есть свободное место, поскольку родители одной из учениц отказались от него в самый последний момент. Ламаровы едва успели оформить документы и заказать у портнихи форменную одежду для Ленки.
Власта терпеливо и подробно ответила на все вопросы Ленкиной мамы о школе, и через какое-то время разговор переключился на обсуждение круиза и всего с ним связанного.
— Совсем забыла! — воскликнула пани Ламарова. — Скажи, неужели это правда, что Барбора умерла?
— Да, правда, — кивнула Власта.
— Какой ужас! Такая молодая, такая энергичная женщина! Просто в голове не укладывается!.. А Петра? Бедная девочка, как она, наверное, страдает…
— К счастью, Петра не слишком страдает, — Власте удалось спрятать усмешку. — Всё-таки Барбора была её мачехой, а не мамой.
— А ты не знаешь, отчего она умерла? — любопытствовала собеседница. — Это ведь не был несчастный случай?
— Не был. Барбора чем-то болела… Но даже врачи не пришли к единому мнению относительно причины её смерти.
— А я знаю, отчего умерла Барбора! — заявила вдруг, хитренько улыбнувшись, Ленка.
— Вот как? И отчего же? — в один голос спросили её мама и будущая наставница.
— Да с горя. Потому что граф её послал, — с апломбом выдала девочка.
— Ленка, что за выражения! И вообще… Прекрати сейчас же! Опять ты за свои глупости! — отчитала её мать. — Господи, что ж за несносный ребёнок такой! Надеюсь, хоть в вашей школе мою дочь научат вести себя, как следует, раз мне это не удалось.
— За это не беспокойтесь, — заверила Власта, вовремя вспомнив о своей роли наставницы и об инструкциях классной дамы. — Прекрасные манеры — это «лицо» каждой «фиалки».
Распрощавшись, наконец, с пани Ламаровой, Власта повела свою новоиспечённую воспитанницу на экскурсию по территории школы. Она показывала Ленке, где что находится, но мысли её были далеко. И после недолгой внутренней борьбы Власта всё-таки задала своей протеже столь мучавший её вопрос:
— Ленка, скажи пожалуйста, а с чего ты вдруг взяла, что Барбора умерла из-за графа?
— А я слышала их разговор, — отвечала весьма довольная собой девочка.
— Когда это? И что за разговор?
— Да утром, перед отъездом. Меня на бал не взяли, — вспомнив о давней обиде Ленка смешно надула губы. — Сколько я ни просилась, не пустили, заставили лечь спать. А я утром назло им встала пораньше и пошла одна ходить по замку. Пусть, думаю, меня поищут… И там… Помнишь, там наверху такой дли-и-инный балкон был?
— Ну да, галерея, которая вела в западное крыло. И что же?
— А то, что я их там встретила. Барбору и графа. Они меня не видели, а я спряталась и всё-всё слышала, о чём они говорили.
— И что же они говорили? — допытывалась Власта. Её немного мучила совесть — хорошо же она начала свою карьеру воспитательницы, заставляя ребёнка пересказывать взрослый разговор, вместо того, чтобы объяснить, как нехорошо подслушивать! Но стремление узнать хоть что-то о Ладиславе заставило все благие душевные порывы сдаться без боя.
Ленка, впрочем, была рада-радёшенька, что заинтересовала Власту своим рассказом.
— А то и говорили, — с удовольствием делилась девочка. — Они на этом балконе стояли, вроде как прощались. Она стала его обнимать и говорит: «Надо придумать, как нам теперь видеться». А он вот так вот отодвинулся и что-то такое сказал… В общем, я не поняла. Что-то про то, что нельзя два раза купаться.
— При чём здесь купаться? — изумилась Власта. — Что за ерунда? Хотя подожди… Может, он сказал, что в одну реку нельзя войти дважды, так?
— Да-да, точно! Именно так и сказал. А она разобиделась ужасно. Ты, говорит, ещё об этом пожалеешь! И, представляешь, даже с кулаками на него кинулась, чуть лицо не расцарапала.
— Да что ты? А он?
— А он так легко стряхнул её с себя, как соринку с одежды, головой кивнул и говорит: «Прощайте, пани Барбора, передавайте поклон вашему супругу».
— Ну ничего себе! — в сердцах воскликнула Власта, но в тоне её явно читалось не столько негодование, сколько восхищение и злорадство. Да уж, сегодня она явно подавала своей протеже далеко не лучший пример...
* * *
— Это дортуар, то есть твоя спальня, Ленка, — показала Власта, распахивая дверь. — Поскольку ты приехала самой первой, можешь выбрать себе любую кровать.
— Чур, тогда я буду спать у окна! — Ленка с размаху плюхнулась поверх одеяла.
— Нет, так не пойдёт, — покачала головой Власта. — Ну-ка, поднимайся! Школьные правила запрещают лежать днём на кровати, если ты не больна. Лучше займись разбором вещей. Повесь свою одежду вот в этот шкаф. Сегодня можешь остаться в том, в чём приехала, но с завтрашнего дня придётся ходить только в форме. Ты новенькая, значит, на первое сентября обязательно нужно надеть нарядное платье — то, которое бархатное.
— А можно я посажу вот сюда, около кровати, своего Збышека? — девочка вынула из сумки смешного плюшевого жирафа и умоляюще взглянула на Власту.
— Ну конечно, можно, — милостиво разрешила та. — Школьные правила требуют, чтобы на тумбочке стояло не больше пяти вещей, а что именно это будет — на твоё усмотрение.
— Ой, а тут уже что-то лежит… Какая-то коробочка.
— В ней твои ленты для волос. В каждом классе девочки носят свой цвет лент — по цветам радуги. Ты первоклассница, значит, тебе положены красные ленты. Во втором будут оранжевые, в третьем — жёлтые, и так далее, пока не дойдёшь до фиолетовых.
— Как у тебя?
— Как у меня.
— А ты правда-правда будешь обо мне заботиться весь год? — девочка прижалась к Власте, и та обняла её и ласково погладила по голове, вспомнив, как когда-то ей самой было грустно и очень страшно впервые в жизни уехать одной из привычного родного дома, к чужим незнакомым людям. Как тяжело она привыкала к школьной жизни, как тайком плакала ночами из-за вредной Петры, дразнившей её Растрёпой… Да и от пани Терезы тоже вечно доставалось за беспорядок в причёске. Но что поделаешь, если у тебя такие длинные, густые и непослушные волосы, а тебе только десять лет, и ты ещё толком не умеешь справляться ними? Спасибо Янке, та всегда выручала, и поддерживала, и утешала, и помогала причёсываться. Такое чувство, что всё это было вчера… И в то же время — что очень и очень давно.
— Я обязательно стану о тебе заботиться, — заверила Власта. — Всегда буду рядом. Как только я тебе понадоблюсь, сразу звони мне на мобильный или постучись в дверь моей комнаты.
— А можно мне посмотреть, как ты живёшь?
— Нет, к сожалению, нельзя. Только я могу ходить к тебе. Девочкам из младших классов запрещено заходить в чужие комнаты, за это наказывают.
— А как тут наказывают? — испугалась Ленка.
— Ну, всякое бывает… Могут оставить за обедом без сладкого. Или заставить написать на доске раз сто «девочки никогда не должны заходить в чужие комнаты».
— Ну, это ещё ничего, — с облегчением вздохнула малышка.
— Как сказать… — Власта усмехнулась, вспоминая. — Знаешь, как бывает обидно! Особенно, когда погода хорошая. Все гуляют, играют на улице, а ты, как дура, торчишь в классе и пишешь, пишешь, аж рука болит…
— Знаешь, Власточка, а я ведь не всё тебе рассказала, — выдала вдруг Ленка. — Я тогда, в замке, на балконе, ещё кое-что видела.
— И что же ты видела?
— Тебя с графом видела. Вы разговаривали и так смотрели друг на друга… А потом вместе ушли к нему. Скажи, у тебя ведь с графом любовь, да?
Власта в первый момент опешила, а потом сорвалась:
— Вот ещё, что ты такое выдумала! Перестань говорить глупости! Как тебе не стыдно!
Делая выговор Ленке, она постаралась придать голосу как можно больше строгости. А про себя подумала, что не прошло и дня, как она успела убедиться — наставник для маленьких из неё получился никудышний.
* * *
В отличие от Янки, Власта была «совой», не любила просыпаться слишком рано и, когда приходилось это делать, нередко вставала в дурном расположении духа. Утро первого сентября не стало исключением. Краем глаза наблюдая за подругой, которая, мурлыча себе под нос какую-то лирическую мелодию, убирала рыжие волосы в хвостики, Власта одевалась и ворчала:
— Опять эта проклятая форма... Как же она надоела, Господи ты Боже мой!..
— Да ладно тебе! — бодро отвечала Яна, завязывая бантик. — Ты вспомни, как мы, пока были малышками, мечтали о такой форме. Как нам хотелось поскорее стать взрослыми, перейти в старшие классы, спать не в дортуарах, а в комнатах на двоих, и сменить, наконец, платья на юбки с пиджаками. А уж фиолетовые ленты и вовсе казались нам чем-то недосягаемым… Теперь мы самые старшие в школе, разве не здорово?
— Не знаю… — вздохнула Власта, застёгивая блузку и проверяя, не виден ли спрятанный под ней медальон. — Честно сказать, мне уже совершенно всё равно. И на всё на свете наплевать…
Бросила взгляд на портрет на стене и привычно вздохнула.
— Даже если и так, ты всё-таки поторопись, — посоветовала Янка. — Завтрак начнётся с минуты на минуту, ещё чуть-чуть — и мы на него опоздаем.
— Да, я сейчас… — Власта оглянулась в поисках своего пиджака и случайно взглянула на окно. — Ой, Янка, гляди, у нас на подоконнике ворон сидит! Откуда он тут взялся, интересно?
И впрямь, с наружной стороны окна на карнизе для стока воды устроилась крупная иссиня-чёрная птица.
— Не думаю, что он прилетел с твоего любимого острова, — усмехнулась Яна. — Скорее всего, всё-таки местный.
— Надо же, а я и не замечала, что у нас тут тоже водятся вороны… Ты ж мой красавец! — с нежностью сказала Власта, которая готова была обожать всё, что хоть немного напоминало о Врновой горе.
Она могла бы ещё долго стоять у окна и разговаривать с птицей, но Янка позвала от двери:
— Власточка! Мне неловко тебе напоминать, но мы с тобой рискуем остаться сегодня без завтрака!..
В столовой, куда, наконец, спустились Власта и Яна, было очень шумно. И не только потому, что собравшиеся здесь восемь с лишком десятков девочек и девушек с разноцветными лентами в причёсках весело обменивались приветствиями и новостями с подругами, с которыми не виделись целое лето. Не было тишины и за столами, где сидели учительницы и классные дамы — там тоже бурно что-то обсуждалось. Увидев вошедшую Власту, пани Тереза осуждающе воскликнула: «А вот и она!» и с выражением, не сулившим ничего хорошего, подозвала старшеклассницу к себе.
— Властислава, сделайте милость, передайте вашим поклонникам, чтобы они ограничивали время своих ухаживаний каникулами, — ледяным тоном произнесла она, обращаясь к ученице «на вы», что было очень плохим признаком. — Не забывайте, что вы находитесь не у себя дома в будуаре, а в школе при монастыре. У нас лучшая школа в округе, и вам предписывается вести себя в соответствии с нашими правилами!..
— Пани Тереза, дорогая моя, не стоит так горячиться, — вступила в разговор пани Каролина, молодая и красивая преподавательница хороших манер, которую девочки очень любили. — Давайте не будем начинать учебный год с конфликта. Власта всё поняла, она сделает выводы и исправится. Правда, Власта?
Та лишь растерянно кивнула.
— О чём это она? — шёпотом спросила Янка.
— Понятия не имею...
— Пани Каролина, а что случилось? — этот вопрос Янка задала уже вслух.
— Сегодня с утренней почтой для Власты прислали цветы, — объяснила молодая учительница.
— Огромный букет белых роз! — тут же уточнила подскочившая к ним Ленка.
— И где же он? — Власта оглянулась в недоумении. — Ленка, ну-ка немедленно вернись на своё место! И пожалуйста, веди себя прилично.
— Йожин, будьте так любезны, принесите букет, — распорядилась пани Каролина. — А ты, Власта, садись за стол и начинай завтракать.
Девушки последовали её совету, но есть Власта не могла — мешало любопытство. Очень уж хотелось узнать, откуда взялись эти цветы… Где же Йожин, что ж он не идёт так долго?!
Привратник, и правда, не спешил возвращаться. Но когда он всё-таки появился, торжественно неся перед собой большой букет, в столовой стало почти тихо. Все ученицы и учительницы с любопытством смотрели на Власту. А та, приняв цветы и поблагодарив старика, торопливо отыскала приложенную к букету карточку. На одной стороне значились имя и фамилия Власты, на другой же изящным каллиграфическим почерком, который уже редко встретишь в наши дни, было написано:
Хорошо, что Власта в этот момент сидела. Будь она на ногах, рисковала бы шлёпнуться от удивления на пол.
«Этого не может быть...» — прошептала Власта, будучи не в силах поверить, что происходящее — не счастливый сон. Она снова и снова перечитывала надпись на карточке и готова была расцеловать каждую букву… Из состояния эйфории её вывел восторженный детский голос, завопивший над самым ухом.
— Это ей граф Враногорский прислал! — Ленка, заглянувшая ей через плечо, крикнула так громко, что её услышали даже в самых дальних углах столовой. — У Власты с графом любовь!
— Ленка, замолчи сейчас же! — возмутилась Яна, но было уже поздно. За одно мгновение сердечная тайна Власты успела сделаться достоянием всей школы.
После урока хороших манер Власта задержалась и, когда все остальные девушки покинули класс, подошла к столу учительницы.
— Пани Каролина, можно с вами посоветоваться?
Та подняла голову от своих записей в толстой тетради:
— Разумеется, дорогая! Присаживайся. Что ты хотела спросить?
— Как вы считаете, мне надо поблагодарить за присланные цветы?
— Власта, ты меня удивляешь, — всплеснула руками учительница. — Как дарить и принимать подарки, мы с вами проходили в младших классах, и ты, насколько я помню, всегда была отличницей по моему предмету. Неужели забыла за лето правила хорошего тона?
— Нет, что вы, я, конечно, всё помню. Я должна позвонить и сказать «спасибо», но... — Власта замолчала, не сумев подобрать слов.
— Понимаю. Ты не решаешься ему звонить, да? — пани Каролина вдруг подмигнула ей, словно была не учительницей, а ровесницей-подружкой .
— Да... И номера телефона я не знаю…
— Так и не звони! Сделай проще — напиши ему письмо с благодарностью.
— Конечно, это лучше, — согласилась Власта. — Правда, электронного адреса я тоже не знаю, но его, наверное, всё-таки можно найти в интернете, если хорошо поискать...
Учительница покачала головой:
— Знаешь, на твоём месте я бы не стала пользоваться для этой цели интернетом. Лучше написать письмо на бумаге и отправить обычной почтой — так будет гораздо изящнее. И все проблемы с адресом мгновенно решатся.
— Да, вы правы! — лицо Власты осветилось улыбкой. — Замечательно придумано! Пани Каролина, вы чудо! Какое же вам спасибо за идею! Я пойду?
Власта шагнула к двери, но учительница окликнула её:
— Постой, дорогая, ещё минутку… Скажи, девочка моя, а этот граф Враногорский... Я никогда его не видела, но столько слышала о нём... — спросила она с нескрываемым любопытством. — Он действительно так хорош, как о нём говорят?
— Нет. Он намного-намного лучше, — с чувством ответила Власта и прикрыла за собой дверь.
* * *
Уроков Власта в первый учебный день не делала — было не до того. Вот уже третий час она, не разгибаясь, сидела за столом, а вокруг в живописном беспорядке валялись скомканные листки бумаги — забракованные черновики письма.
— Зря ты не пошла гулять, погода отличная! — сообщила Янка, входя в комнату.
— Угу... — отвечала Власта, не отрываясь от писания.
— Тепло, прямо как летом... Ой, гляди, ворон опять прилетел!
— Да и чёрт с ним! — Власта со злостью смяла очередной листок и отшвырнула его в сторону окна. Ворон, обиженно каркнув, сорвался с места и исчез.
— Слушай, что это с тобой?! Не получается? Может, я помогу? — голос Янки был полон участия.
— Я даже не знаю, как начать, — пожаловалась Власта. — Как обратиться... По имени — слишком фамильярно. «Уважаемый граф» — как-то очень официально... «Дорогой» — ещё хуже...
— Напиши: «Ваше сиятельство».
— Точно, это идея!.. И как мне самой не пришло в голову? Во я туплю, как сказал бы Лешек...
Ещё каких-то три четверти часа — и сочинённое совместными усилиями письмо было готово. Власта запечатала конверт, отнесла его Старине Йожину и долго умоляла не забыть и отправить как можно скорее. После того, как письмо с первой же почтой отправилось из школы на Врнову гору, оставалось только одно — ждать.
* * *
Читальный зал школьной библиотеки был переполнен, как это обычно всегда происходит в начале учебного года. Ближе к зиме народу становится уже значительно меньше, а уж весной, когда приходит тепло и устанавливается хорошая погода, зал и вовсе пустеет, разве что кое-где над столами торчат головы самых неисправимых отличниц. Но сейчас на дворе стоял сентябрь, и число учениц, которые пока не изменили данному себе или родителям слову учиться как следует, было ещё велико. Девочки и девушки разного возраста прилежно склонялись над книгами, две дежурные старшеклассницы с синими лентами в волосах наблюдали за порядком, строго следя, чтобы никто не смел нарушить торжественную тишину храма науки.
Власта, которая, благодаря привилегиям выпускницы, имела право входить в святая святых библиотеки, то есть в хранилище, быстро пересекла большой зал, зашла за стеллажи и отыскала пани Ванду около каталожного шкафа. Несмотря на то, что вся школьная библиотека уже давно была занесена в электронную базу данных, пани Ванда, не любившая иметь дело с компьютером, предпочитала работать по старинке — с каталожными карточками.
— Что тебе? — спросила она, не переставая рыться в выдвинутом ящике, на котором значилось «Точные науки. Математика».
— Всё то же, — усмехнулась девушка. — Меня по-прежнему интересует Врнова гора.
— А в каталоге смотрела? — на автомате поинтересовалась пани Ванда. — А в энциклопедиях?
— И неоднократно. В каталоге вообще ничего нет, в энциклопедиях пишут только, какова площадь острова, как велика численность населения, и сколько литров враногорского вина выпускается в год. А мне нужно другое. Вы обещали, что, когда немного освободитесь, поищете что-нибудь…
— Ах, ну да, конечно! — библиотекарша оторвалась, наконец, от ящика с карточками и подняла глаза на Власту. — Прости, пожалуйста, с этой раздачей учебников по классам я так закрутилась… Но о твоей просьбе не забыла, перерыла весь фонд.
— И что же?
— К сожалению — ничего, — развела руками пани Ванда. — Вообще ничегошеньки не нашла, сколько ни искала.
* * *
Вернувшись к себе в комнату, Власта обнаружила Янку, стоящей у окна. Распахнув настежь створки, она разговаривала с вороном, который с достоинством прохаживался по подоконнику.
— Смотри, он совсем меня не боится! — воскликнула Яна, услышав, как Власта открывает дверь. — Его можно даже погладить. Такое чувство, что он дрессированный. Но что-то я не слышала, чтобы кто-нибудь в нашей школе приручил ворона…
Ворон остановился, наклонил голову и словно бы с интересом уставился на Власту чёрным блестящим глазом. Налюбовавшись, встряхнулся, пошевелил крыльями и деловито продолжил свой променад.
— Может, нам покормить его чем-нибудь? — предложила Власта.
— Я уже об этом думала, да только не знаю, чем, — откликнулась её подруга. — Не уверена, что он станет есть сладости из наших запасов.
— Да, это маловероятно… Хотя и готова поделиться с ним даже своими любимыми ягодами. Но, насколько я знаю, вороны едят не фрукты и конфеты, а мясо, — припомнила Власта.
— Где ж нам взять мясо?
— Может, в столовой выпросить?
— Не дадут, — помотала головой Яна.
— Тогда стащить потихонечку.
— Подожди, у меня, кажется, есть идея. Помнится, Анка говорила, что привезла от бабушки деревенскую колбасу… Сбегаю-ка я к Анке с Доминикой, может, у них остался кусочек?
Янка умчалась, а Власта с птицей, которая даже не думала улетать, стали её дожидаться. Рассеянно поглядывая на пернатого гостя, девушка сначала улыбалась своим мыслям, а потом с чувством вздохнула.
— Эх ты… — тихо проговорила она, поглядывая то на ворона, то на висящий на стене портрет. — И охота тебе торчать тут, в школе?.. Мне бы твои крылья — я бы сейчас же полетела на юг, к чудесному острову, где живёт много-много твоих собратьев… И человек, который для меня дороже всего на свете…
Ворон внезапно повернулся к ней, раскрыл клюв и громко каркнул. Власта даже вздрогнула от неожиданности. Было такое чувство, что птица пытается заговорить с ней. Да и взгляд у ворона был совершенно осмысленный, почти человеческий. В полном недоумении Власта уставилась на птицу и собиралась уже продолжить беседу (а вдруг и впрямь ворон её поддержит?), но тут вернулась Янка с колбасой, и подружки с энтузиазмом занялись кормлением своего гостя.
Они разложили на столе пергаментную бумагу, в которую был завернут кусок колбасы, и Янка стала озираться вокруг, ища, чем бы её нарезать. Однако ворон, словно поняв, что угощение принесено для него, по-хозяйски влетел в комнату, одним движением подхватил кусок, и через мгновение опять оказался на подоконнике. Он прижал добычу когтистой лапой и стал долбить колбасу длинным мощным клювом, отрывая от нее крупные куски и с удовольствием их глотая.
— Смотри, он ест! Ему нравится! — радовалась, как ребёнок, Янка.
— Пожалуй, нам надо его как-нибудь назвать, — предложила Власта. — Есть какие-нибудь мысли?
— А что тут думать? — пожала плечами её подруга. — В сказках воронов обычно зовут Карлами.
— Ладно, Карел так Карел. Пусть будет Карел, не самое плохое имя.
* * *
Шли дни за днями, сентябрь уже близился к концу, а ответа на своё письмо Власта так и не получила. Собственно, этого и следовало ожидать… Кто сказал, что Ладислав намерен вступать с ней в переписку? С чего она взяла, что он хочет продолжить знакомство? Да он наверняка уже напрочь забыл о её существовании! Судя по его молчанию, скорее всего, именно так оно и есть, как ни печально это признавать… Вот только с букетом на первое сентября не очень понятно. Если он совершенно не интересуется ею, то для чего было посылать цветы? Сколько Власта ни ломала голову, она не могла осознать логику поступков графа. Ограничься он одним только медальоном, ещё можно было бы истолковать его подарок как просто дань вежливости. Вроде как радушный хозяин захотел на прощание сделать гостье нечто приятное, своего рода компенсацию за пропущенный бал… Но букет?! Это ведь не просто вежливость, это, как ни крути, знак внимания. По идее, мужчины дарят женщинам цветы, когда хотят произвести впечатление… Но какой смысл производить впечатление, если даже не интересуешься потом, произвёл ты его или нет? Ах, Ладислав, Ладислав!.. Всё на свете бы отдала, только чтобы узнать, для чего он это сделал…
Такого рода внутренние диалоги Власта вела с собой постоянно, как минимум несколько раз в день. Самым удобным местом для подобного времяпровождения стал дебаркадер на Ярне, куда девушка полюбила уходить одна, как только выдавалось свободное время. С тех пор, как выше по реке построили мост, школьным причалом стали пользоваться редко, и Власту это более чем устраивало. Почему-то думалось, что отсюда, с почти всегда пустой старой пристани, ближе всего до острова, куда день и ночь рвалось её сердце. Спустившись по узкой тропинке к берегу, Власта выходила на понтон, облокачивалась о перила и любовалась тем, с каким достоинством Ярна несёт свои неторопливые воды вдаль, на юг, туда, где жил своей удивительной жизнью мир её грёз под названием Врнова гора… По реке скользили тёмные грузовые баржи, белоснежные теплоходы и разноцветные яхты, и каждое судно казалось Власте тонкой ниточкой, связывающей её с Ладиславом. Вдруг он, выглянув в окно замка или выйдя на берег, посмотрит на вот этот же самый пассажирский лайнер и хоть на миг вспомнит «Альбатрос» и вместе с ним её, Власту?
Однажды, возвращаясь с дебаркадера, Власта встретила в школьном дворе пани Ванду. Поздоровалась и хотела идти дальше, но библиотекарша остановила её.
— Власта, погоди! У меня есть для тебя новость. Помнишь, ты искала информацию про Врнову гору? Это ещё актуально?
«Не то слово!» — чуть не сорвалось с языка у Власты, но она сдержалась и ответила вполне нейтрально:
— Да, конечно.
— Дело в том, что я недавно разговаривала со своей подругой, которая работает в университетской библиотеке в Стеджове, — поделилась пани Ванда. — И она сказала, что у них есть в фонде книга с легендами Врановой горы. Правда, эта книга очень старая, и в очень плохом состоянии, её даже в читальный зал не выдают...
— А что там за легенды, вы случайно не знаете?
— Подруга говорила, но у меня, честно сказать, уже всё выветрилось из головы. Какие-то фамильные предания графов Враногорских…
— Фамильные предания графов Враногорских?!— у Власты тотчас загорелись глаза. — Пани Ванда! А если хоть какая-то возможность увидеть эту книгу? Вы можете её взять на время?
Библиотекарша с сомнением покачала головой.
— Право, не знаю… Вряд ли.
— У меня брат учится в Стеджове, — Власта тут же принялась искать выход из положения. — Если попросить его сделать скан или ксерокс…
— Нет, это тоже исключено. Книга настолько ветхая, что ни сканировать, ни тем более копировать её не разрешат. Разве что микрофильм… Но у меня есть идея получше. Дело в том, что мне самой в скором времени нужно будет съездить в Стеджовскую библиотеку. Если хочешь, я попробую взять тебя с собой, а моя подруга даст тебе почитать книгу прямо на месте.
— О пани Ванда! — Власта умоляюще сложила руки. — Пожалуйста, возьмите меня! Я вам по гроб жизни буду благодарна!
Эх, вот так бы читала и читала, пока сериал не кончился...
Очень жаль Барбору: хоть она и была порядочной стервозиной, но все же не заслужила подобного конца. Неужели подозрения о графе-вампире были не беспочвенными? Может, он заколдован? И ворон очень подозрительный: посланник его сиятельства или его вторая ипостась? И какие тайны хранит книга с легендами Врановой горы?
Понравилась атмосфера школы: строгие правила, строгие преподаватели, строгая форма... Ни дать ни взять пансион для благородных девиц! И задумка с лентами интересная.)
По поводу подопечной Власты определенно можно сказать одно: девушка ее явно недооценила, чего стоит то, как Ленка "спалила" ее в столовой! Не выкинула бы она еще какой-нибудь фортель почище предыдущего!
Новая глава оставила столько загадок, что после прочтения остается только одна мысль "скорее бы продолжение!"
В надежде на поездку в Стеджов Власта сделалась примерной ученицей, готовила все задания, тянула руку на каждом уроке и вообще вела себя, как ангел-отличник. Было бы очень обидно схватить плохую отметку или попасться на каком-нибудь пустяке и в наказание лишиться возможности прочесть книгу враногорских легенд. Книга эта уже несколько раз снилась Власте во сне, и каждый раз её главным героем был Ладислав… Обрывать, просыпаясь, такие чудесные сновидения было настоящей пыткой — но Власта мужественно выдёргивала себя из тёплой постели и даже ни разу за неделю не опоздала в столовую. И в итоге её старания были вознаграждены. В первый четверг октября, сразу после завтрака, когда ученицы всех семи школьных классов чинно отправились на занятия, новенький пикап пани Ванды помчал библиотекаршу и её юную спутницу по дороге в Стеджов.
День выдался яркий, тёплый и солнечный, как иногда случается золотой осенью. В душе у Власты всё пело от радостного предвкушения, она чувствовала себя такой счастливой, будто ехала не в библиотеку, а на свидание с любимым человеком. Откинувшись на спинку сиденья, Власта смотрела в окно, слушала плеер и тихонько подпевала звучащей в наушниках мелодии.
Не прошло и часа, как они уже прибыли на место. Старинный город и расположенный в нём университет были Власте уже знакомы — она много раз бывала здесь, когда приезжала навестить Лешека. Сегодня он тоже обещал встретиться с сестрой в перерыве между лекциями, а пока им с пани Вандой предстоял поход в библиотеку, и, как ни стыдно было в этом признаваться даже самой себе, вожделенная книга сейчас интересовала Власту гораздо сильнее, чем любимый брат.
Университетская библиотека, в которой Власта ещё ни разу не была, поразила её своим великолепием. Власта и раньше планировала, окончив школу, поступать в Стеджовский университет, но теперь это решение приобрело завершённость и твёрдость. Да, она обязательно будет учиться именно здесь, и больше нигде!
Занятия были в самом разгаре, все студенты сидели в аудиториях, храм науки почти пустовал, но его гостьям это было только на руку. Подруга пани Ванды, оказавшаяся миловидной пышечкой неопределённого возраста, больше похожей на добрую булочницу, чем на библиотекаря, провела их в один из многочисленных залов, потолок которого был расписан разными мифологическими существами.
— Твоя книга на втором этаже, — напутствовала она Власту. — Так и быть, я дам тебе её посмотреть, но только при условии, что ты будешь обращаться с ней очень аккуратно! Книга ветхая, рассыпается в руках, некоторые страницы уже утеряны.
— Я буду очень осторожна, клянусь! — заверила её девушка.
— Тогда идём. Нам вот сюда, по лестнице и направо…
Власта приняла снятый с дальней полки старинный фолиант в кожаном переплёте с заботливостью, счастьем и благоговением, с которыми молодые родители впервые берут на руки новорожденного ребёнка. «Сказания и легенды Ярны» — значилось на обложке. Открыв со всеми предосторожностями книгу, Власта, пытаясь даже не дышать, перевернула титульную страницу в поисках содержания. Но его, как это часто бывает в старинных книгах, не оказалось.
— Ну, не буду тебе мешать, — проговорила её благодетельница. — Можешь пройти вон туда, за стол… Главное, не спускайся вниз, тогда, надеюсь, начальница тебя не увидит. И помни, что времени у тебя не так-то много.
С замиранием сердца листала Власта действительно очень старую и очень ветхую, но потрясающе красивую книгу. Как стало понятно из вступления, сборник был выпущен лет сто пятьдесят назад — некий человек, пожелавший остаться неизвестным, записал и опубликовал лучшие из сказок, услышанных им во время путешествий по Ярне. Великолепные цветные иллюстрации буквально завораживали, при одном взгляде на них хотелось сразу же углубиться в чтение, но надо было торопиться, и Власта с сожалением пролистывала всё, что не относилось к её главной цели. «Я потом обязательно разыщу эти легенды в других книгах и прочту их», — обещала она сама себе. Наконец, на очередном развороте открылся шмуцтитул с гравюрой, изображавшей сидящую на кладбищенском кресте большую чёрную птицу с разинутым клювом. «Сказания Врновой горы» — гласила надпись старинным готическим шрифтом. Власта радостно вскрикнула, тут же оглянулась с тревогой — не слышал ли её кто-нибудь, и принялась за чтение.
Сначала шли уже знакомые ей легенды — о грозном разбойнике Чёрном Мисгире и спрятанных им в пещере сокровищах; о доблестном рыцаре Теодоре, первом графе Враногорском, и отвергнутой им королеве Радомире; о колдуне Витольде, неведомым образом попавшем на остров; о строительстве замка; о подсказанном графу колдуном рецепте алого, точно кровь, враногорского вина; о юной невесте Витольда, которая неизвестно как познакомилась со своим избранником и приплыла к нему в лодке на рассвете… Всё это они уже слышали на экскурсии, пусть и не так подробно и красочно, как было описано в книге. Не рассказывали им разве что легенду о девушке Марысе, утопившейся в Русалочьем озере, но это была самая что ни на есть типичная история, которых полно в фольклорном наследии каждого народа — бедная девушка полюбила графа, он сначала был к ней благосклонен, потом уехал, женился где-то на чужбине, а она с горя кинулась в озеро и стала русалкой…
Но когда дело дошло до сказания о графе Иво Враногорском и дочери колдуна Лили (а эта легенда занимала Власту намного больше других, особенно после посещения склепа и разговора об этом с паном Кашпаром), Власта с изумлением обнаружила, что имеет дело с совершенно иной версией, значительно отличающейся от той, что рассказывал в картинной галерее экскурсовод Войтех Главунек. Впрочем, начиналось всё также — с молодой графини Элеоноры, заставившей колдуна сделать её сына Иво самым привлекательным мужчиной на свете, и с рождения в семье колдуна двойни. Но зато дальше повествование повернуло в совершенно иное русло…
Согласно этой версии легенды, дети колдуна Павла, Адам и Лили, появились на свет в ненастную апрельскую ночь, во время первой в году грозы. А в ночь на первое мая, которая, как известно, зовётся Вальпургиевой ночью, Павел проснулся от того, что кто-то тихо позвал его по имени. Он прислушался — может, почудилось? Но зов повторился вновь. Тихонько, стараясь не разбудить только недавно убаюканных близнецов (Лили была очень беспокойным ребёнком) и утомлённую дневными заботами жену, Павел встал с постели, вышел в соседнюю комнату, тёмную и абсолютно пустую, и очень удивился, когда увидел в висящем на стене зеркале седобородого старца. Ещё больше изумился Павел, когда старик в зеркале вдруг заговорил — но стоило тому начать свою речь, как молодой колдун сразу догадался, кто перед ним. Дальний предок Витольд, основатель их рода, явился к Павлу, чтобы, по его собственным словам, предупредить о большой опасности.
Витольд поведал своему потомку, что его дочь Лили — не обычный ребёнок, а существо с душой злобного и коварного демона в человеческом теле. Старый волшебник предостерегал об этом Павла и заклинал, чтобы тот ни в коем случае не вздумал обучать дочь семейному колдовскому ремеслу, так как со временем Лили обратит все полученные знания во зло и принесёт миру неизмеримо много боли и страданий. Произнеся эти странные слова, Витольд исчез, а ошеломлённый Павел снова лёг спать и утром никак не мог взять в толк, привиделся ли ему во сне разговор с предком или же и впрямь случился на самом деле. Он подошёл к колыбельке, взглянул на спящую дочку и умилился. Уже с младенчества Лили была необычайно хороша собой — белокурые волосы, большие карие глаза, белоснежная кожа… Разве может такой ангелочек принести кому-то зло? Видимо, решил колдун, то было никакое не предзнаменование, а самый обычный пустой сон…
Шли годы, дети подрастали, Павел стал обучать их колдовскому ремеслу. Иногда он вспоминал свой странный сон и пытался давать уроки сыну тайком от дочери, но из этой затеи ничего не получалось. Девочка каждый раз словно чувствовала, чем они заняты, находила их, где бы они ни были, и избавиться от неё не было никакой возможности. Отцу оставалось только махнуть рукой. Очень скоро Павел понял, что Лили гораздо сообразительнее и способнее брата. Она схватывала всё на лету и быстро овладела всеми секретами семейного мастерства. Но этого ей показалось мало, потому что испокон веков потомки Витольда практиковали лишь белую магию, и их ворожба была направлена только на добрые дела. Лили же тянулась к чёрной магии, куда более сильной и страшной. Павел запретил ей и думать об этом, но его дочь росла не только способной, но и упрямой. Поняв, что от отца она не добьётся того, к чему стремилась, Лили стала тайком от него ходить в замок, где за много веков собралась, возможно, самая крупная в мире мистическая библиотека. Девушка читала оккультные труды и самостоятельно овладевала искусством тёмной магии.
Впрочем, не только книги привлекали Лили в замок. Ничуть не меньше, чем чёрное колдовство, интересовал её молодой хозяин острова. Красавец Иво завладел душой и помыслами Лили, не прилагая к этому никаких усилий. Благодаря ворожбе Павла он и впрямь был настолько неотразим, что давно привык ко всеобщему обожанию, а вихрь любовных страстей кружил его столь бурно, что долгое время граф просто не замечал ещё очень юную в то время дочь колдуна. Однако, того, что она сама обратила на него внимание, оказалось более чем достаточно.
Какое-то время влюблённая Лили тайно страдала и мучилась ревностью, а потом начала постепенно уничтожать соперниц, и знатных, и простых. Сначала заболела и умерла самая красивая служанка в замке, та, которая, по слухам, первая когда-то посвятила юного Иво в таинство любви. Затем скончалась жившая поблизости знатная дама — муж, узнав об измене, заколол её кинжалом. Потом погибла от удара молнии дочь друга старого графа, которую прочили в невесты Иво… И через некоторое время почти все женщины, хоть раз удостоившиеся благосклонности молодого графа Враногорского, так или иначе покинули наш мир.
Но Лили и этого было мало. В Вальпургиеву ночь она вызвала демона, отдала ему свою бессмертную душу и потребовала взамен, чтобы слуга Сатаны наделил её громадной адской силой. И демон исполнил её желание. Когда под утро Лили вышла из подземелья, где колдовала, её шею украшало ожерелье с крупным рубином. Отцу и брату Лили было достаточно одного взгляда, чтобы понять, откуда взялась у ведьмы эта драгоценность, и что она означает. Колдуны хорошо знали подобные рубины, прозывающиеся «Глазом Дьявола», — знак тех, кто заключил союз с нечистой силой.
В ту же ночь Лили осуществила ещё одну ворожбу, добиваясь того, чтобы граф Враногорский всегда любил только её, её одну. Ей удалось и это. В один миг все остальные женщины для Иво перестали существовать. Граф поселил Лили в замке и даже собирался жениться на дочери колдуна, что было по тем временам делом из ряда вон выходящим. Он заказал её портрет, осыпал подарками и исполнял все её желания. А прихоти не знавшей ни в чём отказа Лили становились всё страшнее. Она принимала ванны из женского молока и приносила в жертву младенцев во время чёрной мессы. Ей ничего не стоило забить до смерти провинившуюся в каком-нибудь пустяке служанку или приказать сбросить со скалы девушку из деревни, которая, по её мнению, осмелилась кокетничать с графом Иво. Но тот был настолько ослеплён любовью, вызванной чарами ведьмы, что всё ей прощал, и не желал даже слушать тех, кто пытался открыть ему глаза на его избранницу.
Однажды ночью в зеркале дома колдунов снова появился призрак Витольда, и на этот раз его увидел не только Павел, но и Адам. Основатель рода упрекал своего потомка за то, что тот его не послушался. Если бы Павел внял его предостережению, не случилось бы многих несчастий. А теперь Лили окончательно распоясалась, и остановить её с каждым днём будет всё труднее. Она так и будет продолжать творить зло, сила которого станет расти с каждым днём. Слушая его, колдуны приходили в ужас от описания тех страшных дел, которые, по словам духа, вскоре должна была совершить их дочь и сестра. То, что она уже успела натворить, казалось по сравнению с ужасным будущим, всего лишь мелкими пустяками. Витольд заявил, что теперь Павлу и Адаму, а, возможно, что и их потомкам, предстоит решить сложнейшую задачу — остановить злобного демона в человеческом обличье… В обличье их близкой родственницы. Чтобы уничтожить Лили, колдунам понадобится много сил и мужества, но иного пути у них теперь нет.
На следующее утро, едва рассвело, поднялся ветер, небо заволокли тучи, и разыгралась сильнейшая гроза. Молнии, точно огненные стрелы, пронзали небо, звук грома навевал мысли о трубах апокалипсиса, вода в Ярне вздыбилась, и на реке начался настоящий шторм, чего не случалось вот уже несколько столетий. Увидев в окно замка, как разбушевалась природа, Лили, обожавшая грозу, тут же потребовала запрягать лошадей. Напрасно слуги предупреждали её об опасности прогулки, она и слушать никого не стала. Лили села в карету и умчалась навстречу ненастью, требуя от кучера, чтобы гнал как можно скорее. С тех пор в замок она больше не возвращалась. Жители деревни видели, как кони, испугавшиеся молнии и сильного громового удара, понесли, увлекая за собой карету, и тщетно кучер силился их остановить... Когда гроза утихла, обломки кареты, трупы лошадей и тело мёртвой Лили нашли под обрывом. Ожерелья с «Глазом Дьявола», которое она прежде носила, не снимая, на её шее не было.
Для всех враноговрцев смерть ведьмы стала настоящим праздником, такую ненависть сумела она пробудить за короткое время в их сердцах. Но открыто выказывать свою радость никто не решался, поскольку оставался ещё на острове один человек, кто всей душой скорбел о гибели Лили — граф Иво Враногорский. Его горе не знало границ. В отчаянии он требовал от колдунов, чтобы те вернули к жизни его возлюбленную, то умолял их, то угрожал — но Павел и Адам лишь разводили руками и клялись, что оживлять мёртвых не в их власти. Тогда Иво приказал связать их, бросить в лодку и пустить её вниз по Ярне. Слуги пытались отговорить его от подобной жестокости, уверяя, что неуправляемая лодка может утонуть или разбиться о камни, но граф только отмахнулся, мол, они колдуны, и спасутся, если захотят. А коли не сумеют — так сами и виноваты. Приказание было исполнено, а через несколько дней обломки лодки и впрямь были найдены на скалах ниже по течению.
Тем временем Иво приказал выстроить для Лили склеп под западной стеной замка. А сам, пока шло строительство, заперся в библиотеке и принялся изучать мистические книги. От своей возлюбленной он знал о том, что в одной из них подробно описано, как вызвать демона — нужно только отыскать, в какой именно. И вот, когда склеп был уже готов, и тело Лили упокоилось в нём, Иво наконец-то нашёл нужный манускрипт…
[/i]«Настал Ламес — языческий праздник плодородия и время, когда нечистая сила беспрепятственно разгуливает по земле. Ещё с вечера отослал Иво всех своих слуг и под страхом смерти запретил беспокоить его в эту ночь. Едва взошла полная луна, граф стал готовиться к ритуалу вызова демона. Взяв в руки уголь, он очертил на полу библиотеки круг, нарисовал в центре пентаграмму, а по краю сигилы — магические знаки, служащие для призыва духов и управления ими. Он расставил и зажёг свечи, а затем принёс на алтаре жертву — чёрного пса без единой белой отметины — собрал его кровь в золотую чашу и поставил её в центре круга.
Ровно в полночь произнёс Иво заклинания, трижды повторив их вслух, — и тогда в библиотеке запахло серой, и раздался шум и грохот, словно огромный каменный утес низринулся в пропасть. В центре круга вспыхнуло пламя, из него возник демон, выглядевший как сгусток непроницаемой тьмы, и граф тотчас обратился к нему со своей просьбой. Однако напрасно Иво ждал, что его желание будет исполнено мгновенно. Демон отвечал, что в его власти вернуть к жизни дочь колдуна и подарить влюблённым возможность быть вместе до конца отведённых им судьбой дней — но только при соблюдении ряда условий. Во-первых, Лили восстанет из мёртвых лишь тогда, когда на её шее вновь окажется рубин, именуемый «Глазом Дьявола» — а значит, графу предстоит отыскать ожерелье, которое исчезло после гибели его возлюбленной. Но это далеко не всё…»[/i]
Власта торопливо перевела взгляд на следующую страницу, спеша узнать, что же произошло дальше, и разочаровано ахнула. В этом месте история обрывалась, и на следующем листе рассказывалась уже совершенно другая легенда — знакомая с детства сказка о Златовласке. Взглянув на номер страницы, девушка поняла, что в книге отсутствует целый блок. Действительно, ей говорили, что многие листы утеряны — но надо ж было такому случиться, чтобы пропало самое интересное! Видимо, самой судьбой ей так и не суждено было узнать, чем же на самом деле заканчивается легенда об Иво Враногорском… С досады Власта чуть не заплакала, но поделать, увы, ничего не могла.
* * *
Шёл урок биологии, лабораторная работа. Одиннадцать девичьих головок с аккуратными причёсками, украшенными фиолетовыми лентами, прилежно склонилось над микроскопами в едином порыве постичь «принцип строения и функционирования живой клетки» , как значилось в теме урока на доске. И лишь одну, двенадцатую девушку в классе, тайны природы заботили очень мало. То есть, конечно, для приличия Власта тоже пыталась делать вид, что увлечена наблюдениями за клеткой, но мысли её были далеко.
— Знаешь, Янка, — не выдержав, шепнула она соседке по столу, — я всё думаю об этой книге из университетской библиотеки… Не могу объяснить, но сердцем чувствую, что древние легенды как-то связаны с Ладиславом. Такое ощущение, что это не просто сказки, и даже не просто история его рода… Тут нечто большее… Что-то, перекликающееся с его собственной судьбой...
— По-моему, ты просто фантазируешь, — усмехнулась её подружка.
— Нет, — Власта покачала головой. — Я в этом почти уверена. Я сегодня всю ночь не спала, размышляла над легендой об Иво и Лили. И вот к какому выводу пришла... В книге написано, что дух Витольда, разговаривая с Павлом и Адамом, сказал, что бороться с Лили придётся не только им, но и их потомкам. А раз так, то весьма вероятно, что и потомки графа Иво тоже имеют какое-то отношение к той истории... Призрак Лили появляется на острове до сих пор — значит, колдуны не выполнили своей задачи. Впрочем, ничего удивительного, ведь Павел и Адам, скорее всего, утонули в бурной реке. А если их род прервался, то заветы Витольда выполнить некому... Может, теперь этим приходится заниматься графам Ваногорским? Чтобы искупить вину своего предка Иво, из-за которого колдуны и погибли?
— Власточка, я иногда просто завидую твоему воображению, — вполголоса отвечала Яна. — Ну, право, нельзя же так серьёзно относиться к сказкам!
— Да не сказки это! — Власта еле сдержалась, чтобы не крикнуть в полный голос. — Я готова спорить на что угодно, что та история продолжается и по сей день. И бедный Ладислав до сих пор вынужден расхлёбывать ту кашу, которую заварил двести с лишком лет назад его пра-пра и ещё много раз «пра» дед.
— Девочки, что за разговоры на уроке? — строго спросила учительница.
После этого замечания Власта замолчала, но тут заговорила Янка, которая вдруг повернулась к ней.
— А я, кажется, догадалась, в чём тут может быть дело, — тихонько сообщила она.
— Да? И в чём же? Ну, говори скорее!
— Знаешь, что мне в голову пришло? Обрати внимание — во всех легендах постоянно фигурируют старинные оккультные книги. Но никто ничего не говорил о дальнейшей судьбе мистической библиотеки. А ведь, согласись, оккультные книги могли сохраниться с древних времён и остаться в замке?
— Могли, — кивнула Власта, пока не понимая, куда она клонит. — И что?
— А то! Представь себе на минуту, что у тебя в доме есть магические книги. В которых рассказывается, например, как вызвать демона, подчинить своей воле и заставить исполнять твои желания… Или как воскрешать мёртвых… Или как сделать любовный приворот… И ещё куча всяких любопытных колдовских вещей. Скажи — ты стала бы читать такие книги?
— Спрашиваешь! — отвечала Власта, изо всех сил пытаясь смотреть не на подругу, а в окуляр. — Разумеется, интересно же до невозможности! Обязательно прочла бы, если б знала язык, на котором они написаны. А нет — так хоть картинки бы посмотрела…
— Вот и я об этом. Как думаешь, твой Ладислав может знать древние языки? Хотя бы латынь?
— Может, наверное… — задумалась Власта. — Правда, я понятия не имею, какое у него образование… Но, думаю, наверняка очень хорошее. Допускаю, что он знает и латынь… Так что же получается? Ты хочешь сказать, что…
— Девочки! — суровый голос учительницы заставил её вздрогнуть. — Властислава и Яница! Немедленно прекратите болтовню!
Проштрафившиеся ученицы сделали виноватые лица, на некоторое время замолчали и старательно склонились над тетрадями, куда перерисовывали увиденное в микроскоп. Однако хватило Власты ненадолго.
— Ты что же, хочешь сказать, что он их не просто читал? — еле слышно проговорила она, стараясь не поворачиваться к Янке.
— Что-что?
— Ты намекаешь на то, что Ладислав тоже вызывал демона?
— Не обязательно именно вызывал демона, — шептала Яна. — Но да, я готова поверить, что он читал магические книги и пользуется в жизни чем-то, что узнал из них.
— Как?
— Что «как»?
— Как пользуется?
— Но я-то откуда знаю, как… Это ты не у меня, а у него спроси.
— Да я бы с радостью спросила, если б только его увидела, — потеряв осторожность, произнесла в полный голос Власта, чем окончательно вывела учительницу из терпения.
— Да что же это такое, в конце концов! Властислава! Как ты себя ведёшь?! Немедленно выйди из класса! И после уроков будь любезна зайти ко мне и ответить всю тему.
* * *
Последние выходные перед осенними каникулами Власта, как обычно, проводила дома. Было утро воскресенья, до возвращения в школу оставалось ещё немало времени, и Власта, никуда не торопясь, наслаждалась блаженным бездельем, валялась на кровати в компании толстого ленивого кота Эскамильо и болтала по скайпу с братом.
— Слушай, а как там поживает Петра? — спрашивал Лешек.
— Братик, но мы же договорились, что ты не будешь спрашивать меня о Петре, — морщилась Власта.
— И за что ты её так не любишь? Она моя девушка.
— Насчёт твоей девушки...
Уж ей ли было не знать, что Петра в отсутствии Лешека не только не хранила ему верность, но даже наоборот, развлекалась вовсю и постоянно рассказывала в классе о своих похождениях?
— Ладно, давай замнём этот разговор, а то ещё поссоримся, — миролюбиво предложила Власта после долгой паузы. — Лучше скажи, когда ты приедешь? Хорошо бы пораньше, чтобы успеть подготовиться к концерту.
Домашний концерт в семье Боговичей планировался на день рождения пани Эльжбеты, который, по удачному стечению обстоятельств, приходился как раз на конец октябрьских каникул, когда завершалась осенняя ярмарка. Всё началось два года назад, когда внуки ломали голову, что бы такое оригинальное подарить бабушке на юбилей, и Власту вдруг посетила идея устроить небольшое представление. Подготовленный своими силами концерт так понравился пани Эльжбете и имел такой успех у её гостей, что его было решено повторить его и на другой год, а потом и на третий — каждый раз с новой программой, разумеется. За организацию представления отвечала Власта, которая очень гордилась этой почётной обязанностью. Даже несмотря на то, что она всякий раз доставляла ей немало хлопот, к счастью, в основном, приятных.
— Я буду дома двадцать первого числа, — отвечал Лешек. — И приеду с другом.
— Здорово! — обрадовалась Власта. — А то я боюсь, что нам не хватит народу для выступления. А кто с тобой приедет, Михал или Ондрей?
— Ни тот, и ни другой. Мой новый друг, ты его пока не знаешь. Я тебе о нём ещё не рассказывал. Мы подружились недавно.
— А какой он хоть из себя-то, твой друг? Небось, страшен, как пять двоек в семестре!
— Не, он совсем не страшный, тебе понравится! — заверил Лешек. — У нас чуть не половина девчонок за ним бегает.
— Вот мило! Так он ещё и бабник!
— Властка, ну что ты наезжаешь на человека, которого даже ни разу не видела?
— Ну, так не видела же! — хихикнула Власта. — Ты бы хоть фотку кинул, что ли...
— Сейчас поищу, у меня где-то была его фотка...
— Поищи-поищи. А как его звать, твоего друга?
— Иржи. Вот, лови.
— Поймала. Да, ты прав, очень симпатичный мальчик.
— Я же говорил, что тебе понравится.
— Особенно мне понравится, если этого твоего Иржика можно будет задействовать в концерте, — деловито проговорила Власта. — Он что-нибудь такое умеет? Ну, петь там или играть на чём-нибудь?
— Честно говоря, не знаю. Но спрошу.
— Спроси поскорее, пожалуйста, а то мне пора уже программу придумывать. Что-то в этом году номеров маловато...
— А ты не хочешь задействовать Петру? — предложил брат. — Она ведь моя девушка, стало быть, почти член нашей семьи.
— Ну, до этого, слава Богу, дело ещё не дошло! — с чувством воскликнула Власта. — Нет уж, от Петры ты меня, пожалуйста, уволь! Чтобы она участвовала в нашем семейном концерте? Да только через мой труп!
* * *
Всё-таки до чего же быстро летит время! Казалось бы, только вчера было первое сентября, и старшеклассницы встречали на пороге школы новеньких — а уже октябрь близится к завершению. Занятая любовными переживаниями, учёбой в выпускном классе и заботами о своей озорной воспитаннице Ленке, которая с трудом привыкала к школе, то и дело нарушала правила и требовала постоянного внимания, Власта и не заметила, как настали осенние каникулы. Начала она их с того, что как следует выспалась. Встала уже в одиннадцатом часу, одеваясь и умываясь, думала о предстоящем концерте, и эти мысли не на шутку её тревожили. Как ни крути, номеров катастрофически не хватало. Если, скажем, начать с их с Лешеком дуэта «Яничек милый», а закончить сценкой из «Летучей мыши»… Или чардашем? Нет, всё-таки лучше сценкой, она такая эффектная… То всё равно не хватает, хоть ты убейся! Очень уж куцый концерт получается. В прошлом году в подобной ситуации очень выручила кузина Ядвига с её танцем живота. Но Ядвига весной вышла замуж и теперь ждёт ребёнка, то есть её живот используется сейчас совсем для других целей…
Услышав на первом этаже оживлённые голоса, Власта вихрем слетела вниз, в прихожую, и с разбегу кинулась на шею брату:
— Ура, Лешек, приехал!
— Привет, привет, сестрёнка, — весело отвечал тот, целуя её. — Да тише ты, ты меня так задушишь… Вот, познакомься, это мой друг Иржи, о котором я тебе говорил.
В жизни смуглый тёмноглазый парень с открытым лицом и застенчивой улыбкой выглядел даже лучше, чем на фотографии. Во всяком случае, Власте он понравился с первого взгляда.
— Здравствуйте, Власта, — заметно смущаясь, произнёс он. — Лешек так много о вас рассказывал, что у меня такое чувство, будто мы давно знакомы.
— Не верь ему, он такого наговорит, — засмеялась девушка. — И давай «на ты», ладно?
— Хорошо, как хотите… То есть, как хочешь.
В это время в прихожую, как всегда неторопливо и с достоинством, вышел толстый кот Эскамильо. Приветливо потёршись о ноги Лешека, он переключил своё внимание на гостя, обнюхал его и, видно, остался недоволен знакомством, потому что вдруг фыркнул, зашипел и с несвойственной ему резвостью отскочил в сторону.
— Надо же, чем это ты нашему кошаку не угодил? — удивился Лешек. — Обычно он ни на кого так не реагирует.
— Похоже, у нас это взаимно, — Иржи сделал несколько шагов вбок, чтобы оказаться как можно дальше от кота.
— Ты не любишь животных? — удивился его друг.
— Смотря каких. Кошек, если честно, не люблю.
Увидев, что гость смутился и не знает, как выйти из неловкого положения, Власта поспешила ему на помощь.
— Иржи, скажи пожалуйста, а ты умеешь что-нибудь делать? — осведомилась она. — А то Лешек обещал у тебя спросить, да забыл…
— То есть? — совсем растерялся Иржи. — В каком смысле?
— Да Властка всё носится с нашим семейным концертом, — со смехом пояснил Лешек. — Мы уже несколько лет подряд на бабушкины именины пытаемся что-нибудь изобразить совместными усилиями. Так что если ты поёшь или играешь хоть на чём, хоть на контрабасе, хоть на пиле, хоть на губной гармошке, лучше не признавайся в этом! А то она тебя тут же припашет, не отвертишься.
— К сожалению, я не пою и ни на каком музыкальном инструменте не играю, — развёл руками Иржи. — Даже танцевать почти не умею.
— Ну вот, — расстроилась Власта. — А я-то так на тебя надеялась… Получается, в этом году мы концерт нафиг провалим…
Ей вдруг почему-то стало настолько досадно, что даже слёзы навернулись на глаза.
— Погоди, не огорчайся, — пожалел её Иржи. — Может, фокусы подойдут? Когда-то я знал пару фокусов, постараюсь припомнить…
— Правда? — вмиг повеселела Власта. — А ты нам их покажешь?
— Да хоть сейчас.
— Нет уж, сейчас никаких фокусов! — воскликнула появившаяся из боковой двери Зузанна. — Ещё чего удумали! Завтрак давно готов, а у них фокусы какие-то! Ну-ка марш мыть руки и за стол! Ишь, фокусники нашлись!
За завтраком, благо был выходной день, собралась вся семья, и пани Эва сразу же принялась с увлечением расспрашивать гостя.
— Иржи, а сколько вам лет?
— Девятнадцать, — отвечал тот, опустив длинные, как у девушки, ресницы.
— И чем вы занимаетесь?
— Изучаю психологию в Стеджовском университете.
— Мы в общаге в соседних комнатах живём, — пояснил Лешек, прихлёбывая чай.
— А кто ваши родители? — не унималась пани Эва.
— У меня только отец, он учёный. Мама умерла восемь лет назад, у неё было больное сердце.
— Бедный мальчик, — тихо проговорила бабушка, а папа строго посмотрел на супругу:
— Эва, уймись, ну что ты, в самом деле! Целый допрос с пристрастием учинила молодому человеку, он уже не знает, куда от тебя деваться. Иржи, наливай себе ещё чаю и не слушай никого.
— Благодарю вас, я больше не хочу. Спасибо за вкусный завтрак.
— Раз так, тогда, Власта, будь добра, покажи гостю его комнату, — улыбнулся дочери Франтишек.
— Да запросто, — Власта аккуратно вытерла рот салфеткой. — Идём, Иржи, нам на второй этаж.
Они уже начали подниматься по лестнице, когда за спиной прозвучал резкий дверной звонок.
— Кто бы это мог быть? — удивилась Власта. — Вроде, с утра мы никого не ждём. Для почтальона или молочника уже поздно, а для гостей явно рано. Мартин, кто там?
— Это-а я-а! Ле-ешек, я-а пришла-а! — раздалось из прихожей. Петра, как всегда, была верна своей привычке манерно растягивать гласные.
— О Боже… — вздохнула Власта. Иржи вопросительно взглянул на неё:
— Кто это?
— Моя одноклассница, — пояснила Власта. — Которую Лешек имеет наивность считать своей девушкой.
— И ошибается в этом, да? — догадался Иржи.
— Ну да, — нехотя кивнула Власта. — На самом деле у неё таких Лешеков — до экватора не переставить… Петра ни одного проходящего мимо парня не пропускает. Терпеть её не могу! И принесли же её черти! Да ещё прямо с утра…
— Тогда, может, мы пойдём погуляем? — предложил юноша. — Пусть Лешек принимает свою гостью, а мы не будем им мешать. Ты покажешь мне город? Я никогда ещё не был в Златицах.
— Конечно, с удовольствием! — охотно согласилась Власта. — Давай сходим в старый город и заглянем на Торговую площадь, посмотрим, как идут приготовления к осенней ярмарке. Она начнётся уже послезавтра.
Ей очень понравилось, что Иржи догадался столь вовремя и столь тактично увести её из дома, в который нежданно-негаданно заявилась Петра. Да и не только это привлекало Власту в новом друге брата. С каждой минутой она проникалась к Иржи всё большей симпатией, ей действительно очень хотелось побродить с ним по улице, поговорить без посторонних ушей, побольше узнать о нём. Впервые за почти три месяца её всерьёз заинтересовало что-то, не имеющее никакого отношения к графу Враногорскому.
* * *
Осенняя ярмарка в этом году развернулась ещё шире, чем обычно, она шумела и веселилась как никогда. Одних аттракционов, которые Власта обожала, установили целую дюжину, и они пользовались огромной популярностью. К «Тоннелю ужасов», посетить который Власта всё-таки уговорила Янку, выстроилась очередь человек, как минимум, в полсотни, но девушек это не смутило, им было о чём поболтать в ожидании.
— Поверишь ли, Яночка, вроде бы Иржи гостит у нас только четвёртый день, а кажется, будто мы знакомы сто лет, — делилась с подругой Власта. — Такое чувство, словно он давным-давно меня знает. Иржик понимает меня с полуслова, догадывается, что я хочу сказать, предупреждает мои желания… Я ещё только рот открыть собираюсь, а он уже выдаёт: «Похоже, ты устала гулять, давай посидим вон там». Вчера вечером принёс мне корзиночку малины, хотя я никогда не говорила при нём, что люблю ягоды, я точно это помню… Прямо чудеса какие-то!
— Ну, уж и чудеса, — рассмеялась Янка. — Скажешь тоже! Просто ты ему нравишься, это со стороны очень заметно. Он так смотрит на тебя…
— Правда? — Власта даже слегка покраснела от удовольствия.
— Скажи, а он тебе как? — осторожно поинтересовалась Яна.
— Мне он тоже очень симпатичен.
— Ну и слава тебе, Господи, — в голосе Янки прозвучала искренняя радость. — Ты даже не представляешь, как мне приятно слышать твои слова. Может, наконец, благодаря Иржи, ты перестанешь сохнуть по своему графу… А то у меня всё сердце изболелось на тебя глядючи. Их сиятельство, даже если бы у вас с ним, не дай Бог, что-нибудь и получилось, всё равно не дал бы тебе ничего хорошего. А Иржик такой славный! Он отличный парень, я это чувствую… И если у вас всё сладится, я обеими руками перекрещусь.
Власта слушала подругу и удивлялась тому, что впервые за долгое время подобные слова Янки не вызывают в ней желания спорить. Раньше она всегда обижалась, когда подруга нелестно отзывалась о Ладиславе. А теперь вдруг стало как будто и всё равно. Ну, почти.
Как раз в этот момент подошла их очередь. Девушки уселись в машинку и помчались навстречу приключениям.
* * *
Смеркалось. Теперь, когда октябрь тихо скатился к своему закату, стало уже очень заметно, как стремительно сокращается день… В ожидании, когда Зузанна позовёт всех к ужину, Власта сидела у окна, склонившись над пяльцами. Воспользовавшись специальной компьютерной программой, она превратила одну из лучших круизных фотографий — ночной вид с Ярны на Враногорский замок — в рисунок для вышивки, и теперь при помощи иголки и цветных ниток с увлечением воссоздавала на канве романтическую картинку из своих воспоминаний.
Кто-то тихо постучал в дверь её комнаты, Власта подняла голову, крикнула: «Войдите!» и была приятно удивлена, увидев, что на пороге появился Иржик.
— Привет, — он улыбался, как всегда, немного застенчиво. — Не помешаю?
— Нет, что ты, нисколько! Заходи. Посиди со мной, — Власта указала на кресло рукой с зажатой в ней иголкой, в которую как раз в этот момент вдевала новую нитку.
— Надо же, ты, оказывается, и вышивать умеешь… — проговорил Иржи, садясь.
— Да, и очень люблю. Если хочешь, могу вышить тебе картинку в подарок.
— Был бы очень рад.
— Договорились! Только скоро не жди, а то у меня времени очень мало…
Помолчали. Иржик, чувствовавший себя слегка неловко, завертел головой, осматривая Властину комнату, и заметил:
— Сколько у тебя мягких игрушек…
— Ага, — кивнула Власта. — Обожаю мягкие игрушки. А ты гулять ходил, да? — по каждому его слову, по тому, как юноша робел в её присутствии, по некоторому смятению, которое он явно испытывал, находясь с ней наедине, девушка отлично понимала, что нравится ему, и это осознание доставляло ей огромное удовольствие.
— Да, побродил немного по старому городу.
— Один? — Власта искоса бросила на него лукавый взгляд.
— Один. Петра хотела, чтобы мы пошли все вместе, но Лешек её отговорил.
Власта только хмыкнула про себя. Ох уж эта Петра! И что только братец в ней нашёл?
— Знаешь, Власта, — продолжал тем временем Иржи, который отчего-то сильно волновался, — я, когда гулял, случайно забрёл в какую-то лавочку… И мне попалась на глаза одна вещица… Которая, как мне кажется, должна тебе понравиться. В общем, вот… Это тебе.
С этими словами он вынул из кармана бархатную серебристо-серую коробочку и протянул Власте. На миг у неё мелькнула мысль, что внутри лежит кольцо, и таким образом Иржик хочет сделать ей предложение стать его невестой. Однако в коробочке обнаружилось совсем другое украшение — маленький серебряный кулончик в виде летящей птицы, несущей письмо.
— Спасибо… — она с приветливой улыбкой взглянула на гостя. — Как это мило с твоей стороны! И как неожиданно…
По аналогии Власте тут же вспомнился другой подарок. От другого человека. Совсем другого, в совершенно иной обстановке… И чувства, которые она испытывала тогда и сейчас, тоже не имели ничего общего. Однако сами презенты оказались на удивление схожи — оба представляли собой украшения, надевающиеся на шею. От воспоминаний рука Власты невольно потянулась к подаренному Ладиславом медальону, и этот жест не ускользнул от внимания Иржи.
— Я заметил, что ты постоянно носишь эту подвеску, — произнёс он.
— Да, это что-то вроде моего талисмана, — небрежно отвечала Власта. Не рассказывать же ему, в самом деле, настоящую историю медальона!
— Власта, ты извини меня, конечно… — выдал вдруг Иржик, — но, по-моему, она тебе совершенно не идёт. Какая-то она… Старомодная, что ли. И совсем не годится для такой юной и… такой милой девушки, как ты. Может, тебе стоит сменить талисман?
— На твой подарок? — улыбнулась Власта.
— Ну… да.
— А вдруг новый талисман не будет работать? — кокетничала девушка. — И удача меня покинет?
— А ты проверь, — тоже улыбнулся в ответ Иржи.
— Я подумаю, — пообещала Власта, которая на самом деле и впрямь не знала, как поступить. Расставаться с подарком Ладислава она не собиралась, но и обижать Иржика тоже не хотелось… Как же тут быть? Надо будет после ужина позвонить Янке и посоветоваться с ней…
* * *
В последний день ярмарки выдалась такая чудесная погода, что друзья даже не пошли домой обедать. Сидя в кафе под открытым небом, они весело болтали, шутили и смеялись. Было так хорошо, что даже присутствие Петры не слишком портило отличное настроение.
— Только бы нам не опозориться с завтрашним концертом, — вспомнила вдруг Власта. — Лешек, надеюсь, ты повторишь ещё раз текст сценки? Если ты и во время выступления забудешь слова, как вчера на репетиции, я не знаю, что с тобой сделаю!
— Да ладно, сестрёнка, не бухти! Подумаешь, забыл одну реплику…
— Не беспокойся, Власта, — желая поддержать девушку, Иржи положил ладонь на её руку. — Уверен, всё пройдёт отлично!
Власта улыбнулась ему.
— За кого я совершенно не волнуюсь — так это за тебя, Иржик. Твои фокусы всегда на высоте.
— Это точно, — Петра чуть отодвинулась от Лешека, и кокетливо стрельнула глазками в Иржи. — Ты прямо профессиональный этот, как его, ил-лю-зи-о-нист. И как это у тебя получается? Хотя бы фокус с картами? Как тебе удаётся узнать, кто какую карту загадал? Ну, скажи, в чём секрет? Признавайся! Я же всё равно не отстану. Давай, колись!
— Так он тебе и ответил, — вступилась за растерявшегося Иржи Янка. — Это секрет фирмы, правда, Иржик?
— Ой, я совсем забыла! — встрепенулась Власта. — Ещё же нужно купить домашней колбасы для Карела. Он её очень любит.
Услышав эти слова, Иржи сначала улыбнулся, а потом демонстративно нахмурился:
— Что это за Карел такой, о котором ты так заботишься? — притворно суровым тоном поинтересовался он.
— Ой, Иржи, это совсем не то, что ты подумал, — засмеялась Янка. — Карел — это дрессированный ворон. Он каждый день прилетает на окно нашей с Властой комнаты в школе.
— А, ну тогда ладно, — лицо юноши вновь посветлело. — Раз так, я готов сопровождать тебя и помочь выбрать колбасу для Карела.
— Янка, ты с нами? — спросила Власта, поднимаясь из-за стола.
Яна посмотрела сначала на них, потом на Петру, которая снова повисла на Лешеке, и чуть слышно вздохнула.
— Я лучше схожу куплю имбирных пряников для мамы. Идите без меня.
Власта и сама не могла понять, как так вышло, что, расставшись с друзьями, они с Иржи направились совсем не в ту сторону, куда собирались. Вместо шумных мясных рядов, где продавалась домашняя колбаса, ароматная буженина, копчёные окорока и прочие вкусности, от одного запаха которых текли слюнки, они вдруг оказались на дальнем краю площади, позади аттракционов, где было безлюдно и почти тихо. Весёлый гул ярмарки доносился сюда словно издалека.
— Я очень рад, что ты надела мой подарок, — заметил Иржи, останавливаясь за каруселями.
Власта лишь молча кивнула. Она и впрямь решилась сегодня на такой шаг, желая сделать приятное Иржи, хотя и чувствовала себя от этого странно и немного неловко, точно нарушала данное слово. «Но ведь Ладислав и не настаивал на том, чтобы я никогда не снимала медальон, — уговаривала она себя. — От одного дня ничего не случится…» Однако на душе всё равно была какая-то тяжесть.
— Что-то Петра уж слишком активно стала заигрывать с тобой, — перевела Власта разговор на другую тему. — Смотри, попадёшься в её сети…
Юноша поморщился:
— Перестань. Тут даже говорить не о чем. Петра — девушка моего друга.
— И что? Только это тебя и останавливает? — провоцировала его Власта.
— Конечно, нет! — Иржи тут же попался на её удочку. — Мне она совершенно не нравится. А нравится совсем другая паненка, — эти слова были подкреплены весьма выразительным взглядом.
— Вот как? И кто же она?
— Я должен это сказать? Неужели ты сама не понимаешь?
— А если не понимаю? — невинно хлопнула ресницами Власта.
— Ты, — взволнованно проговорил юноша. — Знаешь, я, как только тебя увидел, сразу голову потерял… Кто-нибудь уже говорил, что тебе очень идёт белый цвет?
— При чём тут белый цвет? — удивилась Власта. — Когда мы с тобой встретились, я была в голубой футболке и в джинсах.
— На самом деле я увидел тебя гораздо раньше… На фотографии у Лешека, — смутился Иржи. — Власта… Ты потрясающая… Ты лучшая девушка на свете…
Он сделал шаг вперёд и наклонился к ней. Его милое лицо было так близко… Власта, конечно же, догадалась, что Иржик хочет поцеловать её, и неожиданно для себя самой поняла, что не имеет ничего против. Она подняла голову и собиралась подставить губы для поцелуя, когда взгляд её уже готовых закрыться глаз зацепился за силуэт вдалеке. Власта вздрогнула, посмотрела в ту сторону — и вдруг увидела поодаль стоящего под большим деревом Ладислава. Скрестив руки на груди, его сиятельство издали наблюдал за ними, и его красивый рот кривился в язвительной усмешке. Покраснев как помидор, Власта мигом отпрянула от Иржи.
— Что с тобой? — удивился юноша. — Что случилось?
Он тоже повернул голову в ту сторону, после чего перевёл недоумённый взгляд на свою спутницу.
— Что ты там увидела? Чего испугалась? Там никого нет.
Не сразу решилась Власта ещё раз взглянуть на раскидистое дерево… И обнаружить, что в тени его роскошной золотой кроны действительно никого нет. Ладислав исчез. Или, вероятнее всего, его там вовсе и не было. Просто померещилось…
— Да, ты прав… — пробормотала совершенно обескураженная девушка. — Там действительно никого нет. Ну что, может, пойдём за колбасой? Не оставлять же беднягу Карела без любимого лакомства…
"Вдали, за Врановой горой..."
Картинка самым беспардонным образом сворована из игры "Дракула ориджин" и немножко адаптирована под симов. 
Но другого, увы, взять негде. Так что автору остаётся только надеяться, что текст компенсирует недостатки иллюстраций.
Линейный вид
