[Jana Weber]

У текста Юстины, кстати, есть одна фича, и я очень надеялась, что ты ее заметишь... ну, нет так нет.((

Выкладывай, какая!
У меня тоже есть такая проблема, на самом деле) когда выкладываю текст, часто половина того, что хочу чтобы отметили, не отмечают...) или отмечают, но молчат( ну что ж, вряд ли кто-то знает тексты так же хорошо как и автор...)

[Cromachy]

Часть 9. Против кого дружим?

Вопреки школьному поверью, Итан далеко не всегда ходил пешком: в школу он предпочитал добираться вместе со своими друзьями детства Эдвардом Флинтом и Майрой Фицгерберт, благо отец Эдварда ничего не имел против двух лишних пассажиров. В прошлом году, правда, это было затруднительно - здания средней и старшей школ находились на довольно большом расстоянии друг от друга, приходилось часть пути проделывать на своих двоих, - но теперь, когда приятели перешли на седьмую ступень, жизнь определенно стала краше.
В машине они почти не разговаривали - мистер Флинт не любил разговоров во время езды, говорил, что лишний шум отвлекает от дороги. К счастью, до начала занятий оставалось около сорока минут - достаточно для обсуждения разных тактических мелочей.
Для совещания выбрали укромный уголок за котельной.
- Итак, против кого дружим? - деловито осведомился Эдвард, поправляя массивные очки. Зрение у него на самом деле было прекрасное, однако он давным-давно избрал для себя образ угрюмого умника, погруженного в книги и ничего, кроме них, не видящего. Очки в тяжелой темной оправе в этот образ вписывались идеально, как и привычка все время хмуриться. Для полноты картины не хватало только ссутулиться, засунуть руки в карманы, втянуть голову в плечи и начать спотыкаться на ровном месте; впрочем, на такое предложение он со смехом ответил как-то, что выйдет перебор.
- Пока все те же лица, что и раньше; за одним исключением - у меня большие планы на сотрудничество с Придд, поэтому против нее дружить не стоит. Возможно, вылезут новые персоны, будьте начеку. Пока никто себя не проявлял.
Конкуренция за власть внутри фракции начиналась уже в средней школе - и от ступени к ступени только ужесточалась. Пока Итан удерживал свой авторитет в глазах большинства (не в последнюю очередь благодаря поддержке старшего брата - Юджин с равным успехом использовал интеллект и кулаки, доказывая неправоту оппонентов); сейчас же, оставшись без сильного союзника и взявшись за рискованный во всех отношениях эксперимент, он предполагал, что может сдать позиции. И готовился этого не допустить.
- У вас?..
- У тех, кто точит на нас зуб, кишка тонка с тобой тягаться, - Майра широко улыбнулась, обнажив мелкие острые зубы с чуть длинноватыми клыками. - Все ведь знают, что мы с тобой.
Да уж, при желании Итан мог устроить довольно крупные неприятности.
- Вот насчет "со мной" - помните, я рассказывал вам о плане "Школа"? - они синхронно кивнули; Итан сокрушенно вздохнул: - Ответ неправильный. Не помните, никогда не слышали и вообще понятия не имеете о том, что я задумал и зачем. В начале лета мы крупно поссорились, я заподозрил вас в неверности и вы на меня очень обижены: как вообще у меня извилины повернулись столь гадко о вас думать. И... ну, скажем, за лето вы остыли и готовы были принять мои извинения, но вчера-позавчера я в грубой форме напомнил о своих подозрениях, - версия была тем правдоподобнее, что лето его свита провела в Спрингфилде.*
- Если мы в ссоре, зачем отец тебя подвозит до школы?
- А он не знает, - неприятно усмехнулся Итан. - Ты же не слабак какой-нибудь, чтобы жаловаться родителям на свои проблемы. Ведь так?
Эдвард угрюмо кивнул, хмурясь чуть сильнее обычного; его густые черные брови почти сошлись в одну линию. В темно-зеленых глазах Майры появился хищный блеск, придав ей еще больше сходства с дикой кошкой:
- И долго нам дуться?
- Quantum satis*. Но не думаю, что очень долго... ах да. Если кто захочет вас пригласить в свою компанию - отказывайтесь: раз уж я посмел так обидеть вас недоверием, чего же ждать от других.
Снова кивнули, чуть помедлив - и с кислыми лицами поспешили на свои занятия.

На занятиях эрудитам скучать не давали, стараясь впихнуть в головы будущих гениев как можно больше информации; тут не до разговоров, знай только успевай конспектировать...
Синдзи, чей рабочий день, начавшись в семь утра, плавно перетек в день учебный, был полон энергии и сгорал от любопытства; продолжая записывать лекцию левой рукой, правой он быстро набрал текст:
"Так как вчера все прошло?"
Итан, не отрываясь от письма, поднял вверх большой палец.
"Вот видишь, недаром мы в тебя верили! Бьюсь об заклад, ты был великолепен".
Если бы...
"Вовсе не великолепен. Я забыл слова, пришлось импровизировать, еле выкрутился. Да еще Энтона вспомнил, пока представлял себе в красках моря крови, накрутил себя... вот хорош был бы, если бы при них разревелся. Придд и так дождаться не могла, когда же я сяду в лужу, чуть на месте не прыгала от нетерпения. Предвосхищая твой вопрос - я в порядке, просто ужасно собой недоволен. Но вроде бы они задумались. Сегодня на обеденном перерыве сяду к Дружелюбию, посмотрим, кто еще осмелится. Эдвард и Майра, кстати, с нами в ссоре, просто напоминаю. И с тебя конспект: я половину объяснения прохлопал, удовлетворяя твой информационный голод".
Синдзи кивнул, соглашаясь, уткнулся в свои записи. И вдруг, на секунду прекратив писать, закрыл глаза ладонью.
"Послушай, я молодец, - напечатал, едва сдерживая улыбку; от смеха у него даже пальцы дрожали, - я вместо лекции смету расходов написал... надо?"
Итану стоило больших трудов не расхохотаться в голос.

На большом перерыве его ждал приятный сюрприз - предполагаемые союзники, все четверо, ждали его у дверей кафетерия. Пусть при этом они усиленно делали вид, что не замечают друг друга, и старательно не встречались взглядами, - их позы и жесты выдавали нетерпение, они то и дело оглядывались, точно высматривали кого-то... его. Между прочим, обе девушки, не сговариваясь, надели брюки - даже Придд, вне уроков физкультуры игнорировавшая штаны, изменила своим привычкам. Это могло означать, что они готовы начать хоть сегодня, готовы начать с чего угодно.
Синдзи подмигнул, как бы говоря: "Вот видишь, а ты прибеднялся".
- Рад вас видеть, - совершенно искренне поприветствовал Итан союзников. - Полагаю, вы меня ждете, чтобы сказать, что вы со мной.
- Именно, враг мой, - улыбнулась Придд, не по-девичьи крепко пожимая его руку. - Но не знаю, как у остальных, а у меня есть к тебе некоторые вопросы; ответишь?
- Рискну, только предлагаю переместиться для этого за стол... ну, скажем, Дружелюбия; Дженни, не будешь против пятерых гостей?
Ей не было нужды отвечать вслух: улыбка, вдруг окрасивший щеки легкий румянец и сверкнувшие радостью глаза сказали все более чем ясно. "Не буду против сотни гостей, если ты окажешься в их числе".
- Dominus et deus noster sic fueri iubet,* - процедила Придд. Итан сделал вид, что не услышал. В эти секунды, любуясь самой красивой девушкой на свете, он не был настроен язвить.
Появление разноцветной компании в кафетерии было встречено пораженным молчанием. Придд возвела очи к потолку, прошипев сквозь до судороги стиснутые зубы:
- Начинается... именно об этом я и хотела поговорить.
"Да я понял".
Взгляды - недобрые, непонимающие, оценивающие - обжигали каленым железом, заставляя еще больше выпрямиться, расправить плечи.
- Голову не опускай, - беззвучно прошептал Итан, чуть сильнее, чем нужно, сжимая пальцы дружелюбной. - Пусть все видят, какая ты красавица.
- Хорошо, - она едва заметно улыбнулась, вздергивая подбородок. - А знаешь, у тебя очень нежные руки. Забавно...
Вероятно, свистящий выдох Синдзи за спиной можно было перевести как "ну вы нашли время!". В чем-то он, безусловно, был прав, но от слов Дженни стало немного легче дышать.
- О боже... - прошелестел слабый голос Оливера; Итан скосил глаза и ужаснулся - тот побелел как снег и, кажется, готов был потерять сознание. Или убежать, сверкая пятками, куда-нибудь подальше отсюда. Его можно было понять - должно быть, никогда в жизни не оказывался под прицелом стольких взглядов сразу. - Мне это не нравится... совсем не нравится...
- Цыц, козявка! - полушепотом выкрикнул Деррик, на всякий случай удерживая его за локоть. Но до стола Дружелюбия оставалось всего полтора шага; оставив Оливера на попечение красно-желтых, разношерстная компания, чеканя шаг, прошла к хвосту очереди за едой - по счастью, пока не слишком длинной.


Примечания:
*Столица штата Иллинойс.
**Сколько потребуется (лат.)
***«Так повелевает наш господин и бог» (лат.) - о приказе влиятельного или слишком много о себе воображающего человека.

[Cromachy]

Часть 10. Расстановка фигур.

Первый шок прошел, волнение несколько улеглось; теперь на них не смотрели в упор, а бросали короткие взгляды.
- Нас уже не расстреливают, а берут на мушку из кустов, - прокомментировал Деррик. - Ты живой, козявка?
Оливера понемногу отпускало; он все еще закрывал лицо руками и не притрагивался к еде, но хоть не дрожал; кожа его постепенно приобретала обычный цвет. Он даже смог ответить почти нормальным голосом - поистине целительной силой обладало тепло красно-желтых:
- Все нормально, спасибо... просто я не привык быть в центре внимания. Но ведь дальше будет легче, правда?
- Нет, готовься, дальше как раз начнется самое интересное, - мрачно заявила Придд, прежде чем Итан успел среагировать. Он, впрочем, не отказал себе в удовольствии как следует пнуть ее под столом... но пугающие слова уже были сказаны.
- Боже, что? Что начнется? - простонал Оливер. "Вот что значит никогда не выступать на публике - Отреченным никогда не дают подготавливать доклады, даже отвечать у доски вызывают очень редко. Как итог - у человека никакого иммунитета к излишнему вниманию и приступ паники на дистанции в несколько метров, а мы тут про какое-то "самое интересное" толкуем, которое должно быть еще страшнее... ладно, пусть сейчас услышит..."
- Черный передел начнется, вот что. Внутрифракционная грызня за власть.
- Понимаешь, у лидера всегда есть оппозиция, это аксиома, - пояснила Придд. - Хочешь стать королем - будь готов к тому, что кого-то это не устроит.
- И тот или те, кого это не устроит, будут очень рады, если ты вдруг оступишься, совершишь что-то, что может тебя опорочить в глазах других людей, - добавил Итан. - Вот сейчас мы вошли вместе, сидим за чужим столом и демонстрируем, что заключили союз, тем самым наплевав на существующие конфликты между общинами.
- Теперь нас будут проверять на прочность. Насколько мы тверды духом, не значит ли эта диверсия, что мы стали слабы и нас надо чуть подвинуть. Вот мне и интересно - парни, кто с вами в контрах?
Задавать такой вопрос Дженни было бессмысленно - в Дружелюбии, как и в Отречении, понятия "черный передел" не существовало; судя по удивленному взгляду, она это словосочетание слышала впервые. А вот в Искренности, Бесстрашии и Эрудиции грызня существовала всегда, хотя в зависимости от фракции методы утверждения своей силы разнились.
Деррик задумался. Глубоко и надолго - на целых две котлеты. Наконец, дожевав, почесал в затылке:
- Ну, если считать всех, кого я побил... это почти вся ступень получается, плюс пара человек из старших и всякая шушера. Всех не упомнишь... могут, конечно, попробовать всем скопом устроить мне темную, но вряд ли. Их слишком много. Думаю, просто не договорятся и передерутся между собой.
- В моей оппозиции две группировки; главари - Фредерик Лавлейсс и Элайджа Монро, оба с девятой ступени. Вон они, взгляните, - Итан кивнул на длинный стол своей фракции. - Сидят подчеркнуто далеко друг от друга. Патриций и Колдун.
Прозвища своим обладателям очень подходили: Лавлейсс, с квадратной челюстью и истинно римским носом, действительно походил на древнего патриция. "Колдун" Монро выглядел значительно старше других - лет на двадцать, не меньше. И вид у него был зловещий: лицо - обтянутый кожей череп, и руки, как у мумии.
- Достойные противники и редкие дряни, причем я так и не понял, кого они ненавидят больше: меня или друг друга...
- Большие дряни, чем ты? - съехидничала Придд.
- Сомневаюсь, но тем, кто со мной, проверять не советую. Есть еще клика Эрика Уайта, тоже девятая параллель, но он кретин и команду не бережет, а в Эрудиции половина успеха - верные люди. Так что Уайта можно сразу сбросить... разве что он начнет мутить воду и распускать руки на кого не следует: Юджина ему несколько раз удавалось спровоцировать таким образом, а потом у нас случались неприятности, - Итан, честно говоря, побаивался таких провокаций: драться он толком не умел. Одно дело - потренироваться с братом или приятелем, просто чтобы размяться, и совсем другое - драться по-настоящему. У него имелись кое-какие козыри в рукаве, но всегда существовала опасность, что попытаются подловить, когда он будет один. - Проехали, в общем. Что до Лавлейсса и Монро - от них можно ждать чего угодно, кому угодно и в любой момент, так что не расслабляйтесь. У тебя кто?
- Человек пять и их мелкие свиты, - пожала плечами Придд. - Но вас всех это касается в последнюю очередь. Будут проверять меня - насколько я чиста и достойна своей фракции; о тебе все и так знают, что ты подонок, так что расслабься, Язык-Помело.
Итан осклабился и почти сразу болезненно сморщился - Придд, явно не без удовольствия, вернула ему пинок.
Говорили тихо: внутренние дела не обсуждают в полный голос. Впрочем, никто, кроме постепенно приходящего в чувство Оливера, их все равно не слушал: Дружелюбные тактично не лезли в серьезную, судя по лицам гостей, беседу; Синдзи вполголоса, но очень оживленно рассказывал Дженни о своей аттестации:
- В общем, вместо нужных восемнадцати компьютерных программ я написал тридцать четыре; хотел больше, но времени не хватило. И все - с иголочки, работают, как часы. Плюс повышенную планку удержал - за три месяца ни одной не то что В, а даже А-, но это, конечно, Юджину с Итаном спасибо - они мне здорово помогали... но экзаменаторы ведь об этом не знали! Ты бы видела их лица! Я думал, главу комиссии кондрашка хватит...
Дженни хохотала до слез:
- Ну почему меня там не было! С удовольствием посмотрела бы - представляешь, эти пиявки чуть не зажали мне бонусные баллы за получение прав...
- Бонус-то хороший был?
- За права? Сто баллов, не хочешь? - Синдзи присвистнул. - Вот именно. Я только за счет них и прошла - летом дело было, баллов за удержание оценочной планки у меня физически быть не могло, плюс год не ахти выдался. Но попробуй объясни "синим"... ой, прости... Попробуй объясни тем, кто не работает на земле, что далеко не всегда урожай от тебя и удобрений зависит, в общем. Так было бы двести девяносто пять из трехсот - и усыновление...
Душераздирающих историй о строгости и педантичности комиссии Итан в свое время наслушался сполна. Как и о том, что проходить аттестацию на КПД можно только один раз без права пересдачи; он еще помнил панику Синдзи, когда тот вернулся с полученным заданием. Это позднее выяснилось, что не так все страшно, особенно если есть друзья, готовые помочь с непривычной учебной программой, и доступ к новейшим справочникам и хорошей аппаратуре, на которой одно удовольствие работать.
- Что за идиотизм - мотать человеку нервы из-за каких-то пяти баллов?! Да тебя вообще за героизм инициировать должны были сразу, учитывая, что на тебе еще младший брат! Кстати, до сих пор не понимаю, почему бы сразу не инициировать сирот, прошедших аттестацию: они ведь уже всем все доказали, и могут не поддерживать нужную планку успеваемости...
- Буква закона, Грин, буква закона... Учитывая, что тест на определение склонностей проводится с использованием сильнодействующих транквилизаторов и галлюциногенов, нельзя подвергать проверке несовершеннолетних, а без теста инициация невозможна. Где же твоя блестящая память?
- В крематории в печи видал я этот тест, - буркнул Итан себе под нос. Сама того не зная, Придд наступила на больную мозоль. - Все равно на него все плевали...
- Что-что?
- Ничего... - он вздохнул и резко поднялся с места. - Замечу, друзья мои, что мы с вами забыли о времени: до следующего урока осталось совсем немного. Предлагаю двигаться. Собираемся в том же месте, в то же время, что вчера.
И вышел из столовой, не дожидаясь остальных.

На занятия он не пошел. Направился прямиком на черную лестницу, покурить и успокоиться. С нервной дрожью в руках и внезапным снижением остроты зрения идти на занятия точно не стоило.
"Дело, к сожалению, в том, что тест ничего не решает - из каждых десяти человек обязательно найдется какой-нибудь идиот, который решит, что ему закон не писан, и выберет фракцию, основываясь не на своей предрасположенности или трезвом расчете, а на желании левой пятки. Вот только Господь ненавидит идиотов..."
- Не боишься, что прогул поставят? - примерно после третьей затяжки - или третьей сигареты - что, в общем, одно и то же, если иметь привычку затягиваться от силы пару раз, а потом нервно раздавливать окурок, - на лестничной клетке появился Синдзи; в голосе его акцент смешивался с легкой насмешкой. - Ты ведь не я, тебе нужно планку держать, не то к инициации не допустят... или решил сразу после школы на фабрику податься?
- Правда, восхитительно иметь друга с доступом к электронному журналу? - усмехнуться в ответ не получилось - челюсть свело судорогой. Синдзи не ответил. Просто подошел и обнял за плечи.
- Они не обиделись, надеюсь? - спросил Итан, расплющивая совсем коротенький "бычок".
- Скорее, удивились. Тебе повезло, что времени на раздумья действительно было мало. Но вообще - держи себя в руках... и кстати, у тебя от дыма жуткая инъекция склер.
- Спасибо... пойду умоюсь. Должно пройти.

[Jana Weber]

Вот и начинаем представлять задумки общественности...))

Больше всего мне понравился самый первый эпизод. Эдвард хорош, как персонаж) даже не смотря на то, что его мало было. Это "против кого дружим?", очки, без надобности корректировать зрение - довольно говорящие детали.

В целом - нужное напряжение выдержано, читается на одном дыхании, потому что и правда, интересно же, как все будут реагировать) порадовало отношение самих ребят к этому - ну, все решительные такие, никто не струсил.

Не уверена, что ты это планировала - но я почему-то несколько иронично восприняла эти две части...) ну, серьезные-серьезные школьники с серьезными-серьезными проблемами...) может, ты не закладывала этой иронии сюда, но я как читатель восприняла именно так.

Ироничность, впрочем, исчезла в последней сцене)) вот это нравится:

"Дело, к сожалению, в том, что тест ничего не решает - из каждых десяти человек обязательно найдется какой-нибудь идиот, который решит, что ему закон не писан, и выберет фракцию, основываясь не на своей предрасположенности или трезвом расчете, а на желании левой пятки. Вот только Господь ненавидит идиотов..."

Чего-то порадовал этот фирменный снобизм "Господь ненавидит идиотов" поддерживаю) посмотрим дальше, к чему этот эпизод был...)

Еще из понравившегося - Придд дико идет латынь! Вот просто очень яркая деталь её образа.

Прозвища=))))) смешно и метко весьма)))))

И мне жаль, если тебя это разочарует, но пока всё же Придд у меня на первом месте. Пусть я и не оригинальна, но она мне близка. Она - воплощение человека, каким я хотела бы быть, но боюсь.

Что ж, ждем развития событий)

[Cromachy]

Jana Weber, уиии, пришла Яна и сделала мою жизнь лучше.))
Серьезно, ты не представляешь, как мне сейчас важно слышать твое мнение. Не было бы важно - я б тебе мозг не пропиливала каждым обновлением, ага.

Сообщение от Jana Weber

Эдвард хорош, как персонаж) даже не смотря на то, что его мало было. Это "против кого дружим?", очки, без надобности корректировать зрение - довольно говорящие детали.

Эта парочка еще появится. И не раз. Я сама их очень люблю, такие вот начинающие интриганы.

Сообщение от Jana Weber

я почему-то несколько иронично восприняла эти две части...) ну, серьезные-серьезные школьники с серьезными-серьезными проблемами...)

Я не закладывала (ибо для Итана - а я очень сильно сживаюсь с персонажами - все это и впрямь очень серьезно), но мне нравится этот побочный эффект.))

Сообщение от Jana Weber

Ироничность, впрочем, исчезла в последней сцене

И это хорошо.

Сообщение от Jana Weber

Чего-то порадовал этот фирменный снобизм "Господь ненавидит идиотов" поддерживаю) посмотрим дальше, к чему этот эпизод был...)

Этот эпизод... ну, поймешь. На следующей неделе хочу докатиться до этого момента.

Сообщение от Jana Weber

Еще из понравившегося - Придд дико идет латынь! Вот просто очень яркая деталь её образа.

Самое смешное, что изначально это не ее привычка.)) Она подхватила ее от Итана. Понравилось.))

Сообщение от Jana Weber

И мне жаль, если тебя это разочарует, но пока всё же Придд у меня на первом месте. Пусть я и не оригинальна, но она мне близка. Она - воплощение человека, каким я хотела бы быть, но боюсь.

Ах вон оно че...)) а я-то думаю, в чем секрет...))
Нет, меня это не разочарует, ибо о вкусах не спорят.)) К тому же, она и правда крута.

Спасибо тебе большое.

[Cromachy]

Часть 11. Гедонизм.

В открытом кузове грузовика, направляющегося на фермы, радушные хозяева без труда нашли место для четверых гостей; по сложившейся традиции, девушки рассаживались вдоль бортиков на невысоких узких скамейках, парни устроились на застеленном свежими газетами полу.
Синдзи на ферму не поехал: "Я и так с вами целый обеденный перерыв куковал, а работа между тем стояла; буду теперь искупать грехи. Удачи".
Итан, впрочем, был уверен, что он ни капли не жалеет о потерянном времени: при всей своей гениальности и гиперактивности в общественной работе, Синдзи оставался живым человеком, весельчаком по натуре и любителем расслабиться в хорошей компании.
- Да, я заметила, - улыбнулась Дженни. - В тебе, кстати, тоже есть нечто такое...
- Какое?
- Разгильдяйское, - бесцеремонно вклинился Деррик. Он устроился на бортике грузовика - ни дать ни взять, здоровенный черный ворон на насесте - и ни минуты не сидел спокойно, вертясь, точно уж на сковородке, и встревая то в одну беседу, то в другую. - Иначе бы ты здесь не сидел.
Итан не понял, а потому счел за лучшее промолчать.
Плохое настроение испарилось без следа. Его план начал воплощаться в жизнь, и пусть едва прошли сутки после совета! Все, кто откликнулся вчера, сегодня ехали с ним за черту города, и это было прекрасно. В его ладонях горели шершавые ладошки девушки, в которую Итан влюбился по уши еще прошлой весной, и она не отнимала рук, и это было прекрасно. Над головой раскинулось невероятно красивое, праздничное ясное небо, и это тоже было прекрасно.
И все вокруг были, казалось, донельзя довольны собой и жизнью, и их настроение невольно передавалось гостям. Даже Оливер не пытался спрятать улыбку; Деррик же, выделываясь на своем насесте, и вовсе пребывал в какой-то шальной эйфории.
Только Придд, нахохлившись, что-то бормотала себе под нос.
- Не грузись, Ферзь. Расслабься и получай удовольствие! - внушал Деррик. - От твоего вида и парное молоко вмиг скиснет.
Она резко обернулась, смерив его презрительным взглядом:
- Зато я, в отличие от, не делаю вид, что мне все нравится. Да и от чего я, по-твоему, должна получать удовольствие? От поездки в грязном кузове по разбитой пыльной дороге? От перспективы в скором времени убить свою обувь навозом или какой-нибудь химической дрянью, которой удобряют поля? Или от общества людей, которые изо всех сил стараются убедить даже самих себя в том, что им ничего другого в жизни не на... ай!!! Ты что делаешь?!
- Ферзь, ты когда-нибудь слышала о гедонизме? - с самым невинным видом поинтересовалась Дженни, как будто не она только что отдавила Придд ногу. Та хмуро кивнула, смахивая выступившие от боли слезы. - Прежде чем зря обижать людей, попробуй примерить это учение на себя. Дорога пыльная, потому что сухая, а сухая она, потому что погода хорошая; представь, как противно ехать под мелким моросящим дождем по раскисшей грязи. Насчет навоза успокойся, на грядки я вас не поведу... ну, если так переживаешь, найду тебе что-нибудь на смену...
- Не смеши, у меня пятый размер.*
- Тоже мне, проблема! Привяжем к ногам и ваты напихаем, - тряхнула головой Дженни; несколько пушистых прядей, выскользнув из-за ее спины, невесомо легли Итану на руки. "Ничего себе, какие мягкие..." - Подумай о вкусном ужине, наконец: после работы тебя ждет чай и запеченные с сахаром и медом яблоки.
- Терпеть не могу яблоки. И мед, кстати, тоже.
- Тогда вспомни, что этот день когда-нибудь закончится, и хоть этому попытайся улыбнуться, - рявкнул Итан, начав терять терпение. Он предполагал, что у Дженни дома может не быть ничего съестного, кроме яблок, и ей не слишком хочется в этом признаваться.
- Скорей бы он закончился, что ли, - проворчала Придд. - Я уже жалею, что поехала...
Соседка ласково обняла ее за плечи - и, с виду ничуть не обидевшись на тихое шипение "убери руки", попыталась утешить:
- Не обижайся на Дженни, она бывает немного злой временами... как и все мы, впрочем. Не будь обычных техник...
- Каких обычных техник?
- Сублимационных, каких, - один из дружелюбных, сосредоточенно настраивавший банджо, повернулся к гостям; в его волосах застучали друг о друга нити разноцветных деревянных бусин. - Хотите верьте, хотите нет, но нам тоже порой бывает так паршиво, что хоть вешайся, хочется набить первому встречному лицо или сделать еще что-нибудь незаконное. Тут главное - правильно выбрать жертву. Лично я люблю обвинять в своих неудачах деревяшки; когда совсем припечет, беру топор и иду колоть дрова. Казнишь таким образом полешек десять - сразу легче на душе становится.
- И помогает? - не поверила Придд.
- Конечно! Видишь, какой я добрый. Можно еще сорняки дергать, землю перекапывать и заниматься другими полезными делами... главное - поверить, что дрова и сорняки действительно виноваты в твоих бедах.
- И приговаривать при этом: вот тебе, вот тебе, вот тебе! - засмеялся кто-то. - Наши переходники, особенно из Бесстрашия, эти сублимации обожают. Такая ругань в теплицах стоит - слышать надо! - и, видимо, вспомнив инициацию неофитов-переходников, дружелюбные залились смехом. Итан живо представил себе десяток новичков, со зверскими лицами и воинственными кличами нападающих на пырей, и не смог не расхохотаться.
Придд, по-видимому, очень хотела выдержать характер, но вокруг смеялись слишком заразительно, а она слишком привыкла не сдерживать эмоции... и тоже фыркнула.

Остаток дороги прошел мирно; Придд, хоть и вела себя непривычно тихо, по крайней мере, не дулась на весь мир. Скорее, размышляла о чем-то. И сразу перестала казаться чужеродным элементом посреди всеобщего довольства.
Правда, она все же не смогла сдержать недовольно-брезгливую гримасу, сходя с грузовика на пыльную дорогу. И потом, когда шла по рыхлым убранным полям. Но молчала.
Ее молчание виделось Итану зелено-коричневым, неприятным и давящим, как болотная жижа; умиротворенное молчание Дженни, идущей рядом, - легким, ясным, до краев наполненным солнечным светом.
За полями тянулись фруктовые сады; здесь же, как объяснила Дженни, в густой зелени прятались дома фермеров.
- Вы не огораживаете свои участки? - удивился Итан; ответом ему был не менее удивленный взгляд:
- Нет, а зачем? Предполагается, что доброе сердце удержит человека от воровства у соседа.
- И что, удерживает? - резанул уши слишком громкий голос Придд.
- Меня - да, - невозмутимо откликнулась Дженни. - Кстати, мы почти пришли.
Итан завертел головой, мысленно прокляв последними словами свою временную невнимательность, но ничего, кроме зелени кустов и деревьев, не увидел. И не только он.
- Слышу звон, да не знаю, где он, - пренебрежительно фыркнул Деррик, и Итану вдруг бросилось в глаза его вальяжное спокойствие. Под сенью фруктовых деревьев он явно чувствовал себя не хуже, чем на школьной крыше... и, возможно, лучше, чем собственно внутри здания. - Дом прямо по курсу, гляньте вон на те заросли.
"Ничего себе... прямо как знал, куда смотреть надо..." В самом деле, приглядевшись, за исполинскими кустами сирени можно было увидеть очертания дома; там, где не росла сирень, грубые деревянные стены скрывались под сплошным ковром плюща. Почти сказочный домик...
А внутри было сумрачно, прохладно и не слишком-то опрятно, несмотря на все усилия молодой хозяйки; развешенные по стенам кухни (что служила и столовой, и, похоже, гостиной) пучки трав и украшения из перьев, пустая птичья клетка на подоконнике только усиливали сходство с хижиной какого-нибудь волшебника.
- У нас живет ворона, но днем мы ее выпускаем полетать, - пояснила Дженни, кивая на клетку. И жестом пригласила Придд за собой - по-видимому, подбирать обувь, как и обещала.


Примечания:
*Аналог нашего тридцать пятого.

[Cromachy]

Часть 12. Желтые кроссовки.

С яблоней, выделенной на сегодня, управились довольно быстро; на неторопливый ужин и дорогу домой времени должно было хватить. Хотя даже младший брат Дженни, вертлявый чертенок шести лет, работал быстрее непривычных к физическому труду Итана и Придд.
Привалившись к стволу последнего дерева и с трудом переводя дыхание, Итан почувствовал ощутимый укол досады: мало того, что работник из него никудышный, так он, к тому же, и устал больше всех. Придд еще простительно, она все-таки девушка, имеет право побыть слабой... ей не стыдно скрючиться прямо на сложенных лестницах, пытаясь прийти в себя, в то время как некоторые, даже не запыхавшись, катают на своих могучих плечах верещащего от радости Джулиана.
Хотя, конечно, злиться глупо - чтобы иметь такие кондиции, как у Деррика, надо всерьез заниматься своей физической формой, а не зарабатывать себе в придачу к неврозу бронхит курильщика. "Да ладно, Язык-Помело, нечего себя накручивать. Просто тебя бесит, что в данный момент ты выглядишь жалко - и слишком устал, чтобы это скрыть..." - он привык постоянно находиться в образе. "Никто не должен знать, что у тебя на душе кошки скребут, что ты болен или просто устал. Права не имеешь показывать людям свои слабости", - не один год твердил ему отец, так часто, что каждое наставление впечаталось в мозг намертво. И сейчас, лишившись привычной безупречной маски (а она, между прочим, очень помогала, отвлекая от неприятных мыслей и заставляя самого поверить, что все прекрасно), он чувствовал себя просто отвратительно.
- Эй, - тихонько окликнул его Оливер, - все в порядке?
"Докатился... меня уже жалеют". Отец был бы недоволен. Итан сам был собой недоволен в данную минуту.
- В полном, - и решительно отлепился от дерева: - Пойду посмотрю, не нужна ли Дженни помощь.
- Я могу сходить...
- Не стоит.

В сковороде шипело и пенилось расплавленное масло, плавали мелкие кусочки яблок; ломти хлеба - Итан насчитал в большой миске двенадцать штук - пропитывались, судя по всему, смесью из молока и яиц.
- Печеных слишком мало, на всех не хватит, - смущенно пояснила Дженни, ловко кромсая следующий фрукт и забрасывая его в масло. - Вы там не очень голодные?
- Пока терпим; тебе помощь не нужна?
Она взглянула чуть удивленно:
- Не откажусь. Нарежь еще штук шесть, как раз сковородка заполнится. Ну, и следи, чтобы не подгорели, хорошо? Потом в это же масло хлеб закинем.
С его точки зрения - плевое дело; готовил он очень неплохо, хотя именно этого рецепта не знал. Дженни исчезла из поля зрения; судя по звукам, что-то искала в буфете.
- Как думаешь, от варенья из крыжовника Ферзь отказываться не станет? - ах, вот оно что... точно, не далее как сегодня кое-кто заявил, что яблоки на дух не переносит. Итан пожал плечами, не отрываясь от своего занятия:
- Да пусть бы ела, что дают. В конце концов, она не у себя дома... и, к сожалению, не у меня: я не стал бы церемониться.
Последнюю фразу он намеренно свел до почти неразличимого бурчания, но Дженни все равно услышала:
- Я знаю, вы друг друга не любите, но мне казалось, что хозяйка решает, чем кормить гостей; разве у вас дома не так?
- В нашем доме, ввиду отсутствия хозяйки, я главный по тарелочкам, - хотя... если на секунду забыть о строжайшем запрете отца приводить в дом чужих, даже если забыть о том, что в Эрудиции гостеприимство вообще не в почете - и немногие женщины считают кухню чем-то большим, нежели местом, где готовится пища... вряд ли его мать хоть когда-нибудь взяла бы на себя заботу о гостях сына. - Родители развелись, когда мне было шесть, Юджину, соответственно, восемь; отец уже в то время занимал не последнюю должность, зарабатывал больше матери, так что мы остались с ним. Но - высокий пост, ответственность, да еще двое детей, которых надо кормить и одевать... сама понимаешь. Пришлось учиться вести хозяйство самим.
- Извини, я не знала... - в ее голосе звучала такая искренняя растерянность и сочувствие, что Итан не мог не улыбнуться:
- Да все нормально, давно дело было. К тому же, никогда не видел человека, которому не принесло бы пользы умение найти и приготовить себе еду, - шутка вышла так себе, но Дженни, кажется, все-таки улыбнулась в ответ. Хорошо.
Первая партия хлеба зашипела на сковородке.

Стол со стульями вынесли на улицу. В такой вечер, когда вокруг непередаваемая красота и самый воздух свеж и сладок - непривычно, почти невероятно для городских жителей, привыкших к запахам пыли и выхлопных газов - просто кощунством было бы сидеть в помещении.
Джулиан трещал за шестерых, умудрялся говорить и жевать одновременно, с горящими глазами расспрашивая Деррика о жизни в Бесстрашии:
- А страшно прыгать с поезда? А та-ту-ировки у тебя есть? А правда, что...
Джей, похоже, привыкший к восхищенной малышне - как же иначе! Кого в детстве не завораживают отчаянные сорвиголовы в стильных черных тряпках, и разве можно не забросать вопросами ожившую мечту, когда она сидит с тобой за одним столом, - отвечал благодушно, но односложно. Судя по рассеянному взгляду, мыслями он витал где-то далеко.
Остальные молчали: усталость давала о себе знать, да и говорить было как будто не о чем и незачем. Каждому было о чем помолчать.
От чая поднимался тонкий аромат мяты, смешиваясь с крепким сладким запахом яблок и теплым духом прожаренного хлеба; может, эти запахи, а может, разлитое в воздухе умиротворение так действовало, но Итан с удивлением понял, что ни разу за этот вечер его не потянуло к сигаретам.
Если бы всегда так жить, в мире и спокойствии, заботясь только о том, как прокормить семью, - может, его изношенные нервы со временем пришли бы в порядок...
Но все когда-нибудь кончается. Закончился и ужин, пришла пора возвращаться домой, к привычной жизни. И, совместными усилиями убрав со стола, хозяева и гости распрощались.
- Ну что, не жалеете, что поехали? Будем продолжать?
Придд фыркнула, отвечая за всех:
- Разве у нас есть выбор - после сегодняшней-то демонстрации? Конечно, будем! - и добавила на полтона тише: - А вообще, знаешь, это интересно... если бы я так жила, я бы, наверное, тоже была доброй и всех любила. Представляете, мне за эти несколько часов ни разу не хотелось к чему-либо придраться.
- Может, тебе просто было некогда? - простодушно спросил Оливер.
- Ой, да пошел ты...
Они дошли до автобусной остановки, как вдруг Деррик прервал молчание:
- Эмм, чуваки, тут я с вами прощаюсь. Не могу же я поехать в город на автобусе - засмеют.
- И что - пешком пойдешь?
- Зачем? На поезде. Всем пока, - и, обменявшись со всеми рукопожатием (Итан почувствовал, как кости хрустнули), двинулся прочь. Недолго проводив глазами здоровенную черную фигуру, заклятые недруги переглянулись и захихикали.
- Интересно, нам надо было сказать, что железная дорога в другом направлении? - невинно спросил Итан, кивая в сторону, откуда уже раза два доносился характерный шум проезжающих составов.
- Интересно, нам надо было сказать, сколько раз за сегодня он прокололся? - в тон ему откликнулась Придд. - Впервые вижу такое очаровательное вранье, даже ловить стало совестно...
- Хотите сказать, что в город он вообще не собирается?
- Именно! Он явно в Дружелюбии не впервые; возможно, у него здесь живут друзья или, что вероятнее, родственники. Конечно, такие факты выставлять напоказ не стоит. Но если разводишь тайны мадридского двора, уж будь добр, не забывай о мелочах... как известно, нет ничего важнее мелочей.
- Кстати, Придд... насчет мелочей... - Итан кинул многозначительный взгляд на ее ноги - и искренне насладился неловкой паузой. Пусть даже за ней следовал довольно-таки чувствительный удар острым кулаком в плечо.
На ногах у Придд все еще красовались, разрушая безупречный образ - и являя собой пример дружбы между фракциями, - старые кроссовки Дженни. Желтые с красными шнурками.

[Cromachy]

Часть 13. Вежливость королей.

"Сколько же времени я проспал..." - лениво, не до конца проснувшись, подумал Итан, прежде чем открыть глаза. Окна их квартиры, выходящие на север, были, к тому же, задернуты плотными шторами - и глубокий сумрак уравнивал в жилище Гринов день с ночью.
Электронные часы ехидно показывали шесть утра. Итан моментально проснулся, как если бы его окатили холодной водой; рефлекторно затрепыхалась тахикардия, отдавая в шею.
Отец редко приходил домой до полуночи, если вообще приходил; Итан привык ложиться, приходя из школы, чтобы к возвращению отца быть не только на ногах, но и в ясном сознании. Того требовали правила.
В последние месяцы не требовалось даже этого - теперь серьезной проблемой стала бессонница. Приходилось пить успокоительные, чтобы хоть как-то получать физиологическую норму сна, пусть даже организм сопротивлялся, пусть даже самому казалось, что все хорошо; на этом настаивал уже отец. "Ты должен себя беречь. Не имеешь права сломаться", - говорил он. И Итан соглашался, покорно принимая транквилизаторы.
Но вчера усталость и передозировка свежего воздуха усыпили его лучше любого снотворного. Вчера он спал, когда отец вернулся... а вернулся ли?
"Спокойно... только без паники... так, а это что?"
Под часами примостился квадратик неоново-желтой бумаги; даже в тусклом свете электронного циферблата можно было без труда разобрать размашистый крупный почерк:
"Все хорошо, лисенок. Не решился тебя будить, так как пришел неприлично поздно. Слова проверю". Подпись, дата, время. Итан присвистнул: четыре сорок семь, это же надо... И впрямь, неприлично позднее время, даже для отца с его ненормированным рабочим графиком. Хотя что там - спасибо, что вернулся: мог пропасть на неделю, а то и больше, такое уже бывало и будет случаться впредь.
Итан осторожно, стараясь лишний раз не дышать, прокрался в комнату отца - тот спал на неразобранной кровати, даже не потрудившись раздеться. Положение тела не вынужденное, дыхание ровное. Чуть отведя штору - так, чтобы не разбудить спящего резкой сменой освещения, - отметил отсутствие пятен крови и видимых повреждений на одежде, насколько возможно было рассмотреть. Кожа бледная, но вполне в пределах нормы.
"Если у Джанин есть хоть капля совести, сегодня она даст отцу выходной... хотя что за бред, где совесть - и где Джанин. Надеюсь, хоть здравого смысла ей хватает понимать, что на нее работает живой человек, которому нужно отдыхать хоть иногда, а не чертов вечный двигатель". О лидере своей фракции Итан был крайне невысокого мнения.
На то, чтобы привести себя в порядок и подавиться завтраком - по утрам есть не хотелось, но ограничиваться чашкой кофе и сигаретой отец категорически запрещал, - ушло около сорока минут. В Эрудиции не считалось зазорным парням тщательно следить за своей внешностью: строгий дресс-код заставлял подростков обоего пола удовлетворять свое стремление выделиться, а заодно и развивать фантазию, придумывая и воплощая в жизнь различные образы, от самых простеньких до экстравагантных на грани дозволенного, как у Монро, специально возводившего свое уродство в гротеск. Итан полагал, что подобные переборы не всем идут и часто свидетельствуют об отсутствии вкуса.
Но, в отличие от пирсинга или татуировок, наносимых раз и навсегда, эти маски требовали к себе постоянного внимания и ежедневных тренировок.
Винсент считал, что этих тренировок его сыновьям недостаточно. Ограничиваться стандартными фокусами - значит ограничивать свое развитие, говорил он. И придумывал все новые и новые занятия.
Так, с раннего детства его дети привыкли ежедневно выполнять задание в виде десяти случайных слов, обозначающих предметы или материалы, каждый из которых требовалось описать как можно подробнее за максимально короткое время; несложное и очень забавное упражнение развивало слог и фантазию, заставляло пополнять словарный запас, что даже в условиях школы сложно было недооценить.
В толстой тетради под последними записями стояла короткая заметка:
"Очень прилично, мне понравилось. Но не останавливайся на достигнутом - ты можешь лучше. На сегодня: стол, яблоко, ключ, сундук, кость, колчан, колба, пряжка, перстень, вилка".
Итан невольно улыбнулся: яблоки теперь прочно ассоциировались у него с Дженни.
И поспешил к выходу: не стоило заставлять себя ждать. Как известно, точность - вежливость королей.

Эдвард и Майра, стоило отдать им должное, дулись очень натурально; не будь за плечами десяти лет крепкой дружбы, Итан даже не усомнился бы в том, что действительно жестоко их оскорбил. Впрочем, от вопросов они все-таки не удержались.
- Сегодня сядешь с Сухарями? - подчеркнуто сухо спросила Майра, держа дистанцию в добрых два шага.
- Еще не знаю. И чтоб я больше не слышал этого слова, - прямой приказ, грубость на грани дозволенного; в обычной ситуации на такой тон Майра имела право обидеться.
Но в обычной ситуации ни она, ни Эдвард и не употребляли подобных слов. Они не пылали идеями всеобщего единства, но чувство собственного достоинства удерживало их от грубых выражений в адрес других фракций.
"Еще немного - и ты бы переиграл... ну ладно, спишем на ссору и желание меня задеть".
А идея посвятить второй день эксперимента изучению жизни Отречения, между прочим, была хороша; Итан сам об этом думал. В любом деле следует двигаться от простого к сложному, в их случае - от Дружелюбия, самой доброжелательной и гостеприимной общины, до террариума, официально называемого Эрудицией.
В Отречении, конечно, лично ему бы не обрадовались, но устав фракции диктует скромность - и запрещает открыто приказать человеку выметаться...
Однако партнеры по эксперименту блестящую мысль не поддержали.
- Видишь ли, завтра я работаю, - покраснев ушами, объяснил Оливер. - А мне и так придется перекраивать график, напрягать людей...
- Извините, что напоминаю, но я все-таки слабая девушка. Я еле встала после вчерашнего и не выдержу еще один день тяжелой физической работы, - с вызовом произнесла Придд, уперев руки в бока; слово "слабость" совершенно не вязалось с ее обликом затянутой в строгий костюм амазонки. - И потом, я уже предупредила всех, кого смогла, что сегодня вы будете моими гостями. Так что даже не обсуждается.
"Не смейте очернять мою репутацию," - мысленно перевел он и хихикнул. Почему бы и не уступить даме, в самом деле.

Стоило незваным гостям устроиться за длинным столом Искренности, как оживленные разговоры смолкли; несколько человек встали и демонстративно направились к выходу. Проходя мимо Итана, высокая темнокожая девушка тихо, но отчетливо выплюнула: "Лицемерная мразь..." - и прошла дальше, нарочито громко цокая шпильками. "Если она и пыталась подделаться под походку Придд, вышло так себе".
- Твоя конкурентка?
- Кто, Кристина? - Придд хмыкнула. - Плохо обо мне думаешь. Вон моя конкурентка, - она кивнула на элегантную рыжеволосую девушку; та, поймав ее взгляд, отсалютовала стаканом и слегка улыбнулась. - Улавливаешь разницу?
- Я чего-то не понял, - причмокнул Деррик. - Вы же вроде Искренние, так какого лиха улыбаетесь друг дружке, если у вас терки?
Придд со вздохом прикрыла глаза ладонью:
- Так никто не мешает нам искренне друг друга уважать. Видишь ли, у нас говорят: "скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты". Тщательнее всего следует выбирать врагов. Мне в этом смысле очень повезло: среди моих недругов нет ни единого глупца; мне приходится много работать над собой, чтобы говорить с ними на одном языке. В каком-то смысле я им даже благодарна.
- То есть, как если бы ты дралась только с сильнейшими и с утра до ночи тренировалась, чтобы не свалиться с одного удара?
- Вроде того, - сравнение вызвало у нее тонкую улыбку. - На задохликов вроде Кристины не размениваюсь.
- Но она же ненавидит тебя, разве нет?
- Мне от ее ненависти ни жарко ни холодно, Смитти. Неспособность отличить лицемерие от уважения к сопернику - признак небольшого ума.
Некоторое время ели в молчании.
- У меня такое ощущение, что я с Отреченными сижу, - наконец заметила Дженни. - Мне всегда казалось, что у вас очень шумно...
- Обычно - да. Но я предупредила, что вы мои гости - и любой, кто посмеет сказать вам хоть что-нибудь обидное, будет иметь дело со мной. Неприятностей никто не хочет.
Итан поймал себя на мысли, что Придд напоминает ему королеву, принимающую иностранных послов. Умную, благородную, любезную без лицемерия. Надменную, но справедливую. Ее вежливость вряд ли была искусственна - скорее, она осталась довольна гостеприимством красно-желтых и хотела отплатить той же монетой. В рамках законов фракции, конечно.

[Cromachy]

Часть 14. Детектор лжи.

До сектора Искренности следовало добираться на автобусе. Пестрая компания расположилась чуть в стороне от собравшейся на остановке толпы в тени чахлого белого дуба.
- Хана моей репутации, - посетовал Деррик, сунув кулаки в карманы затертой кожаной куртки.
- Моей тоже... - Итан и Дженни переглянулись, Деррик состроил удивленную гримасу, Придд приподняла брови: более нетипичное замечание из уст отреченного сложно было представить. - Ну что, вы же не будете час здесь торчать и ждать, пока все остальные уедут, а я с вами... уже сегодня вечером вся фракция будет знать, что я наплевал на правила и полез в автобус в числе первых.
- Расслабьтесь, парни. От вашей репутации уже остались одни лохмотья, так что вряд ли сегодняшняя поездка что-то изменит. Хотя по мне, в том, чтобы ради хорошего дела ненадолго пренебречь правилами общины, смелости и самоотверженности не меньше, чем в неоправданном риске и показном смирении, - пожала плечами Дженни.
Оливер безнадежно вздохнул:
- Родителям моим это скажи... я думал, хоть до завтра удастся отложить выяснение отношений...
- Подожди, ты им что - не сказал? - подалась вперед Придд.
- А ты? - она возмущенно фыркнула, точно ее, по меньшей мере, обвинили в краже. - Хотя да, кого я спрашиваю. Извини.
То ли еще будет, Оливер, усмехнулся про себя Итан. Но вслух ограничился вопросом:
- Пока мы тут торчим, Придд, не расскажешь, что нас ожидает у тебя дома? Вообще, чем вы обычно занимаетесь в свободное время?
- Ничем определенным, на самом деле; сигареткой не угостишь? - благодарно улыбнулась, принимая угощение от верного недруга, но, едва затянувшись, бросила сигарету себе под ноги. Размазала по асфальту тяжелым каблуком и полезла в сумку за своими: - Что такие слабые, вообще табака не чувствуется... - щелкнула зажигалкой и с удовольствием втянула в себя вонючий дым: - Вот, так-то лучше. Повторяю, ничем определенным мы не занимаемся. Ходим друг к другу в гости, играем в шахматы, читаем вслух книги и газеты, обсуждаем прочитанное, перемываем кости общим знакомым. Но это интересно только нам самим, честно говоря. Поэтому вас сегодня ждет детектор лжи.
Больше, кроме загадочной улыбки, от нее ничего добиться не удалось.

В секторе было на что посмотреть. Высокие белоснежные дома, декорированные черным, чистые четкие линии, острые углы - кажется, обрежешь пальцы, едва коснувшись; холодная, резкая красота. Но завораживает.
- Совсем как в Зазеркалье...
- Ни фига себе!
- Вы сами-то не слепнете от такой яркости?
Даже Итан, выросший в похожей обстановке - только вместо черного эрудитов окружали оттенки синего и голубого, не шахматная доска, а ледяные замки, - был впечатлен.
Придд светилась, очень польщенная, и гордо чеканила шаг, идя чуть впереди. И засияла почти нестерпимо, когда у гостей захватило дух от подъема в стеклянном лифте на двадцать третий этаж. Она наверняка уже привыкла к этой красоте, к тому, как мягко уходит земля из-под ног, как проносится перед глазами бесконечная шахматная рябь - тем приятнее было видеть чужой восторг.
В ее квартире участников эксперимента ждал отдых, необходимый после столь сильного впечатления. Оставив мужскую часть компании наедине с кисло-горьким растворимым кофе - Деррик с отвращением отодвинул кружку, едва хлебнув, Оливер пил мелкими глотками, очень стараясь не морщиться, Итан, по привычке намешав и опрокинув залпом адский коктейль из кофейного порошка, сахара и едва теплой воды в равных пропорциях, пережидал приступ тахикардии, - девчонки удалились.
И вскоре вернулись, вполне довольные друг другом:
- Ну что, готовы к тяжкому испытанию?
- Всегда готовы! - в подтверждение своих слов Деррик тут же вскочил, вытянувшись по стойке "смирно".

Детектор лжи представлялся ему утыканным проводами креслом, почему-то обязательно в темной комнате. И обязательно с наручниками и подключением к электросети. За каждую ложь - удар током...
Однако действительность имела мало общего с образом из кошмаров. Несколько скрученных проводов, безобидные с виду электроды, устройства, подозрительно похожие на аппараты для снятия кардио- и энцефалограммы, и все.
- Вот так выглядит обычный домашний детектор. А сейчас вы сами увидите, как он работает... - с легкой усмешкой Придд взяла со стола черную лакированную шкатулку: - Здесь лежит некая вещь; попробуйте отгадать, что это. Брать шкатулку в руки можно, пытаться открыть - нельзя. Я ухожу на пятнадцать минут и не подглядываю, а потом проверяю вас на детекторе; это не больно, но поверьте, можете врать сколько угодно - его не обмануть.
"Кардиограф, энцефалограф... и только? Да ладно, Придд, я твою машинку в два счета сделаю," - самодовольно усмехнулся Итан, глядя на закрывшуюся за ней дверь. Прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана.
- Что с тобой? - Дженни чуть сжала его руку.
- Все нормально. Просто я и так знаю, что там, а у вас на все про все пятнадцать минут. Не теряй времени зря.
- Знаешь? Откуда?
- Секрет.
Долька яблока. Спелого золотистого яблока с розовыми крапинками, рассыпчатого, сочного и сладкого...
Судя по звукам, Деррик пытался разломать несчастную коробочку.
Черенок торчит, немного стесан у основания. Две косточки, одна разрезана, вторая целая...
- Звук тупой, значит, что бы это ни было, оно точно не из металла... - вслух рассуждала Дженни.
Или обивка приглушает звуки. Белый мягкий матовый материал...
- По-моему, гадать не имеет смысла - Юстина ведь все равно скажет правильный ответ.
- Тебе что, вообще не интересно?
- Интересно. Но я не хочу подключаться к этой штуке.
Долька лежит кожурой вниз... хотя нет, после того, как шкатулку встряхнули, упала на срез...
- Время вышло, - объявила Придд, простучав каблуками по полу.
Стоило отдать детектору должное, он действительно работал. Во всяком случае, засек неумелые попытки Деррика соврать и показал, что все догадки Дженни (дружелюбная успела построить целых пять гипотез) далеки от истины. А заодно наглядно продемонстрировал, что реагирует в первую очередь на волнение тестируемого. "Значит, яблоко..."
- Смитти?
- Не надо, я даже не пытался отгадывать.
- Что ж, хотя бы честно, - кажется, она была несколько разочарована. - Грин, твоя очередь.
Он сел у аппаратов и спокойно дал прилепить к себе электроды, держа в голове дольку, лежащую на белом матовом материале.
- Итак, что в коробке? Ты ее открывал?
- Разумеется. Там четвертинка яблока.
Придд расширившимися от удивления глазами смотрела то на него, то на показания приборов...
- Что. Ты. Сделал?! - лицо ее покрылось некрасивыми багровыми пятнами, кулаки гневно сжались.
- Так что, правда? - переглядывались остальные. - А коробка? Ты же с дивана даже не вставал, мы все видели! Почему детектор не работает?
Итан подавился смехом:
- А вот это, мои дорогие, и называется актерским мастерством. Пока вы гадали, я внушил себе, что, открыв шкатулку, увижу яблочко. Конечно, детектор не сработал - какая же это ложь, когда я сам верю в то, что говорю... черт, Придд! - и, скривившись, потер затылок. - Я тебе это припомню... но, кроме шуток, что в коробке-то?
Придд, злобно стрельнув в него глазами, достала из кармана ключик:
- Заметьте, я сказала: по правилам пытаться открыть нельзя. Я не говорила, что вы сможете открыть.
На обитом блестящей белой тканью дне лежал завернутый в полупрозрачную бумагу кусочек шоколадной плитки. Итан победно усмехнулся и принялся откреплять провода.
- Кажется, эта машинка только что обломала себе зубы, - протянул Деррик, несколько уязвленный тем, как быстро раскусили его самого. - Здесь ужином покормят?
Придд угрюмо кивнула.

[Jana Weber]

Вот и посетили две фракции. Долго не могла понять, какая фракция бесит меня больше - дружелюбие или отречение, потом плюнула, не нравятся обе.

Но тем не менее, они, безусловно, полезны) учитывая, что физическая работа в основном в этих двух как раз. Т.е. меня бесит не то чем они занимаются (ни в коем случае) а философия. "Улыбайся всем и люби всех" у одних, и "не смей защищаться, это эгоизм" у других. Но это вопросы мировоззрения, которое, как известно, у каждого своё) пусть уж живут с тем, что выбрали для себя)

В Дружелюбии было весело) к Придд были смешанные чувства, с одной стороны, мне нравится, что она была честной - она как никто не поддерживает эту философию "радуйся и улыбайся", если ей что-то не нравится - она так и скажет. А с другой стороны - она ноет всё время, а я ненавижу нытиков=) *сказал нытик*

Про кроссовки забавная деталь) шикарное завершение главы.

Упражнение отца Итана интересное) вот чувствуется в нем прямо эрудиция-эрудиция, на своём месте чувак.

Дальше я ждала приключений в Отречении - уверена, там будет интересно - но не разочаровалась, что на этот раз они пошли в Искренность. Тут сразу мне понравилось отношение Придд к конкурентам) мол, ее противником достоин стать только равный. Тот, кого она может уважать. Разделяю эту позицию. Чего руки пачкать об идиотов?

Финальная часть с детектором лжи вызвала противоречивые впечатления. С одной стороны - очень яркая и неожиданная для читателя (я так думаю, для большинства) сцена. Это очень большой плюс. А с другой стороны...я просто думала, что более менее понимаю, о чём эта история. Я думала о том, что все фракции важны, и нельзя недооценивать друг друга, у каждого своя роль в обществе и её надо ценить. Что замечательно продемонстрировал визит во фракцию дружелюбия - даже язва Придд признала, что дружелюбие имеет право на существование)
Тут я несколько потерялась. По идее, мы все должны были понять ценность Искренности - все и каждый из них - что эта фракция важна. А тут фокус сместился на эрудицию. Красиво сместился, не спорю, но это заставило меня задуматься, что я пока не понимаю до конца, куда автор нас ведет...) надеюсь, следующие части все прояснят)