[Мэриан]

Глава 2
В которой воспеваются бутерброды.

Я не спрашиваю у вас, куда делось мясо… я даже не
спрашиваю у вас, куда делась рыба… вы только скажите, куда делся Рабинович?!
Анекдот.

- Значит, вы все-таки согласны? Помните, у вас есть выбор. – сказал Даниэль, по чьему крайне выразительному взгляду было совершенно понятно, что выбора у меня как раз-таки нет.
Я быстро прикинула свои возможности как бойца. Получалось, мягко говоря, слегка пессимистично… примерно как наша вечерняя программа новостей.

Да, одного волкулака (если, конечно, это и в самом деле был оборотень, а не я сошла с ума вместе с Даниэлем) я одолела. Тоже, прямо скажем, ненадолго. Долго ли он будет в обмороке пребывать от снотворного газа, которым и обычного-то пса максимум на полчаса свалишь? Я вдруг живо представила себе, как этот ужас, летящий на чем попало, в данный момент, оскаливая длинные клыки, с которых свисают нитки слюны, карабкается прямо к моему окну по водосточной трубе. И плевать, что такое невозможно с точки зрения всех законов биологии и просто здравого смысла! Тем более, что сей последний у меня и не ночевал. И потом… ну, а вдруг этот оборотень сумасшедший?... Хотя, в таком случае у нас сумасшедших наберется на скромненькую психлечебницу для начинающего специалиста. А в компании-то веселее! Достаточно вспомнить, как мы с Женькой познакомились… как ели вместе больничный паек, а я выслушивала ее радостные речи о том, как хорошо, что она сломала именно руку. Ведь ее, как волка – ноги кормят… тьфу ты, опять про волка! Так я скоро до паранойи докачусь. Этого только не хватало…
И если на меня и впрямь идет целенаправленная охота, и Даниэль не сгустил краски, значит, рано или поздно меня найдут в каком-нибудь проходном дворе с перегрызенным горлом. И Марья Николаевна с Индустриализацией Владленовной будут сидеть со своими вечными семечками и быстро креститься, глядя на мой гроб… из красного дерева… где я буду лежать в своем любимом черном платье (только не в голубом, голубое меня полнит). А на моей могилке напишут что-то вроде «Она не умерла, а просто спит», и на нее будут класть красивые веночки… из нарциссов… или лучше из орхидей? Да, из орхидей. И мою фотографию, там, где мы с девочками на моем дне рождения сидим. Только не ту, где я свечи задуваю, там я плохо получилась. А Женька будет раз в год приходить и ухаживать за моей могилкой… а на моих поминках все однокурсники, конечно, напьются, как в последний раз, а девчонки будут припоминать, кого я у кого когда отбила (или кому - что). Особенно эта стерва Наташка со своей подругой…
А если я решусь спасаться – то, может, мне придется всю жизнь провести в бегах. И Женя никогда не узнает, что со мной случилось, и мою фотографию будут показывать на стенде «Их разыскивает милиция»… то есть, я что-то перепутала, наверное, не там… но все равно, где-нибудь да будут. А я, вместо того, чтобы окончить свой иняз, куда с таким трудом поступила на «бюджетку», получить (когда-нибудь) хорошую работу, купить наконец с Женькой в складчину собственную квартиру и жить счастливо, буду скитаться по всем этим «реальностям», и навеки останусь лишь в «фольклоре» нашего дома, бережно хранимым бабками на лавочках у подъезда…
Мне стало до того себя жалко, что даже слезы выступили на глазах.

Даниэль подошел, обнял меня за плечи и тихо сказал:
- Эллен, не стоит отчаиваться раньше времени. Поверьте, я сделаю все, что в моих силах… вы, надеюсь, мне доверяете?
- Да. – коротко всхлипнула я, вытирая предательские слезы. «Как будто у меня есть выбор» - подумала я.

Мне стало неожиданно спокойно, и перестал бить вызванный страхом и отчаянием озноб. Действительно, чего это я так раскисла? Впала в истерику, как впечатлительная героиня какого-нибудь слезливого романа, для которой падать в обморок – норма жизни. А я к таковым не отношусь… ничего, мы еще поборемся! Узнает вся эта чертовщина, кто такая Лена Кленова! Подумает в следующий раз, прежде чем наезжать на девушку, усмирившую саму бабку Октябрину Петровну из второго подъезда! А это, я вам скажу, не фунт изюма!
- Ладно. – вздохнула я, собираясь с силами. – Я… я согласна пойти с вами. Только вещи соберу. Буду готова через полчаса…
- Полчаса? Значит, в переводе на женское время – через полтора… - пробормотал себе под нос этот «вечно молодой, вечно пьяный».

Я с тоской взглянула на часы, думая о том, что какой-то час назад я была счастлива и сравнительно беззаботна, не знала ни о каких Странниках и оборотнях, а теперь вынуждена бежать из собственного дома в компании человека, которого почти не знаю.
Доносящаяся из-за тонкой стенки тихая (а у соседей наверняка гремевшая на полную громкость) музыка вполне подходила моему настроению - я отчаянно храбрилась, стараясь не думать о ситуации, в которой оказалась. Я чувствовала себя, как мелкая рыбешка, которая всегда жила в своем небольшом, мутноватом и теплом озерце, а течение вдруг вынесло ее в огромное ледяное море, где водятся акулы… вернее, еще не вынесло. Но вынесет, как только я закончу свои нехитрые и быстрые сборы, которые изо всех сил затягивала, чтобы хоть как-то отодвинуть тот момент, когда моя прежняя жизнь окончательно окажется за чертой прошлого. Но пыталась убедить себя, что мне море по колено и вся эта нежить еще очень пожалеет…
Я запихивала в старый, потертый рюкзак, с которым когда-то ходила в походы, какие-то свитера и брюки, под доносившуюся из соседней квартиры песню (Виктор Цой просил пожелать ему удачи в бою. Мне хотелось повторить эту просьбу).
Странно, почему-то все самые важные моменты в моей жизни всегда начинаются с бутербродов. Я, например, брала их с собой, чтобы выстоять, не потеряв сознание от нервозности и голода, очередь на экзамен, в больнице, где познакомилась с Женькой, складывала из подручных средств… и вот теперь делала пачками, кладя все в тот же рюкзак. Положила еще старый кухонный нож. Я прекрасно понимала, что годится он разве что для неравной битвы с замороженным фаршем, но, сжав его в руке, почувствовала себя просто Зеной-королевой воинов. Ну, или, на худой конец, принцессой Лейей, готовящейся отправиться в героический десант на Звезду Смерти.

Вот знать бы только, кто тот Дарт Вейдер, из-за которого я вынуждена туда отправляться…
Но этого, кажется, не знает даже Даниэль. А если и догадывается о чем-то, то мне говорить явно не собирается.
- Эллен, вы готовы? – донеслось из соседней комнаты.
- Да, почти… - пробормотала я – Только, я же не могу просто так исчезнуть… надо, что ли, записку Женьке оставить, придумаю что-нибудь.
Я выдрала из блокнота листок бумаги и взяла со стола сточенный простой карандаш. Мысли в голову никак не шли.

Какое придумать объяснение, чтобы оно выглядело правдоподобно, и оправдывало мое отсутствие хоть какое-то время? Отправилась в турпоход с однокурсниками, как уже не раз делала? Бред, это легко проверить, да и к тому же, что-то мне подсказывало, что мое неожиданное путешествие может затянуться надолго. Может, сказать почти что правду – что мне, а значит, и Жене грозит опасность, и надо бы ей побыстрее уехать куда-нибудь подальше отсюда? Но… во первых, не факт, что это поможет, во вторых – съемную квартирку по такой же цене Женька вряд ли быстро найдет, а большинство наших сбережений было благополучно потрачено на недавний отдых. Да и потом, насколько я ее знаю, она себе может навоображать бог знает чего. Например, что охотится за нами приехавшая на гастроли сицилийская мафия, а меня похитили. И, насколько я знаю свою подругу, она поднимет на уши все госслужбы, скольких бы нервных клеток это ей не стоило. Нет, не так – сколько бы нервных клеток ИМ это не стоило.
В голове моментально возникла картина – разгневанная Женька в пуантах и пачке сильфиды громит кабинет начальника районного РОВД…
В конце концов я нашла более-менее приемлемый вариант, который бы показался таковым любому человеку, знакомому с количеством моей родни.
Вот сей шедевр эпистолярного жанра («шедевральность» которого можно было объяснить лишь состоянием, в котором я тогда пребывала):
«Привет, Жентосик!
Представляешь, мне только что позвонила мама и сообщила, что у моей тети Маши случился сердечный приступ, и мне придется на некоторое время приехать поухаживать за ней, а она живет в Красноярске [зачеркнуто] во Владивостоке. Отказать я не могла, ты ж знаешь мою маму… С наличкой у нас, как ты знаешь, теперь напряженка, так что придется мне отправляться не самолетом, а скорым [зачеркнуто] обычным поездом. Не уверена, что смогу вернутся к началу учебы, но у меня уже насчет этого все схвачено, не волнуйся!
P.S. Извини, что все так получилось. Все внезапно вышло. Я буду по тебе очень скучать, надеюсь, ты не спалишь квартиру в мое отсутствие?
P.P.S. Шутка.
P.P.P.S. Да, и не надо звонить отцу насчет моей поездки. Они с тетей Машей слегка не в ладах, с тех пор, как она на их с мамой свадьбу привела своего ротвейлера, а он сьел со стола весь салат.
Целую-обнимаю,
твоя подруга Ленка (которая сейчас уже далеко)».
«Да, Женя даже не сможет до конца понять, НАСКОЛЬКО я буду далеко» - думала я, дописывая последнюю строчку. Я положила записку на наш заваленный всяким хламом стол и, накинув на плечи рюкзак, пошла в гостиную.

- Эллен, дайте мне руку. – попросил Даниэль, подойдя ко мне.
- Ага… возьмемся за руки, друзья, костер-гитара… романтика советского студенчества. – пробормотала я – Гитару можно у соседа дяди Саши взять, а костер разведем на столе.
- Что?
- Ничего, это я так…
Я оглядела в последний раз маленькую комнату (которую нам приходилось использовать одновременно как гостиную, столовую и кухню), квартирку, которую уже несколько лет сдавала желающим старушка-божий одуванчик Нина Сергеевна…
Мы с Женей жили там уже год, и теперь, кажется, даже не помнили, мы ли привезли с собой… вот, скажем, тот белый тостер или его оставила хозяйка. Она захаживала к нам раз в месяц – и взять плату, и порассказывать часика три за чашкой чая о своей бурной молодости. Совмещая приятное с полезным, так сказать…
Я закусила губу и глубоко вздохнула. Было очень жаль покидать все это, оставалось лишь надеяться, что я скоро вернусь.

«Если ты вернешься». – мелькнула на задворках сознания предательская мысль, но я заставила себя не думать об этом. В конце концов, как говорится, где наша не пропадала!
Я лишь мысленно высказала в адрес нежити пару эпитетов, которые слышала у как-то приехавших к нам дальних родственников из деревни.
- Остается только надеяться, что мы окажемся недалеко от штаба. Долгая дорога может стать для вас не только утомительной, но и крайне небезопасной…
- А что, можем оказаться и далеко?
- Конечно. Можно перенестись в желаемый мир, но место, где вы окажетесь, может быть абсолютно любым. Можно лишь широко очертить ближайшую область, и то – успех отнюдь не гарантирован.
- А, если не секрет, куда вы попали, когда отправились за мной? – полюбопытствовала я.
- В Воронеж.
- А-а, так вам еще повезло! Вот если бы вас выкинуло где-нибудь на Сахалине, Камчатке или в том же Владивостоке, было бы весело…
- Сомневаюсь. – усмехнулся Даниэль. – Вы готовы?
- Как к летнему отключению горячей воды! То есть полностью. – отрапортировала я и в следующий миг почувствовала, что куда-то падаю… вместо удара об паркет я ощутила сначала, как у меня полностью потемнело в глазах, потом – невероятно сильное головокружение. В тот момент я больше всего на свете боялась выпустить руку Даниэля, и вцепилась в нее, наверное, процарапав кожу до крови. Ощущения напоминали стремительный спуск на «Американских горках»…
Закончилось все так же внезапно, как и началось. Дурнота отступила, страх тоже. Через несколько секунд я решилась открыть глаза и обнаружила, что лежу на пожухлой осенней траве, и смотрю в серое, покрытое клубящимися тучами небо. Вокруг меня были высокие деревья с практически облетевшей листвой.

- Эллен, вставайте. – для Даниэля подобные путешествия были, кажется, отнюдь не в диковинку, так что он уже полностью пришел в себя и теперь стоял рядом, протягивая мне руку.
«Второй раз за сегодня» - подумала я, опираясь на нее.
- Как вы себя чувствуете?
- Как будто меня в стиральной машине прокрутили. – честно призналась я, ощущая довольно сильную слабость и с большим трудом вставая на ноги.
- А что, у вас был подобный опыт? – полюбопытствовал Даниэль.
- Нет, но у нашей покойной кошки был. – объяснила я.

[Alanna]

"только не в голубом, голубое меня полнит", "Нет, но у нашей покойной кошки был", "она живет в Красноярске [зачеркнуто] во Владивостоке". Супер! Настя, я скоро словарик по твоим династиям и истории создавать буду!

[Veleena]

Мэриан, ахх..... смеялась долго. Нравится мне твой текст. Очень. Такой классный.. По сюжету пока ничего сказать не могу, буду дальше следить))
З.Ы. И мой город тут однако оказался.... Я о Красноярске...

[Madlax]

Мэриан, умничка, скрины тебе просто шикарные! (Очень понравился последний скрин. Не знаю почему, наверное из-за листиков на земле) По тексту ничего больше добавить не могу - все превосходно. Осталось сказать, что буду следить за развитием событий. Интересно, как сложится дальнейшее путешествие Лены? И что у нее будет с красавчиком-Даниэлем? ^^

[Мэриан]

Ну, обещать ничего пока не буду... Тебе он, кстати, никого не напоминает? Ну там, внешностью, профессией и именем?

[Madlax]

Мэриан, ты мне?) хм, вроде нет...

[Мэриан]

Ну как же... бравый и бессмертный охотник на нечисть, темное прошлое, черный плащ и внешность Хью Джекмана...

[Madlax]

Мэриан, Госпади, ВанХельсинг что ли?)

[Мэриан]

Чего сразу "господи"? Нормальный фильм Вдохновил меня сей образ, что поделать... Но Лена, как все, должно быть, уже успели заметить - далеко не Анна, да и вообще я постаралась все-таки не перекатывать героя стопроцентно под копирку надеюсь, получилось.

[Мэриан]

Глава 3
В которой рассказывается о сером быте тайного Ордена и высказываются весьма оригинальные взгляды на моду.

Дороги забытые, дороги разбитые
Ложатся под стук копыт – и сердце спешит
И ветры попутные, не связаны путами –
И утро не станет ждать, нельзя опоздать…
Группа «Мельница», «Волкодав».

Картина, которая бы предстала перед глазами любого, кто бы решил прогуляться в тот час по редкому осеннему лесочку, была вполне обычна и даже немного трогательна – прогуливающаяся «под ручку» парочка. Правда, девушка была одета как-то уж очень легко, не по погоде (не по погоде, а по собственной дурости. Ну, и еще извечному русскому, прославленному в веках «авось сойдет»), да и болтающийся за ее плечами громоздкий серый рюкзак, с которым еще явно октябрята-дети Ленина собирать макулатуру ходили, не тянул на атрибут романтической прогулки.

Но делать подобные выводы было совершенно некому, да и хорошо – ведь выглядела эта «парочка» (которую составляли, как нетрудно догадаться, мы с Даниэлем), если присмотреться, весьма странно– во первых, двигались они шагом отнюдь не прогулочным, во-вторых, вид у девушки (то есть у меня) был в духе «я упала с самосвала, тормозила чем попало», и в третьих, характер беседы между ними был явно не романтический…
Сразу понять, где мы находимся, Даниэль, конечно, не смог – каким бы ты ни был бывалым путешественником, не много определишь по одним соснам, а никто из местных жителей (если, конечно, поблизости вообще находились села или городки) нам не встречался. Так что нам оставалось только идти через лес, надеясь со временем обнаружить хоть какое-нибудь селение.
Думая о другом мире, я почему-то представляла себе что-то совершенно фантастическое, но лес выглядел вполне обычно. В самом деле, если бы я не знала, где мы, можно было бы подумать, что гуляю я по какому-нибудь отдаленному маленькому пригороду Петербурга.
Так что, ввиду того, что рассматривать окружающую природу было не слишком интересно, я стала приставать с расспросами к Даниэлю. Учителя во время школьных турпоходов (проводившихся у нас всегда в добровольно-принудительном порядке) после десяти минут подобной «терапии» обычно спасались бегством на другой конец цепочки, но моему спутнику бежать было некуда, и оставалось ему лишь пересказывать мне всю хронику своего Ордена за последние десятилетия.

Я слушала и изумлялась – если это считалось у них «временами затишья», то какими же тогда были те годы, о которых с такой ностальгией вспоминал Даниэль?...
И, слушая его рассказы, напоминавшие больше увлекательные фантастические повести, я думала, что вот такие истории бы лучше всего подходили для посиделок у костра (можно даже без гитары). Впрочем, в исполнении моего нового знакомого даже классическая «Взвейтесь кострами, синие ночи» была бы похожа на хор инквизиторов…
Работа у Даниэля, как я поняла, была тяжелая. Область ее была слишком большая. Всякая нечисть, которая ну упорно не хотела понимать ничего с первого раза и сразу переходила на великий могучий язык «а я тебе сейчас морду набью!», наглела не то чтобы часто, но как-то повсеместно. Все-таки, как всегда подозревал Даниэль, существует у них какой-то тайный профсоюз. Вот и бывает, что иногда неделями, месяцами сидишь без дела, на «базе» с коллегами по цеху прохлаждаешься или на пляже лежишь, а потом вдруг - бац! – тут какой-нибудь перепивший собственных декоктов некромант объявился, там – спятивший на почве рефлексии вервольф начнет на луну выть, да так музыкально, что целые стаи за ним идти готовы, еще где-нибудь – озлобившие из-за хронически неустроенной личной жизни ведьмы закрытый женский клуб с активной деятельностью создадут…
И все, понеслись – сначала «орденцы» по проблемным мирам, а потом – клочки по закоулочкам…
Была вторая половина дня, когда моя нога, обутая в кожаный полусапожек, впервые ступила на сыру землю этого мира, и сейчас было уже ощутимо прохладно. Я мысленно проклинала собственную безответственность, отсутствие в магазинах зимней обуви, Женьку и ее слова о том, что «сейчас модно носить туфли на босу ногу». Почему-то это мистическим образом становилось модным каждый раз, когда у нас заканчивались целые колготки…
Я начала уже дрожать, как осиновый лист, что было довольно заметно.
- Вам холодно? – спросил Даниэль, глядя на меня сочувственно, как состоятельный буржуа на Козетту Гюго.
Ну, «догадался Штирлиц»!
Я молча кивнула. Этот «герой советской разведки» так же молча снял свой темный плащ и накинул его мне на плечи. Выглядела я теперь весьма импозантно… вот только оценить это было некому.

Если для человека с развитым воображением мы и были похожи на влюбленную парочку, то, по-моему, мы напоминали скорее представителей подвида, достаточно часто встречающегося в лесах Ленобласти – самонадеянных туристов, решивших перед тем, как отправиться на природу после трудовой недели, что «тормоза (а так же карты и компасы) придумали трусы». И в результате незадачливые туристы, плутающие по лесам, полям и заброшенным базам, достойным быть увековеченными в американском шутере про постапокалиптическую реальность, уже не надеются на то, что найдут свою турбазу или место для кемпинга и морально готовятся к тому, что через еще пару часов поисков их самих уже придется искать с вертолетами.
Правда, наше с Даниэлем основное отличие от этих бедняг состояло в том, что они хотя бы примерно знали, куда направляются. Мы же шагали полностью наугад, даже не представляя, куда нас могут вывести все эти лесные дорожки. Впрочем, во всем этом была и хорошая сторона – мы при всем желании не могли сбиться с пути. Его у нас попросту не было!
Холодные осенние небеса стремительно темнели, и в них уже начали зажигаться первые звезды, когда мы, пресекая кажущуюся бескрайней вересковую пустошь, увидели наконец несколько покосившихся деревянных домиков и услышали многоголосый лай собак. В обычное время я бы, скорее всего, застыла от ужаса и не смогла бы заставить себя сделать ни шагу по направлению к деревне, но тогда я от усталости уже не чувствовала собственных ног, и мысль об отдыхе, вкусном ужине и тепле заставили меня припустить к деревне чуть ли не бегом и забыть о злосчастных собаках.

- Эллен, куда вы? – окликнул меня спутник.
- Как куда? Туда! – я махнула рукой в сторону селения.
- Я бы на вашем месте не стал просить там ночлега. – покачал головой Даниэль.
- Почему?
- Видите ли, Эллен… дело в том, что мы с вами выбрали... несколько неудачное время для переноса. Но я не мог позволить себе рисковать вашей жизнью, и…
- И что? – напряженно спросила я – Что такое?
- Понимаете, может быть весьма рискованно просить у незнакомых людей ночлега, когда в небесах уже зажглись огни Самайна.
- Огни чего?
- Огни Самайна. Созвездия, сияющие в эту ночь. – видя, что я по-прежнему ничего не понимаю, Даниэль пояснил – Большинство называет это Хэллоуином, но мне больше по душе старое название.
- Подождите… - я замолчала на несколько секунд, роясь в памяти – Это, кажется, так кельтский праздник назывался? Сбора урожая и чего-то там еще…

Не подумайте, что я такой знаток традиций народов мира (откровенно говоря, я в них разбираюсь, как наш сантехник дядя Боря во французских коньяках). Просто наша сверхактивная школьная администрация в мою бытность старшеклассницей решила не только провести серию воспитательных бесед о международной толерантности, но и подкрепить свои многочисленные слова делом. И в результате наши пятиклашки разыгрывали на сцене актового зала сценки из Бернарда Шоу, седьмые классы заучивали историю итальянской оперы (подопечные особо увлекающихся «классных дам» - на языке оригинала), ну а мы радостно плясали в зелененьких юбочках что-то, отдаленно напоминающее «Lord of the dance» (бедных создателей знаменитого шоу сей паноптикум, скорее всего, заставил бы слечь с нервным расстройством) и читали со сцены честно скопированный, не глядя, с интернета материал о традициях предков нынешних ирландцев. За последнее взялась и я, радуясь отсутствию перспективы танцевать в костюме, делавшим меня похожей на нечто среднее между Питером Пэном и зеленым человечком.
- Да, сбора урожая. – подтвердил Даниэль, пристально глядя на меня – Праздник сбора урожая… и почитания умерших в этом году. Многие верят, что призраки покойных возвращаются в ночь Самайна к местам своей смерти…
- Но… но это же неправда, так? – прошептала я, почувствовав, как меня начал бить озноб.

- Конечно, неправда. – кивнул он, и я вздохнула с облегчением – Если бы дело было только в привидениях, по большей части совершенно безобидных, то в эту ночь не жгли бы во всех деревнях костры с осиновыми поленьями и не запирались в домах после захода солнца. Слышите собак? Животные хорошо чувствуют разную чертовщину.
Да, собаки и впрямь зашлись лаем, как сумасшедшие. Будь это коты, я бы предположила, что им кто-то дал по недосмотру валерьянку, изначально предназначенную для председателя колхоза после просмотра им данных о сборе урожая. Но для псов такое поведение нехарактерно, разве что кто-то целенаправленно ходил и разбивал бутылки с местной бормотухой возле каждой будки… а я не представляю себе человека, устроившего себе такое оригинальное развлечение. Хотя, если вспомнить мой отдых в деревне… в памяти мгновенно всплыли Сенька и Вася, которые въехали на своих мопедах в соседский свинарник и немного не рассчитали управление…

В общем, после зрелища восторженно орущих мальчуганов, скачущих на перепуганных до поросячьего визга свиньях и бегущей за ними хозяйкой свинарника, кричащей «стойте, ироды!» и размахивающей половником на манер пращи, меня уже сложно удивить.
По крайней мере, так я думала до сегодняшнего дня…
- В больших городах подобным вещам не придают особого значения, считая, что все это – где-то далеко и потому не опасно, но здесь каждый ребенок знает, что нужно опасаться таинственных гостей, приходящих с пустошей или из лесов в ночь Самайна. Особенно, если они в весьма странных одеждах. – Даниэль чуть заметно усмехнулся.
- А что странного? – не поняла я. Мое платье было хоть и порядком затертым, но вполне обычным.
Мой новый «коллега» тяжело вздохнул и посмотрел на меня.
- Эллен, помните, я говорил вам о мирах, где прогресс сильно уступает окружающей мистике?
- Ну?
- Этот – один из таких.
- То есть… то есть, вы хотите сказать, что благодаря существованию всех этих… - я запнулась на секунду – всех этих вещей тут сейчас глухое средневековье?!

- Нет, не средневековье. – с улыбкой ответил мой спутник – По вашим меркам, это больше похоже на конец девятнадцатого столетия… хоть и не совсем такого, каким оно было в вашем мире.
- А… ну это еще ничего. – успокоилась я – Святой инквизиции можно не опасаться, по крайней мере… Даниэль, а откуда вы так хорошо знаете наш мир?
- Я любил проводить там отпуск… - мечтательно ответил Даниэль и пояснил – Отдыхать после заданий. Не все же время проводить в беготне по мирам, выясняя, где все спокойно, а где нужно вмешательство. Хотя этим у нас в основном занимается Сильви.
«Ну конечно, типично мужская логика! Сами сидят, а бегать по делам должна девушка! Нет, некоторые вещи во всех мирах одинаковы!» - с возмущением подумала я, но промолчала.
- А что, вы хотите сказать, что в нашем мире все спокойно и проблем нет?
- Есть, отчего же, но это проблемы… м-м… немного не нашего профиля. – смешался Даниэль.
Да, понятно. Чего ж тут непонятного-то… я лишь вздохнула. Действительно, куда проще пристрелить какого-нибудь восставшего мертвеца, чем победить всеобщее мздоимство.
- А вы уверены, что мы не сможем попросить ночлега? – перевела я разговор на более насущную тему.
- Не стоит. – покачал головой Даниэль – Даже в самую обычную ночь, вы смотрелись бы, скажем так, подозрительно в вашем наряде.
Я распахнула на миг плащ, оглядела себя и уныло кивнула. Да, мое любимое синее платье, которое в наше время считалось даже скромным, тут могло бы сойти разве что за нижнее белье…
- И что теперь? Мы должны будем провести на улице ночь, в которую остальные и нос из дома высунуть боятся? – я затравленно огляделась по сторонам. Мирный в общем-то пейзаж (еловый лес, широко раскинувшееся поле, мягкое сияние звезд) показался мне чуть ли не зловещим.
- Другого выбора нет.
Я с тоской взглянула на домики, обитатели которых, наверное, закончили сажать на цепь собак и сейчас запираются на все замки, готовясь встретить страшную ночь… вот только они-то встречать ее будут в относительно теплых домах, после нормального ужина, под защитой крепких дверей, а мы – безо всякой крыши над головой, замерзшие и голодные.
Особенно одна из нас.
Выхода у нас было два – либо остаться мерзнуть на продуваемом всеми ветрами поле, либо подобраться поближе к лесу и развести где-нибудь на опушке нормальный костер.
С одной стороны, мысль о том, чтобы идти туда, да еще и бродить потом по ночному лесу в поисках сухого валежника, отнюдь не казалась мне привлекательной. С другой стороны, я точно знала, что если не согреюсь в ближайшие полчаса, то умру в расцвете лет безо всякой помощи нечистой силы. А доставлять своему неизвестному врагу такой радости я не собиралась просто из чистой вредности, за которую меня в детском саду дразнили Бабой-Ягой.
Даниэль, как ни странно, моему упрямству уступил и даже прибавил, что пока я с ним, мне нечего бояться. Я едва не сказала, что Димка Савин тоже так говорил, пока мы с ним не наткнулись на парочку «романтиков с большой дороги» во время возвращения с вечернего сеанса в кино. Я с трепетом ожидала любительское воспроизведение сцены из только что просмотренного боевика, а получила участие в незапланированном, но зато очень быстром кроссе по пересеченной местности. Конечно, в этот раз моим спутником был не хилый студент юрфака, а почти что дипломированный охотник на нечисть с нехилым стажем работы, но и окружали нас далеко не улицы Питера…

Богатый опыт читательницы фэнтези всех калибров и разборов подсказывал мне, что с девушкой, выбравшей подобное место для ночлега, непременно должно произойти что-то плохое – либо она наткнется на вышедшую на романтическую прогулку при луне парочку волкулаков, либо встретит каких-нибудь изголодавшихся после долгого пути зомби-гастарбайтеров, удравших из расположенной в местном Таджикистане братской могилы, либо ее похитят слуги местного Темного властелина (если, конечно, таковой водится в здешних краях). Впрочем, зная мое везение, даже если и не водится, то просто обязан был эмигрировать в эти живописные места незадолго до того, как здесь появилась я…
Темный лес выглядел гостеприимным, как бесплатная районная поликлиника во время ремонта, и чувства вызывал примерно такие же – сильно углубляться ни туда, ни туда мне не хотелось. Поэтому мы устроили импровизированный лагерь буквально у первой попавшейся елки. Как выяснилось, боялась я напрасно – за валежником отправился мой спутник, предупредив меня перед этим раз десять, чтобы я никуда не уходила, молчала и вообще лучше бы сидела неподвижно. Видимо, чтобы пробегающая мимо в поисках позднего ужина нежить приняла меня за оригинальный гриб. Для верности я еще посыпала голову валяющимися рядом в большом количестве опавшими листьями (моей прическе все равно уже ничто не повредит) и села в позу начинающего йога, решившего с похмелья поупражняться в позе лотоса.

Просидела я в таком положении около двух минут, после чего раздраженно сбросила с волос листья и блаженно вытянула уставшие ноги. Эх, хорошо… если бы не холод, вынуждавший меня кутаться в плащ Даниэля, я бы и обувь скинула. Сперва я хотела прикрыть глаза и подремать немножко, но вовремя вспомнила, где нахожусь, и достала из рюкзака тот кухонный нож с твердым намерением объяснить местным оборотням, если таковые найдутся в радиусе десяти метров, что есть на ночь вредно для здоровья. На самом деле я, конечно, больше храбрилась – не думаю, что у меня хватило бы духу и впрямь вонзить в кого-то этот нож… пусть даже в зверя.

Однако минуты шли, а никаких официальных представителей здешних сил зла в пределах нашего «лагеря» не появлялось. Видимо, у Темного властелина возникли проблемы на таможне…
Я отложила нож и принялась выкладывать довольно-таки хлипкими камешками место для костра, с тоской глядя на дальние деревенские домики, в окнах которых теплились свечки. Там – домашнее тепло и свет, а я сижу в этом лесу, на холодной земле, в полной темноте. Нет, все-таки, права была Женька, когда говорила о моей дурной голове, не дающей покоя ногам, причем не только моим. Дожила! Спасаюсь в неизвестно от кого в параллельном мире, в весьма странной компании. До этого-то дожила, дожить бы еще хоть до чего-то… что может быть весьма проблематично.
Тьма вокруг царила кромешная, что отнюдь не добавляло мне бесстрашия и оптимизма. Можно было бы, конечно, включить фонарик, но я решила поберечь батарейки…
Безуспешно вглядываясь в окружающую меня темноту, я вдруг с необычайной ясностью поняла: я одна. В краю оживших человеческих страхов. В лесу. В ночь Хэллоуина (ну, или Самайна… принципиальной разницы нет). Практически безоружная. Одна…
Казалось, весь погруженный во мрак мир вокруг меня замер, и в гробовой тишине было отчетливо слышно, как стучат от страха мои зубы…
Черт, и где Даниэля носит? Он что, решил заодно с хворостом еще и дичь нам добыть, чтобы я уж точно не осталась голодной? Это, конечно, очень благородно, но, боюсь, к тому времени, как он вернется, я уже впаду в тихое умопомешательство.
Несмотря на то, что от голода у меня сводило живот, мысль о том, чтобы выпустить из рук нож и приняться за бутерброды казалась мне самоубийственной.
Внезапно я почувствовала чье-то прикосновение к своему плечу…

От моего прозвучавшего в следующую секунду пронзительного вопля, наверное, все местные баньши дружно решили, что им пора коллективно выходить на пенсию по причине неспособности выдержать конкуренцию с молодыми талантами…
- Эллен, Эллен! Вы что! – крикнул Даниэль, роняя мне под ноги охапку собранного валежника (это, конечно, не так романтично, как розы, но зато гораздо практичнее) – Что случилось?
- Н-ничего… - прошептала я, все так же выстукивая зубами «Марсельезу» и пытаясь унять дрожь – Просто… испугалась…
- Я тоже, когда вас услышал. – сумрачно ответил мой «коллега», садясь рядом. Я отодвинула ветки и принялась копаться в рюкзаке, ища спички. – В следующий раз постарайтесь сдерживаться. Мне бы не хотелось вернуться к Ордену совершенно глухим… - я кивнула, поджигая собранную и кое-как уложенную груду валежника, глядя, как взметаются вверх от загоревшихся веток языки пламени. Правда, я не успела быстро отдернуть руку, и немного обожглась - … но, кажется, мне придется привыкнуть. – закончил Даниэль, выслушав мой крик и то, что я сдавленно шептала на русском народном.