Серия девятая
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ЧУДЕСА
В первый момент, когда её так внезапно утащили в кулисы, Власта сильно испугалась. Но сразу же почувствовала, что хватка державших её рук ослабла, и услышала, как за спиной произнесли: «Тс-с! Не шуми…» голосом, от звука которого тут же что-то сладко заныло внутри. Она мгновенно обернулась и ахнула — перед ней стоял тот, кого она менее всего ожидала, но более всего мечтала увидеть. Весь в чёрном с ног до головы, с таинственным видом и загадочной улыбкой, граф был так хорош, что все сомнения последних недель тут же отлетели прочь. Конечно, она всё ещё любит, просто обожает его! И как ей только могло придти в голову, что её чувство к нему начинает остывать? Да разве можно разлюбить такого мужчину?
— Ладислав?! — в изумлении пробормотала Власта, как только к ней вернулся дар речи. — Вы? Но как вы…? Как вы сюда попали?
— Да тише ты! — вполголоса повторил он. — Иначе все сразу узнают, что я здесь. А это совсем не в твоих интересах, правда?
— Но что вы здесь делаете?.. — лепетала изумлённая девушка.
— Не мог отказать себе в удовольствии увидеть тебя в образе ангела, — продолжая улыбаться, объяснил граф. — А так как мне хотелось не только посмотреть на тебя, но и поговорить с тобой, пришлось пробраться за кулисы. Я счёл, что сейчас самый удобный момент. Насколько я знаю, тебе теперь нужно будет появиться на сцене только в финале. А после спектакля нам с тобой уже не дадут спокойно пообщаться.
— Но откуда… Откуда вы всё это знаете?.. О мистерии, о том, когда я выхожу на сцену, а когда нет? О том, что я болела? — у Власты голова шла кругом.
— Разве я тебе не говорил? Я всегда узнаю то, что хочу знать, — прозвучало в ответ.
— Но как, как?..
— Секрет, — Ладислав засмеялся. — И не делай такие глаза, всё равно не скажу. Лучше спроси меня, о чём я собирался поговорить с тобой.
— И о чём же? — она всё ещё никак не могла придти в себя.
— Хотел узнать, как ты собираешься провести каникулы. Ты ведь никуда не уезжаешь на Рождество?
— Нет, я буду дома…
— Ну и отлично! А знаешь ли ты, где находится город Тисов?
— Знаю. Недалеко от наших Златиц, километров двенадцать, кажется, — она пока не могла взять в толк, к чему он клонит.
— Там в Рождество будет так называемая карусель — старинная забава, что-то вроде гонок на санях, — сообщил граф. — Хотя в наше время карусель уже больше похожа не на гонки, а на смотр лошадей… Ну, да это неважно. Важно то, что в Бажинии нет лошадей лучше моих, в этом я абсолютно уверен. Но приглашение участвовать в карусели я принял. Хочешь составить мне компанию и покататься на моих лошадях?
Власта с трудом верила собственным ушам. Ладислав приехал в школу ради неё! Специально проник за кулисы, чтобы увидеться с ней! Да ещё назначает ей встречу! И это всё происходит не во сне… С ума можно сойти!..
— Очень хочу! — выпалила она, но тут же помрачнела и опустила ресницы. — Но, боюсь, ничего не получится. Меня родители не отпустят…
— А ты придумай что-нибудь, — вкрадчивым тоном змея-искусителя произнёс граф. Протянул руку и долгим ласкающим движением провёл по её шее, якобы поправил свой подарок. Бедная Власта аж вздрогнула от прикосновения его горячих пальцев и глубоко вздохнула — ну разве в её силах было сказать ему «нет»?
— Я постараюсь. Правда, постараюсь… — пообещала она.
— И чудесно. Тогда я утром пришлю за тобой.
— Нет-нет! — от одной мысли, как воспримет это мама, у Власты похолодело в животе. — Ни в коем случае! Лучше я сама приеду в Тисов… Во сколько?
— Карусель начнётся ровно в полдень. На центральной площади.
— Я буду там, чего бы мне это ни стоило! — заверила она, подняв на него влюблённый взгляд.
— Власта! Власта, ты где? — послышался откуда-то издалека голос учительницы музыки.
— Беги, — Ладислав развернул её за плечи, легонько толкнул в спину и с такой интонацией шепнул вслед: «Я буду тебя ждать…», что у неё даже голова закружилась…
* * *
Властины усилия последнего месяца не пропали даром, она ухитрилась вполне достойно закончить семестр — не просто без троек, а даже всего лишь с несколькими четвёрками, и то исключительно по точным наукам. Родители остались довольны, а Власте только этого и надо было. Когда она заикнулась, что рождественским утром хотела бы съездить с Янкой на гуляние в Тисов, ей никто и слова поперёк не сказал.
— Ты ведь меня прикроешь, правда, Янка? — упрашивала Власта подружку, зашедшую помочь украсить ёлку. Точнее, ёлки, потому что их в доме Боговичей было несколько — и оригинальные дизайнерские, и маленькие искусственные, и большая живая, пушистая и ароматная, которую решено было поставить в холле у лестницы.
— Конечно, прикрою, куда ж я денусь, — без особого энтузиазма согласилась Янка и укрепила на ветке фигурку ангела. — Только ты уж, пожалуйста, держи меня в курсе своих перемещений. Чтобы, если пани Эва мне позвонит, я хотя бы знала, что врать… А позвонить она вполне может.
— Может, — вынуждена была признать Власта. — Ума не приложу, что тогда делать… Ладно, на месте что-нибудь придумаем. Например, скажешь ей, что я пошла в туалет, а сама быстренько перезвонишь мне. Дай мне вон тот красный шар, пожалуйста, мне кажется, как раз его тут и не хватает.
— Держи, — Яна протянула ёлочную игрушку. — Кстати, а как мама? Ничего не подозревает? Она не заводила больше с тобой разговоров о графе?
— К счастью, нет, — Власта пристроила шар, чуть откинулась назад и критически оглядела результат своих трудов. Вроде ничего, смотрится симпатично. — На эту тему она молчит. Очень надеюсь, что она забыла. Всё-таки после бабушкиных именин уже два месяца прошло…
— Ой, не кажи «хоп», как выражается мой деревенский дед, — вздохнула Янка. — Что-то у меня плохое предчу…
— Тс-с! Тише! — Власта приложила палец к губам. — Мама идёт!..
* * *
Рождество Власта всегда любила — по тем же самым причинам, по которым любят его и все остальные люди. За праздничные украшения, за ощущение сказки, за сознание того, что впереди ещё целых две недели каникул. Ну и, конечно же, за сюрпризы и подарки. Сама она всегда готовилась к Рождеству очень тщательно, долго ломала голову, что подарить каждому из родных и друзей. А в этом году к длинному списку тех, кого она собиралась поздравить, добавился ещё и Ладислав. Вернее, не так — именно его сиятельство и возглавил этот список. Ещё осенью, сразу после бабушкиных именин, Власта начала задумываться, стоит ли ей отправить подарок на Врнову гору, и если стоит, то какой именно. Она перебрала и отвергла великое множество вариантов, несколько раз чуть не плакала от досады, что не может ничего придумать, и, в конце концов, за день до сочельника нашла решение, которое на самом-то деле лежало на поверхности. Почему бы не презентовать графу собственноручно вышитую ею картинку с изображением враногорского замка? Тем более что работа вполне удалась. Успокоившаяся Власта вставила вышивку в красивую рамку, дополнила милой рождественской открыткой, изящно упаковала свой презент, отправила его на остров и с облегчением вздохнула.
Утром двадцать четвёртого декабря она отчего-то встала очень рано и потому первой, даже раньше Мартина, побежала открывать входную дверь, когда услышала звонок. Власта догадалась, что в такое время может зайти только почтальон, и не ошиблась в своём предположении. Им принесли целую кучу поздравительных открыток, в основном, адресованных бабушке, и две перевязанные лентами посылки в праздничной упаковке, одну большую, другую поменьше. И Власте весьма приятно было узнать, что обе посылки предназначены ей.
В большой посылке оказалась мягкая игрушка, присланная Иржиком. Кроме забавной птички в коробке обнаружилось также письмо, в котором Иржи рассыпался в извинениях за то, что случайно обидел Власту, он совсем-совсем этого не хотел. Однако письмо она прочитала уже значительно позже, а до этого торопливо вскрыла вторую посылку, где лежала небольшая подарочная коробка с маркой знаменитой швейцарской фирмы, а в ней — необыкновенно изящные наручные часики в розовом золоте, настоящее произведение искусства. Власта даже взвизгнула от восторга, когда их увидела. Из головы моментально выветрились все уроки хороших манер, на которых пани Каролина учила своих подопечных не принимать дорогих подарков от мужчин, поскольку это заставляет девушек чувствовать себя обязанными. Впрочем, получив часики, Власта нисколько не чувствовала себя обязанной — она чувствовала себя необычайно счастливой. Не только из-за того, что придя в таких часах в школу (дома, конечно, «светить» их было ни в коем случае нельзя, иначе не избежать расспросов), она как следует утрёт нос Петре, которая вечно хвасталась своими побрякушками. Но главное было, конечно, совсем не это, а приложенная к посылке открытка с надписью знакомым почерком:
После визита почтальона в душе у Власты точно цветы зацвели. Захотелось кричать во весь голос и скакать до потолка, что она и сделала, правда, в более скромных масштабах, ограничившись радостным пением и прыжками на одной ножке. Ей самой казалось, что она выражает свои эмоции не так уж и бурно, но Лешек, которого она, похоже, разбудила, явно считал иначе. Услышав грозные удары кулаком в стену, отделявшую её комнату от комнаты брата, Власта опомнилась, притихла и взяла со стола мобильный. Позвонить графу у неё, к сожалению, не было возможности, она не знала его номера, и потому она позвонила Иржику, поблагодарила его за подарок и пригласила приехать в гости на каникулы. Ей сейчас было так хорошо, что хотелось сделать столь же счастливыми всех людей на свете — и с Иржи ей это вполне удалось. Юноша был очень рад узнать, что на него больше не сердятся, и заверил, что обязательно приедет в Златицы перед Новым годом.
— Власта, мне нужно сказать тебе нечто крайне важное! — звучал в трубке его взволнованный голос. — Пожалуйста, обещай, что выслушаешь меня!
— Хорошо, — милостиво согласилась счастливая девушка. — Приезжай — и мы обязательно поговорим.
Действительно, если он настолько жаждет признаться ей в любви, то почему бы не предоставить ему такую возможность? В конце концов, это её ни к чему не обязывает. Она выслушает, а потом деликатно объяснит Иржику, что рассчитывать ему совершенно не на что, они всегда будут друзьями, но никак не больше. Хорошо бы заранее продумать свой ответ, чтобы он прозвучал убедительно и в то же время не обидно. Да, она обязательно поразмыслит над этим. Но только не сейчас, сейчас ей слишком хорошо, и просто жаль портить столь прекрасное настроение не столь уж приятными раздумьями…
Весь день и весь сочельник Власта точно летала на крыльях, заражая своим настроением домашних. И оттого праздник прошёл на славу. Будучи вполне современной семьёй, Боговичи не слишком придерживались традиций и не считали, что в Рождество нужно непременно исполнять все старинные ритуалы, усаживать за стол только чётное число едоков, готовить исключительно рыбу и никакого мяса, ставить дополнительную пустую тарелку для младенца Христа и ни в коем случае не вставать из-за стола, пока не закончился ужин. Нет, конечно, они гораздо проще смотрели на вещи, но в праздник всегда хочется чего-то особенного, и когда бабушка предложила погадать, все с радостью согласились. Сначала они пускали в тазу с водой свечки с предсказаниями, а потом стали гадать на яблоках. Каждый выбрал себе яблоко из большой вазы и разрезал его поперёк, чтобы посмотреть на косточки — и у всех они расположились правильной звёздой, что предрекало счастье и удачу в грядущем году. А потом Зузанна вспомнила о ещё одном гадании, которым они развлекались в подругами в юности. Надо угостить яблоком с рождественского стола своего избранника или избранницу и посмотреть, как он или она к этому отнесётся. Если только надкусит подарок или, того хуже, откажется, то рассчитывать совершенно не на что. Но если съест яблоко целиком, до огрызка, — значит, чувства взаимны. А уж коли даже огрызка не останется — то это верный знак, что вам судьба быть вместе.
Верный себе Лешек тут же высмеял услышанное, заявив: хорошо ещё, что так гадают на яблоке, а не на рождественском карпе. Иначе, чтобы показать девушке своё расположение, пришлось бы съесть рыбу вместе с чешуёй, головой, хвостом и костями. А то ещё и вместе с тарелкой, чтобы гадание сбылось уже наверняка. Власта похихикала вместе со всеми, но когда ужин закончился и все разошлись по своим комнатам, она тихонько вернулась в столовую и стянула из вазы самое большое и красивое яблоко. Вдруг пригодится?
Наверное, излишним будет говорить, что в рождественскую ночь Власта почти не спала, всё ворочалась и думала о завтрашнем дне. И заснула, как это нередко случается, лишь незадолго до звонка будильника. Однако, заслышав его сигнал, вскочила мгновенно и чувствовала себя настолько бодрой, будто отлично выспалась. Тщательно оделась и причесалась, быстренько проглотила приготовленный Зузанной завтрак, даже толком не разобрав, что ест, и помчалась в центр города, на автовокзал.
Сидя у окна автобуса, Власта любовалась красочными зимними пейзажами и с волнением думала о предстоящей встрече с Ладиславом. Мысль о том, что его придётся искать в большой толпе, а потом подойти и заявить «А вот и я, ваше сиятельство, я приехала!», отчего-то очень смущала. Но всё обошлось. Едва автобус притормозил у станции, как девушка сразу же увидела среди людей на остановке знакомое лицо. Пан Главунек, секретарь графа, подал ей руку, помогая сойти с подножки, и приветливо заявил:
— Ну, вот мы и свиделись, любезная паненка. Помните, я говорил вам на острове, что именно так всё и будет? А я, знаете ли, редко ошибаюсь… Ну, так что же, как вы добрались?
— Спасибо, очень хорошо, — поблагодарила, вертя головой, Власта. И так как того, кого она искала, в поле зрения не обнаружилось, она тут же задала самый важный вопрос:
— А где же его сиятельство?
— Не беспокойтесь, он тоже здесь, — усмехнувшись, отвечал пан Главунек. — Готовится к карусели, последний раз проверяет лошадей. Если у вас всё в порядке, и ничего не нужно, я готов прямо сейчас отвести вас к нему. Это недалеко, буквально в двух шагах.
— Конечно, идёмте! — торопливо откликнулась девушка. Посмотрела на своего сопровождающего и невольно отметила про себя, что его лицо совсем не напоминает маску, как это казалось ей летом. Сейчас пан Главунек улыбался, глядя на неё, но эта улыбка Власте совсем не понравилась. Было в ней что-то такое очень неприятное, скользкое... То ли снисходительность, то ли ирония, то ли презрение. И, кроме того, как и во время прощания на Врновой горе, её снова посетило ощущение, будто секретарь графа наблюдает за ней с каким-то особым ехидным любопытством…
Впрочем, стоило ей увидеть героя своих грёз, как пан Главунек тут же оказался забыт. Приветствуя Власту, Ладислав дружески поцеловал её в щёку, и девушку тотчас бросило в жар, несмотря на то, день выдался хоть и пасмурный, но морозный, градусов пятнадцать, а то и все семнадцать.
— Ты не замёрзнешь? — заботливо спросил граф, оглядывая её одежду. — Учти, нам придётся довольно долго пробыть на улице.
— Ничего, меня это не пугает, — беспечно заверила Власта. Когда он был рядом, ей всё казалось нипочём — хоть мороз, хоть зной, хоть бури, хоть ураганы. — Ой, это ваши лошадки, да? Какая прелесть!
— Не спеши их хвалить, пусть сначала заслужат это, выиграв соревнование, — засмеялся граф. Но по тону, каким он произнёс эти слова, по его выражению лица, по жесту, которым он потрепал гриву одного из коней, было понятно, что он любит своих лошадей и гордится ими.
До начала карусели ещё оставалось немного времени, и Власта с удовольствием воспользовалась им, чтобы поболтать с Ладиславом. Горячо поблагодарила его за чудесный подарок, после чего перешла к другой теме:
— Тогда, в школе, вы появились так внезапно… И так же внезапно исчезли. Я настолько растерялась, что даже не успела спросить, как вам понравилось наше представление.
— Про всё представление ничего сказать не могу, — отвечал он, поправляя трензель у правой лошади. — Я видел только тебя. Ты мне понравилась. Особенно в тот момент, когда грозила кулаком своей воспитаннице.
— Как? Вы видели? — зарделась Власта. — Я была уверена, что сделала это тайком от зрителей…
— Не волнуйся, этого никто не мог рассмотреть, кроме меня, — заверил граф. — Я ведь смотрел не из зала, а из-за кулис. И очень испугался за тебя, когда ты чуть не упала с качелей…
— Правда?
— Правда, — заверил он. — Хорошо, что всё обошлось. Кстати, тебе идёт белый цвет. В костюме ангела ты была очаровательна.
Услышав такое, Власта аж вся засветилась от удовольствия, её глаза засверкали ярче, чем блестит искрящийся на солнце свежевыпавший снег. Единственное, что огорчало её в ту минуту — это то, что новый свитер, специально купленный для этой поездки, оказался не белым, а голубым.
— Был очень тронут, когда получил твой подарок к Рождеству, — продолжал Ладислав. — Прекрасный гобелен получился, спасибо тебе большое.
— Вам понравилось? — просияла Власта. — Ой, я так рада…
— Нам пора, — объявил граф, взглянув на часы, и одним движением откинул тяжёлую медвежью полость, прикрывающую сиденье в санях, чтобы ездокам было теплее. — Ну что, поехали?
Власта не стала заставлять его ждать и быстро забралась в сани. Ладислав вскочил на козлы, и лошади, которые давно уже от нетерпения прядали ушами и рыли копытами снег, тотчас рванулись вперёд, оглашая всё округу весёлым звоном колокольчиков.
* * *
Участников карусели оказалось намного больше, чем могла предположить Власта. Ей бы и в голову не пришло, что столько народу в их краях держат лошадей. Но, разумеется, по её мнению, кони, которые их везли, всё равно были самыми лучшими, сани, в которых они сидели — самыми красивыми… Ну уж, а тот, кто правил лошадьми, вообще оставался вне конкуренции. Давно уже все мужчины в мире для неё разделились на две категории: Ладислав, и все остальные, которые ему даже в подмётки не годятся. Власта даже мысли не могла допустить, что её возлюбленный не станет лучшим. Конечно, он и только он возьмёт первый приз, иначе просто не может быть! И оттого она не так волновалась во время соревнований, как этого можно было бы ожидать — но всё равно очень бурно радовалась тому, что они примчались к финишу первыми, оставив всех соперников далеко позади. Когда мэр Тисова поздравлял графа с победой, Власта, оставшаяся в санях, кричала чуть ли не громче всей собравшейся на площади толпы и только чудом не сорвала голос.
Вернувшись к ней, Ладислав расцеловал её в разрумянившиеся от мороза и волнения щёки и заявил, что это именно она принесла ему удачу.
— Ты стала моим счастливым талисманом, — проговорил он, ласково глядя на Власту, и той показалось, что за спиной у неё выросли крылья.
— Ваше сиятельство, — обратился подошедший к графу секретарь, — тут корреспондент с телевидения хочет взять у вас интервью.
— Войтех, но ты же знаешь, что я никогда не имею дела с прессой и телевидением, — поморщился Ладислав. — Надеюсь, ты объяснил им это?
— Попытался. Но они так настаивают…
— Извини, ни чем не могу помочь, — отмахнулся граф. — Я не намерен изменять своим принципам. Тем более что сейчас мне всё равно не до журналистов — мы с Властой отправляемся праздновать нашу победу.
* * *
Кафе, куда победитель привёл свой талисман удачи, оказалось очень уютным, тихим, и, что больше всего импонировало Власте, малолюдным. Она всё никак не могла привыкнуть к тому повышенному вниманию, которое вызывал у окружающих герой её грёз, где бы он ни появился. А тут, в кафе, где насчитывалось не более полудюжины посетителей, на них особенно никто не пялился. Ну, почти никто. И ей сразу так понравилось здесь, что, будь её воля, она осталась бы тут навсегда — вместе с Ладиславом, разумеется. Впрочем, в его компании ей любое место показалось бы раем на земле…
Они устроились за столиком у окна, и пока Власта ела вкуснющее мороженое, усыпанное свежими ягодами, его сиятельство развлекал её рассказами о своих предках. А она слушала с огромным удовольствием, потому что рассказчиком граф был великолепным.
— Как это здорово — принадлежать к древнему роду, знать свою историю с незапамятных времён! — восторженно говорила Власта, у которой после выпитого в честь победы шампанского приятно кружилась голова. — Так интересно… Честно сказать, я вам очень завидую. У нас в семье, к сожалению, нет вообще ничего похожего… Я даже не знаю толком, кем были мои прадеды.
— Так не бывает, Власта, — возразил Ладислав, отставляя пустой бокал. — В каждой семье есть своя история. Есть семейные традиции, есть реликвии, переходящие по наследству из поколения в поколение, есть фамильные предания. Неужели бабушка или мама не рассказывали тебе в детстве каких-нибудь таинственных историй, связанных с вашей семьёй?
— Нет, — с сожалением покачала головой Власта. — У нас нет никаких преданий, никаких реликвий и никаких традиций.
— И у вас есть, я уверен, — граф вдруг улыбнулся. — Более того, совершенно уверен. Хочешь пари?
— Пари?
— Спорим, я сейчас назову тебе вашу же семейную традицию?
— Спорим! — оживилась Власта. — На «американку»!
— А что это такое?
— Исполнение желания. Если выиграю я, то вы исполняете любое моё желание, а если вы — то я делаю всё, что вы скажете.
— Идёт! — согласился Ладислав, и они задорно ударили друг друга по ладоням, после чего граф подозвал официанта. Тот подскочил мгновенно — видно догадывался, с кем имеет дело.
— Чем могу быть полезен?
Его сиятельство взял Властину ладонь в свою и продемонстрировал официанту сцепленные в «замок» руки.
— Окажите любезность, разбейте нас, пожалуйста, — на полном серьёзе попросил граф. — Мы заключили пари.
Власта, не удержавшись, пискнула от восторга и захихикала. На лице официанта отразилась целая гамма чувств — удивление, недоумение, растерянность… Похоже, за всё время его работы к нему первый раз обращались с таким поручением. Но буквально через мгновение он снова вернулся в привычный образ и с невозмутимым видом легонько ударил ребром ладони по их рукам.
— Так ты говоришь, у вас нет семейных традиций? — повернулся к Власте Ладислав, когда официант отошёл от их столика. — А как насчёт концерта в день именин пани Эльжбеты?
— Ой, точно! — она захлопала ресницами. — Совсем из головы вон… Этот концерт и впрямь уже стал традицией. И… В общем, вы правы. Я вспомнила… Есть и ещё традиции. Например, на Рождество мы всегда готовим друг другу подарки и кладём их под большую ёлку так, чтобы никто не видел, как их положили. Ну, как будто их принёс Святой Микулаш… И семейное предание у нас тоже есть: как прадедушка нашёл в саду клад — маленький сундучок со старинным украшением. Оно до сих пор хранится у бабушки, и она обещает подарить его мне, если я хорошо закончу школу.
— Ну вот видишь, — поймал её на слове граф. — Значит, ты проспорила мне уже несколько раз.
— А мы спорили только на один, — лукаво прищурилась Власта. Хотя на самом деле, она, конечно, готова была исполнить не одно и не два желания Ладислава, а десятки, сотни, тысячи… Да хоть миллион!
— Какая ты хитрая, — усмехнулся Ладислав.
— Да, я такая, — кокетничала она. — Так что же изволит пожелать ваше сиятельство?
Он ненадолго задумался.
— А пожалуй, я тоже схитрю и попридержу своё желание, — сообщил он после паузы. — Приберегу его на будущее, на тот момент, когда ты уже забудешь о нашем пари. Так что учти — у меня теперь есть козырь в рукаве, который я могу достать в любую минуту.
Слушая его, Власта так и таяла от счастья. Ведь несмотря на всю шутливость, с какой были произнесены его слова, они содержали в себе недвусмысленный намёк на то, что это будущее действительно её ждёт, что они ещё встретятся, и не раз…
— Скажи, а если бы пари выиграла ты? — спросил вдруг Ладислав. — Каким было бы твоё желание для меня?
Власта подняла было на него полные обожания глаза, но не выдержала его взгляда, смутилась, опустила ресницы. Целый вихрь разных вариантов ответа пронесся в её голове, и понадобилось некоторое время, чтобы выбрать подходящий для произнесения вслух.
— Я попросила бы вас полностью рассказать мне легенду о графе Иво, — выдала она, наконец.
— Вот как? — Ладислав изумлённо поднял одну бровь, эта его манера буквально сводила влюблённую девушку с ума. — Не ожидал. Честно признаться, такого точно не ожидал… А можешь сказать, почему тебя вдруг так заинтересовала эта… эта сказка?
— Не знаю, — пожала плечами Власта. — Сама не могу себе объяснить. Но мне отчего-то кажется, что это вовсе не сказка. Что события, о которых говорится в легенде, происходили на самом деле… И даже, возможно, ещё и не закончились, ещё каким-то образом продолжаются... Но как так может быть — я и понятия не имею. И поэтому очень хочется узнать, что ж там случилось дальше...
Некоторое время граф задумчиво молчал, играя кофейной ложечкой.
— Ну, хорошо, — сказал он после паузы. — Помнится, я уже говорил тебе, что не люблю эту легенду. Но раз уж тебя столь мучает любопытство, давай условимся так. Ты задаёшь мне один вопрос про эту историю — один-единственный, поняла? А я постараюсь тебе на него ответить. Идёт?
— Идёт, — Власта тоже взяла паузу, размышляя над формулировкой. — Тогда я спрошу… Пожалуй, спрошу вот что. Насколько я поняла, двести лет назад ваш далёкий предок Иво Враногорский всё-таки заключил договор с дьяволом, чтобы тот оживил его возлюбленную Лили, дочь колдуна. Но она не ожила, хотя её душа так и не сумела успокоиться... Что же, получается, дьявол не исполнил своего обещания?
— Речь идёт не о дьяволе, а о демоне, — поправил Ладислав. — Это большая разница. Дьявол, к твоему сведению, — это то же, что Сатана, Князь Тьмы и так далее, то есть владыка мира теней. Демон же — всего лишь один из его многочисленных слуг. А ответ на твой вопрос не так уж сложен — Лили не вернулась к жизни, потому что Иво не сумел выполнить условия договора с демоном. Об этих условиях ты, насколько я знаю, читала в книге, которую ухитрилась разыскать в университетской библиотеке.
— Получается, Иво не смог найти «Глаз Дьявола»? — девушка тут же принялась строить предположения. — Интересно, а куда же тогда девался рубин? Или всё-таки Иво отыскал его, но не сумел заполучить? Ему его не подарили?
Однако граф остался непреклонен и только головой помотал, давая понять, что больше ничего объяснять не намерен.
— Слишком много вопросов, Власта, — отвечал он. — А мы, если помнишь, договорились с тобой только на один.
— Ну, пожалуйста! — взмолилась она. — Скажите хотя бы, верна ли моя догадка? О том, что события, о которых рассказывает легенда, не закончились много лет назад? Что договор вашего предка с дья… то есть, с демоном, напрямую касался не только самого Иво, но и его потомков? В том числе, и вас… Что вы сами как-то связаны с той историей?
И снова Ладислав некоторое время молчал, а потом слегка кивнул.
— Да, — с явной неохотой подтвердил он. — Вынужден признать, что ты не так уж далека от истины. И, прошу тебя, хватит об этом. Мне неприятен этот разговор.
— Ладно, раз так, я не буду больше приставать к вам с расспросами, — послушно согласилась Власта. «Пора», — решила она про себя, вытащила из сумочки припасённую со вчерашнего рождественского стола гадальную принадлежность, протянула графу и с невинным видом осведомилась:
— Хотите яблоко?
А сама вся внутренне аж напряглась в ожидании.
— Хочу, — просто ответил Ладислав, забирая яблоко из её рук. — С тобой поделиться?
— Нет-нет, — испугалась она. — Это только ваше яблоко.
— Как скажешь.
В некотором недоумении Власта наблюдала, как граф, взяв нож, срезает спиралью кожуру, аккуратно делит яблоко на четвертинки и вырезает из каждой середину. Не то чтобы для «фиалки» подобный способ поедания фруктов был новостью, нет, конечно. Помнится, они ещё носили красные и оранжевые ленты, когда пани Каролина заставила их назубок выучить застольный этикет. Власта и сама так ела фрукты на всяких торжественных обедах. Но сейчас она никак не могла решить для себя — считается ли очищенное яблоко съеденным целиком или не считается? Наверное, всё-таки считается… Ведь в результате его съели всё, хоть и без огрызка. А жаль, что без огрызка…
Придя к обнадёживающему выводу, она подняла голову и встретилась взглядом со смеющимися глазами Ладислава. Из всех её знакомых только он умел смеяться вот так — одними глазами, когда губы даже не улыбаются.
— Спасибо, очень вкусное яблоко, — поблагодарил граф. И его слова утонули в бое старинных часов, висевших неподалёку от их столика.
— Неужели уже четыре часа? С ума сойти! — ахнула Власта, которая клятвенно обещала вчера маме, что вернётся к обеду.
— Да, к сожалению, кому-то уже давно пора домой, — подтвердил Ладислав. — Поедем, я отвезу тебя.
Власта помотала головой:
— Спасибо, но лучше я доберусь сама… Если мама вас увидит, мне ой как не поздоровится...
— А мы не будем показываться маме, — заверил он. — Я подброшу тебя только до Златиц. Как насчёт того, чтобы проехаться в санях?
— На лошадях прямо по трассе? — изумилась Власта.
— А почему бы и нет? Ты имеешь что-то против?
— Нет, что вы! Я исключительно за!
Наверное, никогда ещё в жизни Власта не чувствовала себя такой счастливой. Отдохнувшие лошади весело несли сани по укатанному шоссе, снег летел в лицо, мороз кусал за щёки, но ей было жарко — не столько от укрывавшей её колени медвежьей полости, сколько от присутствия Ладислава, который сидел теперь уже не на козлах, а рядом с ней, настолько близко, что их руки то и дело соприкасались, и она каждый раз вздрагивала от прикосновения его горячих пальцев. Сейчас, когда графу не надо было самому править, это делал за него его секретарь и, надо признать, делал весьма неплохо, сани ровно скользили по дороге, точно по гладкому льду. Власту очень забавляла реакция автомобилистов, которые обгоняли их на шоссе или ехали навстречу — завидев ездоков и заслышав звон колокольчиков, машины притормаживали, разглядывали сани, приветливо сигналили, а из некоторых даже высовывались водители или пассажиры и махали им руками. Так что Власта была бы совсем не прочь домчать по шоссе до самых Златиц, но пан Главунек в какой-то момент свернул на боковую дорогу, уверяя седоков, что путь напрямик будет намного короче.
Покинув основную трассу, сани некоторое время карабкались на холм, а потом дорога круто повернула вниз, к оврагу, по дну которого бежала не замёрзшая даже в такой мороз живописная быстрая речка.
— Держитесь! — крикнул возница, и граф, к великой радости Власты, крепко обнял её за плечи. Сани птицей рванули вниз, так быстро, что ветер засвистел в ушах. От переполнившего её восторга девушка засмеялась — и в первую минуту даже не поняла, что это такое с ними случилось, откуда взялся этот оглушительный треск, и почему они вдруг вылетели из саней и оказались лежащими на дороге. Зато Ладислав, в отличие от неё, сумел молниеносно сориентироваться в происходящем и даже попытался спасти положение. Падая, он успел повернуться в воздухе, чтобы принять основной удар на себя. Благодаря его ловкому манёвру, Власта приземлилась не на дорогу, а на своего спутника, хотя по логике вещей должно было получиться совсем наоборот, потому что сани накренились именно с её стороны, и она выпала первой. Но теперь вышло так, что граф лежал навзничь на усыпанной снегом просёлочной дороге, а она, волею случая, очутилась сверху, прямо лицом к лицу с ним.
Ладислав всё ещё обнимал её, тесно прижимая к себе, и, несмотря на двойной слой тёплой одежды, разделявший их тела, Власта ощущала его близость каждой клеточкой кожи, каждым нервом, настолько остро, словно между ними вообще не было никаких преград. Все чувства, которые она испытывала, тотчас отразились в обращённых к нему глазах, и Ладислав ответил ей таким взглядом, что у неё сладко заныло что-то внутри. Власта глубоко вздохнула, но вздох не успел вырваться наружу, потому что граф вдруг положил руку ей на затылок, наклонил к себе её голову и прижал её губы к своим.
Целовался Ладислав виртуозно. Некому Вашеку Ковальскому, парой неумелых поцелуев с которым полностью исчерпывался весь Властин интимный опыт, было до него далеко, как до луны. Когда граф и Власта, наконец, оторвались друг от друга, у неё появилось такое чувство, будто она выдула залпом, в один присест, целую бутылку шампанского.
Ещё долго после того, как Власта оказалась в вертикальном положении, у неё дрожали колени. Она даже и не заметила, как ей, собственно, удалось встать, видела лишь, как поднялся Ладислав: одно стремительное движение гибкого тела — и он уже на ногах. Однако от внимания влюбленной девушки не ускользнуло, что в этот момент по лицу её кумира пробежала лёгкая тень.
— Что с вами? — испугалась она. — Вы ушиблись?
— Ерунда. Слегка приложился спиной… Лучше скажи, всё ли в порядке с тобой, — поинтересовался он, отряхивая снег с её одежды.
— Да, со мной всё нормально… — пробормотала она, хотя голова ещё до сих пор кружилась. Однако падение из саней тут было ну совершенно ни при чём.
— Ну и прекрасно, — граф старался говорить беспечно, но все ещё морщился, и это не на шутку встревожило Власту, заставив даже отвлечься от впечатлений только что пережитого поцелуя.
— Может, вам нужен врач?
— Не беспокойся обо мне, — отмахнулся Ладислав. — У нас сейчас есть задача поважнее — доставить домой тебя. Войтех, что там? — обратился он к секретарю, который, казалось, был настолько занят изучением последствий аварии, что не замечал ничего вокруг.
— Боюсь, дело плохо, — с досадой отвечал пан Главунек. — Полоз треснул вдоль.
— Неудивительно, если учесть, сколько лет этим саням, — пожал плечами граф. — Ладно, оставь их пока в покое и вызови такси для Власты.
— Хорошо, ваше сиятельство, — секретарь вынул из кармана мобильник, быстро переговорил по нему и доложил:
— Машина скоро будет.
— Ты замерзла? — заботливо спросил Ладислав, повернувшись к своей спутнице.
— Нет, нисколько, — воскликнула она, однако он не поверил:
— Да ладно, не геройствуй! Я же вижу, у тебя даже носик покраснел… Иди сюда.
Распахнув куртку, он прижал Власту к груди и обнял, согревая. Укрытая полами его куртки, девушка прильнула щекой к его свитеру и замерла, боясь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть так неожиданно подаренное ей судьбой счастье. Стояла, млела, слушала, как бьётся его сердце, и готова была отдать всё на свете, чтобы это мгновение, как сказано в «Фаусте», продлилось вечно…
Такси действительно прибыло быстро. Даже слишком быстро, чем Власта осталась крайне недовольна. Могло бы и подольше ехать, честное слово…
— Вот, возьмите, — обратился Ладислав водителю. — И, пожалуйста, будьте очень осторожны на дороге.
— Премного благодарен, ясновельможный пан, — пробасил водитель, чьё абсолютно круглое и блестящее, как блин, лицо украшали роскошные пшеничные усы. — Не извольте беспокоиться, доставим ваше сокровище в целости и сохранности.
В ожидании такси Власта думала только об одном — поцелует ли Ладислав её на прощание ещё раз. Но, увы, надежды оправдались только наполовину. Сажая Власту в автомобиль, граф действительно поцеловал её, но уже не в губы, а только в щёку. Нежно взглянул, шепнул «Счастливого пути!» и закрыл за ней дверь машины, которая тотчас тронулась с места. Ещё некоторое время Власта с риском вывихнуть шею смотрела сквозь заднее стекло на возлюбленного, но вскоре разыгравшийся снегопад заслонил обзор, и стройный силуэт пропал в вихре белых хлопьев.
— Куда едем-то, милая паненка? — осведомился водитель.
— В Златицы. Кленовая улица… — машинально ответила Власта, но тут же поправилась:
— Хотя нет! Лучше в центр, на Карлову площадь. Можно?
— А чего ж нельзя-то? — усмехнулся водитель. — За такие деньги, которые ясновельможный пан мне заплатил, я вас не то, что в Златицы — в Африку отвезти готов… Вам музыку включить или как?
— Нет, не надо, — покачала головой пассажирка. Никакая музыка, даже самая лучшая, ей сейчас была не нужна, она только помешала бы её блаженному состоянию…
По дороге Власта опомнилась, позвонила домой и с удовлетворением убедилась, что там всё тихо. Ей даже не попало за опоздание к обеду. Пани Эва, судя по всему, была в отличном расположении духа и легко разрешила дочери побыть вечером у Янки. Так что, нажав кнопку отбоя, Власта радостно подумала, что мама, похоже, и впрямь уже забыла о своих опасениях насчёт Ладислава и ничего не подозревает. Ну и слава тебе Господи, одной заботой меньше.
Как на крыльях взлетела Власта на второй этаж, в квартиру к Янке, плюхнулась в кресло и тотчас вывалила на подружку детальный пересказ всех событий, случившихся за этот чудесный день.
Однако реакция Янки оказалась совсем не такой, какую ждала подруга. Она не удивилась, не разахалась, и даже, кажется, не слишком порадовалась за Власту.
— Такое чувство, будто ему что-то от тебя надо… — задумчиво проговорила Яна, глядя в окно на празднично украшенный старый город.
— Ты о сексе? — щёки Власты мигом порозовели.
— М-м-м, не знаю… — помотала рыжими косичками Янка. — Наверное, нет. Не обижайся, пожалуйста, но если бы графу нужен был от тебя только секс, он давно бы уже его получил. Возможно, ему не настолько уж важен результат, просто нравится сама эта игра с тобой... Но, мне кажется, дело совсем не в этом. Похоже, его интерес к тебе какого-то иного свойства… Вот только я не могу понять, какого именно.
Её подруга недоверчиво хмыкнула.
— Янка, ну ты сама подумай, что говоришь, — Власта встала, прошлась по комнате и на ходу щёлкнула по носу одну из сидевших на полке кукол. — Ну что ему может быть от меня надо такого особенного? Смешно, ей-Богу!.. Что это может быть?.. Почему ты не веришь, что ему просто захотелось увидеться со мной? Без всякой задней мысли…
— В принципе, конечно, всё может быть... — отвечала Яна, но в её голосе совсем не чувствовалось уверенности.
— Ой, Яночка!.. — Власта опустилась на диван. — Знаешь, он так разговоривал со мной... Как будто мы уже сто лет знакомы, много общаемся... И обязательно встретимся ещё, и не раз!.. Как ты думаешь, а вдруг он и впрямь ещё когда-нибудь захочет увидеть меня?
— Знаешь, Власточка... — Янка замялась. — Не хочется тебя разочаровывать, но... Но ты всё-таки не слишком обнадёживайся.
— Да, конечно, я всё понимаю... — кивнула Власта со вздохом. — Мне самой странно то, что произошло. Я до сих пор не верю, что смогла его заинтересовать. Он такой!.. Такой потрясающий!.. А я... Кто я по сравнению с ним... Но, Янка, ведь он сам меня нашёл! И в школу приехал, и за кулисы проник, и на карусель позвал... И даже поцеловал меня!.. Эх, вот бы был способ хоть одним глазком заглянуть в будущее и узнать, что произойдёт дальше!
— Поживём — увидим, — рассудительно откликнулась Яна. — Ладно, в любом случае, что бы там ни было, я очень рада за тебя. Давно не видела тебя такой счастливой.
— Ой, Янка-а-а… — Власта улеглась и перевернулась на живот. — Ты даже не представляешь,
насколько я счастлива…
В эту минуту ей, конечно, и в голову не могло придти, что может случиться уже завтра…
"Вдали, за Врановой горой..."
Необъяснимо, но факт. 
да ладно! Я так говорю)))) Это же шикарный метод, который называется разрыв шаблона - подчёркнутая вежливость и слегка высокопарные фразы. Собеседник типа Петры на том же уровне поддержать разговор не может, а говоря обычным языком кажется ниже, а если сваливается на ругань, то вообще статус свой нивелирует, вот и не остаётся ничего другого как убраться подобру-поздорову. Я вот так и подумала, что Власта специально так сказала как говорили бы в высшем обществе, как бы подчёркивая, что Петра ни по поведению ни по речи до него не дотягивает.
Линейный вид
