- Лу, подъем, ты же не хочешь проспать в столь ответственный день! – донеслось до меня сквозь сон. Я проворчала что-то невнятное и перевернулась на другой бок.
- Луиза, прекращай поясничать! – другой, более высокий, но такой же насмешливый голос.
Я открыла глаза. У моей кровати стояли Моника и Симона, готовые выполнять возложенные на них обязанности подружек невесты.
Я вздохнула. Покидать уютное гнездышко совсем не хотелось. Однако подругам мой план проваляться весь день в постели явно был не по душе. Пришлось подчиняться.
Симона, не церемонясь, подтащила меня к большому зеркалу.
- Смотри и удивляйся. Сейчас будут чудеса! – самоуверенно заявила она.
Пришлось около двух часов (а кажется, двух дней) смирно сидеть, выполняя команды подруги «Голову выше!» «Глаза закрой!» «Да не жмерься, балда, прикрой осторожно!» «Эй, ты чего, спишь сидя?» Наконец мои мучения закончились.
Я аккуратно помотала головой.
- Там, кажется, килограмм шпилек.
- Да ладно тебе, Лу! Потерпи денек.
«Денек!» Если бы…
Моника зашнуровала корсет на моем платье, поправила юбки.
- Луиза! Ты прекрасна! Как бы я хотела оказаться на твоем месте!
«Нет проблем, - чесался язык ответить. – Давай поменяемся платьями. Только с женихом уж сама договаривайся».
В это время в комнату ворвалась мама.
- Девочки, вы молодцы! Лу просто красавица! – воскликнула она.
- Ну мы пойдем. Мартин уже приехал. Собирайся и выходи. Как мы вчера репетировали.
Мама умчалась. Кажется, она была рада этой свадьбе больше всех. Впрочем, чего уж там. Она познакомила меня с Мартином (он сын ее давней подруги), она научила меня, как ему понравиться. И она же уговорила меня ответить на его предложение согласием.
Что ж, отступать поздно. Я вышла из дома и пошла через мостик через озерцо.
Мартин уже ждал меня у арки, украшенной белыми розами. Любимые цветы… Только не мои, а моей мамы. Я предпочла бы пионы. Но меня решили не спрашивать.
- Обещаю любить тебя, оберегать, уважать, - Мартин взял мою руку в свою. В другой он держал кольцо. Время словно замедлилось. Я, как завороженная, смотрела, как золотой ободок приближается к моему пальцу. И вдруг отчетливо поняла, что я не собираюсь губить свою жизнь, угождая маме.
Правду говорят, лучше поздно, чем никогда. Я отдернула руку.
- Нет!
- Луиза… - начал было Мартин.
- Прости, я просто не могу. Не нужно было до этого доводить. Так вышло.
- Луиза! – пронзительный голос матери заставил меня вздрогнуть. Всю жизнь я боялась этого тона. Всю жизнь я подчинялась маме. Но не в этот раз.
В меня словно бес вселился. Я развернулась и побежала. Куда? Это было не столь важно. Смешно. Но впервые в жизни я чувствовала себя свободной. Я приняла это решение сама. И дальше только так и будет!
Квартирный вопрос
Международная суматоха
Одна дорога
Бесстрашный
Нехватка жилья
Право первородства
Писатель
Сделай сам
Стремление к трудному
Чистый Предприниматель
Династия:
+0,5 за красавицу-основательницу
+0,5 за ее портрет (и даже не один, никак не решу, какой самый красивый)
+0,5 за второе поколение - лапушку Кристину
+0,5 за то, что увековечили ее красоту на портрете
+0,5 за сердцееда Илиана
+0,5 за его восхитительный портрет
+0,5 за умника Зейна
+0,5 за его портрет
ИТОГО: 4
Семейная порода
Основатель - Эшли.
+0,25 за Маршала (куплен в магазине).
Второе поколение: Ричи
+0,25 за его подружку Руту (взята из приюта)
Третье поколение: Принцесса.
ИТОГО: 0,5
Что делает умная, взрослая, адекватная девушка, которая ведет на Просимсе династию и понимает, что времени не очень хватает? Не знаю. А вот я не придумала ничего умнее, чем создать еще одну.
За вдохновение огромное спасибо Influence и ее свинкам-Рэндомам, Emija и ее троликам Донадо, Jana Weber и ее предприимчивым Хагенштремам и, конечно, Cromachy и лапушке Мэй Саммерсонг. Просьба больно не бить. Вдруг интересно получится.
Последний раз редактировалось Николетта, 25.08.2023 в 22:52.
Николетта, Про своих Донадо я всех честно предупредила заранее. И в предычтории, и в списке ограничений, и в названии темки. Хотя вот прямо сейчас у них почти курорт. Уже сколько лет как курорт. Даже стыдно как-то: обещала ведь именно сплошные неприятности.
По отчету.
Ну что тут скажешь? Мимими продолжается - это прекрасно. Кристина меня по-прежнему очень умиляет, да. И эти страдания "за неделю доучи весь курс" - это так знакомо...
Новый отчет. Emija, прости, пожалуйста,тебе не казалось :-(
Запись восьмая. Почему так?
«Макольм Ландграаб IV найден мертвым в своем доме». Я тупо переводила взгляд с заголовка на фото и обратно, не в силах поверить в то, что это правда.
Как? Как такое могло случиться? Малкольм… Его больше нет. Не может быть. Только вчера мы весело проводили время в небольшой кафешке, наслаждаясь последними деньками в качестве жениха и невесты.
Я зачеркивала дни на календаре до даты свадьбы, и без конца примеряла купленное свадебное платье. И все мечтала, как Малкольм ахнет, увидев меня в нем (а потом как ахнет, когда снимет его с меня вечером в отеле).
В один момент все ведь не может разрушиться? Не может просто так взять и рухнуть все: планы, мечты, счастье.
Любимый мой, родной Малкольм. Как же так, почему? Кому ты помешал?
Мысли путались в голове, дышать становилось все сложнее, глаза застилали слезы. Я сидела на кровати в своей старой детской и кричала. Громко, пронзительно, словно пытаясь изгнать из себя эту боль.
***
По какой-то жуткой иронии похороны Малкольма были назначены на тот день, который должен был стать датой нашей свадьбы. Как это больно и страшно – вместо белого платья надевать черное. Я двигалась словно на автомате. Мама стояла рядом и молчала – она просто не знала, что сказать. Честно говоря, я даже не помню, как мы доехали до церкви, где уже собрались многочисленные родственники Малкольма.
Они говорили о Малкольме. «Талантливый», «рано ушедший», «как несправедлива жизнь». Все это я слышала словно сквозь вату.
Затем было кладбище. Гроб с телом Малкольма опустили в яму. Я стояла и тупо смотрела, как на крышку падают комья земли, словно отделяющие мир живых от мира мертвых. Я не могла даже пошевелиться, только чувствовала, как слезы застилают мне глаза, но сил даже на то, чтобы поднять руку, у меня не было.
Все уже разошлись, а я так и стояла у свежей могилы.
- Детка, пойдем домой, - мягко потянула меня за руку мама.
- Оставьте меня на пару минут, - попросила я.
Мама кивнула и увела отца подальше.
Я разрыдалась. Стесняться было некого, поэтому я всхлипывала, уткнувшись лицом в ладони, не пытаясь сохранить тишину.
Вдруг кто-то больно схватил меня за руку чуть повыше локтя. Перед собой я увидела двоюродную тетушку Малкольма, кажется, ее зовут Эдитта.
- Слушай сюда, - прошипела обычно приветливая дама. Сейчас ее лицо искажала ненависть. – Только попробуй попытаться отсудить хоть один симолеон. Закопаю и тебя, и всю твою семейку.
В глазах вновь помутнело, и я упала в обморок.
****
Пришла в себя я в больничной палате. Рядом стояли встревоженные родители и врач.
- Доченька, - я впервые видела плачущую маму. – Прости, нам не следовало оставлять тебя одну…
- Мисс Фоукс, вы пережили серьезное потрясение, - мужчина в белом халате сверился со своими записями. – Я думаю, вам несколько дней следует у нас понаблюдаться. Все же потерять жениха, да еще в вашем положении.
- Простите, в каком моем положении? – растерялась я.
- Как? Вы разве не знали, что беременны? - в свою очередь удивился врач. – Уже шестая неделя идет.
Мне потребовались все мои силы, чтобы вновь не лишиться чувств.
- Похоже, не знали. Что ж, тогда оставим вас наедине с этой новостью. Отдохните, обдумайте все, а я зайду к вам вечером.
После этого он повернулся к моим родителям.
- Пусть девушка отдохнет. Можете навестить ее завтра. Сейчас ей нужен покой. Обещаю, о ней позаботятся.
Я осталась одна. Да, здесь было что «переварить». Прислушиваясь к своим ощущениям, я положила руки на совершенно плоский живот. Конечно, почувствовать шевеление малыша на столь мизерном сроке я не могла, но мне очень хотелось верить, что хоть он чувствует, что я рядом. Малкольм, я сделаю все, чтобы наш малыш был счастлив.
***
Домой я вернулась через пять дней.
И огорошила родителей решением продать кондитерскую.
- Детка, ты уверена? – удивился папа. – Ты столько труда вложила в ее создание.
- Уверена. У меня просто нет сил на ведение дел. Да и ездить далеко. Вы же позволите мне остаться здесь? Я боюсь жить одна!
- Милая, ну конечно, - мама села рядом и крепко обняла меня. – Никуда не отпустим свою девочку.
Уже через несколько дней я поняла, что решение жить с родителями – единственно верное. Я стала невероятно рассеянной. То воду забуду закрыть в ванной, то пирог в духовке забуду. Один раз даже пожар случился.
Отец только головой качал, глядя на обуглившуюся плиту.
Вскоре мама решила, что для того, чтобы отвлечь меня от грустных мыслей, необходимо организовать переезд. Уж не знаю, как мамуля до этого додумалась (иногда мне кажется, что это была «шоковая терапия»), однако квартиру мы нашли в кратчайшие сроки.
Новое жилище мне, пожалуй, понравилось. Просторные светлые комнаты, удобная кухня. А большие окна давали достаточно дневного света для рисования.
***
- Детка ну сколько можно носить черное? – мама чуть не плакала. – Малышу нужно, чтобы его окружали яркие, красивые вещи.
- Он еще даже не родился, - устало парировала я, изо всех сил прижимая к себе платье.
- Тебе тоже полезно окружение ярких вещей.
- Мама, ты не понимаешь…
Я и сама толком не понимала. Просто мне казалось, что стоит расстаться с трауром – и все, Малкольм пропадет окончательно. Словно надев яркую майку, я предам его.
Однако ведь и жить так все оставшиеся годы – не вариант. Ладно, попробуем действовать постепенно. В качестве первого шага к переменам я отправилась в парикмахерскую. На самом деле, решение было вынужденное – у меня начали жутко сечься и путаться волосы. Да еще отчего-то сухими стали, как солома. Пришлось приводить себя в порядок радикальными методами.
Вскоре, впрочем, я, на радость маме, избавилась и от черного платья – просто перестала в него влезать, оно больше не сходилось на моей талии. Пришлось переодеться в соответствии с новым «статусом».
Убийцу Малкольма так и не нашли. Действовал профессиональный киллер. Но для того, чтобы добыть даже эти сведения, пришлось попотеть. Официально я была Малкольму никем, а значит, и сведения полицейские мне предоставлять не обязаны.
Завещания мой жених тоже не оставил, поэтому все отошло многочисленным дальним родственникам. Мне, откровенно говоря, не нужно было ничего. И куда больше меня ранил тот факт, что мой малыш никогда не сможет носить фамилию отца, да и официально стать ребенком Малкольма ему не суждено. Впрочем, это все равно был его малыш, наш малыш… И ради него приходилось жить.
Летом я много времени проводила на море. Мне нравилось в воде, она меня успокаивала и расслабляла. Да и врачи рекомендовали посильные физические нагрузки.
Не чуралась я и солнечных ванн. Хотя некоторую неловкость все же ощущала. Уж не знаю, кто придумал, что беременность – лучшая фигура для девушки. Я ощущала себя не то слоном, не то бегемотом, не то просто обожравшейся дамочкой. Однако не отказывать же себе в удовольствии из-за комплексов.
А еще я посещала занятия с психологом (индивидуальные и групповые) для подготовки к родам. На этом настояла мама. Но я, честно говоря, в недоумении: а зачем мне это нужно. Задания, которые дает эта дама, откровенно глупые, советы очевидные и смешные. Вот, например, было задание «Нарисуйте, как вы ожидаете вашего малыша». Ну я и нарисовала аиста, который пакует чемоданы, а рядом с ним сидит кроха, просящаяся на ручки, мол «полетели скорее».
- Вы хотите кесарево! – непререкаемым тоном заявила психологиня.
- Почему? – мягко говоря, офигела я.
- Аист, - ткнула она в беззащитную птичку пальцем с длинным красным ногтем. – Вы подсознательно хотите, чтобы ребенок появился сам собой, чтобы без усилий.
Я только глазами хлопала. Интересно, что нужно было нарисовать? Непосредственно процесс родов во всех анатомических подробностях? Может, лучше не надо?
- Вот, Анна, вы молодец, сразу видно, к родам готовы, - радостно возвестила ученая дама, разглядывая рисунок другой барышни.
Я из любопытства посмотрела. Там был нарисован цветок! Цветок!!! Вы это серьезно?
- Счастливо оставаться, - буркнула я и ушла в кафетерий пить сок. На занятия я больше не ходила – убивать на такую ересь свое время? Нет уж…
Мама пыталась на меня повлиять. Тогда я поинтересовалась, ходила ли она в свое время на подобные курсы. Что называется, попала в точку. Мама вопросов более не задавала.
А я тратила освободившееся время на походы в кафе, чтение книг, общение с подругами. Они заходили в гости, приглашали в кино или просто погулять. А если встретиться не удавалось – звонили по телефону. Приятные «плюшки» прилагались.
Раз в неделю-две я ходила на могилу к Малкольму. Боль все еще была сильная, но уже не такая острая, как первое время. Я, можно сказать, оплакала его, и теперь чувствовала лишь тоску по человеку, которого любила.
Я говорила с ним, как с живым, рассказывала немудреные новости. И иногда мне казалось, что между деревьев мелькает знакомый силуэт. По крайней мере, мне очень хотелось верить, что он меня слышит.
А затем родился мой сын. Я не стала давать малышу имя Малкольм: во-первых, не хотела называть кроху в честь человека, жизнь которого так трагически оборвалась, во-вторых, он все равно не будет Ландграабом. Поэтому в свидетельстве о рождении записали Илиан Фоукс.
Его появление перевернуло жизнь в доме. Родители с восторгом помогали мне заботиться о малыше. А папа иногда с улыбкой говорил: «Всегда недоумевал, ну почему все деды носятся с внуками. Теперь понимаю». Он души не чаял в Илиане, и внук платил деду той же монетой, начиная радостно улыбаться, стоило последнему подойти к кроватке.
Мама не отставала от законного супруга. Ее восхищало все, что делал малыш. Он лучше всех улыбался, заливестее всех смеялся, четче всех агукал. У него были самые красивые глазки, самые целовательные щечки и прочее мимими. Впрочем, не смотря на то, что это уже напоминало безумие (пусть и в легкой форме), мне было приятно. Ведь это был мой малыш.
А вот меня сложно назвать идеальной матерью. Потому что едва малышу исполнилось три месяца, я начала работу в бывшей парикмахерской мамы. Правда, салон красоты я даже не пыталась открыть, а переоборудовала здание под магазин и принялась торговать компьютерными играми.
Мама не сказать, чтобы осуждала меня. Просто каждый раз вздыхала, когда я была дома и занималась сыном. Весь ее вид говорил: «Ну чего тебе еще надо». Я и сама толком не понимала этого. Просто в работе было проще, но и без сына я искренне тосковала.
В итоге я приняла решение: наняла работников, а предприятие проверяла раз в день (всегда в разное время). Сына брала с собой – он мирно засыпал в люльке в автомобиле или потом тусил в кенгурушке, пока я «наводила порядки».
В одну из таких поездок ко мне прибился черный кот. Ходил по пятам, мурлыкал, терся об ноги. А затем запрыгнул в машину. Пришлось брать с собой. Нахала назвали Маршал, и искренне полюбили.
Недовольна была только Эшли – наша красавица терпеть не может делиться едой.
Ну что сказать, дорогая, не все коту масленица!
__________________
Последний раз редактировалось Николетта, 27.02.2017 в 23:53.
Николетта, как печально получилось с Малкольмом. Я думала, что у Кристи будет всё хорошо, а тут вот как получилось. Хорошо, что осталась память в виде Илиана. Очаровательный малыш))
Николетта, Мне много что казалось, но не до такой же степени. ((
Кристину очень жаль (Малкольма тоже, но его-то мучений мы не видим). А родня у покойного жениха мерзкая, да. До того мерзкая, что в сочетании с очень уж внезапной смертью наводит на нехорошие мысли (а не родственники ли таким оригинальным образом сорвали свадьбу?).
По девятой записи сказать особенно нечего. Прекрасно, что у Фоуксов появилось маленькое солнышко, но мое слезоразлитие после восьмой записи Кристины оно не особенно останавливает (что-то вроде "Ми-ми-ми! Какой все-таки милый деть получился у Кристины и Малкольма. Шмыг. Шмыг. Ма-алкольм...")
Averia, не умею я, чтоб долго все хорошо было. Милоты и кучи детей мне в апокалипсисе хватает (как ни парадоксально).
Emija, не знаю я, кто Малкольма убил. Я ж не Дарья Донцова))) Прости, что не получилось ванильной радости. Обещаю, следующие смерти будут естественны и не столь трагичны (ну постараюсь, по крайней мере)
Cromachy, да, как-то нехорошо получилось. Стыдно даже стало. Но что сделано - то сделано.
Запись десятая. Лапушка-тиран
- Мама-мама! Мыка! Буль-буль! – кроха Илиан бежал ко мне, размахивая руками. Я улыбнулась. В последнее время сынишка безумно полюбил воду. Вытащить его, что из ванной, что из моря удавалось лишь после скандала. Да что там говорить, даже чашку с водой отобрать у него было нереально.
Я осторожно опустила сына в ванную. Он тут же радостно забил ручками по поверхности воды. Ну теперь раньше, чем через полчаса, я его оттуда не вытащу. Впрочем, пусть плескается. Спешить мне некуда.
Илиан вообще был беспроблемным ребенком. Единственное, чего он не терпел – это замкнутых пространств. Все двери на его пути должны быть распахнуты. А уж усадить кроху в кроватку хотя бы на пять минут и вовсе грозило «неосторожному» взрослому серьезными возмущениями.
Вот на ручках посидеть – это да. Сидит по очереди у всех взрослых. Обычно предпочитает все же общество дедушки, но сегодня в «фаворитах» я. Мама смеется и говорит, что добрый ребенок просто хочет, чтобы я скорее пришла в форму после родов. Хотя вроде и так все в норме.
Вообще на Илиана грех жаловаться. Он малыш очень спокойный, но больно компанейский. Оставить его хотя бы на минуту в комнате одного невозможно – сразу бежит к двери и колотит до тех пор, пока не откроешь. Ему все время нужно, чтобы с ним кто-то играл, говорил, пел песенки. Один играть не желает ни в какую.
***
Звонок в дверь застал меня в расплох. Я только уложила Илиана и надеялась хоть немного времени посвятить себе лично. Мама с отцом отправились в ресторан на романтический обед, а я только-только набрала себе ванную с пеной. Эх, надеюсь, это не на долго. И ооочень надеюсь, что этот звонок не разбудил моего кроху. Иначе я точно сяду в тюрьму лет на 15…
Светловолосый мужчина, стоящий на пороге, показался мне знакомым. Где же я его видела?
- Мисс Фоукс, добрый день, - он смущенно улыбался.
Точно виделись. Только где, черт возьми?
- Меня зовут Александр. Александр Ландграаб.
Верно. Я видела его на похоронах Малкольма. И ведь запомнила лицо… Даже странно, что я в тот момент хоть что-то запомнила.
- Видите ли, у кузена было очень много бумаг… - он мялся, а я боялась предложить ему переступить порог. Помнила, как на меня набросилась милейшая тетушка Эдитта. Мне стало жутко. Дома никого. А что если сейчас этот милый мальчик с добрыми глазками пристрелит меня, а затем отправится искать Илиана? Хотя зачем. Мы не претендовали ни на что, ни на дом, ни на счет в банке, ни на бизнес. У крохи даже в свидетельстве о рождении отец не указан! Но дверь закрыть я тоже не могла. Смотрела на мужчину, как кролик на удава.
- Простите, что так долго не появлялся. Первое время всеми делами заведовала моя мама. Сейчас она умерла… И я… - да что же он мямлит? Тряхнуть бы его хорошенько. – Я решил уехать. Продать бизнес, поселиться где-нибудь на островах. Ну не мое это! Начал разбирать бумаги. Наткнулся на папку, - он протянул ее мне.
В папке лежали документы, фотографии, какие-то отчеты. Все, что касалось меня и моего крохи.
- Это досье собрала мать. И я прошу за нее прощения. Она так боялась, что вы начнете борьбу за деньги кузена… Ваш сын, это же сын Малкольма? Даже по фото видно сходство.
Я кивнула, все еще не зная, подписываю ли я себе смертный приговор.
- Прошу понять меня правильно, я не подозреваю вас в том, что вы изменяли моему брату, - вновь заволновался Александр. Просто такова процедура. Я подпишу разрешение на эксгумацию тела, после чего вы сможете доказать отцовство Малкольма. Ваш сын получит свидетельство о рождении, в которое будет вписан отец, а вы – хорошую сумму денег. Брат был не слишком аккуратен, он явно не собирался умирать, и единственное завещание написано им еще в 18 лет, по настоянию деда. Конечно, вы сможете подать в суд, но я предлагаю договориться полюбовно.
Я лишь кивала головой. Чудеса, оказываются, случаются…
***
Свое трехлетие Илиан отмечал в новой просторной квартире. В старой ему приходилось делить комнату со мной (в противном случае мы лишались гостиной). Здесь же просторно – хоть танцуй. И двор шикарный. И котам легче от этого ласкового малыша спрятаться, хотя не всегда им это удавалось даже здесь.
Недовольна осталась только мама. В соседних квартирах жили либо молодые пары, занятые только друг другом, или «правильные» бабушки, которые при любой попытке завязать разговор неоднобрительно косились на мамину мини-юбку, а затем начинали советовать ей, как правильно мариновать кабачки и вязать носочки. Так что матушке пришлось временно оставить идею завести много новых друзей. «Если я когда-нибудь стану такой же скучной, сразу убивай», - попросила она.
Но это было, конечно, не главное. Самое главное, теперь мой сын официально стал сыном Малкольма! Я понимаю, что это по сути ничего не меняло, но отчего-то простой документ, в котором значилось: «Иллиан Фоукс. Мать: Кристина Фоукс. Отец: Малкольм Ландграаб» грел мне душу.
Фамилию я оставила сыну свою. Во-первых, не такая «зубодробильная», во-вторых, удобнее, что мы на одной фамилии. Захочет быть Ландграабом, возьмет фамилию отца в день совершеннолетия, я мешать не буду.
***
Когда Илиану исполнилось пять, я встретила мужчину. Джонни пришел в наш магазинчик за новым ноутбуком, а ушел с номером моего телефона в кармане. И это было странно. Ведь долгие годы я даже не задумывалась о том, чтобы сходить на свидание, не говоря уже о чем-то более серьезном.
Я не обольщалась, конечно. И свадебное платье покупать не спешила. Как и знакомить Джонни с Илианом. Нет, я не стеснялась сына, и сразу поставила парня перед фактом, что являюсь вдовой с ребенком. Однако я не знала, что из этого выйдет, а травмировать психику сына не хотелось.
Целый год я отпрашивалась у мамы на свидания, словно школьница.
Ведь именно ей предстояло сидеть с Иллианом все мое отсутствие. Однако мама не протестовала, напротив, всячески поощряла мой проснувшийся интерес к противоположному полу.
А я… Я была счастлива. Джонни искренне любил меня, носил на руках, старался радовать милыми подарочками и букетами. И порой полушутливо говорил, что хотел бы познакомиться с пасынком до нашей свадьбы. Я улыбалась, кивала, и каждый раз говорила «в другой раз».
И еще я никогда не оставалась ночевать. Всегда торопилась домой, к сыну. Я понимала, что такое мое поведение выглядит некрасиво, что Джонни рано или поздно может надоесть со мной «нянчиться», но поделать ничего не могла и не хотела. На первом месте для меня был Илиан. Все остальное – второстепенно.
Запись одиннадцатая. Все дети так быстро растут, или это мне достался акселерат?
Очередной день рождения Илиана мы отмечали «стандартной» компанией: я, мои родители и коты. Не знаю, правильно это или нет, но несмотря на то, что Джонни демонстрировал полную серьезность своих отношений, я никак не решалась познакомить его с сыном. Возможно, я больше боялась реакции Илиана. Мальчик, несмотря на то, что видел отца только на фотографиях, по-своему любил его. Восхищался папой, много расспрашивал о нем, собирал собственный архив (газеты, журналы, статьи из Интернета, где хотя бы упоминалось имя Малкольма Ландграаба). Да что там далеко ходить за примером. На день рождения он попросил у меня найти какую-нибудь фотографию папы. Я, к сожалению, выполнить просьбу не смогла (все, что было, уже и так отдано сыну), поэтому ночами, всхлипывая, я рисовала портрет.
Сейчас он висит у сына над кроватью. И как я буду объяснять мальчику, что в моей жизни появился другой мужчина? Нет, рано или поздно, конечно, придется. Но, может, не сейчас, а?
Бабушка с дедушкой подарили внуку несколько книг и огромную кучу машинок, которые Илиан очень любит.
Но самый оригинальный подарок моему маленькому имениннику преподнесли, несомненно, коты. Их стало аж на три больше – Эшли родила котят.
Сын остался доволен праздником. Сказал, что лучшего дня рождения и представить себе не мог.
К сожалению, всех котят мы оставить не могли. Наш дом просто рисковал погибнуть от передозировки мимимишностью. Поэтому вскоре двух девочек я отдала подругам. У нас остался только мальчик – Риччи. Впрочем, хулиганил он за троих, и мурчал тоже.
***
- Нет, мы не можем продать вам компьютер. Нет, мне не жалко, просто мы больше этим не занимаемся. Здесь магазин музыкальных инструментов. Что значит: «Номер телефона указан в журнале»? За какой месяц журнал? За позапрошлый год? Ну извините, ничем помочь не могу. Разве что предложить вам забыть о компьютерных играх и заняться музыкой.
Я нажала отбой. Странные люди бывают. Он бы еще журнал прошлого века взял и возмущался, что здесь теперь не столовая. Или тут раньше не было столовой? Да не важно. Теперь здесь магазин музыкальных инструментов. Мне так захотелось. И точка. Захочу, завтра все вывезу и начну зубочистками торговать. Мой магазин – мои правила!
***
- Уф… Как я устала. Умираю от голода. Сейчас закажу всего и побольше…
- Крис, как давно мы вместе?
- Полтора года, если не ошибаюсь, - осторожно ответила я. У меня, откровенно говоря, всегда было плохо с датами. То, что я не путала дни рождения, уже было огромным прогрессом.
- И ты до сих пор прячешь меня от своей семьи.
- Джонни, прошу… Ну не надо портить такой чудесный день. Обещаю, я представлю тебя и родителям, и сыну. Мне нужно просто собраться с мыслями.
- Надеюсь, это случится не в день, когда ты возьмешь на руки первого внука, - мрачно пошутил Джонни, но тему закрыл.
***
- Может, споем, - как ни в чем ни бывало предложил Джонни, кивая на караоке, когда я прикончила десерт.
- Что? – я чуть ложку не выронила.
- Да что угодно. Но я бы предпочел что-нибудь о любви.
- Да я сто лет не пела, опозорюсь.
- Значит, снимем «закрытый» кабинет! – уверенно заявил любимый и отправился к администратору.
Ну что сказать. Мы там пели. Честно! Первые минут пять.
А затем занялись другим делом. Тоже шумным и безумно приятным…
****
Следующий день, воскресенье, я полностью решила посвятить семье. А то сын чаще видит мать на фотографиях, чем в живую. Нет, я не шляюсь нигде недели напролет, просто сынишка ходит в огромное количество секций. Футбол, музыкальная школа по классу скрипки, лепка, и внезапно дополнительные занятия по математике. Когда бедный ребенок играет и спит – загадка даже для меня, но сын в восторге, посему остается лишь молчать тихонько в тряпочку.
Увлеклась, кажется. Так вот, в этот чудесный воскресный день я пекла ягодный пирог.
Как вдруг со двора раздался голос Илиана: «Мама, мама! Тут тебе цветы принесли!» Я чуть не выронила только что вытащенный из духовки пирог. Но все же нашла в себе силы поставить его на стол и побежала на улицу. Я искренне надеялась, что удастся отмазаться, мол, это не мне (а кому, маме что ли какой-то левый мужик розы приволок?), однако планам моим не суждено было сбыться. Илиан уже читал открытку, сосредоточенно водя пальчиком по строчкам.
- Мамуль, кажется, некий Джонни от тебя без ума.
- Э…
- И ты до сих пор молчала?
- Э…
- Приведи его, пожалуйста, на обед. Хочу знать, с кем гуляет моя мамочка!
Тут я даже «э…» выдавить не смогла. Ох уж этот не по годам серьезный Илиан. А деваться теперь некуда, придется звать.
Ох... Кристина всегда остается Кристиной: красавицей с очень странными заморочками по поводу противоположного пола. Полтора года "держать подальше" - это все-таки совсем странно.
А так - поздравляю ее и с тем, что имя Малкольма удалось вписать в документы, и с тем, каким чудесным растет сын, и с удачным романом (как минимум, Джонни демонстрирует чудеса терпения).
Династия Фоукс
"]
Линейный вид
