Сразу оговорюсь, что, несмотря на присутствие колдунов, демонов, призраков, оборотней и прочих вампиров, это, прежде всего, сказка о любви. И, стало быть, ни натурализма, тем более чернухи, ни трэшей с флэшами, ни кровищщи, ни психоделики тут нет и в помине. Впрочем, эльфов, гномов, оседлавших драконов принцесс с лазерными мечами и прочего, что часто понимают под словом «фэнтези», тоже нет. А есть мистика (точнее, сказочность), есть тайны, плавно перетекающие в загадки и обратно, есть очень лёгкая эротика, немного юмора и много-много романтики. Кто любит такие вещи — милости прошу. Кто не любит — что ж, я вас честно предупредила.
Возрастные ограничения: 13+. (И лет где-то до двадцати, вряд ли больше. Впрочем, душевная молодость, то бишь психологический возраст, тоже считается.) Посвящается Змею, любимому мужу, благодаря которому моя жизнь даже в самые трудные моменты похожа на прекрасную сказку.
Действие происходит в несуществующей стране и не то чтобы в параллельном, но, скажем так, проходящем по касательной к нашему, мире. Когда-то много лет назад, на острове с романтическим названием Вранова гора жили колдуны и ведьмы, и происходили таинственные события, похожие на чудеса. В наши дни всё это, конечно, давно забылось и ушло в область сказаний… Или всё-таки не совсем? Ведь недаром по острову до сих пор бродят призраки, а красавец граф, нынешний владелец Врановой горы, так подозрительно смахивает на вампира…
Отправляясь в круиз до овеянного легендами острова, юная Власта лишь собиралась хорошо провести время, да мечтала встретить большую любовь. Ей и в голову не могло прийти, что услышанное на экскурсии старинное предание, обычная, на первый взгляд, байка для туристов, окажется так тесно связано с жизнью… С её собственной жизнью и любовью.
На следующий день после Рождества Боговичи завтракали вчетвером — пани Эльжбете слегка нездоровилось, она плохо спала ночью и решила на некоторое время ещё остаться постели. Но в остальном это было обычное семейное утро. Папа за едой смотрел по телевизору новости, мама, надумав устроить себе разгрузочный день после праздника, с несчастным видом ковыряла половину грейпфрута, Лешек вёл с кем-то активную переписку по эсэмэс и то и дело отрывался от своей яичницы, чтобы прочесть очередное сообщение и ответить на него, а Власта, у которой после пережитых вчера волнений прорезался вдруг зверский аппетит, намазывала маслом вот уже третью (или четвёртую?) булочку.
«Увы, в это Рождество происходили не только радостные события, — вещал тем временем с экрана диктор. — Были и печальные. Одно из них — вчерашняя смерть Магды Гусаковой. Двадцатидевятилетняя актриса, известная не столько своими ролями в театре и кино, сколько многочисленными скандалами, в которых была замешана, скончалась вчера около одиннадцати вечера в своём роскошном особняке на берегу Ярны. Причина её смерти до сих пор…»
Вот это да! Та самая актриска, которую якобы видели где-то с Ладиславом… Власта навострила было уши, но тут вмешалась мама:
— Франтишек, ну опять эти ужасные новости! — скривилась пани Эва. — Вечно там сообщают всякую гадость: смерти, войны, аварии, природные катаклизмы… Дай хоть в праздники отдохнуть от неприятностей и посмотреть что-нибудь другое!
— Как хочешь, Эва, — отец пожал плечами и нажал кнопку на пульте, переключая канал.
«…его сиятельству графу Ладиславу Враногорскому, — тут же раздались слова другого диктора. — К сожалению, победитель наотрез отказался дать интервью нашему корреспонденту…»
Третья или четвёртая булочка комом встала у Власты в горле. Это ж надо было папе угодить именно на тот канал, по которому шёл репортаж о вчерашней карусели! По экрану вихрем пронеслось несколько саней, и хотя картинка вышла очень смазанной, Власта сразу узнала летящие впереди санки Ладислава, первыми пришедшие к финишу. Потом показали, как мэр Тисова вручает награду победителю, но, судя по всему, оператор, делавший репортаж, был ещё неопытен и не сумел занять удобную позицию, поскольку между камерой и теми, кого он снимал, всё время оказывались зрители, и в результате лицо графа так ни разу и не попало в кадр. Власта молилась про себя, чтобы сюжет на том и закончился, — но Небеса остались глухи к её мольбам. Как раз тогда, когда вся семья повернула головы к телевизору, на экране появилась её собственная нереально довольная мордаха. Гадкие телевизионщики, они засняли тот самый момент, когда Ладислав, вернувшись с призом, на радостях расцеловал её и назвал своим талисманом удачи! Причём граф и здесь ухитрился стать спиной к камере, зато сияющую счастьем физиономию его пассажирки дали крупным планом, да ещё некоторое время подержали в кадре, словно специально для того, чтобы у Властиных домашних не осталось никаких сомнений, кто именно сидит в санях победителя.
На миг в комнате повисла тишина, а потом раздался грохот и звон — это пани Эва ударила по столу с такой силой, что задребезжала посуда.
— Властислава! — раздался грозный крик. — Что это такое? Что это такое, я тебя спрашиваю?!
— А что тако… — начала было дочь, но мама с чисто женской непоследовательностью не дала ей и слова вымолвить.
— Я ведь строго-настрого запретила тебе даже приближаться к этому человеку! — воскликнула она. — Вот как, оказывается, ты слушаешься своей матери! Ну что же, сама во всём виновата. Отныне я начну контролировать каждый твой шаг. А ты будешь наказана, и наказана строго. Все каникулы никаких развлечений! Никакого телевизора, компьютера, интернета! И из дома ни шагу!
— Но как же так, мама? — пролепетала растерянная Власта. — Ведь Рождество… У нас билеты в театр, и в гости мы завтра приглашены… А каток? А ледяные горки? А карнавал в ратуше?
— Никакого театра, никаких горок и никакого карнавала! — прозвучало в ответ. — И никаких гостей! Лешек, ты, кажется, пригласил к нам своего друга? Сейчас же позвони ему, извинись и скажи, что мы нездоровы и не можем его принять.
В поисках поддержки Власта умоляюще посмотрела на брата, но встретила лишь красноречивый взгляд — мол, прости, сестрёнка, всей душой тебе сочувствую, но помочь ничем не могу. Тогда она кинулась к отцу.
— Папочка! — взмолилась Власта, и сердце пана Франтишка дрогнуло.
— Не слишком ли ты строга, Эва? — обратился он к жене. — В чём таком уж особенном Власта провинилась? Ну, подумаешь, покаталась на санях без твоего разрешения. Не такой уж из ряда вон выходящий проступок, чтобы из-за него лишать девочку отдыха и запирать её дома в каникулы. Это, в конце концов, просто вредно для её здоровья.
— И это говоришь мне ты! — тут же взвилась пани Эва. — Ты, её отец!.. Твоя несовершеннолетняя дочь тайком встречается со взрослым мужчиной, да ещё с каким! С прожжённым ловеласом, который бросил больше женщин, чем было пациентов в твоей клинике за всю её историю! Ты что же, хочешь, чтобы она в шестнадцать лет принесла ребёнка в подоле? Властислава, немедленно отвечай — что у тебя с графом? Как далеко зашли ваши отношения?
— Мама, у меня нет с его сиятельством никаких отношений, — чётко выговорила дочь, у которой возникло стойкое ощущение дежавю — не далее как несколько месяцев назад они с мамой вели этот же самый разговор, даже, кажется, точно такими же словами. — Мы с Янкой поехали в Тисов посмотреть карусель. Я понятия не имела, что граф участвует в соревнованиях. Он увидел нас, поздоровался, мы поговорили. Ну что тут особенного? Мы же знакомы, он и у нас в доме бывал, и нас принимал у себя в замке… Потом его сиятельство предложил нам прокатиться, Янка отказалась, она вообще боится лошадей, а я согласилась. Мы побе… В смысле, он победил, ну и поцеловал меня в щёку на радостях. Я же не знала, что в этот момент нас снимают для телевидения…
С точки зрения Власты эта наскоро придуманная отмазка звучала более чем убедительно. И папа, похоже, был такого же мнения.
— Ну, вот видишь, Эва? По-моему, ты сгущаешь краски, — примирительно сказал он, обращаясь к жене.
Но та была непреклонна:
— Не ври, Властислава! Я не верю ни одному твоему слову. То, что ты влюблена в него как кошка, ни для кого не тайна! Все гости на бабушкиных именинах заметили это, я от стыда за тебя готова была сквозь землю провалиться! Марш на кухню помогать Зузанне! И помни: всё, что я сказала, остаётся в силе.
На этом скандал в благородном семействе не закончился. Вторым актом Марлезонского балета стал учинённый мамой обыск. Вернувшись в свою комнату после отбывания трудовой повинности, Власта не обнаружила ни мобильника, ни ноутбука — и то, и другое забрала мама. Хорошо ещё, что Власта давно придумала, как устроить в своей комнате надёжный тайник. Мама, к счастью, не догадывалась о нём и потому не нашла главного сокровища дочери — шкатулки, где хранились часики, открытки от Ладислава и высушенные головки всех подаренных им цветов. Насчёт телефона и компьютера можно было не опасаться: ни в памяти сотового, ни в электронной почте, ни в скайпе не было никаких координат графа Враногорского, поскольку Власта их никогда и не знала. Казалось бы, это должно было убедить пани Эву в правоте дочери — но ничуть ни бывало. Мама лишь фыркнула, когда возмущённая Власта попыталась отстоять свои права, и удалилась к себе, унося конфискованное, и даже не дослушав дочкиного эмоционального монолога. А Власта только кулаком по стене шарахнула от досады. Вот ведь не повезло! Надо ж было так обидно «спалиться»! И даже Янке нельзя позвонить, пожаловаться…
Остаться запертой на каникулы дома было, конечно, очень неприятно. Но больше всего Власту тревожило не предстоящее затворничество, а отсутствие известий от её кумира. Она была уверена, что после всего, что произошло между ними, граф обязательно позвонит, чтобы узнать, как она добралась. Но он не позвонил — ни вчера вечером, ни сегодня утром. Можно, конечно, было объяснить его молчание тем, что Ладислав тоже не знал номера её телефона (он так и не спросил его), но Власта хорошо понимала, что это весьма слабое утешение. Если уж он сумел узнать о её болезни, о её участии в школьном спектакле, и даже о времени, в которое она должна появляться на сцене (откуда у него взялись эти сведения, она уже перестала ломать голову, всё равно не могла догадаться), то уж заполучить её номер должно было стать для него парой пустяков. Однако ж, не стало.
Весь день Власта с ужасом ждала, что он всё-таки позвонит и нарвётся на маму, а на следующее утро, когда окончательно поняла, что этого не произойдёт, испытала смешанные чувства. С одной стороны, конечно, здорово, что хотя бы этой части скандала удалось избежать, а с другой — как-то нехорошо, что Ладислав опять исчез… Неужели Янка действительно права, и он просто не относится к ней, Власте, всерьёз? Или… Или что-то случилось? Ведь он же ударился спиной, когда они выпали из саней! А вдруг травма оказалось не такой уж пустячной, как он пытался её уверить?
Это предположение так взволновало Власту, что она просто не находила себе места. Пометавшись по комнате, точно пойманный зверь по клетке, она в конце концов села к столу, взяла лист бумаги и набросала короткое письмо Ладиславу, в котором интересовалась, как он себя чувствует после падения, и всё ли с ним в порядке. Послание написалось на удивление быстро и легко, всего-то с третьей попытки, но дальше начиналось самое сложное. Как отправить письмо, если нельзя выйти из дома? Просить Мартина или Зузанну было, пожалуй, опасно, они могли и маме доложить, с них станется. Но, по счастью, у Власты было к кому обратиться. Запечатав конверт и спрятав его поглубже в карман, она вышла в коридор и постучалась в комнату Лешека.
— Можно?
— Да, входи! — откликнулся из-за двери брат. Не слишком охотно оторвавшись от монстров, бегающих по экрану монитора, он кинул взгляд на сестру:
— Тебе чего?
И тут же вернулся к своему занятию.
— Лешек, — Власта умоляюще сложила руки, — выручи меня, пожалуйста!
— Как именно? — на автомате поинтересовался он, щёлкая мышкой. — Погоди, ща я этого урода замочу… Стой! Стой, тебе говорят! Ага, попался, гад! Ну, держись у меня!
Экран замелькал красными всполохами и окутался виртуальным дымом, а когда туман рассеялся, монстр уже валялся кверху жирным пузом, выронив из лап какое-то устрашающего вида оружие, которое победитель тут же присвоил одним кликом мыши.
— Вот, — Власта воспользовалась паузой и протянула брату конверт. — Будь другом, отправь это письмо. А то мне нельзя из дома выходить…
Лешек покосился на конверт, взял его в руки, прочёл адрес и поднял глаза:
— Та-а-ак… — протянул он. — А мама-то, похоже, права!.. Выходит, ты и впрямь наврала ей, когда сказала, что между вами ничего нет? А я-то и не в теме… Ну-ка давай быстро колись, что там у тебя с графом?
— Ничего. Я просто его люблю, — с вызовом ответила Власта.
— Ясно, — кивнул Лешек и ногой придвинул пуфик. — Вот что, давай садись и всё рассказывай. Только погоди минутку, я сохранюсь и игрушку на паузу поставлю, а то меня убьют нафиг.
Колебалась Власта недолго. Для неё было удовольствием даже просто поговорить с кем-то о Ладиславе, а уж тем более рассказать все подробности их таких сложных, как ей казалось, взаимоотношений. И потому она без возражений опустилась на предложенный пуфик и со всеми деталями поведала брату всю свою love story, начиная со встречи на площадке высокой башни враногорского замка и заканчивая описанием позавчерашнего возвращения домой. Повествование затянулось надолго. Лешек слушал внимательно и не перебивал, только несколько раз присвистнул в особенно драматических местах.
— Вот оно что… — пробормотал юноша, когда Власта, наконец, замолчала. — Надо же, как всё запущено… Не, ну я, конечно, на острове сразу понял, что ты в него втрескалась… Да и на бабушкиных именинах с тобой тоже всё было ясно, тут мама права. Но я был уверен, что у тебя это быстро пройдёт! А, судя по всему, его сиятельство очень старается, чтоб не прошло… Что ж, теперь я понимаю, откуда у Иржи на твоего графа такой зуб…
— Лешек, но ты ведь отправишь письмо, правда? — ангельским голоском осведомилась Власта.
— Отправить-то невелика забота, — Лешек принялся вертеться на стуле, что, как знала сестра, всегда было у него признаком душевного смятения. — Только что это у вас за старорежимные приколы с письмами? Почему бы тебе просто не позвонить ему? Так уж и быть, одолжу тебе для этой цели свой сотовый.
— Я не знаю номера его мобильного, — пожаловалась Власта.
— Так он тебе даже своего телефона не дал? Однако… Тогда позвони на обычный.
— Этого номера я тоже не знаю…
— Дык в интернете найди! Наверняка где-то есть координаты враногорского замка. Как в восемнадцатом веке живёшь, честное слово! — осудил брат.
— Думаешь, я не искала? Нет в интернете ничего. Ни-че-го-шень-ки!
— Да ладно! — не поверил Лешек. — Не может такого быть. Спорим, я тебе сейчас в два счёта номер найду? Эх, девчонки, девчонки, всё-то за вас самому делать приходится…
— Ну-ну, давай, ищи, — хмыкнула Власта. Уж она-то знала, что говорит!..
Лешек вывел на экран поисковую систему и добрых четверть часа блуждал по лабиринтам всемирной паутины. Сестра с улыбкой наблюдала за тем, как снисходительная усмешка на его лице сменяется сначала выражением недоумения, потом озабоченности и затем растерянности.
— Да, действительно… — пробормотал юноша, отвлекаясь, наконец, от монитора. — Никаких данных нет, ни номера телефона, ни сайта, ни электронного адреса. Так странно!.. Выходит, и впрямь придётся затевать всю эту канитель с письмами. Вот только… Ты подумала, что будет, если граф тебе ответит? Ведь, в свете последних событий, его письмо обязательно попадёт в руки маме — и она тебя тогда живьём закопает...
— А я попросила в своём письме, чтобы он прислал ответ на твоё имя и без обратного адреса на конверте, — Власта похлопала длинными ресницами.
— Надо же, — усмехнулся Лешек. — А ты не такая дура, какой кажешься… Да ладно тебе, сестрёнка, не обижайся, я же шучу.
Впрочем, Власта и не обиделась — её сейчас занимало другое.
— Вот скажи, братик… — проговорила она со вздохом. — Ты можешь мне объяснить с точки зрения мужчины, как он ко мне относится?
Лешек почесал подбородок:
— Гм… А тебе как ответить — честно или вежливо?
— Честно, по возможности, — хмыкнула сестра.
— Ну, если честно… Если честно, то он не прочь тебя трахнуть. Но не более того.
— Фи, как грубо! — Власта скривилась, точно откусила кислое яблоко.
— Ты сама просила честно, — пожал плечами брат. — Я и сказал всё, как есть. Так что если ты напридумывала себе, что он в тебя влюблён или что-нибудь в этом роде, то можешь засунуть эти свои мысли куда-нибудь за батарею. Ничего подобного нет, одни твои фантазии.
— Ты что же, хочешь сказать, что в меня и влюбиться нельзя? — оскорбилась Власта.
— Ну что ты гонишь? — возмутился в свою очередь Лешек. — Ничего подобного я не говорил. Даже наоборот — я точно знаю, что это не так. Вот Иржи, например, мне все уши тобой пожужжал… Ты бы слышала, как он убивался, когда узнал, что не сможет приехать к нам на праздники! Но только с графом не тот случай, не надейся.
— Почему?
— Блин, Властка, но ты хоть иногда-то включай мозги! Они ж у тебя есть, только ты почему-то крайне редко ими пользуешься… Ну, подумай сама, — старший брат горячился всё больше и больше. — Кто он такой, этот твой Ладислав? Взрослый мужик, весь из себя мачо, граф, потомок старинного рода… И плюс к этому глава винного дома, денег куры не клюют, собственный остров, собственный старинный замок в стиле «вампир»… Да к его услугам лучшие тёлки не только Бажинии — всего мира! И, скажи на милость, нафиг ему при таких раскладах сдалась наивная экзальтированная школьница? Только что, извини уж меня, вдуть разок, максимум два. Ты что, сама не понимаешь, что он просто развлекается тобой, как забавной игрушкой? Которую, когда надоест, можно сломать, выбросить и тут же забыть о её существовании.
— Какой ты стал циничный, ужас просто, — снова вздохнула Власта. А про себя подумала, что не зря Янка так долго и преданно любит Лешека — они действительно во многом очень похожи. Вот, даже её ситуацию видят одинаково. Ведь Янка, по сути, твердит ей всё то же самое, только чуть с иной точки зрения и другими словами…
— Я не циник, я реалист, — заявил тем временем юноша, расправляя плечи. — И чем больше я тебя слушаю, тем больше мне хочется поговорить с этим твоим графом по-мужски, чтобы он оставил тебя в покое.
— Лешек, умоляю, не делай этого! — испугалась Власта. — Ну, пожалуйста! И так у меня сейчас жизнь не сахар. Если ещё и ты вмешаешься… Ты тогда стопроцентно всё испортишь.
Брат поглядел на её несчастное лицо, подумал с минуту и махнул рукой.
— Ладно, чёрт с тобой. Живи. Не буду я с ним ни о чём говорить. В конце концов, каждый имеет право набивать свои шишки… Только не реви потом. Хотя чего я тебе это говорю? Только воздух сотрясаю. Я ж тебя знаю, всё равно реветь будешь.
— Но письмо-то ты отправишь? — осведомилась Власта, с надеждой взглянув на него.
— Да отправлю, отправлю… Куда я денусь. А ты это… Держи меня в курсе, как и что.
* * *
К Властиному удивлению, ответ пришёл очень быстро, уже на третий день. Когда Лешек с таинственным видом заглянул к ней в комнату и сунул в руки письмо, сердце девушки застучало так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди. Она потянулась за ножницами, чтобы аккуратно вскрыть конверт, и вдруг заметила, что адрес написан другим почерком, не тем, в котором она уже знала наизусть не только каждую букву, но даже каждый завиток. А этот почерк, более крупный и резкий, был ей незнаком. Что такое? Может, вышла ошибка, и Лешек принёс ей письмо, на самом деле адресованное ему, а не ей? Но брат уже ушёл, посоветоваться было не с кем, и Власта всё-таки решилась вскрыть конверт.
Власта перечитала письмо раз, потом другой — и горько вздохнула.
— Знаешь, Эскамильо, — обратилась она к дремавшему на батарее любимцу семьи, — такое чувство, что меня просто вежливо послали куда подальше.
Толстый кот утвердительно мяукнул в ответ, вкусно зевнул и снова закрыл глаза.
* * *
Это были самые скучные каникулы в жизни Власты. Если бы ещё неделю назад, кто-то сказал ей, что она будет с нетерпением ждать начала занятий, она от души посмеялась бы над ним. А теперь ей и впрямь хотелось поскорее вернуться в школу. Там, по крайней мере, у неё имелась возможность любоваться портретом Ладислава и беспрепятственно говорить с Янкой о своей любви. А дома она была лишена даже этих скромных удовольствий. В поисках лекарства от скуки Власта целыми днями читала, слушала музыку и старательно помогала Зузанне по хозяйству — но всё равно время тянулось так медленно, что хоть волком вой… Чего только ни передумала Власта за эти дни! Вплоть до того, что даже хотела сбежать из дома. Остановило только то, что податься ей было совершенно некуда. Не будь этого проклятого письма от секретаря, она бы, глядишь, отправилась на Врнову гору. Но, увы, похоже, там никто Власту не ждал…
Пани Эва не сменила гнев на милость даже в день новогоднего карнавала в ратуше. В глубине души Власта надеялась, что будет прощена хотя бы накануне празднества, которого жители Златиц ждали целый год. Но увы! Этого не случилось. Шикарный костюм цыганки, который Власта сшила своими руками, так и остался висеть в шкафу ненадёванным.
Наконец, каникулы завершились, и вновь настали будни, но веселее от этого не стало. Ладислав больше не появлялся, — и это приводило Власту в полное отчаяние. А ещё это письмо от секретаря… Неужели оно действительно означало, что граф её больше и знать не хочет? Наверное, думала несчастная влюблённая, во время их встречи она сказала или сделала что-то такое, что ему не понравилось… Тысячу раз перебирая в памяти все эпизоды того чудесного дня, она всё искала, где допустила ошибку — и каждый раз находила что-то новое.
В школе ей казалось как-то на удивление скучно, самая что ни на есть «непроходимая тоска», как выразился однажды её кумир. А дома по-прежнему держали в ежовых рукавицах. После каникул мама отдала дочери компьютер и телефон, но продолжала строго контролировать её во всём и всё ещё запрещала всякие развлечения. Едва к Власте вернулся мобильник, ей тут же позвонил Иржи и напомнил об обещании увидеться, но девушка отказала ему. Во-первых, мама запрещала ей встречаться с кем бы то ни было, а во-вторых, у Власты и самой не было сейчас желания общаться с ним. На душе и так хреново, а тут ещё придётся причинить боль хорошему человеку, объясняя, что у него нет никаких шансов на взаимность... Нет уж, увольте! И Власта всё свободное время проводила дома, где тоже казалось не очень-то весело. Бабушка последнее время неважно себя чувствовала и почти не выходила из своей комнаты, Лешек вернулся в университет, папа часто дежурил в выходные, так что даже поболтать теперь было не с кем. Власта отчаянно скучала и из кожи вон лезла, чтобы заслужить мамино прощение — но всё безрезультатно.
* * *
В конце января у двоюродной сестры Ядвиги родился малыш, и в последнюю субботу месяца всех родственников пригласили на крестины. Однако напрасно Власта надеялась, что радостное событие положит конец её домашнему аресту — пани Эва безапелляционным тоном заявила, что и это торжество пройдёт без Власты, она ещё не прощена. Чтобы не показать, как ей плохо, Власта, пока родители собирались в гости, спряталась в своей комнате и вышла оттуда только тогда, когда увидела в окно, что Мартин закрывает ворота за уехавшей машиной. Тогда она спустилась в гостиную и села на ковёр перед горящим камином.
На душе было необычайно скверно, и слёзы уже подступили к глазам — но тут открылась дверь, в комнату тихо вошла пани Эльжбета, опустилась в кресло рядом с внучкой и ласково погладила её по волосам. Власта вздохнула и уткнулась лицом ей в колени.
— Не грусти, детка, — голос бабушки был полон нежности. — Поверь мне, всё наладится…
— Жаль, что тебя не было тогда в столовой, — буркнула внучка. — Когда нас показали по телевизору… Ты бы наверняка заступилась за меня!..
— Сомневаюсь, что это исправило бы положение, — покачала головой бабушка. — Мы с Эвой давно уговорились, что я не буду вмешиваться в твоё воспитание. Не могу сказать, что меня всё устраивает, но она имеет полное право требовать этого — ведь она твоя мать.
— Мне иногда кажется, что она меня ненавидит! — пожаловалась внучка, глядя на бабушку снизу вверх.
— Ты не права, — мягко возразила пани Эльжбета. — Конечно же, мама любит тебя и желает тебе только добра. Потому и хочет, чтобы ты держалась подальше от человека с такой репутацией, как у графов Враногорских.
— Да плевать я хотела на его репутацию! — в сердцах воскликнула Власта. И добавила со вздохом:
— Эх, ба, если бы ты только знала…
В ответ на это пани Эльжбета негромко засмеялась.
— Можно подумать, я ничего не знаю! Эх, детка моя… Я ведь тоже когда-то была юной девушкой… И тоже была влюблена в графа Враногорского.
— То есть как? — до Власты не сразу дошло, что бабушка говорит не о Ладиславе, а о его деде. — Неужели? Ты никогда мне об этом не рассказывала…
— Я о многом тебе не рассказывала, — усмехнулась пани Эльжбета.
— А расскажи сейчас, ба! — Власте вдруг необычайно захотелось узнать эту историю, от любопытства даже слёзы на глазах высохли.
— Ну что ж, если тебе так интересно… — бабушка поудобнее устроилась в кресле. — Теперь, думаю, об этом уже можно говорить, столько лет прошло… Слушай. Мне было всего девятнадцать, когда я встретила Ярослава, твоего дедушку. Спустя три месяца после знакомства он сделал мне предложение руки и сердца. Моя мама уговаривала меня не спешить, сначала проверить свои чувства, а заодно покрепче встать на ноги, ведь я тогда ещё училась в колледже, а Ярик только что окончил университет. Но я не послушала маму. Как и все в этом возрасте, я считала себя очень умной, и была уверена, что знаю всё гораздо лучше других… И мы решили пожениться, тихо и скромно, поскольку денег на торжество у нас почти не было. Позволить себе свадебное путешествие мы не могли. Так что можешь себе представить нашу радость, когда я выиграла бесплатную путёвку в круиз до Врновой горы. Мы специально подгадали день и время нашего бракосочетания так, чтобы прямо из ратуши отправиться на теплоход, — пани Эльжбета тихо вздохнула, и её лицо, озаряемое отблесками огня в камине, буквально осветилось от приятных воспоминаний.
— Ах, Власточка, какое это было чудесное путешествие! У нас подобралась прекрасная компания, человек шесть или семь, все молодые, весёлые... И среди них пан Студент, мы его так называли. Я тебе как-то говорила о нём…
— Да, я помню. Он в тебя влюбился, но не ухаживал за тобой, потому что был хорошо воспитан, а ты уже была замужней дамой, — почти дословно процитировала Власта.
— Да, всё именно так... Но, признаюсь тебе, детка, что он мне тоже сразу понравился. И нравился настолько, что я даже несколько раз пожалела, что так поспешила выйти замуж, — бабушка вдруг улыбнулась совершенно не свойственной ей застенчивой улыбкой. Помолчала некоторое время, явно вспоминая что-то, и затем поделилась:
— Знаешь, как-то раз мы все вместе сидели вечером на палубе… Зашёл разговор об эдельвейсах, и я призналась, что никогда не видела, как они выглядят. А на другое утро, во время завтрака, ко мне вдруг подошёл пан Студент и протянул неказистый белый цветок. «Вы хотели увидеть эдельвейс, Эльжбета? Вот он, я принёс его вам». Я очень удивилась, как ему удалось раздобыть цветок за ночь на теплоходе — ведь они растут только высоко в горах. Но он не ответил на мои вопросы, только улыбался. Мне было очень приятно, что он принёс мне эдельвейс… Но когда он захотел отдать его мне, я, разумеется, отказалась.
— Почему? — удивилась Власта.
— Как почему? Разве ты не знаешь о связанном с эдельвейсами обычае? Считается, что подарить кому-то эдельвейс — значит признаться в любви, а принять цветок — согласиться ответить взаимностью.
— Да, я слышала о таком, но забыла, честно говоря, — кивнула внучка. — Тогда понятно… Скажи, а что, дедушки в этот момент не было рядом?
— Не было.
— А куда ж он делся?
— О, это отдельная история, — усмехнулась пани Эльжбета. — Видишь ли, с нами на теплоходе путешествовала одна девица… Как сейчас помню, её звали Натали. Знаешь, из тех манерных дамочек, которые считают себя совершенно неотразимыми и абсолютно уверены, что и окружающие воспринимают их также. И эта Натали с первого же дня круиза принялась очаровывать Ярика. Пыталась флиртовать с ним чуть ли не у меня на глазах… И, думаю, дело было совсем не в том, что он ей понравился. Просто есть такой тип людей, которые не могут спокойно видеть чужое счастье, им необходимо вмешаться и всё испортить — только тогда они успокоятся.
— Угу, — понимающе кивнула Власта. — Я тоже одну такую знаю… Представляю, как тебе было обидно.
— Да, конечно, не слишком приятно, — кивнула пани Эльжбета. — Но не настолько, как можно подумать. В то утро она как раз увела Ярика под каким-то предлогом, и у меня тогда грешным делом мелькнула мысль — а, может, это и к лучшему? Если Ярослав увлечётся Натали, значит, он никогда и не был моей судьбой. Мы с ним расстанемся, я снова стану свободна, и тогда смогу ответить на чувства…
Она прервалась на полуслове, и к Властиному удивлению, щёки бабушки вдруг порозовели, точно у молоденькой девушки. Хотя, быть может, в этом был повинен лишь жар от камина.
— Однако интереса Натали к моему мужу хватило ровно до прибытия на остров, — продолжала рассказчица. — А там всё изменилось, потому что мы встретились с графом Враногорским…
— Скажи, ба, а какой он был, граф Марек? — Власту это ну просто очень интересовало.
Пани Эльжбета снова вздохнула.
— Он был обольстителен, — произнесла она после долгой паузы. — Столько изящества, столько шарма, столько мужского магнетизма, перед которым просто невозможно устоять… Впрочем, что я тебе это расписываю? Ты сама всё знаешь. Его внук очень на него похож. Настолько похож, что в первую минуту, когда Ладислав появился в нашей гостиной, мне показалось, что вошёл Марек, и я долго не могла избавиться от этого ощущения. Потом я, конечно, убедилась, что Ладислав — не точная копия деда. В наше время люди были совсем другими, иначе выглядели, иначе одевались, иначе себя вели... Но сходство между ним и Мареком весьма велико. Похоже, очарование передаётся мужчинам в этой семье по наследству... И меня нисколько не удивляет, что ты потеряла голову от Ладислава. В графа Враногорского действительно нельзя не влюбиться… Собственно, я ни минуты не сомневалась, что именно так оно и произойдёт, как только узнала, что ты тоже выиграла путёвку в круиз. Потому и не хотела, чтоб ты попала на Врнову гору…
— Ах, вот в чём было дело! А я-то голову ломала, с чего ты вдруг стала тогда поддерживать маму… — кивнула Власта и только потом сообразила, что никогда не рассказывала бабушке о своей любви к графу. — Но откуда ты знаешь, ба?
— О твоём отношении к Ладиславу? — пожилая дама снова погладила внучку по голове. — Детка моя, но это же очень заметно со стороны. Ты пока совсем ещё не умеешь скрывать своих чувств. Достаточно всего один раз взглянуть на тебя, когда он рядом. Я уж не говорю о «Песне Сольвейг», которую ты так проникновенно для него исполняла. И этот медальон у тебя на шее… Ведь это граф подарил его тебе, когда вы были на острове?
— Да, — не стала отпираться Власта. Она, конечно, очень досадовала на то, что так глупо себя выдала — но что поделаешь, теперь уже поздно, ничего не изменишь. — Всё именно так и есть… Скажи, ба, а мама?.. Она тоже всё обо мне знает?
— Ну, всего-то и я не знаю, — усмехнулась бабушка. — Могу только догадываться, что ваша встреча в Тисове отнюдь не была случайной, как бы ты ни пыталась убедить в этом маму. Подозреваю, что и к нам в дом Ладислав явился не ради моих прекрасных глаз и совсем не потому, что наш потомственный Казанова вдруг загорелся желанием поздравить меня с именинами. Уверена, что это был всего лишь предлог. Притом довольно неуклюжий.
— Ты хочешь сказать, что он приехал ради меня? — Власта так и подскочила.
— Во всяком случае, я не вижу других причин, — дипломатично ответила пани Эльжбета. — Учитывая, что он весь вечер провёл с тобой… Но на твоём месте я не торопилась бы этому радоваться. Насколько я знаю, ещё никто из мужчин в их роду не сумел сделать счастливой ни одну женщину. Стать графиней Враногорской мечтала бы чуть ли не каждая — но браки в этой семье распадаются так быстро, что только удивляешься, как супруги их сиятельств успевают родить наследников… Нет, ничего хорошего граф Враногорский женщине дать не может. И это знаю я не понаслышке, а по собственному опыту.
— Ой, прости, ба! — запоздало спохватилась Власта. — Ты ведь рассказывала о своём свадебном путешествии, а я тебя перебила… Продолжай, пожалуйста, очень тебя прошу. Ты говорила, что тоже влюбилась в графа Марека…
— Влюбилась… — голос пани Эльжбеты дрогнул. — Стоило мне его увидеть, как я тотчас забыла и о муже, и о пане Студенте. Это было какое-то наваждение, морок… Почти болезнь. Мне казалось, что я схожу с ума. Никогда в жизни, ни до этого, ни после, я не испытывала ничего подобного. Я была точно околдована. Весь мир словно свернулся в одну точку, всё на свете, что не касалось графа, перестало для меня существовать. Мы провели вместе весь праздник Ламеса…
— Извини, что опять перебиваю, но очень уж любопытно… А как у вас проходила ночь нечистой силы? — заинтересовалась Власта, но бабушка только отмахнулась.
— Я уж толком и не помню, какое-то карнавальное шествие… Что-то вроде того, что показывают по телевизору на Хэллоуин.
— То есть, совсем не страшно?
— Конечно, совсем не стра… — начала было пани Эльжбета и вдруг переменилась в лице.
— Что такое, ба? — испугалась внучка. — Тебе нехорошо?
— Нет-нет, не волнуйся, всё в порядке, — успокоила собеседница. — Просто я вдруг вспомнила… Знаешь, детка, я никогда никому об этом не рассказывала… Но там, на Врновой горе, я первый и последний раз в жизни видела приведение.
— Привидение? — Власта даже привстала. — И как оно выглядело?
— Женская фигура… Очень красивая и очень бледная молодая женщина в старинном платье и с высокой причёской.
— Ты видела её в склепе, да, ба? — почти выкрикнула внучка.
— В склепе? — удивилась пани Эльжбета. — Нет, почему? Ни в каком склепе я не была. Это произошло в замке, в ночь накануне Ламеса, около полуночи. Мне не спалось, я решила выйти погулять по галерее — и вдруг увидела в коридоре призрак. И, признаюсь тебе, перепугалась ужасно, чуть в обморок не упала. У меня до сих пор мороз по коже от одного воспоминания. А тогда я заорала так, что сбежались, наверное, все, кто был в замке. А призрак женщины, как только я закричала, сразу исчез.
— Это была Лили, ба! — воскликнула Власта.
— Лили? Я не знаю, кто это, — бабушка покачала головой.
— Но как же не знаешь? — удивилась внучка. — Это девушка, которая жила в восемнадцатом веке. Дочь колдуна, которая стала злой ведьмой и приворожила одного из графов Враногорских, его звали Иво. Их портреты висят в галерее на самом видном месте. Неужели вам не рассказывали эту легенду? Хотя о том, что Лили была ведьмой, могли и не говорить… Нам, например, не сказали...
— Я не помню ничего похожего, — отвечала пожилая пани. — У меня сохранилось в памяти лишь предание о колдунах. Которые никогда не покидали остров, но при этом как-то ухитрялись знакомиться со своими невестами, жившими на берегу… Других легенд я не помню.
Некоторое время они помолчали, каждая была занята своими мыслями. Власта невольно задумалась над тем, как странно описала бабушка свою любовь к графу Мареку. Почти болезнь, наваждение, морок... Точно околдована... Неужели действительно ворожба враногорских колдунов работает до сих пор, и женщины влюбляются в дальних потомов графа Иво лишь из-за неё? А она сама, Власта? Разве не было и у неё смутного ощущения, что и она околдована? Ведь она уже несколько раз готова была разлюбить Ладислава, и даже увлеклась Иржи — но точно какая-то сила снова вернула её к графу... Впрочем, тряхнула головой Власта, всё это уже прошло. С тех пор, как они с Ладиславом встретились на Рождество, она абсолютно уверена в своей любви, в том, что никакого колдовства тут нет и в помине. Ей достаточно было провести со своим кумиром несколько часов, чтобы раз и навсегда убедиться в том, что его просто нельзя не любить...
Голос пани Эльжбеты вывел её из задумчивости.
— Сдаётся мне, ты тоже видела на остове призрак, детка? — осведомилась она.
— Да, видела.
Власта не стала отпираться и во всех подробностях поведала бубушке уже знакомую читателю историю. А под конец вспоминала свой разговор на теплоходе с паном Кашпаром. Когда тот говорил о привидениях, она решила, что он не в своём уме. Но теперь запоздало в этом усомнилась.
— Знаешь, ба, с нами был на теплоходе один симпатичный пожилой пан, профессор демонологии из университета, — завершила свой рассказ внучка внучка. — Он говорил, что на Врновой горе постоянно происходит что-то такое… Мистическое. Но мы тогда не отнеслись к его словам всерьёз.
— И, возможно, напрасно, — предположила бабушка.
— Наверное, да… Теперь я начинаю думать, что он мог быть прав… Но ба, ты всё никак не доскажешь мне про графа. Он ведь выбрал тебя королевой бала, да?
— Да. Бал был великолепен. Но я видела только одного Марека... Чуть ли не всю ночь напролёт я танцевала с ним. Он почти не отходил от меня, к великой досаде не только Ярослава, но и Натали, которая из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя внимание его сиятельства — но тщетно… Когда бал закончился, и все разошлись по своим комнатам, также поступили и мы с Яриком. Я не сомневалась, что, оставшись со мной наедине, муж устроит сцену ревности, потому что я вела себя совершенно неприлично. Но он не сказал ни слова, молча лёг в постель и, к моему удивлению, сразу же крепко уснул. А я, конечно же, не могла и глаз сомкнуть. Я встала, оделась и спустилась в сад. Откуда-то я наверняка знала, что найду там Марека. Так и вышло…
— И что? Что было потом? — с придыханием спросила внучка, поскольку рассказчица опять замолчала. Слушая бабушку, Власта снова невольно проводила параллель с собственными воспоминаниями и находила в обеих историях много общего. Конечно, её, Власту, не выбирали королевой, и бал прошёл для неё совсем не так удачно, как для пани Эльжбеты. Но зато после бала… Она ведь тоже вышла рано утром на галерею, интуитивно чувствуя, что встретит там Ладислава, — и не ошиблась.
— Потом… Потом мы целовались, стоя под большим деревом. И я совсем потеряла разум. Я чувствовала, что готова ради Марека на всё, что стоит ему сказать лишь слово — и я всё брошу и пойду за ним хоть на край земли. Но вдруг… Вдруг всё встало на свои места. Внезапно с ветки над нами взлетела какая-то большая птица. Только что закончился дождь, на листьях ещё оставалась вода, меня окатило ею с ног до головы, и, как ни странно, но этот душ мгновенно отрезвил меня. Я словно очнулась и сразу вспомнила, что у меня есть муж, которому я всего лишь неделю назад поклялась в верности перед Богом. И я… Я убежала к себе. Марек очень настойчиво искал встречи со мной, но я пряталась от него и успокоилась только тогда, когда наш теплоход отошёл от острова.
— Но вы же встречались с графом после этого?
— К счастью нет, Господь миловал, — бабушка даже перекрестилась. — Он продолжал разыскивать меня, но я сделала всё, чтобы наши пути больше не пересеклись. Вдали от него я сохраняла способность здраво мыслить и понимала, что стоит мне ещё хоть раз его увидеть, я не смогу устоять перед ним. А что мне это принесёт? Краткие мгновения блаженства, а потом долгие годы слёз из-за разрушенной семьи и погубленной жизни? Ведь ясно же было, что он поступит со мной точно так же, как поступил со многими другими женщинами — добьётся моего расположения и тут же бросит. Нет, я совсем не хотела такой судьбы! И я заставила себя забыть о нём. Даже продала бриллиантовую диадему, которую по традиции дарят королеве бала, хотя все и отговаривали меня от этого шага. Но я не хотела, чтобы хоть что-то напоминало мне о Мареке.
Нам тогда очень повезло, что Ярославу предложили работу в другой стране. Я уговорила его согласиться, уехать немедленно и спрятаться так, чтобы никто даже не знал нашего адреса. Мы очень быстро уехали, почти бежали — и это помогло мне. Когда через несколько лет, уже родился Франтишек, мы вернулись в Бажинию, я узнала стороной, что Марек покинул свои владения и отбыл за границу. И тогда я вздохнула с облегчением… Потому что до этого жила в постоянном страхе.
— Ты боялась графа Марека? Боялась человека, которого любила? — удивилась Власта.
— Нет, — покачала седой головой пани Эльжбета. — Я боялась не его, а себя. Того чувства, которое таилось во мне и могло в любую минуту вырваться наружу. Это была очень странная любовь, мне трудно описать её словами… Она словно не являлась частью меня, не была порождением моей собственной души… Она казалась мне некоей неведомой и очень страшной силой, которая проникла в меня откуда-то извне, мучает и стремится поработить… Прости, но я даже не знаю, как объяснить тебе это.
Пани Эльжбета снова замолчала, и Власта, воспользовавшись паузой, мысленно попыталась сравнить описанное бабушкой влечение к Мареку со своей собственной страстью к его внуку. Нет, ничего похожего. Она, Власта, любит Ладислава совсем иначе. И это чувство нисколько не пугает и не угнетает её, наоборот, делает счастливой. Даже несмотря на то, что Ладислава нет рядом. И неизвестно, будет ли когда-нибудь по-другому…
— Значит, так всё и закончилось? — тихо спросила она.
— Да, так и закончилось, — кивнула бабушка. — Моя семейная жизнь, наконец, вошла в свою колею. Мы с Ярославом, твоим дедом, прожили вместе почти сорок лет. И, в общем-то, можно сказать, были счастливы. А история с графом Враногорским ушла в прошлое — но, к сожалению, не забылась. Марек — единственный, кто оставил в моей душе столь яркий след. Хотя за сорок лет, минувших с того круиза, я встретила ещё множество мужчин, среди которых были и весьма заслуживающие внимания. Некоторым из них удавалось меня заинтересовать, к двоим или троим я даже относилась чуточку лучше, чем это позволительно замужней даме… Только не пойми меня превратно! — спохватилась пани Эльжбета. — Если не считать Врновой горы, то вся моя вина перед Ярославом ограничивалась лишь тем, что я иногда позволяла себе думать о каком-то другом мужчине. Никаких более страшных грехов на моей совести нет, в этом я могу поклясться на Библии.
— Что ты, ба, мне бы и в голову не пришло усомниться в твоей верности дедушке, — горячо заверила Власта. — Скажи, бабушка, а тот пан Студент, о котором ты говорила… С ним-то ты увиделась ещё хоть раз?
— Тоже нет, — покачала головой пани Эльжбета. — Хотя очень сожалею об этом. Мне даже сейчас хотелось бы встретиться с ним. Последнее время я что-то часто стала о нём вспоминать… Хотя вспоминать-то, по большому счёту, нечего. После круиза он исчез из моего поля зрения, и я ничего больше не слышала о нём. Зато узнала о судьбе Натали.
— И что с ней сталось? — Власта задала этот вопрос и тут же почувствовала, что и сама догадывается, каким будет ответ на него.
— Её судьба оказалась очень печальной. По слухам, она добилась своего и всё же закрутила интрижку с графом накануне его отъезда. Как уж ей удалось встретиться с ним, я не знаю… Но эта интрижка почти сразу же и закончилась. Граф очень быстро бросил её, как и всех прочих, а Натали сошла с ума от горя и вскоре умерла. Вот такая история, прямо как в старинном романе… И должна сказать тебе, что подобные истории я слышала ещё неоднократно. И про покойного Марека, и про его сына Данило, уж не знаю, жив он или нет, а теперь и про молодого графа Ладислава. Так что, когда про графов Враногорских говорят, что женщины умирают от любви к ним, то это не поэтический оборот, а чистая правда.
Последние слова бабушки снова подняли в душе Власты целую бурю воспоминаний. На ум тотчас пришли и мачеха Петры Барбора, и актриса Магда Гусакова, которая незадолго до своей загадочной смерти, по слухам, начала встречаться с Ладиславом. А потом, уж совершенно непонятно почему, всплыли в сознании байки, которыми Янкин поклонник Штефан пугал её, Власту, на дебаркадере, утверждая, что Враногорский замок населён одними вампирами…
— Но ведь не все женщины, имевшие роман с графами, умирают? — с надеждой спросила она.
— Нет, конечно, — усмехнулась бабушка. — Я лично знаю нескольких дам, у которых случилась интрижка с кем-то из Враногорских. Эти дамы вполне себе живы и находятся в добром здравии. Как правило, они обожают с томными вздохами повспоминать о своём любовном приключении, очень недовольны, что приключение оказалось слишком коротким и крайне обижены из-за этого на судьбу и на своего ветреного любовника… Но всё-таки женщин, скончавшихся после романа с одним из графов, достаточно, чтобы трудно было счесть их смерти случайным совпадением.
— А как ты думаешь, ба, отчего так происходит? — любопытствовала внучка. — Отчего они умирают? Ведь должно же быть какое-то логичное объяснение. Иначе уже мистика какая-то получается!..
— Мистика — это ведь тоже логичное объяснение, — неожиданно прозвучало в ответ. — Кто-то говорил мне, что род Враногорских проклят, что они приносят несчастье всем, кто находится с ними рядом... Раньше я пропускала такие слова мимо ушей, смеялась над ними, считала суеверием и полной ерундой. Но с возрастом стала понимать, что на свете существует немало таких вещей, которые никак нельзя объяснить без мистики. Весьма вероятно, что над графами Враногорскими и впрямь тяготеет какое-то страшное проклятие. Недаром по их замку бродят привидения. Тем более что, как ты говоришь, один из призраков — это злая ведьма... Так что, по большому счёту, твоя мама права, когда запрещает тебе общаться с его сиятельством. Действительно от такого опасного человека лучше держаться подальше.
— Но я люблю его! — возмутилась Власта.
— Детка моя, — ласково возразила бабушка, — не хочу ранить твои чувства, но, поверь, это ещё не любовь. Ты ведь, насколько я понимаю, едва знаешь Ладислава, вы виделись-то всего несколько раз. Так что любишь ты совсем не его, а всего лишь тот образ, который сама себе придумала.
— Ну вот… И ты, ба, туда же, — с горечью проговорила Власта, отворачиваясь к камину. — Получается, что я осталась одна против целого мира…
И тут же упрямо тряхнула головой:
— Но даже если и так, то я всё равно не сдамся! Буду бороться за свою любовь! Она слишком много значит для меня, чтобы я могла так легко от неё отказаться. Что бы о нём ни говорили, я всё равно буду любить его!
Некоторое время пани Эльжбета молча задумчиво глядела на неё.
— Трудно тебе будет жить, моя девочка, — покачав головой, промолвила она наконец. — Ты совсем не такая, какой была я… В тебе слишком много чувства, слишком много огня. И вообще нет холодного трезвого расчёта. И, боюсь, раз уж ты влюбилась и решилась добиваться своего, то тебя уже ничто не остановит. Никакие мамины запреты. И никакие воззвания к здравому смыслу… Ты всё равно полетишь навстречу зову своего сердца, как мотылёк на пламя.
— Ты осуждаешь меня за это? — подняла глаза Власта.
— Не знаю, — честно призналась бабушка. — С твоим характером, с твоей пылкостью, с твоей жаждой без раздумий кинуться в омут головой, ты ещё наломаешь дров... В этом я нисколько не сомневаюсь. Но как утверждает пословица, лучше сделать что-то и пожалеть о сделанном, чем сокрушаться о том, чего не было. В старости, когда почти вся жизнь позади, невольно начинаешь задумываться об этом… И вот ещё что. Пожалуйста, никогда не говори, что я против тебя. Знай: что бы с тобой ни случилось, я всегда останусь твоим другом. С любой твоей заботой, с любым твоим горем ты всегда можешь придти ко мне, и я тебя пойму и поддержу. Мне совсем не хочется, чтобы мой маленький мотылёк сгорел в огне собственных страстей. Если уж никак нельзя иначе, то пусть он лучше станет фениксом и научится каждый раз заново возрождаться из пепла. А я постараюсь ему в этом помочь.
— Спасибо, ба… — прошептала растроганная Власта и обняла пани Эльжбету. Впервые за эти дни у неё вдруг стало удивительно легко на сердце.
Оладушка, и вот новая классная серия!!!
Ох как жалко Власту, действительно неудачно получилось с телевизором, ещё и вся семья видела. Не иначе мама сама влюблялась в Данило (если это он, конечно, а не Иво) что так остро реагирует на Власту и Ладислава. И наказание, конечно, жестокое. Хотя вот, положа руку на ногу, лишение всех развлечений совсем плохое решение для влюблённой девушки, она ж целыми днями сидючи дома о чём думать будет, точнее о ком? То-то же! Наоборот подростковая любовь лучше лечится многообразием впечатлений, чем запиранием в четырёх стенах, где так удобно попредставлять себя в заточении и его в роли прекрасного рыцаря... (со знанием дела говорю, ага))))
Н-да, отсутствие контактов это конечно плохо и это минус скорее графу, чем Власте, она как девушка вряд ли бы решилась выпрашивать телефон, если не предлагают. И в свете моих подозрений этот факт к сожалению не в плюс Ладиславу, ой не в плюс...
И этот Главунек официальный и умершая актриса... А ещё я всё время помню о названии последней главы "Умереть во имя любви", хотя держу кулами и буду до последней точки надеяться, что всё будет хорошо!!
А тайна пани Эльжбеты меня просто покорила!!! И жму руку старушке много-много раз!!! Не побоялась рассказать внучке всё как было на самом деле. Очень часто взрослые в порыве казаться авторитетами и живым примером становятся некими искусственными ангелами, которые всегда поступают правильно, никогда не ошибаются и вообще человеческие эмоции чужды по определению. А тут так откровенно рассказала внучке! Ну, молодец, просто-напросто молодец!!
И как она правильно сказала, что боялась больше всего себя, что не справится со своими какими-то странными чувствами, будто навязанными извне. А её спасло, наверное, ещё и то, что диадему она продала. Или соврала, что продала... Вот всё равно гнетут меня тревожные сомнения, хотя автор пытался меня в этом разубедить (но о коварстве автора я помню, да)))), что всё-таки в шкатулке, которую мама Власты закрывает на ключик всё-таки то самое ожерелье... Или я уже запуталась в собственных подозрениях))))
А ещё три раза жму руку Эльжбете вот за эти слова:
Цитата:
Детка моя, — ласково возразила бабушка, — не хочу ранить твои чувства, но, поверь, это ещё не любовь. Ты ведь, насколько я понимаю, едва знаешь Ладислава, вы виделись-то всего несколько раз. Так что любишь ты совсем не его, а всего лишь тот образ, который сама себе придумала.
Вот про образ это самое оно!!! Ведь влюбилась-то Власта после того как его только увидела, перед этим подготовленная таинственной легендой, а самого его по сути и не знает. Но бывает влюблённость перерастает в любовь...
Ой и бабушку ворон спас!! В общем, ворон тут самое-самое таинственное, я поняла!! И у меня не стыкуется, он вроде бы хороший, а графу доносит. Короче, странно пока что, буду ждать продолжения!! И спасибо автору за чудесную историю!!
Так, ну кажется, с мотивами Ладислава более ни менее все понятно. Если, конечно, автор не повернет сюжет)
А вот с секретарем сплошные непонятки. Ни каких намеков!
лишение всех развлечений совсем плохое решение для влюблённой девушки, она ж целыми днями сидючи дома о чём думать будет, точнее о ком? То-то же! Наоборот подростковая любовь лучше лечится многообразием впечатлений, чем запиранием в четырёх стенах, где так удобно попредставлять себя в заточении и его в роли прекрасного рыцаря... (со знанием дела говорю, ага))))
Беда мамы Эвы в том, что ума у неё не очень много. А эмоций гораздо больше.
Цитата:
А тайна пани Эльжбеты меня просто покорила!!! И жму руку старушке много-много раз!!! Не побоялась рассказать внучке всё как было на самом деле. Очень часто взрослые в порыве казаться авторитетами и живым примером становятся некими искусственными ангелами, которые всегда поступают правильно, никогда не ошибаются и вообще человеческие эмоции чужды по определению. А тут так откровенно рассказала внучке! Ну, молодец, просто-напросто молодец!!
И как она правильно сказала, что боялась больше всего себя, что не справится со своими какими-то странными чувствами, будто навязанными извне.
Как хорошо ты сказала про искусственных ангелов...
Меня саму во многом пытались воспитывать подобным образом. Ещё тогда сделала выводы, и с тех пор стараюсь общаться с подрастающим (и уже подросшим ) поколением иначе.
Цитата:
А ещё три раза жму руку Эльжбете вот за эти слова: "..."
Вот про образ это самое оно!!! Ведь влюбилась-то Власта после того как его только увидела, перед этим подготовленная таинственной легендой, а самого его по сути и не знает. Но бывает влюблённость перерастает в любовь...
Бывает. Тут как раз будет тот самый случай.
Цитата:
Так, ну кажется, с мотивами Ладислава более ни менее все понятно. Если, конечно, автор не повернет сюжет)
Автор - он такой коварный, от него всего можно ожидать...
Цитата:
А вот с секретарем сплошные непонятки. Никаких намеков!
Намёки уже были, но ооочень тонкие, пока их трудно разглядеть. А вскоре будут потолще.
Завеса над некоторыми тайнами приоткрывается, а загадок меньше не становится. И почему-то теперь я начинаю испытывать сочувствие к графам Враногорским. Привлекательность и обаяние не приносят им счастья. Конечно, "стать графиней Враногорской мечтала бы чуть ли не каждая", но "ничего хорошего граф Враногорский женщине дать не может". И это, на самом деле, страшно. Он и себе ничего хорошего дать не может, ибо одинок по-сути. Это проклятие. Если каждая влюблённая дама находилась под воздействием колдовства, то можно предположить, что Власта тем и особенная, что влюбится/влюбилась в графа по-настоящему ("В тебе слишком много чувства, слишком много огня. И вообще нет холодного трезвого расчёта. И, боюсь, раз уж ты влюбилась и решилась добиваться своего, то тебя уже ничто не остановит.") Кто знает, может, Власта спасёт его, освободит. А что, если настоящая живая душа графа заключена в оболочке ворона?! Это многое могло бы объяснить.
Бабушка у Власты классная. Я солидарна с katsol в своём отношении к пани Эльжбете. А что касается Лешека - теперь я тоже понимаю, почему "Янка так долго и преданно любит" его. Хороший парень, умный, надёжный. Речь Лешека, его повадки, прямота, создают яркий, объёмный образ. Наконец-то мне удалось его рассмотреть)
Последний раз редактировалось Lady_Kelly, 30.11.2012 в 21:55.
Оладушка, я плакааааю Выходные прошли, а серии всё нет...
У тебя всё в порядке?
Я жду-жду-жду, очень-очень, думала, что в пятницу не получилось, но уж в субботу обязательно, заглядывала-заглядывала, нету. Вот и воскресенье прошло...
Надеюсь, что у тебя всё хорошо, просто дела навалились или приятное чего случилось.
Кстати, оладушков я всё-таки на прошлые выходные напекла
Ждём продолжения этой замечательной истории!!! Там же "день влюблённых", столько интересного должно быть!! Думаю, обязательно Ладислав появится, а может ещё и Иржи. (а то и оба одновременно попадут на очную ставку))))) В общем, возвращайся, пожалуйста!!
Настал февраль и принёс с собой первые приметы окончания зимы. Дни стали длиннее и солнечнее, небо очистилось от надоевших серых туч и сделалось как будто выше, тени деревьев, ложившиеся на сугробы, приобрели голубоватый оттенок, а воробьи, синицы и прочие мелкие птахи каждое утро поднимали весёлый галдёж в школьном саду, словно приветствовали весну. И разговоры у старшеклассниц тоже начались самые что ни на есть весенние: все только и говорили, что о любви. Самой популярной темой стал приближающийся Валентайн, которого ждали не меньше, чем весну. Впрочем, не совсем так. Потому что весна — это общая радость, а День Святого Валентина хорош только для тех, кто влюблён, и не просто влюблён, а влюблён взаимно. А для остальных — увы! — этот праздник становится лишь ещё одним грубым намёком на недосягаемость счастья. И остаётся только крепиться. Что Власта с Янкой и делали.
Не то чтобы подружки были напрочь лишены мужского внимания, нет, конечно, у каждой из них имелся свой верный поклонник. Янкиной симпатии неотступно добивался Штефан, который последнее время повадился ходить во время перерывов в занятиях к воротам школы и поджидать там свою избранницу. Яна общалась с ним без особых восторгов, но уже несколько раз отметила в разговорах с подругой, что Штефан с лета сильно изменился, причём в лучшую сторону, даже книги начал читать, и как-то раз случайно обмолвилась, что была раньше несправедлива к нему и явно его недооценивала. А Власте с регулярностью примерно раз в неделю звонил Иржи и настойчиво просил о встрече, но она не соглашалась. Власта сама не могла понять, почему ей сейчас так не хочется его видеть. Вроде бы Иржик был ей симпатичен, пожалуй, даже нравился... Но вот не чувствовала она никакого желания встречаться с ним — и всё тут.
Так что на полное отсутствие кавалеров пожаловаться было никак нельзя, но обе считали, что это не то, совсем не то… И потому в преддверии Валентайна Власте оставалось лишь жаловаться на горькую судьбу ворону Карелу, да вздыхать на два голоса с верной подругой Янкой. В их ситуациях, вроде бы таких разных, имелось одно сходство — шансов, что их возлюбленные захотят назначить им свидание 14 февраля, не имелось ни у той, ни у другой. Лешек всё так же оставался равнодушен к Янкиным чувствам, а от Ладислава по-прежнему не приходило никаких вестей. И в результате девушки решили, что проведут Валентайн вместе и устроят праздник сами себе. Ибо последнее дело унывать и впадать в тоску, когда все вокруг веселятся. И им почти удавалось сохранять хорошее настроение. Во всяком случае, получалось не обращать внимания на Петру, которая постоянно хвасталась своим новым романом с каким-то владельцем яхтклуба и теми подарками, которые от него получает.
В том году Валентайн пришёлся на пятницу — и оттого в этот день в школе царило необычайное оживление. Началось всё с самого раннего утра, когда подружек разбудил ни свет, ни заря звонок Янкиного мобильного. Разумеется, это был Штефан, который, помня традицию, захотел стать первым мужчиной, которого увидит в этот день его возлюбленная. Поддавшись на настойчивые уговоры, Янка оделась, ненадолго вышла к нему и вернулась разрумянившаяся, с улыбкой на лице и со смешным медвежонком в руках.
Но основные события развернулись в столовой, за завтраком, после которого Старина Йожин обычно разносил почту. Сегодня он что-то замешкался, и девочки, особенно старшеклассницы, тоже не торопились расходиться. Попивая чай нарочито мелкими глотками, они то и дело косились на дверь. И наконец, их ожидание было вознаграждено. Йожин вкатил в столовую тележку, полную цветов, всевозможных сердец и свёртков, в основном, в алых и розовых тонах, и началась раздача присланных подарков.
— Паненка Яница Буковна! — объявил привратник, вынимая из кучи первый букет.
— Что? — Янка настолько не ожидала такого поворота событий, что не поверила своим ушам. — Это мне? Не может быть…
— Вам, вам, — улыбнулся щербатым ртом Йожин, вручая ей цветы.
— Надо же… От кого бы это?.. — бормотала красная, как заря, Янка, раскрывая дрожащими руками вложенную в букет тюльпанов небольшую открытку.
— Ах, Власточка, это Лешек! Я глазам своим не верю — Лешек прислал мне цветы!
— Да уж, чудеса, да и только, — поддакнула ей Власта, пряча торжествующую улыбку. Янке совсем не обязательно было знать, сколько сил потратила её подруга, уговаривая брата на этот шаг. Чуть ли не все прошлые выходные, болтая с Лешеком по скайпу, она внушала ему, как отвратительно чувствуют себя девушки, которые, в отличие от более везучих одноклассниц, не получают поздравления с Валентайном. И теперь, разделяя радость Янки, Власта понимала, что сама уже будет меньше грустить… Ну, постарается, по крайней мере.
А Старина Йожин тем временем двигался вдоль столов, раздавая цветы и подарки. То там, то здесь слышалось восторженное аханье, радостные восклицания, шуршание обёрточной бумаги. Некоторые счастливицы получили даже несколько букетов или презентов от разных кавалеров. Вскоре тележка опустела, но оказалось, что это далеко не всё, и Йожин отбыл за следующей партией. И так произошло ещё несколько раз. Учительницы, которые сначала сделали пару робких попыток поторопить девочек и напомнить им, что время утренних занятий уже приближается, быстро поняли, что это бесполезно, и теперь с умилёнными улыбками наблюдали за своими подопечными. А две из них, самые молодые и привлекательные, пани Весна и пани Каролина, тоже получили цветы и подарки.
Букет для пани Каролины был последним, тележка Йожина снова опустела, на этот раз окончательно. И директриса пани Ханна решительно поднялась с места.
— Девочки, ну всё, хватит! — провозгласила она. — Час потехи закончился, настало время дела. Быстренько разнесите свои подарки по комнатам, поставьте цветы в воду — и бегом на уроки.
Власта и Янка вместе со всеми покинули столовую и уже двинулись по лестнице, когда сзади раздался крик Йожина:
— Пани, подождите! У меня остался ещё один подарок!
Все школьницы с лентами разных цветов радуги и все учительницы замерли на месте. В старинном холле воцарилась гробовая тишина. В этот миг каждая из находившихся тут женщин, от самой юной до самой пожилой, страстно желала, чтобы этот последний подарок оказался именно для неё…
— Паненка Властислава Боговичова, — прочитал Йожин надпись на конверте. — Это вам.
— Мне?.. — удивилась Власта. — Вот уж не ждала…
И шепнула подруге:
— Наверное, это от Иржи…
— Хорошо бы… — с сомнением произнесла Янка.
А Власта неловко приняла свой подарок — роскошный букет алых роз, большую конфетную коробку в форме сердца и белоснежный конверт. Ей очень хотелось побыстрее его распечатать, но руки были заняты цветами и конфетами. К счастью, задушевная подруга, как всегда, пришла на помощь.
— Давай подержу, — предложила Янка, забирая у Власты всё лишнее. Та благодарно взглянула на неё и прямо здесь, у лестницы, торопливо разорвала плотную бумагу конверта. Внутри оказалась открытка с таким вот странным текстом, набранном на компьютере:
И всё. Ни объяснений, ни подписи.
Власта подняла светящиеся от счастья глаза.
— Это он, Ладислав! Я чувствую!
Янка скептически поглядела на неё:
— Как-то всё подозрительно, ты не находишь? Почему он не подписался? И время назначено такое странное… Столь раннее утро, что, можно сказать, поздняя ночь… Слушай, а, может, это очередной розыгрыш Петры? Как тогда, во время круиза, на острове… Помнишь эсэмэску, которую она прислала мне накануне Ламеса? От имени Лешека, который якобы назначает мне свидание у «фонтана долголетия»? А теперь вот хочет выманить тебя из дома ни свет, ни заря и посмеяться над тобой…
Власта, конечно, помнила эту историю, она вообще очень бережно хранила в памяти всё связанное с поездкой на Врнову гору. Но соглашаться с Янкой не хотелось.
— Вряд ли это розыгрыш, — покачала головой она. — И букет, и конфеты очень дорогие — Петру бы жаба задавила потратить столько денег на прикол. Да и не будет её в школе ранним утром в субботу… Она никогда и не узнает, вышла я к воротам или нет.
— Дело твоё, конечно, — пожала плечами Янка. — Но, как мне кажется, лучше не ввязываться в эту авантюру.
— А я уверена, что ввязаться непременно стоит, — парировала Власта. — Как говорит моя бабушка, всегда лучше пожалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано…
— И что ты собираешься сказать дома?
— Но ведь мы с тобой придумаем что-нибудь? — Власта просительно заглянула в глаза подруге. — Скажем, что я нездорова… Или нет, лучше, что в понедельник контрольная по химии, и я решила в выходные позаниматься в лаборатории.
— А вдруг пани Эва позвонит в школу и проверит?
— Да, это будет неприятно… Но не убьёт же она меня в конце концов? Ну, поорёт, ну запрёт опять дома… Ничего, переживу. Ради Ладислава я готова снести и не такое!
В этот момент в её кармане запиликал мобильный телефон. И оказалось, что звонит Иржи.
— Власта, скажи, мы могли бы увидеться с тобой сегодня вечером? — прозвучало в трубке. — Поверь, это действительно очень важно!
— Нет, Иржик, я никак не могу, — торопливо отвечала Власта. — У меня совсем другие планы на эти выходные. Извини, но мне надо бежать, у нас уже давно был звонок на урок. Пока, с праздником тебя!
И нажала кнопку отбоя.
— Эх, зря ты так… — Янка глядела на неё с осуждением. — И не жаль тебе его?
— Да ладно! — отмахнулась Власта. — Сама подумай — ну какой может быть Иржик, когда на свете существует Ладислав! Ладно, идём лучше скорее в класс, а то англичанка нам головы оторвёт за опоздание.
* * *
День тянулся невыносимо медленно, но, по крайней мере сначала, всё шло по плану. Чтобы избежать разговора с мамой, Власта позвонила не домой, а папе. Тот был на работе, о Валентайне, похоже, и не вспоминал, и потому нисколько не удивился сообщению, а даже наоборот, похвалил дочку за прилежание и торопливо распрощался, ему было пора на операцию. Правда, в большую перемену всё-таки позвонила и мама, но Власта была готова к этому и говорила с ней так убедительно и снабдила свой монолог такими подробностями, что пани Эва, похоже, и впрямь поверила в подготовку к контрольной. Но чтобы уж окончательно подстраховаться, Власта позвонила ещё и брату. Лешек, конечно, для приличия поворчал, но обещал, так уж и быть, выручить любимую сестрёнку, «если вдруг что».
Сразу после дневных занятий школа почти опустела. Янка уехала, другие девочки, которые жили неподалёку, тоже разлетелись по домам, а почти все оставшиеся старшеклассницы умчались на свидания к своим кавалерам. Впрочем, Власте это было только на руку. Чем меньше народу — тем меньше шансов, что кто-то заметит её ночной побег. Она спряталась в своей комнате, заперла дверь и сидела тихо, как мышка, чтобы воспитательницы решили, будто она тоже уехала домой. Авось, обойдётся…
Весь вечер Власта не знала, куда себя деть и за что взяться. Но, к счастью, у всех женщин накануне свидания (а она почему-то была уверена, что её ожидает именно свидание) имеется в запасе важное и весьма продолжительное занятие, которое мужчины деликатно именуют «чистить пёрышки». Власта приняла душ, особенно тщательно вымыла волосы, сделала маникюр и педикюр и намазалась с ног до головы всевозможными кремами и лосьонами. Оставалась ещё одна, необыкновенно важная и трудная задача — решить, как одеться. Определиться казалось ну просто очень сложно, тем более что влюблённая девушка понятия не имела, что её ждёт — то ли вечеринка в тёплом помещении, то ли прогулка на свежем морозном воздухе. И после долгих колебаний Власта всё-таки остановила свой выбор на лёгком нарядном платье. Пусть лучше она замёрзнет — зато будет выглядеть красиво.
Согласно школьным правилам, девочки, отпущенные вечером погулять, должны были возвращаться не позже одиннадцати часов, но в честь Валентайна воспитательницы смотрели на это требование сквозь пальцы, так что смех и весёлые голоса в коридоре стихли только после полуночи. Власта слышала этот шум исключительно через дверь. Около часа она всё-таки легла в постель, но уснуть от волнения так и не сумела, проворочалась до самого звонка будильника. И уже в половине четвёртого поднялась, старательно умылась холодной водой, чтобы скрыть следы бессонной ночи, и принялась одеваться и краситься.
Когда в двадцать семь минут пятого нарядно одетая и причёсанная Власта выскользнула из своей комнаты, всё общежитие спало крепким безмятежным сном. Пытаясь ступать как можно легче, девушка слетела вниз по лестнице, крадучись, пересекла тёмный двор, подбежала к воротам и взволнованно оглянулась. Всё тихо, даже в окнах привратницкой ни огонька. Очевидно, Старина Йожин, которому хитрая Власта вручила в честь праздника три кроны, тоже отпраздновал Валентайн по своему обычаю и из объятий Бахуса перескочил прямиком в объятия Морфея.
Ворота оказались заперты, но Власту это не пугало — они с Янкой ещё носили в волосах зелёные ленты, когда случайно узнали, где находится тайник, в котором привратник хранит запасной ключ. Тихонько отомкнув замок, Власта снова вернула ключ в тайник и хихикнула — вот уж удивится утром Старина Йожин, когда обнаружит ворота открытыми!
На площадке перед входом в школу стояла одинокая машина. Едва Власта вышла из ворот, дверь со стороны водительского сидения тотчас распахнулась, и оттуда выглянула приятная женщина средних лет, относящаяся к тому типу людей, облик которых сразу вызывает расположение.
— Паненка Властислава? — приветливо осведомилась она. — Как хорошо, что вы пришли вовремя. Садитесь, поедем.
— Погодите! — воскликнула растерявшаяся Власта, которая никак не ожидала увидеть незнакомого человека. — Как я могу с вами ехать, если я даже не знаю, кто вы такая?
— Я сотрудник службы эскорта, — женщина указала на логотип фирмы, нарисованный на дверце автомобиля. — Меня зовут Агата, и я выполняю заказ клиента. Мне поручено забрать вас ровно в четыре тридцать от школы и доставить по назначению.
— Но куда хоть доставить-то? — недоумевала девушка.
Водитель, представившаяся Агатой, вдруг хитренько улыбнулась.
— А это пока секрет, — отвечала она. — Но, как я понимаю, вам хотят сделать подарок на День Святого Валентина. Просто обалденный подарок, о котором можно только мечтать… Ну что, едем?
Немного поколебавшись, Власта мысленно махнула рукой, решилась и села в машину. А ладно, будь, что будет! Если она сейчас откажется, то потом ни за что себе этого не простит.
Ехали довольно долго, почти час, но соскучиться девушка не успела — всю дорогу они проболтали с Агатой, так весело и легко, точно были давними знакомыми. И когда водитель, притормозив, объявила, что они на месте, пассажирке даже стало немного жаль, что они расстаются.
За окнами было ещё совсем темно, и Власта поняла, где находится, только когда вышла из автомобиля. Оказалось, что они приехали… в аэропорт!
— О Боже! Зачем? — в недоумении воскликнула она. В ответ на что Агата лукаво подмигнула:
— Я ж говорю, что тебе приготовили офигенный сюрприз!
Сюрпризы продолжились и дальше — выяснилось, что Власта прямо сейчас полетит на самолёте, да ещё не на обычном, а на специальном, точнее, на частном. Когда все формальности были улажены, Агата проводила её на дальнюю полосу, где стоял небольшой самолёт, больше похожий, как показалось ошалевшей от такого поворота событий Власте, на игрушку, чем на настоящее средство передвижения по воздуху. Здесь Агата сдала свою клиентку с рук на руке стюардессе и распрощалась, пожелав счастливого пути.
Приняв «эстафету», миловидная стюардесса пригласила единственную пассажирку подняться в салон и подробно проинструктировала, как следует вести себя в полёте, особенно во время экстремальных ситуаций. Власта, которая всё ещё никак не могла придти в себя от изумления, только молча слушала и кивала головой, точно китайский болванчик. Куда она летит, ей пока ещё не сообщили, но уже точно было понятно, что происходящее мало похоже на розыгрыш.
— Полёт будет продолжаться пять часов, — с улыбкой сообщила бортпроводница. — Так что советую вам снять шубку и сапожки и как следует отдохнуть. Если захотите, то, когда мы поднимемся в воздух, можно будет вздремнуть на диване. А так, как только вам что-то понадобится, сразу вызывайте меня с помощью этой кнопки.
Но спать Власта, разумеется, не могла. После взлёта она ещё долго глядела в иллюминатор на тёмно-серое предрассветное небо и всё никак не могла поверить в реальность происходящего. У неё почти не оставалось сомнений, что подобный сюрприз мог устроить только один-единственный человек на свете — ни у кого другого из знакомых не хватило бы ни фантазии, ни финансовых возможностей заказать частный самолёт. Однако догадаться, что же такое он задумал, куда она направляется и, самое главное, что её там ждёт, казалось выше её возможностей. За всё время знакомства с Ладиславом Власта так и не сумела понять, ни как он к ней относится, ни для чего, собственно, она ему вообще нужна. Как ни неприятно это признавать, но, возможно, все близкие, которые в один голос твердили, что она для своего избранника — всего лишь игрушка, были в чём-то и правы… Но чувства быстро победили сомнения разума. «Будь, что будет, — решила Власта в конце концов. — Даже если эта наша встреча станет последней, всё равно я некоторое время пробуду самой счастливой девушкой на Земле…»
Стюардесса то и дело появлялась в салоне, предлагая то кофе, то завтрак, то десерт, то сок, но Власте от волнения кусок в горло не шёл. Она попыталась выяснить, куда же всё-таки они летят, но бортпроводница не поняла её — или сделал вид, что не поняла.
— Мы направляемся на юг, — отвечала она. — Так что очень хорошо, что на вас лёгкое платье. Нужно будет только решить вопрос с обувью.
И, прежде чем Власта успела глазом моргнуть, принесла несколько коробок с летней обувью, исключительно нужного размера и явно только что из магазина:
— Выбирайте, что вам нравится.
К концу полёта Власта уже просто не находила себе места. Не потому, что боялась посадки, она нисколько не боялась летать, а от вызванного совсем иными причинами беспокойства, которое заставляло дрожать колени и потеть ладони. Что же такое задумал её кумир? Неужели она сейчас наконец-то увидит его? А вдруг она всё же ошиблась в своих догадках, и по прибытии её встретит совсем не тот, о ком она думает?
Меж тем облака за иллюминаторами стали редеть и, выглянув в окно, Власта с изумлением обнаружила, что самолёт парит над бескрайним водным простором.
— Где это мы? — ахнула она. И услышала спокойный ответ, точно речь шла о чём-то само собой разумеющемся:
— Над Атлантическим океаном.
Через некоторое время они стали снижаться, и тогда взору предстала цепь островов внизу — одни побольше, другие совсем маленькие, казавшиеся на ярко-синем фоне воды зелёными точками, словно пятнышки ряски. Острова всё приближались, вскоре уже можно стало различить золотистые ободки пляжей, нитки дорог, крошечные, точно спичечные коробки, домики… И вот, наконец, приземление, мягкое, практически нечувствительное — самолёт явно вели настоящие ассы. Еле дождавшись посадки, Власта сорвалась с места, на ходу поблагодарила в лице стюардессы весь экипаж и помчалась к выходу. Бортпроводница едва успела сказать вслед пассажирке, что она может не беспокоиться за оставленные вещи, они прекрасно дождутся её здесь.
Когда дверь отворилась, и Власта шагнула на трап, то в первое мгновение чуть не ослепла от яркого солнца. В лицо ударила волна тёплого воздуха, а в нос — солёный запах моря, смешанный с нежным ароматом тропических цветов. Вокруг, насколько хватало взгляда, виднелись пальмы, над головой раскинулось ярко-голубое безоблачное небо, а внизу, под ногами, лежал чистый золотисто-белый песок.
А дальше Власта увидела Ладислава. Его сиятельство стоял у машины с открытым верхом, и лёгкий бриз трепал его великолепные чёрные волосы.
— Добро пожаловать в лето, — с улыбкой произнёс он, и Власта едва удержалась, чтобы не завопить от радости и не кинуться ему на шею.
— Как тебе мой сюрприз? — осведомился граф, целуя её в щёку.
— Просто что-то невероятное! — восторженно откликнулась она. — Не могу поверить, что это не сон! А где мы, скажите? Как называется это место?
— Какая тебе разница? — смеясь, отвечал Ладислав. — Всё равно название этого островка тебе ничего не скажет. Ты здесь — и это главное.
— А как надолго я здесь? — с волнением поинтересовалась девушка.
— До вечера, — объяснил он. — Вечером я снова посажу тебя в самолёт, и поздно ночью ты вернёшься в школу. Надеюсь, тебя устраивает такой план? Если да, то побыстрее лезь в машину. Чем меньше мы будем терять времени даром, тем больше успеем.
И, разумеется, она не заставила долго себя упрашивать…
— Куда мы едем? — спросила Власта, пока автомобиль мчал их по ровному шоссе, проложенному сквозь тропические заросли.
— Для начала в магазин, — отвечал Ладислав. — Надо же снабдить тебя купальником. Думаю, ты не против окунуться? Вода в океане сейчас очень тёплая, несмотря на февраль.
— Это просто какая-то сказка… — только и смогла пробормотать она. — У меня до сих пор в голове не укладывается…
Очень скоро автомобиль въехал в маленький город и остановился на длинной и прямой, как линейка, улице, которая была сплошь занята одноэтажными зданиями разнообразных магазинчиков. Шопингом они занимались недолго, но это получились очень приятные минуты. Власта обзавелась двумя купальниками, а Ладислав в дополнение выбрал ей одежду и обувь — ну не ходить же в самом деле по пляжу в бархатном платье и туфлях на каблуках? Приглянувшийся ему наряд показался Власте слишком смелым, но граф и продавщица, изъяснявшаяся на сомнительном английском, уверили её, что ничего страшного в этом нет, здесь, на острове, где круглый год жара, только так все и одеваются.
Когда граф и его гостья вернулись в машину, солнце поднялось уже над самой головой и ощутимо припекало, но, к счастью, ехать оказалось совсем недалеко. Минут через десять вдали показалась лазурная гладь океана, бликующий на солнце песок пляжа и удачно вписанный в пейзаж небольшой особняк современного вида, точно сошедший со страницы туристического рекламного проспекта.
— Ну вот мы и приехали, — сообщил Ладислав, глуша мотор.
— Как тут красиво! — восхищённо ахнула Власта. — Это ваш дом?
— Да. Я купил его несколько лет назад и теперь всегда стараюсь побывать здесь, как только представляется возможность. Тебе нравится?
— Не то слово! — воскликнула она. — У вас отличный вкус, ваше сиятельство.
В ответ на что он рассмеялся:
— Власта, скажи на милость, когда ты, наконец, научишься называть меня по имени?
Особняк был выстроен так удачно, что половина его окон глядела на берег, а другая — в сад и уютное закрытое патио, на добрых три четверти занятое бассейном. И когда Власта с улыбкой спросила, так ли необходим бассейн в доме, распложенном на самом берегу, Ладислав объяснил, что океан далеко не всегда бывает таким тёплым и спокойным, как сейчас. Это сегодня им повезло с погодой. Такое чувство, что тропический остров специально хочет понравиться своей гостье и показаться ей во всей красе.
— Пойдём перекусим, — предложил граф, когда осмотр дома был закончен. — Готов спорить на что угодно, что ты толком ничего не ела со вчерашнего утра. С того самого момента, как получила моё поздравление с Валентайном.
И Власте оставалось только недоумевать, как он догадался. Ну, правда — откуда, чёрт возьми, он всё про неё знает?!
В доме, кроме них, никого не было, но на веранде с видом на океан, словно по волшебству, обнаружился стол, тщательно и красиво сервированный для двоих. При взгляде на него Власте невольно вспомнились сказки о волшебных дворцах, где всю работу выполняют невидимые слуги. Чудеса, начавшиеся сегодня с раннего утра, продолжались…
За ланчем она всё-таки не выдержала и задала графу вопрос, который вот уже много недель так сильно мучил её.
— Скажите, ваше си… Ладислав. А что означало то письмо?
— Какое? — он вопросительно поднял левую бровь.
— Ответ на моё, — пояснила Власта. — От вашего секретаря.
Тогда, получив письмо, она почти поверила, что Ладислав таким образом хочет прекратить их знакомство. С этим согласились все, даже бабушка. Когда Власта пересказала ей основные вехи своей любовной истории и дошла до письма от пана Главунека, пани Эльжбета вздохнула с облегчением. «Слава Богу! — заявила она. — Если я что-то ещё понимаю в жизни, то подобное письмо означает, что граф сам решил оставить тебя в покое. Не очень-то красивый способ он нашёл, чтобы сообщить тебе это, ну, да неважно… Главное, что всё позади». Власта тогда с трудом удержалась, чтобы не расплакаться от таких слов. И не заревела лишь потому, что мысленно не согласилась с бабушкой. Как бы то ни было, но она всё ещё продолжала надеяться. И, как выяснилось, надеялась не зря.
— Подожди-подожди, — Ладислав даже вилку отложил и внимательно посмотрел на неё. — Я что-то ничего не понимаю. О каких письмах ты говоришь? Кто и кому писал?
— Сначала я вам. После Рождества. Вы забыли?
Он помотал головой:
— Я не получал никакого письма от тебя.
— Но как же так? — удивилась Власта. — Помните, когда мы после карусели ехали в Златицы, и сани опрокинулись… — тут она запнулась и покраснела, мысленно вернувшись в те счастливые мгновения. — Вы тогда ударились спиной… Я очень беспокоилась за вас, хотела убедиться, что с вами всё в порядке… Но вы опять исчезли. Вот я и написала вам письмо. А ответили мне не вы, а почему-то ваш секретарь…
— Вот как? — похоже, это сообщение стало для Ладислава новостью. — И что же он тебе написал?
— Что волноваться не о чем, вы здоровы и благополучны, чего и мне желаете. А я вообще не поняла, как к этому отнестись…
— И ты обиделась на меня, — граф положил ладонь на её руку.
Власта подняла на него глаза:
— Нет, не обиделась, как я могу… Просто действительно не знала, что думать. Даже решила, что вы больше не хотите видеть меня…
— Но теперь, надеюсь, ты поняла, что это не так? — его пальцы гладили тыльную сторону её ладони, и девушке казалось, что от этих прикосновений по всему её телу пробегают электрические разряды.
— Я ничего не знал о твоём письме, Власта, — говорил Ладислав с той самой интонацией, от которой её сердце всегда трепетало, точно попавшаяся в сети рыбка. — Как только я проводил тебя, то сразу, в тот же вечер, улетел по делам в Лондон. Я ведь не сижу на одном месте и не маюсь от безделья. Мне есть, чем заняться. За то время, пока мы с тобой не виделись, я успел побывать и в Стокгольме, и в Вене, и в Берлине... Но вот дома ещё не был. И Войтех отчего-то не сообщил мне, что ты прислала письмо, хотя это его прямая обязанность.
— Он вообще у вас странный какой-то... Я его отчего-то даже немного боюсь, — призналась Власта. — У него такой нехороший взгляд… Точно он хочет глазами разрезать меня пополам и посмотреть, что у меня внутри.
— Да, Войтех — весьма своеобразная личность, — кивнул граф. — Почему он не сказал мне о твоём письме, да ещё сам решил ответить тебе за меня — я не знаю. Но, поверь, обязательно разберусь, — добавил он, нахмурившись. И по его тону сразу стало ясно, что предстоящий разговор не сулит пану секретарю ничего хорошего.
После этих слов душа Власты разом избавилась от лежавшего на ней с самого Рождества тяжкого груза. Как легко и просто всё разъяснилось! А она-то голову ломала, напридумывала себе неизвестно что…
Когда они вышли из дома во внутренний двор и направились к бассейну, граф с улыбкой осведомился:
— Надеюсь, никаких других неприятностей за время моего отсутствия с тобой не случилось?
И так как Власта всерьёз задумалась, поделиться ли с ним своими заботами или благоразумнее промолчать, тут же добавил:
— Так, чувствую, что попал в точку… Давай-ка рассказывай, что ещё стряслось.
В его голосе послышалось такое участия, что Власта не стала запираться и всё-таки поведала о своих невзгодах:
— Стряслось то, что рождественскую карусель в Тисове показали по телевизору… — со вздохом сообщила она. — Меня в ваших санях дали аж крупным планом. И репортаж увидела моя мама. Ну и досталось же мне! У меня мама вообще очень строгая, она меня к мужчинам на пушечный выстрел не подпускает. Её любимое выражение: «До окончания школы — никаких романов!» А тут…
— А тут ты ещё не с кем-нибудь, а со мной, — понимающе кивнул Ладислав. — Действительно, нехорошо получилось. Мне очень жаль, что я, сам того не желая, настолько тебя подвёл. Что ж, сделаем выводы, и впредь будем осмотрительнее… Так, а это ещё что такое? Ну-ка, стой!
Последние слова графа были обращены уже не к Власте, а к прелестному шоколадному карапузу, который очень быстро, точно крошечная торпеда, нёсся к бассейну. Малышу на вид было немногим больше года, он, похоже, совсем недавно научился ходить и двигался, смешно переваливаясь, но ухитрялся делать это с невероятной скоростью: только что был вдалеке — и вдруг уже у самого бортика. Ещё немного, и он свалился бы в воду, но Ладислав успел подскочить и перехватил его буквально в последнюю секунду. Ребёнка, впрочем, это ничуть не огорчило. Оказавшись на руках у графа, он тут же потянулся к нему и, радостно лопоча что-то на своём детском языке, обнял за шею пухлыми ручонками, на которых ещё ясно были видны младенческие перетяжки.
— Какой хорошенький! — умилилась Власта. — Откуда он тут взялся?
— Это сынишка моего садовника, — объяснил граф. — Крайне активный и любознательный молодой человек.
— А как его зовут?
— Родриго, — Ладислав играл с малышом, высоко подбрасывая его в воздух, карапуз от восторга визжал и заливался хохотом.
Стоя рядом, Власта с улыбкой глядела на них. Внезапно ей попалось на глаза отражение этой сценки в стеклянной двери: собственный силуэт, а рядом силуэты мужчины и ребёнка. И вдруг подумалось, что эта картинка — не что иное, как воплощение её самой заветной мечты. Мечты всегда, всю жизнь, быть с Ладиславом, родить от него детей и жить всем вместе долго и счастливо. И ничего-ничего ей больше не надо…
Тем временем Родриго, которого уже опустили на землю, занялся изучением окружающей обстановки. К счастью, он уже забыл о бассейне, теперь его гораздо больше интересовал накрытый в тени стол с десертами и прохладительными напитками. Ухватив двумя руками звякнувший льдинками кувшин с соком, ребёнок потянул его на себя, и Власта поняла, что срочно нужно вмешаться, пока не случилось ничего непоправимого.
— Погоди, малыш, ты так его опрокинешь, — она торопливо отвела от запотевшего кувшина пухлые ручонки. — Ты хочешь пить? Тогда давай лучше сделаем по-другому…
Сев к столу, она устроила Родриго у себя на коленях, отлила немного сока и подала ребёнку, придерживая стакан, чтобы мальчику было удобнее пить. Родриго отдал должное прохладному фрешу, попросил ещё добавки, а затем, улучив момент, потянулся к ведёрку со льдом. Однако Власта была начеку.
— Нет, солнышко, это мы трогать не будем, — сказала она, отставляя ведёрко подальше. — И коктейль тем более не будем, рано тебе ещё…
Она осмотрела стол, ища, что бы такое дать малышу, и увидела вазочку с клубникой. В голове тотчас пронеслась мысль: неужели этот совсем не типичный для данных широт продукт появился здесь специально для неё? Значит, Ладислав помнит, что она обожает ягоды… Как это мило с его стороны!
— Вот, лучше поешь клубнику, — предложила она мальчику. — Надеюсь, у тебя нет на неё аллергии?
Ягоды пришлись Родриго весьма по вкусу, он даже согласился ради них немного посидеть спокойно, и смешно, как птенец, разевал рот, в который девушка клала очередную очищенную от зелёного хвостика клубничину. Власта так увлеклась кормлением малыша, что даже на миг забыла о графе. А когда вспомнила и посмотрела на любимого мужчину, то удивилась его выражению лица. В глазах наблюдавшего за ней Ладислава была нежность и странная, совершенно непонятная ей печаль, почти боль… Взгляд его был настолько выразителен, что, хоть Власта и не осознавала его истинного смысла, но отчего-то почувствовала себя неловко, и чтобы скрыть смущение, снова наклонилась к мальчику, взяла салфетку и принялась вытирать ему руки и губы.
В этот момент к ним подбежала красивая молодая женщина, очень похожая на Родриго и с таким же шоколадным цветом кожи. Она быстро и виновато лепетала что-то, указывая на ребёнка, граф с улыбкой отвечал ей на том же языке.
— Лючия просит извинения за то, что её сын побеспокоил нас, — объяснил он Власте. — Она говорит, что отвлеклась только на минуту — а его уже и след простыл, она искала его по всему саду.
— Что вы! — воскликнула девушка, передавая малыша матери. — Родриго ничуть нас не побеспокоил. Он такой милый, просто прелесть! Наверняка, когда вырастет, будет настоящим красавцем.
Ладислав одобрительно кивнул и перевёл её слова Лючии, та просияла, прижала малыша к себе и поцеловала. Поняв, что его сейчас унесут далеко от места, где так интересно и так вкусно кормят, Родриго собрался было заплакать и уже скривил губы, но граф, наклонившись к нему, что-то прошептал, потрепал малыша по кудрявой голове, и тот снова заулыбался, сверкая всеми своими немногочисленными зубами. Лючия снова пробормотала что-то и удалилась, посадив ребёнка себе на бедро. Власта поглядела им вслед и перевела взгляд на возлюбленного.
— Вы как-то обронили в разговоре, что вас обожают животные и дети. Родриго мне это только что продемонстрировал... — проговорила она. — Скажите, Ладислав, а свои дети у вас есть?
— Нет, — он покачал головой. — О чём я очень жалею.
— Так зачем же дело стало? — искренне удивилась девушка. — По-моему, любая женщина была бы только счастлива родить вам ребёнка.
В ответ на что он только усмехнулся:
— Как у тебя всё просто, Власта…
Он собирался сказать ещё что-то, но не успел, потому что в патио вновь появилась Лючия, на этот раз одна. В руках у неё были цветы, и, показывая на них, молодая женщина что-то произнесла, обращаясь к графу, Власта разобрала в её речи только одно слово — «senorita».
— Лючия предлагает украсить твою причёску по местному обычаю, — сообщил Ладислав своей гостье. — Как ты на это смотришь?
— С большим удовольствием, — радостно согласилась та.
Когда ловкие пальцы молодой женщины укрепили в её волосах яркие цветы, Власта тотчас повернулась к своему кумиру.
— Мне идёт?
— Очень, — заверил он. — Я уже говорил тебе, как мне нравятся твои волосы?
Смущённая и очень довольная его комплиментом девушка попыталась отшутиться:
— Можете сказать это ещё раз, мне будет очень приятно… — и тут же поинтересовалась:
— А как мне поблагодарить Лючию? Как будет на местном языке «спасибо»?
— Gracias. А большое спасибо — muchas gracias. Здесь говорят по-испански, правда, на особом диалекте.
— Мучас грациас, Лючия, — старательно повторила Власта, улыбаясь матери столь полюбившегося ей карапуза. Ладислав засмеялся:
— Ещё немного побудешь здесь — глядишь, и выучишь испанский.
— Увы, не успею, — с сожалением вздохнула Власта, поглядев на запястье, где красовались подаренные им часики. — Время летит так быстро…
* * *
С борта яхты, белоснежным лебедем скользившей по ровной глади океана, остров показался Власте ещё прекраснее.
— Всё никак не могу опомниться! — поделилась она со своим спутником, не отрывая восхищённого взгляда от живописных берегов. — Скажите, а как вам пришло в голову привезти меня сюда?
— Так я уже говорил, — он пожал плечами. — Решил сделать тебе сюрприз.
— Но почему именно сегодня?
— А сама не догадываешься? — граф лукаво улыбнулся. — Потому что вчера был Валентайн. И ты так грустила из-за того, что у всех вокруг праздник, а у тебя нет, что я решил тебя порадовать. По-хорошему, конечно, нужно было привезти тебя сюда вчера, но тогда тебе пришлось бы пропустить занятия. А я не хочу, чтобы из-за меня пострадала твоя учёба.
— Но откуда… — Власта даже запнулась и перевела дыхание. — Откуда вы знаете, о чём я думала?
Он рассмеялся:
— Ты считаешь, что так уж трудно догадаться, о чём думает юная девушка накануне Дня Святого Валентина? Тем более такая девушка, как ты?
После такого ответа Власте оставалось только кивнуть. Разумеется, он прав… Конечно, для него, взрослого человека, да ещё такого опытного и умного, её наивные мысли и чувства — совсем не тайна за семью печатями. Так, она никогда ещё не говорила Ладиславу о своей любви к нему, но он, конечно же, давно всё понял, прочёл в ней, как в раскрытой книге… А сам при этом продолжает оставаться для неё полнейшей загадкой, что очень сильно угнетало Власту. И помолчав немного, она решила, что как раз настал подходящий момент, чтобы это исправить.
— Ладислав, а расскажите мне о себе, — ангельским голоском проговорила Власта, поднимая на него взгляд.
— Гм… А что именно тебя интересует? — похоже, её просьба застала его врасплох.
— Да всё, — искренне отвечала влюблённая девушка. — Я ведь совсем ничего о вас не знаю. Кроме сплетен, но это не в счёт... Даже не знаю, когда у вас день рождения! А мне всё про вас интересно. Каким вы были в детстве, во что играли, что вам нравилось, и чего вы боялись. Какой была ваша юность, когда вы впервые влюбились и в кого... Чем вы живёте сейчас. Какие фильмы смотрите, какие книги любите, какую музыку слушаете. Какие у вас друзья, сколько их... Мне почему-то кажется, что вы очень одиноки…
— По правде говоря, ты меня здорово озадачила, — признался граф после некоторой паузы. — Даже не знаю, что тебе такое рассказать… Хотя… Ладно, слушай, если тебе действительно так интересно. День рождения у меня двадцать седьмого ноября...
* * *
Они медленно шли вдоль полосы прибоя, и Власта думала о том, что обязательно запомнит эту минуту на всю жизнь. Шум океана, крики тропических птиц, запах солёной воды, водорослей и цветов, мягкая прохлада волн… И Ладислав, который идёт с нею рядом, говорит с ней, прикасается к ней… До сих пор трудно поверить, что это происходит не в мечтах и во сне!..
— Ты у меня не обгоришь? — заботливо спросил граф, поглядев сначала на небо, а потом на её обнажённые плечи. — А то солнце здесь коварное.
«Ты у меня»… От этих слов она мигом впала в блаженную истому.
— Не беспокойтесь обо мне, — благодарно улыбнулась Власта. — Я не боюсь солнца и хорошо загораю. В отличие от Янки. Вот ей, бедняжке, тут точно бы плохо пришлось…
Вдали, чуть в глубине острова, показалась деревня — маленькие домики-бунгало, крытые пальмовыми листьями. У самой воды возилась стайка голосистых шоколадных ребятишек, несколько женщин с корзинами бродили по песчаной отмели и собирали крабов, не успевших спрятаться после начинающегося отлива. Старик в потрёпанной широкополой шляпе и щуплый мальчишка лет десяти, стоя по грудь в воде, пытались вытолкнуть на берег узкую длинную лодку, но у них ничего не получалось, не хватало сил справиться с волной.
— Ну-ка подержи, не хочу намочить карманы, — Ладислав быстро снял рубашку, кинул её Власте и, прежде чем девушка успела сообразить, что происходит, прыгнул, прямо в джинсах, в воду и присоединился к рыбакам.
Дружно побросав свои занятия, ребятишки и женщины выстроились полукругом на берегу, чтобы понаблюдать за бесплатным представлением. Но, разумеется, первой среди зрителей стала Власта, любовавшаяся своим кумиром, не сводя с него восхищённых глаз. Какой же он мужественный, сильный, ловкий, как живописно играют мышцы на его стройном теле! И как же он красив, как замечательно сложен, точно античная статуя! И длинный шрам, пересекающий мускулистое плечо, совсем его не портит, а действительно украшает, не обманывает, оказывается, старая пословица…
Помощь графа пришлась рыбакам очень кстати, не прошло и нескольких минут, как лодка оказалась на берегу. Старик снял шляпу и низко поклонился Ладиславу:
— Muchas gracias, senior!
— De nada, amigo, — с небрежной улыбкой отвечал тот, и Власта без всякого перевода поняла, что сказал герой её грёз: пустяки, мол, приятель, не стоит благодарности.
Когда Ладислав вернулся к ней, она не удержалась и спросила, осторожно дотронувшись до его плеча:
— А откуда у вас этот шрам?
Её так и тянуло прикоснуться к шраму губами, но она не посмела.
— А… Это давняя и довольно глупая история, — без особого желания отвечал граф, забирая у неё свою рубашку. — Как-то в юности мы с одним приятелем повздорили и решили поиграть в дуэль. Я тогда ещё не очень хорошо фехтовал — вот и пропустил сабельный удар. Что ж, сам виноват…
— С ума сойти! — ахнула Власта. — Вы сражались настоящими саблями?
— Ну, игрушечная вряд ли бы оставила такой след, — усмехнулся Ладислав.
— А этот шрам откуда? — вблизи она углядела на его великолепном теле ещё одну отметину, поменьше.
— Этот? — ещё менее охотно откликнулся он. — Этот я привёз с войны в Северной Африке. Поймал пулю, вот, осталось напоминание… Был в моей жизни недолгий период, когда я командовал подразделением Французского Иностранного Легиона…
— Обалдеть можно! — от изумления Власта с трудом подбирала слова. — Просто диву даюсь, как вы всё успели! И Сорбонна, и Иностранный Легион, и война, и кругосветное путешествие! Даже дуэль!.. Скажите, а дуэль была из-за женщины?
— Разумеется, а как же иначе, — хмыкнул он. — Ну как, ты всё рассмотрела, что тебя интересует? Мне уже можно одеваться?
* * *
«…И впереди ещё почти три часа. Какое счастье!» — думала Власта, откинувшись на спинку шезлонга и с удовольствием потягивая коктейль. Ей всегда нравилось смотреть на воду, неважно, на реку или на море, но сейчас волны, с тихим шелестом набегавшие на песок, не слишком-то её интересовали. Против воли глаза то и дело скашивался вбок, на сидящего рядом графа. Она впервые видела своего кумира почти раздетым, и просто не в силах была отвести взгляда от его мускулистых плеч, широкой груди, плоского живота, узких бёдер и длинных стройных ног. И чем дольше она глядела на него, тем сильнее становилось сладкое и мучительное желание приласкаться к возлюбленному… А ещё очень хотелось задать ему множество вопросов, число которых с каждой минутой общения росло, как снежный ком.
— Ладислав, можно я кое о чём вас спрошу? — решилась она, наконец.
— Спрашивай, — он стянул с носа чёрные очки и посмотрел на неё. Глаза его смеялись. — Вот только не могу обещать, что отвечу.
— Но вы попробуйте, ладно? — серьёзно попросила Власта. И точно в прорубь с головой кинулась:
— Скажите, а вы… Вы любите кого-нибудь?
Граф не спешил с ответом. Он переменил позу, отложил очки и потянулся за своим коктейлем.
— У меня был однажды подобный опыт, — проговорил он после долгой паузы. — Давно, ещё в юности. И ничего хорошего этот опыт мне не дал. С тех пор стараюсь его больше не повторять. Пока получается. Я достаточно удовлетворил твоё любопытство?
— Ещё не совсем, — Власта несколько осмелела. — А что случилось? Почему вы с ней не вместе? Только не говорите, что она не любила вас, я всё равно в это не поверю!
Очень хотелось добавить «Потому что вас нельзя не любить», но она вовремя удержалась.
— А я этого и не говорю, — Ладислав повёл обнажёнными плечами и сделал ещё глоток коктейля. — Она любила меня. Очень сильно любила… Но я потерял её.
— Она умерла? — предположила Власта. — Отчего?
— Ответ «дорожно-транспортное происшествие» тебя устроит? — граф прикусил соломинку безупречными зубами, и по его тону и выражению лица Власта поняла, что лучше бы прекратить этот разговор.
Значит, возлюбленная Ладислава погибла в автомобильной аварии… Ну что же, тогда ясно, почему на Врновой горе никто не ездит на машинах — ему хочется, чтобы хотя бы дома ничего не напоминало о пережитой трагедии.
Казалось бы, настало время выразить сочувствие своему избраннику, но в голову Власты вдруг неожиданно полезли совершенно другие и совершенно ненужные мысли. Та девушка умерла… И Барбора умерла. И актриса, про которую ходили слухи, будто у неё роман с графом, тоже. Помнится, бабушка говорила, что графский род проклят, что Враногорские приносят несчастье всем, кто находится с ними рядом… Неужели это действительно так? А что если рискнуть и осторожно затронуть эту тему? Рассудком Власта понимала, что делать этого не стоит, но, как известно, любопытство сгубило не только кошку, но и многих, очень многих юных девушек…
— Это так грустно, когда умирают молодые… — стараясь говорить как можно более небрежно, произнесла Власта. — Вот, например, в конце лета умерла Барбора…
— Кто это? — Ладислав задал этот вопрос настолько равнодушно, что Власта почти поверила, будто он действительно не понимает, о ком речь.
— Та блондинка, которую вы выбрали королевой полночного бала в ночь Ламеса...
— Да? Честно признаться, я совсем её не помню. Что ж, очень жаль… — его взгляд был обращён куда-то далеко-далеко в океан.
— А вы слышали, что недавно умерла артистка Магда Дворжакова? — Власта уже чувствовала, что не нужно, совсем не нужно продолжать этот разговор, но её что называется, понесло. Уж очень хотелось посмотреть на его реакцию…
— Нет, не слышал, — Ладислав снова поднёс ко рту стакан с коктейлем. — Что ж, думаю, это невеликая потеря для искусства.
Тут Власта была с ним полностью согласна, но не стала развивать эту мысль, а продолжала гнуть свою линию:
— А незадолго до этого в одном глянцевом журнале написали, что у вас с ней роман…
— Ты читаешь глянцевые журналы, Власта? — в его ехидном тоне явно читался подтекст «не ожидал от тебя», и она поспешила уточнить:
— Нет, обычно не читаю, но мне показали тот номер... Там даже была ваша фотография.
— Вот как? — граф поднял левую бровь. — И как я на ней получился?
— Ужасно, — вынуждена была признаться девушка. — Даже непонятно, что это вообще вы.
— Тогда о чём мы вообще говорим? — рассмеялся Ладислав. И вдруг отставил стакан, соскользнул со своего шезлонга, опустился на песок рядом с ней и, взяв её за плечи, резко повернул её к себе, заставив смотреть ему прямо в глаза.
— Послушай, Власта, — твёрдо произнёс он, — давай с тобой условимся раз и навсегда. Мои отношения с другими женщинами вообще не должны тебя волновать. Уясни, пожалуйста, одну простую вещь — ты для меня совсем не то, что остальные. И кто бы там ни мелькал рядом со мной, ты всё равно значишь для меня намного больше, чем они все, вместе взятые.
Эти совершенно неожиданные слова поразили Власту до глубины души — ведь для неё они прозвучали почти как объяснение в любви. Ей казалось, что за подобным высказыванием должен последовать поцелуй, но Ладислав, вместо того, чтобы крепче обнять её, наоборот, опустил руки, поднялся на ноги и, не глядя больше на Власту, повернулся к ней спиной и отошёл подальше, к самой кромке воды, так, что набегавшие на берег волны касались его ступней. Догадавшись, что рассердила возлюбленного своими глупыми разговорами, Власта готова была провалиться сквозь землю от стыда и досады. Какая же она идиотка! Это ж надо было так испортить замечательный день! И кто её за язык тянул, чувствовала же, что не нужно затевать этот разговор… Мигом слетев с шезлонга, она с виноватым видом подбежала к своему кумиру.
— Ладислав, пожалуйста, не сердитесь на меня! — взмолилась она, заглядывая ему в лицо. — Я не хотела… Наболтала Бог знает что, не подумав… Простите… Ну вот такая я глупая… Меня и Янка, и Лешек постоянно ругают за то, что всё время забываю включить мозги…
Она уже готова была заплакать, но, подняв глаза, с изумлением увидела, что граф смеётся, глядя на неё. И прежде, чем Власта сумела понять, что означает его смех, Ладислав обнял её за плечи и потащил в воду.
Вечер на острове настал мгновенно, без всякого даже намёка на сумерки. Просто солнце — раз! — и упало к горизонту, будто кто-то дёрнул его за верёвку, как декорацию в кукольном театре. И в это время Власту ожидал ещё один сюрприз: самый что ни на есть романтический ужин — на пляже, под пальмами, на фоне океана, с шампанским и тропическими фруктами. Любуясь изумительной красоты закатом, Власта очень жалела, что у неё нет с собой хорошего фотоаппарата. Пришлось делать снимки на телефон, что было, конечно, не совсем то.
— Кому собираешься показать фотографии? — поинтересовался наблюдавший за ней Ладислав.
— Янке, Лешеку и бабушке, — перечислила Власта и запоздало спохватилась:
— Можно? Это ведь не тайна, что я побывала здесь?
Граф пожал плечами:
— Тебе решать. Но, признаться, на твоём месте я не стал бы об этом рассказывать. Узнает твоя мама — и у тебя опять могут быть неприятности.
— За это можно не беспокоиться, — уверила его Власта. — Ни Янка, ни Лешек меня не выдадут, да и бабушка тоже. И кстати, о бабушке… Вы знаете, что она, оказывается, была знакома с вашим дедом, графом Мареком Враногорским? До чего всё-таки тесен мир…
— Да, пани Эльжбета как-то обмолвилась об этом, — он подлил в её бокал искристый золотой напиток. — Правда, она утверждала, что это было лишь шапочное знакомство.
— Я бы так не сказа… — начала было Власта, но спешно прикусила язык. Однако Ладислав услышал и с интересом взглянул на неё.
— Похоже, тебе известно нечто любопытное, что ты пытаешься от меня скрыть, — усмехнувшись, проговорил он.
Тут Власта здорово растерялась. Вообще-то, ей давно хотелось рассказать ему бабушкину историю, прямо так и подмывало сделать это и поделиться своими мыслями по данному поводу, но не позволяла совесть. А Ладислав, как назло, продолжал подначивать:
— Так-так… Не очень-то это честно с твоей стороны. Я сегодня целый день со всей искренностью отвечал на любые твои вопросы, а ты не желаешь отплатить мне тем же.
— Но здесь же совсем другое дело, — оправдывалась девушка. — Речь ведь идёт не о моей тайне, а о бабушкиной. Будет некрасиво, если я расскажу её вам.
— Да я, собственно, и не настаиваю, — граф снова пожал плечами. — Отлично понимаю, что я не настолько близкий и дорогой тебе человек, чтобы ты делилась со мной своими секретами… И уж тем более чужими.
Эти слова так сильно задели Власту, что все сомнения тотчас были отринуты.
— Ну зачем вы так говорите? — с укором произнесла она. — Вы прекрасно знаете, как я к вам отношусь… Гораздо лучше, чем бабушка к графу Мареку. Она когда-то любила его… Но, по её словам, это была какая-то очень необычная, неестественная любовь… Больше похожая на гипноз, чем на настоящее чувство. И после её рассказа мне пришла в голову странная мысль… Скажите, а ваш дед случайно не практиковал любовную магию? Используя те старинные оккультные книги, которые хранятся в вашем замке?
В ответ Ладислав только хмыкнул.
— Теперь, конечно, этого никогда не узнать, дед умер ещё до моего рождения. Но что-то я сомневаюсь, что графу Враногорскому нужно было бы прибегать к магии, чтоб понравиться женщине.
И в этом Власта была с ним абсолютно согласна.
Когда автомобиль графа затормозил около дожидавшегося Власту самолёта, ей показалось, что внутри неё что-то оборвалось, и в душе образовалась зияющая пустота. Или даже, скорее, вакуум, который бывает в чёрных дырах. Жить дальше уже не было вообще никакого желания…
Легонько взяв её за подбородок, Ладислав поднял её голову, заглянул в глаза и попросил:
— Не грусти, пожалуйста. А то у тебя такой несчастный вид, что смотреть больно.
— Ну, как я могу не грустить?! — Власта и впрямь готова была разрыдаться. — Теперь вы опять исчезнете неизвестно насколько… А я буду торчать в этой проклятой школе и снова с утра до ночи гадать, появитесь ли вы ещё когда-нибудь или уже забыли обо мне навсегда…
— Но почему же «неизвестно насколько»? — граф ласково провёл рукой по её волосам. — Я собираюсь быть в Бажинии максимум через месяц.
— И что же? — она тотчас ухватилась за эту небрежно брошенную фразу. — Когда вы вернётесь… Мы сможем увидеться?
— Если ты этого хочешь, — спокойно отвечал он.
Будто не знал, что она не то что хочет встречи — а жаждет её, мечтает о ней, будет считать дни, а то и часы до его возвращения! Власта даже говорить ничего не стала, только подняла на него глаза, которые сказали всё без всяких слов. И Ладислав, конечно же, прекрасно всё понял. И тоже не стал ничего говорить, просто наклонился и поцеловал её.
Обратный перелёт уже не казался Власте таким нескончаемо долгим. Полулёжа на удобном самолётном диване, она с удовольствием потягивала игристое враногорское вино, поданное услужливой стюардессой, вспоминала минувший день и чувствовала себя необыкновенно счастливой. Конечно, месяц — это очень много, целых тридцать дней... Однако ей случалось ждать и гораздо дольше. К тому же, если раньше она даже и не знала, чего ждёт, и понятия не имела, что будет дальше, и будет ли что-нибудь, то теперь всё изменилось. Сегодня Ладислав ясно дал понять ей, что они обязательно встретятся снова, что он хочет видеть её, что ему нравится общаться с ней… И от подобных перемен жизнь заиграла самыми яркими и радужными красками. Воскрешая в памяти каждую минуту этого волшебного, бесспорно, самого лучшего в её жизни дня, влюблённая девушка даже не заметила, как пролетело время обратной дороги.
В аэропорту её снова встретила уже знакомая водитель Агата. Когда подъезжали к школе, Власта вспомнила, наконец, что пора включить мобильный, который она отключила, садясь в самолёт. Едва она нажала на кнопку, как телефон почти сразу же зазвонил.
— Ну наконец-то! — раздался в трубке голос брата. — Сестрёнка, ну куда ж ты пропала, я ж весь уже испсиховался! Как ты?
— Лешек, ты не поверишь!..
— Фигассе!.. — присвистнул юноша, выслушав её сбивчивый рассказ. — Да, любит твой граф павлиньи перья распустить, ничего не скажешь… Впрочем, при таких деньжищах, как у него, можно себе позволить. Ну ты, ясен пень, оторвалась по полной?
— Если я правильно поняла твой намёк, то нет, — хмыкнула Власта. — Просто замечательно провела время.
— Да ладно! — не поверил брат. — Хочешь сказать, что у вас там, на острове, ничего не было?
— Того, на что ты намекаешь, не было.
— Ну, чудеса! — искренне поразился Лешек. — Удивляет он меня… Впрочем, торопиться ему некуда, понимает, злодей, что ты никуда от него не денешься!.. Ладно, я рад, что с тобой всё хорошо, а то я уже действительно здорово волновался, время-то уже позднее... Слушай, а у Янки что, парень появился?
Неожиданная смена темы совершенно обескуражила Власту.
— С чего ты взял? — удивилась она. — Никого у неё нет! А что ты вдруг решил об этом спросить?
— Да тут такое дело… — даже по телефону было ясно, что Лешек растерян. — В общем, так получилось, что вчера, на Валентайн, я остался в гордом одиночестве. Как это вышло — неважно, важно, что вышло. А столик в клубе уже заказан, жалко было, что пропадёт... Ну, я и позвонил Янке, предложил встретиться вечером… А она, представляешь, отказалась! Извини, мол, Лешек, мне очень жаль, но не могу, занята.
— Да что ты? Быть такого не может! — изумилась Власта. Ей проще было бы поверить в то, что небо упало на землю, чем в то, что Янка, столько лет безнадёжно влюблённая в её брата, вдруг не захотела пойти на свидание с ним, да ещё в День Святого Валентина. — Ладно, ты погоди, я обязательно разберусь…
* * *
В школу Власта попала уже глубокой ночью, но верная подруга вышла ей навстречу, чтобы тайком открыть ворота. К счастью, всё обошлось, Власту за время её отсутствия никто не хватился, и в общежитие они проникли никем не замеченными. Разве что Старина Йожин, когда Янка отпирала замок, высунул из окна привратницкой всклокоченную со сна седую голову, но увидел, кто идёт, кивнул и снова отправился на боковую.
В ту ночь подружки не спали до самого утра. Сидели на Янкиной кровати, ели привезённые Властой с острова экзотические фрукты и говорили, говорили, говорили не замолкая…
— Всё-таки он прелесть, правда? — восхищалась своим кумиром Власта. — Взял и устроил для меня такой праздник, настоящую сказку… Я ж теперь на всю жизнь этот день запомню, детям и внукам буду о нём рассказывать!..
— Да, придумано действительно неплохо, — без особого энтузиазма соглашалась Янка. — Что ж, при его состоянии он может себе позволить и не такое…
— Знаешь, Яночка, я только никак не могу понять, как он ко мне относится… — делилась Власта, разрезая папайю. — Вряд ли он привёз бы меня на остров, если б я ему была ну совершенно безразлична… И эти его слова, что я значу для него больше, чем все остальные женщины, вместе взятые… Ладно бы он хотел затащить меня в постель — но ведь не тащит! Мы даже поцеловались-то всего один раз, когда он сажал меня в самолёт… Ой, Янка, как же он обалденно целуется, это ж просто умереть можно!.. Но больше ничего не было, даже никакого намёка с его стороны. У меня вообще такое чувство, что этот треклятый секс мне нужен гораздо больше, чем ему!.. Но что ж тогда получается? Неужели я ему и правда нравлюсь?
Она мечтательно вздохнула и положила в рот кусочек душистого фрукта.
— Ничего не могу тебе на это сказать, — осторожно отвечала Янка, вытирая руки салфеткой. — Но знаешь, Власточка, мне кажется… Мне кажется, тебе лучше всё-таки повидаться с Иржи. До сих пор не могу забыть, как ты вчера неделикатно поговорила с ним...
— С Иржи? — Власта удивлённо уставилась на подругу. — Янка, ну он-то тут при чём? Я тебе про графа, про свою любовь — а ты мне про Иржика. Не собираюсь я с ним встречаться! Нет у меня никакого интереса к нему, да и не было никогда. Это я так… Сама не знаю, что на меня нашло тогда, осенью. И сейчас, когда у нас с Ладиславом всё так хорошо, я уж точно не хочу встречаться с Иржи. Чем скорее он меня забудет, тем лучше для него… — она задумчиво поглядела на фрукты, выбирая, что бы ещё такое съесть, и тут спохватилась:
— Да, Янка, я ж забыла у тебя спросить… Как так вышло, что ты отшила Лешека? Он от этого просто в шоке, честное слово!
Янка потупилась и глубоко вздохнула:
— Да, с Лешеком очень нехорошо получилось… — пробормотала она. — Мы с мамой были в гостях у её друзей, когда он позвонил. И уйти было уже совершенно неудобно. Ну что ему стоило позвонить хотя бы на полчаса раньше! Мне самой до слёз жаль, что так вышло… Власточка, скажи, а он сильно обиделся? Как ты думаешь, он меня ещё хоть раз куда-нибудь пригласит?
Оладушка, Ой как же это здорово!!! Такая замечательная, великолепная, красивейшая серия!! Вот я так и знала, что Ладислав на Валентайн объявится!! Оооо, я вместе с Властой несколько раз умерла и родилась заново, так живо почувствовала её восторг, что она сама себе поверить не может, что это действительно с ней происходит. Ой, я так сильно погрузилась в эту атмосферу лета, жарких стран, спелых фруктов, солнца, восторга от близости любимого, аааа!!! (блин, читала на работе во время обеденного перерыва, и потом долго не могла включиться в рабочий процесс)))) боюсь, шеф глядя на мою умиротворённо-мечтательную физиономию заподозрил, что не вовсе документы у меня в голове и был полностью прав))))
Ладислав какой-то более расслабленный, может быть потому что народу рядом мало, но всё равно он в стороне и чувства его ой не обуревают. Но всё же он уже привыкает к Власте, уже меньше официальные вежливые фразы проскакивают в его речи, более доверительные жесты, взгляды. Кто знает, может открытость и чистота Власты всё же всколыхнут его непонятное графское сердце. Ну хоть когда-нибудь...
Хотя он такоооой манипулятор. Вот прямо я аж расстроилась, вот это «ну, конечно, я же для тебя недостаточно близкий человек». Блин, ну нельзя же так с юной наивной девчушкой! Зачем же ему нужно было знать, что же было с пани Эльжбетой? Не связано ли это с ожерельем? А может бабушка наврала и не продавала она ожерелье вовсе вот только что я подумала об этом....
Кстати, так забавно, что Власта называет Ладислава на вы всё время))))) Вот знаешь, что мне в ней безумно нравится? Она вовсе не собственница и она удивительно искренна, она принимает всё, что он ей даёт, не требует ничего большего, не вырывает из него клещами признание в ответных чувствах, не требует новых встреч с чётким оговорением дат. И она умеет восхищаться, радоваться, вот прямо сейчас чувствовать себя счастливой, это кстати редкость.
А граф-то, граф с другими умирающими женщинами, ну просто ни при чём такой, ну да, помирают, а я так просто мимо проходил. Вспоминаю слышала как-то в маршрутке шансонную песню, над которой дико хохотала: «Даже если увидишь меня с другой, ты не верь глазам своим — я твой»))))) Хотя ладно, его же какая-то тайна гнетёт определённо, не всё так просто с ним, может действительно не он. Оооо, а вот версия в порядке бреда: подставной смертоносный граф — это Главунек))))) он же вампир и прочая нечисть))) А Ладислав летает себе вороном, периодически превращаясь в человека и только любовь чистой юной девушки может его расколдовать, ну, плюс ожерелье. Да и вообще молодец Ладислав, что организовал такое сказочное путешествие!!! Знаешь, если бы я была на месте Власты и даже если бы знала, что всё это может закончиться отвратительно, то всё равно захотела бы всё это испытать, потому что такие чувства это так здорово.
Так, всё закругляюсь, а то я могу настрочить комментарий больше самой серии, если меня вовремя не остановить))))
А, нет, ещё не закругляюсь)))))
Ещё мне кажется, что Янка всё же встречалась со Штефаном, вот не знаю почему, но вот... Хотя ход получился довольно удачен, вот и Лешек задумается над тем, что Янка не будет вечно дожидаться его внимания, а то он подумал, что раз у него не получилось с той, которую он там хотел пригласить, значит можно позвать девочку и снизойти такому распрекрасному. А тут, ку-ку)))) Может его кольнёт нечто похожее на ревность и что-то из этого да выйдет?
Спасибо-спасибо-спасибо, Оладушка, за такую восхитительную, поднимающую настроение серию!!!! Жду продолжения!!!
Надеюсь, что у тебя всё хорошо, просто дела навалились или приятное чего случилось.
katsol, на меня навалился переезд. Слава Богу, само великое переселение народов уже позади, но теперь предстоит долгий и нудный разбор барахла... Но я изо всех сил постараюсь не выйти из графика.
И спасибо за твой чудесный комментарий! Очень хочется вступить в разговор, но я пока не буду, а то ещё сболтну лишнего... Лучше выложу новую серию.
Добавлено через 15 минут
Серия двенадцатая «В ГОРАХ МОЁ СЕРДЦЕ…»
В то мартовское утро Власта отчего-то проснулась раньше обычного. Посмотрела на часы и с радостью поняла, что до звонка будильника остаётся целых двадцать восемь минут. Вот здорово! Значит, можно ещё полчаса нежиться в тёплой постели и спокойно помечтать в своё удовольствие… Но только она поудобнее устроилась на подушке и закрыла глаза, как со стороны двери послышался непонятный шорох. Что бы это такое могло быть? Приподнявшись на локте, Власта зажгла ночник и увидела, как сквозь щель под дверью в комнату медленно вползает белый конверт. Удивлённая девушка мигом слетела с кровати, подняла письмо, взглянула на него… И чуть не вскрикнула от восторга, увидев знакомый почерк, сдержалась только потому, что не хотела будить Янку.
Внутри торопливо вскрытого конверта обнаружились два железнодорожных билета на Властино имя и сложенный вчетверо лист бумаги. Ему-то влюблённая паненка и уделила внимание в первую очередь. К великой её радости, Ладислав в этот раз не ограничился несколькими словами, а прислал ей длинную записку, почти целое письмо.
Ошалевшая от счастья Власта минимум раз семь перечитала эти строки и оторвалась от письма только тогда, когда услышала голос проснувшейся Янки.
— Ну, всё ясно! Трубите в трубы — пан вернулся, — откомментировала Яна, которой было достаточно одного взгляда на лицо подруги, чтобы понять, в чём дело. — И что же ихнее сиятельство изволили придумать на этот раз?
— Он снял домик в горах и предлагает мне приехать к нему на следующий уикенд, — тотчас отозвалась Власта.
— Предлагает? — Янка недоверчиво хмыкнула и кивнула на лежащие поверх одеяла билеты. — Похоже, твоего мнения никто даже не спрашивает. Он уже всё решил за тебя. Хоть бы из вежливости поинтересовался, можешь ты поехать или нет!
— Янка, ну что ты вечно придираешься к нему? — осведомилась Власта, собственно, и не ожидая ответа на свой риторический вопрос. Она давно смирилась с тем, что подруга недолюбливает её избранника, и по возможности старалась не обращать внимания на сарказм Янки по отношению к Ладиславу. — Если б я вдруг не смогла, то, конечно, не поехала бы. Да только мне эта поездка гораздо нужнее, чем ему! И он знает, что я в лепёшку расшибусь, но сделаю всё, чтобы встретиться с ним.
— Ага. И провести с ним ночь, — фыркнула Яна. — Он ведь зовёт тебя к себе на два дня, я правильно поняла? То есть, с ночёвкой?
Власта пожала плечами.
— Но должно же это когда-то произойти... И, честно признаться, я уже так давно этого жду… Ты не беспокойся за меня, я, конечно, буду осторожна, не хватало ещё залететь накануне экзаменов… Хотя, знаешь, Яночка, — мечтательно добавила она, — я бы очень хотела, чтобы у меня был ребёнок от Ладислава. Не сейчас, конечно, как-нибудь потом… Но обязательно! Девочка… Или нет, лучше мальчик. Чтобы был на него похож, как две капли воды… — Власта подняла затуманенный грёзами взгляд на портрет своего кумира.
Янка тоже очень многозначительно стрельнула глазами на портрет, но выражение её лица было совсем не таким, как у подруги.
— Последнее время мне всё чаще хочется твоего Ладислава пристрелить, — с чувством выдала она. — Причём серебряной пулей.
— А почему серебряной? — в недоумении осведомилась Власта.
— Для надёжности, — буркнула Янка и удалилась в ванную, со стуком захлопнув за собой дверь.
* * *
К предстоящей поездке Власта готовилась чуть ли не как к свадьбе. Тщательно продумала, что наврёт маме, заручилась, как обычно, поддержкой Янки и Лешека, не переставая, ломала голову, что наденет днём, что вечером, что утром, накупила целый ворох одежды, и даже заказала по интернету комплект эротического белья. К счастью, посылка прибыла в школу вовремя. Получив её под вечер, Власта тотчас примерила обновку и осталась вполне довольна. Очень хотелось сразу же показаться Янке, но той, к сожалению, опять не было дома. Последнее время Яна полюбила гулять одна, уходила надолго, а возвращалась задумчивая, с загадочной полуулыбкой на лице. Власта начала было приставать к ней с расспросами, но не получила никаких внятных ответов и в итоге решила оставить подругу в покое. В конце концов, каждый имеет право на свои секреты. Если Янка не хочет рассказывать, что творится у неё на душе, то это её личное дело…
Но, наконец, подруга всё же вернулась, и Власта тут же продемонстрировалась ей во всей красе.
— Ну как? Я выгляжу достаточно сексуально?
— Не то слово! — заверила Янка, с улыбкой наблюдая, как её приятельница, дурачась, принимает позы моделей из мужских журналов. — Ты просто воплощение соблазна. Даже интересно, как он вы…
И вдруг замолчала, прервавшись на полуслове.
— Что-что? — удивлённо переспросила Власта, поворачиваясь к ней.
— Нет, ничего. Я только сказала, что бельё действительно классное. Тебе очень идёт. Да, вот что хотела у тебя спросить… Ты что-то говорила про завтрашний день, а я забыла. Что у тебя за планы?
— Ну, как это — что за планы? — Власта даже удивилась. — Завтра ведь уже пятница, а я уезжаю в субботу утром. Естественно, я записалась на полпятого в салон красоты, стало быть, придётся смыться с двух последних уроков… Так что если физичка или географичка спросят, где я, скажешь, что мне стало нехорошо, и врач отпустила меня домой.
Янка покачала головой:
— Ох, Власточка, ты с огнём играешь… Ты и так за последнее время нахватала троек, потому что голова занята совсем не учёбой. А ну как ты сбежишь с уроков, а тебя хватится пани Тереза, что тогда?
— Тогда караул, конечно, — кивнула Власта. — Страшно подумать, какой разразится скандал… Но не могу ж я ехать к Ладиславу неухоженной замухрышкой! Это было бы гораздо ужаснее всех возможных школьных неприятностей.
* * *
На вокзал рано утром в субботу Власту прямо от школы отвезла уже знакомая водитель Агата, с которой девушка встретилась как с давней приятельницей. Сев в вагон, Власта с комфортом устроилась в двухместном купе-люкс, где оказалась пока единственной пассажиркой, достала плеер, надела наушники и включила любимую музыку. Вскоре поезд медленно отошёл от перрона и стал набирать скорость. На улице ещё не рассвело, и смотреть в тёмное окно было скучновато, но Власту это не огорчало, ей было, о чём поразмышлять на досуге…
Конечно, более всего мысли влюблённой девушки занимала предстоящая ночь. Стоило только подумать о ней, как внутри появлялся холодок, весьма ощутимый, но в то же время и приятный. Власта и побаивалась того, что должно было сегодня произойти между нею и её кумиром, и очень хотела этого, и беспокоилась... Не то чтобы Власта вообще ничего не знала об отношениях мужчин и женщин, нет, конечно, кое-какие представления у неё имелись. Однако все эти сведения, полученные из книг, кино, интернета и откровенных разговоров с подругами и братом, выглядели столь противоречиво, что у Власты шла кругом голова. С одной стороны, она очень хотела угодить любимому мужчине, с другой — боялась показаться распущенной... А с третьей — ещё больше опасалась сделать что-то, что не понравится Ладиславу. Вдруг он после первого же свидания разочаруется в ней? Поиск ответа на мучительный вопрос — что же будет потом — вызывал самую серьёзную тревогу и казался даже важнее, чем предстоящая интимная близость. А вдруг Лешек с Янкой правы, и Ладислав действительно бросит её сразу после того как, по выражению брата, «повесит на стену своей комнаты трофеев ещё один скальп»? Помнится, Власта тогда возразила Лешеку, что если бы речь шла исключительно о добыче её скальпа, Ладислав вполне мог бы обойтись без всех своих затей, включая бабушкины именины, Рождество и путешествие на остров в День Святого Валентина. Но у Лешека и на это нашёлся контраргумент: «Ну, надо же твоему графу своё немерянное бабло куда-то девать? Не всё же отдавать на благотворительность!»
Впрочем, Власта не придала большого значения словам брата. Она уже привыкла к тому, что все близкие без исключения настроены против её возлюбленного. Первое время она просто пропускала их замечания мимо ушей, потом стала обижаться, даже плакала… А затем, это произошло уже после откровенной беседы с бабушкой, начала задумываться, стала анализировать всё услышанное от разных людей, и пришла к выводу, что никто из её советчиков, по большому счёту, совсем не знает Ладислава. У Янки просто «интуиция» и никаких фактов, она неоднократно в этом признавалась. С Лешеком тоже всё понятно, он парень и смотрит на ситуацию чисто мужским взглядом, исключительно через призму секса. Про Иржика и думать нечего, им движет самая, что ни на есть обычная, ревность… Бабушка свою позицию, можно сказать, объяснила, хоть и между строк — она видит в Ладиславе только внука графа Марека, из-за которого так настрадалась в юности, вот и переносит на него своё отношение к его деду. А мама утверждает, что бесится всего лишь из-за репутации графов Враногорских, о которой тоже, судя по всему, знает только по слухам. Так что получалось, что Власте-то как раз виднее, чем кому-либо из них. Она, по крайней мере, иногда встречается с Ладиславом и уже успела убедиться, что он, как говорил Фигаро, «гораздо лучше своей репутации». И дело не только в том, как граф ведёт себя с ней, хотя это, конечно, тоже очень важно… Уже неоднократно Власте довелось видеть, как он помогает другим, как доброжелательно, без тени высокомерия, общается с людьми, кем бы они ни были. И этих наблюдений Власте вполне хватило, чтобы решить — она знает Ладислава лучше своих близких, и её мнение о нём куда больше соответствует истине. А раз так, то пусть остальные говорят, что хотят. И даже если они окажутся правы в своих прогнозах насчёт будущего её с графом отношений — Власту это всё равно не остановит!
Плавно сбавив скорость, поезд мягко затормозил на первой остановке. «Станция Стеджов, стоянка десять минут», — объявили по внутренней связи, заглушив слова звучавшей в наушниках любимой песни из мюзикла «Notre Dame de Paris»: «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой…»
— Разрешите? — раздался из-за двери голос, показавшийся вдруг очень знакомым. И через мгновение в купе вошёл человек, увидеть которого Власта совсем не ожидала, но которому искренне обрадовалась.
— Пан Кашпар! Глазам своим не верю! — воскликнула она, сразу узнав профессора, который ездил с ними летом в столь памятный для неё круиз. — Вот это встреча!
— Паненка Власта! — лицо профессора осветила приветливая улыбка. — Какая приятная неожиданность! У меня место двенадцать, я так понимаю, вот оно… — он пристроил дорожную сумку в отделение для багажа и снова посмотрел на попутчицу. — А вы изменились за то время, пока мы не виделись, и исключительно в лучшую сторону. Повзрослели, похорошели… И прекрасно выглядите, глаза так и светятся.
— Спасибо, — ей были очень приятны его комплименты.
— Я еду до самого конца. Решил навестить старого друга, у него домик в горах, — объяснил пожилой джентльмен, снимая пальто и устраиваясь на свободном диване. — А вы куда держите путь?
— Я… Я сойду на одну станцию раньше, — сообщить, ради кого она отправилась в путешествие, Власта пока не решилась. — Ой, ну просто с ума сойти! Бывают же такие удивительные совпадения! Надо ж было так случиться, что у нас с вами оказались билеты не только на один поезд, но и в одно купе! Пан Кашпар, поверите ли, я просто мечтала встретиться с вами ещё раз! Мне так нужно с вами поговорить!..
— Буду очень рад, если окажусь вам полезен, — профессор церемонно склонил седую голову. — Вот только, с вашего позволения, сначала попрошу, чтобы нам принесли кофе. Вам с сахаром?
— А? Нет, спасибо, я не хочу кофе, — Власта уже юлой вертелась от нетерпения. За время, минувшее после круиза, она действительно много раз вспоминала о профессоре, всей душой жалея, что не может расспросить его о призраках, о легендах Врновой горы, и, конечно, прежде всего, о владельце острова... И теперь, когда такая возможность неожиданно представилась волею чистого случая, девушка решила извлечь из неё всё, что только возможно.
— Что ж, дитя моё, я к вашим услугам, — профессор отхлебнул глоток из маленькой чашки и откинулся на спинку дивана. — И внимательно вас слушаю.
— Даже не знаю, с чего начать, — призналась Власта, замявшись. — Столько всего накопилось…
— Неужели? — ласково улыбнулся он. — Что ж… Тогда начните с главного.
— Прямо сразу с самого главного? — она даже растерялась.
— А почему бы и нет? По крайней мере, тогда вы точно об этом не забудете.
— Вы думаете? — пробормотала девушка. Помолчала, глядя в окно, за которым уже занималось утро, и, в конце концов, решилась. — Пан Кашпар, вы помните наш разговор в баре на теплоходе в день отъезда с острова?
— Вы слишком многого хотите от старика, — с усмешкой откликнулся профессор. — Увы и ах, но тот разговор не сохранился в моей памяти. И я буду очень признателен, если вы её освежите.
— Вы тогда сказали… — Власта сперва смутилась, опустила ресницы, но потом взяла себя в руки и подняла взгляд. — Мы говорили графе Ладиславе Враногорском. И вы посоветовали мне как можно скорее выкинуть из головы все мысли о нём. А ещё потом, когда выставили призы за конкурс… Вы увидели портрет Ладислава и сказали Янке, что у вас есть причины плохо относиться к нему. Я тогда постеснялась спросить… А теперь спрашиваю — почему вы так сказали? За что вы его не любите?
К её удивлению и, пожалуй что, даже досаде, собеседник не стал торопиться с ответом. Молчал он долго, слишком долго, по мнению Власты, а потом проговорил:
— Что я могу вам сказать, дитя моё… Судя по тому, что именно этот вопрос вы сочли самым главным, позволю себе предположить, что за то время, пока мы не виделись, вы уже успели составить собственное представление о его сиятельстве. И не только составить, но и прочно укрепиться в нём. Ведь так?
— Так, — не стала скрывать Власта. Что ей особенно нравилось в пане Кашпаре — так это его умение крайне деликатно формулировать свои высказывания.
— А раз так, то зачем я буду навязывать вам свою точку зрения? — профессор обезоруживающе улыбнулся. — Пусть лучше каждый останется при своём мнении. А кто из нас прав — покажет время. Вы согласны?
Власта только головой покачала. Ей очень хотелось заявить, что она против, и всё-таки вытянуть из собеседника ответ, но одного взгляда на пана Кашпара оказалось достаточно, чтобы понять — больше он ничего ей не скажет. Судя по всему, этот доброжелательный и такой мягкий на вид человек умеет, когда нужно, быть ох каким жёстким… И, стало быть, ей ничего не попишешь, остаётся только смириться.
— Ладно, тогда я задам следующий вопрос, — примирительно кивнула Власта. — О призраке Лили… Как я увидела привидение в склепе, вам тоже напомнить?
— Нет, в этом нет необходимости, — снова улыбнулся профессор. — Вашу историю я помню очень хорошо, ведь она имеет непосредственное отношение к сфере моих интересов.
— Тогда объясните, пожалуйста… — Власта взяла со столика бутылку с водой, наполнила стакан и торопливо сделала глоток — от волнения, которое вызывал в ней этот разговор, пересохло в горле. — Вы говорили, что она сама захотела, чтоб я её увидела…
— Вас интересует, с какой целью Лили показалась вам? — пан Кашпар допил кофе и отставил пустую чашку. — Я вижу две причины. Во-первых, Лили любопытна, как всякая женщина, и ей интересно было на вас посмотреть. А во-вторых, она хотела поступить с вами так же, как со всеми людьми, которым являются призраки — то есть напугать. Может, всё-таки заказать вам кофе?
— Нет, спасибо. Лучше скажите, зачем Лили нужно было пугать меня!
— Чтобы получить порцию вашей жизненной энергии. Вам знакомо это понятие?
— Ну… — слегка замялась Власта. — В общем, да, я догадываюсь, что оно значит.
— Жизненная энергия — это основа бытия, то важнейшее, что нас поддерживает, то, без чего мы не сможем существовать, — пан Кашпар, очевидно, сам того даже не замечая, заговорил как лектор в аудитории. — Каждый наш шаг, каждый поступок требует её затрат, поэтому, чтобы продолжать существование, необходимо постоянно восполнять израсходованную энергию. У живых людей имеется для этого много способов — еда, сон и вообще отдых, положительные эмоции, взаимодействие с природой, общение с другими людьми, в конце концов, хотя это отдельная и непростая тема… Существа из иного, не нашего, мира, всего этого лишены, и они вынуждены получать жизненную энергию из людей или, в крайнем случае, животных. Вот как вы думаете, для чего совершают жертвоприношения?
— Чтобы задобрить того, для кого они делаются, — чуть поразмыслив, предположила Власта.
— Да, в каком-то смысле это тоже так, — кивнул профессор. — Но главная цель подобного ритуала — передать некоему существу, неважно кто оно, и как оно называется, энергию того, кого убивают, животного или человека. По сути, жертвоприношение как раз и есть не что иное, как перекачка энергии посредством совершённого специальным образом убийства. Как известно, в жертву приносят младенцев (у них больше всего неизрасходованной энергии), а также девственных животных или невинных девушек. Это делается потому, что у тех, кто уже имел сексуальные контакты, энергии намного меньше. Во время интимных отношений, в момент, извините меня, оргазма, происходит очень мощный выброс энергии. Правда, при благоприятных обстоятельствах, партнёры не тратят её, а обмениваются ею. Но всё равно тот, кто ведёт сексуальную жизнь, гораздо меньше подходит для роли донора, чем девственник… Однако прошу прощения, я отвлёкся. Вернёмся к Лили, с которой вы в тот вечер также поделились своей жизненной энергией.
— В каком смысле? — удивилась Власта. — Меня вроде никто в жертву не приносил…
— Так я и объясняю вам, что энергия выделяется отнюдь не только во время ритуальных убийств, — возразил пан Кашпар. — Испытывая сильные негативные эмоции, например, страх, гнев, стыд или чувство вины, человек также тратит большое количество энергии. Этим пользуются и некоторые люди. Им нравится злить других, обижать или унижать их — так они подпитываются чужой энергией.
— Пожалуй, я знаю кое-кого из таких людей, — вставила, не удержавшись, Власта.
— Призраки и другие существа из их компании также нередко прибегают к подобному средству, — продолжал профессор. — Они специально пугают живых, чтобы забрать у них энергию. Именно так поступила с вами Лили. Когда вы, увидев её в гробу, онемели от ужаса и застыли на месте, а потом с криками бросились прочь из склепа, вы подарили ей этим ещё несколько дней существования.
— Что ж, наверное, это объясняет, почему призрак Лили бродит по острову уже столько лет, — задумчиво проговорила его собеседница. — Ведь я далеко не единственная, у кого Лили таким вот способом позаимствовала энергию. Её привидение видела ещё целая куча людей. Даже моя бабушка…
Вспомнив о пани Эльжбете, Власта ненадолго замолчала, обдумывая мысль, которая неожиданно пришла ей в голову. А ведь у неё, Власты, и впрямь сейчас появилась возможность сделать кое-что полезное для бабушки. Да, этим обязательно надо воспользоваться! И решив, что все остальные её вопросы пока подождут, она снова переменила тему разговора.
— Пан Кашпар, вы как-то говорили, что не пропустили ни одного круиза до Врновой горы… — издалека начала она.
— Сделать это было не так уж сложно, — кивнул профессор. — На моём веку Ламес приходился на полнолуние всего трижды: минувшим летом, девятнадцать лет назад и, первый раз, сорок два года назад.
— Вот я как раз и хочу спросить о первом круизе. Вы его помните?
— Ну-у… Смотря что вас интересует, — пан Кашпар явно замялся.
— Меня интересуют туристы. Точнее, один из них. Молодой человек, он тогда учился в университете, и все называли его пан Студент. Думаю, он путешествовал один… Вы случайно не помните такого?
— Гм… — профессор отвёл взгляд и зачем-то поправил седую шевелюру. — Могу я узнать, дитя моё, почему вы вдруг заинтересовались его персоной?
— На самом деле, интересуюсь им не я, а моя бабушка, — бесхитростно поведала Власта. — Она тоже была в том круизе, и дедушка тоже, они ездили в свадебное путешествие. Их вы наверняка должны помнить, уж бабушку точно, она всегда была красавицей. И…
Власта хотела сказать ещё что-то, но посмотрела на сидящего напротив пожилого джентльмена и внезапно запнулась на полуслове, поскольку её вдруг осенило. Господи, какая ж она глупая, давно можно было догадаться!
— Пан Кашпар, — ангельским голоском проговорила Власта, пристально глядя на своего визави, — а ведь это вы были тем самым студентом, да?
И, к её восторгу, профессор не стал запираться:
— Да, дитя моё, — вздохнув, признался он. — Вы угадали. Это был я. И буду с вами полностью откровенен — я тогда влюбился в Эльжбету с первого взгляда…
Новая тема разговора заняла всю оставшуюся дорогу, Власта и не заметила, как поезд долетел до нужной ей станции. Сердечно распрощавшись с попутчиком (на этот раз у неё, к счастью, хватило ума записать его телефон!), девушка подхватила свою сумку и поспешно выскочила на тихий, почти безлюдный, залитый солнцем и укрытый чистейшим снегом перрон. Но стоило Власте выйти из вагона, как яркий свет для неё тут же померк — ещё не осмотревшись, она уже интуитивно почувствовала, что Ладислава здесь нет. Отчего же он не пришёл встретить её? Может, она что-то перепутала — время, поезд, название станции? Да нет же, это всё было указано в билете, и если б она допустила ошибку, её наверняка заметил бы проводник…
Власта растерянно оглянулась по сторонам — и тотчас увидела знакомое лицо. От здания вокзала ней неторопливо приближался секретарь графа, пан Войтех Главунек, сверкавший вечной своей скользкой улыбочкой.
— Приветствую вас, любезная паненка Властислава! — официально проговорил он. — Как изволили добраться?
— Благодарю вас, всё в порядке, — отвечала та. — А…
— Его сиятельство приносит свои извинения за то, что не может встретить вас лично, — ещё более церемонно продолжал собеседник. — Он неожиданно вынужден был уехать… Но не спешите огорчаться! Граф уехал недалеко и совсем ненадолго, он будет отсутствовать ещё час, максимум, полтора. А я пока отвезу вас на место. Прошу вас, идёмте со мной.
В машине расстроившаяся было девушка немного приободрилась. Полтора часа — это, конечно, долго, но всё же можно пережить… Любуясь живописными видами заснеженных гор через окно быстро мчащегося автомобиля, Власта думала о своём сопровождающем. Секретарь графа вызывал в ней странные, совершенно непонятные и весьма противоречивые чувства. Вроде бы он был неприятен ей, она почему-то даже побаивалась его. И в то же время пан Главунек чем-то неудержимо притягивал к себе. Рядом с ним она постоянно испытывала необъяснимую тревогу — но одновременно ощущала и столь же необъяснимое любопытство, чувствовалось в этом человеке нечто завораживающе-интригующее... На миг у Власты мелькнула мысль узнать, почему пан секретарь не отдал Ладиславу её письма, а сам ответил на него, но, подумав некоторое время, она отказалась от этой затеи. А то ещё не дай Бог услышит в ответ, что подобные письма её возлюбленному приходят каждый день целыми пачками... И потому Власта заговорила на другую тему, вызывавшую в ней не то что не меньший, а даже более сильный интерес.
— Позвольте узнать, пан Войтех, — осведомилась она, — а почему вы рассказываете туристам неправильную версию легенды об Иво и Лили?
— Гм… Скажите на милость! — секретарь Ладислава на секунду оторвал взгляд от убегающей в горы белой ленты шоссе. — Откуда ж вам известно, что есть другая, как вы выражаетесь, правильная версия?
— Из книги в университетской библиотеке, — не стала скрывать Власта. — Но, к сожалению, там не все страницы целы...
Пан Главунек отчего-то хмыкнул, опять покосился на свою пассажирку и снова перевёл взгляд на дорогу.
— Так уж и быть, открою вам этот секрет, — выдал он, наконец. — Я рассказал другую версию лишь потому, что его сиятельство терпеть не может настоящую историю.
— А почему он её так не любит? — тут же заинтересовалась девушка. Она помнила об этой антипатии Ладислава, он не раз говорил о ней, но причин не сообщал — а Власте всегда хотелось их узнать.
— Видите ли, его сиятельство очень трепетно относится к истории своего рода, — отвечал Главунек, прибавляя скорость, поскольку шоссе стало круто подниматься вверх. — А в этом сказании его предок выглядит не слишком красиво, вы не находите? Всё-таки гораздо лучше иметь в своей родословной нескольких роковых злодеев, чем одного слабохарактерного мужчину, который позволил женщине прибрать себя к рукам.
— Но ведь Иво ни в чём не виноват! — Власта вступилась за героя полюбившегося ей предания с такой горячностью, будто защищала своего возлюбленного. — И слабохарактерность тут ни при чём. Он стал жертвой колдовства ведьмы, и не мог ничего с этим поделать! Разве может обычный человек противостоять нечистой силе?
— А вы попробуйте объяснить это его сиятельству, — с усмешкой произнёс секретарь.
Помолчав, девушка задала вопрос, который давным-давно её давал ей покоя:
— Пан Войтех, а что произошло с графом Иво дальше? После договора с демоном?
— Да ничего, — тотчас откликнулся собеседник. — Во всяком случае, ничего нового для вас. «Глаз Дьявола» так и не был возвращён на шею Лили. И её призрак до сих пор бродит по острову без ожерелья... О чём вы и сами прекрасно знаете.
— То есть, как «ничего»? Так всё и закончилось? — огорчённо ахнула Власта. Она ожидала чего угодно, но только не этого.
— Ну, а вы как думали? — он кинул в её сторону быстрый взгляд. — Извините, что разочаровал вас. Судя по тому интересу, который разбудила в вас личность графа Иво и его легенда, вы представляли себе финал истории иначе.
— Да, — с сожалением подтвердила девушка. — Я была уверена, что договор Иво с демоном не обошёлся без последствий. Мне казалось, что именно этот договор стал причиной того проклятия, которое лежит на всех графах Враногорских...
— Какая ж у вас, однако, богатая фантазия! — засмеялся пан Войтех.
— Выходит, на самом деле нет ничего подобного? Никакого проклятия? Постойте, но его сиятельство говорил мне… — начала припоминать Власта. — Когда я предположила, что случившееся с графом Иво каким-то образом затронуло не только его самого, но и всех его потомков, его сиятельство подтвердил, что моя догадка верна.
Собеседник вновь оторвался от дороги и посмотрел на неё со снисходительной улыбкой:
— Любезная паненка, позвольте я, с высоты своего возраста, дам вам один совет? Верьте не всему, что говорят мужчины хорошеньким девушкам. Они вам ещё и не таких сказок понарасскажут…
«Похоже, он просто издевается надо мной!» — пронеслось в голове у Власты, но она решила не акцентировать на этом внимание, очень уж сильно было желание раз и навсегда разобраться с так заинтересовавшим её старинным преданием.
— И всё-таки давайте вернёмся к легенде! — настойчиво произнесла она. — Вы говорите, что ничего больше не было — значит, Иво не сумел найти рубин?
— Не сумел найти, или ему его не подарили, или что-то ещё — в данном случае уже не имеет значения, — Главунек крутанул руль, сворачивая с основного шоссе на боковую дорогу. — Факт тот, что оживить Лили ему не удалось.
— И получается, что душа бедного графа Иво досталась тёмным силам совершенно зазря, — со вздохом констатировала Власта. Ей было всей душой жаль невезучего персонажа легенды. Это ж надо так влипнуть…
— Получается так, — подтвердил секретарь. — Хотя он и сам в этом виноват.
— Да, конечно, не нужно было заключать договор с демоном… Но ведь он сделал это ради любви!..
— Я говорю не об этом. А том, что Иво был предоставлен реальный шанс спастись.
— Какой шанс? — не поняла она. — Я об этом ничего не знаю.
— Видите ли, — охотно пояснил пан Войтех, — у договора имелось ещё одно условие. Сдаётся мне, демон придумал его, чтобы развлечься. Демоны, знаете ли, такой народ, любят иногда пошутить… Впрочем, о натуре демонов вам лучше говорить не со мной, а с вашим другом профессором, он у нас весьма крупный специалист в этом вопросе... Так вот, демон, кстати, его имя Исмаэль, предложил Иво найти среди многочисленных вздыхавших по нему женщин такую, которая согласилась бы отдать свою душу взамен его погубленной души. И если б такая женщина отыскалась, то демон освободил бы графа ото всех обязательств.
— Надо же! — Власта была заинтригована. — И что же, Иво нашёл такую женщину?
— А он и не искал, — в интонации собеседника ей почудилась ирония.
— Почему?
— Что значит «почему»? А как же «фамильная гордость графов Враногорских»? — секретарь снова усмехнулся. — Не забывайте, что Иво жил в восемнадцатом столетии, тогда, извините за дешёвый каламбур, понятие чЕсти ещё было в честИ. Неужели вы думаете, что мужчина в то время мог позволить себе спрятаться за спиной женщины? Однако мы с вами что-то слишком увлеклись разговором о прошлом, — добавил он после небольшой паузы. — Хотя могу биться об заклад, что вас гораздо сильнее интересует настоящее. Например, некое мифическое проклятие рода Враногорских... Скажите на милость, а с чего вы вдруг решили, что оно вообще существует?
— Ну… — замялась Власта. — Как вам сказать… Я просто слышала…
— И что ж такое вы слышали?
— Что женщины, которые… — она отвернулась, якобы любуясь зимними видами гор. — У которых был роман с кем-то из графов, умирали после расставания с ними.
— И какой же вывод вы сделали? — продолжал расспрашивать Главунек.
— Что графы Враногорские приносят несчастье и смерть тем, кто их любит… — призналась девушка.
— Вот как? — он улыбнулся с явным сарказмом. — А вы не пробовали взглянуть на ситуацию с другой точки зрения?
— С какой именно? — не поняла Власта.
— Ну вот, представьте себе, моя прелестная паненка, что вы кого-то любите, — он вновь повернул руль, ловко вписавшись в поворот. — Ну, очень любите. Надышаться на него не можете, денно и нощно о нём грезите, жизни без него не представляете и всё такое прочее, что принято у прекрасного пола. Сумеете вообразить нечто подобное?
— Попробую, — откликнулась Власта, а про себя подумала: интересно, он действительно ничего не знает о её отношении к Ладиславу? Или знает и таким образом тонко издевается над ней? Последнее, увы, гораздо больше похоже на правду…
— Чудесно. Тогда представьте и дальше — то, что ваш избранник вдруг оказывает внимание не вам, а какой-нибудь вздорной блондинке со скверным характером. Или бездарной актриске. Или и блондинке, и актриске, и ещё целой толпе дам и девиц… Только не вам. Представили?
— Угу, — без особой охоты кивнула Власта.
— И вдруг в один воистину прекрасный для вас день эта блондинка… А потом эта актриска… А затем и все остальные дамочки покидают этот грешный мир. Так из чего же, скажите на милость, — он опять покосился в её сторону и снова перевёл взгляд на бежавшую вверх, через заснеженный лес, дорогу, — следует вывод, что всё произошло по вине вашего избранника и какого-то там проклятия его рода? Не логичнее ли предположить, что это именно вы постепенно сводите к нулю число ваших конкуренток?
Власта недоверчиво хмыкнула:
— По вашей теории получается, что в жизни каждого графа Враногорского, на протяжении нескольких поколений, обязательно находилась маньячка, которая методично убивала соперниц…
— А кто тут говорит об убийствах? — живо возразил собеседник. — Если вы дали себе труд разобраться в ситуации, то наверняка знаете, что ни одна из этих женщин не была убита.
— Да, все они умерли своей смертью, — вынуждена была признать девушка. — Правда, при странных обстоятельствах…
— Вот именно, что при странных обстоятельствах, — он подчеркнул интонацией последние слова. — Согласитесь, не все убийства совершаются при помощи пистолета, яда или кинжала. Ревность и ненависть ведь тоже могут убивать. Разве вы не знаете, что мысль материальна?..
Внезапно лес перед ними расступился, и взору предстала живописная поляна. В глубине её виднелось небольшое, но очень симпатичное бревенчатое здание с двухскатной крышей, к которому вела удобная подъездная дорога.
— Ну вот, мы с вами и прибыли на место, — сообщил пан Главунек, резко прерывая их странный разговор. — Надеюсь, путь сюда вас не очень утомил.
Спрятавшийся под склоном горы дом даже снаружи выглядел уютным, и Власта в который уж раз восхитилась вкусом своего кумира. Как он умеет выбрать всегда всё самое красивое, самое лучшее! Открыв дверь шале, секретарь графа широким жестом пригласил гостью пройти вперёд.
— Прошу вас, любезная паненка, будьте, как дома.
Из прихожей они сразу попали в большую светлую комнату с ничем не отделанными бревенчатыми стенами, камином и двумя дверями. Секретарь распахнул левую дверь:
— Вот эта комната приготовлена для вас, — пояснил он, опуская на кресло её дорожную сумку, — а направо — спальня его сиятельства. Здесь ванная, там — кухня. Располагайтесь. Если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните по этому телефону. Я могу ещё чем-то быть вам полезен? Если нет, то позвольте откланяться.
— Спасибо вам за всё, пан Войтех, — учтиво поблагодарила девушка.
— Что вы, какие пустяки… Да и вот ещё что, — секретарь графа внезапно повернулся к ней, — позвольте дать вам напоследок ещё один дружеский совет. Настоятельно не рекомендую обсуждать с его сиятельством ни одну из тем, которые мы с вами затронули в нашей столь увлекательной беседе.
— Почему? — интересно, в который раз за сегодняшний день она произнесла это слово?
— Потому что его сиятельству это не понравится, — усмехнулся он. — И в лучшем случае он вежливо попросит вас не совать ваш прелестный носик в то, что вас не касается. А в худшем… Но, надеюсь, до худшего дело не дойдёт. Честь имею.
Проводив пана Главунека до порога, Власта сразу же, как только стих шум отъезжающего автомобиля, направилась в спальню… но не в свою, а в спальню Ладислава. Открывая дверь, влюблённая девушка испытывала чувство сродни благоговению — ещё бы, ведь ей впервые довелось переступить порог комнаты, где жил тот, кого она боготворила...
Судя по обстановке, герой её грёз действительно уехал неожиданно и собирался второпях — постель не застелена, по одеялу разбросано несколько свитеров, джинсы небрежно кинуты на кресло, футболка и вовсе валяется на полу… Власта подобрала её, прижала к щеке, с наслаждением вдохнула еле уловимый, но такой знакомый, такой родной запах… Более внимательно оглядев комнату, она пришла к выводу, что манера кое-как разбрасывать вещи, похоже, была для Ладислава привычной. Что ж, ничего удивительного, усмехнулась про себя Власта, когда ты всегда окружён толпами слуг, стоит ли самому беспокоиться такими пустяками? В шале толп слуг не наблюдалось, но ей это оказалось только на руку. Власта с энтузиазмом принялась наводить порядок в спальне своего кумира, думая о том, какое это, оказывается, огромное, даже чувственное, удовольствие — убирать одежду любимого человека. Как бы ей хотелось заниматься этим всю жизнь!.. Быть рядом, заботиться о нём, делать всё, что в её силах, чтобы ему было хорошо... Пусть даже по мелочи... Может, усмехнувшись, подумала Власта, попросить Ладислава взять её в экономки?
Лишь когда комната приняла идеальный вид, который привёл бы в восторг даже их строгую учительницу по домоводству, Власта не без сожаления покинула спальню Ладислава и отправилась в собственную, оформленную в других тонах и, судя по обстановке, цветам в вазе и столику с зеркалом, предназначенную именно для девушки. Она с размаху плюхнулась на широкую мягкую кровать, и в голове тут же промелькнуло, что уже сегодня ночью, на какой-то из этих кроватей… Нет, лучше даже и не думать об этом, а то от одной только мысли сердце готово выпрыгнуть из груди.
Спешно поднявшись, Власта разобрала свои вещи, привела себя в порядок, заново причесалась и накрасилась. На полочке в ванной обнаружилось несколько чёрных резинок для волос, которыми, как она знала, пользовался Ладислав, и влюблённая девушка тайком стащила одну из них, самую похоженную — на память.
Час уже давно минул, но граф всё не появлялся. Власта осмотрела весь дом, успела изучить содержимое бара и битком набитого холодильника и уже начала подумывать, не приготовить ли что-нибудь, когда снаружи наконец-то послышался шум подъезжающего автомобиля. Даже не накинув куртку, она в одном свитере выскочила на крыльцо и побежала навстречу своему кумиру. Ей и в голову не пришло, что в этот момент она более всего напоминает щенка, который с радостными прыжками, вилянием хвоста и оглушительным визгом встречает припозднившегося хозяина. Вышедший из машины Ладислав раскрыл ей навстречу объятия, и Власта с разбегу бросилась в них, чувствуя себя в этот миг самым счастливым человеком на свете.
— Заждалась? — граф нежно прижал к себе.
— Угу… Я думала, вы уже никогда не приедете… — лепетала она, уткнувшись лицом в его плечо.
— Ну что ты, такого никак не могло быть... Извини, что заставил тебя ждать, но, к сожалению, никак нельзя было иначе… — он ласково гладил её волосы. — Пришлось срочно уехать на незапланированную, но очень важную деловую встречу. Зато теперь я совершенно свободен, и все два дня буду с тобой, — заверил Ладислав, пока они шли в дом, так и разомкнув объятий. — А сейчас я переоденусь, и мы с тобой поедем обедать, а то я голоден, как стая волков холодной зимой!..
* * *
За обедом в милом семейном ресторанчике, до которого оказалось минут десять езды от их шале, Власта всё никак не могла наглядеться на своего возлюбленного. Ей показалось, что сейчас он выглядит несколько хуже, чем на острове. Впрочем, чему тут удивляться, там он отдыхал, а здесь, судя по всему, у него куча дел… Наконец-то увидевшись со своим кумиром, Власта была целиком и полностью занята только им. Обед совсем не интересовал её, и на содержимое своей тарелки она обратила внимание только после того, как Ладислав притворно суровым тоном пригрозил, что отошлёт её обратно, если она сейчас же не поест.
— Как дела в школе? — поинтересовался он, быстро расправившись со своей порцией.
Власта смущённо опустила глаза.
— Если честно, то не очень… За две недели схватила пять троек.
— Вот это плохо, — Ладислав нахмурился. — Знаешь, Власта, мне это совсем не нравится. Получается, что во всём виноват я, так как отвлекаю тебя от учёбы. И какие выводы я, по-твоему, должен сделать?
— Ой, нет, только не делайте никаких выводов! — она не на шутку перепугалась. — Я исправлюсь, честное слово!
— Смотри, ты мне обещала, — граф улыбнулся. — И давай ешь, как следует!
Власта послушно склонилась над тарелкой и не сразу заметила, что к их столику приближается полный бородатый человек весьма жизнерадостного вида. Им оказался Алекс, владелец ресторана.
— Как вам понравилась плесковица? — осведомился он. — Я готовил её сегодня сам, лично!
И получив уверения, что его стряпня удалась на славу, Алекс протянул графу небольшой свёрток:
— Вот, ваше сиятельство, то, что вы просили. Надеюсь, я увижу вас и вашу очаровательную спутницу у себя сегодня вечером?
После обеда они отправились гулять по сказочно-прекрасному заснеженному лесу, и Власта чувствовала, что просто не в состоянии справиться с переполняющими её эмоциями, которые так и бушевали внутри, бурлили, как крутой кипяток, и неудержимо рвались наружу. Ладислав с улыбкой наблюдал, как она то скачет на одной ножке, то, подпрыгнув, стряхивает снеговое одеяло с еловой лапы, то, старательно прицелившись, запускает снежок в ствол стоящего поодаль дерева — и промахивается. Но когда Власта с воплем: «Господи, как же тут хорошо!» рухнула в большой сугроб и изобразила «снежного ангела», граф нахмурился и одним рывком легко поднял её на ноги.
— Нет уж, Власта, давай ты не будешь валяться на снегу! Не хватало, чтобы ты застудилась! Тебе ещё детей рожать…
Сказал — и надолго замолчал, задумавшись о чём-то, судя по его выражению лица, не слишком приятном. Некоторое время Власта пыталась идти рядом с ним спокойно и чинно, но выдержала совсем не долго. Раз нельзя было хохотать, визжать и ходить на голове (всё-таки при нём она старалась вести себя, как взрослая), она начала читать стихи:
«В горах мое сердце... Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам…»
— Ты знаешь наизусть Бёрнса? — граф вышел из задумчивости и с интересом поглядел на неё.
— Да. Даже пою несколько песен на его стихи. Мне он очень нравится, а вам?
— Это один из моих любимых поэтов.
— Неужели? — обрадовалась совпадению Власта.
— А куда мы идём? — запоздало спохватилась девушка, до которой весьма не сразу дошло, что они не просто гуляют по лесу, а направляются вглубь по тропинке с какой-то определённой целью.
— Это пока секрет, — с лукавой улыбкой отвечал Ладислав.
— Ой, ну скажите, пожалуйста! — тут же взмолилась она. — А то я же лопну от любопытства!
— Погоди, не надо лопаться, — смеясь, отвечал граф. — Тем более что мы уже пришли. Ну-ка посмотри вон туда!
Власта взглянула в ту сторону, куда он показывал, и чуть взвизгнула от восторга, увидев за деревьями небольшое стадо благородных оленей, которых считала чуть ли не самыми красивыми животными на свете. Какая-то добрая душа устроила для них на лесной поляне зимнюю кормушку, доверху наполненную сеном и свежей древесной корой, так что Власта с Ладиславом попали на самый разгар пира.
— А можно подойти поближе? — почти шепотом спросила девушка, так и застыв на месте. — Мы их не спугнём?
— Можно, — кивнул граф. — В этих местах охота запрещена, звери тут привыкли к людям и никого не боятся. Так что смело можешь не только приблизиться к ним, но и угостить тем, что они любят.
— А что они любят? — глаза у Власты так и горели.
— Многие любят морковку, и все поголовно — соль. Алекс, зная, куда мы с тобой направляемся, снабдил нас деликатесами для оленей, — Ладислав вытащил из кармана куртки полученный от хозяина ресторана сверток. — Вот, держи.
Олени действительно ничуть не испугались их приближения, даже самый маленький, с большими глазами и на тоненьких ножках, вызвавший у Власты целую бурю восторга. Её спутник, впрочем, тоже обратил внимание на оленёнка и глядел на него в полном недоумении.
— Как странно, — озадаченно произнёс граф. — Первый раз вижу в это время года такого маленького детёныша. Обычно к марту они уже гораздо крупнее, вон, как те две самочки… Так что, считай, что мы с тобой наблюдаем природную аномалию.
— Какая прелесть эта аномалия, — Власта протянула оленёнку соль на раскрытой ладони, и тот с удовольствием стал облизывать её руки тёплым шершавым языком. — А ресницы у него какие длиннющие! Любая девушка позавидует… Ты ж мой хороший… Кушай, кушай… Да не торопись так, глупенький, я же не отниму, — она гладила оленёнка, а потом обняла его за шею, чему тот, впрочем, нисколько не противился, и от избытка чувств поцеловала в меховую мордочку.
— А вы с ним похожи, — с ласковой усмешкой проговорил наблюдавший за ней Ладислав. — Пожалуй, я буду звать тебя Оленёнком.
— Я такая же глупая? — Власта пыталась пошутить, но вышло, кажется, не слишком удачно.
— Ты такая же трогательная, доверчивая и беззащитная, — тон графа был абсолютно серьёзным.
Подняв взгляд, девушка смущённо посмотрела на него, и от её внимания не ускользнула тень, пробежавшая по лицу её возлюбленного.
— Вы вспомнили что-то неприятное? — тут же вырвалось у Власты.
— Почему ты так решила?
— У вас такое лицо… Вы думаете о чём-то, что причиняет вам боль.
— Тебе показалось, — Ладислав отвернулся. — Ты не замёрзла? Не пора ли нам возвращаться?
* * *
— Ой, как здорово! Обожаю коньки! — Власта осторожно встала на лёд и проехалась для разминки туда-сюда. — А этой зимой так ни разу и не довелось покататься. Обычно мы с Янкой и Лешеком ходим на каток в зимние каникулы, но в этом году у меня получилось не Рождество, а чёрт-те что, спасибо мамочке…
— Что ж, теперь появилась возможность это наверстать, — улыбнулся Ладислав, подавая ей руку.
И они помчались вдвоём по отполированному льду живописного озера, которое местные жители на зиму превратили в каток. Вечер выдался чудесный и на удивление ясный, в небе сиял месяц, окружённый богатой россыпью звёзд, озеро со всех сторон освещали разноцветные фонарики, прятавшиеся в покрытых инеем ветвях деревьев. Власта, чувствовавшая себя на коньках вполне уверенно, легко скользила по льду, наслаждаясь каждой проведённой здесь секундой — и потому, что ей очень нравилось катиться по этому чудесному озеру, и, главное, потому, что рядом, держа её за руку, ехал тот, кто был для неё дороже всех на свете…
Единственным, что не устраивало сейчас Власту, было оживление, которое царило на катке в этот вечер. Ей казалось, что на озере слишком уж многолюдно, и все собравшиеся, вместо того, чтобы кататься и радоваться жизни, уставились на графа и его спутницу. Ну, может, конечно, и не все, но вот та молодёжная компания, сбившаяся в кучку под плакучей ивой — так уж точно. Особенно одна из девиц, худющая и долговязая, словно цапля, брюнетка в красной куртке. Её друзья уже давно разъехались в разные стороны, а она осталась на месте и всё также продолжает, не отрываясь, глядеть на Ладислава. И взгляд у неё нехороший, хищный какой-то, точно у кошки, выслеживающей добычу…
А, впрочем, ну и чёрт с ней, пускай пялится, пускай завидует! Всё равно Ладислав сейчас с ней, с Властой, и даже не смотрит в ту сторону! Звонко рассмеявшись, Власта ловко совершила крутой вираж, крикнула своему возлюбленному: «Догоняйте!» и на всех парах помчалась вперёд, на другой край катка, подальше от не в меру глазастой брюнетки.
* * *
Ужинали они в том же самом уютном ресторанчике у Алекса, где к вечеру, что называется, яблоку негде было упасть, все столики оказались заняты. Хорошо, что у Ладислава имелось постоянно зарезервированное за ним уютное местечко у окна, где они и расположились с полным комфортом. И, к вящему своему неудовольствию, Власта тотчас заметила неподалёку давешнюю компанию, которую видела на катке. По закону падающего бутерброда, как выражался Лешек, цаплевидная брюнетка оказалась сидящей лицом к ним, и теперь ей уже ничто не мешало так и есть глазами Ладислава. Наглое любопытство этой девицы было крайне неприятно Власте и мгновенно испортило настроение. Тем более что имелись и другие причины для переживаний...
— Ты что такая задумчивая? Устала? — заботливо спросил граф, дотрагиваясь до её руки.
— Нет, нисколько! Со мной всё в порядке, — заверила, улыбнувшись, Власта, однако улыбка вышла немного искусственной. Но не говорить же ему, что чем ближе к ночи, тем больше ей становится не по себе! И против воли, мысли всё время вертятся вокруг того, что должно произойти, когда они вернутся в шале и останутся наедине… Чёрт возьми, страшно-то как!.. Может, выпить, чтобы хоть немного расслабиться? Но это, наверное, уже только дома… За ужинам Ладислав не стал заказывать спиртное, он ведь за рулём. А в домике полный бар разных напитков, она сама видела это утром. Решено — как только они вернутся в шале, она…
— Власта, ау? Ты что, не слушаешь меня? Что с тобой? — окликнул её граф. — И опять ничего не ешь, сидишь над нетронутой тарелкой.
— Я… — совсем смешалась Власта. — Я сейчас приду, ладно?
В туалете она открыла до отказа холодный кран и несколько раз плеснула себе водой в лицо. Но помогло не так чтобы очень, сердце всё равно колотилось, и Власта понимала, что дальше будет только хуже.
— Прости, пожалуйста, — прозвучал за спиной мелодичный девичий голосок, — можно я задам тебе нескромный вопрос?
Власта подняла взгляд и увидела в зеркале, что рядом с ней стоит ещё одна девушка из той же компании с катка — не брюнетка, а другая, ниже ростом и куда симпатичнее, с крупной родинкой на верхней губе. По виду девушка была немногим старше Власты, года на два, максимум, на три.
— Задавай, — кивнула Власта, сразу отметив про себя, что невольно копирует Ладислава. Он всегда отвечал на подобные её просьбы именно этим словом и с такой же интонацией.
— Скажи, кто этот мужчина, который с тобой? Он киноактёр? — с любопытством осведомилась девушка.
— Нет, — с усмешкой покачала головой Власта. — Он не актёр. Он граф Враногорский.
— Да ты что? Тот самый? С ума сойти… — девушка с родинкой некоторое время осмысливала услышанное, а потом вдруг спохватилась:
— Ты извини, что я спрашиваю, но просто… — отчего-то волнуясь, сбивчиво заговорила она. — Дело в том, что Илона, одна девчонка из нашей компании… На самом деле я её терпеть не могу, но она сводная сестра Роберта, моего парня — вот и приходится общаться… В общем, она как увидела этого графа, так у неё прямо башню снесло. Её так и переклинило на нём, говорит, костьми лягу, но познакомлюсь с ним!.. Ну, я и решила, что надо тебя предупредить. Ты мне как-то сразу понравилась… А эта Илона — жуткая стерва, от неё что угодно можно ожидать…
«Ну, начинается! — пронеслось в голове у Власты. — Только этого ещё не хватало…» Однако она постаралась не выдать своих чувств и улыбнулась девушке, стараясь казаться беспечной:
— Ясно. Спасибо, что предупредила.
В правоте своей собеседницы Власта убедилась, едва выйдя из туалета. Потому что оставленное ею место за столом у окна и не думало пустовать — на нём восседала та самая долговязая брюнетка Илона и что-то говорила Ладиславу, призывно и весьма откровенно улыбаясь ему. И, что самое неприятное, граф отвечал ей тем же. К счастью, вид у него был не столь откровенно флиртующим, как у его собеседницы, но разговор его сиятельство, тем не менее, поддерживал настолько охотно, что Власта тотчас почувствовала себя третьей лишней. Впервые в жизни столкнувшись с подобной ситуацией, она несколько растерялась и в первый момент не знала, как поступить, но новая знакомая с родинкой на губе тут же пришла ей на помощь.
— Ну, Илонка вообще обнаглела! — в полный голос воскликнула она и потянула Власту за руку. — Идём, не бойся!
Они вместе приблизились к столику у окна, и девушка с родинкой тут же обратилась к брюнетке:
— Илона, ты случайно не заблудилась? Вообще-то твоё место за соседним столиком, около Романа.
Однако брюнетка не удостоила её ответом, она в тот момент слушала Ладислава, который, увидев, что Власта вернулась, тут же завершил разговор, спокойно произнеся:
— Всего вам хорошего, Илона, рад был знакомству.
После чего брюнетка всё-таки поднялась из-за стола, но напоследок не удержалась, метнула в сторону соперницы ненавидящий взгляд и многообещающе заявила, обращаясь к её спутнику:
— До свидания, Ладислав. Но я не прощаюсь, очень надеюсь, что это не последняя наша встреча.
И, вызывающе виляя тощими бёдрами, отправилась за свой столик.
Граф ничего не ответил Илоне, только улыбнулся. А вот у Власты всё так и закипело внутри, и ей стоило огромного труда сдержаться и не высказать всё, что она думает по данному поводу. Это что ж получается, завтра она уедет, и эта нахальная Илона тут же займёт освобожденное ею место? А она именно так и поступит, в этом нет никаких сомнений!.. Власта совсем скисла, и повеселела только тогда, когда случайно прислушалась к разговору за соседним столиком. Выяснилось, что компания Илоны уезжает уже сегодня ночью, и Роберт, симпатичный юноша с очень приятным голосом, призывает остальных поторопиться, чтобы к утру быть дома. Ну, слава Богу! От сердца немного отлегло. Но действительно только немного — потому что ночь была уже совсем близко…
* * *
Едва оказавшись в шале, Власта прямо с порога заявила, что желает выпить.
— Нет проблем, — кивнул Ладислав и направился к бару. — Чего бы тебе хотелось?
— А можно шампанского?
— Шампанского? — удивился он. — Гм… Несколько странный выбор для вечера в горах. Но, впрочем, почему бы и нет? Насколько я помню, в холодильнике есть пара бутылок.
— Тогда я сейчас! Только переоденусь…
Ну, вот и пришло время эротического белья! Быстренько приняв душ, Власта облачилась в столь тщательно выбранную обновку, затем, следуя заранее продуманному плану, надела маленькое чёрное платье и придирчиво осмотрела себя в зеркале. Вроде всё в порядке, можно идти… Сердце билось так сильно и громко, что, казалось, стук его должен быть слышен даже за стеной. Ну, была не была! Как говорится, либо пан, либо пропал. Тихонько перекрестившись, Власта вздохнула, набрала в грудь побольше воздуха и решительно распахнула дверь.
Пока её не было, Ладислав разжёг огонь в камине и приглушил свет, так что комната теперь освещалась только маленьким светильником в углу, отблесками пламени, да заглядывавшим в большое незашторенное окно молодым месяцем. Граф даже успел открыть шампанское, и когда Власта вошла в комнату, он встал с кресла и подал ей бокал, который она приняла дрожащей рукой. Тут же отхлебнула чуть ли не половину и села, только что не упала, на диван, потому что ноги от страха и волнения совершенно отказывались её держать.
Случайно или нарочно, но кресло Ладислава оказалось в тени, так что Власта почти не видела его лица, но ей отчего-то казалось, что он отлично понимает, что с ней происходит, и… И что? Смеётся на ней? Сопереживает? Или его это вообще не трогает? Ну почему он молчит? Сказал бы хоть что-нибудь!
Сделав ещё пару больших глотков обжигающе холодного напитка, девушка почувствовала, что ей и впрямь стало немного легче. Голова слегка закружилась, по телу растеклось приятное тепло, и волнение немного отпустило. Мышцы уже не казались такими деревянными, и Власте даже удалось принять более или менее удобную позу. Она опять поднесла к губам бокал и осушила до дна, граф, увидя это, усмехнулся и вновь наполнил его. Однако начинать разговор он всё ещё не спешил, и молчание уже стало казаться ей просто невыносимым. И потому Власта открыла рот и выдала первое, что пришло в голову — естественно, то, о чём, по-хорошему, вообще не стоило бы упоминать:
— Скажите, Ладислав, а почему эта девушка, Илона, говорила о следующей встрече с вами? Вы ей что-то обещали?
— Всё жду, когда ж ты об этом спросишь, — засмеялся граф. — А ты молодец, долго продержалась… Что ж, спасибо, что не устроила сцену ревности прямо в ресторане.
— И ничего смешного! — возмутилась Власта, снова отхлёбывая шампанское. — Не знаю, что думаете по этому поводу вы, но, по-моему, эта самая Илона просто стерва!
— Она тебе не понравилась? — он откровенно дразнил её, но Власта этого не замечала.
— Не понравилась?! Да я б её убила прямо на месте!
Улыбка на лице графа тотчас погасла.
— Вот так прямо и убила? — спросил он с какой-то непонятной интонацией, вроде как даже с грустью.
— Без всякой жалости, — фыркнув, заверила Власта.
— Что ж вы все, женщины, такие собственницы… — вздохнул Ладислав.
— Ой, можно подумать, мужчины устроены как-то иначе, — возмутилась Власта, снова опустошая бокал. — Если судить по книгам и кино, то ещё вопрос, кто больше собственник. В классических произведениях и фильмах и те, и другие только и делают, что убивают из ревности. Правда, при этом мужчины отправляют на тот свет неверных возлюбленных под лозунгом: «Так не доставайся же ты никому!» А женщины, как правило, уничтожают соперниц...
Тут она замолкла, потому что ей вдруг вспомнился утренний разговор с паном Войтехом. Как раз на эту самую тему… Как он тогда сказал? Не все убийства совершаются ядом и кинжалом… Иногда убивать может и ненависть, потому что мысль материальна. Интересно, а что он имел в виду? Неужели она, Власта, могла бы убить эту самую мерзкую Илону одной своей ревностью? Впрочем, чёрт с ним, с секретарём графа и его теориями! Власту сейчас куда больше интересовал сам граф и та девица.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — напомнила она. — О чём вы говорили с Илоной?
— Раз не ответил, значит, не счёл нужным, — Ладислав отставил свой бокал и повернулся к ней, в его серых глазах сверкали отблески пламени, плясавшего в камине. — Открою тебе один секрет, Власта, — мужчины ненавидят, когда женщины воспринимают их, как свою собственность. Так что, когда захочешь кого-нибудь потерять, начни предъявлять свои права на него, задавать ненужные вопросы и выяснять отношения. Подействует моментально.
После такой отповеди Власта мигом присмирела, покраснела и опустила взгляд. Не хватало ещё поссориться с ним сейчас! И что она за человек такой, вечно говорит именно то, что не надо… Воистину, язык мой — враг мой.
— Налейте мне ещё шампанского, пожалуйста… — со всей возможной кротостью попросила она после паузы.
— Ты уверена? — покосился на неё граф. — Может, хватит на сегодня?
— Нет, не хватит, — Власта упрямо тряхнула волосами.
— Смотри… — он потянулся за бутылкой.
Власта тихонько вздохнула. Не так, совсем не так воображала она себе в мечтах этот вечер… Ей представлялось, что он будет полон романтики и нежности, ласк и красивых слов — а на деле получилось совсем иначе. И гораздо, гораздо хуже!.. Остаётся только надеяться, что не всё ещё потеряно, и можно что-то исправить…
— Видишь ли, Власта, — примирительно говорил Ладислав, наполняя её бокал, — то, с чем ты столкнулась сегодня, — неотъемлемая часть моей жизни. И если ты хочешь быть рядом со мной, тебе придётся принимать меня целиком и полностью. Таким, каков я есть на самом деле, а не таким, каким ты хотела бы меня видеть.
— Я понимаю… — ей вдруг стало ужасно стыдно. — Не сердитесь…
Так хотелось добавить, что она очень и очень хочет быть с ним рядом, что готова ради этого на всё… Но она не осмелилась.
— Я не сержусь, — спокойно ответил её кумир.
И снова в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь шумом ветра за окном, да треском догоравших в камине поленьев.
— Ладислав, а расскажите мне про ту девушку, которую вы любили, — прервала затянувшееся молчание Власта.
Граф от неожиданности чуть не поперхнулся шампанским.
— Ну что ты ещё придумала? Это-то тебе зачем?
— А что такого? — она действительно не поняла, чем он недоволен. — Мне хочется знать, какой она была. Мне ведь интересно, какие женщины вам нравятся…
— Нет уж, давай обойдёмся без подобных разговоров, — Ладислав одним глотком допил вино, отставил бокал и посмотрел на часы. — Тем более что время уже позднее, и маленьким девочкам давно пора спать, — добавил он шутливым тоном.
Обрадованная переменой его настроения Власта сразу включилась в игру.
— А если маленькие девочки не хотят спать? — притворно-капризно осведомилась она.
— Вот как? А чего же они хотят?
— Они хотят целоваться, — выдала Власта, невинно хлопая ресницами.
— Ого! — засмеялся Ладислав, явно не ожидавший от неё такой прыти. — Боюсь, всё-таки маленькие девочки слишком увлеклись сегодня шампанским… Ну что же, как бы то ни было, желание женщины — для мужчины всегда закон.
Он пересел к ней на диван и обнял её. И если до этого Власта пока не чувствовала себя пьяной, то от его поцелуя захмелела мгновенно, и гораздо сильнее, чем от вина.
— Ещё… — задохнувшись, пробормотала она, едва Ладислав оторвался от её губ.
Граф не возражал, и за первым поцелуем последовал второй, настолько долгий и чувственный, что у неё закружилась голова, и потемнело в глазах. Было такое ощущение, что она вот-вот потеряет сознание. Хотела что-то сказать — не вышло, смогла только глубоко вздохнуть. И Ладислав, конечно же, понял, что с ней творится, подхватил её на руки и легко, будто она вообще ничего не весила, поднялся с дивана. Власта обвила его шею руками и прижалась к его груди. На секунду приоткрыла глаза, увидела, что её несут в спальню, и тут же зажмурилась вновь.
__________________
Последний раз редактировалось Оладушка, 24.11.2012 в 23:58.
Причина: Добавлено сообщение
"Вдали, за Врановой горой..."
А эмоций гораздо больше.
Выходные прошли, а серии всё нет...
Вот и воскресенье прошло...
Линейный вид
