Кап-кап-кап, кап-кап…
Этот звук сводит меня с ума. А разве я уже не безумен? Разве можно сохранить здравый рассудок, когда твое обнаженное тело болтается на железных крюках, подвешенное за ребра, как говяжья туша в мясной лавке?
Сколько все это продолжается? День? Неделю? Год? Я не знаю, я потерял счет времени. У меня нет ориентиров, в моем каменном мешке нет окон и здесь всегда темно. Мое существование разделено на неравные интервалы. Мучительно долгие часы, когда приходят они и начинают рвать мое тело клещами и прижигать каленым железом, сменяются периодами полного беспамятства. Это состояние блаженства, когда я перестаю ощущать свою плоть и не чувствую дикую боль, но оно всегда проходит, и я вновь обнаруживаю себя здесь в полной темноте, прикованным цепями к потолку. Это не так плохо, пока их нет, к этому можно привыкнуть, но этот звук сводит меня с ума. А разве я уже не безумен?
Кап-кап-кап, кап-кап…
***
- Быть принесенным в жертву Гиппокампу – это большая честь, - с пафосом произнес Луарвик, оглядывая вытянувшиеся лица парней, - Наше пророчество гласит, что жертвы необходимо приносить ежегодно во имя искупления, пока однажды с запада не придет Великий Всадник, перед ним Гиппокамп склонит голову и станет послушен ему. Тогда наш народ будет прощен и проклятие, наложенное на него много столетий назад, будет снято. Уже множество веков мы ждем его, возможно, он – один из вас. Праздник Родин наступает послезавтра. Этот день мы считаем днем рождения Великого Отца – родоначальника нашего народа. Он был рожден от семени Гиппокампа Девой, своим появлением на свет убив ее. За это наш род был проклят, но мы верим в пришествие Великого Всадника. Вы должны будете попытаться укротить Гиппокампа и, если вам это не удастся, то вы будете принесены в жертву.
- Кровь и кровавый пепел! – яростно ругался Дан, нервно расхаживая по крошечной палатке, когда Луарвик удалился, - Я даже представить не мог, что окажусь героем в своем собственном детском кошмаре!
- Ты слыхал про Гиппокампа? – спросил Ян, у которого от мельтешения друга и духоты палатки разболелась голова, - Что он такое?
- О, конечно, я слышал про него! – саркастически воскликнул вер, картинно закатывая глаза, - Моя кормилица пугала меня им, когда я не слушался, а, повзрослев, в обширной библиотеке нашего дворца я отыскал про него книгу. Правда, она называлась «Легенды и мифы древнего Эладора». И кто бы мог подумать, что он реальность, и даже существуют безумцы, поклоняющиеся ему как Богу!
- Сядь, Дан, - устало сказал юноша, - У меня уже рябит в глазах от твоих метаний. Расскажи же все, что ты о нем знаешь.
- Гиппокамп – это водяной конь, он живет в озере, - начал рассказ вер, присаживаясь напротив Яна, - У него голова и тело лошади, правда, покрытое чешуей, и вместо гривы у него колючий плавник, его ноги заканчиваются перепонками, будто у гуся, и хвост, как у рыбы. Я не знаю, насколько он разумен, по мне, так он так же безмозгл, как обычный жеребец, но эта тварь плотоядна и любит лакомиться человечиной. Он оглушает жертву ударом хвоста и пожирает ее. В воде от него невозможно спастись, и будь ты хоть лучшим пловцом, он плавает еще стремительнее. Он нападает внезапно, заметить его можно, лишь когда он подплывет почти вплотную, и спасаться уже поздно. В общем, мы попали, парень.
Веревки с молодых людей уже сняли, но оружие им не вернули, и возле палатки стояли вооруженные охранники, так что о побеге не могло быть и речи.
- А на суше? – задумчиво спросил Ян. Увидев непонимающий взгляд, он пояснил, - Если его выманить на сушу, будет ли он так же быстр на своих перепончатых лапах?
- Да в том-то и дело, что когда вода стекает с его ног и хвоста, они превращаются в лошадиные, лишь грива остается плавником, за который невозможно ухватиться, потому что он остер, как бритва. Не знаю, как это происходит, возможно, у этой его способности такой же механизм, как и у трансформации веров. Как только на него вскочишь, он относит человека в озеро и там пожирает его. У нас нет никаких шансов. Надо пробиваться с боем.
Дан заглянул в небольшие дырочки, которыми были испещрены все стенки палатки, и вновь выругался.
- Они расставили вокруг тройное кольцо оцепления, охранники вооружены до зубов и с дисциплиной у них, по-видимому, все в порядке, - недовольно поморщившись, сказал вер, - Но лучше уж я погибну, проткнутый мечом, чем превращусь в обед для этого водяного монстра.
- Есть ли что-то, чего он боится? – спросил Ян, очевидно не очень-то прислушиваясь к словам друга, - Ну, должно же у него быть какое-нибудь уязвимое место. Вспомни, Дан, это очень важно.
- Боится? – вер мучительно размышлял, - Ну, конечно! Он же водное животное, он панически боится огня, никогда не подойдет к нему ближе, чем на пару метров, и не перепрыгнет костер, даже если он будет едва тлеть. Но что это может нам дать?
- У меня есть план, - сказал Ян после недолгого раздумья, - Я вырос в седле, и мне приходилось объезжать строптивых жеребцов.
Дан скептически взглянул на друга, но по мере того, как юноша излагал свои соображения, его лицо светлело.
- Пожалуй, это может сработать, - наконец сказал он, - Стоит попробовать, тем более, что выбор у нас невелик.
Наутро парни призвали Луарвика, и объявили, что они готовы принять вызов, но для этого им необходимо предпринять некоторые приготовления. Служитель предоставил им полную свободу действий, правда, парней повсюду сопровождали около десятка вооруженных мужчин.
Ян выбрал удобную ровную площадку в нескольких метрах от озера, и друзья выкосили вокруг нее две круговые межи, оставив между ними пространство с сухой травой около полуметра шириной. Из ближайшего перелеска они натаскали сухого валежника и свежих ветвей и уложили их рыхлыми штабелями на получившееся кольцо, оставив небольшой проход на импровизированную арену.
На следующее утро все становище собралось на некотором расстоянии от озера, не сводя глаз с двоих чужеземцев. Несколько лучников застыли с наложенными на тетиву стрелами, нацеленными на пленников, и были готовы спустить их, если вдруг они вздумают бежать.
Дан с просмоленным факелом в руках остался недалеко от входа на площадку, спрятавшись за кустом. Ян, босой и в тонкой кольчуге, выуженной им из бездонных седельных сум вера, вошел по колено в озеро и начал колотить руками и ногами по поверхности воды и громко кричать, привлекая внимание Гиппокампа, и таким образом пытаясь выманить его. В нескольких метрах от берега поверхность водоема заколыхалась, по нему пошли круги, и что-то большое и невидимое стало приближаться к суше, оставляя за собой пенный след.
Это нечто приближалось с огромной скоростью, и уже совсем скоро из волн поднялся рослый красавец-жеребец, и Ян понял, почему его невозможно отличить от воды. Его шкура была серо-голубого цвета, покрытая серебристой чешуей, сверкающей, как водяные блики. Высокую гордую шею венчал полупрозрачный костяной гребень с острыми шипами. Изящная, удлиненной формы голова была задрана вверх, из разинутой пасти с крупными зубами извергалось громкое устрашающее ржание. Ян заметил длинный раздвоенный, как у касатки, хвост, который постепенно, начиная от основания, превращался в лошадиный. Конь бешено косил лиловыми глазами и бил передним копытом по мелководью, поднимая тучу брызг.
Юноша заворожено смотрел на это великолепное зрелище материализующегося из водной пучины чудесного создания. Он с трудом сбросил с себя оцепенение и, повернувшись, резво побежал к заранее подготовленной площадке.
Гиппокамп немного замешкался, ожидая окончания трансформации, затем вновь громко заржал и бросился вслед за Яном. Когда человек и конь оказались внутри круга, пришло время действовать Дану. Вер завалил проход заранее приготовленным хворостом, высек кремнем искру, поджигая просмоленный факел, и воткнул его под наваленную кучу сухих ветвей. Пересохшая трава вспыхнула, как порох, языки пламени побежали по кругу, и вскоре вся площадка оказалась охваченной кольцом огня. Трава быстро сгорела, но от нее занялся хворост, жар от него подсушил лежащие сверху свежие ветви и они тоже объялись пламенем, надолго давая пищу огню.
Серебристый жеребец на мгновение остановился, а затем стал метаться внутри площадки, охваченный ужасом. Ян, не дав ему возможности придти в себя, вскочил ему на спину, но задом наперед, почти распластавшись на нем и вцепившись руками ему в хвост, при этом колени юноши плотно обхватывали бока коня. Жеребец бешено заржал и взвился на дыбы, молотя воздух передними копытами. Ян повис вниз головой почти вертикально, но удержался, впившись в спину зверя, как клещ.
Конь, разъяренный тем, что ему не удалось освободиться от ноши, резко опустил в землю передние ноги, одновременно высоко подбросив вверх задние. Он скакал по площадке дикими скачками, резко тормозил, зарываясь копытами в землю, бросался из стороны в сторону, пытался укусить Яна, но его зубы лишь царапали стальные кольца кольчуги, не причиняя вреда юноше. У парня болели от напряжения все мышцы, перед глазами все стремительно вертелось и мелькало, дыхание перехватывало от жара огня, но он упрямо держался на спине животного, вжимаясь в его шкуру и сливаясь с его телом.
Напряженный поединок человека и зверя длился около часа. Наконец, Гиппокамп остановился, совершенно обессиленный, его бока высоко вздымались и опадали, хриплое дыхание вырывалось из его груди. Мгновение помедлив, прекрасное животное склонило гордую голову и послушно двинулось по кругу, подчиняясь понуканию Яна.
Дан, разбросав сапогом тлеющий хворост, подбежал к ним и помог юноше слезть с коня. Заметив, что Ян едва стоит на дрожащих ногах, вер подхватил его, взваливая его себе на плечо, и взглянул на него сияющими глазами.
- Разрази меня гром, парень! – восхищенно воскликнул он, - Ты сделал это!
И ныне и присно
[/url]
[/url]
[/url]
И как всегда на самом интересном месте!
Занимательный материальчик, спасибо, что радуешь нас небольшими и интересными статейками
Теперь о сериях. Дан загадочный персонаж. И эта повязка на лице. Что же на самом деле - паранойя Яна, или он действительно из Птенцов Рейвена?
Вот это "счастье" в конце на наших героев свалилось
.
Линейный вид
