Это история первой любви. Она не была нежной и трепетной, путь к ней лежал через битые стекла. Она была такая, с оторванной человеческой кожей, изнанкой наружу, в крови и без глаз. Такая кровавая, ужасная, но такая моя, как ни у кого и никогда не будет. Потому, что они и вы все — вы не я. Всего лишь. Но этого более, чем достаточно.
Эта история была написана совсем еще девочкой, такой наивной и верящей в чудо. Теперь эта девочка прячется, но я вам ее покажу. Текст наивен и смешон, но там есть то, что растеряли взрослые люди. Там есть нежность, надежды и мечты. Там есть жестокость, но как определенная эстетика. Я ценю это и хочу сохранить. Вы, читатели, в праве поступить наоборот или как сочтете нужным.
Я когда-то писала свою историю на дискетке с надписью [data]. Содержание превыше упаковки.
ВНИМАНИЕ! Присутствуют некоторые элементы НЕНОРМАТИВНОЙ ЛЕКСИКИ.
Ограничения: 16 +
Дело было давно, но мне не составляет никакого труда понять, кто же являлся причиной появления этих мерзких коротких сообщений. Сейчас, по прошествии аж семи-восьми лет, более, чем очевидно, что это был тот самый Дима. Тогда, естественно, не понимая всю сложность сложившейся ситуации исключительно по глупости и наивности, я считала его другом и вообще хорошим человеком, который обо мне заботится. Ну вдумайтесь, какой человек с нормальным мозгом будет общаться с четырнадцатилетними девочками будучи старше их лет на двенадцать (могу ошибаться на +/- два года) на равных? Здесь явно что-то недоброе и нехорошее теплится. Жизнь его была неустроена, он продавал пиратские диски в палатке на рынке, и, плюс ко всему, у него не было личной жизни. Он был влюблен в некую девушку, которая его отшила, поняв, что ничего нормального от него ждать не стоит. Я была с ней знакома лично, и она об этом Диме ничего хорошего не говорила, хоть и продолжала поддерживать с ним отношения. Звали ее Викой. Так вот эта Вика, естественно, ничего не говорила при нас с моей подружкой о нашем присутствии рядом с этим человеком. Но все равно смотрела на нас косо. Ну, как-то нетактично такие вещи в глаза детям говорить. А жаль, может, я стала бы умнее и понеслась во весь опор прочь от этого морального и физического уродца. Хотя не стоит исключать тот факт, что люди, когда им что-либо интересно, не слушают окружающих. Ну да ладно.
Вернемся к смс-кам. Вы спросите, почему я так решила? Во-первых, в связи с достаточно легкой работой, у него было достаточно времени, чтобы заниматься этими рассылками в мобильные службы знакомств. Если вы не помните или вообще не знакомы с этой системой, то я объясню. Надо было послать заявку с кратким описанием себя и того, что/кого зачем/почему ты хочешь найти на короткий номер (напоминаю, что такие службы тогда только-только появились и людям было в новинку, поэтому такие вещи были очень популярны), обязательно приписав номер своего телефона. Если номер не напишешь, то тебе никто не сможет ответить. Дело в том, что весь этот процесс происходил как-то анонимно и отследить откуда растут ноги было практически невозможно. Я сейчас уже не очень хорошо помню эту систему, но суть осталась именно такой. Естественно, первый, кому я пожаловалась на эти события, был Дима. Он решил обезопасить себя, сказав, что ему тоже приходят такие вещи. Даже показал пару смс в подтверждение. Я, конечно, поверила, он же еще и поддерживал меня всячески, ободряд и находил нужные слова, чтобы успокоить заблудшую овечку. А когда я стала жаловаться с испуганными глазами все чаще, смс все-таки прекратились. Видимо, человек понял, что перегибает палку. И начал новую игру, в которой пошли смс с одного-единственного номера. Абонент, под видом анонимного друга, писал километры стихотворений (и не лень же было их набирать!), а я к поэзии имела весьма сильную слабость, и выспрашивал всякие подробности моей жизни, взамен рассказывая какие-то свои истории. Дело в том, что голова четырнадцати-пятнадцатилетней девочки достаточно проста и пара фраз срабатывает безотказно. В общем, я повелась, как собачка на кусочек колбасы. А он, тем временем, составлял психологический портрет моих мозгов. Я у него на рабочем месте находила телефон, который был постоянно выключен, когда аппарат находился в зоне моей видимости. Другие телефоны он мне смотреть давал, а этот никогда, ссылаясь на то, что он для работы и там нет ничего интересного. Подозреваю, что там было намного больше всего интересного, чем в других телефонах, вместе взятых. Опять же, чтобы себя обезопасить, некоторые смс приходили ко мне в тот момент, когда я была рядом с ним, ему тоже приходили. Но незаметно отправить заранее написанные сообщения, находясь за прилавочной стойкой не составляет никакого труда, это можно сделать даже с закрытыми глазами, наощупь. Разумеется, он сразу же бежал посмотреть, что пришло мне или показывал свой экран телефона. И, конечно же, я сразу же забывала о том, что он до этого как-то странно копошился за своим прилавком. Все внимание было приковано к новым смс-кам.
Еще одно доказательство того, что это был именно он, в том, что анонимный абонент присылал мне одну историю, которую я незамедлила рассказать Диме. Вы помните, что он сказал в ответ: "Да это же моя история, только имя изменено! А рассказывал я о ней только двум людям: тебе и Вике!". Я не помнила, чтобы он рассказывал мне эту историю и до сих пор не помню. Надо сказать, что в свои пятнадцать я не бухала ночи напролет, чтобы забыть такую интересную историю. Да и вообще, такие вещи не выпадают так просто из головы. Но я, по глупости, не придала этому инциденту никакого значения. А после аварии с участием Димы, вся эта история благополучно завершилась. Но у меня были новые переживания и я быстренько забыла все то, что было до этого. Да я и сама хотела поскорее все это забыть, ведь это было столь мерзко и неприятно, что постоянно хотелось кричать и гулко рыдать в подушку. Надо отметить, что мне действительно удалось все забыть. Диме, пока он был в больнице со своими многочисленными, но совершенно не смертельными переломами, было как-то недосуг продолжать всю эту игру. Ему было хреново после операций, капельниц и вообще. Радует то, что он не решил возобновить издевательства после выздоровления.
Ах да. Я еще говорила, что подобные смс-ки приходили и моим подружкам. Вы спросите: откуда он мог узнать их номера? Легко! Эти номера мы все приобрели у него, прямо толпой. Человек знал, что может обвести маленьких девочек вокруг пальца и делал это очень хорошо.
Вот так, все ниточки привели к нему. Если кто-то хочет разуверить меня в этом, пожалуйста, но вам придется очень сильно постараться.
__________________
Последний раз редактировалось Aisgil, 03.04.2010 в 20:21.
Elph Aisgil, надо же как бывает. Вот считаешь человека другом, а на самом деле оказывается, что он подлая свинья, которая только и хочет позабавиться. Печально.
Elph Aisgil, Ну чего-то подобного я и ожидала... Самые близкие сильнее всего и обижают! Потому что им безоговорочно веришь и не ждешь подвоха! Они априори не могут быть плохими, а на поверку... Дерьмо!
Madlax, Junona,да-да, девочки, именно так и обстоят дела. Когда до меня дошло, кто это был на самом деле, я была в ужасе. Но за давностью событий, быстро пришла в себя. Даже мстить не захотелось-)
Madlax, я думаю, что в таком дерьме может оказаться каждый( Victor_tor, да полюбому. Наверное, именно поэтому мне не хотелось мстить, когда до меня дошло, ЧТО на самом деле происходило.
Я не могу сказать, что все эти смерти и просто проишествия не оказали на меня никакого влияния, нет. Они поставили в моей голове достаточно ощутимую перегородку, которую боязно ломать, провели черту, которую переступать страшно. Если со смертями бабушки и дедушек было все понятно — ну пожилые люди, пусть не совсем уж старые, но они успели пожить и много чего натворить за свою жизнь, полезного и не очень. Мне их уход казался чем-то вроде глупой шутки или странного обмана, ну ушли ненадолго, может, уехали куда, но потом обязательно вернутся и потом мы снова поиграем в "прятки". Конечно, они не вернулись, они же уехали навсегда и тем самым выиграли в "прятках". А потом стали происходить эти совсем жуткие вещи, когда до головы не сразу доходит, что этому человеку еще жить да жить, что он совсем ребенок. Мне стали сниться кошмары, я стала чаще плакать, но все равно упорно говорила себе, что я сильная, что я смогу. И в общем-то, я смогла, да. Я просто привыкла и стала делать вид, что это нормально и некоторые люди умирают. Иногда.
Помню один сон, как я маленькая, среди таких же малышей и нас около двадцати человек. И мы идем куда-то очень далеко, на улице холодно, осень, грозящая стать зимой, вокруг лужи и кусочки первого льда. Голые деревья цепляют своими хваткими ветками за маленькие тельца, а лед больно режет ноги. А мы идем куда-то, не ведая дороги, всего лишь в детских коричневых колготках и белых маечках, даже без обуви. Холодно, колготки сползают и давно намокли выше, чем по колено, а мы все равно продолжаем идти по деревянным настилам и грунтовым дорогам дальше. В конце концов мы приходим на железнодорожную станцию с бетонным полом и бетонной крышей. Там меня встречает бабушка, там всех встречают родные. И она мне говорит, что привет, мы встретились, все хорошо будет. Обнимает, а я улыбаюсь и смотрю в ее синие-синие глаза, на ее лицо, а она как-то обмякает в моих слабеньких ручонках, синеет и резко холодеет. Я просыпаюсь не с криком, нет. Но как-то страшно было все это. Думаю, теперь будет попроще, потому что к кошмарам и странным снам я уже привыкла.
Часть 3. Затишье.
Это было знакомство, ради которого я и начала писать этот бред, кусочки моей жизни, которые только сейчас пытаюсь собрать хоть как-то воедино, не смотря на то, что времени прошло уже более, чем достаточно. Я прекрасно помню эту Эйфорию с большой буквы, легкость, ожидание и нежность, когда прикосновения к руке еще очень робкие, а взгляды смущенные до безобразия. Я хотела тогда сделать красивую историю и заодно убить скуку, скрупулезно записывая фрагменты еще совсем юной души на цифровую бумагу. Красивой история в итоге не получилась, она вышла такой, какой выросла я — зазубренной, с порезами, которые беспрестанно кровоточили, и немного жестокой с примесью слюнявой нежности в розовых рюшках. Зато скука убилась, и в томительном ожидании время пролетело быстрее, чем если бы я не стала записывать воспоминания, складывая их как лоскуты заплаток на цветном одеяле. Эта история — концентрат моих переживаний, описанный скупо и нелепо, потому что именно так я и умела писать. Я ожидала от этих отношений куда большего, чем получилось. Описать хотела чувственнее и больнее, чем это вышло, но прошлого не воротишь. Я далеко не всегда вспоминаю то время с нежностью, чувствуя легкий привкус ностальгии на языке. Наверное, разоблачения к этой главе и не получилось бы, ведь тут просто нечего разоблачать. Одни эмоции.
Дата. Я заклеиваю шрамы малярным скотчем.
Линейный вид
