Тем утром я проснулась и поняла, что мне нужно вернуться в лоно природы.
Что было странно, учитывая, что в нашем родном Бриндлтон Бэе природы было хоть отбавляй и без усилий моей сестры по превращению нашего старого, благородного поместья в захолустную ферму. Но мне как будто бы не хватало воздуха. Следующие дни я провела, пытаясь понять, откуда возникло это желание – сбежать на природу. Подсказка таилась в слове «сбежать».
После смерти мамы жить в доме стало невыносимо. Первым делом Октавия купила корову. Корова мне нравилась, сама по себе, но ей здесь было не место. Затем Октавия засыпала бассейн, привезла на его место чернозёма и разбила огород. Я могла бы понять желание избавиться от бассейна, но всё остальное? Огород её не был похож на ровные, аккуратные гряди рассады, которые можно было бы представить; это были хаотичные насаждения. После смерти Фернанда, своего мужа, Октавия ушла в материнство, но сад, огород, корова и куры от этого нуждаться в заботе не перестали, и она начала оставлять со мной свою дочку. Мне нравилась Фиделити, она чудесный ребёнок, но моя карьера учёной была в самом расцвете, и я не могла терять ни минуты на возню с детьми. Так у нас вновь поселилась Морган, которая, судя по мемуарам мамы и бабушки, исконно помогала Соренсенам растить детей, но так никогда и не завела своих.
Морган мне нравилась. Может быть, даже через чур. Но
Морган, как и большинство людей, по какой-то неведомой причине куда больше интересовала Октавия. Октавия, не слишком красивая, но не уродина, рыжая, как мама, и вечно перепачканная в земле. Её все любили, а я была помешанная на работе, эмоционально недоступная карьеристка, и меня все терпели. Мы с Октавией никогда не ладили.
Мне надоела моя жизнь, и моё желание сбежать на природу, как мне показалось, было связано скорее не с природой, а с бегством. Мне надоел наш огромный дом, в котором стало так пусто без мамы, надоела Морган, надоела Октавия и, честно признаться, мне даже осточертела моя работа. Я достигла небывалых высот… и ничто мне не было мило. Мама оставила поместье и большую часть денег Октавии, а мне выделила столько, сколько было не жалко. Я уволилась, сменила имидж, забрала свою последнюю зарплату и нехитрый скарб в виде палатки и пары шмоток, и импульсивно сбежала в новую жизнь.
Основатель создается с чертой "Отважный", она становится семейной.*
В каждой карьере, где есть вариант рабочего времяпровождения "идти на риск", нужно выбирать именно его.
При поломке электропредмета его должен починить сим из семьи (не подпускайте к поломавшимся электроприборам наследника). Чтобы починить неопасный предмет (душ, унитаз), можете вызвать мастера.
Нельзя устанавливать датчик дыма или систему пожаротушения.
Нельзя жить на участке с чертой "Гномы".
Основатель и наследники должны прокачать навык ракетостроения до того, как станут пожилыми.
Минимум раз за династию нужно выполнить цель "Любитель экстрима" или "Исследователь джунглей".
"Заповедник" Баллы: 1
Заселяете сима на участок и заполняете его деревьями, травой, кустами, пока на счету не останется 1000 симолеонов.
Симу, живущему на участке можно иметь кровать, душ и одну вещь, которая нужна для прокачивания навыков (телескоп, мольберт, изобретательский верстак и т.д.)
Нельзя менять внешний вид участка-заповедника: строить дом или бассейн, бурить землю, высаживать растения, если на участке есть пруд, ловить рыбу в нём нельзя.
После того как на счету сима будет 20 000 симолеонов (на работу симу устраиваться нельзя), он может уехать из заповедника.
"Матриархат" Баллы: 1
Наследники должны быть того же пола, что и основатель. Т.е. если основатель мужчина, все наследники, продолжающие род, должны быть мужского пола. Соответственно с женским.
"Писатель" Баллы: 1
По крайней мере один роман должен быть написан каждым поколение династии. Неважно, какого качества роман.
Скоро!
Рейтинг династии 13+!
Все дополнения и каталоги.
Проверено Influence.
Последний раз редактировалось yasjjo, 08.04.2022 в 16:06.
Стоит признаться, вид меня не обрадовал. Стояло тяжелое, пасмурное утро. Участок, который я не глядя приобрела, оказался не Райским Садом на Земле, а скорее лишь жалким его подобием.
Перспектива уличного душа вогнала меня в ужас, и на меня вдруг снизошло осознание, как быстро и необдуманно я отказалась от всей своей жизни.
Первым делом после долгой поездки я отправилась в уличный душ.
Не самый приятный опыт, но именно так должна была выглядеть моя жизнь ближайшее время, так что я постаралась расслабиться и получать удовольствие, где могу. Было приятно слушать пение вернувшихся к весне птиц, а отсутствие соседей помогло раскрепоститься.
Единство с природой настроило меня на творческий лад.
Просто рай: только я, мольберт, и пение птиц. Ни души!
К счастью, почтовый офис и интернет в этом городишке имелись. Когда-то давно, когда я ещё училась в старшей школе, меня одолела страсть к рисованию. Я мечтала закончить школу, открыть свой магазинчик на Plopsy и продавать свои картины за бешенные деньги. Магазинчика со мной тогда так и не случилась, а вот любовь к рисованию осталась. Почему бы не дать старой мечте второй шанс? Всё равно я начинаю жизнь с чистого листа, а попытка не пытка. Мне всегда нравились акварели. Быстренько набросав миниатюру, я сделала фото и выложила объявление на маркетплейс. Теперь оставалось только ждать!
Неожиданно нагрянули соседи, которых, как мне казалось, у меня быть не должно. Стало неловко. Оказалось, нас и правда разделяют несколько километров, но ничто не в силе остановить местных в их желании поприветствовать нового члена сообщества. В Бриндлтон Бэй у нас если и были соседи, я их за всю жизнь ни разу не видела. Мой круг общения ограничивался коллегами и семьёй. По привычке, я хотела было их прогнать, но пересилила себя и решила хотя бы познакомиться.
Они оказались весьма приятными людьми. С Рами и Томасом Уотсонами мы особенно поладили. Они просветили меня, что в городе есть весьма неплохой бар, с хозяйкой которого хорошо было бы водить дружбу. Вновь пришлось перебарывать привычное отторжение. У меня новая жизнь! Надо жить её по-новому. Расстались мы с ними на дружеской ноте.
И всё же стоило озаботиться удобствами. Если нельзя их иметь на участке – это местное достояние, заповедник, менять ничего нельзя – то нужно найти другое место, желательно с холодильником и водопроводом. Уж кто-кто, а владелица бара должна быть в курсе таких мест. Туда я и направилась.
Не сговариваясь, Рами и Томас оказались там вместе со мной.
Мы неплохо провели время. С Сарой Скотт (владелицей бара) мы сразу нашли общий язык, и как-то само собой, слово за слово, я рассказала и ей о своём положении. Сара не растерялась и крайне щедро предложила мне в распоряжение собственную кухню.
Не дома, конечно, а в баре – но это уже было куда больше, чем я могла рассчитывать. Взамен с меня взяли лишь обещание помогать иногда вечерами и разносить напитки, на что я с радостью согласилась. Сара также попросила меня разыскать посылку, которую ей должен был отдать кто-то из горожан. Никого из тех, кого она перечислила, я не знала, но опять же согласилась помочь, всё ещё опьянённая благодарностью. Мне предстояло опросить хозяйку продуктового, цветочнику, работника доставки и мэра. Едва я вышла из бара, как мне на глаза тут же попалась никто иная, как мэр городка. Посылка оказалась как раз при ней – она, собственно, и собиралась вручить её Саре.
Скотт была удивлена тем, как быстро я разыскала посылку, и щедро вознаградила меня… ягодами? Как бы то ни было, я была рада помочь, тем более что Сара и так согласилась оказать мне огромную услугу.
Вечер сегодня выдался тихий, и в баре кроме нас почти никого не было. Уотсоны уже ушли, конечно, у них же дети. Мы с Сарой остались вдвоём, торопиться мне было некуда, и мы разговорились. Она рассказывала о себе, о своём муже, о том, каково это – владеть баром… В своей прошлой жизни я мало внимания уделяла таким разговорам. Теперь я, кажется, начала понимать, почему всегда чувствовала себя такой одинокой… Возможно, проблема была во мне?
Домой я вернулась далеко заполночь и просто валилась с ног. Голова кружилась от впечатлений. Кое-как я завалилась в свою палатку и тут же заснула.
yasjjo, поздравляю с началом. Приятно видеть, что раздел оживает. На первый отчет всегда сложно писать комментарий. Ну потому что это такой, раскачивательный отчет, где по сути не особо что понятно.
Так что пока просто пожелаю основательнице удачи)
Наверное, я ей немного завидовала, в детстве уж точно. Только она помнила папу. Он умер до моего рождения – прямо в день свадьбы. Мама рассказывала это так: свадьбу справляли на заднем дворе нашего поместья, родители тогда жили отдельно, а в поместье осталась одна бабушка Лилит. Папа перебрал – он был за рулём, – и бабушка предложила остаться на ночь. На ночь не затушили камин, от шальной искры загорелся ковёр, и когда пожар разбудил всех, было уже поздно. Мама схватила Октавию на руки и побежала прочь. Папа остался, он собирался разбудить бабушку. Внутри что-то произошло, и потом их нашли только пожарные, уже мёртвых. Мама была на четвёртом месяце. Октавия часто вспоминала, как папа катал её на спине, и я злилась. Завязывалась драка, и маме приходилось нас разнимать. Когда мы выросли, мы так и продолжили ссориться по любому поводу. Дурная привычка.
Забивать этим голову не хотелось, но дурные мысли так и липли ко мне, не желая уходить в водосток вместе с мыльной водой.
Художник, как известно, должен быть голодным. Так вот на голодный желудок я и спохватилась рисовать. Пару моих картин-таки купили за ночь, пока я спала, но денег у меня в кошельке прибавилось не особенно много. Ещё и нужно было как-то перевести эту радость в наличность… Выяснением наличия либо отсутствия хоть какого-нибудь банка в Хенфорде перед переездом я, конечно, не удосужилась. С каждой минутой в моём чудесном плане обнаруживалось всё больше и больше прорех, но отступать действительно было некуда. Так что я старалась с оптимизмом глядеть в будущее.
Будущее, несомненно, у меня было светлым и ярким, как акварельный набросок.
Когда желудок совсем уж отчаянно запротестовал такому к себе отношению, я направилась в бар Сары (почему-то название бара ускользало от меня). Мы мило побеседовали через стойку, и она ещё раз уверила меня в том, что более чем рада предоставить свою кухню в моё распоряжение. Это мало помогло, и я всё так же чувствовала себя не в своей тарелке, но делать было нечего. Денег ходить по ресторанам у меня не было, как, в общем-то, и ресторанов в шаговой доступности. Позаимствовав у Сары пару яиц, я пожарила себе простенькую яичницу с тостами…
…или, по крайней мере, попыталась. В любом случае, завтрак состоялся.
Едва я успела вернуться к себе, чтобы продолжить работу над картиной, как ко мне на участок нагрянула мисс Чопра, мэр.
Она обратилась ко мне с престраннейшей просьбой: опробовать её новый маршрут к экскурсии и… узнать у доставщика продуктов его мечты и желания? С чего бы доставщик вообще стал со мной о таком разговаривать, видя меня второй раз в жизни? И почему бы ей не спросить самой? Так или иначе, за это мне было обещано вознаграждение, и я понадеялась, что не ягодками. Впрочем, работать за еду начало казаться не такой уж плохой затеей.
Частью предложенной мне на апробацию экскурсии была рыбалка. Я, в жизни не державшая удила, принялась за дело. Достаточно успешно – поймала крохотную рыбёшку. Потом сплавлю её Саре.
Закончив с экскурсией, к Саре я и направилась. Ситуация в баре была интересная. Сходка Машеньки и медведей, наверное, или фурри-кон. Не совсем то, что ожидаешь увидеть в деревеньке вроде Хенфорда… но кто я такая, чтобы судить?
Я спросила у Сары, где я могу найти доставщика и как, хотя бы, его зовут, потому что госпожа мэр меня этой информацией снабдить не удосужилась.
- Что значит где, и что значит как? – хмыкнула Скотт, протирая безупречной чистоты стакан. – Рауль Чопра, сын мэра. Не знаю, чего она сама с ним не поговорит.
И правда! Впрочем, если задуматься, я и сама редко разговаривала с мамой по душам, о чём теперь жалею. Было бы здорово, если бы кто-то в своё время помог нам наладить контакт. Меня вдруг осенило, что я сама могу стать таким человеком для этих двоих.
Рауль, вполне ожидаемо, обретался у продуктового ларька. Недолго думая, я набрала Лавину и сказала, что мне срочно нужно с ней встретиться. Прямо здесь.
Сперва было неловко, но каким-то чудом мне, шутками, удалось свести разговор к тому самому, и мать с сыном очень мило побеседовали по душам. Я была невероятно горда собой.
Уже очень, очень давно я не чувствовала себя так легко. Я будто наконец смогла расправить плечи. Не знаю, что мне раньше мешало это сделать. Здесь, в Хенфорде-он-Бегли, я чувствовала себя другим человеком.
Но Лавина быстро сориентировалась и, раз я всё равно безработная и, как оказалось, хорошо налаживаю контакт с людьми (вот бы уж не подумала!), поручила мне разобраться в последней сплетне. В городе появился невероятный пекарь с самыми лучшими пирогами, и мне предстояло его найти.
Владелица продуктовой лавки ничего не знала, но была рада толкнуть мне кило фруктов.
К нам подскочила цветочница, чей магазинчик располагался буквально напротив.
Ну и конечно, госпожа мэр, которая и так была неподалёку после нашего с ней и Раулем разговора. Речь зашла о пирогах, ну и как это бывает, таинственным пекарем оказалась, конечно же, цветочница. В общем, прикола я не поняла.
Но оказалось неожиданно приятно быть частью общины и напрямую участвовать в её жизни, пусть даже таким глупым способом. Может, они так со всеми приезжими делают и смотрят, кто сможет влиться?
Все эти разговоры о пирогах только раздразнили мой аппетит, и я вновь заскочила к Саре перекусить, на этот раз используя уже собственные продукты. Не могу сказать, что до этого я жила в таком уж большом городе, но то ли Октавия паршиво кормила кур, то ли ещё что, но в Хенфорде всё как будто душевнее!
Мысли об Октавии вновь погрузили меня в дурное настроение. Может быть, мы с ней и часто ссорились, но мне вдруг стало так тоскливо без неё. Её и её шебутной дочурки. Мне так захотелось взять телефон и позвонить ей… разделить с ней события сегодняшнего дня, уверить, что со мной всё в порядке. Скучает ли она по мне и по нашим склокам?
Мне было необходимо прогнать эти мысли. Новая жизнь, так новая. Дел на сегодня у меня больше никаких не было, уже вечерело, и к ночи станет совсем прохладно. Природа здесь была просто невероятная, а какой вид! Только и делала бы, что рисовала пейзажи. И наконец-то у меня была как раз такая возможность… Как тесно мне, оказывается, было в лабораторном халате.
Закончив с картиной, я решила отправиться на прогулку в лес Брамблвуд. Сара клялась, что там потрясающие виды, как с открытки. В Хенфорде в целом почти всё было как с открытки, так что я даже не сомневалась.
Но к увиденному меня всё равно ничто не подготовило. Какая же неописуемая красота! Просто дух захватывало.
В центре леса нашлась странная гигантская спираль, нечто вроде лабиринта, и в самом её центре была огромная улитка. Пошарившись в кустах возле неё, я с удивлением нашла фигурку персонажа из видеоигры. Как странно! Кто его сюда спрятал? Рядом была записка, предлагающая мне присоединиться к этому забавному подвиду Секретного Санты. Что я и сделала.
На лес опустились сумерки.
Ещё долго я продолжала бродить, совершенно не боясь заблудиться – отчего-то мне казалось, что здесь это невозможно. На пригорье, чуть подальше тропы, ведущей к вершине водопада, я нашла какие-то грибы. На всякий случай, срезала себе парочку – на ядовитые они похожи не были.
Все плохие мысли были далеко позади. Здесь, стоя на самой вершине водопада, оглушённая шумом воды, я посмотрела на усыпанное звёздами небо и поняла, что впервые по-настоящему счастлива.
yasjjo, рада видеть новую династию! Поздравляю с началом, буду с удовольствием наблюдать
Подскажи пожалуйста, лес Брамблвуд - это из какого дополнения? У тебя тут так красиво!
Следующие дни проходили в основном быстро и ненасыщенно. Мой магазинчик на Plopsy заметили, и я бросила все силы на его развитие.
У Сары в баре я даром что не поселилась. Заглядывала к ней постоянно, и волей судьбы мы продолжали с ней сближаться. Она стала мне чудесной подругой, такой, о какой я мечтала всю жизнь. Я просто чувствовала, что могу полностью ей довериться, пускай мы и были знакомы всего ничего. Все в Хенфорде были такими приветливыми, что покой мне казалось, будто я попала в сказку или очень приятный сон. Мне не хотелось просыпаться, и я надеялась, что это лёгкое, приятное время продлится вечно.
Конечно, проживание в палатке, купание в уличном душе ещё морозной весной, и регулярные пробежки до центра города просто, чтобы поесть, сложно было назвать «лёгким» и уж точно никак не «приятным». Но я готова была заплатить эту цену. Здесь, периодически подрабатывая девочкой на побегушках то у Сары, то у мэра Чопра, я чувствовала себя куда более нужной, чем в лаборатории. Может быть потому, что результаты моей работы было видно сразу. Как сказала Сара, «в Хенфорде никто не чужой».
Но наличка заканчивалась, и мне пришлось съездить в городишко побольше в ближайший офис моего банка, обналичить честно заработанные. Ещё с полмесяца назад я бы и не представила, что вот так будет выглядеть моя жизнь.
В городе я позволила себе сходить в музей. Как давно я не бывала в музее! Кажется, последний раз был ещё в школе, когда нас водила мама.
Глядя на картины я, слегка взбудораженная тем, с какой лёгкостью мой магазинчик начал набирать популярность, позволила себе помечтать, что однажды и у меня будет своя выставка, в какой-нибудь крутой галерее. Быть может, даже не одна.
Буду давать всем интервью и купаться во внимании...
Порой, когда поток вдохновения вдруг перекрывался навалившимися усталостью, раздражением и, чего греха таить, сожалениями, я отправлялась бродить в Брамблвуд. Наблюдала за зайцами, прикармливала лисичек, слушала пение птиц. Оказалось, это очень приятно – жить в моменте. Ни на что на свете, ни на какую другую работу я бы теперь не променяла открывшуюся мне свободу. Порой я брала с собой скетчбук и набрасывала открывавшиеся мне виды. Особенно мне нравились руины. Этот лес был таким старым и таким живым… он как будто дышал со мной в унисон. Как хорошо было, пристроившись у корней ивы, сидеть и наслаждаться природой без единой мысли в голове.
В одну из таких прогулок я наткнулась на коттедж, спрятанный в самой глубине леса. На ум приходили только мысли о Белоснежке, но я их отбросила.
Как оказалось – зря… Хозяин дома вскоре нашёлся, окружённый кроликами. Его звали Майкл. Мы с ним крайне мило побеседовали о лесе, о населяющих его животных.
Наши мысли об этом месте во многом совпадали. Он понимал меня с полуслова. Так приятно было быть с кем-то на одной волне, полностью. Но было уже очень поздно, у меня слипались глаза и надо было идти домой. Расстались мы на дружеской ноте.
Я бы хотела встретить его ещё.
Когда-то давно у меня был парень. Возвращаясь мыслями к знакомству с Майклом, я вспоминала и его тоже. Он, наверное, был придурком и мы друг другу совсем не подходили. Так всегда случается с первой любовью. Мне казалось, у нас всё было хорошо, но потом вместо меня на выпускной бал он пригласил Октавию, а та согласилась. На бал я не пошла.
Не могу сказать, что меня это сильно задело. К выпускному классу я уже научилась принимать второе место как само собой разумеющееся. Октавия нравилась всем, хотя она тоже была странная, и я никогда не могла понять, что в ней было такого. Но после выпускного бала, я больше ни с кем не сближалась. У меня не было друзей; мама, пока была жива, всё пыталась найти мне суженого. Мне бы хотелось увидеться с Майклом снова и проверить, пробежит ли эта искра между нами ещё раз. Проблема заключалась в том, что я в этом была совсем не уверена.
Но Майкл нашёл меня сам. Это был День Любви, самый конец весны, и я, как это повелось, обреталась у Сары. Было пасмурно, тучи низко висели над городом, и пахло приближающимся дождём. Никогда прежде я не видела Майкла в городе.
Династия Соренсен
Линейный вид
