Уильям поправил очки и сел удобнее в кресле. Больше всего в своей работе он не любил бумажную волокиту, когда нужно свои записки и рисунки оформить в официальные документы. Вздохнув, мужчина еще раз окинул взглядом свои пометки и закрыл глаза, вспоминая, как Алина пришла к нему первый раз.
– Здравствуйте, – робко сказала девушка, едва проехав в кабинет. – Меня отправили к вам на прием…
Алина была по–своему похожа и не похожа на обычных пациентов доктора. Работая в клинике, чаще Уильяму приходилось иметь дело с людьми, у которых были психические заболевания, но иногда встречались и те, кому просто нужно было выговориться. Именно к последним и относилась девушка. Она была явно измученной, но при этом цветущей и ухоженной молодой девушкой. Явно отдельной гордостью были темно–русые, немного вьющиеся, волосы, пахнущие ванилью, а большие голубые глаза, аккуратный нос и губки бантиком, придавали ей некоторую кукольность.
– Здравствуйте, только давайте договоримся, что это не прием, а встреча, – улыбнулся доктор. – И может быть на ты?
– А… удобно? – девушка удивленно посмотрела на молодого человека.
– Если вам удобно, то да, – кивнул блондин и сел в кресло.
– Тогда давайте на ты, – кивнула Алина.
– Тебе так удобно или сядешь на диван?
– Так нормально, – усмехнулась девушка. – Я привыкла.
– Как скажешь. Кстати, я Билл, а тебя как зовут?
– Алина, у вас же в карте должно быть написано.
– В карте много чего и не по делу написано, мне интересней, что ты мне скажешь.
– Ясно… – девушка кивнула, от чего ее волосы рассыпались по плечам. – Друзья зовут меня Лина.
– А мне можно так называть тебя?
– Да, если хотите…
– Хорошо, Лина. Расскажешь мне о себе?
– А что рассказывать?
– Что хочешь, – кивнул парень.
– Ну, мне 16 лет, 10 из которых я катаюсь по миру, – улыбнулась девушка.
– Катаешься?
– Ну, вот вы по миру ходите, а я катаюсь. Когда мне было 6 лет, я выбежала на дорогу за мячиком и меня сбила машина.
– Ясно
– И что, не будет нравоучений в стиле «Нельзя бегать за мячиком на дорогу»?
– А ты хочешь, чтобы я прочитал тебе лекцию? Мне кажется, ты и сама знаешь, что так делать нельзя.
– Да, но просто обычно люди именно так и делают…
– Тебя это раздражает?
– Сначала – да, а сейчас… привыкла, наверное… – Лина пожала плечами.
– Хорошо, а что тебе нравится в школе?
– Я не хожу в школу, я получила аттестат два года назад в экстернате.
– Чем ты тогда занимаешься?
– Ничем, – девушка опять пожала плечами и подъехала к окну. – Мама думает, что у меня депрессия и поэтому отправила к тебе.
– А ты как думаешь?
– Я не знаю, – вздохнула девушка. – Наверное, когда ты чувствуешь себя никчемным или никому не нужным, то это и есть она. Мама хочет, чтобы вы выписали мне таблетки, но я не хочу. Я слышала, что они вредят голосу.
– А ты боишься потерять голос?
– Я с детства люблю петь и хотела бы этим заниматься, но кому нужна такая, как я, на сцене?
– Все возможно, главное в это верить, ты так не думаешь?
– Тебе легко рассуждать, ты красивый, умный и успешный. Разве у тебя могут быть проблемы? – Алина повернулась к доктору и во всем ее виде читался упрек.
– У всех есть проблемы, такова человеческая природа. Разница в том, что кто–то с ними борется, а кто–то ищет другие пути.
– Не всегда есть другие пути, – закатила глаза Алина.
– Знаешь, один мой друг любит говорить, что даже если вас съели, у вас все равно есть два выхода.
Девушка лишь фыркнула в ответ.
– Наше время на сегодня почти закончилось, давай договоримся, что мы выполним небольшое домашнее задание.
– Домашнее задание?
– Да, мы оба постараемся найти подходящие для тебя варианты реализации твоего желания петь. Хорошо?
– Ну… Хорошо… – кивнула девушка.
На следующей встрече Алина была решительно против любого варианта, который предлагал доктор.
– Можно петь в церковном хоре, например.
– Я не верю в бога, да и хор – это не то!
– Можно петь в переходе и зарабатывать.
– Я не могу туда спуститься.
– На улице?
– Там ветряно.
– Пойти преподавать?
– Из меня такой же учитель, как из тебя футболист.
В какой–то момент Уильям смирился, с тем, что любой предложенный вариант будет отвергнут Линой разу, без раздумий. Видимо, он был далеко не первым, кто пытался ей помочь.
– Может, ты не так сильно хочешь этого?
– Ты начинаешь говорить, как моя мама.
– Ты без раздумий отвергаешь любой род занятий связанный с пением, но при этом говоришь, что хочешь петь.
– Да–да, я на самом деле не хочу, мне просто нужно это понять… Мне точно нужно платить за эти «встречи», – фыркнула девушка.
– Наши встречи бесплатны.
– Пока.
– Пока тебе нужна помощь.
– Ну–ну.
Следующие встречи проходили одинаково: молодой доктор ждал, а девушка молча листала журналы. Во время одних таких посиделок, Алина наткнулась в журнале на рекламу кастинга на какое–то музыкальное шоу типа AmericanIdol. Отшвырнув журнал, она закатила глаза.
– Что такое? – Билл поднял журнал. – Почему бы тебе не попробовать?
– Они сделают из меня фрик–шоу, – фыркнула девушка.
– Если ты им это позволишь.
– Как я могу им это не позволить? – всплеснула руками девушка.
– Показав, что ты талантливый исполнитель
– А не только калека? – усмехнулась Алина. – Да кому какое дело до того, что я могу? Все всегда будут оборачиваться и говорить, что меня пожалели, потому что я инвалид!
– Помнишь, в нашу первую встречу ты сказала, что у такого как я не бывает проблем, – вздохнул Уильям. Говорить про себя на самом деле нельзя, но Биллу было важно достучаться сейчас до своей пациентки. – Так вот всю свою жизнь я только и слышу, что все чего я добился в своей жизни, что я стал лучшим в классе, только потому что я красавец. А то, что я вкалывал по ночам и зубрил все тоже самое, что и мои однокашники, что иногда я отказывался от вечеринок в пользу учебы – не важно. Есть просто люди, которые все что угодно превратят в твой изъян. Это зависть, им не важно, какой ты: красивый или уродливый, всегда найдут причину, почему у тебя получилось, а у них нет.
– Ладно, – вздохнула девушка. – Я попробую.
После этого они не виделись, но Алина звонила ему почти каждый вечер и рассказывала про платья, занятия и конкурс. Билл внимательно слушал и поддерживал девушку, помогал справляться с волнением и обидой, когда ее почти выгнали.
С тех пор каждую неделю по четвергам и средам Билл садился перед телевизором вместе со своим любимым человеком, сыном и бывшей женой, и они всей своей немного странной, но дружной семьей болели и голосовали за Лину. Ведь у девушки действительно был совершенно потрясающий голос, не похожий на большинство этих поп-певиц, которые полураздетыми трясут своими телесами на всех экранах мира. Вот и сегодня, несмотря на то, что нужно сдать карты, Билл торопился, ведь сегодня не просто выпуск, сегодня финал и сегодня он может стать свидетелем того, как его пациентка исполнит свою мечту.
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 09.09.2015 в 12:56.
Сегодня я вновь проснулся с рассветом от собственного судорожного вздоха. Я одновременно ждал и боялся этого сна, который посещал меня время от времени на протяжении последних тридцати лет. Сна, в котором я снова мог рисовать, проводить кистью по холсту, замирая от ликования при виде удачно переплетающихся красок. Где я мог сделать ярче унылый осенний день и оживить увядшие от летнего зноя цветы лишь несколькими чёткими мазками. Сна, в котором я вновь обретал зрение.
***
Мне было двадцать шесть, я успешно завершил обучение в университете на факультете искусств и даже поучаствовал в небольшой выставке молодых художников.
Когда катаракта забрала у меня способность видеть – постепенно, день за днём высасывая из окружающего мира сначала краски, а затем и формы предметов – я испытал настоящий ужас. Я не мог себе представить жизни без живописи, без глянцевого блеска акрила, без пружинящей отдачи холста, когда проводишь по нему тяжёлой от краски кистью… Без возможности впитывать каждый блик и каждый оттенок нового дня, без полутонов и теней – в темноте. Понадобилось очень много времени и лучшие специалисты в области психиатрии, чтобы вернуть меня в мир, оттащить от края пропасти, в которую я готов был сорваться. Сейчас, вспоминая те времена, я уже не ощущаю той остроты и безысходности, что владела тогда всем моим существом, корёжила мысли и рвала в клочья мечты. Я благодарен своей семье и тем немногочисленным друзьям, которые смогли вынести моё поведение и пройти все стадии кошмара вместе со мной. В конце концов, я вернулся ради них. Уже много позже я понял, что жизнь не ограничивается визуальными образами, что есть много такого, что можно только почувствовать: лёгкий аромат распускающегося цветка или пьянящий – наступающей осени, когда ещё тепло, но в воздухе уже чувствуются отголоски дождей и засыпающей земли. Что ощущение чужой улыбки, когда вы стоите, прижавшись друг к другу щека к щеке, куда пронзительнее самого пристального взгляда. Я вновь полюбил жизнь, я научился обходиться тем, что у меня осталось (и весьма неплохо справлялся, надо сказать) – и мама перестала плакать ночами в подушку, а друзья – смущённо отводить взгляд и сочувственно вздыхать. Какое-то время я работал в Call-центре, а чуть позже перевёлся на «горячую линию» психологической помощи. Были у меня и женщины, но никто из них не смог долго выдерживать общество человека с ограниченными возможностями. Но я их не винил и не виню, они дали мне очень много: новые ощущения, новые мысли, новые взгляды на жизнь.
***
Я поднялся с постели и нашарил аккуратно сложенные на стуле у кровати брюки и рубашку. Часы на прикроватной тумбочке равнодушным женским голосом сообщили, что уже половина восьмого, а на улице солнечно. Завтракать не хотелось, потому я взял трость, шляпу и отправился в научный институт, где работал мой старый друг Эрни Хоббс. Эрни посвятил жизнь химии и работал на парфюмерную компанию, претворяя в жизнь идеи мастеров ароматов. И порой приглашал меня, так сказать, продегустировать новинки. Он уверял, что я чувствую верные сочетания куда лучше самых опытных парфюмеров. С этим поспорить я не мог, в отсутствие зрения остальные органы чувств обострились, однако его восторгов я всё же не разделял, не замечая какой-то грандиозной разницы.
Но сегодня всё было иначе. Не знаю, стал ли тому причиной злополучный сон или что-то другое, но по пути в лабораторию я не мог отделаться от возникающих в сознании образов. Проходя мимо кофейни, я буквально видел не слишком опрятного официанта, передвигающегося по извилистой траектории вдоль фасада здания с подносом, на котором, источая плотный коричневый аромат, теснились три чашки эспрессо, два латте и, кажется, макиато, и понимал, что по случаю хорошей погоды несколько столиков выставили на террасу.
В сквере чуть дальше по улице в лицо буквально ударил ярко-зелёный запах свежескошенной травы, смешанный с острыми медно-радужными нотками бензина и туманно-серыми лентами сигаретного дыма: садовник отдыхал посреди газона, прислонившись к косилке, курил и как будто улыбался – этого я знать наверняка, конечно, не мог, но почему-то был уверен в верности предположения, уловив в смешении запахов какие-то особые нотки.
Обескураженный этими открытиями я ускорил шаг, насколько это было возможно, чтобы как можно скорее оказаться в прозрачной чистоте лаборатории. Но и там сегодня всё было как-то по-другому. Помимо привычных голосов и потревоженного проходящими мимо людьми воздуха я ощущал что-то ещё, едва уловимое, но однозначно незнакомое. Пока я ждал лифта, какой-то молодой человек в нестиранной рубашке толкнул меня плечом и пробормотав "Извините" скрылся в боковом коридоре – а я ясно понял, что он ничуть не испытывает раскаяния, а напротив, раздражён и огорчён чем-то. Это было странно, как я мог распознать это по одному лишь невнятному бормотанию? Покачав головой, я вошёл в кабину лифта и попросил примостившуюся в углу женщину нажать кнопку шестого этажа.
***
Эрни встретил меня как всегда радостно, поспешил навстречу и усадил к своему столу.
− Ховард, дружище, ты сегодня рано. Кофе будешь? − и после моего отрицательного жеста продолжил: − Ну и отлично! Сегодня у нас несколько интереснейших образцов! Клиент все одобрил, но велел выбрать самый удачный для немедленного выпуска в продажу: пора летних отпусков закончилась, люди хотят что-нибудь новенькое перед осенними праздниками. Вот для этого ты мне и понадобился!
Я с улыбкой слушал старого друга, как всегда поражаясь его энтузиазму. Мы были знакомы со школы, а казалось, что даже спустя столько лет передо мной всё тот же вихрастый рыжий мальчишка, с огнём в глазах повествующий о взаимодействии соды и уксуса.
В последующие пару часов я перепробовал около десятка ароматов и понял, что что-то во мне явно изменилось: вместо обычного определения составляющих и общего впечатления от очередного запаха я видел какие-то образы или даже целые картины – болезненно-яркие или таинственно-приглушённые пейзажи, россыпи фруктов или силуэты людей за пеленой туманной дымки. Удивлённый, я спросил у друга, какую новую технологию они использовали, на что он непонимающе развёл руками и попросил пояснить. Тогда я рассказал ему о своём сегодняшнем состоянии и возникающих в голове образах, а он принялся подсовывать мне какие-то пробирки, требуя описать "увиденное". Однако очень скоро у меня разболелась голова, и нам пришлось покинуть лабораторию и спуститься в буфет в холле здания.
− У тебя явно что-то с обонянием, − изрёк, наконец, Эрни после второго стаканчика кофе. От крепкого напитка мне стало легче, хотя обычно я не пил кофе из-за проблем с давлением, − Мне думается, что твоя страсть к рисованию заставила твой мозг искать способы вновь испытывать визуальные переживания, и он для этой цели использовал связь имеющейся картотеки образов с обонянием! Конечно, я ещё проконсультируюсь со знакомыми неврологами но другого объяснения просто не вижу. Это потрясающе, Ховард! Ты же теперь золотая жила для учёных!
Я поспешил охладить его пыл, подняв руки в упреждающем жесте. Уж чего-чего, а этого я совсем не хотел. К тому же в глубине души зашевелилась почти угасшая надежда и нерешительно подняла голову, не в силах поверить, что годы ожидания не пропали зря.
− У меня есть идея получше, − сказал я другу, улыбаясь.
***
Спустя год кропотливой работы в сотрудничестве с командой химиков-альтруистов я, наконец, получил заветную коробку с пробным набором ароматизированных акриловых красок. Мы с Эрни составили огромный список цветов и соответствующих им запахов. Причём выяснилось, что это не моё личное представление - многие опрошенные люди ассоциировали определённый аромат с конкретным цветом. Так родилась палитра ароматов и оттенков, сочетая которые, можно было получить новые, но так же соответствующие нужным, запахи и цвета. Это был мой билет обратно в мир живописи.
Дрожащими руками я раскрыл коробку, встал у добытого из недр кладовки мольберта и открыл один из тюбиков - лёгкая сине-зелёная дымка мяты поплыла по комнате. Я счастливо улыбнулся, смешивая этот цвет на палитре с лимонно-жёлтым, и погрузился в водоворот цвета. Лавандовое небо с прожилками голубики и ванильными облаками вставало над мятным полем, а вдалеке шумел шоколадными ветвями лес… Я улыбался, как ребёнок, ведь мои сны стали явью – я снова мог видеть и мог рисовать.
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 09.09.2015 в 12:56.
Следы, которые чаще всего оставляют люди, — это шрамы.
Некоторые судьбы совершенно случайно сталкиваются, и никогда не знаешь, к чему это приведет, - к отношениям, тесной дружбе, а, может, к разбитому сердцу?
Даже большие города, как известно, порой слишком тесны. Так и случилось с героями этого рассказа. Казалось бы, что может соединять гонщика и детектива, тем более, если учесть, что последний – женщина? Но не всё в этой жизни так просто…
Они часто сталкивались взглядами в пробках, которые были совсем не редкостью в их городах, ради него она даже порой превышала скорость, дабы не лицезреть сонные лица незнакомцев, а лишний раз обменяться с ним милыми записками, которые стали уже привычными для них, он даже купил ради этого блокнот. Но каждый раз, когда кто-либо из них решался спросить нечто более, чем «Как дела?», машины начинали движение, и времени показать этот самый вопрос уже не оставалось, не говоря уж об ответе.
Она, как и многие другие девушки поступили бы в этой ситуации, невольно начала воображать себе, как однажды она решится спросить хотя бы его имя, возможно, его телефон, и ночами ей даже снились их совместные прогулки, то, как он катает её на своей машине… Чего только не рисовало её воображение.
А потом он пропал. Не появлялся в обычное время, она несколько раз даже специально опаздывала и, наоборот, приезжала раньше, но его не было. Блокнот был заброшен в бардачок, лишь изредка она доставала его, чтобы сделать какие-то заметки по работе или записать номер, который ей диктовали. Погрузилась в рутину, проще говоря. Раскрытие новых дел, премии, всяческие грамоты за службу (она и сама поверить не могла, что в таком серьезном бюро ей дадут грамоту) и огромное количество похвал от начальства. Он перестал сниться ей ночами, да и образ его она вспоминала уже слишком смутно.
Он вернулся так же неожиданно, как и пропал. Просто появился на том же светофоре, когда она уже совсем не ждала его. Поднял запись «Прости, был в командировке» и улыбнулся. Улыбнулся той самой полуулыбкой, от которой она каждый раз теряла крышу. «Ничего» - быстро написала она, подняв свою записку. «Прогуляемся сегодня вечером?» - гласила его следующая записка. Она лишь смущенно кивнула. Место никому уточнять не пришлось, они и сами знали, где встретятся.
К назначенному месту он примчал на своей, видимо, новой машине, моментально завоевав внимание девушки, более того, мысленно она даже позавидовала, что не зарабатывает так много, как этот парень, хотя работа у них, как она считала, практически одинаковая по уровню опасности. Он молча дал ей розу и протянул руку, заставляя идти за собой.
Казалось, всё было именно так, как обычно происходило в снах девушки – он, она и озеро, её любимое место в городе, да ещё и он сам привел её туда. Исполнение её маленькой, пусть и не особо значительной, мечты. Он нежно берет её за руку, смотрит прямо в глаза, но девушка торопливо отворачивается, не желая видеть его взгляда. Она знает, что он никогда не примет ту сторону, что она от него скрывала, и не находит лучшего выхода.
– Что-то не так? – спрашивает он, осторожно поворачивая её обратно к себе. Девушка лишь неторопливо достает из заднего кармана брюк записку, которую, видимо, она хотела показать ему очень давно. «Я немая». Его взгляд неожиданно погасает, теряет нежность, которая была там прежде, и он лишь уходит, оставляя её на пустынном берегу совершенно одну, не имеющую ни малейшего понятия о том, что ей теперь делать. Однако одно она знает точно: больше на том светофоре они не увидятся.
С тех пор она видела его всего несколько раз, нечаянно сталкиваясь на улицах, но он лишь бросал на неё взгляд и продолжал свой путь, словно и не помнил её, их записок и всего того, что он рассказывал ей. Последний раз она видела его год назад, когда тот шел, видимо, с новой пассией, они смеялись, дурачились, веселились… Но она не хотела мешать. Просто посмотрела им вслед и пошла дальше.
Спустя несколько дней он покинул город и более она никогда не видела того самого незнакомца, имени которого она так и не узнала. И лишь записка «Я люблю тебя» продолжала пылиться в бардачке, покуда сама её владелица не погибла в автокатастрофе.
Она так и не узнала, что в его записке, что он хранил в бардачке, было всего несколько фраз: «Я немой. Я люблю тебя». Так же, как она не узнала и о том, что именно он сидел с ней до последних секунд её жизни в реанимации, что именно он затем организовал поминки… И что именно он, когда ему отдали эту записку, возненавидел себя на долгие годы, потому что тогда он ушел лишь потому, что не хотел утруждать её своей любовью.
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 09.09.2015 в 12:57.
Мародёры, искатели приключений, расхитители гробниц и люди подобные им существовали всегда. На земле после катастрофы, приведшей к вымиранию почти всего человечества – их стало в разы больше. Просто потому, что тайн, сокрытых от глаз, так же стало больше. Но я не первое, ни второе и не третье. Просто, иногда засиживаясь на одном месте в пустыне, начинаешь думать, что не плохо бы поискать приключений на хвост. И вот поэтому сейчас, в окружении кучи идиотов, я плутаю в лабиринтах какого-то древнего храма.
- Ты мешаешь мне пройти, женщина.
Я оборачиваюсь на звук голоса и едко улыбаюсь, почти как маньяк, настигнувший жертву.
- А ты мешаешь пройти мне. И я, не задумываясь, развешу твои кишки по ближайшей стене…
- Елена, - обрывает меня третий голос. Что ж, именно из-за его обладателя. Я согласилась на эту авантюру. Фыркнув, отхожу с дороги жалких людишек. Нет, еще несколько десятков лет назад я была такой же. Но катастрофа изменила меня. На столько, что можно посчитать, будто я и не была уроженкой земли.
- Я пройду быстрее одна, - замечаю вслух, так что бы только Тобиас меня услышал. – Я найду этот чертов центр. Ты же знаешь – лабиринты мое самое любимое место для охоты.
- Знаю, и именно поэтому я не хочу, что бы вы друг друга поубивали в темных переулках.
На это оставалось только фыркнуть. Мы оба понимали, что вдвоем до центра не добраться, значит, и убивать кого-то на пути туда не было смысла. А вот обратно. Зверь во мне довольно ощетинился. На обратном пути я припомню этой волосатой макаке все, что он мне наговорил. Почему я не думала, что Тобиас убьет меня? Просто не сможет. Это знал и он, и я, а так же его помощник, шедший в самом конце. Что же до наших спутников, чем меньше они знали о моих мутациях – тем лучше. В конце концов, зверь во мне не выдержал и я рванула вперед на очередном повороте. Как оказалось зря. Очень скоро по лабиринту разнесся крик. Но я не обращала внимания, передвигаясь по всем доступным поверхностям и избегая кислотных луж, которые видимо некогда были фонтанами.
Лабиринт закончился так же внезапно, как и начался. Я стояла напротив стены, украшенной узорами, и смотрела на голову. Огромное каменное лицо с провалами вместо глазниц, смотрела из углубления в стене, похожего на замочную скважину. Не знаю почему, но тупиком это не было. То, что мы искали и ради чего пришли, находилось там, за стеной.
Сзади раздался крик. Это люди включили многочисленные ловушки, которые я старалась обходить. Они погибали, но это не вызывало никаких эмоций в моей душе. Пожалуй кроме осознания того факта, что я не увижу Тобиаса с его помощником. Люди слишком хрупкие.
- Я не уйду, - посмотрела я в пустые глазницы, - пока не узнаю все тайны, которые ты хранишь.
- Елена! - Что ж я недооценила старого товарища, который показался из-за поворота. Пусть он и был потрепан, но в целом выглядел целехоньким.
- О! – протянул Тобиас, заворожённо смотря на стену. Его рука легла на камни, изучая их. Мне стоило сделать то же самое, чем я и занялась, хотя рассмотреть что-либо в тусклом свете факела, который освящал только пяточек под ногами, - было трудно. Это же заметил и мой спутник. Немного покружив по комнате, он зажег жаровню в ее центре. Боязнь огня сидела во мне на подсознательном уровне, привитая вместе с генами чужеродного существа, поэтому я оказалась под потолком быстрее, чем смогла подумать. Щурясь, я отворачивалась от яркого пламени. Когда же первая волна паники улеглась, взгляд прошелся по стенам. Всю их поверхность, в несколько метров высотой, заняли полу засохшие растения.
- Смотри, - привлекая внимание напарника, я стала отдирать пожухлые стебли. Тобиас подошел к той стене, на которой я сидела, и стал рассматривать открывающиеся взору письмена. Пока растения опадали у его ног, спутник мой изучал то, что было написано на стенах. Спустя полчаса, он, наконец оторвался.
- Так.… Тут говорится что-то про Рыцарей Смерти, Каина, того самого, что был сыном Лилит, и что-то про кровавые реки. А вот… если эти шестеро, - странно, только в этом предложении упоминается, что их 6, - проснуться, то миру не избежать конца. И еще то, что спать они должны. Пока спит их мастер.
- Мастер? Каин? – уточнила я, вспоминая, что слышала о преданиях Древних. – Стой, но Лилит же убила своих сыновей из-за того, что они пытались убить друг друга и попутно несли разрушение своей же империи.
- Да, я тоже слышал это. Но, тот, кто писал это, явно имел другое мнение. К тому же, правду знает только сама Лилит, но уж она-то точно мертва.… Надеюсь. Ладно, - мужчина отошел от стены. – Давай поищем, как открыть эту дверь.
Вопреки энтузиазму моего спутника, дверь не открывалась. То есть совершенно точно отказывалась это делать. В письменах ничего не говорило о том, как ее открыть. Только многочисленные упоминания о битвах, Каине, Древних и этих рыцарях. Возможно, открывать гробницу было плохой идеей, но искателей приключений редко можно отговорить от их затеи. Особенно, когда цель лежит буквально в сотнях метрах от них. Опасаясь же за сохранность своего давнего товарища, и понимая, что за стеной ловушек должно быть не меньше, я старалась следить за тем, что он делает. Хоть меня и не трогала смерть других, но все же идея оставаться одной в лабиринте не прельщала. Да и с Тобиасом мы были достаточно давно знакомы.
Наконец, пол содрогнулся, а вслед за ним и стена. Голова ушла куда-то вверх, открывая путь.
- Подожди, - моя рука преградила путь. – Я проверю, что там впереди. Обещаю ничего не трогать.
В следующем зале было темно хоть глаз выколи. По большей части передвигаться тут помогал слух и осязание. Я сделала несколько кругов, добравшись до одной из стен и передвигаясь спирально от нее. Пока что, ловушек не обнаружилось. Только летучие мыши, которые свили себе гнезда. Пережиток прошлого, такой же как и эта гробница.
- Чисто.
Через некоторое время в зал вошел Тобиас, неся с собой свет. Здесь он так же зажег свет. Вот только зал этот освящался не жаровнями. А свечами, стоящими на черепах.
- А мне нравится антураж, - усмехнувшись, я забралась на постамент, что остался от колонны. Да, катастрофа не пощадила этого места. Колонны, держащие потолок по центру – рухнули, оставляя острые осколки в полу и потолке. Камни разных размеров валялись по центральному проходу. Оставалось гадать, каким чудом уцелели саркофаги. Хотя…
- Почему эти пустые? – я указала на три гроба, в которых как раз и располагались гнезда мелких паразитов с крыльями. Да еще у двух из них напрочь снесло края. Возможно от обвала.
« Или кто-то тут побывал до нас. Ну… нет определенно встать и уйти они не могли…»
- Трудно сказать, - продолжая изучать таблички уже тут, произнес Тобиас. – Могу предположить, что их разбудила катастрофа.
- Тогда почему эти двое не встали?
- Я знаю не больше твоего, Елена. – Он вздохнул и остановился по центру. – Стой, там снаружи было написано, что Рыцарей было шестеро. Где шестой саркофаг?
- Кто-то встал и ушел и унес его как панцирь? – попыталась пошутить я. С насиженного места пришлось встать, так как новость о том, что один из древних был потерян – не радовала. – Надо уходить отсюда. Ты увидел все что хотел?
- Я не ожидал увидеть это, - заметил Тобиас. – Это самое большое открытия со времен «Потопа»!
Я смотрела, как человек поднимается по лестнице к гробу, который был центральным. Должно быть там спал любимчик Каина. Это было глупостью, но я не успела среагировать, чтобы спасти его жизнь, только свою. Град стрел обрушился на комнату. Да и мыши оказались не простыми. Они пикировали, стараясь выманить меня под обстрел.
- Черт бы вас всех побрал. – Почти крича, я поднялась на ноги, когда все стихло. В зале осталась только я и гробы. Кто забрал свежеиспеченный труп, я знать не хотела. Но и уходить просто так тоже. Почему? Сама не знаю.
Как и ожидалось, саркофаг не хотел открываться, почти как и дверь. Запрыгнув на его верхнюю часть, я попыталась снова. Пришлось применять не только силу, но и трансформироваться в то, что из меня сделали. Наконец плита сдвинулась, а потом и вовсе скатилась с лестницы. Вслед за ней на камень упало тело. Впрочем, для трупа оно выглядело слишком свежим.
- Ну что парень, прежде чем ты стал трухой, надо тебя отсюда вынести. – Спрыгивая рядом, произнесла я. Услышав новый неизвестный звук, поспешила добавить, - чем быстрее, тем лучше…
Рафаил. Депо.
Последнее, что он помнил, прежде чем его сковал многовековой сон, была осада Трои и прекраснейшая женщина во всем мире – Елена. Но и ее свет померк, и пришла тьма…
Рафаил открыл глаза, чтобы тут же закрыть их. Свет, пусть даже и незначительный, слепил не хуже солнца в пустыне. Древний не знал, сколько времени прошло и где он находится. Только чувствовал – Земля уже не та.
Тело довольно быстро пришло в норму, реагируя на приказы мозга. Уже через пятнадцать минут Раф стоял на пороге комнаты, держась рукой за косяк двери и смотря в коридор. Тот был пуст, ровно как и весь этаж странного дома и только где-то вдалеке был слышан не менее странный звук. Словно кто-то пытался повторить прекрасные звуки флейты, играя на пиле. Он и стал ориентиром для Древнего, который спешил покинуть здание. Оно было старое и обветшалое, но довольно обжитым, чего было нельзя сказать об участке вокруг него. Двери из стекла вывели его на внутренний двор. Его пересекали странные объекты из металла и досок, на которых в стороне возвышалось явно средство передвижения на нескольких парах колес. Окружение давало понять, что проспал Древний очень долго, так как развитие человека шагнуло далеко вперед после Троянской войны.
Что-то черное метнулось со стороны левого плеча, и Раф отскочил обратно к стене, прячась в ее тени. Вслед за тенью послышались голоса, которые приближались к тому месту, где он стоял.
- Давай, лови ее, недотепа!
По смеху моно было понять, что происходящее какая-то игра, вроде догонялок. Вот только, кого ловили, оставалось вопросом.
- Ты очнулся.
Рафаил резко обернулся, отчего перед глазами заплясали темные пятна. «Это что еще за черт?»
- Кто ты? – делая шаг в сторону, спросил он. Осознание того, что к нему так легко подкрались – не радовало, а наоборот настораживало.
- Мое имя – Винсент. И я, так же как и ты, Древний. Потомок Каина. – собеседник пожал плечами и продолжил, - я так же могу ответить на некоторые из вопросов, которые тебя сейчас волнуют. Например, что это за место. Мы на Земле и сейчас 2065 год по старому времени. По новому – 35. Что же до очешуительно красивых пейзажей, то… благодаря желанию создать прекрасный мир – ученые просто уничтожили его. Более пятидесяти процентов поверхности планеты сейчас не пригодно для жизни. Любой, будь то человек, Древний или Ворг.
- Это сделали мы?
- Трудно сказать. В последние годы потомки Лилит настолько смешались с людьми, что понять кто, где и когда можно с трудом.
- Я представляю, что сказали бы Ворги на это. – Раф усмехнулся, чувствуя тонкую иронию. – С милым оскалом они бы сказали: а мы вас предупреждали…
- Да, но именно это событие – уничтожение, - и вернуло их из небытия.
- Что!?
- Не удивляйся. Изменилась не только земля, но и те, кто жил на ней. Люди, флора, фауна, климат. Даже мы изменились. Ты уже должен был почувствовать слабость и то, что твоя сила уже не та, что была раньше. Хотя я надеялся, что тебя и твоих братьев это не коснулось. Что сила проклятья Лилит спасла вас.
- От чего? – Рафаил смотрел на Винсента и пытался уложить в голове все факты. Изменения планеты, возвращение Воргов и еще…
- От жажды крови. Это еще большая ирония, чем то, что наш род уничтожил Землю. Люди всегда хотели, что бы существовали вампиры. Создавали мифы, легенды и истории о них. И вот они мы… правда ни солнце, ни святая вода ни прочие радости жизни не могут нас убить. Хотя вру – если попасть под чистые солнечные лучи – никто не выживет.
- Пить кровь? – самым большим желанием сейчас было зашипеть от гнева, что Раф и сделал. Все сказанное казалось абсурдом. Если бы он не чувствовал слабости. Но даже так он не спешил верить. – Почему мы должны быть, как…. Как те звери, что были изгнаны нами в небытие еще до того, как люди ходить на двух ногах научились?
- Ну, у тех зверей, как ты говоришь, сейчас еще более трудные проблемы. Так как мы уничтожили все их тела, то Воргам приходиться искать новые. А люди не торопятся делиться с неизвестным своими.
- Винс! – из-за угла выбежал подросток, обрывая разговор. – Скажи ей, что она играет нечестно!
Паренек гневно топнул ногой, указывая пальцем вверх. На Рафа он поначалу вообще не обратил внимания. Видимо некая она занимала все его мысли. Вслед за собеседником, он поднял голову, смотря на крышу здания. Снова неясная тень. Чисто инстинктивно Древний сделал шаг назад, ровно, как и остальные.
Женщина, что приземлилась перед ними, выпрямилась. Сначала Древний обратил внимание на то, что ростом она не уступала ни ему, не Винсенту. Отличительной чертой всех Древних был рост, начинающийся со ста восьмидесяти девяти сантиметров. Женщина же была почти под два метра. Но все это перестало иметь значение, как только она повернулась к нему лицом.
- Елена? – едва слышно произнес он. Да, ее волосы были черными, как ночь, так же как и глаза, но это была она. Его последнее воспоминание перед сном…
- Я думаю, ты имел ввиду, другую Елену, но тем не менее ты прав, - женщина наклонила голову на бок, как будто пытаясь прочесть его мысли и понять их. – Мое имя действительно Елена.
Древний тряхнул головой, отгоняя ведение. «Да, Елена мертва,… мертва», - подумал он, хотя та, что сейчас стояла перед ним была как отражение. Почти, как отражение.
- Она вытащила тебя из гробницы, - тем временем произнес Винсент.
- Вытащила? Но, стайте-ка…
Только сейчас до Рафаила дошел весь ужас ситуации. Их мастер, их отец все еще не вернулся в этот мир, а значит и он с братьями должен был спать. А это значило только одно.
- Я должен вернуться в гробницу, - заканчивая свои мысли произнес он, но был перебит.
- Эй! Я не для этого жертвовала своим хвостом…!!!
- Все будет бесполезно, если я не вернусь. Лилит была умной женщиной и поэтому, когда нас погрузили в сон, она позаботилась о том, что бы мы не проснулись раньше времени. В опасности не теперь не только те, кто зайдут туда, но и те, кто находится вокруг меня. Страж придет за мной. Так же, как и пришел бы за любым из моих братьев, попробуй он выйти оттуда.
- Так вот что напало на нас, - женщина покачала головой, сжав кулаки, - ты виноват! Все они погибли из-за тебя!
- Елена! – Винсент перехватил руки женщины, которая нацелилась вырвать глаза Рафаилу, или сделать что похуже. Тот только отшатнулся, упираясь спиной в стену.
- Не он виноват, - продолжал Древний. – Забыла, когда вы вошли всего два гроба были не тронуты! Два из шести!
В эту минут Раф подумал о том, что уже ничего не могло его удивить. Слишком много информации о мире, в котором его не было более двух тысяч лет. Но он ошибался, как оказалось. Схватив парня за руку, он дернул его на себя.
- Что ты сказал?
- Вас там оставалось только двое, - в порыве гнева выплюнула женщина. – Все остальные гробы были пусты и разбиты.
- Великая Лилит, - выдохнул Рафаил, сползая спиной по стенке.
Винсент отвлекся от Древнего, переключаясь на Елену. Та в свою очередь вырвалась из стального захвата и пыталась остыть. Для этого понадобилось время. Перестав нарезать круги, женщина ударила стену. Раз. Другой. Он спокойно наблюдал, как она, закончив, отошла и стряхнула капли с рук. Они с шипением упали на землю. Те же, что остались на стене, начали прожигать насквозь кирпич и железобетон. Это не укрылось от взгляда Рафаила, который теперь наблюдал за ней тоже.
- Кто ты?
Она обернулась к нему с улыбкой, от которой кровь стыла в жилах.
- Охотник, с которым любое живые существо не пожелало бы столкнуться лицом к лицу. И сейчас, ты укажешь мне цель…
Винсент хотел было возразить. Во-первых, никто точно не знал, что такое Страж и как его уничтожить. Он подозревал, что Раф так же не знал. Во-вторых, даже сверхчеловеческая сила не гарантировала победы над ним, учитывая какой силой, обладал каждый из гвардии Каина, а уж шестеро вместе и подавно. Сейчас у них был всего один гвардеец и тот не в лучшей форме. Да и спорить с Еленой, которая в любом случае пойдет одна и ждать не будет – было бессмысленно. Ее слова не были обычной похвальбой. Она действительно была такой, какой себя описывала…
Елена. Гробница.
Я прекрасно знала, что Винсент не будет со мной спорить и отговаривать. Он просто знал мой характер. А вот наш новый знакомый мог, но не стал. Видимо сработало чувство самосохранения. А я все еще думала о том, как он узнал мое имя. Хоть он и имел в виду далеко не меня, но… таких совпадений не бывает. Впрочем, отговаривать меня от этого, - для кого-то глупого, - поступка, не мог ни кто.
Новый мир не терпел дураков и слабаков. Он пожирал любого, кто имел неосторожность сделать неверный шаг. Но то, что обитало в этом Лабиринте, не было детищем катастрофы. Поэтому умерли те, кто не заслуживал этого. Да, среди них попадались придурки, но их дурачества было мало для смертного приговора. Меня грызла совесть, что бывало редко. Ведь я была одной из тех, кто обязан был защищать. Но в итоге – они все мертвы, кроме меня. И это нельзя было списать на то, что жить я хотела больше, чем они.
Лабиринт простирался предо мной. Вход в него все еще был завален, и это давало надежду на то, что Страж заперт внутри. От следующей мысли меня должно было передернуть, но этого не было. Перед глазами промелькнула картинка того, что это существо до сих пор пожирает моих бывших спутников. Но я слишком хладнокровная, что бы меня это по-настоящему взволновало. Такой меня сделали.
Пора было искать альтернативный вход. Чем я и занялась, используя высокие стены, как пол и ища в них возможные щели. Мои глаза давно уже перестали видеть в человеческом спектре, но все равно нигде не было ни намека на дуновение изнутри.
- Могу поспорить, ты ищешь это.
Звук этого голоса. Надежда на то, что услышать его в ближайшем будущем не предвидеться – растаяла. Он вызывал только лишь гнев и большую неприязнь. Сам Рафаил стоял у стены и держался за камень. Я не успела ответить ему, хотя полные желчи слова уже готовы были слететь с губ. Стена перевернулась, да так резко, что по инерции меня откинуло дальше по проходу. Как оказалось, этот Древний вошел за мной следом. Именно он не дал мне спокойно подняться, схватив за волосы.
- Ты должна была ждать, - говорил он тихо, но достаточно для того, чтобы слышались его эмоции. – Ты все равно одна не справилась бы…
На этот раз пришла моя очередь не дать ему сказать. Дернув головой, я с разворота ударила его в челюсть, и он отлетел, врезавшись в стену и оставляя на ней трещины.
«Да, маленький вампир, ты не единственный здесь монстр. Смирись…».
Существо внутри меня рвануло наружу. Оно жаждало крови и мести, сшибая барьеры, которыми его удерживали. Его можно было удержать силой, но зачем? Медленно оно заполняло мое тело, меняя его под себя. От позвоночника до кончиков пальцев. Черная шкура сродни чешуе, когти и гребни, начинающиеся на спине и переходящие на длинный, более двух метров хвост. Последний мог проткнуть любую плоть насквозь.
Пришла очередь существа шипеть ему в лицо. И это было совсем неприятно. То ощущение, когда нечто из твоих кошмаров подбирается настолько близко. Древний не успел оклематься, как его кинули в другую сторону. Он пролетел несколько коридоров Лабиринта, пробивая стены насквозь.
Это не могла не привлечь внимание того, кто жил в древней гробнице. Но пока, похоже, он ждал, что противники поубивают друг друга. Существо уворачивалось от атак Древнего, отвечая. Их схватка продолжалась уже более часа, но никто не спешил выдыхаться.
- Елена!
На миг я пришла в себя, но это было ошибкой. Чья-то металлическая рука рванула меня за хвост, и я улетела в другой конец Лабиринта. Кажется, мы разбудили Стража. Что ж, хоть какой-то плюс в этой ситуации. Было слышно, как ругается Рафаил. Его голос разлетался по коридорам и до меня долетали только обрывки фраз.
- Разбуди брата!
Я пыталась унять звон в голове, наполовину оставаясь существом. Застряв между двумя формами. Да, в его словах был смысл, но гробница лежала в противоположном от меня конце.
- Быстрее, Елена!
Дважды просить не пришлось. Ноги пронесли меня мимо Стража, который пытался достать Древнего. Бегло оценив ситуацию, я метнулась в гробницу к последнему гробу. Как и его собрат. В котором лежал Рафаил – этот открываться не желал. Словно проклятье на нем было во многие разы сильнее, чем на остальных.
«Давай же, черт тебя дери!»
Рафаил залетел в проем, который зиял на месте окна, и врезался в саркофаг. Тот развалился от силы удара.
- Не получается! - для убедительности я попыталась снова сдвинуть крышку.
Раф снова выругался, но тут словно что-то привлекло его внимание. Он огляделся и начал разрушать надгробные камни. Те взрывались осколками. Было похоже, что он спятил. Действительно зачем тратить и без того малые силы на уничтожение камней?
Пол начал дрожать от шагов Стража.
- Жди здесь, - бросил Древний, наконец, найдя, что искал. Я только руками всплеснула.
Схватив двуручник, который выпал из камня, он взлетел. То есть за его спиной выросло две пары крыльев, и он пролетел обратно в дыру. У кого тут было мало сил?
Я следовала за ним. Кажется, это мне надо было мстить и все такое. Спрыгнув с окна на землю, я наблюдала, как меч вошел в основание шеи Стража. Рафаил начал выворачивать его почасовой, намереваясь отсечь голову противника. Страж упал сначала на колени, а затем на живот. Но голова была слишком хорошо прикручена к его телу.
- Вместе…
Древний кивнул. Используя ногу, как рычаг, руками я потянула голову Стража. Медленно, но она поддалась, слетев с плеч механизма. Теперь это было точно ясно. Что ж надо отдать должное Древним – они знали толк в технике.
Удовлетворившись этим, существо свернулось в клубок где-то внутри. Части тела, которые не должны были принадлежать человеку, исчезли. Очередной веселый денек в пост апокалиптическом мире подошел к концу.
Я смотрела, как Рафаил зашел в гробницу и снова огляделся. Да, теперь тут стало еще больше разрухи, чем было. Он прошел вдоль постаментов с гробами и остановился там, где было пустое место.
- Где Рихард? – Древний нахмурился, оборачиваясь.
- Ну, предположительно – умер, как и эти трое, - я показала на остальные пустые гробы.
- Нет, - Раф уверенно покачал головой. – Он жив, я точно знаю это. И Малакай тоже. Они всегда были вместе.
- Тебе виднее, - пожала я плечами и указала на последний, закрытый гроб. – А что с ним делать?
- Ему нужно еще время. – В тоне вампира явно читалась грусть. Он подошел к гробу и провел по нему рукой. – В тот день, когда Лилит приказала усыпить нас, мы не хотели сдаваться без боя. И кто-то пострадал больше, чем остальные. Ему нужно время, что бы восстановится. Ну а потом… думаю, он сам проснется.
Интересно, что он сейчас чувствовал? Нет, он не был один, ведь Древних осталось много на этой земле, но… Он потерял двоих братьев, еще двое пропали без вести и в итоге он вынужден сидеть у последнего, который остался. В живых ли? Только время покажет.
Рафаил вышел из гробницы через некоторое время.
- Нам надо идти. Думаю, твой друг захочет узнать, что тут произошло.
На это ничего не оставалось, кроме как усмехнуться. Да уж, Винсент захочет знать. Просто что бы убедится, что еще одно чудовище не смогло меня,… нас убить. Я села на мотоцикл и посмотрела туда, где должно было быть солнце. День оказывается, только начинался.
- И что делать в этом мире? – скорее для себя, нежели меня, поинтересовался Раф. Он не ждал ответа, но тишина мне не нравилась.
- Привыкать к нему. У людей ушло на это пятнадцать лет. У тебя, думаю, пятнадцать часов. Ну а дальше… можешь заняться поисками Рихарда.
- Возможно, я так и поступлю…
…::…::…::…
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 09.09.2015 в 12:58.
Бывают люди успешные, бывают не очень. А бывают – никакие. К последним принадлежала моя скромная персона. Знаете, существуют люди «серые мыши». Которых никто не замечает, а если и замечает, то они просто оказываются никем. Даже для родителей я была такой – лишним грузом на шее, который ничего не мог добиться. Успехи в дет. саду, оценки в школе – это было не про меня.
– Вылезай из своего чертового угла!
Это было все, что я слышала от родителей, которые были больше увлечены собой и своими изменами друг другу, чем мной. Покормить ребенка? Да зачем?
Так пролетели первые восемнадцать лет моей жизни. Учись сама, крутись сама и корми себя сама. Что я за эти годы только не делала, даже дворы подметала, и унитазы в больнице чистила. Последнее было невыносимо, особенно когда прознали одноклассники. И если раньше я была серой мышью, то теперь стала знаменитой серой мышью.
– Так и будешь всю жизнь на четвереньках стоять!
Это была уже классная руководительница, которая отчитывала меня за очередное опоздание в школу. Из-за работы я частенько не успевала на уроки, потому что была адски уставшей. И вот, я стою в кабинете, а эта туша весом в сто килограмм, – которая ни разу в жизни не отодрала зад от стула, – говорит мне, что меня ждет в жизни. Это было одной из последних капель. Учитывая, что я все всегда хоронила в себе и не выплескивала, таких вот капелек было много. И с каждой новой я все больше и больше убеждалась в том, что я полная бездарность, которая ничего в жизни не добьется. Я не хотела идти на экзамены, но пришлось. При этом получив очередной нагоняй от училки. А особенно я не хотела идти на выпускной, ибо звание знаменитой серой мыши все еще было со мной. Но все обошлось без пьяной оргии и купания в фонтане голышом, – по крайней мере, для меня.
А потом начались еще более серые будни. Нужно было решать, куда поступать, но я не знала. Когда человеку всю жизнь твердят, будто кувалдой по голове долбят, что он ничего в жизни не добьётся, то этот человек сам начинает верить в эти слова. Я не знала ни слабых, ни сильных своих сторон, и у меня не было увлечений, которые помогли бы с выбором.
Но тем днем я все-таки шла подавать документы. ВУЗ был выбран древним методом гадания – закрой глазки, открой книжку и ткни пальцем. И вот: здравствуй, новый круг Ада! Или нет…
Шел сильный дождь. За его стеной не было видно даже вытянутой руки, не то, что выскочившей из ниоткуда дорогой машины. В этот момент я подумала – вот оно, счастье, избавление от тяжелой жизни. Тьма так притягательно манила. Но нет…
Я проснулась в чужом доме, подключенная к проводам. Один мой глаз был забинтован, а другой почти не различал ничего перед собой, но одно я видела слишком ясно – Его. Бывают люди, похожие на дьяволов – этот таким и был. Тот человек, что сбил меня. Он рассказывал, что произошло. Говорил о том, что оплатит все лечение и даже пластику лица, которое он изуродовал. Сказал, что все считают меня мертвой. Он назвал это шансом на новую жизнь.
Я взяла время на раздумья. Нет, я собиралась принять деньги, ведь было видно, что он трясется за свою задницу, но… он же мог просто и убить меня, никто бы ведь не обеспокоился, учитывая мое теперешнее состояние. В основном мои мысли были о том, что делать? Начать с чистого листа было прекрасной возможностью, но кем? Времени на раздумья было предостаточно.
– Так кем ты хочешь быть?
Это он спросил в очередной раз перед операцией. Его очень сильно волновал этот вопрос, не знаю почему. Наверно боялся, что я сделаю из себя блондинку с большой грудью. Но его страхам не суждено было сбыться.
«Кем ты хочешь, тем и буду. Но не ей»
Говорить было трудно, поэтому я в основном писала. Но он понял, кого я имела ввиду. Поэтому когда все операции закончились, он видел перед собой женщину мечты, а я просто любовалось чужим отражением в зеркале. На этом мы и расстались. Получив в довесок крупную сумму, я действительно начала жизнь с начала.
Деньги было решено не тратить, потому что они имели свойства кончаться в неподходящий момент. Засев за учебники, я поступила на юрфак и закончила его. Часто, сидя в аудитории, я ловила взгляды парней, но не обращала на них внимания. Я привыкла к своей внешности, но вот к подобному вниманию – нет. Все готовы были мне помочь, но в ответ слышали отказ. Всего я должна была добиться сама, поэтому сидела за учебниками в библиотеке и читала, пока голова не начинала кружиться от терминов. Как итог университет с красным дипломом.
Предстояла очередь выбора работы. И он был, но сначала я хотела сделать еще кое-что. К тому времени наши ученики из школы решили устроить встречу. Это был май, полный теплых, солнечных дней. Я прекрасно помнила о том, что вроде как для всех погибла, но у меня было множество бумаг для того, что бы доказать что я жива. Ими и воспользовалась, записываясь на встречу. Это было муторно, но стоило того.
Меня не узнали, не сразу. Представьте, что вы видите перед собой не только на вид шикарную женщину, но и успешного юриста, который окончил ВУЗ и работает в престижной компании. Это была новая я.
– Лялька, давай, рассказывай, кто твой кошелек!
Я скривилась, отодвигая от себя окосевшего от алкоголя одноклассника.
– Никто, – отрезала я и встала.
Пора было заканчивать с этим балаганом, благо, ничего особенного тут не было. Все девицы покрасивее позалетали еще на первых курсах ВУЗа, если не до него. Ботаники ютились в каморках системными администраторами или того хуже. А тех, кто чего-то добился, было еще меньше. В тот вечер я часто ловила полные зависти взгляды и ехидные улыбки, когда речь заходила о предполагаемом папике. Да, мне помогли, но эта помощь была более душевной, чем материальной. Хотя да… новая внешность была… презентабельной и дорогой. Но… для меня это не было важным. Я наконец-то смогла поверить в то, что могу измениться и сделать свою тусклую жизнь полной красок.
Чего я не ожидала, так это встречи с родителями. От матери я получила пощечину и истерику о том, как я посмела сначала так их напугать. А потом вернуться, как ни в чем не бывало. Я вернула ей удар. Да, это плохо, но резонно. Она для меня не сделала в общем целом ничего. Так мы и разошлись, оставив еще больший осадок в душах друг друга. Где-то в глубине души я надеялась, что она будет рада моему возвращению, что хоть такая причина заставит ее меня полюбить, но увы.
– Как тебе твоя новая жизнь?
Я резко обернулась на голос. Увидела сначала тот самый Эквус, что сбил меня, а потом и самого Дьявола. Он смотрел на меня, ожидая ответа.
– Все прекрасно и, кажется эта жизнь в прошлом, а новая – просто прекрасна. Там я та, кем должна быть. А теперь, мне надо торопиться на встречу…
– Твой работодатель ждет, – он кивнул, улыбнувшись.
– Откуда ты...? – я на секунду замерла, а потом усмехнулась. Да, в этот раз я потеряла бдительность, и он сманил меня к себе. Сам Дьявол сманил, но… Попасть в эту фирму было сложно, а предложение и одобрение я получила только пройдя несколько кругов Ада в виде собеседований.
А что дальше? Дальше я убедилась в том, что этот человек – демон. Правда, он превратился в ангела ради любимой женщины и стал еще большим для трех чудесных детей. Это ли не прекрасная жизнь, созданная упорным трудом?
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 09.09.2015 в 12:59.
Где-то в далеком странном мире всегда царит лето. Небоскрёбы царапают облака рядом с маленькими деревянными домиками, отражающимися в волнах океана…
Когда-то здесь воплощались чьи-то мечты… Множество разных историй сливались в одну, одновременно уходя друг от друга. Осколки целого, они показывали разные исходы одного сюжета длиною в жизнь. Разные семьи, танцующие под чужую (чужую ли?) флейту. проживали каждый свой сценарий…
С жителями этого места происходили как будничные, так и совершенно невероятные истории. Они терпели неудачи…
… и радовались счастливым событиям…
Здесь было написано множество романов – отчаянных и крепких:
И такое же огромное множество личностей здесь даже не подозревали, что являются производными личности чужой – многогранной и намного более властной по сравнению с ними.
Не догадывались об этом ни гениальная художница, раз за разом писавшая портреты своей возлюбленной, не бедная семейная пара с берега океана, не странствующая путешественница-кулинар. Никто не знал, что однажды властная рука, усадившая их в этот прекрасный летний город, решит, что их дни сочтенены. И что однажды им придётся уступить место – новому городу, новым людям, новым судьбам.
Вы спросите, откуда я это знаю? Всё очень просто…
Я – этот новый этап. Теперь мой черёд быть чьим-то летним городом.
Спасибо тебе, ‘The Sims 2’.
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 09.09.2015 в 13:00.
В самые безысходные моменты в жизни рядом с нами оказываются лучшие люди
Я никогда не думал, что когда я буду стоять на края обрыва, рядом со мной не окажется ни единого дорогого человека. Не окажется друга, родителей, любимого человека… Но окажется Отец. Не случайно это слово я пишу с большой буквы. 2 года назад, когда от отчаяния хотелось лишь сделать шаг с того обрыва, меня спас только он. Он – человек, которого я ныне называю Отцом.
В минуты, когда жить становилось невыносимо, я приходил именно к нему. «Ха, простые подростковые проблемы» - точно решит кто-то. Однако проблемы мои были такими, что даже лучшие психологи страны не желали браться за меня, а те, что желали просто заработать на мне, повторяли заученные фразы «Не стоит зацикливаться на происходящем, нужно переключиться на что-то другое».
Отец заменил мне всех, кого только мне хотелось видеть рядом с собой: родителей и друзей. Частенько я просто молча заходил к нему, мужчина лишь поднимал на меня взор, откладывал газету и это уже значило, что он готов меня выслушивать. В наших разговорах никогда не было фразы «Как дела?» или неловких пауз. Пауз там, откровенно говоря, совсем не было, а на вопрос просто было нечем ответить. Конечно, я мог ответить традиционное «Нормально», но меньше всего мне хотелось врать Отцу, тем более, тот всегда заранее знал, где я хочу соврать, и каждый раз я получал укоризненный взгляд от него. Нет, он не читал мне нотаций, не применял ко мне физическую силу или что там традиционно делают отцы с сыновьями. Он просто смотрел на меня этим взглядом, и этого уже было достаточно для того, чтобы я начинал краснеть.
Отец всячески пытался меня начать улыбаться, радоваться жизни, и, хоть у него и не получалось это делать, но по крайней мере печальные мысли он отгонял, и на некоторое время я расслаблялся и просто растворялся в разговоре. Он не настаивал на том, чтобы я рассказывал о своих проблемах, никогда даже не спросил, почему тогда я стоял на краю обрыва и подал ему руку, когда сорвался, поскользнувшись. А мне и не хотелось ему рассказывать. Я знал, что рано или поздно этот момент придет и мне всё же придется что-то рассказать, но у меня не было никакого страха, как перед любым из моих психологов или друзей. Я целиком и полностью доверял этому человеку, но не хотел лишний раз нагружать его своими проблемами.
Порой он делал попытки обнять меня, или проявить любой другой знак доверия, привычный, наверное, для любого другого человека. Однако для меня этот знак не был привычным, даже более того, он был мне абсолютно омерзителен, ассоциировался с моим прошлым, о котором я так старательно пытался забыть. Но мне не пришлось этого ему объяснять. Я просто раз отошел в сторону, а Отец молча кивнул, дав знать, что больше он такого без моей инициативы не сделает. Как уже можно было догадаться, моей инициативы так и не последовало.
Однако никто не вечен, и мы оба это понимали. Отец быстро старел, и старила его неизлечимая болезнь, о которой сам он никогда не рассказывал, да и, видимо, никогда говорить не желал. В один из вечеров, когда мы вновь сидели и болтали в гостиной, он закашлялся, затем криво улыбнувшись. Я незаметно для него самого вызвал скорую, а ему самому сказал, что мне пора идти, и… Обнял его. Обнял и улыбнулся, искренне, пусть и через слезы, улыбнулся. Глаза Отца тоже наполнились слезами, и тот еле заметно улыбнулся и тихо пробормотал «Спасибо».
Двери распахнулись, и в комнату залетели медики.
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 09.09.2015 в 13:00.
По широкой тропинке, протоптанной среди буйных зарослей крапивы, не спеша шли девочка и мальчик. Солнце, протискиваясь сквозь крючковатые ветки деревьев, украшенные богатым зелёным убранством, выпускало светлых зайчиков на пушистые детские шевелюры и конопатые лица:
- Петька, а научишь меня эту, как там её… щуку ловить, вот!
- Зачем тебе щука? Она же зубастая, как пиранья.
- Я её поймаю и желание загадаю.
- Тоже мне Емеля Ивановна, - усмехнулся парнишка.
Девочка надула губки и умолкла, но, сделав несколько шагов, нарушила молчание:
- Ой, гляди-ка: подорожник.
- И правда, да только толку от него?
- Ну как же? Приложим к твоей коленке – болеть перестанет, - наклонилась и сорвала упругие листочки с кустика, опасливо выглядывающего из-за камня.
- Что за доисторическая медицина? – скорчив гримасу прирождённого скептика Петька всё же задрал штанину и явил миру расцарапанную до крови ногу – совершая поход к пруду, он вздумал вскарабкаться на дерево, где их предшественники соорудили роскошный особняк из досок, очевидно добытых в старом сарае, что притаился на заднем дворе лагеря, но коварная перекладина на лестнице хрустнула в самый неподходящий момент и ранила храброго исследователя.
Обошлось без жертв, но с небольшими ранениями. Однако, как и подобало истинному мужчине, Петька держался молодцом. И даже не плакал. Ну… почти.
Девочка фыркнула, измяла добытое лекарство и приложила к ссадине.
- Сам ты доисторический.
- А я что? У меня так папанька говорит. Он, между прочим, учёный. Хирург. Людей спасает. И лечит современными приборами, а не какой-то травой.
- Подумаешь… - девочку достижения петькиного отца не впечатлили: - Вот я вырасту и стану космонавтом. Буду с самыми сложными приборами дело иметь. Стану управлять ракетой или целым космическим кораблём. И меня по телеку покажут. Катя Андрейкина – отважная девушка-космонавт!
Катины глаза загорелись особенным блеском, какой бывает только у людей юных и окрылённых мечтами, и бодрым шагом она двинулась вперёд.
- А я спущусь на самое глубокое дно океана и открою новые виды рыб. Эт тебе не щуки какие-нибудь, там живут настоящие монстры, зубы у них ого-го. А ещё я читал, что у них над головой фонарики бывают, чтобы приманивать других рыб. Знаешь, какие они опасные?
- И что? Я на Марс полечу и найду рыб там… И сама научусь их ловить.
Так эта парочка спорила до самого лагеря.
Петька и Катька, которым, несмотря на травму и лёгкую перебранку, гулять всё ещё не расхотелось – денёк выдался теплый, ласковый и душистый из-за обилия цветов - нашли на игровой площадке друзей: светловолосый мальчишка в синем комбинезоне и девочка постарше с двумя задорными косичками качались на качелях и весело перекликались, выкрикивая названия городов:
- Алхангельск!
- Караганда!
- Была-была Калаганда. Давай длугое слово.
- Ребят, где это вы пропадали? – сказала девочка с косичками, подлетая вверх и стремительно опускаясь вниз.
- Где-где… в Караганде, - ответил Петька.
- Ха-ха! Была Караганда!
- Пока вы где-то шастали, Маша висела на тулнике, - заговорщически сообщил её напарник по качелям.
- Эй!
Петька махнул рукой – мол, мне ваша болтовня не интересна - и отправился пинать футбольный мяч, греющий чёрно-белые бока посреди площадки.
- Мне кажется, - с видом знатока заявила Катя, - тётя Зина над тобой подшутила. Как с капустой.
- Много вы понимаете. Я, может, спортсменкой хочу стать.
- Бигуди на голову нахлобучиваешь тоже ради спорта?
- Ну и дура ты, Катька. Ничего в красоте не понимаешь.
- А мне и понимать не надо, - не сдалась девочка, - я буду женщиной-космонавтом. Они носят эти… акваланги.
- Скафандры, систер, - поправила Маша.
- Ска-фа…
Тоже махнула рукой и присоединилась к Петьке – старшую сестру не переспоришь, но иногда так хочется... А Петьку можно хотя бы в футбол обыграть. Всё равно у него нога болит.
***
Наигравшись вдоволь, Катька с раскрасневшимся лицом убежала в тенёк и плюхнулась на скамейку. Здесь с видом несчастного страдальца сидел второй мальчик – Саша.
- А что это ты такой серьёзный? – полюбопытствовала девочка, которой было дело до всего на свете.
- Все фишки плодул Машке.
- О, она же хитрющая, - всплеснула руками Катя, - я давно ей свои проиграла. У меня одна осталась. Любимая. В темноте светится.
- Клуто!
- Вот, - девочка запустила руку в карман и вытащила оттуда с благоговейным видом тонкий плоский кругляшок.
- Ого, с черепом?! – восхитился мальчик.
- Возьми.
Настроение было хорошим, им так хотелось поделиться, что расставание с фишкой, завоёванной, между прочим, в труднейшей схватке с сестрой, казалось пустяком. Вот бы все поступали так же: делились добротой, не требуя ничего взамен.
***
«Демонстрационная версия программы подошла к концу. Если Вы желаете продолжить, Вам необходимо пройти тест по протоколу 49аоСт, прочесть лицензионное соглашение и оплатить ключ программы любым удобным для Вас способом», - приятный женский голос вырвал девочку Катю из летнего солнечного дня, пропитанного ароматом цветов, и вновь сделал её собой, Кеит 381, молодой жительницей Симлер-терра – города будущего. Она и трое её друзей одновременно отключились от мегаигры и вернулись в реальность.
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 09.09.2015 в 13:00.
Скажу честно, я боялась получить твою заявку - но не мое это совсем, писать про море. В итоге все получилось вот так. Уж не знаю, насколько этот рассказ соответствует тому, чего ожидала ты, но так уж я вижу это. Теперь тебе решать, хорошо получилось или плохо.
Темные волны медленно перекатывались за бортом, разбиваясь на сотни брызг под рассекающим их днищем корабля. Где-то далеко, около самого берега кричали чайки, своим резким голосом напоминая об оставшемся позади приморском городе.
Сейджи стояла около бортика, задумчиво наблюдая за морем. Ветер раздувал ее длинные каштановые волосы, но она, казалось, особого внимания этому не придавала. Девушка была настолько поглощена рассматриванием морского пейзажа, что не заметила, как к ней подошел мужчина с темно-рыжими волосами.
- Грустишь? - он произнес это настолько неожиданно, что девушка невольно вздрогнула и обернулась.
- Есть немного, - призналась она. - Почему в Империю не летают самолеты? Это было бы удобнее.
- Они летают. Но ничего удобного в них нет.
- Долетели бы намного быстрее.
- По мне лучше уж плыть неделю с лишним, чем сидеть сиднем десять с лишним часов.
- Не это важно, - Сейджи снова отвернулась к морю. Чем дольше она была в пути, тем острее ощущалась острая тоска по оставляемому дому, пускай и уплывала она не навсегда, а всего лишь на несколько месяцев. Империя была ее исторической родиной, но ее семья уехала оттуда, когда ей было всего два года, так что она почти ничего о ней не помнила. Сейчас, когда она плыла на другой континент по небольшому, но очень важному делу, не понимая, зачем понадобилось ее, четырнадцатилетней девчонки, присутствие.
Море еще простилалось за бортом корабля. Еще день с лишним и начнется Океан. Сейджи ещё никогда не видела океан. Да что там, свою страну она покидала впервые - путешествия по разным странам не входили в любимые занятия ее семьи. И теперь, когда Королевство с большой скоростью удалялось вдаль, а где-то далеко за горизонтом маячила Империя, на сердце Сейджи было тоскливо. Она любила свою страну, и покидать ее совсем не хотела.
- Послушай, - мужчина положил ей руку на плечо. - Не переживай, ты же едешь туда всего на три месяца, никто не заставляет тебя оставаться там жить. Ты родилась в Империи, но ты можешь не считать ее своей родиной. Как говорится, мать и отец - это не те, кто тебя родил, а те, кто тебя воспитал. Согласна?
- Да, но... - Сейджи замялась. - Что если Империя мне понравится больше королевства? Что если я захочу никогда оттуда не уезжать?
- Странные у тебя страхи, - мужчина улыбнулся. - Пойми, хотеть жить в какой-либо стране и жить в ней - это совершенно разные, почти противоположные вещи. Когда ты только хочешь жить где-нибудь, ты не представляешь, как там живется на самом деле. Ты можешь знать об этом из книг или со слов знакомых, но ты никогда не поймешь, какого это, пока сама там не окажешься. Возможно, оказавшись в этой стране, ты взвоешь и попросишься обратно домой, - мужчина на мгновение задумался, затем лицо его просветлело, его осенила догадка. - Слушай, а мама тебе никогда не рассказывала древнюю легенду амазонок?
- Какую? - девушка удивленно посмотрела на мужчину.
- Эта легенда о том, почему все моря остаются в своих берегах и не уходят в океан, тогда как реки все время стремятся к морям. В каждом море и каждой реке живет свой дух, притом речным духам не сидится на месте и они все время куда-то стремятся, а морские духи любят свои родные берега и поэтому никуда никогда не уходят.
- То есть, моря, можно сказать, патриоты, тогда как реки - неутомимые путешественники?
- Да, можно сказать и так, - он улыбнулся и положил Сейджи руку на плечо. - Послушай, ты еще повзрослеешь и поймешь, кто ты - море или река. Все зависит от тебя и никто, никто не сможет указывать тебе, кем быть и где жить.
- Даже вы с мамой?
- Даже мы с мамой.
Девушка, да нет же, совсем ещё девчушка - широко улыбнулась и бросилась на шею мужчине.
- Спасибо, пап.
А где-то за горизонтом начинался океан...
__________________
Последний раз редактировалось Hyde, 09.09.2015 в 13:00.
Летний Слон 2014. Работы.
Линейный вид
