Глава 2
Лиона Сэквилл готовилась к предстоящему празднованию дня рождения. Платье, которое отец заказал ей в Лондоне, было просто великолепно. Маргарет, облачив ее в этот шедевр портняжного искусства и, уложив волосы своей любимицы в очаровательную прическу, удалилась. Юная леди придирчиво осматривала свое отражение. Она слышала, как гости подъезжают к дому. Песчаные дорожки парка приятно поскрипывали под колесами карет, а нетерпеливое ржание лошадей, ждущих, пока ездоки сойдут, ласкало ее слух. Все эти люди собирались в Ноул-Хаусе в ее честь. Лиона бросила последний взгляд в зеркало. Гордость сквозила в каждом движении.
- Бесспорно, я красавица, - подумала девушка, откровенно любуясь собой.
Простим ей эту нескромность. Ну, кто из нас, глядя в зеркало, не допускал таких мыслей? А эта юная леди была действительно прекрасна, тем более в этот праздничный день.
- Они ослепнут от моей красоты! – пронеслось в голове, пока руки автоматически расправляли шелковые складки, - А эта серая мышка Виржиния Дорсет лопнет от зависти!
Ее размышления прервал стук в дверь.
- Леди Лиона, гости уже собрались, граф Томас просит Вас спуститься вниз.
Пока Лиона готовится выйти к гостям, воспользуемся моментом и рассмотрим их поближе.
Сегодня в Ноул-Хаусе собрались все сливки общества.
Граф Чарльз Берлингтон приехал с новоиспеченной графиней Ингрид.
Впервые они встретились в Лондоне, где Берлингтон улаживал дела своего торгового дома. Ингрид Долл пела в престижном лондонском кабаре. Он был настолько очарован ее черными, как воронье крыло, волосами и пухлыми губами, что покинул свои владения и переехал в ближайший к кабаре отель. Каждый вечер старый граф проводил в этом заведении и зачарованно слушал бархатный голос прекрасной певицы. После смерти его жены, Ингрид Долл была первой женщиной, которая смогла обратить на себя внимание сэра Чарльза. Через год в поместье Берлингтона въехала шикарная свадебная карета. Венчание проходило уже в местной церкви. Так Ингрид Долл стала графиней Берлингтон. Ее не смущал преклонный возраст графа. Она была молода, красива, а теперь еще и богата. К тому же в поместье был привлекательный садовник. А что еще нужно для счастья девушке из простой рабочей семьи? В светском обществе Ингрид пыталась вести себя, как истинная леди, но налет вульгарности присутствовал в каждом ее движении, в каждом взгляде. А яркий макияж и слишком откровенные наряды лишь дополняли это впечатление.
Эдуард и Дезире Дорсет прослыли в графстве своей набожностью и пуританскими взглядами.
Имея несметные, по слухам, богатства и роскошный замок, они жили в маленьком домике для гостей и экономили на всем. Большую часть ренты жертвовали церкви. Остальные средства уходили на содержание огромного дома, в который семья Дорсетов даже не заходила. Наличных денег хватало лишь на скромное существование. Герцог считал, что роскошь – самое страшное зло, которое растлевает людские души, но на светские мероприятия разрешал жене и дочери сменить скромные повседневные платья на изысканные шелковые. Природный аристократизм не скроешь ничем. Лишь серость оттенков напоминала об истинных принципах этого семейства.
Виржиния Дорсет - молодая, ничем не привлекательная девушка, запуганная рассказами о геенне огненной.
Днем она помогает матери по хозяйству, а по ночам мечтает о красивой жизни, наполненной блеском бриллиантов и толпами поклонников. Она завидует всем женщинам, которые имеют хотя бы малую часть того, что скрашивает ее ночные грезы. А еще Виржиния тайно влюблена в своего соседа, художника Андреа Палладио, но тот даже не смотрит в ее сторону. Это ужасно огорчает девушку, которая на каждом рауте пытается поймать на себе его мимолетный взгляд.
А вот и он.
Андреа появился в этом обществе пару лет назад. Он был сыном богатого греческого купца, который снял для любимого ребенка гостевой домик в Хокэм-холле. Несмотря на свое купеческое происхождение, молодой человек образован и талантлив. Его творчество пользуется популярностью и, как только он заканчивает очередную картину, на нее сразу же находится покупатель. Зимой Андреа живет в Лондоне, а летом приезжает в Кент творить свои полотна. Ни один светский раут не проходит без этого веселого, жизнерадостного, немного шумного, немного неуклюжего, но всеми любимого молодого человека. Он словно глоток свежего воздуха в этом чопорном хладнокровии английского высшего света.
Ну и, наконец, Уильям Кент – крестный отец Лионы и близкий друг семьи.
Архиепископ довольно-таки молод для своего сана, ему всего сорок. Это добрый и отзывчивый человек. Каждая семья в Ноулли считает его своим другом. Взгляд его карих глаз теплый и мягкий, но, в тоже время, такой пронзительный, что выворачивает душу каждого прихожанина на изнанку. Когда он читает проповеди своим тихим бархатным голосом, в церкви можно услышать, как жужжит муха под самым сводом. Люди доверяют ему самые сокровенные тайны и приходят за помощью. Уильям Кент для каждого находит время и добрые слова. Помогает всем, и богатым, и бедным. Богатым – мудрыми советами, а для бедных архиепископ создал специальный благотворительный фонд. Любой малоимущий человек мог обратиться в него за одеждой или продуктами для своей семьи. Иногда Кент помогал людям деньгами из собственных сбережений.
Что легло в основу дружбы добродушного Кента и необщительного Сэквилла, не мог понять никто.
Рядом с архиепископом стоял молодой человек с яркими голубыми глазами и волосами, аккуратно зачесанными назад. На его переносице красовались очки в черной роговой оправе, а подбородок окаймляла чуть заметная бородка. Все это придавало ему солидности. Но, при более пристальном рассмотрении становилось заметно, что он совсем еще молод, хотя определить точный возраст не было возможности. Это был очередной протеже Уильяма - Леонард Виндфелл.
К слову сказать, архиепископ периодически находил талантливых молодых людей и выводил их в свет. Поэтому все собравшиеся с интересом разглядывали спутника Кента в предвкушении знакомства с интересной личностью.
Леонарду же было неловко от столь многочисленного внимания. Он впервые находился в таком обществе и чувствовал себя неуютно. Нервно переминаясь с ноги на ногу, Виндфелл из-под очков рассматривал собравшихся.
- Дамы и господа, леди Лиона Сэквилл.
Гости прекратили разговоры, в воздухе повисла торжественная тишина. Лиона появилась на лестнице в нежно сиреневом платье, которое выгодно подчеркивало ее хрупкую фигуру и необычный цвет глаз.
Все взоры обратились в ее сторону. Граф Томас галантно подал дочери руку и помог спуститься.