41. Вторая юность, второй прилив
Думаешь, монархия умерла? Нет, она просто сменила индекс.
39.
Вот, что бывает, когда приходит настоящий успех: твое детище выходит на международный уровень, слава его грандиозна, ты дважды человек года и в десятке самых влиятельных женщин страны, у твоего почти свекра новые инвесторы, позволившие начать строительство Города Мечты, идеального современного города и так далее, и тому подобное. Ты на вершине, мир – у носков твоих туфель.
Все ждут, что Красная Королева останется на своем троне, но ты плюешь на их мнение. Отходишь от практики и принимаешь приглашение провести курс лекций в колледжах Лиги Плюща. Тебя просят научить успеху и процветанию. Вот истинно королевская черта; монархине не к лицу лишь блистать, следует заботиться о своих подданных. Много лет назад я мечтала править обществом и добилась этого, став даже лучше, чем хотела.
40.
У меня сейчас множество планов, от невероятных до гениально простых, пока что на первом месте была подготовка к пятнадцатому дню рождения близнецов. Я тщательнейшим образом следила (и сейчас слежу), чтобы они не перессорились и не испортили себе праздник. В последнее время – с перехода Марка в футбольную команду – Тони стала чересчур капризна, цепляясь к брату по поводу и без. Почти болезненно требовательна.
По дому летали книги, с детьми велись нудные разговоры, и наконец установилось шаткое перемирие. Во всяком случае в торты они друг друга не швыряли.
Забавно. Внешне они выглядят довольно взрослыми, но во многом остались еще детьми. Взбалмошными, нетерпеливыми, однако не такими дружными, как, например, два года назад. Раньше между ними была даже некая синхронность движений. А теперь из-за дурацких и мелких споров они стали обычными братом и сестрой.
Задружившись с Джулианом, Марк начал проводить с ним почти все свое время. Тони сидит за книжками, даже, наверное, из чистого упрямства, а её брат таскается по вечеринкам. В «Готике» он однажды наткнулся на Рамиро, который потом нервно смеялся у нас на кухне, потягивая безалкогольный коктейль.
Кузен рассказал, что мальчики сначала шуганулись, но потом стали тусоваться, не обращая на него внимания. Ладно Марк, но Джулиан… Этот развод плохо на нем отразился, разумеется, плохо, нормальное явление, но оба – отец и сын – в один голос твердят, что все хорошо. Страдание у Рамиро даже в изломе бровей отразилось; он переживает все эти годы, мучаясь о Синди, какой бы стервой она не была.
Что ж, надеюсь, кузен успокоиться и найдет себе подружку получше. Хорошая женщина в постели – лучшее решение. Не стоит наливаться текилой в клубах, губя репутацию, когда журналисты могут разрушить его карьеру одной фразой. И сына еще приплести. Сделают из, скажем, кувыркания в новомодном «колесе» оргию с индийскими рабами.
Пожалуй, мне стоит вмешаться и слегка подкорректировать его образ жизни. И заодно еще раз сказать Марку, что не следует пить пиво перед болтанием вверх тормашками. Это, в конце концов, совсем глупо.
41.
Ревность – исключительно глупое чувство, вдобавок оно страшно утомляет и превращает таких прилежных умниц, как Тони, в сумасшедших дурочек. В следующий раз она будет учиться на своих ошибках, раз однажды наступила на грабли. Конечно, девочка еще слишком юна и легко поддается эмоциям, но Тони моя дочь и весьма здравомысляща.
Пару недель назад Марк привел к нам свою девушку Дарину. Сомневаюсь, что он хотел её представлять, но девица оказалась хваткой. И без того кислая Тони стала угрюмой и раздражительной, а в таком состоянии она по несдержанности даст фору своему вспыльчивому брату.
Я прибежала, когда из мастерской уже доносились вопли. Хрупкая, утонченная Тони таскала Дарину за волосы, выплевывая ругательства. Та орала, как кошка, которой прищемили хвост. Девиц растаскивал бедный Марк (мы с Марселем, пришедшим на шум, одновременно уставились на попкорн), а потом увез подранную подружку домой.
Однако девчонка оказалась не лыком шита. Следующим утром Тони пошла мыть голову; роскошные волосы – предмет её небезосновательной гордости и ухаживает она за ними тщательно. Но в тот день из ванной донесся крик ужаса, сменившийся потоком брани, посрамившей бы и матроса. Нежный цветочек.
После мытья шикарные волосы Тони превратились в рыжеватые кошмарные патлы. Оказалось, Дарина подлила в её шампунь не то перекись, не то еще какое-то вещество. Пока мы утешали Тони, Марк лишь скользнул по сестре равнодушным взглядом, сказав: «сама виновата».
Девочке пришлось больше недели сидеть дома, в то время как парикмахеры приводили её волосы в относительно нормальный вид. Труднее всего восстанавливать натуральный цвет, но нам обещали, что все скоро будет в норме.
42.
Подростковая драма начала забываться, Марк в общении с сестрой ограничивался «передай соль», Тони тоже молчала, и переупрямить их никто не мог. Мы все посчитали, что дети сами справятся, никто лучше них самих не восстановит прежнюю связь.
Жизнь вернулась в прежнюю колею. Марселю торжественно преподнесли награду, присовокупив к ней титул рыбака года. Он повесил её к десяткам других.
Я же начала писать книгу. Лекции вдохновили меня на создание своеобразной автобиографии с советами по достижению целей. Она обещала стать бестселлером – это мне обещали издателями. Я была на пике популярности.
И… Напишу ли я об этом следующую книгу, не знаю. Вряд ли, оно слишком личное, чтобы выставлять напоказ. Сокровенное и прекрасное. Просто однажды за обедом Марсель вытащил из кармана коробочку и с ухмылкой бухнул её передо мной.
- Это ведь не то, что я думаю? – спросила я настороженно, но на всякий случай улыбнулась.
- Нет, драгоценная, - он ухмыльнулся еще шире. – За кого ты меня принимаешь?
Я открыла коробочку и вытащила кольцо. Белое золото, безупречный бриллиант – само совершенство.
- Мы уже столько лет вместе, - мягко произнес Марсель. – Ты мать моих детей и самая прекрасная женщина в мире. Самая лучшая, - и чуть резче, с обычным перепадом интонаций: - Надень его.
Оно изумительно смотрелось на моей руке. Я молчала, наслаждаясь теплотой, разлившейся по всему телу.
- Я хочу, чтобы ты смотрела на него и никогда не забывала. Мы связаны большим, чем женитьбой. Это кольцо просто символ, но все же.
- Я знаю, - тихо сказала я. – Убей меня, если забуду. И я убью, если забудешь ты.
Камень сверкал на свету. Я легонько погладила Марселя по щеке, и моя улыбка была самой искренней среди тех, что я когда-либо дарила. Самой прекрасной и самой дорогой – самому прекрасному и дорогому.
Менее мелодраматичных слов не нашлось, если осмысливать позднее. Ну и черт с ними. Я могу позволить себе все, что захочу. Я ведь та самая Джейна Вальтерс, коронованная и прославляемая. Королева Джейна. Королева.