просто так Что-то никто не читает
. Но я рискну и выложу следующую серию
Глава 3
Народу столпилось столько, что в коридоре было невозможно протолкнуться. Длинноногие девчонки, парни с шикарными торсами. Гул голосов нагнал легкую панику, ладони стали влажными, а в голове молотком стучала единственная мысль: « Что я здесь делаю?». Неуверенности добавляло отсутствие очков, которые остались лежать на прикроватной тумбочке. Все вокруг расплывалось и люди превратились в одну общую жужжащую массу, напоминающую улей.
Саймон огляделся и увидел девушку, которая сидела за регистрационным столом и что-то писала. Поняв, что именно туда ему и надо, Фаррис решительно направился в ее сторону.
Но по мере приближения решительность отступала, и парню захотелось просто сбежать. Как в детстве… Но желание доказать Каролине, что он лучше Марка, не позволяло дать деру.
- Я… это… хотел записаться, - промямлил подошедший Саймон, глядя куда-то поверх девушки. Она осмотрела нового претендента с ног до головы. Боковым зрением парень заметил заинтересованность в глазах блондинки. Он перевел взгляд на ее лицо, силясь поверить в то, что ему не показалось.
Девушка улыбнулась:
- Какой хорошенький…
У нее был звонкий голосок и огромные голубые глаза.
Фаррис опешил. Почувствовал, как краска заливает щеки…
- Ну что, красавчик, скажешь мне свои данные? – девушка продолжала улыбаться, в ее глазах прыгали маленькие чертики.
- Фаррис… Саймон Фаррис… - этот взгляд ободрял и придавал уверенности. Парень пристально посмотрел на девушку стараясь рассмотреть черты ее лица, и, с удивлением понял, что она смутилась и торопливо уткнулась в монитор. Где-то внизу живота запульсировало. Ощущение поднималось все выше и выше и заставило сердце стучать сильнее. Не может быть! Одним взглядом он смог заставить эту красавицу отвести глаза? Саймон улыбнулся своим мыслям, и его лицо засветилось от счастья. Девушка записала все необходимые сведения и протянула Фаррису карточку с номером.
- Три тысячи триста двадцать седьмой, - сказала она, чуть дольше положенного задержав карточку в своих руках.
Цифра была ужасающей, но Саймон не собирался сдаваться. Он взял этот жалкий кусочек картона, который должен был стать пропуском в новую жизнь, и задумчиво повертел в руках.
«От этого зависит теперь моя судьба?», - усмехнулся про себя парень.
Он уже собрался уходить, как услышал слова, которые привели его в полное смятение вперемешку с восторгом:
- Может, оставишь телефончик?
Он обернулся. Девушка смотрела на него с нескрываемым интересом. Было в ее взгляде что-то еще… Нечто не понятное, но явно греющее душу. Эта эфемерная субстанция возликовала, и все сознание накрыл кураж.
- Если пройду – оставлю, - бросил он и не спеша отошел.
- Меня Иви зовут, захочешь - найдешь в 129 кабинете, - проговорила девушка ему вслед.
Сердце бешено колотилось, от переполняющих эмоций было трудно дышать. Саймон вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Потом, неожиданно для себя крикнул во весь голос:
- Йеессс!!!!
Две девчонки, стоявшие неподалеку, с удивлением посмотрели на него и, перешептываясь, захихикали.
Потом одна из них направилась в его сторону, плавно покачивая бедрами.
- Привет, - томно сказала она, - я Эйприл. Столько радости… Судьи что сказали? Ты решил, что прошел отбор что ли?
Саймон неопределенно пожал плечами и опять расплылся в довольной улыбке. Во взгляде Эйприл и ее спутницы тоже читалось то самое… не понятное… Раньше девчонки на него так не смотрели. Еще одно подтверждение его привлекательности? Ему начинало это нравиться.
Поболтав с представительницами прекрасного пола, Саймон вернулся в помещение. Иви приветливо помахала ему рукой и показала на дверь, откуда выходила очередная партия претендентов на место в модельной школе.
Парень в затемненных очках выкрикивал номера и Фаррис понял, что через некоторое время придет его очередь. Он благодарно махнул головой Иви и направился к заветной цели.
Примерно через полчаса, молодой человек снова появился на пороге, выпустив стайку возбужденных девушек.
Фаррис стоял почти возле него и держал в руках табличку с номером. Представитель модельной школы с интересом посмотрел на него, потом на номер, потом опять на него и воскликнул:
- Ну наконец-то парень, а то от обилия девчонок уже тошнит! - Он похабно рассмеялся. – Давай, заходи уже!
Он дружелюбно похлопал застывшего от робости молодого человека и подтолкнул к двери.
Конечности опять похолодели, а колени подкашивались от противной дрожи. Но Саймон взял себя в руки, резко выдохнул страх и направился в неизвестность.
Комната казалась огромной. Прямо от двери вела красная ковровая дорожка, в конце которой стоял стол. За ним сидело три человека. От волнения и от дальности расстояния Саймон не мог увидеть лица судей. Подслеповато прищурившись, он смог рассмотреть, что это женщина и двое мужчин.
- Представьтесь, пожалуйста, - до его слуха донесся знакомый женский голос. Натренированная память сразу нарисовала место встречи. Этот тембр принадлежал той самой рыжеволосой девушке, которая приходила к ним в школу. Это добавило смелости, хоть и не давало надежды на то, что она узнает скромного старшеклассника.
- Саймон Фаррис, - на автомате проговорил молодой человек. А в мозгу пронеслось: «Сейчас ты должен показать себя во всей красе!». Он гордо вскинул голову и направился к столу.
Отбор проходил в три этапа. С каждым разом претендентов становилось все меньше и меньше. Но каждый раз, подходя к списку с фамилиями прошедших, Саймон находил свое имя. Так получилось, что на последнем просмотре из парней он остался один. И это не могло не радовать.
Он уже перезнакомился со всеми девчонками. Они весело проводили время вместе, гуляя по городу и зависая в уличных кафешках. Самым странным для Фарриса было то, что такие красавицы оказывали ему пристальное внимание. И он все больше и больше убеждался, что не так уж и плохо быть ботаником, который знает все на свете. Ну, или почти все…
Девчонки с кастинга были в восторге от его начитанности и эрудированности. Они буквально засыпали его вопросами и слушали ответы, открыв рот.
За месяц общения с ними, Саймон приобретал все большую уверенность в своей привлекательности и неординарности. И даже в школе он стал более спокойно относится к придиркам Марка и отчужденности Каролины. Хотя, ее невнимание до сих пор приносило невыносимую боль.
Мама даже не догадывалась, чем занимается ее сын. Ее радовало, что он больше времени стал проводить со сверстниками, но пугало то, что совсем мало уделяет его учебе. Она постоянно твердила своему любимому зайчику, что необходимо сначала сдать выпускные экзамены, а потом заниматься делами, не связанными с подготовкой к ним. На что Саймон действовал нечестными методами. Он нежно обнимал мать, прижимал ее к себе и шептал о том, что она самая лучшая и добрая. Против таких проявлений любви со стороны почти взрослого сына, мама устоять не могла. Они растапливали ее сомнения мгновенно.
Последний этап кастинга проходил за день до выпускного бала. Позади были все экзамены, которые Фаррис сдал на отлично.
Пугало лишь одно…
Он обманул маму, сказав, что отправил документы в колледж, а на самом деле…
А если он не пройдет? Как сказать маме? Чем заниматься после школы? А если пройдет? Как отреагирует она, когда узнает, какую дорогу в жизни выбрал ее сын?
Утром, наспех перекусив, Саймон поспешил на последний отборочный тур. Где-то в глубине души копался маленький червячок сомнения, но в целом парень был уверен, что пройдет.
Сегодня он был первым.
Ребекка Найт, прекрасная рыжеволосая бестия (как прозвал ее про себя парень), встретила его дружелюбной улыбкой.
- Проходи, проходи, мой дорогой, - проговорила она. – Значит так, Фаррис. Не буду тебя томить. Такого, как ты мы искали давно. Высокий, прекрасно сложенный, с замечательной пластикой…
«Хвала бальным танцам! Спасибо, мамочка», - подумал молодой человек.
- Я тебе скажу сразу, что на твои фотографии обратил внимание сам месье Лоти, а это о многом говорит…
Мужчины, сидящие по краям от Ребекки, утвердительно закивали головами.
- В общем, можешь считать, что ты принят в нашу школу, но с одним условием…
Саймон заинтересованно посмотрел на мисс Найт:
- Месье Пьер искал светловолосого парня, чем-то напоминающего героев скандинавского эпоса. Поэтому, если ты хочешь начать обучение у нас, то придется перекрасить волосы.
Рука автоматически потянулась к роскошным каштановым кудрям, которые парень всегда аккуратно зачесывал назад. В глазах отразился ужас и сомнение.
«Блондин? Я – блондин?»
Ребекка улыбнулась, глядя на его мысленные метания, которые буквально нарисовались на лице Фарриса.
- Саймон, это не обсуждается! И никто тебя не спрашивает – согласен ты или нет. Ты пришел сюда сам, тебя никто не приглашал! Прошел все этапы кастинга, принят и поэтому будешь делать то, что тебе скажут! Сейчас Стив проводит тебя к стилисту.
Время шло незаметно. Очень быстро и необратимо. День сменялся новым, и Ева не успевала вести им отсчет.
Пролетели выпускные экзамены. Школа осталась позади, забытая и, казалось, уже никому не нужная. Безумные работы девушки послужили пропуском в дизайнерский колледж, которому она посвящала все свободное время. Занятия затягивали и приносили истинное наслаждение.
Она постоянно пропадала вне дома. С утра занятия, потом Линн ехала в свой любимый парк и почти до ночи стояла там перед холстом. Картины стали нести другой смысл. Из них исчез мрачный черный цвет, и теперь основой были яркие радужные краски.
Старый садовник, работающий в парке, мистер Томас, уже считал Еву за своего человека и позволял оставлять мольберт в маленькой сторожке, что сильно облегчало передвижение по городу. Старик обожал маленькую голубоглазку и часто приходил понаблюдать за ее работой.
Ева отвечала взаимностью, потому что он чем-то напоминал ей отца. Они много болтали, и время пролетало незаметно.
Домой совсем не хотелось возвращаться. После смерти родителей он превратился в проходной двор. Там постоянно околачивались друзья Адама. Они часто выпивали, шумели, ругались. От чего в родных стенах было невыносимо находиться.
А троица из группы почти переехали к ним жить. Даже репетиции они теперь проводили дома. Тео и Оскар спали в родительской спальне, чем вводили в смущение, потому что таким образом покушались на память умерших. Место Джейка было на диване внизу. От всего этого Ева даже ночью ощущала себя очень неуютно в собственном доме.
Адам стал чужим и почти незнакомым человеком. После того, как сестренка узнала о его пристрастии, он замкнулся в себе и почти перестал с ней общаться. Ева пыталась донести до брата, что все это добром не кончится, постоянно читала ему нотации о пагубности такого увлечения. Тем самым она напоминала мать, а это не могло не отдалить их друг от друга.
В общем, ни днем, ни ночью дом не был тем местом, куда хотелось прийти, переодеться и насладиться спокойствием.
Поэтому общество мистера Томаса было лучшим, что осталось у девушки на сегодняшний день. Этот добродушный старичок в прошлом служил на флоте и рассказывал много занимательных историй о море, о дальних странах и о диковинках, которые видел в своей жизни.
А еще он казался очень добрым и отзывчивым человеком, и только ему хотелось рассказать все свои проблемы и печали.
Сегодня Ева вернулась из парка раньше обычного и с удивлением наткнулась на запертую входную дверь. Она уже давно перестала брать с собой ключи, потому что в этом не было необходимости. В доме постоянно кто-то находился. Это показалось ей немного странным.
Пугаясь собственных мыслей, девушка набрала номер брата.
Он сразу взял трубку, и даже голос был трезвым.
- Адам, ты где? Я не могу попасть в дом…
- Ежик, прости, - голос был встревоженным и не таким холодным, как постоянно в последнее время, - я в больнице…
Ева ахнула.
- … нет-нет… не переживай… со мной все в порядке, - быстро заговорил он, поняв, что напугал сестренку, - Оскар… он… у него небольшие проблемы со здоровьем…
Адам лепетал что-то в трубку, а Ева чувствовала, как злость захватывает душу. Она поняла, какие проблемы у Оскара. Скорее всего, очередная передозировка. Из всех только он никак не мог остановиться во время. Очень часто, придя домой, Ева обнаруживала его, сидящим на диване со стеклянным взглядом и мокрым полотенцем на голове, а все остальные скакали вокруг и отпаивали друга лимонной водой со льдом. Она даже привыкла к ужасной процедуре и перестала обращать на это свое внимание. А сегодня видимо все было намного сложнее, раз они повезли его в больницу.
Поговорив с братом, девушка обошла дом с задней стороны, легко перемахнула через забор и встала перед мольбертом, который на ее счастье стоял на заднем дворе.
Она сорвала набросок, который был начат вчера, поставила новый холст, минут пять задумчиво смотрела на палитру, потом решительно опустила кисть в черную краску.
«Как же вы мне все надоели» - со злостью думала она, бездумно расчерчивая белый лист мрачными разводами. Это и успокаивало и снимало стресс одновременно. Увлеченная своим занятием, девушка не заметила, как сзади подошел Адам. Он обнял сестренку и прижался к ней всем телом.
- Уйди, - сквозь зубы процедила Ева и попыталась освободиться от объятий. Но брат еще крепче прижал ее к себе.
- Мы чуть не потеряли Оскара… Мне страшно, Ева…
Девушка обернулась и с удивлением посмотрела на брата. Он был бледным, как полотно, подбородок дрожал, а в глазах стояли слезы.
- Я не хочу так… Я, правда, боюсь… - шептал он, уткнувшись в ее плечо. – Я боюсь умереть…
Всю ночь они просидели на диване, обнявшись, и разговаривали. Адам поклялся «завязать». А Ева поняла, как ей не хватало такого общения.
Весь следующий месяц в доме было тихо. Ни гостей, ни попоек. Даже репетиции группы Адам перенес в другое место.
После учебы Ева летела домой, готовила любимому брату ужин. Он возвращался с репетиции всегда один, всегда трезвый и приносил сестренке сладости. Они сидели до ночи за столом и много разговаривали. Это было так замечательно. Их отношения стали прежними, и Ева была на седьмом небе от счастья. И лишь знания о наркотической зависимости, почерпанные из медицинских книг и интернета, не давали девушке покоя. Она боялась, что в один из дней Адам сорвется, и все вернется на круги своя…
Но прошел еще месяц, за ним другой… Адам оставался прежним любящим братом и постепенно Ева успокоилась. В их маленькой семье воцарился мир и понимание.
Когда Оскар вышел из больницы, ребята стали иногда заходить к ним после репетиции. Но все проходило тихо и спокойно. Никакого алкоголя, никаких уединений в мастерской. Ева настороженно встречала гостей, но старалась внешне этого не проявлять
А иногда Ева ездила с братом на репетиции.
Ей нравилась музыка, которую они играли. Она могла часами следить, как пальцы Джейка порхают по клавишам, а Оскар в состоянии полуэкстаза «рвет» струны. Голос Теодора завораживал и проникал в самое сердце, не смотря на то, что тексты песен совсем не походили на любовную лирику. Ева закрывала глаза и погружалась в состояние легкого транса.
Иногда, ради прикола, Адам позволял ей занять место за барабанной установкой. И тогда Еве казалось, что она часть этой мелодии. Одна из нот…
Прошло полгода.
Ева проснулась рано утром от пения птиц за окном. Она улыбнулась воскресному дню и, приняв душ, пошла готовить завтрак. У группы вчера был важный концерт, и они всей гурьбой завалились ночью к ним домой. Почти до утра они вполголоса разговаривали в гостиной, но девушка сталась не беспокоиться. Прошло много времени, и она не замечала в их действиях ничего подозрительного. Но червячок сомнения заставил ее около трех часов потихонечку спуститься по лестнице и понаблюдать за мирно болтающими ребятами.
Тео рассказывал пахабные анекдоты, а все остальные хихикали, прикрыв рот рукой. Если кто-то начинал смеяться в голос, Адам шикал на через чур развеселившегося друга и в комнате на время восстанавливалась полная тишина. Потом опять слышались приглушенные смешки.
Постояв с полчаса, Ева ушла в свою комнату и погрузилась в глубокий сон.
А сейчас ребята спали, и она решила порадовать их плотным завтраком.
Девушка еще возилась возле плиты, когда проснулся Джейк. Он лениво потянулся и встал с дивана.
- Что готовим? – сонно спросил парень, потянув носом.
- Омлет с сосисками, - ответила Ева, смущенно отведя взгляд от его накачанного торса.
Потом спустился Тео и стал тоже восторженно нюхать воздух.
- Какие запахи… - мечтательно проговорил он, целуя Еву в щеку.
- А Оскар где? – спросила девушка, слегка отстранившись.
- Дрыхнет, как сурок, - отмахнулся Теодор, плюхнулся на диван и включил телевизор.
Она уже накрыла на стол, а Оскар с Адамом до сих пор не встали.
Джейк отправился наверх будить друга, а Ева побежала к брату в его берлогу.
Едва стукнув, она распахнула дверь и со словами: «Вставай, соня» вошла в комнату.
Увиденная картина заставила ее застыть на пороге.
Адам лежал на кровати полностью одетый, одна рука свисала вниз, а под ней…
Под ней на полу валялся использованный шприц.
- Адам, - раздраженно крикнула девушка. Злость и ненависть захлестнули сердце. Опять… Опять все с начала… Как он мог?
Но прислушавшись, Ева с ужасом поняла, что не слышит дыхание брата. Обычно, после принятия дозы, он громко сопел во сне. А сейчас в комнате была мертвая тишина. Лишь собственное сердце стучало так громко, что казалось, именно его биение заглушает все другие звуки.
Девушка подошла к кровати, пнула ненавистный шприц, который громко возмущаясь, залетел под кровать и стукнулся об стену, осторожно коснулась безжизненно свисающей руки. Она была почти холодной… Ева приложилась ухом к груди брата.
Комната поплыла… Яркие краски картин слились в одно пятно… Ноги подкосились и она рухнула перед бездыханным телом Адама.
Девушка раскачивалась из стороны в сторону. Слез не было, только протяжный вой вырвался из гортани. Он становился все громче и громче, заставлял стыть кровь в венах и отключал сознание.