[francis]

Всем-всем

Осторожно - большие скрины.
В этом отчёте они всё ещё крупные, так как я загрузила их раньше, чем мне напомнили о правилах размера, поэтому заранее извиняюсь.
Когда вернусь к нормальному интернету, перезалью всё в правильном размере
Приятного чтения :3

5 – Парить над пропастью.

То, что я сделала, не давало мне покоя. Это терзало меня, разрывало изнутри, постепенно съедало, - и я ничего не могла предпринять. Ровным счётом ничего.
Не знаю, сколько времени я провела, запершись в комнате – знаю только, что это исчислялось днями. Мне не хотелось ничего делать, никуда выходить, ни с кем разговаривать; ночью я набирала в холодильнике еды на следующий день и снова закрывалась, начиная плакать – у меня не получалось без слёз посещать эту кухню.

Поначалу никто и не заметил моё отсутствие – в этом доме у всех слишком много дел, чтобы обращать внимание на подобные мелочи; однако к вечеру второго, если не ошибаюсь, дня, в мою дверь стали барабанить мама и Франсис.

- Дженни, дорогая, что произошло? Почему ты не выходишь? Дженни Дотторре, ответь мне немедленно, я волнуюсь за тебя! – прости, мама, но я не буду тебе отвечать. В принципе, я бы могла поговорить с ней о своём непростительном поступке, но у мамы-то наверняка будет своя точка зрения, обусловленная их с папой счастьем. Она меня просто не поймёт – я тысячу раз спрашивала себя и столько же раз понимала, что не испытываю к Уильяму Рейнольдсу вообще никаких чувств. Я люблю Алекса, только вот взглянуть ему в глаза после того, как целовалась с его братом, я не смогу; может, это глупо, но я правда не смогу, не смогу врать, не смогу с этим жить. А если я расскажу, то он сначала расстроится, потом разозлится, а потом смертельно обидится на Уилла; ссорить же двух родственников я точно не горю желанием. Я того не стою.
- Дженни, может, пойдём выпьем чаю? Или чего покрепче, если хочешь. Я слышала, как ты ночью плакала, - Франсис, милая, знала бы ты, сколько этого покрепче стоит у меня в комнате. Поговорить с ней абсолютно не вариант – в конце концов, Алекс и Уильям её родные братья.
- Уходите, со мной всё нормально, - ага, так они и поверили.
- Джен, а у меня есть новости для тебя, - снова Фран. Вот пристала-то.
- Если не хочешь отвечать, займись хотя бы своими обязанностями. Вот фотографии, - с этими словами мама, уже вышедшая из себя окончательно, просунула под дверь конверт со снимками, после чего я услышала, как они с Франсис уходят.

***

Кажется, за те дни, которые я провела в добровольном заточении, много чего успело произойти. Натаниэль сделал Франсис предложение, представляете?
Быстро он, я думала, придётся ещё четверть века его наставлять на путь истинный – как вспомню, сколько мы с Эриком приложили усилий, чтобы они с Фран хотя бы признались друг другу в симпатии.
Но не в этом суть. Братец предложил ей руку и сердце в ресторане за ужином – что может быть оригинальнее?

Разумеется, Франсис удивилась (уж она-то знает, насколько нерешительным может быть Нэйт), однако согласилась сразу же. Почему бы и нет – ведь они действительно любят друг друга и не сомневаются в этом.

Всё это я узнала не из уст самого брата, Фран или кого бы то ни было, а из записки, которая лежала в конверте с фотографиями, просунутом мамой под дверь. Так что можешь не радоваться, дневник, я до сих пор сижу, закрывшись в комнате.

***

Ты не поверишь, но Франсис таки удалось со мной поговорить. И даже вытянуть из меня правду. У неё явно потенциал, а ещё невероятная выносливость – моя будущая родственница просидела в гостиной в ожидании меня всю ночь, и под утро ей удалось выловить меня.
- Рассказывай, - всего одно слово, я могла ослушаться, но речь полилась сама собой. Франсис слушала предельно внимательно, не перебивая и периодически хмурясь.

Под конец моего сбивчивого повествования она вздохнула и крепко обняла меня, совсем как любящая старшая сестра, всегда готовая помочь. Я была крайне удивлена – мне казалось, что Фран меня возненавидит за то, как я поступаю с её братьями. Видимо, она заметила, что я нахожусь в некотором оцепенении, а потому сказала вот что:
- Дженни, слушай, я не собираюсь делать из тебя врага народа. Да, Алекс и Уильям – мои братья, но не могу же я до конца жизни влезать в их личные отношения. И каждый имеет право на ошибку, - она предостерегающе подняла руку, чтобы я не перебивала. – Если ты действительно хочешь быть с Алексом – просто поговори с ним. Расскажи всё, как есть; я уверена, что он сможет понять и простить.
- Но вдруг он не простит меня, Франсис? Что тогда я буду делать?
- Он простит хотя бы потому, что любит тебя. А теперь, раз уж ты выбралась из своей норы, не окажешь ли нам кое-какую помощь?
- Какую помощь? – убраться дома, приготовить обед, вымыть окна – я прокрутила в голове все возможные варианты. Фран рассмеялась, после чего наконец проговорила:
- Джен, солнце, у нас с Натаниэлем свадьба в субботу, - в субботу? Интересно, ничего так, что сегодня четверг?

***

Запереться в комнате больше не представлялось возможным, коридор у моей двери был завален свадебной чепухой вроде складных стульев и столиков, плакатов, посуды и так далее в том же духе; из-за этого досадного обстоятельства мне пришлось помогать готовиться к свадьбе, но, как оказалось, это приятные хлопоты.
За ними я почти забыла о своих душевных терзаниях, к тому же, Франсис немного меня успокоила своими словами. Мы с ней вообще стали ещё ближе, чем были – ездили вместе выбирать платье, туфли и свадебный торт, а ещё писали приглашения на красивой бумаге, расставляли купленную мебель в саду (у меня оказался талант к сборке вещей типа «сделай сам») и разыскивали самые красивые цветы для украшений. Результат превзошёл даже наши ожидания, мама так вообще была в восторге от проделанной нами работы; папа и братья, как мне показалось, тоже прониклись.

В день Икс гостей пришло, как обычно, в два раза больше, чем ожидалось. Они сразу же заполонили собой сад, включили музыку и начали танцевать с бокалами из мини-бара в руке; по-моему, все вечеринки проходят по стандартному сценарию. Я помогала Франсис одеваться и морально готовиться, а сама втайне мечтала заснуть у себя в комнате и проснуться под утро, не встречаясь ни с Алексом, ни тем более с Уильямом. В окно я видела их обоих, отчего ещё меньше хотела выходить на улицу.

К сожалению, Фран таки удалось вытолкнуть меня к гостям, и я, мысленно попытавшись собраться с духом, направилась к Алексу, без конца спотыкаясь.
- Привет, Алекс. Нам нужно поговорить.

***

Я всё ему рассказала – всю правду о том, что произошло на моём дне рождения. Он слушал меня, как мне показалось, не слишком внимательно, но его взгляд всё равно оставался добрым и понимающим. Только под конец своей речи я сообразила, что Уилл, должно быть, наверняка уже поведал брату о поцелуе; но если Алекс меня выслушал и не отправил куда подальше, значит, я прощена? Именно этот вопрос я и задала, очень боясь услышать ответ.
- Дженни Дотторре, конечно, ты прощена. Я невероятно зол на тебя и на Уильяма, но, чёрт возьми, ты сводишь меня с ума. И это единственная правда, которая имеет сейчас значение, - Алекс улыбнулся и взял меня за руку. – Я люблю тебя, Джен, понимаешь? И пусть я полный идиот, но я готов простить тебя и забыть об этом случае.
- Я тоже тебя люблю, Алекс.

- Дженни, где тебя носит, церемония начинается! – Эрик, дорогой, ну почему, почему ты всегда появляешься в самый неподходящий момент? Хотя Натаниэль и Франсис действительно уже обмениваются клятвами; какие же они всё-таки красивые и счастливые, сияющие, милые, любящие.

В какой-то момент почти вся женская половина гостей даже прослезилась от избытка чувств; мама так вообще плакала целый вечер. Наверное, это невероятное ощущение – видеть, как твой ребёнок скрепляет себя узами брака, создаёт свою семью; я могу только представлять, что для мамы значит этот день.

Обменявшись кольцами, счастливые Фран и Нэйт поцеловались под крики «Горько», выпили шампанского с гостями, разрезали свадебный торт – словом, сделали всё, что от них требовалось..

… после чего благоразумно удалились, оставив пьяненьких гостей вытворять свои фокусы и дальше. Теперь мама без конца достаёт их вопросами о том, когда же им с папой ждать внуков.

Ну а я наконец позволила себе расслабиться, выпить пару бокалов шампанского вместе с Алексом и просто отдохнуть от всех душевных переживаний. С Уиллом я старалась не пересекаться, так как всякий раз, когда мы встречались, он одаривал меня таким холодным и яростным взглядом, что мне действительно становилось не по себе.

Именно поэтому мне пришла в голову замечательная идея пойти в дом, к тому же, Алекс тоже куда-то запропастился – и я твёрдой и трезвой походкой (в самом деле трезвой, что странно) направилась внутрь, подальше от вездесущих гостей, шума и музыки. На крыльце я услышала какой-то шорох и улыбнулась – вот куда исчез Алекс, он решил меня напугать.
- Алекс, я знаю, что это ты, - я взялась за дверную ручку с намерением пролить свет на этого шутника, но тут он взял меня за запястье, развернул и притянул к себе. Я так давно не целовалась с Алексом, что почти забыла, как мне это нравилось – я просто ощущала себя счастливой, живущей и такой влюблённой.

Но, как оказалось, всё не может быть так хорошо и так сразу.
- Дженни? – окликнул меня кто-то, и я нехотя оторвалась от столь чудесного поцелуя.
- Алекс?!